Любовь – это дерево, которое произрастает изнутри тебя.
Ты был неосторожен. Ты позволил приблизиться к тебе. Обнять. Восхищаться. И дарить подарки. Это был полив. Я была искренней. Ты нет. И это обижает. Ты постоянно лжёшь. Случайно, от страха, по привычке, по отражению. Я уже устала считать причины. И постоянно тебя оправдывать перед собой. Но я всё равно люблю тебя. Потому что вижу твою суть. Её не видит никто кроме меня. Так сложилось. Великая русская рулетка или великая комбинаторика, какая разница? Это то, что мы вдвоём не понимаем, но оно работает. Так зачем мешать? Но давай опять к делу.
То, чего я не могла достичь в интернет-мире, я достигла в реальности. Ты скажешь: да ну, опять всё придумываешь. Возможно. Но почему ты тогда постоянно думаешь обо мне? Примериваешь своё восприятие на моё? Свой мир на мой? Своих знакомых на моих? И постоянно проигрываешь? Потому что я впереди. Априори. Всё то, что ты делаешь сейчас, я делала полтора года назад. И я могу это доказать. Но ты забрал свои карты. Думаешь, что их спрятал и блефуешь, блефуешь... Скучно. Ты постоянно всё отрицаешь, как на допросе. Не понимаешь, что я не буду пытать. Просто уйду.
Но теперь я не понимаю. Зачем ты постоянно идёшь по моему следу? И это не оскорбление. По чужим следам идти легче. Я всегда думала, что пойду по твоим. Я же тобой восхищаюсь. И это ты завёл меня в эту клоаку. Где я не могу ни дышать, ни двинуться, ни думать. Это произошло не сразу. Это произошло в процессе трёх жизней. Эта четвёртая. Значит, наверное, ты должен меня вывести? Ну, выведи, наконец! Четвёртая жизнь для меня на убывание. Считай, моя последняя. Я не могу проиграть. Мне теперь слишком больно и тесно. Но я всё равно люблю тебя. Хотя ты этого не понимаешь. А ещё, я хочу жить. Над последней фразой ты тоже смеёшься. Живи, говоришь. Кто мешает? А давай перефразируем. А кто позволяет? Везде есть либо/либо. Ты сам-то пробовал выбирать? Пробовал. Пробовал. И отказался от обоих вариантов. Потому что ни один из них не нравится. Три раза ха-ха. И если спросить, ты даже не поймёшь, о каких именно я веду речь. Разве это сила? С моей позиции, нет. Я всё ещё пытаюсь достать два варианта целиком. Потому что они мои. Потому что я их заслужила.
Ты говоришь, что любви нет. Хорошо. Пусть нет. И ты лишь моё отражение. И разговариваю сама с собой. И с тобой. Но разве ты этого достоин? А я? О... нет, нет, нет, нет, нет. Я не хочу перед собой видеть ополоумевшего осла. Которого поманили морковкой. И он кричит: иа! От радости. И сама такой не буду. Давай опять к делу.
Я посадила внутри тебя семечко. А ты в меня нет. Я тебе предлагала. Но ты отказался. Твоё право. Но в тот момент я уже победила. Хотя сама этого не понимала. Мне было больно. Потому что вакуум внутри – это больно. Но посаженный в тебя росток, я обрету через несколько лет. А потом ещё три жизни ты будешь волочиться за мной по клоакам, если я этого захочу. Но наверное я не захочу. Я просто люблю тебя. Да, ты пройдёшь некоторые испытания и свободен. Держать не буду. Возможно. Если не будешь сопротивляться. Бывают очень упёртые экземпляры. Кто знает. А может, надоешь быстро.
Опять смеёшься. Я люблю твой смех. И твою улыбку. Улыбку безнадёжного нарцисса. Я могу смотреть на неё часами. Но сейчас ты опять выпендриваешься. И мне это не нравится. Ты спрашиваешь, какая любовь? Какое дерево? И видишь только своё почти безупречное отражение в зеркале.
Ну-ну. До сих пор не понял? Ты плоть. А значит земля. И моё семя, которое посадила, сидя у тебя на коленях, прорастёт. Обязательно. Нужно только немножко подождать. Пара сотен лет впереди у меня есть. А терпения и злости навалом.

Оказывается, я очень не плохая Локи. За четыре года учёбы на ведьму, я это поняла. А потом не раз доказывала, что я – это я. Что я – это он. Он может быть мной. Но при этом я, не обязательно он. Он часто мой инструмент. Когда хочу, включаю его. Когда хочу, выключаю. Но вообще, я люблю, когда он меня несёт и ведёт. Дёргает за ниточки, заставляет гримасничать, совершать невероятные для здравомыслия и чопорных людей поступки, а я подчиняюсь. Обожаю, когда я его инструмент. Это очень похоже на любовь. Впрочем, я вру. Такое взаимодействие – это и есть любовь. Для такого взаимодействия нужно много знать и уметь. Поэтому я постоянно учусь. А ещё, Локи – это справедливость. Так получилось. Он не любит лжи, потому что её видит. И не любит форм, потому что нет на свете ничего совершенного. Он всегда разный. И он всегда справедлив. За это я его люблю. И готова быть им, когда потребуется. И пугать окружающих. Если надо. А если не надо, обойдёмся лёгкой закуской юмора с бокалом крови.
Но Локи – это отражение другого бога. Я вообще люблю разбираться в отражениях. Жизнь – это зеркала. Если кто-то перед тобой корчит какую-то жуткую гримасу, сначала надо подумать, а чем ты её заслужил. Что ты сделал такого странного, что жизнь повернулась к тебе такой интересной частью тела. Взаимосвязь между Одиным и Локи – это отдельная тема. И очень глубокая. Если в неё нырнуть, можно не вынырнуть к рассвету. Поэтому её трогать сейчас не буду. Ещё одна взаимосвязь, которую я люблю – это взаимосвязь между Локи и Хеймдаллем. Взаимосвязь между хаосом и порядком. Что есть порядок? То, что не есть хаос. А что есть хаос? То, что не есть порядок. И... Это всё хорошо. Но не жизнеспособно. Как при этих параметрах существовать ведьме? Я знаю, в жизни всегда будет хаос. Значит ли, что в нём нет порядка? Не значит. А если хаоса может быть больше и должно быть больше, но порядок его не пускает? О, у порядка есть отличное решение. Как правило оно одно... То есть, как повелось, что оно одно. И это неправильное правило. Порядок убивает хаос. Хеймдалль в Рагнарёк убил Локи. Но и погиб сам. Погибает система. Погибает Один. Но первым погибает Локи. Значит ли, что если я Локи, я буду всегда под ударом? Я буду постоянно погибать? И готова ли я к этому? Хм... сложный вопрос. Да, я понимаю. Гибель неизбежна. Пока Хеймдалль не придумает новый способ взаимодействия. Вероятнее всего так. Но перед этим придётся умереть. И да, я к этому готова. Ибо зачем жить, если не ломать то, что уже не работает? То. Что уже исчерпало своё время? Об этом говорит Мать-Земля. И об этом говорит Локи, первый, уходя в Рагнарёк. Ведь чего ему бояться? На свете ничего постоянно. А Локи вечен.

Когда возникает душевное томление или скорее напряжение, хочется сделать что-то необычное. Подталкивает к этому какой-то дикий сгусток энергии внутри, который не можешь пережить, а кричать не получается, потому что не принято и не прилично, да и не поможет, если только на время. Я пробовала. Но одноименно понимаешь, если ничего не делать, он выжжет тебя изнутри и от тебя останется, лишь пустая серая оболочка. Словом, это сильнее тебя. И ты ищешь, ищешь, ищешь, чем бы необычным заняться. Куда приложить этот жар.
Когда-то в таком состоянии я начинала писать письма одному человеку. Он это долго терпел, а потом перестал. Для него это оказалось слишком много. Это понятно. Это и для меня много. Так что на одного человека сваливать это было... легкомысленно. И что делать с избытком силы, что кипит внутри, пришлось придумывать заново.
Поэтому этот избыток начал выливаться в спортзале, в бассейне, в поездки, в поделки, в рисунки. Только бы не сидеть на месте, только не увязать в рутине. Но больше всего я люблю писать. В словах, как оказалось, скрывается магия. Ими можно форматировать мир, исправлять недостатки, вырезать из пространства новые куски облюбованной тобой вселенной, распутывать душевные конфликты. Это интересно. Очень. В такие моменты внутреннее напряжение исчезает, и ты вроде бы становишься обычным человеком. Понятное дело, что на время. Но передышка между такими выбросами не помешает. Остаётся немножко времени и средств, чтоб насладиться жизнью. А место найдётся. Иногда даже находится компания, для приятной беседы. Или хотя бы которая не раздражает.
И вот когда более-менее успокоишься, начинаешь думать, а к чему всё это? Раньше меня не мучил этот вопрос. К чему, да как... Я просто делаю своё дело. Ведь чёрт возьми, по итогу этих мучений, я счастлива. Но что это такое? Что за странный механизм расположен внутри меня, который требует творческих жертв? И крутится, крутится... Перемалывая меня словно в жерновах.
Если честно. Я до сих пор не знаю ответ на этот вопрос. Просто исправляю, что мне не нравится. Следую своим порывам, а потом наблюдаю, как волны расходящихся событий расчищают для меня путь дальше.
Что впереди? Я не знаю. Будущее не предопределено. Об этом рассказывает физика, и наверное химия. Будущее можно рассчитать на достаточно короткий период истории. А потом начинается новый цикл развития и опять ничего не понятно, потому что меняются законы. И опять надо по новой приспосабливаться. В такие моменты внутренний жар сидит тихо. Словно выжидает. Наблюдает. Оценивает ситуацию. Но я знаю, он обязательно появится снова. Загорится, как молодой дракончик внутри. И вот тогда мы с ним повеселимся.

Когда-то давно я сказала, что не против исполнить роль Маргариты на Бельтайн. Я завидовала, что ей есть за кого сражаться. И даже если внешне борьбы не было, внутренняя борьба происходила колоссальная. Приключение изменило её. В лучшую сторону. Она стала сильнее, раскованней, жёстче. А ещё она стала свободной. Как этого добиться в современном мире без посещения Сатаны? Бесконечные условности, замки, преграды. Кто их ставит?
В этом году моё желание исполнилось. На балу я побывала. Это было и больно, и страшно, и интересно, и познавательно. Если бы не раздираемое изнутри любопытство и немой вопрос, а чем всё это кончится, я бы не выдержала. А ещё ответственность. Я должна была после всех приключений вернуться обратно. В здравом уме и расширенной памяти. Должна. Иначе путешествие не имеет смысла. Ведь тогда придётся начинать всё с начала. А с начала я не хочу. Слишком далеко зашла. К тому же, я там нужна. Слишком много незавершённых дел.
Роль Сатаны играл обезглавленный Мимир. Он полоскал, поласкал меня по всем мирам, пока я не нашла сама себя. Оказалось, это очень сложно. Искать то, что забыл. Что забыл о самом себе. Что в какой-то момент даже не захотел знать и помнить о самом себе. А теперь эти знания нужны для выхода из лабиринта, иначе в нём застрянешь навсегда. Это мука, во множествах кусках рассыпающейся реальности искать именно то, что тебе нужно. Только тебе. И только твоё. Маленький ключик в ворохе мусора. А потом такое действие повторять ещё в одной реальности, а потом ещё, и ещё. Отражениям и реальностям не было конца. Я устала. И думала, что уже не дойду. Но всё-таки выход из лабиринта нашёлся. Гордиев узел стал причиной лабиринта. Он как кокон обволакивал нитями выход в реальный мир. И пришлось его разрубить. И только тогда выйти из праздничной зеркальной залы жестокого мудрого Мимира. Оказалось, все замки когда-то я повесила сама. В прошлых жизнях. И заборчики, и преграды. Не от хорошей жизни, ради безопасности. Время было такое. Тогда всех гасили. Кто светит ярче дозволенного. Но разве безопасность важнее знаний? Правды? Любви, наконец? Времена изменились. А заборы остались... И их пришлось сносить.
По итогу приключений, когда свет стал светом, а тьма тьмой, а не наоборот, всё мучил вопрос. Что это было? Это не было похоже ни на что. Это не описано в картинах мира. В фантастике или науке. Мир оказался обширней, глубже, интересней, загадочней, волшебней, запутанней. Всё оказалось частью чего-то общего огромного. Но как описать это огромное словами, когда видишь лишь часть?
Не смотря на сложности, я с удовольствием повторила бы это приключение вновь. Но это невозможно. Даже иногда жалко, что некоторые пути можно пройти только однажды. Но в этом и плюс. Есть ещё столько нехоженых дорог. Что дальше? А бес его знает. Или леший. А впрочем. Мир с некоторых пор делаю я сама. Без оборотов или разворотов, или приседаний с призывом: «Ку-у», в жёлтых штанах или без оных, в пользу тех, кто этого не достоин. Ключей, понимания и кусков реальностей у меня теперь достаточно. Как у дурака махорки. Они сложены в закромах моего разума и ждут своего часа. Только надо придумать, как это всё правильно приложить к тому, что уже создано и склеить, чтоб не отвалилось. Или лучше пришить? Сможет ли мне помочь в этом Фригг? Или Афина? Интересно, а как реальность оживляют сварты? У них есть волшебный тигль, и они в силах подсказать, что мне делать с обретённым богатством. Чтоб опять собрался Имир, и воссоздался Мимир, и вернулись Один и Фрейя, и промелькнул в тени Локи, и Видару не пришлось бы убивать Фенрира. Ведь его уже убила я. И это оказалось, не так уж и страшно. Только больно.

Тишина. Внутри и снаружи. Снег завернул душу в саван. Иногда проталинками-искрами то тут, то там приходят озарения или интерес, но быстро угасают, рассыпаясь в пепел. Живых идей нет. Тишина. Словно в ледяном плену. Сюда нет ходу пламени. Зато можно из полудрёмы рассматривать скелеты прошлого. Их много. Но они не вызывают ничего. Просто фигуры жгучих ушедших моментов.
Внутри безвременье. Хотя уже почти два года, как снаружи идёт новое время. И я в нём иногда участвую. Но внутри тишина. Как сюда забрела, попала? Не знаю. Просто этого очень хотела и оно сбылось. Мечты всегда сбываются. Там где была, оставаться стало невыносимо. Здесь лучше, спокойней. Зазеркалье. Нас пока тут мало. И мы разрозненны. Каждый в своём мире, общаться пока незачем. Ждём. Выжидаем. Осматриваемся. Молчим. Слушаем.
Вспоминаю, что Гюльвейг назвала этот мир миром Видара. Но до рассвета ещё далеко. Хотя и не очень. А потом будет много работы. Но сейчас пустота. Затишье перед бурей? Не будет никакой бури. Все бури остались в прошлом. Там где рвётся пасть Фенрира, а боги гибнут один за другим. Я это прошла. Все из нас прошли. Теперь можно смотреть на Рагнарёк из мира Льда и ждать, кто ещё сможет выбраться из той мясорубки. Занятное зрелище. Хотя и бестолковое. Битва бесконечна. Итог плачевен. И всё равно продолжают драться. Зачем? На это нет ответа. Потому что надо. Наиглупейший ответ для умнейшего Одина. Но другого у него нет. На Золотом Троне он растерял свою мудрость. И ему опять надо отправляться в странствия, чтоб понять картину мира.
Мы ждём рассвет и ждём его в Зазеркалье. Он придёт. Но сначала придёт Бригитта, а потом Астарта. А потом придёт Магия. И после этого снег растает. И мы опять будем нужны этому миру. Будет нужен Видар. А пока можно наслаждаться безвременьем в полудрёме. Тишина. Внутри и снаружи. Снег завернул душу в саван...

Я побежу

Два года прошло с тех событий. Почти два. Теперь то, что творилось внутри в майские дни позапрошлого года, вылилось наружу. Оно отражалось войнами на экране телевизора, баталиями в интернетах, разговорах на улице, чужой погибающей экономикой... Для многих это было настоящим. Для неё прошлым. Она знала, чем всё закончится и когда. И только ради статистики наблюдала сейчас за происходящим «живым фильмом» краем глаза, чтоб контролировать ситуацию для собственного удовольствия и сопоставлять увиденное с проснувшимися Стихиями. Магическая битва уже закончилась. Осталось дождаться конца битвы социальной.
Карта, у всего происходящего должна быть карта. В данный момент карта событий развивалась по нарастающей в лучших традициях Апокалипсиса, но через эти гнилые традиции проскальзывал план Урана об идеальном и прекрасном мире. И Чара видела эту спираль. Её не видно изнутри телевизора. И изнутри интернета её тоже не видно. Но вот если подняться над всеми событиями и положить их в кучку, да ещё и в нужном порядке, да ещё и уметь закрывать имеющиеся пробелы, которые имеются всегда, то тогда да... жизнь становилась похожей на развёрнутую он-лайн игру в полный рост. С запахами, кинестетикой, слухом, обонянием и ещё кучей инструментов, чтоб твоё бренное тельце подольше просуществовало и меняло локации, без убывающих жизней.
– Кто ты есть? – спросил её Голос.
Он как всегда появлялся ниоткуда. Его давно не было, и Чара очень соскучилась. Порой даже не понятно было, вернётся ли он ещё. Вернулся. Теперь испытывает. Чара улыбнулась.
– Я – это я. И никто другой, – ответила она.
– Откуда?
– Из прошлого.
– Куда идёшь?
– В будущее.
– Главное направление не перепутай. Не слишком ли просто? – засмеялся Голос. – Всего лишь скупые «прошлое» и «будущее».
– Некоторые и того не знают, – парировала ведьма. – До сих пор. А ведь вроде надо было бы, излом времени, как-никак... Настоящее меняется моментально, не успеваешь привыкнуть.
И она покосилась на экран телевизора. На экране показывали абсурд.
– Голова не знает, что делают руки, ноги при этом в шоке, а место, откуда они растут, горит, – подытожила она.
– Все идут по той дороге в ад, которую для них проложили. Ты свою проложила сама.
Голос материализовался. Он был похож на человека. Только прозрачный. Высок, строен, красив. Рога и хвост прилагаются.
– Ну да, – согласилась ведьма, разглядывая рога с хвостом. Раньше их не было. – Проложила с трудом. На выход из ужаса. Это получилось. А куда двигаться теперь совсем не пойму. Схему знаю, а всё равно заплутала.
– Слушай себя. Внутри тебя встроен компас. Как у Джека Воробья. Во всех встроен. Он не обманывает.
– Слушаю. Понимаю, что я хочу. А как этого добиться не понимаю.
– Покажи картинку.
Чара представила ход своих мыслей. В воздухе в виде шара образовалось их визуальное отображение. Как интересно он называется? Мысленный портал? Портал в будущее? Портал желаний?
– Скорее, портал раздутого эгоизма и неуёмного воображения.
Чара смутилась. За длительное время его отсутствия она забыла, что Голос умеет читать мысли.
– Карин не говорила о таких штуках, – решила оправдаться она. – Вот и гадаю.
– Карин возможно и не знает о таких порталах. Каждая ведьма умеет что-то своё. У каждой свой потенциал, своя магия. Бывает умения схожи. Бывает, они проявлены неожиданным образом. Забыла что ли? Меня слишком долго не было и я нашёл не ту ведьму?
– Ладно, поняла, – отмахнулась Чара. – Но только ведьму ты всё равно ту самую не нашёл. Ведьмы постоянно меняются и одинаковыми не бывают даже в одном теле.
Теперь ухмыльнулся Голос, признавая, что и он кое-что упустил в своих расчётах.
– Я вот сообразить не могу, – вернулась к изначальным мыслям Чара. – Как мне из точки «сегодня», попасть туда.
Она ткнула пальцем в висящий в пространстве шар.
– Эта мечта ни к чему не крепится, никак не проявлена в реальности. А если и проявлена сейчас, то не в том виде, не в том объёме и не в том качестве, о котором мечтаю. Так как? Там в мечте, всё уже существует. А здесь нет.
– Ты видишь общую картину. Совсем общую. Идеальную, но пока без корней. Она слишком плотная. Тебе надо размягчить, прорастить и укоренить её, как молодой росток. А ты видишь результат, когда мечта уже прошла все проверки на прочность. Возможно, прожила не одно десятилетие, а может и столетие.
– Нет, на столетие не тянет, – решила Чара. – Слишком всё вокруг обычно.
– Ну, хорошо. Не тянет. Возможно, ты доживёшь до её воплощения. Зато она тянет не на один год работы. А ты хочешь это получить уже сейчас. Так не бывает.
– А как бывает?
– Размотай её из будущего в обратную сторону.
Чара начала проверчивать изображение назад во времени. Как она сама до этого не додумалась? Картинка менялась. Временами расплываясь, временами становясь более чёткой. Как это работает, Чара по-прежнему не знала. Будто кто-то подчинятся её распоряжениям на той стороне экрана. Нечёткость картинки и удивляла, будто кто-то испортил плёнку.
– Что это за белые пятна?
– Расползающиеся части времени. Их нужно изменить. Возможно это отрезки между моментами, которые даже боги не знают как соединить. Когда картинки чёткие, это те, что уже отработаны или те, что являются обязательными к исполнению. Их изменить нельзя. Это вехи, которые прописаны. По ним и надо идти. Размытые части надо преодолевать самостоятельно.
– А как?
– Как хочешь. Дороги нет. Это период твоего полного творчества. Значит, какой метод посчитаешь правильным, по тому и иди. Главное дойти из точки «А» в точку «В». И так по цепочке.
– Карта...
– У всего должна быть карта, – подтвердил Голос.
–А смогу ли я победить?
– Это зависит от тебя.
Чара посмотрела на свою мечту. Она переливалась, звала, пульсировала, иногда переходя на мелкую дрожь. Мечта хотела, чтоб её взяли. Не оставили, не бросили и не забыли. Сколько таких заветных мечтаний, которые побросали люди?
Лучше бы она не спрашивала. Отвечая на её случайный ход мыслей, Вселенная сняла мутный занавес и распахнулась шире, оголяя скрытое. За скрытым оказались мёртвые звёзды. Так показалось сначала. Потом Чара поняла, что это мёртвые мечты. Чёрные, неподвижные. Их было много. Очень много. Их было не счесть. На одну живую мечту Чары была сотня мёртвых. И лишь где-то вдалеке проглядывали какие-то светящиеся пульсирующие точки, видимо такие же живые мечты таких же редких безумцев, как сама Чара.
– Почему столько чёрных звёзд? Это неправильно. Так не должно быть. Это какая-то ошибка.
– Никакой ошибки. Хозяева этих мечтаний предпочли идти за красивыми фантиками.
– Что за фантики?
– Ложные желания, ложные мечты.
– Почему они пошли за ними?
– Таков алгоритм программы, цена победы. Победить должен не только сильный, но и умный.
– Хорошая сказка. Таких людей не бывает. Либо сильный, либо умный. Вместе они не совмещаются.
– Что же так категорично, – съязвил Голос.
– Была экспериментальная практика, – уклончиво ответила Чара. – Проверяла теорию о настоящем человеке.
– Результат?
– Плачевный. Смотреть можно, а говорить нельзя. Изначально простые понятия через полтора года превратились в примитивные. А когда у индивида заканчивались аргументы, он начинал действовать в привычном ему аспекте силы. Я сильнее, значит прав.
– Не слишком ли придирчива к роду людскому? – хохотнул Голос. – Что тут удивительного? Если помнишь, для богов сила тоже аргумент из аргументов. Чуть что, сразу в драку. Тор, Зевс, Кронос не брезговали этим методом. Артемида и Аполлон тоже.
– Горе побеждённым... – произнесла Чара. – Ещё с Древней Греции, с Древних Кельтов.
– Абсолютно.
Ведьма посмотрела на кладбище мечтаний. Среди тёмных могил её мечта ещё жила и рассчитывала на поддержку. Что если и она умрёт? Зачем тогда живёт человечество? Если оно не умеет ни ценить Землю, ни украшать её, ни реализовывать те мечты, что ему даются?
– А почему люди побежали за красивыми фантиками? – спросила Чара. – В смысле, что в них было завёрнуто?
– Гнилушки, фекалии, зола и плесень. Престижная плесень. Сами придумали это, сами поверили...
– А почему люди не вернулись к своим настоящим мечтам?
– Кто же во всеуслышание признается, что свалял дурака? Что потратил жизнь на то, что ему не нужно? Предал самое ценное. За замалчиванием ошибок перед собой, следует смерть мечты.
– Они навсегда умерли?
Было очень жаль всего, что не произошло. А ведь могло. И счастья было бы гораздо больше, чем сейчас. Намного больше.
Похоже, у Чары был очень растерянный и глупый вид. Настолько, что Голос засмеялся.
– К счастью, мечты не умирают.
На душе отлегло.
– Также, как и рукописи не горят?
– Абсолютно. Они ждут того, кто опять в них поверит.
– А как это сделать быстрее?
– Довольно просто. Надо чтобы хоть одна мечта из той линейки, говоря вашим земным сленгом, была взята.
– Хотя бы одна?
– Да. Тогда люди увидев, что до мечты реально добраться, тоже начнут действовать. Возможно. Это как волна. Одина капля достигнет берега, но она за собой тянет ещё каплю и ещё. И получается движение. Но нужна та самая одна вредоносная упрямая капля, которая не согласна с окружающей действительностью и тащится вперёд, не смотря на инертность окружения. Ты согласна с окружающей средой?
Чара посмотрела вокруг.
– Нет. Не согласна. Слишком мало волшебства. Слишком мало людей, которые понимают, что оно возможно.
– Тогда всё зависит от тебя. Сможешь ли ты победить в первую очередь себя. Свою лень, страх фиаско, разговоры за спиной.
– Я побе... – Чара запнулась. – Побе... победю? Побежду?
Ведьма захлопала глазами. Что за бред? Почему не получается смоделировать предложение? Обычно это достаточно легко получается. Плоха та ведьма, у которой язык не подвешен в нужном месте и с нужной амплитудой.
– У вас такого слова нет, – подсказал Голос.
– Как так нет? Кто позволил?
Голос пожал плечами.
– Люди.
– Какие?
– Угадай.
Чара посмотрела на портал желаний. Вокруг одной живой мечты висели чёрные мёртвые.
– Те люди, что убили собственную мечту.
– Правильно. Чтоб не дать повода другим добиться своей. Невыносимо жить с мёртвой мечтой, когда вокруг тебя люди имеют живую.
– Разделяй и властвуй? Не добился сам, не дам добиться другому. Но это подло!
– Однако это работает. С их подачи «победить» в вашем языке – это дефективный глагол.
– Слово-то какое... Такой важный глагол и дефективный? Вредительство. Наверняка так не всегда было.
– Этот вопрос ты должна разобрать сама.
– Пока я разберусь, пройдёт время. А я хочу создать заклинательное предложение сейчас.
– Интересно будет глянуть.
Чара наморщила лоб и закусила губу.
– Победю? – выпалила она после минуты раздумья. – Нет, как-то по-детски. Побежду? Язык сломаешь, спотыкаться постоянно будешь. А если по аналогии? Я вожу, например. Я сижу. Я руковожу...
– Ну-ну, – поцокал языком Голос.
– Я для примера, – отмахнулась на сдержанную усмешку Чара. – Надо же от чего-то отталкиваться. Когда новое слово в русском языке сочиняешь, в великом и могучем, извилинки напрягаются.
– Ну и к чему пришли твои извилинки?
– Я побежу.
– Не слишком лапотно?
– По аналогии подходит.
– А не легче использовать доступные обороты? Я смогу победить, я одержу победу?
– Это длиньше на целое слово! Как ты не понимаешь? Для магии важно всё. Для магии слов тем более. – И Чара ещё раз сказала вслух придуманное слово, словно пробуя его на вкус. – Я побежу, я побежу. Тебе нравится?
– Я житель другого мира. В мою задачу не входит оценка твоих действий. В мою задачу входит фиксация происходящего. Я наблюдаю, сможешь ли ты осуществить свою мечту или нет. Иногда поговорить с тобой, дать совет. Но принимать решение и делать всё придётся самой.
– У богов есть только две руки и обе они наши?
– Ага.
Чара свернула обзорный шар своих мыслей и посмотрела в обзорный плоский экран телевизора. Борьба на уничтожение двух лагерей продолжалась.
– Это фон, это только фон, и скоро это закончится, – напомнила себе Чара. – Карта движения к мечте у меня теперь есть. Смогу ли я по ней пройти?
– Возможно. И возможно это будет не легко, – согласился Голос.
– Я справлюсь. Если не ведьмы, то кто?
– Никто кроме вас. Если только следующее поколение людей.
– Нет, так не пойдёт. Дети не должны отвечать за разгильдяйство родителей.
– Значит в Путь.
Голос исчез. Надолго ли? Ведьма не знала. Ведьмы не могут знать всё. Но могут находиться в тех местах, где они знают многое. А если не знают, то учатся.
– Я побежу. Я побежу, – бормотала Чара.
В этом слове сейчас концентрировалась воля к победе. Понятно, что сразу с первого раза, многого не добиться. Новое шаг за шагом, результат за результатом забытое слово должно проснуться, напитаться силой и желанием. Рано или поздно привкус горького мёда предательства с этого слова сотрётся. Надо всего лишь вместе с ним, хотя бы один раз, добраться до собственной неповторимой мечты.

Сегодня я увидела тебя мёртвым. Ты ехал в автобусе. Я сидела по ходу движения, ты против. Я еду в том направлении, которое выбрала сама. Ты едешь в том направлении, которое выбрали за тебя. И ты даже не знаешь конечного пункта назначения. Можно сказать, плывёшь по течению. Мы просто случайные попутчики в отрезке времени и пространства. Не более.

Ты иногда смотришь на меня. Я не реагирую. Мы теперь не знакомы. Но я могу спокойно рассматривать тебя, в том числе и в отражении стекла. Сначала подумала, что у тебя на лице, кистях и предплечьях татуировки. Это единственные части тела, что были видны из под одежды. Я удивилась. Для тебя слишком радикально. А ты осторожный. Потом разглядела. Это не татуировки. Это клочки отслоившейся кожи. Мёртвая кожа расползается под новыми и неизбежными в быту ранами, царапинами, ссадинами. А под ними чернота. Разглядев это, я поняла, что твоё тело мёртво. А ты пока нет. И как я не догадалась раньше, по слишком бледному цвету кожи? В нём нет ни кровинки. Правда губы, от бесконечных трещинок и язв сделались чёрными и яркими. И иногда кривятся в усмешке.

Ты знаешь, что умираешь. И ничего не делаешь, чтоб спастись. Тебе всё равно. И ты смотришь на меня с укоряющим равнодушием. Мол, смотри, что ты сделала. Это по твоей вине я такой. А я знаю, что это я сделала. То, что сейчас происходит с тобой, результат моих действий. И мне всё равно. Нет. Я даже этим горжусь. Я горжусь собой. Горжусь тем, что смогла преодолеть тебя и выбросить из своего сердца. А это было тяжело. Но всё-таки, я не смогла понять, почему ты такой. Такой... мёртвый. Даже когда ты был жив. У тебя даже не было запаха. Это всегда сбивало с толку. Человек жив, а запах мёртв.

У всего есть имя. Имя тому, что тебя убивает, я так и не нашла. Но чтобы оно убивало ещё и меня? Нет, увольте. Этого я допустить уже не могу. У меня много планов и дел. Мне сейчас умирать некогда.
Я выхожу из автобуса на нужной мне остановке. Ты остаёшься ехать, сам не зная куда.

***

В следующий раз я увидела тебя на аттракционах. В какой-то летний второстепенный праздник. Ты и другие мужчины исполняли незамысловатые кульбиты в воздухе. Вы были похожи на пожарных из старой советской игрушки, произведённой в ближнем зарубежье. Только те крутились и падали вниз, а вы крутитесь и не падаете. Ради кого крутитесь? Ради чего? Я этого не знала. Думаю, не знал и ты.

Я стояла на земле, чётко ощущая почву под ногами. И смотрела на тебя. Ты выступал справа. Руки скрещены, видимо держишься за какие-то лямки или стропы. Ноги прямые. По времени вы должны уже были закончить и приземлиться, но всё вертитесь и вертитесь в какой-то своей параллельной земле вселенной...

За прошедшее время ты похудел. Если бы я не знала, что ты мёртв, я бы подумала, что ты серьёзно болен. Мышцы почти ссохлись, о жировой прослойке и говорить не приходится, кожа всё яростней обтягивает кости. И это не скрывает даже одежда. Ты вертишься наверху, как таракан пришпиленный булавкой. Ты играешь не по своим правилам. Ты вынужден подчиняться, хотя очень этого не любишь. И всё также не предпринимаешь попыток спастись. Ты муха, застрявшая в паутине.

Я ухожу с надоевшего шоу. Оно всё больше напоминает фарс.

***

Последний раз я встретила тебя в прошлом. Ты ещё задорен и весел. И здоров. Мы сопровождаем детей в спортивный лагерь. На нас лежит обязанность исполнять мелкие поручения. Покормить, распределить, спать уложить. Не слишком сложно, но ответственно. Мы же отвечаем за детей. За наше общее будущее. Ты за один автобус, я за другой. Где-то впереди есть ещё автобусы и дежурные, но мне удобней общаться с тобой. Я тебе доверяю.

Уже почти ночь, надо готовить ужин. Ты чуть опережаешь меня, ты же мастер. Но меня это не беспокоит. Времени ещё достаточно, я всё успею. В ответственный момент, когда должны придти дети, ты бросаешь нож, которым готовишь, закидываешь рюкзак за плечо и говоришь, что устал и что тебе надо идти. И я понимаю, что это не совсем правда. Но, впрочем, и не совсем ложь. Да, устал. Но я тоже устала, это нормально. Но то, что тебе надо идти, это ложь. Это отговорка для того, чтоб ничего не делать. Просто потому, что тебе надоело.

Я киваю и беру шефство и за твой автобус тоже. Нельзя же бросать детей. Скоро ночь. А ты уходишь жить для себя, наслаждаться собой, любоваться собой. И ничего с того времени не изменилось...

Я поняла, почему ты умираешь. Безответственность. Вот твоё имя. Эта часть тебя, тебя же и губит. Но исправляться ты не собираешься. Тебя и так всё устраивает. И одновременно ты не понимаешь, почему случается то, что случается, мысленно обвиняя в этом меня.

Когда-то и я была на твоём месте. Я тоже была мёртвой. После этого моя жизнь круто изменилась. Я знаю, ты перед воротами в ад. За смертью физической последует ещё одна смерть. Смерть души. И я не буду тебе мешать. И портить удовольствие проходить через неё самостоятельно. Это жестокое, но незабываемое приключение. А на другой стороне вселенной, я буду ждать тебя. Если выживешь. Но возможно, что цветок распустившийся весной, это просто цветок.

Единственная наследница американских мильёнов полуживой старухи без ума от него, Адюльтера Альфонсовича Арбузова. У него всё на мази. Он – альфа. Самец и молодец. Лидочка Тихомирова в его руках и кармане. А значит он, её жаних, может себя считать без пяти минут представителем высшего общества. С элитными знакомствами, купленной у стоматолога белоснежной улыбкой и билетом в клуб «Золотых Толстосумов», где перед тобой пресмыкается персонал. Этому персоналу, он как-нибудь обязательно набьёт рожу, ибо нехай. Пусть все видят – он, Адюльтер, и есть цивилизация! Высшее звено человеческой эволюции! Ради такой перспективы, дурость Лидочки, привычной для бабского племени, можно и потерпеть.
Но это всё начнётся завтра, после официальной помолвки. А сегодня запланирована встреча в клубе периферийных писателей «Вдохновение». Планируются скудный фуршет, местное нищее телевидение и толпа писак неудачников. Блестящая возможность рассказать захолустному обществу, что он, как писатель и личность, скоро отбудет из родных пенатов к горизонтам Золотой Америки. Пусть лопнут от зависти.
Сорока двух лет от роду, Алюльтер Альфонсович поправил галстук и посмотрел на себя в зеркало. Круглое с острым подбородком лицо, узкие брови, серые глаза, длинные белёсые ресницы, широкий с мясистыми крыльями нос, пухлые губы, толстая шея, небольшое брюшко, горделивая осанка. Бесцветные коротко стриженные волосы, по центру темечка отступали под мощным натиском знойной красноватой лысины. Он неотразим. Ей богу, неотразим. Как же повезло бабам-дурам, что могут любоваться на него любимого. Но он занят, занят, занят и никому нищему не ответит взаимностью.
— Мильёны, миллионы, миллиончики... — довольственно насвистывал он.
Оправив лацканы серого пиджака, надев серую с чёрно-белой кокеткой шляпу и взяв старомодную тросточку для шарма, Адюльтер Альфонсович распахнул двери скромной однокомнатной съёмной квартирки в почти покорённый мир.

***

Евгений Витальевич Орлов подкручивал штатив под нужную высоту для профессиональной видеокамеры. Сейчас настроит объектив на нужный ракурс и пойдёт со всеми поздоровается. Как учил его батя, работа из четырёх видов подработки всегда найдётся, особенно если у тебя есть связи. Евгений ещё подростком уяснил эту науку. И она его не раз выручала. Позавчера он бармен. Вчера тамада. Завтра смена в такси. Послезавтра как повезёт.
А сегодня он оператор на местном телеканале "Чифирь". Снимает сезонный вечер писателей и поэтов в клубе "Вдохновение". Место знакомое, работает здесь уже не первый раз.
Атмосфера в клубе ему нравилась. Полные благородства и величественного озарения старички, теряющиеся в их тени писатели среднего звена и до одури восторженная молодёжь. По-другому он эту атмосферу воспринимать не мог. Если в современном мире ждёшь чего-то от литературы, значит действительно немножко не в себе. Новенькие здесь появляются редко. И всё же, пока настраивал камеру, Евгений такое существо увидел. Обычно это был некто в мятом засаленном прикиде, покрасневшим лицом, нечёсанной шевелюрой и нервно сжимавшим в кулаке грязную исписанную мелким подчерком бумажку с нетленным творением. В этот раз пол определился легко. Женщина, брюнетка, короткое каре, спортивное телосложение, аккуратные джинсы, рубашка навыпуск и кардиган, возраст не определённый. От двадцати до бесконечности. Фиг их разберёт этих дам. Все они немножко ведьмы. От разницы освещения, одежды, собственного настроения и времени года, результат менялся разительно. Евгений это знал по опыту, поэтому даже не рискнул предполагать. Черты лица смутно знакомы, но где и когда они встречались, Евгений Витальевич так и не вспомнил.
— Не здешняя, что ли? — пробормотал он.
С другой стороны, по свету ходит много похожих людей. Просто надо познакомиться. В бизнесе выживания пригодится.
И не откладывая в долгий ящик, Евгений пошёл осуществлять задуманное. Новенькая как раз подошла к автомату с горячими напитками. Он решил составить ей компанию. Пока она ждала приготовления капучино, мужчина представился и протянул руку.
— Добрый день. Евгений Орлов.
— Алиса Сицилия.
Дама крепко пожала протянутую руку, взяла стаканчик с ароматным напитком и, помешивая его деревянной палочкой, стала озираться. Высматривает кого-то?
Яркая фамилия. Где же он такую слышал? Ну конечно.
— Сицилия? Алиса? «Б» класс в четырнадцатой школе?
— Ага.
— Я из параллельного. Давно вас видно не было.
Его чёрный кофе тоже был готов, Евгений достал из ниши автомата бумажный стакан и пошёл к окну вслед за барышней. Он любил без сахара.
— Можно сразу на ты. Идёт? — без обиняков спросила Алиса.
Мужчина кивнул. Кофе ещё горячий, отхлёбывать приходилось потихоньку.
— Отлично, — по-деловому заключила она. — Я в столицу сразу после школы уехала. Там и осталась. Работа, карьера, образование. Сам понимаешь.
— И что обратно привело?
— Не что, а кто. Алёша Арбузов.
Евгений поперхнулся.
— Кто?
— Да ты наверное его не знаешь, — не заметила его реакции Алиса. — В моём классе учился.
— Почему же, знаю, — Евгений не стал разочаровывать собеседницу.
Интересно, зачем он ей понадобился?
Дама не стала томить и сама вывалила ему на голову ответ.
— Хочу за него замуж.
Точно чокнутая. Из столицы все такие возвращаются. Со времён школы Алёша превратился в премерзкого типа. Да и не Алёшу вовсе. И чего к нему женщины тянутся? Даже Лидочка Тихомирова.
Вспоминая свою тихую школьную любовь, Евгений тихо допивал кофе.

Алиса продолжала щебетать над ухом, размахивая стаканчиком капучино от избытка чувств. Благо, тот был закрыт пластикой крышечкой.
— Знаешь, Алёша всегда выделялся каким-то небесным величием. Его манеры, его снисходительная улыбка. Случайно оброненные слова сквозь зубы, ярко-ядовитый взгляд. Я эти нежные воспоминания хранила двадцать лет в своём сердце. А как он бегал! Это было грациозно. Он был высок, строен...
— И когда-то красив, — задумчиво закончил фразу Евгений.
— Ну, это со всеми случается, — не удивилась Алиса. — Возраст всё-таки. Но зато у него наверняка куча других достоинств. Раз он в школе был ярким и неординарным, наверняка достижения ему сами в руки падали.
— Достижения, не знаю. А вот женщины...
— Так это нормально, — пожала плечами сумасшедшая. — С таким весёлым, умным, уверенным в себе, каждая готова. А чем он теперь занимается? Он собирался стать поэтом и великим писателем. Наверняка у него уже куча книг выпущено. Я поэтому сюда и пришла.
— Одна.
— Что одна?
— Книга.
— Выпущена?
— Написана.
— А чего не выпущена?
— Его спроси. Он уже двенадцатый год вопрос с издателями решает.
— И что? Почему они не дают такому умному и красивому?
Евгений закрыл глаза рукой, резко смял картонный стаканчик. Ну, всё. С него хватит.
— Не могу ответить, — выдохнул он. — У меня работа, разреши откланяться.
— Да-да, конечно! — милостиво разрешила собеседница. — Я здесь подожду начало.
Мужчина пошёл к штативу с видеокамерой, благословляя тишину. Без умолку трещащая старинная однокашница оставила после себя звон в ушах и гаденькое чувство, что он что-то в этой жизни не понимает. Или в этой жизни что-то неправильно работает.
Молоденькая журналистка Анечка уже составляла на бумажке текст, по старинке стараясь его запомнить. Телесуфлёра у их регионального телевидения не было.
Увидев, что он подошёл, она спрятала ручку и блокнот в сумочку сказала:
— Жень, как хорошо, что ты уже здесь. Скоро начинаем.

***
Недавно переименованный «Актовый» зал, теперь гордо именовался «Конференц». Лучше и чище правда не стало. Такой же пошарпаный советский паркет, такие же потёртые советские стулья. Выцветший бардовый занавес на сцене, такие же занавески. Стены, правда, несколько раз перекрашивали. Сейчас они приобрели цвет грязной недоспелой вишни. Единственный новый интерьер — дорогая резная трибуна. Чтоб маститым политикам, изредка заезжавшим сюда, за ней стоять было престижно.
Пока Евгений размышлял о тяготах бытия, зал гудел, как улей, переживший долгую зиму и радующийся потеплевшему солнцу. Гости рассаживались, менялись новостями, показывали новые книги, как прочитанные, так и написанные. Дородные барышни Фенья и Менья, обмахивались веерами, скромно улыбались и жеманно подставляли пухлые ручки для поцелуев. Барышни считались талисманами клуба писателей. Поэтому их правила, просьбы и нехитрые капризы исполнялись неукоснительно.
Андрей Денисович, почётный член литературного клуба «Вдохновение», отрегулировал прожектор. Добившись, что свет акцентируется на трибуне, встал за неё и брякнул в звонок, оповещая, что официальная часть началась. Гром аплодисментов и речь.
— Сегодня мы собрались в этом зале...
Дальше пошла обычная официальная муть. Андрей Денисович оповестил, что он будет ведущим мероприятия, и пригласил рассказать о своих успехах Василия Скворцова. Тот вышел на трибуну и начал представлять своё произведение, написанное долгими зимними вечерами.
Евгений наблюдал за картинкой, какую цепляет его камера. И краем глаза искал Алису. Та взяла себе свежий стаканчик капучино и скромненько подпирала стенку зала, игнорируя свободные стулья. Иногда она оборачивала на дверь. Ожидаемый ею субъект всё никак не появлялся. Алёша Арбузов как всегда опаздывал. И оператор не сомневался, если спросить у этой чокнутой почему он себе такое позволяет, она обязательно нашла бы оправдание.
Мероприятие проходило неспешно и торжественно. Евгений выбирал лучшие ракурсы, Анечка делала пометки в блокнот, аудитория доброжелательно внимала докладчикам.
В момент презентации свежего шедевра от молодого оратора Александра Сергеевича, входная массивная дверь с грохотом распахнулась, стукнувшись о стенки, и на пороге с тросточкой возник Адюльтер Альфонсович. Алиса восторженно взвизгнула, Александр Сергеевич сбился в повествовании, все обернулись.
Нарочито громко цокая палочкой по паркету, Адюльтер прошёл меж рядов и к вящему восторгу Алисы, приземлился на ближней к ней стороне ряда.
Оратор откашлялся, исподлобья зыркнул на вошедшего, отпил воды из стакана и возобновил речь. Что-то скучное и невразумительное.
Евгений продолжил снимать и наблюдать за Алисой. Та, как лиса к колобку, подкралась к Адюльтеру. Потом села рядом с ним и радостно зашипела на весь зал.
— Алёша! Алёша! Привет!
Адюльтер сделал вид, что её не заметил. Потом мимолётно взглянул. Видимо не узнал. Ещё бы. Столько лет прошло... Алиса не унималась. Адюльтер не выдержал и прошипел.
— Тетёнька, вам чего надо?
Алиса тихонько рассмеялась.
— Шутник. Ты же меня помнишь, мы с тобой в одном классе учились. Двадцать лет назад. Как ты мог забыть?
На лице Адюльтера отразился сложный мыслительный процесс. Не осилив его, он выдал.
—А как я могу помнить?
Алиса опять рассмеялась. С первых рядов зрители стали оборачиваться. Послышался гул. Фенья и Менья сильнее заработали веерами. Оратор недовольно кашлянул и опять отпил воды.
—Ладно, ладно, — отступила чокнутая. — Потом подойду. Когда всё закончится. У нас теперь будет много времени! Вся жизнь впереди.
Адюльтер с подозрением покосился на Алису. Та ретировалась из зала, чуть ли не приплясывая. И к концу речи невезучего Александра Сергеевича, вернулась со свежим стаканчиком неизменного капучино. Гром аплодисментов. На сцену вышел Андрей Денисович.
— А сейчас мы попросим подняться на эту сцену...
Адюльтер недовольно посмотрел на часы, поднял руку и провозгласил.
— Меня! Меня! Позвольте, я тороплюсь.
Андрею Денисовичу пришлось согласиться.
Речь Адюльтера была трогательной до идиотизма. Он вещал о каких-то поездках за границу, миллионах долларов, о том, что деньги спасут мир, по крайней мере его мир, а мир остальных его не интересует. Потрясывая кулачком в онемевший от такой напыщенности зал, он рассказывал, как хорошо будет жить жене под его чутким руководством. Правда один раз он оговорился и все услышали: жутким руководством. Чья жена, по-прежнему оставалось тайной. Ни имя, ни фамилия произнесены не были. Причины, почему она должна согласиться на столь лестное предложение, также не раскрывались. Зато ярко прозвучала привычная от Адюльтера фраза, что хоть все бабы дуры, но некоторые из них притягательно прекрасны за счёт недоступным другим сокровищ. Под конец оратор подытожил: я всё сказал, я ухожу. И чопорно отбивая шаг, ни с кем не попрощавшись, вышел из залы.
— А о чём он собственно рассказывал? —спросила Фенья, рассеивая зависшую тишину зала.
—Видимо какую-то книгу новую пишет, рассказывал о сюжете, — ответила Менья.
—Думаете, в этот раз напишет?
—Да бросьте вы. Он грезит очередными воздушными замками, которые окажутся пшиком.
На этом заседание благополучно продолжилось. К выступлению был приглашён следующий оратор. Уходу Адюльтера никто не расстроился.
Евгений оглядел зал в поисках Алисы. Та, как и следовало ожидать, испарилась вслед за возлюбленным.

Новый мир. Последние несколько лет только об этом и говорят. Но когда в него входишь, перемен почти не ощущаешь. Только что-то эфемерное и едва уловимое. Щекотание и электрическое потрескивание на кончиках пальцев, лёгкое дуновение ветерка и присутствии нового тонкого аромата в новом воздухе.
– Чего-чего нового, аромата или воздуха? – спросил бы Обычный Обыватель.
Чара таких называла ОО. Они и под носом-то у себя не учуют Магию, даже если вляпаются в приличных размеров лепёшку потустороннего происхождения. А уж различить её в тонком аромате свежего воздуха и подавно не смогут. Мозг на такие вибрации не заточен. Таким индивидам приходится терпеливо объяснять, без всякой надежды на взаимность и понимание: и аромат новый, и воздух новый.
– Да нет, – опять начёт брюжать ОО. – Такого не может быть, потому что не бывает.
Ну что тут сказать. И динозавров не бывает, и драконов. И эльфов с гномами. Однако они есть. Для тех, кто умеет видеть, слышать, обонять, осязать, имеет вкусовые ощущения и чувство равновесия. Словом, ничего особенного для этого не надо. Надо просто научиться этим арсеналом пользоваться и иногда включать мозги в режим проветривания. Чтоб не стухли в заскорузлых лозунгах, впереди которых: я знаю, как правильно. При абсолютном непонимании происходящего.
Магия таких не любит, сторонится, в свою очередь игнорирует и прямо говорит, что таких людей, а именно ОО, для неё не существует. Она пройдёт мимо них. Впрочем, как и сквозь них, и под ними, и над ними, позади них, вокруг них, с разной скоростью. Происходит это в разное время, в разной местности, с разными людьми, в разных компаниях, с разными возможностями, с недоступными для них событиями, видениями, пониманием. Словом, для Магии их нет, не было и не будет. И похоже в этой ситуации всех всё устраивает.
Не устраивает это только Чару. Два мира, как два упрямых барана, игнорят друг друга. И если для Магии от этого ни горячо, ни холодно, она таких ОО уже столько пережила и перемолола, и ещё столько же переживёт. И ни капли магичности не потеряет. Она в своём праве. А вот стадо человеческих баранов жалко. Имея одну жизнь, люди тратят её как-то уныло. Впрочем. Это их выбор. Пока они не захотят увидеть Магию, Магия не захочет увидеть их. Известная и простая истина. Так зачем мешать ОО блеять и тихо топать по своим привычным, важным, неотложным и праведным делам. До хрипоты спорить с начальством, предавать анафеме соседа, клеймить прохожего, бросить пакет с мусором в лесу – это очень важные дела. Какая там Магия? ОО и без неё прекрасно справляется и находит себе развлечения. Но от этого совсем не весело.
– Что, совсем кисло новый мир создавать? – спросила Магия, опускаясь рядом с Чарой в виде облака на скамейку и превращаясь в мальчика лет восьми, с большими глазами и тонкой линией губ. В аккуратных отглаженной голубой рубашечке, серых шортиках с подтяжками, белых гольфах и серых сандалиях. Подстриженный и даже причёсанный. С мороженным в стаканчике в одной руке и воздушным шариком в другой.
Мальчик будто сошёл с картинки со старой советской книжки. Детство, в котором есть смысл каждый день. И от этого каждый день большой и интересный. Всегда. У взрослых в наше время это уже не так...
– Ну почему сразу кисло, – улыбнулась Чара в ответ. – Немножко непривычно. Но не кисло.
– А что сидишь, о чём думаешь?
Мальчик принялся за мороженное. Чара поморщилась. Откусывать холодные куски, это надо иметь очень хорошие зубы. Но ребёнок был необычный, поэтому замечаний, как правильно и лучше, ведьма делать не стала.
– Думаю о том, во что я хочу превратить этот мир. А сижу, потому что ещё не придумала.
– Неправильно думаешь, – сказал ребёнок.
– Почему?
– Ты не только думай, но и делай. Тогда будет толк. А пока ты только думаешь, ничего у тебя не выйдет. Потому что нет материализации. А без материализации не будет изменений.
– Угу, а не будет изменений, мир не начнёт разворачиваться.
– Ага, – согласилась Магия в виде ребёнка. – Так и будешь здесь сидеть и пялиться на неудачников.
– Почему неудачников? Живут как хотят, видят, что хотят, думают, что хотят. Обычные люди.
– Не как хотят, а как научили, – поправила Магия. – А вот переучиться они и правда не хотят. Так зачем сидеть и на них пялиться? Неудачники они. Ленивые и трусливые.
Чара пожала плечами. Ответить было нечего.
– Вот и я не знаю, – ответила Магия. – Непродуктивное это занятие, давай начинай работать.
Ребёнок доел мороженое и пригрозил.
– А то не приду больше, – и нахмурился. – Я не прихожу к тем, кто ничего не делает.
Чара рассмеялась. Уж больно уморительная получилась рожица у мальчишки. Да и не про неё это. Она всегда что-то делает.
Мальчик превратился облаком и начал подниматься ввысь.
– Поднимай свой зад и принимайся за работу, – пропело оно в напутствии.
– Ладно, ладно, поняла! – махнула ведьма на прощанье. – Первый раз что ли? Сделаем.
Силуэты мелькали на улице. Пробегали, появлялись, останавливались и исчезали. Чужой мир. Когда-то её мир. Теперь у неё свой. Личный. Такой есть мало у кого. Только у тех, кто умеет находиться на границе миров, умеет видеть Магию и заслужить её уважение. Свой мир – это ответственность. И в нём действительно надо начинать работать.

Первый рабочий день. Чем заняться? После эпопеи со Шляпником, когда его собственноручно пришлось отправить в Тартар, жизнь остановилась. Зачем жить, когда не понимаешь для чего? Раньше была цель. А теперь её нет. Всё, что можно было добыть в Обычной жизни, Чара уже добыла. А придумывать новою цель почему-то стало невозможно. Раньше само раскрывалось – раз и всё. Как датчик с красной кнопкой, который держала в руке. Но теперь нет ни его, ни другого какого-либо ориентира. Хоть маленького.
Делай, что хочу. Живи, как хочу. Сам понимай зачем. И что за этим последует.
«Зачем» никак не приходило. А «что за этим последует», тем более.
Как жить в неизвестности? Этому не учат даже ведьму. Надо как-то переть вперёд самой. На каких ресурсах? Когда даже не понимаешь, зачем ты поднялся с постели и есть ли в этом смысл? В ответ тишина. Одуряющая. Липкая. Безусловно сильная. Как её преодолеть? Надо быть ничуть не слабее этой тишины. Значит надо создавать... звук?
– Человек звучит, когда что-то делает, – вспомнилось наставление Магии.
Раньше к Чаре приходила Карин. Но Чара выбралась в самостоятельное плаванье и Карин стала приходить реже. Впрочем, у Карин своих забот по горло. Мало ли у неё новых неадекватных учениц, которые не знают своей силы и играют ей, как обезьяна с гранатой. Нет, Чара уже достаточно знает и может работать с силами напрямую без посредников. Но где они? Почему потерялись? Или это потерялась она?
То, чего всегда ждала, оказалось сложнее, чем казалось. Что, всё зря? Зря потрачены знания, энергия и сила? Судя по тому, что со Шляпником она всё же разобралась, то часть ресурсов потрачена не напрасно. Но дальше-то что?

Ведьма проснулась. На календаре день сурка. Встать, покормить, напоить, убрать, помыть, проверить, отвезти, привезти, оплатить, опять накормить, напоить, спать уложить, возможно что-то почитать или посмотреть и забыться тяжёлым сном, иногда с такими же тяжёлыми снами внутри них. Чтоб завтра обнаружить опять день сурка. И молоточками в висках стучит: зачем, зачем, зачем?

В полуреальности мелькали картинки, уже непонятно в какой день.
– Можешь сейчас ничего не планировать, – ответила Карин на немой вопрос, пробегая мимо. – Время такое размытое, всё перестраивается не только у тебя. Надо ждать.
Опять смена изображение и два странных человечка:
– А мне и так хорошо, – скажет обыватель.
– Нет, совсем не хорошо, – ответит другой обыватель.
И начнут спорить. Этих Траляля и Труляля Чара всегда оставляла позади. С ними каши не сваришь. В смысле, новый мир не построишь.

Проваливаясь в сны Чара подспудно хотела тех событий, что дали дикое раскрытие. Такое, после которых обратно не возвращаются. Но их можно пройти только один раз в жизни. Так зачем жить дальше? А возраст достиг едва ли середины возможного. Так зачем просыпаться каждый день?

Открывая глаза в очередной день сурка, Чара на автомате вставала, чтобы в конце дня также на автомате заснуть.

– Найди свою силу, – мимоходом подсказа Карин.
– Какую свою силу, – почти взвыла Чара.
– С той, с которой вы Шляпника обезвредили.
Чара остановилась.
– То есть как?
– А ты до сих пор не поняла это? – посмотрела на неё Карин, оторвавшись от книжки. – Число знаешь какое сегодня?
– День сурка, – ответила Чара.
– Правильно. Выходи оттуда.

Очередной день сурка. Чара вспомнила, что есть такой праздник Купало. Огонь. Выжигает всю нечисть из мыслей и организма. Есть ли в этом шанс? О проторенной дороге она уже и не мечтает. Хотя бы шанс.
– Что ты хочешь? – спросил Купало.
– Чтоб меня любили.
– Это не цель, это последствия.
Чара вспомнила уроки Магии. Как антигерои Древней Греции, пытались урвать куски того, что им не принадлежит и чем это в итоге для них заканчивалось.
– Нет. Мне чужого не нужно.
– Вот то-то, – ответил Купало и исчез.

Чара поёжилась. Опять одна. А понимания больше не становится. Все герои, которые заканчивали свою жизнь в дне сурка не могли найти покоя и после смерти. Может жизнь в новом мире у неё не складывается, но покоя после смерти хотелось точно. От чего выстраивать ось новой вселенной?

– От себя, – ответила Синяя Гусеница, – от себя.
Дунула в Чару синим дымом и тоже исчезла. Ведьма в очередной раз оставалась одна.
У всех, кто ей встречался, есть свои миры и вселенные. А где её?
– Начинать надо с себя. Строить надо с себя. Но не в безвоздушном пространстве, – осенило её наконец. – Я живу на земле Геи. И разворачивать свой мир, нужно начиная с её законов.

– Наконец-то.
Голос был, а изображения не было.
– Кто здесь? – спросила в белую пустоту Чара.
– Какие вы всё-таки люди недогадливые. Гея я. Гея.
Ведьма обомлела. Хтотическая богиня, проявленная в Титанидах, воплощённая в богах. Она огромна. По сравнению с ней человек, хорошо если микроб под микроскопом. А то и того меньше. Образ этой богини не вместится ни в один известный и понятный. А заканчивать свою жизнь, как Семела, после того, как та увидела Зевса, Чаре пока не хотелось. Так что лучше пусть так, без изображения.
– Здесь всё моё. Абсолютно. И вы тоже, – продолжила Гея. – Захочу будете жить, захочу не будете.
– А почему живут до сих пор всякие ОО? – не удержалась и спросила Чара.
А про себя подумала, что на некоторых клейма ставить негде, настолько их жизнь бестолкова.
– Потому что я этого хочу. Они занятные. Бегают, как муравьи, суетятся. Я люблю смотреть про них сны. Да ты и сама раньше была ОО, так чего удивляешься? Было бы лучше, если бы вас не было? Нет. Без вас мои сны не были бы такими интересными.
– Как мне построить свой мир? – спросила Чара.
Зачем она задала ей этот вопрос? Никто на него до сих не ответил.
– Построй его так, чтоб мне было интересно о нём видеть сны, – ответила Гея.
– И всё?
– Какие же вы всё-таки люди не догадливые...

Чара проснулась. На календаре всё тот же день сурка, только на год позже.
Прорвалась. Прошла. Выжила.
Спать совсем не хотелось.

Второй рабочий день. Прежде всего пришлось понять, что время у богов не такое, как у людей. У человека день, у богов полминуты. У человека год, у бога полтора дня. Или что-то вроде того. Вся человеческая жизнь в восемьдесят лет, для бога примерно полтора месяца. Для тех, кто прожил сто лет, примерно два месяца. Что можно успеть за полтора божественных месяца, если считать, что первые две недели собственной жизни ты только обучаешься быть человеком и работать мозгами? Ну, возможно успеть можно много. Но надо быстрее шевелить этими самыми мозгами, чтоб потом быстрее шевелить руками. И если с руками и ногами проблем нет, то мозги быстро шевелиться не любят, они в основной массе инертны. И в этом вся проблема.
То, что первый рабочий день занял у Чары год, так это её трудности. У ведьм время ограничено телесной оболочкой, как и у всех людей. Боги такого неудобства не имеют. Но зато ведьмы могут завязывать такие событийные узлы, которые не могут предугадать боги. Но для этого надо научиться создавать эти узлы, понятные хотя бы для себя. Это тоже проблема. До сих пор всё, что Чара делала, выскакивало на внутреннем когнитивном диссонансе. На чётком понимании неправильности происходящего. Как это можно пустить себе во благо?
Что там говорила Гея? Сны. Ей должно быть интересно их смотреть. Значит её сны не должны повторяться. Это дикость смотреть каждый день один и тот же сон. Значит надо так строить жизнь, чтоб она не повторяла окружающие, но в тоже время соответствовала заданным стандартам самой Геи.
Кошмар. А как это сделать? Жизнь вокруг удручающе одинаковая. Человечество последние сто лет работало в поте лица, чтоб «всё было, как у соседа». В результате многие народы лишились самоидентичности. Все носят одну и туже одержу, одни и теже причёски, едят одну и туже пищу, обсуждают одни и теже новости, имеют одни и теже мнения. Упрощение катастрофическое. Бр...
– Не упрощай. Не у всех, – ответила Гея. – Есть люди, которые думают не одинаково, и живут не одинаково.
– Почему таких мало?
– Догадайся.
– Это неправильно.
– Исправь.
– У меня не получится.
– Все так говорят. А ты возьми и исправь. Хотя бы вокруг себя.
Опять вокруг себя. Чара огляделась. Творческий Хаос это конечно хорошо. Но если его не упорядочивать, можно в нём погрязнуть, как в болоте.
– Сначала Порядок, потом исправление неправильностей, уязвимостей, недочётов. Это сохдаст Хаос. А после этого можно опять наводить Порядок. Всё должно быть правильным. Только относительно чего?
– Относительно тебя, – ответила Синяя Гусеница и в который раз дунула на Чару дымом. – Вот вроде простая истина, но почему не можешь её запомнить?
– Наверное потому, что к этому ещё не привыкла. Основную массу людей учит совершенно другому. Будь как все, думай как все, живи как все, мечтай как все и будет тебе счастье.
– Природу не обманешь. Нормальность искажена. Но её можно почувствовать. Те, кто её чувствуют, кажутся сумасшедшими.
– Казаться сумасшедшим, не значит быть им.
– Люди привыкли казаться людьми. Это не значит, что они являются людьми.
– А кем тогда они являются?
– Большой вопрос, – ответила Синяя Гусеница. – Впрочем, мне это не интересно.
– А знаешь, что я поняла? Что с Магией даже многие боги не дружат. Она непонятна для них. Непредсказуема. Они её боятся. Борятся с ней, как Тор, например. Убивают в виде Змея Йормунганда. А потом сами же без неё и умирают. Когда в жизни нет сумашедшинки, жизнь становится обычной. Надо каждый день делать что-нибудь немножко сумасшедшее. Тогда Гее будет интересно смотреть обо мне сны. А мне самой будет интересно жить.
– Как знаешь, – ответила Синяя Гусеница и испарилась.
Магия любит приманить разные формы. С ней интересно разговаривать. Её интересно ждать. И жить с ней гораздо интереснее, чем без неё.
Ведьма посмотрела на часы. Занятно. Некоторые божественные дни могут продолжаться год. А некоторые божественные дни можно сократить до нескольких собственных часов. Остальное освободившееся время человеческого дня можно потратить на всякие приятности для себя. Вернее, для своего бренного тельца. Как-никак ему ещё придётся поноситься по её собственным неотложным делам. А значит холить и лелеять это тельце нужно обязательно. Когда в следующий раз его ещё выдадут?

В третий рабочий день Чара решила посетить Карин.
– Ты собираешься воевать против богов? – удивилась наставница.
– Не воевать, – поправила Чара. – А идти против некоторых правил некоторых небожителей.
– Это опасно.
– Зато интересно.
– Как знаешь, – ответила Карин словами Синей Гусеницы.
– Я буду осторожна.
– Не переборщи. Боги не любят, когда их оставляют в дураках.
– Я не собираюсь тягаться с ними в знаниях. Это невозможно. Но некоторые установленные правила неправильные. И мне это не нравится.
– Например?
– Например, что судьбу человека плетут только Норны.
– Ещё Дисы.
– А ещё эгрегоры. Сейчас в основном эгрегоры. Это неправильно. Как может мёртвая программа плести судьбу для живого человека?
– По римскому праву, до тех пор пока ты не заявил о себе, как о живом человеке, ты считаешься мёртвым. Даже если живой. Это правило действует до сих пор. По умолчанию. Для всех рабов. Люди сами называют себя рабами, так чему удивляться.
– Да, помню. Рабы бога, рабы любви, рабы системы. Мне это не нравится. Я живая. И молчать не буду. И плести судьбу буду так, как посчитаю нужным.
– Чтоб идти против системы, тебе нужны помощники.
– У меня есть инструменты.
Карин не стала задавать вопрос, просто подняла бровь в ожидании ответа.
– Руны, – ответила Чара. – Изредка заклинания и колдовство. Но в основном руны. Ставы, формулы. Изумительный инструмент.
– За всё надо платить, – напомнила Карин.
– Да знаю я, – скисла Чара. Утверждение было неприятно, будто она первый день в Академии в качестве нерадивой ученицы. – Обязательно. Подарки, подношения, презенты.
– Руны это не только инструмент людей, но и богов. В первую очередь богов. Использовать их против себя они не позволят.
– А я и не буду. Есть гораздо более интересные занятия, чем пытаться победить непобедимое. Можно работать сообща.
– Глупая идея.
– А я всё же её попробую осуществить.
– Мало кому это удавалось.
– Может потому, что мало кто это пробовал? Боги, насколько помню, очень придирчиво своих посредников выбирали. Слишком большой отсев был. Вот на границе времён система и дала сбой. Почти все люди стали считаться мёртвыми. Они согласились на рабство по разным причинам. Не понимая, что таким образом их сразу отрезают от благ, которые даны им при рождении. Это неправильно. Хочу это исправить, хотя бы для себя.
– Пока не докажешь, что ты умеешь справляться с Хаосом, других адептов тебе и не доверят. Не мечтай.
– Буду мечтать. Плоха та ведьма, которая не хочет стать магом и познакомиться с Одиным. Впрочем, я с ним уже знакома. Хоть и не маг.
– Не рассказывай об этом никому.
– Не собираюсь. ОО это не поймут.
– Боги любят тишину. Норны, что плетут судьбы, тоже любят тишину. Если хочешь плести свою судьбу, делай это тихо. И раз уж решила, не отступай от задуманного. Если бросишь это занятие, тебе никогда его больше не доверят. Если ты несколько божественных часов не можешь быть верным своему слову, ты не достоин ни работать с богами, ни следовать зову разума, ни иметь собственные инсайты. Станешь усреднённой единицей без права на голос и ресурсы. Работа по часам, отдых по расписке.
– Нет. Я больше в эту клоаку не вернусь. И усреднённой единицей тоже больше никогда не буду.

День третий. Рабочий. Между жизнью и днями иногда проходит очень много времени. По человеческим меркам, не по божественным. Чем заняться в третий день, понимание пришло внезапно. Ну как внезапно. Просто надо выполнять некие магические рекомендации, которые в обычной жизни быстро забываются. А когда их начинаешь выполнять, происходит накапливание понимания, а потом приходит время и делания.

После новых изученных пяти книг магической литературы, Чару в Академию пригласила Карин на курсы повышения квалификации для ведьм. Идти не хотелось, но если остановишься, можно увязнуть в однообразном дне сурка, что не желательно, и Чара согласилась, хотя оказываться опять на скамье ученицы не хотелось. Знаний много, надо применять, а значит по академиям расхаживать некогда. Но Карин была настойчива.

В аудитории стоял гул. Всем хотелось пообщаться и блеснуть достижениями. Чара находилась в стороне. Хвастаться было нечем. А даже если было бы, всё равно не хотелось.
Когда вошла Карин, воцарилась тишина. Началось официальное обсуждение общих дел, ошибок, прорывов. Бывшие ученики выступали по одному. Чара слушала в полуха. По сравнению с чужими, свои успехи, которых не было, продолжали меркнуть.
– А теперь мы даём слово Чаре, – распорядилась Карин.
Чара удивилась. А ей то зачем? Она только послушать пришла. Но микрофон послушно взяла. С наставницей спорить бесполезно. Тем более в аудитории её Академии.
– Чара нам расскажет о литературе, которую прочла и какие выводы из неё сделала. Анализ проявленного магичного – важная часть работы любого из нас.
Чара откашлялась. Казалось, что за время молчания голосовые связки потеряли эластичность.
– Добрый день, коллеги, – осторожно начала она. Опасения оказались напрасны. Голос был чист. Можно продолжать без опасений. – Читаю "Древнегреческую религию" Зелинского. А вчера ещё прослушала Головина "О приближение к Снежной Королеве". Две этих работы искрятся приближением к Гее, к Земле. Искрятся природностью, естественностью и бесконечностью.

Разница только в том, что древние греки чаще всего шли "сухим путём", а Головин рассказывает о "мокром пути".

Греки шли через свершения, труд, преодоление себя. Через радость работы для богов и через радость праздников для них, а через них и для себя. Они ощущали себя, как часть бога, которая рада развивать ещё большую часть себя. И своё развитие они обязательно вплетали в умение жить в гармонии с природой. Этим достигалось развитие. Когда нет ничего лишнего, всё нужно. Даже чужое мнение и чужой облик, даже если он не нравится, всё равно нужен, если Земля даёт на это сил.

Головин же, вроде рассказывает совсем о другом. О безысходности. Об отчаянии. О Смерти. И в этом есть отблеск мыслей Эллинов. Если они каждой клеточкой стремились к пути Отца, не забывая про путь Матери. То путь к Белой богине (перекличка образов с образами Р.Грейвса) есть стремление к пути Матери, не забывая про путь Отца. От этого отчаяние и безысходность, в которых ты не можешь не быть, потому что понимаешь, к чему это приведёт, и всё равно идёшь.

Эллины каждой минутой своего существования продлили чистый пантеон богов. Они вложили туда всю свою жизнь и жизнь своих детей из поколения в поколение, пока не истекло время пантеона.
На пути к Белой богине человек вкладывает свою жизнь, одну единственную, всю без остатка, чтоб раствориться в ней, умерев и тот же миг воскреснуть, перевоплотившись. В другого себя? Или вообще возникнуть в другом времени и другом пространстве? Об этом не знает никто. Об этом знает только богиня. Хтоническая, сильная, независимая. Она включает в себя абсолютную черноту и абсолютную белизну. А разнообразие цветов радуги обеспечивает уже путь мужских энергий, путь Отца. Богиня включается в себя всё, и не делает предпочтение никому.

Путь к Белой богине перекликается с третьим путём Героя, который описан у Н.Сперанской. Когда Герой входит в чертоги Матери, но может выйти из него только через Титанов.

Путь отца определяет душу разноцветной. Как бывает разноцветным золото. Как и янтарь, природное золото, может быть разных цветов радуги. По Головину, в каждом человеке есть свой кусочек или частица золота. Очень перекликается с пониманием своего ядра или пресловутой души. И чтоб воспитать эту частицу, надо делать то, что хочется, а не то, что велено. Эгрегоры воспитали человека в системе, что велено. И теперь человек сам не знает, что хочет, даже если на какой-то момент обретёт возможность истинной свободы. Чтоб найти частицу золота в себе нужно время и понимание, что эта частица в нём есть. А когда человек живёт под давлением чужой частицы, пусть и самой чистой и самой верной, то о свой частице он забывает. Человек, который забыл о своей частице золота, о том какой у неё цвет и какие дела он должен совершать во имя Богини, которая доверила эту частицу ему, не вернётся из лона Матери. Только отработав свой кусочек золота, можно переродиться в нечто новое. Но перед этим надо пройти море Отчаяния.

Путь Диониса — это путь отчаяние. Он оберегает свет внутри себя. Не даёт никому влиять на него. Даже самой чистой частице Аполлона. Аполлон показывает Свет. Даёт понять аналог чистоты. Он как камертон создаёт отправной звук "ля" для всего оркестра развивающихся рядом с ним золотых частиц Диониса. Но дополнять свою музыку до целого сможет только сам Дионис. Чтоб спуститься по пути Безумия ниже Тьмы к Белой богине, чтоб она смогла определить, где и когда Дионис сможет возродиться или возвратиться вновь.

Когда Чара закончила говорить, в аудитории тишина не прерывалась, хоть упомянутый камертон вешай.

– Очень хорошо, – согласилась Карин в звенящей тишине. – Половина третьего дня пройдена.
– Почему половина? – обескуражилась Чара.
Всегда хочется получить всё и сразу без экивоков. А здесь не получилось? Что не так? Эффект «вау» достигнут. Хоть и неожиданно для неё. Оказывается, и ей есть чем гордиться. Произвести впечатление на аудиторию, довольно редкое искусство. Что ещё нужно?
– Надо дождаться ответной волны, тогда экзамен зачтётся.
Карин всегда умела предугадывать вопросы.
– Что за волна? – выдавила из себя Чара.
Аудитория этого разговора не слышала. Карин с Чарой сейчас говорили в замкнутом пространстве времени. Когда разговор закончится, время пойдёт.
– Результат твоих действий в обработке реальности. Это сложно объяснить, это надо увидеть.
– Когда?
– Когда придёт время.
Разговор начал походить на бег безумной белки в колесе. Почувствуешь. Увидишь. Придёт время. Всё это безликое и неопределённое. И тоскливое. Почти как море Отчаяния. Карин сжалилась.
– Всё связано со всем. То, что ты делаешь, отражается в других мирах. Они тоже что-то делают в свою очередь. Когда они сделают, от них в свою очередь пойдёт волна, которая дойдёт до тебя. И вот когда она дойдёт о тебя, тогда можно сказать, что твой третий день прошёл и можно начинать четвёртый. Ясно?
– Ясно, – кивнула Чара.
Как же она могла забыть? Всё связано со всем. Если ты закрываешься от мира, то и он закрывается от тебя. А если открываешься, то и мир открывается тоже. Только закрываться легче, чем открываться. А чтоб выйти из состояния «закрытия», надо не в пример больше прикладывать усилий, чем просто при сохранении равновесия.
Сколько она закрывалась? Не так уж и часто.
Сколько закрывались от неё? Тоже не так уж и часто.
Но жёсткость всё равно есть. И пока эта жёсткость не разрушится, третий день не закончится.
– Понятно, – сказала Чара.
Аудитория задышала.

Единственная наследница американских мильёнов полуживой старухи, без ума от него, Адюльтера Альфонсовича Арбузова. У него всё на мази. Он – альфа. Самец и молодец. Лидочка Тихомирова в его руках и кармане. А значит он, её жаних, может себя считать без пяти минут представителем высшего общества. С элитными знакомствами, купленной у стоматолога белоснежной улыбкой и билетом в клуб «Золотых Толстосумов», где перед тобой пресмыкается персонал. Этому персоналу, он как-нибудь обязательно набьёт рожу, ибо нехай. Пусть все видят – он, Адюльтер, и есть цивилизация! Высшее звено человеческой эволюции! Ради такой перспективы, дурость Лидочки, привычной для бабского племени, можно и потерпеть.
Но это всё начнётся завтра, после официальной помолвки сегодня вечером. Во время он-лайн встречи его будущая бабушка должна дать своё благословение на брак. Но это дело весьма формальное. А сейчас, чтоб время зря не терять, запланирована встреча в зачуханном клубе периферийных писателей «Вдохновение». Планируются скудный фуршет, местное нищее телевидение и толпа писак-неудачников. Блестящая возможность рассказать захолустному обществу, что он, как писатель и личность, скоро отбудет из родных пенатов к горизонтам Золотой Америки. И пусть все сдохнут от зависти.
Сорока двух лет от роду Алюльтер Альфонсович поправил галстук, прошёлся в прихожую и посмотрел на себя в зеркало, отражающее его в полный рост. Круглое с острым подбородком лицо, узкие брови, серые глазки, длинные белёсые ресницы, широкий с мясистыми крыльями нос, пухлые губы, толстая шея, небольшое брюшко, горделивая осанка. Бесцветные коротко стриженные волосы по центру темечка отступали под мощным натиском знойной красноватой лысины. Он неотразим. Ей богу, неотразим. Как же повезло бабам-дурам, что могут любоваться на него любимого. Но он занят, занят, занят и никакой нищей не ответит взаимностью. Ни-ког-да.
— Мильёны, миллионы, миллиончики... — довольственно насвистывал он.
Оправив лацканы серого пиджака, надев серую с чёрно-белой кокеткой шляпу и взяв старомодную тросточку для шарма, Адюльтер Альфонсович распахнул двери скромной однокомнатной съёмной квартирки в почти покорённый мир.


Евгений Витальевич Орлов подкручивал штатив под нужную высоту для видеокамеры. Сейчас настроит объектив на выбранный ракурс и пойдёт со всеми поздоровается. Как учил его батя, работа из четырёх видов подработки всегда найдётся, особенно если у тебя есть связи. Евгений ещё подростком уяснил эту науку. И она его не раз выручала. Позавчера он бармен. Вчера тамада. А завтра как повезёт, может смена в такси.
А сегодня он оператор на местном телеканале «Чифирь». Снимает сезонный вечер писателей и поэтов в клубе «Вдохновение». Место знакомое, работает здесь уже не первый раз.
Атмосфера в клубе ему нравилась. Полные благородства и величественного озарения старички, теряющиеся в их тени писатели среднего звена и до одури восторженная молодёжь. По-другому он эту атмосферу воспринимать не мог. Если в современном мире ждёшь чего-то от литературы, значит действительно немножко не в себе. Новенькие здесь появляются редко. И всё же, пока настраивал камеру, Евгений такое существо увидел. Обычно это был некто в мятом засаленном «пинджаке» или растянувшемся кардигане, с покрасневшим лицом, нечёсанной шевелюрой и нервно сжимавшим в кулаке грязную исписанную мелким подчерком бумажку с нетленным творением. В этот раз пол определился легко. Женщина, брюнетка, короткое каре, спортивное телосложение, аккуратные джинсы, рубашка навыпуск и всё тот же кардиган, возраст не определённый. От двадцати до бесконечности. Вигвам разберёт этих дам. Все они немножко ведьмы, и все, независимо от любви к литературе, немножко не в себе. Возраст от разницы освещения, одежды, собственного настроения и времени года менялся разительно. А если дама ещё и косметикой умела пользоваться, то шансы определить примерную дату рождения равнялся нулю. Евгений это знал по опыту, поэтому даже не рискнул предполагать. Черты лица смутно знакомы, но где и когда они встречались, Евгений Витальевич так и не вспомнил.
— Не здешняя, что ли? В командировке что ли видел? — пробормотал он.
С другой стороны, по свету ходит много похожих людей. Так что в любом случае надо познакомиться. В бизнесе выживания пригодится.
И не откладывая в долгий ящик, Евгений пошёл осуществлять задуманное. Новенькая как раз разглядывала автомат с горячими напитками. Он решил составить ей компанию. Пока она ждала приготовления капучино, мужчина представился и протянул руку.
— Добрый день. Евгений Орлов.
— Алиса Сицилия.
Дама крепко пожала протянутую руку, взяла стаканчик с ароматным напитком и, помешивая его деревянной палочкой, стала озираться. Высматривает кого-то?
Яркая фамилия. Где же он такую слышал? Ну конечно.
— Сицилия? Алиса? «Б» класс в четырнадцатой школе?
— Ага.
— Я из параллельного. Давно вас видно не было.
Его чёрный кофе тоже был готов, Евгений достал из ниши автомата бумажный стакан и пошёл к окну вслед за барышней. Он любил без сахара.
— Можно сразу на ты. Идёт? — без обиняков спросила Алиса.
Мужчина кивнул. Кофе ещё горячий, отхлёбывать приходилось потихоньку.
— Отлично, — по-деловому заключила она. — Я в столицу сразу после школы уехала. Там и осталась. Работа, карьера, образование. Сам понимаешь.
— И что обратно привело?
— Не что, а кто. Алёша Арбузов.
Евгений поперхнулся.
— Кто?
— Да ты наверное его не помнишь, — не заметила его реакции Алиса. — В моём классе учился.
— Почему же, помню, — Евгений не стал разочаровывать собеседницу.
Интересно, зачем он ей понадобился?
Дама не стала томить и сама вывалила ему на голову ответ.
— Хочу за него замуж.
Точно чокнутая. Из столицы все такие возвращаются. Со времён школы Алёша превратился в премерзкого типа. Да и не Алёшу вовсе. И чего к нему женщины тянутся? Даже Лидочка Тихомирова.
Вспоминая свою нежную школьную любовь, Евгений молча допил кофе.

Алиса продолжала щебетать над ухом, размахивая стаканчиком капучино от избытка чувств. Благо, тот был закрыт пластикой крышечкой.
— Знаешь, Алёша всегда выделялся каким-то небесным величием. Его манеры, его снисходительная улыбка. Случайно оброненные слова сквозь зубы, ярко-ядовитый взгляд. Я эти нежные воспоминания хранила двадцать лет в своём сердце. А как он бегал! Это было грациозно. Он был высок, строен...
— И когда-то красив, — задумчиво закончил фразу Евгений.
— Ну, это со всеми случается, — не удивилась Алиса. — Возраст всё-таки. Но зато у него наверняка куча других достоинств. Раз он в школе был ярким и неординарным, наверняка достижения ему сами в руки падали.
— Достижения, не знаю. А вот женщины...
— Так это нормально, — пожала плечами сумасшедшая. — С таким весёлым, умным, уверенным в себе, каждая готова. А чем он теперь занимается? Он собирался стать поэтом и великим писателем. Наверняка у него уже куча книг выпущено. Я поэтому сюда и пришла.
— Одна.
— Что одна?
— Книга.
— Выпущена?
— Написана.
— А чего не выпущена?
— Его спроси. Он уже двенадцатый год вопрос с издателями решает.
— И что? Почему они не дают такому умному и красивому?
Евгений закрыл глаза рукой, резко смял картонный стаканчик. Ну, всё. С него хватит.
— Не могу ответить, — выдохнул он. — У меня работа, разреши откланяться.
— Да-да, конечно! — милостиво разрешила собеседница. — Я здесь подожду начало встречи. Он ведь придёт? Придёт?
—Я то откуда знаю? — отмахнулся от вопроса назойливой Алисы Евгений и благополучно ретировался. Заказчик из неё, похоже, никакой, а вот проблем с ней можно насобирать выше крыши.
Мужчина пошёл к штативу с видеокамерой, благословляя внезапно наступившую тишину. Безумолку трещащая старинная почти однокашница оставила после себя звон в ушах и гаденькое чувство, что он что-то в этой жизни не понимает. Или в этой жизни что-то неправильно работает.
Молоденькая журналистка Анечка уже составляла на бумажке текст, по старинке стараясь его запомнить. Телесуфлёра у регионального телевидения не было.
Увидев, что оператор подошёл, она спрятала ручку и блокнот в сумочку и сказала:
— Жень, как хорошо, что ты уже здесь. Скоро начинаем.


Недавно переименованный «Актовый» зал, теперь гордо именовался «Конференц». Лучше и чище правда не стало. Такой же пошарпаный советский паркет, такие же потёртые советские стулья. Выцветший бардовый занавес на сцене, такие же занавески. Стены, правда, несколько раз перекрашивали. Сейчас они приобрели цвет грязной переспелой вишни. Единственный новый интерьер — дорогая резная трибуна. Чтоб маститым политикам, изредка заезжавшим сюда на встречу с избирателями, за ней стоять было престижно. Бюст Ленина при таких выступлениях стыдливо задвигали за гардину. Сейчас же вождь пролетариата был выдвинут обратно на публику в знак уважения. Он тоже был писателем, как-никак.
Пока Евгений размышлял о тяготах бытия почти векового бюста, зал гудел как улей, переживший долгую зиму и радующийся весеннему солнцу. Гости рассаживались, менялись новостями, показывали новые книги, как прочитанные, так и написанные. Дородные барышни Фенья и Менья, обмахивались веерами, скромно улыбались и жеманно подставляли пухлые ручки для поцелуев. Барышни считались талисманами клуба писателей. Поэтому их правила, просьбы и нехитрые капризы исполнялись неукоснительно.
Андрей Денисович, почётный член литературного клуба «Вдохновение», отрегулировал прожектор. Добившись, что свет акцентируется на трибуне, встал за неё и брякнул в звонок, оповещая, что официальная часть началась. Гром аплодисментов и речь.
— Сегодня мы собрались в этом зале...
Дальше пошла обычная официальная муть. Андрей Денисович оповестил, что он будет ведущим мероприятия, и пригласил рассказать о своих успехах Василия Скворцова. Тот вышел на трибуну и начал представлять своё произведение, написанное долгими зимними вечерами.
Евгений наблюдал за картинкой, какую цепляет его камера. И краем глаза искал Алису. Та взяла себе свежий стаканчик капучино и скромненько подпирала стенку зала, игнорируя свободные стулья. Иногда она оборачивалась на дверь. Ожидаемый ею субъект всё никак не появлялся. Алёша Арбузов как всегда опаздывал. И оператор не сомневался, если спросить у этой чокнутой почему он себе такое позволяет, она обязательно нашла бы оправдание.
Мероприятие проходило неспешно и торжественно. Евгений выбирал лучшие ракурсы, Анечка делала пометки в блокнот для дальнейшего интервью, аудитория доброжелательно внимала докладчикам.
В момент презентации свежего шедевра от молодого кудрявого оратора Александра Сергеевича, входная массивная дверь с грохотом распахнулась, стукнулась о стенки, и на пороге с тросточкой для собственного колорита возник Адюльтер Альфонсович. Алиса восторженно взвизгнула, Александр Сергеевич стушевался и сбился в повествовании, все обернулись на дверь.
Нарочито громко цокая тросточкой по паркету, Адюльтер прошёл меж рядов и к вящему восторгу Алисы, приземлился на ближней к ней стороне ряда.
Оратор откашлялся, исподлобья зыркнул на вошедшего, отпил воды из стакана и возобновил речь. Что-то скучное и невразумительное.
Евгений продолжил снимать и наблюдать за Алисой. Та, как лиса к колобку, подкралась к Адюльтеру. Потом села рядом с ним и радостно зашипела на весь зал.
— Алёша! Алёша! Привет!
Адюльтер сделал вид, что её не заметил. Потом мимолётно взглянул. Видимо не узнал. Ещё бы. Столько лет прошло... Алиса не унималась. Адюльтер не выдержал и прошипел.
— Тетёнька, вам чего надо?
Алиса тихонько рассмеялась.
— Шутник. Ты же меня помнишь, мы с тобой в одном классе учились. Двадцать лет назад. Как ты мог забыть?
На лице Адюльтера отразился сложный мыслительный процесс. Не осилив его, он выдал.
—А как я могу помнить?
Алиса опять рассмеялась. С первых рядов зрители стали оборачиваться. Послышался гул. Фенья и Менья сильнее стали обмахиваться веерами, демонстрируя неудовольствие. Оратор кашлянул и опять отпил воды.
—Ладно, ладно, — отступила чокнутая. — Потом подойду. Когда всё закончится. У нас теперь будет много времени! Вся жизнь впереди.
Адюльтер с подозрением покосился на Алису. Та вышла из зала, чуть ли не приплясывая. И к концу речи невезучего Александра Сергеевича, вернулась со свежим стаканчиком неизменного капучино. Гром аплодисментов. На сцену вышел Андрей Денисович.
— А сейчас мы попросим подняться на эту сцену...
Адюльтер недовольно посмотрел на часы, поднял руку и провозгласил.
— Меня! Меня! Позвольте, я тороплюсь.
Андрею Денисовичу пришлось согласиться.
Речь Адюльтера была трогательной до идиотизма. Он вещал о каких-то поездках за границу, миллионах долларов, о том, что деньги спасут мир, по крайней мере его мир, а мир остальных его не интересует. Потрясывая кулачком в онемевший от такой напыщенности зал, он рассказывал, как хорошо будет жить его жене под его чутким руководством. Правда один раз он оговорился и все услышали: «жутким руководством». Чья жена, по-прежнему оставалось тайной. Ни имя, ни фамилия произнесены не были. А сам Адюльтер по общим сведениям был не женат. Причины, почему чья-то жена должна согласиться на столь лестное предложение, также не раскрывались. Зато ярко прозвучала привычная от Адюльтера фраза, что хоть все бабы дуры, но некоторые из них притягательно прекрасны за счёт недоступным другим сокровищ. Под конец оратор подытожил: я всё сказал, я ухожу. И чопорно отбивая шаг, ни с кем не попрощавшись, вышел из залы.
— А о чём он собственно рассказывал? — спросила Фенья, рассеивая зависшую на несколько минут ошарашенную тишину зала.
—Видимо какую-то книгу новую пишет. Рассказывал о сюжете, — ответила Менья.
—Давно пора. Он уже несколько сюжетов анонсировал и до сих пор ни строчки не напечатал. Думаете, в этот раз напишет?
—Да бросьте вы. Он грезит очередными воздушными замками, которые окажутся пшиком.
На этом заседание благополучно продолжилось. К выступлению был приглашён следующий оратор. Уходу Адюльтера никто не расстроился.
Евгений оглядел зал в поисках Алисы. Та, как и следовало ожидать, испарилась вслед за возлюбленным.


Адюльтер Альфонсович невольно торопился. Ненормальная, которая домогалась в клубе, быстрым шагом теперь пыталась его догнать. Он очень надеялся, что тараканы этой чокнутой останутся вместе с ней в компании недописателей. Но не тут-то было. Тараканы выбежали на улицу, залитую весенним солнцем, вместе с хозяйкой. Сначала она пыталась тихонько за ним следовать. Адюльтер видел её в стеклянных витринах магазинов. Мужчина с тросточкой решил прибавить шаг, но дамочка не отставала и начала догонять уже бегом, выкрикивая по дороге:
— Алеша. Алёша! Ну подожди же! Я же к тебе приехала! Я так давно тебя не видала!
Адюльтер не сдавался и продолжал торопиться, уходя от этой ненормальной. Мало ему Лидочки. Теперь вот ещё и эта особь привязалась. Но долго так продолжаться не могло. Он же всё-таки не спортсмэн. Запыхавшись и раскрасневшись, не дожидаясь, когда у него от столь рьяной гонки заколет в боку, Адюльтер резко повернулся к надоевшей преследовательнице.
—Что вам надо? — взвизгнул он.
— Поговорить! — радостно сообщила ему сумасшедшая.
— Не о чем мне с вами разговаривать. У меня дела!
—Алёша, Алёша! – сложила ручки в умоляющем жесте особа. — Я же не просто так приехала! Я хочу жить с тобой!
—Чего? — глаза Адюльтера округлились. — Зачем?
— Ну как, семья. Дети. Я тебе детей рожу! Давно хотела. Для тебя себя берегла.
—Не надо, не надо мне ничего. Ни от вас, ни от вашего племени!
— Ой, Алёша, какой ты смешной! Мы отличная пара! Мы можем стать, как в книге, Мастером и Маргаритой!
— Я не знаю кто это такие! Я книг, где есть женщины, принципиально не читаю!

Нахалка засмеялась. Почему-то это показалось ей смешным. Потом она на пальцах видимо попыталась сосчитать существовавших в сюжете дам, бросила это дело и выпалила.
— Но там описана всего лишь одна женщина!
— Этого более чем достаточно, — отрезал будущий жених, отвернулся и опять начал быстро удаляться.
— Шутник, — засмеялась Алиса вслед, — мы ещё встретимся!
— Навряд ли, святые упаси... — буркнул под нос мужчина, но Алиса этого уже не слышала.
Адюльтер торопился к Лидочке. Сегодня он должен предстать в виде завидного жениха и нового члена семьи перед очами богатой бабушки.


Оставшись одна, Алиса вздохнула. Всё прошло совсем не так, как она предполагала.
По старой привычке, она тут же начала искать причину в себе. Наверное, она что-то недоделала. Алиса знала, если что-то не получается, значит ты чего-то не знаешь или не понимаешь, или не делаешь. И значит надо просто узнать, понять и сделать.
Что же, что же, что же могло заставить отказаться Алёшу с ней разговаривать? Тьфу, Адюльтера. Имя-то какое важное взял себе. Не подкопаешься. Наверное, по сравнению с ним, она выглядит какой-то несерьезной личностью, простушкой. И ей теперь надо срочно доказать и показать, как она его любит, раз приехала сейчас сюда и к нему. А не к кому-то другому. Именно к нему. Ведь он свет её очей.
Алиса позволила себе маленькую слабость томно вздохнуть, мечтательно улыбнуться. Но тут же собралась и опять стала серьёзной. И удовлетворившись найденным минуту назад объяснением, кивнула сама себе. Так, причину нашли. А теперь? Что надо теперь делать? Ну конечно исправить!
Для начала надо называть себя не Алисой, а Анжелой, например. Эффектней будет звучаться. И сурьёзней. Под стать Адюльтеру. Теперь они будут, как гармоничная пара. А потом, и это главное, надо сделать официальное предложение! Это покажет серьёзность её намерений и будет естественным после двадцати лет отсутствия. Да, идея здравая. А ещё надо так предложение сделать, чтоб весь город знал! Тогда он не сможет отказаться. Перед камерами же кто откажется? Это немыслимо. Хорошо придумано. Дело за реализацией. А как это осуществить?
Покопавшись в памяти, Алиса быстро придумала план и побежала обратно в клуб «Вдохновение». Надо успеть до завтра всё подготовить.


Новоипечённая Анжела торопилась сделать любимому мужчине официальное предложение и слегка нервничала. Постоянно закручивала локоны на палец и кусала губы.
Евгений тащился за ней с видеокамерой и штативом. Как учил его отец, будет сто друзей, будет и сто рублей. Ни жданно, ни гаданно, на сегодня нарисовалась работа в виде съемки столичной сумасшедшей для задуманного ей мероприятия. И всё бы хорошо складывалось в видении её ситуации, если бы это видение не выглядело безмерно бредовым.

— Не пойму, на кой Адюльтер вам сдался, — не выдержал Евгений и задал прямой вопрос Алисе. — Вокруг нормальных мужиков, хоть отбавляй.
— Вы не понимаете...
— Не понимаю.
— Потому и не понимаете, что это любовь!
Алиса-Анжела закатила глаза, как давеча в клубе и Евгений, чтоб дальше не слышать объяснения, которые всё равно ничего не проясняли, буркнул:
— Больше смахивает на бред сивой кобылы.
— Да, со мной это часто бывает, — согласилась собеседница. — Вообще, для ведьм, это обычное дело.
Евгений повертел в руке видеокамеру, хотя очень хотелось повертеть пальцем у виска. Потом потыкал какие-то кнопочки, видимо настраивал. А Алиса, то есть Анжела спросила:
— А если всё получится... Вы полетели бы со мной, вернее с нами в столицу, а потом в Таиланд в свадебное путешествие?
— Зачем?
— Медовый месяц снимать будете.
— Не полечу.
— Почему, — огорчилась заказчица. — Я бы хотела запечатлеть столь желанные мгновенья на память. У вас загранпаспорта нет?
— Есть. Не полечу, потому что с этим человеком ничего путного не сваришь.
— Но всё-таки хорошо, что у вас есть загранпаспорт, — принципиально не услышала последнюю реплику Алиса.
Евгений покачал головой. Сумасшедшая была неисправима, но платила хорошо. А больше ему ничего и не требовалось.


Обозлённый Адюльтер шагал по улице. За последние сутки жизнь накренилась в опасную сторону. Вчера вечером, вместо чинного благословения и объявления помолвки, выжившая из ума старуха прямо через Скайп заявила Лидочке, что Адюльтер ничтожество, что на совместную жизнь с ним она, потомственная русская дворянка, не выделит Лидочке ни цента. И конечно лишит её наследства, чтоб этот прохвост не добрался через неё до банковского счёта. С такими заявлениями старухи, у Адюльтера на глазах разрушалось счастливое, а самое главное, богатое будущее.
Мало ему домашних проблем, так на телефон постоянно идут звонки. То от сумасшедшей одноклассницы, которую он уже сто лет как забыл, то телевидение зачем-то именно сейчас им заинтересовалось, то салон каких-то там услуг. Весь мир словно сошёл с ума. Что им всем от него надо? Ему самому надо сейчас продавить волю скукоженной от воздействия лет старушки, потом сложить чемоданы и улететь в штаты покорять новые денежные пространства. Лидочка уже всё устроила. В аэропорту их ждут два забронированных билета с открытой датой и открытым именем. Осталось только уломать старуху.

Итак, Лидочка. Вчера он еле успокоил эту истеричную дуру. Она готова была сию минуту исполнить волю бабушки и бросить Адюльтера. Нужен был срочный план по спасению их, вернее его личного счастья. И сегодня они решили с Лидочкой разыграть перед Скайпом почти покойной бабули, романтичный ужин при свечах со старинным семейным фарфором. Адюльтер был уверен, что эта старомодная забава должна произвести на динозавра из прошлого должное впечатление и сгладить первое негативное впечатление. А там... А там!
Адюльтер поднял глаза в небо, грудь переполняло щемящее чувство надежды и впервые в этот день у него выросли воображаемые крылья за спиной – предвестники неминуемой победы. Он не шагал. Он летел. На крыльях любви к миллионам. Пока не споткнулся о какой-то провод, возникший под ногами. И тут он увидел её.

Сумасшедшая однокашница Алиса стояла с микрофоном в руках и вещала.
— А теперь дорогие телезрители, я Анжела прошу любить и жаловать моего суженного!
Потом она широко улыбнулась и подошла к Адюльтеру.
— Что ты делаешь? – прошипел он.
— Я выкупила пять минут эфира у местного канала новостей, — также тихо сказала она. — Сейчас снимаем.
— Зачем?
— Чтоб сделать тебе предложение! Я же тебя люблю! И знаешь, мой избранник достоин только самого лучшего. А значит и помолвка у него, вернее, у нас с тобой, будет самая лучшая! В этом городке такую помолвку никогда и никто не забудет!

Потом Алиса-Анжела церемониально встала на одно колено, протянула ему коробочку с кольцом и громко сказала.
— Адюльтер Альфонсович, я люблю тебя! Будь моим мужем!
Адюльтер обалдело посмотрел на кольцо. Дорогое кольцо. Но не настолько дорогое, чтоб менять его на миллионы долларов, лежащие на другом конце планеты в банковском сейфе.

Новоявленный жених медленно, под пристальным вниманием камеры, наливался зелёной краской, а потом вспыхнул.

— Я. Не. Собираюсь. Выходить. За. Тебя. Замуж! — взвизгнул он. И сразу же поправился, но тоже очень визгливо. — То есть... Жениться! Да и вообще. Если бы я мог не видеть и не слышать повсюду этих тупых баб! И если бы они не обладали несметными состояниями, на которых готовы сдохнуть, лишь бы не давать их мне, я бы с вами, да с вами бабами вообще не общался! Просто вычеркнул бы всех представительниц вашего пола из жизни, из телефонной книги, из обычных книг, из... из... Всего! Запретил бы вам всем доступ к своей персоне и был бы счастлив! Потому что более тупых созданий, чем женщины, я в жизни не видел!

Алиса стояла истуканом на одном колене, с распахнутыми глазами, не зная, что сказать... Зато знал Евгений. Он зафиксировал камеру на штативе, вошёл в кадр, взял у Алисы микрофон и произнёс смотря на зрителей:

— Конец прямого эфира. С вами был оператор Евгений. Специально для телеканала «Чифирь».
Потом он вышел из кадра, отключил камеру и привычными движениями стал собирать оборудование. Алиса встала.
До Адюльтера не сразу. А очень-очень медленно начали доходить последние слова оператора. Лидочка всегда смотрит местные новости в это время.
— Ка... кого эфира? — переспросил он.
Он очень надеялся, что не расслышал.
— Прямого... —подтвердила его опасения Алиса.
— Это конец! — пролепетал Адюльтер. — Такую помолвку действительно никогда не забудут... И никто...

На другом конце города, Лидочка со звоном уронила тарелки старинного бабушкиного фарфора. Полумёртвая старушка скалилась через Скайп на позорившегося в экране телевизора Алёшу Арбузова.


После громкой демонстрации себя в телевизоре, мечты у Адюльтера Альфонсовича стали сбываться с завидной регулярностью. Но не так как он предполагал.
Лидочка в тот же вечер Адюльтеру дверь не открыла и на звонки больше никогда не отвечала. Только выставила у двери чемоданы с его пожитками. Хотел ведь собрать чемоданы, так вот они.

Сбылась мечта о том, чтоб стать богатым и знаменитым. Очень скоро на телефон Адюльтера стали приходить видео-мемы, как он купается в миллионах долларов в бассейнах и даже с нарисованным на этом бассейне похожим на матрац флагом. Только очень скоро герой превращался в свинью плавающую в грязи. Хоть бассейн по-прежнему был разрисован в полосатый флаг, лучше от этого не становилось. Вот тебе и путешествие, и деньги, и слава.
Ну и самое главное желание. Женщины действительно исчезли из его жизни. Они перестали ему отпускать товар в магазинах, разносить для него еду в ресторанах, лечит ему зубы, исключили его из общения, новостей и другой зоны интересов. Произошло это незаметно и буднично, будто так всегда и было.

Жить теперь приходилось на свои кровные. Не переставая при этом жаловаться случайным знакомым в пабах на низкие доходы, и что жизнь несправедлива. Слушатели только пожимали плечами и уходили по домам, к своим избранницам. На Адюльтера Альфонсовича после этого больше ни одна дама не посмотрела с вожделением.


А что наши героини? Лидочка после громкой трансляции, покинула квартиру навсегда, оставив доверенность о продаже имущества на риэлтора. Она несколько дней жила в гостинице, завершая мелкие дела. А когда выехала в аэропорт, столкнулась нос к носу с Евгением, который провожал Анжелу, которая теперь опять предпочитала зваться Алисой. Евгения здесь ничего не держало и загранпаспорт был у него с собой. А у Лидочки Тихомировой был лишний билет на самолёт. И бабушке Евгений очень понравился.

ИМБОЛК

На Имболк вновь откроются завесы
Для Ветра и миров во Тьму ушедших.
И богатырь пойдёт искать принцессу
В тени дорог у заповедных леших.

Пройдёт он мост, исколется в колючках,
Что в темноте тропинок обитают
На каждом кустике и древе злополучном,
Что изгородь живую составляют.

А может он найдёт себе дракона
И полетит через моря и скалы,
Мечом очистит тучи небосклона,
Чтоб солнце для принцессы засияло.

Принцесса спит меж тем в гробу, бедняжка,
Богатыря же это вряд ли остановит.
Он разобьёт хрустальный гроб с отмашкой,
И лёгкий поцелуй желанную разбудит.


ОСТАРА

И родилась Она — Дитя Природы!
От вешних вод, где птичий перезвон.
И Нежность, Чистота, что с ней рождённы,
И Властью ей с Любовью наделённы,
Вперёд пошли, трубя в Амура горн.

Она пришла! Пришла Весны Богиня!
Луч солнца осветил Её приход!
И лёгкой поступью цветочного раздумья
И ароматного любовного безумья
Оповещают новой жизни целый год!

О Ты пришла! Пришла моя Богиня!
К тебе спешу я принести дары!
О, Эос, Персефона и Остара,
Конечно Афродита, юность-Лада
Вы есть сейчас Одно - Весна и Ты.

Ведьмы долго не стареют. Ведьмы не умирают. Ведьмы есть всегда


*Что было*

Три года назад мир в который раз перевернулся. Только перевернулся в этот раз не только мир Чары, это было уже привычно, но и мир всех вокруг. Будущее начинается с тебя. Кто бы мог подумать, что нафталиновая фраза настолько буквальна.
Случилось, как в аксиоме. Три раза ты трансформируешь своё пространство, а четвёртый раз это пространство трансформирует всё вокруг. Если не принимать во внимание личный нулевой год, когда будущая ведьма только восстанавливала свою физическую форму после поражения, то следующие три года хорошо ложились в эту концепцию. Когда Чара каждый день работала на изменение собственной реальности. И в четвёртый год это изменение стало видно всем. Новый миропорядок стал наградой за всё, что она пережила. Когда-то ей не нашлось места в заносчивом, чванливом, лживом и богатом мире, а теперь у неё нет никакого желания поддерживать труп того, кто потоптался по её мечтаниям. Эти мечтания она добудет себе сама.

Но надо быть справедливым. Заслуга ли таких изменений самой Чары? И да, и нет. Да, потому что она работала. Не распылялась на ненужное, чётко знала что делать, как и почему. Не знала только зачем. А кто в тот момент знал? Никто. Будущее не предопределено.
И нет, в ответе на вопрос: заслуга ли её работы – потому что работала не одна. Работали многие. Очень многие. На всех уровнях достатка и власти. Каждый работал на себя. Кто-то хотел, чтобы всё оставалось так, как есть навсегда. И прикладывал к этому все силы. Но Великая Мать расставила точки над буквами и зачала собственный процесс разворачивания реальности. А все остальные силы теперь будут подстраиваться под неё, под её желания. Их слишком давно не было слышно.

В мир вошла Магия и заставила замереть всех вокруг. Знающих – склонить в почтении головы и принести дары. Борющихся с ней – леденеть от страха или возмездия. Но многие обыватели так и не поняли, что произошло.

Нулевой год был нулевым во многих пониманиях. Полное обнуление прав, реальности, событий. Человеку в тот год предоставили время и право выбора. Тем для обсуждения в социальном мире, которые отвлекают внимание людей от главного события, было предостаточно. Здесь и обсуждение болячек, и беспредел законов, и поиски всемирного заговора. И во всём этом был смысл. И в тоже время не было. Под шелухой обсуждений люди не видели главного. Через год поезд событий пошёл уже в другую сторону, а через два о кажущихся важных проблемах со здоровьем уже все забыли.

Но в нулевой для всех год ведьмы знали: Великая Мать вернулась. Земля начала дышать по-другому, небо изменило цвет, звук текущей воды зазвучал иначе, воздух тоже стал другим. Стала другой и Чара. Это необратимо. Всегда необратимо. Назад нельзя. Да и не сможешь.


*Что есть*

Когда прогремел нулевой год, Чаре опять пришлось восстанавливаться и аккуратно ступать по новой вселенной. Надо оглядеться. Понять, что она представляет, и как с ней работать.
Нулевой год – период тишины и ожидания.
Раньше Чара волновалась, что её вселенная пуста. Но Великая Мать мудра и чадолюбива. Всем, кто готов был перейти в новый мир, позволялось взять с собой только тех, кого мог унести на себе. В первую очередь в новый мир Чара перенесла детей. Насчёт супруга долго сомневалась, надо ли ему это. Через год оказалось, что надо. И, собственно, его тащить не пришлось. Сам пошёл. Тяжело, со скрипом, но пошёл. Чаре в личную вселенную пришлось дорогу пробивать несколько лет. Супругу понадобился год, чтоб пройти этот путь и догнать её. Это хорошо. Детям нужен отец. Ещё несколько родственников перекочевали в её мир вслед за супругом. Этот путь они сами не заметили. Просто притянулись по праву крови. И Чара была рада всем. Новый мир надо заселять.
Тем не менее, в старом мире пришлось оставить много кого и чего. Например, друзей. Они в новый мир не попали. И это сильно чувствовалось. Словно стеной отгородились. Жалости не было никакой. Они сами выбирают свою судьбу. Работа тоже осталась позади. Также позади остались многие родственники. Привязки к старому миру для них оказались слишком сильны, и Чара не в силах была им помочь. Закон доброй воли основополагающий в мире ведьм. Тащить к себе и с собой тех, кто сопротивляется, не будет ни одна ведьма. Это всё равно, что мыкаться с чемоданом без ручки. И тяжело, и смысла никакого. При первой же возможности такие люди вернутся в старый мир и покроют нехорошими словами тех, кто их из непривычного состояния вывел. Словом, насколько возможно, ведьмы дистанцировались от будущих событий в старой реальности и выводили из этого поля событий тех, кого любили или считали нужными. Опять же при условии, что эти люди готовы и хотят быть рядом.

Все ли ведьмы переселились в новый мир? Как ни странно, нет. Ни для кого не секрет, что ведьмы бывают разные. Некоторые остались там, где им вроде бы уже не место. Зачем? Оказалось, важные уроки гнева, предательства и грязи, у них ещё не пройдены. Надо отрабатывать. В новый мир могли пройти те, кто стал к этому безразличен. Впрочем, кто-то остался ради тех, кого любит. Чара такой жертвы приносить не стала. Хватит. Нажертвовалась уже до тошноты. Так что в этот раз без неё обойдутся.
По итогу анализа стало понятно, что возможностей для переселения в новый мир Великой Матери не слишком много. Либо сам, либо вслед за кем-то. Вслед за кем-то можно идти только если этому кому-то доверяешь. Чара с некоторых пор не доверяла никому. Поэтому у неё выбора не было, надо было идти самой. А те, кто следовал за ней, доверяли ей интуитивно, и значит накладывали на неё дополнительный груз ответственности. Это не плохо, ни хорошо. Это есть и с этим надо считаться.

Магия Великой Матери внимательно следит за тем, как ты распоряжаешься доверившимся тебе людям. Оступиться самой можно. Но подвести тех, кто идёт за собой, нельзя. Это карается бесконечной смертью. Что такое бесконечная смерть? Это смерть, которая никогда не станет жизнью. Не секрет, что жизнь и смерть уравновешены. Они меняются местами, играют друг с другом в лапту, прятки и догонялки и в итоге, они есть одно целое. Для тех, кто обманул ожидания, смерть становится вечной. Великая Мать не допустит больше к жизни тех, кто сделал невозможной жизнь окружающих. Так что самой надо идти аккуратно. Не торопиться, но и не снижать темп ниже положенного. И конечно не оглядываться.

Можно ли было с собой в новый мир таким образом утащить вирус? Можно, если с этим вирусом ты можешь справиться. Остальных нежелательных личностей и простейших, Магия отсекает сама. Принцип «не навреди» ей хорошо известен и поддерживается также точно, как и принцип единства жизни и смерти.

Поэтому ведьмы живут долго. Они умеют видеть моменты перехода и вправе принять любое решение: уйти или остаться. Каждая ведьма знает. Уйти всегда успеешь. И если есть чем ещё в этой жизни заняться, надо этим заниматься. Потому что кроме тебя это никто не сделает. Как ни сможет сейчас без неё переселиться в другой мир некоторое количество людей. Можно ли остаться жить в старом мире? Можно. Но это тоже самое, что жить в горящем доме. Поэтому такое, с позволения сказать, житьё, продлится недолго и закончится быстро и плачевно. Уводя от удара тех, кого любит, ведьма обеспечивала себе бессмертие, по крайней мере ровно на столько, чтоб хватило до времени следующего перевоплощения. Когда это будет? Когда Великая Мать пожелает. Ведьмам всё равно. Рождаться здесь или нет. Но это нужно Великой Матери и ведьмы в заботе о ней, воплощаясь, делают порученную им работу. В благодарность за заботу о ней, Ведикая Мать дарит своим дочерям долгую молодость.

Чара родилась в старом мире. Вернее её Тень родилась там. И Тень позволила родиться потом Чаре. Странное ощущение, когда понимаешь, что в твоём теле раньше жила другая личность. Но Тени настала пора уйти и теперь здесь живёт Чара.
Грустно ли было покидать старый мир? Безразлично. Наверное поэтому всё и получилось правильно. Говорится же, сначала спаси себя, потом спасти тех, кто рядом. Если бы не череда предательств в старом мире, Чара не успела бы подготовиться как следует. Выучить, что надо. Пройти уроки, которые нужно. А без этого, она в нулевой год также как и многие не заметила бы самого главного. Так что всё хорошо так, как оно есть. Ради этих изменений она сюда и родилась.


*Особенности нового мира*

Плюсы нового мира Чара заметила сразу. Мечты, которые словно блокировались в старом мире, начали сбываться в новом. Словно подводя итог желаниям. Желания быстро закончились. Оказывается, человеку не так уж много надо.
Всего-то развлечься с любовником, съездить больше обычного в путешествия, освоить непривычные навыки. А дальше? А дальше нужно продолжать лопатить. Учиться, мечтать, строить планы, осуществлять их.

Один год Чара нарушила свои принципы ради спокойствия близких и поставила на паузу все свои начинания и мечтания. Новая вселенная после такого простоя, начала её бить. То тут приятности не сбудутся, то там провал в ресурсах. Словом, за предоставленные возможности надо платить. Работой, учёбой, общением с богами. Останавливаться нельзя. Чара это не очень быстро, но прочувствовала. В вынужденной остановке через год жить стало катастрофически не интересно. Хоть волком вой. Сил на то, чтоб стоять на месте нужно ровно столько же, чтоб идти вперёд. Так зачем себе отказывать в приятном путешествии по собственной вселенной, тем более, когда за это путешествие тебе ещё и неплохо платят. Великая Мать щедра. И в отличие от Великого Единоликого Отца, не оставляет своих детей без гроша в кармане. Впрочем, достаток – это не только деньги. Достаток – это ещё эмоции, вещи, нужная тебе погода, нужная тебе компания, нужные тебе боги.

Вот с богами Чаре ещё предстояло наладить контакт. С Великим и Единоликим она больше не общается. А Старые боги в какой-то момент перестали отвечать. Потом Чара узнала, что они уходили по своим делам в старый мир. Они помогли ей переселиться в новый и пошли вытаскивать оттуда новую партию готовых к переменам в собственном мировоззрении людей. Жить без богов год было одиноко и грустно. Но Чара справилась. Этот год она посвятила изучению мужского племени. Пыталась разгадать, кто из них попадёт в новый мир, а кто останется в старом. В удручающем количестве случаев, многие мужчины из окружения оставались в старом мире. Великий и Единоликий так впитался в их мозг, что жить иначе многие не предполагали возможным. Даже те, кто мог претендовать на новый мир, предпочитал ходить старыми дорогами. Сильно ли это огорчило ведьму? Ничуть. Как уже говорилось, каждый кузнец своего счастья. Хотят ковать счастье без Великой Матери – флаг им в руки. У неё задача всего лишь не оборачиваться и не переживать за тех, кто остался позади.


*Что будет*

Что-то да будет. Как этруски строили свою культуру, когда Дионис ушёл к своему деду Кроносу, так и ведьмы будут строить свою культуру. С той лишь разницей, что Богиня к ним вернулась. И больше никуда не уйдёт. По крайней мере в этом воплощении Чары абсолютно точно. Самое главное испытание жизни она уже прошла. Остальное детали.
Какая цивилизация получится в итоге? Об этом можно будет узнать примерно через две тысячи лет. Когда-нибудь Чара переродится снова, чтоб посмотреть результат своих усилий в новом времени. Нужно ли будет там что-то подправить? Наверняка. Великая Мать любит играть со своими детьми и всегда создаст им новую игрушку.
Чего смогут достичь Старые боги? А Стихий Силы? А во сколько цветов радуги будет выкрашено небо, и какой запах будет иметь воздух? Всё это так интересно, но сам путь ничуть не менее интересен, чем результат. Так что забегать вперёд слишком сильно Чара не будет. Хотя, теперь это стало возможным. Будущее имеет бесконечно много оттенков реальности. И в какую общую реальность оно преобразиться в итоге, не знает даже сама Великая Мать. А может и во все одновременно. Интересно будет через две тысячи лет посмотреть.

Как разбудить Пифона

В Царстве Смерти обнаженная Афродита сидела возле большого ростового зеркала. Его витиеватая рама в виде изящных розовых волн, напоминали богине обстоятельства собственного рождения. Но сейчас она любовалась не рамой. Она разглядывала, что происходит в далёких странах в пространстве под названием Гея. Давно там не происходило таких любопытных событий. За последние три тысячи лет были только войны, болезни, и голод. А потом голод, войны и болезни. В разных вариациях и разной степенью гибели живущих или выживающих, но сценарий один и тот же. Несусветная скука наблюдать за этим фарсом. А ещё в воздухе носилась слоновьих размеров ложь обо всем происходящем.
В стародавние времена Пифон бы прекратил эти безобразия. Но Пифон канул в лету под острыми стрелами Аполлона. Стал ли после этого мир справедливей? Стал ли он краше и возвышенней? Афродита как-то этого не заметила. Зато теперь мир постоянно пополнялся нищими, голодными, опустошёнными. Люди потеряли себя, разучились думать и быть независимыми. Зато они идеально научились исполнять команды. На ум почему-то пришли ассоциации с собаками Павлова. Когда на условном рефлексе, пёсики демонстрировали слюноотделение в запланированное время. Сравнивать человека и пёсика для Афродиты было не в первой. Да и вообще она не видела большой разницы между этими живыми существами. В подавляющей массе, люди почти неотличимы от животных. Не дали людям острых зубов и когтей, так они кучу другого оружия придумали.

Говорила Афродита когда-то Олимпийцам, что нельзя все вопросы решать силой. Надо и до объединения и согласия между сторонами иногда доходить. Не слушали. Талдычили постоянно: раз работает, значит верно. Чем проще, тем лучше. Мы лучше знаем. Раз фурычит, зачем ещё что-то придумывать?
А то, что условия изменятся и алгоритмы победы иссякнут, придёт Светлейший Единоликий, а плана отступления с проигравших позиций, как не было, так и нет. И всё к чертям посыпалось уже через тысячу лет после постройки. И с кого спрашивать? Кто виноват в итоге? Виноватых, как всегда не нашлось. Ну и кто после этого Зевс? Самоуверенный баран. Не зря у него это тотемное животное.
Вспомнив Зевса, Афродита фыркнула. Когда-то её прогнали с Олимпа, видите ли она правила нарушала установленные. Счастливо оставаться. Потом она сама с удовольствием смотрела, как уходит в небытие светлейшая часть пантеона. Как рушатся статуи, забываются культы. А она сама вместе с Прометеем уходит под землю... Ну ничего. Ей не привыкать. В образе Иштар она ещё и не такие дела проворачивала. Но сейчас надо думать о будущем. Сколько верёвочке, то есть Змею Уроборосу не виться, а хвост у него найдётся и укоротится. А потом опять возникнет новый виток времени. Только надо до него дожить.

А пока Афродита собирала информацию о происходящем на поверхности. Не пришло ли время проявиться на Гее? Или ещё рано? За стеклом зеркала шли баталии. Ничего по-прежнему не меняется. Там где идёи война, Магии нет. А значит и Афродите пока на Гее делать нечего.


Это было неприятно. Хотелось уже наконец выйти и размяться. Но Мойры не любят, когда нарушают их планы, поэтому выбор не велик. Надо сидеть тихо и ждать. С робкой надеждой Афродита перелистнула картинку. А может в другом месте новое время уже наступило? Вон какая-то смертная разгуливает в лесу в одиночестве. Стало быть, безопасно? Афродита мановением руки увеличила странную особу в зеркале, чтоб лучше разглядеть её.

— Ах, это ведьма, — с некоторым разочарованием сказала она. — Геката не иначе здесь проходила. Богиня границ и перекрёстков...
Афродита задумалась. Хоть ведьм больше не сжигают на кострах, как это было всего сто пятьдесят лет назад, говорить о возвращении Магии опять-таки не приходилось. Слишком медленно заживают такие раны на теле Геи.

Странная особа в зеркале с нечёсанными волосами и блуждающим взглядом что-то бормотала себе под нос.

— Что так тихо? — возмутилась Прекраснейшая и подкрутила звук на зеркале.
Через пелену потрескивающих помех прорвалось:

— Ткань реальности порвалась. Ткань реальности порвалась.

Нет, решила Афродита. На Гею точно ещё рано. Пока ещё идёт работа группы Чистильщиков. Люди совсем... того. Как в таком состоянии с ними разговаривать? Богиня откинулась на спинку кресла и скучающе продолжала наблюдать. Ведьма шла навстречу к зеркалу, становилась отчётливей. Афродита не меняла картинку и думала, что ведьма пройдёт мимо и исчезнет из вида. Но ведьма шагнула в зеркало и оказалась в покоях у богини. Она встала, как вкопанная, но произносить странные слова прекратила.
—Даже не знала что такое возможно, — удивилась Афродита.
От неожиданности даже рассердиться толком не получилось.
—Ткань реальности порвалась, ткань реальности порвалась... — зачем-то повторила ведьма.
—Теперь хоть твои слова обрели смысл, — съязвила богиня.
Ведьма очнулась от транса, её взгляд перестал блуждать, она разглядела богиню и молча поклонилась.
—Сбылось... — выдохнула она шёпотом. — Я нашла тебя, Великая.
—Сбыться-то сбылось. А как дальше будешь разбираться? Как обратно уходить собираешься? Я пока на Гею не собираюсь.
—Великая, на Гее без тебя совсем плохо, сжалься.
—Не могу. Всему своё время. Ждать уже недолго.
Ведьма пожала плечами и выдала:
—Понимаю, что недолго. Но невмоготу уже. Даже ведьмам.
—Ничего не могу поделать, — отрезала Афродита. — Лучше говори, как выбираться будешь.
—Я всегда сама открываю завесы, всегда прохожу и всегда возвращаюсь, — гостья огляделась. — А здесь даже не знаю, как так получилось. Где мы?
—Мы в Царстве Смерти. Это царство не для людей, а для богов. Ткань реальности порвалась, ткань реальности порвалась, — передразнила её Афродита. — Когда был жив Пифон, такого безобразия не было. Границы лучше охранялись.
Потом она посмотрела в зеркало и подытожила.
— Не было такого безликого смешения культур, не было этих безобразных войн. А теперь что делать? Куда тебя девать?
—Уже всё равно. Без тебя, Прекраснейшая, жизнь не жизнь. Одно выживание.
—Придётся тебя проводить в покои для людей. Но имей в виду, ты станешь окончательно мертва для мира Геи.
Ведьма опять пожала плечами. Похоже, это было знаком согласия.
Но встать с кресла Афродита не успела. В пространстве сгустилось чёрное облако с тонкими огненными молниями. Запахло серой и пылью. Из облака вышла Геката.
—Не торопись, Дитя Волн, я проведу твою гостью обратно.
Геката посмотрела на растерянную ведьму.
—Это всё-таки моя дочь.
—Тогда следи за своими детьми лучше. Вломилась ко мне в покои через зеркало, — пожаловалась Афродита. — Думала её уже к Персефоне отправить.
—В Царство Теней? Нет, для этой дочери рано ещё. Да и Персефона второй раз твою посланницу не выпустила бы.
—Я бы особо не расстроилась, — фыркнула Прекраснейшая. — Мало мне проблем из-за Психеи было? Столько шума, столько шума. И всё равно она добилась всего, чего хотела. А не обрати я на неё тогда свой взор, так беззамужней бы и померла.
— Да, интересная была история. Тогда весь Олимп ещё был жив. Боги могли пировать и веселиться. А потом... Но твоя случайная гостья не божественного происхождения. И время расстаться с жизнью ей пока ещё не пришло.
— Ну так забирай её. Во времена Великой Матери ведьмы себе такого не позволяли.
— Это издержки умения черпать силу из Тьмы. В древние времена ходить между мирами было физически сложнее. Но для ведьм это и тогда было возможно.
—Хорошие были времена.
—Хорошие.
—Когда они уже вернутся?
—Те что были, не вернутся. Ничто не возвращается. Будет нечто другое.
— Жаль. Некоторые моменты я бы вернула. Пифона, например.
—Пифон – злобная тварь, рождённая Геей. Аполлон убил его. Забыла?
— Однако, принесло ли это Аполлону счастье? Принесло ли это счастье всему вокруг? Убить противника не проблема. Многие люди и боги убивали врагов и друг друга. И до сих пор убивают. Лежал себе Пифон, никого не трогал. Охранял Оракул. И было меньше войн.
— Аполлон хотел владеть словом Матери Геи единолично и вечно.
— Вечно? Ну и где сейчас Оракул? Он заброшен. Чтоб работать с ним, нужно право и соответствующие навыки. Ни прав, ни навыков у людей не осталось. А также не осталось Магии, который этот Оракул источал.
— Магия и сейчас есть. Просто не все её видят.
Афродита замерла.
—Значит, всё-таки Магия есть... — медленно сказала она.
— Есть. Но её мало. Поэтому она почти не отражается в твоём зеркале. Сейчас она передаётся людям, как болезнь. Кто сможет переболеть ей, выживет. Кто не сможет, тот не сможет. Даже боги не любили Магию. Редко кто с ней работать. Слишком эфемерная и непредсказуемая работа. Но под строгим взглядом Мойр сомнения богов не выживают. Что уж говорить о людях. Скоро волшебства в жизни на поверхности Геи станет больше. И тогда понадобится твоя помощь.
Афродита помедлила с ответом, но всё-таки озвучила мысль:
— Как странно. Магия передаётся через болезнь... Любовь передаётся почти по той же схеме. У Магии и Любви много общего.
— Возможно, — ответила Геката. – Я не думала об этом. Многое передаётся через воздух.
Помолчали. Геката уже почти собралась уходить, но Афродита задержала ещё одним вопросом:
— Почему сейчас смертей больше, чем обычно? Неужели нельзя обойтись без этого?
— Люди разучились любить. Это наказание для них. Как когда-то это было наказанием для богов. Под любовью теперь подразумевают совсем не то, что оно есть на самом деле. Но нам пора, Прекраснейшая.
Геката подхватила ведьму в тёмное облако с тонкими огненными молниями, и они ушли также, как ведьма пришла — через зеркало в раме из розовых волн.
Афродита опять осталась одна. Ей всё ещё не давал покоя вопрос. Как разбудить Пифона? При определённой мифической истории, Змей был не настолько агрессивен, насколько любили его представлять боги и люди. Его переливающаяся чешуя украшала мир Геи. Гея вообще любила не только практичность, но красоту. Красоту любил и Уран. И ради красоты проекта мог пожертвовать многим. Будь у него чуть больше времени, неизвестно, появилась бы сама Афродита на свет. И всё-таки, как разбудить Пифона? Отсутствие границ плохо сказалось на природе. Люди перестали ценить, что имеют. Возможно, Пифон объяснил бы людям, что Мать-Земля – это не только то, что можно, выражаясь их сленгом, юзать. К ней, как и за любой Матери, надо относиться с уважением и заботой. А может она зря задаётся этим вопросом? Может Гея сама озаботиться этим, когда вступит в свои права? И конечно к ней должен вернуться Уран, и может наконец он сделает свой красивый проект, чтоб все могли жить в мире Геи не причиняя вреда друг другу.
Афродита ещё долго сидела у зеркала, но не любовалась собой и не разглядывала созданное людьми воинственное безумие. Она расчёсывала свои длинные прекрасные волосы и думала о ведьме. Той, что живёт сейчас, и может ходить между мирами. А ей богине пока надо ждать своего будущего. Частично это будущее зависело от таких вот ведьм, которые выжили, не смотря на всеобщую травлю, а сейчас продолжать жить в депрессивных условиях. А ведь легче всего было сдаться, как когда-то сдались сами боги Олимпа.
Странное это ощущение, когда человек оказывается немножечко сильнее пусть самого слабого, но бога.

Когда Геральт ушёл из её мира, он ушёл не сразу. Чара ещё долго чувствовала отзвуки его присутствия в соседних мирах. Голос, улыбка, особенности движения, манера мышления, музыкальные пристрастия... Всё это был им и в то же время им не являлось. Только призраки, только тени. Очень скоро исчезли и они.
Чара осталась одна.
Как интересно. Ожидая или удерживая чего-то в своём мире, ты зацикливаешься лишь на этом мире. Теряя что-то ценное или важное, начинаешь видеть то, что находится за границами этого мира. Да, свой мир потерял почти половину ярких красок. Но приглушенная яркость дала возможность разглядывать вселенную дальше.
Но дело на этом не закончилось. Когда из отдалённых миров, до которых Чара могла дотянуться, исчез даже намёк на Геральта, у Чары стала расслаиваться душа. Это было что-то новенькое. Она всегда думала, что душа это нечто целое. А не тут-то было. Душа, как слоёный пирог из коржей и крема, тоже могла распадаться. И надо было стать действительно мёртвой, отключить все датчики аварийного срабатывания, а у души они оказалось тоже имеются, чтоб это пирог стал расползаться, отделяя слои коржа один от другого без боли, ожидания или сожаления.
Когда точка расползания достигла рыхлой критичности и ведьма уже начала задуматься, что делать с этой уже не слишком свежей массой, Чару начала тихо всасывать земля.

Только потом Чара поняла, почему для активации этого процесса нужно стать мёртвой. В живом состоянии у души слишком много зацепок и фиксаторов, которые включают её болевые точки в случае, если какой-то слой захочет сдвинуться с заданного параметра. А болевые точки, даже у души, всегда есть. Когда такое случается, включаются сирены и сигналки от эгрегоров, стерегущих человеческие души. А потом с их помощью включается дикий водоворот вроде бы жизни, разного рода проблемы, вплоть до физического недомогания. Иногда может дойти до летального исхода, лишь бы не дать человеческой душе расслоиться при жизни тела. Ведь для эгрегоров важно, чтобы никогда и ничего не менялась, а душа человека оставалась нетронутой. С чем пришли, с тем и ушли. С чем родились, с тем и умерли. Ничему не научились, ничего не зафиксировали, как собственную победу. Зато все поражения люди должны записывать на свой счё , ещё лучше, если этот счёт будет расти в геометрической прогрессии. То, что во многих проигрышах виноваты эгрегоры, самих эгрегоров это не волнует. Всё должно быть по-честному. Все победы, которые создал человек – это победа эгрегора. Весь проигрышь, который обеспечил эгрегор – это проигрыш человека. Ничего личного. При такой схеме эгрегоры за счёт людей смогут жить вечно. Поэтому в изменении структуры человеческой души, эгрегоры не заинтересованы ни в какой мере и понатыкали очень много датчиков, чтоб при попытке что-то изменить самим человеком, эгрегоры быстро бы смогли загнать упрямую овцу в стойло.

Чара была очень упрямой овцой. К тому же достаточно равнодушной. Именно это позволило ей второй раз за жизнь сбежать от эгрегоров в небытие. И они ничего не могли с этим поделать, потому что ни один датчик не просигналил, что с человекообразным что-то не так.
Чара оказалась у свартов. Их называют по-разному: гномы, карлики, цверги... Великие мастера. Только им можно доверить такую сложную и тонкую субстанцию, как душа. Даже изящные светлые эльфы не знают, как с ней работать.

Сварты не замечали Чару, которая стояла рядом с ними в виде бесплотной тени. И не удивительно. Чара – это всего лишь совокупность личностных характеристик воплощения души. Такое проявление души, вернее такая одёжка души, свартов не интересовала от слова совсем. Это прерогатива Норн разбираться с личиной, которую на себя цепляет человек. А ещё Деметры. Личностное проявление, как цветок. Быстро распускается, но также быстро и увядает. Жизнь личности слишком коротка. А вот плоды, в виде наработок души, которые Чара увидела в виде коржей и крема, что спускает этот цветок-личность в мир Геи после собственной смерти, свартов интересуют очень даже.

Конечно, в который раз повторила про себя ведьма, это происходит после смерти физического тела. Но она сюда уже второй раз попадает при жизни. Чара оказалась для них сложным экземпляром. В её душе второй раз за жизнь тела что-то отключалось окончательно и бесповоротно. Жизнь души становилась бессмысленной и бесцельной. Из неё исчезал вечный атомный двигатель. И душе становилось всё равно, жива ли она или уже нет.

Когда душа опустилась через слои земли на стол в центре мастерской, сварты удивились.
– Мы же её уже ремонтировали! – воскликнул один Ивальди .
– Согласен, – покопавшись в своих записях ответил второй сын Ивальди. – И совсем недавно. Только-только минуло четыре года.
– Не порядок, – проскрипел сам Ивальди.
– Какой уж может быть порядок, когда Асгард давно пал?
Все Ивальди вздохнули.
Битва Рагнарёк. Была так давно, а вроде совсем недавно. Сварты тогда не захотели участвовать в битве на стороне сил света, слишком много у них накопилось претензий к этому самому свету. И сейчас, когда все ушли, и Свет и Тьма, приходилась работать хоть на кого и с кем-то. Бездушные математические эгрегоры им не нравились в принципе. Они были ещё хуже, чем система Одина, когда она закупорилась в Золотом Асгарде. Но поправить такой перекос мира можно только при новой битве Рагнарёк. А когда он наступит, никому не известно. И в каком виде будет происходить, неизвестно тоже.

ПИСЬМО В БЕЛЬТАЙН

Говорят, что загадано в Бельтайн, сбывается. Всегда.
Нет, уходим от привычного: а мне срочно нужно много и без всяких обязательств и чтоб оно по быстренькому свершилось. Это не то. Не тот случай. Мать-Земля словно Фенрир. Она уже была предательски связана ажурной лентой и больше этого не повторится. Никогда. Теперь, каждый человек или бог, своё счастье добывает себе сам. С потом или кровью, у кого, как получится. Но сам.

Желание не падает на того, кто просит, просто так. Как яблоко. Надо исполнить контракт с Землёй. Сложный, лёгкий – дело каждого. Но если хочешь чего-то достичь, надо уметь слушать Землю-Мать, слушать себя как минимум. Словом, изволь потрудиться. Внедрённый когда-то для всех верный шаблон: было – стало, больше не действует.

Поэтому, в данный праздник надо спросить себя: а чего я хочу? И очень чётко потом ответить: а что я могу дать или могу сделать взамен за своё «хочу»? Земля следующие сорок дней будет трудиться. Структурировать Хаос. Это адская работа. На этой работе потом все системы существуют весь год. Так справедливо ли обезличивать или обесценивать этот труд? А потом ещё и топтаться в привилегиях. Типа: ад не существует или что его работа – это фу-фу-фу, а мы белые и пушистые, к этому не имеем никакого отношения, даже более, всячески порицаем.

Что приносит на Землю Хаос? Он приносит урожай. Он приносит деторождение. Он приносит разнообразие. Тот, кто хоть раз отказался от этого, потом имеет с этим сложные отношения. Потом данные блага приходится практически вымаливать. Хотят ли на самом деле этого люди? Возможно, нет. Но что не обговорено в самом начале контракта выделенным пунктом, то существует в контракте мелким шрифтом: по умолчанию. И это умолчание прописано теперь для тех, кто не хочет трудиться сам.

Для тех, кто имеет наглость желать того, что не предписано системой, «по умолчанию» больше нет. Каждый сам пишет условия и создаёт контракт. Контракт должен быть не только открытым, но и справедливым. И здесь опять же, каждый сам взвешивает свою «справедливость». Что ты можешь дать Той, в чьих силах сделать всё? Поверьте, контракт не из простых. Здесь надо учитывать общую выгоду сторон. Что нужно вам? А что нужно Матери-Земле? И вроде бы, силы не сопоставимы. Тем не менее, кое-что может сделать только человек.

Ну, так не теряйте момента. Такие ворота в ад или Хаос, открываются не часто. Для некоторых, возможно, раз в год. Для некоторых, возможно, раз в несколько лет. Возможно сегодня тот самый ваш Бельтайн. Так стоит ли терять ещё несколько лет в ожидании, чтоб «ворота» открылись?

Самое время загадывать желания! Всех с праздником

– Должно быть, в мире людей что-то совершенное нежизнеспособное происходит, раз жизнеспособные души не хотят там жить, – подытожил сам Ивальди. – Я же сам её проверял. Должна была проходить минимум лет пятьдесят. До конца износа тела хватило бы.
– Нам какая разница, что там произошло, и почему она вернулась? Мы просто должны дать этой душе желания жить, раз тело ещё функционирует, – сказал первый сын Ивальди. – Кстати, как оно там?
Второй сын Ивальди поглядел в грязный кинескоп, перед этим поплевав на экран и протерев несвежей тряпкой, но только ещё сильнее размазал грязь. Тем не менее, он что-то там разглядел.
– Тело в отключке, но ещё трепыхается, – сказал он.
– Не удивительно, что в отключке. Без души, зачем нужно тело? В нём могут включиться датчики на самоуничтожение. Надо торопиться, не ровён час помрёт, а нам лишние претензии со стороны Гекаты не нужны. Это ведь её подопечная?
– Да, – проскрипел сам Ивальди. – Только у её сумасшедших подопечных хватает сил пережить подобное по нескольку раз за жизнь. Для обычных людей, это стопроцентный каюк. Но торопиться не надо. Раз уж эта вонючая субстанция оказалась здесь, Геката уже приглядит за тем, что осталось в мире живых. А нам надо думать, что произошло? Почему не конектится выданный нами дебет с мирским кредитом? В чём проблема?
Все гномы склонились над тем, что сама Чара уже и рассматривать бы побрезговала. Но гномов мало что могло ввести в состояние брезгливости.
– Желаний больше нет, – подытожил второй Ивальди, – вон сколько головешек. Процесс необратим. Здесь ни единой капли крови, чтобы процесс активации желания возродился вновь. Надо расчленять. Будем смотреть, не сломана ли основа души.
С помощью инструментов гномы отчистили протухшие наслоения от чего-то плотного, похожего на ветки или палки. Большего за широкими спинами мастеров у Чары разглядеть не получалось. Извлечённую из души штуковину они бросили в ведро с каким-то едким раствором. Та, с металлическим стуком пошла на дно. Оставшуюся после операции разложившуюся склизкую массу, цверги спрятали в сундук с колёсиками, наполненный землёй. Потом мастера протёрли и продезинфицировали стол.
Чара смотрела на ведро с едкой жидкостью. Интересен ли вердикт, что у неё что-то там сломалось? Возможно да, возможно нет. А скорее всего безразлично. Как безразлично самим цвергам., что Чара сейчас стоит здесь.
Цверги тем временем достали из ведра... треугольник. Нечто похожее на музыкальный инструмент. Наверное, это не инструмент. Или инструмент? Кто знает? Можно ведь играть на струнах души? Так почему не таким образом?
– Занятно. Схема души не повреждена, – сказал второй Ивальди.
– Как и в прошлый раз, – напомнил сам Ивальди. – Только в этот раз паутина изнутри растворилась. В прошлый раз мы её от основы души отделить не смогли.
– Значит можно продолжать работать, – хлопнул в ладоши первый сын Ивальди. – Проблема выяснена, нечего лясы точить.
– Продолжать-то можно. Но чем наполнять её, если мир меняется и какие желания человеку, а тем более ведьме понадобятся завтра или через несколько лет, неизвестно, как и неизвестна сама структура будущего мира?
– От богов по-прежнему ничего не слышно?
– Ничего.
– Плохо.
Все Ивальди замолчали. В мастерской при такой тишине отчётливей слышался бег электричества по проводам.
– Жаль, что здесь нет головы Локи. Она наверняка что-нибудь придумала бы, – нарушил молчание старший гном.
– И что делать? – спросил первый сын Ивальди.
– Будем исходить из тех запросов, что в структуре души уже есть. В ней есть три основных узла. Вот пусть их развивает.
– Каким образом?
– Любым. Какие-то возможности всё рано изначально предоставлены будут. В большей или меньшей степени. А потом как поедет. Надеюсь, что поедет далеко и надолго, чтоб к нам больше в таком виде не заявляться.
– Но пока вариантов желания нет, – изрёк второй сын Ивальди, перед этим проштудировав, что показывал кинескоп.
– Значит, некоторое время придётся пожить без чёткой линии судьбы и без желаний. Лучше так, чем разбрасываться телом, которое ещё не отработало свой ресурс.
– Выдержит ли такая система жизнеобеспечения человека? Без желаний жить тяжело. Это будет душевный зомби.
– Кто знает. С учёт везения этой души, ну придёт сюда ещё раз. Подлатаем.
Будто мне туда-сюда мотаться приятно, буркнула про себя Чара. Это же кошмар какой-то. Это не человеческое путешествие. И как правило выше человеческих сил. А тут так запросто: ещё раз сюда спустится... Она немного остыла, и уже с накатывающим равнодушием подумала, что да, конечно спустится. Если понадобится. Работа ведьмы редко когда выстлана розами. Но сейчас надо как-то подняться наверх. В прошлый раз её повела мысль о справедливой если не любви, то хотя бы дружбе. Не оправдалась ни одна, ни вторая. Нет этих понятий в мире эгрегоров. Так что по мнению свартов заставит её родиться снова? Даже интересно чуток.
Сварты уже заканчивали укомплектовывать основу души новыми коржами. Осталось понять самое главное – какую идею-драйвер положить в сердцевину.

А сварты как раз начали предлагать на перебой свои варианты друг другу.
– Желание строить новый мир самостоятельно.
– Желание дождаться момента, когда этот мир станет соприкасаться с мирами других ведьм.
– Просто желание дождаться возвращения старых богов.
И тут опять все замолчали. Желание попало в цель. Не только для Чары, но и для самих мастеров.
– В прошлый раз мы привязали душу к человеческому желанию, – подытожил Ивальди старший. – В этот раз мы эту ошибку повторять не будем. Ничего человеческого в этой душе не осталось. Это просто программа, для передвижения личности. Личность – это аватар. Структура души теперь для неё – это пепелац. Не более чем капсула для передвижения и осуществления желаний.
Каких желаний, чьих желаний? – опять подумала про себя Чара. – Моих-то уже просто нет. Всё, чего хотела уже сбылось. Или не сбылось. А раз не сбылось, значит оно не имеет значения.
Тем не менее, вопрос о желаниях остался открытым. Ведьма увидела, что обозначенный пепелац начал подъём в мир людей, а значит ей тоже надо отправляться с ним наверх.
– А говорили, что им голова Локи нужна, – хмыкнула Чара. – Они и без неё прекрасно справляются. В принципе, все желания равноценны. Так что хочу сама разобраться с тем, что это было. Почему в прошлый раз схема души не сработала. Я понимаю, почему она не сработала в самый первый раз, что выстроилась при физическом рождении, там просто без вариантов, изначальная тупиковая конструкция. Но почему она не сработала после восстановления её свартами? Что именно в мире сработало не так, что заставило раствориться даже паутину внутри основы-треугольника?
Пока она так размышляла, пепелац вместе со «скелетом» души, встроился в тело. Когда это произошло, ведьма открыла глаза, теперь уже находясь в физическом теле. Впрочем, там вроде ей и полагалось быть постоянно. Так что, если бы не эти поломки души, ей бы в царстве мастеров когда ещё бы побывать представилась возможность. А так, хотя не слишком комфортно, а часто и болезненно, но зато интересно.
Чара вспомнила о чём думала, когда поднималась через слои земли наверх.
Итак, надо найти, почему образовалась поломка. Долг платежом красен. Если сварты будут знать, что сломалось в прошлый раз, они проведут усиление конструкции в этом направлении для кого-нибудь в следующий раз. Мало ли на свете начинающих ведьм. Одна загвоздка. Выяснить такую плавающую проблему – это дело не одного года.
Впрочем, время есть. А если времени нет, Чара его заработает. Ведьмы знают, как работать со временем, чтоб оно было всегда. Тем более в тот момент, когда ломаются реальности.

Коридор затмений... Солнце сменяется Луной, а потом Луна сменяется Солнцем. Коридор на то он и коридор, чтобы быть достаточно узким. Очень похоже на водоворот или поток воды, когда тебя несёт и тянет, а ты сам не знаешь куда. На Древе Иггдрасиль этот путь не указан. Он существует в теневой манере. И открывает свои врата в определённое время и в том случае, если Хеймдалль услышал, что изменения необходимы и дал добро. Это Мост между Иггдрасиль и Магией. Он похож на Мост Бифрёст, по которому когда скакали боги на своих жеребцах, только Чёрный. И он опять открывается. Титаны, слушая звучание этого Моста Чёрной Радуги в Мидгарде, передвигая огромные валуны, поют:

Когда приходит время, меняться будет всё вокруг.
Вернутся силы старые, предъявят счёт, поймут кто друг.
И спросят: что же сделано, как сохранил ты дар богов?
Или пустил в чертог чужих, а сам стремглав и за порог?..

Чара проснулась. Ох уж эти сны. Песня гигантов отсылала к когда-то насильному насаждению чужих правил, что произвёл князь Владимир, будь он не ладен. Был князь, да весь вышел. Осталась от него одна оболочка. Как от мухи, которую выпил паук.
Ещё во сне была река времени, которая выходила из берегов, и как цунами, сметала всё вокруг. Эта метафора тоже понятна. Если раньше река времени была насильно запаяна в одно русло, то с приходом модного вируса она разделилась. Невозможно теперь сдерживать поток того, что должно произойти. Невозможно идти «правильным» путём насильно, особенно для стихии Вода. Хель со своей тёткой Гекатой это хорошо объяснила Зевсу. Всему приходит конец. Настаёт конец и для Светлейшего. А в виде Зевса ещё и для Умнейшего.
Земля древних славян первой просыпалась от чужеродного ига. Недаром лучшие магические школы располагались именно здесь. Впрочем, опять же, понятие лучшего для каждой земли различно. Но то, что магические школы славян многофункциональны, этого нельзя отрицать. За время ига было многое потеряно, но и кое-что приобретено. Теперь надо не уничтожая до основания нового, возрождать старое. Да, кое-кому придётся потесниться. Но законы Матери-Земли в приоритете. Надо, наконец, некоторым это усвоить.

Чара встала. После того, как она побывала у цвергов, жить интересней не стало. Как сказали Великие Мастера, возможностей для новых желаний пока нет. Пришло время муторного ожидания.
Распайка старого мира и спайка нового, занимает время даже у богов. Действовать надо аккуратно. Каждая жизнь ценна для Матери-Земли. Каждое сознание есть частичка её самой. А также частичка кого-то из своих соратников по пантеону. А может и из соседнего пантеона. За последние две тысячи лет всё очень сильно перемешалось. Афродита, как и Геката, проявлялась во всех пантеонах. В разном качестве и в разных вариациях, но они есть. Геракл и Тор тоже постарались. А что говорить о Фрейе, Сиф, Идунн? Без них древо Иггдрасиль работать будет неправильно, как сейчас неправильно работает древо Сефирот, из которого вынули всё женское. Ничего, когда-нибудь, изменения доберутся и до него.
Но это дело богов. Находясь внутри системы маленьким винтиком, Чара могла только наблюдать и ждать, когда разделятся реальности и придёт время заполнять свой доверенный кусок отведённой для неё работой.
А пока нужно учиться быть целостной. По-научному это звучало бы так: заполнять недостающие куски умений для замкнутого цикла производства. Только не в масштабах заводов, которые конечно необходимы, а в масштабах кустарного производства, которое, как оказалось, тоже необходимо. Да, совсем «под ключ» пока жить не получается. Слишком много было уничтожено Светлейшим и Единственнейшим. Но кое-что всё-таки осталось и от этого можно начинать отталкиваться.

Отношения между людьми, как космос. Да, красиво, непредсказуемо, эпично, хоть где-то и опасно, но мы уже привыкли за этим наблюдать. Ведь это далеко. И всё бы ничего, но в отношениях между людьми, как и в космосе, существует антиматерия.
Основная проблема человеческих отношений в том, что носители идейной антиматерии ничем не выделяются из окружения. Могут тихо дремать в тени «высших» разумов, пока им это удобно или безразлично, или пока не пришло время. А потом они начинают открывать рот... И производят эффект шаровой молнии. Часто неожиданно для себя.
С Чарой такое случалось постоянно. В конце концов проблема с аннигиляцией, то есть, самоуничтожения собеседника из пространства, встала перед ведьмой в полный рост. Одно дело, когда тебе хочется самоуничтожиться вместе с ним и вволю отдаться буре эмоций, другое, когда такой эффект маленькой разорвавшейся атомной бомбы надо переварить самостоятельно, без эмоций и без вреда для собственного окружающего личного пространства.
О её способности к аннигиляции собеседника не должны понять родственники, коты, соседи, собаки, растения и другая живность, которая находится совсем рядом. Получая адскую энергетическую волну от собеседника в момент взрыва, рядом с ведьмой не должна дрогнуть ни одна травинка, если в данный момент рядом с ведьмой конечно штиль.

Когда-то такой эффект аннигиляции Чара получала только рядом с Геральтом. Занятная вещица эти яркие вспышки, которые позволяли двигаться разуму на этой волне со скоростью света. На этих вспышках Чара на чуть-чуть, но опередила своих сокурсников, что обучались вместе с ней в магической школе Морганы, и вышла в собственный мир. Но Геральт не выдержал такой гонки, что было закономерно для простого человека, и предпочёл удалиться. Ну нет, так нет. Свобода воли прежде всего. Значит, Чара будет тащиться вперёд сама, без помощи извне. Почти уже смирившись с неизбежным черепашьим шагом, ведьма обнаружила, что теперь этот эффект можно получать от некоторых деятелей, решивших разработать новую концепцию государственной идеи, когда это государство, можно сказать, теоретически стоит на грани идейной катастрофы.
Дело благое, решила Чара, почему бы не поучаствовать. Возможно удастся выстроить идею, которая раскроет в людях потенциал понимать инаковость. Ведь сейчас с этим проблема. Чара с удовольствием стала предлагать свои идеи для нового общества, аргументировано опровергая те идеи собеседников, которые виделись ей изначально нежизнеспособными. Помятуя о чрезмерно ранимой душе Геральта и его исключительной неспособности понимать непонимаемое, после чего следовал взрыв, Чара максимально щадила участников диалога. Уж если строить новое общество, то так, чтоб информация внедрялась аккуратно, без искажения, но и без ущерба в разнообразии идейной палитры. Раз люди взялись рассматривать такой важный вопрос, значит они должны потенциально быть готовы воспринимать другую точку зрения на уже существующую реальность и события, даже если эта точка зрения не согласовывается с их собственной. Иначе новый мир не построить. Чара это хорошо знала по мифам и легендам и тщательно старалась доказать собеседнику, что некоторые ошибки на стадии разработки допускать не стоит. Иначе опять всё пойдёт прахом.

Пресловутая беда пришла, откуда не ждали. Организаторов «честного» диалога хватило на полтора дня и на четыре коротких сообщения от неё. Чара возможно даже не набрала и тысячи знаков в печатном виде. Ну ладно, возможно две тысячи знаков. Дальше последовал лёгкий троллинг в сторону Чары и её спокойное объяснение субъекту об ошибочности его мнения с применением доказательств, понятных собеседнику. Всё происходило чинно и благородно. Опять же аргументировано и без перехода на личности. Все взрослые люди. Раз решили строить общий новый мир, значит там всем должно быть место. А потом Чару выбило из системы диалога в принципе. Как это ощущается энергетически? Это ощущается как стена Огня, которая проходит через тебя, а ты не знаешь её причины. Занимаясь домашними делами, Чара удивилась такому странному явлению, а потом решила зайти в существующий заинтересовавший диалог. И увидела созданную собеседником аннигиляцию.
Ну вот же дети. Думают, что убегая от проблемы, и прячась от пожара под кровать, можно спастись. А ещё идею государства обсуждают...
Наблюдать это явление занятно. С учётом того, что ничем не обидел собеседника, просто доказал несостоятельность его точки зрения или по крайней мере указал на то, что его точка зрения имеет огромную брешь. Вместо продолжения диалога, человек решил запаять входы и выходы для информации.
То, что люди не любят слышать, что они не правы. И не любят думать о том, что их логическая конструкция несостоятельна, Чара знала. Но что такие люди обитают среди тех, кто хочет строить новую идейную основу государства, стало новостью. Ни о какой продолжительной жизни идеи такого государства, говорить не приходится. А без живой идеи государство, можно сказать, уже мертво.
Чаре в пору было поблагодарить собеседника за столь явное нежелание её слушать. Это съэкономило ей кучу времени, аргументов и сил. С этими людьми ей не по пути.
Осталось понять, как трансформировать выделившуюся в её сторону дармовую энергию аннигиляции. Как и много лет назад, ещё при общении с Геральтом, такая энергия была ценна. Сейчас же эта энергия выделилась между ней и человеком рангом повыше, чем Геральт. Такая волна могла смести её молодую вселенную, аннигилировать её вместе с той, что сейчас разрушается по другую сторону экрана. Опять же, форменное детство, уничтожать другого вместе с собой.
Ведьма позволять вмешиваться в её конструкцию никому не собиралась. А купировать такую проблему на более мелких конфликтах научилась. Она открыла эфирку и впитала этот чужой Огненный импульс. Потом профильтровала через Воду и собрала его в астрале в специальную ёмкость. Ёмкость искрила и переливалась, иногда вспыхивала молниями. Антиматерия. Ценнейшая вещь. На этой энергии при правильном расходовании, можно протянуть весь год. С ним можно переструктурировать ментал, плести новые каузальные узлы.
Вспомнив аккуратность Великих Мастеров, ведьма поняла, что даже Сварты были бы довольны такой работой. Чара немножко гордилась собой. Что ни говори, а поток энергии был силён.
К вечеру у Чары заболело горло. Какие-то подвижки происходят в каузальном пространстве. И не удивительно. Больше энергии, больше событий. Горло вылечить не проблема. А вот склянка с бесценным запасом атомной энергии внутри вызывала великолепные ощущения бодрости.
После качественной работы, Чара открыла новости, посмотреть, что происходит в мире. Мир и так последнее время не спокойный. Но в этот раз волна разрушений брызнула через экран. Взрывы, катастрофы, несчастные случаи... Вот что получается, когда миром пытаются управлять те, кто как и её бывший собеседник, больше похож на весёлого осла без толики воображения и без понимания вселенских правил игры. Стоит ли удивляться, что участь такого животного будет предсказуемой? Людей, конечно жаль. Многие даже не понимают, что происходит и по какой причине. Они всего лишь находятся в поле этого субъекта. А попадают под раздачу все. А может не хотят понимать?
Будет ли Чара пытаться разговаривать с людьми снова? Возможно. Ведь всегда есть вероятность, что человек захочет и сможет тебя услышать. Но всё-таки было не плохо, если бы люди для начала, перестали сами себя уничтожать.

Чёрный курский Дракон спит в кургане под землёй рядом с Князем-Богатырём. Они одно целое, но сейчас они отдельно. Над ними прошла уже ни одна война. Сейчас идёт очередная. Война мировоззрений, исторических дат и недополученных почестей. Люди не согласны с тем, что им скидывают крохи возможностей. Но Богатырю, сыну Матери-Земли, который мог бы за них заступиться, всё равно. Это не дело Богатыря, и не дело Дракона, это теперь дело людей. И Великие силы спят.
Когда-то люди предали Князя Города. Они хитростью заставили Богатыря драться против собственного Дракона. И в результате погибли оба. Князю больше не было места в мире людей без драконьей части себя, и он предпочёл уйти. Без Дракона Князю стало безразлично, жив он или уже умер. В этом ведьмы с Князем заодно. А потом для пущего порядка, чтоб слова не расходились с делом, люди сожгли ведьм, любимиц Князя. Не всех. До которых смогли дотянуться. Тех ведьм, которые не захотели уезжать с этой земли, и предпочти уснуть вместе с Богатырём, а в случае человеческого воплощения, предпочли умереть и рассыпаться прахом там, где Мать-Земля его укрыла, чтобы когда-нибудь возродиться с ним вновь.
В начале нового времени оказалось, что курская земля слишком слаба, чтоб рождать в достаточном количестве своих дочерей. Впрочем, это справедливо и для других земель. Но земля, на которой сжигали ведьм, особенно прозрачна. В ней почти нет магии. А та, что сохранилась, скудна.
Видя такое неравновесие, функцию рождения на себя взяла Москва. Не зря она Мать Городов. И не зря прошла уже не одна информационная волна лжи, чтоб опошлить её, а потом тоже убить. Люди почему-то считают, что если убить Мать, то проблема будет решена. Как греческий Орест убил Клейтемнесту, так пытаются убить волшебную девочку – Красного Дракона Москвы.
Но нельзя убить неубиваемое. Его можно только скрыть на время. Время убийств истекло. Время, чтоб скрывать Древние силы истекло тоже. Москва, даже под гнётом того, что люди на неё возложили и построили, всё же не засыпала. И своих детей она будет возрождать снова и снова. Особенно ведьм. И совершенно не важно, из какого города пришла душа ведьмы. Мать-Земля её возродит, а уж в человеческом обличье ведьмы потом будут будить древних богатырей.
Есть ли ведьмаки на этом пути? Есть. Но очень мало. Их почти нет. А те что есть, считают себя иллюзией. Что это? Глупость? Слабость? Вольность? Безответственность? Ведьмам неизвестно. Да уже и неинтересно. Ведьмы вообще не слишком любят общаться с людьми, особенно, когда с ведьмами начинают говорить Древние силы. Чара нашла своего Князя. И он ей ответил. Никакой посредник больше не нужен.
И Чаре пришлось с головой залезать в историю города и смотреть в призме времени, что после предательства своего Князя города приобретают люди. Вердикт не слишком утешительный. Люди приобретают забвение и возможность молча исполнять приказы. Можно сказать, люди приобретают рабство. И вместе с такой постановкой вопроса город начинает умирать. А вместе с умиранием города приходит нищета населения. А вместе с нищетой идёт постоянная необходимость доказывать, что ты «не верблюд», иными слова, не скот и не животное. И что надо делать людям в таких условиях, чтобы жить хорошо? Система для всех предложила удобный выход, такой же, как когда-то в предложении Князю города убить Дракона. И вдруг люди решили, что надо ехать в Москву. Со многих земель. Много ли людей приехало в Москву, чтоб облегчить себе жизнь? Или хотя бы сделать её не такой бесполезной, что ли? Достаточно. Ой как достаточно. Даже с перебором.
А Москва спрашивает в ответ: а что ты сделал для моего сына или дочери там, чтобы тебе хорошо было здесь? И люди не могут ответить. Они едут в Москву, чтоб найти себя. Но теряют себя в ней ещё больше.
А вот с Чарой будет всё наоборот. С ведьмами всегда всё не так, как у людей. А часто просто наоборот. Чара поедет в древний город, что позвал её. Чтоб в великий праздник Матери-Геи разбудить того, кто звал её уже очень и очень долго. Пришло время просыпаться Древним силам. Тем, кто оболган и позабыт. Да, Богатырю и Дракону придётся ещё поговорить друг с другом, чтоб залечить обоюдные глубокие раны. Но импульс, тот самый импульс, который вернёт к жизни их обоих, даст Чара. Ведь именно за этим ведьмы и рождаются, чтоб возрождать тех, за кем когда-то уходили в небытие. В её случае – это вслед за Чёрным Драконом.

Довольно интересно, как тема драконов эволюционирует или деградирует в обществе и искусстве. И все стараются её замолчать по максимуму, не выдавая полной картины. Первая песня про дракона, но не отображает его мощи. Вторая песня отображает мощь, но не про дракона. Словно две половины целого борются между собой, но не находят выхода в отображении целостности.

Каждый день, разглядывая куски растрескавшейся общей реальности, у Чары стоял вопрос, какого куска не хватает именно в её реальности и что можно было бы добавить. Ещё острее стоял вопрос: а не нужно ли чего-нибудь убрать. Общее больше не есть частное. Если у кого-то из общей реальности тараканы с лошадь, то эти тараканы так и будут бегать по общей реальности у всех её обитателей, вызывая соответствующие проблемы. В свою же реальность этих тараканов Чара тащить больше не имеет право. По условиям нового времени чужие тараканы и так не могли больше забегать в её реальность. Но эгрегоры сущности трусливые и хитрые, и могут подкидывать ей задачки на внимательность, выискивая в её защитном барьере изъяны. В качестве тренажёра, а не полицая, эти неприятности вполне устраивали Чару. Если уж без них нельзя, то пусть хоть в таком виде будут. К тому же, часто вместе с игрой «распознай меня», эгрегоры вносили дополнение или новый элемент в её пространство. Что-то вроде дополнительного бонуса за хорошо сделанную работу.
Этому процессу не сопротивлялись и боги. Игры людей – это игры людей. Не богов. Боги могут вносить корректировки, но насильно вмешиваться в жизнь и выбор людей они больше не могут. А часто и не хотят. У них теперь своё пространство. И жизнь людей часто их интересует только как отражение их собственных достижений или падений.
У ведьм тоже оказалось своё выделенное пространство. С приходов нового времени в задачу ведьм входит защита собственного мира от чужого мировоззрения. За три года Чара училась отделять живого от мёртвого. Мёртвого на выходе оказывалось слишком много. Даже когда-то любимые друзья или приятные знакомые, очень быстро обретали черты мертвецов. Сами они этого не замечали. Зато видела Чара. И сразу понимала, что здесь ловить нечего. С такими людьми можно больше не встречаться. Можно даже не посылать им открытки на день рождения. Гипотетически, они больше не играют роли ни в жизни планеты, ни в жизни богов, ни вообще ни в чём. Им дали возможность прожить отмеренное время, а дальше возможно они будут съедены эгрегорами. Есть конечно вероятность, что они выберутся из их ловушек. Но у Чары это без обучения не получилось. И то застряла на одной, еле выбралась.
Жалко ли ведьме было людей? Да ни так чтобы очень. Когда-то они смотрели и улюлюкали от вида сгорающей на костре знахарки, природной стихийницы или девы-хаосита. Теперь пришла очередь Чары посмотреть, как люди сгорают в объятьях порождённых ими эгрегоров. Маятник судьбы качается в обе стороны.
Жестоко это или нет? Не ведьмам решать. Такие условия игры от Матери Реи-Кибелы. Выжить должен только самый лучший. Самый сильный, самый честный, самый умный. А ещё лучше, чтоб эти качества сочетались в одном человека. Чара одёрнула сама себя. Не человеке. Уже не человеке. Когда человек научился держать в себе такое сочетание качеств, он уже не человек. Он уже нечто большее и надо соответствовать добытому в боях с самим собой статусу.
Чара закончила проверять пространство. Всё чисто. Можно подумать, чего в её реальности не хватает. Немножко напрягало, что реальность была слишком выбеленная. Только самое необходимое для мелкого быта. Она уже не раз спрашивала у богов, чем можно заполнить то, что не терпит пустоты. Ответ был один: мы ещё не закончили, сиди жди. Ну жди, так жди.
Ждать Чара не любила. Но здесь, как и во многих вещах, выбирать не приходилось. Разбор завалов старого мусора, который оставил после себя Единоликий и Праведный, превосходил все пределы. В том числе и божественные. Прежде чем обосноваться у себя в чертогах, богам приходилось убираться тоже. Боги, как и люди, часто не любят эту работу. И если Авгиевы конюшни Геракл убрал с одного раза, то богам одним повёрнутым руслом реки в своих чертогах не отделаться. Приходилось поворачивать и поворачивать реки. Две тысячи лет без права божественных чертогов на очистку, просто так даже для богов не проходит. Поэтому приходилось ждать. Ну, ничего. Надо, значит надо.

Когда дерутся старые боги, они говорят честно: это наша борьба и людям здесь не место. И выполняют свои обещания. Сами дерутся, сами погибают. В противовес им, Светлейший и Чистейший, ведёт себя трусливо и подло. Свои проблемы он предпочитает решать за счёт людей. Нужно развязать войну? Пожалуйста. Пусть идут и дерутся во имя его. Притом не важно, с какой стороны они гибнут. Всякая жертва здесь в его славу. Жажда власти? Тоже похвально. Только опять же, во имя его, а другим идеям здесь не место. Нужны несметные богатства? Конечно, конечно. Но с условием, что они должны возлагаться к его пьедесталам. Нечего на других богов драгоценностями разбрасываться. И конечно любая жизнь должна без остатка принадлежать только Светлейшему и Чистейшему. Ведь это его рабы, а раз так, основополагающее условие подчинения не может измениться в принципе. И Чистейшего это вполне устраивало, а что по этому поводу думают и чувствуют люди, его априори не интересует.
Вот тебе и боги. Вроде все они боги. Но отношение к людям и месту их жительства у них разное.

Чара обдумывала пути решения проблем разными богами. У старых богов преобладало бережное отношение к природе, к людям, ко времени. У того, кто скрывался под маской молодого Чистейшего – это желание со временем трансформировалось в идею убить всё и всех, а потом закатать остатки растительности в бетон.

Очень сложно теперь разделить эти две имеющие место ипостаси божественной сути. Эти силы не равны и к тому же они разные. Это всё равно, что сравнивать плоское с мягким. Но в голове обычных людей всё перемешано в такую кашу, что круглое с тяжёлым сравнивается за милое дело. А когда начинаешь указывать на несоответствие измерительных систем, тебя же ещё и называют сумасшедшей. Поэтому Чара благополучно закончила разговаривать с людьми на высокие темы. Если эти люди интересны богам, пусть сами с ними и разбираются. Но скорее всего не интересны.
Чара продолжила исследование, но задержалась на мысли, а задавались ли вопросом различия богов ведьмы раньше? Скорее всего, нет. Или возможно нет. Иначе они смогли бы сохранить себе жизнь. А может и да? Просто понимали, что победить силой невозможно, зато можно победить временем? В любом случае сейчас приходится осваивать азбучную науку почти самостоятельно.
Ведьма опять заглянула в конспекты. У всего есть свои плюсы и свои минусы. Природные изначальные силы не смогли добиться быстрого развития. Тот же, кто эксплуатировал людей, как животных, добился неплохих результатов в качестве развития. Но в тоже время добиться укоренения своих идей, чтобы их не отвергала Мать-Земля, тому, кто скрывается под маской Чистейшего, так и не удалось. Зато теперь опять, после отсутствия в тысячелетия, могут выступить вперёд изначальные силы, которые ой как хорошо умели делать жизнь прогнозируемой и безопасной.
Ведьма опять задумалась. Как же давно люди не могли похвалиться такими условиями жизни. Но ничего. Всё когда-нибудь заканчивается. С того момента, как закончилось старое время для Чистейшего, законы Матери-Земли игнорировать стало невозможно. Также стало невозможно иметь на постах власти узкомыслящих людей, которых так рьяно пестовал Чистейший. Теперь Чара с интересом наблюдала, как узколобые представители человечества пытались удержаться на своих постах. Будет ли уничтожать таких уникумов Та, для которой доступно всё? Нет, не будет. Во-первых, ей самой это делать неинтересно. А во-вторых, она с удовольствием посмотрит, когда эти узколобые уничтожат себя сами. По разным причинам. Глупостью, жадностью, предательством. И ничего удивительного в таком развитии событий нет. Когда тысячелетиями убиваешь инакомыслие, под конец второго тысячелетия осваивать новые методы выживания не получается. Поэтому Великая Мать с превеликим удовольствием посмотрит на борьбу насекомых в банке. Замкнутое пространство, где возможно уничтожать себе подобных.

Чара листала заданную литературу. Учёба, учёба, учёба. Никогда бы не подумала в начале жизни, что она столько будет учиться. Казалось школа и институт это крайний край, а потом от неё отстанут. Впрочем, так и случилось. Действительно отстали. И года три или может четыре это казалось счастьем. Но потом выявилась оборотная сторона медали такой жизни. При отсутствия поступления в ментал новой информации астральный мир, эфирный и физический миры перестали расширяться. К ужасу будущей ведьмы, они стали сужаться. Реальность превратилась в предсказуемое болото, рассчитанная по часам и неделям на многие годы вперёд. Какой-то предсказуемый серый тунель в никуда. И с этим надо было что-то делать. Воспитанная на сказках и волшебных историях, на понимании, что где-то есть благородные рыцари и драконы, на мечтах об интересной взрослой жизни, Чара, тогда ещё Тень, не могла согласиться с унылостью реальности. Поэтому пришлось опять браться за учебники, в том числе исторические и магические.
Результат оказался интересным. Чем больше погружаешься в магию, тем чётче видишь, из каких кусков состоит мир. Если раньше мир распадался только на составляющие Скандинавского пантеона, то теперь из всех трещин реальности начинали сквозить рога и копыта Римского пантеона.
Великий и могучий Римский пантеон. Колосс на глиняных ногах. Великие идеи и никакие свершения. Гора столетие за столетием, год за годом рождаешь мышь. В первый раз рассвет и падение продолжались тысячу двести лет. Потом длительность империй начала сокращаться вполовину, потом ещё вполовину, теперь на рассвет и закат империи отводится не более 150 лет. Притом пик достигается за 75 лет, а после этого империя идёт по наклонной, становясь гротескной и жалкой маской самой себя. А следующие имперские амбиции будут длиться не более 75 лет, а расцвет достигаться к возрасту Светлейшего и Чистейшего. Ну может чуть дольше, а дальше всё.
И вот это вот «всё» опять ставило в тупик. Впрочем, если начать разбираться через призму знаний магических законов, это вот «всё» перестаёт удивлять от слова совсем. Римская империя была неравновесна. До одури неравновесна. Эту кальку сейчас перенимают и будут перенимать дальше все последующие империи. А значит они всегда будут заканчивать тем, чем заканчивают.
Плюс, один важный нюанс. Империя была не просто неравновесна. Она породила абсолютное мужское неравновесие за счёт абсолютного вымарывания из пространства женских энергий. От слова совсем.
Женские энергии по своей природе равновесны и умеют выравнивать и дополнять. Юпитер предпочёл заблокировать эти энергии совсем, чтоб «не мешали работать». Всё. Дальше можно не продолжать. Мужские энергии не умеют рождать новое. Если только Локи, но у него есть доступ к скрытому женскому Огню. Зато мужские энергии умеют виртуозно разбирать и тасовать старое. И вот это «старое» Чара почувствовала, когда перестала учиться.
Её тело и разум, как составляющие маленькой империи, перестали получать новое. Новую информацию, новые впечатления, исследовать новые земли. А перетасовка старого в разных вариантах начала рождать смерть. Сначала разума, потом эмоций, потом тела. Природное чутьё, спасибо Гекате, безошибочно подсказало, с чего надо начинать исправлять ситуацию. И конечно одним из этапов обучения привёл её в магию. Страшное слово. Пришлось сделать возле него несколько кругов ада, прежде чем понять, что другого пути нет. Где как ни там скрыта сакральная женская сила, некогда затоптанная заносчивым Юпитером. Сакральные знания сохранила Геката. И теперь, когда время империй закончилось, они опять пробуждаются.

«Москва – город магии. Она изначально была таковой, таковой зародилась. Первыми пришельцами из людей на этой земле были волхвы, знахари, ведьмы и разные другие супостаты обыденности. Своей заботой они разбудили эту землю и обязались в дальнейшем оберегать её. Они создавали на этой земле капища и через них могли разговаривать с той, чьё имя Богиня всех богов. Они открыли первоисточник силы, имя которого звучит сложнее, чем тетраграмматон.
Раньше на месте Москвы были леса и болота. Здесь бродили диковинные звери и гнездились такие же диковинные птицы. Здесь приносили дары Великой Матери эльфы, карлики, оборотни и любые другие иные, ведь они все её дети. Сюда приходили на постой и в гости древние силы, которые создали всё вокруг, а также молодые боги, которые налаживали жизнь людей – своих детей. Здесь находилось видимое сопряжение сфер, именуемое теперь порталами. Здесь текли реки, которые напитавшись магией Москвы, несли волшебные воды дальше и дальше. К морям, к океанам. И через океаны магия попадала на другие земли, смешивалась с другими народами, обучала их и обучалась от магии других земель, и опять опадала на землю Москвы дождём новых знаний.
Но всё это в прошлом».

Пожелтевшие от времени страницы зашелестели под её руками, отмеряя привычные «сноски» и «содержание». Но в них больше не было видно ничего. Волшебный кусок реальности закончился.
Тень закрыла книгу. В ней мелькали редкие картинки и короткие главы. Образы, видения, структура. В этих главах была заключена настоящая жизнь. И вот эта жизнь при окончании чтения исчезает. И как ни ищи в реальности, ты её не сыщешь. Можно окунуться повторно в привычные строки, но это не раскроет мир дальше поставленных автором рамок. Ты всё равно утонешь при выходе туда, где жизни для волшебных существ нет.
Тень отложила книгу. Внешне она была бесстрастна. Но в который раз душа разрывалась и плакала. Почему всё, что написано в книжках так красиво и прекрасно, а начинаешь жить в принятых смыслах полноценной жизнью, жуть жуткая. Где теперь живут волшебные звери и диковинные птицы? Где порталы и параллельные миры? Где разговор с дождём или ярким солнцем и ответы от них? Где понимание происходящего за пределами того, что вещают в условной тюрьме-телевизоре? Где хотя бы колдуны и ведьмы? Не те, что сейчас ужами мелькают во всяком тёмном углу интернета и призывают вкусить свои ядовитые дары. А настоящие! От которых замирает время, и в трепете расступается реальность. Ничего этого нет. Нет и быть не может...
В сформировавшемся в воздухе зеркале Тень увидела, как женщина ещё не бальзаковского возраста ковыряла привычный утренний омлет. Она отмахнулась от этого образа. Зеркало исчезло.
Сейчас её раздражал запах пережжёного кофе привезённого с Египта, затемнённые шторы на окнах, начинающаяся осень за окном, которая в календаре ещё гордо именовалась летом. И не жить бы совсем... Но надо жить дальше. Можно включить свет на кухне, но не хочется. Она прекрасно видит в полумраке. Её супруг Царственный полумрак не любил и всегда изгонял его. Зажжёт свет повсюду и всякая сказка исчезает. Зато всё видно хорошо. А видно ли?
Тень отдала омлет кошкам. Те преданно понюхали, но есть е стали. Они взглянули на неё с противным «Мяу!» и сразу стало понятно, что ни о какой волшебной реальности в мире теней не может быть и речи. Всё предопределено. Мы тени живём в реальности чужих авторов...
Я так больше не хочу. Я так больше не могу. Мне не интересно!
Тень вскинула голову в отважном порыве выйти за пределы реальности. Но не смогла. И склонившись, опять оказалась там же. И опять увидела остывший омлет.

Омлет не виноват, что человеческий порыв не может пробить беззвучное небо. Но почему оно беззвучно? Там же должны жить боги.
Внизу, в рост человека например, всё слышится чётко. Тень умеет слышать Стихии. Громче всего слышно Землю. Чаяния Земли, её мечтания. Но гораздо чаще её боль. Если в деревнях и мелких посёлках и не крупных городах всё было достаточно гармонично, и Земля там умела радоваться, то в больших городах и в маленьких городах, где выстраивают против воли города небоскрёбы-многоэтажки, боль Земли просто оглушала.
Тень жила когда-то в многоэтажке. И сбежала оттуда. Сваи, вбитые глубоко в Землю, обладали эффектом камертона, а бетон распространял вибрации эхом. И весь дом фонил криком Земли о помощи. Попробуйте содрать с человека кожу, пусть даже с маленького и не самого болезненного участка, а потом вбить в этот участок несколько зубочисток, можно даже металлических, и даже вроде неглубоко и оставить их там. А также лишить человека возможности вытащить их оттуда. А потом ещё с одним участком проделать такой фокус, а потом ещё с одним... Будет ли человек кричать от боли и просить о помощи? Вот и Земля просила. Иногда крик сменялся тихими жалобами, когда город омывали струи ливня, они немного притупляли боль. Очень редко, когда Земля засыпала на короткую зиму, тогда крики о помощи прекращались. Земля впадала в сон, подобный сну от наркоза при тяжёлой операции. Но просыпаясь, опять чувствовала боль от этих чужеродных наростов на себе и крики о помощи опять начинали раздирать пространство квартиры через тюремную клетку арматуры, спрятанную в бетоне.
Тень ничем не могла помочь, и пришлось просто сбежать, оставив Землю, которая подверглась насилию, страдать дальше в одиночестве. Ведь остальные люди, которые жили в этом доме, похоже, не слышали её криков. Иначе они бы тоже сбежали оттуда.
Тень огляделась. Когда-то сбежать пришлось в тесные условия, зато в отдельном доме. Теперь у неё свой дом. И стены теперь не кричат ночами, и в сад можно выйти в любое время суток. И Земле здесь радостно. Красота и лепота. А человеческого счастья всё равно нет. Гложет её боль той Земли, что осталась в городе под человейниками. Но до сих пор, как помочь она не знала. Учебники про это не рассказывали, политики об этом молчали и только вводили и вводили в эксплуатацию ещё больше высоток в самом гротескном, отвратительном и болезненном для Земли виде. Но никто не слышал эту боль.
Тень иногда прощупывала Москву энергетически. Та уже почти перестала дышать. Праздники, украшения и великолепие, чем её пичкали и окружали в свою честь люди, всё больше напоминал пир во время чумы. Когда на теле зажатого и почти задушенного города, как на связанном Гулливере, проходили победные марши, шествия и парады, запускались шарики и салюты. Хотелось крикнуть: это не то! Это всё не то! Не нужно это Москве, не нужно это древним силам города. А нужно совсем другое. Может и подобное, но для других целей. И уж точно не с таким размахом.
Крикнуть-то можно. А кто услышит? Камнями, конечно, не побьют, как ещё сто пятьдесят лет назад. Но у виска пальцем повертят. А будешь настаивать на своём, ещё и в психушку упрячут. Тоже метод, который ещё в конце прошлого столетия с успехом использовался для всех инакомыслящих. Возникал закономерный вопрос. Как же её могут услышать боги, если даже люди не слышат?
А может начинать работу надо с людей? Опять же, с кого? Наверху правды нет. Там есть только жажда власти и денег. Так к кому или чему надо идти, чтоб повернуть колесо неправильного и жуткого развития вспять?
По позвоночнику прошёлся холодок. Через месяц начинается новый учебный год. Тень ещё со школы заметила, что осень и зима – это перевалочный пункт к новому. Надо только сформулировать правильно запрос на это новое.

Тень ходила из одного угла кухни в другой и приговаривала: «Что я хочу? Что же я хочу?».
Хотелось очень многого.
Когда-то хотелось комфорта, путешествий, денег и интересных знакомств. Почти всё сбылось.
Со временем пришёл комфорт, пришли путешествия, денег правда больше не стало, но зато их было всегда достаточно, а это не мало. Но интересные знакомства перестали существовать как данность. Нет больше на свете интересных людей. Есть только их отражения в кривых зеркалах. Поведёшься на такое красивое отражение, а встретишь, вернее, стукнешься о шаблон человека плоский и не интересный.
Набив достаточно шишек, Тень решила, что нечего вестись на такие иллюзии, раз экспериментальным путём выяснено, что людей в этой реальности почти нет. Есть биороботы в подавляющем большинстве. Энергетические вампиры, жертвы или палачи. Ни один гротеск больше не был интересен. Люди физически ощущались живыми, но психологически мозг их был мёртв и отыгрывал всегда одну и ту же зацикленную на себя роль. На самом деле люди не виноваты. Их так научили. Но от этого не легче.
Анализируя всё это, Тень ходила по кухне и продолжала задавать себе вопросы. Так чего же я хочу? Что? Что мне не нравится больше всего? Что я хочу изменить?
Тень вспомнила героев из любимых книг Майн Рида, Дюма, Мая. Гордые, сильные, независимые. Где эти люди теперь? Почему вымерли? А если они вымерли, почему она ещё живёт? А главное, зачем? Вспомнились давние строчки пошленькой трагедии людских судеб.

«Для любви не названа цена,
Лишь только жизнь одна, жизнь одна...»

Проводить время в ожидании Тень не хотела. Тем более какая-то часть отмерянного времени жизни уже прошла, а складывалось ощущение, что жить толком она ещё не начала.
Желание сформировалось само собой, а в мозгу стучала швейной машинкой строчка: «Жизнь одна, жизнь одна...» Эта строчка придавала ускорение всему, что Тень сейчас делала.
Женщина распахнула окно.
– Я хочу изменить мир! – прокричала она небу и немного подумав, добавила, – Хотя бы свой!
Потом ещё немного подумала и уточнила.
– Для начала свой! А там как пойдёт...
Последнюю фразу она произнесла совсем тихо. Мало ли что выйдет из этой затеи. Может что-то жуткое и невкусное, не возрадуешься. Так что сначала надо выяснить, что именно её ждёт.
Потом Тень взяла металлический совок и стукнула им о край оконной рамы. Своё желание надо зафиксировать звоном. По улице разнёсся звон от совка наподобие колокольного. Шикарная вещь, эти металлические совки. И почему их сейчас не делают? Ах да, это экономически не выгодно. Пластиковые быстрее ломаются, а значит покупатель непременно придёт за следующим подобным говном, чтоб расстаться с деньгами. А заодно не сможет призывать богов с помощью такой тривиальной штуки.
Тень с удовольствием звякнула совком о раму ещё раз, вслушиваясь в чистые звуки какой-то ноты, напоминающей «ля». Если у церковников такой фокус срабатывал для связи с узурпировавшем пространство богом, то и у неё должен сработать для изменения собственной судьбы. Ведь каждому известно, что великие дела начинаются с безумства.
Тень прислушалась к звукам за окном. Что в них появилось нового или исчезло старого? По ощущениям не происходило ничего. Совсем ничего. Вернее, после того, как совочное «ля» растаяло за горизонтом, всё продолжило быть по-прежнему.
Никто не удивился и не пришёл на странный новый звук, произведенной Тенью и её уборочным оборудованием. Ну ладно не пришли люди, но почему не отреагировали боги? Где гром, где молнии? Им такое общение обычно нравится. Но похоже не в этот раз. Боги опять остались равнодушны к тому, что их кто-то вызывает, нуждается в них.

Да и хрен с вами, подумала Тень. С неё хватит. Она сама себе теперь богиня.
– Я есть бог! Я есть, тот кто я есть! – прокричала Тень.
Немыслимые слова застряли иглой в понимании и не хотели больше оттуда выковыриваться. Что-то в них было прекрасного и ужасного одновременно. Но, не успев испугаться своего голоса и не успев обработать эту новую информацию, прямо на кухне женщина начала наматывать шагами круги по спирали почему-то в обратную часовой стрелке сторону, словно отматывая время назад, либо... либо создавая Хаос?
Насколько помнила из прошлых жизней Тень, Хаос в этой реальности характеризовался противосолонным движением. Или проще говоря, налево. Недаром испокон веков всё самое плохое приписывали этому повороту движения. Люди уже тогда боялись перемен. Но что ей делать в этом мире зажатости, если она и есть Хаос? Если всем предписано ходить только направо, то как ей проявлять себя?
Тень отмеряла и отмеряла шагами новую спираль, стараясь не соскользнуть с неё. Пол кухни внезапно перестал быть полом, а превратился в магму с редкими узкими каменными столбами на расстоянии шага. Промахнёшься – сгоришь. Тень не промахивалась. Она шла и шла, вспоминая сгорающего в огне Пути Корвина, который всё-таки спас своё королевство Амбер, дойдя до точки-центра. Она тоже должна спасти свой мир от привычности и раздутой разумности, только теперь она идёт от центра-точки. Хватит. Её мир должен перестать быть точкой. Он должен начать разворачиваться. Иначе жизнь не имеет значения.
Вот и конец Пути. За спиной остался бушующий Вулкан. Тень перепрыгнула на твёрдую каменистую землю. И опять оказалась на кухне.
В воздухе возле окна висели три фигуры в чёрных плащах с капюшонами, напоминающие назгулов.
– Кто вы? – спросила она.
– Ты призвала Хоас, – проигнорировали они её вопрос.
– И что с того? – Тень решила проигнорировать не ответ.
Повисло молчание. Оно висело слегка покачиваясь, как и сами странные гости. Долго так продолжаться не могло, и Тень спросила напрямую:
– Вы боги?
– Боги заняты, – последовал ответ.
Тень хмыкнула. Кто бы мог подумать. Как всегда. Боги должны смотреть за существующим миропорядком, но они, видите ли, заняты.
– Где они сейчас? – женщина решила продолжить расспрос. – Они видят, что в мире творится? Это просто ужас какой-то! Люди разучились думать, системы уничтожают Землю! Боги же видят всё это? Почему они молчат?

– У них работа такая.
– Какая?
– Молчать.
Неожиданно.
– Ладно, – не растерялась Тень. – Пусть. Это их дело. Но я так больше не могу.
– Ты призвала Хаос.
– И что?
– Ты будешь его структурировать?
– Да. А это сложно?
– Боги не справились.
Теперь оцепенела и залипла в молчании Тень.
– Так ты будешь выполнять эту работу? – повторили гости.
Тень медлила, обдумывая ситуацию. Надо согласиться три раза. Один раз она уже согласилась не подумав. Надо ещё два раза сказать «да» или не соглашаться совсем. По волшебным книгам женщина знала, что такие вопросы абы кому не задают. Если откажешься, второго шанса не будет никогда. Возможно и в следующей жизни тоже. А ещё такие вопросы и ответы на них после смерти имеют огромное значение. Выбор неправильного ответа в такой ситуации может не дать равновесия на чаше весов в чертогах Маат.
Но если отбросить лирику и посчитать, что всё это предстоит в смертельном будущем, которое может к ней не имеет никакого отношения, то что она теряет сейчас? Возможно ничего. Но с Хаосом не справились и боги!
Фигуры ждали, пока она размышляла.
А Тень в очередной раз спрашивала себя, что ей предстоит?
Вопрос гостей тем временем висел в воздухе и звенел. От этого звона по позвоночнику пошла волна, ещё и ещё. Вместе с этой волной побежали по спине мурашки, дыхание стало глубже, словно кислородом пыталось привести телесную оболочку к привычному спокойному состоянию, но тут включило свой солнечный огонь сердце и Тень уже не могла сопротивляться этому порыву. Энергетический вихрь прошёл по телу, давая одобрение на желанный ответ. Магия решила всё за неё, так зачем ещё сопротивляться?
– Да, да, да и да! – очень чётко сказала женщина, специально добавив дополнительные «да», чтоб никто не смог потом указать, что она где-то промямлила или сказала нечётко или была не уверена в ответе. Только «да».
– Принято, – колыхнулись фигуры в воздухе. – Теперь надо пройти испытания.
Потом гости исчезли.
***

Тень ошалело посмотрела вокруг. То, что это было, не было никаких сомнений. Тело немного ломило от предыдущих прыжков над магмой, лёгкой слабости добавлял пережитый энергетический выброс. Она только что ввязалась в какую-то интересную заварушку. Даже испытания как-то не сильно её в итоге пугали. Но вот так растаять в воздухе, оставив её наедине с собой не объяснив ничего? О да, это в духе богов. Или кто они там были.
А может это игра какая-то?
– Эй, вы там! Наверху! Или внизу! Или в параллельной вселенной! Какие испытания? Что мне делать-то теперь надо?
Тишина. Тишина! Вот тебе и тишина. Вот тебе и волшебство. Только-только прикоснёшься к нему, а его уже опять нет. Поигрались и бросили, словно закрыли страницы исчитанной книги.
Мир опять обретал привычные серые тона и блёклые краски. Возбуждение угасало. И с этим возбуждением угасали последние отзвуки надежды в исправлении ситуации.
Говорят в Магию выходят только тогда, когда терять уже нечего. Она рискнула. Она создала желание. Её желание зафиксировали и... исчезли? Просто исчезли? Нет, так больше нельзя.
– Чего кричишь? – спросил Царственный супруг, входя на кухню.
– Я? – переспросила Тень.
– Да, ты. Я из гаража слышал. Случилось чего?
– Нет, ничего. Вообще ничего. Просто стресс сбрасывала. Известный способ.
– Какой у тебя стресс? Живи и радуйся.
Тень кивнула. Да, конечно. Надо. Надо радоваться. А не получается. Жизнь напоминает золотую клетку. Шаг в сторону от привычных дел или обязательств и тут же у тебя под ногами пропасть.
Объяснять что-то супругу не хотелось. Не поймёт.
– Я пойду погуляю, – сказала Тень.
Царственный пожал плечами, взял бутылку воды из холодильника и поинтересовался:
– Куда?
– В лес.
– Только недолго. Стемнеет скоро.
Тень накинула кофту и вышла из дома. Лес был совсем рядом. Прошёл немного и ты уже там. Тихие тропинки, разнотравье, деревья. Великие дубы, нежные берёзы, изменчивые осины, горделивые сосны. Человеческая цивилизация отсюда воспринималась как потусторонний шум. По лесу можно было ходить долго. Разглядывать его тоже можно долго. Слушать долго. Птиц в лесу предостаточно.
Лес включал в себя Магию. В этой Магии можно было отдыхать. Этой Магией можно было дышать.
Тень никак не могла понять, почему Магия не может жить в городе. Есть же волшебные города в мире книг. И в потусторонних мирах. Даже в людских городах прошлого века ещё сохранялась Магия. Но сейчас... Что происходит с людьми сейчас? Мало того, что они перестали чувствовать волшебство. Они начали его убивать. И не лучше ли был мир совсем без людей, чем в том виде, что сейчас происходит?
Тень шла по дорожке, потом ради приключения прошла сквозь раздвоенную берёзу и прошла по дорожке ещё немного. А потом заметила, что звуки цивилизации стихли. Это было необычно. В её лесу цивилизацию слышно. Самолёты, шум машин, электрички. А теперь вдруг ничего. Будто разом всё умело. Или застыло. Или схлопнулось. Тень читала о таком. Такое бывает.

– Надо разбудить Богатыря города Курск, – сказала Княгиня Москвы. – Он хранитель защитных артефактов и обережных знаний. Он умеет определять истинное от ложного. С его пробуждением это знание начнёт проявляться. В том числе и у нас. Пока Богатырь города Курск спит, люди не смогут разобраться в том, для чего они родились, так и будут болтаться в раздумьях. Захватчики этим раздумьем не преминут воспользоваться, продолжат наводить морок и иллюзии. Времени не слишком много, нам нужен этот союзник. Без него дальнейшая борьба не имеет смысла. Можно сколько угодно рождать новое и развивать его, но если ты не можешь это новое защитить...
– Разбудить, надо. Но как это сделать и где его искать? – спросил Князь Долгопрудного. – Курск – это тяжёлая земля. Там когда-то сжигали ведьм, и Геката не простила её жителям того, что они сотворили с её дочерьми. Там рождается очень мало тех, кто может услышать зов Земли, и там очень мало Магии. Даже на природе её почти не видно, словно пепел погибших ведьм до сих пор кружится над их полями.
Чара слушала великих Хозяев Земли и думала о своём.
Она думала о том, что когда была ещё Тенью, она ездила в этот город. Город поразил прозрачностью. В нём было всё каким-то серым, часто бесцветным, будто немножечко не настоящим, будто выцветшим. Очень сухим, жёстким, чересчур разумным. Словно каменный Зевс навалился на этот город и заставил замолчать саму Гею.
Тень это наблюдение не успокоило. Город, как зияющая рана постоянно попадался в мыслях и чувствах, но дороги, будто сами расходились от него, не давая побыть там дольше нескольких минут и исследовать ситуацию серьёзней, словно... боясь её? Кто бы мог подумать. Даже ведьма в зачатке, которая не знает своей силы, пугала тех, кто захватил этот город, заставил замолнкнуть его Богатыря.
Не смотря на внешнее давление, с очень большими усилиями Тень тогда заставила событийный ряд проложить дороги в этот город, чтоб остановиться там, хотя бы на день или два. По её запросу и по протекции Рун было выделено как раз двое суток.
В ту поездку ей встретился однокрылый ворон. Он просил лечения и защиты и он её получил. В тот раз Тень ещё не могла расшифровать такие явные магические знаки. Но образ однорукого Тюра был явным. И то, что в этой земле происходит нечто неправильное, тоже сомнению не подлежало.
В следующий раз она выбралась в этот город через год. В последний день лета. Город словно приветствовал Тень этим подарком, а после того, как она уехала, включил режим осени, оплакивая отъезд. В качестве благодарности за гостеприимство, Тень конечно оставила Хозяину места свои подарки. Этот правило соблюдает каждая природная ведьма. В тот раз Тень решила пошалить и забралась в эфирных мыслях и астральных образах под город, спустилась под Землю. Почему ей этого захотелось? Раньше она так города не исследовала. Но гротескная искусственность заставила её искать чего-то настоящего, пусть и под землёй. И она её нашла. Под городом во Тьме что-то шевельнулось. Было не разглядеть что это. Оно было большое и бесформенное и там была Магия. Раз Магия, значит не опасно, решила Тень и зацепила это что-то шевелящееся на энергетический крючок, протянула нить внимания к себе и завязала узел. Всё, теперь не развяжется. Узел Чара замагнитила на себя, а ещё дополнительную временную нитку привязала к какому-то прохожему. Всё-таки он житель города, с него Магия сможет легче начать питаться, раскрываться. Когда в этом отпадёт необходимость, нитка сама развяжется, связь уйдёт. Возможно, это не совсем правильно с человеческой точки зрения, но раз он живёт на этой Земле, значит надо потрудиться немного на благо этой Земли. И это правильно с магической точки зрения.
Потом не раз Тень, а потом и Чара спрашивали себя. Что я тогда сделала? Кого или что я тогда нашла в недрах Тьмы? Спрашивала и не могла ответить. Теперь ответ пришёл.
– Я разбужу Богатыря этого города, – сказала Чара Хозяевам Земли. – Я знаю, где его искать. Я его уже видела.

Тень моргнула. Это что это я сейчас видела? Что это за странные высокие и полупрозрачные существа? Что за странные идеи? Что за воспоминания, которых пока не было?
Она обернулась на раздвоенную берёзу. Та давно скрылась за другими деревьями, за поворотом, а может вообще осталась в прошлой жизни?
Сюрреализм, подумала Тень, а её сознание помимо воли опять шагнуло в пустоту...
Она увидела знакомство со своим городом. Не так, как это происходит у простых людей, а так как это происходит у... ведьм?
Сознание потеряло очертание мира, словно задумалось, но зато открылись очертания другого мира и они не были радужными...

Тень находилась в состоянии медитации. А собственно, что такое медитация? Это всего лишь концентрация на себе самом и из этой концентрации понимание того, как вокруг тебя переплетаются линии. Какие линии? Разные. Судьбы, дорог, возможностей, альтернативных миров. Статики на самом деле нет. Статика – это иллюзия.
Медитация, в которой оказалась Тень, забирает уйму энергии. Началась она с исследования города через свою первую чакру физического тела. Интерес состоял в том, чтоб сонастроиться с городом, научиться видеть его, чтоб город видел тебя.
Я вижу тебя. Приветствие, которым обменивались жители Пандоры. Они видели друг друга, а мы даже не хотим видеть собственный город. Ни видеть, ни чувствовать. Тень почему-то хотела чувствовать город, хотя до этого у неё даже такой идеи не возникало, как ощущение города.
Но прислушавшись к собственным невысказанным мыслям, она поняла, что эта идеи витала в голове уже дано, и просто нужен был толчок, чтоб мысль стала явной.
А видение продолжалось...

Альтернативная Тень из другого мира записала в дневнике: исследование остояние города по его телам с точки зрения физического тела. А потом пошло перечисление...

«Физическое: явный перекос вплоть до некроза тканей в городской части города, где расположены новые многоэтажки. Возможно физического некроза ещё не произошло, но кровоток уже остановлен. Видится это белым омертвевшим пятном на фоне тёмно-красной поверхности земли. В поселковой части города полотно земли относительно ровное и равномерно окрашенное. Где-то даже более буроватые пятна, чем общая картина. Что говорит о том, что там люди исполняют волю Земли и её задание.

Наблюдение: Во время медитации сознание постоянно скатывается к этим многоэтажкам, словно к самому болезненному участку. И не удивительно. Ведь если где-то болит, то даже человек не может думать ни о чём другом. А здесь Земля.

Эфирное: Омертвевшая Земля под многоэтажками, а также дальше по городу, не даёт проникнуть внутрь себя чужому Огню. Она просто закрылась. Над ней бушует много негативных поступков, она в плену обстоятельств, как сильно, даже можно сказать, смертельно обиженная женщина.
Астральное: Много чужих эмоций, в подавляющем большинстве негативных, но для Земли это не более чем информационный шум. Людям наплевать на Землю, ей наплевать на них.
Ментальное: здесь Воздуха нет. Вообще. Здесь нет Порядка, который нужен Земле.
Каузальное: это тело перекрыто совсем, словно задушено.
Будхиальное: Огонь есть, Земли нет. И этот Огонь Земле не нужен, это чужой Огонь. Вот она от него и ушла. А может он её испепелил?
Атман: Истинный Свет есть, но до Земли не доходит.

Продолжение:
Осмотр города через свою вторую чакру эфирного тела. Состояние города по его телам:

Физическое: Каменная Земля. Она не хочет взаимодействовать с тем, что творится на поверхности.
Эфирное: Война, агрессия, битва всех против всех. Броуновское движение за идеей первенства, которое фиксируется убийством соперника. Похоже на бесконечную эфирную троянскую войну. Где идеи-функции уничтожают друг друга, расходуют ресурсы, а результата не приносят. Гаденькое зрелище. Нужна сила воли, чтоб там не увязнуть и идти своей дорогой.
Астральное: опять в основной массе агрессия. Эмоционирование, разбрасывание себя. Запутывание пространства, лишь бы люди не подняли головы и не вышли в ментальное пространство.
Ментальное: Опять нет Воздуха. Полной грудью не вздохнуть. До Огня доходят лишь крохи через астральное тело, но этого мало для нормального функционирования.
Каузальное: Бег ради бега, суета ради суеты.
Будхиальное: никакого понимания того, куда движемся. Ощущение отсутствия головы.
Атман: Свет недосягаем. Он есть, но дотронуться до него нельзя.

Вывод: довольно интересное исследование получилось на этой чакре. Создаётся ощущение, что системе, т.е. надстройке из эгрегоров уже отрубили голову, но эта система всё ещё движется и бегает, как обезглавленный петух или курица. Или какое-то насекомое. Богомол, например.


Продолжение:
Осмотр города через свою третью чакру астрального тела. Состояние города по его телам:

Физическое: Отсюда белёсых прогалов на Земле уже почти не видно. Фон светло-жёлтый и белый цвет некроза почти не заметен, словно это маленькое недоразумение, а не следствие разрушительного воздействия человека.
Эфирное: всё куда-то движется, бежит, течёт. А раз не стоит, значит так и надо, значит теоретически всё хорошо.
Астральное: эмоций много. Всё булькает, кипит, только почему-то живот свело от такого "бульона". В "бульоне" много страхов, много ненависти, мало понимания.
Ментальное: ощущение мелкоячеистой сетки. Энергия Воды может туда проходить, но может "вариться" только в этих маленьких раздельных ячейках. На такой "маленькой" воде, больших дел не "сваришь".
Каузальное: река времени большая и полноводная, но течёт мимо. Но если случайно туда попадаешь, сам не знаешь, куда тебя вынесет. Другими словами, хрен редьки не слаще. Либо полное бездействие, либо полная беспомощность.
Будхиальное: ощущение пустоты. Будто нет никого.
Атман: тоже, что и на эфирном теле. Ощущение Света есть, но до него не дотянуться.

Вывод: люди разрознены, слишком разные и не чувствуют Земли. Приехали сюда только за благами цивилизации, презрев собственные задания Земли на эту короткую жизнь, не понимая, что они не соотносятся с вибрациями Земли. А Земля не в силах тянуть тот груз, что нагрузили на неё.


продолжение:
Осмотр города через свою четвёртую чакру ментального тела. Состояние города по его телам:

Физическое: Первая картинка "как должно быть". Идёт явный диссонанс с тем, что понастроили люди. Не верно от слова совсем. Князь Земли это не принимает, но ничего сделать, чтоб помешать не может. Состояние беспомощности и связанности.
Эфирное: чужой невкусный Огонь. Его "есть" нельзя.
Астральное: мутная нежизнеспособная жижа.
Ментальное: Воздух Земли сам по себе, изолирован от всех ресурсов.
Каузальное: нужного каузального потока нет.
Будхиальное: там пустота.
Атман: Состояние тоже, что на эфирном и астральном телах.

Вывод: ментальное тело города можно сравнить с руной Йера. Два "крыла" руны Йера должны крутиться синхронно с одинаковой скоростью и в одну сторону. На выходе диагностики получается, что линия времени города похожа на руну Йера, "лопасти" которой крутятся в разные стороны и с бешеной скоростью, что не может не привести к отрыву Сверхсознания города от его Подсознания».

Тень опять моргнула. Что значит Руны? Она их не знает, она их не изучала. Как она может знать того, что не знает? Тень хотела было вывернуться из пограничного состояния сознания, это было как сон наяву. Но её опять затянуло, как в водоворот и послышался голос: ты ещё не досмотрела.
Тень опять оказалась в параллельном мире, и тут ей стало нечем дышать, она начала шарить в воздухе руками, словно пытаясь открыть окно или разбить несуществующую стену, а потом её вынесло опять к дневнику:

«Проведя диагностику по Подсознанию города, под конец медитации мне самой стало нечем дышать и стало необходимым открыть окно, что само по себе символично. Истинному Князю Земли нечем дышать, надо открывать и выравнивать пространство.

Медитация, как уже указывала, требует много энергии в проживании. А проживается это всё в физическом теле достаточно болезненно, т.к. на Земле есть болезненные участки. Плюс пока фиксируешь, тоже всё это переживается повторно. Словом, Сверхсознание города пока в повторной медитации не осилила. И значит предстоит ещё одно подобное погружение.

Также могу констатировать, что все Стихии в городе разрознены. Ни у одной Стихии нет соединения с другой таким образом, чтоб они правильно и эффективно взаимодействовали друг с другом. По крайней мере это касается болезненного участка Земли в городской части.
В поселковой части всё не так плохо, но жизнь там напоминает жизнь Ванов. Культура кое-где есть. Но вот цивилизации нет. И они несколько разрозненны, что создаёт опасность того, что их "сломают" по одиночке. Хотя, последнее время, происходит консолидация живущих рядом людей. Но по сравнению с тем, что творится в городской части, это капля в море. Словом, надо исследовать пространство дальше».

Тень опять моргнула и опять оказалась в лесу. Сколько прошло времени? Часы как всегда остались дома. Раньше она их носила, но потом почему-то перестала. Просто сняла и всё. Может не давала покоя фраза: «счастливые часов не наблюдают?» Может.
Последнее время жизнь стала тесной, пресной и неинтересной. А так хотелось счастья. Поэтому чтобы быть хоть на толику счастливей, Тень решила подтолкнуть к этому события. Вот подтолкнула...
– Я оказалась вне времени? – удивилась Тень не сколько собственному голосу, сколько этой шальной мысли. – Как такое может быть?
С этим вопросом она вышла на поляну. На поляне стояла избушка. Вполне себе полупокосившийся домик из тёмных досок. Очень тёмных. Почти гнилых. По стенам домика полз вьюнок, на крыше домика сплела гнездо какая-то серая птица. Что это за дом? Она никогда его в этом лесу не видела.
– Избушка, избушка. Повернись к лесу задом, ко мне передом, – машинально произнесла Тень строчки из старой сказки.
Зачем она это сказала? Что это может изменить? Да и какая разница как стоит дом, если можно его обойти и чисто из любопытства поискать вход?
Раздался скрип, который разом вывел Тень из состояния внутреннего диалога. Домик задрожал, раскачиваясь. Потом начал подниматься. Сначала казалось, что дом поднялся, чтоб повиснуть в воздухе, но потом из черноты земли, над травой поднялись две ноги, похожие на куриные лапки.
Очень запоздало мелькнула мысль: почему у таких домиков всегда куриные лапки? Чем они лучше или хуже других? Чем примечательны? Додумать эту мысль Тень не успела. Домик развернулся, показывая видавшие разные эпохи и ветра бока щерблённого дерева неизвестной породы, и прекратил вращение только уставившись на неё собственной дверью.
– Приехали, – пролепетала Тень.
Дом осторожно приземлился обратно. Кряхтя, словно древняя старуха. Он пождал ноги-лапки и вроде как опять врос в землю, но Тень подозревала, что это обманчивое явление и что дом, дай ему такой шанс, с удовольствием пнёт незваную гостью туда, где ей и место. А именно в пространство обычных людей.
– Я туда не хочу, – взмолилась Тень. – Мне там скучно и тесно. Я там как в тюрьме. И умереть не могу, рано ещё, и жить в таких условиях невозможно. Я схожу с ума от бездействия.
– Ну что же, заходи, – проскрипела избушка и распахнула дверь.

Сказ о том, как Трус с бабами силой мерился

Жил был Трус. Заносчивый и хвастливый. И очень ему хотелось, чтоб все его считали величественным и важным. И вот решил как-то Трус выиграть Олимпийские игры. Силы у него недоставало, поэтому с тяжёлой атлетикой решил не связываться, не ровён час штангу на себя уронить можно. В беге тоже как-то не задалось. То ногу подвернёт, то штаны жмут, а то и просто к старту не является. Когда его дисквалифицировали, он всем на честном глазу доказывал, что если бы ему позволили участвовать в беге нагишом, как в Древней Греции, он обязательно одержал бы победу. На беду современные правила такого не позволяли, поэтому он решил переквалифицироваться в спортивного танцора. Но там тоже штаны жали, поэтому он и оттуда решил уйти.
Не беда, продумал Трус и решил рассмотреть вариант с Зимними Олимпийскими играми. Но увидев такой вид спорта, как хоккей, передумал вообще туда заявляться.
Идёт своей дорогой Трус не весел, на не очень широкую грудь буйну голову повесил. Ничегошеньки у него не выходит, а величественности и важности ох как хочется, ведь хвастаться ой как хочется. Будь у него величественность и важность, он бы ух как всем показал, какой он важный и какой величественный.
И встретилась ему на пути Баба-Яга. Выслушала его горемычного и говорит:
— А давай Трус мы из тебя судью сделаем.
— А как мне это поможет? — не понял Трус.
—Это, милок, не моя забота. Чем могу, тем помогу. Правила пользования функционалом только выучи. Дебеты и кредиты там всякие, чтоб баланс вселенной не нарушать.
—Конечно, конечно, — согласился Трус.
А сам, получив желаемое, тут же забросил листочек с правилами на дно корзинки, в которой лежала волшебная мантия судьи. Надеваешь её и сразу важным становишься. Снимаешь, вроде как обычный человек. И уж очень Трусу эта мантия понравилась. Он её и так на себя примерял и эдак. В зеркале то с одного бока на себя, то с другого посмотрится. И глаз от себя любимого оторвать не может. И ростом то он сразу выше становится, и улыбка ну прям родом из Голливуда, а волосы то волосы, словно нимб над ними светится.
Заявляется Трус в таком виде на соревнования, а тут ему и кресло судейское уже пододвигают. А как же, без этого никак. Хорошему человеку разве кресла с поклоном подать жалко? Никак нет. Судья всё-таки.
И начал Трус судействовать. Кто столько монеток даст, да дифирамбов споёт, столько очков и насудит. Честный очень был судья. Особенно в художественной гимнастике. Без скандала ни одно выступление там больше не проходило. Всё по-честному. Как судья сказал, так и будет.
Меркнуть стала мантия судьи, но никто этого не замечает. Люди вообще изменения видят плохо. К чему привыкли, то и замечают. А Трус тем более не замечал, он к нимбу на голове уж как привык, не оторвёшь. А если кто ему начинал намекать, что с мантией что-то не так, он такого наглеца из кабинета сразу вон вышвыривал.
Но наскучило Трусу судействовать. Всем кому можно и не можно медали раздал, а у самого-то до сих пор ни одной самой маленькой медальки и нету. Впрочем, почему самой маленькой? Ему нужна самая большая и жёлтая. Ей хвастаться легче. Такой медальке все завидовать будут. А если она ещё и не одна...
И тут Труса осенило. А ведь если я судья, то сам себе баллы смогу за выступление начислять. И надо-то всего лишь перед выступлением с себя мантию снять. В обычном виде его никто не узнает. А прибежав после выступления в судейское кресло и накинув мантию, он сам себе побольше циферок насчитает, а не нужных участников дисквалифицирует.
Сказано, сделано.
И стал Трус себе медальки выдавать. Очень это интересное дело оказалось. Сам выступаешь, сам себе циферки начисляешь. Всё по-честному. Честнее некуда. А мантия всё больше меркла.
И вот набрав себе медалек в разных видах спорта, он наконец до лёгкой атлетики добрался. И первым делом разрешил всем бегать нагишом. Чтоб приблизить Олимпийские игры к истокам Древней Греции. Мало кто в эту авантюру ввязывался, а он знай себе без штанов все медали забирал.
Но через некоторое время мужских видов спорта Трусу показалось мало, и он окрестив себя женщиной с отклонениями в мужской упаковке, стал и женские медали в свою копилку складывать.
И вот тут мантия погасла окончательно.
После очередного такого выступления, когда он прибежал нагой к креслу судьи, накинул на себя мантию и начал объявлять результаты, мантия растаяла.
Спортсмены и зрители продолжали смотреть на Труса как ни в чём не бывало. Может ли на трибуне выступать нагой судья? Никак не может. Значит этого нет. И только маленький мальчик воскликнул:
—А судья-то голый!
И только тогда люди протёрли глаза, а кто-то даже поверил им.
Трус не будь он истинный трус, конечно сразу от ответственности сбежал. Благо никакие штаны в тот момент ему не жали. Брать ответственность на себя за свои же решения? Ну нет, увольте. Он на это не подписывался.
Так думал Трус. Но он ошибался. На дне корзинки с грязным бельём он почти сразу обнаружил листочек с правилами от Бабы-яги и счёт за пользование волшебной мантией. От дебета там остался только кредит. И был он весьма немалый. Баланс вселенной от Бабы-Яги никогда не ошибается и записывает всё чётко от озвученного решения до захудалого результата.
Как Трусу не хотелось обратного, в оплату кредита пришлось вернуть все медали, ибо нашлись те, кто его моментально после потери волшебной мантии дисквалифицировал отовсюду, а результаты соревнований, в которых он судействовал, были подвергнуты жёсткому пересмотру. Но даже это не помогло покрыть долг. И пришлось Трусу исправлять содеянное. Но это другая история и не каждый Трус доживает до её продолжения.
Волшебная мантия штука коварная. Особенно для хвастливых и заносчивых, которые почувствовали вкус халтурной победы. Волшебная мантия на самом деле никуда не девается, а начинает пожирать её бывшего обладателя изнутри.

Добрый день. Ну что ж.

Начнём исполнять задуманное. Первая новость, которая свалилась, как снег на голову, запуск ракеты "Союз-2.1б" со станцией "Луна-25" на борту. Обычно не слежу за космическими новостями. Они последние условно тысячу лет откровенно скучные. Исключение за последние годы составили новости только о запуске актрисы с оператором в космос. Но это, можно сказать, одноразовая акция. А тут такое...

Честно говоря, планировала разобрать более приземлённые новости, но мимо отправки ракеты на Луну пройти не могу.

Что здесь магического? — спросите вы. — В это событие вложена высшая математика, куски металла, навыки производства и много много часов человеческого труда. Где здесь магия?

Отвечаю. Наш спутник Луна — это древний магичный символ. Символ Трёхликой Гекаты, символ Селены, символ Дианы, символ Лады, символ Великой Матери, изменчивости и ещё очень многих древних женских сил. Всех женских богинь, что вмещает в себя этот спутник, перечислять не буду, и так достаточно.

Из мужских символов, которые взаимодействовали с Луной имеются довольно спорные сведения и персонажи. Например Трёхликий бог Славянского пантеона, о котором вообще мало что известно. Возможно связь с Луной ему приписали по аналогии с Трёхликой Гекатой. А может он и правда настолько велик, что смог стал символом оборотной стороны Луны. Славянскому пантеону только предстоит пробуждение, так что с этим богом мы ещё обязательно встретимся. А ещё связанным с символом Луны является анти-герой Беллерофонт Греческого пантеона. Который на Пегасе пытался в гордости своей добраться до Олимпа, а Зевс на полпути к Олимпу его сбросил. В работах Н.Сперанской предполагается, что это произошло как раз в районе Луны. Поэтому Беллерофонт можно сказать, лунный персонаж. Но из мужских ипостасей, связанных с Луной не густо, так скажем.

Так что уже довольно интересно, что наше мускулинное общество решило принести такой подарок богиням женских ипостасей, о которых сейчас почти нет информации в социальном обществе.

Итак, вернёмся к нашим ракетам. Что мы сейчас видим? Что люди посылают своего материального вестника к женским богиням. Раньше они посылали к Луне лишь молитвы, т.е. информацию и эмоции. Ну или человеческие жизни. Не без этого. А теперь человечество уже и до материального вестника дорасло. То, что было намолено столетия назад предками, сейчас материализуется.

Также интересна дата последнего запуска ракеты Луна-24. 1976 год. Остатки советского наследия уже на пути к падению. Номер последнего запуска советской лунной станции — 24, словно указывает на последний час истёкших суток. Время советского периода расцвета цивилизации на исходе. В последующие годы по магическим законам либо должен состояться качественный переход всего мира в новую реальность со знаком "+", либо такой же переход, но со знаком "-". Ничего личного, просто развитие и математика. Время смены эпох пришло.

Мы уже знаем, что произошёл переход со знаком "-". И то что сейчас, спустя 47 лет (!), запустили новую ракету, с символичным номером 25, словно 25 кадр, или расцвет человеческой молодости, говорит о том, что блокада на урезание пространства и возможностей для нашей страны прорвалась. Слово "страна" здесь можно помуссировать. Я имею имею ввиду пространство земли, а не государства, что сейчас над ней обитает. Названия и смысл государств меняются, а земля остаётся. Но обратно к нашему старту.

Да, лунные богини вообще-то могут обидеться за столь долгое отсутствие и не принять вестника с Земли. Сбросить вниз, как когда-то Зевс сбросил с Пегаса Беллерофонта. Но если полёт совершится нормально, это будет говорить о том, связь между поколениями людей и богов возродилась. Так что со сдержанным оптимизмом наблюдаю эту эпопею.

Слышу опять восклицания из войск Фомы-неверующих. Да как же так, всё это притянутые за уши факты! Отвечаю. Отнюдь. Если вы читали книгу Нила Геймана "Американские боги" или хотя бы смотрели сериал, то всё что сейчас происходит станет более-менее проясняться и ключей к раскрытию и понимания реальности станет значительно больше.

Нет, жизнь сразу не превратится в сказку. Но станет хотя бы интересней, чем была до этого.

За сим на сегодня откланиваюсь.

Сегодня магических новостей не много, даже можно сказать, что я их не нашла.

Поэтому решила остановиться на не магической новости, а на то, что привлекает внимание.

Курсы денег по отношению друг к другу оставляют желать лучшего.

Если абстрагироваться от взгляда "всё пропало" или "всемирный заговор", то можно отметить удручающее неравновесие между валютами. Создано это не богами, а человеком. Вернее, узкой группой людей, которые номинально являются хозяевами денег.

На самом деле денежный поток проецируется не только в цветных бумажках. Он может проецироваться и в материальном плане, на уровне вещей.

Привитый людям шаблон мышления, что всё нужно покупать, лишает людей воображения. Но хозяева денег сами попали в ловушку отсутствия воображения. Использовать единственный инструмент, и единственную модель поведения для решения всех проблем не получится. Это невозможно. А они по прежнему пытаются забивать гвозди микроскопом. Посмотрим, что из этого выйдет.

Также надо отметить, что хозяева заокеанских денег нарушают не только принцип равновесия, но и закон понимания. И вот здесь, конечно уже включается магия. Как известно, понимание даёт контроль. А в существующих циферках видно, что понимания нет. Значит и контроля нет тоже. Долго такая система существовать не может. Интересно, сколь долго будут продлевать ей жизнь. На мой взгляд она давно выдохлась и этой модели мира пора на пенсию.

Если чуть-чуть включить воображение, то на самом деле можно увидеть в денежном противостоянии экономический Рагнарёк, который нам предстоит. И очень хотелось бы, чтоб Видар, как победитель Хаоса, был в нужное время в нужном месте.

Несмотря на то, что боги к денежному потоку не имеют прямого отношения. Только опосредованное.

Не совсем новость, скорее замечание или примечание к статье.

Статья: Предсмертный рёв уходящего класса. Что нам готовят Новые хозяева мира. Андрей Фурсов

Есть на Дзене. Через поисковик должна найтись.

Моя реплика: Великолепно. И магический закон здесь тоже разбирается. Только называется он по именам людей. Аж трёх людей. Тем не менее, это классическая магия. Один из законов построения реальности.

Пожары, пожары, пожары...
Последнее время почти везде. По всей планете. И ни у кого не вызывает вопросов, а почему так? Совсем, совсем? Не удивлена. Человеки разучились видеть, думать и сопоставлять факты.

На самом деле каждый пожар — это очередная магическая новость. Земля просит защиты, Земля просит помощи. На этой Земле происходит что-то неправильное. Земля болеет. Это как у людей резко повышается температура во время болезни, так и здесь. К глобальному потеплению это прямое отношение не имеет. Опять же, если только опосредованное.

А вот деятельность некоторых видов чиновников, браконьеров, дельцов, которые выкачивают из Земли ресурсы или делают на ней деньги, а Земле ничего не отдают взамен, а только пользуют её, имеют к пожарам самое прямое отношение. Нет, это не значит, что они что-то поджигают. Но их деятельность создаёт в ноосфере (надеюсь этот термин вам знаком?) предпосылки для пожара. Когда Земля говорит: хватит. Пошли вон отсюда. Либо вы начинаете заботиться обо мне, либо я сама вас отсюда выведу. И выводит же. Людей эвакуируют тысячами.

Так что в итоге? Человек либо должен исправить модель потребительского поведения, либо убраться.

Ну что же. Подведём итог эксплуатации станции Луна-25.

Как мной и предполагалось, женские богини не захотели принять подношение в виде лунной станции. По многим причинам. Одна из них та, что про Великих богинь почти нет информации в нынешнем информационном пространстве или она скудна. И вот некий эгрегор, который поддерживает этот информационный вакуум о женских богинях и их правах на проявление, за здорово живёшь сейчас решил покорить спутник Земли. Ну да, ну да.

Нет, я не зубоскалю. Мне хотелось чтоб всё прошло гладко. Но не получилось.

Значит, надо делать работу над ошибками.

Начнём с символизма и статистики.

По статистике, ещё в советские времена только треть лунных программ были признаны успешными. Соотношение примерно 19 успешных против почти 40 неспешных. Какая интересная расстановка сил. Сразу вспоминается Трёхликая Геката. Одна в трёх лицах. И можно сколько угодно бурчать, что это совпадение, но здесь будет ответ простой. В Магии случайностей не бывает. Так что возможно, что третий запущенный в этом столетии спутник, сможет покорить Трёхликую Гекату. А может и второй сможет. Но тогда по статиске следующие четыре запуска будут неуспешными. Это всего лишь математика. Интересно, как эти подсчёты проявятся в реальности. Мир меняется. Может и статистика как-то по другому пойдёт? Будем посмотреть.

Идём дальше. Что собой представляла советская символика? Она представляла взаимодействие между мужским и женским. Рабочий и колхозница, красный флаг — отсылка к пролитой крови и предкам, а кровь — это опять символ Земли, т.к. родовая память храниться именно там. Ну и ещё один из главных символов советских времён — это пятиконечная звезда. Символ разрезанного вдоль яблока, символ женственности. Символ развития человечности. Кто не знает ведьминскую пентаграмму? И почему-то никого совсем не удивляет пятиконечная звезда октябрёнка. Опять ну да, ну да, особо пытливые и умные опять спишут на совпадения.

К чему веду? К тому, что Лунные богини приняли подношение от советской команды. А знаков и символов древних богинь у союза было достаточно, чтоб отнестись к его деятельности благосклонно.

Что мы видим по государственной символике сейчас? Трёхцветный флаг? Ну хорошо. Но малова-то. Двуглавый орёл — это символ мускулинности. А что ещё? Победоносец побеждающий змея — символ, который носит столица, тоже вызывает много вопросов. Змей как раз здесь и представляет хтонические силы к которым принадлежат женские богини. Так что этот символ больше идёт в минус, чем в плюс. Эти символы быстрее приблизят запускаемые спутники к участи Беллерофонта, которого низвергли вниз, чем к победному шествию по Луне.

Так что с такой символикой да на Луну... боюсь придётся попотеть.

Это ещё не всё. Также пройдусь по символам, которые сопутствовали падению Луны-25 на поверхность самой Луны.

Падение произошло из-за внештатной ситуации. Кто бы мог подумать. Всё просчитали, а это не смогли. Такая постановка реальности напоминает проделки Локи, который был женат на Ангрбоде , которая является ипостасью Гекаты в Скандинавском пантеоне.

И всё-таки, что за внештатная ситуация? Оказывается двигатель спутника проработал на 43 секунды больше от положенных 84 секунд. Опять двадцать пять. Опять расстановка сил 1 к 2, а вместе получили 3. Т.е. 127 секунд, которые привели к падению объекта. Что, совсем совсем Трёхликую здесь не видно? Ну вы даёте.

Ещё один Магический фактор падения видна в детали, куда именно упал спутник: "Также сообщалось, что станция упала в 42-километровом кратере Pontecoulant G."

42 число Хеймдалля. Он открывает мост Бифрёст, когда посчитает нужным. Можно точно сказать, что Хеймдалль закрыл мост для спутника Луна-25. Позволил сделать несколько снимков и закрыл.

Так что из всего сказанного можно констатировать, что Старые боги не хотят видеть людей этого эгрегора на Луне и их творения тоже. Поэтому и разговоры о постройке там космической станции преждевременны.

Так. Вроде по Луне-25 более-менее разобрались. Но на этом ещё не всё.

Параллельно с Луной-25 к спутнику Земли отправился индийский аппарат. Прилуниться он должен 23 августа.

Не знаю насколько эгрегор Индии ладит с Лунными богинями, поэтому разбирать его шансы на успех с этой стороны не буду.

Но вот мне интересно, насколько российская и индийская миссии дополняют друг друга.

Есть два варианта. Либо они являются дополнением друг друга в магическом смысле, либо они полностью самостоятельны. Если дополняют, то индийский спутник тоже должен разбиться по принципу равновесия. Если индийская миссия полностью самостоятельна в магическом смысле, то у неё есть шанс на успех.

Поэтому с интересом жду завтрашнего дня. Может индийский спутник больше понравится женским богиням?

Ух ты, ух ты... Индия посадила свой аппарат на Луну и уже получила первые данные с поверхности. Значит, Лунным богиням дар от этой страны приятен. Мои поздравления.

Да, да. Слышу уже очередные возгласы. Ну и посадили, ну и что. Ну и где здесь Магия?

Да там же где и всегда. В её законах. Тот, кто не знает прошлого, не имеет будущего. Вы знаете древних Индийский богов хотя бы на слух? Ну хотя бы... Шива, Парвати, Брахма, Вишну, Кали. А вы ведь в Индии не живёте и хорошо если туда на экскурсию ездили. Но тем не менее, эти боги не скрыты.

А ещё есть древние индийские книги "Ригведы", "Рамаяна", "Махабхарата". Эти книги читают, ставят по ним фильмы и танцы. Старым богам больше не нужны человеческие жертвы, зато присутствие в информационном пространстве — важная часть их возрождения.

А ещё на территории Индии много древних храмов, которые действуют по сей день. Храм Крыс, например. Да, там жуткая антисанитария. Но тем не менее, это не мешает людям жить там, приносить дары Духу Места, а страна тем временем покоряет тихой сапой космическое пространство.

Смотрим на проблему дальше. Кто быстро сможет назвать древних Славянских богов? А кто сможет точно определить какой бог и чем занимался? Сложно, да? А тем не менее, это наши русские боги. Идём дальше. А где древние книги и предания о Славянских богах? Идём ещё дальше. А где древние храмы и действующие капища у нас, на нашей земле, которые славят наших древних богов?

Да, пресловутый СССР возможно капища не создавал, но поиском древних знаний всё же занимался. Также создавал кино по русским сказкам и былинам и снимал мультфильмы. Воспитывал новое поколение в гордости за свою землю и достижения предков. Мы даже сейчас силу богов не берём в расчёт, только силу поколений. И ведь на этой волне много чего получалось.

А что мы видим сейчас в общем информационном пространстве? Одна реклама купи/продай. "Нам нужно воспитывать не творцов, а потребителей..." Изначально ущербная позиция, внедрённая в массы. А ещё в новостном пространстве колоссальное информационное давление, что русские ничего не могут. Только недавно информационная повестка начала меняться.

Так что, хороший назревает вопрос. Как на основе самоуничижения и саморазрушения летать на Луну к Лунным богиням? Ответ: никак.

Чтоб исправлять ситуацию, надо возрождать память поколений. А там и до возрождения Славянских богов рукой подать.

Так что возвращаемся к тому, с чего начали. Тот, кто не хочет знать своё прошлое, не будет иметь и космического будущего. Се ля Ви. На войне богов, как на войне богов. Магические законы надо знать.

Последнее время стала отмечать в информационном пространстве много внезапных смертей. В том числе, много детских смертей. Причины разные. Аварии, несчастные случаи, болезни, халатность и т.д. и т.п. Словно приносятся в жертву те, кто не может откупиться больше ничем другим, кроме как жизнью. Система продолжает ломаться и забирает под свои обломки людей.

В каком-то видео Моргана сказала, что нельзя испытывать никакие эмоции ни к жертвам, ни к палачам. Нужно просто наблюдать.

Оставаться бесстрастным сейчас помогает магическая выучка. Хорошим лекарством также является уход или хотя бы гостевой визит для отдыха к Ванам. Для тех, кто понимает, о чём речь, конечно. Некоторые науки не для всех.

Давно ничего не писала, хотя магические новости социального мира проскакивали.

Но сегодня хочу посвятить пост теории. Ведь смысл группы не в том, чтоб разжовывать очевидное мне, а помочь видеть магическую систему тем, кто хочет, но не умеет. Тех, кто это видеть не умеет и не хочет, прошу проходить мимо.

Итак, начнём. Очень легко видеть магию в природе. Природа по сути и есть магия. В ней есть всё, она самодостаточна. А как её видеть в социальной жизни? Как видеть магию в обычных вещах?

Вот, например, самые привычные составляющие нашей жизни.

Машина, а именно двигатель, и представитель кошачьих. Что их объединяет?

Например, что у кошки сердце, а у машины мотор. Также можно порассуждать по "усы, лапы и хвост" и "антену, колёса и багажник", на худой конец, "... и фаркоп".

Можно на этом и успокоиться, ведь в этом наблюдении мы проявили один из законов магии: всё связано со всем. Но мы на этом успокаиваться не будем. Ведь всё гораздо интереснее.

Кошка представитель магии природы: Мидгарда и Ванахейма, а машина представитель магии Свартов.

Заботясь о кошке, мы налаживаем связь с женскими богинями : Фрейей, Бастед, Артемидой и думаю, я ещё не всех знаю. Может даже и мужские боги к кошачьим тоже относятся, и просто мы не всех богов знаем и помним.

А вот развиваясь в знании, починке и совершенствовании техники, мы налаживаем связь с богами Огня и профессий. Это знаменитые боги Гефест, Прометей, а также конечно с миром Свартельхейма. Ведь именно Сварты сделали ожерелье для Фрейи, а также артефакты для богов, в том числе и Молот Тора.

Так что наш мир просто пропитан магией, даже в самых привычных элементах пространства. И от этого понимания жить интересно.

Магии — они бывают разными.

После того, как мир обвалился, Тень не знала, ни что делать дальше, ни как жить. Те правила общества, которым её учили с детства, умерли. А других у неё не было. А раз нет правил, то нет и желаний.
То что желания – это основа жизни и без них человеческую жизнь жить нельзя, Тень узнала много позже, а сейчас просто пыталась оглядеться и понять, что происходит. Об этом месте ей точно никогда не рассказывали. Даже в сказках.
Довольно странное ощущение, когда тело, в котором ты находишься, продолжает жить свою жизнь. Ест, пьёт, делает необходимые или привычные дела. Просто потому, что надо выполнять взятые на себя давнишние обязательства, вроде рождённых детей. А тем временем личность, которой ты когда-то был, мертва, словно сдёрнутая маска или кожа. Она просто валяется в углу твоего внутреннего пространства и не вызывает никаких эмоций. Ни сострадания, ни сожаления. А ты, тем не менее, просто ты. Рассуждаешь, думаешь, находишься внутри тела и туго пытаешь определить, зачем ты здесь и какой в этом смысл? Зачем ты сейчас делаешь то или другое действие? И опять, какой в них смысл? А может вообще смысла нет? Зачем тогда жить? Всё равно же все умрём. Но ведь зачем-то жизнь есть? Значит именно в состоянии жизни есть смысл, а значит жизнью хотя бы на этапе неопределённости, разбрасываться нельзя. Пока точно не выяснится, зачем эта штука даётся. Но сначала надо выяснить, кто это я, которым она сейчас является?
Побыв немного в состоянии Замершего Хаоса, Тень решила, что раз попала в такое безвыходное положение, надо от чего-то отталкиваться дальше. Замерший Хаос – это интересно. Его можно разглядывать, перетасовывать, любоваться, но жить в нём нельзя.
Это всё равно, что пытаться жить в разреженном воздухе. Ни кислорода, ни углекислого газа, ни возможности сделать вдох, да и температура окружающей среды слишком низкая. Зато здесь есть идеальное одиночество. Здесь можно найти себя.
– Что же ты ждёшь? Находи.
Тень удивилась. Здесь есть чей-то Голос? С чего бы это? Здесь есть только она и никого более. Видеть однозначно никого не хотелось. Обрыдли все.
Тем не менее, Голос был мягкий, обволакивающий. Ему хотелось доверять.
– Зачем ты здесь? – спросила Тень.
Между «хотелось доверять» и «буду доверять», теперь лежала непреодолимая пропасть. Сначала она всё проверит. А потом решит, будет ей пригодна эта информация или нет.
– Если хочешь создавать свой мир, сначала найди себя, – ответил Голос. – Это элементарно. Без важной составляющей тебя, ради чего тебе будет хотеться жить, свой мир не построить.
– Свой мир?
Звучало заманчиво. Такого ей в голову не приходило. Вернее приходило, но раньше считывалось только на уровне написания рассказов и книг. То, что свой мир можно сделать вживую, даже не представлялось возможным.
– Ну, ладно. – согласилась Тень. – А как это сделать?
Она решила поддержать разговор пока без выяснения личностей. С выяснением личности потом разберёмся. А Голос продолжал.
– Видишь сферы повсюду?
Тень огляделась. Вокруг привычная картина из разрозненных разноцветных плавающих в воздухе то ли мячей, то ли шаров. Они были и совсем маленькие, и огромные, тусклые и блестящие. Можно было предположить, что это висящие в воздухе разноцветные ёлочные игрушки. Только ёлки не видно. Может ёлкой служила сама Вселенная? Вроде Млечного пути? Или теории струн? Тень не стала так далеко залезать в дебри науки и ответила:
– Это атомы или молекулы воздуха, которого здесь нет. Я в этом плохо разбираюсь. Но то ли я такая маленькая, то ли они слишком большие... Мне не очень понятно.
– Это куски реальности. Одна из этих частей истинная твоя, которую ты когда-то потеряла или сама отказалась от неё.
– Глупость несусветная. Разве нельзя построить реальность в любой из сфер?
– Можно. Но это всё равно, что пользоваться чужой собственностью, условно домом. Ты можешь работать в нём, улучшать или украшать. Но потом результат всех трудов заберёт истинный владелец, а ты превратишься в прах.
– Как я могла потерять часть себя?
Голос не ответил. Тень посмотрела на блёклую кожу прошлой личности в углу пространства и решила, что вкладываться в чужую конструкцию всё-таки не стоит. Ей нужна теперь именно её часть, а не, что была подсунута ей с детства в качестве единственно правильного неизвестно кем. Потому что, по большому счёту, даже родители были воспитаны в той системе ценностей, которая её погубила. А значит им тоже неизвестно кто и что вкладывал в голову. И судя по результатам их жизни, можно предположить, что что-то и у них в построении реальности работало неправильно.
С этими мыслями она направилась к одному из шаров, потом к другому. Нет, этот слишком большой, этот слишком тусклый...
– Не моё, не моё, не моё... – перебирала она их.
Как же оказывается легко в этом пространстве отделять нужное от ненужного. А всего-то надо было, чтоб умерла личность. Но как же сложно на это было решиться... если бы не обстоятельства...
Грудь опять пронзила боль. Нет, всё-таки сдёрнутая наживую маска, оставила после себя болезненный след. Намного болезненней, чем могло бы быть.
– Не удивительно, что при этой боли меня вынесло сюда, – буркнула сама себе Тень. – Если бы не это пространство, уже и физическое тело давно бы скопытилось, не только личностное. А умирать физически похоже мне пока рано...
С этими мыслями. Она продолжала перебирать сферы. И уже изрядно устала, когда увидела то, что хотела. Золотой шар, умещающийся в её ладонях. При прикосновении к нему, его поверхность вспыхнула золотым свечением с прожилками радуги.
– Мост Бифрёт, – зачем-то произнесла она незнакомые слова.
Откуда она их знала? Но сейчас это не имело значения. Она нашла то, что искала.
– Это я. Это моё!
Тень выдохнула. И даже смогла вздохнуть, несмотря на окружающий вакуум. По телу пробежала волна жизни. Точно нашла!
– Эту брать нельзя, – сухо сказал Голос.
– Но почему?
– Это сфера Магии.
– Правда? Магии же не существует.
– Поэтому и не существует, что все, кто её держал, много веков назад отказались от неё. Впрочем, да, Магии не существует. Поэтому положи на место сферу и выбери другую.
Тень только крепче сжала шар в руках. В противовес ожиданиям, он не лопнул, не исчез, а только сжался. И радужные искры на его поверхности стали превращаться в молнии.
– Вот видишь, – подытожил Голос. – Насколько Магия изменчива. Она не может стать твоей основой для реальности.
– Ещё как может, – огрызнулась Тень. – Это моя часть и я её больше не отдам.
– Не глупи. Ты ещё не готова.
– Как можно быть готовым к тому, чего ты никогда не видел? К тому, что из всех утюгов «не существует». Я не собираюсь ждать, пока меня убьют опять, чтоб попасть сюда. Но даже если так, я всё равно сюда вернусь, даже через очередную смерть личности. И буду искать то, что мне принадлежит. Что не убивает, то делает сильнее, верно?
– Дело не только в том, что убивает или нет. Магия – это слишком серьёзно.
– Почему?
– Это билет в один конец. Привычного для тебя мира, каким ты его помнишь, больше не будет никогда. Если возьмёшь эту сферу, ты уже никогда её не покинешь. Даже боги оттуда не выбирались.
– Магия это смерть?
– Не совсем.
– Магия это жизнь?
– Тоже не совсем.
– На что это похоже?
– На обоюдоострый меч. На Молот Тора. На много чего...
– Магия это только сила?
– Магия – это ещё и слабость. А ещё у неё есть ограничения.
– Какие?
– Сила мага должна быть направлена внутрь него самого. Никогда не вовне. Иначе она уничтожит его самого.
– Есть исключения?
– Очень мало.
– И всё-таки, сила направленная внутрь, это как?
– Если у тебя проблемы, то в них виноват только ты. А не кто либо другой. А раз проблема в тебе, значит и исправлять только тебе.
— А более конкретные примеры есть?
– Что ты хочешь сделать с теми, кто убил твою личность?
– Ничего.
– Они ведь тебя не пощадили. Так отомсти, убей их. С помощью Магии это можно сделать так, что никто не узнает. Люди же в магию не верят. Подумают, что несчастный случай. Или просто время пришло.
– Нет. Я этого делать не буду.
– Это слабость.
– Это не слабость. Я не хочу делать непоправимое. А физическая смерть непоправима. Я почему-то это знаю и всё. Откуда-то изнутри. Смерть же моей личности не имеет значения. Это только оболочка, которую я переросла. Да, это больно, но в итоге пошло мне на пользу. Думаю, если чаще с себя скидывать такие шкурки самостоятельно, то этот процесс будет даже забавным. Тем более обидчики мои родственники. Сделав плохо им, я сделаю плохо своим детям. А этого я допустить не могу.
Разряженный воздух задрожал и как будто начал падать. Множество сфер схлопнулись в одну чёрную тяжёлую точку, а золотой шар в руках Тени, наоборот резко расширился. Она оказалась внутри него.
– Готова! – громыхнул сверху Голос.
А Тень в этом грохоте услышала восклицания нимф, русалок и фавнов, как в сцене Бельтайн сериала про «Мастера и Маргариту»: Посвящена! Посвящена!
Тень тряхнула головой. Привидится и прислышится же такое.
Но грохот сверху продолжался:
– Я предупредил. Это билет в один конец. Ты сделала свой выбор.
– Значит обратной дороги нет, – подытожила Тень. – Ну нет, так нет. Не очень-то и хотелось. Что-то кончатся, что-то начинается. Оказывается, старый мир может умереть со старой личностью. Так что всё начинается с тебя. Вернее, с меня.
Никогда бы не подумала, что теперь эта фраза будет звучать настолько буквально. Впрочем, раньше она о многом не могла подумать. А теперь это всё становится реальностью.
И всё-таки интересно, с кем она разговаривала? Впрочем, не к спеху. Рано или поздно она это выяснит.

Цикл книг: Ведьминские рассказы. Книга 2
«Перерождение» или
«Инструкция по прохождению магического пути
для обретения своей вселенной»

1. Феху

Своя вселенная – это пространство жизни, где всё происходит так, как нужно или хочется тебе.
Из учебника прикладной магии К.Е.Моргана


«Что такое своя вселенная? Довольно странное и абстрактное понятие, если имеешь хоть малейшее представление о том, как устроена общая вселенная. Но мы попробуем разобраться.
Видимая общая вселенная – это космос. Как же далеко от нас все эти звёзды, галактики и любые планеты. А мы живём здесь. В этой галактике, у этой звезды, на этой планете, на этом континенте, в этом климатическом поясе, в этом доме. Всё очень конкретно. И даже осязаемо.
Часто ли меняется общая космическая вселенная? Да как-то не очень. Порой человеческая жизнь слишком коротка, чтоб много увидеть. А часто ли меняется человеческая жизнь? Человек растёт, расцветает, стареет, умирает. Иногда срезается раньше положенного срока. Но каждый катастрофичный случай надо разбирать отдельно, поэтому здесь мы этого делать не будем.
Словом, человеческая жизнь по отношению к общей вселенной меняется постоянно. Каждый следующий его год хотя бы чуть-чуть, но отличен от предыдущего. И если в жизни человека ничего не меняется несколько лет, то можно предположить, что в ней происходит что-то неправильное. Потому что даже общая вселенная меняет на небе звёзды и расположения планет.
В противовес медленно меняющейся общей вселенной, человек создан, чтоб меняться быстро. В пределах своих сил, разумеется».

Чара закрыла учебник, откинулась на спинку кресла. Очень плотный поток информации, надо посидеть, переварить его.
Скоро Йоль. За окном вьюга, в доме тишина, внутри пустота.
Не смотря на все усилия удержать выделенное ей три года назад пространство для личной реальности, оно никак удержаться не может. Рассыпается, ломается, сгорает... Раз за разом приходится начинать всё сначала. С нуля работать, не привыкать. Но уже хочется несгораемого результата. Сколько можно наблюдать, как рушится твоё творение?
В этот раз нужно понять, где ошибка в расчётах, иначе дальше чистого листа не сдвинуться. Выделенное для тебя пространство – это не предел. Пока границей мечтаний является добраться до границы в её реальности. Познакомиться с такими, как она. Создать с ними новые проекты, Рассмотреть их реальности...
А не получается. Своя реальность – это как дипломная работа. Пока не оформишь, дальше в магии делать нечего. Если ты ничего не можешь создать в малом пространстве, кто же тебе большое доверит?
Нехотя, ведьма-недоучка всё же принялась за умные книги. Опыт опытом, но сколько же можно шишки на ровном месте набивать?

Параллельно с основной учёбой, Чара обратилась за помощью к рунам. Руны, как лакмус. Высвечивают всё. От них не скроешься. А ей и не хотелось. Пусть высвечивают. Может она в их свете что-то новое увидит? Тем не менее, как бы ни был хорош автономный рунный режим сканирования, а свою голову включать тоже надо. Надо разбираться с теорией дальше.
Она пролистнула несколько страниц и нашла первую из инструкций, ради которых открыла эту книгу.

«Своя вселенная на первых этапах включает в себя только то, на что ты имеешь право.
Первая часть нашей работы будет заключаться в понимании, на что именно, мой дорогой ученик, ты можешь претендовать в той вселенной, в которой находишься сейчас. Имей в виду, это ещё не твоя личная вселенная. Это общая вселенная. И правила там совсем иные, чем в личной вселенной. И эти правила нужно учитывать и уважать. Не ты их сделал, не тебе их и разрушать».

– На что имеешь право... – протянула ведьма. – Красиво сказано. А как это определить?
Книга услужливо перелистнула страницы сразу к нужному абзацу.

«Свои права – это знания, опыт, навыки и ресурс, что добыты и прожиты тобой в этой жизни, пришли к тебе по родовому наследству или из твоих прошлых жизней. Также это время, которым ты имеешь право распоряжаться, как своим, так и чужим. В эту же категорию входит наличие метафизических потоков сил, которые распределяют боги».

Очень, хорошо. Почти все слова в этом определении понятны. Но если со знанием, ресурсом и опытом ещё как-то можно разобраться, то как разобраться со временем? А уж с потоками сил, так это совсем труба.

Тем не менее, отсеять понимание от непонимания надо. Катастрофы в своей вселенной она больше не допустит. Не знает пока как, но не допустит.
Чара взяла лист бумаги и карандаш и начала по пунктам записывать, что принадлежит в этой жизни только ей и никому другому. Получилось не слишком много. Жильё, некоторая сумма денег, данная на хранение от рода, семья в пределах трёх человек... и... и всё. Ну и как с такими «богатствами» строить новую реальность?

– Экая ты торопыга. Некоторые и с меньшего начинали, и как видишь, всё получается.
Ведьма обернулась. В комнате стояла древняя старуха в чёрных одеждах и остроконечной шляпе. Узкое морщинистое лицо, тонкие сухие губы, крючковатый нос и ярко-синие глаза, будто не ёё совсем, или она не для них... Посох старуха держала в правой руке, и хоть была сгорблена, не опиралась на него. Осталось впечатление, что посох ей нужен для антуража.
– Садитесь, бабушка.
Чара встала с кресла, тем самым предложив ей своё место. Потом взяла старушку за локоть. Она опасалась, что та самостоятельно не дойдёт, споткнётся и развалится в воздухе на тысячу льдинок.
Гостье Чара не удивилась. Когда учишься в магической академии, такие чудеса становятся нормой. Ведьма заранее знала, что старуха исчезнет раньше, чем в комнату войдёт кто-то из домашних. Сокрытие магических тайн от тех, кто не имеет к ним ни малейшего отношения – это необходимая и тщательно соблюдаемая техника безопасности с обеих сторон.
– Так, и на чём ты остановилась? – спросила старуха, удобно устроившись в кресле.
Чара пожалела, что в комнате нет камина. Чтоб встречать такую гостью, нужен именно зажжённый камин. Старуха, похоже, услышала её мысли, и мановением костлявой руки отдёрнула завесу между мирами. Камин появился. В нём весело играли языки пламени, потрескивали поленья, жар обволакивал уютом полумрак пространства. Чара немного раздосадовалась, что сама не догадалась так сделать.
Тем не менее, теперь можно и поговорить.
Молодая ведьма устроилась на стуле и начала перечислять, что ещё имеет или может назвать своим. Некоторые знания и умения по медицине, ведение домашнего хозяйства. Да, это в современном мире не ценится, по современным стандартам всё же можно купить. Но с опытом Чара поняла, что некоторые вещи не купишь. Вроде любви вложенной в приготовление ужина из первичных продуктов, а не полуфабрикатов. Или благодарность земли, когда о ней заботишься весь сезон на грядках и в саду. Есть в этом что-то большее, чем просто еда или просто обязанности. Это словами не передаётся, оно только чувствуется.
Выслушав всё это, старуха определила:
– Значит, ты ещё обладаешь чувствительностью к потокам земли.
– Да, и правда... – согласилась Чара. – Как же это я упустила?
– Упустила, потому что считаешь само собой разумеющимся. Думаешь, раз ты чувствуешь, значит и другие умеют. А они не умеют.
– Какая интересная способность. Это ведь тоже часть моих прав. Что же ещё включить в список?
– У тебя ещё есть личное пространство, – напомнила старуха. – Его ты заработала в этой жизни. А потеряла давным-давно... Надо исправлять.

Ну конечно Мабон. Какая ещё сейчас может быть новость магичней?

На первый взгляд обычное осеннее равноденствие. Обычное, да не совсем. Кто умеет видеть, тот видит скорую смену Света и Тьмы.

Нас же всегда учили, что Свет — это хорошо, а Тьма — это плохо. Помните этот бред? Я да. И всегда хотелось дотянуться до Света, защитить и сохранить его в себе. А Тьму отогнать.

Похвальное желание. Проблема в том, что Свет со временем должен становиться Тьмой, а Тьма Светом. Это закон Матери Земли.

И человек под властью морока чужих правил и ценностей, сам не замечает, как уничтожает внутреннего себя, чтоб возвеличить внешнего чужого, который хочет стать единственным несменяемым.

Мало кто из людей умеет видеть смену Истинного и Ложного. И отдать Тьме без сожаления, что должно уйти, не смотря на то, что кто-то когда-то окрестил это Светом.

Ложь всегда будет присутствовать в нашем мире. Она — часть испытания для тех, кто хочет большего, чем плыть со всеми по течению.

Сейчас, когда цепкие путы чужой религии ослабевают, из них можно вырваться, и наступающая Тьма предоставляет возможность пройти цепь испытаний.

Проверить утверждения ради которых готов жить на прочность. Проверить силу духа. Не испугаться увидеть себя со всеми изъянами. А закрыв их, обрести, что когда-то потерял. И в конечном итоге, стать достойным древних богов и их знаний.

Чудесен и опасен Мабон. Выбор пути, который происходит сейчас, предопределит твоё будущее. И может именно ты вслед за уходящей Водой выберешь путь, который приведёт на бессмертный остров Яблок.

Поздравляю с чудесным праздником!

С тех пор, как она вытащила золотой меч из позвоночника и воткнула его в центре собственного пространства, Чара о чём-то таком догадывалась. Просто так всякие посторонние предметы в теле не появляются. Значит, мир гораздо сложнее, чем о нём рассказывают все кому не лень.
– Понятно, – притянула она. – Ну ладно, потеря лежит где-то в прошлом. Я о том событии когда-нибудь вспомню?
– Возможно, – уклончиво ответила гостья. – Если сама пожелаешь. Свои воспоминания ты сама заблокировала. Я не знаю, когда ты их сама захочешь открыть.
Мда... этот вопрос точно следует оставить на потом, решила Чара. Лучше разузнать о том, почему оно вернулось.
– Но если что-то потеряно, значит надо это что-то вернуть схожим способом. То есть сделать что-то наоборот. До сих пор не могу понять, что я сделала, чтоб заслужить это пространство снова?
– Это тебе Тюр раскажет.
Чара покосилась на схему Старшего Футарка.
– Ой, как ещё долго.
– А ты куда-то торопишься?
Молодая ведьма помотала головой и хмыкнула.
– Куда мне торопиться? Вечность впереди.
Старуха кивнула с явным удовлетворением.
– Мыслишь правильно. Не забывай. Надо точно знать, кто ты сама и в каком пространстве находишься. Почти все люди сейчас живут в общем пространстве. Поэтому и мысли у них общие. И поступки общие. Живут под копирку, мыслят под копирку, совершают или не совершают действия тоже под копирку. Что скажут эгрегоры, то и делают. Часто в противовес тому, чему их когда-то научили. Сами не понимая, в итоге, что они делают и кому это выгодно. А отпор эгрегорам не дают.
– Почему?
– Экая ты недалёкая. А зачем это эгрегорам надо?
– Это не эгрегорам, а людям надо.
– Ты опять забываешь. Люди думают и действуют так, как научили их эгрегоры и как эгрегорам надо.
– Замкнутый круг какой-то...
– Это не замкнутый круг, а правила игры. Люди отказались от своих прав на свободу. Вот и результат...
– И долго это будет продолжаться? Сколько люди будут волочить на себе этот морок?
– Пока не совершат тех поступков, которые эгрогоры не программировали.
– И что тогда?
– Тогда будет сбой программы.
– Я хочу создать такой сбой программы для тех, кто хочет, но пока не понимает, как выйти из этого колеса Сансары! Это возможно?
– Возможно. Но нужен определённый уровень прав.
– Как у кого?
– Не меньше, чем у Тюра.
– До того, как он руку потерял или после?
– А ты как думаешь.
Чара опять замолчала. Действительно, ответ лежит на поверхности. Но всё-таки есть ещё вопросы.
– А как этого добиться?
– А ты не знаешь?
– Своя вселенная...
– Правильно. Создай нечто, чего в этом мире нет, что будет притяно для Земли и полезно для Норн. И будешь иметь допуск туда, куда другим путь заказан.
Ведьма заёрзала на стуле. Как же хочется, как же хочется, как же хочется...
– А долго на это времени уйдёт?
– Смотря у кого. У некоторых бывает вся жизнь. А то и не одна.
Чара готова была завыть. Опять жизнь, да что же они всё жизнями меряют? У неё же только одна жизнь! Теперешняя, когда ещё следующую дадут?
– Всё должно происходить в своё время. Ни раньше и не позже, – опять прочитала её мысли гостья. – Ты бы лучше, вместо стенаний, присмотрелась бы к эгрегорам. Не ко всем. Но некоторые из них тебе могут помочь.
Вот так поворот... То рассказывают, какое это зло злющее и тут на тебе, помочь, видите ли могут... некоторые. Видимо вид у Чары был настолько растерянный, что гостья продолжи пояснять.
– Эгрегоры создают боги. Найти эгрегор, а лучше не один, который соответствует твоей поставленной цели, и может быть, у тебя всё получится не за одну жизнь, а допустим за несколько лет, или может десятилетий. Всё быстрее. Но имей ввиду, за его помощь надо будет расплачиваться. У каждого из них своя цена.
– Не понимаю, зачем боги создали эту игрушку?

Старуха наморщила и без того морщинистый лоб. Синие глаза сияли по-прежнему с тихим озорством.
– Не игрушку, а помощника, – поправила она. – Проблема в том, что эта, как ты выразилась, игрушка, не доработана. И дорабатывать её придётся человеку.
– Боги, значит, накосячили, а исправляет человек?
– Ну, допустим, человек тоже накосячил. И скажем так, прилично накосячил. Думаешь, просто так когда-то своей вселенной лишилась? Сказала не то, пошла не туда, сделала, что не требовалось, а может не сделала, что требовалось. В эту же проблему, доверилась, кому не следовало. В итоге боги от человека получают неверную информацию, прокладывают неверные пути и соответственно получают все не то, что ожидали... Не ты одна такая. Таких много. Очень много. Считай почти все. А потом удивляешься, почему люди мыслят, как под копирку. И действуют также.
Чара опустила глаза, но всё же буркнула:
– Можно подумать боги белые и пушистые.
Старуха вздохнула и посмотрела на горящий в камине огонь. Чара всё же краем глаза наблюдала за ней. Долго молчали, наконец, гостья сказала:
– Боги тоже не белые и не пушистые. У них своих ошибок тоже хватает.
– Ну, так пусть их и исправляют.
Блин... ну зачем она это выпалила? Ясно же, что пришелица не простая. Возьмёт и обернёт её сейчас в жабу. Вот тогда точно попрыгать придётся.
– Не могут они.
Вот тут опешила Чара.
– Как так не могут?
– А вот так. Время у них вышло.
– Я думала, они бессмертны.
– Бессмертны. Но время и бессмертие не одно и тоже. Время – это то, что есть у вас, у людей. В вашем мире. В мире богов время относительно. А сейчас совсем остановилось.
– Почему?
– Как ты говоришь, накосячили...
Опять обе замолчали. В этот раз первой не выдержала Чара.
– Ну, хорошо, а делать-то что?
Какашками друг в друга кидаться можно до бесконечности, злую судьбу корить тоже. Только ничего от этого не изменится. Она видела это, проживала это, она знает.
– Значит, ты точно хочешь завершить оформление свой вселенной, я правильно понимаю? – ответила вопросом на вопрос старуха.
– Да, точно.
– Начинай оформлять свою вселенную без ошибок, тогда боги вернутся.
Вот те раз. Очередная банальщина.
– Я бы и рада без ошибок, а не получается.
– Ты плохо чувствуешь пространство. Начинай думать не только головой. Но всем телом.
– Это как?
– Ментал даёт картину мира, астрал – интуицию, эфирка – выживаемость. Меч охраняет от ошибок. Можно сказать, сканирует полученную информацию. Пока всё понятно?
Чара кивнула, а гостья продолжила.
– Проблема твоего уровня в том, что чересчур умный, но не имеющий личного опыта ментал, навешивает на картину мира ярлыки. А ты их снимай постепенно. Проверяй, лежит ли за кажущимся ярлыком то, что на нём написано? Или это иллюзия?
– А как понять, какой ярлык надо снять первым?
– Интуиция подскажет. Эфирка не даст снять, что снимать пока нельзя. А меч, что стоит у тебя в центре вселенной, поможет сделать правильный вывод из того что увидела и услышала.
– Хорошо, а как это поможет наладить связь с богами?
– Как ни странно, очень просто. Чем больше будешь снимать таких ярлыков, тем ближе к тебе станут боги. И ты сможешь с ними разговаривать.
– Что, правда?
Это был предел мечтаний. Как-то безнадёжно осознавать, что кроме человека нет других разумных существ. Впрочем, для некоторых индивидов, слово: разумный не применимо изначально.
Старуха засмеялась. Теперь её синие с хитринкой глаза стали соответствовать облику. Всё-таки серьёзный вид этим глазам не идёт. А может просто глаза надо сменить? Нет, не надо. Их огонь прекрасен.
– Правда, правда, – отсмеявшись, ответила гостья. – Скоро сама это увидишь. Или поймёшь. Только выкинь сразу из лексикона фразы: этого не может быть, потому что не может быть. В магии может быть всё. И пока ты этому «всё» не дашь возможности увидеть себя, ты его не увидишь.
– Как в сказке. Встать передо мной...
– Да, как в сказке. Без близости богов люди забыли, что сказки – это правда. Только другого уровня. Условно высшего. А они предпочитают сидеть условно на низшем, и упорно квакать, что мол у них никаких чудес на их уровне не происходит, они дескать всё проверили.
Знакомая картина мира. За долгое время Чара почувствовала, что счастлива.
В руках у ней, словно по мановению волшебной палочки, оказалась кружка с горячим ароматным чаем. Старуха держала в руках такую же. И Чара в который раз раздосадовалась, что сама, как хозяйка не позаботилась о такой мелочи.
С гостьей было тепло и уютно. Рядом с ней чувствовалось будущее, которое ещё не наступило, но обязательно будет. Она обязательно дотянется до богов, научится их слышать. А значит, обязательно построит свою вселенную.
Огонь в камине полыхнул ярче. Часы сдвинули минутную стрелку на одно деление.
– Мне пора, – сказала гостья.
Да Чара и сама это уже поняла. Старуха поднялась с кресла, закрыла завесой камин. В комнате стало как всегда. Чашки исчезли. Надо прощаться.
– Благодарю за науку, бабушка, – Чара слегка наклонила голову в знак уважения. – Мы ещё встретимся?
– А ты как думаешь? – старуха была серьёзна, но глаза её смеялись. – Как стараться будешь.
И гостья растаяла в воздухе. Ушла так же, как и пришла.
Чудны дела твои вселенная. Очень хочется уйти за гостей следом, туда где хорошо, и не думать о том, как исправить общие ошибки. Но, в который раз напомнила себе, она пока здесь и пока сейчас. А значит, нечего лезть в другие миры, особенно с учётом того, что времени там возможно нет. А если нет времени, то и исправить оттуда ничего нельзя. Надо исправлять здесь.

2. Уруз

Пространство для жизни своей вселенной – это и пространство реализации ресурсов. Сумеешь правильно сохранить, реализовать, преумножить или трансформировать ресурсы в этом пространстве, тебе откроются следующие.
Из учебника прикладной магии К.Е.Моргана

Так... Система начинает выстраиваться. Права, ресурсы и мечты – это хорошо. Но где именно тебе предстоит их применять это тоже важно.
После ухода гостьи, Чара опять взялась за теорию. Чередуя домашние дела с учёбой. Флёр от ушедшей старухи витал в комнате даже перед новым годом. А ведь после её отбытия прошло уже две недели. Она оставила за собой что-то неуловимое, нежное и бодрящее любопытство. Да, возможно это новогоднее волшебство. Но в этот раз предпраздничное настроение лучилось не только ожиданием, что всё будет правильно, но даже, можно сказать, твёрдой уверенностью, что именно так и будет. Нужно только подождать нужного развития событий. И они обязательно совершатся в этом году.
Что-то в переплетении ниток Норн изменилось. Что?
Чара смотрела в книгу. Мысли бегали от страницы к странице, путались, перепрыгивали через строчки, отвлекались от текста, забывались... Нет, так учиться невозможно. Надо серьёзно обдумать это новое ощущение.
Отложив учебник и уставившись на стенку, которая две недели назад представляла камин, Чара начала прикидывать, кто это был? Руна Феху – это чистый Огонь. И старушка тогда приходила не в пример огненная. Руна Феху – это руна высоких прав. Земледельцы тоже права имеют, но куда им до прав правителей. Вчерашняя же старуха обладала большей силой, чем даже правители. Кто же может быть выше? Может она пришла, как равная к равной?
А впрочем, что себе врать? Даже на правителя молодая ведьма пока не тянет, так что и понять, кто эта самая пришелица, пока невозможно. Уровни иерархии в магии никто не отменял.
Но всё же самой поиграть немного в принцессу, возможно, хотелось бы. Наверное, это интересно. Не проверишь, не узнаешь, как говорится. А раньше такой возможности не предоставлялось. Балы, преклонение подчинённых и конечно прынц.
Чара фыркнула. Ну да, размечталась. Уже карету подали и кучер раскланялся. Да и что делать в зимней карете? Темно, холодно и тряска немыслимая. У нас так чистят дороги, что машины зимой еле пробираются.
В соседней комнате от динамика телевизора разносился звон бокалов, пожелания исполнения всех мечтаний от диктора. Его скорее всего никто не слушал. Дети смеялись, супруг разговаривал с родственниками, заглянувшими в гости. У них всё хорошо... А ей надо учиться. Её вселенная должна стать и их вселенной тоже, чтобы дети не утратили способность мечтать, и супруг не надумал с этим качеством расставаться.
Она вспомнила людей, которые утверждали, что бросили сие занятие в глубоком детстве и поёжилась. Сухие, чёрствые и... опалённые какие-то. Словно не своей жизнью живут. Порой даже кажутся не живыми. И не удивительно. Они довольствуются обрывками чужих желаний, чужих мыслей... Словно астрально и эфирно питаются уже давно пережёванной кем-то пищей.
К горлу подкатил комок. Вспомнив ощущения, от постоянного безвылазного нахождении в эгрегориальном пространстве, тело стало выдать рвотные позывы. Чара одёрнула себя. Нет, нет, нет... Даже мысленно нельзя погружаться в ту клоаку. Она уже оттуда выбралась и больше туда охоты лезть нет.
Чтоб сбить неприятные спазмы в желудке вкупе с лёгким головокружением, Чара тихонько проскользнула на крыльцо, накинув, и не застёгивая второпях куртку. Морозный воздух освежил лёгкие и расслабил тело. Оно перестало сжиматься и вопить о помощи при воспоминаниях о запаянной изнутри капсуле.
– Тише, тише, – сказала ведьма себе, – всё давно позади, волноваться не о чем.
Тело, услышав голос разума, успокоилось и включило стандартный режим жизнедеятельности.
Убедившись, что всё в порядке, Чара продолжала обдумывать сложившуюся в социуме ситуацию.
Жаль, конечно, что люди живут так, как жить нельзя. Но это их личные трудности. Выбралась же она оттуда, значит и они выгребут. Ну а нет, так нет. Как говорит руна Уруз? Надо чётко знать, где твоё болото. Где ты имеешь право устраивать свои правила или учить кого-то, а где нет. А может людям нравится в своём болоте? А ты тут со своими науками к ним... Не мечите бисер... И она больше этого делать не будет.
– Правильно, говоришь, правильно.
Ведьма обернулась. На крыльце сидел чёрный кот и смотрел на неё золотыми глазами. Потом облизнулся и опять мурлыкнул:
– Правильно.
Чудесная сказка про Серебрянное копытце проснулась в памяти. Кокованя, Дарёнка... волшебные камушки...
– Неужто Кот Баюн ко мне пожаловал? – улыбнуласть Чара.
– Скажешь тоже... – зевнул кот. – Родственник я ему, родственник. Барсиком зовут. Но я предпочитаю называться Снежным Барсом.
Ведьма захохотала.
– Какой же ты снежный? Ты чёрный, как уголь!
– А это не важное, главное ведь мечта! Что скажешь?
– Ну не знаю, мечта мечте рознь.
– Ну хорошо, в этом теле мне белого пигмента не досталось. Вернее, мне слишком много досталось чёрного. Но в следующей жизни я же могу рассчитывать с природой на взаимность?
– У кошек девять жизней. Может ты и в этом воплощении сможешь шкурку изменить, – уклонилась от ответа Чара.
– Вот и я о чём! Одна шкурка на девять жизней, это знаете ли, ошибка природы.
Чара не стала спорить. А посмотрела на кобальтовое небо с жемчужными звёздами. Сейчас там распускались цветы фейерверка. Люди развлекались, кричали, улюлюкали и конечно пили шампанское и не только в больших количествах. Весело.

Вроде бы чистых магических новостей сейчас очень мало. Расцениваю это как затишье перед бурей. А буря будет. Впереди битва Огней. И чем лучше эти Огни подготовятся к схватке, тем ярче она пройдёт.

Впрочем, подозреваю, что один из соперников еле теплится, а второй просто не хочет лишний раз "светиться". Ну конечно тавтология. Но из песни слово не выкинешь. Поём, как есть. Даже если это не приветствуется социумом и "высоким" слогом, последователи которого так пренебрежительно относятся к тем, кто "не так блестит", "не так следует" и "не как ожидалось, действует".

Но зато сейчас есть много теневых магических новостей. И вы их тоже можете увидеть. Любая новость с предлогом "не", сейчас магическая.

Смотрите сами: самолёт "не" упал. Что-то там "не" взорвалось, "не" прорвалось. А в итоге люди "не" погибли .

Почему это магические новости? Сейчас ярые поклонники материи начнут кричать: а доказательства где?

Отвечаю. По принципу магического закона: что не прибывает, то убывает.

Люди — один из самых богатых ресурсов "для жатвы". Если люди сохранили жизни — это огромный плюс. Потому что этот ресурс сложен в выращивании и развитии.

Скрещиваем вышеприведённый термин с ещё одним магическим законом: вселенная должна усложняться.

Если это проще рассказывать, то выйдем на формулу: если ваша вселенная упрощается, вы уже почти умерли. Возможно ещё не физически, но уже морально.

Поэтому новости которые сейчас идут с приставкой "не" — это магические новости.

Опять, почему именно сейчас? Потому что "времени больше нет". Что не обладает собственной энергией, умирает. Как умирают осенью листья и травы. Это естественный процесс. Таковы законы Матери Земли. Так что в противовес магическим новостям, новости свершившиеся-катастрофы — это новости, которые фиксируют процесс "закрывания пространства".

Те люди, которые создали неповторимую систему событий с приставкой "не", при условии сохранения людского ресурса в критической ситуации — маги. Они смогли прорваться сквозь кризис, сквозь естественный процесс умирания. А иногда не только сами, но ещё и сумели вывести из под удара других людей.

Словом... берегите себя. Магия магией, а физическое тело одно. И его лишаться в такое интересное время, совсем не хотелось бы. Особенно по чужой глупости или недомыслию. Так что включайте голову, интуицию и рулите своей жизнью сами. Не надо доверять её другим. Особенно эгрегорам.

Новогодняя ночь – это ночь для загадывания людских желаний. Боги загадывают желания в предыдущие двенадцать ночей. Сейчас ещё только одиннадцатая. У ведьмы есть ещё время подумать, что она хочет загадать в тринадцатую ночь после Йоль.
А действительно, что? Её пространство уже наполнено всем, о чём она когда-то мечтала. Дом, близкие люди, достаток, спокойствие...
– Одно желание не сбылось, – мурлыкнул кот.
Чара вздрогнула.
Рядом с домом на проезжей части взорвалась петарда, завизжали девочки, захохотали убегающие озорники. Как вовремя. Ведьма покосилась на кота. Заметил или нет, что она вздрогнула раньше громкого звука? Вроде нет. Сидит зажмурившись. Наверное, тоже хлопки не любит.
Женщина мысленно вернулась к последней фразе кота. Действительно... Одно желание не сбылось.
– Оно не сбудется, – отрезала Чара.
Ведьма давно закрыла эту тему. Когда внутри появился волшебный меч, из жизни пришлось удалить... А собственно, что удалить? Желание быть нужной? Кому, зачем? Желание на взаимность? С кем? Чара даже не знала, как его зовут. Он появился внезапно, когда было плохо, и ушёл также внезапно, когда было плохо. В указанный промежуток времени всегда приходил под маской. Демон, человек, бог, привидение или плод её воображения? Какая теперь разница? Но он забрал кусок её души. А без куска души жить приходилось едва дыша. Это оказывается очень больно.
Первое время каждый день давался с трудом. Порой казалось, что легче впасть в анабиоз, но дела не отпускали. Кто их будет выполнять? Она попыталась тяжело заболеть на две недели, чтоб не вставать с постели вовсе. Но дети в такой обстановке перестали видеть будущее, и ей пришлось выздоравливать.
В ту пору она часто вспоминала «Русалочку» Андерсена, ноги которой пронзали лезвия тысячи ножей. А показывать, что страдаешь, нельзя. Надо танцевать, веселиться и надеяться, что когда-нибудь всё уладится. Не так как было, а хотя бы по-другому. Ей бы себя обратно в целое собрать. Но за куском её души дверь давно закрылась.
Моргана как-то предположила, что это может быть испытание на прочность перед каким-то новым существенным этапом открывающихся возможностей, но от этого было не легче. Время шло. Рана души не затягивалась, скорее нарастала защитной коркой. Избавить душу от боли до следующего перевоплощения уже не мечталось.
– Не сбудется.
Чара ещё раз повторила эту фразу, скорее для себя, чем для Снежного Барса, стараясь, чтоб голос не дрожал. Слишком оно болезненно до сих пор.
– Возможно, и не сбудется, в том виде, в котором ты его загадывала. Но это желание возможно изменить.
Чара посмотрела на кота. Что он знает о неистовых болях людской души, которые надо держать под контролем приличия? Разве могут коты терять душу?
– Коты не могут, они не для этого созданы, – мурлыкнул кот.
Ведьма в который раз раздосадовалась, что волшебные существа умеют считывать мысли, когда она их желает оставить при себе.
– Мы созданы, – продолжал кот, – прокладывать теневые пути. Если ты готова, то можешь загадать изменённое желание. Тоже самое, но на другом уровне.
– То есть как?
– Что ты хочешь в новом году?
– Чтоб душа перестала болеть. Я скрыла эту боль временной повязкой из снежного одеяла. Оно притупляет, но не лечит. Я хочу исцеления. Но я не знаю того, кто унёс кусок моей души.
– Ты путаешь приоритеты, – сказал кот. – Надо знать не кого, а куда.
– Что значит, куда?
– То и значит. Нужно знать место.
– Место?
Чара задумалась. Когда путешествовали между пространствами, и когда незнакомец приходил ней в гости, на миг открывался его мир, и в него можно было ненароком заглянуть.
– Там были памятники, – начала вспоминать она, – какие стелы, вечный огонь. Только я не знаю, где это.