Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Потполкин]

Сообщение от dehumanizer

С юмором (даже ненавязчивым) вы один получите удовлетворение. Вы. Один. Мне юмор не нужен.

Вам не нужен юмор?
Это потрясающе! Я впервые в жизни встречаю Иисуса Христа! Надо было как-то подготовиться, а я... вот как-то так...

Спешу вас огорчить эпичной цитатищей из Марка Твена

Скрытый текст - "Приключения Тома Сойера". цитатища из 21 главы:

Теперь на очереди был гвоздь вечера – оригинальные произведения молодых девиц. Одна за другой они подходили к краю эстрады, откашливались, развертывали рукопись, перевязанную хорошенькой ленточкой, и начинали читать, особенно напирая на выразительность и знаки препинания. Темы были все те же, над какими в свое время трудились их матушки, бабушки и, без сомнения, все прабабушки, начиная с эпохи крестовых походов. Тут были: «Дружба», «Воспоминания о былом), „Роль религии в истории“, „Царство мечты“, „Что нам дает просвещение“, „Сравнительный очерк политического устройства различных государств“, „Задумчивость“, „Дочерняя любовь“, „Задушевные мечты“ и т.д.

Главной особенностью этих сочинений была меланхолия, любовно вынянченная и выпестованная, кроме того – сущее наводнение всяких красивых слов и к тому же – манера носиться с каким-нибудь любимым выражением до тех пор, пока оно не навязнет в зубах и не потеряет всякий смысл; а особенно заметна и неприятна была надоедливая мораль, которая помахивала куцым хвостом в конце каждого сочинения. Какая бы ни была тема, автор из кожи лез, чтобы впихнуть в свое произведение что-нибудь полезное и поучительное для добродетельного и возвышенного ума. И хотя фальшь этой морали бьет в глаза, ее ничем не искоренишь; она до сих пор остается в силе и не выведется в наших школах, пока свет стоит. Нет ни одной школы во всей нашей стране, где ученицы не чувствовали бы себя обязанными заканчивать сочинение моралью; и чем легкомысленней и маловерней ученица, тем длинней и набожней будет мораль. Но довольно об этом. Горькая истина никому не по вкусу. Давайте вернемся к экзаменам. Первое из прочитанных сочинений было озаглавлено: «Так это и есть жизнь?» Быть может, читатель выдержит хоть один отрывок из него:

«На торных путях жизни с каким радостным волнением предвкушает юный ум некое долгожданное празднество! Воображение живо набрасывает розовыми красками картины веселья. В мечтах изнеженная поклонница моды уже видит себя среди праздничной толпы, окруженною всеобщим вниманием. Ее изящная фигура, облаченная в белоснежные одежды, кружится в вихре упоительного танца; ее глаза сияют ярче всех; ее ножки порхают легче всех в этом веселом сборище.

В таких упоительных мечтах время проходит быстро, и наступает желанный час, когда она должна вступить в тот светлый рай, о котором говорили ей счастливые грезы. Как волшебно-прекрасно кажется здесь все ее очарованному взору! Каждое новое явление для нее все более пленительно. Но с течением времени она обнаруживает, что под этой блестящей внешностью скрывается суета сует; лесть, когда-то пленявшая ее душу, теперь только раздражает; бальные залы потеряли для нее свое очарование; с расстроенным здоровьем и горечью в сердце она бежит прочь, уверившись, что светские удовольствия не могут удовлетворить стремлений ее души! « И так далее, и тому подобное. Одобрительный гул то и дело слышался во время чтения, сопровождаемый шепотом: „Как мило! «, «Какое красноречие! “, «Как это верно! «, а после того, как все это закончилось особенно надоедливой моралью, слушатели восторженно захлопали в ладоши.

Потом выступила стройная меланхолическая девица, отличавшаяся интересной бледностью, происходящей от пилюль и несварения желудка, и прочла «поэму». Довольно будет и двух строф:

ПРОЩАНИЕ МИССУРИЙСКОЙ ДЕВЫ С АЛАБАМОЙ
Алабама, прощай!
Я любила тебя, А теперь я тебя покидаю!
Лью я горькие слезы, всем сердцем скорбя,
И навеки тебя оставляю.
Алабама, тебе шлю любовь и привет.
О долинах твоих я горюю.
Пусть остынут навеки и сердце и tete,
Если только тебя разлюблю я.

Очень немногие из присутствующих знали, что такое «tete», но все-таки стихи очень понравились.

После нее перед зрителями появилась смуглая, черноволосая и черноглазая барышня; она выдержала долгую паузу, сделала трагическое лицо и начала читать размеренно и торжественно:

ВИДЕНИЕ
«Ночь была бурная и темная. Вокруг небесного престола не мерцала ни одна звезда, но глухие раскаты грома непрестанно сотрясали воздух, в то время как ужасающая молния гневно сверкала в облачных чертогах небес, как бы пренебрегая тем, что знаменитый Франклин укротил ее свирепость! Даже неистовые ветры единодушно покинули свое таинственное убежище и забушевали над землей, словно для того, чтобы эта бурная ночь казалась еще более ужасной.

В эту пору мрака и уныния мое сердце томилось по человеческому участию, но вместо того – Мой друг, моя мечта – советник лучший мой В скорбях и в радости – явилась предо мной.

Она приближалась, подобная одному из тех небесных созданий, которые являются юным романтикам в мечтах о сияющем рае, – царица красоты, не украшенная ничем, кроме своей непревзойденной прелести. Так тиха была ее поступь, что ни одним звуком не дала знать о себе, и если бы не волшебный трепет, сообщившийся мне при ее приближении, она проскользнула бы мимо незамеченной, невидимой, подобно другим скромным красавицам. Странная печаль была разлита в ее чертах, словно слезы, застывшие на одеянии Декабря, когда она указала мне на борьбу стихий под открытым небом и обратила мое внимание на тех двух, что присутствовали здесь».

Этот кошмар занимал десять рукописных страниц и заканчивался такой суровой проповедью, предрекавшей неминуемую гибель всем, кто не принадлежит к пресвитерианской церкви, что за него присудили первую награду. Это сочинение, по общему мнению, было лучшим из всех, какие читали на вечере. Городской мэр, вручая автору награду, произнес прочувствованную речь, в которой сказал, что за всю жизнь не слышал ничего красноречивее и что сам Дэниель Уэбстер мог бы гордиться таким сочинением.

а теперь сравните это с тем, о чём вам писал я. Сделайте надлежащие выводы и запишите их в свою тетрадь.
Мотайте на ус, иначе ничего у вас не получится. Снимаю шляпу.

з.ы.

И займитесь естественными науками, без них и речи не может быть о науках гуманитарных. Займитесь более чем основательно.

[KissKa]

Маленькая зарисовка.

Скрытый текст - К свету:

Голос был неумолим.
Подчиняясь ему, я полз по узкому, бесконечному тоннелю в кромешной тьме. Тоннель то становился просторным, и получалось встать на колени, то вдруг сжимался, сдавливая тело своими скользкими стенами, словно стремясь раздавить.
Я полз и боялся, что однажды тоннель сожмётся ещё сильнее, в нём не останется просвета, и тогда придёт конец.
Меня опоясывала толстая верёвка. Она уходила назад и пропадала в неизвестности, оставленной за спиной. Иногда она натягивалась до предела, но чаще просто тянулась следом, не мешая, но и не помогая.
- Ползи,- командовал Голос. Он раздавался сразу отовсюду, окружал со всех сторон, словно говорил сам воздух. Голос знал нечто, неизвестное мне, и требовал подчинения.
- Не могу…
Я хотел вытянуться, но стены снова сжались, стиснули в жутких объятиях. Паника сдавила голову, кровь бешено стучала в висках. Сейчас точно раздавит, и я останусь тут навсегда, в темноте, между мокрых стен, которые разотрут тело в пыль.
- Ползи.
Стены ослабили хватку, отпустили меня – на этот раз. Я не видел, но чувствовал, как они приходят в движение.
- Я не могу!
- Ползи.
Немного полежав, я возобновил движение, потому что больше всего боялся остаться навсегда в этом страшном месте. Как сюда попал? Странно, но ответить на этот вопрос я не мог. И создавалось ощущение, будто уже целую вечность я стремлюсь куда-то вперёд, к неизвестной, но очень важной цели. И ради неё можно терпеть боль и страх, бороться из последних сил. Я был так слаб, так устал, что едва шевелился, но казалось, что двигаюсь быстро.
И снова тот же путь сквозь темноту, в полной тишине, прерываемой лишь монотонными репликами Голоса. Я не понимал и не хотел понимать, что происходит, что это за тоннель и куда он ведёт. Лишь мечтал, чтоб пытка закончилась, и только эта мысль поддерживала в самые страшные минуты. Всё закончится, рано или поздно. И я обязан остаться в живых, чтоб понять, ради чего преодолел этот путь.
- Как меня зовут? На этот вопрос ты можешь ответить?- Кажется, я кричал, но не слышал собственного голоса, и не мог вспомнить, как он звучал. Его заменил Голос – руководитель.
- Не могу,- ответил Голос.
- Почему?
- У тебя нет имени.
- Но… как же?..
Слова застряли в горле. Нет имени? Нет голоса? Может, тела тоже нет, и всё происходящее только мерещится? Снится? Если так, то разбудите меня!
- Расскажи обо мне! Хоть что-нибудь!
- Мне нечего тебе сказать. Ты должен ползти вперёд.
- Кому должен?
- Себе,- последовал ответ.
Я ничего не понял.
Стены снова попытались задушить, и опять у них ничего не вышло. Отталкиваясь локтями и коленями, я возобновил путь. Теперь хотелось выбраться ещё сильнее, хотя бы для того, чтоб понять: кто я на самом деле? И почему ничего не помню?
Впереди мелькнул свет: крохотная белая звёздочка у самого горизонта. Я застыл, не поверил своим глазам. Это было первое, что я видел за всё путешествие, и не передать, как приятно было смотреть на этот крохотный огонёк.
Секунда – и свет пропал, оставил меня один на один с тьмой. Но и тьма уже не казалась страшной и враждебной, потому что – теперь я точно это знал – имела своё завершение.
- Тоннель заканчивается?- уточнил я на всякий случай, боясь поверить в чудо.
- Верно. Твой путь почти завершён.
- И я…
- Ползи,- подтолкнул Голос.
Стены сжались, проталкивая меня вперёд, к снова появившейся звезде. Собрав все силы, я устремился вперёд…

Анна пронзительно закричала, вцепившись в простыню мокрыми кулаками, и на руки акушерки выпал крошечный комочек. Ребёнок. Вторая акушерка ловко пережала, а затем перерезала пуповину.
- Мой сыночек…- заплакала Анна.
Малыш недовольно кричал.

[dehumanizer]

а теперь сравните это с тем, о чём вам писал я

Сдаётся мне, что ранее ваши сообщения были адресованы другому человеку. Я без проса вмешался в вашу беседу. Что ж, прошу прощения. Надо мне было сразу предупредить.

Спешу вас огорчить эпичной цитатищей из Марка Твена

Ну конечно! Писать оригинально дано единицам, а с юмором - практически каждому

Вам не нужен юмор?
Это потрясающе! Я впервые в жизни встречаю Иисуса Христа! Надо было как-то подготовиться, а я... вот как-то так...

Поделитесь с этим событием с друзьями в твиттере. Надо увековечить его в истории

[Потполкин]

Сообщение от dehumanizer

Писать оригинально дано единицам, а с юмором - практически каждому

говорите-ка о смешных и остроумных авторах, а не петросянщине в духе Белянина. Оригинальное не может быть не остроумным, а это, почитайте, основа хорошего юмора

Сообщение от dehumanizer

Надо мне было сразу предупредить.

а это все несогласные могут читать. Обращение здесь не при чём

[Al Bundy]

Сообщение от dehumanizer

Ну конечно! Писать оригинально дано единицам, а с юмором - практически каждому

Может попробуете, напишите нам талантливую юмореску, а мы посмеемся -)

[Тороп]

Завязка сюжета.

Скрытый текст - Текст:

Один.
Холодная пустота космоса медленно проплывала за иллюминатором. Тюремный транспорт 17-41 вёз заключённого с земли на недавно колонизированный марс. Десять лет назад в ходе исследования планеты были обнаружены залежи высокопрочных металлов. Сильные мира сего быстро смекнули, как заработать на этом большие деньги. Практика, которая широко применялась в давно забытом Советском Союзе, была снова пущена в ход.
За считанные месяцы, руками заключённых, на планете были построены шахты, заводы, поселения и прочие необходимые объекты. Чиновники пухли от свалившихся на них «откатов», а власти получили возможность добывать столь ценные ресурсы, почти бесплатно. Заключённым не надо платить зарплату, а кроме того, можно отлично сэкономить на мерах безопасности. Пара – тройка несчастных случаев никого сильно не расстроят.
Ввиду очередной мировой войны, на земле бывали трудности с отправкой заключённых. Транспорт 17-41 взмыл в небо, успев загрузить на борт лишь одного узника. Весь экипаж судна с ужасом наблюдал, как стартовая площадка, откуда корабль взлетел всего несколько мгновений назад, превращается в море огня. Вражеская авиация работала точно и безжалостно.
Едва транспорт вышел в стратосферу, весь экипаж вздохнул с облегчением. В космосе Россия позиции ещё держала, хоть и не без поддержки немногочисленных союзников. Полёт шёл по штатному графику, как вдруг завопила сирена тревоги бортового компьютера. На панели забегали цифры, отсеки озарил алый свет мигающих маячков, а из динамиков стало раздаваться, - ситуация 371, ситуация 371.
Снова забегали цифры на панели, затем какие-то диаграммы.
- Ситуация 371. Перевод управления в автоматический режим. Согласно основной инструкции, управление будет передано в руки уцелевших членов экипажа.
Во время штатного полёта тюремный отсек обычно пустовал. Бортовой компьютер следил за жизнедеятельностью заключённых и стабильной работой криокамер. Сейчас на одной из панелей виднелась небольшая фигурка человека, с какими-то отметками и показателями. Из динамика раздались слова:
- Давление - норма.
- Активность нервной системы – низкая.
- Пульс – ровный.
- Дыхание – присутствует.
- Начать процесс вывода из анабиотического сна.
Дверь криокамеры открылась, являя свету нагого мужчину облепленного электродами и трубками. По одной из них потекла бурая жидкость, и по монитору вновь пробежали строчки, но на этот раз в графе «активность нервной системы» проскользнуло, - «высокая».
Борис Светлов медленно открыл глаза. Яркий блик тревожного маячка резанул по глазам, от чего Борис сощурился. Он хотел сделать привычный жест и закрыть лицо рукой, но тело не слушалось. Две недели анабиотического сна сделали своё дело. В ногу что-то больно укололо. - «Мышечные стимуляторы», - догадался Борис. Он медленно приоткрыл глаза, и тут же, какой-то прибор посветил ему в оба зрачка, а затем раздался голос из динамика, - «Реакция зрачков на свет - нормальная». Затем Борис почувствовал, как по телу пробежала волна жара. Его мышцы быстро приходили в норму. Не желая рисковать зря, он осторожно пошевелил пальцами ног. Те послушно выполнили все движения, которые он хотел. Следом за пальцами ног, на команды головного мозга послушно отреагировали мышцы голени и бедра. Уже вполне уверенно, Борис сделал шаг и едва не повалился на пол. Всё-таки ощущения были немного обманчивы, но тело быстро вспоминало двигательные рефлексы.
С трудом перебирая ногами, Борис добрёл до ближайшего монитора бортового компьютера. Там бегали какие-то цифры, и мигала красная надпись – «Ситуация 371». Борис напряг память и вскоре выудил оттуда обрывки воспоминаний о тех давних временах, когда он служил в военной авиации. Тройка в коде обозначала отсутствие курса, семёрка – отсутствие связи, а единица – гибель личного состава.
Борис пробежался по кнопкам на дисплее и вскоре он шёл в направлении пищеблока. За две недели на инъекциях глюкозы и витаминов он сильно исхудал и проголодался. С каждым шагом тело слушалось всё лучше. Преодолев длинный коридор, Борис оказался у переборки с надписью – «Пищеблок», и небольшой припиской ниже – «Если ты случайно вынес посуду из пищеблока, вспомни о внеочередных нарядах».
Едва Борис вошёл внутрь, как из динамиков послышался голос бортового компьютера – « Анализ состояния здоровья: Состояние всех систем организма в пределах допустимой нормы, присутствует острое чувство голода, нервное напряжение и сексуальная неудовлётворённость». Борис улыбнулся, - «Кому могло прийти в голову установить сканер сексуальной удовлетворённости в бортовой компьютер тюремного транспорта?»
Борис добрался до холодильных камер и, достав оттуда пару упаковок продуктового пайка, принялся набивать живот. После скудного армейского питания, и тюремного рациона это было просто лакомство. Уплетая очередную куриную ногу, Борис вдруг замер и едва не подавился. От голода совсем забыл про «ситуацию 371», и про то, что он до сих пор понятия не имеет, что происходит на корабле. Борис быстро осмотрелся и достал столовый нож с округлой тупой кромкой. «Техника безопасности блин», - подумал Борис, - « ничего, мы тоже не вчера родились». Он быстро вставил нож в щель между переборкой и стеной, а затем резко дёрнул вбок. Раздался звон, а в руке Бориса оказался довольно острый металлический обломок.
Держа наготове самодельное оружие, Борис стал медленно двигаться к капитанскому мостику, а если точнее туда, где он должен был быть. За длинным узким коридором последовал небольшой зал с тремя переборками, оказавшись в котором Борис облегчённо вздохнул. Идя по коридору, он всё время ждал, что кто-то выйдет с пистолетом на том конце и тогда нож ему уже не понадобится. По счастью, зал был пуст, а на переборках красовались таблички с названиями помещений. И вновь Борис порадовался своей удаче, капитанский мостик был за одной из них.
Борис тихо подошёл к переборке. Он долго вслушивался, но ничего подозрительного не услышал. Наконец, он представил синее небо земли, то в котором ещё не было ударных групп вражеских истребителей, далёкое счастливое время, когда у него были жена и сын, и мысленно пообещал к ним присоединиться. Собравшись с духом, Борис решительно шагнул к переборке, и едва она открылась, влетел в помещение готовый рубить и кромсать зазевавшихся врагов.
К его удивлению, за дверью его никто не поджидал, за исключением пяти трупов. Один, судя по знакам отличия, принадлежал капитану, остальные пилотам и сопровождающим охранникам. Поначалу Борис растерялся, но присмотревшись и оценив обстановку, он быстро сообразил, что тут произошло.
Капитан был единственным, кто сжимал в руке пистолет. Остальные лежали безоружные, а это объясняло всё. Непонятно было только одно, что подвигло командира корабля на такой шаг. Вряд ли на флоте держали шизофреника.
Недолго думая, Борис решил просмотреть запись камер безопасности. Пальцы пробежали по клавишам на дисплее, и бортовой компьютер послушно начал загрузку видео. Борис сел в кресло первого пилота и стал изучать запись. Первые пятнадцать минут не было ничего интересного. Один из пилотов следил за курсом, второй читал что-то на мониторе. Механик занимался ремонтом электродвигателя переборки, полетел сноп искр и он крепко выругался, а затем начал рыться в инструментах. Конвоиры опустошали запасы пищеблока, обсуждая победы в амурных делах. Всё выглядело вполне обычно, муторно и рутинно.
На двадцатой минуте Борис не выдержал и нажал на перемотку. Люди на мониторе задвигались с бешеной скоростью, моментально перемещаясь из одной части корабля в другую. Наконец появилось кое-что интересное в записи одной из камер. Борис вернул воспроизведение к нормальной скорости и стал слушать последние слова капитана корабля.
- Я, капитан третьего ранга Семён Круглов, записываю это послание тем, кто обнаружит наш корабль. Мой народ и вся цивилизация людей погибли…
- Если все, б…ять, погибли, кому ж ты это послание оставил? – вырвалось у Бориса.
- Запасов продовольствия хватит на несколько лет полёта, но нам некуда лететь. Что бы ни случилось далее, нас ждёт голодная смерть в космосе. Я не вижу смысла обрекать моих людей на эту ужасную гибель и давать им ложную надежду. Надежды нет, всему настал конец.
Далее, Борис с грустью наблюдал за расправой. Было больно видеть такую бессмысленную гибель молодых ребят. – «Психопат чёртов», – подумал Борис, - «нервы сдали». На войне он видел такое не раз, но чтобы вот так, на транспорте, вдали от дерьма и опасностей.
Борис выключил запись и задал поиск приемлемого сигнала связи. Спустя несколько минут, механический голос из динамиков пояснил, что сигнал не может быть найден. Громко выругавшись и пожалев о том, что ничего не понимает в космической навигации, Борис задал поиск координат Земли или Марса и курс на то, что окажется ближе.
Вновь ожидание и вновь - ничего. Компьютер заявил, что подобных объектов в поле досягаемости бортовых навигационных систем не обнаружено. Борис насторожился, не мог же он улететь так далеко, не та скорость у этого тюремного корыта. Он повторил запрос, но ответ был тот же, - «Ни одной из планет в поле досягаемости нет». Страшные подозрения стали закрадываться в голову Бориса, но искра надежды вспыхнула вновь. Пальцы молниеносно набрали поиск координат солнца.
Ответ пришёл почти сразу и удивил Бориса ещё больше. - «Объект солнце обнаружен, местонахождение соответствует координатам, хранящимся в базе данных бортового компьютера». Что-то явно не сходилось. Солнце есть, а планет находящихся совсем рядом с ним почему-то нет. Он быстро задал поиск крупных небесных тел в солнечной системе и вывод результатов на экран.
Несколько минут спустя, Борис сидел в кресле первого пилота и истерично хохотал. На мониторе была знакомая карта солнечной системы с одним небольшим отличием, на месте Земли и Марса красовались большие метеоритные поля. Никаких более крупных небесных тел там попросту не было.
«Мать вашу в рот!» - вырвалось у Бориса, - «Какого хрена!?» Он встал и, взявшись за голову, прошёлся по мостику. Первое, что пришло в голову, это отправится к жене и сыну. Взгляд упал на лежащий рядом пистолет. Немного поколебавшись, Борис отмёл эту мысль решительно и безвозвратно.
- Хрен вам! – заорал он и сделал характерный жест рукой, - думаете всё!? Чёрта лысого! Я блин ещё поживу, меня такой хренью не проймёшь! – Борис с силой ударил в спинку кресла. Он бил ещё и ещё, пока рука не онемела и не повисла как тряпка. Обессилев, он сел обратно в кресло и стал думать.

[Vasex]

Сообщение от Тороп

Холодная пустота космоса медленно проплывала за иллюминатором.

во-первых, тупо, пустота не может проплывать мимо
во-вторых, если медленно, значит корабль идёт медленно. в чём я сомневаюсь, ведь в космосе гигантские скорости, иначе он до вашего Марса будет вечность лететь

[Тороп]

Даже в самолёте, облака движутся медленно, относительно него:):) Вряд ли вы видите, что летите мимо них со скоростью 800м/с:)

[Mildegard]

Представляю вашему вниманию небольшой рассказ, написанный 4 года назад.

Переждав в подземных убежищах последствия войны, люди поднялись наверх и увидели не безжизненные пустоши, а одичавший зеленый мир, где джунгли захватили брошенные города, а дикие звери ходят среди руин. И этот мир нужно открывать заново...

Скрытый текст - Рассказ "Эзурия" (фантастика):

Эзурия

"Теория твоя убога, как шкура эзурии, Рич. Твой "антидот"... если он и будет работать, то ты этого даже не проверишь. Где ты возьмешь ингредиенты? Брось это дело; ты опять пытаешься хватать звезды с неба".
В который раз Рич пробегал глазами письмо старого друга, пришедшее почти неделю назад. Казалось, он даже слышал голос, выносивший его мечте приговор, голос суровый и напористый, исполненный чувства собственной правоты. Что ж, Андр часто оказывался прав. Хмурый, белоснежно-седой старик с пронзительным взглядом, под которым Рич, бывало, чувствовал себя провинившимся юнцом. А ведь он был ровесником Андра...

Солнце слепило глаза. Нестерпимо яркий свет; льющийся с неба, мерцающий в волнах, бликующий на металле... тому, кто провел жизнь в полумраке безопасного убежища, никогда не полюбить столь жестокий и беспощадный свет верхнего мира.
Рич задернул шторы; небольшая домашняя лаборатория погрузилась в привычный полумрак. Сработал таймер, и маленький раздаточный аппарат запустил свои механические лапы в клетки, где в ожидании пищи сновали туда-сюда красноглазые крысы. В клетках слева - обычные; в клетках справа - зараженные эзуриовирусом, эзуриосом, как еще говорят.
Последние получат тройную порцию корма. А таймер их аппарата-кормильца отсчитывает интервалы в три раза короче. Но все равно сквозь плешивую шкуру этих несчастных созданий проглядывают ребра, а в глазах... в них, кажется, притаилось пламя.
Голод. Бесконечный, неутолимый, безумный...
Над названием вируса древние не думали долго. Esuriens на языке, мертвом еще тогда, означало "голодный".

Мысли Рича вернулись к злосчастной теории. Андр прав. И нужно подойти ко всему с другой стороны. Найти более доступные ингредиенты, быть может...

- Здравствуй, дедушка! - молодой и бодрый голосок Мэй застал ученого врасплох.
- Здравствуй, моя дорогая...

Он опять не услышал шагов. Неудивительно: охотник, хороший охотник, и дома ходит мягко.
Мэй стояла в дверях. Несколько дней, которые девушка провела в походе, оставили свой след. Чернущий загар; печальные круги под глазами; и фигурка, кажется, стала еще более поджарой. Однако голос был веселее, чем обычно: похоже, охота выдалась на редкость интересная.
И, как всегда, наскучавшись, Мэй заглянула в лабораторию деда даже не сняв снаряжения. Винтовка - и та оставалась еще при ней, выглядывая из-за плеча.
Откинувшись в кресле, Рич произнес обычную фразу, призванную открыть путь целому потоку историй: "Ну что, малыш, как охота?.."

...Мэй принадлежала к первому поколению людей, родившихся в верхнем мире. Мире жестокого света и диких джунглей, отнюдь не стремящихся вернуть людям когда-то оставленные ими города.
Безрассудное поколение. Многие старики ругали его. Но только не Рич.
И сейчас он любовался единственной внучкой.
Поколение Мэй отличает густой загар, белоснежные улыбки, неуправляемый характер и зачастую - полное равнодушие к науке.
И вправду - к чему человеку, молодому и сильному, книжная пыль, когда за родным порогом уже начинаются неизведанные земли, которые нужно открыть и покорить заново; когда опасности подстерегают всюду; когда города, затерянные в джунглях, хранят свои тайны?.. И вправду - зачем?

- ...А еще мы поймали эзурию, дедушка!..
- Что?!

Эта фраза подействовала на Рича, с улыбкой слушавшего с дальних лесах, подобно холодному душу. Он вздрогнул и подался вперед.
Эзурия... Значит, они стали появляться и здесь; значит, они уже не призрак прошлого и не байка с полудиких окраин; они стали реальностью здесь и сейчас.
"О боже, я не ждал этого так скоро..." Рич сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.
Эзурия...
По словам Мэй, это был леопард. Жуткого вида зверюга со взглядом, в котором словно горит внутреннее пламя; со шкурой, поблекшей от болезни и располосованной шрамами от бесконечных битв. Она напала в ночи бесшумно, лишив жизни одного из охотников.
Молодые, глупые, самонадеянные! Они еще и поймали эту тварь живой и привезли сюда! Несмотря на то, что одному это уже стоило всего.

- Мэй... - Рич говорил с трудом; во рту пересохло, точно он целый день провел под тропическим солнцем. - Скажи мне одно: этот леопард не ранил тебя?
- Да пустяки, дедушка! - отмахнулась охотница. - Пара царапин. С нами Крис был, медик, он их обработал и швы наложил. Даже шрамов не останется.

Равнодушие к науке... и к истории рода своего.
Впервые Рич горько пожалел о том, что в свое время не отобрал у внучки первую охотничью винтовку; что не посадил Мэй за древние книги...

Каждый вирус преследует лишь одну цель - выжить, распространяясь все дальше, захватывая все больше. И все, что происходит с зараженным организмом, служит этой цели, ей и только ей.
И если вирус гриппа, который распространяется воздушно-капельным путем, заставляет носителя чихать и кашлять, то эзуриовирус заставит наносить раны. Охотиться, сражаться, искать жертву - бесконечно; голод не даст забыться и вырваться из замкнутого круга.

Сколько длился поход Мэй? Неделю? Тогда инкубационный период должен уже подходить к концу.
"Мэй..." - и сердце пропустило удар...
Круги под глазами, отощавшая фигурка, дьявольские огоньки во взгляде и неестественно веселая манера говорить... именно - неестественная, ибо как человек, у которого не так давно друг погиб на охоте, может быть столь весел.
"Мэй..."

Слезы душили старика. И в то же время нечто холодное наливалось тяжестью в груди, заставляя на время утихнуть горе, как ледокаин заставляет неметь мышцу - чтобы не было больно сейчас и было стократно больнее потом.

- Сходи отдохни с дороги, - произнес Рич ровно и холодно. - А винтовку мне оставь, я ее почищу.
- А ты умеешь? - удивилась Мэй.
- Умею, милая, иди...
- Ну хорошо, - она развернулась и бодро зашагала по коридору. - Ух, есть хочу безумно!

Конечно. Вирус вступает в свои права...
Рич вскинул винтовку. Тяжелая, чужая для рук, не привыкших к оружию. Прицелился. С такого расстояния даже он не промахнется.
"Милая Мэй... Я не увижу тебя эзурией, убийцей, одержимой, никогда. И нет мне прощения за то, что не успел с этим антидотом... и уже никогда не успею..."

Тихий панирский городок замер, когда в одном из домов прозвучал выстрел. А как только раздались первые возгласы "Что случилось?!", прозвучал еще один.

26.12.2007

[Vasex]

Тороп, ты написал, что это не герою кажется, а как факт. Исправляй предложение. Оно очень проблемное.

[Тороп]

Спасибо - исправлю.

[ДоброеЗло]

Вот, отчего то захотелось написать. Посмотрите пожалуйста, объясните что возможно мне больше не стоит так делать)

Скрытый текст - Без названия:

Рес’Талар, верховный шаман из деревни Быстрого Потока, медленным шагом направлялся в сторону священной рощи. Вот уже несколько недель, каждую ночь ему терзали видения. Сны, в которых с небес падал огонь и железные птицы убивали людей. Он видел сгоревшие посевы, высохшие реки, его взору открывались образы того, как вершины Хёгста раскалывались надвое, а то и вовсе рассыпались в пыль, и каменные реки текли к подножию, разрушая всё на своём пути. Эти видения тревожили Рес’Талара, за долгую жизнь он усвоил простую шаманскую мудрость, которая гласила - плохие сны никогда не приходят просто так.
Завидев вдали резную каменную арку, которая служила одновременно и вратами, и указателем того, что непосвященным дальше хода нет, он отбросил все сомнения прочь и ускорил шаг. Обращаясь к духам-хранителям нельзя держать смятение в своей душе, иначе ответ не придёт. Саламандра, покровительница и защитница его народа, не любит слабых духом, и шаман помнил об этом. Дойдя до арки, он положил на землю свой посох, снял с себя свою дорожную суму, и прикоснулся ладонями к тёплому камню, украшенному письменами и орнаментом. Послышался едва уловимый шёпот, древние сакральные слова подхватывал лёгкий ветер, и уносил их в сторону предгорий. Еле слышимый мелодичный звон, камень слегка завибрировал – хранитель рощи милостиво разрешал шаману вступить в свои владения. Рес’Талар почтительно поклонился, взял посох, перекинул через плечо суму и зашагал дальше по тропе, петлявшей среди деревьев.
В центре рощи находился алтарь, которым служил огромный валун. Вокруг него расположились восемь камней поменьше, формой напоминавшие грубо вытесанные стулья. У подножия алтаря, лежали высохшие плоды и колосья, оставленные Таларом в прошлый его приход сюда. Он бережно собрал подношения в одну кучку, и вытащил из сумы холщовую тряпицу. Расправив её на земле, он сложил туда плоды, также бережно свернул тряпицу в узелок и отложил в сторону. После этого шаман развёл огонь в центре полукруга, обошёл все камни, начертав на них письмена, и вновь вернулся к огню. Взяв в руки узелок, приложив его к губам и ко лбу, он бросил подношения в костёр. Тут же столб пламени взметнулся к небу, и часть огненных языков потянулась к шаману, грозя сжечь его заживо. Рес’Талар взялся за посох обеими руками, поднял его к небосводу, закрыл глаза и заговорил:

-Извечный огонь, о великая саламандра! Взываю к тебе я, Рес'Талар, твой верный служитель! Милостивая покровительница, выведшая мой народ из гибельных пещер Мёрке, услышь меня. В час нужды мне необходим твой совет!

Слова эхом ударились от деревьев, птицы взметнулись ввысь и шаман ударил посохом прямо в центр костра. Мир вокруг тут же изменил очертания, всё стало размытым и лишилось формы, кроме алтаря и огня перед ним. Белёсые нити заполняли пространство, стягиваясь вокруг Талара коконом. Шаман открыл глаза и стал ждать, не отрывая взора от камня. В голове его проносилась одна и та же мысль о том, чтобы хранитель его клана услышал и пришёл на зов. Огонь дрогнул, и языки пламени потянулись к камню, потеряв к шаману интерес. Становилось нестерпимо жарко, казалось, что ещё немного и кожа пойдёт пузырями. На алтарь из огненного столба сходила гигантская саламандра.
Величественная, гигантская рептилия, казалась сотканной целиком и полностью из огненных нитей. Но это было не то пламя, которым горели костры и очаги в домах. Это был Огонь, рождающий и уничтожающий миры и судьбы. Воздух вокруг неё плавился, марево размывало силуэт. Перейдя на камень, она обвила его своим телом, подняла голову и заглянула в глаза шамана.
Дух знал наперёд все его вопросы. Рес’Талар оглянулся, но не увидел более рощи. Вокруг, куда ни кинь взор, пред ним расстилалась степь, в которой бушевал огонь. Он узрел среди огня диковинных существ в тёмных одеяниях, с четырьмя ногами, тонким змеевидным телом, в руках они держали копья, из которых то и дело исходило свечение. Из-за спины послышалось ржание коней, надрывистое, как будто им не хватало воздуха. Обернувшись, он узрел, как из дыма один за другим появлялись всадники и тут же падали словно подкошенные, когда существа направляли на них свои копья. Всё вновь исчезло, и вот он уже стоит посреди пустыни. Свысока на него летят железные птицы из ночных видений, а внизу, верхом на пустынных животных, держа в руках сети, их готовились дать отпор воины. Один из наездников хотел кинуть сеть, но под его ногами разверзлась земля, и он отлетел в сторону. И опять всё исчезает вокруг и пред Рес’Таларом открывается вид на пылающую Великую Долину, окутанную дымом. Горят бесчисленные поля мирных землепашцев, тут и там слышаться крики умирающих, среди них голоса детей и женщин. Образы исчезли, он снова увидел саламандру. Слов не было, но рядом с камнем появилось призрачное изображение мужчины, в странном блестящем одеянии, державшего в руках диковинные орудия. На мгновения их взгляды пересеклись, и мужчина, пошатнувшись, упал, а затем фантом исчез.

- Он ваше спасение.

Когда Талар очнулся, луна уже всплывала из-за горизонта. Костёр давно догорел, тлели редкие угли. Шаман медленно, с большим трудом, поднялся с земли. Достав из сумы дары, он положил их к алтарю, прошептав слова благодарности. Закончив обращение, он начал собираться в обратный путь.

***

Рядом с тотемом, несмотря на позднее время, было шумно и многолюдно. На улице было тепло, дым от костра отгонял назойливых насекомых, а старый землепашец Синвар’Ламин был в прекрасном настроении. Сегодня днем, в поле, когда он занимался своим повседневным трудом, его посетила мысль устроить праздник для деревенских ребятишек. Сделать вкусные угощения, собрать их у костра и долго-долго рассказывать им разные истории, услышанные им в детстве от старших. И сейчас, вокруг него кружились дети, весело гомонили, представляя себя, то могучими воинами, скрещивая друг с другом деревянные мечи, то мудрыми шаманами, призывающими духов. Ламин смотрел на них, и душа расцветала яркими красками, наполняя его счастьем. Казалось, ещё вчера, дед рассказывал о жутких пещерах, в которых за каждым камнем таилась смерть, и как без вести пропадали целые семьи, и об ужасных криках о помощи, доносившихся из глубины гор. Всё это было в прошлом, когда народ Пепельной Длани переживал нелёгкую судьбу. А сейчас вот оно, простое детское счастье.
Он немного покряхтел, для виду погрозил ребятне пальцем, чтобы не заигрывались, и запустил руку в мешок, доставая оттуда маленькие деревянные фигурки. Это были изображения Брёне, детские обереги, сделанные им собственноручно, и в которые шаман вдохнул тайную жизнь. Они были почти все одинаковые, различаясь лишь в нескольких нюансах, но именно эти детали придавали им индивидуальность. Он специально в каждой фигурке отражал какое-то качество ребёнка. Вот тут саламандра готова к нападению - это для маленького Крига, который лучше всех сражается на деревянных мечах. А вот тут саламандра закрывается хвостом, и готова к защите – это для Форваса, добродушного мальчика, который в свои юные годы был на голову выше всех сверстников и заметно шире в плечах. Доброе у него сердце, всегда вступится за слабого, поможет, если кто-нибудь не справляется. Ну а фигурка, у которой в глазах пляшут весёлые искорки – это конечно для Йёлины, рыжеволосой девочки, способной развеселить кого угодно, даже сурового шамана Йорнвага.
Раздав детям подарки, Ламин долго ждал, пока поутихнут радости , а после собрал всех детей вокруг себя, пообещав им множество историй. Дети все как один смотрели на Ламина и внимательно слушали его, открыв рты.

-Давным-давно, когда я ещё даже не родился, а мой дедушка был маленьким ребёнком, наш народ жил далеко-далеко от этих мест. В тех краях почти не росли деревья, не текли реки и ручьи, а земля там была жёлтой и очень горячей. Называлось то место бесконечной пустыней, и жили там жестокие, злые люди. И многие из них не ходили на своих ногах, а ездили на ужасных животных, похожих на наших волков, но только гораздо больше и страшнее. У них была желтоватая шерсть, огромные морды и красные глаза. Они так и назывались – пустынные волки. И не умел тот народ ни выращивать хлеба, ни разводить никаких животных, кроме волков, а умел только отбирать это всё у соседей, у жителей плодородной долины, раскинувшейся меж горами, и одним концом соседствующей с пустыней. Но не всем людям нравилось так жить, и вот однажды они спросили своего вождя – почему мы не живём мирно, как жители долины, почему только и делаем, что убиваем и крадём и других. Сильно разгневался на них вождь и выгнал их из племени. Долго скитались люди по пустыне, пока не дошли до огненных гор, преградивших им дорогу. Обратно им пути не было, потому что злые наездники на волках преследовали их и не давали вернуться назад. И тогда они спустились в пещеры, что были под огненными горами, в надежде найти проход через горы. Но долгие годы пришлось бродить под землёй. Жили они возле странных растений, тускло светившихся в темноте, а пищей им были диковинные создания, которых никогда прежде они не встречали. И тогда шаман Рес’Илфарн в отчаянье обратился к духам гор за помощью, моля их о спасении его народа. Из всех духов на зов пришла только хранительница огня, великая огненная саламандра Брёне. Она и вывела людей из пещер на другую сторону огненных гор. И когда вышли они из-под земли, увидели, что кожа их стала серой как пепел, и решили, что это плата, которую саламандра взяла за их спасение. Тогда и решили шаманы, и воины, и все остальные, назвать себя кланом Пепельной Длани и жить в этих прекрасных, плодородных землях. Так и появился наш народ, родившись заново в недрах огненных гор, и поэтому мы все считаем себя детьми великой огненной саламандры Брёне.
После этого Лавин ещё долго рассказывал им истории про таинственное, полное испытаний и невзгод, прошлое.

К тотему шумной поступью подошёл Рес’Йорнваг. Дети не услышали его, так как были заняты играми, а Ламин слишком сильно был увлечён созерцанием происходящего. Когда тяжёлая рука шамана коснулась плеча земледельца, тот вздрогнул и испуганно обернулся.

-А, это ты, уважаемый Йорнваг. Напугал меня – улыбнулся Ламин, переводя дыхание.
-Прости, старый друг, что напугал тебя. Видит Брёне, не хотел этого. Нам нужно идти, совет шаманов желает видеть тебя.

Не сказав больше ни слова, он протянул руку Ламину и помог ему встать. Старик с кряхтением поднялся с земли, отряхнул свои штаны и рукой показал стоящему неподалеку воину подойти.

-Далсьёл, отвлеки детей, прошу тебя. У них сегодня счастливый день, пусть ещё повеселятся – попросил Ламин, заключая протянутую руку воина в свои ладони
-Конечно, Синвар’Ламин – воин почтительно поклонился и повернулся в сторону шумной толпы ребятни – страшный зверь напал на деревню! Все за мной!

И детвора с гиканьем и улюлюканьем побежала за Далсьёлом на окраину деревни, туда, где стояли чучела для тренировки воинов, и уже через несколько минут оттуда послышался стук деревянных мечей и крики, означающие, что чудовище скоро падёт.

Поднявшись в капище, Синвар’Ламин поприветствовал верховного шамана селения.

-Долгих тебе лет и великой мудрости, служитель духов – поклонился ему землепащец

-Долгих тебе лет и неиссякающего здоровья, служитель земли – поклонился Рес’Талар ему в ответ, а после крепко обнял своего брата.

-Великая беда пришла в наш дом, брат мой Ламин. Брёне явила мне страшные видения, в которых только смерть и страдания. Мы собрались здесь, чтобы принять решение как нам быть – обратился к нему Талар, и рассказал о своих видениях.

Внимательно выслушав шамана, его брат ещё долго молчал. Видно было, что терзают его недобрые мысли, и в глазах уже не было и следа от той радости, наполнявшей его не так давно.

-Брат мой Талар, печальную весть ты принёс всем нам. Но погибель грозит не только нашему клану, но и всем народам, живущим в этом мире. Мы должны рассказать им эту недобрую весть, а тебе будет легче искать ответа вместе с мудрыми людьми других племён и кланов.
-Нет! – гневно воскликнул Рес’Йорнваг – нам нельзя снова возвращаться за огненные горы. Все думают, что мы исчезли и так тому и быть!
-Что послужило причиной твоего гнева, уважаемый Йорнваг? – удивленно обратился к нему Талар – сколько я знаю тебя, твоё сердце было открыто миру, а твой разум всегда был готов помочь нуждающимся.
-Но они предали нас, Талар! Они вышвырнули нас как больных волчат, что рождаются слепыми в песках! И после всего, что они сделали с нашим народом, ты хочешь помочь им?
-Да, друг мой – спокойно ответил ему верховный шаман и пристально посмотрел на него – я понимаю, почему тебя переполняет ненависть. Я сполна могу разделить горечь твоей утраты, Йорнваг. И в другие минуты я поддержал бы тебя, но мы будем бессильны перед этой угрозой, если останемся одни. Мы не можем найти ответы, Йорнваг. И если сейчас мы из-за собственной гордости откажемся от помощи и не предложим её сами – мы все погибнем. Ты хочешь этого, Рес’Йорнваг? Ответь нам.

Йорнваг замолчал и обвёл взглядом всех присутствующих. Конечно, он не хотел этого. До его слуха долетели детские голоса. Он вспомнил как дома его милая, любимая жена укладывала спать их маленького сына. Взгляд его потеплел, оттаял, стал мягче.

-Прости Талар. Да, ты прав. Мы обратимся за помощью к жителям Великой долины и к обитателям бесконечных степей. Но скажи, неужели и у предателей мы попросим помощи?

Рес’Талар хотел было ответить, но замолчал. В него закралось сомнение. Ведь в чём-то Йорнваг был прав. Клан Пустынного Волка, предатели, изгнавшие его народ, неужели и они заслуживают спасения? Неужели это не будет справедливым возмездием для тех, кто постоянно убивал и грабил мирных землепашцев и ремесленников?

-Не дай сомнениям поглотить тебя, служитель Брёне – слова давались тяжёло старому Рес’Каи. В последнее время он сильно ослаб, и сейчас, присутствие на совете давалось ему очень тяжело – отбрось обиды и ненависть. Тех, кто совершил злодеяния против наших предков, давно уже забрали к себе духи. И будь уверен Талар, они ответили сполна за все свои поступки. И сейчас от нас зависит не только наша судьба, но и судьбы других народов. Обитатели пустыни не исключение.

Отблески ритуального костра освещали лица присутствующих. Все вокруг понимали, что сейчас принимается судьбоносное решение, их взоры были устремлены на верховного шамана.

-Да будет так. Мы попросим помощи и у жителей долины, и у властителей степей, и… - речь его на секунду прервалась, а затем он с глубоким вздохом добавил – и у обитателей пустыни. Да поможет нам всем великая саламандра.

Едва Талар закончил речь, в капище вбежал Гир’Калсьёл, молодой воин, едва-едва получивший право называться полным именем. Его волосы растрепались, он тяжёло дышал. Одной рукой он хотел что-то показать, указывая ей в направлении реки, а другой опирался на колено.
-Успокойся, Калсьёл – сурово молвил Йорнваг – отдышись и сообщи совету, что ты хочешь сказать.
-Во…во… - воин вздохнул полной грудью, и на выдохе выпалил – воины вернулись в деревню! Те самые, что две жатвы назад уходили за огненные горы!

[Руслан Рустамович]

Нету у меня сейчас сил что-то вычитывать и по крупному оценивать, но вот скажу, что здесь:

Сообщение от ДоброеЗло

снял с себя свою дорожную суму

Лучше смотрелось бы "снял с плеча" или в этом роде.
И ещё имя Талар у меня вызывает совершенно определённые ассоциации, чёртов Бушков :D

[ДоброеЗло]

Здравь будь Руслан) мне более интересно услышать мнение по поводу степени картонности персонажей :) всё таки в этом жанре я вообще никогда не пробовался, а с героями сам знаешь у меня беда постоянная)

[Руслан Рустамович]

Кому ты это говоришь... А по указанному... как-то слабо там видны образы и характеры, так что мне, например, даже трудно определить степень картонности...
Правда, я сейчас вообще мало на что способен, болю...

[Робин-Гут]

Сообщение от Mildegard

Представляю вашему вниманию небольшой рассказ, написанный 4 года назад.

Рассказ читается с интересом. Чем то напомнило Фаллаут. Но! Если вы будете маститым автором и дадите несколько книг такого плана. А именно -полностью пессимистичных, без проблеска надежды, то читатель отвернется от Вас и правильно сделает. Надеюсь -это только одна у Вас вещица полностью пессимистичная.

[Робин-Гут]

Сообщение от ДоброеЗло

Вот, отчего то захотелось написать. Посмотрите пожалуйста, объясните что возможно мне больше не стоит так делать)

Делать стоит )). Наверно критики поопытнее найдут много недочетов. Но я увидел только пару грамматических ошибок. И мне непонятно зачем деревне не один шаман, а целый совет шаманов?
И пара имён мне не понравилась. Что это за воинские имена -Дал-сьел...Кал-сьел. Последнее имя надо бы заменить.

[Mildegard]

Робин-Гут, Нет, я не пишу книги такого плана. Больших произведений у меня шесть, хэппи-энд есть не везде, но безнадеги такой, как в этом рассказе, я не допускаю. Думаю, читатель должен быть вознагражден за свое долгое книжное путешествие если не концом, когда "все жили долго и счастливо", то хотя бы надеждой (по крайней мере, у меня как у читателя хорошая книга + безнадежная трагедия в конце = настоящее горе). Потому моя писательская установка такая: если у книги грустный конец, то грусть должна быть светлой.
А вот в рассказах я люблю экспериментировать по-разному. В этом и прелесть короткого жанра: он дает большую свободу для экспериментов. Так что "Эзурия" не единственная пессимистичная вещь у меня.

[Робин-Гут]

Сообщение от Mildegard

читатель должен быть вознагражден за свое долгое книжное путешествие

Хорошая фраза, и хорошее отношение к читателю, спасибо.
(я в основном пока читатель, так что могу говорить от имени читателей)))

[BaZilisk]

Фантастическая история с детективным элементом.

Скрытый текст - Покатай меня, большая черепаха:

Он вылетел, как только запеленговал трансмодуль, но опоздал на каких-то пару часов. Судя по всему, старика посетили ближе к утру. Когда соседка, по обыкновению, принесла ему на заре кувшин свежего мохового настоя, она еще застала его живым. Последними словами умирающего было что-то про черную ткань или темную материю, точнее соседка, тучная шустрая баба в засаленном фартуке, сказать не могла. Даже это воспоминание вызвало на ее грубом глинобитном лбе такие трещины мыслей, будто она пыталась сформулировать единую теорию поля. Ситуация напоминала банальный детективный роман, и Кол кисло поморщился. Напоминала еще и тем, что его звали не Кол, а Николай, а старика – не Кис, а Кристофер. И еще – словосочетание «темная материя» в этом случае имело гораздо больше смысла, чем «черная ткань», а Кристоферу, астрофизику, в этом захудалом городишке делать было абсолютно нечего. Жаль только, что «темная материя» помочь отыскать убийцу не могла. Тот явно не имел ни малейшего представления о науке и целью его не были труды профессора. Николай как раз удостоверился, что ничего из личных вещей старика не пропало, когда за скрипящей о буйных временах и нравах старухой пришла дочь, которая только что вернулась со смены на водорослевой плантации, и от нее жутко несло прокисшим морем.
Прокисшим морем тут несло ото всего. Свежий ветерок лишь изредка сносил дикую смесь запахов рыбы, птичьего помета и квашеной морской капусты. В эти редкие минуты Николай набрасывался на уху, спеша съесть как можно больше, пока ослабевал запах. Он сидел в заштатной харчевне почти в середине южной стороны второго гребня и через мутное окно, затянутое плавательным пузырем рыбы-кошки, наблюдал за другой стороной местной улицы – северной третьего. Лачуга астрофизика, вписанная в корявую линию таких же развалин, уже подвергалась тщательному осмотру и оценке новых хозяев, по виду – рыбаков. При учете плотности населения квартала, они, кажется, даже припозднились. В углу, у хребтовой стены харчевни, сурово опохмелялись самогоном два увешанных перьями птицелова. Из кухонной двери выглядывала чумазая девочка. Николай крикнул насчет припозднившегося пива, и девочка тут же примчалась с заказанным. Пиво было теплым и кислым, глаза девочки – любопытными.
- Ну, чего тебе? - Буркнул Николай. Девочка стояла чуть сбоку, шаркая ножкой и сцепив за спиной руки.
- А я вас тут раньше не видела, господин. Я тут всех-превсех знаю, и даже других еще, с других гребней. Не всех совсем, но много. – Видимо, дабы выглядеть господином, было достаточно чистой не перелатаной одежды. Девочка расцепила руки и начала изучать грязь под ногтями, потом резво вскинула голову.
- Вы с высокого?
Николай вздрогнул.
- Гребня. - Добавила девочка, и Николай расслабился. Ну конечно, откуда ей было знать про пост Высокий.
- Да. Как тебя зовут, если не секрет?
- Ло.
- А сколько тебе лет?
- Семь, но уже почти восемь! Правда!
Будто Николай ей не поверил бы.
- А я - Кол, мне двадцать семь. Слушай, а ты знала старика, что жил напротив?
- Деда Киса? Конечно, он к нам почти что каждый день заходил! Эх, хороший он был, правда. Конфеты давал, вкусные-превкусные! Только вот мама не разрешала с ним разговаривать, говорила, что он старый маразматик и нечего с ним, а то наслушаешься еще от него всякого. Вот. А рассказывал он интересно, правда!
- А что рассказывал?
- Говорил, что наша земля - черепаха, большая-пребольшая, и что скоро она уйдет отдыхать вниз. И что есть земля-нечерепаха, и он оттуда.
Визгливый женский голос позвал Ло, и она вприпрыжку убежала на кухню, то и дело стреляя в сторону Николая блестящими глазками. Понятно. Значит, Кристофер и не скрывал, кто он и откуда, но его всерьез не воспринимали. Никто здесь особо не верил ни в землю-черепаху, ни в землю-нечерепаху.
А земля-черепаха, тем временем, действительно постарела настолько, что со дня на день могла уйти на глубокий вечный отдых. Безголовые, как и вся фауна планеты, гигантские черепахи жили достаточно долго, чтобы люди могли забыть, где они поселились. Колонисты не смогли хорошо закрепиться на единственном небольшом материке этой водной планеты, при посадке им досталось непредсказуемо сейсмоактивное побережье. Часть из них ушла вглубь суши, а часть сбежала в море, где и обрела свою новую землю. Вода была насыщена ядовитыми для человека соединениями, и употреблять ее без очистки было нельзя, а о том, чтоб провести в ней более десяти минут, не могло быть и речи.
Николай бродил по улицам, ловил обрывки разговоров про участившиеся землетрясения и про то, что, может быть, и не бред эти детские байки. Но один разговор заинтересовал его особо. Речь шла о местном эксцентричном богаче по имени Белый Кит. Некоторое время назад он начал собирать личный флот, хотя надобности в этом, вроде как, и не было. Флот, если так можно было назвать беспорядочное столпотворение суден разного размера и степени старости, занимал почти половину северного порта, а ощутимую часть берега за последним гребнем занимали выкупленные или свежепостроенные лодки. Но толстосум платил, и мало кто задавал вопросы или жаловался. Напрашивался вывод: Кит осведомлен о положении черепашьих дел, и стоило нанести ему визит.
Путь до центрального гребня лежал через несколько тоннелей и перевалов, пробитых в костных выступах карапакса, так похожих на невысокие скальные хребты. Богатым квартал выглядел только в сравнении с остальным городом. Дом Белого Кита располагался по обеим сторонам гребня, у его основания, где заканчивались неприступные наросты безглазой черепашьей морды. Он даже был скупо украшен дурновкусной лепниной и рисунками большой земли, мало походящими на пейзажи настоящего материка. Черепахи, единожды отложив личинки в грубый песок узкой береговой линии, навсегда уходили в океан, бродить по его неспешным течениям, фильтруя планктон, и люди никогда уже не видели настоящей тверди. Редкие встречи этих плавучих островов обеспечивали короткие, но плодотворные торговые сезоны. Меняли всё и на всё, но главной валютой всегда оставались адсорбенты, добываемые из панциря, – тяжелые в выработке, но жизненно необходимые для дезактивации токсичных веществ в воде, растениях и животных тканях. Кит был здешним монополистом их производства.
Охранники, затянутые в черную облегающую одежду, стояли по обе стороны широкой двустворчатой двери. Один из них, услышав просьбу Николая о встрече с хозяином, не меняя кирпичного выражения лица, скрылся в доме. Через минуту он вернулся, тщательно обыскал гостя и попросил следовать за ним. Извилистые коридоры с множеством дверей вели вглубь гребня. Глубоко, около середины его, в небольшом круглом зале, Николая уже ждал Кит. В белом одеянии, он сидел на краю круглого одноногого костяного стола, растущего прямо из пола, и нелепо болтал толстыми ногами. Жирные бока действительно китовьих размеров колыхались в так движениям ног.
- Приветствую вас, уважаемый! Заходите, не стойте на пороге! Простите, не расслышал вашего имени?
- Я его ещё и не называл. Кол. – Николай шагнул ближе и встал, подавив желание протянуть руку для рукопожатия. Здесь эта традиция давно исчезла.
- Что-то лицо ваше мне не знакомо. Вы местный?
- Теперь – да. Я перебрался к вам в прошлый торговый сезон, живу в нескольких гребнях отсюда.
- Понятно. Не расслышал, какое дело вас привело сюда, ко мне? Вижу, человек вы порядочный. – Кит обвёл взглядом опрятно одетого Николая, прямая осанка которого, видимо, свидетельствовала хозяину об отсутствии привычки горбатиться на промыслах и производствах.
- Понимаете, тут такое дело... Недавно умер мой друг. Кис, старик с северной третьего. Он был человеком ученым, и я подумал, вы, тоже, без сомнения, умный и образованный человек, могли его знать.
Кит встрепенулся, несколько мгновений изучал лицо гостя, по-птичьи поворачивая голову, а потом хлопнул в ладоши. И тут же охранник, подскочив сзади, скрутил Николаю руки. Кит неуклюже спрыгнул со стола и грязно выругался.
- Ещё один. Хорошо хоть, что сам пришёл, а то я бы о тебе и не знал, пока народ не занервничал. Достали вы меня, гости дорогие!
Николай понимающе кивнул и активировал встроенный в запястье парализатор.

- ...Я просто воспользовался станнером. И ушел. Зачем убивать, местью профессора не воскресишь. Потом нашел трансмодуль Кристофера, сложил в него вещи из дома и активировал автопилот на возвращение, а после этого сам вернулся на Высокий. – Николай стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на расстилающуюся внизу панораму материковой колонии. За его спиной, за офисным столом, в мягком кресле сидела Франческа, начальница смены поста, и молча слушала доклад. Когда он закончил, она позволила себе комментарий.
- Одно мне не ясно, при чём тут была темная материя? Пропавший астрофизик ей не занимался.
- Да какая там темная материя? Это была черная ткань! Одежда Амбалов Кита. У обычных жителей одежда преимущественно серая, иногда – мутные и грязные оттенки зеленого, коричневого, желтого... Видите ли, качественно красить ткани на черепашьих островах могут себе позволить очень немногие.
- Однако! – Франческа хмыкнула и откинулась на спинку. – И что же это выходит? Профессора убили только ради того, чтоб сохранить тайну черепахи? Чтоб население не готовилось к эвакуации, и, когда подойдет пора, хорошенько заработать на продаже мест на судах?
- Видимо. – Николай помолчал, а потом, внезапно, взорвался. – Да во имя всего сущего, когда же мы сможем собрать их всех с этих черепах? Когда? Когда у нас будет хватать ресурсов, чтоб содержать их всех?
- Мы делаем всё возможное, Николай, вы же знаете. Агрессивная биосфера плохо поддается адаптации. В прошлый сезон дождей мы уже попробовали ассимилировать два плавучих поселения, и это дорого нам обошлось, вы знаете. Так что программа временно приостановлена.
- Ладно, тогда объясните мне вот что: если у нас такие непосильные задачи и ограниченные ресурсы, то какого чёрта? Что себе возомнили эти ученые? Как ни соберутся – вечно выйдет смертная обида или даже драка! Зачем Кристофер улетел? Разругался с коллегами по поводу какой-то минорной точки зрения и решил упокоиться, уединиться и сочинить убедительное доказательство своей правоты? И что из этого вышло? Сущие дети, честное слово! Только вот последствия совсем не детские.
Николаю стало тяжело дышать, он пару раз судорожно вздохнул, схватил со стола Франчески стакан и без спроса осушил его. Франческа молча наблюдала за ним, ей нечего было сказать. Такие уж они, творческие личности, первопроходцы дебрей разума. В теории – всего две задачи: обеспечить максимально возможную добычу ресурсов для людей на планете и вернуть связь с домом. На практике – детство в коротких штанишках. Николай устало опустился на стул.
- Как в том древнем мультфильме. «Покатай меня, большая черепаха», чёрт бы её побрал.