Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.
Скрытый текст - О трудном выборе критика:
Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить. Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид
Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).
Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)
Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster
Последний раз редактировалось Markfor; 24.03.2011 в 19:14.
Причина: поправил ссылку на архив темы
я тупо не знаю как по-другому сделать картинки с текстом
программа Paint и сайт radikal.ru
а ещё есть отличный сайт google
и картинки - дело последнее. наглядность ни к чему. красивая обёртка для невкусной конфеты
Цитата:
Сообщение от Дмитрий Белковский
но в жизни мата намного больше
если кто-то берётся за чтение книги (и не пишет вконтакте, что его любимая книга азбука), то скорее всего он наоборот хочет куда-нибудь убежать от реальности, и гора матов многих напрягает. и завуалированность - только хуже делает.
Цитата:
Сообщение от Дмитрий Белковский
знакомый с творчеством Тарантино должен понимать о чём я.
что-то я не вижу у тебя проработки диалогов и персонажей на тарантиновском уровне. ну а до сюжета не дошёл.
матами текст посыпай в последнюю очередь, а не в первую, когда плохо со всем остальным
и умные люди маты обходят, намекая на них, опуская, выражая их наличие авторской речью.
особенно если это не какая-нибудь меткая фразочка (которую мат ещё может реально украсить), а тупо мысли героя. даже не выделенные как мысли - это выглядит, будто автор сам просто на пустом месте ругается.
былые модераторы раздела такой текст давно потёрли бы
что-то я не вижу у тебя проработки диалогов и персонажей на тарантиновском уровне. ну а до сюжета не дошёл.
матами текст посыпай в последнюю очередь, а не в первую, когда плохо со всем остальным
и умные люди маты обходят, намекая на них, опуская, выражая их наличие авторской речью.
особенно если это не какая-нибудь меткая фразочка (которую мат ещё может реально украсить), а тупо мысли героя. даже не выделенные как мысли - это выглядит, будто автор сам просто на пустом месте ругается.
полностью с вами согласен
просто у меня выходит по другому. я беру реальных людей, реальную обстановку, реальные диалоги (от сюда мат) и ставлю всё это в обстановку зомби апокалипса
Цитата:
Сообщение от Vasex
если кто-то берётся за чтение книги (и не пишет вконтакте, что его любимая книга азбука), то скорее всего он наоборот хочет куда-нибудь убежать от реальности, и гора матов многих напрягает. и завуалированность - только хуже делает.
спасибо
Цитата:
Сообщение от Vasex
и не пиши два поста подряд. редактируй старый.
так получилось. я не разобрался и разместил пост в различных ветках форума. модераторы всё раставили на места и вот они (посты) встретились
Mihail Feniks, отличное начало, с вкраплениями современных реалий и терминологии, но без совсем уж откровенных пародийных абсурдизмов (типа рыцарей на унитазе и т.д.), почитаю продолжение с куда большим удовольствием, чем не к ночи буде помянутую Лейну
__________________ Лучше гор могут быть только горы,
Вниз с которых ещё не съезжал.
sir-ris, мысль хорошая. Нынешняя аннотация хоть и примитивна, но суть романа отражает. Более подробную и нестандартную мне написать пока сложно. Произведение у меня немаленькое, событий в нём много, коротко и захватывающе изложить их мне пока не удалось.
В ближайшее время сделаю попытку, может чего и получится. Благодарю за совет. :-)
__________________
Глава ассоциации "Mihail-ы против буквы k!"
Mihail Feniks, честно говоря, полез читать только после положительных отзывов других форумчан, так что подавать произведение и в самом деле надо бы как-то поизящнее. Тем не менее, считай меня подписавшимся на обновления :)
__________________ Лучше гор могут быть только горы,
Вниз с которых ещё не съезжал.
SpellCaster, немного переписал аннотацию. Но вдохновения не пришло, потому отличается она несильно. Вторую главу вычитываю. В будние дни не очень времени много, работа. Рассчитываю на выходные. :)
Очень рад, что привлёк внимание к своему произведению)
__________________
Глава ассоциации "Mihail-ы против буквы k!"
Литературные очерки по игре Зона-17, над которой я работаю. Сама игра по мотивам "Пикника на обочине".
Скрытый текст - Записки сталкера:
Примечание : мир игры представляет 80 километров мешанины из разных миров.
Поиск и Ахметовцы – игровые кланы.
Вступление
Уважаемый читатель… нет, пожалуй, не так. Я собираюсь писать в этом дневнике о своей жизни. Писать о своих приключениях, о своих чувствах и переживаниях, делах злых и добрых. Ты, мой читатель, невольно становишься участником тех событий и моим соратником. Поэтому давай начнем сначала.
Дорогой читатель. Я пишу эти строки, сидя на крыше высокого многоэтажного дома. Много лет прошло с тех пор, когда мне приходилось дрожать под свирепыми атаками ледяного таежного ветра. И хотя эти времена позади и в щетине на моих щеках больше седых волос, чем черных, я до сих пор не могу привыкнуть к теплу и уюту. Стены моей квартиры в Лондоне давят на меня, редкие моменты расслабленности неизбежно прерываются тревожным предчувствием опасности, и только в состоянии полного истощения я могу провести ночь, не вскакивая от каждого шороха. Поэтому, дорогой читатель, я решил написать тебе. Чтобы вспомнить, все, что там было со мной. Вспомнить свои страхи и… забыть о них вновь. На этот раз навсегда.
Отрывки из дневника сталкера. Отрывок первый
Хряп! От очередного удара с дерева посыпалась труха. Я скинул с плеча рюкзак, стал так, чтобы удобнее размахнуться и ударил еще разок : Хрясь! Все тщетно. Наручные часы, которые я так упорно пытался раздолбать были стильными, дорогими и абсолютно удароустойчивыми. – Да чтоб тебя … ! – я задумался чего бы такого ужасного пожелать часам. Разбило? Разнесло? Я вспомнил, что где-то слышал подходящее слово. – Чтоб тебя раскочерыжило, скотина! – мстительно прикрикнул я на ненавистный механизм, и порадовался, что никто не видит моей маленькой войны. Не хватало еще, чтобы меня считали идиотом или сумасшедшим. Я посмотрел на солнце, поднимающееся над лесом.
Надо идти. Подавив свои разрушительные наклонности, я подхватил с мокрой земли свой рюкзак и повесил на плечо. Перед тем как продолжить путь я оглянулся вокруг. Меня окружали толстые, высокие сосны. Внезапно я испугался: в лесу столько разных чудовищ, а я шумел как атомоход в полярном тумане. Тем более надо идти, решил я и бодро зашагал, осматриваясь по сторонам и крепко сжимая рукой пистолет в кобуре. Впрочем, все мои страхи моментально улетучились, потому, что часы опять завибрировали. Кожа так зудела, что лишь чудовищным усилием воли мне удалось удержаться от яростного рычания. Черт меня дернул пользоваться этим сбрендившим будильником – пронеслось в голове. Когда я купил эти часы несколько недель назад, я радовался покупке как ребенок.
Часы были очень удобными и радовали глаз завораживающим футуристическим дизайном. Время было отлично видно при любом освещении, и плюс ко всему прочему там был маленький фонарик. Радовался я не долго. Не прошло и месяца, как часы стали безбожно барахлить. То они выключались сами по себе, то произвольно меняли часовой пояс, а однажды перестал работать фонарик. Его я особенно оплакивал, полезная была штука. А сейчас вот я на свою голову «завел» будильник на 11:30 , чтобы вовремя выйти и к полудню попасть к месту встречи, и проклятый кусок пластика уже 20 минут гудел и вибрировал на запястье, игнорируя все попытки выключить себя. Я подумал, что не нужно было останавливаться и долбить часами об ствол дерева. Теперь опоздаю из-за этой глупости.
Я поправил рюкзак на плече и пошел быстрее. Солнце все выше поднималось над головой, но жарко не было. В зоне, пожалуй, вовсе не было жаркой погоды. Только мороз или лютый мороз. Впрочем, я уже привык. Пока я приближался к опушке порывы ветра все чаще пробирались мимо заслона из деревьев и достигали меня. Чтобы спастись от них мне пришлось застегнуть пуговицы куртки под самым подбородком. Этакий воротник неприятно давил на горло, но приходилось терпеть. Не замерзать же в самом деле.
На краю леса были густые заросли. Перед тем как лезть в них я негромко предупредил: Это я! Вылезая оттуда, где тебя не могут видеть, очень важно предупреждать окружающих о своем появлении, даже если тебя ждут. Иначе ожидающие могут превентивно выпалить в сторону шума несколько профилактических очередей из автомата. Просто на всякий случай. Выходя из кустов я зацепился ногой за какую-то корягу, но слава Богу не упал.
Было бы обидно, если бы я выкатился прямо на своих друзей , а парни от испуга меня расстреляли. Выпутавшись, наконец, я вышел из леса и осмотрелся. Меня ждали Чтец и Антон по прозвищу Снегирь. Чтец. И Снегирь. Я не в первый раз подумал о том, как сильно мы напоминаем школьников. Носимся по лесам и лугам, стреляем, деремся, называем друг-друга по кличке. Жаль, что нельзя как в детстве прекратить игру и уйти домой отдыхать.
Чтец скептически посмотрел мне в глаза. – Извините ребята, но придется вам теперь и меня подождать – Чтец говорил медленно, с преувеличенным раскаянием и наигранной тоской – жаль вас задерживать, но пока мы ждали нашего дорогого друга, у меня борода отросла. Придется заново бриться.
На лице Антона расплылась паскудная ухмылка. Я заметил, что тоже улыбаюсь. Мы оба любили слушать, как Чтец кого-нибудь подзуживает. Об этом человеке я хочу рассказать подробнее, ибо пока он был жив, я всегда испытывал к нему глубокое уважение. Когда-то чтеца звали весьма солидно: Лев, Лева. Впервые я повстречал его чуть больше месяца назад. Он выглядел странным, нескладным. Его мутные глаза напоминали цветом зеленое бутылочное стекло. Черты лица топорные, на щеках постоянная полуседая щетина. Потрепанная одежда выдавала в нем вечного странника.
В Зоне вообще никто никогда не ходит чистеньким, но Лева выглядел сущим бродягой. Я проникся к нему симпатией, после одного случая на границе, куда мы отправились за важными для выживания покупками. Сам я закупил еды , которую можно долго хранить и патроны для своего пистолета. Чтец купил книг. Когда я насмешливо поинтересовался, хочет ли он, чтобы я сохранил парочку на черный день вместе со своими консервами, он серьезно ответил мне: Знаешь приятель, в Зоне есть сотни способов умереть и все они намного страшнее голода.
Я не собираюсь отказывать себе в радостях жизни ради сомнительного удовольствия пожрать досыта лишний раз. Он сказал это и… ну в общем, я потратил оставшиеся деньги на эти часы. Решил, что тоже не хочу существовать как зверь, довольствуясь едой и укрытием. Глупая все-таки покупка, хоть и с высоким смыслом.
- Извините ребята, опять эта штука бунтует – я постучал по часам – и надоели жутко и выбросить жалко.
- Наверное, их сделали в Китае – сказал Снегирь, - я слышал от одного лешака, что сейчас все плохие вещи делают в Китае.
- Дурь какая-то – усомнился я, - зачем китайцам это нужно?
Антон только равнодушно пожал плечами. Чтец сплюнул и удобнее сдвинул двухстволку на плече.
– Ладно, давайте выдвигаться – заявил он – хотелось бы пройти хотя бы треть пути сегодня. Значит решено? – Снегирь смотрел Чтецу в глаза, - идем в Пирамиду?
Всю прошлую неделю в нашей компании не угасали споры о том, куда лучше податься таким великолепным стрелкам, следопытам и ловкачам как мы. Ну или трем голодранцам, которыми мы являемся на самом деле. Собственно необходимость смены места обитания уже не обсуждалась. Время шло, мир вокруг менялся. Мы все это чувствовали. Постепенно в Зоне начало зарождаться подобие цивилизации, люди все больше сбивались в группировки, старались держаться друг друга. Так что мы тоже решили к кому-нибудь присоединиться. Спорили только к кому именно.
Кандидатов было двое: Лева ратовал за клан Поиск, обитающий в инопланетной пирамиде на северо-западе, Антон голосовал за то, чтобы уйти к парням Аркашки Ахметова, засевшим на старом блокпосте, на северо-востоке. К Ахметовцам тянуло сильнее. К Пирамиде было ближе идти. Пожалуй, это несомненное преимущество и заставило меня отдать свой голос за Поиск. Дело, конечно, было не в лени. Я просто хотел жить и небезосновательно считал, что чем больше придется пройти по пустоши, тем больше вероятность, что меня кто-нибудь сожрет, разорвет на части или застрелит. Уходить к Пирамиде собирались сегодня. Лева, наконец, почесал подбородок и ответил Снегирю:
- Ну чего ты нервничаешь, Антоша? Мы же не в рабство продаваться идем. Сходим к Змею в логово, осмотримся, освоимся. А там и решим стакнуться нам с Поиском или к Ахметову уйти. Давай, не ломайся, пойдем.
С этими словами Чтец подтянул брюки, поправил куртку чтоб сидела удобнее и не оглядываясь зашагал на запад. Мы с Антоном переглянулись и двинулись за ним. Идти старались не спеша, экономили силы. Почти не разговаривали. Мы конечно не поссорились, мы со Снегирем знали, что наш друг прав.
Лучше сделать несколько опасных переходов, чем торчать там, где не нравится. И уж точно лучше двигаться вперед, чем сидеть, ожидая с моря погоды. Так что никакой ссоры не было, просто не хотелось разговаривать. Над головой ярко светило солнце и холод постепенно слабел. Воздух был таким свежим и насыщенным, что вдыхая его казалось, будто всю жизнь ты спал, и только теперь проснулся и живешь по-настоящему. Весь день мы шли по лугам с желтеющей травой, и пока солнце еще стояло высоко, цвета были такими яркими, что казалось, идешь по жаркой южной пустыне.
Я вертел головой по сторонам и мечтал увидеть где-нибудь на горизонте оазис с пальмами и прохладным озером. Мне очень хотелось, чтобы вокруг действительно была пустыня, а не Зона. На душе было грустно. К концу дня мы начали высматривать место для ночлега. Однажды мы увидели довольно большую палатку. Антон крикнул издалека, чтобы владелец палатки не испугался, и мы двинулись к ней, но когда подошли, увидели, что она смята и разорвана, вокруг лежат какие-то лохмотья, и еще разбросанная куча палок. Наверное, тот, кто останавливался тут, собрал костер, но зажечь его не успел. Мы не стали выяснять, что здесь произошло или мародерствовать, просто ушли. Наконец часам к десяти мы увидели водонапорную башню. На месте крыши у нее искрился аномальный вихрь, он красиво переливался цветами от голубого до зеленого. В вихре кружили обломки того, что видимо и было крышей башни: доски и кирпичи. Я нерешительно посмотрел на спутников. Мы все отлично знали, какой опасной может быть такая красота.
- Слава богу – выдохнул Антон, разминая плечи, - я однажды останавливался тут ребята, в башне безопасно. Чтец облегченно вздохнул и побрел к башне. Наверное, он устал еще сильнее нас, сказывался возраст. Я тоже не стал спорить. Раз Снегирь там останавливался, значит аномалия статическая. Наверное, даже хорошо, что она там, может быть отпугнет непрошеных гостей.
Жаль только двери выбиты. Но ничего, можно спать по очереди.
- Чайльд-Роланд к Темной башне пришел – пробормотал Чтец, исчезая в дверном проеме.
Отрывок второй.
Значит вы, трое многоопытных сталкеров, - Ким Ир Сен говорил на чистейшем русском твердым, спокойным голосом,- изъявляете желание присоединиться к моей скромной общине. Верно?
Мы молча ожидали продолжения монолога. Ким увидел крошки, прилипшие к рукаву свитера и слегка поморщившись, стряхнул их. Разговор происходил в совершенно дурацкого вида помещении: стены разбиты на мерцающие зеленым свечением шестиугольники, освещение слабое, воздух затхлый. Обшарпанные кухонные (и даже несколько письменных) столы и не менее обшарпанные табуретки и скамейки, которые сюда затащили, выглядели чудовищным анахронизмом. Я оглядывался вокруг и размышлял, на что комната похожа больше: на средневековую пыточную или на склеп.
Несмотря на все это Ким, которого в Зоне называли Змеем, не иначе как за хитрость, сидевший за одним из столов, держался с таким достоинством, будто он король, а мы стоим возле его трона. Кроткая ускоглазая женщина, видимо жена Змея, хлопотала в дальнем углу комнаты. Наконец гордый предводитель Поиска покачал головой каким-то своим мыслям и продолжил: Вы господа по всей видимости осведомлены о том, что по-национальности я – кореец, – я поморщился слушая чрезмерно витиеватую речь , характерную для тех, кто в совершенстве овладел чужим языком , - а потому своими людьми я управляю по-корейски. У нас царит всеобщее взаимоуважение и взаимопомощь, и каждый изо всех сил старается внести свой вклад в общее благо. Иными словами: лентяи мне тут не нужны. Вы меня понимаете?
Я бросил взгляд на благодушную, щекастую физиономию Антона. Наверное, за лентяя приняли его…
Да. – Коротко ответил я. Мои друзья серьезно кивнули. Хорошо, – Ким заметно успокоился, - я признаться чрезвычайно рад вашей понятливости. Две или три недели назад ко мне заявились два голодранца и подобно вам хотели обосноваться в моей славной пирамиде, а когда узнали, что просиживать зад в тепле и довольстве просто так не выйдет, устроили скандал. На всю округу вопили, о том, что я проклятый нехристь и притесняю русский народ. Тьфу! – он с досадой плюнул на пол и сразу пугливо покосился на жену: не заметила ли? Я с трудом сдержал ухмылку. В общем и целом, полагаю, мы с вами поладим - продолжал Змей. Хейа!
Кореянка, которая в это время подметала пол, не откладывая метлы, подошла к мужу и вежливо поклонилась нам. Это была маленькая, как ребенок, женщина с еще молодым, миловидным лицом. Когда она сутулилась с метлой, то казалась, чуть ли не старухой, но теперь я видел, что ей не больше тридцати пяти лет. Только у глаз было много маленьких морщинок свидетельствовавших о прошедших годах. Я дружелюбно улыбнулся и поклонился в ответ. Надо сказать, что я всегда питал слабость к всякого рода церемониалу. Люблю, когда люди демонстрируют уважение, и чувство достоинства, в такие моменты окружающий мир кажется мне благороднее.
Кланяясь, я подумал, что же такое «хейа», ее имя или по-корейски это что-то вроде «иди сюда». Хейа, - повторил Ким (видимо все-таки имя) глядя на жену, - я собираюсь сейчас пойти работать и никак не могу заниматься этими людьми, найди им пожалуйста свободное помещение для ночлега. В ответ она молча кивнула и жестом позвала нас за собой. Пойдемте, - мягко произнесла она. Змей кивнул нам и потерял всякий интерес. Когда мы выходили из комнаты он намазывал хлеб на масло с таким важным выражением лица, будто полировал боевой клинок.
По коридору пирамиды мы шли, размышляя о том, что все складывается очень неплохо. Добраться сюда живыми собственно уже успех, а мы еще и нашли себе кров и компанию. По крайней мере, на время. Свободных комнат в пирамиде было хоть отбавляй. Под руководством Хейи, - это имя я постарался хорошо запомнить, чтобы не обижать добрую женщину неправильным произношением, - мы зашли на склад с разнообразной мебелью, бог знает как сюда попавшей и решили перетащить оттуда несколько коек в первую свободную комнату.
Пока мои друзья кряхтя тащили ржавые койки с проседающими сетками, мне удалось переговорить немного с супругой Змея. Она оказалась исключительно приятным в общении человеком. Как вы тут живете? – спрашивал я с нервной улыбкой,- меня честно говоря, угнетают эти светящиеся стены. Я чувствую себя как в бредовом сне. Это мое заявление рассмешило кореянку, она с улыбкой покачала головой. - Да-да, так говорят почти все. Я и сама долго привыкала, даже сейчас я боюсь ходить тут в одиночестве. Но видели бы вы моего мужа, когда мы нашли это место! Клянусь Богом, он носился по коридорам как мальчишка и то и дело восклицал: Какое открытие! Неземные цивилизации!.. Хейа печально улыбнулась. – Ким тогда даже забыл на время, в какой ужасной ситуации мы находимся, и я вместе с ним. Я подумал про себя, что счастливый брак бывает кажется не только в кино. Мы с ней поговорили еще немного и она ушла заниматься делами.
Наше новое жилище было таким же нелепым, как и столовая. Те же зеленые шестиугольники, какие-то геометрические рисунки на полу и три койки, расставленные по углам и в центре. Комната выглядела пустой и неуютной, но я радовался ей, как, ни один богач не радуется своим хоромам. До ночи было еще несколько часов, но мы ужасно устали. Антон сразу улегся спать, Чтец выудил из рюкзака книгу и зашелестел страницами, освещая их фонариком.
Я решил выйти на улицу. Идя по коридору, я слышал в некоторых помещениях тихие разговоры. На входе стоял охранник. Я уже встречал его, когда входил, и решил
поговорить. Услышав мои шаги, он развернулся и сразу узнал меня. О, это ты , - произнес он, - договорились с Змеем? - Договорились, – ответил я, - а Ким, кажется нормальный мужик. Да, - согласился мой собеседник, - мужик, что надо. Молодцы, что пришли, гуртом держатся завсегда проще. Я Лукаш между прочим. Лукаш – польское имя. Я постоял секунду вспоминая фразу принятую у поляков при знакомстве, я как-то видел ее в какой-т книге. Ага, вспомнил : Поляк? Поручкаемся? – я улыбнулся и протянул ему руку. Лукаш фыркнул: этак поляки здоровались лет двести назад. Вот оно как я выходит выгляжу! – сказал он горько разводя руками. Мы оба посмеялись над шуткой, и когда я назвал свое имя, преувеличено почтительно пожали друг другу руки.
Внезапно я краем глаза увидел движение справа и услышал шум, мы оба обернулись. Что-то стремительными скачками, с глухим топотом мчалось за деревьями. Я слегка дрожащими руками потащил из кобуры пистолет. Пробежав по периметру вокруг пирамиды с десяток метров, существо резко нырнуло в заросли кустов.
Я оглянулся на Лукаша, он нервно сглотнул, поджал губы , как человек, который не может отвертеться от неприятного дела и сняв с плеча автомат осторожно, но решительно зашагал к кустам. Ты куда? Жить надоело? – зашипел я недоуменно. Проверить надо, – отвечал Лукаш, - Это брат, святая обязанность дежурного. Если мы будем позволять, кому попало сидеть в засаде в кустах, то нас всех поубивают скоро. Да не боись, я сам пойду. А ты в свою смену будешь шкуру подставлять. Да ну тебя – обиделся я, - не стану же я смотреть, как тебя на клочья разрывают. Ободрил, так ободрил – пробурчал поляк, вглядываясь в кусты и приближаясь мелкими шажками.
Я быстро догнал его и пошел рядом. В кустах не было никакого шума или движения. Наконец мы сократили расстояние до нескольких метров и остановились в нерешительности, переглядываясь. Я поднял с земли камень и швырнул в заросли. Ничего. Лукаш постоял еще несколько секунд, стискивая зубы, и наконец, видимо доведя себя до определенного градуса храбрости, оскалился и прыгнул в кусты. Там ничего не было.
Фуу – выдохнул сталкер с глубоким облегчением. Ей богу чуть не обделался. Лукаш набожно перекрестился. И оглянувшись на лес в последний раз, зашагал на свой пост. Я последовал за ним, вытирая пот со лба. Шагая, мой новый знакомый снимал напряжение яростной руганью : Страхолюдина засраная ! Это ж надо людей так пугать, вот ведь тварь паршивая ! Курва! Я молча достал пачку сигарет, закурил сам и протянул еще одну Лукашу. Он благодарно кивнул и хлопнул меня по плечу так, что я поперхнулся и закашлялся. Мы переглянулись, и расхохотались. Странная штука – нервы. Говорить не хотелось, мы и так понимали друг друга. Когда первые сигареты обратились в пепел, Лукаш достал свою пачку и поделился со мной. Мы сидели на ступенях пирамиды и смотрели, как красный диск солнца опускается за горизонт.
Отрывок третий
Я поднес пистолет к глазам и тщательно осмотрел. Ага: маленькое пятнышко крови под дулом. Я взял влажную тряпочку и вытер ствол. Теперь оружие было чистым и блестело как новое, но все равно протер его еще раз. Чистить оружие я любил. Не то, чтобы я был каким-то особенно грозным воякой, мне просто нравилось это медитативное занятие. Кроме того во время вылазок мне важно было знать, что я с моей стороны сделал все приготовления, какие только можно было сделать, и если я теперь умру из-за осечки, то не по собственной глупости, а по воле слепого случая. Это странным образом успокаивало.
Как раз, когда я засовывал пистолет в кобуру, вошел Снегирь. Ах, вот ты где – улыбнулся он. С тех пор, как мы пришли в Поиск полгода назад Снегирь возмужал. Странно говорить такое о взрослом мужчине, но это было правдой: за прошедшее время Антон стал спокойнее, увереннее, а значит и солиднее. Сидишь тихо как мышь, - сказал он, - я три раза прошел мимо, пока искал тебя, и даже не подумал что ты тут. Я ухмыльнулся. Пора бы уже … - я понял, что неприятно хриплю и покашлял, прочищая горло, - … пора бы уже запомнить, где я бываю перед вылазкой. И вообще не мешало, бы составить мне компанию. – Свое снаряжение я всегда держу в порядке, можешь быть уверен. Пойдем, Лева наверное уже на входе ждет. – Сейчас.
Я надел рюкзак, повесил на плечо автомат и мы вышли из комнаты. Около минуты мы шагали по лабиринту пирамиды. Несмотря на то, что я ходил здесь тысячи раз, меня охватил страх: вдруг я никогда не выберусь отсюда? Я недовольно подумал, что видимо никогда не привыкну к мрачным коридорам.
Недалеко от выхода мы увидели Чтеца. Оказалось, что он вовсе не дожидается нас, а ворчливо препирается с Олегом, ассистентом Кима, который сегодня отвечал за оружейный склад. Я подошел достаточно близко, чтобы слышать спор. Лева, ну какого хрена ?! – разорялся Олег -, вы что всю Зону перестрелять собрались? Нахрена тебе целая коробка патронов!? Олег кричал громко, но тон был больше жалобным, чем злым. Он по сути был робким юношей и не посмел бы всерьез бранить такого сталкера, как Чтец. Тем более, что тот был вдвое старше. Однако же с амуницией в клане было строго, и парень ни за что не хотел отступать. Наш друг пожалуй и правда чересчур замахнулся. Ведь если мы погибнем, ценные патроны, вряд ли вернутся в клан.
Лева тем временем увидел нас и скорчил свою самую издевательскую гримасу. Мужики, вы слышите этот хруст? Не иначе как чья-то морда от жадности трескается. Мы с Антоном громко расхохотались, а Олег оскорбленно надул губы. Вот хрен вам, а не патроны – категорично заявил он на правах обиженного, и, схватив коробку, демонстративно отвернулся и полез ставить ее на верхнюю полку стеллажа. Ну и подавись, - фыркнул Чтец и рукой махнул нам следовать за ним. Я смотрел на друга с искренней приязнью, идти на опасное дело с хорошим настроением было гораздо легче, нежели с плохим.
Я кажется, забыл упомянуть, куда мы отправлялись? Я упустил этот момент, потому, что по большому счету мне всегда было все равно, каким образом рисковать жизнью. Клан сказал – я сделал.
В данный момент нас послали в заброшенный двухэтажный дом, в нескольких километрах отсюда. Были сообщения от патрульных, что там, похоже, обосновались какие-то твари. Такие сообщения всегда тщательнейшим образом проверялись. Клан высылал группу зачистки, группа искала чудовищ, и методично зачищала. Опасно, но необходимо. Твари могли начать размножатся, и к тому же часто рассматривали территорию вокруг пирамиды, как свои охотничьи угодья. Только не думайте, будто мы пошли на это задание от избытка чувства долга и храбрости. Просто была наша очередь.
Снегирь с Левой казалось вовсе не думали о предстоящем и вели спокойный, «домашний» разговор. Смотри Антоша, опять я куртку разодрал, - говорил Чтец демонстрируя распанаханый рукав кожаной куртки. – угадай где ? Мы сразу поняли, о чем он и засмеялись вместе. Дело было в том, что Лева поразительным образом каждый божий день заходя в столовую цеплялся рукавом куртки за один и тот же угол одного и того же кухонного стола. Такая стабильность страшно веселила весь клан. Я зевнул было, но увидел, что мы вплотную подошли к лесу и сонливость как рукой сняло.
Не сговариваясь, мы замолчали и пошли, периодически осторожно оглядываясь. Наши шаги сопровождались негромким хрустом веток и шуршанием упавшей листвы под сапогами. Я невольно залюбовался окружающим пейзажем. Лучи солнечного света , пробивающиеся сквозь густую листву крон деревьев всегда было моим любимым зрелищем, наряду с закатом и восходом солнца. Как обычно, не заметив вокруг следов никаких чудовищ, мы начали понемногу расслабляться. Чтец тихонько замычал какую-то песенку.
Я почесал шею и в этот же миг, перед нами шлепнулось на землю что-то черное. Я рефлекторно отшатнулся и дернул автомат с плеча, Антон вскрикнул. В следующий миг тварь развернулась вокруг и смела Чтеца хвостом. Я успел увидеть густую черную шерсть с проплешинами и какой-то шарообразный нарост на хвосте зверя. Лева с воплем отлетел в сторону и с чудовищным хрустом врезался в ствол ближайшего дерева. Я похолодел от ужаса, но не замер. Тварь ринулась на меня, клацая крокодильими зубами, а я щелкнул предохранителем и стиснул спусковой крючок. Автомат в моих руках загрохотал, а монстр заревел так, что перекрыл даже шум стрельбы. Я отступал и не прекращал огня ,понимая, что рискую перегреть и безнадежно испортить оружие. Наконец Снегирь опомнился, и тоже открыл начал стрелять. Я сделал очередной шаг назад и зацепился за корягу. Поразительно, сколь многое из своей жизни можно вспомнить за какие-то доли секунды, пока летишь навстречу своей гибели. Я упал на задницу и заорал: Да подохни же ты, наконец, ублюдок!
Тут я понял, что все кончилось. Оскаленная морда чудовища лежит у моих ног, Антон тяжело дышит и утирает покрытый потом лоб. Я посмотрел еще несколько секунд в пустые глаза мертвой твари , затем вскочил и хотел ринуться к Чтецу, но увидел, что он уже встал и вполне себе живой, отряхивается и ругается. Он поймал мой взгляд и решил поделиться со мной своей ненавистью: Ну, ты глянь, какое скотство. Долбанулся об дерево и разбил флягу с ромом вдребезги. Мало того, что поцарапался, так еще и вся жо… ээ .. дерьер в этом дрянном липком пойле. Лева в сердцах пнул неподвижный хвост. Видимо он был тверже, чем казалось, потому, что сталкер взвыл и стал ругаться еще усерднее. Дерьмогнусник паршивый, и чего тебе скотина на дереве не сиделось – причитал он. Успокойся уже – поморщился Антон – объясните мне лучше, что это за чудо такое. В первый раз вижу. Мы втроем склонились над поверженным противником, как полководцы над картой сражения, разглядывая его. Монстр по размерам был как крупный медвежонок, с широким бочкообразным туловищем и гротескно тонкими когтистыми лапами, непонятно как удерживавшими вес этой туши. Морда напоминала помесь крокодила и собаки.
Хрен его – подытожил Чтец – что это за сволота. Пойдемте.
Через пятнадцать минут мы почти успокоились, и даже порадовались. Реалии Зоны таковы, что рано или поздно ты обязательно встретишь что-нибудь эдакое с огромными зубищами и острыми когтями. А теперь ,когда это случилось , мы отделались как нельзя более легко. Максимум, что грозит Чтецу – синяк на заднице и стирка штанов. А мой автомат кажется не повредился от перегрева. Я мысленно поблагодарил Бога за удачу. Не сказать, чтобы я всерьез верил в Бога, но когда мне везло, я украдкой благодарил его за это. Так, на всякий случай.
Через полчаса мы добрались до нужного места. Дом мне сразу понравился своими скромными размерами. Всего два этажа, на каждом один коридор вдоль которого расположены кабинеты (кажется это было какое-то административное здание). В таком доме не потеряешься. Однажды мы с группой в пятнадцать человек два часа рыскали по огромной пятиэтажке, отстреливая многочисленную стаю хохотунчиков. Это было страшно: ходить мимо десятков темных дыр дверных проходов и гадать откуда на тебя с визгом бросится очередная тварь.
Подойдя ко входу мы увидели, что дверь густо затянута слизью. Чтец, который всю дорогу жалобно стонал и охал, перестал ломать комедию и просиял: смотрите, какая удача, господа. И верно, слизь ясно свидетельствовала о том, что тут нам не придется иметь дело не с призраками, не с ушанами, а с самыми обычными водянками. Может даже с одной. Конечно водянки как и большинство живности Зоны, были не бог весть какими красавцами. Паучье туловище с хитиновым брюхом и шестью лапами, оканчивающимися костяным когтем, увенчивала голова на длинной шее напоминающая человеческое лицо. Только такое лицо, которое хорошенько подержали над огнем, от чего оно расплавилось и растеклось. Добавьте к этому гнусному зрелищу длинный острый язык, свисающий вниз ввиду отсутствия нижней челюсти, и вы примерно поймете, как выглядит водянка.
Я оглянулся в поисках какой-нибудь палки. Рядом валялась ржавая труба, мне это подходило. Я крепко сжал ее двумя руками, и махнул сверху вниз, разрывая стену слизи. Чтец включил фонарик и шагнул в освободившийся проход. Мы вошли вслед за ним.
Воздух внутри был отвратительно затхлый, нос терзала кислая вонь. Я невольно закашлялся. Мои спутники всецело разделяли мои чувства. Иисусе Христе – выдавил Антон, кашляя – если я задохнусь от этой вони, не говорите никому правды, ради Бога. Скажите … что меня на части разорвали, и то я перед смертью перестрелял всех, и что … Чшш! – Чтец зашипел и схватил Снегиря за рукав. Смотри! – он указал на лестницу на второй этаж.
На лестничной площадке бесшумно и недвижимо сидела водянка сверля нас черными как смоль глазами. Антон вскинул ружье. Не.. ! – Я попытался остановить его, но не успел. Раздался выстрел, брюхо водянки взорвалось облачком кровавой пыли, ее дернуло отдачей, и труп шлепнулся о стену. Из дыры в брюхе толчками вытекал ихор. Внезапно здание странно затрещало, как будто в каждой комнате работала печатная машинка. В исступлении я толкнул Антона в плечо : Болван !
В следующую секунду из кабинетов с обеих сторон и с лестницы, страшно цокая когтями по полу, на нас побежало несколько десятков водянок, я в ужасе мотал головой по сторонам пытаясь сосчитать их. Пять, десять … Чтец попятился и заорал: Назад! Мы, толкаясь, рванули к двери, я споткнулся и покатился с крыльца по ступенькам. Сзади грохотали выстрелы, друзья начали пальбу. Я вскочил и стал на колено, прицелился. Спутники стреляли без остановки, я увидел, как у вылезающей водянки взорвалась голова и она упала. По ее трупу пробежала другая, кто-то – кажется Антон – выстрелил, и отдачей ее смело обратно в дверной проем. Открыта была только левая створка двойных дверей, а теперь я увидел, что правая трясется и шатается. Внезапно крючок, удерживающий ее закрытой, не выдержал и вырвался из потолка вместе с кольцом.
Водянки хлынули из прохода, мы пятились и стреляли. Я прицелился в одну из приближающихся тварей, но вместо выстрела услышал сухой щелчок. Я отшвырнул свой калашников и вытащил пистолет, но прежде чем успел выстрелить, водянка скакнула с трехметрового расстояния и повалила меня на землю. Чудовище зашипело, я задыхался от вони и ужаса сковывающего легкие. Я направил пистолет вверх и выстрелил, из раны на меня полился ихор. Водянка заревела и с размаху проткнула мне плечо когтем, я заорал от боли и выронил оружие. Я погибал. Выстрелы друзей доносились до меня как-бы издалека. Из последних сил я дотянулся до ножа и всадил твари в шею, затем выдернул лезвие и воткнул еще раз в голову. Водянка забилась в судорогах, терзая мое пронзенное когтем плечо, из ее ран хлестал ихор, заливая мне глаза и рот. Все вокруг затихло, без сил я прикрыл глаза и потерял сознание, но мгновением раньше почувствовал чьи-то руки хватающие под мышки.
Кажется, я умирал. Тонул в кошмарах. Воспаленный разум безумным калейдоскопом прокручивал в моей голове фантасмагорические картинки. Вот мне улыбается какая-то пожилая женщина с седеющими волосами и добрыми васильковыми глазами. Она кого-то напоминает мне. Вот я стою под развевающимся красным флагом. Я в шеренге каких-то детей в галстуках, со смертельно серьезными лицами. Полузабытые воспоминания сменялись бредом: я поджигаю зажигалкой свою руку и смотрю, как она тлеет и рассыпается. Я прыгаю со скалы, но не падаю, а поднимаюсь. Я смотрю вверх, и вижу, что черные щупальца тащат меня к огромной зубастой пасти. Я смотрел на зубы, и они превратились в зубы призрака, который откусил кусок от моего бедра почти год назад. В реальности я стонал от ужаса и умолял спасти меня.
На операционный стол меня притащили на последнем издыхании. Я слышал чьи-то молитвы и скупые указания Кима: скальпель, зажим. Продезинфицировать. Я подумал, что Лева сейчас наверное прямо как в кино драматически воздевает руки и вопрошает : Сестра, он будет жить!? А Антон в это время утирает глаза платочком и причитает о том, как я еще молод. Я хотел засмеяться, но из груди вырвался только мучительный стон. Вся правая половина тела горела. Потом я почувствовал прикосновение скальпеля, плечо взорвалось болью и я, наконец, отключился.
Проснулся я от какого-то страшного рычания. От слабости я не мог повернуть голову, поэтому только испуганно покосился на шум. Я увидел, что это Антон храпит сидя на стуле у моей постели и сразу успокоился. Я попытался пошевелить пальцами на руках и мне это удалось. От радости я заплакал, я страшно боялся, что мне отрежут руку, я всегда панически боялся стать инвалидом. Я с облегчением закрыл глаза и думал о женщине с васильковыми глазами из моих видений. Теперь я вспомнил, что это была моя мать. Как жаль, что я никогда больше не увижу ее. Я подавил накатывающую печаль и заставил себя успокоиться. Будь, что будет.
Я пишу эти строки, сидя на крыше высокого многоэтажного дома. Много лет прошло с тех пор, когда мне приходилось дрожать под свирепыми атаками ледяного таежного ветра. И хотя эти времена позади и в щетине на моих щеках больше седых волос, чем черных, я до сих пор не могу привыкнуть к теплу и уюту. Стены моей квартиры в Лондоне давят на меня, редкие моменты расслабленности неизбежно прерываются тревожным предчувствием опасности, и только в состоянии полного истощения я могу провести ночь, не вскакивая от каждого шороха. Поэтому, дорогой читатель, я решил написать тебе. Чтобы вспомнить, все, что там было со мной. Вспомнить свои страхи и… забыть о них вновь. На этот раз навсегда
здесь обычная, свойственная и мне ошибка - соишком длинные предложения. если можно разбить на два или несколько - разбивай смело.этим ты упрощаешь прочтение, не надо следить за всеми запятыми, в поисках где, какой и куда тот или иной оборот подходит, как например в этом предложении)
не бойся короткими предложениями потерять размеренный темп повествования. динамика добивается за счет абзацов.
Цитата:
Сообщение от Athos
Выходя из кустов я зацепился ногой за какую-то корягу, но слава Богу не упал.
пропустил запятую
Цитата:
Сообщение от Athos
Черты лица топорные, на щеках постоянная полуседая щетина.
если волосы поседели, то уже всегда. т.е. возможно надо что-то на щеках постоянная щетина, седой каймой обрамляющая загорелое лицо.смейся. но, надеюсь, ты понял о чем я. кстати, ты уже второй раз в тексте указываешь на полуседую щетину. хорошее наблюдение, но одного раза не хватит?
Цитата:
Сообщение от Athos
Сам я закупил еды , которую можно долго хранить и патроны для своего пистолета.
нет запятой, либо не обязательно которую можно долго хранить
Цитата:
Сообщение от Athos
Мы конечно не поссорились, мы со Снегирем знали, что наш друг прав.
мы, мы, мы
Цитата:
Сообщение от Athos
К концу дня мы начали высматривать место для ночлега. Однажды мы увидели довольно большую палатку. Антон крикнул издалека, чтобы владелец палатки не испугался, и мы двинулись к ней, но когда подошли, увидели, что она смята и разорвана, вокруг лежат какие-то лохмотья, и еще разбросанная куча палок. Наверное, тот, кто останавливался тут, собрал костер, но зажечь его не успел. Мы не стали выяснять, что здесь произошло или мародерствовать, просто ушли. Наконец часам к десяти мы увидели водонапорную башню. На месте крыши у нее искрился аномальный вихрь, он красиво переливался цветами от голубого до зеленого.
на этом всё. извини. не потому что плохо, совсем нет. просто я не фанат подобных повествований. будучи фанатом Кинга, я всё равно не могу одолеть "тёмную башню". просто это не мои миры.
Выставлю пока сюда вторую главу "Приключений Василисы и её кота, Афанасия Петровича". Так же, как и первая - она цельная и законченная. Читать можно без опасений чего-то не до понять.
Скрытый текст - <Текст>:
Глава 2. Мокрое дело.
– А-а-а-а-а-а-а!!! – раздался во дворе душераздирающий крик.
Василиса недовольно пробурчала что-то сквозь сон и накрылась подушкой.
– А-а-а-а-а-а-а!!!!! – крик повторился, на этот раз более настойчиво.
Ночь была тёплой и окно, как назло, осталось открытым, потому ничто не воспрепятствовало крику проникнуть в комнату, чтобы разбудить Василису.
Кричать в графском поместье в такую рань (двенадцать часов дня) могли только двое. Первым был петух, считавший своей обязанностью отпевать не только заутреннюю и вечернюю проповеди, но и обедню. Звучало это примерно, как вой воздушной тревоги, но Ваську, пожалуй, разбудить бы не смогло. Всё-таки привычка – это сильная штука. Был ещё второй возможный вариант источника дикого крика такой силы, но мотивы его возникновения пока что оставались неясны. Кроме петуха, так кричать мог ещё и папенька. Вот только с чего бы?
Отметив, что на «ку-ка-ре-ку!» крик был не похож, Василиса приоткрыла один глаз. Бдительное солнце, воспользовавшись этим, тотчас начало в него усиленно светить. Око захлопнулось.
«Если это был папенька, то возможно имеет смысл швырнуть в окно стакан. Если стакан разобьется на его глазах, то он, пожалуй, поймёт намёк и замолчит. А если – на голове, то замолчит тем более».
Подумав так, Василиса перевернулась на другой бок и довольная своими логическими выводами задремала. Во дворе больше не кричали, зато какой-то паразит уже целую минуту настойчиво стучал в дверь василисиной комнаты.
– Во-о-ойдите, – зевнули со стороны кровати.
Вошел граф.
– Солнышк.., – начал было он, но, получив подушкой по физиономии, замолчал.
Продолжения, однако, не последовало, и Граф приободрился.
– Солнышко, у нас произошло ужасное событие!!!.. Уже полдень, ты не собираешься вставать?
– М-м-м! – раздалось недовольное «м-м-м» из-под одеяла.
– Я же говорю, просто ужас какой-то! У нас убили Карася! – на последнем слове граф сделал драматический акцент. К сожалению его актёрского мастерства никто не оценил. В ответ раздавалось всё тоже настойчивое молчание. Но теперь оно приобрело раздражённый характер.
– Я говорю, Карася убили! Ночью кто-то и убил. Возможно это многосерийный убийца, жуткий маньяк! Как Щекотило! Ты помнишь, в таверне рассказывал он нём Волосатый Джонни?
– Не помню я никакого волосатого карася Джонни. Отстань от меня. Дай поспать!
– Там Афанасий Петрович остался, на месте преступления то бишь. Говорит, до прибытия судмедэксперта. А ещё он тебя велел позвать, мол, ты в этом шибко разбираешься. Говорит, ты любое дело можешь распутать.
– Что за ерунда! Я клубок ниток распутать не могу, а тут какого-то Джонни пришибли.
– Да не Джонни, а Карася! Нашего Карася, которого я в ров выпускал, вместо пираний!
– Постой, постой, – Василиса высунула голову на свет божий. – Это Карася что ли? НАШЕГО КАРАСЯ?!?
– ДА!!! Я ж тебе об этом всё утро толкую. Даже покричал, когда увидел его бездыханное тело. Думал, ты придешь.
– Так это ты кричал. А я-то думала, какой идиот у меня под окном в такую рань горланит? Выйди-ка, я оденусь. Ещё лучше сходи к Афанасию, а то как бы ему плохо там не стало, от вида трупа.
Когда спустя полчаса Василиса пришла к берегу недавно вырытого и уже порядком углублённого графом рва, Афанасий Петрович на пару с хозяином завтракали бутербродами. Тело Карася было заботливо накрыто простынёй.
– Доброе утро, – поздоровалась с котом Василиса.
– Добрый день, – кивнул в ответ Афанасий Петрович, не переставая жевать бутерброд с маслом.
– Это, наверное, труп? – деловито поинтересовалась девушка, натягивая отцовские шерстяные варежки.
– Это простыня, – уточнил кот. – А вот под ней действительно лежит труп.
Не обращая внимания на обычные шуточки кота, Василиса откинула простынку. Карась, безусловно, был кем-то насильственно умерщвлен, о чём свидетельствовал проходивший через всю шею (по крайней мере, в том месте, которое у рыбы могло бы быть шеей) глубокий порез. Рана была сделана острым до невозможности предметом, чрезвычайно похожим на коготь Афанасия Петровича.
– Как умер потерпевший? – на всякий случай спросила Василиса.
– Ну, он..., – начал было объяснять граф, но тут встрял Афанасий:
– Он утонул!
– Как это утонул?!?
– Молча, в воде. Плавал, плавал, а потом взял и утонул. Вот, если бы он, скажем, ходил по земле, то утонуть ему было бы проблематично. А так он плавал, вот и потонул. Старый же был Карась. Устал, наверное, перестал грести и захлебнулся.
– Так у него же на шее следы от надреза?!
Кот задумался. Почесал когтём ухо, потом вдруг спохватился и спрятал лапы за спину.
– Значит, Карася утопили, а на шее у него след от удавки! Примотали к горлу чего-нибудь тяжелое, допустим кирпич, и утопили.
Убедительный тон Афанасия Петровича заставил всех присутствующих серьёзно задуматься. Покумекавши, решили, что граф сходит в сарай за багром и пошарит по дну – вдруг, там чего-нибудь надёться?
В некогда кристально чистой воде рва сейчас, естественно, ни черта видно не было. Граф долго шарил по дну, руководимый дельными советами кота и дочери. И спустя полчаса, ему посчастливилось что-то зацепить. Граф потянул на себя и выволок это «что-то» на берег. Все трое уставились на предмет.
– Кирпич! – констатировал Афанасий Петрович.
Все снова уставились на лежащий на берегу предмет. Это и вправду был кирпич. Красного цвета, обмотанный крест-накрест каким-то шнурком. В шнурке граф не без труда опознал свой собственный.
– Когда ты обнаружил труп? – спросила Василиса у отца.
– Да это, собственно, не я. Это Афанасий Петрович. Я-то как раз пошел корове сена дать. Гляжу, у рва лежит Карась, а над ним Афанасий стоит с раскрытой пастью.
– Это я искусственное дыхание делал, – на всякий случай уточнил кот. – Я с утра как всегда пошел в поле, завтрак себе поискать. Хотел было мышь поймать, но вдруг вспомнил, что сегодня великий пост, то есть мясного мне вообще есть нельзя. Вы же знаете, я пост всегда соблюдаю.
– С каких это пор?
– С сегодняшних! Ты бы, Васька, не мешала, знаешь, как трудно на ходу приду... э-э-э, то есть, вспоминать. Так что не сбивай меня с мысли! Прохожу я, значит, около рва. Смотрю – Карась тонет! Я одежду с себя скинул и в воду...
– Постой, постой! Какую ещё одежду?!? У тебя отродясь никакой одежды не было! Ты же так ходишь!
– Конечно, не было. Я же кот, у меня шерсть. Вот её я и скинул. Линяю я.
– Ну, допустим, допустим. А дальше что было?
– А дальше…Дальше двумя мощными гребками я доплыл до карася и выдернул его тело из цепких лап смерти.
– Как же ты его выдернул, он же был привязан?
– Я сильно дёрнул. Увы, карась был уже мёртв. Мне оставалось только вытащить его бездыханное тело на берег, дабы похоронить его как полагается, в земле. Можно, я схожу его сейчас похороню? Вон там, за амбаром, а?
Афанасий Петрович с надеждой поглядел на Василису, затем – на графа, и наконец – на Карася. На Карасе взгляд его и остановился.
– Между прочим, – подал голос граф. – Мертвых хоронят только через три дня после кончины. Это, чтобы родные и близкие успели с ним попрощаться.
– Издеваешься! – возмутился кот. – У рыбы, между прочим, срок годности есть! Свежая она только пару часов! Как я её, по-твоему, ес… В смысле, у Карасей другие традиции, их сразу хоронят. Религия у них такая.
– Никого мы хоронить не будем, – перебила начинающийся спор Василиса. – Папа, возьми карася, отнеси его в погреб. Положи к курятине. Там у нас будет импровизированный морг. Пока мы не выясним, кто его убил, ни о каких похоронах и речи быть не может!
* * *
Двумя часами позже, после проведения таких важных мероприятий, как второй завтрак, сбор дани с огурцов и укропа, поспешный осмотр рва на предмет оставленных преступником следов, а также судебно-медицинского вскрытия тела Карася, все трое собрались в бальной (бывшей конюшне) зале за круглым (скорее квадратным) столом для обсуждения первых итогов следствия.
– Официальное вскрытие, – начал Афанасий Петрович, – проведённое мной при ассистировании Василисы показало, что Карась действительно утонул, так как в организме у него было найдено большое количество жидкости. Визуальный осмотр подтвердил, что жидкость – это вода из рва.
– В лёгких тоже была вода? – уточнил для протокола граф.
– Лёгких вообще не было, – ответил кот и продолжил. – Шрам в области, напоминающей шею, свидетельствует о том, что смерть рыбины действительно была насильственной. Время смерти 11:30 утра. У меня всё.
Афанасий Петрович сложил листы с заключением в папку, снял с носа очки и с выражением полнейшего внимания уставился на графа. Граф засмущался.
– А-а-а, э-э-э, ну да. Следствие это учтёт. Что у нас с уликами? Ров обследовали?
– Да, обследовали! – ответила Василиса и тут же уточнила. – Но там ничего нету. Никаких улик. Только окурки везде понакиданы и какие-то странные следы от сапога. А так, даже зацепиться не за что.
– Какие окурки?!
– Какой сапог?!
Василиса недовольно посмотрела на завопивших хором отца с Афанасием.
«И чего они так прицепились ко мне со всякими глупостями, тут всё-таки Карася убили, а их только сапоги да бычки всякие интересуют!?!»
– Обычные окурки. От сигарет. «Клопомор» по-моему. Хотя я не уверена, я их не рассматривала! Делать мне больше нечего, как в грязи копаться, когда у меня ещё лак на ногтях не высох.
Кот и граф разом посмотрели на окрашенные в ядовито-розовый цвет малость погрызенные василисины ногти. У Афанасия даже в глазах защипало от яркости оттенка, и он впервые возблагодарил бога за то, что коты не способны различать цвета.
– А сапог-то, сапог там какой был? Какого размера? – спохватился вдруг граф.
– Ну, сорок шестого, а что? – Василиса подозрительно уставилась на графа.
– Это мой сапог! – вскричал граф, но тотчас поправился. – В смысле, это след от моего сапога. У меня его украли… ночью… вместе со шнурком…
– О-о-очень подозрительно! – протянул кот, пристально вглядываясь в хозяина.
– Мне тоже так показалось. Ведь сапог-то украли только один. Второй оставили. Ума не приложу, кому могли понадобиться мои сапоги со шнурками. Хотя это концептуальная модель. Такие сапоги лет десять тому назад были в большой моде.
– У тебя же сорок второй размер ноги?! – удивилась Василиса.
– Да, – не стал отрицать граф. – Но сапоги я покупал на вырост.
– Значит, убийца был одноногий, курил папиросы «Клопомор» и, скорее всего, ходил без костылей, – сделал выводы кот. – Вы ведь не нашли следов костылей?
– Нет. Таких следов там точно не было. Только наши и убийцы-в-сапоге. Папа, а что сказал шериф по поводу убийства?
Надо отметить, что граф тоже не терял времени даром, и пока кот с Василисой проводили вскрытие, он успел наведаться в участок, где доложил о происшествии местному шерифу. Шериф его внимательно выслушал, после чего сказал пару тройку непечатных фраз, которые означали примерно следующее: что ему, мол, «честному стражу порядка этого грёбаного города», больше нечем заняться, как разбирать «грёбаные убийства грёбаных карасей на грёбаной ферме какого-то грёбаного графа!» После чего вежливо попросил катиться «грёбаного графа» к чёртовой матери из его участка.
– В общем, мне кажется, он не собирается браться за это дело, – подытожил Граф.
– Значит, нам надо вернуться туда, где всё началось, – задумчиво протянула Василиса.
– К истокам бытия? – поинтересовался кот, скорчив подозрительную мину.
– Нет. К месту преступления!
* * *
Все знаменитые сыщики отличаются очень развитым логическим мышлением. Чтобы, определить убийцу, им достаточно найти надушенный платок с вышитыми инициалами или внезапно изменённое в пользу садовника завещание. Василисе бы не помог и случайно оброненный на месте преступления паспорт. Даже если бы в нём было написано Джейсон Вурхис, а сверху лежала визитка – серийный маньяк. Не то, чтобы у неё совсем отсутствовала логика, наоборот – она у Василисы была. Но была она женской, а потому дело взял в свои лапы как-то внезапно им заинтересовавшийся кот. Недолго думая Афанасий Петрович предложил наиболее простой выход из ситуации, а именно – пойти по следам предполагаемого преступника.
Собирались медленно. Сначала граф долго искал свой дробовик, с которым, по словам отца, ещё его прапрадедушка ходил бить утку. Потом он не менее быстро обшаривал все шкафы на кухне, где когда-то, лет пять назад, лежала дробь и порох. Второй эстафету по «копанию» переняла Василиса. Она заявила, что никак не может выйти на люди без туфлей на каблуках, а так как один из каблуков она сломала, когда танцевала на дискотеке в каменном карьере в прошлую субботу, то пока Афанасий Петрович не прибьёт его на место, они никуда не пойдут!
Разве что Афанасию Петровичу не требовалось ничего ни собирать, ни надевать. Он был котом, а потому почти ничего с собой не носил, кроме бинокля. Хотя было не совсем понятно, где же он хранил свой бинокль в остальное время.
В конце концов, спустя два часа графская телега выехала из конюшни (бального зала) и неторопливо покатилась по направлению к таверне. Следы одноного убийцы вели именно туда. Скорее всего, сыщики могли бы нагнать преступника и пешком, ведь в его положении, да ещё и без костылей далеко не упрыгаешь, но на соблюдении этикета настоял кот. Коту было лень тащиться пешком, а с телеги оказалось весьма удобно разглядывать в бинокль окрестности.
Карета неторопливо тащилась по дороге. Её обгоняли попутные пешеходы. Многие приветственно снимали соломенные шляпы. Толи из уважения, толи чтобы отмахиваться от назойливых мух, роем следовавших за телегой. Граф решил заодно отвезти давно обещанный трактирщику, с недавних пор по воле короля ставшему «барменом», компост. Из компоста бармен гнал в подсобке преотличное виски. Василиса сидела на самом краюшке телеги и от нечего делать болтала туфлей, повисшей на самом кончике пальца ноги.
– Он, наверное, не только одноногий, но и однорукий, – ни с того, ни с сего, предположила Васька.
– Это ты почему так думаешь? – оторвался от созерцания окрестностей Афанасий Петрович.
– А как бы иначе он смог прыгать и не падать? Точно однорукий! И ухо у него тоже одно.
– Ага! И голова одна. И всё остальное, – согласился кот.
– Что остальное? – Василиса даже ногой перестала болтать от удивления.
– Да как тебе объяснить?.. – тут же замялся Афанасий, – ну всё, что осталось. В общем, вырастешь – поймёшь.
– Хм! Большой тут нашелся! Я вообще выше тебя ростом… А! Поняла! Глаз у него один!!!
– Мда, об этом я как-то не подумал. Ну, пускай будет глаз.
Когда они доехали до таверны «Старый козёл», начало смеркаться. Граф пошел запарковать лошадь, а кот с Василисой остались на телеге яростно спорить по поводу убийцы. Афанасий утверждал, что после таких травм люди обычно не выживают, и аргументировал это статистикой. Упирающаяся оппонентка утверждала, что ещё как выживают и аргументировала это тем, что если Афанасий такой умный, то где же его лысина?!
– Ужас, какой! – заявил вернувшийся граф. – На заправках здесь явно все с ума посходили. Обычный фуражный овёс двадцать медяков стоит!
В таверну вошли вместе: посредине граф, с боков всё ещё дующиеся друг на друга кот и дочка.
Посетители разом замолкли. Новоприбывших по старой доброй традиции осмотрели с головы до ног и с ног до головы. Кое на чём взгляд преобладающей мужской половины таверны задержался подольше. Правда, вошедшие тоже нескромно пялились на посетителей. Точнее на одного из них, каким-то образом умудрявшегося сидеть на табурете у стойки бара, пить из стакана виски и при этом не падать. Дело в том, что у посетителя была одна рука, одна нога, одно ухо и на мир он взирал одним глазом.
* * *
– И кто в этой грёбаной забегаловке додумался так поставить эти грёбаные двери, чтобы они открывались наружу, а не вовнутрь?!? Я же расшиб весь свой грёбаный лоб, пока какой-то умник не додумался выйти. Во всех грёбаных тавернах этого грёбаного королевства двери открываются вовнутрь, а здесь, видите ли, наружу! Ну и как их прикажете вышибать?!?
Шериф, яростно потрясая своей шерифской дубиной, расхаживал по разгромленному залу таверны. Он подоспел как раз вовремя, чтобы разметать по углам тех, кто ещё каким-то чудом оставался стоять на ногах, а не, скажем, на четвереньках. Шериф вдвое превосходил по габаритам каждого из находившихся в зале и в двадцать два раза сидевшего на люстре кота.
Посетители молчали. Одни – потому что находились в нокауте, другие – потому что были пьяны, а Афанасий Петрович – из благоразумия. Страж порядка ещё раз бросил недобрый взгляд на притворившегося мебелью бармена и уже более спокойным голосом спросил:
– Кто затеял драку?
На этот вопрос однозначного ответа не оказалось. Версии варьировались от «Он» и «Она» до «Они». А поспешно вскинутые руки указывали на графа, его дочь, однорукого-одноногого-одноухого-одноглазого незнакомца и почему-то на кота.
– Что-то многовато для одной грёбаной драки зачинщиков. Наверное, это граф. Он мне сегодня всё утро на мозги капал!
В таверне согласно закивали и загомонили.
Шериф достал верёвку и собрался вязать графа.
– Это не он, Джон, – донеслось откуда-то сверху.
Джон Смит Н. Вессон (вот таким вот редким именем звали шерифа) резко вскинул голову кверху.
С люстры на него нагло пялился рыжий бандитского вида котище. Больше там никого не было.
«Показалось», – подумал Джон.
«Как бы ни так!» – подумал кот.
– Кто это сейчас мне возразил? – взгляд шерифа начал шнырять по сторонам, не предвещая возразившему ничего хорошего.
– Это я, – опять сказали сверху.
Джон снова посмотрел на кота. Кот посмотрел на него. Оба молчали.
– Кто «я»? – с расстановкой произнёс страж порядка, не сводя с животного взгляда.
В абсолютном молчании прошло пять минут. Пока шериф смотрел на кота, а кот на шерифа, никто в таверне не осмеливался даже громко вздохнуть.
Шериф не выдержал и моргнул.
– ГосподьБог! – скороговоркой произнесли сверху.
Джон Смит Н. Вессон с рождения был человеком богатырского телосложения и соответствующего ему душевного здоровья. Он мог выпить залпом пятилитровую бутыль лучшего (имеется ввиду не самое вкусное, а самое крепкое) в городе виски и даже не захмелеть. Но сегодня Джон впервые почувствовал себя плохо. Его пробила дрожь, а на лбу выступил холодный пот.
– Ну, а кто тогда виноват?! Девчонка?!
– Нет! – в ужасе пискнул граф.
Шериф с рёвом ринулся к нему, но к счастью Афанасий Петрович вовремя успел крикнуть с потолка: «Это инвалид!». Фраза застигла озверевшего стража порядка на полпути, и тот, как подрезанный повалился на пол. Последнее, что он успел сказать перед тем, как потерять сознание, было:
– Вяжите инвалида!..
* * *
В центральной зале таверны «Старый Козёл» происшествие обсуждали до глубокой ночи. Тем, кто потерял сознание, рассказывали, что произошло после. А тем, кто его не терял, просто было интересно послушать и пережить всё заново. Многие соглашались, что происшествие было необычайным и требующим долгого, детального пережевывания. Таким образом обычно истории обрастали животрепещущими подробностями и превращались в слухи. Хозяин, в честь которого его собственная жена и назвала таверну, был только «за», если возникали такие посиделки и сам не забывал подливать масла в огонь. Сваренный из свежего графского сырья самогон, с недавних пор – «бренди», тёк рекой.
Время перевалило уже далеко за полночь, и уезжать ночью из тёплого здания Василиса наотрез отказалась. Ей было не столько страшно ехать по темноте на телеге домой, сколько любопытно в первый раз в жизни переночевать где-нибудь за пределами собственной комнаты. Граф заплатил за два «номера», один из которых занял сам, а во второй отправил дочь. Кот увязался за ней.
Комната оказалась на удивление уютной и радовала присутствием свежего постельного белья. Сразу было видно, что в заведении заправляет хозяйственная женская рука.
«Как, наверное, увлекательно быть путешественником!» – переодеваясь ко сну, думала она. – «Каждый день видишь новые места, ночуешь в новых тавернах. Но меня бы папенька, вот, ни за что не отпустил бы путешествовать. Он меня даже на танцы одну отпускать боится. Приходится ходить с Афанасием Петровичем, а он всем хоть немного привлекательным парням морды порасцарапал. Юмор у него такой. Дурацкий».
– А как же этот инвалид, интересно, кирпич то на шею карасю привязал?!? – вдруг озарило Василису. – Там же узел морской был.
– Да, – подтвердил сидевший на комоде Афанасий Петрович. – Морской узел одной рукой не завяжешь.
Василиса аж вздрогнула от неожиданности. Она-то не видела, что кот пошел в туже комнату.
– Ты что, подсматривал?
– Я не подсматривал. Я смотрел.
– Но я же девушка!!!
– А я кот.
С этой логикой поспорить было сложновато. Подумав примерно то же, Василиса примирительным тоном спросила:
– А ты морские узлы вязать умеешь?
– Конечно, умею.
– Так может это ты карася утопил?
– Не говори глупостей. Давай лучше спать. Поздно уже.
Кот свернулся на комоде клубком, а Василиса, так и не дождавшись прямого ответа, задула огонь в светильнике и, зарывшись в одеяло, уснула.
Афанасий Петрович не врал. Карася он и вправду не топил.
__________________
Глава ассоциации "Mihail-ы против буквы k!"
Последний раз редактировалось Mihail Feniks; 24.03.2012 в 14:26.
Спасибо за замечания, я и сам знаю, что моим работам далеко до идеала. Замечания помогают учится писать более аккуратно и изящно.)
Насчет щетины: полуседая значит, что некоторые волоски уже седые, а некоторые все еще черные? Разве так не бывает?
полностью согласен про критику.
а про щетину меня смутило сочетание и последовательность слов постоянная полуседая. я говорю не о том может ли такая быть (конечно может), а то что она постоянная.вот постоянная, уже седеющая, щетина будет правильнее. скажем спасибо Патриарху за подсказку.
не могу критиковать, есть только пожелание
что если всё-таки подразбить текст на законченые куски пустой строкой?не только звёздочками, а почаще?
лично я так поступаю не из-за прихоти акцентировать фрагменты, а в попытке облегчить прочтение с экрана. много букв, глаз замыливается и бежит к финалу. распечатывать каждый текст? ведь в первоисточнике всё останется красиво.
22.01.2006, 01:44
Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)
Похожие темы
