Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Лорд Паук]

Vertigo, такую сказку лучше не давать читать детям. Если издавать, то сразу же на обложке писать, что не для детей. А то ведь посчитают что для них как раз. Как с Симпсонами - включают его как мультфильм для детей, и пофиг что там сцены есть, отец за сыном с топором бегает.

Волки умеют по деревьям лазить? Да еще и в дупла забираться? Хотя, наверное, у него там гнездо было.

[Volkov. Alex]

Vertigo

Забавная сказка, главное добрая.
Редактор из меня ни какой, но взгляд зацепился за,

Сообщение от Vertigo

после чего отправилась в огород, кормить мелкую живность

-кормить живность в Огород?

Сообщение от Vertigo

То ветка куста шелохнётся, то веточка хрустнет...

Как-то много веток я понимаю дело в лесу происходит, но се же...
И слишком много «но» мне кажется, текст становится рваным.

[Мота]

Продолжение. Но не в духе Пролога.
внимание - много (5000 слов)

Скрытый текст - Глава I:

Дом, родной дом. Порой ничего лучше этого ощущения не бывает. Нас, кстати, довольно таки быстро нашли, к моему удивлению. Прислуга, нашедшая нас, отвела к особняку, где ждал дворецкий Роберт, который быстро сообразил в чём дело и нашу гостью отправили в одну из гостевых спален, послав к ней и придворного лекаря. Нас же начал по пути к спальне отчитывать мол, детям семьи Магнус таково поведение не пристойно и когда приедет отец, которого, кстати говоря, отвлекли от неких важных дел из-за нашей «пропажи», нам останется только завидовать. Такое развитие событий я и предполагал, в принципе. Оставалось только дожидаться приезда отца. Или когда наша эльфиечка соизволит очнуться. Если вообще очнётся. Через некоторое время, после того, как её уложили, прибежал придворный лекарь и всех выгнал.
Спокойно сидеть, естественно, в коридоре мы никак не могли и постоянно лезли в дверь посмотреть как она там, когда Роберт ушёл по своим делам. Лекарь нас же устойчиво прогонял, объясняя тем, что мы ему очень сильно мешаем. Чуть позже, когда он окончил осмотр, его самого выгнали вбежавшие две служанки с женской одеждой, наверняка от дворецкого. Кстати у нашего лекаря было диковинное имя – Агафон. Он вообще был не многословен и довольно закрытым человеком. Ходят слухи, что он пришёл с другого конца земли и обладал воистину мощной магией! Хотя он про свои родные края никогда не рассказывал, как впрочем, и про остальные вещи, включая профессиональные, доверяя только графу, то есть нашему отцу. Так и сейчас на все вопросы он молчал и делал вид, что нас не замечает. Иногда он бывает не только странным, но и противным, вызывая только раздражение. Отец его, скорее всего, держал при дворе исключительно из-за его способностей лечить людей. Но манеры у него оставляли желать лучшего…
Просидев в тишине, через некоторое время вылетела из комнаты одна из служанок:
– Госпожа очнулась. – С чувством она нам сообщила. Такое ощущение было, что говорили про принцессу. А вдруг и вправду она принцесса? Эльфов? Вот неожиданный поворот будет. Очередной. За один вечер всего!
В спальню влетели все: служанка, Агафон и я с братом. На довольно просторной кровати лежала она – наша гостья, вся перепуганная и не понимавшая, что с ней происходит. Лекарь сразу подбежал и начал её проверять, включая некоторыми своими магическими способностями, что-то спрашивал своё, чисто профессиональное. На вопросы она не отвечала, а лишь кивала или мотала головой. Посмотрев на неё с облегчением, он решил спросить, но его прервал стук у двери. Обернувшись, увидели дворецкого и стоявшего рядом с ним – отца.
– Всё в порядке? – начал он. – Дэвид, Раймонд?
Мы лишь закивали головами. С нами-то всё прекрасно, а вот… Отец подошёл к кровати, приклонился и представился:
– Граф Мартин Магнус, сын Константина Магнуса. В данный момент вы находитесь в поместье и под защитой семьи Магнусов. Вам нечего бояться, здесь вы вольны в своих поступках и действиях. Надеюсь, вам оказали всю необходимую первую помощь?
Она была одновременно испугана и удивлена. Хотелось бы знать чему именно. От того, что с ней случилось или от того, что сейчас с ней происходит? Тем не менее, она лишь кивнула, так и не проронив ни одного слова.
– Замечательно. – Продолжил отец. – Позвольте узнать ваше имя госпожа, дабы было проще разобраться в произошедшем?
Эльфийка начала ерничать некоторое время, но в итоге согласилась на предложение:
– Эл… Эли… Элис-зз… – почти шёпотом отвечала.
Так и не договорившись, она резко прикрыла ладонями лицо и замотала головой. Ауру я уже не чувствовал, к слову говоря, и она уже куда-то незаметно исчезла. Наверное, ещё до того, как мы вошли в дом.
– Вы не можете назвать своё имя, по ряду причин?
Ответ только мотание головой в разные стороны.
– Значит, вы не помните своё имя?
Кивнула.
– Что-ж. Госпожа, вы не будете против, если вас будут называть просто Эллис? Пока память не вернётся к вам? – Дождавшись, пока она согласится, продолжил. – Замечательно. У придворного лекаря есть замечания к здоровью госпожи Эллис?
– К счастью, почти никаких нареканий. – Ответил Агафон. – Я её подлатал, настолько, насколько это было возможно и она теперь даже может сама ходить, и ей постельный режим не обязателен. Но следует поесть, что бы организм набрался сил. Эльфиеское здоровье это хорошо, но оно тоже имеет свои ограничения.
– В силу вышесказанного, прошу приготовить ужин, который пойдёт на пользу госпоже Эллис. – Посмотрел на дворецкого, который мигом исчез. – Прислуге прошу привести госпожу в надлежащий для эльфийки вид, что бы наша гостья не смущалась и не чувствовала себя неуютно. И ещё. Госпожа Эллис я наслышан, что это именно мои мальчики нашли вас в лесу, когда вы лежали без сознания. Вы не будете против, если они тоже будут присутствовать на ужине?
Она взглянула на нас удивлённо и согласилась. Похоже, такого поворота событий не ожидала. Для меня за этот вечер уже не в новость всякие повороты, причём резкие и разные, а она пусть привыкает. На этом все вышли, кроме прислуги. Теперь наша очередь разговаривать с отцом, и можно было не надеяться, что оно будет таким же вежливым, как с… госпожой Эллис? Ещё один поворот? Ох моё, сколько их ещё будет за сегодня?

В своём богато отделанном кабинете отец долго на нас смотрел, сидя в кресле, а мы, напротив него, на диванчике. Наверняка думал, что же с нами делать.
– И что вы прикажите с вами делать?
Попал в точку.
– С одной стороны, дети мои. Сколько раз вам говорили, что б в лесу до вечера не оставались? Да и что вы там вообще забыли? Не могли взять кого-нибудь из взрослых? – Фыркнув, закрыв глаза на несколько секунд. – Сколько ещё вы будете ребятничать? Через сколько времени вы наиграетесь и станете немного серьёзнее? Ладно, Раймонд, ему пока одиннадцать лет, а ты Дэвид? Чем думаешь? В твои четырнадцать лет, твой отец уму разуму учился, а не в лесу носился, как маленькое дитё…
– Но отец… – начал брат, но ему не дали закончить.
– Прошу, не перебивай старшего. Своими действиями ты только подверг опасности своего младшего брата. Это не достойно нашей семьи. И ты это прекрасно знаешь. Что люди скажут?
– Отец! – тут уже я вступился. – Никакой опасности Дэви меня не подвергал, да и в лес мы не так часто ходим…
– Но ведь ходите? А на сегодня мне закрыть глаза? Дети мои, вы никакие-то там отпрыски простолюдин, вы дети семьи Магнус. А ты Дэвид виконт. Не забывай об этом. – Пригрозил пальцем. – И тебе стоит начать себя вести соответствующе. И сколько раз мне придётся с вами разговаривать об одном и том же и на одну и ту же тему? Сколько раз, прежде чем вы поймёте?
Отец выдохнул и упёрся головой о пальцы. Видно было, что он не в настроении. И тут полностью наша вина.
– Даю вам последний шанс. Если не поймёте, то с вами будет заниматься сэр Уильям.
Сэр Уильям. Давний и лучший друг отца, по совместительству личный рыцарь. Один из лучших воинов во всей Империи. Его даже приглашали в орден Круглого Стола при Императоре, но он отказался, сославшись, что он верен только одному другу и хозяину. Это был очень строгий человек. Во много раз строже, чем отец. Хотя мы его и называли просто дядя Уилли, но весьма побаивались.
– Не надо! – вместе мы выкрикнули. Перспектива нас не радовала.
– Вот и замечательно. – Довольно ответил граф. – Перейдём ко второму. Оно плавно вытекает из первого. И это второе – главная причина, почему я вам дал ещё один шанс. – Мы внимательно вслушались, а он продолжил. – Это наша гостья, госпожа Эллис, по совместительству эльфийка. Спасти эльфа от опасности – это очень большая честь. Как для вас, так для неё, так и для всей нашей семьи. Ослушавшись своего родителя, вы сделали очень добрый поступок. Весьма иронично. За это я на вас не сержусь вообще. Это достойный поступок для члена нашей семьи. Вы сделали всё правильно и этим, честно говоря, я вами очень горжусь, дети мои.
– Отец… – начал я, принижая тон. – Папа… а Мама тоже гордилась бы нами?
Он посмотрел мне в глаза, сделал паузу, задумавшись, скорее всего о нашей матери, и ответил мягко, насколько мог:
– Мама всегда будет вами гордиться. Даже не сомневайтесь.
После этих слов, как гора с плеч. Хотя чего там героического? По дурости, кстати, Стивена и нашей, пошли искать неизвестно что, а наткнулись чисто случайно на… вот такой сюрприз. Поворот событий. И последние слова отца были из того числа. Они сегодня закончатся, или как? Чует моё сердце, что ещё нет.
– Что-ж. – Вновь начал отец своим постоянным тоном. – С этим мы разобрались. Советую вам привести себя в порядок и прибыть вовремя на ужин. Знаю, время позднее – пол-одиннадцатого, – проинформировал нас, посмотрев на часы, которые стояли около нас, то есть напротив него. – Но вы обязаны прийти, так как мы уже договорились. Ведь так? Замечательно.
Мы вышли из его кабинета, оставив наедине со своими мыслями, и пошли «приводить себя в порядок».

Примерно через полчаса мы собрались в гостевом зале за столом, накрытым уже поздним ужином. За ним сидели я, братик, отец и наша гостья Эллис, если быть точнее – госпожа Эллис. Лишь сэр Уильям стоял в стороне у дверей, одетый в свою повседневную богато отделанную стеганку, которая практически ничем не отличалась от обычной повседневной одежды, лишь внешне увеличивая и так не малые размеры рыцаря. И естественно его верный меч «Амадеус», как всегда, был при нём. Сэр Уильям почти всегда внушал доверие и затмевал других людей, но сегодня популярностью во взглядах наших глаз пользовалась лишь одна особа. Госпожу Эллис одели, похоже, из тех запасов одежды, которые всегда делала наша мама, на разные случаи жизни. Алое платье, весьма пышное, немного на ней висело и, похоже, это её немного смущало – размера явно подходящего не нашлось, а если нашлось, то только в тёмных тонах. Эльфы, как я знал, хоть мог и ошибаться, не любили всю эту пышность и сложные одеяния, отдавая предпочтение более простой, удобной и светлой одежде. Наверное, по любви к природе у них так и повелось. А глаза, кстати, у неё оказались карими. Весьма редкость у эльфов, так как у них распространены именно голубого, синего и серого оттенков. Мне даже стало интересно отчего, но если прикинуть, то и у людей бывают голубые глаза, хотя достаточно очень редко. Если на неё посмотреть с другого угла, то получится обычный человек и ни разу не эльф. Так же не уверенно держит вилку с ножом, вся дрожит, после произошедшего и очень сильно мнётся, когда кладёт очередной кусок еды в…
– Госпожа Эллис, – начал отец, перебив все мои мысли. – В этой комнате находятся люди, которым вы можете полностью доверять, и все ваши поступки и слова за стены не проникнут, если вы этого пожелаете. Так что если вы очень голодны, то можете, не стесняясь отбросить этикет. Здесь вам никто и слова не скажет, и вы своего лица не потеряете, в силу обстоятельств, в которые вы попали. Даю обещание графа и клятву своими сыновьями, что никто за этими стенами ничего не узнает.
Самая лучшая фраза, которое опишет её состояние в этот момент – «хлопала глазами». И вправду это был весьма удивительный ход со стороны отца, который свято соблюдает, и всех остальных заставляет, традиции и этикет. Но, похоже, она решила воспользоваться предложением и, сначала не уверено, а потом более быстро, отбрасывала этикет, но конечно не окончательно.
– Замечательно. – Явно довольный маленькой победой начал отец. – Госпожа Эллис, у меня, как и у других здесь присутствующих, есть несколько вопросов лично к вам. Я надеюсь, что вы сможете на них ответить, а мы в свою очередь, вам помочь. Вас не затруднит, если вы нас проинформируете, откуда вы прибыли?
– Эспануа… – ответила она тихо.
– Эспануа? Милый торговый городок. Один раз мне довелось там побывать, жаль, что только по делам. В трёх часах езды от границы с Империей, если я правильно понимаю?
– Да, вроде… ой… – запнулась и неуверенно продолжила. – А может и не Эспануа. В голове всё перемешалось, простите…
– Не извиняйтесь, в вашем положении у всех возникли бы проблемы с памятью. Кстати, вы в Империю приехали с родителями или с кем-то ещё?
– С дядей…
– В Стэрлинв?
– Э? – Удивлённо посмотрела на отца. – А как вы догадались?
– Догадаться не сложно, во первых Стэрлнив, как и Эспануа, является торговым городом, а во вторых – оно относительно не далеко отсюда. Примерно в четырёх часах езды на лошадях отсюда на Юго-Запад. Можно сделать предположение, что ваша семья приехала по делам.
– Да, для контроля соблюдения качества изготовления луков…
– Ваш дядя мастер по изготовлению луков?
– Ну, можно и так сказать… скорее он их придумывал…
– Гарфорские луки? Слышал о них: в них много механических элементов и очень сложные в изготовлении. Сэр Уильям, вы не хотите себе приобрести парочку за счёт графства? – Обернувшись к нему спросил отец.
– Я подумаю над этим предложением, милорд.
– Советую подумать побыстрее, пока в силе предложение. – Расщедрился на улыбку… – они ведь очень дорогие, я правильно понимаю?
Эллис лишь кивнула в ответ.
– Простите, но… – неуверенно начала она. – Видите ли, кое-что произошло…
– Вы сбежали из дому? – Прервал отец, ну откуда у него такая плохая манера сейчас взялась? – Ничего страшного, мои дети то же сбегают раз в одну-две недели из поместья. Я даже не знаю, как это им удаётся, так как я охрану постоянно ругаю за это. Недавно усилил контроль, а они всё равно убежали в лес. – Наигранно покачал головой, так как ответ прекрасно знает, и продолжил. – Тут уж несколько вариантов: или у них шапка невидимка, что исключается, или прорыли подземный ход, что тоже исключается, или им кто- то помогает из охраны… – в этот момент он перевёл свой взгляд на дядю Уилли, а тот лишь чуть поморщился. Наша маленькая тайна раскрыта. – Так вот, волю случаю или же судьбою, мои дети сегодня опять сбежали и сделали очень доброе дело. Теперь я даже не знаю – хвалить их или ругать. Госпожа Эллис, может, вы мне поможете решить дилемму?
– Я премного благодарна за помощь и радушный приём. – Слегка смущённа улыбнулась. – И ругать, думаю, не стоит.
– Так и поступим. Слово женщины – закон для дворянина, ведь так, мальчики?
Мы закивали в знак согласия и благодарности девочки, так как она нас спасла от будущих наказаний и долгих лекций.
– Нравятся им прогулки по лесу, что поделаешь. Кстати, госпожа Эллис, а вы по какой причине оказались там? То же решили прогуляться и заблудились?
Её улыбка показывала, что она очень хотела именно такое развитие событий, но у неё, похоже, другая история:
– Не совсем…
– Интересно. Что маленькая девочка делала в лесу одна? Госпожа Эллис, вы сбежали из дому в Стэрлниве по каким-то причинам? Может, поругались? Знаете, бывает случий...
Отец не договорил, как эльфиека его прервала:
– Нет, я не сбегала из дому… если было так просто, граф…
– Если вы не хотите говорить на эту тему, я не буду вас заставлять. Если вы стесняетесь нынешнего круга общения, и хотите высказаться наедине то, пожалуйста, можете позже, поговорить или со мной или с сэром Уильямом – ему вы можете доверять ничуть не меньше, чем мне.
Эллис медленно приостановилась в своей аппетитной трапезе:
– Но… вы вправе знать… что может подстерегать в будущем. И знать сейчас.
– И какая опасность может подстерегать в будущем? – С интересом спросил.
– Я… мне сложно, слова, они… не собираются в мозайку… – довольно странно высказалась Эллис.
– Что-ж. Если вам сложно говорить, то я буду задавать вопросы. Уж простите, но вы не против?
Она кивнула.
– Вы от кого-то сбежали?
Кивнула.
– От дяди?
– Нет, что вы…
– Где сейчас ваш дядя, вы вкурсе?
Помотала головой.
– Значит, вы сбежали не от дяди. Вы сбежали от незнакомцев?
Кивнула и добавила:
– Я их никогда не видела и не знала…
– От вас что-то хотели?
«да»
– Вас пытали?
«да»
- Вас… – запнулся. – Простите меня…
Она удивлённо посмотрела и резко помотала головой, значит «нет». Что за вопрос был, я не совсем понял. Тогда не понял…
– От вас хотели добиться какой-либо информации?
«нет»
– От вас хотели добиться какого-либо действия?
«да»
– Что конкретно от вас хотели? Чего в итоге добивались те, кто вас похитили и держали взаперти? На этот вопрос вам придётся ответить словами.
Она посмотрела в глаза всем присутствующим, а потом их прикрыла, наклоняя голову. И начала из себя вытягивать слова, буквы, так что бы они звучали и были услышаны нами. Но в итоге она просто пробормотала под себя и никто ничего не понял.
– Простите, госпожа Эллис, мы не расслышали. Пожалуйста, скажите ещё раз, но чуть громче. За стены этой комнаты, напоминаю, ничего не уйдёт.
– Они… – очень тихо, еле слышно она начала. – Хотели… на ритуале… принести меня… в… жертву.
Последнее слово она выговорила корчась, достаточно быстро и громко. Я заметил, как лицо отца начало изменятся от обычного к… наверное оно начинала передавать бурю эмоций: неверия, удивления, отвращения, злобу. Было прекрасно видно мне, как он не старался их прикрыть. А нож предательски от удивления выскользнул из рук. Хотя он и осёкся и извинился, было видно, что он взволнован.
– Простите, я правильно всё понял? Вас хотели принести в жертву по какому-то определённому ритуалу? И вы сбежали? – Стараясь без каких-либо эмоций, сухо спросить.
«да»
– Боги, кто мог такое задумать – принести в жертву эльфийское дитя. Чего они добивались, что бы понадобились такие силы? Кто они такие? Может, вспомните, как называется их сообщество? Или другие опознавательные знаки, по которым можно будет понять?
– Я… Я честно… не помню. Такое ощущение… всё произошедши ранее сегодняшнего дня – покрыто в тумане. Расплывчато… как-то так… не могу точнее описать…
– Что-ж… раз так, то завтра, после того как вы отдохнёте, придворный лекарь займётся лечением вашей памяти. Скорее всего, вам её заблокировали, причём весьма небрежно, раз абстрактные остатки воспоминаний остались. Это лечится, скорее всего. Вам не о чем беспокоится…
– Э… – прервала отца. – Тут ещё кое-что. Я точно помню, прежде чем сбежала, что они говорили на каком-то не понятном языке, хотя он немного был схож с нашим.
– Вы можете вспомнить что-нибудь? Желательно слово или фразу, на котором они делали особенный акцент?
– Вроде… что-то такое было… они его произносили вроде так: «дэлакуэта». Могу очень сильно ошибаться, простите… – выговорила она, опустив голову.
– Ничего, не извиняйтесь... «Дэ ла куэтта» значит? – Отец задумался на некоторое время, и его лицо стало становиться испуганным. – Сэр Уильям!
Рыцарь быстро подошёл к отцу и:
– Да милорд.
– Поднять стражу, отправить гонца в город, детей в безопасное место и приставить к ним лучших мечников.
– Сию минуту милорд!
Дядя Уилли вылетел из зала, чуть не вышибив двери, начав раздавать команды. Из-за дверей доносилась суета, стало шумнее в особняке почти сразу.
– Это всё из-за меня, да? Из-за меня угрожает жизнь людям? – отчаянным голосом на повышенных тонах начала Эллис. – Если это так, то я покину поместье тотчас же…
– «Дэ ла куэтта» означает, дорогая, – перебив начал отец. – Если вкратце и не вдаваясь в подробности, единственная ночь для жертвоприношения в течение нескольких лет для подчинения своей воли определённого бессмертного существа. Эта ночь, похоже, сегодня. И в таком случае, госпожа Эллис, я обязан вас защитить, так как никто и никогда не выдаст разрешения на проведения такого ритуала. И оно должно пресекаться всеми возможными методами. Так что вы идёте в безопасное место с моими детьми. Без разговоров.
В зал вошёл дворецкий и пару мечников вместе с ним – определённо за нами.
– Отец, а какого существа? – Скорее ради любопытства спросил брат.
Он посмотрел на нас, наверное, думая стоит сейчас говорить или нет, есть на это время или нет.
– Окончание «та» означает, что они хотели подчинить ангела. Но ангела нельзя подчинить своей воли, при условии, если он не является божественным существом. Но они все – божественного начала, то есть сообщество, кем бы они ни были, действует очень опрометчиво, принося госпожу Эллис в бессмысленную жертву. Но это не отменяет факта, что гостью необходимо защитить.
На этой ноте нас выпроводили из зала в коридор, направив в погреб от которого шли, на разные случаи, подземные ходы. Куда именно – я был не осведомлён, да и не должен был. Где-то позади, послышалось от отца: «Меч мой мне». Он редко прибегал к своей шпаге, даже на празднованиях и банкетах, но сейчас ситуация похоже была гораздо серьёзнее, чем могло показаться на первый взгляд. «Дэ ла Куэтта» – похоже, священная ночь раз в несколько лет. И если эта ночь сегодня, значит, стоит ожидать нападения на поместье со стороны похитителей Эллис? На графство Магнус? В голове так и крутится вопрос: посмеют ли? Если прикинуть, то они хотели принести в жертву эльфа, что бы кого-то там подчинить и это, по выражению лица отца, очень и очень серьёзно, а те, кто решил такое сотворить – определённо опасные типы. И всё-таки нападения стоит ожидать? Нет, не верю. Сейчас в графстве не только отец, но и его рыцарь – он кого угодно об стенку раскатает. Да и поговаривают, что наш лекарь не так прост, как кажется сначала. Не знаю… не знаю даже. Но я лучше доверюсь отцу – он никогда не ошибается и сейчас не ошибся. Ведь не просто так он устроил допрос на ужине, хотя с его стороны это было весьма бестактно. А то сейчас сидели и ни о чём не подозревали, так как гостья не в состоянии, о чём либо, сама рассказать по своей воле. Кстати, насчёт Эллис. В этом одеянии, мало сказать, что не уютного, а совершенно неудобного для неё, она шла, поджимаясь и задирая платье выше, чем это обычно делают. А лицо у неё заливалось слёзами, хоть и старалась их не показывать.
Раньше мы тут точно никогда не были. Через сеть тайных ходов мы вышли в помещение. Назвать это погребом язык не поворачивался. Это больше походило на подземную укрепленную гостевую комнату с несколькими выходами. Здесь и удобная мебель, маленькая библиотека, стол, много свечей. Только окон не было. Такое ощущение, что эта комната для длительных пребываний и похоже нынешняя ситуация подходила под оною. Роберт, удостоверившись в чём-то, проходив по комнате, обратился к нашим стражникам:
– Доверяю детей вам. Берегите их, как зеницу ока. – Помедлив, добавил. – Нет, лучше как своих женщин.
Откланялся и ушел, доверив нас двум мечникам, которые переглянулись, и на них угадывалась еле заметная улыбка. Знал что сказать, дворецкий – жизненным опытом научен наверняка. Но своих телохранителей, честно говоря, мы не знали, да и, опять-таки, не положено, думаю. Они встали друг против друга около двух дверей, из одной которой мы сюда пришли, а вторая, скорее всего, была запасным путём в особняк. Сам я уселся на диванчик, а брат подошёл к Эллис и молча, усадил на кресло, которое было слева от меня. Дождавшись, пока госпожа усядется, плюхнувшись, составил мне компанию. Демонстративно плюхнулся. Я, кстати, не сразу понял, почему именно туда он её посадил, но через время заметил – с такого ракурса её слёз не видно. Однако. И вновь мне ничего умного не нашлось, как прокомментировать:
– Рыцарь Круглого Стола… – сухо, тихо, почти под себя, что бы услышал только брат.
Похоже, он решил проигнорировать мой едкий комментарий. Дэвид… похоже ты к ней не ровно дышишь, влюбился? Какой это уже на счету поворот событий? Сбился уже. Кстати их добавилось как минимум два. Насчёт «Дэ Ла куэтта» и вот… любовь ли? Не думаю, брат у меня не влюбчивый, весьма грубый и к девочкам относится скептически – «никогда им не доверяй». Его слова, между прочим.
А гнетущая тишина продолжалась – никто не решался начать разговор. Стражники понятно почему – им не до разговоров. Эллис – слишком напугана, и отец её весьма хитроумно разговорил. Никогда он не перестанет меня удивлять, а мы на такое явно не способны. Брат – не знаю, о чём он думает, но постоянно бросает на девочку мимолётный взгляд, и начать разговор явно стесняется и не решается. Бывает, с кем не случается… что до меня, то лучше сидеть и молчать в тряпочку, так как порой могу такое неосознанно ляпнуть, что потом хоть стой, хоть падай. На фоне нашего «молчаливого общения» было не плохо слышно, что там наверху творится. Суета была поначалу весьма серьёзная, сейчас же чуть стихла. Скорее всего, кого надо было, отправили в безопасное место, как нас, и сейчас охранники, усиленные как количеством, так и качеством, «правят балом». Становилось скучно и я решил посмотреть в библиотеку, есть ли там хоть что-то интересное, но она оказалась весьма скудной: немного романов, детективов и чуть поболее справочной и научной (в основном исторические книги) литературы. «Скукота» про себя произнёс и сел обратно на весьма удобный диванчик.
Спустя некоторое время наверху опять засуетились пуще прежнего, но на этот раз начали доноситься крики, битая посуда и другие отголоски… боя? И всё-таки они решились, подлецы, а раз бой уже в доме, значит наши гости очень сильны. Эллис встревожившись, подтянула к себе ноги и в буквальном смысле слова, чуть в клубочек не завернулась, прямо как котёнок. Смотрела наверх куда-то вдаль, в стену, и её лицо говорила одно – она сейчас проваливается в истерику. Я угадал.
– Не хочу! Не хочу! – истерично начала кричать, закрыв голову руками. Теперь она точно была как котёнок. Испуганный маленький котёнок, у которого вновь развернулась та самая лесная аура и чует моё сердце, что не зря.
Брат встал и попытался её успокоить, но она вскочила и побежала к выходу с криками, которые оглушали не на шутку. Но охранник не спасовал и поймал её, стараясь как можно мягче и ласковее скрутить и посадить на диван, с которого мы уже слезли, стараясь помочь мечнику. Она только и кричала, что бы мы её отпустили и довольно сильно брыкалась. Ей оставалась начать кусаться, и я поймал себя на мысли, что теперь понял, как она сбежала. Второй, стоявший с другого выхода, уже вознамерился нам помочь, но услышав быстрые шаги, он оголил свой меч. Все замерли в ожидании, и только первый мечник медленно переложил правую руку на рукоять меча и начал тихо подходить к двери, от которой слышались шаги. В следующий миг дверь просто вылетела, сбив с ног второго, и за ней влетели три человека в бордовых балахонах с накинутыми капюшонами так, что лиц не было видно. Первый только и успел, как выкрикнуть:
– БЕГИТЕ!! – выдернув меч из ножен и набросившись на не прошеных гостей. Он почти сразу получил пару ножевых ранений от кинжалов врагов, но этого было достаточно, что бы второй успел ввязаться в бой, а мы сбежали в другой выход, из которого мы и пришли.
Позади развернулся не равный бой, а мы бежали сломя голову по коридорам, надеясь в них не заблудиться. Первым бежал брат, прихватив за руку Эллис, а я замыкал наш маленький отряд. Мне хотелось кричать только: «папа!» и «дядя Уилли!», но как-то не решался, наверное, понимая, что сейчас они нас не услышат. Опять быстрые шаги, опять они – враги. Обернувшись, я заметил чью-то тень и понял, что оборона мечников захлебнулась, и один успел прорваться.
– Бегите без оглядки! – Выкрикнул я, сам бешенными глазами смотря назад и выслеживая неуловимую тень.
Но тут наткнулся на преграду… это были брат и Эллис, которые остановились осмотреться, ибо уже вышли в особняк, а я не заметив, и уткнулся в них. В итоге гурьбой упали – Эллис на брата, а я на неё.
– Зараз-за! – Процедил Деви.
Вышло не очень хорошо, но разбираться не решились и быстро встав, побежали, куда глаза глядят.
Как повезло… быстро мы нашли дядю Уилли, который уже нёсся к нашей осаждённой тайной комнате. Мы, не скрывая радости, как маленькие щеночки, прилипли к его ногам, но ненадолго – нас настиг преследовавший враг, который моментом бросился на рыцаря. И сделал это очень зря – дядя, почти не заметно для глаза, уклонился от удара и нанёс смертельный контрудар в грудь. Мастер класс, бесплатно.
Говорят, что смерть любого человека это очень сильное психологическое испытание, особенно для ребёнка. Правда или нет, но я тогда ничего не почувствовал. Может от того, что он нас хотел убить, а может быть потому, что я был в таком состоянии, что ничего уже не чувствовал. Тот страх, который мы испытали в лесу, который показался просто ужаснейшим, сейчас – детская забава. Вот сейчас настоящий страх. Страх, который заставляет бесконечно бежать без оглядки. Ужас, который поглощает сознание и трепет, который щекочет спину. Весь коктейль эмоций обрушился на меня одномоментное и только из-за этого я одновременно боялся и ничего не чувствовал. Парадокс. Я бежал со всеми, не обращая внимания куда, только по сторонам оглядывался и замечал бесконечный бой стражи с неизвестными в бордовых балахонах.
Пробегая очередной зал, нам пришлось резко сделать остановку – стена разлетелась в клочья, образовав не маленькую пробоину забив всё помещение пылью. Из ниоткуда вылетел, почти не заметно и с нереальной скоростью, очередной враг. Сэр Уильям, к счастью, успел парировать его удар. Завязался нешуточный бой, и было ясно, что на этот раз враг очень сильный. Сил ему хватало на почти равный бой с самим дядей! Скорость его ударов двух кинжалов и его техничных движений просто превосходили человеческое зрение. От этого врага вход шло всё – ноги, руки, собственно его диковинные кинжалы. Такой техники боя, с прыжками, кувырками, невиданными мною мощными и очень красивыми ударам рук и ног, я не то, что не видел – даже не слышал! Жаль не разглядеть его лица за капюшоном – очень интересно, кто это. Он хоть враг, но вызывал уважения и этой точки зрения держался не только я, похоже, но я дядя, на котором проявлялись зачатки улыбки. Это значило лишь то, что он, наконец, нашёл себе противника равного по силе и это меня пугало, но его, похоже, радовало. Но долго здесь оставаться нельзя, иначе дядя нам впустую выигрывает время. Собравшись бежать дальше, вдруг Эллис успокоилась, остановилась, глаза наполнились пустотой, и взмыла в воздух. Именно взмыла в воздух на чуть больше метра в высоту. Я, с братом, просто замерев, вытаращились от удивления, а я чуть не проглотил язык. Сэр Уильям старался не поддаваться эмоциям и продолжал бой с неугомонным и ненасытным противником, но понимал, что так долго продолжать нельзя, нанёся сокрушительный, для любого другого, удар. Его «Амадеус» лишь скользнул по капюшону, а противник успел грамотно отпрыгнуть. И тут мир перевернулся с ног наголову - противником сэра Уильяма оказался Эльф. Светлый. Сказать, что мы удивились это почти ничего не сказать. Это, наверное, ещё сильнее ударило, чем левитация Эллис. А эльф, светлый эльф лишь ухмыльнулся и вновь бросился в атаку. Интересно, что сейчас дядя чувствует – он раньше догадался и ему уже всё равно или пытается подавить удивление? Не знаю, и мне почему-то знать не хочется. А про Эллис мы вообще забыли и, опомнившись, бросились к ней, но она начала улетать к дыре в стене, и из рассеивающейся пыли показался ещё один человек в балахоне, или эльф… хотя этот противник имел женские формы. Она шла с вытянутой левой рукой навстречу летящей к ней девочки и словно её подхватила, уложив на спину, будто на одну руку, а правую задёрнула вверх, в которой был маленький кинжалик, скорее магического назначения, и начала женским голосом, весьма приятным на удивление, читать заклинание на неизвестном языке.
– Эго, ви лукус гаудэрэ. Эго аллокуар даэмониакус табулаэ, куджус густио ритус де ла Куэтта! Вокарэ Виктус-казус Анжелус! Эго экзонэрарэ сигиллум кум вигор ак аликьюэм империум!
Вокруг Эллис начал образовываться свет, а под ними обоими магический круг, кинжал стал переливаться то от красно-багрового, то к жёлто-белому. Дядя Уилли всеми силами пытался подойти ближе, но его оппонент не давал сделать и шагу.
В один момент всё стало ясно. Обряд по подчинению некоего ангела в действии. Прямо здесь, прямо у нас, прямо сейчас. У нас на глазах. Деви бросился вперёд, пытаясь помочь, но я его держал, держал из-за всех сил, так как было ясно, ясно как день, что эта колдунья испепелит моего брата одним взглядом, не затратив никаких усилий. Она была сильна, крайне сильна и это чувствовалось от мозга до костей. Отец, где ты? Отец, взываю тебя – ты никогда не ошибаешься и не должен был ошибиться на этот раз. Ты должен был предугадать такой вариант событий и сделать всё, что бы ему помешать! Но уже поздно – я это понял, когда перед колдуньей и Эллис начало что-то материализоваться, будто из воздуха жадно его поглощая. Через мгновения оно начало принимать человеческий, женский, образ! Колдунья, проговорив последнюю фразу заклинания, сделала взмах.
Всё – это финиш.

[sir-ris]

Мота, к примеру:

Весьма редкость у эльфов, так как у них распространены именно голубого, синего и серого оттенков. Мне даже стало интересно отчего, но если прикинуть, то и у людей бывают голубые глаза, хотя достаточно очень редко. Если на неё посмотреть с другого угла, то получится обычный человек и ни разу не эльф.

Ну это так, навскидку.
Ваш текст сплошь состоит из подобных изречений. Через них приходится "продираться" до смысла. Такое впечатление, что Вы пытаетесь затолкнуть в предложение как можно больше слов в любом порядке. Попробуйте излагать мысль более просто и кратко.

А вот ещё парочка:

– Гарфорские луки? Слышал о них – очень сложные с механической точки зрения

– БЕГИТЕ!! – выдернув меч из ножниц

??????

[Мота]

Сообщение от NIGVEN

А это как?0_о

это означает появляется из молекулярных частиц в воздухе перестраивая их на элементарном уровне. Могу научно-популярно объяснить, как это будет происходить :)

Сообщение от sir-ris

Ну это так, навскидку.
Ваш текст сплошь состоит из подобных изречений. Через них приходится "продираться" до смысла. Такое впечатление, что Вы пытаетесь затолкнуть в предложение как можно больше слов в любом порядке. Попробуйте излагать мысль более просто и кратко.

тут могу с вами согласиться. Дело в том, что у меня манера общения сама по себе такая. Стараюсь минимизировать...

Сообщение от sir-ris

??????

во первых: имеется ввиду лук, напичканный разными механическими элементами. Посмотрите современные спортивные луки. Ну, грубо говоря, что-то в этом духе.
во вторых: ошибся банально и опечатался. Ножны, не ножницы :)

[celeriomir]

Скрытый текст - <Текст>:

<Генерал

Книга первая

Пролог

Или то, что должно было введением стать, но в действительности им не является

Я расскажу вам историю про одного молодого человека, имя которого история, к сожалению, не сохранила, а известен он был как Генерал. Много лет я не решался рассказывать ее, ведь величие, масштаб и важность событий казались слишком ослепительными, чтобы простой солдат мог их достойно изложить. Но их образы, не смотря на давность, неизменно оставались все такими же яркими. Старость легла на меня непосильным грузом, но возвращала воспоминаниями в короткие три года, продлившиеся, казалось, вечность. Они словно стали жизнью, прожитую уже не мной, а кем-то другим.
Не раз, тревожными вечерами и бессонными ночами, судорожно вглядываясь в холодную тьму, дрожал я от массы сомнений, непосильных, давящих и разъедающих изнутри, как будто не мои-то воспоминания, но призрака давно ушедшего героя, взывающего из глубины веков с безмолвной мольбой. И теперь. Не имея больше сил, ни возможности таить это в себе, я расскажу. О том, как сходились в битве великие армии, как вели их в бой великие люди, и как один человек в адском пламени все же нашел свое счастье. Тонкое и нежное, словно первый лед горного озера, словно объятия любимой перед вечной разлукой, как слово честь на устах последнего Воина, когда вокруг уже никто не носит мечей, а знамена гордых легионов давно забыты. История эта может напомнить вам сотни других, ведь речь в ней будет идти о таких простых и вечных вещах как любовь, мужество, доблесть, слава и смерть. Она - про добро и зло, ненависть, жестокость и благородство. Но уж коли говорить о вещах величественных, то разве могут они быть иными, нежели эти простые, и такие знакомые истины?
Живи так, как подсказывает тебе твое сердце, делай, что должен, не сомневайся в своих чувствах и будь решительным, а главное: никогда не сдавайся. Эти слова будто произнесены не мной, но моим вечным другом, хотя я все не могу вспомнить, говорил ли он мне их, или кому-то еще. Или же это – всего лишь плод болезненного воображения старого человека, воспоминания которого слишком тяжки как для одного, и не выносимы, как для целой эпохи, в которой ему довелось жить.
Чтобы быть до конца честным, буду говорить мало, а дам слово другим. Тем, писавшим дневники и отчеты, статьи и мемуары, но так и не решившимся их опубликовать. Многих уже давно нет, посему могу без зазрений совести позволить им высказать все то, что осталось молчанием при жизни.
И да простит Аллах меня, посмевшего на столь дерзкий поступок. Да простят меня те, чьи записи я буду использовать, говоря о них же, как если бы это было их последней волей. Вот и отдаю вам на суд все, что несу за душой, все, что пылилось у меня в архиве, все, что некогда было эпохой славы и бессмертия, а ныне лишь пыль, да легенды. О последней войне на земле. О закате и рассвете. О ночи в Пламени. О Генерале.


Предисловие

В силу того, что первичная версия истории о Императоре, его становлении и событиях, с этим связанных была лишь нечитабельной компиляцией цитат, выдержек и целых документов, которых Маршал Рашид столь тщательно разместил в своей монографии, силами Имперского университета Антропологии был созван совет редакторов призванных превратить столь тяжелый текст в написанное литературным языком, наиболее объективное освещение вышеуказанных событий. Это решение связанно прежде всего с целью популяризации исторического прошлого, придание ему не только мифологического, но и поучительного характера, как бы гротескно это не звучало. И, прежде всего, осветлению важнейшего события второго тысячелетия – становлению Империи.
Закат традиционных демократий обозначил ценностную категорию прошлого и его роль в умах человека. Его роль опасно как недооценивать, так и переоценивать, ведь человек, живущий лишь историей так же неполноценен, как и не помнящий былого вообще. Во избежание уже случившегося социокультурного кризиса такой знаменательный, и как следствие – противоречивый факт, как третья мировая война и утверждение впоследствии, имперского правительства не может более оставаться за пределами научных взысканий. Тем более что истечение достаточного количества времени (трех поколений) с той поры дает нам необходимую уверенность в достаточности собственной объективности и непредвзятости в деле изложения событий. Хотя, нельзя не отметить, что форма данного изложения все же накладывает определенную идеологическую позицию, но лишь в согласии с существующим и общеобязательным мировым этическим законодательством. И да простят нам павшие за возможную недомолвку, или неточность, если наших общих усилий и многолетней работы, если даже наших совместных усилий будет недостаточно для того чтобы сделать самое сложное – сказать правду.

Над текстом работали специалисты Пражского университета Психологического Моделирования, Краковского и Кельнского университетов социально – исторических исследований, Нью-Йоркской и Петербургской кафедры антропологии при Имперском Университете, Одесского поликультурного литературного объединения и Киевского Особого отдела Историко-Культурных исследований.


Исполнительный директор Имперской службы Памяти
Александр Эдуардович Лемберг
Гонконг 2151 года от классического летоисчисления (н.э.), 1531 г. хиджры.



Генерал

Глава первая

Длинной полосой огней над вечной рекой жил огромный город. Ветви его улиц укрывала густая растительность, пологие холмы заняли ветвистые деревья, меж которых кутались в листве жилые дома, а небольшие аллейки многочисленных садов заливал таинственный фонарный свет. Воды реки в предрассветной мгле могли сойти за черный гранит, отражая в полированном потоке молодую луну и постепенно меркнущие звезды. На востоке уже алело. Ряды высоких домов словно обелиски древних святилищ рассеялись по другую сторону реки, будто противостоя зелени и уюту правого берега.
Восходящее солнце все увереннее дарило земле свой мягкий бархатистый свет, пробежало по ровным как стол крышам, коснулось искорок параболических антенн, и, заиграв в окнах верхних этажей, расправило крылья. Город раздался, окунувшись в дневное пламя, встрепенулся гудками множества автомобилей, гомоном полусонной толпы и лаем выгуливаемых собак декоративных пород. Ночное дыхание исчезло, а на его смену пришел назойливый сквозняк, что вторгся в мое одиночество слишком неожиданно. Мысли спутались, в голову заполнили беспорядочные ассоциации, а столь лелеемая логическая линия предстоящего доклада звякнула и взорвалась, разлетевшись тысячью осколков.
Я мотнул головой. Бессонная ночь еще никогда не доводила до добра, но как всегда - ничего не смог поделать со своими привычками. Предстоял жестокий академический бой, как замечал Сергей – интеллектуальное «вонзалово», и поэтому приходилось не спать. Конечно – гораздо логичней было бы проработать все еще вчера днем, но жажда настоящего сражения на грани возможностей была сильнее любой логики, и как всегда продискутировав с другом о «светлости» будущего до самого вечера, нещадно поглощая пиво, замешанное на дешевом табаке, вновь не спал. Ни минуты.
Белый, с желтизной, потолок навис над запрокинутой головой, привыкшие к сумраку монитора глаза резало количеством освещенных углов и форм. Стол, стулья, такие знакомые и безумно надоевшие мелочи бытовухи стали чем-то новым и неслыханно резким.
Как все-таки меняется человек, думал я, протирая глаза от всего этого разнообразия вещей и красок. Насколько мы непостоянны и как зависим от окружающих нас условий. Ночь, день, жара холод – все влияет на нас, изменяет нас, делает мысли разнообразными, а эмоции – яркими.
Ну вот, вновь взялся за свое. А ведь уже обещал себе – не выражаться заумно. Ненавижу академическое мышление….
Резко встал, задвинул стул на место, и резким шагом двинулся в сторону кухни, будто от сего решительного действия зависит судьба всего грядущего дня.
Крепчайший, до боли в зубах, кофе, и дрожащая листва ивы за окном второго этажа моей кухни несколько остановили наступление сонливости на мою волю. День был действительно очень важный – конференция по социологии, ненавистный профессор и, черт возьми – еще более ненавистная система современного мировоззрения….

- Я вот толь только одного не пойму, Сергей, - парень провел по лбу указательным пальцем, словно пытаясь разгладить складки меж хмурых бровей, - чего же все-таки им история не угодила? Чего не психология, или культурология например? А история, эта альфа и омега человеческого развития, священнейшая из наук возрождения, светоч классицизма и…, много чего светоч.
Собеседник развел руками.
Вокруг скамейки тихо прогуливались прохожие, день был в меру пасмурный и в меру обыденный, хотя по выражению на лице Сергея о таких приземленных вещах он не думал.
Поправив ворот строгого плаща, высокий и статный, принялся неспешно отчеканивать тренированным в академических кругах, тоном:
- Во имя всего, сколько еще тебе нужно доводов, чтобы наконец смириться с исчезновением этой науки? Пойми, она не достаточно точна, чтобы соответствовать запросам современного мира, ее приемы устарели, а необходимости в разработке новых нет. Это все равно, что отказаться от доспехов в эпоху пуль и мушкетов….
- О-ой! Да перестань ты! – скривился парень, - прям, доктор наук тут. Ты хоть сам веришь в то, что говоришь?!
Сергей невразумительно качнул головой, скосившись на проплывающие мимо юбки.
- Чтобы что-нибудь доказать, не обязательно в это верить. Вера – не лучший путь к истине. Я же предпочитаю более…, ммм, конструктивные решения….
- Ага – сексуальные – вот, что ты хотел сказать. Дружище – не знай я тебя – думал бы что ты один из этих испорченных академистов с закостенелыми мозгами и гипертрофированной усидчивостью. Но твоя способность оставаться негодяем и лицемером даже под личиной истинного подвижника современной науки просто потрясает.
Лицо друга немного посветлело. Он наконец отвернулся от изящных ножек студенток и вяло улыбнулся.
- Слабому полу нравятся умники. Они успешны, уверенны в себе, занимаются спортом – идеал, еллинский курос просто! – его тон изменился со скрипучего на лукавый, голубые глаза хищно сверкнули, - А ты говоришь – история. Да никуда она не делась – объединили с социологией, и делов тут! Не парься, купи лучше мне пива….
Весенний воздух пробирал до костей.

Парень невольно поежился и вновь глянул в окно. Чашка с кофе опустела слишком быстро, а вчерашний хмель все никак не покидал сознание, уверенно цепляясь за жестокую сонливость.
Переборщили вчера с пивом. Будто горе заливали.
Переборщил и с неспанием, слабость разбирает. А все равно, неплохо посидели. Даже сказать – решающе!
Глаза на миг закрылись, каскадом посыпались образы, фразы. Сон потянул в свои теплые объятья…

- Да причем здесь история и ее старость! Ты взгляни на доктрину современного мировоззрения: прошлого нет – оно ненужно, нерационально. Чтобы стать Настоящим Демократом необходимо стать заложником доктрины: забыть прошлое ради будущего. Жить ради живых, а мертвых оставить земле. Но, черт возьми, тебе это ничего не напоминает?!
Сергей собрал губы в трубочку и гротескно поднял бровь.
- Ты пьян?
- Да нет же, болван, не во хмелю дело. Мы живем, чтобы работала система, сечешь?! Коммунизм, третий рейх, диктатура! Ди-ктат!
Тот закинул руки за спинку скамейки, скорчил отрешенную гримасу.
Парень казалось, запыхался. Невзирая на сырую прохладу ранней весны, по виску стекла струйка пота, бросая вызов холоду, вторя горячности девушек в их коротких юбках и тонких колготах. А небо хмурилось серыми тучами, плевалось мелкой моросью дождя.
Сам собою родился вопрос.
- Ты свободен?
Молчание продлилось не долго. Гримаса Сергея понемногу сошла. Он пожал плечами.
- Вполне. Делаю что хочу, думаю что хочу. Работаю, учусь, бухаю. Девушки пока еще не под табу как в средневековье…. Слушай, а чего по-твоему еще надо?
На гладь грязной лужи опустился сухой лист. Подхваченный ветром, он пронесся по ней от края до края, пока случайная нога пешехода не подмяла его под себя.
- Духа. Одухотворенности. Все вокруг словно мертво. Мы как бабочки – однодневки. Крутимся якобы во имя прогресса, а толку – разве что удобрение после смерти. Продолжаем великое действо прогресса, хотя завтра все обо всем забудут.
Парень тряхнул головой, выпуская горячую струйку пара.
- Прекрати! – попытался сыронизировать друг, прекрасно понимая полную неуместность, - Ладно. Вот сигарета, покури, а я попробую сказать.
Звонко щелкнула старомодная зажигалка, вдоль улицы поплыли рваные кольца дыма, словно спеша в след прохожим, поднимались выше, вдоль стволов старых елей, уносясь куда то под затянутое тучами небо. Вокруг чернело, таял снег, по асфальту бежали нестройные ручейки серой жижи, а над всем этим заключительным аккордом возвышался фасад университета. На мельхиоре зажигалки блеснуло «Хью, 1968. Мы будем помнить». Парень хмыкнул.
- Так вот, - собрался с мыслями собеседник, - современное общество слишком сложно чтобы его нужно было еще более усложнять. В начальной школе и без того слишком много предметов чтобы растрачивать их попусту, а современный человек использует в быту лишь двадцать процентов тех знаний, что получил в школе….
- Юное сознание нуждается в формировании. Ты же не исключишь из дневного рациона своего брата конфеты, если он и так кушает очень разнообразно? Есть вещи попросту необходимые – мы их забудем, но на личность, на сознание они повлияют. Как витамины.
- И ты хочешь сказать….
- ДА! – взорвался парень, замахнувшись сигаретой, -Да! Я утверждаю – история необходима молодому сознанию в качестве наставника. В качестве сказки в конце то концов!
- Ты кури. Сказка, конечно, хорошо. Но эту роль может выполнять и литература….
- Ха! И кто из нас идиот – тот, кто утверждает о важности знать свое прошлое для каждого, или те, кто заменяет народную память на фантазию какого-то выскочки?! И вообще – не проще ли тогда ввести уроки мультиковедения?! Дети смотрят телевизор гораздо чаще, чем читают, и еще чаще они играют в виртуальной реальности…
- Стоп! Стоп, погоди. – замахал руками собеседник, словно пытаясь остановить не речь а надвигающийся поезд, - Не производи подмену понятий, и кури, кури. Я хочу досказать. Допустим – школа плохой пример – но академическое образование от истории и не отказывалось, оно лишь объединило ее с наукой о социуме…
- И превратило в теоретизированый придаток, говорящий о прошлом как о забавном анекдоте с ценной моралью! Да черт возьми….

Я встрепенулся, опрокинув пустую чашку. Тонкая струйка неприятно капнула на штаны. За домом напротив уже взошло солнце, и теперь вовсю било в глаза, а грудь разрывало от жуткого негодования – будто бы не приверзся этот разговор в дремоте, а произошел только что. Вроде вчера все было – и вроде как сегодня…. Не спать отвратительно!
Второй кофе заварился слишком вяло, вещи собирались слишком неспешно, а выбор гардероба занял чуть не больше времени, чем вся ночная подготовка к предстоящему диспуту.
Чего стоит нам пущенная фраза? Напряжения голосовых связок, импульса мысли, волевого напряжения…. А результат иногда выходит настолько непредвиденный, что уж часто задаешься вопросом – а стоит ли вообще что-то говорить? Но если бы мы могли просчитать все свои шаги наперед, был ли бы тогда возможен прогресс….

-Завтра.
В расслабленном тоне парня уже не было и доли намека на недавнюю импульсивность. Сергей даже поднял бровь, хотя удивление было для него чуждой эмоцией.
- Завтра я заявлю о своих сомнениях.
- Зачем?
Парень выпустил тонкую струйку дыма, поглядывая на опустевшую бутылку с-под пива.
- Хочу.
- Глупо.
- Лицемер же ты, Сережа. Ведь прекрасно же знаю – ты просто горишь ожиданием зрелища моего спора с самим Казимиром Леофановичем, а играешь безразличье. Позволь спросить – зачем тебе это?
Тот с достоинством кивнул. Несколько прохожих остановилось у ближайшего фонаря и неспешно закурили. На крыши домов медленно опускалась вечерняя мгла, заливая алый фасад университета свежей порцией крови.
- Люди врут, это нормально. Это говорит о наличии у них сознания. Вот ты – тоже врешь. Не мне, так себе – это точно. И не отнекивайся – человек не может быть с собою честен на все сто, иначе придется пожертвовать личностью. Собой, тоесть. Мы сначала создаем для себя мнение о себе, а потом живем этим мнением. Оно не объективно – значит – во многих случаях ложно. Мы зависим от этой лжи. Так какая разница – будет ее больше, или меньше. Главное – чтобы было не скучно.
- Теперь я понял, почему ты дружишь со мной. Я тебя развлекаю, ведь так выходит?
- Так. Теперь осталось понять, с чего бы это ты со мной дружил.
Подобные беседы были занятны, хотя и весьма странны для окружающих. Какое-то время парень сам не мог привыкнуть к нигилизму нового приятеля, но со временем это стало частью его самого. Может именно благодаря этому качеству Сергея он научился сомневаться в окружающем его мире.
И теперь, глубоко втянув носом сырой воздух, словно пытаясь отфильтровать сигаретный дым из легких, он вновь изрек.
- Завтра. Иначе вся твоя ложь, и построенная на ней личность по имени Я останеться бессмысленным паразитом.
- Ну, смотри. Как по мне – паразитировать не так уж плохо.
Друзья засмеялись.

Маршрутка неслась по широкому шоссе моста. За окном проносились фигуры чугунного парапета, рвался вихрями утренний туман, а вечная река искрилась уже не черной, как гранит гладью, но прозрачно-стеклянными волнами.
Впереди широкого лобового стекла надвигался массив Правого Берега, растекаясь множеством силуэтов еще не зазеленевших деревьев, играл фигурами высоких холмов, за силуэтами которых скрывались тысячи домов и сотни улиц современного мегаполиса. Город уже давно проснулся.
Дорога в университет редко приносила мне столько удовольствия. Но увидеть ясное утро после стольких пасмурных дней – уже счастье. А может это так действует адреналин, предвосхищая решительный бой всем этим домам, и людям их населяющим, и всему обществу их создающему? Скорее все-таки последнее.
Протест настолько сладок, настолько упоителен, что зачастую не замечаешь элементарных вещей творящихся у тебя под боком. А тем временем дисплей за водительским креслом разрывался каскадом «сенсационных репортажей с места событий», за силуэтом памятника родины взвился черный дым далекого пожара а люди тревожно перешептывались. Но что нам до того как живут смертные – события творящиеся у нас в голове куда интереснее!
Этот день явно учил замечать, учил настолько хорошо, что в последующем такие ошибки мною более не совершались, но сегодня им суждено было навсегда изменить мне судьбу….

Веселый ветерок трепал прошлогоднюю траву. Над водой широкой реки нависла одинокая ива, а противоположный берег отсвечивал огнями множества частных домов, укромно засевших между уютных садиков. Вверх по течению шли почти девственные леса, а почти нетронутая человеком земляная дорога вселяла мистическую, и почти реальную жажду путешествий.
Он любил это место. Не потому ли его можно было видеть под ивой так часто, не по тому ли с такой тоской и страстью всматривался он каждый раз в скрывающийся за поворотом дороги путь, словно пытаясь прочесть: что же там, дальше.
Но ни разу еще он не решался заглянуть за тот холмик, скрывающий продолжение дороги. Ведь знай – какова природа молнии – чарующий бог войны тут же исчезнет, а взамен придет что-то вроде унылой теории атмосферных явлений.
Вот так бережно, хранил парень мистику этого места. Даже отсвет его любимой курительной трубки ароматом табака немецкого сорта не тревожил блеска звезд в водной глади и свежести прибрежного ветерка.
Ему нравились сумерки, мягко ложащиеся на небольшой провинциальный городок, в котором он родился, в котором прошло его детство и который все так же нес в себе множество сказок, не смотря на суровый прагматизм «правил успешности», так щедро даруемый социальной рекламой.
Этот вечер был особенный. Объяснение «почему» так и не пришло ему в голову, не смотря на тщетные попытки тренированного академического разума прийти к какому либо выводу. Скорее всего – объяснения просто не было.
Была лишь весна, вечер, легкий туман над изгибом реки и несколько огоньков на том берегу. По небу разлился лунный свет. А душу как всегда в этот миг наполнили сотни ассоциаций.
Века. Дух сотен веков прошедших по сей земле поколений вновь рождал перед глазами целые хороводы образов. Величественные, смелые и вечные, они неслись сквозь грудь неудержимым потоком, зовя душу устремиться вслед, разлиться над этим благословенным краем тысячью маленьких капелек, унестись вслед ветру, чтобы пронестись над землей подобно легендарному ястребу….
Встретить их теперь можно разве что в зоопарках. Мир в котором доводилось жить был словно не создан для него. Этими чудесными эмоциями нельзя было ни с кем поделиться, как, собственно, и любовью к истории. К прошлому. К духу веков и порослью событий. К величию и бессмертию, к героям, витязям. Бесконечно честным, отважным, бесстрашным и уверенным. Что словно из далекого и незримого края взывают к нынешним поколениям с призывом опомниться.
Мир катился в трамтарары. Верх человечности, - память о предках объявили персоной нон грата в современном мировоззрении. Книг по истории становилось все меньше, достать их было все труднее а интернет ресурсы на темы событий минувших становились лишь архивными напоминаниями международного саммита по этике, когда пять сотен ведущих социологов, этиков и психологов единогласно признали всемогущую Клио непотребной, а значит – и мертвой.
Но не могли они отменить воспоминаний, не могли снестивсе что говорит гласом тысячелетий – развалины дворцов, стены городов и крепостей, останки государств и целых цивилизаций. Слишком много этих «костей» разбросаны по миру, и быть того не может чтобы не было тех, кому интересен их молчаливый, но такой богатый язык векового безмолвия.
Именно он.
Рука медленно расстегнула молнию куртки, извлекла из внутреннего кармана трубку и пачку табака. Этот вечер останется с ним навсегда и никто не всилах разрушить в его сердце воспоминаний о сказке сокрытой в этом месте. И к чертям все условности и ритуалы девственности. К чертям, если в сердце его живут духи этих мест.
Огонек разгорающейся трубки осветил лицо. На лице парня играла счастливая улыбка. Так улыбаются разве что дети, заслышав о счастливом конце бабушкиной сказки.
Теперь ничто не собьет его с намеченной тропы. Общество может его и не достойно, но достоин ли он того, чтобы в нем жить? Того чтобы в нем бороться, чтобы умереть за собственные убеждения?
Лишь сильным это под силу. Лишь сильные могут изменить мир. Именно об этом шепчут молчаливые камни, поют сквозняки древних крепостей, стонут вековые деревья. Этому учит история.
Парень улыбнулся еще шире.
А теперь – пусть только попробуют!


Праздная ностальгия – не слишком хорошее чувство перед решительным действием. Не соответствует атмосфере, недостаточно дешевого пафоса и прочих штучек, чем в основном напиханы прелюдии к многочасовым сценам драк и сражений современных боевиков. И вообще – это не интересно. Так нельзя. Ты меня понял?
Сергей привычно поднял бровь. Наиграно – апатичный тон как всегда не соответствовал содержанию «морального втыка», но это было тоже привычно. Не привычным было сидеть перед дверями с неприметной цифрой «39» и более приметными листами с жирными буквами «Секция: социология», прилепленными наспех скотчем, и чувствовать себя маленьким человечком. Вновь вернулось противное, но такое уютное чувство «винтика из системы» и вместе с ним – жгучее желание этой системе поддаться.
Ну уж нет. Или да… НЕТ!
- Ты чего вскочил. Готов заходить?
- Сережа, благодарю тебя за помощь, и вообще – за все. Но давай я как-то уж сам решу.
-Ну, как знаешь, - пожал плечами, - Только если что….
- Прекрати! И без тебя тошно.
- Ты готов. Успокойся.
- Да, - я схватился за лоб, словно пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли, - Нет. Не готов. Я все выучил, тема мне хорошо известна. Я много лет изучал ее с разных сторон….
- И потому не стал аспирантом, - он улыбнулся искренне, лукаво, как всегда.
- Не важно. Я филигранно разобрался в сути проблемы, могу апеллировать с помощью логики сколь угодно. Проблема только с фактами. Все из истории, ничего по дню насущному.
Сергей покачал головой, корча из себя доктора у постели обреченного пациента.
- Ну что ж поделаешь..., - развел руками он, - приводи из истории. Это же не запрещено. Пока.
- Вот в том то и дело! – прилив эмоций сказался благотворно, ко мне возвращалась утраченная уверенность и нахальство, - Именно потому я здесь. Именно потому они услышат от меня лишь воспоминания о временах величественных, о славных, великих людях. Не в пример серой и унылой современности!
- Ты параноик.
- Да Сергей, спасибо. - бросил я, заканчивая с оттяжкой, - Зна-Ю!
- Вот и хорошо,
МЫ оба кивнули удовлетворенные беседой. Сергей, казалось, всегда был таким. Внешний снобизм, отсутствие уважения к окружающим и флегматичность в действительности являлось лишь искусной маской тонкого психолога и очень глубокого человека с, как ни странно, глубоким чувственным миром. Все больше убеждаюсь – такой образ романтика является самым жизнеспособным. Давление общества оставляет нам все меньше места для эмоций, переживаний и духовной стороны жизни. Маховик современной жизни слишком мощен и затягивает любого, кто хоть чуть-чуть потдасться его губительному ветру, и только полностью от него оградившись можно сохранить хоть немного себя, для себя же. Не знаю даже – хорошо это или плохо, но в нашем мире осталось лишь две дороги у перекрестка с развилкой «для себя» и «для людей». Третьего не дано. К сожалению.
- О чем думаешь? – в монолитной, будто высеченной из цельного куска гранита, фразе, послышались нотки тревоги.
Я качнул головой, чувство противоречия разогрелось до белого пламени. Грудь не выдерживала наплыва волнения.
- Не знаю. Все очень запутано. Сомнений много, а задач все больше.
- Если подменить сомнение ответом, может выйти отличный каламбур. Есть старая поговорка: подай свои слабости как сильные стороны, и тебя никогда не победят.
- Это намек?
Оттеняющие косой тенью стену, латунные часы с маятником пробили одиннадцать. Поток времени был неумолим.
- Почему же. Нет – просто дружеский совет, - он улыбнулся, блеснув взглядом шкодливого мартовского кота, - подумай.
- Ну-ну. Храни свои тайны.
Иногда нас бесят простые вещи. Урчание реакторов автомобилей, рекламные дисплеи, интерактивные витрины что отсвечивают не совсем пристойными барышнями с умными глазами, предлагающими вам что-то совершенно ненужное или же просто – свистящий кран. Но чаще всего нас раздражают люди с их может и тонкими, но такими въедливыми привычками все усложнять. И уж тогда – лучше бы все витрины, дисплеи и реакторы, чем люди!
- А по простому нельзя? Скажи просто – что мне делать? Как лучше вести. У тебя побольше опыта в выступлениях и диспутах….
Он поднял очи горе, развел руками.
- Нет. Твой случай уникален. Ты, пожалуй, единственный человек в этом здании, которому не нравиться решительно ВСЕ.
Я вздохнул. Часы стены упорно тикали, размашисто качая свои маятником.
- Ну что ж. Обреченным терять все равно нечего.
Дверь дернулась, объявление на ней слетело и повисло на одном угле. Ангелом смерти выглянула милая девушка с лицом полным невинности и детского восторга, дрожь в груди сменилась могильным холодом, а присутствие Сергея все сильнее вселяло обреченную веселость.
- Первый курс, - шепнул друг.
- Покажем как умирает гвардия? - Кивнул я.
Он легко хлопнул меня по плечу.
- Девушка с важным видом прочистила горло.
- Вы по теме «Социология в контексте прошлого и современности»?
Интересно, она долго запоминала название моей темы?
Я медленно встал, резким движением пальцев расправил полы плаща, - в нем конечно жарко, но на бой нужно идти в лучших доспехах и выглядеть как можно эффектней, а он, черный, с длинными полами и широким запахом превращал меня в героя рыцарских романов. Ну-у, по крайней мере, мне так казалось.
Плывя к выходу, медленно, словно в замедленном ролике ступая, в голове роились лишь сомненья и страхи. Руки заметно тряслись, и пришлось схватиться за край кармана, дабы хоть как то скрыть волнение. Но они этого видеть не должны.

Доктор социальных наук, Казимир Леофанович Алдевский был в приподнятом расположении духа:
Второй день конференции проходил гладко. Я даже не ожидал от своих студентов, а особенно – аспирантов, такой завидной стабильности. Все выступления соответствовали методологическим требованиям европейского научного сообщества. Недоработки конечно встречались, но они были чисто техническими, и касались лишь неопытности, но не ошибки наставников. Моя кафедра работала более чем достойно!
Теперь оставалось лишь пожинать лавры, ловя завистливые взгляды иностранных гостей. А среди них были такие значительные фигуры как глава кафедры истории социологии Карлова Университета Праги, Нью-Йоркского университета социологических и антропологических исследований, а что особенно радовало – Московского Института Глобальных Исследований. Эти холенные лица, эти хищно бегающие глазки что жадно пытаются достать твоего подопечного иногда банальным, а иногда просто садистским вопросом и сколь гордо чувствовал я: подопечные в основной своей массе могли достойно парировать, а иногда даже ответить. Напряжение, всегда царящие над головой главы комиссии анализа, в роли которого выступал ваш скромный слуга, постепенно рассеялось. Я уж позволял себе едкие шуточки и иронии в стиле «Европа начинается у нас, а не в Нью-Йорке», хотя, право признаться, это было весьма опрометчиво, как в аудиторию вошел очередной докладчик.
Сперва долго не мог его вспомнить. Парень выше среднего ростом, худощавый, со щегольским, но весьма опрятным плащом произвел на меня весьма сумбурное впечатление. Волосы его были взъерошены, а пальцы руки властно заправлены под запах, словно был то не кто иной, как Наполеон в молодости.
Ну конечно! – вспомнил я, каких многих хлопот доставило мне принимать у него экзамен с социологии. А точнее – скольких перездачь и усилий, как с его, так и с моей стороны. Он относился к тому виду людей, которые уяснив себе что либо по какому-нибудь вопросу, совершенно непробиваемы для всего, что идет в противоречие с их суждением. Консерваторы, что свои убеждения ставят выше любых логических или академических авторитетов. Такие люди очень нежелательны в кругах светского общества, а тем более, общества академического.
А он был тем человеком, которого я бы менее всего хотел видеть в науке. Его удел – писать статьи для мелкого журнала, хотя и там его зловредность была бы слишком велика.
«Ну что ж», буркнул я себе под нос, пока данный субъект устраивался за потертой трибуной (а столько раз говорил Елене Викторовне о необходимости обновлении мебели, или хотя бы представительской ее части; перед гостями стыдно!). Зал затих, Настенька объявила имя докладчика и тему выступления.
Что мне сразу не понравилось – так это его фамилия. Совершенно неброская, незапоминающаяся она все же была не похожа на множество других, с какими доводилось мне сталкиваться за долгие годы педагогической практики. Как только она прозвучала, все сразу же стало ясно. Образ прошлогоднего экзамена всплыл в моей памяти так ярко, словно был он событием дня вчерашнего.
В результате очень бестактного и совершенно ненаучного спора я рекомендовал этого молодца на исключение, но протекция Лидии Валентиновны, нашей уважаемой зав кафедры истории философии заставило меня изменить решение и выдать этому деятелю диплом. И вот теперь, стоя на трибуне в едва заметном волнении, он слегка вздернув голову обводил дерзким взглядом амфитеатр аудитории, будто на скамьях собрались его подданные, а не коллеги и учителя.
Тягостная минута молчания, видимо, долго планированная им для пущего пафоса и эффекта, наконец, закончилась. Раздался резкий, но весьма приятный голос, в глубине нот которого все же закралась дрожь волнения. Аудитория оживилась.
Был бы уполномочен, не пускал бы таких….
- Добрый день уважаемые господа, - он сверкнул темными глазами в сторону комиссии, - уважаемые гости, доктора. Я хочу предоставить вашему вниманию плод весьма длительных наработок и размышлений, к которому меня побудило состояние современного общества. Не смотря на то, что тема моего доклада касается социологии, я хочу обратиться к ее истокам. А именно науке, что сделала ее такой, какой она есть сейчас. Этой альфе и омеге современной научной мысли. Началу всей методологии, основе для философии. О истории.
Внутри меня что то оборвалось. Я чувствовал, я ощущал - будет плохо. И знал – так и будет. Но где-то в глубине души надеялся…, а он эту надежду убил одной фразой. Ну что ж, придется сегодня уничтожить своего. Лучше меньшее зло во избежание большего, лучше пожертвовать им.
Рука доктора социологии по привычке потянулась в карман. Наверное – за таблетками.

Казимир Леофанович встал, оттянул галстук и распахнул рубаху на одну пуговицу. Было ясно – настроен он агрессивно. В какой-то момент казалось, парень дрогнул, но мелькнувшая на лице легкая улыбка и сразу же окрепшая интонация рассеяли любые сомнение. Будет бой.
Аудитория это явно заметила. Зашевелилась даже галерка, а торцовая дверь скрипнула, впуская крадущуюся фигуру тревожного Сергея. Воздух начал сгущаться.
- Решением мирового конгресса мы отказались от истории как от науки. До этого международный педагогический конгресс принял решение убрать историю из списка общеобязательных дисциплин школы. Теперь же вижу необходимым обратить наши взоры на то, чего же мировое интеллектуальное сообщество этим добилось. Около года назад Лондонский Независимый Институт социологических исследований пришел к таким неутешительным фактам.
Он прочистил горло и взглянул на разложенные бумаги.
- Спустя три года новой школьной практики заметна потеря интеллектуального потенциала у тех школьников, кто уже не застал историю в перечне своих предметов, на лицо – деградация подрастающего поколения, явное снижение креативности, оригинальности и прочих проявлений индивидуальности у подрастающего поколения. Вывод института – через несколько лет мы будем иметь отличное стадо баранов, но не личностей!

Волнение наконец прошло, оставив место все нарастающей эйфорие. Наконец я поступал так, как считал нужным.
Зал взволновался. От передних рядов и до галерки пошли перешептывания. Когда портативные переводчики зарубежных гостей, наконец, справились со своей работой, на лицах многих статных господ возникло выражение недоумения. «Как можно?», - читалось в их глазах. Я просто торжествовал. Страхи и сомнения тут же ушли, оставив место лишь безудержному веселью. Настал момент, когда терять уже нечего, мосты сожжены и остается лишь идти вперед. Без компромиссов, уступок и слабостей, до самого конца!
Я ехидно улыбнулся, отложил ставший уже ненужным конспект выступления и продолжил, гордо выпрямившись над трибуной.

Доктор волновался с каждым мигом все больше:
Он буравил взглядом меня. Именно меня – могу поклясться! Его темный, пронзительно острый взгляд знал, кому бросать вызов. И он его бросил, а я, как глава комиссии не мог не ответить. Весь авторитет, и как следствие, вся ответственность за происходящее схлестнулись с моей совестью, вызывая в душе множество противоречий. С трудом подавив эмоции и еще более ослабив галстук, я выступил навстречу этому разбушевавшемуся поклоннику мертвых богов.

Сергей стоял в тени арки авансцены, тревожно всматриваясь в лица присутствующих. Можно было ожидать любой реакции, но не настолько радикальной. Казимир Леофанович Алдевский, кажется, готов вот-вот броситься на парня и разорвать его в клочья. Но это было очевидно с самого начала. Кто имел с ним дело хоть раз, уж никогда не скажет что в мире может быть человек более подверженный влиянию системы, чем этот профессор. Но трибуна гостей, их реакции, тревожные перешептывания с каждым новым словом становились все более заметными и активными. Было ясно – сейчас весь «правый гнев» европейского академического сообщества обрушиться на бедного друга. Обрушиться и раздавит.
Но это было самым интересным. Парень улыбался, он был уверенным. Он шел насмерть с гордостью, и это нельзя было не уважать. Такой сложный человек не мог иметь простых друзей. А он был совсем не прост.
Ха! Он всегда любил драму. Даже в самых мелких вещах. Любой анекдот или сплетню мог превратить в эпическую историю про смерть, предательство, подвиг и славу. Правда, пафосным он не был. Пафосу относился весьма отрицательно, считая его чем то недостойным.
Сергей улыбнулся.
Как там…, «кругом дерьмо, герои умирают без пафоса». Кажется, так звучит его любимая фраза.

А его наступление только начиналось.
- Но мы забываем то, о чем говорил нам даже такой нигилист как Ницше. Каким бы ни была эпоха, история была, есть и будет неотъемлемой частью жизни человека. Тот, кто лишен истории, лишен и своего естества, самоопределения в обществе. Человек не может так просто отказаться от части себя, особенно - во имя весьма призрачной пользы, да так, чтобы после этого не ощущать недостатка. Мы отняли часть личности – личность историческую, не дав людям ничего взамен. Мы забрали учителя, на уроках которого учились сотни и сотни поколений до нас. И кем же мы себя возомнили? Может: Богами!
Нью-йоркский доктор социологии от неожиданности выплеснул содержимое стакана себе на штаны, сидящая подле суховатая женщина неопределенного возраста, гневно сверкая стеклами очков в строгой оправе, порывалась встать и выйти. Казимир Леофанович, наконец вскочил. Увидев это, зал облегченно вздохнул: «давно бы так».
Голос доктора сорвался с гневного на пискливый.
- Социологическое исследование даже столь авторитетного института не позволяет вам, молодой человек, ставить под сомнение новый курс государств, цель которых настолько честна, насколько священна!
Парень усмехнулся.
- После того как вы отринули память о своих предках как ненужную для ума информацию, - вызывающее выражение его лица сменилось хищным оскалом, - осталось ли в вас еще хоть немного святости?
- Вы делаете подмену понятий…, - срываясь с гнева в жестокую отдышку, парировал тот, - Уже доказано международными съездами…. Уже освещено исследованиями ваших коллег, что история не может быть отдельной наукой…. Она не точна, не имеет достаточной меры объективности…. Не несет в себе рационального зерна. Она бесполезна!
Он протер пышущий жаром лоб платком, что тут же полностью промок. Сидевший в центре гостевого стола высокий доктор философии Кельнского университета встал. Тряхнув роскошной гривой седых волос, жестом потребовал слова. Перепуганная до смерти Настенька подала микрофон.
- Молодой человек, - раздался сухой голос электронного переводчика, настигая тихий но чеканенный сталью, немецкий, - вы что, собираетесь поставить под сомнение единогласное решение мировой интеллектуальной общественности?
Докладчик уперся локтем в трибуну, манерно кивнул, оттягивая жест.
-Да!
Казимир нервно тер лоб мокрым платком, ловя капельки пота губами, Настенька готова был расплакаться а глава методологической части Лемира Онаниевна кралась к выходу, явно с целью призвать на помощь силовые структуры.

Сергей хмыкнул. Просто, картина «Падение Польши» в ее лучшей интерпретации. Кругом предательство, шпионы. Верные дети нации подавлены горем и несправедливостью, а посланцы нового порядка уже зачитывают жестокий приговор. Идеалы пали, растоптаны и раздавлены кирзовыми сапогами корыстливого нигилизма, бьет колокол, гремит оружие. Русские гренадеры за дверью готовы раздавить остатки того, что некогда было «Великой Польшей от моря до моря». Блеск! Мэтр сегодня - Он, и честь имею зваться его другом!

Почтенный немец провел пальцами по аккуратной седой бородке. Вновь зазвучал пластик переводчика.
- Мы недавно пережили момент историцистского кризиса. Увлечение прошлым стало повальным, возникло огромное количество легенд, мифов, а они в свою очередь поставили обычного человека перед таким количеством «истин», что он просто в них тонул. Когда человеку сложно сделать свой внутренний выбор, он идет к саморазрушению, начинает сомневаться в каждом своем шаге и как результат – уничтожает себя изнутри. Яркий пример мы имеем с обществами реконструкторов различных эпох прошлого. Увлекаясь так называемыми «переодеваниями», люди не просто воплотили быт, манеры и идеалы прошлого в театрализированное шоу, но и сделали его из милого хобби в часть своей жизни. Они просто таки отмежевали себя от окружающего мира, полностью растворившись в своих грезах. Социальным службам просто пришлось вмешаться.
Докладчик коротко кивнул.
- В результате этого «вмешательства» погибли люди.
- Да, да, молодой человек. А все почему? Эти самые «реконструкторы» стали вершить сопротивление здравому смыслу. Они подняли оружие на людей, что просто хотели им помочь. Что как раз доказывает степень разрушения личности при чрезмерном увлечении прошлом.
Молодой человек усмехнулся, зло блеснув глазами.
- Подняли мечи на автоматы? Социальные службы? Да власти попросту натравили на них спецназ! Это не была попытка помощи врачами душевнобольным, это был разгон любителей прошлого, а любовь эта попросту не вязалась с точкой зрения государственной власти. Они пошли против системы….
- Но какой! – вскрикнул, словно пересилив что-то могущественное, Казимир Леофанович, сотрясая воздух пухлыми кулачками, - Они пошли не против властных, или авторитарных структур насилия. Они пошли против здравого смысла! Община больных идиотов, разлагающая общество изнутри…. Другого выхода не было!
Голос профессора сорвался, казалось, на невыносимом рыдании, хотя им была лишь жуткая отдышка и нервные содрогания грудной клетки. Его согнуло, но парень уже, казалось, этого не заметил. Враг был повержен, но общество….
- Люди просто пошли против, и поплатились. Мы, ВЫ! - строили общество гуманизма, справедливости и свободы слова, но получили ту же диктатуру лишь в другой обертке. Пусть все кругом заклеено радостными лицами людей и символами согласия, но в действительности – сказано властью: уничтожить, уничтожено оно и будет. А все просто: в Европе следом за Америкой к власти пришли прогрессивисты, радикальная партия идущая по пути гуманного всеобщего развития. Ее люди заняли ведущие посты в парламенте совета Европы, ясно по чьей протекции, а в результате….
- Я вас прошу, только без политики! – доктор уже не кричал, он молил, - у нас научная конференция….
- А что, - пара темных глаз пронзила его пухлое тело, - у нас политика более не входит в число предметов социологического исследования? В моей теме было указанно не только прошлое, но и современность.

Глядящий из тени арки Сергей, казалось, готов пуститься в пляс. Пока не исчерпано регламентное время, никто не сможет заткнуть рот выступающему. Развитие свободы слова дошло до своей граничной черты – и все бессильны пока система играет нам на руку. Это был блестящий бой, и я, и все присутствующие не забудут его, хотя дружище, конечно же, поплатится за свое вольнодумие. Академическое будущее отныне для него заказано. Бой – за ним, но война - проиграна.
Молодой человек улыбнулся: но зато КАК!
>

[celeriomir]

Скрытый текст - <Текст>:

<А сотни глаз амфитеатра были прикованы к пышущему гневом пареньку. Плащ растрепался, расстегнувшийся пояс повис хвостом Нечистого. И он, перестав быть таким опрятным, на миг для аудитории превратился в комок протеста и непримиримости.
- Нарастание кризиса в современном обществе, конечно же, не вызвано отказом от истории и всего, что с ней связанно. Она – скорее катализатор процесса цепной реакции нарастающих кризисов! Ответьте мне: когда у пациента больная печень, врач же не удаляет ее, он лечит? Ведь так?! И если что-то болит, его нужно лечить, а не избавляться! А мы режем все, что кажется больным, даже не задумываясь о будущих последствиях.
Строгая леди, что все время этой феерии пыталась покинуть зал, наконец схватила микрофон, и дрожащими от лютого гнева губами осыпала зал рваной сталью немецких фраз. Переводчик хрипел, пытаясь поддерживать ее децибелы.
- Это – не ампутация. Ваши знания этого поступка убоги и поверхностны….
- Они достаточны, - мягко парировал докладчик.
- …Не перебивайте! Вы не знаете корня проблемы, пытаясь закрыться тем очевидным, что лежит на поверхности. Сложнейшие социальные проблемы развития этических императивов современного общества не допускают убийственного влияния информационного нигилизма, - дама поперхнулась, закашлявшись; прочистила горло, - мы должны ограничивать, ограничивать и еще раз ограничивать дабы обезопасить простых людей, лишенных специальных душевных или интеллектуальных качеств, от засилия противоречивых полумифов! Дабы их личность могла выжить в….
- Современном обществе, которое вы и создали. Скажите, профессор…, ой, простите – доктор Кальдрами, если верить шестому параграфу вашей книги «Развитие типов государственности», когда политическое устройство начинает угнетать человека, человек меняет государство сам - насильственно, либо это делает просвещенный аппарат власти, дабы этой самой власти не лишиться. А вы, доктор, вы – и сотни таких же как вы стали архитекторами государственного строя в котором как не крути, во всем будут виновны старые традиции. Экономические кризисы, военные конфликты, социальные проблемы, да что угодно – все это, если верить СМИ, порождения пережитков прошлых лет, которые мы никак с себя не сбросим. А теперь я хочу вас спросить, доктор, - он угрожающе навис над трибуной, словно желая обжечь вжавшуюся в кресло даму своим дыханием, не взирая на отделяющих их шесть метров авансцены, - когда закончатся науки, к чему мы перейдем? Может – к людям? Скажем – пережитком станет…, человеколюбие? И я более чем уверен! Вы оправдаете и это, только ради того, чтобы созданная вами система авторитарных демократий могла существовать! Время этого государственного строя прошло, и ему пора измениться, но вам это не выгодно. Пока не грянет час, и мир не взорвется в пламени общественного давления, пока это пламя не сожжет все и вся на этой проклятой земле, вы не отступите. Пытаясь удержать в руках прошлое, вы разрушаете память о нем, но рано или поздно система станет неуправляема, и….
Он в гневе мотнул головой, словно подавляя проклятие, продолжил.
- А кто из нас и консерватор, так это вы!
Звякнул колокольчик, нависшее над трибуной табло отметило конец времени. Зал взорвался. Из задних рядов вскочили самые обескураженные, Казимир Леофанович, ощущая в руках вернувшиеся полномочия, тут же рвался к трибуне. У выхода показались двое в форме университетской охраны. Низкая и добротная зав учебной частью гордо зыркала из-за их спин, словно уже вкушала сладкую карамель сцены возмездия.
Парень все понял. Пик славы прошел слишком быстро, и теперь пещера с сокровищами начала рушиться, грозя похоронить под своим сводом незадачливого героя. Он отвел ногу назад, резким движением смахнул со стола конспект. Сонмо листов рассыпались под ноги грозно приближающимся академистам.
Сергей махнул рукой и скрылся под аркой. Осталось одно – бежать пока не пришибли.
Словно сорванец разбивший окно, бежал он сквозь рвущиеся к нему руки. Бежал позорно, почти панически, не имея другой возможности и не видя иного выхода. Когда вереница вопящих, дергающихся и сующих руки тел кончилась, и спасительный выход хлопнул тяжелой дверью, в коридоре его настигло еще большее разочарование. Двое из милитаризированной охраны университета, напущенные верной рукой Лидии Онаниевны, бросились ему наперерез. Чья то случайно подставленная нога бросила одного на пол, и он растянулся по ковру, со стоном сраженного тура. Второй же был все так же неумолим, и налитые кровью решительности глаза были тому подтверждением.
Недавно родные и привычные, а ныне серые и мрачные, словно тюремные, коридоры неслись неумолимым потоком. Пролет за пролетом, ощущая за спиной тяжелый топот погони, несся он сквозь университет от гнева общественного мнения, периодически оглядываясь, дабы проверить – насколько общество им недовольно.
Парадный холл мелькнул совсем рядом. Не заметив как перемахнул через пару вазонов, круто завернул ухватившись за ребро колонны и сшибя по инерции расставившего руки охранника, выпрыгнул навстречу осеннему солнцу.
«Свобода!» – мелькнуло в голове, но тело остановилось только по ту сторону дороги. А по улице неслись автомобили, спешили кода то прохожие. И никому не было дела до собравшихся под парадным входом толпы негодующих, и таких смешных, академистов.
Парень отдышался, тряхнул головой и улыбнулся.
«Вот и все». Он тяжело вздохнул, послал про себя проклятие, и огляделся по сторонам. Немного далее, вниз по улице, сквозь боковой выход выскользнула знакомая фигура.
Парень сел на каменный парапет, отделяющий расположившийся напротив университета парк от проезжей части, достал из-за запаха пиджака трубку, набил ее табаком и задумчиво раскурил, глядя как толпа врагов постепенно всасывается назад в здание. Среди них вряд ли можно было бы назвать многих, кто его действительно не любил. Сегодняшняя сцена, не смотря на всю свою экспрессию, ничего не изменила. Большинством овладело обычное желание поглазеть – а чем же все кончится.
Он улыбнулся.
Глупо как то все вышло. Ожидал вступить в просвещенную дискуссию, а вышло грязеобливательство какое то. Словно в парламенте….
Трубка успела хорошенько раскуриться, когда подоспел Сергей.
- Ты жесток и хладнокровен, как герой дешевого боевика! – улыбаясь, хлопнул он товарища по плечу.
Тот пожал плечами.
- Не думал что так все выйдет. Столько времени готовится, а в конце…. Дал волю чувствам. Не правильно все было….
- А если бы не дал? – Сергей вернул своему облику былой холодок, лишь пара серых глаз продолжала светиться, - Да тебя бы растерзали за живо на своей родной территории все эти снобы и интеллектуальные маньяки. Ты их физиономии видел?
Некоторое время сидели молча, пока Сергей не извлек из сумки бутылку Темного Ирландского.
- Пиво? Нет спасибо, дружище. Как то не хочется.
Дружище не долго думая откупорил и влив залпом добрую половину содержимого, громко прочистил горло.
- Как знаешь. Я после такого нервного перенапряжения просто не могу отказаться.
- Какого? А…. А во мне все будто сгорело. – парень поднял глаза, - Все пропало, Сережа. Все кончено. Вся жизнь…. Все, чем до этого жил…. А ведь думал – убедить. Думал – как нибуть подействовать на окружающий мир, его взгляды…. Будь проклят! Будь он проклят!!!
Крик сорвался и застрял во взглядах недоумевающих прохожих. С ветвей растущего за спиной каштана слетело две вороны. Небо начало хмуриться. Запахло дождем.
- Ладно тебе. Утешать не буду – сам знал, на что идешь. Обходи теперь университет десятой дорогой, и молись чтобы в министерство петицию не отправили. Но если говорить о значимости твоего поступка…,

Сергей улыбнулся. Я не могу вспомнить, когда еще он так тепло и добро улыбался. Я самопроизвольно схватил его руку, крепко пожал. Он ответил тем же.
- Это было гораздо лучше, чем если бы ты даже и отстоял свою позицию. Я имею честь знать тебя.
Мы обнялись, потрепав друг дружку по плечам, будто бы перед долгой разлукой.
- Спасибо, спасибо, Сереж. Теперь, позволь мне побыть немного наедине с собой.
Он молча кивнул. Взглянув на меня еще раз, - словно желая получше запомнить, резко развернулся и зашагал прочь. Табак в трубке потух, его остатки звездной россыпью разлетелись по сыреющей мостовой. Дождь приближался.
>

[Парадоксальный Заяц]

Сообщение от celeriomir

Книга первая

Том первый
Часть первая
Глава первая
1

Сообщение от celeriomir

Глава первая

Хотя да, это продвинулось дальше пролога, что уже не может не быть достижением.

Сообщение от celeriomir

Исполнительный директор Имперской службы Памяти
Александр Эдуардович Лемберг
Гонконг 2151 года от классического летоисчисления (н.э.), 1531 г. хиджры.

В общем, очень плохой прием. Конечно, какой-нибудь Лакло в своем дремучем восемнадцатом веке с наивными читателями, воспринимающими все за чистую монету, мог себе позволить катать псевдодокументалку. Это притом, что никакими хронопарадоксами там и не пахло, роман был посвящен его окружению! А сейчас и читатели поизносились за два с половиной столетия, да и автор заведомо лжет. Книгу 2151 года (книга в 2151 году? А, ну-ну), так вот, книгу 2151 года мы читать заведомо не можем. А значит что? Значит, это не псевдодокументалистика, а фантастика. А если это фантастика, то зачем заведомо нереалистичными средствами пытаться придать ей реалистичность?
Поэтому горячо советовал бы вам это убрать.
И слезливый жалостливый пролог про седого ветерана, забытого, но не предавшего честь мундира (Человек-солдат в 2151 году? А, ну-ну) тоже советовал бы убрать. Нормальные люди так не пишут. Хотя...
Хотя если закос под бабу Маню, которая продает семечки на рынке, а в свободное время берет фрилансом написание жалостливых книг, то да, согласен, хорошо.
И претенциозные слова "книга первая" тоже советовал бы убрать. Как минимум до того момента, как вы напишите полочетверть произведения. Четверть книги, нормальной книги стандартного формата - это около двухсот тысяч знаков с пробелами.

Сообщение от celeriomir

А по улице неслись автомобили, спешили кода то прохожие.

(Автомобили/прохожие в 2151 году? А, ну-ну)

Сообщение от celeriomir

С ветвей растущего за спиной каштана слетело две вороны.

И воткнулось. Клювьями. В грязь. Как топоры.
Между нами говоря, связывание сказуемого с подлежащим занимают важную роль в нашем языке.

[Винкельрид]

Вот такое вышло начало.

Скрытый текст - Глава первая_Киберубийца не наносит удар:

Бывает две разновидности начал. Первая: «Сразу всё пошло наперекосяк», вторая: «Ничто не предвещало неудачи».
Прыгая с триста шестнадцатого этажа здания мегакорпорации «Дошироллтон», миллиардерша-убийца Червона Рута была уверена, что ничто не предвещает неудачи.
Утром девушка легко вычислила жертву с помощью силиконового навигатора, встроенного в правую ягодицу. Имя слабого существа значения не имело, он был удостоен прозвища «Ноль» – обычный затюканный олигарх с годовым оборотом небедной провинциальной планетки в бумажнике.
На здание Червона вскарабкалась по фасаду, удачно попавшись в поле зрения репортёрского простолёта. Коридор здания мегакорпорации, выдержанный в чёрно-красных тонах, прекрасно гармонировал с её одеждой, лаком для ногтей и губной помадой. Ветер красиво шевелил упругие металлизированные волосы Червоны, когда она висела, уцепившись одной рукой за балконную решётку. Правым глазом убийца самонавелась на цель, в левом настраивалась, приятно жужжа, камера видеофона. Нарочно уменьшив скорость падения крыльями чёрного, как кладбищенская ночь, плаща, красавица Червона снаряжала пистолет. Стрелять девушка, конечно, не собиралась: стрельба – это совсем не уровень, так уже давно никто не убивает; просто, приземлившись, она собиралась принять эффектную позу, изученную по фотографии в последнем номере журнала для девушек-убийц «Сдог», и уже неоднократно отрепетированную перед зеркалом. Там как раз применялся пистолет, желательно – свежий «Клуни» семидесятого калибра, исполненный в стильных чёрно-золотых тонах.
А на девяносто шестом этаже всё пошло наперекосяк. Пола плаща зацепилась за дурацкую рекламу, и Червону завертело, как челнок космобайкера в водовороте чёрной дыры. Она могла ещё выровнять падение, но тут, как назло блеснула вспышка фотокамеры, потом – ещё одна, и убийце, вместо того, чтобы сосредоточиться на приземлении, пришлось сверкнуть глазами, поправить чуть съехавший топ и развернуться, чтобы в кадр попала модная катана из розоватого сирианского сплава.
Глупый жертвец – единственный человек, который не заметил красивого полёта Червоны, присел от ужаса, когда сзади него с грохотом вспучился асфальт. Он даже не пытался развернуться, только зажмурился, ожидая смертельного удара в область ДНК. Когда ничего не произошло, человек медленно открыл глаза. Зеваки стояли, раскрыв рты, жадно снимая происходящее на камеры, встроенные в расчёски и визитки. Убийца пыталась выбраться из ямы, морщась от боли. Из ноги, повреждённой от удара об веганский асфальт, самый прочный в восьми галактиках, выпало несколько чипов.
- Уберите камеры! Уберите их к чёрту! – закричала Червона, всё ещё стараясь принять какую-нибудь позу, полную угрозы и эротизма.
Крах великих столь же притягателен, как и триумф. Яркие вспышки засветили оба глаза, от перегрузки сетчатки сам собой включился видеофон, настроенный – о, Боже! – на номер заказчика. Убийца попыталась заплакать, чтобы хоть как-то испортить картинку позора, но ничего не получилось – слёзные железы она удалила ещё в детской группе школы убийц.
Завыли сирены. Это была последняя капля. Провал, да ещё и попадание в полицию – на этом карьера убийцы кончается, и начинается карьера межгалактического клоуна.
Кто-то ухватил Червону подмышки, выдернул из ямы и хорошенько встряхнул. У девушки не было сил даже выпустить отравленные выкидные клыки. Как бесчувственную куклу – сломанную, испорченную, – её швырнули на заднее сиденье тропосферного такси. Машина взмыла на полётную высоту, как раз на уровень той злополучной рекламы, и понеслась, набирая скорость, между облакоскрёбами Космополиса.
- Жива, крошка? – спросил, не оборачиваясь, водила.
Червона промолчала. Катана, гарантия на которую кончалась через пятнадцать перерождений, осталась на месте позора. Пистолет, – а за него отдано четыре последних гонорара, – разбился вдребезги. Плащ из кожи первой жертвы, разорвался. Нога сломана… Лучшая нога, какую ей удавалось сделать за все шестьсот пятнадцать лет. Какая теперь жизнь?
- Дай мне по морде! – сказала она.
- Что?
Водила даже бросил руль и развернулся.
«Небритый, хоть и блондин, – отметила Червона, – странно видеть небритого блондина».
- По морде! Быстрее! Надо отключить видеофон!
Убийца побоялась, что блондин перетрусит, начнёт ахать и попытается отделаться цеплячьей пощёчиной, но водила оказался парнем брутальным. Он ударил без замаха, тыльной частью кулака, голова Червоны, откинулась, как пневматическая груша и вмазалась затылком в пуленепробиваемое заднее стекло. Впервые в жизни теряя сознание, убийца с пятисотлетним стажем видела усмехающеюся в камеру видеофона физиономию заказчика. А потом, почему-то, надпись «FADE» на одном из давно мёртвых языков.

[Мота]

выкладываю продолжение, но для полного понимания конца второй главы лучше прочитать переделанный пролог (хотя-бы его начало):
Пролог

Чуть подкорректированная первая глава:
Глава I

Собственно само продолжение:

Скрытый текст - Глава II:

Всё перемешалось в голове – вокруг было такое ощущение, что время начало приостанавливаться. Хотелось кричать, что бы высвободить бурю эмоций, умолять, что бы всё остановилось и взывать к отцу, что бы тот всё исправил. У меня в голове всё никак не укладывалось, как граф мог допустить ошибку, ибо он из тех людей, которые умеют предугадывать и действовать по обстоятельствам. Неужели он ошибся? И сейчас переливающийся кинжал в руках колдуньи пронзит сердце Эллис. Девочку-эльфа, которую мы сегодня нашли, попытались спасти, дали ещё один шанс, но не смогли уберечь от неминуемой… гибели. Внутри меня что-то вновь разрывалось. Последний раз то же чувство, но более сильное, я испытывал только в день смерти матери год назад. Наверное, я уже сдавался – уже сил не было ни себя сдерживать психологически, ни брата физически, который рвался к своей смерти. Наверняка он это знал, но его двигало нечто большее, чем разум. Бросится на колдунью? Но это уже ничего не даст – не успеет, так как клинок уже близко… Боги, умоляю – сделаете что-нибудь…
Я почувствовал, что что-то сзади образовывается, набирает мощь, готовясь ворваться и обрушить всё, что в этом зале находится. И тут грянул ветер, нет, не ветер – целенаправленный ураган, снося всё на своём пути. Небольшой в диаметре, сосредоточенный на колдунье и с такой силой, что ударить клинком она не успела, а сама отлетела на несколько метров назад. То, что хотело материализоваться, лишь вспыхнуло и исчезло, а Эллис всё на том же месте застыла в воздухе, будто её ураган не коснулся вовсе. Лишь через некоторое время она медленно полетела прямо к нам, мы её поймали, а брат уложил головой к себе на колени – она опять была без сознания. Что произошло? Неужели Боги услышали мою просьбу? Сэр Уильям и его противник застыли от увиденного, и начали отступать друг от друга. Дядя к нам, а эльф к образовавшейся дыре в стене, там, куда упала колдунья, с которой слетел балахон. Она начала привставать, но лица ещё видно не было.
– Хотите сказать, что это провал? – Начала она почти шёпотом себе под нос и очень злостно. – Какая сволочь осмелилась?
Меня передёрнуло – в один момент мне показалось, что эта женщина тоже светлый эльф, но она слишком ругается, для светлых… она привстала, и стало понятно, но от этого было только хуже – колдуньей оказалась дроу, тёмный эльф.
– А ты всё такая же, моя ведьмочка. – Раздался сзади довольно знакомый голос. – У тебя всё те же плохие манеры. Стучаться, прежде чем прийти в гости, так и не научилась.
Я обернулся и увидел Агафона! Сначала не поверив, вытаращив глаза, несколько раз их прочищая.
– Я знала, знала. Только ты мастер, мог устроить нам такую подлянку. И на себя сначала посмотри, прежде чем осуждать других!
Мастер? Час от часу не легче… сюрпризы за этот вечер перевалили все допустимые пределы…
– Моя ведьмочка, чего это ты так волнуешься? Хочешь, сядем, чайку попьём? Поговорим о былом? Можно же было просто постучать в дверь. Ну, зачем было этот спектакль устраивать? Привлечь моё внимание можно и другими методами. – Улыбка у Агафона расползлась от уха до уха... нет, не ехидная, скорее искренняя. Между ними что-то было в прошлом?
– Ты ещё издеваться смеешь паскуда? Чтоб тебя демоны! – Она сделала несколько движений руками, произнеся «Шаба!»
Тёмный свет, похожий на шаровую молнию, устремился прямо в нас, но лекарь успел парировать лишь одним взмахом руки нечто под заклинанием «шаба».
– Как не красиво моя сладенькая. – Произнёс он это очень милым голосом, – он что? И вправду издевается или искренен? – Может, прекратим этот вздор и просто пообщаемся, как в старые добрые времена?
– Ах ты… – она попыталась провести ещё заклинание, но её остановил уже безымянный светлый эльф, покачав головой, намекая, что лучше уходить.
– Мы ещё встретимся, мастер Агафон. И ты ещё попляшешь у меня.
– Надеюсь, моя злючка, вы составите мне компанию? Одному скучно ведь…
Собеседник лекаря очень сильно напрягся после этих слов, и было такое ощущение, что сейчас бросится его душить, но вместо этого, сделала взмах правой рукой в землю, произнеся не понятное слово. В итоге образовался дым, ударившийся об невидимую стену, которую тотчас же поставил мастер Агафон перед нами, вытянув руку державшую книгу. Наверное, магическую. Дым этот оказался лишь завесой для отступления, так как после того, как он рассеялся – уже никого не было.
– Вы вовремя мастер Агафон. – Сказал дядя. – В руках у вас, как я понимаю, «Таэдьюм Либер»?
– Да, она самая. Прекрасная штуковина против почти любой тёмной магии. – Всё с улыбкой ответил лекарь и направился к нам. – Боже упаси, опять спящая красавица решила вздремнуть.
Лекарь начал осматривать Эллис, но дал понять нам, что здоровью ничего не угрожает. Сэр Уильям в свою очередь от помощи отказался и, откланявшись, решил отыскать отца, что бы ему в подробностях доложить о произошедшем случае.
Мы же опять несли эльфиеку в ту же гостевую спальню, только на этот раз «транспортировкой» на руках занимался лично Агафон. Вокруг вновь царила суматоха, только на этот раз уже «балом» правили служанки и помогавшая им стража убирать последствия нападения. Многие неизвестные в балахонах оказались обыкновенными людьми, но это те, которые свой последний путь оставили в нашем особняке рядом с павшей охраной. За что они сражались, собственно говоря? Что бы провести этот ритуал, но что он им мог дать? Силу и власть? Только зачем это преследовал светлый эльф на пару с дроу? Ведь это форменное предательство, что со стороны эльфов с обеих сторон не замечалось со времён Великой Эльфийской Войны. Опять куча вопросов, на которые сможет дать ответ вероятнее всего не каждый.
– Лек… мастер Агафон. – Начал я немного запнувшись. – А вы ту колдунью знаете? Ну, та дроу?
– У? Ведьму Таиру? – Загадочно улыбаясь, ответил. – Да… было у нас так, немного. Почти ничего.
– А почему с ней был светлый эльф? – Начал брат. – Это же мерзко выглядит…
– Ну почему? Если светлый с тёмным значит, игра стоит свеч.

Меня передёрнула от этой мысли… игра стоит свеч. Что это за игра тогда такая?
Мы вошли в спальню и уложили Эллис на ту же кровать, в которой она ещё сегодня лежала, наверное, полной надежд, что все её страдания были окончены. К сожалению, мы не смогли их предотвратить своевременно, и даже не знаю – стоит ли ждать повторного нападения.
– Отец сказал, что те, кто хотел убить её – ошибались. – Тихо процедил Дэви. – Но я что-то видел, что-то появлялось перед нами, и это не было иллюзией, могу поклясться Богами и своим именем. Значит, отец ошибся?
– Ребята, есть вещи, которые и вашему отцу не известно. Он умный и хороший человек, но не властелин знаний. И ему свойственно ошибаться. – Он ещё раз проверил Эллис и продолжил уже серьёзнее. – А что насчёт того явления – я сам такого не ожидал. Не думал, что мифы и легенды правдивы…
– Что за мифы и легенды? – Спросил брат.
– Ходят слухи, что один человек, именно человек, получил ангельские способности и бессмертие. Но его, естественно, не приняли на небесах и отвергли, низвергнув в пучины Преисподние на потеху самого Дьявола. Но это лишь слухи, по крайней мере, даже я так считал.
– И это существо хотели подчинить? Оно же в Аду? Как? – Не унимался Дэвид. – И для этого нужна была смерть Эллис? Зачем?
– Не знаю… сам хочу знать, но сдаётся мне, что перед нами лежащий Эльф не такой простой. Как раса Нааф охарактеризовала бы: «Эльф с предрешённой судьбой на свершение великих и исторических деяний».
– А мы можем это узнать? – Уже моя очередь подошла спрашивать.
– Нет, не можем. Только загадочная раса Нааф на такое способно, ну и ещё Высшие Архангелы.
– А с Наафами можно связаться?
Агафон лишь покачал головой, причём лицо его говорило о том, что это затея сама по себе одна из самых крупных глупостей, которую можно придумать. Не зря он упомянул, что она загадочная, даже для него. Я о них краем уха лишь слышал – двукрылая раса подобно ангелам, где живут неизвестно, в наш мир спускаются очень редко и то, по каким-то определённым своим делам. Их видели всего несколько раз за это столетие. Многие считают эту расу просто мифом и выдумками, но почему то мне хотелось в это верить, раз сам Агафон о них серьёзно заговорил.
В коридоре послышались шаги и голоса, которые звали лекаря.
– Лекарь Агафон у нас беда! – Выкрикнула ворвавшаяся горничная. – Граф серьёзно ранен и срочно нужна ваша помощь!
Что-то опять в груди защемило, и сердце стало стучать с такой скоростью, что будто вот-вот оно выпрыгнет. Ноги онемели и не хотели слушаться, но я хотел бежать как можно быстрее к отцу. Неужели прошлогодняя трагедия повторится? Не выдержу этого! Не вы-де-ржу!
– Присмотрите за госпожой Эллис! – Начал Агафон обращаясь к прислуге. – Вы двое, чего встали, а ну марш!
– Он в своём кабинете… – послышался голос сзади, когда мы уже выбежали из спальни.
Бежали мы ровно так же, как и от врагов, только сейчас не убегали, а догоняли. Что именно… хотелось бы знать, но именно догоняли. Может время неизбежного?

К счастью горничная немного преувеличила ранение отца, и наш лекарь довольно быстро справился, но настоял на том, что бы граф соблюдал постельный режим пару дней, так как вражеский кинжал всё-таки вошёл в область живота и возможно повредил печень. Нас же дворецкий Роберт прогнал, сказав мол, ничего с отцом не будет, хоть он и без сознания, а мы только мешаться под ногами будем и вообще – мы должны идти в свою комнату, так как после всех событий нам необходим сон. Спать совсем не хотелось и как можно заснуть, когда на нас только что напали, отец без сознания, как и наша гостья, а в особняке кавардак. Но под натиском взгляда сэра Уильяма мы всё-таки сдались и отправились по своим комнатам.
Я с братом сидел в моей спальне, и долго обсуждали прошедшие за вечер события. Мы погасили свет и разговорили тихо, что бы никто не зашёл и не начал причитать. Первым делом мы решали «судьбу» Стивена – выругать его за свою шутку или поблагодарить. С одной стороны он нам жестоко соврал, косвенно из-за него наша семья подверглась нападению неизвестных, в результате чего отца ранили. Но с другой стороны в итоге мы спасли Эллис, а по заверениям Агафона больше атак со стороны ордена Вэрум, так он их обозвал, не последует, а значит теперь мы все в относительной безопасности. Сэр Уильям упомянул, что к завтрашнему дню охрана поместья будет усилена многократно и тогда никакой орден не сможет проникнуть. Но всё-таки оставались вопросы, на которых нам так и не дали ответов…
– Дэви, как думаешь, почему именно Эллис?
– Может случайная жертва? Ведь она недавно прибыла в Стэрлнив?
Я немного подумал и ответил:
– Агафон сказал, что она с предопределённой судьбой вроде по изменению истории?
– Свершению великих дел, как-то так. – Поправил он меня. – Может быть, конечно, но нельзя исключать случайность. Не в том месте и не в то время…
– А как он тогда определил, что у неё судьба определённая? Он сам сказал, что судьбу видеть могут только раса Нааф и Высшие Архангелы, а значит, он или соврал, что маловероятно, или уже знал об этом нападении и приготовился, включая своей специальной книжки. – Я помедлил, заметив, как брат немного удивляется моим ходом мыслей, и продолжил умным лицом. – То есть можно сделать вывод, что Эллис не простая случайность в выборе жертвы. И Агафон был к этому готов…
– Да… в этом есть логика. А цель какая? Если Эллис предопределена на свершение великих дел, то её убийство могло сильно изменить судьбу, но и при этом орден, как их там?
– Вэрум
– Да, Вэрум. – Согласил брат. – Так вот они получали ещё и контроль над тем недо-ангелом, который, скорее всего – вырвался из Ада. – Теперь моя очередь удивляться, а он продолжил. – Именно, так как он тогда мог начать появляться прямо у нас в особняке? Неужели прямиком из Преисподнии? Нет, нет и ещё раз нет. Это говорит, что этот ангел на свободе и похоже уже в нашем мире.
– Двух зайцев одной стрелой…
– Именно, но только остаётся догадаться, почему именно Эллис, а не любая другая с такой же судьбой…
– Может, они в будущем, ну ангел и наша гостья, будут как-то связаны?
– Возможно. Я думаю нужно сначала узнать, что означает название ордена.
– Для начала нужно понять, что это за язык… – зевая ответил я.
На удивление наша дискуссия продолжалась не долго. Зайдя в тупик, мы не заметили, как уснули на диване. Ничего удивительного – день выдался весьма утомительным и до последнего момента мы и не замечали, как очень сильно устали, погрузившись в глубокий сон.

Проснулся я утром, обнаружив, что брата и след простыл. Первым делом я умылся, после этого пошёл к отцу, наведать как у него там дела. К своему удивлению я заметил, что следов вчерашнего ночного побоя в особняке уже почти не заметно, только лишь одна большая дыра в стене в одном из залов. На славу постаралась прислуга, и было такое ощущение, что ничего не произошло, но лица людей выдавали вчерашние ужасные события.
Отец лежал в своей спальне в не плохом настроении. Там же были сэр Уильям, мастер Агафон, брат и наши новые сегодняшние гостьи: герцог Паларис со своим сыном Стивеном. О герцоге я знал не многое, хоть в его доме мы бывали довольно часто. Это очень занятой человек, который занимал высокую должность в Империи. С моим отцом они знакомы ещё с очень престижной Шокенской Академии, где в молодости они вместе учились. Если сбросить внешность, то по характерам и манерам они как две капли воды, почти как братья. Может из-за этого у них такая близкая дружба? А вот его сына – Стивена – мы знали прекрасно. Он был на два года старше меня, но довольно застенчивым парнем в общении и только с нами раскрепощался и был готов порой на самые безумные поступки. Чувствуется наше влияние.
В тот момент, когда я вошёл, герцог сокрушался насчёт вчерашних событий и чуть бы не давал клятву, что все виновные понесут самое строжайшее наказание.
– Доброе утро всем! – Поприветствовал всех присутствующих и понял, что перебил человека, но никто особо этого не заметив, тоже меня поприветствовали, а отец сделал мне маленькое замечание:
– Уже почти полдень. – Не ругая, скорее упоминая…
– Так вот. – Продолжил герцог. – Я наведу информацию о вашей гостье и свяжусь с Высшим Советом Амоса. Так она не помнит своего имени?
– К сожалению, память у неё заблокирована гораздо сильнее, чем это может показаться на первый взгляд. – Ответил Агафон. – Сейчас она в саду, оправляется от вчерашних последствий.
– Как я понимаю, необходимо или пригласить посланника Высшего Совета, что бы он сам госпожу Эллис проверил или везти её в Амос.
– Последнее не рекомендуется. – Начал отец. – Возможно повторное нападение со стороны ордена Вэрум.
– Орден Вэрум, значит. – Смутился герцог. – Братья Магнус и Стивен, вы не будете против, если покинете помещение?
– Дэвид и Раймонд, сопроводите своего друга в сад. – Посоветовал отец.
Хоть нам очень хотелось послушать серьёзный разговор, но нам ничего не оставалось, как подчиниться. Благо сад находился не далеко от спальни отца и когда мы вошли в него, то сразу набросились на Стивена, завалив его на газон. Тот стал сопротивляться, а мы всё не унимались.
– Да я же пошутил! – Смеясь, кричал он.
Наверное, мы так весь день его и возили бы по земле, пока нас не остановила подошедшая Эллис:
– Простите. – Неуверенно она начала. – Может не стоит драться?
Мы сразу остановились лёжа на газоне, посмотрели в её сторону с весёлыми лицами, и она сразу поняла, что мы не всерьёз дерёмся. Какая же она наивная девочка. Мы встали, отряхнулись:
– Знакомьтесь, – начал брат, указывая на эльфа. – Госпожа Эллис, которую мы вчера нашли в лесу и в итоге спасли.
Она покланялась, как это подобает этикету эльфов, а брат продолжил.
– А это, – взяв за плечи нашего друга, обращаясь к Эллис. – Наш лучший друг – Стивен. По его злой шутке мы и находились вчера в лесу и косвенно он тебя тоже спас.
– Благодарю вас господин Стивен. – Улыбаясь и поклонившись ещё раз. – Очень приятно с вами познакомиться.
Стивен явно засмущался, не зная, что ответить и через некоторое время из себя выцедил:
– Просто Стивен или Стиви… не люблю, когда ко мне так сверстники обращаются. Чувствую себя не уютно.
В следующий час мы с чувством и расстановкой рассказывали нашему другу вчерашние события, делясь своими впечатлениями не только с ним, но и друг с другом за малым круглым столиком в саду. Стивен и Эллис изрядно повеселились от того момента в рассказе, когда мы её «испугались» в лесу. При этом я отметил тот факт, что та аура, которая исходила от девочки ни брат, ни сам эльф не заметили. Когда я об этом завёл речь, то она очень удивилась и заверила, что никакой магией не владеет, что бы устанавливать ауру «отвода» – своеобразная лёгкая магия внушения животным, которой обучают с четырнадцати лет всех эльфов, а ей всего тринадцать, как и Стивену. Вот так мимолётно мы и узнали её возраст. А мои ощущения растолковала, как наваждение в нервной ситуации. Оставалось только согласиться, ибо ей лучше знать, чем владеет, а чем нет. Но у меня осталось ощущение, что она сама и не подозревает о своих способностях. Это кстати может объяснить, почему в качестве жертвы выбрали именно её и когда наш рассказ дошёл до тех событий с ведьмой, то осторожно высказал свою идею.
– Бред, ты же слышал – она не владеет никакой магии. – Возразил мне брат. – Или ты не доверяешь Эллис? Я, лично, ничего не ощутил.
– Я верю ей, но вдруг, если она и сама не подозревает о своих способностях? – Парировал я возражение. – При этом помнишь, Агафон мне сказал, что я предрасположен к магии? Ну, месяца четыре назад? Так вот я и почувствовал.
– Сказки всё это… предрасположен он…
– А в этом что-то есть. – Заступился за меня Стиви. – Если госпожа Эллис и вправду обладает скрытными и потенциальными способностями, о которых она сама пока не догадывается, то этим можно объяснить многое, например, почему они нагло вторглись в поместье, а не попытались найти другую жертву.
– Можно просто Эллис. – Попросила девочка. Тот лишь кивнул немного смущённо.
– Кстати, Стиви, Эллис, а вы не в курсе, что может значить слово «Вэрум»? – Вспомнив вчерашний разговор с братом, спросил. По идее Стиви изучал несколько языков и интересовался историей, а Эллис… ну мало-ли.
– Да, знаю, конечно. – Ответила Эллис. – Это означает «истина» на старо-эльфийском, на котором давно не разговаривают.
– Если быть точнее, то с окончанием Великой Эльфийской Войны больше четырёхсот лет назад. – Добавил Стиви.
– Так называлось сообщество, которое на нас напало – орден Вэрум. – Сказал я.
– Орден истины? – Удивилась Эллис. – Но почему тогда имея название на старо-эльфийском, они разговаривали и произносили заклинания на языке, который был на него похож, но существенно отличался. Я такой не знаю…
– Естественно, не знаешь, – начал Стивен. – Единственные языки, которые схожи со старо-эльфийским: нынешний язык эльфов, а его используют в основном только Высший Совет Амоса, но ты его бы поняла, – взглянув на девочку, ответил. – А второй – язык атлантов, как раз, который ты и не поняла. А вэрум, то есть истина, он и там – вэрум…
Нам оставалось только удивляться, то ли от знаний Стиви (и откуда у него только такие познания в языках?), то ли от новости, что напавший орден в качестве своего языка для заклинаний использовали атлантский. Но думаю, что это уже и так без нас прекрасно знают, а нам остаётся дальше гадать – где и в чём тут смысл? Нам же никто не расскажет, но любопытство не «выключишь» как часы.
– Рей, Дэви – где у вас тут библиотека? – Спросил Стиви. – Я об Атлантах знаю совсем ничего, но думаю, всем нам будет интересна взаимосвязь между ними и названием ордена.
Мы двинулись прямо в нашу крупную библиотеку, которая была настолько огромная, что занимала два крупных зала в правом крыле особняка. Найти здесь необходимую книгу то ещё занятие, хоть они были расставлены по порядку алфавита. Здесь, наверное, можно найти информацию обо всём на свете, чего не пожелаешь.
Через некоторое время мы нашли то, что искали – старую, толстенную книжку в тёмном переплёте, на которой было написано: «Атлантида». Прежде чем открыть её, пришлось основательно сдувать пыль – давно никто не пользовался. Никогда не думал, что чтение истории нашего мира может быть так увлекательно. А может история атлантов была интересней и не хуже, чем выдуманные рассказы? Если вкратце, то эта раса погибла почти девятьсот лет назад, просуществовав около одного тысячелетия. Что примечательно, теперь мне было ясно, откуда ведётся летоисчисление эльфов – именно с гибели этой расы. Сегодня восемьсот девяносто пятый год по эльфийскому календарю, который распространён повсеместно. У нас же, в Блуменской Империи, оно ведь делится на периоды, то есть сегодня восьмой год двенадцатого периода. В каждом периоде – двенадцать лет, и через пять лет будет тринадцатый период. Но наш календарь в последние пятьдесят лет редко используется, в основном только на официальных встречах, где всё проходит по протоколу, ну и ещё в договорах. Но вернёмся к атлантам – их цивилизация была развита в те времена, когда эльфы им ещё служили, а люди были лишь дикарями и рабами. Это была величественная раса совмещающая магию, алхимию и технику, но Боги решили их покарать за свою самонадеянность и решение раскрыть истину мироздания, для которого был создан некий артефакт «Сефирот», который обладал чудовищной антисилой (да-да, меня это то же озадачило…) и ныне считающийся утерянным во веки веков. В книге указывается, что с небес прилетели Высшие Архангелы, они же Боги, с армией ангелов, и в тринадцатидневной войне атланты пали раз и навсегда сгинув с лица нашего мира, так и не успев использовать артефакт. Этот день считается и трагедией и праздником, так как и люди и эльфы обрели свободу и смогли воздвигнуть свои цивилизации. Но главное это то, что атлантов уничтожили лишь за любопытство – они хотели найти истину. И скорее всего ту же истину, что ищет сейчас орден «Вэрум». Вот тут мурашки по телу пронеслись – ведь они могут повторить участь своих предшественников, но на этот раз под удар попадут нынешние цивилизации, то есть все мы.
Во время нашего бурного обсуждения этой книги и связи с ними ордена вошёл Агафон и услышал нашу дискуссию. Немного поморщившись, он нам сообщил то, что разбило все наши предположения:
– И вы верите этим сказкам?
– Но ведь это… – начал брат.
– Ну… сказки и ничего более. Атланты меньше, чем за несколько дней сгинули – это правда. Но никакие ангелы их не карали, будьте уверены – они просто не смогли удержать силу, которую создали.
– Сефирот? Значит, это правда? – Не унимался брат.
– Никто вам точно не скажет – дело было давно и за это время успели переврать много раз, так что не заморачиваете себе голову лишним и доверьте поиски ордена взрослым и главное – профессионалам.
– А вы, собственно, по какому вопросу пришли мастер Агафон? – Спросил я.
– Герцог Паларис собирается покинуть графство.
Это означало, что Стивену пора уходить…

***
Мой рассказ прервали шаги за дверью в другую комнату, и мы с лекарем, понимая, кто это может быть, вскочили. Дверь приоткрылась и там, облокотившись о дверной проём, стояла моя сестрёнка – Эллис. Она была в ужаснейшем состоянии, и на неё было больно смотреть: вся вспотевшая, глаза заспанные, еле державшаяся на ногах и тяжело дышавшая. Ей рано было пока вставать, ибо пока конец дня, а лекарь прописал до середины ночи.
– Сестра, ты что делаешь? – выкрикнул я.
– Девушка, вам необходим постельный режим. – Согласившись со мной лекарь, начал поучать. – Немедленно возвращайте, иначе вам станет только хуже и…
Но, не успев договорить, она его перебила:
– Катитесь вы… я знаю что делаю… – тяжёло выговорив, двинулась к ближайшему стулу и уселась на нём.
– Эллис ты должна…
– Не смей говорить, что должна, а что нет!
Её глаза пылали – от ненависти и злости ко всему миру. Мне даже стало страшно в один миг, на какие зверства она сейчас готова… Боги, дайте сил её успокоить…
– Госпожа, я ещё раз настаиваю, что бы вы легли в постель, иначе хуже будет только для вас. – Уже на повышенных тонах не отступая от своего, процедил её врач.
– Тебя то, как звать, а? – Поводя пальцем, будто призывая к чему то, спросила Эллис.
– Андреас Васселхайм, лекарь.
Её начинало знобить… плохо дело.
– Так вот Андреас, – начала она. – Хочешь со мной поспорить? Пожалуйста, но только потом не жалуйся, что тебя размазали по стенке.
Он сглотнул слюну от страха. Да и я тоже сейчас её побаивался – в таком состоянии она может сделать всё, что угодно. И нужно было действовать, пока ей совсем худо не стало.
– Всё Эллис, хватит твоих шуточек. – Схватив за плечи, я попытался оттащить её в другую комнату. – Тебе необходим отдых, дура!
Похоже, это её только взбесило и она начала брыкаться как тогда в детстве. Я заметил, как в её правой руке начал накапливаться синенький энергетический шар и обратил внимание на её лицо – оно было злое. Я удивился сначала, что она способна на такую магию, так как раньше ничего подобного за ней не наблюдал никто. А потом удивился тому, что она способна сейчас этим шаром ударить в меня. От этих двух вещей у меня в голове помутилось, но я не прекращал держать и кричать на неё что-то нечленораздельное. Ко мне уже подбежал Андреас помочь, и мы вдвоём её пытались утихомирить, но она всё-таки швырнула этим сгустком энергии в меня. Благо промахнулась, и он прошёл рядом с макушкой, подпалив один-два сантиметров моих волос. А вот шкафу, в который шарик и попал, повезло меньше – он разлетелся вдребезги и его ошмётки лежали по всей комнате.
К счастью она израсходовала свои последние силы и вновь погрузилась в глубокий сон, а мы её перетащили в соседнюю комнату и уложили обратно в постель, где она и лежала последние несколько часов. Лекарь Васселхайм несколько раз проверил её состояние и что-то наложил на лоб. Я же использовал пару простеньких своих заклинаний.
– Прости Андреас, – начал я, как только мы вернулись и сели за тот же столик. – Прости, она очень сильно изменилась за последнее время. Стала… грубее что ли.
– Ничего, я понимаю. Конечно, увидеть эльфа в ярости, который ведёт себя подобным образом – это сродни выиграть лотерею. – Сказал он, покосившись на остатки шкафа.
– Да уж, но сейчас она перешагнула все дозволенные рамки. А что насчёт, эм… последствий, то они будут непременно оплачены.
Он одобрительно кивнул, и мы принялись убирать беспорядок.
Как же так вышло?
Как же я надеюсь, что б всё встало на свои места, иначе бедная девочка Эллис совсем голову потеряет, и будет походить больше на дроу, чем эльфа или человека. От одной мысли становится противно, а какое наказание может последовать, даже страшно подумать. Ведь недалеко до этого, так как сестрёнка уже и так множество границ дозволенного переступила, и ей осталось всего два шага до фатального рывка. Можно, конечно, просить аудиенцию у Императора, попросив Эллис взять под защиту Империи и сделать её подданной. Но откажется ли она от Амоса, который её не пустил в родные края, а позже может изгнать вовсе? Вот уж не знаю.
– Милорд, не хочу быть навязчивым, но вы не окончили свой рассказ, а нам, напомню, ещё довольно долго ждать.
Хорошая идея, но стоит призадуматься с какой части начать? Думаю… а да, конечно:
– Так вот, – продолжая я, помогая в уборке. – Эллис тогда осталась жить у нас в семье. Больше и вправду никаких нападений со стороны ордена не последовало, лишь пару раз они заявляли о себе. Отец пытался выяснить настоящее её имя, но всё тщетно – было такое ощущение, что о ней никто ничего не знает и она будто с неба свалилась. Возможно, это орден так хорошо постарался, я до сих пор не знаю. И тогда, при помощи герцога Палариса, отец обратился к Высшему Совету королевства Амос, но и там дали невразумительный ответ, разрешив доступ к некоторым архивам. Отец и герцог в них провели довольно долго, но ничего так и не узнали, в итоге у них начали складываться подозрения. Тогда я с братом об этом не догадывались, а сейчас уже и сам понимаю – какие именно подозрения, но об этом позже. Отец, сделав некоторые выводы, с одобрением своих друзей – герцога и сэра Уильяма – решил удочерить Эллис, но, как понятно, ему отказали в Высшем Совете, сославшись, что она не является подданной Империи. Долго проспорив с этими советчиками, ему всё-таки разрешили оставить и воспитать её у нас в семье при определённых условиях.
– Каких? – Поинтересовался лекарь.
– До выяснения её настоящей личности и законных родителей или опекунов, а также к нам должен был приезжать каждые полгода ревизор, который следил за воспитанием, что бы оно проходило в эльфийских традициях. Естественно последнее условие было удовлетворено, а вот первое так и не выяснилось до сих пор.
Помедлив, собираясь мыслями, я продолжил:
– Вот так мы стали жить вместе с Эллис и для меня она стала как старшая сестра, а вот для брата всегда была нечто большим. – Приостановил я рассказ и заметил, что на мне идиотская улыбка и продолжил. – Дэви продолжил свои занятия с сэром Уильямом, а Эллис к ним примкнула чуть позже. Мы поначалу удивлялись её способностям стрелять из лука, а дядя нам напомнил, что лук – это вторая душа эльфов, которая их успокаивает и делает последовательными. Она вообще была очень милой и тихой девочкой, не то, что сейчас. Я же начал заниматься с мастером Агафоном, который меня учил пользоваться магией, в основном – исцеляющей, попросив, что бы я никогда не изучал боевую магию. У него похоже на то были свои причины. Вот так и повелось… хоть и немного маг, но вреда никому не смогу причинить.
Закончив с уборкой, мы сели за стол, взяли чего-нибудь пожевать, и разлили чай.
– А что стало в итоге? У вас же получается прямо идиллия… – с интересом спросил лекарь.
– Дальше? Такая идиллия продолжалась примерно два года. В тот день мы собрались поехать в поместье герцога Палариса, повидаться со Стивеном, которого не видели довольно давно, так как он уезжал вместе с отцом на юг по каким-то делам…

[Потполкин]

*заплакал*
блин... вам времени не жалко?
советую глянуть стилистику, композицию и т.д.

Сообщение от Мота

Да, она самая. Прекрасная штуковина против почти любой тёмной магии. – Всё с улыбкой ответил лекарь и направился к нам. – Боже упаси, опять спящая красавица решила вздремнуть.

или

Сообщение от Мота

– Сестра, ты что делаешь? – выкрикнул я.
– Девушка, вам необходим постельный режим. – Согласившись со мной лекарь, начал поучать. – Немедленно возвращайте, иначе вам станет только хуже и…
Но, не успев договорить, она его перебила:
– Катитесь вы… я знаю что делаю… – тяжёло выговорив, двинулась к ближайшему стулу и уселась на нём.

я уж не говорю о таких вещах, как

Сообщение от Мота

Хотелось кричать, что бы

т.к. это дело наживное.

и не юзайте стёртые образы! попытайтесь найти новые

[sir-ris]

Мота, Вы не меняетесь!

Собственно само продолжение:

Всё перемешалось в голове – вокруг было такое ощущение, что время начало приостанавливаться.

Внутри меня что-то вновь разрывалось.

уже сил не было ни себя сдерживать психологически, ни брата физически, который рвался к своей смерти. Наверняка он это знал, но его двигало нечто большее, чем разум.

То, что хотело материализоваться, лишь вспыхнуло и исчезло

– Хотите сказать, что это провал? – Начала она почти шёпотом себе под нос и очень злостно. – Какая сволочь осмелилась?

Где обещанная работа над текстом? Судя по выложенному отрывку, под корректировкой мы понимаем разные процессы...

[Ricky]

Прочитал.

Выскажусь касательно лишь пролога, ибо больше пока не осилил. Думаю, дочитывать даже не стану.

Пролог не обнадежил что называется. Уже с самого начала в глаза бросается явная недоработка над текстом. Примеры:

– Может, тогда расскажете, милорд, что с вами случилось? Времени у нас много, никуда барышня не убежит.
Почему бы и нет? У нас весь день, вечер и в придачу немного ночи впереди… с чего бы только начать? С Магнусовской трагедии? Нет, лучше с самого начала и по порядку.

Сидел и пытался понять кто говорит следующую фразу после знаков вопроса. Все в одну строчку.

Снега уже не было, уступив место зелёной траве, которая нежилась на долгожданном солнышке

Не правильно построенное предложение.

Даже зверьё пыталось держаться в теньке в густом лесу. А возможно они просто меня с братом пугались, когда мы вновь начинали свои игры.

Как ты себе это представляешь?) Приходя в лес играть ты тутже замечаешь как НА ТВОИХ ГЛАЗАХ лесное зверьё отходит от вас в тенек и сидит там?

Мне тогда было одиннадцать лет – совсем маленький и ничего путного в жизни не понимал.

Неправильно построенное предложение.

Днём он был как маленький, безобидный котёнок, которого так и хотелось погладить, подразнить и потискать и никакие опасности нас не подстерегали. Но ночью менялся антураж, и менялись правила. Буд-то уставшее животное от дневных игрищ, ложилось спать и наказывало всех, кто побеспокоит его вечером, и не дай Боги, ночью. Это не гласное правило мы никогда не нарушали, при этом и надобности особой в этом не было, ибо наш особняк был недалеко от безмолвного друга, да и целого дня нам было абсолютно достаточно. К вечеру мы уже сами ползли к нашему любимому дому, где нас поджидали все те, от которых мы и убегали.

Не понятно к кому относиться описание сия чудовища, я так понял что к братику, который в 8 лет ночью превращается во фреди крюгера. Если нет, то по крайней мере читая этот кусок, так и думается.

Шорох раз. Шорох два. Три. Нет, это уже не случайность – кто-то идёт. Мы встали столбом, а брат то и успел, что схватил под ногами лежащую палку и занял, обхватив двумя руками… стойку? Вот уж что неожиданно, ещё днём такая сцена вызвала скорее подготовку к некой игре, ибо занять боевую стойку держа в обеих руках палку как меч, и задрав его вверх перед собой, это не внушало доверия, как минимум.

Подобных предложений куча. Всё это делает рассказ не читабельным.

Ростом, если прикинуть, чуть ниже моего брата, который на голову выше меня.

Тут вообще математика какаято. И вообще как рост лежащего человека можно определить так точно.



Не интересно читать. А это только начало. И вообще что за жанр? Напоминает детскую сказку. Пролог должен быть интересным и захватывающим. Чем-то поначалу отдаленным от последующих событий (во всяком случае зачастую именно так). Тут, лично у меня уже отбило интерес продолжать чтение ибо банально не интересно. В целом ябы посоветовал ДУМАТЬ над каждым предложением и ежесекундно представлять себя в той или иной ситуации. Как бы все это было в реале. И тогда появится хоть какая-то логика.

В ообщем я бы все глобально переделал...если вообще не зачеркнул бы...

[Регина]

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «Любовь мёртвого человека»


ГЛАВА XXVI

Я упала на пол, не теряя сознание, терять уже было нечего.
Время остановилось. Для меня, для Шона, для всех.
Оставалась только реальность. Эта глупая беспросветная действительность, в которой нужно было дожить ещё несколько часов. До своего конца.
Я встала с трудом. Клер помогла принять мне более менее нормальный вид.
— Клер, забудь, что здесь произошло, - еле-еле слышно прошептала я.
— Хорошо, Энни. Но мы вернёмся к этому разговору.
Пообещать то, что уже никогда не будет, мне было легко.
Собравшись последними силами мы вышли из библиотеки. Еле передвигаясь и опираясь на Клер, мы добрались до гостиной. По выражению моего лица никто из присутствующих уже не мог догадаться, что произошло, ведь пустота не имеет эмоций. Но наша задержка у всех вызвала вопросы.
— Что-то случилось? – мягко поинтересовался Николя, Шон же не мог произнести ни единственного слова.
— Ничего особенного, просто девочка немного волнуется, - слукавила Клер. – Но теперь уже всё в порядке, я её успокоила.
Она заботливо передала меня Шону, он усадил меня на мягкий диван. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять все его чувства.
— Со мной всё хорошо. Через минуту можем ехать.
Как в тумане я села в машину, за рулём был Николя. Всю дорогу в голове, как назло, мелькали картины из нашей несбывшейся жизни. Вот мы проводив вечер в библиотеке на нашем месте: Шон читает мне, и его голос я слышу прямо сейчас. Вот мы прогуливаемся вокруг фонтана: Шон держит меня за руку, и одуряющий запах цветов до сих пор теребит моё обоняние. Вот наступает ночь: мы проводим блаженные минуты вместе, и его тепло я ощущаю своей кожей.
Стоп!
Этого никогда не будет!
Я больше не испытаю ничего!
Я не могла понять только одно - зачем всё это было нужно? Зачем в самый страшный момент моей жизни я встретила Его? Зачем каждый раз стоя на краю пропасти, жизнь всё-таки подталкивала меня к решению, даже самым невероятным образом. Я чувствовала, нет, я знала, что мы должны быть вместе!
А сейчас?
Всё вокруг будто остановилось, даже банальные деревья, проплывающие мимо, слились в одну неподвижную точку, даже время и ветер, которые никогда не имеют преград, даже солнце и небо, которое будет существовать вечно...
Мы подъехали к замку Даниэля. Наверное, прошло около трёх часов. Моему взгляду было совершенно всё равно, что такой грандиозной архитектуры я не видела никогда, а сознанию тем более, что от каждого камня в этом уникальном экстерьере исходили колоссальная мощь и застывший ужас.
Вчетвером мы медленно проходили коридор за коридором этого мрачно здания. Лишь краешком глаза я замечала, как возле меня проплывают какие-то тени, облачённые в атласные плащи с капюшоном, как был тогда на Джонатане. Отличались они лишь оттенкоми: бордовый, коричневый, тёмно-синий.
Через некоторое время мы подошли к залу, в котором, как я догадалась, должно состояться моё представление.
— Ждите, - низкий бас исходил от одной из теней, скрывшейся за огромной кованной дверью.
И только сейчас Шон позволил себе меня обнять.
— Энни, любимая, не переживай. Я всё сделаю, что бы мы были вместе, - прошептал он и поцеловал меня в губы.
— Я знаю, - только и могла произнести я.
В этот момент я лишь могла наслаждать последним воспоминанием моей жизни. Мой любимый со мной, а это то единственное, что я больше всего желаю.
Я смирилась.
В этой обители ужаса меня настигло понимая того, что я самый счастливый человек на этом свете. Мне было подарено самое высшее из всех тех чувств, которое можно испытать. И пусть я наслаждалась им несколько месяцев, они стоили всего того, что мне довелось пережить. И в данный момент я думала лишь об одном – я люблю и любима, даже если не на этой земле, мы навсегда будем вместе!
И я припала к груди Шона. Здесь и сейчас он со мной. И так будет вечно.
Дверь перед нами распахнулась. Мы вошли в огромный зал, пространство которого было рассечено массивными колоннами. По всему периметру стояли фигуры в плащах, лица которых прикрывали капюшоны. Величественный трон пустовал.
Среди этой гробовой тишины, казалось, что единственный звук который нарушал её торжественность, было биение моего сердца.
Но тут тени колыхнулись и самая чёрная из них вышла на середину. Она двигала так плавно, что казалось – парит. Меня передёрнуло от её кровожадного взгляда, который буквально ощупывал меня изнутри. Я опустила голову.
Это он!
Каждый раз когда я произносила или слышала его имя, меня разрывало на куски от бешеной ярости. Мне хотелось немедленно стереть это существо из реальности своими собственными руками. И теперь, когда он оказался так близко, я была бессильна что-либо сделать. Меня всю колотило. Но не от того, что это могли оказаться последние минуты моей жизни, а от того, что воспользовавшись всеми своими силами, я не нанесла бы ему даже царапины. Лишь рука Шона, обхватившая мою, сдерживала меня от необдуманных действий.
— Пусть подойдёт ближе, - я услышала его гробовой голос.
Шон на секунду сжал мою руку и отпустил. Не поднимая головы, чтобы не смотреть на это чудовище, я приблизилась.
Каждой клеточкой тела я ощущала его движения, плащ скользнул справа и остановился за моей спиной. Как только он оказалась почти рядом, мной овладело какое-то странное чувство, доселе не известное. Я не могла понять, что со мной происходит. Казалось, что вся кровь до этого момента бежавшая по моим венам – остановилась. На мгновение я ясно почувствовала, что сердце не бьётся. Совсем!
Я сделала глубокой вдох, но мои лёгкие не приняли воздух. Я никак не могла уловить суть его ощущений, сделала ещё одну попытку вдохнуть, но она также оказалась безуспешной. При этом я совершенно не задыхалась, и даже наоборот, моё сознание никогда не было ещё таким ясным. В мыслях слова сами складывали в фразы, те в свою очередь, в предложения и тирады. Но это ощущалось необычно, всё было каким-то угловатым, если более точно выразить, то – зубчатым.
Страх! Ну, конечно, страх. Он парализовал всё моё существо. И как бы дико это не звучало, я ощущала мир сознанием этой чёрной фигуры. Эмпатия. Такого уровня я ещё не достигала. Я никогда не могла себе даже представить, что такое вообще возможно. Раньше это мог быть звук, запах, что-нибудь ещё, но не видение мира. Да, но и такого всепоглощающего ужаса я никогда не испытывала.
Дикие сцены кровавых пиршеств находились на остриях этих мысленных зубцов. Но в то же время, все эти жуткие зрелища совершенно не пугали меня и даже наоборот, ведь я смотрела на них не со своего мироощущения.
И как только понимание того, чей мир чувствую внутри, настигло меня, настолько, что я с трудом попытавшись его вытеснить, я ясно испытала страх. Но это был не мой безысходный, а его – глубоко спрятанный и вновь поднявшийся сейчас страх.
Перед константой!
Я вернула своё сознание. В реальности не прошло минуты. Тень всё также стояла у меня за спиной. Странно, но те мгновения, что проскользнули в моём сознании, дали мне возможность понять, что хочет сделать этого кровожадное существо.
А желало оно одного – полного уничтожения. Полного уничтожения всего, что вызывает в нём хоть малейшие колебания, любой намёк на страх. В его мыслях моё смертное тело было разорвано на куски, а весь клан Шона уничтожен.
Я боялась, я безумно боялась, что он осмелиться сделать это прямо здесь. Я могла отдать ему свою жизнь, но не жизнь моего возлюбленного. Я прекрасно понимала, что совершенно бессильна, но не сейчас, когда моё сознание преподнесла мне такой подарок: знание его существа. Отчётливо понимая, что он всё равно добьётся своей цели, теперь я могла уповать лишь на то, что после моего убийства, он остановиться. Мой любимый будет жить, месть бхагаса не коснётся его и весь клан.
— Ты хочешь оставить у себя её в качестве константы?
— Мой клан свободен от Высших и моё решение здесь выше твоего!
— Да, но окончательный вердикт за мной.
Бхагас вёл незримую борьбу с моим возлюбленным. Все участники этого спектакля знали расстановку сил, но что-то мне подсказывало, что не все уверенны в финале.
Я подняла свою голову, это не осталось незамеченным, и Даниэль, обогнув меня, подошла к трону. Я не могла рассмотреть его лица, но что-то непреодолимо во мне желало, что бы он скинул капюшон. Не смотря на весь этот ужас, который я испытывала.
— Когда ты родилась, константа? – спросил он.
Что-то внутри меня побудило назвать совершенно другую дату:
— Шестнадцатого сентября.
Это был единственный вопрос, который мне задали тем вечером.
Я неотвратимо испытывала его взгляд на себе. Но теперь, когда я знала его самую сокровенную тайну, страх уже не так сильно сковывал меня. И с каждой минутой он становился всё меньше и меньше. Я не могла объяснить, но причиной этого был мой ответ.
Спиной я всё ещё чувствовала Шона, он был сильно напряжён. Их безмолвное противостояние продолжалась.
И в ту же секунду всё изменилось. Даниэль решился. Шон проиграл.
Тени в зале зашевелились. Они стали приближаться, образуя вокруг нас тесное кольцо. Моему глазу это было неподвластно, так быстро они двигались. Воцарилась мёртвая тишина. Мне казалось, что она длиться вечность. А тёмные фигуры всё приближались, до них уже можно было достать рукой. Но никто не хотел быть первым. Моё скупое знание их правил, подсказывало мне, что нарушение Векты – это самый жуткий поступок.
— Право ронити! – голос моего Шона рассёк тишину.
Плащи замерли.
Даниэль явно этого не ожидал, но был готов. Тёмная фигура на троне напряглась и лишь спустя некоторое время произнесла:
— Ты просишь право ронити?
— Да, бхагас.
Право ронити? Для меня? Шон хочет сделать меня вампиром?
Я не могла поверить в то, что мой любимый может обречь меня на те же страдания, что всю жизнь испытывал сам. Этого не может быть!
Но реальность снова полоснула по мне своим беспощадным лезвием. Я понимала его, это был единственный выход. Судьба снова давала мне шанс, но смогу ли я на него решиться. Я не знала.
Я осмотрелась вокруг. Тени уже стояли на тех же местах, что и десять минут назад. Значит, Шон сделал правильный ход.
— Вы можете быть свободны, пока, - бхагас встал. – Шон, тебя известят о моём вердикте.
После его слов Шон взял меня за руку и мы стремительно вчетвером покинули место нашей отложенной казни. Быстро вышли. Проходя коридоры, я всё ещё не могла поверить в то, что происходило. Меня разрывало от не понимания, и я всю дорогу твердила ему:
— Шон, как…
— Почему ты мне не …
— Как ты мог…
Но он не отвечал на мои увещевания. Мне пришлось оставить тщётные попытки что-либо для себя разъяснить.
На обратной дороге царила полная тишина, никто так и не осмелился произнести ни одного единого слова.
Лишь когда мы оказались в особняке я тихо спросила:
— Шон, ты останешься со мной?
— Тебе сейчас нужно отдохнуть, - его слова резали по сердцу, - я заночую в своей комнате.
Я сделала последнюю попытку достучаться до него, неистово прильнув к его губам. Но даже этот жест не смог растопить в нём лёд, который сковал его.

[Потполкин]

Регина, футуризм?

Сообщение от Регина

Я упала на пол, не теряя сознание, терять уже было нечего.

здорово звучит. возьму на вооружение. А вот вам - нельзя!

Сообщение от Регина

Пообещать то, что уже никогда не будет, мне было легко.

хромаем. "чего", а не "что". таких ошибок очень много.

Сообщение от Регина

Я сделала последнюю попытку достучаться до него, неистово прильнув к его губам. Но даже этот жест не смог растопить в нём лёд, который сковал его.

это уже вообще по канонам дамского романа.
Вы определились с тем, что собираетесь написать?

Пока что получается какой-то книжный вариант мультика канала СТС.
Мы-фе и вклу-бе
ВИНГС!

[sir-ris]

Сообщение от Регина

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «Любовь мёртвого человека»

Идея романа, похоже, неплохая. Однако перед тем, как печатать, поправьте хотя бы это:

Скрытый текст - :

от каждого камня в этом уникальном экстерьере

Экстерьер - это разве не из собачьих выставок?

В этот момент я лишь могла наслаждать последним воспоминанием моей жизни.

Опечатка.

Она двигала так плавно, что казалось – парит.

Аналогично.

Меня передёрнуло от её кровожадного взгляда, который буквально ощупывал меня изнутри

А это уже что-то из медицины...

Каждый раз когда я произносила или слышала его имя, меня разрывало на куски от бешеной ярости.

А кто каждый раз собирал из кусочков?

В мыслях слова сами складывали в фразы, те в свою очередь, в предложения и тирады

Тирады?

Дикие сцены кровавых пиршеств находились на остриях этих мысленных зубцов.

???

Спиной я всё ещё чувствовала Шона, он был сильно напряжён.

Чувствительная спина, однако...Может, присутствие или взгляд?

произнести ни одного единого слова

Тут либо ни единого, либо ни одного.

Успехов!

[Toraton]

Сообщение от Регина

я не выложила полный роман, т.к. идея хорошая, и я не хочу чтобы ее кто-то "дрыбанул", в следующем году она будет издаваться; роман совсем не дамский и скорее всего как вы сказали походит на философский. Но это будет взрыв!!!

В какой из параллельных вселенных случиться сие великое событие? Я так представляю, что не в нашей.
Особливо после:
Моему взгляду было совершенно всё равно, что такой грандиозной архитектуры я не видела никогда, а сознанию тем более, что от каждого камня в этом уникальном экстерьере исходили колоссальная мощь и застывший ужас.
Потрясён банальностью и общностью описания.

В этой обители ужаса меня настигло понимая того, что я самый счастливый человек на этом свете.
Пропустим про затасканный ужас, перейдём сразу к десерту. Канцеляризм цветёт и пахнет! - Направление на вычитку "Слова живого и мёртвого".

Я сделала глубокой вдох, но мои лёгкие не приняли воздух. Я никак не могла уловить суть его ощущений, сделала ещё одну попытку вдохнуть, но она также оказалась безуспешной. При этом я совершенно не задыхалась, и даже наоборот, моё сознание никогда не было ещё таким ясным. В мыслях слова сами складывали в фразы, те в свою очередь, в предложения и тирады. Но это ощущалось необычно, всё было каким-то угловатым, если более точно выразить, то – зубчатым.
Такие перлы надо зачитывать абзацами; перед сном, раз по двадцать; чтобы, по истечении лет, никогда так больше не писать!
Связать вдохи и ясность мыслей; ощущения сравнить с углами и зубцами. Высокий штиль однако ж!

И я припала к груди Шона.
И такого добрая часть главы. Женское фэнтези в мягкой обложке. В каком месте заложена бомба, не понял.
____

Итого: Тексту мягкости обложки. Автору закупить звёзднутомеры; старые поди-ка давно поломались.

[Atanvarno]

Сообщение от Регина

одуряющий запах цветов до сих пор теребит моё обоняние

Вот это я понимаю метафора!

Сообщение от Регина

Я подняла свою голову

С пола

Сообщение от Регина

— Ты хочешь оставить у себя её в качестве константы?

Не! Я хочу сделать её переменной XD

Сообщение от Регина

После его слов Шон взял меня за руку и мы стремительно вчетвером покинули место нашей отложенной казни

О_О

Сообщение от Регина

Я вернула своё сознание

Нифига не по-русски.

Сообщение от Регина

ведь я смотрела на них не со своего мироощущения.

чего-чего?

[Медноглазая]

Сообщение от Регина

уникальном экстерьере

Фраза из дизайнерского каталога, данному отрывку не подходит.
Экстерьер - это, вообще-то, внешний вид. Но для описания замка не подходит.

Сообщение от Регина

меня разрывало на куски от бешеной ярости

М-м... Если это женское чтиво, то фраза слишком мужская.

Сообщение от Регина

Я не могла поверить в то, что мой любимый может обречь меня на те же страдания, что всю жизнь испытывал сам

А, может он и не страдал вовсе? Может, ему так хорошо, что он и любимую приглашает жизнью насладиться.

Сообщение от Регина

оттенкоми

Очепятка. Вы текст в ворде не проверяли?

Сообщение от Регина

Я сделала последнюю попытку достучаться до него, неистово прильнув к его губам. Но даже этот жест не смог растопить в нём лёд, который сковал его.

Знаете, по моему опыту, когда женщина льнет к мужчине с поцелуями, у него отключаются все логическое мышление и после этого до него "достучаться" вообще нереально - он весь мыслями в постели. Растопить лед? Мадам, выберете, что вы хотите, переспать с ним или "достучаться"? Или наивная героиня думает, что это одно и тоже? XDDD!

Вообще отрывок напоминает дамское платье, чересчур украшенное вычурными рюшами и бантиками из ярких фраз. Их так много, что за их яркостью не видно самого платья. Пример: Зачем сравнивать мысли (пусть даже чудовища) с зубами? Это слишком сложно в повествовании и понимании. Блондинки не поймут, а брюнеты читать это не будут.

[Arikajimeri]

гм... Готов выслушать ваше мнение) Предупреждаю сразу, страдаю врожденной неграмотностью, то что выкладываю, проверялось в ворде. Обычно мои ошибки исправляет знакомая, но у неё сейчас нет времени. Так что если вдруг, кто-то не может читать вещи, в которых полно ошибок (ворд в этом плане не такой уж и хороший помощник), то лучше не портите себе настроение и нервы)

Скрытый текст - Вот такое вот начало:

Аннотация
Город... Как же сильно ощущается давление мёртвых бетонных стен! До смерти родителей этого так сильно не ощущалось, ведь были люди, который меня любили и которых любил я! А теперь что? Только злая тётка, которая ждет-недождётся когда меня заберут очередные родственники. Сколько их уже было? Все мои родственники после 2-3х недель меня сплавляют следующим! Как же меня это все достало! Надо с этим что-то делать!
Вот с такими мыслями шел почти самый обычный мальчик 14-ти лет по проспекту ночью. Кожаная куртка в металлических наклепках, так называемая "Косуха", гитара в чехле за спиной, слегка потрепанные джинсы с несколькими нашивками и цепями. На чехле и джинсах можно было увидеть несколько анимешных значков. В это время это уже было привычно. Людей на улице не было. Он шел, прям как в песне: навстречу цветным витринам, мимо пролетали дорогие машины...
Да... это был самый обычный город и самый обычный подросток-неформал, каких в наше время можно увидеть часто. Вы спросите, почему был? Потому что в эту ночь он перестал быть необычным, а обычный город опустел на одного человека...

Глава 1. Другой мир
Был поздний вечер, легкий ветерок шевелил листву деревьев. Казалось, что этот шелест листьев что-то тихо шепчет, что-то далекое, непонятное и волшебное. Я сидел в каком-то тихом незнакомом дворе на лавочке и смотрел на небо. Оно манило меня своей бесконечностью, своей свободой, своей красотой. Я сидел и смотрел на него, я представлял себя птицей летящей там, в высоте. Летящей в этом чистом небе, где нет ни стен, ни звуков машин, ни грязи, где чище и свежее воздух. Летящей в той высоте, откуда видно стальную и неживую громаду города, наполненную ложью. Хотелось чувствовать, что ты можешь это облететь, облететь всю эту грязь и слизь. Как же все это прочно засело в сердцах людей, они врут друг другу изо дня в день, обманывают всех и себя в том числе, как все это надоело. Душа людей уже давно заросла жиром. Я понимаю, что не бывает зла без добра и наоборот. Но зла стало слишком много, а вроде должно быть равновесие? Так куда же оно подевалось? Когда люди стали ценить лишь золото? Когда они перестали видеть силу духа? Когда они перестали ценить дружбу, любовь, честь? Когда все это произошло?
В последнее время я очень часто стал думать об этом. Ладно, надо идти домой, если это можно назвать домом. Тетка опять будет кричать, что я бездельник и нахлебник. А что я могу сделать? Родители умерли в автокатастрофе, я остался один. Переезжаю от родственников к родственникам, скоро они кончаться и тогда меня отдадут в детский дом. Надо что-то с этим делать! Как бы я хотел попасть в другой мир! Туда, где меньше лжи, тесноты, где есть интерес жить! Я не заметил, как дошел до дома Тётки! Я грустно посмотрел на её окна, в которых еще горел свет. Чтож, она сейчас опять будет орать, что я пришёл поздно, опять будет ругать за мою одежду, будет орать, что я опять брал гитару. А что я могу поделать? Я к ней привык, без гитары за спиной я чувствую себя неуютно. А моя одежда, что в ней такого? Мне она нравиться! Я обожаю эту слегка звенящую при ходьбе куртку, эти потрепанные джинсы в нашивках, эти металлические цепи, эти значки! Со всем этим связанно множество воспоминаний, приятных и не очень. Все это подарки дорогих мне людей: друзей, родителей. Что-то было куплено на концертах для памяти. Все это имело огромную ценность для меня! И я не мог позволить это все выбросить, а ведь если я оставлю все это дома у Тётки, то она обязательно выкинет их. С такими грустными мыслями я зашел в лифт и нажал кнопку пятого этажа.
Лиф т затрясся и неровно поехал вверх, горела лампочка, в наушниках играл рок – все было как всегда, в очередной раз я возвращался домой к тетке. Вдруг лифт остановился, свет погас. Ну вот, только этого не хватало, я застрял где-то между этажами, веселенькая же ждет меня ночь, - подумал я, глядя на индикатор батарейки мптришника. Показания индикатора были неутешительными: батарейка моргала, показывая, что близка к разрядке. Я сел на пол и закрыл глаза, рок привычно продолжал греметь в ушах. Лифт резко поехал вниз. Странно, а ведь свет не загорелся, трос оборвался что ли? - это все что я успел подумать до удара… Мое сознание померкло, я не ощутил ни боли, ни страха… В последний миг была лишь яркая вспышка и ощущение какой-то легкости по всему телу…
На следующий день газеты сообщили, что в одном из домов оборвался трос лифта и лишь по счастливой случайности никто не пострадал – гласили заголовки серьезных газет. Газеты же помельче кричали яркими заголовками: “Пятница -13! Опять происходят странные события. В полночь оборвался трос лифта! Случайность или магия?”. Но в этот раз желтые газеты были правы, да это была магия, и именно в полночь на пятницу 13 оборвался трос. Через несколько дней в газетах появилась фотография мальчика с известием о его пропаже в ночь на пятницу 13. Но вскоре про него все забыли, закрыли дело и перестали искать. Ночь на пятницу 13, говорят в этот день граница между реальностями становиться тонкой и легко проницаемой. Она становиться настолько тонкой, что душа и тело человека, могут преодолеть её. Так и случилось в ту ночь, сильное желание подростка уйти из этого мира, его мечта попасть в другой мир – его желание смогло прорвать эту тонкую преграду.
Запах зеленой травы, звонкое журчанье ручья, шелест множества листьев, тепло солнца гревшее тело – любое летние утро в лесу, сколько же месяцев я этого не испытывал? Как же было непривычно ощущать все это посреди осени. Где же я нахожусь? Глаза открывать не хотелось, не хотелось терять это чувство вернувшегося лета, это чувство веселой и яркой жизни, которая была летом. Так сильно не хотелось открывать глаза и видеть стены бетонной коробки, но сон все равно уйдет… Звуки и запахи растают, как растает и ощущение тепла солнца… Но к моему удивлению этого не происходило… Я открыл глаза: яркий свет, прорвавшийся сквозь густую листву деревьев, слепил глаза… Смутные воспоминания застрявшего лифта и ужасного звука падения всплыли в памяти… Я умер? Может быть… Ведь никто не знает, что бывает после смерти… Что-то нужно делать, не сидеть же на месте? Я встал и к своему удивлению, рядом с собой, обнаружил все свои вещи. Смерть? Странно, почему тогда здесь мои вещи? Я ущипнул себя… Даже ощущение боли осталось… С каждой минутой мысль о смерти мне казалась все более и более глупой… и все-таки надо куда-то идти, чтоб знать все наверняка… Я взял свои вещи и пошел в сторону журчащего ручья, хотелось пить…
Такого леса я еще не видел, огромные дубы с густой листвой практически не пропускавшие свет, тихо шелестели листвой, казалось, что они живые. Я шел и наслаждался красотой утреннего леса, тихий шелест травы под ногами, пение птиц, журчание ручья - все эти звуки доставляли радость истосковавшийся по лету душе. Я шел и думал о том, что это слишком нереально. В наше время лес находился на грани вымирания: тонкие деревья, пожелтевшая от газов листва, мусор под деревьями – все эти следы цивилизации всегда были рядом, здесь же все было наоборот. Все это было похоже на чудный сон. Хруст надломленной ветки разорвал идиллию, я неосторожно наступил на старый упавший сук. Пить хотелось все сильней, и я ускорил шаг. Вскоре я вышел к ручью, Он бил небольшой струей из скалы. Вода ручья была прозрачной, настолько прозрачной и голубой, что казалось, что вода светиться. Давно я не пил родниковой воды. Было жарко и душно. Попив воды, я ощутил небывалую легкость во всем теле. Я снял одежду и лег под прохладную воду ручья. Все это произошло на подсознательном уровне, вода ручья смывала с тела грязь и пот. Казалось, то вместе с грязью смывается все плохое и ненавистное мне. Я лежал и смотрел на небо. Белые облака лениво ползли в голубизне чистого неба. Я не заметил, как уснул, видно усыпляющий шелест деревьев и прохлада ключевой воды сделали свое дело.
Не знаю, сколько времени я спал, но проснулся я уже ближе к полудню. Первое, что я почувствовал после сна, было его успокающивое тепло. Я вспомнил, что лежал в ручье. Но почему-то не ощущал ласкавший холод его воды, как и не слышал его журчания. Поднявшись, я сел и огляделся вокруг. Мои вещи лежали рядом, вокруг откуда-то появились цветы. Такие цветы я видел первый раз, они ослепляли своей красотой и яркостью красок. Вдруг со стороны леса послышался хруст веток. Я поднялся и стал всматриваться в лес, но ничего не мог заметить. Наверно показалось, подумал я и стал одеваться.
-Отойди от вещей человек, - раздался сзади спокойный голос.
Я выпрямился и обернулся, на ветке дерева, примерно на высоте пяти метров сидел человек с луком. Стрела была направлена мне в сердце. Человек выглядел довольно странно. Седые волосы примерно до плеч, зеленый камзол и высокие черные сапоги. Но это не удивило меня так сильно, как его уши и лицо. Глаза зеленого света были наполнены мудростью и добром. Уши же были вытянутыми и заостренными кверху. Я что-то начал припоминать… длинные уши… Эльф? Не может быть, это фантастические существа не могли существовать.
-Кто вы? – спросил я.
Эльф ухмыльнулся, и все также улыбаясь, ответил.
- С каких пор эльфы должны называть свое имя первыми, а человек?
- Вы и вправду эльф? Я думал, что это сказки… Ах да, меня зовут Меф… а вас?
- Сказка? Парень, ты откуда свалился? Я Энтанал из дома Восходящего солнца. Что ты делаешь, так глубоко в наших лесах? Если мне не изменяет память, то людям запрещено заходить в наш лес дальше пары лиг. А ты находишься почти в сердце леса.
Ничего не понимая я сел… Эльфы… что-то здесь было не так. Как-то все слишком нереально и фантастично, прекрасный лес и эльфы, все это как-будто сошло со страниц книг. Я сидел и думал, как неожиданно мою правую щеку пронзила боль. Стрела вонзилась в землю рядом со мной, оцарапав щеку.
-Не игнорируй меня человек! Как ты попал в сердце леса? Рассказывай, я жду, - резко сказал Энтанал.
Я начал рассказывать ему свою историю. Он не понимал абсолютно простых, на мой взгляд, вещей, таких как лифт, гитара, трос, машины… все это приходилось долго и подробно описывать. День уже шел к концу, эльф, проверив мои вещи, куда исчез ненадолго и вернулся с охапкой хвороста. Он выложил камнями круг и сложил в него хворост. Через мгновенья я впервые увидел магию. Эльф что-то прошептал и раскрыл ладонь. В руке у него горел крошечный огонёк, он поднес руки к хворосту и тот легко загорелся. Эльф резко захлопнул ладонь и сел у костра.
-Человек из другого мира, как и предсказано в пророчестве. Садись Меф, рассказывай мне о своем мире, а я расскажу тебе о нашем. Ночь долгая.
Мы сели на траву у костра, ночь была теплая и тихая. Тихая, наверно это не правильное слово, ночь в лесу была наполнена волшебными звуками: шелест травы, листьев, уханье совы, писк мышей. Тот,кто хоть раз ночевал в лесу знают эти звуки, и тишиной назвать это нельзя, это какое-то особое состояние происходящего вокруг. Эльф достал из-за пазухи небольшую коробочку и бересту. Насыпав в бересту из коробочки каких-то трав и закрутив её, он поджег самокрутку от костра и закурил.
- А можно мне тоже? – спросил я у эльфа.
Он молча посматрел на меня и сделав еще одну самокрутку, протянул её мне. Я закурил. Табак моего мира был горьковатым на вкус, а этот сбор трав имел какой-то страный вкус и казалось имел волшебное свойство. Казалось, что с каждой затяжкой в тело входит какая-то древня и добрая сила, тело наполнялось энергий, а душа как-будто парила. Ощущение легкости успокаивало и завараживало. Я сам не заметил, как начал расказывать о своем мире, о своей жизни, о своих мыслях. Энтанал слушал внимательно, иногда что переспрашивая или прося рассказать подробнее. Его забавлял рассказ о технике. Еще ему захотелось услышать гитару, после моего восторженого рассказа о ней. Я достал свою гитару и стал играть. Играл я, как всегда, песни русского рока. В основном лирические, как Беспечный ангел Арии или Романс Сплина. Эльф слушал внимательно и потом долго восхищался. Была уже примерно середина ночи, когда я закончил свой рассказ.
-Что ж, как я и обещал, теперь я расскажу тебе о нашем мире.
- Очень хотелось бы услышать ваш рассказ.
- Наш мир не похож на ваш. В твоем понимание наш мир – это мир меча и магии. Люди, гномы, эльфы и другие персонажи ваших сказаний существуют в этом мире. Не могу сказать что тут жить легче, чем в твоем мире. Но жить тут наверно приятнее, вместо холодного камня дома людей строятся из дерева, лишь снаружи иногда обкладываются камнями, для защиты от огня. Люди добрее, хотя есть и разбойники, хулиганы и прочие, как ты сказал, преступные элементы. Но у нас нет безразличия к другим. При надобности тебе всегда помогут. Возможно тебе будет намного интереснее жить в нашем мире. Не буду рассказывать тебе историю нашего мира, она так же полна кровавых войн и предательств, как и ваша. Лучше остановимся на пророчестве. В нашем мире есть множество орденов и гильдий, как правило, в каждой из них есть предсказатели. Причем они по-настоящему способны наложить удачу, проклятье и предсказать будущие. Так вот, в одно из затмений все предсказатели мира получили одно и тоже пророчество. Эльфы, гномы, люди и другие получили его в одно время. Это пророчество знает наизусть каждый ребенок и взрослый, текст пророчества не туманен, а четко ясен. Это было впервые, когда пророчество было выражено так ясно и четко. Текст же был такой: “Через несколько лет в эльфийских лесах будет большой всплеск магии, и на этом месте появиться человек из другого мира, его имя будет Меф. Жизнь в вашем мире измениться с его приходом”. Вот и все что было сказано в нем. Странно не правда-ли? Многие пророки пытались вычислить место твоего появления и какую-либо информацию про тебя. Но все боги и демоны отказывались говорить о тебе. Больше никто ничего не узнал. В этом мире ждут твоего прихода уже пять лет. Пять лет мир находиться в ожидании, кем ты будешь, злым ил добрым? Убийцем, магом или войном? Ха! Все мы ждали чего-то необычного, а ты оказался самым обычным человеком. Не ловкий, не могучий, не знающий магию. То-то все удивятся. Хотя вроде парень ты не плохой, судя по твоим рассказам. Так что мешать жить, наверно, тебе мешать не будут. Хотя кто знает? Мы все странные, как ты сказал? Все сходят с ума по-своему? Наверно это применимо и к нашему миру. Ну и что ты думаешь об этом?
- Не знаю, -честно ответил я.
- Вот и я не знаю. Но совет могу тебе дать небольшой. Ты можешь жить за счет песен, которые ты мне пел. Пусть они не всегда понятны, но они хорошие и красивые, можешь жить рассказами своего мира, у нас есть много людей платящих за хорошую историю. А может найти и что свое. Главное жить и радоваться тому, что ты делаешь. Ты очень юн, особенно по сравнению с нами, эльфами.
-Вы наверно правы, но я хочу попробывать себя в магии. Во многих книгах, про которые я говорил, люди попадали в другой мир и получали различные способности. Наверно стоит попробывать.
- Дело твое, а сейчас давай спать. Утром я провожу тебя до ближайшей деревни людей. В лесу Эльфов тебе нельзя оставаться, людям здесь запрещено находиться. Но мы решили отдать дань пророчеству и не убивать тебя. Но это только на первый раз. Приятных тебе снов.
-Спокойной ночи Энтанал.
Утро настало быстро, казалось, что я только что лег и сразу встал. Энтанал уже был на ногах и видимо давно, он жарил на костре кролика. Перекусив, мы с эльфом двинулись по лесу. Как он сказал, к землям людей. Закон эльфов гласил, что человек, как и другое мыслящуе существо, не может заходить в лес дальше нескольких лиг. Мы же были в самом центре леса. Как я понял, для меня сделали исключение. Эльф шел бытсро и бесшумно. А я через каждый шаг спотыкался и делал шум. Его это очень раздражало. Ближе к вечеру мы пришли к небольшому дому. С деревьев спрыгнуло около десятка эльфов и окружило нас. Их стрелы были нацелены на нас. Энтанал что-то грубо сказал на непонятном мне языке и они опустили луки. Я понял, что это был эльфийский. Язык звучал плавно и текуче, но в нем чувствовалась скрытая мощь и сила. Он был похож на природу, тихий и красивый, но в тоже время страшный и могучий. Эльфы обменялись приветствиями с Энтаналом. Один из них, выступив не много вперед, поздоровался и со мной.
- Приветствую тебя, человек из пророчества!
Я немного удивился обращению, но все же я ответил.
- Здравствуй. Можно ли узнать твое имя?
Эльфы засмеялись. Меня поразила их реакция, но я еще раз спросил имя. Эльфы продолжали смеяться. Удивленный их реакцией я стоял и смотрел на них, не говоря ни слова. Ко мне подошел Энтанал.
- Это эльфы войны. Все они из клана Коготь Дракона. В обычаи этого клана, чтобы узнать имя эльфа, нужно устроить поединок с ним. Только после поединка он назовет свое имя, как проигравший или как победитель. Они самые искусные войны нашей расы. Если ты спросил имя одного из этого клана, приравнивается к брошенному вызову. Удачи человек.
Эльфы перестали смеяться и образовали ровный круг вокруг меня и того эльфа. Кто-то из толпы выкинул по 2 небольших клинка. 2 воткнулись в землю возле меня, а 2 возле эльфа. Я еще ничего не успел осознать, как эльф неуловимым для моего глаза движением оказался около своих клинков. Колени его были согнуты, одна рука держала кинжал над головой, а другая перед лицом. Он уже был готов к поединку, когда я еще даже не осознал во что вляпался.
-Бери оружие, человек! Посмотрим достоин ли знать имя одного из нас.
-Нет, я не хочу драться,- крикнул я, хотя уже подозревал что изменить ничего не смогу.
- Бери оружие! Бой идет до первой крови. Неуважение традиций приводит только к смерти!
Делать было нечего, убить они меня могут в любую секунду, а так хотя бы был небольшой лучик надежды. Я подошел и взял клинки. Когда-то давно я занимался в клубе ролевиков и немного умел обращаться с кинжалами. Руки расслаблены и готовы в любой момент двигаться, кинжалы лежат в ладонях и являются продолжением моих рук. Я отступил на шаг назад, развел руки с кинжалами в стороны и, вспоминая, быстро описал полушарие ими. Вроде ничего не забыл, руки двигались легко и быстро, защиту я помнил. Эльф начал кружить вокруг меня, танец уже начинался. Я собрал в себе все свои умения и силы, если верить книгам фэнтази моего мира, то эльфы искусные войны, и я не могу продержаться долго, главное чтоб не убили. Эльф резко прыгнул вперед и выкинул одну руку с кинжалом вперед. Скорость эльфа была потрясающей, но многодневные тренировки в клубе не были напрасны, я успел заблокировать его удар. Эльф усмехнулся и отпрыгнул назад. Что-то в его усмешке мне не понравилось, возникло ощущение, что он играет со мной, как играет кошка с мышью, перед тем как убить её. Руки сами собой разошлись и опять были вытянуты. Эльф еще раз усмехнулся и сделал такой же рывок, я кинул руки на защиту от удара. Но удара не было, эльф прыгнул вверх и, сделав сальто, перелетел через мою голову. Его скорость была невероятна, я еле успел увидеть блеск кинжалов над своей головой. Развернуться и отбить удар я уже не успевал. Приземлившись за моей спиной, эльф резко ударил кинжалами назад, целясь в легкие. Удар был смертельным. Я этого не вдел, скорее, чувствовал, что сейчас он пронзить меня, и я умру, захлебываясь своей кровью. И тут время для меня остановилось. Я очень хотел жить, не то что раньше. Я попал в новый мир и хотел узнать его, мне он был интересен. Я чувствовал, что здесь я найду свой путь и свою дорогу. Мне чудилось, что я поток света. Я увидел картину боя со стороны. Вот я и эльф стоим спиной друг к другу, руки эльфа закончили замах и уже возвращаются назад для того чтоб нанести последний для меня удар. Мои руки все еще блокируют несуществующий удар. Я заметил, что руки эльфа медленно двигаются, приближаясь к моей спине. Я понесся к своей спине, я не понимал, что я делаю. У меня просто было непреодолимое желание стать щитом, который защитит спину моего тела. Вот я уже нахожусь между кинжалами и своей спиной. И тут время вернулось на свои места, раздался треск и разломленный деревянный щит упал на землю, клинки лишь слегка зацепили мою спину, оставив неглубокие раны. Я упал на колени от боли. Эльфы начали удивленно перешептываться, он были удивлены. Но больше всего был удивлен я. Непонятно как, непонятно откуда, я смог призвать щит. Я не мог поверить в то, что я на это способен. Я недавно впервые увидевший магию и узнавший что она существует, использовал её. Эльф подошел ко мне и подал руки, помогая подняться.
- Ты достойно сражался, человек. Ты смог использовать магию для уменьшения урона своему телу. Ты очень исскустный маг. Своей отвагой и мастерством мага, хоть ты и проиграл, ты заслужил узнать моё имя. Меня зовут Миллавеллор.
- Миллавеллор, я рад узнать твое имя, но ты ошибся. Я ни разу не использовал магию раньше, не обучался ей и вообще увидел и поверил в неё всего день назад, так что я ни какой не маг. Так же я не был отважен, мой бой был только от безысходности положения. Для меня не было разница, как я умру, от стрел твоих собратьев или же от твоего клинка, я и не думал о том, что смогу выйти живым из этой битвы.
- Все в этой жизни не случайно, человек. Наша битва помогла тебе узнать свою силу. И теперь тебе выбирать, как ей распоряжаться и что с ней делать. Сегодняшняя ночь запомниться мне и моим братьям, как рождение нового мага. Если ты хочешь, можешь остаться с нами на празднество твоего прихода в этот мир. Магия, сразу выдает натуру. С её помощью ты мог сейчас легко убить меня, так как я не ожидал от тебя подобного. Но ты предпочел защититься, а не атаковать. Значит ты пока еще человек, который может принести пользу добру.
-Но я сделал это не осознано, мне просто хотелось жить
- Вот именно, ты просто хотел жить. Но подсознательно ты не хотел, и отнимать жизнь другого разумного существа. Значит, кровь понапрасну проливать пока ты не хочешь. Мы, эльфы всегда хорошо разбираемся в магии.
- Но почему вы собрались праздновать мой приход в этот мир? Я же обычный человек.
- Нет, ты не обычный. У тебя магический дар. Ты из другого мира. И пока ты больше принадлежит свету, чем тьме. Каждое разумное существо служащие свету всегда приносит нам радость. И появление еще одного доброго человека мы непрочь отпраздновать. Тем более что нашей службе настал конец, мы можем вернуться домой. Останется только вывести тебя из леса. Сейчас тебе выбирать праздновать нам окончание миссии сейчас с тобой или потом, но без тебя.
-Я не против празднества, хотя твои речи мне и не совсем понятны. Но мне бы хотелось побыть с вами.
Тогда я еще был мальчишкой, которому весь этот мир был в диковинку. Мне было интересно абсолютно все. Я испытывал щенячий восторг от того что общаюсь с настоящими эльфами, что владею магией, что я в другом мире, что я жив.
- Принесите восстанавливающий эликсир, наш гость наверно устал после боя, он же человек, - сказал Миллавеллор.
Мне принесли небольшую кружку, какого-то странного варева, от него шел пар. Отказываться было бы не прилично, и поэтому я с улыбкой на лице взял кружку. Эликсир был приятным на вкус, не смотря на то, что его вид был очень отталкивающим. По телу растекалось тепло эликсира, в теле чувствовался огромный приток энергии, оно казалось невесомым. Все царапины и раны, полученные во время сражения и путешествия по лесу, исчезли. Не осталось никакого ощущения боли, только теплота и легкость. Эльфы веселились, смеялись, сражались на клинках. Мне все было интересно, и я смотрел на их праздник, находясь от него в стороне. Неожиданно меня кто-то взял за плечо, я повернулся и увидел Энтанала. Он улыбнулся и сел рядом со мной.
-Ты хорошо показал себя человек. Показал, как маг. Теперь тебе дорога в академию магов. Ты же ничего о ней не знаешь, как я понял?
-Да. Я читал о ней только в книгах, и не особо-то верил, что она существует.
-Как твои ощущения после эликсира?
-Чудесны. Это непередаваемое ощущение.
- Кровь единорога, это один из главных элементов этого зелья. Говорят, что человек выпившей крови этого существа повышает свой магический потенциал в несколько десятков раз.
-Да?
-Но это только слухи, ты и так очень сильный маг, призыв усилием воли – это один из самых сложных видов магии.
- Я не знаю, как я это сделал.
-Конечно не знаешь, ведь ты еще ничего не знаешь о магии и нашем мире. А теперь я хочу тебя попросить поиграть тебя на гитаре.
-Конечно, с радостью.
Я встал, достал из чехла гитару и сел около костра. Я долго играл на гитаре, часа 4. Играл и пел. Эльфы были очень внимательны, они не пропускали ни одного слова, ни единого звука.
Потом были гульбища, странные алкогольные напитки. После этого всего я заполз под какое-то большое дерево и уснул. А гульбища еще продолжались.
- Вставай
Я проснулся от легко толчка в плечо. Передо мной стоял Энтанал и другие эльфы.
- Пора в путь
Я потянулся и встал. Странно. В теле царила небывалая легкость, голова была ясна. Ладно, надо идти. Я надел куртку, которую, похоже, снял во сне и накинул чехол с гитарой на плечо
- Все, я готов.
Мы выдвинулись. Лес понемногу начал терять свою волшебность. Деревья становились меньше, они уже не вызвали такого трепета, как пару сотен шагов назад. Эльфы шли молча. Так мы шли пару часов. Солнце уже стояло в зените, когда мы вышли к небольшой деревушке.
- Прощай человек.
-До свидания.
Эльфы молча развернулись, и ушли в лес. А я двинулся к воротам деревушки. Деревня была обнесена частоколом, примерно в два человеческих роста. Ворота были открыты. Я прошел, на улицах было довольно тихо, только домашние животные и редкие кучки ребятишек. К одной из такой кучке, я и подошел.
- Простите, где у вас тут таверна?
Вроде так в фэнтази назывались местные варианты гостиниц.
- 5 дом отсюда, - сказала бойкая девчушка лет 6. Ее рыжие волосы спускались чуть ниже плеч, конопатое лицо светилось улыбкой.
- Спасибо, - я порылся в карманах и к своему счастью, нашел там пару барбарисок, которые отдал девчушке, - Возьми леденцы.
-Ой, спасибо, - Девчушка схватила леденцы и сразу же развернула один и сунула в рот, после чего побежала к другим, хвастаться.
Я пошел в сторону таверны. Голоса ребятни доносились еще пару домов. Дойдя до таверны, я открыл дверь и вошел внутрь. В таверне находилось пара мужчин и бармен за стойкой. Все оглянулись на меня.
Я остановился в дверях, посетители заведения смотрели на меня. Моя одежда, наверно, казалась им странной. Ну я все же из другого мира… Я спокойно подошел к стойке, вроде это так называлось.
- Здравствуйте, - сказал я трактирщику.
-Здравствуй, что заказывать будем?
И тут я понял, что денег у меня нет…
- Да пока ничего. Можно у вас тут попеть?
-Ну, если посетители не вышвырнут тебя, то пой, - усмехнулся трактирщик.
Я взял стул около одного из пустующих столов, поставил его в углу, расчехлил гитару. Чехол положил перед стулом, сразу вспомнились друзья и стрит. Я вздохнул и сел на стул, слегка поднастроил гитару и начал играть.