Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Toraton]

Сообщение от reco

Разборы а-ля Торатон мне не надо...

Как это?! Я было поднял палец, а тут такой облом!

Сообщение от Винкельрид

Текст имеет право жить как завязка романа за жизнь хоть с гламурно-любовными, хоть с чернушно-порнографическими элементами, поскольку начало бодренькое и ни к чему не обязывающее (в смысле - не загоняющее продолжение в какие-то рамки).

Вот тут я пожалуй попробую не согласиться. Текст имеет ярко выраженный юмористический характер и строить из себя боевик или любовную чернушку не имеет права.

P.S. Пост написан на правах отзыва: пусть таковым и считается.

[reco]

Лекс

Ну, романа-за-жизнь-с-мистико-фантастическими-элементами пока не увидел

Ну, тут только немного "за жизнь" успел рассказать)
Винкельрид

предпринимал попытку указания автору на ошибку со взглядами персонажа,

Раз вы меня уже вдвоем с Лексом за это, буду исправляться. Вот видишь, не прошло и полгода, а я уже внял твоей критике!))

обязать его составить 3-5 рецензий на

Да я же только за! Как вижу что-то более-менее, так и сразу кое-что кое-кому)
ersh57
Критика имеет место быть, за что благодарность. Кста, у меня голова тоже крупная, но водянки нет)
Toraton
Ну не всё же тебе статьи писать, отдохни чуток)

Спасибо всем за отзывы! Понял, что и такой "легкий стиль" имеет право на жизнь, будем углублять и расширять. Тэнкс!

[KrasavA]

reco, Это что? Разбор полётов уже окончен? Так скоро?
Пользуюсь тем, что благополучно отсутствовала и добавлю после вредного: Тэнкс!

нового аромата какого-нибудь известного бренда

На кой тебе это кошмарное определение? Хочешь сказать какого – говори) Не хочешь, лучше промолчать, сделав умное лицо)
По тексту в целом: текст приятно расслабляет после физических упражнений) Вроде стирки)

[Toraton]

Assez - Отрывок. 1-глава.
_______

От автора поста: Я попробую пробиться дальше первого абзаца. Копнуть, как говориться, в корень!

То и дело кто-то отпивал очередной глоток мутного зеленого эликсира, сжигая ткани организма в обмен на скорость реакции и остроту зрения. Неестественно красные глаза выискивали каждое движение, малейшую странность в окружающих отряд темно-зеленых кустах и деревьях. Многие мысленно призывали духов предков не оставить своих детей в беде. - уже появляются вопросы. Какого... этот караван прется в такие дебри? Вокруг сплошь возится мохнатая смерть, а эти прут, словно у них с рождения вырубили инстинкт самосохранения. Чем занимаются карательные отряды, раз пауки бегают такими толпами? И вообще все напоминает какую-то РПГ-шку!

Вот я прочел пролог и не врубился к чему он написан. Сколько не вслушивался в шелест проводов, а один фиг мимо цели.

- …Оказался сидящим в засаде жителем болота. Это ты уже рассказывал, спасибо. Интересно, конечно, вышло. Думаю, если бы ты заметил засаду чуть позже, парой царапин вы бы не отделались. В общем, за проявленное мастерство и ум вождь велел наградить тебя кинжалом из зуба дракона – пусть ты и не в элитных корпусах, но этого достоин. – Кайен достал откуда-то с полки длинный стилет из белого материала, похожего на кость. – Его тебе выдадут на Совете, в торжественной обстановке, как и положено. Вместе с нашивкой Говорящего с духами. - неправдоподобно. Я ощущаю ложь в словах шамана. Он словно бы читает по бумажке, да еще и удивляется тому, что читает.
Если "палач" такого высокого ранга тон и манера речи должны быть иными. Жёстче надо, агрессивнее! Подавлять значительностью и авторитетом.
- Мастер са-раиэс, вас просят прибыть на Совет. Начало через десять минут. - вот они мелочи, которые портят всю картину. Разве сам шаман не должен знать когда собрание?
- Ладно. Пошли на Совет, раз зовут. Но не думай, что ты легко отделался. - в этом мире, что награда и повышение в звании - это такая форма наказания?!
Часом позже забытый всеми Рошиас сидел на стуле в темно-синем зале Совета, слушая речь вождя и одновременно засыпая. - это все равно, что свидетелю вызванному в суд, спать во время допроса.
- Как вы уже поняли, ситуация последнее время ухудшается просто катастрофически. Каракурты нападают на караваны. Болотники промышляют тем же. Недалеко от деревни Синей листвы видели шиаса. Шиаса! Напомню, последний раз эти твари появлялись десять лет назад. К тому же резко изменилась политическая обстановка. - простим автору корявость, но пусть он ответит за кондовость попытки повышения напряжения. Вот написано "Шиаса!", а мне как-то не страшно и не боязно за героев. Кто такие, откуда взялись, чем страшны? Неведомо.
Вот и еще одна беда автора. Недостаток описаний. Мы до сих пор вынуждены строить догадки по поводу внешнего вида героя и др. персонажей, обстановки, окружающей его и мест, где он возникает аки призрак; да конъюнктура рынка пока неясна.
- Верно. И последние события это только подтверждают. "Речные хвосты" напали на Живущих-на-скале, обвинив их в уничтожении своего отряда. Те, конечно, заявили что все это вранье, но кто их станет слушать? В Тцан сейчас сплошные боевые вопли и ковка оружия. Их бы энергию да в иное русло... Короче, началась война. Говорящие-с-рекой уже подошли к Форпосту, но Живущие еще держатся и сдавать позиции не собираются. Мы не можем вмешаться в конфликт - вернее, можем, но это развяжет войну с Кирин, зато послать им помощь продовольствием, оружием и прочем нам никто не мешает. Ни у кого нет возражений? - Он обвел взглядом зал. Возражений не нашлось. - Также нас попросили расследовать убийство отряда "хвостов". Сами Живущие этого сделать не могут - ситуация и так напряжена до предела, а появление их людей рядом с Лесом Зеркал... Нами уже сформирован исследовательский корпус магов, но здесь нужен небольшой отряд и желательно подобрать солдат из разных подразделений. В случае их обнаружения мы всегда сможем сказать, что это очередная группа трапперов. Им не привыкать. - это называется "вывезли читателя на лодочке, да на серединку реченьки; бросили его хворого в пучину черную-причерную; да и посматривают выплывет али нет".
Выделенное предложение как нельзя лучше характеризует весь текст, девизом которому стала поговорка "краткость - брат неясности".

Итого: Автор что-то замутил, но ему явно не хватит опыта, чтобы все разгрести и свести концы с концами. А этих рубленных концов будет очень и очень немало.

[reco]

KrasavA

Это что? Разбор полётов уже окончен?

Да это так, ничего серьезного, развлекалочка была)

Хочешь сказать какого – говори)

Как-то это называется умным словом... А! Продакт плейсмент, во! Не хочу, понимашь, своим шедевральным произведением всяким буржуям рекламу делать))
Спасибо за оценку! Завтра-послезавтра жду в своей теме. Типа писать начал)

Лорд Паук
Прочитал немного. Как-то наигранно всё, будто сидят картонные персонажи и отрабатывают свои роли, тщательно озвучивая прописанные автором реплики. Штампы опять-таки, повисла там какая-то пауза)
Знаешь, как я делаю? Сажусь и продумываю всю сцену, проговаривая диалоги вслух. Сразу фальшь легко чувствуется. Попробуй...

[Лорд Паук]

reco
Замечание верное, надо бы проработать это дело. Просто я могу писать на работе только, поскольку уже которую неделю работаю во вторую смену, с пяти вечера до двух ночи. Остальное время отсыпаюсь после смены.
Пока станок обрабатывает деталь, я в телефоне в количестве 10 СМС-ок набираю текст, затем копирую его и через браузер выкладываю на форум своего города. Естественно, досконально продумывать все реплики трудно, времени в обрез. Когда допишу рассказ полностью, тогда и смогу отредактировать его.
У такой схемы написания есть и свои плюсы - уже продумался рассказ в мелочах, и пришла идея о написании предистории, уже в жанре постапокалипса.

[Алекс Шагратов]

Рассказ. Интересно Ваше мнение.

Скрытый текст - :

-Ади, иди сюда!
Маленький мальчик подбежал к звавшему его высокому бородатому мужчине и, задрав голову, уставился на того ясными зелёными глазами.
-Сынок, у нас сегодня будут гости и я хочу, чтобы ты был с нами за столом. Ты ведь послушный мальчик? – ребёнок на секунду задумался, а потом часто закивал. – Вот и отлично. Пришла пора всем познакомиться с юным виконтом Воллаком. А теперь ступай к себе и готовься. Бизом, объясни ему, как нужно вести себя в приличном обществе.
Мальчик вздрогнул и отшатнулся от огромного слуги.
-Ади, ну перестань же! Я ведь и передумать могу, - отец нахмурился.
-Я не хочу, чтобы он был рядом со мной, - ответил сын. – Я не хочу, чтобы он меня учил чему-то.
-Это ещё почему?
-Он мне не нравится!
-Почему же? – мальчик замешкался. – Отвечай мне! – прикрикнул отец.
-От него пахнет землёй, - тихо произнёс малыш.
-И что же в этом плохого? – удивился отец.
-Мама говорит, что это от того, что он людей закапывает.
-Правильно, а что ещё делать?
-Оставлять их как есть.
-Это как же? – мужчина сел у камина и усадил сына к себе на колени.
Успокоившийся малыш с чувством начал излагать:
-У нас есть слуги, крестьяне, воины. На нашей земле живёт много свободных людей. Пусть живут, они пользу приносят. А если приходят злые люди или кто-то делает что-то нехорошее, то их надо прогнать, чтобы не мешали, а не закапывать, - Ади недобро посмотрел на Бизома.
-Это тебе тоже мама сказала? – с улыбкой спросил отец.
-Нет, - с гордостью ответил мальчик, - это я сам так решил.
-Ах, сам, - мужчина потрепал сына по голове. – Идём, я тебе кое-что покажу.
Они вышли на балкон. Замок возвышался над городом, состоявшем в основном из одноэтажных деревянных домов. Редкие каменные особняки принадлежали местной элите – купцам, командирам отрядов и знатным мастерам. Особняки, несмотря на свой статус, жались к крепостной стене замка, будто бы ища у неё поддержки, а крестьянские дома напротив вольготно размещались по всему городу, огороженному высоким земляным валом, усеянном массивным частоколом. За валом был виден лес, если так можно назвать чахлые деревца, выросшие на бедной земле. Однако Ади знал, что дальше, к восходу, деревья обретут стать и мощь, а земля нальётся соками. Мальчику рассказывали, что если идти несколько суток на восход, то можно попасть на язык болота, которое лежит много к ночи от Галука. Там можно застрять в трясине, повстречать опасных тварей и диких людей. В общем, Ади совершенно не хотелось идти туда и тем более на ночь, где болото царствовало целиком и полностью. Малыш слышал, что из тех, кто туда отправлялся никто не вернулся обратно. Более того, живущие в тех краях люди постоянно подвергались нападениям жутких существ, а ядовитый туман, изредка долетавший до Галуки, причинял много бед, самыми невинными из которых были плохая видимость и сыпь на открытых участках тела.
-Что ты видишь? – спросил отец.
-Город.
-А за ним?
-Лес.
-Ты знаешь что дальше, сынок?
-Великое болото.
-Правильно, - мужчина кивнул. – Понимаешь, когда люди умирают, то их тела надо или сжигать, или закапывать, чтобы остальные не заболели. В нашем климате это очень опасно. На костры у нас и леса не хватит, вот мы их и хороним.
-То есть, Бизом закапывает мёртвых людей? – Ади заглянул отцу в глаза.
-Разумеется.
-Тогда ладно, а я думал что живых. Наверно это так страшно – открываешь глаза, а вокруг земля.
Мужчина рассмеялся.
-Нет, живых мы не хороним.
Он взял сына за руку и повёл обратно в зал. Кроме тепла отцовской ладони Ади почувствовал холод железа. Повернув голову, он увидел большой перстень, увенчанный красным камнем с чёрными крапинками. Отец заметил его взгляд.
-Нравится?
-Красивый.
-Когда станешь старшим в семье он будет твоим.
-А когда это произойдёт?
-Что, уже не терпится? – отец усмехнулся.
-Просто интересно.
-Ты станешь главным, когда меня не станет.
-А что с тобой случится? – заволновался малыш.
-Придёт время и я умру.
-Я не хочу, чтобы ты умирал.
-Все мы умрём когда-нибудь?
-И мама?
-И она тоже.
-Даже я умру?
-Нет, - рассмеялся мужчина, - вот ты-то как раз будешь жить всегда.
-Я не хочу жить без вас, - Ади помолчал. – Пап, а когда вы умрёте Бизом вас закопает? – малыш покосился на слугу.
-Или ты окажешь нам честь и сложишь нам с мамой костёр.
-Я не хочу, чтобы вы умирали! – мальчик порывисто обнял отца.
-Не переживай, это не скоро случится, - мужчина отцепил руки малыша и подтолкнул к коридору, - а теперь иди, готовься к ужину, не опозорь своего отца и весь род.
Ади обернулся и, показав на Бизома, сказал:
-Всё равно он мне не нравится.
Остаток дня прошёл в хлопотах. Для кого-то, возможно, приятных, но, глядя на закат, Ади чувствовал безмерную усталость. Сначала несколько часов мальчик под руководством матери занимался примеркой.
-Сынок, надень это, - просила мама, протягивая Ади очередную стопку вещей. Стоило малышу предстать перед ней в новом виде обычно она осматривала его со всех сторон и, цокнув языком, выносила вердикт, - нет, не то.
Когда на вешалках в шкафу осталось всего несколько комплектов, женщина, наконец, выбрала то, что ей приглянулось:
-Вот, это уже что-то. Давай, мой милый, посмотрись в зеркало.
Ади послушно подошёл к огромному, в человеческий рост, зеркалу и начал себя разглядывать. По его мнению, выглядел он, как и всегда. Эти красные штанишки и белый камзол практически ничем не отличались по фасону от его повседневной одежды. Мальчик едва сдержался, чтобы не высказать свои мысли вслух, но ему не хотелось расстраивать маму, да и мысль о продолжении примерки его не вдохновляла. Обернувшись к маме, он сказал:
-Мне нравится.
-Вот и хорошо, - обрадовалась мама. – А теперь идём к Бизому, он объяснит тебе, как себя вести.
-А ты не можешь?
-Нет.
-Но почему?
-Потому что с гостями за столом могут общаться только хозяин и его наследник, так что я никогда на этих мероприятиях не присутствовала.
-А Бизом?
-Он главный помощник твоего отца и всегда рядом с ним.
Поняв, что сопротивляться бессмысленно, Ади уныло поплёлся за мамой в комнату, где их ждал слуга.
-А вот и мы, - провозгласила женщина, едва переступив порог. – Заждался?
Бизом помотал лохматой головой:
-Хозяин собирается примерно так же.
-Ну и отлично, - улыбнулась женщина. – Тогда я вас покидаю, - наклонившись к сыну, она обняла его и прошептала, - веди себя хорошо и приятного тебе вечера, - на выходе из комнаты она остановилась и обернулась, в уголках её глаз Ади увидел что-то блестящее, - ты у меня такой большой стал, - спустя мгновение она вышла.
-Садись, - Бизом указал на кресло. Когда Ади занял своё место, слуга продолжил, - учить тебя особо нечему, так, несколько советов. Первое и, пожалуй, самое главное – меньше говори и больше слушай. Из собравшихся ты никого не знаешь, вот и получишь первые впечатления о людях. Второе, и последнее – если тебя о чём-то спросят, отвечай предельно честно, если только сказанное тобой не повредит репутации твоего рода. Усвоил?
-Да.
-Вот и хорошо.
-А ты не расскажешь как вести себя за столом?
-А какой в этом смысл? Это дружеские посиделки, а не приём в императорском дворце. Особого этикета нет. Единственное, веди себя прилично.
-Это как?
-Не порть воздух, не ковыряй в носу и тому подобное. В общем, не совершай того, что тебе запрещают делать твои родители. Всё ясно? – мальчик кивнул. – Тогда сиди здесь, потом придёт отец и заберёт тебя.
Время тянулось до обидного медленно. Такое часто бывает, что когда хочешь остановить мгновение, оно проносится возле тебя мимолётными секундами, а когда чего-то ждёшь, то проходит вечность. Ади даже успел заскучать и погрузиться в дремоту, но вот дверь, наконец, открылась и на пороге возник отцовский силуэт.
-Ну, сын, встречай Гиля Воллака, властителя Кихима и хозяина замка Галука.
Ади бросил на отца оценивающий взгляд. Красный камзол, зелёные брюки и высокие чёрные сапоги из змеиной кожи. Не так уж он и отличался от себя же утреннего.
-Ну, иди сюда, дай я на тебя взгляну, - рассматривая сына, Гиль одобрительно кивал, - отлично, хорошее сочетание родительских цветов – красного отцовского и белого материнского. Действительно, хорошо смотрится. А теперь идём встречать гостей.
Вместе они спустились вниз. Гости уже прибыли и теперь старший Воллак здоровался с ними сам и знакомил их со своим сыном. Ади честно пытался запомнить их имена и титулы, но приехавших было больше дюжины и под конец он совершенно запутался. Усвоил он только одно: все эти люди так же были из Кихима, а значит, являлись подданными его отца. А может и нет, слишком уж они по-свойски общались, как равные. Решив спросить отца об этом попозже, Ади перестал думать о таких сложных материях, как иерархия. Окончательно из задумчивости его вывел зычный голос отца, обратившегося к только что вошедшему гостю:
-Мотдер! Вот уж не думал, что ты пожалуешь!
-Гиль, разве я мог пропустить вечер у мужа собственной сестры?
Мотдер? Муж сестры? Ади припомнил, что мама ему порой рассказывала о своей прошлой семье, той, что была у неё до встречи с папой и рождения Ади. Вроде она упоминала это имя, а значит перед мальчиком…
-Ади, познакомься, - позвал Гиль, - это Мотдер Верпо, родной брат твоей матери и твой дядя.
Перед ребёнком стоял высокий юноша в зелёном камзоле и синих брюках, заправленных в зелёные же сапоги. Странно, а папа говорил, что мамин цвет – белый.
-Рад познакомиться, - произнёс Ади.
-Взаимно, - улыбнулся Мотдер.
На долю секунды малыш испугался. Он сам этому удивился. Не произошло ровным счётом ничего страшного, однако сердце замерло, словно кто-то сдавил его невидимой ладонью.
-Вот Восу обрадуется, когда тебя увидит, - говорил меж тем старший Воллак.
-Надеюсь, - вздохнул Мотдер. – Прошлая встреча была не самой радужной.
-Не переживай! – хлопнул его по плечу Гиль. – Уж я-то знаю, что она по тебе очень скучает.
-Тогда я, пожалуй, с твоего позволения, сейчас же отправлюсь к ней.
-Конечно, иди, только не забудь про ужин.
-Не сомневайся, помню. Я, кстати, привёз нашу знаменитую брагу. Распорядись, пожалуйста, чтобы её к столу подали.
-Непременно, - пообещал Воллак. – Эй, друзья! – он обратился к другим гостям, - все слышали? Нас сегодня ждёт верповская брага! – гости одобрительно зашумели. – Тогда не будем терять время! К столу! Будем праздновать нашу встречу!
Когда все собрались за столом, разговор продолжился. Темы были разные, от обсуждения императорской семьи до наступления очередного тумана. Во главе стола сидел Гиль, по его правую руку Бизом. Ади сидел по левую. Довольно быстро мальчик заметил, что место напротив отцовского свободно. Будто бы прочитав его мысли, Гиль громко спросил:
-А где же Мотдер?
-Наверное, всё ещё с твоей женой, - рассмеялся кто-то из гостей.
-Ну что ж, - заключил Гиль, - ему же хуже. Бизом, пусть разливают брагу!
-Точно! – раздались голоса. – Он-то у себя, её каждый день хлестать может, а для нас это редкость.
Слуга поднялся и пошёл в подвал, куда отнесли бочки. Одну из них он принёс в зал. Гости по очереди стали передавать кружки.
-Отец, а мне можно? – спросил Ади.
-Хм, - Гиль задумался. – Даже не знаю.
-Пусть выпьет кружку, - высказался один из гостей.
-Да, ему надо привыкать к качественной выпивке! – согласился другой.
-Ну, если только одну, - было видно, что Воллак колеблется.
-Господин, позволите? – спросил Бизом.
-Конечно.
-Я бы не советовал вашему сыну сегодня пить, он ещё слишком мал, может через год, а лучше через два. В любом случае время и возможности у него ещё будут.
-Да? – Гиль вздохнул. – А ведь ты прав! В общем, сынок, - он повернулся к Ади, - сегодня обойдёшься молоком, а дальше видно будет.
Что будет дальше никто не видел, а вот здесь и сейчас Ади демонстративно насупился и отвернулся от занявшего своё место Бизома, который наоборот, не сводил с него глаз.
-Друзья! – старший Воллак поднялся с места. – Предлагаю первый тост! За здесь присутствующих!
-Отлично сказано! – поддержали собравшиеся. – До дна!
Все осушили свои бокалы. Не пили только Бизом, перед которым вообще не стояли какие бы то ни были столовые приборы и Ади, всё ещё обиженный на отца. Когда кубок Гиля опустился на скатерть, Бизом придвинул хозяину тарелку с вишней.
-Попробуйте, господин, из моего личного сада.
Воллак уцепил целую горсть и одним махом отправил её в рот. Выплюнув косточки, он улыбнулся.
-Отличный урожай, Бизом, как тебе удаётся их выращивать на нашей скупой земле?
-А он их вовсе не здесь выращивает, - произнёс Мотдер, спускаясь в зал по лестнице.
-Вот как? – удивился Гиль. – А ты откуда знаешь?
-Оттуда, - рассмеялся Мотдер, - что эти вишни растут на моём участке.
-Любопытно, - задумался Воллак. – Так это туда ты отлучаешься на несколько дней с завидной регулярностью?
Бизом кивнул.
-Более того, - сказал Верпо, - мне категорически не хватает земли, она, знаешь ли, в нашем климате стоит много больше золота. Я подумываю расширить свою территорию.
-Это до какой же степени?
-Начну, пожалуй, с Кихима, а потом сделаю попытку расшириться на ночь.
-Кто же тебе позволит завладеть всем Кихимом? – рассмеялся Гиль.
В ответ Мотдер сел на своё место за столом, взял в руки бокал и задумчиво начал вертеть его в руках.
-Так я и знал, - удовлетворённо произнёс Воллак, сложив руки перед собой. – Типичный юношеский максимализм. Тебе же, если я правильно помню семнадцать? Я в твои годы был таким же. Планы строил грандиозные, мечтал о своём великом предназначении.
-Сомневаюсь, - Верпо всё-таки поставил бокал на стол и откинулся на спинку кресла.
-В чём? – переспросил Гиль.
-В том, что ты был таким же, как я.
-Это посему же? – усмехнулся Воллак.
Верпо резко подался вперёд и облокотился на стол.
-Потому что я уже начал действовать.
-Да? – изобразил удивление Гиль. – И что же ты предпринял?
-Ты спрашивал, кто мне позволит стать хозяином Кихима?
-Было дело.
-Лучше скажи, кто меня остановит.
-Да хотя бы мы.
-Это вряд ли.
-Почему же? – Гиль нахмурился.
-На болотах живёт такое замечательное животное как василиск, - Мотдер вновь поднял бокал. – Говорят, что его взгляд парализует жертву, - Верпо сделал паузу, но Гиль не спешил его перебивать. – Не знаю, правда, это или нет, я, знаешь ли, не проверял. Однако одну вещь я доказал экспериментальным путём – кровь василиска вызывает остановку сердца в течение нескольких минут. Человек ничего не замечает. Немного времени и всё. Его нет. Так что твои друзья уже мертвы, - он встал и начал обходить стол по левую от себя сторону, легонько касаясь спин или голов сидящих, каждый из которых послушно падал на стол. – Ты бы тоже был мёртв, но Бизом скормил тебе немного противоядия. А я не против. Ты удивлён? – Мотдер заглянул в глаза Гилю. – Вижу не очень, - Верпо повернулся спиной к Воллаку. – По моим расчетам ноги у тебя уже парализованы, руку поднять сил нет. Забавно, правда, противоядие действует страшнее самого яда. Но не переживай, это не на долго. Так хоть поговори со мной.
-Зачем? – каждый слог пришлось выталкивать.
-Ну, мало ли, натолкнёшь меня на какую-нибудь ошибку, мне ведь, сам понимаешь, нужно многое предугадать.
-Я тебе не помощник.
-Тогда я поразмышляю вслух. Не возражаешь? – Мотдер огляделся. – Похоже, я остался самым родовитым на этой земле и остальным придётся это признать. Кому добровольно, кого купим, а кого и устраним за ненадобность и откровенное недружелюбие.
-Император тебя в порошок сотрёт, - прошептал Гиль.
-Император? Империя пока ещё слаба и у него хватает проблем. Сдалось ему наше болото. Я же не собираюсь выходить из повиновения, более того, намерен присоединить к империи изрядный кусок территории. Империи нужны звери с травами? Пожалуйста! Торговля пойдёт не хуже, чем раньше. А крестьянам всё одно на кого спину гнуть. Тут я даже окажусь получше некоторых.
-Тебя проклянут твои же родители.
-Вряд ли, - Верпо повернулся и с улыбкой посмотрел на Гиля, - угадаешь на ком я испытывал действие василисковой крови?
-Мерзавец! – Воллаку удалось выкрикнуть это слово, но тут силы окончательно покинули его.
-И что? – пожал плечами Верпо. – Зато живой и имеющий власть.
-Сынок, беги! – одними губами произнёс Гиль.
Ади, весь разговор просидевший не шевелясь, не двинулся с места.
-А говорил, что помогать не будешь! – улыбнулся Мотдер. – Спасибо, что напомнил о сыне, эта маленькая проблемка тоже должна быть устранена.
Юноша сделал шаг к мальчику, но тут вскочил с места и помчался наверх.
-И всё же чужая душа – потёмки, - задумчиво проговорил Верпо. – Ну ладно бы рванул на улицу, а наверху он как спастись решил? – он повернулся к Бизому. – Поймай его.
-Я своё дело сделал, - помотал головой гигант.
-Вот как? – прищурился Верпо. – Хорошо, сам найду.
Когда он поднимался по лестнице, Бизом бросил ему в спину:
-Только не забудь о нашем уговоре.
-Да забирай их, - фыркнул Мотдер. – Они мне живые-то нужны не были, так какой прок от их трупов?
Стоило Мотдеру скрыться с глаз, как Бизом протянул руку к Гилю и снял с его пальца перстень.
-Простите, господин, но так будет лучше. Для всех.
Тем временем Ади вбежал в комнату матери.
-Мама, папу дядя убивает!
Восу Воллак лежала на кровати и никак не реагировала. Ади подбежал к ней и тронул за плечо.
-Мама, надо идти!
Холод. Тишина. Мальчик увидел в слабом свете свечей на белоснежном платье большое алое пятно. Отступил на шаг. Красное на белом. Он перевёл взгляд на свою одежду. Красное и белое.
-Она умерла быстро и практически не успела почувствовать боль, - Ади обернулся, на пороге стоял Мотдер и смотрел на малыша. – Наверное, я должен сожалеть, - Верпо перевёл взгляд на тело сестры, - но ничего подобного я не испытываю.
Мотдер закрыл дверь, раздался щелчок замка. Юноша сделал шаг вперёд, Ади отскочил за кровать.
-Вот только не надо играть в догонялки, - усмехнулся Верпо. – В прятки ты мне уже, племянник, проиграл, так что давай поскорее покончим с этим – у меня, знаешь ли, ещё много дел.
-Пожалуйста, не надо, - мальчик был готов разреветься.
-Не надо чего? – Верпо остановился в нескольких шагах от Ади. – Не надо убивать тебя, не надо пугать тебя или не надо делать тебе больно?
-Не убивай меня, дядя, - пробормотал Ади.
-Представь, что ты остался жив, подумай, разве это можно будет назвать жизнью? Сначала ты будешь чувствовать боль от воспоминаний об этом дне, затем придёт опустошённость от одиночества, а потом твою душу сожжёт жажда мести. Нет, намного милосерднее для тебя и безопаснее для меня просто убить тебя.
Мотдер вытащил кинжал из-за пояса и направился к Ади. Мальчик затравленно смотрел на приближающегося убийцу. Короткий замах, удар. Малыш прошмыгнул под рукой юноши и бросился к двери.
-Ну и куда ты?
Ади дёрнул за ручку, но дверь не поддалась. Мальчик вспомнил, что Верпо закрыл её на ключ и судорожно принялся озираться.
-Ты не это ищешь? – Мотдер свободной рукой достал из кармана заветный кусочек железа.
Новый замах. Снова удар. И вновь Ади удалось увернуться. Не осознавая, что он делает, мальчик побежал на балкон.
-Мне это уже начинает надоедать, - рявкнул Мотдер.
Ади выскочил наружу и прикрыл двери. Балкон был довольно широкий. Ребёнок вспомнил, как ещё вчера они с родителями стояли здесь и любовались закатом. Мама! Папа! Мертвы. Мальчику не хотелось разделять их судьбу, к тому же где-то внутри заворочалось незнакомое прежде ощущение – ярость. Ади посмотрел вниз, с высоты третьего этажа замка. Каменная площадка. Немного в стороне он заметил копну сена, которую приготовили для кормёжки лошадей. Что если попытаться допрыгнуть до неё? Мальчик отошёл к дверям, но замешкался. Раздался треск, двери распахнулись и ударили малыша в спину. Ади отлетел к ограждению, сильно разбив руки.
-Не желаешь умирать быстро, - сказал вошедший Мотдер, - прирежу, как свинью!
Он рывком поставил мальчика на ноги и развернул лицом к себе. Теперь Верпо не собирался колоть в сердце, кинжал должен был располосовать горло. Однако мальчик пригнулся, почти повиснув на юноше и лезвие лишь задело щеку с подбородком. Брызнула кровь. Раздался крик. Ади рванулся, оставив в руке Мотдера кусок камзола, вскарабкался на парапет и прыгнул вниз. Верпо проследил за его полётом.
-Будь оно всё проклято! – выругался он, глядя на приземление малыша в сено. – Кто бы мог подумать, что именно его убить будет наиболее тяжело?!
Ади лежал в сене. Ему казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди и поскачет по камням. Поскачет. По камням. Дыхание почти восстановилось, и мальчик понимал, что ему надо бежать, где-то прятаться. Но сил почти не осталось. Он поднял глаза на балкон, откуда столь удачно спрыгнул. Мотдера на нём уже не было, а может темнота скрывала этого убийцу. Луны на небе не было, а немногочисленные звёзды практически не давали света. Факелы же никто не додумался зажечь. Или просто некому было. Надо спешить. Он выиграл немного времени, но если хочет жить, ему нужно двигаться. Плохо только что он всего лишь четырёхлетний ребёнок и шансов выжить на агрессивной земле Кихима в одиночку у него было ничтожно мало и никаких скидок на возраст никто давать не собирался. Что делать? Остаться в городе или его окрестностях? Рано или поздно найдут и или сразу убьют, или отдадут Мотдеру, что, наверное, ещё хуже. Уйти в лес? Съедят в первые же минуты, особенно ночью, когда даже опытные охотники стараются запереться в четырёх стенах, предварительно расставив часовых. Выбор был, но скорее это был выбор смерти. А ещё нестерпимо болела щека, через которую прошло лезвие. Ади чувствовал, как она пульсирует. Дотронулся рукой – влажно. Всё! Хватит! Пора уходить. Мальчик скатился с копны и побежал. Не важно куда, лишь бы подальше от родного замка, в один вечер ставшего родовым склепом. Сапожки неслышно несли его вперёд, но Ади казалось, что его громкое дыхание слышат все в округе. Внезапно за ближайшим поворотом раздались голоса. Они постепенно приближались. Не долго думая, мальчик нырнул под стоящую у стены телегу.
-Найдите его, - Ади узнал голос Мотдера. – Мне не важно, в каком виде вы принесёте его голову – с телом или без, - он шёл в сопровождении полутора десятка воинов, - но чтобы к восходу солнца от него остались лишь воспоминания.
-Как прикажите, господин Верпо, - ответили солдаты.
У каждого с собой был факел. Едва они прошли мимо, малыш выбрался из-под телеги и, прижавшись к стене, осторожно двинулся в ту сторону, откуда они пришли.
-Он всего лишь мальчишка, - донеслось из далека. – Я не приму никаких оправданий, если вы его упустите!
Когда Ади свернул за угол, он думал, что его окликнут или, что вот прямо сейчас он нос к носу, ну или к колену, столкнётся с кем-то из стражников, однако дорога была пуста. Мальчик поспешил к воротам. По пути ему не встретилось ни одной живой души, даже собаки, которые обычно бегали по всему двору, куда-то подевались. Успешно добравшись до ворот, Ади ждало огромное разочарование – решётка опущена, ворота закрыты. Более того, над крепостной стеной виднелся край моста, а значит, через ров было невозможно перебраться. Можно было, разумеется, перебраться через стену и спуститься вниз, на дно – ров был без воды, как огромная яма, опоясывавшая замок, - а затем подняться наверх, но тут понадобились бы как минимум верёвка и определённое мастерство. Ни того, ни другого у Ади просто не было. Понуро опустив голову, он сел, прислонившись спиной к стоявшей напротив ворот конюшне. Мальчик устал, у него больше не было сил сопротивляться и сдерживать свои эмоции. Напряжение и пережитое за вечер прорвались наружу в виде слёз.
-Вот ты где, - раздалось сверху.
Мальчик поднял голову и увидел громадную тушу Бизома, склонившегося над ним. Утерев слёзы, Ади попросил:
-Сделайте это, пожалуйста, быстро.
-Что сделать? – не понял гигант.
-Ну, убейте меня так, чтобы я ничего не почувствовал.
-Зачем?
-Я не хочу мучиться.
-Зачем мне тебя убивать?
-За тем, что этого хочет мой дядя, а вы ему служите!
-Это не повод убивать тебя, - покачал головой Бизом, - по крайней мере, для меня.
-Однако это повод убить моего отца и всех его гостей! – выкрикнул малыш и вновь расплакался.
-Так было нужно, - вздохнул Бизом.
-Кому? – шмыгнул носом Ади.
-Простым людям.
-Не понимаю, - честно признался юный Воллак.
Бизом вздохнул:
-Ты слишком мал. Все эти лорды обременяли подданных невероятными налогами, создавали себе неслыханные привилегии. Теперь это позади.
-Можно подумать Верпо другой, - фыркнул Ади.
-Другой, - согласился Бизом. – Теперь, когда он начнёт контролировать весь Кихим, исчезнут междоусобицы лордов, все его помыслы будут направлены на исполнение заветной мечты – покорении ночи.
-А сколько жизней это будет стоить?
-Это уже проблемы воинов, а не крестьян.
-Даже если так, то что, если однажды он передумает?
-Тогда он разделит участь своих сегодняшних жертв, - жёстко сказал слуга.
Возникла пауза. Бизом и раньше был немногословен, а Ади просто не знал о чём говорить. В любой момент его могли обнаружить и убить.
-А что будет со мной? – тихо спросил малыш.
-Утром я выведу тебя из замка и доведу до окраины города.
-А потом?
-Потом тебе будет лучше двигаться на день.
-Я вряд ли долго протяну, - вздохнул Ади.
-А здесь ты вряд ли доживёшь до следующего вечера, - твёрдо сказал Бизом.
Мальчик вновь заплакал. Слуга неловко потрепал его по голове.
-Не плачь, ты справишься, а сейчас иди в конюшню. В первом стойле слева заройся в сено и спи. Я приду за тобой, как только солнце взойдёт.
Малыш кивнул. Бизом помог ему встать и перед тем, как отпустить, вложил в его руку отцовский перстень.
-Теперь он твой. Ты глава семьи. Помни, кто ты и кем являешься. Это всё, что я могу сделать для тебя и твоего рода.
Слуга развернулся и пошёл к замку. Ади проводил его взглядом и отправился в конюшню. Едва он закрыл глаза, как сон поглотил малыша целиком.


18.03.09 – 24.03.09

[SpellCaster]

reco, действительно довольно бодрый текст, легко идёт. Придирки:
>папку в тонкую стопку
паразитное созвучие

>никому не_нужная учеба

>Помню, как надел в свадьбу друга «тройку», так чувствовал себя как вошь в корсете
как-так-как

>ходить в нем каждый день (, / —)и уподобитесь

[Лекс]

Алекс,
"Когда Ади занял своё место, слуга продолжил, - учить тебя особо нечему, так, несколько советов" Вот эта фраза. Если учит - значит есть чему. Выглядит плохо.
"о своей прошлой семье" Не лучшее определение.
"Ади, весь разговор просидевший не шевелясь, не двинулся с места" Смысловой повтор.

Теперь в целом - текст понравился. Неплохой сюжет и исполнение. С персонажами надо поработать, потому как они не сильно запоминаются. Мальчик и Бизом еще куда бы не шло, а вот остальные для меня как-то в куче. В целом бодренько, но начало определенно лучше, а дальше уровень все же падает. Но тем не менее прочитал все (что уже здесь редкость для большого текста) и не пожалел. И концовка - она слишком быстрая, наигранная, стандартная. Все же хотелось бы увидеть нелинейную развязку.

[Vertigo]

Хм... Вот у меня написалась миниатюра, даже зарисовка. Как вам?

Скрытый текст - Наблюдатель:

Псссст. Слушай, что я тебе расскажу. Ты знаешь про Наблюдателя? Не знаешь? Ну да, о нём мало кто слышал… В общем, в метро, в любое время дня и ночи можно увидеть крупного мужика, которого на первый взгляд можно принять за обычного бездомного. Но, только на первый взгляд. Этому впечатлению способствует то, что он одет в поношенную, старую одежду, но она чистая, да и не пахнет от него давно немытым телом… А ещё он всегда в шапке. Старой такой, серой шапке, которая натянута на голову так, что закрывает глаза. Но при этом он прекрасно ориентируется в пространстве, не натыкается на людей, не шарит слепо вокруг в поисках поручней… И есть ещё кое-что необычное в нём… Стоит лишь подумать о нём, как он поворачивает голову в твою сторону и «глядит» на тебя.
Говорят, он следит за порядком в метро. Ведь если задуматься, то большая часть буянов, дебоширов и идиотов встречается в метро только один-единственный раз. Потом они куда-то пропадают и мы их больше никогда не видим. В этом есть заслуга Наблюдателя. Что он с ними делает – неизвестно. Да и как-то не хочется знать…

[Сергей Фарватер]

Скрытый текст - часть 2:

Результаты анализа образцов, обнаруженных в подземке, показали, что отпечатки пальцев и волосы принадлежат трупу, найденному в метро. Алёна немедленно сообщила эту новость Саше. Тот, в свою очередь, попросил девушку не извещать генерала о ходе расследования и обнаруженных находках, пока не появится что-то действительно стоящее, о чём не стыдно будет доложить.
После продолжительного разговора с Константином, Саша убедил его в необходимости участия в данной операции.
- Может, тебе и орден дадут! Посмертно!- пошутил он, вспомнив реплику известного киногероя. Костя пообещал привлечь к этому делу своего напарника Алекса Петровского, с которым, он совершал свои вылазки в подземные коммуникации. Немедля, позвонив по телефону приятелю и заручившись его согласием, партнёры обсудили план приготовлений и определились с датой предстоящего мероприятия.
-Два дня, как минимум. Раньше не уложимся,- произнёс Константин, прикидывая, сколько времени, уйдёт на сборы.
-Хорошо,- сказал Саша.- Что из вещей нам потребуется?
- Всё необходимое у нас имеется: гидравлические ножницы, электрические фонари и другое оборудование. Единственная загвоздка - водолазное снаряжение и разрешение на пронос в метро инвентаря.
- Это я беру на себя, – заявил Александр. Водолазное снаряжение, я организую через свою контору. Не проблема. Главное, нужно знать ваши размеры, чтобы подобрать гидрокостюмы. По поводу проноса оборудования можешь не беспокоиться, разрешение будет.
- Хорошо бы подключить к этому делу Васю- «колдуна». Он неплохо ориентируется в подземке и может быть полезен.
- Неплохо!?- Саша вспомнил проводника Васю и чуть не рассмеялся. – Хорошо. Привлечем и Василия. Я сегодня с ним свяжусь и поговорю. Только его телефонного номера у меня нет.
- Я вам дам, - Костя посмотрел на часы, потом представил бутылку, с остатками водки, одиноко стоявшую на кухонном столе, после чего, что-то черканул на обрывке газеты. – Вроде обо всём договорились?- он протянул гостю клочок бумаги с телефонным номером. – Теперь, мне нужно заняться своими делами.
Костя попрощался с новым знакомым, закрыл входную дверь и отправился на кухню.

Дверной звонок надрывался неистово. Костя отбросил одеяло в сторону и свесил ноги с кровати. Внезапно зазвонил будильник, стоявший рядом на подоконнике. Парень взял его в руки и, нажимая на перекошенную кнопку, попытался выключить. После нескольких неудачных попыток, он отбросил часы на постель и накрыл подушкой.
«Шесть утра. Будильник не подвел. Кого в такую рань принесло?- подумал Костя и, потягиваясь, пошел открывать дверь». Звонок вдруг изменил тональность, захлебнулся и умолк. Запахло горелой проводкой. Константин нажал на рычаг, замок щёлкнул и открылся. У порога стоял приятель Алекс – темноволосый мужчина, средних лет. Он считался классным специалистом в области археологии и как Константин был прожженным диггером. По жизни Алекс, считался непревзойденным фантазером. В студенческие годы, он даже пытался соорудить машину времени, и ему это почти удалось, жаль только подвели законы физики.
Сделав шаг, в открывшуюся дверь, Алекс ухватил сонное лицо приятеля всей пятерней ладони и с силой толкнул в глубь прихожей. Не ожидая от гостя таких активных действий Константин, потерял равновесие и словно тряпичная кукла, отлетел на стоявший в углу прихожей диванчик, больно ударившись затылком о стену.
- Скотина!!! - Завопил Алекс. Ты что творишь?- Мало того что сам засветился ты и меня подставляешь. С какой стати ты разоткровенничался перед этим фсбэшником? Сопли распустил. У тебя, мало проблем? Теперь, что ни случись под землёй, всё на нас валить будут. Всех собак повесят.
Костя, очухавшись от неожиданной взбучки, приподнялся и, опершись руками о диван, обиженно выпалил: - Ты что, с дуба рухнул? Чего руки распускаешь? Сам же вчера согласился сопровождать группу.
- А что мне оставалось? Вы перед фактом поставили. Попробуй, откажись!- Алекс, протянул товарищу руку и помог подняться, после чего тихо произнёс: - Ладно, извини.
- Собственно чего ты так всполошился? – сказал Костя, потирая ушибленный затылок. – Нам же лучше. Мы убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, обследуем новое место, во-вторых, будет свой человек в ФСБ, когда-нибудь да пригодиться.
- Погорячился, - виновато произнёс Алекс, соглашаясь с доводами товарища.
- Ладно. Все в порядке, - Костя подтянул спадающие плавки.- Ну что? Тогда за дело?
- Давай быстрее приводи себя в порядок, да пойдем. Времени у нас мало. Все оборудование сложим у меня в гараже, а завтра с утра перевезём на тачке к месту сбора.
- Хорошо. Посмотри пока ящик я скоро, - Костя включил телевизор, укрыл пледом кровать и направился в ванную.

Великолепный, православный храм привлекал внимание прохожих блеском золочёных куполов. Очертания белых стен, высившихся на фоне плотной синевы предвечернего неба, несли покой и умиротворение.
Василий, последний раз перекрестился перед смиренным образом Сергия Радонежского и направился к выходу. Вечерняя служба ещё продолжалась, но парень редко оставался до конца церемонии. Он не являлся чересчур набожным, но всё же, время от времени, посещал церковь, чтобы облегчить сердце и очистить душу.
Выйдя на улицу и включив мобильник, Василий обнаружил на дисплее непринятый вызов. Звонивший абонент был незнаком. Вася решил перезвонить.
- Алло! Здравствуйте! Извините, пожалуйста. У меня на определители высветился ваш номер. Вы мне звонили?
- Привет «колдун»! – Сказал Саша шутливым тоном. – Узнаёшь?
-Вася напряг извилины, - Пока нет.
-А о подземном приключении уже забыл?
-Это вы!?- парень узнал голос недавнего спутника.- Какими судьбами? Как дела?
- Как сажа бела,- сострил собеседник. Ты лучше скажи, что завтра делать будешь?
- Работать. Как всегда.
- Есть другая работёнка, - произнёс Саша и, не углубляясь в дебри обстоятельств, посвятил экспроводника в свои планы.
-Я, в принципе готов,- чуть взволнованно промолвил Вася, в глубине души радуясь, что сможет поучаствовать в настоящем расследовании.- Только необходимо чтобы меня отпустили с работы, а то у нас там аврал.
-Насчёт работы можешь не волноваться. Я всё устрою, как в прошлый раз. Послезавтра приходи к восьми утра на станцию, к тому месту, где мы сегодня разбежались. Смотри ничего не перепутай!
-А что тут путать! Послезавтра. К восьми утра. На том же ме….
« Средств на вашем счёте недостаточно, чтобы продолжить данный разговор. Срочно пополните счёт. Извините за неудобства».
Вася от досады чертыхнулся на железную бабу, которая так не вовремя прервала связь, потом, повернувшись к храму, совершил крестное знамение, попросив у бога прощения, что помянул сатану близ святого места, после чего отправился домой, размышляя по дороге о своей однообразно текущей жизни, о судьбе, о боге.


Пять лучей, от мощных фонарей, уткнулись в радужное водное зеркало. Четверо мужчин и одна женщина, экипированные снаряжением, для подводного плавания, молча, стояли у затопленного подземного перехода, и смотрели в сияющий омут. Специфический запах неопрена, исходивший от новых водолазных костюмов, символизировал новизну и непредсказуемость предстоящего мероприятия. Зная заранее, что их ожидает - ступили бы они в эту воду? Окунулись бы в пучину неведомого? Как знать.
Тишину нарушил Сашин голос.
- Кто разведает путь? – Он взглянул на спокойные лица диггеров.
-Давайте я, - Алекс опустил на лицо маску, прикусил загубник и двинулся вниз по гранитным ступеням. Бликующие волны потеснили нефтяную пленку, и было видно как луч фонаря, скользнув по дну площадки, скрылся в глубине бокового прохода. Прошло около десяти минут. Под водой вновь замаячил свет. Поверхность забурлила и появилась голова Алекса.
-Там длинный переход,- произнёс он, сняв маску и освободив рот.- В общем, ничего особенного, - Алекс, сплюнул остатки воды и продолжил. – Я добрался до самого конца,- говорил, он тяжело дыша.- Дальше тоннель уходит круто вниз. Спускаться в одиночку, я не рискнул. Лучше держаться вместе, чтобы было кому подстраховать.
- Согласен,- произнёс Александр. – Тогда берём снаряжение и в путь.
Всё необходимое оборудование и другие вещи были разложены в герметичные кейсы-контейнеры. Там легко уместились небольшие гидравлические ножницы, личные вещи, а также всё необходимое, что могло понадобиться в предполагаемых обстоятельствах.
Материал, из которого изготовлены кейсы, по цвету напоминал алюминий, а по структуре оказался прочен и лёгок. Контейнеры транспортировались как в руках, так и за плечами в виде рюкзаков. На спине, у каждого, располагался баллон со сжатым воздухом, и кейсы пришлось нести в руках. Найденный ранее акваланг учёного так и остался лежать нетронутым, под грудой старой ветоши. Все члены группы, так или иначе, ранее сталкивались с водолазным снаряжением и имели некоторый опыт подводных погружений. Все, кроме Василия. Во время инструктажа, посвященного элементарным приёмам использования акваланга и правилам поведения под водой (который Саша провел перед началом погружения), Вася уже начинал жалеть, что ввязался в это дело. Затем примерив, оборудование и немного привыкнув к нему «колдун» понял, что ничего сложного, в общем-то, нет, и успокоился.
Первыми под воду ушли диггеры – так как являлись самыми опытными. За ними спустилась невозмутимая, а в ответственные минуты даже хладнокровная, Алёна. Вася, в последний раз окинув взглядом, показавшееся ему таким родным подземелье мысленно перекрестился и отправился вслед за уплывающей девушкой. Саша - оказался последним, кого увидела старая крыса, выбравшаяся из грязных тряпок под занавес происходящего. Немного постояв, прислушиваясь к утихающему бульканью воздушных пузырей, она недовольно фыркнула и не торопясь посеменила догрызать остатки шланга спрятанного акваланга.

Группа продвигалась цепью, на некотором расстоянии друг от друга. Серые, местами почерневшие стены тоннеля, пестрили ржавыми линиями выпирающей арматуры. Отстоявшаяся вода оказалась столь прозрачной что свет, от фонаря, разрубая иссиня-черную даль тоннельного пространства, долго не терял своей силы. Он врезался во мрак подземной бездны, словно метеор, входящий в плотные слои атмосферы.
Добравшись до конца тоннеля, аквалангисты устремились вниз, где их взору открылась обширная площадка, похожая на равносторонний восьмиугольник. Ржавые двери, которых насчитывалось не менее дюжины, приотворяли путь к скрытым проходам. Свет фонаря позволял рассмотреть на бетонном полу заиленные ленты железной дороги. Саша, обследовав двери, скрылся в одном из проёмов. Группа продолжила путь по извилистому проходу. Замыкающим, на этот раз, оказался Константин. Он плыл, прижимаясь к потолку тоннеля, и часто оглядывался назад, отгоняя лучом фонаря, непроглядную тьму, коварным хищником преследовавшую их по пятам. Далее, проход упирался в перекошенную дверь, которая держалась на одной петле. Преодолев ветхое препятствие, люди очутились на следующей площадке.
Время шло, а двери и коридоры чередовались с закономерным постоянством. Вскоре, внимание Саши привлекло озабоченное поведение Алекса. Он встревожено поглядывал то на запястье, где находились часы, то на стрелку манометра своего акваланга. Александр понял что, увлёкшись поисками пути, он совершенно забыл о «точке невозврата». Кто сталкивался с дайвингом, знает, что существует такая временная точка, которая, учитывая давление воздуха в баллоне и расстояние до момента всплытия, является предельно допустимой. В «точке невозврата» необходимо повернуть на обратный маршрут или уменьшить расход подаваемого из баллона воздуха – что, в свою очередь, создаст определённые неудобства и риск остаться под водой навечно. Всё это, он осознавал, как понимал и то, что находиться на правильном пути. По сбитой ржавчине, на дверных петлях, он доподлинно определил путь следования ученого, а по остаткам воздуха, в найденном акваланге, легко предположить, что до всплытия оставалось совсем немного. Взвесив за и против, Саша жестом дал понять Алексу, что всё под контролем.
Следующий проход вывел людей на очередную площадку, точную копию той, что была в самом начале пути. За ней обозначился крутой подъём. Стайка подводных и подземных странников, словно усталый косяк диковинных рыб, потянулась вверх, продвигаясь всё ближе к заветному выходу. Наверху подъёма, луч фонаря упёрся в причудливую конструкцию, сложенную из металлических труб, которые торчали в разные стороны, словно гигантский веер. Саша ускорился. Он первым добрался до странного объекта, но нечаянно задел ногой одну из труб. Неожиданно, сооружение начало распадаться. Огромное опахало, превратилось в уродливую кисть исполинского великана, чьи негнущиеся пальцы стали едва заметно расползаться в стороны захватывая всё большее пространство. Затем, отделившись от основания, они устремились вниз, увлекая за собой камни и строительный мусор. Аквалангисты ринулись в рассыпную, уступая дорогу неспешно сползающей лавине. Одна труба всё же зацепила Константина и придавила его к стене. Раздался резкий щелчок, потом хруст, хорошо ощутимый даже под толщей воды. У Василия, при виде этого, по спине пробежала стайка трусливых мурашек. Белки глаз закатились, и он начал медленно сползать по склону вслед за удаляющимися остатками подводной лавины. Алёна рванулась на помощь. Она успела подхватить «колдуна» в тот момент, когда обмякшее тело парня приближалось к торчащей из стены арматуре. Девушка, смогла удержать загубник акваланга, выпадающий из его слабеющего рта.
Алекс, находившийся недалеко от Константина поспешил на помощь другу, исчезнувшему в бурлящем облаке воздушных пузырей. Было очевидно - баллон с воздухом поврежден, а что случилось с его владельцем оставалось непонятным. Алекс просунул руку вглубь пузырькового облака и, нащупав мечущегося там, в панике друга освободил его от бушующего акваланга. Набрав воздуха в легкие, он поднёс шланг от своего аппарата к губам Кости. Отброшенный в сторону неисправный баллон, словно неуправляемая торпеда, устремился вдаль, и вскоре скрылся из виду. Пострадавший, но чудом оставшийся в живых диггер, принялся с жадностью вдыхать спасительный воздух. Тем временем Алёна растормошила Василия и все, не мешкая, стали подниматься наверх. Там их поджидал очередной тоннель.
Изрядно потрёпанная группа продвигалась дальше. Возглавлял ее, как и прежде, Саша только перемещался он, теперь медленно часто оглядываясь, и временами возвращаясь назад, если кому-то требовалась помощь. За Александром следовали диггеры, поочерёдно вдыхая воздух из общего теперь баллона. Замыкающими плыли Алёна и Василий, который немощно перебирал ластами и держался за руку девушки, словно младенец за мамину юбку. Через некоторое время Саша остановился перед большой нишей в стене. Он осветил фонарём пространство внутри углубления и обнаружил дверь, покрытую бурым налётом. По дугообразному следу на сдвинутом иле стало понятно, что её недавно открывали. Дальше начинались ступени, которые убегали вверх и скрывались в темноте.

Высунув голову из воды, Саша снял маску и наконец-то вдохнул полной грудью. Воздух показался тяжёлым и спёртым. Пахло плесенью и почему-то свежими грибами. Помещение, где он очутился, походило на строительную площадку. Стены выглядели так, словно их много лет назад подготовили к отделочным работам, но потом почему-то забросили. Толчок в спину заставил Сашу подняться выше и выйти из воды. Вслед за ним появился Костя, с приличной ссадиной на лбу, затем выбрались остальные. Продрогшие и обессиленные люди, морскими звёздами распластались на бетонном полу подземелья. Отбросив в сторону кейсы, они сняли маски, и некоторое время лежали, молча, тяжело дыша.
- Да... Попали мы ребятки,- наконец произнёс Александр. - Костя, как ты?
- Сейчас вроде нормально,- Константин ощупал повреждённый лоб. – Кровь не течёт. Сначала думал - Все! Конец! Воды прилично нахлебался. Потом чувствую, кто-то трубку с воздухом в рот толкает. Вижу Алекс, - он повернул голову в сторону напарника и трогательно произнёс: - Спасибо брат!!!
- Да чего там,- Алекс с укором посмотрел на Сашу. – Дальше то - что?
- И мне не терпится узнать, – просипел, также пострадавший, Василий.
- Нюни развесили? Как бабы! - стремительно ворвалась в разговор Алёна. – Что делать, что делать…,– девушка посмотрела на Алекса и Костю.- Вы диггеры или дерьмо собачье? – выпалила она, не стесняясь в выражениях.
- Ладно, не кипятись, - Саша поднялся с пола и стал стягивать мокрый гидрокостюм. Переодевайтесь во всё сухое, - произнёс он, аккуратно складывая рядом водолазное снаряжение.
Натянув чёрные джинсы и бардовую футболку, Саша принялся завязывать шнурки на кроссовках. После чего, секунду поразмыслив, он закрепил наплечную кобуру, водрузил туда отливающий чёрным глянцем «ПМ» и, надев поверх всего темно-зеленую штормовку, защёлкнул кейс.
- Гидрокостюмы и акваланги оставим здесь. Если не найдем другого выхода на поверхность, кому-то придется плыть назад, тем же путём, и доставить сюда пару заправленных воздухом баллонов. Так что не волнуйтесь, под землёй никто не останется. А то, что с нами приключилось, пусть станет уроком. Впредь будем осторожнее.
Последовав примеру Александра, все быстро переоделись, и через пять минут группа могла следовать дальше.
- Зачем вам оружие? - полюбопытствовал Василий, поглядывая на то, как Алёна подтягивает ремешок кобуры и поправляет торчащую рукоять пистолета.
- А это, на всякий случай, - Алёна взяла в руки «Макарова» и демонстративно передёрнула затвор, после чего вставила обойму.
- На какой такой случай, - не унимался «колдун».
- Случаи бывают разные, например, нападёт на тебя нехороший парень или выскочит из-за угла монстр. Что делать будешь? А?- Алёна улыбнулась и убрала оружие.
-Фонари лучше выключить. Оставить один, этого вполне достаточно, - высказался Алекс. – Так гораздо экономичнее. Кто знает, сколько нам ещё предстоит здесь находиться.
Предложение показалось разумным, и все последовали мудрому совету.
- Если готовы, трогаем, - Александр поправил закреплённый на спине кейс и двинулся в сторону дверного проёма, вслед за бегающим лучом фонаря.

Небольшой отряд исследователей продвигался, гуськом, едва поспевая за лидером. Прямо за Сашей шёл Алекс, надвинув на глаза оранжевую бейсболку. За ним следовал Костя в пёстрой бандане. Следующим двигался Вася, как всегда задумчив и молчалив. Алёна в чёрном спортивном костюме и бежевых кроссовках, со светоотражающими вставками, замыкала колонну. Её распущенные волосы смоляным потоком стекали на серебряную поверхность закреплённого на спине кейса и разбегались по сверкающему металлу тонкими струйками непросохших прядей. Путь пролегал между серых идолов бетонных опор, через прогнившие лестницы и вывёл к железнодорожной платформе.
Сооружение напоминало станционный перрон, но больше походило на пакгауз дизайна пятидесятых годов двадцатого столетия. По всей длине платформы, в ряд, располагались складские помещения, обшитые вагонкой выкрашенной некогда в коричневый цвет.
Замки на дверях отсутствовали. У края платформы, пролегала железная дорога, одним концом упираясь в тупик, а вторым убегая вдаль и растворяясь в темноте подземного мира.
Недалеко, на рельсах, стояла ручная дрезина.
-Давайте осмотрим помещения. Может, обнаружим что-нибудь стоящее, - предложил Саша, пытаясь сдвинуть щеколду, на двери одного из складов. - Включайте фонари и осмотрите здесь все закоулки, - он сильно ударил по заклинившему запору, подвернувшимся под руку кирпичом. Железяка взвизгнула и отскочила в сторону. Саша отворил скрипучую дверь и вошёл в помещение. Алёна последовала за ним.
- Да!!! – произнесла девушка, изумляясь увиденной картине.
На стеллажах и по полу было разбросано большое количество вздувшихся, лопнувших и сгнивших консервных банок. Алёна взяла одну в руку и поднесла под луч фонаря. На едва различимых изображениях этикеток просматривались образы свиней, коров, птиц. Выпуск продукции датировался октябрём 1954 года. Помимо банок повсюду валялся истлевший от времени мусор и предметы, определить назначение которых теперь не представлялось возможным.
- Что здесь могло быть? – спросила Алена, обращаясь к Александру, и запустила банку в дальний угол помещения.
- Скорее всего, здесь находились склады, куда доставлялись различные предметы, предназначенные для нужд министерства обороны, а уже отсюда это добро распределялось по хранилищам, где размещался, или размещается, стратегический запас страны на случай войны или других непредвиденных ситуаций, - высказал предположение Саша. – А весь этот хлам – бракованная и испорченная продукция, которую по какой-то причине не успели утилизировать.
- Думаешь? – Алёна направила луч фонаря на облепленную древними постерами стену, где с одного из шедевров советской плакатной живописи строгая женщина в красной косынке, по заговорщицкий поднесла указательный палец к губам, словно произнося звук «тссс», а внизу плаката навязчивая надпись настоятельно рекомендовала - «НЕ БОЛТАЙ».
- Пойдем дальше, - Саша подцепил ногой электрическую лампочку, валявшуюся рядом, и как заправский футболист запустил её под потолок. Лампа словно кручёный мяч взмыла вверх, после чего, опускаясь, налетела на одну из перегородок стеллажа, и с громким хлопком разлетелась стеклянным дождём по пыльной поверхности пола, оставив лёгкое облачко белёсой дымки искрящейся под ярким лучом фонаря.
Выйдя из помещения, напарники последовали в направлении, доносившейся со стороны, какофонии звуков бьющегося стекла и подающих с грохотом стеллажей.
- Развлекаетесь? – Саша стоял перед входом в разгромленный склад, наблюдая как трое взрослых людей, словно дети, увлёкшиеся забавной игрой, крушили все, что подворачивалось под руку.
Все помещения пакгауза выглядели примерно одинаково: стеллажи, банки, хлам. Все кроме последнего. В нём, были складированы ручные дрезины различных модификаций. Некоторые лежали на полу вверх колёсами, другие находились в разобранном состоянии.
- В принципе, некоторые из них на ходу, - заявил Алекс, на коленях разглядывая детали старого механизма потом, немного помедлив, произнёс, – по всей видимости, выхода на поверхность здесь нет, а значит путей к спасению у нас всего два. Первый – вернуться обратной дорогой, но тут возникнут известные трудности. Второй – воспользоваться одной из дрезин и продолжить путь по рельсам. Глядишь куда-нибудь да выведут.
-А если никуда не выведут? – засомневался Василий. – Или этот тоннель, дальше, затоплен грунтовыми водами. Ведь может такое быть? Давайте лучше вернёмся обратно и подождём, пока Саша с Алёной доставят баллоны с воздухом. Мне кажется, это будет самым разумным решением.
- Может быть, может быть,- задумчиво произнёс Александр. – Но с другой стороны дрезина в тупике указывает на, то, что учёный прибыл сюда именно на ней. Значит мы на верном пути. И было бы глупо, забравшись так далеко, прекращать расследование, даже не попытавшись узнать, куда ведёт эта дорога. Кстати не помешает выключить лишние фонари.
- Да, Саша, ты прав! Мы совсем забыли, что электроэнергию батарей надо экономить. Что касается двухместной дрезины, стоящей на путях, то для пяти человек она маловата. Нам скорее подойдёт эта, - девушка указала на четырёхместный механизм, стоявший у стены в самом углу помещения. – С виду вроде в порядке, - Алена обратилась к диггерам.- Ребята! Посмотрите, в каком состоянии эта штука. Если всё нормально давайте поставим её на рельсы.
Через пятнадцать минут вполне исправная механическая тележка стояла на ржавых рельсах, и была готова к отправке.

Неказистая конструкция с грохотом катилась по рыжей магистрали подземной дороги. Повизгивание и лязг застоявшихся колёс усиливался хорошей акустикой арочных стен бетонированного тоннеля, отчего у пассажиров переворачивалось всё внутри. Постепенно старые детали притёрлись, шум пропал, и слышался только слабый стон механического сердца машины. Дрезина, ритмично подпрыгивая, на стыках железнодорожного полотна, теперь передвигалась легко и быстро. Вася и Костя выполняли функцию двигателя. Сидя друг против друга, они по очереди тянули рычаг дрезины туда-сюда, напоминая гребцов состязающихся в академической гребле. Василий расположился спиной, по ходу движения, и усердно пыхтел, задавая темп - за которым Константин, едва поспевал. Рядом с Васей устроилась Алёна. Она восседала словно на козлах экипажа, повернувшись лицом по ходу движения дрезины, просунув ноги между спинкой и сидением. Девушка, играла роль главного прожектора «локомотива», освещая фонарём мелькающие шпалы железной дороги, предупреждая о поворотах и при необходимости притормаживая оригинальным ручным тормозом. Саша с Алексом сидели по разные стороны от Константина и были готовы в любой момент прийти на смену уставшим товарищам.
- Странно, - произнёс Алекс. – Едем уже час, а дороги ни конца, ни края.
- Да, действительно,- Саша посмотрел на часы, после чего обернулся назад, и на некоторое время замер, вглядываясь в черноту убегающего тоннеля. – Необычным выглядит то, что за все время движения нам не встретилось ничего, что указывало бы на следы жизнедеятельности человека в настоящем времени. Такое ощущение, что всё это хозяйство заброшено, много лет назад. И мне кажется что, преодолев водную преграду, мы оказались по ту сторону «чего-то».
- «Чего-то»? Что ты имеешь в виду? – насторожился Алекс.
- Видишь ли!? - Саша достал из кармана сигареты и предложил собеседнику.
- Спасибо я не курю, - вежливо отказался Алекс.
- Я тоже бросаю, - Саша сжал в ладони бело-синюю пачку и зашвырнул в темноту. - Может и не следовало рассказывать, - продолжил он. - Всё же, я пришёл к выводу что ты, да и все ребята должны знать что дело, в которое я вас втянул, не совсем простое. Скорее даже совсем непростое.
- Саша! Может не стоит!? Это все-таки секретная информация,- вмешалась в разговор Алёна.
- Никаких секретов, я разглашать не собираюсь, люди должны знать, на что идут,- ответил Александр, успокаивающе взглянув на девушку. Он коротко изложил компаньонам историю этого дела, начиная со смерти своего отца и заканчивая погибшим ученым, найденным на рельсах подземки. Рассказывал недолго, опустив некоторые подробности касающиеся тайны следствия.
- Да! Впечатляет! – Костя одной рукой почесал затылок, продолжая второй тянуть рычаг. – Но всё равно, если бы я заранее знал об этом, ни за что бы, ни отказался от такого приключения, несмотря на все неурядицы, - он осторожно потрогал ссадину на лбу и продолжил работать уже двумя руками.
Прагматичный Алекс заявил: - Конечно, о таких серьёзных вещах нужно уведомлять заранее, не всякий может и согласится на подобное, но что теперь об этом говорить. Дело сделано, - он раскрыл кейс достал из него несколько аппетитных пирожков, испеченных заботливыми руками матери, и угостил всех. Василий, теперь ничего не говорил, а только работал рычагом, с жадностью жевал пирог и, думал: «когда же всё это закончится».
Внезапно раздался металлический визг, дрезина замедлила ход и вскоре остановилась. Алена убрала руку с рычага тормоза: - Приехали!
Тележка замерла на распутье перед старой железнодорожной стрелкой. В этом месте тоннель делился на два рукава. Саша спешился, включил фонарь и стал внимательно рассматривать рельсы.
- Стрелку недавно переводили, - сказал он, рассматривая старый отпечаток рельса, оставшийся на трухлявой шпале. Хотели запутать след. Ехать нужно по правому пути.
- Это почему? – поинтересовалась Алёна.
- Потому что…
- Вот смотри, - перехватил инициативу Алекс. Он осветил ржавый рельс: - Видишь, сплошная текстура ржавчины нарушена полоской с более тёмным оттенком?
- И что?- девушка продолжала всматриваться в ярко-коричневую бархатистую поверхность рельса.
Это говорит о том, что по данному пути не так давно проехало колесо.
-Точно! – Алена, нагнувшись, прошла чуть дальше, рассматривая железную дорогу. - А здесь оно притормаживало, - девушка указала на метровый след, оставленный тормозящей дрезиной. Она прошла чуть дальше вглубь правого ответвления:- А вот ещё кое-что,- Алёна встала, в полный рост, держа перед собой в вытянутой руке странный предмет. Саша подошёл к девушке.
- Ничего себе! - произнёс он, с удивлением разглядывая вещь. – Это же магнитная карта, - Александр взял в руки запылившуюся пластиковую карточку и протёр рукавом штормовки. На жёлтом пластике отчётливо просматривалась цветная фотография, где был изображён человек похожий на погибшего ученого, а внизу, напротив надписи «идентификационный номер», синим, жирным шрифтом были отпечатаны символы: ХХК-1810. Карточка находилась на связке ключей, схваченных блестящим кольцом из нержавеющей стали, прикреплённого к симпатичному брелку в виде фигурки красного, оскалившегося дракона.
Интересная штуковина, - Саша попробовал ее на излом, но пластик едва прогнулся. – Прочная зараза. Она тебе ничего не напоминает? – он отдал находку владелице, наблюдая за реакцией девушки.
- Да! Точно! Такие или очень похожие на этот, электронные ключи, используются на некоторых наших объектах для доступа в секретные зоны.
- О чём это говорит? – спросил Александр и тут же сам ответил. – Всё указывает на то, что и мёртвый учёный, и события, происходящие вокруг, непосредственно связаны с нашей организацией или с одним из её отделов. То есть налицо какая-то двойная игра, а кто кукловод пока непонятно.
- Ты думаешь? – Алёна взглянула напарнику в глаза. – Хочешь сказать, что в убийстве твоего отца и других наших сотрудников замешаны органы ФСБ?
- Я в этом просто убеждён, - Саша положил фонарь на дрезину, подошёл к стрелке и переместил противовес в другое положение. Несмотря на ржавчину и плачевное состояние старинного устройства, направляющие рельсы лихо перескочили на нужный путь. – Сначала я сомневался, - продолжил он, - но после этой находки всё встало на свои места.
- Где мы хоть сейчас находимся? – словно проснувшись, промолвил Вася. – Я имею в виду под чем?
- А это у тебя надо спросить. Ты ведь у нас проводник, - с иронией в голосе ответил Александр. – А если серьезно, то за всё время пути мы ни разу не пересеклись ни с одной из станций метро, ни с каким-либо другим объектом.
- Скорее всего, эта ветка ведёт куда-то загород, и достаточно далеко, - предположил Константин, перебирая содержимое своего кейса. Он достал компас, сверился с картой подземных коммуникаций, нарисованной от руки, после чего озадаченно произнёс: - Судя по моим расчетам, мы находимся километрах в тридцати к востоку от Москвы.
- Ну, ведь когда-то эта дорога должна закончиться!? – без уверенности в голосе предположил Алекс, усаживаясь в дрезину на смену уставшему Василию.
- Когда-то должна, - сказал Саша, устраиваясь напротив. – И чем скорее мы поедем, тем быстрее это произойдёт.
Дождавшись пока все разместятся, Саша потянул на себя рычаг. Тележка медленно, словно не желая того, сдвинулась с места и понемногу ускоряясь, устремилась, вперёд рассекая темноту и наполняя скрипучими звуками мрачное царство спящего лабиринта.

Прошло около трёх часов. Несколько раз группа останавливалась в местах, где дорога имела разветвления и после обследования путей поездка продолжалась вновь. Наконец под лучом фонаря замелькали железобетонные опоры старой платформы. Алёна остановила транспорт рядом с небольшой металлической лестницей. Поднявшись, группа разбрелась по площадке, чтобы осмотреться. Ровная поверхность покрытия временами нарушалась тонкими морщинками стыковых швов разделяющих заасфальтированные железобетонные плиты. Округа выглядела на удивление ухоженной. Не наблюдалось ни мусора, ни разбросанных предметов разве, что всё было покрыто некой седоватой пеленой. Дальней стороной сооружение примыкало к потрескавшейся стене тоннеля, в которой зияла дыра до половины заваленного прохода. Самым загадочным, зловещим и в тоже время необычайно красивым, выглядело то, как предместье прохода было отделано серебристой паутиной. Её диаметр, местами, достигал, толщины бельевой верёвки. Создавалось впечатление что, совсем недавно, здесь поработала бригада искусных гигантских пауков, а сейчас они просто ушли на обед.
- Что за чертовщина, - промолвил Алекс, проводя лучом фонаря по границе стыка между потолком и стеной тоннеля, над обрушившимся проходом. Там наверху, окутанная паутиной, висела мумия существа никому доселе неизвестного или же изуродованного до неузнаваемости. Оно застыло в объятьях насильственной смерти, свесив костлявые конечности вдоль обмякшего тела, и походило на муху, попавшую в коварную ловушку устроенную безжалостным насекомым. Мумия была покрыта густой оранжевой шерстью, с поперечными чёрными полосками, которая с виду напоминала шкуру амурского тигра. Само тело или то, что от него осталось, походило на гамадрила средних размеров, морда которого, застыла искажённой в мучительной гримасе.
- Ты что ни будь, понимаешь? – спросил Саша, вглядываясь в обескураженное личико стоявшей рядом девушки.
- Честно говоря, я в шоке, - ответила Алена, разглядывая существо.- Похоже на гамадрила, но с нехарактерным для этого вида волосяным покровом и расцветкой. Насколько я знаю, гамадрилы относятся к семейству павианов. Их часто используют в биологических опытах. Но как эта обезьяна могола оказаться здесь? Вопрос, на который я пока ответить, не готова. Ещё обратите внимание на это, - девушка указала на обтянутую высохшей кожей морду, которая не была похожа на удлиненную собачью, что свойственно павиану, а скорее принадлежала особи из семейства кошачьих.
Неожиданно из глубины прохода послышался нарастающий, пощёлкивающий, топот сотен бегущих и спотыкающихся лап или ног. ( А может копыт?). Такой звук можно услышать в поле находясь недалеко от проносящегося табуна.
- Что у вас там? - издали, раздался голос Константина, который приводил в порядок, разболтавшийся механизм дрезины. Закончив свою работу, он поднялся на платформу, вытирая руки куском ветоши, и обнаружил своих партнёров застывших в нерешительности. Находившийся позади остальных Василий начал медленно пятиться, подёргивая за руку остолбеневшую девушку. Вдруг в глубине прохода сверкнули злобные глаза, затем ещё, ещё. Рука Саши рефлекторно потянулась к оружию. Алёна, уже стояла с пистолетом наперевес.

[Алекс Шагратов]

Чернобыльский пес

Скрытый текст - *:

Меня называют тварью. Меня боятся и ненавидят. При первой же возможности меня могут убить. Я - чернобыльский пес. Старый по здешним меркам. Зона - мой дом. Моя жизнь - это бесконечная война с такими же порождениями Зоны, как и я, за право быть сытым.
Больше всего мне нравятся сталкеры. Они вкусные, мясо нежное, кровь теплая и манящая. Но мне редко удаётся полакомиться человечинкой. Слишком уж мало их бродит по Зоне и слишком уж много нас – мутировавших созданий. Да и не такая они легкая добыча. Хитрые и умные. В Зону идут, как на войну: гранаты, автоматы, экипировка. Я знаю, как называется вся эта лобуда, потому что не раз слышал их слова. Естественно «слышал»- это сильно сказано. Потому что у меня нет ушей, но я умею читать мысли в самом примитивном проявлении. Могу предугадывать действия, могу читать лишь обрывки фраз. Поэтому искатели нас боятся, все без исключения. Начиная от салаг, прибывших в Зону первый раз, и заканчивая опытнейшими сталкерами. Правда страх у всех пахнет по-разному. По страху можно понять, какой перед тобой противник. Если пахнет кислым, то это легкая добыча. В основном так пахнут салаги. Старички берут их с собой почти всегда в качестве отмычки. А это значит, что шансы закатить пир с человечинкой в качестве главного блюда возрастают. Если пахнет горьким, то перед тобой искатель опытный, умеющий управлять своими эмоциями. Со страхом такие быстро справляются. От них ничего хорошего не жди. Атаку отбивают, если не ранены. Бывает, что пахнет и сладким. Это значит, что передо мной сталкер женского рода. Они особенно хороши.
Чернобыльских псов сталкеры считают тупыми и агрессивными. Но если б они знали, как ошибаются. Зона привлекает сталкеров, ценными артефактами. Из-за них люди часто убивают друг друга. Мы убиваем ради спасения собственной жизни. Они ненавидят Зону, они рискуют жизнью – самым ценным, что у них есть. Но все равно возвращаются сюда, потому что не в силах преодолеть тягу к наживе и Зоне. А она умнее нас всех взятых. Изучив человеческую натуру, Зона дает то, что нужно им. Породив своих детей, Зона за них в ответе. Ей нужно кормить свою свиту. И я это знаю, как и то, что не останусь голодным.
Среди сталкеров бытует мнение, что в Зоне есть Хозяева. Но только мы, обитатели сей земли, знаем, что это не так. Да, существуют высшие мутанты, которые управляют физическими явлениями Зоны, низшими мутантами, такими как я, артефактами. И думают, что этого достаточно, чтобы властвовать над ней. Но эти Хозяева для Зоны всего лишь скромные помощники. И питает она своих супер – мутантов аномальной энергией до тех пор, пока они ей нужны. Зона капризна, и у нее множество лиц. Для сталкеров - одно лицо, для мутантов - другое, для Хозяев - третье. Ей надоела та небольшая территория, которую она занимает. И я знаю, что скоро Зона расширится. Никто не в силах помешать этому. Скоро появятся новые мутанты с новыми возможностями.
Еще я знаю, что Зона, как и мутанты – творение человеческих рук. Это она мне нашептала.
Я не всегда был таким. По нечетким и смутным воспоминаниям я составил картину своего прошлого. Раньше у меня была шерсть по всему телу, были уши и хвост, и я дружелюбно относился к людям. Тогда я не знал вкус человеческой крови и крови себе подобных. Мои животные инстинкты были наполовину подавлены. Подавлены людьми - это тоже мне сказала Зона. После моего второго рождения я стал свободен, слился с местной природой.
Но моё рождение я помню четко. Яркая, очень яркая вспышка, боль. Было, похоже, что моё тело выворачивает наизнанку. Падаю на землю. Все тело от носа и до хвоста сводит судорогой. Даже не могу завыть. Глаза закрыть не получается, и я вижу все, что происходит. Паника. Люди бегают, орут, наступают на меня. Многие умирают в движении, с искривленными лицами, выпученными глазами. Рушится все, что было создано человеком: машины, здания. Остаются стоять только деревья. Дальше белая пелена застилает мои глаза. Я привыкаю к боли и чувствую, что тело исходит в конвульсиях. В голове проносится последняя цветная картинка: девочка с большими серыми глазами угощает меня пирожком.
Отключаюсь. Думаю, что умер. Еще одна вспышка, ярче предыдущих. Открываю глаза. Пелена все еще не спала. Вижу смутно. Встаю, меня шатает, тошнит, затем выворачивает. В пасти все пересохло. Хочется пить. Ищу ближайшую лужу. Отражение показывает большого мускулистого волкодава с язвами по всему телу. Кроме головы, на остальных частях отсутствует шерсть, нет хвоста. Вместо ушей дырки. Кругом тишина. Вокруг меня вьется стая больших псов. Они не такие, как я. У них отсутствуют глаза, нет хвостов и шерсти. И я чувствую, что они готовы выполнять мою волю. Я их вожак. Псы ничего не видят, ориентируются только на энергию, идущую от живого создания. Я голоден, очень. Вокруг столько невиданных до сего момента существ. Вот чувствую стаю прыгающих людей. Они сгорблены, передвигаются на четвереньках резкими скачкообразными движениями. Лиц не разобрать. А недалеко высокая человеческая фигура подобрала труп и присосалась к шее, шевеля щупальцами вокруг рта. Вместо пальцев у него длинные змеевидные отростки, кожа покрыта коростой и розового цвета.
Чувствую запах соленого железа- это кровь. Иду на ее зов. Кровь смешана со сладким запахом. Манит. Мне не хочется сопротивляться. Желание разрезать теплую плоть своими клыками сильнее меня. Сознание покрывается теплым красным цветом. В груди пробуждается только один инстинкт – убивать. Даю команду своим псам идти на зов. Веду их в эту долину. Псы бегут вперед меня. Я оцениваю ситуацию. Я и моя стая здесь не одни. Есть конкуренты. Очень маленькие люди с большими головами и желтой обрюзгшей кожей кидаются в добычу камнями не применяя физического усилия. Зачем? Могут испортить все удовольствие от охоты. Вижу вожака этих коротышек. Он стоит так же, как и я. Чуть поодаль от своей стаи. Он увлечен процессом и не замечает, как я подкрадываюсь к нему. Стремительный прыжок. Маленький человек успевает прочесть мои намерения, опаздывая всего на долю секунды. Я впиваюсь в его горло своими острыми и длинными клыками. Он издаёт звуки страха. Я это понимаю по кислому запаху, напряженным голосовым связкам. Карлик на вкус оказывается не таким уж вкусным, как тот человек, попавший в ловушку из плотного кольца моих псов и карликов. После моей расправы над вожаком, я замечаю, что остальные карлики – мутанты растеряны. Они прекращают забивать камнями добычу и отступают под напором моих слуг. Вижу, как все они убегают, стараясь спрятаться в щель поглубже. Надо скорее расправиться с человеком, пока остальные собратья не подоспели. Иду в кольцо, чуть пригнувшись. Несколько псов расступаются, уступив право первым вгрызться в нежную плоть. Сладкий запах смерти. Его ни с чем нельзя сравнить. Передо мной самка человека. Не шевелится, но живая. Тем лучше. Свежее мясо. Подхожу медленно, осторожно. Растягиваю удовольствие перед пиром. Затем стремительный прыжок. Всего один. Не большой. И я уже вгрызаюсь в руку, затем отрываю кусок от бедра. Самка не шевелится, но глаза открыты. В них читается боль и страх. Вкусно… Мои псы уставились на меня безглазыми мордами. Кто-то из них топчется на месте. Я знаю, что им тоже хочется. Но они не решаются подойти. Я их сильнее. После моего пиршества остается наполовину обглоданный труп да нетронутый карлик…
После тех событий прошло много времени. Не знаю сколько, но много. С тех пор в меня стреляли сталкеры, моих псов убивали, убивали и мы, загоняя раненых искателей артефактов. Но почти все они, находившие ценные артефакты и спасавшиеся от нашей погони, не выпускали добычу из рук, даже когда умирали. А затем приходили другие люди. Может быть, даже братья по оружию. Обыскивали обглоданный труп. Снимали одежду, оружие, забирали добычу и уходили, не закопав в землю останки. Многие подставляют своих напарников под наши клыки и когти, чтобы заполучить ценную добычу одному. Я знаю этот запах тоже. Он пахнет гнилым…
Меня называют тварью. Меня боятся и ненавидят. При первой же возможности меня могут убить. Я - чернобыльский пес. Я знаю Зону, я знаю все ее секреты. Она нашептала…


Автор: Minova Vita

Пользуйтесь тэгом спойлера.

[Нигвен]

Меня называют тварью. Меня боятся и ненавидят.

Удручающее начало. Предложения впечатляют своей плоскостью. Нарастает усиление образа перса, но слабо.

При первой же возможности меня могут убить.

Вау-вау. Глупо.

Старый по здешним меркам.

Какие мерки-то?

Моя жизнь - это бесконечная война с такими же порождениями Зоны, как и я, за право быть сытым.

Слишком уж мало их бродит по Зоне и слишком уж много нас – мутировавших созданий.

Обращаю внимание на огромное количество сорняков. "Слишком уж", "свой", "мой".

как на войну: гранаты, автоматы, экипировка.

. Я знаю, как называется вся эта лобуда

Во-первых, "лабуда". Во-вторых, вы уверены, что пишите художественное произведение? Я не уверен.

читать мысли в самом примитивном проявлении.

Автор решил указать на свою безграмотность? Как это "читать мысли в примитивном проявлении"?

Если пахнет кислым, то это легкая добыча.

Вот тут влезу со своей вкусовщиной. Что значит "кислым"? Может переиначить это предложение и заменить "кислый" на "кислинку".

Старички берут их с собой почти всегда в качестве отмычки

Чур меня, чур меня. Живые слова и мертвые...

ради спасения собственной жизни

Спасибо, что объяснили! Это ж собственной!

обитатели сей земли,

Глупо.

Кстати, с орфографией у вас проблемки.

Раньше у меня была шерсть по всему телу, были уши и хвост, и я дружелюбно относился к людям.

Было, похоже, что моё тело выворачивает наизнанку.

Странное сравнение. Даже для собаки.

запах соленого железа

Итог: чуднОе произведение. Ржал над перлами долго и упорно. Советую глянуть в "Все хотят просветления". А это "произведение" после прочтения сжечь и развеять по ветру.

[Анандита]

Эту историю я придумала давно, но написать руки не доходили. Она о том, что человеческое раскаяние может порой пережить самого человека.

Скрытый текст - :

1.

- Тануки, пожалуйста, задержись!
Гомонящая пестрая толпа учениц покидала класс. Тануки вопросительно взглянула на преподавательницу. Госпожа Кодами поправила сползшие на кончик носа очки и её глаза стали огромными как у лемура.
-Я попросила ещё десять человек остаться в школе и помочь мне с украшениями-сказала госпожа Кодами-, у тебя талант к изобразительному искусству и богатая фантазия. Ты бы не согласилась немного помочь нам с подбором украшений?
-Конечно, Кодама-сан! Только мои бабушка и дедушка…
-Я позвоню им и предупрежу, что ты задержишься- учительница с надеждой смотрела на Тануки сквозь увеличивающие стекла очков, за которыми глаза её казались лемурьими.- Так как? !
-Тогда я согласна!- Тануки поставила ранец на стол и улыбнулась. –С чего мне начать?
-Нужно распределить для начала вот эти ленты по оттенкам, подобрать красивые сочетания. Начни без меня, я пока принесу ещё ленты и ножницы.
Тануки кивнула и без лишних слов принялась за работу. Кодама-сан вышла и шелест её шагов скоро стих. Тануки расстегнула ранец, вытащила плэйер и воткнула наушники в уши. Подружка Мачико ещё утром передала ей новый диск с записью песен восходящей звезды Тодзамми.
Ритмичное соло в наушниках заглушило шаги, но боковым зрением Тануки заметила движение. Подняв голову, она уставилась на вошедшего человека. Это был очень высокий, очень широкоплечий мужчина-гайдзин, его круглые зеленые глаза смотрели устало и так, словно ему было очень и очень больно. Его веки были покрасневшими и белки глаз тоже. На мужчине была форма. Такой формы Тануки никогда раньше не видела. Она была не японской. И сам мужчина не был японцем. Тануки молча смотрела на незнакомца, который стоял, опираясь о дверной косяк и нервно потирал ладонью темные, подстриженные ежиком волосы.
-Я могу чем-то помочь, господин?- вежливо спросила девочка, поднимаясь со стула.
Мужчина покачал головой. Потом протянул руку в сторону коридора.
-Вы говорите по-японски?- спросила Тануки, на всякий случай придвинувшись поближе к окну. В стекло снаружи что-то стукнуло. Девочка на секунду обернулась, но это была лишь ветка гинкго, потревоженная весенним ветерком.
Когда она взглянула на дверь, мужчина исчез. Секундой позже в класс вошла госпожа Кодами. Тануки недоуменно поежилась.
-Кодами-сам, а куда делся этот человек?- спросила она, принимая из рук учительницы целый ворох пестрых лент.
-Какой человек?- глаза Кодами-сан удивленно выпучились, придав почтенной даме некоторое сходство с сильно удивленным глубоководным крабом.
-Ну, тот гайдзин с зелеными глазами- Тануки неуверенно посмотрела на учительницу- а разве вы с ним не встретились в коридоре?
-Гайдзин в школе?- Кодами-сан удивленно мотнула головой.-Тебе почудилось, Тануки, здесь нет никого кроме нас и тех учениц, что остались помогать.
Тануки поклясться была готова, что ничего ей не почудилось, но согласно кивнула. Уж очень хотелось побыстрее управиться с лентами и украшением школы. Вечером должны были показывать новую серию «Укрепленного замка». Тануки была фанаткой Бита Такеши и совсем не собиралась из-за собственного упрямства упускать шанс добраться-таки до дома в положенные часы.

Праздник по случаю пятидесятилетия школы Макумия обещал быть веселым и бурным. Тануки хотя и успела домой к началу любимой передачи, сразу же после финальных титров сорвалась с места и крикнув дедушке, что уходит с ночевкой к подруге, помчалась к Мачико.
-Угадай, кто приедет на празднование!- встретила её разгоряченная подружка, сидя верхом на подоконнике с большущим окономияки в одной руке и банкой «Пепси» в другой. Тануки сгребла лежащий на тарелке ещё теплый второй окономияки и плюхнулась на розовый стул. Как и её собственная комната, берлога Мачико напоминала сумасшедший дом. Буйство цветов и стилей, вертушки, на стене огромный макет паука из туалетного коврика и веревочек, стол зеленый, стул розовый. Плюс прикроватный коврик ядовито-сиреневого цвета и здоровенный макет робота Гайвера. На постели, болтая ногами, дергалась в такт музыке Сёнагон, младшая сестричка Мачико. В её комнате был ремонт и она временно перебралась в комнату сестры.
-И кто же?- полюбопытствовала Тануки, губами втягивая с лепешки жирную и сочную креветку. Мачико взмахнула рукой, обдав себя и часть подоконника «Пепси».
-Сам Бит Такеши!
Тануки поперхнулась и закашлялась. Какое-то время она силилась вздохнуть, но выходило только выдыхать. Кое-как вдохнув носом, она как следует кашлянула и кусочек креветки, попавший не в то горло, вылетел изо рта и врезался в канареечно-желтую стену, намертво прилипнув к ней.
-Глотни!-посоветовала флегматичная Сёнагон, протянув Тануки вскрытую банку с «Пепси».
Тануки пила, глядя поверх банки на дверь, в проеме которой возвышалась здоровенная фигура давешнего незнакомца из школы. Всё так же он смотрел на неё больными измученными глазами и от жалости у девочки сердце сжалось.
-Куда это ты пялишься?- поинтересовалась Мачико, спрыгивая с подоконника.
-Так, никуда-соврала Тануки- слушай, я чего спросить хотела …у тебя наряд готов?
-Ага, ещё бы!- Мачико гордо приосанилась.-Папе он обошелся почти в пять миллионов иен. Только я тебе его не покажу, и никому не покажу до завтрашнего танца с веером.
-Ну и ладно!- фыркнула Тануки. –А можно я у тебя останусь? Бабуля с дедулей сегодня едут в храм на поклонение, дома скучища смертная будет.
-Я попрошу маму постелить ещё одну постель- обрадовалась Мачико- , здорово! Я так волнуюсь перед завтрашним шествием и танцами…
Они немного поболтали, а потом пришла мама Мачико и принесла постельные принадлежности и пижамку для гостьи. За окном было уже совсем темно. Девочки улеглись и погасили свет. За окном стрекотали сверчки. Тануки закрыла глаза, вслушиваясь в их звонкое пение.
Когда она открыла глаза, над её постелью склонился незнакомец в форме. Он стоял, нависая как скала, громадный и с бледным лицом, освещенным светом полной луны. Тануки снова закрыла глаза. Они с Мачико ещё немного поговорили о завтрашнем празднике и о новой серии «Укрепленного замка», а потом Тануки сама не заметила, как заснула.

Школа кипела и бурлила, как переполненный котел. Ученицы сновали туда-сюда, вне себя от волнения, когда же начнется празднование? Тануки со всего размаху врезалась в громадную фигуру мужчины, шедшего навстречу с ворохом знамён.
-Ох, простите пожалуйста, Судзуси-сан!-взмолилась она, потирая ушибленный нос.- Я не нарочно!
-Ничего, маленькая, беги быстрее, скоро уже начнется!- громадный сторож улыбнулся во весь щербатый рот.
Он двинулся дальше, громадный как слон и столь же величественный. Тануки молча смотрела на оброненный им предмет. Это был мобильный телефон, такой древний, что даже экран его был черно-белым. Подняв мобильник с земли, девочка сделала было движение в сторону исчезающей за поворотом огромной фигуры, но в этот момент маленький предмет в её руке разразился оглушительным чириканьем. Тануки автоматически нажала на кнопку принятия вызова и прижала мобильник к уху.
-Будьте готовы, у вас двенадцать минут!- произнёс холодный чужой голос.- Установите объекты и убирайтесь как можно дальше.
В трубке снова была тишина. Тануки потрясенно смотрела на аппарат.
-Скорее, у нас мало времени!- произнёс низкий отрывистый голос над ухом. Тануки даже подпрыгнула от испуга и неожиданности. Над ней, нависая как скала, стоял давешний гайдзин. Громадный, с огромными, как у кота зелеными глазами и в странной форме. Тануки смотрела на него расширенными глазами.
-Предупреди их!- незнакомец потер лоб, коротким нервным жестом указав в сторону учителей, о чем-то переговаривающихся шагах в двадцати.- У тебя десять минут, чтобы увести отсюда всех! Скорее!
Тануки сорвалась с места, держа мобильник сторожа на вытянутой руке, словно гадюку. Она подбежала к учителям. И замерла, не зная. К кому обратиться. Поклонилась, протянув мобильник…с секундной задержкой вложив его в ладонь Сакудзи Одомиё. Сакудзи-сан с удивлением смотрел на девочку, явно близкую к истерике. В двух словах торопливым срывающимся голоском Тануки поведала события последних пяти минут, исключив из своего рассказа гиганта-гайдзина.
-Ты уверена?- встревоженно спросила Цукуёми-сан, хрупкая учительница старших классов. Тануки закивала так энергично, что голова заболела.
-Думаю, лучше перестраховаться-заметил Сакудзи-сан и Тануки едва не бросилась ему на шею.- Нужно срочно объявить пожарную тревогу и увести детей с территории школы. Цукуёми-сан, вы вызовите полицию и спецслужбы.

Тануки почти ничего не осознавала. Мачико и Васурэдзи, её лучшие подруги были в здании школы, переодевались к шествию и танцам. Тануки мчалась по ступенькам наверх так быстро, как могла. Пару раз даже оступалась, стукаясь коленками о края степенек, но быстро вскакивала. Успеть вывести всех! О боги, помогите!
-Скорее!- завопила она, врываясь в класс, где около двух десятков девочек торопливо заканчивали собственный туалет.- Уходите! Уходите отсюда!
Они смотрели на неё как на сумасшедшую. Тануки застонала от отчаяния.
-Бегите отсюда! Сейчас здесь что-то страшное…
Она не договорила. Взрыв чудовищной силы потряс здание, девочки рухнули на пол, прикрывая головы и визжа от ужаса. Непонятно как, но здание школы устояло. Лишь повсюду сыпалась штукатурка, да стекла лопались. Отовсюду валил дым, едкий и зловонный. Задыхаясь, Тануки подползла к девочкам и по одной стала выталкивать их в двери. Но повсюду был дым, он ел глаза и врезался в легкие огненным серпом. Девочки кашляли, задыхаясь и почти теряя сознание от удушья.
-Пусть помочатся на одежду и прижмут ко рту и носу- произнёс знакомый уже низкий голос и Тануки увидела высоченную фигуру, то исчезавшую, то появлявшуюся в клубах дыма. Торопливо она сорвала с себя верхнюю блузку и сунула под юбку. Когда не нужно, кажется, что мочевой вот-вот лопнет. Теперь же она едва сумела выдавить немного мочи и тут же притиснула остро пахнущую ткань к лицу. Дышать и правда стало намного легче, хотя глаза всё так же жгло огнем. Тануки хрипло выкрикнула приказ незнакомца и девочки послушно исполнили предписания.
-Идите за мной- сказал высокий мужчина в странной форме и Тануки последовала его совету, предварительно велев всем девочкам взяться за руки. Она шла, ориентируясь на огромную фигуру впереди и молилась, чтобы успеть добраться до выхода. Сознание почти покинуло её. Легкие молили о глотке чистого воздуха. Тануки упала на колени, чувствуя, как темнеет в глазах. Последнее, что она увидела, была склоненная над ней голова в пожарном шлеме и маске. Потом она почувствовала, как могучие руки поднимают её и несут куда-то. Совсем близко грохнул ещё один взрыв. И мир рухнул в дымную смрадную пропасть.

Из двадцати девочек, выведенных Тануки, в живых остались девятнадцать. Киоко, младшая из них, умерла в больнице спустя сутки. Причиной её смерти стало слабое сердце. Остальные девятнадцать девочек были живы и быстро шли на поправку. Тануки узнала об этом из тихого разговора медсестер. Она прикрыла глаза, уткнувшись в подушку, слишком слабая и больная, чтобы двигаться. К ней пока не пускали никого кроме бабушки с дедушкой. Но молоденькая медсестра потихоньку сообщила, что Тануки теперь национальная героиня Японии.
Весть о подвиге девятилетней девочки прогремела по всей Японии. За здоровье Тануки молились во всех храмах, как и за здоровье остальных пострадавших при терракте в школе Макумия. А сама Тануки желала только одного. Ей хотелось снова увидеть незнакомца в форме. Поблагодарить его за помощь, узнать хотя бы его имя.
-Я хочу немного поспать-сказала она медсестре Рэйко- можно мне остаться одной?
-Конечно, милая- Рэйко, очень хорошенькая и добрая (Тануки она нравилась больше остальных), наклонилась, коснувшись губами лба девочки и поправив подушку под её головой.- Спи спокойно.
Некоторое время Тануки лежала неподвижно, вытянувшись под тонким покрывалом ( уже было почти по-летнему жарко) и возвращала в памяти резкое усталое лицо. Когда она открыла глаза, гайдзин-великан сидел в кресле возле кровати. Его лицо было теперь спокойно, круглые глаза смотрели почти радостно. Он протянул руку и провел ею над лбом Тануки. Она смотрела на него с улыбкой.
-Я так благодарна вам, господин-прошептала она едва слышно- ведь это не я, а вы спасли всех. Но кто вы? Как вас зовут? Откуда вы?
Он повернул голову так, что стал виден резкий профиль. Снова провел рукой по ежику темных волос. Когда он снова повернулся к Тануки, она увидела грустную и вместе с тем радостную улыбку на его лице.
-Меня зовут Клод Изерли- произнёс он так тихо, что Тануки едва расслышала эти слова.- Поправляйся, детка. Мне пора…
Он исчез так же, как и появился. Тануки закрыла глаза. И уснула.

2.



Лето было жарким. Азуми Сакураи ехала в гости к бабушке. Поезд блестел на солнце и толпы людей на перроне обступали девочку со всех сторон. Азуми было уже тринадцать лет и поэтому родители часто отпускали её одну. Все вещи Азуми легко уместились в ранец за спиной. Зубная щетка, две смены белья, любимая юбка и несколько топиков. Под всеми вещами лежал томик Акутагавы.
-Поезд отправляется через пять минут! Просьба пассажирам занять свои места!
Азуми втиснулась в вагон. Это был хороший вагон. Её родители могли позволить себе отправить дочь первым классом в уютном купе с кондиционером. Купе номер семь нашлось быстро. Азуми с любопытством уставилась на семейную пару, занимавшую соседние места и на одинокого пожилого мужчину, занявшего верхнюю полку над её местом.
Попутчики оказались очень добрыми и вежливыми людьми, Азуми совершенно успокоилась. Положив свой ранец в изголовье, она прилегла, укрывшись легким покрывалом и сама не заметила, как её сморил сон.
Проснулась она резко.Все её попутчики лежали на своих местах и, по-видимому, тоже спали. На столе, спустив одну ногу так, что она упиралась в пол, боком сидел огромного роста мужчина европейской наружности. От его пристального взгляда Азуми стало не по себе. Мужчина смотрел на неё своими зелеными глазами, потом заговорил.
-Разбуди этих людей и тех, что в соседних купе. Переходите в задние вагоны. Сделайте это немедленно. Если хотите жить.
Азуми смотрела на него и думала, что же кажется странным. И только когда он исчез, она сообразила, что уже видела это лицо. Недавно. На старых фотографиях, найденных в Интернете. Ей дали задание по истории…
-Торопись, у вас мало времени- донесся до неё тихий отголосок откуда-то издали. Не раздумывая, девочка вскочила с постели и принялась расталкивать попутчиков.
-Пришла стюардесса- пояснила она- велела всем перейти в задние вагоны.

Машинист растерянно смотрел на расположившуюся поперек путей цистерну с надписью на боку «Огнеопасно». Смотрел и понимал, что затормозить просто не успеет. Но, тем не менее, до предела вдавил кнопку экстренной остановки…

К тому времени собравшиеся в задней части состава люди с удивлением слушали увещевания стюардессы разойтись по местам. Когда грянул взрыв, первые семь вагонов попросту вмяло друг в друга. Но те пятьсот двенадцать человек, что успели собраться в задних вагонах, остались живы…

Азуми лежала на выжженной траве, прильнув щекой к жестким травинкам. И думала о том, что бездна прошедших лет- не преграда.
-Как ты узнала?- спросил Акобо-сан, пожилой мужчина, тот, что занимал полку над ней.- Ведь это ты нас перевела в задние вагоны. Как?
-Меня предупредили-ответила Азуми, глядя перед собой. Откуда-то издали доносился стрекот вертолетных винтов. Сюда летели медицинские вертолеты и пожарники.
-Кто? Стюардессы утверждают, что ни одна из них не предупреждала никого и вообще не знала о крушении. Так кто?- темные глаза мужчины смотрели пристально, почти как глаза спасителя.
Азуми подняла голову, встретившись взглядом с Акобо-саном.
-Клод Изерли- сказала она- тот самый…Я его узнала по фотографии.
-Я не верю в призраков- Акобо-сан достал сигарету и закурил- но не могу объяснить, как тебе удалось всех нас спасти.
-Это не я вас спасла-ответила Азуми, садясь и глядя, как вертолеты один за другим садятся на пустыре. Из них выпрыгивали люди, бежали к столпившимся пассажирам злосчастного поезда.
На миг ей почудилось усталое лицо и могучая фигура, мелькнувшие в толпе. Девочка улыбнулась.
-Клод Изерли- тихо промолвила она.
Акобо-сан курил, пуская клубы дыма. Восьмидесятипятилетний, но всё ещё моложавый старик со следами давних ожогов на узком благородном лице. Азуми подползла и села рядом с ним. Они сидели вдвоем, пока с ним не подошла молоденькая девушка в одежде парамедика. На прощание Акобо-сан бросил на Азуми долгий взгляд.
-Ты в это веришь?- спросил он.
Азуми пожала плечами и пошла к вертолету.


Примечание : *Клод Изерли - полковник американской армии, сбросивший с
бомбардировщика "В-29" первую атомную бомбу на Хиросиму. Через некоторое
время после этого измученный раскаянием полковник впал в
тяжелую депрессию и окончил свои дни в психиатрической больнице.

Пожалуйста, оцените. Буду рада любой адекватной критике.

[Toraton]

White Wolf - Смерть или слава

Не видя любопытных взглядов в его сторону (или делая вид, что не видит), хлебнул мутной жидкости из кружки. Прошло мгновение - теперь уже все с превеликим интересом смотрят на Римуса. Он молчит…. Неожиданно его глаза наполняются слезами, его взгляд несет в себе столько боли и страданий, как взгляды пленников у Темных Эльдаров. - 1. Непорядок со временем; 2. Плачущий вояка: о да, это неожиданный поворот; 3. Да к тому же и пропитанный жгучим ароматом пафоса.
М-м-м! Просто объедение для фаната Форхаммера! Интересно много их тут на форуме.
Громкий стон вырывается из Римуса… - прямо Чужой 3.
Проходящий мимо караул с недоумением посмотрели на это странную компанию – один из них стоит на корточках и оплевывается ( или блюет? ), остальные ржут как ненормальные. - с фокалом тут вообще бедище. Еще похлеще чем со временем. Непонятно от чьего лица ведется повествование. Наверное, в конце выяснится, что всем заправляет автор.
- Новоиспеченный рядовой Римус соизволил попробовать фирменный Армагеддонский коктейль, - тоном старого официанта, работающего всю жизнь в самом изысканном ресторане на Терре, пояснил солдатам Пректор, видя их вопросительные взгляды.
- Аааа…, - потянул один из солдатов и улыбнулся – видать и ему приходилось пробовать «коктейль», - вы хоть воды-то ему дайте.
- Обязательно, но потом. Иначе он не сможет насладиться всеми вкусовыми качествами нашего дивного напитка, - тоном все того же официанта ответил Пректор, - Может быть вы покажете КАК надо пить наш «чудо-коктейль»?
- С превеликим удовольствием, сер, - и не морщась, сделал пару глотков и передал кружку напарнику, - Благодарю Вас.
- Не за что, - демонстративно низко поклонившись Престор принял кружку из рук солдата и поставил на импровизированный столик, который когда-то был ящиком для патронов. - фразу-другую стилизовать под великосветский тон - это понять можно, но куда столько то воротить. Теперь непонятно как воспринимать солдат. На ум приходит только одно определение - клоуны.
Махнув на прощание рукой, патруль продолжил свой обход. - патруль махнул рукой?! Синхронное махание?
– Ну что, парень? Пришел в себя?
Римус только-только закончил оплевываться и пришел в себе. - и у этих синхрон!
Встал, с ненавистью посмотрел на Пректора, который и передал ему кружку.
- Уроды, - с чувством произнес Римус, - Гады. Расстрелять вас мало. - капец парнишке! Теперь с ним точно никто и никогда в этом подразделении не заговорит. И это самое малое что он получит. В худшем случае после следующей атаки его без вести пропадут.
Видя, что Римус не намерен устраивать разборки, компания расслабилась. - какие еще разборки? С кем он мог разобраться? Новичок, салага стал бы качать права?! Не шутите вы так автор.
А то некоторые новобранцы имеет привычку лезть в драку, после «невинной» шутки…. Разумеется, он получает по своеq не очень сообразительной башке и вскоре успокаивается. - автор вверх ногами смотрит на мир и не понимает, что боятся стоит не старослужащим, а молодому.

Доверие к тексту потеряно, дальше читать желание не возникает. Однако пролог добить надо.

- Вот так-то лучше – сиди и мявкай, – сказал себе под нос Ликар. - авторские находки пошли. Чувствую обогатиться русский язык сим произведением.
- ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! - да и клавиатура у автора ни к черту: капслок заедает не на шутку.
- Все, хватит! – вмешался в разговор Пректор, - Череп – успокойся, Ликар – ты продолжай, и рассказывай только по делу! А то последних слушателей лишишься… - так-с. Полилась вода. Читатель зевнул.
- Ну вот…Мы добрались до цели – перед нами была небольшая поляна, а на ней… - Ликар замолчал, специально разжигая любопытство у однополчан, - отряд космодесантников! Мы сначала думали что это Кровавые Ангелы или Ультрамарины, но цвет их брони был зеленый – под стать окружающим их джунглям. Отличительные знаки нам разглядеть не удалось…. Только знак Первой роты. Мы сообщили все это командиру ( удивляюсь, что они нас до сих пор не заметили! ).
Командир непрекословно заявил что это отряд предателей и что он лично с ними воевал и даже убил одного их них. - вот, так и надо. Пусть без напряжения, зато с шутками-прибаутками. Так, глядишь и доберемся до первой главы.
Он нам приказал открыть огонь и умереть за Императора, как и полагается верным Ему Имперским Гвардейцам! - харакири что ли сделать?

А абзац он тянется и нет ему ни конца, ни края!

Мы переглянулись – было понятно, что это не космодесантники Хаоса, а раз они не служат богам Хаоса, чтоб они сгнили в своем Варпе, значит они верны Императору. И вдруг вспышка – бах! – и их нет! Мы недоуменно осмотрели поляну – никаких следов. Ну мы вернулись обратно – получили выговор, мол, вместе с ними были и ублюдки Магнуса, которые и применили Темное заклинания, с которым, он, наш командир то бишь, боролся и Сила Императора помогла ему… И он даже заколол одного из Сынов, - закончил свой рассказ Ликар улыбкой, давая всем понять, что он «верит» и то что их командир и лично Хоруса ( Гора? ) изверг в пучину Варпа, не то что «пару» космодесантников–предателей. - без словарика, думаю, не разобраться.
Воцарилось молчание. Каждый разжевывал полученную информацию, делал свои предположения и выводы. - каждому выдали по брошюрке с кратким описанием разведывательной операции и все дружно принялись ее разжевывать.
В это время Пректор пытался анализировать полученную информацию. « Ликар не врет – если он видел космодесант, то он видел. А раз они здесь, значит в ближайшие дни нас ждет кровавая бойня…. Черт, ведь уже неделю ксеносы спрятались в джунглях и не выходят!… Да защитит нас Император…» - вот что бывает когда люди слишком много играют в РПГ и проч. стрелялки и читают книжки по ним же и написанные. А потом пытаются переосмыслить опыт многих поколений разработчиков.
- Всем войскам – занять расположение согласно расписанию! К базе приближаются Орки! Да прибудет с вами Император! Всем войскам…. - читал я тут недавно и про одного императора, и про сервоброню, и про бравых десантников.
А место рядового солдата Имперской Гвардии на передовой, где он должен сражаться ( ну, или умереть – у каждого своя роль ) во имя Императора и Империума. В этом его цель жизни. В этом и состояла цель жизни Пректора, Римуса и остальных истинных Гвардейцев, которые понесут свое знамя и через сожженные земли и через адский огонь. Но их сражение только начинается, ведь Война и Предательство – подруги на век и ни одна не одет на «прогулку» без другой….. - такое предчувствие, что грядет бездумное, голое мочилово, без задней мысли и вообще без мыслей.

Итого: Прологу конец!!! Да здравствует разделение текста на куски, которые можно дочитать!

[ersh57]

Здесь исправленный и дополненный вариант первой главы.

Необходимое примечание: Узвар - напиток из сухофруктов, иногда, с добавкой меда и ароматических трав.

Скрытый текст - Текст:

Глава первая

- Сто-о-ой!
Огромная стальная махина полкового строя, последний раз громыхнув тяжелым железом, замирает. Ни звука, ни шевеления. Лишь хлопки вымпелов на ветру, да размеренное колыхание стягов.
Стальная щетина тысяч и тысяч боевых копий еще вздернута ввысь. Но она уже готова испить такой сладкой вражьей крови. Червленые тяжелые окованные щиты еще на спине, а не развернуты ко врагу, и начищенные вечером доспехи и шишаки еще сверкают, не успев покрыться пылью и засыхающей кровью.
Шесть шеренг броненосных копейщиков, лучники и самострельщики, мечники и обозники, все ждут очередной команды темника. Ждут спокойно, буднично ждут. Будто и не на смертный бой вышли в чистое поле, а на гуляние.
Все слова давно сказаны. Все напутствия давно дадены. Все грехи давно отпущены – ибо не может быть грешен воин, идущий живот свой положить за отчину и дедину. Ему одно – супостата бить. Отмстить за детушек осиротевших и за родителей без детей оставленных, за безвинно погибших и за угнанных в неволю тяжкую, за сожженные селенья и за вытоптанные нивы, за оскверненные храмы. За всех и все!
И рядом с животворящим крестом нательным и с ладанкой, наполненной родной землей, в сердце – царит холодная трезвая ярость. На устах – молитва пресвятой Троице и святым угодником. В руках – оружие смертоносное.
И звучит над полем хриплый голос старого темника, с которым еще Пертицу воевали и освобождали Старую Шахту.
- Самострелы! На изготовку, к БОЮ!
И тогда, там, в самой сокровенной глубине строя, за копейщиками, рождается шевеление.
И скрипят рычаги, тарахтят трещотки стопоров дюжины больших полковых самострелов. Сегодня пришел их час. Сегодня они покажут, что не зря над ними колдовали лучшие мастера росские, что не зря их многопудовую тяжесть тащили падающие от усталости кони. Трехсаженные луки самострелов все сильнее изгибаются, готовясь послать смерть. Вот щелкает одна стопорная собачка, тут же – другая. Еще секунда – и опять все в строю замирает.
- Заря-ЖАЙ!
Тотчас пучки больших – в четыре локтя – стрел занимают свое место.
А там, далеко впереди, почти от самого горизонта уже споро несется-накатывает серое облако степной пыли от полчищ врага.
Большой Полк молчит и ждет.
- Лучники! Впе-РЁД!
Строй копейщиков, дружно лязгнув железом, освобождает проходы. Лучники из середины строя бегут вперед и занимают предписанное место, споро выстраиваясь уступом в три редкие шеренги. Они – лучшие. Их набирали по всей росской стороне. Из тех охотников, кто за полторы сотни шагов били белку в глаз. Из тех ватажников, кто за три сотни шагов пробивал насквозь добрую дубовую, в два пальца, доску. Из тех княжьих да боярских дружинников, кто третью стрелу пускал, пока две в полете. Самые, самые, самые. От них в битве сией зависеть будет многое.
- Стрелы! Вотк-НУТЬ!
Каждый лучник тащит из колчана заранее припасенный пучок из шести стрел и быстро, в считанные секунды, втыкает их наконечниками в заросшую степным травостоем землю.
- Лучники! К бою!
Первая стрела ложиться на тетиву.
А впереди уже накатывает орущей, беспорядочной и беспощадной волной дикая орда жесткосердных орков! Они несутся на своих огромных черных ездовых волках, похваляясь друг перед другом удалью и статью. Выделывая немыслимые на лошади кренделя, они, с леденящими душу взвизгами, размахивают посвистывающими воронеными ятаганами.
Вот они в трех больших перелетах …, в двух … Пора!
- Самострелы! БЕЙ!
Басовито взвизгивают тетивы, и шесть десятков огромных несущих смерть стрел взвиваются в воздух.
- Самострелы! Вразно-БОЙ!
И опять скрипят рычаги, тарахтят трещотки, щелкают стопора. Самострельщики стараются. Быстрей, ещё быстрей. Успеть дать по врагу еще один, а то и два выстрела до начала сечи.
А их стрелы вонзаются в лаву орков, мнут ее, кромсают. Пробивают щиты, доспехи, тела. Ломают кости и рвут мясо. Пригвождают ездовых волков к земле. Но лава только усиливает свой бег, вот сейчас, сейчас, еще немного, и людишки, эти ненавистные союзники эльфов лягут под ее клинками, под обрамленными сталью когтями ее волков. Остается всего один перелет – четыре сотни шагов. Для хорошего верхового волка – тридцать секунд.
- Лучники! ТОВСЬ! Четыре пальца на ветер! Па-ЛИ!
Натянуть тетиву да выцелить орка – дело даже не секунд – мгновений!
Стальной дождь из двенадцати сотен стрел со свистом – не зря старались с оперением – устремляется к волчьей лаве. Не успевают первые стрелы упасть на врага, а на тетиву уже ложится вторая стрела. И опять лук натянут, пальцы правой руки привычно касаются щеки. Вот он – орк. Щелчок тетивы и следующая стрела мчится за добычей. И еще, и еще, и еще, и еще.
А стрелы россов – это вам не эльфийские, а, тем более, орочьи. Наконечник граненый бронебойный за три сотни шагов насквозь пробивает не то, что орочий кожаный доспех, а и знаменитую кованую гномью броню может попотчевать. И легким щитом не защититься, да и тяжелый поможет мало – тут крепостная стена нужна! И падают орки с волками. Падают и не поднимаются! Как у хорошего косца падают дружные колосья на пышной ниве, так и стрелы росские собирают жатву обильную, но не хлебом – кровью и смертью.
И громоздятся валами мертвые и раненые враги друг на друга. Сотнями стелются под лапы и когти волков. А те спотыкаются и летят кувырком, теряя седоков, а, при удаче, и жизнь. И Орда уже несется не так лихо. Её порыв сбит и смят, сильного размашистого дружного удара, которым орки так славятся, уже не выйдет.
И минуты не прошло, как самострелы дали первый залп, а более пяти тысяч свирепых орков никогда не дождутся в родных стойбищах.
А лучники уже скрываются внутри строя.
- Сомк-НИСЬ! Щи-ТЫ!
Грохнув еще раз, строй смыкает ряды. Щиты прочно впиваются в землю. Стальная щетина копий опускается вперед.
И лишь тогда волчья лава, наконец-то, докатывается до стены щитов и копий. Но ничего не может сделать. Куда там дикой орде супротив воинского строя! Не возьмешь! Строй принят только россами да гномами, а всякие там орки да эльфы все больше простой кучей.
И падают орки. Валятся то от удара копьем, то от меткой стрелы.
- По-о-олк! ШАГ!
Щит приподнять, шаг левой ногой, правой, щит опустить, удар копьем.
Орки воют от бессилия, пока еще только от бессилия. Страха еще нет. Эти с россами встренулись впервые. Ну, ничего. Все у них впереди!
- По-о-олк! ШАГ!
И опять щит приподнять, шаг левой ногой, правой, щит опустить, удар копьем.
Медленно строй движется вперед. Орки еще пытаются взломать его, но все безуспешно. И они пятятся, сначала медленно. Потом, теряя все больше и больше воинов, начинают разворачиваться и откатываться назад.
А росский полк все также неторопливо продвигается вперед. Лишь пройдя с пол-поприща, встает. Можно и пот с лица вытереть! Первая стычка за нами!
И тут же далеко впереди начинают сверкать молнии. То, видать, эльфийские маги сцепились с ограми-шаманами.
Началось! А впереди еще целый день. Будут и еще наскоки волчьей орочей рати. Будет и бой с горными каменными троллями. Будет и сеча с гоблинскими пешцами. Все это еще будет!

Ухаб!
- У-у-у, леший!
Еще ухаб!
Ушата захлопнул книгу. Нет, в такой тряске читать было просто невозможно! Он поерзал, поудобнее устраиваясь на телеге, и со злостью посмотрел на широченную спину возницы. Нет, чтобы соломы побольше подбросить. Сам-то сидит на свернутых одеялах и попонах. Ему-то мягко! А то, что ездок весь зад себе отбил на этакой-то дороге, его не колышет. Тьфу на него!
Ушата еще поелозил своим тощим задом, но устроиться поудобней не удалось, хоть и подсунул под себя свое свернутое одеяло – уж больно оно тонко. Тогда он аккуратно уложил свою любимую, неоднократно прочтенную и знаемую вдоль и поперек книгу в торбу и легко соскочил с телеги. Лучше уж пешком идти, чем потом занозы из задницы выковыривать.
- Что, косточки решил поразмять? – щуплый козлобородый охранник с пышными свисающими усами и выбивающимися из-под неловко нахлобученного шлема пшеничными кудрями пригнулся в седле под очередную еловую лапу.
- Да нет. Жестко сидеть.
Охранник заглянул в телегу.
- Вот, елки-палки! Опять!
Шевельнув каблуками, он мигом очутился вровень с возницей.
- Ты, Егорша, что вытворяешь? Опять все сено домой выгреб! Ну-у-у, узнает дьяк – долгонько придется ходить рядом с возом, елки-палки!
- Окстись, Елок! Откуда ж дьяк узнает? Разве, что ты, дружок разлюбезный, докладать поспешишь? – возница, почти не разворачивая ни своего могучего необъятного торса, ни головы, сидевшей на не менее могучей толстенной шее, ловко сплюнул подсолнечную кожуру на сапог охраннику.
- Да ты! Елки-палки! Да я! – ошеломленный подобной наглостью Елок не находил слов. Наконец, ловко нагнувшись, он сорвал большую охапку каких-то крупных листьев с придорожного куста и принялся оттирать сапог. Потом выкинул изгвазданные листья и принялся ругаться с возницей.
Их спор, то затихая, то разгораясь с новой силой, длился не одну минуту. Припоминались какие-то старые обиды, неслись разнообразнейшие попреки. И все это густо перемежалось елками-палками и кромешной бранью. Сзади к Ушате приблизился другой верховой. Он сначала с интересом прислушивался к спору. Потом переключил этот интерес на парня.
- Чё не на телеге?
- Жестко больно!
- А-а-а, то-то смотрю. И не надоедает же им каженный день, - верховой, тоже охранник, обреченно махнул рукой в сторону спорщиков, потом обратился опять к парню, - Ничо, ввечеру на стоянке лапника нарубим, подстелешь – будет помягче.
- Скорей бы уж.
Охранник отстал. Ушата бросил взгляд на солнышко. Он пристроился к обозу, аккурат, после обеда. Сейчас уже к ужину дело идет. Часа через три начнет смеркаться, стало быть, через пару часов обоз встанет.
Спор, наконец, затих. Елок, остервенело кусая длинный пшеничный ус, недовольным занял свою позицию сзади воза. Похоже, что спор кончился не в его пользу, потому что он то и дело подозрительно посматривал на парнишку, и все порывался что-то сказать.
Но Ушате было довольно безразлично, кто победил в этом мало касавшемся его споре. Как ни крути, Елок, скорей, больше радел о хозяйском добре, чем об Ушатиной заднице.
А лесная дорога, состоящая кажется из одних ухабов, все также замысловато извивалась среди густо стоящих елок и берез. И Ушата неспешно шагал за медленно плетущейся тяжело груженой телегой и размышлял о своем.
Всего три дня назад он, наконец, закончил среднюю ступень писцовой школы в Пивне и теперь направлялся к деду на шестинедельные каникулы.
Закончил он первым по курсу и с гордостью мог предъявить родне грамоту о том от школьного головы. Учиться ему нравилось, хотя и трудновато порой приходилось. Но он о том не жалел ни на полстолька. Да и дед не жалел, хотя и приходилось отдавать за учебу чуть не четыре дюжины белок в год.
А дорога все тянулась и тянулась. Ушата успел передумать о многом. И о своих недавних тринадцати вёснах, и о предстоящей ему рыбалке на речке Жорке, и об охоте с дедом на порядком надоевших дедовой слободе волков, и об …, в общем, обо всем, что могло ему предстоять в ближайший месяц. Елок же то и дело нырял на своем коне в лес. Через пару минут возвращался, любовно поглаживая немалый плетеный кузовок, подвязанный к седлу спереди. Видно, что-то промышлял.
- Эй, паря, - не выдержал, наконец, Елок, - Как же ты сумел, елки-палки, к дьячему посольскому обозу пристать?
- Дык, к старшому вашему попросился, он мне на энтот воз и кивнул.
Елок порывался еще о чем-то спросить, но тут с головы обоза раздался какой-то крик, и он умчался туда.
- Ну, вот и стоянка, - возница Егорша обернулся к Ушате, - Ты, паря, держись с нами, со мной и Елком.
Обоз, медленно, телега за телегой, выворачивал с дороги на огромную поляну, на которой и двум, если не трем, таким обозам хватило бы места. Видно было, что останавливались здесь обозы не раз – уж больно обустроенное все было. Три десятка возов поставили на давно расчищенной и вытоптанной части поляны двойным кругом, в центре которого высилась крутой дерновой крышей большая и просторная землянка. Перед ней располагалось кострище с крытой поленницей, доверху забитой сухими березовыми дровами. Обычно, готовить дрова для таких стоянок входило в обязанности мужиков из какой-нибудь местной деревушки.
Елок, треноживший верховых лошадей, махнул Ушате и Егорше рукой – тут мол я. Те, поставив воз во внутренний круг, пошли к нему помогать.
Старшие обоза, вместе с охранным старшиной заняли землянку.
Все работы были давно расписаны и делались неторопко, но аккуратно и быстро. Через четверть часа стреноженные кони уже паслись двумя группами, отдельно верховые – в дальнем углу поляны, где трава была погуще и позеленее, отдельно гужевые – те в другом углу, ближе к двойному кругу телег. Костер весело полыхал, да и в двух трехведерных котлах, как-никак надо накормить почти сотню людей, уже начинала нагреваться вода. В одном – под кулеш, в другом – под узвар.
Елок с Егоршей сноровисто нарубили несколько охапок лапника, а Ушата перетаскал его под воз. Потом все трое вернулись к телеге и стали подготавливаться к трапезе и сну. Елок торжественно поставил на землю свой кузовок, который почти доверху оказался наполнен крупной душистой веснянкой, сочной и сладкой первой летней ягодой. Не зря, оказывается он то и дело нырял в лес.
- Когда успел? – удивленно спросил Егорша.
- Дык, елки-палки, успел! – гордо выпятил невеликую козлиную бороденку Елок, потом пояснил, - Еще вчера видал, как деревенские с ягодой шли. Вот и пошарил малость по дороге.
- Смотри, как бы не меня, а тебя дьяк ходить не заставил, - припомнил давешний спор Егорша, - ты осторожней давай.
Но потому, как он дружески хлопнул друга по плечу, было видно, что был он доволен. А щуплый Елок от дружеского тычка огромного зверообразного возницы разве что не сел.
- Ты легче давай, елки-палки, - он обиженно хлюпнул носом, потом хитро прищурил глаз, - Вот все про тебя сестре скажу!
Пришла пора обижаться Егорше и, казалось, спор, начатый по дороге, вспыхнет с новой неувядающей силой. Но хитрый Елок уже щедро зачерпнул два руками полную пригоршню ягод и ссыпал их в огромную, как лопата, ладонь возничего.
- Ешь!
Потом они устраивали себе лежанку под возом. Лапник разровняли, накрыли парой старых попон, и скоро лежали, ожидая трапезы.
Чуть меньше часа спустя, обозный народ уже накладывал, кто во что, наваристую пшенную кашу с бараниной и свиными шкварками.
Елок тоже поспешил к кашеварам, неся одной рукой два котелка, а другой толкая перед собой смущающегося парнишку.
Ушате, к его несказанному удивлению, таки шмякнули пару раз огромной поварской ложкой в котелок каши, да еще и порядочный кусок ребрышек дали. Рот у него сразу же наполнился тягучей голодной слюной. Он, довольный, вместе с Елком забрался под телегу, где их уже ожидал Егорша. Там он, истово крестясь, оттарабанил, совместно с мужиками, «Отче наш», вытащил из торбы завернутый в чистую тряпицу каравай, откромсал засапожником добрый ломоть и достал из сапога свою верную ложку. Со смаком облизал ее и приступил к трапезе.
На поляну опустилась тишина. Та особенная обеденная тишина, когда слышны только стук ложек, да хруст откусываемой поджаристой хлебной корочки. Если бы в обозе были не только россы, но и гномы, тогда бы добавились и удовлетворенные громкое чавканье и отрыжка. Не зря же про тех говорили – жрет, как гном.
Каша была горячей, и Ушата, перед тем как отправить ложку в рот, долго на нее дул, потом откусывал свежего, дурманеще пахнущего домом, хлеба. Немного прожевав, подцеплял с края ложки немного чуть остывшей каши в рот.
- Боженьки! Какое же это блаженство, - думалось ему в тот миг.
А кулеш был хорош. Чудо, что за кулеш! И шкварок ровно столько, сколько нужно. И баранина – молодая, душистая. Такая не оставляет, остывая, во рту неприятный, липнущий к губам и нёбу слой жира, а мягко и неслышно проваливается прямо в живот, и тот только поуркивает довольно, словно кот, свернувшийся после удачной гулянки на теплой печи. И, кажется, сколько бы ты не съел, а будешь есть еще и еще. И чисто выскребши дно котелка и облизав ложку, будешь еще посматривать в сторону кашеваров, не попросить ли добавки!
А вокруг лесной воздух - чистый, настоянный ароматами душистых трав и еловой хвои. От него аппетит становился такой, да еще после многотрудного дня, что, казалось, и целого котла такого замечательного кулеша будет мало.
Но попросить еще каши Ушата все-таки не решился. А потому, отпахал от каравая еще один ломоть, правда, поменьше, и стал обгладывать доставшиеся ребрышки. А вот Елок, опять с парой котелков, побежал за добавкой себе и своему огромному другу.
Закончив вечерять, Ушата аккуратно замотал тряпицей остатки каравая. Достал из торбы старую, выточенную дедом из березового капа, чашку. Потом, с трудом, отяжелел, однако, после кулеша, поднялся и, подойдя к котлу с узваром, зачерпнул полную чашку. Узвар был из сушеных груш, на меду, мяте и еще каких-то травах, в этом Ушата разбирался не очень. Питьё было в меру сладким и пряным, а уж запах…
Первую чашку он выпил почти залпом, хотя узвар и был довольно горячим. Вторую пил уже растягивая удовольствие.
Потом дружная вереница россов потянулась к полноводному роднику, что пробился у края поляны. Ушата последовал вместе с ними. Родник, наполняя замшелый сруб с подвешенным берестяным ковшиком доверху, полноводным ручьем тек по песчаному руслу к недалекому болотцу.
Ушата отчистил свой котелок и ложку песком, сполоснул каповую чашку. Затем, убрав посуду в торбу, а ложку засунув в сапог, подошел к только закончившим трапезу кашеварам и предложил помощь. Те с радостью ее приняли. И вскорости оба котла и поварские ложки сияли.
Вернулся к возу чуть не вместе с Елком и Егоршей, тоже ходивших к роднику мыть посуду. И когда те убрали свои котелки, принялся вместе с ними за ягоду. Губы всех троих вмиг почернели, и они покатывались от хохота, тыкая друг другу в физиономии пальцами, но все же продолжали черпать и поедать горстями духмяную сладкую радость. Когда ополовинили кузовок, оставив остальное на завтра, дружно сходили к роднику – умылись.
- А то, елки-палки, леший, и тот сблюет, на ваши хари глядучи, - так сформулировал причину сего неминуемого похода Елок.
Постепенно темнело. Солнце еще не скрылось, но уже повеяло ночной прохладой. Лесное комарье покинуло свои дневные убежища и целыми тучами закружило над стоянкой. Но лето еще только-только вошло в свои права, а потому и комары не были такими злыми. Где-то в лесу гукнул вылетевший на охоту филин, и звук этот, долгим эхом разнесшийся над притихшим лесом, стал сигналом к отбою.
Те обозники, что постарше или более уставшие, лезли под телеги. Остальные собрались у костра, и Елок – первым и, немедленно, под уже привычные елки-палки, начал какие-то байки. Ушату, как и Егоршу, посиделки не прельщали, и они, залезли под воз. Там Ушата завернулся в одеяло и притулился под боком скоро засопевшего возницы.
Потрескивали угли костра, о чем-то негромко беседовали обозники, изредка пофыркивали стреноженные лошади. На поляну неслышным черно-звёздным покрывалом опускалась ночь. Было покойно и безмятежно. Глаза Ушаты стали слипаться, и он медленно и неспешно погрузился в сон.

Проснулся он резко, скачком. Не переходя еще грани сна, подтянув ноги к груди, сел на своей временной постели под телегой, прислонившись к внутренней стороне обода колеса, и раскрыл недоумевающие глаза. Рядом всполошено вскочил Елок, коротко елко-палкнув, и, вытягивая из ножен непослушный меч, споро выскочил из-под воза в растревоженную ночь. С другой стороны обеспокоенно поднял голову Егорша. Всех их разбудил крик. И не простой крик, а КРИК, исполненный чем-то таким непередаваемым, что, прости господи, и в штаны недолго наделать!
А вокруг царил хаос. В каком-то странно мигающем свете метались люди. Они сталкивались, натыкались друг на друга, что-то заполошенно кричали. Вот двое схватили с возов луки, но дотянуться до стрел не успели – упали, объятые короткой вспышкой ослепительного пламени. Вот один из охранников, со взнесенным к небу обнаженным мечом, о чем-то крикнул этому самому небу и тут же упал, охваченный все той же вспышкой.
Меж возом и костром молнией промелькнул Елок, зачем-то тыча неведомо где раздобытым копьем в ночное небо. Егорша, подхватившись, тоже устремился из-под воза. Но бросился в противоположную Елку сторону.
Ушата, скукоженно сжавшись, замер под возом и только его побелевшие губы вновь и вновь шептали одно и то же.
- Господи, спаси и сохрани! Господи, спаси и…
За последующие несколько мгновений рядом с возом почти один за другим упали еще трое полураздетых, несущихся, петляя и прикрывая руками голову, от землянки к лесу, мужиков.
Опять показался Елок. Выбежал ему навстречу и Егорша с огромным вздетым вверх багром. Они бежали встречь друг другу, то обегая, то перепрыгивая темные кучки, еще недавно бывшие людьми. Перед самым возом столкнулись, раздалось неизменное «елки-палки», и Елок опять запетлял, запрыгал, но уже в другую сторону. А Егорша, озаренный откуда-то снизу вспышкой красноватого света, страшно вздрогнул всем своим огромным телом и, вдруг, стал как-то странно крениться на правый бок и упал.
Он упал навзничь, как падает разбитый молнией могучий кряжистый дуб, которому бы еще стоять и стоять, и необъятно распахнутые руки Егорши со всего размаха с глухим стуком упали, как впечатались, на вытоптанную, с проплешинами хилой травы землю. Вместо правой ноги у него была теперь безобразная, набухающая скорой кровью культя с торчащим огрызком толстой розовой кости. Выпущенный из ослабевших рук багор подлетел чуть ввысь, сделал пол-оборота и вонзился блеснувшим тяжелым наконечником прямо в подвздошье Егорши. Тот хекнул от удара, выгнувшись от несказанной боли, и застыл, только кровь изо рта торопливой алой струей прочертила щеку его и потекла-закапала на землю.
А Ушата смотрел на все это бессмысленными, вытаращенными в тупом ужасе глазами, и дрожащие губы его скукоженно продолжали свой бег по бесконечным и уже бесполезным «спаси и сохрани». А потом …
Потом, между телегой Ушаты и костром опять стремглав пронесся Елок, все с тем же копьем, вдруг остановился внезапно в одном шаге от воза, как будто наткнулся с размаха на невидимую стену, одежда на нем резко и ослепительно вспыхнула, чтобы тут же погаснуть, и он упал. Упал ничком почти перед самым носом перепуганного до мокрых штанов подростка. Одна из его распростертых рук в последнем усилии дотянулась до поджатых ног Ушаты, и скрюченные пальцы в последнем, уже мертвом, усилии дважды проскребли-проскрежетали по старой коже Ушатиного сапога и замерли. И скрежет этот перекрыл своим ужасом все, что совершилось и совершалось сейчас вкруг Ушаты. И время, казалось, застыло для парня на месте.
Голова упавшего оказалась повернута лицом к бедному мальчишке. И в неверном свете многочисленных вспышек огня тот увидел вдруг, что там не было уже привычного лица Елка, не было его пшеничной шапки волос, козлиной бородки и усов. Там была отвратительная пузырящаяся черно-красная масса, посреди которой жутко сияли выпученные, нереально белые, как у рыбы в ухе, глаза, и ужасающая ухмылка сжатых последним усилием зубов, обнаженных выжженными губами и обвисающими огрызками щек. И тут же густой и ядовитый смрад паленых волос и мяса достиг, наконец, носа Ушаты. Лишь мгновением позже пришло спасительное забытьё.

Приходил он в себя медленно. Звуки доходили до его ушей как будто издалека, и были они неясными, приглушенными. Сознание плыло. Он не мог сосредоточиться ни на чем. В голове кружили пустые и никчемные вялые мысли, и спроси его кто-нибудь, о чем он тогда думал, Ушата бы не смог ответить ничего связного. Не было, не могло их быть, неоткуда им было взяться, этим связным мыслям у того, кто так близко впервые увидел смерть, тем более такую страшную.
Глаза он открыть не мог, не решался – слишком свежи были в памяти те ослепительно белые, «рыбьи» буркалы и смертная «улыбка» Елка.
Спиной он чувствовал обод колеса, чувствовал и траву под седалищем, а еще он чувствовал, что что-то продолжает лежать на его левом сапоге. Ему даже вновь послышался тот ужасающий невероятный скрежет. И тогда он очнулся почти полностью.
Надо бежать, бежать отсюда! Может тогда он очнется от этого кошмара. Но глаза он открыть так поначалу и не решился, а только зажмурил их ещё крепче. Он медленно, а потому и тихо, хоть и неуклюже, повернулся на правый бок. Встал на четвереньки. Осторожно помотал головой, пытаясь хоть немного поставить мысли на место. Получилось не очень, но хоть как-то удалось с ними, этими самыми мыслями, собраться.
Дрожащей от наплывающей слабости рукой, все еще с зажмуренными глазами, Ушата стал нащупывать слева от себя одеяло и торбу. Почему-то кроме травы там ничего не было. Тогда он, мысленно перекрестясь, неуверенно приоткрыл глаза. Он смотрел только вниз, вниз, чтобы, не дай Бог, не увидеть чего-нибудь такого, что повторно отошлет его в забытьё.
Костер, на удивление, еще горел. И в его свете Ушата смог увидеть то, что ему и требовалось. Вот же они – его пожитки, только справа. Он схватил их, прижал к груди и неслышно всхлипнул. Хотелось кричать в голос от пережитого страха, но он сдержался. Тот, кто устроил этот кошмар, мог быть рядом. Кое-как примостив одеяло и торбу на плечи, он, так и не встав с четверенек, пополз от прогорающего уже костра к лесу.
Чтобы проползти пару десятков локтей, отделявших его от внешнего круга возов, много времени не требуется. У Ушаты это отняло добрых пять минут. Он старательно обползал любую подозрительную кочку. Вдруг это кто-то из обозников? Наконец, добравшись до телег внешнего круга, он забрался под одну из них и остановился перевести дух.
Через пару минут он осторожно выглянул из-под телеги в сторону леса и попытался осмотреться. Высокая трава на поляне и царящая вокруг темнота не дали сделать такое важное дело в полной мере, но понять, что между ним и лесом вроде бы никого нет, Ушата смог.
Если ему не изменяла память, то впереди был довольно густой ежевичник, в котором не получится укрыться тихо, только увязнешь в шипах. Слева была дорога, и соваться туда было не след. Правее был сруб колодца и несколько елок, под которыми и можно было неплохо спрятаться.
Туда он, оглядевшись еще раз, и направился. Ползти тихо было трудно. До этого он полз по примятой траве внутри тележьих кругов. Здесь трава примятой не была, и приходилось ее аккуратно раздвигать, так, что бы она потом побыстрее поднялась, скрывая след беглеца.
Царящую вокруг тишину нарушали странные звуки, доносившиеся из-за кругов, с той стороны, где вечером паслись стреноженные гужевые лошади. Непонятное чмоканье и похеркивание, иногда слабое похрустывание и скрежетание. Но они не были особенно громкими. Да Ушата и не мог к ним прислушаться, ему казалось, что его собственное сердце громыхает как весенний гром, а шум дыхания перекроет любую бурю, а уж приминаемая им трава, та, вообще, трещит, как ломающийся пересохший валежник.
На самом деле передвигался он удивительно тихо и сноровисто, сказывались многократные уроки деда по скрадыванию добычи на охоте. Пару раз он действительно ломал тонкие высохшие веточки прошлогоднего бурьяна. И тогда он замирал на долгую томительную минуту. Но этот слабый треск так и не привлек ненужного внимания к ползуну.
Наконец, впереди показался темный массив сруба. Но Ушата с огромным трудом подавил невыносимое желание вскочить и броситься под защиту леса. Он ещё добрых пять минут полз, пока не оказался за осклизлой мшанистой бревенчатой стенкой.
Он сел, спиной оперевшись об эту стенку, такую ненадежную, но, всё-таки, стенку, и, как ему казалось, долго-долго отдыхал. Он посмотрел вверх и с удивлением заметил, что небо начинает сереть. Да и ветерок предутренний начал пошумливать верхушками деревьев. Страшная ночь начала уходить. И ему тоже надо уходить с этой поляны. Он опять встал на четвереньки и пополз к неясно проступавшим деревьям.
Он выбрал подходящую елку, аккуратно приподнял её нижние лапы и подлез под них. Под елкой лежал толстый слой опавшей хвои, копившейся там, пожалуй, не одну сотню лет. Все мелкие веточки внутри ёлочного шатра давно отсохли и отвалились, как и большинство нижних сучков. Но пересыпанные бесчисленной хвоей они не хрустели, а лишь чуть слышно шелестели под осторожными движениями.
Всё, хватит. Ушата остановился, скинул торбу с одеялом с плеч, аккуратно положил их на мягкую хвою. Здесь уже было можно встать. Он начал было подниматься, но задел свернутое одеяло. Оттуда выпал, неизвестно как и когда, попавший туда кузовок Елка. Рассыпанные ягоды покатились по хвое.
Ушата, почти в голос, всхлипнул. Он, внезапно обессилев, опустился рядом с коробом, и, размазывая по щекам сопли и обильные, ручьем, слезы, начал горстями запихивать ягоды в рот. Вкуса он не понимал и не чувствовал, он даже не понимал, что он ест, но это было и не важно. Главное, шок начал выходить из него вместе с этими слезами, с этим бессмысленным поглощением ягод.
Наконец, он, кое-как, пришел в себя, встал, развернувшись лицом к поляне, и чуть-чуть раздвинул еловые лапы.
На поляне уже не царила тьма, как в начале его «путешествия» к этой ёлке. Кое-что уже можно было различить - телеги обоза, холм землянки и что-то огромное, неясно шевелящееся слева, там, где должны были пастись гужевые кони.
Справа, где поляна выходила на дорогу, были видны три какие-то, вроде бы человеческие, фигуры.
- Мужики! Живые все-таки! – Ушата чуть не выкрикнул это, но вовремя прикрыл рвущиеся изо рта слова рукой. Надо проверить, а вдруг это разбойники?
Учась в Пивне, он не раз слышал рассказы о лихих ватагах, промышлявших на дорогах Великого Княжества. Хотя на дороге от Пивне к дедовой слободе они никогда не появлялись – глухая дорога-то. Но кто-то же убивал здесь обозников, и убивал не магией. Что-то, а любая магия отдавалась в голове Ушаты таким звоном, что когда его дед прочил его в школу младших волхвов, он потерял на вступительном испытании сознание. Тем это поступление и кончилось. Если не магия, то оружие. А где оружие – там и разбойники.
Потому Ушата еще тщательнее принялся всматриваться в медленно сереющую темноту. Три фигуры в островерхих капюшонах неторопливо продвигались к центру поляны, к землянке. Вот они подошли к внешнему кольцу обоза, и две из них склонились над какой-то неясно виднеющейся кучей. Третья фигура сделала еще пару-тройку шагов в сторону костра и тоже остановилась.
Над поляной разнесся странно громкий шёпот. О чем шептали, Ушата не понимал. И слова, и сами резкие клекочущие звуки были совершенно ему незнакомы, хотя он учился и старинным грецкому с латинским, и старшему горному гномьему наречью, и речи болотников со зветьями. А уж почти неразличимые от росского литвинский и орденский он понимал и подавно. Но языка шёпота, как ни силился, не узнал.
А шёпот все продолжал странной рваной мелодией плыть над поляной, становясь все громче, хотя и продолжал быть именно шёпотом. И от громкости он не становился яснее и понятнее. Наоборот.
От этого шёпота у Ушаты сначала стали ползти мурашки по спине, а потом с изматывающее нарастающим звоном стало что-то мутиться в его голове. И казалось ему в том замутнении, что куча у ног пары шептавших начала подрагивать и шевелиться.
А когда обе склонившиеся фигуры сначала медленно развели свои руки в широченных рукавах в стороны, а потом дружно хлопнули над головами в ладоши, то куча начала подниматься. Ушата в который раз резко помотал головой. Нет, пожалуй, не кажется ему. Б-р-р-р! Куча медленно и неуклюже вставала.

Жду откликов, с нетерпением!

[Toraton]

Hilden - Текст
_______

что бы маленький эльфийский слюнтяй сдрейфил в решающий момент?! - это же жаргонизм из нашего мира.
Сейфаз вынужден был признать - "Сейфаз понял", а выведенный вами крипт оставьте себе.
когда в зыбкой топи его ноги внезапно стали погружаться вниз, влекомые неведомой тварью. - красивости и ноги погружающиеся не вверх, мягко говоря, портят всю малину.
Тварь сразу же расцепила хватку и оставила несчастно, перепуганного эльфа в покое. - не врубился. Возможно автор не перечитывал текст.
Один взгляд на черное лезвие древнего клинка заставлял внутренности буквально скручиваться в тугой канат, на лбу проступал ледяной пот, колени предательски дрожали, и к горлу подступала рвота. - полный набор симптомов. Каждый первый герой очередного молодого писателя испытывает подобное хоть раз за две страницы.
Остальных древняя магия храма испепелит прямо на пороге. С ней я совладать не могу. - я очень удивлен. Маг представляется то всемогущим, то практически беспомощным.
-Да… я хочу именно их смерти.
-Тогда порукам, Сей. Я обещаю тебе, они все будут мертвы, как только мы закончим мое дело. Я дам тебе силу и твоя месть свершиться. - После этих слов чародей протянул руку. - концовка, да и весь диалог - топорны. Разговор напоминает пин-понг. Один сомневается, другой в ответ развеивает сомнения. Никакого напряжения, накала страстей, никаких размышлений и мучительного принятия решения.
Дали нам эльфа отверженного и сказали: "Вот он хочет отомстить!" - Верьте мне, я знаю, я автор.
А вот читатель может на слово не поверить. И что тогда делать?

Итого: Зарисовка из жизни "Меча и магии". Без начала, без конца, без цели. Не иначе как проба пера или испытание его остроты.

[reco]

ersh57
Чего так много? Здесь все занятые и читают редко больше тыщи слов, даже я не рискую требовать от почтенной публики большего)
Вкратце: очЕНЬ много прилагательных! Что это за огромные махины, тяжелое железо и т.д.? Присмотрись к каждому прилаг. - оно надо? Нет? Ф топку!
Далее... У меня аж скулы свело от такого описания боя. Не буду тут приводить краткость Стругацких, но вот эта размазня твоя - не бой, а какие-то тактические учения эстонцев. Где драйв, где движение? Нету...
Не обессудь, там чего-то еще на старорусском дальше, я пас, такие эксперименты давно пропускаю, ибо смехотно нам, боярин...

[ersh57]

reco!

Клятвенно заверяю, что как только добьюсь удобочтения первой главы, открою свою тему!

Касательно творчества господ Стругацких - не приемлю. Как говориться "гений и злодейство - не совместны". А после того, что эти господа сделали со своим учителем ...

За совет с прилагательными огромное спасибо. Присмотрюсь.

Бой - в книге, которую читает Ушата. И он здесь дан с его точки зрения - а не с моей.

[Toraton]

ersh57 - Глава первая (первая глава, первого произведения: уже боязно)
_______

От автора отзыва: Сейчас, как и просил автор, будет жесткий конструктив.
_______

Вот когда пригождается многолетние упорные тренировки. Все команды отработаны до полного и законченного совершенства.
Стальная щетина тысяч и тысяч боевых копий еще вздернута ввысь. Но она уже приготовилась испить такой сладкой вражьей крови. - 1. Знаки препинания обильно посеяно, скоро должны показаться буйные всходы; 2. Автор хотел сказать до "автоматизма", но видно эпоха не позволяет, вот и выкручивается как могёт; 3. Дешевый и до омерзения бородатый оборот: цена ему - пыль с медяка.
Но червленые тяжелые окованные щиты еще на спине, а не развернуты ко врагу. - еще пара прилагательных в строй и текст можно сдавать в металлолом.
Но начищенные вечером доспехи и шишаки еще сверкают, не успев покрыться пылью и засохшей кровью. - при упоминании шишаков, лично я залился молодецких смехом (автор сумел порадовать грубияна); по поводу крови: дорогие МТА завязывайте со штампами и вычурностью, а то покусаю.
Шесть шеренг броненосных копейщиков ждут очередной команды темника. - доспехи смастерили из пластин броненосцев, что ли?
- Самострелы! К БОЮ! - приказы отдаются самострелам, а не стрелкам!
Сегодня пришел их час. Сегодня они покажут, что не зря над ними колдовали лучшие людские мастера, что не зря их многопудовую тяжесть тащили падающие от усталости кони. - эффектно поливаем текст водичкой. Скоро должно разбухнуть.
Трехсаженные луки самострелов изгибались, готовясь послать смерть. - еще один подобный оборот и я за себя не отвечаю.
А ведь хотел по людски. (что ж за день такой, неправильный)
Каждый лучник вытащил из колчана заранее припасенный пучок из шести стрел и быстро, в считанные секунды, воткнул их наконечниками в заросшую степным травостоем землю. Они – лучшие. Их набирали из тех охотников, что за полторы сотни шагов били белку в глаз. - а слабо к каждому приказу по три таких абзаца накатать. Так ведь можно и до самой битвы не добраться, вчитываясь в горизонты писательского словосложения.
Они неслись на своих огромных черных ездовых волках, похваляясь друг перед другом удалью. Выделывая немыслимые на лошади кренделя, они, с леденящими душу взвизгами, размахивали посвистывающими воронеными ятаганами. - я даже представить боюсь где автор подобного нахватался.
Наконечник граненый бронебойный за три сотни шагов насквозь пробивает не то, что оркский кожаный доспех, а и знаменитую кованую гномью броню может попотчевать. И легким щитом не защититься. И падают орки с волками. Падают и не поднимаются!
И громоздятся мертвые и раненые враги друг на друга. Падают сотнями под ноги и когти волков. - насчет за 300 шагов чего-то там пробить - это мы на совести Винкельрида оставим; но вот остальное - это чистая былина. Специально писано так, чтоб потомки помнили великий подвиг когда в пьяной драке сошлись две деревни. Ну а распишут ясен пень как противостояние добра и зла, никак не меньше.
- По-о-олк! ШАГ! - кто это постоянно там кричит? Надеюсь не один человек приказы раздает, а то не дай Бог кто не услышит: разброд пойдет, шатание. Одни влево, другие вправо, а крикуна посередке оставят.

Хорошо. С битвой мы разобрались. Ни фига не получается. А значит, я почти уверен, автор возьмет другим.

Ах вот вы как! Обманули. Вот почему не поднял указующий перст Винкельрид, вот почему столь скупы оказались остальные.
Байки!

И вот тут возник вселенского масштаба вопрос: Как у них там с книгопечатанием и производством бумаги? На каждого по любопытной книжонке о подвигам минувших дней?

А дорога все тянулась и тянулась. Ушата успел передумать о многом. И о своих недавних тринадцати вёснах, и о предстоящей ему рыбалке на речке Жорке, и об охоте с дедом на порядком надоевших дедовой слободе волков, и об …, в общем, обо всем, что могло ему предстоять в ближайший месяц. - видимо это у всех так. Я вот тоже в первом своем произведение, написанном чуть ли не пять лет назад, размышлял через героя о будущности.
Сразу видно пробивается личность автора.
Наконец, обоз встал на ночлег. Поляна была большой – и двум, если не трем, таким обозам хватило бы. Место было давно приметное, обустроенное. Три десятка возов поставили на давно расчищенной и обустроенной поляне двойным кругом, с землянкой в середине. Старшие обоза, вместе с охранным старшиной заняли землянку. Остальные располагались у большого кострища перед входом в нее.
Все было давно знакомо и расписано, как по часам. Через четверть часа стреноженные кони уже паслись, костер весело полыхал, а в двух трехведерных котлах, как-никак надо накормить почти сотню людей, уже начинала нагреваться вода. В одном – под кулеш, в другом – под взвар. Еще через час обозный народ с шутками и прибаутками уже накладывал, кто во что, наваристую пшенную кашу с бараниной и свиными шкварками... (и т.д.) - монотонное, поверхностное описание, автор словно бы отгородился от событий, происходящий в тексте, отстранился от героев, смотрит на них сверху и повторяет нам, что видит (причем в упрощенной краткой форме); так и подбивает скользнуть взглядом и поискать в тексте что-нибудь поинтереснее.
И так оно и идет еще 6 абзацев.
А я еще плохим словом поминал битву! Она-то стократ занимательнее была. Советую герою вновь открыть книгу и озвучить ту историю. Я уже созрел, чтобы принять ее.
Проснулся он резко, скачком. - т.е. еще вроде и не проснулся, а глаза открыл и видишь уже на ногах стоишь и чего-то там рукой теребишь.
Не переходя еще грани сна, подтянув ноги к груди, сел на своей временной постели под телегой, прислонившись к внутренней стороне обода колеса, и раскрыл недоумевающие глаза. - жуть! Описание поведения зомбяка. Сейчас он встанет, вытянет руки и замычит человеческим голосом!
Разбудил его крик. - нарушена последовательность.
Получается: Сначала герой встал; потом принял позу эмбриона, находясь на грани яви и сна и только потом его сумели разбудить.
Он что слон, чтоб стоя спать?
И не простой крик, а КРИК, исполненный чем-то таким непередаваемым, что, прости господи, и в штаны недолго наделать! - автор и сам не знает на что похож КРИК, а вот читатель сейчас поднатужится и догадается.
Автор должен знать больше чем все читатели вместе взятые!
Вокруг царил хаос. - емко.
В почему-то мятущемся свете метались люди. - почти Шекспир.
Потом, между телегой Ушаты и землянкой стремглав пронесся кто-то, вдруг резко остановился в одном шаге от воза, как будто наткнулся на невидимую стену, одежда на нем резко и ослепительно вспыхнула, чтобы тут же погаснуть, и он упал. - очень напоминает очень хороший фильм: "Нечто" называется. Кино отличное! Но ведь в том кино есть видео ряд, сполна заменяющий авторский текст.
А мгновением позже пришло спасительное забытьё. - очень серьезный ШТАМП! Такие вещи прощают не каждому встречному!

Итого: Как я уже говорил: дайте мне ту книжку про орков. Хочу почитать про противостояние эстонской и финской нечисти.
А то тут я уже чувствую привкус бояна.