Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Степан Грубиянов]

аха, написанное в 15 лет не прошло. Тем лучше) спасибо за критику, теперь вижу, что там действительно надо работать и работать, если хочется чего-то лучше.
Попробую выложить последнее. Хотя не знаю, может, и не стоит.

Скрытый текст - Беда:

В незанавешенное окно глядят два мертвых глаза Беды. Беда всматривается, ядовито пялит буркала, жадно ловит движения в доме, плющит свою жуткую рожу об оконное стекло. Затем чуть отходит, бродит вокруг дома, трещит ветками сухой черемухи, переходит от окна к окну, и вновь, вновь таращит глазища, пачкает грязными лапами чистые стекла…
В комнате царит полумрак, только в центре – свет, а по стенам пляшут тени людей. Люди тесно прижались друг к другу, они окружают одинокую свечу, которая стоит на столе. Кажется, тысячи лет плавится на ней воск, горит ее фитиль, кажется, тысячи лет смотрят на нее глаза людей, тысячи лет пляшут по стенам тени. Тени кажутся жутко неестественными. Они колышутся, изгибаются, принимают невероятные формы, словно действительно исполняют какой-то неземной танец, даже тогда, когда огонек горит ровно.
Над свечой натянута тонкая нить. Не видно ни ее начала, ни ее конца. Только чернеет часть над огнем – от копоти, от жара нить почернела, а скоро, кажется, начнет тлеть, а потом… Люди пристально смотрят на нить, иногда подрезая фитилек, чтобы уменьшить пламя. Нет, нет, не хочется, чтобы нить порвалась! А ведь она становится все тоньше и тоньше. Затушите свечу, люди!
Затушите!
Нет. Нельзя гасить свечу. Затушишь огонек – и наступит кромешная тьма. Нельзя тушить. Без свечи не прожить. Она всегда горит. Горит, но сжигает нити.
Тончает нить, тончает.
И громче сопит на улице Беда. Скребется в двери своими когтями, царапает стекло, стучит в окна. Вот уже громыхнула страшно дверь… Беда, Беда!
Скрипит протяжно половица, словно стонет… Дом наполняется смрадным дыханием Беды… Нить тоньше, тоньше. Беда, Беда, Беда! Тоньше…
Скрип… или стон?
Беда!
Хлопнула дверь.
«Ну не могу я больше!» - пронесся по комнате страшный мученический голос. Голос человеческий, но уже не из этого мира…
Нить беззвучно и как-то неестественно медленно распадается на две части. Порвалась… Беда! Порвалась…
Беда затопала ножищами, загрохотала вокруг людей. А те горько склонились над свечой и тем, что лежало рядом. Лишь первая часть нити. Навалилась Беда. Беда. Куда исчезает в таких случаях вторая часть нити – известно только Господу-Богу.
Беда.
Свеча неистовствовала, заставляя людские тени заплясать в бешеной пляске по стенам. Беда кружила рядом, потрясая кулачищами, крутя зрачками в мертвых глазах, хотела войти в круг людей. Но свеча горела. Свеча горела и говорила неистовым огнем: «Не время, Беда. Ты уже сделала свое треклятое дело. Уходи!»
Беда.
Беда долго не могла смотреть на свет огня. Нехотя вышла она из дома, но еще долго бродила вокруг, царапая стены, ломая ветки цветущей вишни и сухой черемухи, гремя проводами на столбах, поглядывая в уже занавешенные тяжелым сном окна.

[Toraton]

Arlen - Тюльпаны
_______

Тогда лето было не знойно палящим, а ярким, солнечным и ласкающее теплым. - лишняя "е".

потому что пешком более ходить не хотелось, а за транспорт просто нечем было платить. - идти не хотелось; за билет нечем было платить.

Часы медленно отбивали свой такт, шаги постепенно тонули в окружающем гуле, мысли древенели и не спасал даже легкий ветерок, не ясно как заглянувший в эти обычно безветренные места. - 1. Лишнее; 2. Что значить мысли древенели?; 3. От чего мог спасти легкий ветерок, от жары, духоты? Об этом ни слова.

Не раз я пыталась остановиться, но течение влекло слишком сильно и определенно, непрерывно и сладко нашептывая на ушко о каких-то мирах, неотложных делах, подвигах, свершениях, власти, которая будет, чтобы привести людей к нужному порядку, и прочем, прочем… - куда столько наречий подряд?!
Что за виляния текста? Где последовательность мысли? Где предпосылки для размышлениях о власти и подвигах? Просто с ходу решил герой поразмышлять и об этом, наконец!

Я потянулась вперед, тут же спохватилась, и резко развернулась, едва не навернувшись с края дороги. - и какой высоты этот край был, чтобы с него навернуться герой мог?

Сложно продираться сквозь хитросплетения мыслей автора. Носит его то вправо, то влево. И ни на чем сконцентрироваться у него не получается.

Она не дернулась, не вскрикнула, только, едва совершая лишние движения, подняла голову и переместила зрачки своих глаз на мое загорелое и усталое лицо. - 1. Лишнее; 2. Заменяется на `посмотрела на мое загорелое и усталое лицо`.

но она отказалась, тихо и бессмысленно. - лишнее.

Я пояснила девочке, мне не нужно ничего, чтобы обхватить этот мир, кроме времени и понимания, зачем это делать. - зачем она так с потерявшимся ребенком?

Итого: 1. Много лишнего; 2. Предложения порой плохо построены и воспринимаются как надо не с первого прочтения; 3. Некоторые предложения слишком длинные: не мешало бы порубить и упростить - для лучшего восприятия; 4. Если бы я понял о чем это и к чему написано - было бы действительно здорово.

[Беллетэйн]

Вот, представляю свой первый блин в жанре нормального, а не бредового рассказа. Писал всерьез, но сейчас, через месяц, перечитал и чуть не свалился под стол от смеха, ибо местами мой рассказ выглядит как натуральный стеб с фразочками вроде "ты что, на метле уборщика прилетел?"

Скрытый текст - :

Сказы барда - Вещество
I
ВЕЧЕР



Вечер был тихий. Сегодня ожидалось не так много гостей как обычно, так как началась ежегодная Ярмарка, и те люди, которые приходили на выступление барда исключительно чтобы напиться и уползти в какую-нибудь кладовку тискать молоденькую девицу, предпочли куда более благодатный для них праздник торговли. В Дом Искусства же пришли только истинные ценители творчества поэта и те, кому просто было скучно оставаться дома одним.
До начала выступления оставалось несколько минут. Из граммофона лилась легкая блюзовая мелодия. На вечере не было никаких важных гостей – они все ушли на Ярмарку лить страстные патриотические речи в уши будущих избирателей – но все равно в дальнем углу стояла обязательная группа людей в черных пиджаках, следивших, дабы поэт не наплел ничего лишнего. Впрочем, они ему никогда особо не мешали – пару раз они уже пытались его поймать, но он легко ускользал.
Представление началось. На сцену вышел забавный маленький человечек в пиджачке и галстучке, и произнес:
- Приветствуйте, дамы и господа, уважаемый господин бард ДеВиаско!
Человечек убежал, а из-за ширмы справа вышел пожилой мужчина в плотно облегающем черном костюме, c подстриженной бородкой, уже покрывшейся сединой, и мудрым взглядом. Из зала раздалась порция аплодисментов. Он встал за микрофон, а позади него расположились на стульях двое мимов-актеров, изображающие действия героев рассказа поэта.
- Здравствуйте, уважаемые дамы и господа, - начал бард. – Приветствую вас всех на этом чудесном вечере. Спасибо вам, что предпочли мою историю сладким речам ваших государственных деятелей, чьи слова вытекают изо рта дегтем, но втекают в уши медом!
Смурные серые штурмовики в углу напряглись, но им приходилось каждый раз так беспомощно напрягаться – они не могли просто так прервать представление, это грозило большим скандалом, так как народ, несмотря ни на что, очень любил барда ДеВиаско и его истории.
- Сегодня, - продолжил поэт – я расскажу вам историю, в действительности произошедшую в этом городе много лет назад. Думаю, мало кто из вас о ней слышал, она почему-то очень рьяно скрывается от народа достопочтенным правительством, хотя непонятно, зачем скрывать великие деяния некоторых значимых граждан этого города, хехе. Я в то время еще пешком под стол ходил, но хорошо помню весь тот шум и гам, который был тогда в городе, и тот жуткий грохот, доносившийся тогда с главной площади.
Троица «правозащитников» в углу безмолвно поднялась со своих стульев и ушла. Они уже поняли, о чем будет идти речь в рассказе, и поспешили доложить обо всем своему высокопоставленному покровителю, чтобы заранее приготовить отряд милиции, должный схватить поэта сразу после выступления.
- Итак, слушайте, люди. Сорок восемь лет назад на главной площади нашего города была гончарная лавка. Она и сейчас там есть, но не суть… Владел ею некий гражданин Витольд Мартино. И вот однажды он сошел с ума…




II
ВСТРЕЧА

Вечерело. На площади оставалось немного людей, народ потихоньку расходился по домам, лавки торговцев закрывались. Гончарная лавка «Лучшие кувшины» тоже готовилась к закрытию. Хозяин, двадцатисемилетний холостой гражданин Витольд Мартино в очередной раз подсчитывал сдачу. Старый мастер гончарных дел Таурус Альпиниус собирал развалившуюся утварь и расставлял ее на полки.
- Эй, Таурус, ты закончил? – спросил Витольд.
- Почти, господин. Сейчас… Все, мистер Мартино, могу я идти домой?
- Конечно. Вот твое жалование, Таурус. Ты хорошо сегодня поработал. Эй, кстати, у твоего сынишки день рождения же скоро, ведь так?
- Да, господин, у младшенького, шесть лет исполняется.
- Я тебе прибавку в пятьдесят процентов к жалованию обещаю, в течение всей следующей недели. Если обещаешь ни цента не потратить на выпивку, или, не дай бог, шантарь.
- Спасибо вам огромное, господин, спасибо! Я наконец-то смогу купить моему сынишке велосипед. Он его с трех лет просит! Упаси вас господи, какой спирт, какой шантарь! В жизни своей эту гадость в рот не брал!
- Я знаю, Таурус, я знаю. – улыбнулся Витольд. До завтра, Таурус.
- До свиданья, господин! Храни вас Господь!
- Храни, храни, только до смерти преждевременной не дохрани… - подумал Витольд. Он был не очень-то религиозен.
Уже почти совсем стемнело, и пора было идти домой. Витольд жил с престарелыми родителями и сестрой, вместе с которой он и содержал своих родителей. Они были не очень стары, но уже немощны и больны. Но гончарная лавка приносила неплохой доход, как и богоугодная работа сестры в местном учебном заведении для слабоумных детей, поэтому семья жила неплохо. Сестра Витольда была замужем за местным художником-пустословом, получавшим пинка в любой студии, в какую бы он не пришел, ввиду некоторой… кхм… разнузданности его картин. А сам Мартино о марьяже старался не думать – можно сказать, он был женат на ухаживании за своими больными родителями и своей гончарной лавке, к тому же считал всех девушек, которых довелось ему встретить на своем жизненном пути, мягко говоря, неприятными личностями.
Витольд уже выходил из лавки, как вдруг сзади, за стеной киоска, послышался странный шорох, испугавший Мартино.
- «Вот черт!» - подумал он. – «Кто это? Грабители?!» - Витольд вытащил из кармана складной ножик, который он носил с собой как раз на такой случай.
Шорох прекратился. И вдруг, из-за стены вышел человек, и встал около прилавка.
Человек этот был высокого роста, на нем был черный плащ, сквозь который проглядывал коричневый жилет. Половину лица незнакомца скрывала маска, а на глаза его был надвинут капюшон. Впрочем, можно было разглядеть, что чужак был довольно молод, лет тридцать, не больше. Он держал руку за спиной, что еще больше испугало Витольда. Мартино знал, что ночью по улицам если кто и ходит, так только мелкие воришки.
- Кто ты такой, черт бы тебя побрал! Террорист что ли?! Отвечай, чего ты это тут шастаешь по ночам в таком виде и людей пугаешь?!
- Здравствуйте. – медленно, размеренно произнес незнакомец. Одно это слово произвело на Витольда такой гипнотический эффект, что он тут же опустил нож.

- Успокойтесь. – продолжал человек в маске. – Я не хотел причинить вам неудобства. Я просто одинокий странник, ищущий ночлега.
В словах незнакомца было что-то такое странное, такое неуловимое, такое манящее, что Витольд выпустил нож из рук и невольно присел на стоящий рядом стол. Ему вдруг почему-то так сильно, так иррационально сильно захотелось узнать, откуда идет этот незнакомец и куда, и что ему нужно, что сопротивляться этой силе Вито не смог, и, будто впав в дрему, сказал:
- Да, да, конечно, извините, простите, что назвал вас террористом, я просто очень устал сегодня. Вы ищете ночлега? Что ж, вы пришли куда нужно. У меня тут как раз есть лишняя лежанка, а домой я могу сегодня и не идти. Заходите, располагайтесь, будьте как дома.
- Спасибо. – произнес незнакомец. Я знал, что вы не откажете мне в гостеприимстве.
Маска пришельца чуть двинулась, взгляд на секунду сделался хитрым.
Речь безотказно подействовала.
- Только с одним условием. – сказал Витольд. Незнакомец остановился. – Вы расскажете мне, откуда держите свой путь и что привело вас в наш город. Только в этом случае я разрешу вам остаться на ночь.
.- Да будет так. – незнакомец как будто бы улыбнулся, хоть этого и не было видно. Хорошо. Только и у меня есть условие. Никаких вопросов о моей семье, родне и предках. Ни единого вопроса на эту тему.
- Согласен. – четко произнес Витольд. – Располагайтесь, я приготовлю чай.
- Да. Разговор будет долгим. – задумчиво отметил пришелец.




III
РАССКАЗ

-Ну, рассказывайте же! Чего вы задумались? – нетерпеливо произнес Витольд.
Незнакомец оторвался от чашки с чаем, несколько секунд пристально смотрел на Мартино, и наконец-то начал свой рассказ.
- Я никому до сих пор не рассказывал того, что расскажу сейчас вам, - начал странник медленно, размеренно, четко выговаривая каждую букву, - потому что это слишком тяжелое знание, и не каждый сможет сдержать себя, узнав то, что я собираюсь вам рассказать. Вы готовы это услышать? Отвечайте разумно, ибо дороги назад не будет.
- Да готов я, готов, начинайте уже! – захлебываясь слюной от интереса сказал Витольд.
- Да будет так. – человек прихлебнул из кружки – Итак, я прибыл из далеких земель, пустынных земель, где жил со своим племенем. Там, где живет оно, девять месяцев в году печет солнце, а остальные три идет непрекращающийся дождь. Но это не важно для вас, точно так же, как и цель моего путешествия, я вам ее не раскрою. В этот город я прибыл случайно, немного заплутав в пути. По дороге на меня два раза нападали разбойники, но каким-то чудом мне удалось избежать их ножей, и вот я здесь, в поисках ночлега, набрел на вашу лавку. Вы удивлены, что я до сих пор не рассказал вам ничего шокирующего? – как будто бы с иронией произнес незнакомец. - Сейчас расскажу. Это напрямую касается вашего города и вашей собственной жизни. Скажите, вы никогда не удивлялись, почему в вашем городе так неразвита преступность? Почему в предместьях, повторюсь, бандиты атаковали меня два раза, а здесь ночью даже завалящего грабителя редко встретишь, да и на следующую ночь он бесследно исчезает? Наконец, куда пропали ваши соседи из хибары на востоке, а? Как вы думаете?


- Ну как же, что касается преступников… - с легким сомнением начал Витольд - …что касается преступников, так это ж просто наша милиция хорошо работает. А соседи, они просто уехали, мне сестра сказала, а что, у вас другое мнение?
- У меня нет другого мнения, я просто знаю, что все далеко не так просто, как считаете вы.
- Эээ, а как же все тогда на самом деле? – недоуменно спросил Витольд.
- Вы действительно хотите это услышать?
- Да, да, да, рассказывайте, быстрей! – у Вито случился переизбыток слюны во рту.
- Что ж, ваше право знать правду. – согласился незнакомец. – Что если бы я сказал вам, что дни ваши и вашей семьи сочтены, и ваша дальнейшая жизнь не имеет смысла? Что бы вы ответили?
- Ч-что вы говорите? Что это за бред? Так не может быть! – в испуге, чуть ли не переходя на крик, сказал Мартино.
- Вот, хоть один нормальный человек в этом городе, способный принять правду! – возликовал пришелец. – Да, то что я сказал, к несчастью для вас – правда, и сейчас я поясню эту правду вам.
Вито, не в силах возразить, сидел с открытым ртом.
- Этот город был создан как модель идеального общества, как заповедник. У меня хорошие источники, так что можете верить моим словам. Крупнейшие воротилы бизнеса этой страны задумали проверить, а что будет, если взять обыкновенный провинциальный городок, и избавить его от преступности, коррупции, произвола чиновников, повального пьянства и принятия различных химических веществ. Результат им не очень понравился. Слишком мало денег приносит такой город, подумали они, ведь они считали, что все тут же ринутся сюда жить, это ведь идеальный город, утопия! Но не знали они, что население нашей Великой Демократической Республики Рейньон, Рассадника-Добра-И-Справедливости-Во-Всем-Мире чуть менее, чем полностью состоит из тех же преступников, нищих, развратников и просто дураков, которым больше нравится жить в обычных, ущербных городах. Но что же с таким совершенным городом теперь делать, когда в нем уже пятьдесят тысяч жителей, и знает о существовании города вся страна? Озадачились они серьезно, и просидели они целый вечер, и думали они: что же сделать с ним? И решили они пойти наименее накладным путем – просто сровнять город с землей. Всех жителей – в расход. А затем свалить все это на какую-нибудь бандитскую группировку, якобы сведшую счеты с главой этого города, который в это время уже будет потягивать пивко на тропическом острове! Гениальный план, да? И привести его в действие они планируют не далече как через неделю. Хорошая перспективка, да? Через несколько дней никто уже не сможет ни въехать, ни выехать из города, под предлогом бандитской угрозы, ну а потом, ночью, эти бандиты и нападут на город, с деньгами правительства в зубах! И сожгут этот милейший чертов городишко, и перенасилуют всех женщин, и переубивают их вместе с остальными жителями!
У Витольда уже не было сил обдумать все те ужасные новости, что принес ему этот пугающего вида незнакомец в маске. Вито вдруг почувствовал себя невероятно измотанным, будто проработавшим несколько дней подряд на рудниках. Из последних сил он прилег на лежанку, и погрузился в тяжкий сон.
Маска незнакомца вновь двинулась, как будто бы тот улыбался. Он встал и неслышно вышел из лавки, направившись, только, почему-то в сторону ближайшего кабака.



IV
НАПАДЕНИЕ
Крики первых петухов со ближайшего двора разбудили Витольда. Он чувствовал себя совершенно разбитым, будто после тяжелого похмелья, и все силился вспомнить, что же было вчера вечером. И вдруг, на него нахлынули воспоминания. Вся ужасающая речь незнакомца, каждое его слово, вновь проносились через голову Мартино. Он вдруг осознал, что вся его жизнь, все, что он успел сделать, все, что успел заработать, было бессмысленно. И еще он понял, что вообще-то очень мало сделал в жизни. Весь свой жизненный путь он проходил как будто по прямой дороге, не рискуя, не надеясь на Господа или удачу. В душе хозяина гончарной лавки зародилось иррациональное, поглотившее все другие ощущения чувство мести, мести за бесцельно прожитые почти три десятка лет. Он решил поквитаться с единственным доступным членом страшного заговора – с правителем города. О спасении себя и своей семьи Витольд уже и не думал, ведь он считал, что все ворота уже перекрыты и выхода нет. Он вышел из лавки, громко хлопнув дверью, и решительно направился в сторону городской ратуши, где денно и нощно пребывал сорокадвухлетний Дастан аль Кваззио, бессменный правитель этого города уже двадцать долгих лет.
День был на редкость погожий – ярко светило солнце, пели птички на балконах и ветках деревьев. Даже стражники казались добрее, чем обычно. Но Витольд ничего этого не замечал. Напротив, небо казалось ему свинцовым и хмурым, а за каждым углом чудились следящие шпионы. Мартино был уже близко к ратуше. В здании этом он бывал довольно часто, по поводу своей лавки, и здание знал неплохо. Знал он также, что кабинет Дастана аль Кваззио находится на последнем этаже и хорошо защищен дубовыми дверями и не менее дубовыми охранниками. Но еще Витольд знал и то, что при определенной доле сноровки в кабинет правителя можно попасть и другим путем – перелезть по балконам с третьего этажа на четвертый, на котором и находилась обитель канцлера. Окна кабинета Дастана, к счастью, выходили на прилегающий к ратуше сад, в котором редко кто бывал – Кваззио не любил непрошенных гостей на его территории. У Вито должно было получиться залезть по балконам, так как от неловкости он не страдал.
Витольд вошел в ратушу. Не привлекая к себе лишнего внимания, поднялся на третий этаж и зашел в комнату уборщика, которая находилась как раз под кабинетом аль Кваззио. Эта комната, как ни странно, имела балкон – видимо, уборщик любил свежий воздух. Вито выбрался на этот балкон, с помощью стула, стоявшего там, залез на бордюр, и уцепился за роскошный, расписной балкон кабинета Дастана. Мартино был не слабого десятка – регулярно тягал тяжести и принимал участие в соревнованиях по борьбе между торговцами, поэтому легко подтянулся и перелез на балкон канцлера. Витольд тут же спрятался за стеной, так как двери, ведшие на балкон были стеклянными. Он выглянул из-за угла. Правитель, как обычно, сидел за своим столом и копошился в бумагах. Охранников внутри кабинета не было, как и подозревал наш новоявленный цареубийца, ведь всем было известно о затворническом нраве аль Кваззио, ставшего правителем только из-за знатного происхождения и немереного количества денег. Все больше и больше черт характера властителя сегодня играли на руку Вито.
Мартино глубоко вдохнул, вышел из-за угла и распахнул двери. Кваззио поднял голову, будто бы ото сна. В глазах его наметилось всего лишь легкое удивление.
- Кто вы такой, сударь? – спросил правитель. – И как вы сюда попали? На метле уборщика прилетели?
- Я тот, кто отомстит. – не своим голосом начал вещать Витольд. Вы разрушили жизни тысяч граждан нашей страны. Пришло время расплатиться.
- Даже так? – непринужденно ответил канцлер, будто бы и не чувствовал злобы и угрозы в голосе Мартино. – Ну, и сколько же я вам должен? А! Я вспомнил! Вы – тот угрюмый скряга, хозяин гончарной лавки, безбожно эксплуатирующий труд немощных стариков!
Нотки иронии в голосе правителя сменились злыми.
- Я ничего не должен вашему брату, проклятый торговец. Убирайся отсюда так же, как пришел, пока цел. Считаю до трех.
- Вы не успеете позвать на помощь.
С этими словами Витольд выхватил нож, подкинул его в воздух, поймал за рукоятку и бросил.
- Раз, дв… Ах ты черт… Охра…! – все, что успел прокричать сорокадвухлетний правитель города Борнео Дастан ибн Харф аль Кваззио, прежде чем нож, описав небольшую дугу, вонзился ему прямо в сердце. Но крик его был достаточно громкий, чтобы через несколько секунд распахнулась входная дверь и в комнату вломились двое амбалов в фуражках, именующихся «полицией короны». Без лишних слов они выхватили мечи и двухметровыми прыжками побежали к Витольду. Он, моментально развернувшись, решил обойти их и выбежать через дверь, потому что прыгать по балконам в такой ситуации тяжеловато. Посередине комнаты, которая, кстати, была довольно большой, находился еще один стол – на этот раз для переговоров (стол правителя стоял у стены). Мартино одним прыжком залетел на этот стол, перепрыгнул через меч охранника, который пытался перерубить ноги Вито, притормозил и спрыгнул со стола как раз напротив двери. И побежал, перелетев через высокий порог и затем спускаясь по лестнице, прыгая через три ступеньки. Однако охрана не растерялась, и уже были слышны их зычные голоса, оравшие что-то об убийстве, входах и выходах. Их крики были услышаны, и когда окрыленный «победой над злом» убийца допрыгал до первого этажа, он узрел перед собой четверых накачанных мужчин в полицейских фуражках, которые перекрывали выход (мужчины, а не фуражки). Но и Витольд не растерялся, и тут же свернул налево в коридор.
Толпа охранников настигала цареубийцу, и он, пробежав немного по коридору, забежал в первую попавшуюся открытую комнату, захлопнул за собой дверь, защелкнул замок и задвинул задвижку. Послышались глухие удары, но дверь была достаточно крепкой, чтобы Вито мог отдышаться и вообще хоть немного понять, что же сейчас произошло.

V
ОСАДА
Витольд перевел дух и обернулся.
В другом конце комнаты, прижавшись к окну, стояла напуганная женщина, нет, даже девушка. Строгий перевязанный корсет скрывал выпирающие… эээ, у Витольда была дурная привычка при встрече с девушкой смотреть не туда, куда надо. Внешность ее была довольно приятной, хоть и не совсем соответствовала местным идеалам красоты, и у Мартино в душе вдруг что-то сдвинулось, как будто наступило какое-то призрачное, мимолетное успокоение, но он посчитал, что это наверное из-за глубокого удовлетворения собственным поступком, которое и вправду имело место быть. Охранники настойчиво ломились в дубовую дверь, и Вито нужно было скорей выбираться через окно, пока здание не окружили.
- В-вы кто? – наконец робко спросила девушка. – Кто за вами гонится? – видимо, она не слышала истошных криков охраны, а может, не совсем поняла их.
- Неважно, мисс. Я не причиню вам вреда, просто отойдите от окна, я выберусь через него.
Совет был принят девушкой вовремя, потому что через десяток секунд две стрелы разбили стекло и залетели в комнату. Лучники решили сначала стрелять, а потом уже думать, по кому они стреляют.
- Что это?! – лицо девушки снова исказилось в испуге. – За вами охотятся, да? Э-это, видимо, охрана? Вы преступник?! – она испугалась еще больше.
- А ч-черт, проклятье, окружили! – в сердцах закричал Витольд, не обращая внимания на слова девушки. – Окружили, сволочи, похоже, выбраться я не смогу. Но хотя бы миссию свою я исполнил, и теперь с чистой совестью могу умереть.
- Что вы несете? – прервала его размышления вслух девушка. – Вас разыскивают, мне все равно за что, но вы не можете здесь больше оставаться! Лучше сдайтесь, я знаю методы нашей полиции, чем больше вы будете сопротивляться, тем больше впоследствии отхватите от них!
- Ну уж нет, я так просто умирать не собираюсь! – вдруг прокричал Витольд. – Так, ты, садись на этот стул, не подходи к окну и к дверям! Придется поиграть в заложников.
- А, ч-черт, угораздило же! – пробурчала девушка, поняв, что пререкаться с бандитом бессмысленно. Ну и чего вы этим добьетесь? Прозреваю, что шансов выбраться отсюда живым у вас становится все меньше и меньше, жулик.
Вито прислушался к звукам в комнате. Стук в дверь, к его удивлению, прекратился, хотя если б стража продолжала ломиться, скоро они могли бы пробить эту дверь.
- Бессмысленны все ваши действия. – продолжала девушка. – У них есть зажигательные смеси и минитараны, с помощью которых они запросто могут сжечь эту комнату или вломиться сюда. И тогда ни я, никто вам не поможет.
- Да хорош уже болтать! – грубо прервал ее Витольд, так как с площади послышался какой-то голос.
Это кричал глашатай, хорошо поставленным голосом он зачитывал приговор преступнику.
- «Витольд Мартино! Заперевшись в этой комнатушке, вы лишь оттягиваете неизбежное!
Вашему преступлению нет оправдания, и вскорости мы доберемся до вас, но прежде я хотел бы извиниться перед дамой за наших лучников, которых мы завтра же отправим покупать линзы! Мы вскоре освободим вас, мисс, вашей жизни ничего более не угрожает! Престолу нужен будет наследник в эти трудные времена! А вы, Мартино, готовьтесь к долгой и мучительной смерти!»
- Что вы сделали?! Какой наследник? Почему сейчас? – вскричала девушка.
- Почему он извиняется?! Причем здесь наследник?!! – почти одновременно с ней закричал Вито.
- Да что вы сделали?!! – все не унималась девушка. Она встала со стула и подошла вплотную к Витольду. – Отвечайте!
- Заткнись! Сядь, черт побери! Сядь!! – дико заорал Вито и толкнул девушку на стул. Но она не упала и продолжала стоять рядом, выкрикивая вопросы и проклятья.
- Я сделал все, что мог, для спасения этого города! Но я не в силах…
- Да заткнись ты, сволочь! – завизжав, прервала Витольда девушка. – Ты убил моего отца, убил, я поняла! Ах ты… - с этими словами она начала бить Мартино руками и лягаться.
Получив пару крепких пощечин и пинков по ногам, он схватил руки девушки, скрутил их за ее спиной, повалил ее и прижал коленом к полу. В таком положении ему пришлось простоять минут десять, пока она не перестала брыкаться и тихо не заплакала, подрагивая всем телом.
Витольд сел за столик, находившийся в комнате и обхватил голову руками. Ему сейчас надо бы, по хорошему, убить и эту девушку, ведь она является дочерью почившего канцлера, а значит, наверняка причастна к заговору, но у Вито в душе вдруг поселилась тень сомнения, а правильно ли то, что он сделал? Эта девушка, ее страдания тронули его, он начал удивляться, почему вдруг поверил абсолютно незнакомому человеку, почему вдруг уверовал в такой невероятный заговор. Пыл Мартино поутих, и он начал осознавать, в какой ситуации оказался. Если бы он был в таком расположении духа до убийства, то точно бы не пошел на такой отчаянный шаг. Но выбор был сделан, мосты сожжены, и теперь Витольду наверняка грозила смерть. Он решил с помощью заложницы вылезти через окно на площадь, а там – будь что будет. Оставалось только заставить ее передвигать ноги.


V
ВЗРЫВ
-Ну давай же, вставай! – обращался к сидящей на полу и всхлипывающей девушке Витольд. – Я тебя отпускаю! Тебе всего лишь придется немного пройти со мной по площади, и можешь идти на все четыре стороны!
Она не отзывалась, по-прежнему сидела на полу, прижавшись к стене и всхлипывала. Витольду вновь стало как будто жалко ее, но он не мог больше ждать, так как с минуты на минуту осаждающие могли начать обстрел комнаты горящими стрелами – Вито видел в окно отблески огня. Он взял девушку под мышки и поднял ее – она не сопротивлялась, была как ватная.
- Ну хоть ноги переставляй! Чем больше будешь двигаться, тем быстрее будешь свободна!
Мартино обхватил шею девушки сзади и повел ее к окну. Они подошли к нему и Витольд отдернул занавески.


У лучника Бортинеса закрывались глаза.
Вчера вечером ин излишне бурно провел вечер в кабаке с друзьями, а затем не менее бурно провел ночь со своей Итильдой, поэтому сейчас он дико хотел спать. Но не мог позволить себе прикрыть глаза ни на секунду, так как его вместе со всем отрядом выслали на чрезвычайно важное задание – какой-то ловкий сумасшедший пробрался в ратушу, сумел убить канцлера аль Кваззио и взять в заложницы его дочь. Бортинесу в принципе было плевать на политиков и их дела, равно как и на то, живы они или мертвы, но служба есть служба, и ослушание грозит серьезным наказанием. Командир сказал, что с минуты на минуту должна приехать телега с керосином – пришел указ начинать стрельбу горящими стрелами по комнате, дабы преступник сам открыл полиции дверь. Лучник догадывался, что при такой стрельбе велика вероятность преждевременной смерти не только преступника, но и дочери правителя, но, опять же, ему не было никакого дела до государственных проблем, он мечтал лишь поскорее отстреляться и пойти домой спать.
- Телега идет! Телега идет! – прокричал командир. Когда телега подъехала, каждому лучнику дали специальную стрелу, обмотанную марлей, и облили ее керосином. Затем с помощью факела стрелы подожгли.
Сначала должны были стрелять три лучника, затем, если преступник не откроет дверь, залп дают еще двое. Около двери уже стоял отряд полиции и люди с ведрами, которые должны будут потушить огонь. Бортинес был в первой тройке лучников.
- Подождите! – вдруг закричал командир, когда все уже были готовы к залпу. – Занавески! Они открылись! Смотрите! Принцесса!.. Нет, ее держит бандит… Пока не стрелять!
Бортинес и другие лучники наблюдали, как преступник с заложницей вылезли из окна. Около окон в этом месте было немного кустов, и террорист пользовался ими, как дополнительной защитой. Когда он вышел из-за кустов, глашатай заговорил:
- «Твои жалкие попытки выжить бесполезны! Прикрываясь принцессой, ты лишь усугубляешь свою участь! Брось ее, сдайся нам, и тебя будут справедливо судить. Сдавайся, червь!»
Преступник, казалось, не обращал никакого внимания на устрашающие крики герольда, он просто медленно отходил все дальше от ратуши, прикрываясь девушкой. Полиция не озаботилась выставлением постов на улочках и крышах домов, так как они считали, что преступник даже не выберется из ратуши. Теперь же лучникам приходилось просто неотступно следовать за парочкой.
Нужно было заменить стрелы на обычные, и они бы успели это сделать, если бы принцесса вдруг не укусила бандита за руку, если бы он не ослабил хватку и если бы она тут же не развернулась и не принялась убегать. Бортинес подумал, что хоть сегодня он станет героем дня и спокойно пойдет домой спать. Лучник натянул тетиву и пустил стрелу.


В лавку богатого купца с Востока Айзефа сегодня прибыл очень редкий товар - три бочки зажигательной смеси, приготовленной мастерами с дикого Юга. Купец рассчитывал хорошо заработать на этой смеси, понемногу продавая ее вооруженным подразделениям. Но у стрелы лучника Бортинеса были другие планы.
Бортинес все-таки очень мало спал в последнее время. У него и так перед глазами плыло, а еще и огонь от горящей стрелы буквально разъедал пространство. Целясь в преступника, лучник слишком скосил вправо. К несчастью, принцесса освободилась как раз около лавки богатого купца Айзефа.
Бочки сдетонировали через несколько секунд после того, как лучник Бортинес выстрелил. Жуткий грохот оглушил всех в радиусе двухсот метров. Каменная кладка торговой лавки на большой скорости разлетелась по площади, прибив нескольких человек, в числе которых была и принцесса, так некстати остановившаяся. Лучников, герольда и Витольда Мартино отбросило взрывной волной метров на полсотни. Под голову Мартино очень кстати подвернулся острый камень, закончивший его "освободительную борьбу".

Вечером следующего дня в кабаке "Дохлый кот" почти не было посетителей. Всех напугал вчерашний жуткий взрыв на площади. Поговаривали, что это происки неких таинственных мстителей-взрывателей, и что лавка Айзефа - лишь первая в списке целей. Правду о причине взрыва знали лишь трое подозрительного вида мужчин, о чем-то шептавшихся в углу.
- Ядрена мать, не могу поверить, что это из-за нас! - тихо удивлялся один из них. - Ничего себе ты даешь, Крыса, как ты этому гончару зубы то заговорил! Что ты ему наговорил такого то?
- Тихо ты, Медведь, ты что, хочешь чтобы нас услышали? Да ничего особенного я ему не говорил, это все смесь! Она правда действует, дилер не врал! Без нее бы он никогда не поверил в тот бред, что я нес. Я чего-то навыдумывал о правительственном заговоре и о том, что этот город завтра уничтожат, и тому подобный бред, а он возьми да поверь! Мне кажется, лучше пока не пользоваться этой смесью. Я чуть не пересрался, когда вчера на пепелище увидел труп этого гончара и выяснил у лучников, что же он сделал.
- Ну ты даешь, Крыса, вообще ништяк! Надо в какой-нибудь другой городишко завернуть, там этой смесью побаловаться, это воистину реальная вещь!
- Да тихо ты, блин!



VI
ЭТО ЗАКОНОМЕРНОСТЬ
Бурные аплодисменты охватили Дом Искусства города Борнео, где бард ДеВиаско только что закончил свое очередное представление. Мимы откланялись и ушли восвояси, бард улыбался, принимал цветы от публики и давал автографы. А за кулисами как обычно стояли люди в черных пиджаках, ожидая пока бард уйдет со сцены, чтобы повязать его и подвергнуть допросу с пристрастием.
- Мистер ДеВиаско, подождите, один вопрос! - выкрикнул мужчина средних лет из середины зала.
- Да? - ответил бард.
- А почему полиция решила стрелять горящими стрелами, а не ломать дверь? Ведь если бы они просто выломали дверь, они бы не подвергли жизнь принцессы опасности, да и вообще не было бы взрыва.
- Отличный вопрос, сударь! - одобрил ДеВиаско. - Собственно, из-за ответа на этот вопрос вы меня больше не разу в жизни и не увидите. Но я отвечу, потому как никто не смеет бороться с правдой в этом зале, только не сегодня, только не сейчас! Ответ прост - полиция, а точнее, конкурент Дастана аль Кваззио, предок текущего канцлера этого города, захотел использовать помешательство Витольда Мартино в корыстных целях. Собственно, это у него и получилось - принцесса погибла в результате несчастного случая, а он сам воссел на престол. Все просто, понятно, хрестоматийно. А теперь, прошу меня извинить, и прощайте, дамы и господа, мне пора в долгий путь!
Шквал аплодисментов вновь разорвал тишину в зале, а бард Рейнард ДеВиаско неслышно скрылся в полах занавески, висевший за ним все представление. Из-за кулис вышли пятеро в черных костюмах и отдернули занавеску, но за ней оказалась только глухая стена. Публика несколько секунд ошарашенно глядела на это таинственное исчезновение, потом вдруг кто-то заорал: "Браво!", и захлопал в ладоши. Остальные подхватили, и по залу вновь понеслись волны криков и аплодисментов, оглушая пораженных "стражей всеобщего порядка".
- А ч-черт, опять этот гад ускользнул! - в сердцах проговорил старший инспектор города Борнео Жеб. - Обыскать весь театр! Смотреть под каждым стулом, в каждой бутылке, только найти этого чертового волшебника!
- Бесполезно. - со вздохом констатировал факт рядовой Маршман. - Я читал о его выходках в газете. После каждого представления он без следа исчезает. Это не чудо, это закономерность.
- Заткнись, рядовой, и пошел выполнять приказ! - рявкнул капитан.

Но это было действительно бесполезно.

Возможно, потом что-нибудь еще напишу от имени этого барда. А пока - критиканы, набигайте, пожалуйста!1

[ersh57]

Беллетэйн, затянутое действо. Там, где можно сделать все одной короткой фразой, у вас стоит абзац. Нудновато получается. Потом, не вяжется несколько бард и последующая проза. А где поэзия, как обещает звание "бард", то бишь - певец?

Странно выглядит, например, стыковка первой и второй части. Ожидается, вроде, продолжение первой, но получаем самостоятельный рассказ.

Про последнюю, шестую, часть я и не говорю уже. Настолько слаба отмазка про пропажу барда! Раз он настолько противоправительствен, то как ему разрешение-то дали на выступление. В людом путном государстве он давно бы висел на фонарном столбе за такие-то разоблачения, или в тюрьме гнил.

Ds: работать над текстом. Долго и упорно работать. Раза в три сократить объем. Слишком много воды. И не занудствовать. Текст должен быть живым. В стиле разговорной речи.

[Toraton]

Ненрилле Алассиэн - Эарендил - первый эльфийский космонавт.
_______

Опять фанфик!
_______

Прочитал. Довольно путано. - Стиль такой. И становится понятно, почему никто отзывов не оставил: в такой мешанине имен, названий и событий не сразу разберется и бывалый фан-почитатель профессора; куда уж простым смертным.
Чего стоят хотя бы эти куски:
… Когда за Моргота взялись валар, и эльдар Валинора высадились на Восточном Берегу, к Тангородриму было не подступить. // А сам Моргот заперся под горой, и Камень моего корабля горел от гнева, когда «Вингилот» проходил над этими горами – он слышал два остальных, всё ещё томившихся в проклятой короне. // Сила Ауле раскалывала горы изнутри, а Тулкас со своими майяр отыскал Моргота, затаившегося в тесной кладовке. // Он похож на огромного ирча, и так же, как они, хватает всё красивое и блестящее. // Как-то дед Тургон, ещё давно, в Городе-среди-Гор, рассказывал о том, почему колеблются иногда Эред-Энгрин. // Тучи разошлись, и было видно, что осталось от моего края. Но осталось! На том месте, где прежде был Ангбанд, стлались волны; Дортонион и холмы к востоку от него превратились в цепь островов, Криссаэгрим и Эред- Ветрин щетинились вершинами, а Эред- Луин стали береговой грядой.

Для тех, кто в теме, все эти названия что-то значат, а для меня - оторванного от Сильмариллиона, - они равны пустому звуку.

Стиль напоминает древнее саги о геройских деяниях викингов: эпично, величественно, громогласно.
В остальном же обобщенно, отстранено и плоско. События не конкретизированы, преподносятся в виде краткого пересказа полумифологичесих деяний древних героев. Сопереживать таким трудно. Автор не старается сблизиться с героями и не позволяет сделать это читателю. Он просто показывает как оно было и говорит, что оно прошло и почти забыто. - Осталось всего лишь сухое слово из уст рассказчика - прохожего старца.

Итого: Не для среднестатистического читателя! Написано для узкого круга почитателей Сильмариллиона; наверное, они оценили... Ведь написано не так уж и плохо.

[celeriomir]

Скрытый текст - <Текст>:

Amentis

Года. Они - словно мастера-медники, постепенно сглаживающие неровности нашей памяти. Их кропотливой работой воспоминания уже не кажутся такими яркими, события – настолько эпохальными, а люди теряют свои характерные черты, превращаясь в однородную массу. И может наступить момент, когда память твоя изменит тебе, и поведать потомкам о годах прошедших ты уже будешь не в силах. Посему, заставило меня приближение старости взяться за перо и рассказать об одном важном событии, забыть которое мне однако, выдается невозможным не смотря на все чары Атропо. Той, что все еще отказывается прервать нить моей жизни.
Слишком уж часто образы тех воспоминаний являются мне во снах и тревожат наяву. Слишком горьки они и противоречивы. Посему, отдаю на суд будущих поколений то, что сам судить не в силах.
То было незадолго весеннего празднества Вольтумны. Лаций весь расцвел, по стенам домов и оградам поползла цепкая лоза винограда, распустились смоковницы, а почки цветов акаций набухли, спеша побыстрее взглянуть в глаза всеясному Аплу.
Свободный город жил своей жизнью, как и я в тот день. Но вечно бдящая богиня судьбы неумолима в желаниях своих. Как говорят тиррены – чему суждено случится, того не избежать.
В дверь мою настойчиво постучали. Открыв, я к своему удивлению и ужасу обнаружил на пороге двух самнитов – ликторов, грозно взиравших на меня с высоты своего огромного роста. До сего в городе я слыл как непримеримый диссидент и борец за права простонародного ополчения и общественной милитаризации, посему, бояться мне было чего. Будучи человеком непримиримым и весьма дерзким, поинтересовался – с чего это наш всепрозорливый рекс соизволил прислать ко мне личную стражу? К еще большему удивлению, мне вежливо ответили приглашением на королевскую утреннюю трапезу, дабы решить несколько неотложных дел. Быстро собравшись и надев свою самую нарядную тогу с дорогой фибулой, что я приобрел за баснословные деньги в Медоланиуме прошлой весной и берег лишь для выступлений перед народом, быстро зашагал вверх по царской дороге, ведущей к венчавшему Палатин белоснежному дворцу рекса.
Множество мыслей обуревали меня тогда – что нужно от меня царю? Неужто мои речи о свободе как достоянии нашего города встревожили его? Неужто отстаивание прав обычных граждан сейчас считается преступным, особенно – если это право жителей защищать себя, свой народ и свой город с оружием в руках? Не полагаться на милость и доблесть изгнанников и авантюристов пришедших невесть откуда, а лишь на себя?!
Укрепившись тем самым в собственных убеждениях и немного воспряв духом, я предстал перед парадным входом. Доселе видя его лишь с расстояния, был поражен белоснежными колоннами, вытесанными лучшими тирренскими мастерами из Фалерии и Пирги, знаменитую сцену сражения и примирения с Титом Тацием расцвевшую барельефом во всем множестве свих деталей и легендарную тосканскую волчицу.
Величие момента обуяло меня. Наконец простой курион удостоится права быть принятым сыном Марса, воплощением справедливости и добродетельности среди людей. Чувства, охватившие меня тогда, были неописуемы.
Молодой человек, высокий и крепкий юноша в шитой золотом тунике достойной лучшего из гаруспиков, грациозным жестом пригласил меня войти. Белоснежный мрамор стен ослеплял, гладкое дерево обрамляющих терассу перил ласкало руку, а оливы за окном нежно щекотали глаз рассеянным листвой светом. Дух торжественности и причастия к небожителям витал в этом доме. Доме, что роскошью своей не уступал ни царским дворцам в Ветулонии, Аррецие, Фалерии или любом – другом богатом и величественном городе, чья слава ширится далеко за край всех морей, будь оно Тирренским, Лигурийским или Адриатическим.
Но вид восседающего за богато уставленным яствами толом Ромула, немного развеял обуявшие меня тогда чувства.
Он был толст, кожа его - лоснящаяся и жирная была лишена следов всякого воздействия солнца и лишь шрамы на лице и руках, что есть достоянием лишь настоящих воинов, говорили о суровой достойности прежней жизни.
Он небрежно кивнул мне, оглодал с проворством настоящего гастронома кость и бросив ее в кувшин вытер руки о тогу.
- Приветствую тебя Нума. Надеюсь, мои стражники были вежливы и обстоятельны и не доставили тебе забот волнений?
Голос его был тверд и слегка небрежен. Но в интонации ясно чувствовалось скрытое мастерство ритора.
Поклонившись ему в пояс, я набрался храбрости и молвил, стараясь придать речи достойный ритм и интонацию.
- Здравствуй, о Сын Марса, великий творец и созидатель Рима – города вечной славы твоей. Чем может тебе быть полезен такой скромный мыслитель и мелкий управитель как я?
- Не утруждай меня этими церемониями, - небрежно махнул он в сторону близьстоящего треножника, - присаживайся. Как ты уже, без сомнений, понял: я позвал тебя поговорить на счет твоих убеждений. До меня дошли слухи, будто ты распространяешь в народе мнение о том, что простые крестьяне, мелкие торговцы и небогатые ремесленники могут защищать себя так же, как бы это сделали профессиональные воины, настоящие жрецы Марса?
Я покорно кивнул, не осмелившись перечить всепрозорливости властителя.
- Но наслышавшись о твоих успехах в делах упорядочивания жизни твоей курии, о увеличениях податей и улучшении качества товаров при твоем умелом руководстве заставило меня подумать о твоем возможном заблуждении, и не браться за Лабрис в стремлении убедить тебя в ошибочности сих суждений. Посему, - налил он себе и мне прекрасного лидийского вина из серебряного кувшина, - выслушай речи мои и внемли им, ибо долго я прожил под богами и многому в этой жизни они меня научили.
Простой народ – как стадо овец, что нужно постоянно подгонять палками и возгласами дабы они не збивались с нужной тропы да не разбегались. Иначе – недолго сорваться со скалы, попасть в зубы авентинскому волку или крадущемуся во тьме демону. Ты можешь спросить меня – откуда я так обознан в пастушестве? Но знай – не в божественной природе ми знания. Многое, как говорил уже, довелось мне пройти и повидать перед тем, как возвести на Палатине город. Так что наберись терпения и слушай.
Мы поднесли бокалы в честь плодородия, и рекс осушив с истинно – королевской жадностью свой, продолжил:
- Рос я в семье пастуха. Но не дивись – не простого пастуха, а королевского. Но старик Аветус и Акка Лоренция не были мне родителями, а нашли нас с братом в кустах. Если верить словам старика – кормила нас тогда волчица, будто была матерью родной. Но, как понимаешь – быть ею она не могла, хэх, вот и подумалось старику что мы не совсем волчьего племени. Восприняв сей знак как волю богов, взрастил он нас как собственных сыновей, со всей строгостью и суровостью. Отправлял с девяти лет в горы пасти овец, так что мы с братом не раз отбивались от волков, не спали ночей да питались кореньями, запивая диким медом. И выросли такими здоровыми и крепкими, что – хо-хо, - позавидовал бы нам любой самнит! Я уже не говорю о диких варварах из северных земель! Так что к совершеннолетию пасти коз нам было уже не под стать. Собрали мы тогда с братом ораву таких же удальцов, и айда на солевые караваны нападать, что по тракту из Остии как и сейчас ходят. А грабили мы только ехавших к морю, сто уже обменяли соль на золото, пряности и прочие богатства. То были замечательные времена!
Ромул сладковато причмокнул, уставившись на растущую за окном акацию, будто что-то вспоминая.
- Да и со всем этим богатством делать было нечего. Я предлагал собирать все, что можно в будущем продать в пещере близь Тибра. Но брат мой – чудак и простак с самого раннего возраста, твердил: «нужно давать все беззащитным, пастухам и крестьянам что угнетены немилосердными царскими поборами». Ей богу – я его переубедить хотел, но Рема слушались люди, и мне пришлось уступить своей прозорливостью его глупости – ведь сколько крестьянину не дай – все равно будет мало. А так – можно было бы потом собрать воинство и сбросить тиранию правившего тогда в окрестном городе Альба – Лонга жестокого и безсердечного Амулия! Но, ничего не выходило – Ромул был непреклонен ко всем моим увещеваниям и остался на своем. Тогда я прогневался, и увел своих людей далше – вверх по тракту дабы грабить самостоятельно. Тогда и случилась беда. Разозленный нашими набегами Амулий, бросил карательный отряд из лучший всадников–эквов. Идя по лесу, мы лишь слышали стук множества копыт, а спустя час нас настиг ободранный боец Рема со стрелой в плече. Морщась от боли и усталости, он все же рассказал о том, как увидев внезапно выехавшую из – за залитого солнцем пригорка конницу, мой брат отдал безумный приказ к атаке. Выпустив стрелы и метнув дротики, они бросились на явно превосходящего врага и были один за другим перебиты, хоть и сражались храброй и нанесли врагу ощутимые потери. Мой брат, будучи сильным воином свалил двух всадников и лишь когда был убит последний из его воинов, пал в пыль и зарыдал стольким потерям как словно ребенок у коего глиняная лошадка сломалась. Так его взяли в плен и увели к Амулию.
Рекс уселся поудобнее, и уничтожив еще несколько, видимо оставшихся с ужина, бараньих костей, запил вином прямо из кувшина. При виде такой невежественности, я смутился, но мысль о том что передо мной Ромул тут же затмила предыдущую. Я понимал, что начинаю уважать сего тучного человека как горожанина, простого, сильного и решительного; в делах его минувших.
Немного повздыхав, он продолжил:
- Я рассказываю тебе эту историю, дабы ты понял всю цепь моих мыслей и проникся моим способом управления государством. Ты уже, небось, слышал рассказы о моем брате, как великом воине и предводителе – так знай, то что я тебе рассказал лишь малая толика его истинных глупостей. Сперва я думал что это незрелость, но со временем она становилась лишь очевидней. Право, иногда его чудачества играли нам на руку. Когда его взяли в плен и привели во дворец, Амулий к счастью отбыл по срочным делам к своим наложницам. Посему, допрос вел изрядно постаревший и уже слегка ослабевший разумом Нумитор. То был сверженный шестнадцать лет назад старший брат Амулия, что будучи весьма безвольным человеком не представлял уже никакой угрозы власти и посему, сжалившийся Амулий, разрешил ему заниматься некоторыми не особо важными делами – как например, допрашивать военнопленных и вершить справедливый суд. Увидев Рема, он весьма подивился его крепости и благородству черт, что сразу же спросил – а ли не королевских он кровей?
Ну, брат тут же вспомнил сказку, которую нам в детстве рассказывала добрая Лоренция: мол, когда Фастул нас нашел, то кормились мы волчицей в пещере под холмом Тоскана, а дятел с белкой носил нам фрукты и пел песни.
Рассказывал он все это с невероятной выразительностью, да так складно, что старик всплеснул в ладоши и признал в нем родню. «Вот, я вижу в тебе своего внука! Мне говорили, что вы умерли во время родов, ибо дочь моя, будучи весталкою, зачала вас порочно и была богами за это наказана! Но нет – я твердо был убежден в их доброй воле!» - размахивал Ромул руками, изображая восхищение и радость Нумитора, - А действительно. Была у него дочь, Рея Сильвия. Так, когда его сверг брат, муж ее как то внезапно не вернулся с охоты. Саму ж рею Амулий запроторил к весталкам, - дабы вдруг чего не наплодила.
Юноша в шитой златом тунике, поднес новый кувшин вина, что был тут же опрокинут рексом и осушен на половину воистину царским залпом.
- А она взяла – и наплодила!К еще большему удивлению Амулия, зачатие признали непорочным, ведь будь это не так – алтарь в храме Весты должен был тут же вспыхнуть огнем, уничтожив все вокруг. А потом прошел слух, что это сам Марс снизошел с небес к понравившейся ему служительнице Весты! Разгневанный Царь приказал зять мать под стражу, а детей бросить в воду. Но Нумитор, словно ужаленный лидийским шершнем, все размахивал руками «Нашлись! Нашлись! Мои внучата, дорогие внучата чудесно спасены богом Тибра и вскормлены волчицей!» – хмель явно раскрепостил слова и жесты царя, что откровенностью своей бал как перед старым товарищем и другом, - А тут еще и Амулий занимался своими «девственницами», вот и выскочил старик из палат на улицу. И давай то же самое твердить уже на все стороны. Собралась толпа, народ заволновался – правление Амулия было деспотично, а нрав жесток. Посему, даже такая сказочная история возымела на них великое действие. А мой брат, тем временем, уж совсем раскрепостился и принялся во всех подробностях говорить о прозрениях, божественных знаках и священных отрядах Ромула и Рема, что призваны всех освободить. Вот тут то, мой дорогой друг – ткнул он мне в грудь жирной полусъеденной костью, словно то была фасция трибуна – сыграло то, что я называю стадным чувством! Толпа, словно огромное стадо баранов подстегнутое нелепым, но все же точным ударом и своевременным возгласом ринулась в нужную сторону. Люди бросились по домам, хватали оставшееся со времен войн с умбрами и тирренами, оружие и айда бунтовать!
Тем временем, я, посовещавшись с Титом и Максемом – сильнейшими воинами моего отряда, решительно двинулся в сторону Альба Лонги на выручку своего непутевого брата. И можешь себе представить, каково было мое удивление, когда навстречу мне прибегали вооруженные горожане, бросались на колени и клялись сражаться храбро и до победного конца. Я был сперва потрясен, но будучи еще тогда достаточно прозорлив бил себя рукой о грудь, твердя что в моем сердце живет справедливость Марса! Как видишь – не прогадал! Э-хей!!!
Влекомый порывом собственных слов, царь вскочил, и не смотря на тучную статуру начал энергично жестикулировать, словно вновь оказавшись в гуще тех событий.
- Собранное мною войско ворвалось в город не встретив почти никакого сопротивления. Стража из лучников, выпустив по нам десяток стрел, трусливо убежала, даже не закрыв городские ворота. Всюду звучали наши имена и крики «да здравствует свобода!», «долой тиранию!». Лишь на центральной площади, у дворцовых ворот храбрая Эквитская кавалерия ударила по нам в лоб, и не смотря на численное превосходство моих повстанцев, смела передние ряды. Я видел, как мой авангард взволновался под длинными копьями всадников, как стремительно приближались ко мне их пурпурные плащи, распростертые за спинами словно крылья орлов. Я, превозмогая страх, приказал сомкнуть ряды. Крестьяне выставляли перед собой цепы и копья, уперев древка в землю; среди них было много ветеранов, и атака конницы была им не в новинку. С ужасным грохотом разрозненный строй эквитов обрушился на нас, звучали крики и стоны, падали наземь пронзенные и искалеченные. Тогда я, выскочив вперед всех ударил рослого эква по шлему, так что тот тут же рухнул вместе с лошадью поверженный и оглушенный. Это стало всеобщим сигналом. Обозленные на тирана и вдохновленные моим мужеством бунтовщики бросились на лошадей, рубя их мечами, коля копьями и бросая дротики в упор.
Я долго удивлялся мужеству защитников Амулия. Будучи наемниками, они посвятили себя служению войне, стали истинными жрецами Марса и достигли в этом истинного мастерства. Лишь численное превосходство позволило нам превозмочь бесстрашных всадников и задавить их массой тел, мечей, копий и дубин. Не успели тела первых убитых остыть, как бой уже шел по лестнице, и я, во главе войска круша врагов на право и на лево, ворвался в царские покои. Там меня встретили брат мой – Рем, держащий у горла поверженного тирана меч и Нумитор, что своей радостью и вскриками о внуках приводил в смятение.
Вот так оно и было. Вот так я одержал свою первую победу.
Он грузно сел, вытирая пот со лба засаленным рукавом.
Какое-то время мы молчали. Зной приближающегося полудня нарушали лишь тяжелое дыхание Ромула и отдаленное эхо городского шума.
Вдруг, с губ моих сорвалось:
- Разреши говорить, о сын Марса.
Ромул небрежно кивнул, жестом подзывая юного слугу.
- Но не видишь ли ты в этом и победы самих людей? Тех кто…
- Прошу, Альций, принеси обед и несколько графинов с вином. Да, и передай преторам, что я сегодня занят.
Слуга удалился, а я, сглотнув горький ком, продолжил:
- Тех, кто сражался под твоей рукой и доблестью своей, как и жизнями многих вырвал победу из рук противника?
Рекс наклонил голову:
- Юноша. Вы образованны и умны, но это еще не наделяет вас мудростью. Я уже говорил, что толпа нуждалась в примере – харизма полководцев ведет людей. Их речи разжигают огонь в сердцах, а их действия приносят победу. В этот день я показал все, на что был способен и потому победил! Как и побеждал после этого еще не раз.
- А как же те, кто сложил за тебя голову?
- Коли б не моя доблесть, не видать им достойной смерти в мужестве, что я даровал! И вообще - павших должны оплакивать женщины. Но не воины, и тем более – не полководец!
- Я не имел в виду оплакивать, - Ромул фыркнул, словно отмахиваясь от моих слов - прости, царь….
При виде принесенных блюд, фруктов и особенно – двух серебряных Тирренских кувшина с превосходным вином поставляемого исключительно Аррецием, он смягчился.
- Ты не глуп, ибо умеешь извиняться в нужный момент и не совершаешь поступков непоправимых. Но некоторые лишены этого дара, - он едко отрыгнул, - как, например, мой брат.
С самого начала Альба-Лонга не казалась мне приветливым городом. Но когда мы приезжали с Фаветусом на рынок дабы выставить королевский скот на продажу, так было и в этот раз. Огромный дворец с его высокими потолками, мраморными ступенями и Тирренскими орлами на фасаде угнетал меня. Давлел, как давлеет над пленным воином пленитель, как над лебедем давлеет тень орла. Я знал, что долго мне в нем не жить, что постигнет меня участь Амулия….
Да, я забыл сказать – он был убит в эту же ночь мною, когда открылась тайна моего рождения. Объятый праведным гневом, я ворвался в подземелье где держали подлеца и пронзил его длинным умбрским мечем. Вот тогда мне открылось будущее, и понял я: Альма-Лонга не мой город. Нужно было уходить, искать…, - принялся он за сочную гроздь винограда, щедро запивая ее вином.
Есть не хотелось. За окном был знойный полдень. Устало пел где–то на ветке соловей. Лишь глубокая тень дворца, с высоким сводом и толстыми стенами белого гранита дарила приятную прохладу.
Ощутив вокруг давление безмолвия, заговорил:
- Но что же народ? Как он на это ответил? Что же брат ваш? Рем?
Ромул нехотя отставил кувшин.
- Он, предавшись чувствам семьянинства, побежал искать Рею: мать свою новоявленную. Не знаю, действительно верил ли я в эту красивую легенду…. Тогда она мне казалась скорее удобной сказкой, выдумкой несчастного старика. Пусть все верят – это было мне на руку. Мы, с братом, стали местными героями. Нас носили на руках и кругом выкрикивали наши имена. Но я чувствовал скрытую в окружении враждебность. Я понимал – нам здесь не править – это не мой город! Нужно было собрать всех свободных людей и уходить. Но мой брат – наивный, смешливый дурак, настоящий amentis, вообще не думал. В место того – рыдал на руках у новоиспеченной, как булка ржаного хлеба, - он отломил кусок, - мамашки. Потом долго беседовал с дедом и разговаривал с плебсом. Цитировал стихи и вообще, занимался совершенно бестолковыми вещами, когда я решал вопросы нашего будущего! Собрав всех самых свободолюбивых граждан вокруг костяка из остатков наших с братом отрядов, я объявил про свое намерение основать новый город. Город свободы, город, в котором будут новые законы, новая власть и новая армия. Где все смогут чувствовать себя в безопасности от агрессивных Тирренов и растить своих детей в мире и порядке под защитой настоящих воинов!
Я слегка отхлебнул из кубка, пытаясь понять только что услышанное. Цель создания Рима, доселе такая ясная начала от меня ускользать.
- Царь, но я не могу понять, чем же был плох Альба-Лонга? Ведь там только что произошла революция, и….
- А прежде чего мой брат, вместо того чтобы поддержать меня стал кричать во все стороны с балкона дворца: «свобода свобода! Да здравствует Нумитор! Дед мой! дед Ромула! и истинный царь Альба-Лонги!». Как я уже говорил – если метко ударить стадо, оно пойдет куда надо. Каким-то образом Рем бил метко. Его поддержали, и Нумитор стал царем по воле толпы. Я понимал, что как правитель он никакой. Также было очевидно, что он в своем возрасте недолго задержится на троне. Но меня это не устраивало. Открывшаяся истина о идеальном управлении царством требовала немедленного воплощения. Я вновь обратился к моим верным соратникам и как всегда был поддержан. К нам присоединились и остатки отряда Рема. На следующий день я провозгласил речь на рыночной площади. С каждым моим словом толпа слушателей увеличивалась, и видя это я все более убеждался в правильности своих суждений. Вскорости, к моему удивлению рядом со мной стал мой брат. Увидев поддержку и в его глазах, я понял – пора! В скорости пятьсот человек во главе с нами вышли из врат Альма-Лонги на встречу новому будущему. Будущему, что творили мы своими руками. Влекомые общим порывом, страстно поющие гимны и выкрикивающие придуманные мною лозунги о свободе шли мы на берега Тибра, к заповетным холмам, где когда-то, по легенде, нас выбросили воды реки на берег. Где вскормила нас волчица молоком своим, а звери лесные верша волю богов помогали нам взрасти.
И толпе это нравилось….
В голове все перепуталось. Я не верил своим ушам, обстановка залы теряла свою естественность. Как можно так легко отрицать и утверждать одно и то же? Что же в действительности скрывается за словами рекса? Мой слух, или же мой разум явно меня подводили. Народ, привевший его к триумфу попирался, назывался толпой. А брат – столь много сделавший для блага его – Ромула, и народа, обзывался аментисом, безумцем! Невозможно! Или же это мысли замутнены присутствием сына бога, и понять его слова я не в силах, или эхо зала обманывало понимание суждений. Не был он безумен…. Ведь шел он лишь за своими чувствами, светлыми, как лик Аплу. В последующее я просто отказывался верить. Сиятельность дворца и лик сына марса, о коем так много говорили в народе, стали растворятся, как словно были они вином, пролитым в воды ручья бегущего под Палатином.
А царь все продолжал:
- Вечером мы вышли к Тибру. Воды великой реки огибали несколько холмов. Мы же стали меж двумя из них. Местные называли их Палатин и Авентин. Но тут вновь, и уже в последний раз проявился скверный нрав моего брата. Его глупость затмила здравый смысл: и Рем вновь принялся прыгать перед толпой как друид перед болванами–варварами, и выкрикивать: «посмотрите какой красивый Авентин. Его пологие склоны совершенны – как он освещен солнцем, как играют в его травах лучи великого Аплу!».
Но тут я не выдержал, - пухлый кулак царя грузно опустился на стол, заставив полупустые сосуды подпрыгнуть, - И вновь был вынужден прибегнуть к искусству увещевания, дабы глупость не восторжествовала над разумом. И долго говорил я толпе о выгодности крутых склонов палатинских. Множество тех, кто сражались со мной в Альма-Лонге, согласно кивали, вскидывая руку в приветствии. Но остатки толпы, крестьяне, купцы, множество ремесленников чьи глаза никогда не глядели дальше гончарных кругов да колодок медника продолжали слушать феминные россказни Рема. Тогда я схватил борону, приказал Титу и Максему запрячь самого сильного быка и как требовал старый обычай, прошел оралом вокруг холма. Так будущий город был размечен, а остатки сомнений утонули в приветственны криках и гимнах. Но Рем все не унимался. Продолжая творить безумие, он принялся скакать через борону, нарушая теме самым священный обычай Тирренов и оскверняя священную черту города! – в глазах рекса блеснули злые огоньки а лицо покраснело, будто у самого Марса, - И вот: я не выдержал. Выхватив из рук жреца священную фасцию, я выдернул из ее связки золоченный Лабрис. Правый гнев охватил меня в тот миг. Словно славный потомок героев прошлого, влекомый чувством справедливости я жаждал правосудия. На глазах у всех тирренское оружие рассекло воздух, впиваясь в безумное тело родной мне крови. У всех на глазах, брат мой, Рем, вскинул руки к величественному лику солнца, и пал в оскверненную им борозду. Так он умер.
На лицо Ромула опустилась тень. Недавно пылавшими щеками овладела смертельная бледность.
Я не знал тогда, что и думать. Руки дрожали, чувство скорби, и ненависти к убийце порывами ветра сомнения рвали мое сознание. За окном вечерело.
- Альций! Ужин! – оборвал скорбную тишину кровавый владыка, - И вина! Вина, во имя всех треклятых некрополей!
В мертвом зале появилось шевеление. Подали несколько роскошных блюд, зажгли светильники, при свете которых заиграли своими блестящими боками уже знакомые графины.
Царь осушил долгим залпом один, скривился.
- Вот так оно всегда и бывает. Жиззнь сликом сложна, чтобы человек мог ответить за все свои поступки. Не так ли, курион.
В голову ничего не лезло. Губы крепко сцепились, словно в попытке сдержать сами собой наворачивающиеся слова, а разум отказывался что либо понимать. В какой то миг, я почувствовал что мир рушится. Что дрогнул дворец, рухнул палисад стены а толпы варваров уже поджигают город. Кровавая луна выплыла из-за горизонта, словно заявляя умирающему свету дня о наступлении своего часа.
- Царь. Я многое услышал сегодня и многое было достойным твоего божественного величия. Но…, - я мотнул головой, в попытке сбросить нахлынувшую на меня дрожь, - Все свои силы я положил на то, чтобы нашь город был особенным. Величественным. Лучшим, из городов пиренейской земли. Но ты, царь, отказываешься дать людям возможность…. ТЫ убиваешь при всепх своего брата, отгораживаясь от всех сильной охраной – достойно ли то тебя? Достойно ли вообще убить брата, лишь блюдя старый обычай? Чужой обычай?!
- Да, курион! Достойно! И более – сильный не может позволять себе, как это делаешь ты, прогнутся под иллюзией всенародной любви. Величие – слишком большая ответственность, чтобы даровать волю низкому! Так оно и было с Тацием, сабиянским вождем.
Ромул расправил широкие плечи, сбрасывая с живота объедки, выпрямился в кресле.
- Рим тогда страдал недостатком жителей. Пять сотен поселенцев быстро поредели при виде еще не остывшего тела моего брата. И крикнул я тогда всем оставшимся – «так будет с каждым, кто посмеет переступить священную черту нашего города!». И нарек я его своим именем, - Рим, дабы забыт был мой брат, и лишь меня приняли все своим законным правителем, - тяжкий кулак вновь громыхнул по столу, - Но многие ушли тогда. Видя это, я начал приглашать в город всех, кому нужно было убежище, кто гоним был своим народом и презираем всеми. Так, постепенно, мой Рим стал разрастаться. Изгнанники, в прошлом – бандиты и разбойники, чья судьба была опорочена прошлым, находили в нем свое убежище и новую жизнь. И тогда возникла проблема – в городе не хватало женщин. Тогда я разослал гонцов с дарами к соседним племенам, дабы разрешили они моим подданным жениться на их женщинах. Но никто из этих спесивых и зажравшихся семейств не согласился. Я был вне себя от гнева. В конце концов вынужден был я пойти на хитрость. Летними празднествами, во время великих Уний были приглашены наши ближайшие соседи – сабияне. Мы пировали тогда, празднуя наступление жнив, и они, не подозревая ничего плохого, явились к нам с женами и девами своими, и пили с нами, и ели наш хлеб, и возносили гимны так же, как и мы. Тогда многим девам приглянулась сила римских мужей, и вечером последнего дня, я отдал приказ их похитить. Тогда множество воинов, ведомых моими ликторами хватало сабиянок и несли их за городские стены, пока сидевшие все это время в праздничной фигуре стрелки, выскочив, держали мужей их и отцов их под стрелами натянутых луков. Взбешенные сабияне тогда ушли, а мы, возрадовавшись такому пополнению, принялись строить новые дома в городе только что сформировавшихся семей….
Глаза мои опустились на белый мрамор пола. Меня в Риме тогда еще не было – будучи изгнанником за симпатии к плебсу, я скитался по берегам Лигурийского моря, в землях где господствовали дикие племена кельтов. Там я придавался размышлениям о народе. О том, что плохого делал я для своего родного города, в чем был не прав и чем же так прогневал богов. А тогда, в этом молодом и, как мне казалось тогда, свободном городе бушевал пожар безумия.
- О да! – продолжал мечтательно улыбаться и хихикать Ромул, - Не одна семья объединилась тогда под ликом Уни. Много детских криков радовали слух тогда, и множество новых римлян явилось на свет. Я уж нарадоваться не мог, - ты только представь: мой город, мои люди и, наконец то, наши потомки! Хе-хе! Давай за это выпьем.
Сосут звякнул, алая жидкость наполнила глину бокала. Рекс крякнул. Я промолчал.
- Да-а. Вот тогда было, - застонал он после залпа полпинты как словно крестьянин – пахотным вечером, - А, значит, этот негодяй Таций собрал войско из всякого сброда и пошел на Рим!
- А твой поступок, значит, был наполен честью.
Царь удивленно поднял бровь.
- Все во благо Рима.
А я все не мог унять нахлынувшего на меня негодования.
- Но не сброд тогда твою армию составлял? Или же свободные граждане полные решимости отбить своих жен и дочерей, шли воевать тогда с тобой?
- Нет. И да. Но я собрал воинство из профессионалов, как это в свое время сделал Амулий.
Разочарование в моей груди словно сухие дрова
- А он по твоим словам был порядочным, и народ его горячее любил? Не ты ли твердил недавно о нем, как о подлеце и преступнике?
- Курион! Говори, да не заговаривайся! Или ты хочешь уличить меня в глупости?! – еще один стакан опрокинулся в толстое ненасытное горло, - учится нужно и у врагов, я не Амулий! Я думал о благоденствии своего города, и люди шли за мной. Когда Сабияне подошли к городу, я велел раздать оружие всем жителям, - врагов оказалось слишком много! Тогда две армии сошлись в жестокой сечи. Я рвался вперед во главе своей неустрашимой конницы, знаменитых жрецов марса! Многих из них ты можешь сейчас видеть в ликторской страже. Круша врагов на право и на лево, я прорывался к вождю врагов, дабы в честном бою сразить его! Но женщины, мужья и родственники которых сражались в смертном бою друг с другом, выбежали из города и с криками да плачем принялись умолять о мире. И вместо того, чтобы воспользовавшись замешательством противника, вырвать у них победу, ополченцы опустили оружие и принялись мириться! Это было неслыханно – у меня украли победу!!!, - очередной удар по столу, наконец смел половину стоявшей там посуды, - Вот тебе, и твой горячее любимый народ! Война не их дело – ведь они подвержены низким чувствам – истинное чувство же слуги Марса – ненависть, гнев и желание победы! А это - сметенный на войну тлен земли!!!
- Но мы теперь с сабиянами – один народ!
- Один?! Народ?!!! Да это вышло потому, что проправив в биумвирате несколько лет, я понял всю гнилость этой затеи. Сила власти в ее единстве – а единства не было в народе без одного сильного правителя и одной сильной армии. Мои воины превратились в охранку, а мой Рим – чьим то еще.
- Наверное, тебя, царь, порадовала «удачно» скорая смерть Тита?
Он фыркнул, всплеснув грязными ладонями так, что брызги жира и сока разлетелись во все стороны.
- Конечно. Тем более, он не естественной умер смертью, - внутри меня все похолодело, а царь привстав, хищно заглянул мне прямо в глаза - я его убил!
- Что?!!!
Мое негодование достигло пика. Клокочащие чувства, казалось, вот-вот перельются за грань плоти, сметая на своем пути гранит стен и разливаясь по ставшему ненавистным, городу.
- ТЫ! Братоубийца! Предатель и лжец!!! Небось убил в спину, когда несчастный честный старец наслаждался закатом!
- А что, - Ромул наклонил голову, увенчанную кислым испытывающим взглядом, - Тебе что то не нравится, плебей!?
- А кто тогда ты, предатель свободы и попиратель справедливости?!!!
- Я сын Марса, - спокойно с издевкой ответил он, - Я вам не зря оружие носить запретил. Для большей безопасности своей – даже лабрис велел из фасции извлечь. А то – прециденты уже случались….
Далее все словно поплыло. Срывая остатки суеверий, выхватываю из пустующей связки фасцию.
- Это мы, дети Марса! – толстая лоза пронзила глаз тирана, -Это мы…,
Тело громыхнулось на пол, нелепо дергая руками, - Народ Рима, истинные дети бога войны! Не сброд – но воины! Рим – не ты.
Дворец словно взорвался.
Всюду слышались чьи – то крики, звучал шум, топот приближающихся шагов. Уже не ведающий что происходит не нашел ничего лучшего как крикнуть: «правосудие»!
Ворвавшиеся в зал ликторы бросились к неподвижному телу правителя. Я лишь безучастно наблюдал за их действиями. Словно безучастный, глядел на летящие в мою сторону пинки, глухие, словно из подземелья удары. Сваленный на холодный гранит пола, я увидел Ромула, окровавленного и несчастного.
А потом народ собрался на площади у врат дворца. Разбросанные по полу обломки связки фасции, лица перепуганных, растерянных воинов.
И посыпались обвинения. Меня вновь начали бить – это развеселило; в их глазах был Страх; и они пытались его как то унять. Будто обезглавленный змей, тело которого еще билось в конвульсиях, стражники пытались что-то делать. И били.
А я уже знал.
Будучи выволоченным вслед за ними на терассу, к народу, я сплюнул кровь и выкрикнул что есть силы свое любимое: «Да здравствует народ Рима»!, а затем:
«Рем умер!».
Толпа заклокотала. Офицер охраны Максем пытался что–то говорить, но отсутствие дара ораторства лишило его ушей народа.
- Граждане Рима! – рванулся я из рук своих попечителей и прыгнул с перил в толпу, - Тиран умер, покаранный гневом отца своего! Будучи братоубийцей, чье оправдание заключалось в жалком языческом обычае, обманщиком и предателем, что лишил жизни благородного Тация, мертв!!!
Я метался меж ними и кричал. Я говорил о нашем с Ромулом разговоре, о жестокости, о добродетели и падении. Говорил с ними о добре и зле, о свободе и чести. О том, зачем был основан Рим, и о том, что за этим скрывалось. Я говорил. Говорил всю ночь, лишь к утру заснув обессилевшим.
Проснулся я уже вторым Ромулом.
С того момента прошло много лет. Сенат наконец одержал нужную долю власти, ликторская охрана перестала быть карательным органом а граждане Рима наконец могли носить мечи и защищать себя, свой дом, свой город.
Но часто возвращает меня память к мельчайшим подробностям того дня. Все ли верно было в моих действиях, правильно ли я толковал слова диктатора? Прав ли был тогда. Боюсь, на этот вопрос в силах ответить лишь время. Гораздо большее, нежели отведено мне на существование. Гораздо большее….
А ворота храма Януса так никогда и не открылись.

Нума Помпилий. Царь Рима.












Пояснения:
Храм Януса – один из древнейших храмов Рима, чьи ворота отворялись лишь во времена войн.
Фасция – символическая связка прутьев в кою втыкался топор – лабрис. Символ единства и сплоченности нации вокруг идеи военного могущества. Символ был перенят у Тирренов.
Тиррены – древнее название этрусков.
Самниты – горные племена центральной Италии. Были вытеснены и ассимилированы римлянами в 4 -3 вв. до н. э.
Нума Помпилий – второй царь Рима, чье правление ознаменовалось введением строгого календаря, спокойствием в стране и отсутствием войн. За свою жизнь он также слыл великим мыслителем и написал множество свитков. Они были обнаружены лишь во втором веке нашей эры, и по приказу римских властей – сожжены, дабы не разрушить доминирующую тогда языческую религиозную доктрину. В средневековье ходили слухи, что не все его свитки были тогда уничтожены, а в уцелевших сокрыта тайна философского камня.
Amentis – лат.: безумец, глупец, дурак.
Rex – лат.: царь.
Гарупсики: жрецы – оракулы у этрусков.
Аплу – бог солнца, солнечного света и красоты. Этрусский прототип Аполлона.

[Frontlander]

celeriomir, классный рассказ, но немного безыдейный. Стиль выдержан превосходно, но без ошибок не обошлось. Обожаю римскую тему,так что +100 вам и хочу еще что-нибудь в этом стиле. Кстати, хочу обратить внимание на одну маленькую деталь:

Посему, заставило меня приближение старости взяться за перо и рассказать об одном важном событии, забыть которое мне однако, выдается невозможным не смотря на все чары Атропо.

Насколько мне известно, но римляне пользовались стилосами и писали на покрытых воском дощечках, или я не прав?

[celeriomir]

О да! Позор моим сединам! Упущение! Упущение!!! Посыпаю голову пеплом и бьюсь головой о гранит форума.
- действительно - это так. Особенно если учесть время - шетой век, писать то не на чем. Все что было под рукой - так это резец да гранит, и замечательное латинское письмо что в то время оччень походило на тирренское - особенно алфавитом). Ну и - любезно упомянутые вами восковые таблички. Хотя - собственно упоминание именно СВИТКОВ Нумы Помпилия наводит на некоторые сомнения, и вот уже разум твой обьят романтикой далеких столетий и хочется, о ДА! как хочется спорить с археологами и культурологами.... Пусть даже необоснованно).
Идея - да, да и еще раз да, признаю - и вновь валяюсь в пыли площади. Она ускользала от меня весь процес написания, пока окончательно не растворилась в небесах концовки.
Но пару раз прочитав текст, я все же махнул рукой - и выложил. Обещаю вам постараться что нить эдакое соорудить на этот же период, но более яркое и очерченное стилосом концепта. Благо горизонт работы - почти десять столетий).

[Качанова Дарья]

Скрытый текст - 1.:

Я рывком села на кровати, не сразу сообразив, что кто-то меня уже довольно давно тормошит.
-Проснулась. Наконец! Я уже хотела посылать за твоим младшим братцем! …- Слова доходили до меня как сквозь вату, я еще не совсем проснулась, чтобы понять, что от меня хочет моя мама. Сам факт того, что я ее признала и не шандарахнула каким магическим словом или на худой конец подушкой, было уже здорово. Появись здесь Марк, получил бы по полной магической и немагической программе… Ах, да… Мама, кажется, про него что-то говорила. Постепенно до меня стал доходить смысл сказанного. Понятно, если бы я еще какое-то время не желала открывать глаза, притопал бы Марк и, прежде чем получить либо искрой в лоб, либо подушкой уже по всей голове, вылил бы на меня ведро воды. После такого «будильника» желание полежать в кровати еще хоть чуть-чуть уплывало. И если братец после моего ответного хода еще стоял на ногах, у нас завязывался нешуточный бой . С применением всяких хитростей , ума или красного словца. Так что сегодняшнее пробуждение можно считать удачным.
Я глянула на маму – она улыбалась так, будто я наконец-то сама и без помощи магии убралась в своей комнате. Я перевела взгляд на свою комнату… нет, определенно, я здесь не убиралась сто тысяч лет. Ни магическим ни каким либо другим способом… Повсюду валялись вещи, на столу лежало платье, рядом с ним сиротливо ютился мой серый чулок… Ну и так далее и в той же последовательности была украшена вся комната… Война и немцы! Даже у моего братца комната не в таком запущенном состоянии. Но мама даже и не обратила внимания на бедлам вокруг. Интересно, что это с ней такое? Но спросить я пока не додумалась. Тяжело с утра думается. Но не суждено было мне долго томиться в неведение. Мама достала из кармана фартука толстый конверт, запечатанный сургучем. Она села ко мне на кровать и уставилась на меня с такой радостью, что я даже испугалась.
-Вот. Пришло утром.- она снова перевела взгляд с конверта на меня. Постепенно до нее начало доходить, что дочь с самого утра существо по уму мало чем отличающееся от предмета мебели. Поэтому Карла ( а именно так зовут мою любимую мамочку ) придвинулась ко мне ближе , подсунула конверт под нос и сказала :
-Это результаты тестов из Магситета в Поденске! Ты зачислена на первый курс магического факультета! Дочь, я тобой очень горжусь. А Марк как узнал, так вообще был сам не свой от гордости и радости за сестру!
Ну да, ну да! Как же! Будет он радоваться за сестру. Он просто понял, что как только я уеду в Поденск, он станет абсолютно ребенком в доме и будет без моего контроля заниматься ерундой! Но тут мысли о Марке стали постепенно уходить на второй план и я осознала наконец весь смысл сказанных мамой слов. Я поступила… Я поступила?
-Я поступила!- последнюю фразу я проорала так громко, что мама отшатнулась. Сон как рукой сняло. Я вскочила с кровати и принялась носиться по комнате, повторяя:
-Я поступила! Да, конечно, это же я поступила! Я поступила!
Я подбежала к Карле, выхватила конверт, достала письмо и начала его читать.
«Уважаемая Дарья Лета! Рад сообщить вам о том, что по результатам ваших тестов Вы зачислены на первый курс Поденского Магситета на факультет прикладной магии и колдовства. Для заселения в предоставленное Вам магщежитие , Вам необходимо явиться 28 числа сего месяца. Расписание занятий и список требуемой литературы Вы получите уже у нас.
С уважением Тристал Зорецкий, Верховный Деректор»
Так, сегодня у нас 20 августа, значит у меня есть еще время , чтобы собраться и попрощаться с нехитрыми друзьями. Отлично! На радостях я обняла и расцеловала маму. Конечно, мы надеялись на мое поступление… Но в действительности все всегда происходит по-другому, чем мы планируем. Вот еще вчера мы с мамой были уверены в моем поступлении, а сегодня , когда подтвердилось очевидное, радуемся как дети. Даже смешно как-то… В комнату влетел Марк:
-ну что тут у вас случилось? Говорил же я тебе, что надо мне ее будить….- Тут он увидел наши лица и в недоумении уставился на нас. Я без стыда - а какой тут должен быть стыд? Брат все же! С детства на одном горшке сидели - подлетела к Марку и повисла на нем.
-Братишка, я поступила! Я буду учиться в Магситете! В столичном! Нет, ты только представь! Ну скажи что ты безумно рад за свою сестренку!
-Я безумно рад за свою сестренку,- повторил поршивец.- А теперь будь взрослой девочкой, слезь с младшего и слабенького братика….
-Это ты то слабенький?- проговорила я , но с Марка все же слезла. Мой братец был на год младше меня. Но при этом в сваи 17 лет выглядел старше и крепче сверстников. Голубые глаза, белокурые вьющиеся волосы… Мой братец был красавцем, по которому тайно вздыхала половина моих подруг. А вторая половина уже открыто пускала слюни в платочек. И хоть Марк был красив, как греческий Бог, он относился к своей внешности спокойно. А иногда даже стеснялся открытых соплепусканий моих подруг. Я тайно завидовала ему, но чисто сестринской завистью на тему: и почему у одних и тех же родителей так различны дети… Дело в том, что я была человеком вполне обычным. Да, как не прискорбно это говорить, но Василисой Прекрасной я не была! К своей радости, Бабой Ягой я не была тоже. И это, не скажу что радовало, но не огорчало определенно. Я была простой девушкой.Чья внешность не бросается в глаза: прямые каштановые волосы, Серо-зеленые глаза, средний рост. Похвастаться своими пышными формами я тоже не могла. Конечно, формы имелись в наличие, но не были примечательными. Просто были, и на том спасибо!
Как же здорово началось сегодняшнее утро! На радостях я еще разок взвизгнула и , решив что бурных эмоций на утро хватит, залезла под одеяло. Мечтать о моей учебе в Магситете при родных было глупо, поэтому я с нетерпением ждала, когда комната опустеет, чтоб заняться этим делом в гордом одиночестве. Но родные уходить не собирались. Ах, не хотите? Ну и ладненько. Приберегу свои мыслишки на потом.
Как всегда практичная мама стала составлять список необходимых мне вдали от дома вещей. Я не думала, что мне это все пригодиться, но мама была непреклонна. Первой в списке стояла кулинарная книга. Причем они с Марком долго обсуждали , как я вся такая неготовящая, но очень любящая вкусно покушать, буду жить вдали от мамочки с папочкой (Марк настаивал, что без него я тоже иссохнусь, изнервничаюсь и утрачу интерес к жизни) и значит вдали от всегда готовой еды. Я конечно пыталась заверить, что смогу прекрасно существовать и на шоколодках с печеньем. Но либо говорила я слишком уж неуверенно, либо моя версия маме совсем не понравилась. Короче, тема с приготовлением еды была закрыта лишь после моего клятвенного обещания, что за оставшееся время меня научат готовить хотя бы макароны с сыром. Причем братец даже захотел поспорить, что я и макароны от сыра вряд ли отличу. За что был сильно пнут. Дальше в списке стоял целый ряд мелочей. Начиная от иголки с узким ушком, заканчивая маленьким дамским молоточком. На мой взгляд, все эти вещи я могла бы заменить и простой магией. Но и тут мама была непреклонна. Зачем тратить магичкский резерв на такие мелочи, которые можно привезти из дома, думала она. Марк же веселился во всю, изображая, за что надо взять молоток, и какое у него назначение. Судя по его жестам. Конечным пунктом была моя голова… Ну ничего, паршивец, у меня еще неделя, чтоб разобраться с тобой...
Обсуждение заняло не больше получаса. Потом Карла спохватилась, что дети пока не кормлены завтраком и унеслась на кухню. Я же решила еще понаслаждаться последние минутки в кровати.
-Даш, а ты не боишься? Я к тому, что ты никогда не любила большие города… Новый город, новые люди, новые правила…
Я вздохнула. Этот вопрос действительно меня волновал. С одной стороны мне как раз и не хватало этих новых людей и впечатлений, а с другой – было немного страшно.
-Боюсь, конечно. Не бояться только совсем дураки. Но думаю, что я справлюсь. Не сразу, конечно, но справлюсь. Я ты как думаешь?
Марк улыбнулся и забрался ко мне под одеяло.
-Я в тебя верю. Ты у меня самая смелая и умная. Все у тебя получится! – после этих слов он обнял меня и я уткнулась ему в плечо. В детстве мы очень любили так вот валяться, болтать не о чем. Сейчас же Марк считал себя слишком взрослым, чтобы показывать сестре свои чувства. Поэтому я очень удивилась,когда он это сделал.
-Я буду очень скучать по тебе, - именно этого мне и будет не хватить – вредного младшего братца, который все-равно любит свою сестричку, - Кто еще будет пить со мной гномий самогон на скорость?
Ну вот! Испортил весь момент. Я щелкнула его по лбу и сказала:
- Н у не волнуйся! У нас впереди еще неделя! Успеем! И не раз! Вот например сегодня вечером я планирую позвать Хвою и Киру на маленькое пиршество в кабачок.
-ну да… Как же, маленькое пиршество! Когда вы собираетесь втроем ( заметь, я сказал, что это только в самом начале вас трое), ты приползаешь домой только под утро. Эй! Не смотри на меня так! Что в моих словах тебе не понравилось?
-Ты нагло привираешь… - начала я, но Марк не дал мне сказать:
-Я сказал приползаешь? Ой, я ошибся! Я хотел сказать, что ты не в состоянии даже до дома дойти сама, вечно мне позыв отправляешь. И я как полный дурак…
-Иду забирать успиртованное тело своей любимой сестренки из кабака, - закончила я .
-Ага! А утром говорю родителям, Что мы с Дашей всю ночь тренировали полетные заклинания, которые, заметь, ты будешь проходить только на втором курсе. Что ты так устала и истощилась, что не можешь подняться с кровати. Может ей солененькой водички отнести?
Я примолкла. Именно так чаще всего и бывало. За редкими исключениями, когда до дома я все же доползала сама и полчаса пыталась залезть в дом через окно. Но лучше б меня уже притаскивал Марк. Тогда хоть клумбы под окнами были бы целые. Потому что мамуля наутро весь двор обходит с поисковиками, чтобы словить наконец «этого противного лешака» , который уже который раз мнет ее любимые одуванчики и редкий вид клевера подорожного. По ее словам, такой растет (между моими пьяными поползновениями) только у нас на клумбе и еще в королевском саду. Мы с Марком тихо переглядывались, когда она это говорила. Просто еще в прошлом году, мы видели это редкое и загадочное растение под каждым кустом на речке! Естественно, Карла до сих пор думает, что ее растение уникально… Наивна ты, мамуля…. А откуда появляются истоптанные пьяной мной цветочки! Марк притаскивает с речки, сажает на место протоптанных, а иногда и выдранных от злости цветов – и все дела!
-Короче, не пойду я с вами… Я троих потом не дотащу…- подвел он итог.
Ну и ладно. Просто я уже предвкушала отличный вечер с моими подругами. Эх, скорей бы!
-А сам то что будешь вечером делать? Знаю, знаю! Не говори! Опять с Дином пойдете на кладбище за чудо травками для вашего нового эксперимента?
Промолчал поршивец, только загадочно улыбнулся. Марк и его лучший дружок Дин все свободное время проводили в погребе, изобретая какие-то новые растворы и отвары. Зельеварители, блин! Помню как-то раз у меня дико болела голова после очередной гулянки. На помощь пришел братец и принес мне отвар, который, по его словам, убирает все последствия бурно проведенного вечера. И я , самое глупое что я когда-либо сделала, поверила ему. Про ингредиенты он осмотрительно промолчал. Да и я не очень т о жаждала их услышать. Понимала, что там ничего хорошего нет. Но делать нечего, голова болела ужасно. А колдовать над собой я еще не умела. Пришлось пить. Марк внимательно следил за результатом, видно я была его первая подопытная. О вкусе отвара промолчу, дрянь редкостная. Но вот голова действительно болеть перестала. О чем я ему сразу же и сказала, не забыв поблагодарить и чмокнуть в щеку. По облегченному вздоху я поняла, что на такой результат он и не надеялся. Но мы рано радовались.
-Что чувствуешь? – спросил с гордостью он.
-Мне хорошо, мне очень хорошо и спокойно, - поделилась я ощущениями. – Я тебя очень люблю, ты самый лучший и милый братик!
Марк смотрел на меня с подозрительностью. Он подошел ко мне, потрогал лоб.
-Точно все хорошо? Что-то мне не нравится твое поведение…
Я отошла от брата, Странная легкость наполнила мое тело. Ноги были такие легкие, что я не сразу с ними справилась. Я хотела отойти от Марка, но ноги почему-то не хотели слушаться. В результате я уткнулась в плед на кровати.
-О… Пледик. Клетчатый! Мой любимый. Желтенький! Какой же ты у меня красивый! А какой мягкий! – я погладила плед рукой. Он казался мне очень мягким и нежным. И таким пушистым…
Марк озабоченно что-то пробормотал, но я его не слышала. Я продолжала беседовать с пледом.
-Даш… - позвал он.
-Тшшш. Не мешай! – сердито буркнула я и снова пристала к одеялу, -А помнишь, как я с Хвоей разлили на тебя пиво… Но ты ничего не сказал. Но тебе не понравилось, да? Ну скажи, не стесняйся. Мы ведь столько лет спим вместе.
Тут да меня донесся голос Марка:
-Дашка! Я тебя видел такой, когда вы с Хвоей нанюхались дыма от мака у нее дома. Что-то какая-то не правильная реакция у тебя! Слушай, тебе нельзя ни в коем случае показываться родителям в таком виде!
Я отвернулась от пледа, который заверял меня, что ничуть не обижается за пиво, что он только рад приобщиться к местной выпивательной культуре. Красавец Марк строго на меня смотрел. Я попыталась скрыться от его взгляда и полезла под кровать. «Что-то тяжело мне ползется!»-запоздало подумала я. Марк подхватил меня на руки и усадил на кровать.
-А теперь признавайся, дорогуша, что ты пила вчера!- строго начал он.
Я попыталась собрать мысли в кучку, Хм, не так уж и тяжело, если разобраться.
-Пи…- попыталась проскулить я.
-Только не говори мне, что ты, как образцовая сестренка, пила исключительно пиво. Не верю!- гаркнул он, перебив меня. Потом уже чуть спокойнее продолжил:
-Просто мне нужно знать, на какой компонент так отреагировало мое безобидное зелье. Что ты пила? – четко произнес он.
-Самагон, - пискнула я .
-Гномий?
Я кивнула, не в силах отругиваться.
-Конечно гномий! – не спросил, а констатировал он,- просто у меня в состав входит кое-что с павой руки гнома. Но я не буду тебе говорить что!
Но я уже и сама начала догадываться, что такое с правой руки гнома может быть намешано в зелье. Я позеленела, потом посинела.
-И что де нам делать? – спросила я, -Это долго?
Тут я повернулась к стене:
-О, стеночка… А помнишь как я в детстве любила рисовать на тебе…
-Тебе просто нужно поспать,- начал Марк,- Не важно сколько, но ты должна проспаться! Когда проснешься, все будет в порядке!
-Но я не хочу спать. – слабо запротестовала я, - я еще не поговорила с вазоном и со шкафом. И еще с …
Договорить я не смогла. Я почувствовала глухой удар по затылку. Такое чувство бывает после легкого усыпляющего позыва.
Проснулась я в отличном настроении через пару часов. Но помнила все отлично. Так что недоверие к способностям Марка у меня имелось. Но, как говорит наша мамочка: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не таскало блинчики с кухни».
Или еще один случай. Как-то раз мы с Марком отправились на День рожденье к моей подруге Кире. В подарок я несла именно то , что попросила именинница. Милый браслетик из гномьего золота. Выбирала 2 недели. Отдала за подарок полкопилки и была очень довольна собой. Братец же решил идти со своим подарком. Они с Дином накануне всю ночь проработали в погребе, изобретая духи, которые притягивают удачу. Именно их ребенок и решил преподнести Кире в качестве подарка. Чтобы он не опозорил меня перед подругой, я сама занялась проверкой подарка, зная, во что могут вылиться его эксперименты. Как не странно, духи пахли довольно приятно, чем-то неуловимо лесным и летним. Я согласилась. Запах, по моему мнению, очень подходил подруге. Лишь флакончик я выбрала сама. Марк вполне мог подарить духи в трехлитровой банке, с его бы сталось. Подарок очень понравился Кире. Она тут же им воспользовалась. Запах и вправду был изумителен. Я уже подумала о том, чтобы мне заказать что-то похожее и себе.
Сперва все шло неплохо. Возле окон попискивала нежить. Ну так где сейчас без нее? Правда мы слегка удивились, обычно у нас тихо по вечерам. Да и не полнолуние сейчас, чтобы эти твари так открыто бунтовали. Все выяснилось позже, Когда Кира вышла нас провожать, сама уже изрядно навеселе. К ее ногам тотчас же бросилось штук 5 хмырей. Вели они себя странно. Под пьяный визг подруги, они прикладывались носом к ногам Киры и с блаженством в глазах скрывались в ближайших кустах. Она визжала, отбрыкивалась ногами. Особо наглые и смелые индивидуумы, метко получив носком туфли в нос, отскакивали уже в дальние кусты. Потепенно Марк признался, что это может быть побочный эффект от его духов. Оказывается, они с Дином где-то прочли, что хмыри самый удачливый вид нежити. Вот они и решили добавить в состав немного волосков этих тварей. Но хмыри должны были сами, добровольно расстаться со своей шевелюрой. Поэтому славить хмыря оказалось не самым сложным делом. Гораздо сложнее было его уговорить поделиться своим добром с ребятами. И когда просто уговоры не возымели нужного действия, в ход пошли методы посильнее. А именно зажим носа тисками, подвешивание за хвост но стену и другие грязные надругательств (узнай об этом кровожадный полководец Гестап, непременно взял бы этих оболтусов себе в подручные!). Так волоски добровольно попали в состав будущих духов. Вот поэтому нежить так на нее и реагирует. Не много кому удавалось уговорить болотных хмырей расстаться со своим богатством… А после того, как Кира это услышала, побочный эффект под названием « Злая Кира» ощутил на себе уже братишка. До сих они не разговаривают.
Вот сейчас они с Дином работали над универсальным тонизирующим отваром. Понятно, что ингредиенты были самые разные, от хвоща полевого и до первого сброшенного рога молодого хромого оленя… И хотелось бы надеяться, что этот олень с рождения хромоног (а то веди и помочь могут) и с рогом он расстался сам…
От раздумий нас отвлек мамин зов к завтраку:
-Блинчики, ребята! Ваши любимые! С медом!
-Оооо! Мамуля, отложи мне 20 штук, я уже бегу!- крикнула я . Блинчики были нашим с братом любимым блюдом. Тем более, что скоро мне придется питаться исключительно экспериментами своих кулинарных опытов. Толкаясь, мы понеслись на первый этаж.
-Я съем больше тебя! – крикнул, не оборачиваясь, брат.
-Ты только доешь то, что не влезет в меня! – ответила я и вдогонку пустила пинательную искру. Она угадила точно туда, куда я ее и метила – чуть пониже спины. Марк ругнулся, но на кухню влетел первым. Переругиваясь, мы принялись за завтрак.

[Snake_Fightin]

Сообщение от Качанова Дарья

Мой братец был на год младше меня.

Соболезную. А что с ним случилось?

Сообщение от Качанова Дарья

Но при этом в сваи 17 лет выглядел старше и крепче сверстников.

Снимаю шляпу. Потрясающе передана речь героя.

Сообщение от Качанова Дарья

Я конечно пыталась заверить, что смогу прекрасно существовать и на шоколодках с печеньем.

Читатель рыдает от счастья.

Сообщение от Качанова Дарья

Вот например сегодня вечером я планирую позвать Хвою и Киру на маленькое пиршество в кабачок.

Читатель в немом писке катается по полу.

[Лекс]

Качанова Дарья,
"он станет абсолютно единственным ребенком в доме" слишком нагромождаете. Вы на наречия внимание обращайте - они не всегда полезны.
Вот начинаю уже четко прослеживать разницу между начинающими писать мальчиками и девочками. У первых - всегда что-то дико крутое, написанное в жанре либо фэнтези, либо боевика, либо ужасов, либо по Вархаммер, но в любом случае - трэш. У девочек - всегда огромный текст ни-о-чем, но очень жизнерадостный. Обычно в легкой стилистике "учебного" фэнтези. У вас, Дарья, как раз яркий пример последнего. Читается, конечно, легко, происходящее забавно, но, порой, "забавно" убивает логику.
И вот чувство такое, что начавшийся с утра день так будет чреват бессюжетными похождениями героини. Начинать повествование с вставания, кстати, распространненная ошибка. Это оправдано лишь в редких случаях, но по большому счету утро просто ассоциируется с темой начала, и за неимением более четкой сюжетной основы новички пишут про то, как герой поднимается с кровати. Не самый плохой способ "раскачаться" для автора, но в таком случае эти моменты лучше вырезать и выписывать только те сцены, что непосредственно имеют отношение к сюжету, ну или к воплощению поставленной автором цели. В противном случае образуется такая вот затянутость.
Так что, боюсь, жизнерадостность и легкость - единственные плюсы данной работы.

[Ежов Никита]

из старого

Скрытый текст - рассказ:

Зверь
Homo homini lupus est
Человек человеку – волк.

Самый страшный зверь – это человек.
Если он в душе зверь.

Он сидел опустив голову и смотрел куда-то вниз, сквозь стол. Перед ним на столе стояла пепельница, забитая окурками.
Осознание своего «Я» просто ломало его. Медленно, но верно он понимал кто он. Понимал и принимал.
Зверь.

Когда-то, давно он был добрейшим созданием. Он был скромен, добр, отзывчив. А потом его начали ломать.
После предательства друзей он понял, что звери лучше людей: они не предают, не убивают для забавы. Они не способны издеваться и причинять боль смеха ради. Тогда появилась мечта – стать зверем.
Он вспоминал первую любовь. После неё он ещё был человеком, но зверь уже просыпался.
Взгляд упал на блестящую поверхность стола, откуда на него смотрело его отражение. Усмешка исказила лицо.
Когда-то даже его внешность была нормальной. Кототко стриженный, в брюках и рубашке, в вечно начищенных до блеска ботинках…
Внезапная мысль озарила сознание: «Так вот почему я стремлюсь к такому стилю…». С каждым переломом его внешний вид и стиль одежды менялись в такт его внутренним изменениям. Подсознательно он пытался отстранить и обезопасить от себя всех, любыми способами. Сначала – одежда стала исключительно чёрной. Не помогло. Далее на шее у Зверя появились пентаграммы, демоны и прочая нечисть, но это ничего не изменило. Девушек тянул к нему ореол тьмы и неизвестности. Он отрастил длинные волосы – и всё равно без толку.
Теперь же это был немаленький объект, одетый во всё чёрное, с длинными волосами и выбритыми висками. Сей вид устрашал его самого, но не тех, кто к нему тянулся.
А тянулись к нему многие: кто-то как к другу, кто-то как к брату, кто-то как к любовнику, ибо серьёзных отношений от него никто не ждал. Но больше всего к нему тянулись грязные потные руки его врагов, порой с зажатыми в ладонях ножами.

Он закурил. Табачный дым лениво, зная своё дело, в очередной раз пополз по комнате.
Раздался звонок телефона.
Без каких-либо эмоций он нажал на кнопку сброса. Знал, кто звонит, и не хотел слышать её.

Он не смог испугать только её. Они долгое время ссорились, расставались не один раз.
Но потом он понял, что она избавила его от той любви, которая его душила. От той любви осталась только боль. В благодарность за избавление и за подаренную ему ласку он врал ей, что любит её, и был с нею. Да и врал ли… Он не знал.
Он любил её, но как-то по-своему. Как, понимал только он.
Да, когда-то он издевался над теми, кому был нужен. Он это помнил и жалел об этом.
Со временем он стал почти таким, как сейчас. Он был добр с теми, кого уважал, холоден с теми, кто не уважал его и крайне жесток с теми, кто проявлял агрессию в его сторону.
У него были и друзья, и родные. Но «друзья» только назывались друзьями по привычке, а «родные» - всего лишь родня по крови…
У него были и те, кого он считал родными – стая. Это были такие же волки, такие же звери. Они собрались в стаю – чтобы могли спокойно жить и поддерживать друг друга.
Так прошёл год. «Стая» стала тусовкой, где родство душ ушло на задний план. Не однократно разные члены стаи предавали его.
Потом он предал одного из них…

Он встряхнул головой. Это надо забыть…
Пальцы обожгло окурком. Матюгнувшись, он потушил сигарету.
- Прости, не заметил… - Слова были обращены к собаке. К его ноге прижалось самое родное ему создание – маленький старый серый пудель.
Почёсывая пса за ухом, он закурил следущую.

В стае сплелось всё: властолюбие Бисквита, гулящая натура Чертёнка и глюки Транса, доброта Мишки и открытость Моцарта, попытки вожака и Скара всё исправить. Там были и интриги, и бессмысленное позёрство, и затаённые обиды.
Сам вожак был ему дорог, но и он затаил на него зуб, скорее всего подсознательно. Но причины тому были.
Теперь он смотрел на стаю как на свору псов, где остались слепые волки. Он крайне сочувствовал последним, ценил и называл братьями и сёстрами.
Но он не хотел ослепнуть.

Рука привычно нащупала на груди молот Тора. Он всегда щупал его, когда ему было плохо.
«Зверь.
Понимание этого выбивало сознание из колеи.
Зверь.
Больше нет способности жить по-человечески, полным сердцем кого-то любить.
Зверь.
Жизнь без покоя и счастья.
Зверь…»
Истерика прошла так же внезапно, как и началась. В соседней комнате из динамиком неслось не вдохновляющее «Dies Irae» группы «Rage». Достав очередную сигарету из пачки, зверь закурил, и для успокоения начал крутить в руках нож.

Он не поддался ничьим уговорам, не чьему вранью. Он остался верен родным богам, не променяв свободу варяга на гниль и рабство христиан. Он был одним из немногих, кто одинизм считал полноправной религией, и верил своим богам не из-за бахвальства перед друзьями, а из-за убеждений.
В своём городе он не знал больше не одного брата по вере. Те, кто говорил, что верит, использовали религию как возможность показать свою мнимую силу или как способ покрасоваться перед лицами противоположного пола.
Он пытался найти общины. Нашёл кельтскую, но это не помогло – все из себя возвышенные «кельты» говорили, что они выше этого варвара, забыв, что сами кельты ходили в рванье, и железо узнали от датчан, равномерно вырезавших их в боевых походах.
Он нашёл общину родноверов. Не помогло и это – родноверы назвали его отступником, что-то отчаянно объясняли про религиозный плагиат, и так бы и продолжали оскорблять его веру, если бы не пара-тройка сломанных носов.
Забавные ребята в восьмиклинках объяснили ему, что он сатанист. «Типа ты не веришь боженьке, значит ты – сатанюга» - и эти слова влетели в гнилой рот с мощным ударом армейского ботинка.

Неожиданно мысли сбились. Память отошла на задний план, в голове гудело.
Он подошёл к окну. Двое парней куда-то тянули девочку лет пятнадцати. Он никогда не понимал, как он чувствует чей-то страх. Говорят, ужас пахнет. Видимо, это было правдой, и его нюх его никогда не подводил.
Между тем два амбала уже затащили бедняжку в гаражи. Парень накинул куртку, одел берцы и вылетел на улицу.
Через несколько минут он вернулся. Подбородок, грудь и руки его были в крови. Девочка долго будет гадать, что же за страшный человек-зверь спас её. Да и участковый задумается, что же за псих в берцах загрыз двух кавказцев…
Парень разделся, не умываясь зашёл в комнату и, севши за стол, потянулся за сигаретой.
Его взгляд упал на ещё недавно гладкую поверхность стола.
«HOMO HOMINI LUPUS EST…»
Он не помнил, как вырезал эту надпись.
Вглядевшись в отражение, изуродование буквами, он увидел парня лет двадцати. Человека.
Вглядевшись в отражение глаз, смотрящее на него из стола, он понял, что ошибся. На него смотрел…

P.S. е персонажи, имена и события вымышлены и любое совпадение случайно.
23.04 2008 – 7.05.2008

[Парадоксальный Заяц]

Он сидел опустив голову и смотрел куда-то вниз, сквозь стол.

Знаки препинания однако важны еще как!

Перед ним на столе стояла пепельница, забитая окурками.

А пустая пепельница стояла на стуле.

Осознание своего «Я» просто ломало его. Медленно, но верно он понимал кто он.

Вот что, подумал он, если я пойду к нему, то как же она возьмет его и отправит к нему, когда я буду у нее в его комнате?

Зверь.

Подпись.

Когда-то, давно он был добрейшим созданием.

Человеком он не был.

Ну, словом, так можно брать и рассматривать любую строчку, проще написать все заново, только без несоразмерного с литературным мастерством пафоса.
А лучше не писать.

[Лекс]

Ежов Никита, ну что вам могу сказать, содержание понравилось. Это самое смешное произведение о субкультурах, которое я читал. Правда, оно чрезмерно стебное. И я так и не понял, а на кого конкретно была сатира, или на всех вместе взятых? И концовка отличная. А вот стилистика написания ужасна, и это еще мягко сказано. Смесь Никитина с Вербером. К тому же очень много корявостей, неточностей, переборов... ну, как у Никитина с Вербером, только еще больше.
"P.S. е персонажи, имена и события вымышлены и любое совпадение случайно" А это вы правильно указали - а то от избытка реализма могло ведь показаться...

[Анандита]

Рассказ неокончен, поскольку гоняет Ворд. Нашла его на диске с сохранками. Не судите строго, просто когда писала, мне было весело.

Скрытый текст - :

Принц был высоким, тощим, с удивленно распахнутыми голубыми глазами и в самом нелепом наряде их всех, что Лэнсу доводилось видеть. Наряд состоял из черной кожаной куртки, кожаных же штанов(и куртка и штаны были до того старыми и протертыми, что местами сквозила бледная кожа содержимого), ботинок на толстенной каучуковой подошве и зачем- то кокетливого канареечно- желтого шарфика, повязанного вокруг шеи. Волосы были грязные, спутанные, но в целом принц был довольно симпатичный, разве что худой и заморенный. Кроме прочего у него было двое сопровождающих, столь же жалких и нелепых, как и их хозяин. Первым сопровождающим был конь. Несчастной скотине явно было лет побольше, чем всей королевской династии Мановара. Печальные карие глаза скорбно взирали на Лэнса, который с трудом удерживал рвущийся наружу гогот. Протертая до кровоточащих ран спина была слегка плешивой, облезлый хвост состоял из двух- трех волосков, сплетенных в косичку толщиной в мышиный хвостик, примерно столь же обильна была и грива. Поеденные плешью уши тревожно подергивались.
Вторым сопровождающим был кот. С приплюснутой, избитой в множествах схваток рожи на шута глянули самые понимающие и наглые зеленые глаза на свете. Котяра оценивающе глянул на Лэнса, спрыгнул с облезлой спины коня и, приблизившись, принялся тереться о ноги шута с громовым мурлыканьем. Голосина у него был впечатляющий.
- И ты принц? - с некоторым удивлением спросил Лэнс, разглядывая блондина. - А чего драный такой?
- Какой есть! - философски ответил принц, доставая из кармана тюбик с мазью и смазывая спину лошадки удивительно вонючей мазью.
- Так ты, стало быть, свататься прибыл? - уточнил Лэнс, с любопытством глядя на странного пришельца.
- Зачем свататься? - принц соскреб остатки мази в тюбик и попытался промыть ладони под каменным желобом, вода из которого текла тоненькой струйкой. - Говорят, тут у вас дракон завелся…девушек обижает, народ терроризирует…безобразничает…
- А ты по драконам спец? - Лэнс с трудом сдержал истерическое ржание.
- Заклятие на мне- грустно сказал принц, кое- как вытирая помытые руки о рваный плащ. - Вот убью дракона…тогда и освобожусь.
- А что за заклятье- то? - поинтересовался шут, наклоняясь, чтобы приласкать кота. Тот замурчал ещё громче. Его мурлыканье разносилось по пустынной улице как храп приличных резмеров льва.
- Долго рассказывать…- принц посмотрел на шута с такой грустью, что тому стало его жаль. - … долгая история, а я устал немного с дороги…
- Слушай, принц…эээ…в смысле, твое высочество- поправился Лэнс- пойдем ко мне, поешь, ванну примешь, а там и расскажешь, что за заклятье на тебе!
- Вы весьма любезны, сударь- принц слегка поклонился, выражая согласие.
Вдвоем они пошли по булыжной мостовой, обходя временами здоровенные кучи помета. Кот ехал на Лэнсе, который ничего против не имел. Его мурлыканье грело душу. Сзади плелась пародия на лошадь.
Лэнс жил во флигеле на заднем дворе королевского замка. Состоя на службе у короля Родриго, он питал нежные чувства к молодой принцессе Изабо. По сути дела он и был единственным её другом на всем белом свете. А именно этот свет ей скоро предстояло покинуть, отправившись в качестве главного блюда к столу ненасытной рептилии.
Этот странный принц внушил шуту некоторую надежду на спасение девушки(авось его сожрет драконище, да принцессу оставит в покое). Лэнс решил пока не говорить Его Величеству о пришельце, справедливо рассудив, что в подобном состоянии у бедолаги мало шансов остаться в живых. Нетерпеливый Родриго велел бы парню немедленно истребить наглую чешуйчатую тварь не взирая на усталость и жалкое состояние принца. Посему Лэнс решился пока действовать на свой страх и риск.

Принц развалился в ванне, прикрыв глаза от удовольствия и держа в руке бокал с анжуйским вином. К удивлению Лэнса он оказался не так уж худ, а его кожа была приятного перламутрового оттенка. И когда принц предстал перед ним, завернутый в шелковый отрез, с чисто вымытыми волосами и гладкой, отмытой до блеска кожей, Лэнс мысленно признал, что у парнишки есть все шансы покорить Изабо.
- Наша принцесса тебе понравится- сам не зная, зачем, сказал он, подливая вина в бокал парня- она добра и прекрасна.
- Это вряд ли- принц отхлебнул немного вина, посмаковал, закатив голубенькие глазки и сделал ещё глоток- мне, вообще- то, нравятся мужчины.
Лэнс подавился куском пирожного и уставился на пришельца. Многое повидал он, но рыцарь- содомит…такого не доводилось встречать.
- А…эээ…и много у тебя их было? - ляпнул он первое, что пришло в голову.
- Пока я была в своём собственном теле, бывали- принц потянулся за тонко нарезанным ломтиком темноватого фрукта, носившего странное название «манго». - Впрочем, в этом тоже неплохо, оно довольно…приятное…хотя эта штука, что болтается там, внизу, постоянно мешает…при ходьбе…во сне иногда…встает, зараза! - в голосе принца появилась жуткая обида- …и когда езжу верхом. Не так сядешь, и глаза на лоб…бррр, ужас!
Лэнс снова поперхнулся и заржал, не в силах подавить веселье.
- Бедняга! - с искренним сочувствием сказал он, глядя как принц изящно отправляет в рот второй ломтик манго. - И какая скотина тебя так отделала?
- Вообще- то, предполагалось, что заклятие подействует в отношении моей старшей сестрички. Она- то действительно хотела стать мужчиной. Турниры, бои и всё такое- принц брезгливо поморщился и снова отхлебнул вина. - Ди условилась с колдунами Серайи, с теми, что прилетают раз в двадцать лет на своих железных магических кораблях, что они дадут ей новое тело. Ну, они и оставили ей такую штуку, похожую на уродливую аркебузу с обрезан- ным дулом. Только из дула выпрыгивала иголка. Они называли эту штуку ми…ма…милаку…лярным…нет…милеку…лярным танс…трансформеном, вот! - принц с гордостью посмотрел на Лэнса. - Предполагалось, что моя сестричка кольнёт себя этой гадостью и превратится в мужчину.
А она, тупая мужланка, решила на мне его испытать, этот д…ный трансфор …мен…вот! Дура! Идиотка! - принц горестно хлюпнул носом и поставил бокал на столик. - Всю ночь меня корёжило, кошмары снились, когда удавалось уснуть, а утром я позвала служанок…и обнаружила, что уже не женщина…когда эти чокнутые дурищи стали орать…можно подумать, никогда не видели…ЕГО…ну, того, что мешает при езде верхом. Дуры! Тупицы!
Принц чуток посопел, глаза его подозрительно блестели и Лэнс испугался, что он сейчас разревется. Как многие мужчины, шут не выносил дамских слёз, а мужских- тем более. Но принц вздохнул и криво усмехнулся.
- Зато когда эта дурища, моя сестричка, решила, что магия Серайи выдержала испытание и кольнула себя той же иглой, ничего не произошло. Откуда ж ей, мужланке глупой, было знать, что эта штука одноразовая! Когда она поняла, что просчиталась, то связалась с главным колдуном по такой маленькой магической шкатулке, откуда слышится голос. А он ей ответил, что помочь не может…тогда я её стукнула как следует по башке и забрала эту магическую шкатулку. И попросила колдуна хотя бы мне помочь. А он и говорит, что мне, дескать, надо искупаться в крови настоящего дракона. А где я дракона возьму, если их уже почти перебили всех? Ну, да делать нечего. Не век же парнем ходить! Я украла из конюшни самую спокойную лошадь, взяла кой- какие деньги, мамулину мазь, заживляющую раны и ушла из замка. А уже утром обнаружила, что Райджу за мной пошел.
Услышав своё имя кот поднял голову и мявкнул. Лэнс погладил животинку по спине и почесал между ушами, и только потом задал свой вопрос:
- А ты не думал…не думала остаться в этом теле? Всё не так уж плохо! Ты очень симпатичный…то- есть, я хотел сказать, симпатичная.
- Но я не хочу быть мужиком! - из прекрасных голубых очей принца брызнули слёзы. - Я ненавижу всю эту сумасшедшую жизнь! И боюсь драться! И мне всегда было интересно, неужели нельзя мыться почаще? ! - в голосе бедняги зазвучали истерические нотки. - Как- то я остановилась в одной таверне, попросила номер с отдельной кроватью. А перед тем, как пойти спать, решила подкрепиться внизу, в зале…Это было ужасно! Мало того, что от всей этой орды ужасно воняло, так они всё время орали песни…и рыгали…и пускали ветры! ! ! - последнюю фразу принц выкрикнул с надрывом(Лэнс уже не мог сидеть спокойно. Отвернув лицо так, чтобы принц его не видел, шут попросту рыдал от смеха). - А когда танцовщицы стали плясать какой- то местный танец, хватали их за все места- принц отчаянно покраснел и отвернулся- это было ужасно! Я едва выдержала! А завтрак попросила принести в мою комнату. А утром вся эта…эта…это стадо орало и буянило больше, чем вечером! Хотя, вроде бы, существует такая вещь, как похмелье!
- Да, бедняжка- Лэнс кое- как утер слёзы, выступившие от смеха. - От души тебе сочувствую. А дракон…есть у нас тут один, живет за городом, в Сером лесу. Уже шесть девушек слопал, прожорливый гад, и не поперхнулся! Подходит очередь Изабо…это наша принцесса. Она добрая и очень красивая.
- Ты в неё влюблен? - принц взглянул на Лэнса уже с любопытством и сочувствием. Шут решил сказать правду, заодно сыграть на романтической струнке в душе принца. Он кивнул.
- Да. Было бы глупо не полюбить такую необыкновенную девушку. Но мне здесь ничего не светит, я всего лишь королевский дурак!
- Ох, если бы ты мне помог разобраться с моими проблемами, я бы тебе помогла получить принцессину ручку! - оживился принц.
- Об этом завтра, твоё высочество- Лэнс отвесил самый изящный поклон, на который только был способен. - А сейчас тебе нужно отдохнуть. Изволь занять моё жалкое ложе, не побрезгуй!
- Не издевайся, а? - засыпая, пробормотал принц(принцесса? ). Лэнс смотрел, как он сворачивается клубочком на узкой кровати, подбирая к подбородку острые коленки и сунув голову под подушку. Потом наклонился и укрыл парня, подоткнув одеяло.
Он ещё раз взглянул на спящего принца, снимая со спинки стула свой рваный плащ. Проходя мимо осколка зеркала, бросил короткий взгляд на своё отражение. Из осколка на него смотрел симпатичный парень лет тридцати, с подвижным нервным лицом и серо- голубыми глазами. Волосы, растрепанные как швабра, были почти белыми, словно выгоревшими на солнце.

- Эй, колдун, просыпайся! Дело есть!
Дверь распахнулась и Лэнс едва успел отскочить, увернувшись от пролетевшего мимо медного ночного горшка. Вслед за горшком появилась заспанная длинная физиономия с покрасневшими от недосыпа глазами.
-А, это ты, дурак! Ну заходи, раз принесли тебя демоны!- загрохотал знакомый баритон.
Лэнс вошел, опасливо втягивая голову в плечи. В прошлый раз чертов колдун спросонья превратил его в кота, после чего бедняга долгое время не мог избавиться от острого желания метить все вертикальные поверхности, попадавшиеся на пути и гоняться за собственным хвостом. А вкус сырой мышатины во рту…брррр!

[Парадоксальный Заяц]

Скрытый текст - *:

Сообщение от Анандита

Принц был высоким, тощим, с удивленно распахнутыми голубыми глазами

А стал низким, пузатым и с узкими красными буркалами!

Сообщение от Анандита

Наряд состоял из черной кожаной куртки, кожаных же штанов

А сейчас состоит из белой футболки и джинсов!

Сообщение от Анандита

Волосы были грязные, спутанные

Но "хэдон шолдерс" сделал их чистыми и шелковистыми.

Сообщение от Анандита

Печальные карие глаза скорбно взирали на Лэнса

А зеленые скорбно взирали на всадника.

Сообщение от Анандита

Вторым сопровождающим был кот.

Когда принц выезжал из дома, вторым сопровождающим был кот. А сейчас стала собака.

Сообщение от Анандита

Поеденные плешью уши тревожно подергивались.

Целые замерли подобно скалам.

Ну и так далее, короче. Эти две ошибки - везде. Везде.
По крайней мере, в первом абзаце.

Сообщение от Анандита

- И ты принц? - с некоторым удивлением спросил Лэнс, разглядывая блондина. - А чего драный такой?
- Какой есть! - философски ответил принц, доставая из кармана тюбик с мазью и смазывая спину лошадки удивительно вонючей мазью.

Потому что принц, выезжая на коне, и совершенно забыв про конокрада, который, крадя лошадей из царских конюшен, где нагрев клеймо, ставили отметины, украл одного, уехал!

Сообщение от Анандита

- Зачем свататься? - принц соскреб остатки мази

Действительно. - Зачем свататься? - соскреб принц.
Могу предположить продолжение:
-Куда же мне ехать, княже?
Принц начал подробно соскребывать, как добраться до ближайшего королевства с драконом и гномами.

Сообщение от Анандита

Говорят, тут у вас дракон завелся…девушек обижает, народ терроризирует…безобразничает…

Хм, наверное, прежде чем разбирать, стоило прочитать... Готов поклясться, что набирая слова о королевстве с гномами и драконом, я еще не видел этого текста.

Сообщение от Анандита

- Заклятие на мне- грустно сказал принц, кое- как вытирая помытые руки о рваный плащ.

Инвалид-то принц,пальцы поотрубали на руках, почки отбили и бока намяли, да так сильно, что руки кое-как вытирает.

Сообщение от Анандита

Сзади плелась пародия на лошадь.

А за ней неторопливо трусил анекдот про осла.

Сообщение от Анандита

Вдвоем они пошли по булыжной мостовой, обходя временами здоровенные кучи помета.

А на малые и внимания обращать не стоит - "два сантиметра не грязь, три - само отвалится"!

[Ранго]

Сообщение от Анандита

Наряд состоял из черной кожаной куртки, кожаных же штанов(и куртка и штаны были до того старыми и протертыми, что местами сквозила бледная кожа содержимого), ботинок на толстенной каучуковой подошве и зачем- то кокетливого канареечно- желтого шарфика, повязанного вокруг шеи.

Первое, что бросилось в глаза - слово кожа. Три раза на одно предложение - несколько многовато, да? Второе - какой-то Никитин (да и Ворд2007) обычно советует предложения делать чуть покороче.
Из осколка на него смотрел симпатичный парень лет тридцати, - тридцать, а всё парень. Может мужик?
Несчастной скотине явно было лет побольше, чем всей королевской династии Мановара - мог бы и получше украсть. А зачем ей вообще воровать? Так просто не дали бы?
Нескромный вопрос, а как автор относится к муж полу? (болтается штука/ветры/рыгали/орали и т.д)

[Анандита]

Парадоксальный заяц, не прочитала ничего стоящего, в смысле стоящих комментов или советов.
Олигерд, автор весьма и весьма уважает означенный пол, но, к примеру, как бы вы ощущали себя, внезапно проснувшись в ЖЕНСКОМ теле? Вот было бы весело, а? И спрашивай тогда, как Вы относитесь к дамам! А насчет слишком длинных предложений и повторяющихся слов Вы правы, постараюсь исправиться.(Если кады-нибудь мой компьютерозавр будет работать нормально)

[Качанова Дарья]

Скрытый текст - *:

Жизнь такая странная штука… Чем больше она дает, тем больше тебе хочется… Когда все имеешь, становиться скучно… Вот и я в последнее время все чаще задумываюсь о своей жизни… Нет-нет-нет… Ничего глобально философского… Сплошной примитив, но все же…
Лето. А мне 20… Ну, почти 21, а я не замужем. Хм, звучит утопично. Дело в том, что замуж я то и не собираюсь, да и никогда не было во мне такого рвения…Просто как-то пришло в голову. Одна моя подруга уже в 18 имела на шее ( именно так, на шее) мужа-неудачника и ребенка-лапочку. Но чем тут гордиться? Теперь она пополнила ряды матерей- одиночек, и жутко довольна жизнью, несмотря ни на что. А мне через месяц 21 и… и… эта циферка тоже не внушает особой радости… Моя философия заключается в следующем – жить не долго, но весело… Пока никакой веселости не замечаю…
Лежу в кровати, в наушниках Картер Бурвел, что-то уж больно милое и нежное. Сопливое, как выразилась бы моя старшая сестра. Песенка напоминает про вампирскую сагу, в которой Ему уже лет двести как 17, ей 18 и они безумно влюблены друг в друга. Беда в том, что он вампир, она – человек ( или не беда даже). Он – « самый опасный зверь на планете, хищник». Он готов защищать ее всегда и заботиться о ней вечно. Как мило и нежно! Прям как в сказке. Хотя, по сути, это и есть сказка, сказка для взрослых. Но от этого почему-то не легче… Просто ощущаешь свою слабость. И где б найти такого вот героя, чтоб заботился о тебе вечно? Нереально.
И вот тут начинаешь копаться в своем окружении. Так, и что мы имеем? Хм, гордиться нечем…
Постоянный (и вопрос еще в том, надолго ли) парень просто уже достал. Что в принципе у меня и ожидаемо. Редкие встречи раз в неделю с целью здорового, а иногда даже жутко приятного секса, не могут постоянно удовлетворять. А ведь раньше человек нравился, вздрагивала при каждом его звонке или смске. Думала, как бы не наговорить глупостей и не выставить себя в невыгодном свете. А сейчас что? Прошло… Почему до сих пор с ним? Привыкла, что ли. Тем более, всегда выгоднее, когда оставляют тебя, так хоть вина не чувствуется. Я говорю о случаях, подобных моему. При чистой и вечной любви, это не вариант, конечно. А у меня.. а у меня уже через месяц, как закончился весь этот воздушно-мармеладный период, остались почти одни неготивные эмоции. И раздражение на себя за то, что зря время трачу. Без какой-либо пользы и морального удовлетворения. И даже без какой-либо новой позы, почему-то пришло в голову … Вывод: тоска смертная… А мне почти 21…
Второй персонаж моего окружения тоже не тянет на супер-героя… Обычный друг детства, обычный сосед. Бывший, EX, как его еще назвать то? Ах да, одно маааленькое уточнение. Бывший, в которого я когда-то была влюблена, как мне кажется. И это длилось какое-то продолжительное время, что для меня само по себе никогда не было свойственно… Но факт остается фактом, от этих чувств я отходила год, рыдая в подушку под разные соплеиспускательные песенки, скуривая по пачке сигарет в день. Но время прошло… Не без потерь в моральном плане, конечно, но… Теперь я сильная. Во мне даже ничего не вздрагивает, когда я его вижу. Да, мы переодически встречаемся, иногда даже спим вместе. Но просто ради того, чтоб доказать себе, что нас уже ничего и не связывает. Да, приятно. Так почему бы не побаловать себя любимую и не устроить хоть маааленький, но праздник? Вот-вот…
Это было давно, а сейчас мне скучно… Где ты, опасность, чтоб кровь в венах разогнать…
Вскакиваю с кровати и лезу в поисковик в интернете. На слово опасность, выскакивают ссылки с разными фентезийными произведениями. Читаю только ключевые слова. Вампиры и некроманты, значит… Ввожу в поисковик «некромант» - в ответ только картинки по запросу и песенки какие-то. Не то. Так, жмем дальше. «Вампир». Здесь повезло больше. На каком-то форуме имеется вопрос «А вы верите в вампиров?». Захожу, как послушная девочка регестрируюсь. Бред и еще раз бред. Это тоже не то.. Ага, вот какой-то донор рассказывает о крови. Слишком поздно до меня доходит, что донор, если мне не изменяет память, это тот, кто дает кровь. Но никак не пьет ее. Опять облом. Не мой день сегодня, однозначно… Со злости выключаю компьютер и иду спать. Может мне какой вампирчик хоть во сне приснится? Надеюсь…..

Ложусь спать, не замечая и не слыша проникновения в комнату парня в черном капюшоне. Он дожидается, пока я усну, приближается к кровати и вонзает клыки мне в шею... Может и не все так плохо???

[Лекс]

Анандита, первое предложение уже повеселило!"Принц был высоким, тощим, с удивленно распахнутыми голубыми глазами и в самом нелепом наряде их всех, что Лэнсу доводилось видеть". Смотрите, "высокий" и "тощий" признаки кагбы постоянные, поэтому читатель уже настроился на описание внешности героя. И тут вы его бьете "распахнутыми голубыми глазами", и в голове рисуется образ у которого глаза распахнуты также постоянно, как высок и тощ данный принц. Про наряд после этого еще куда бы ни шло. Во втором предложении вы показываете этот самый наряд, в ходе чего лично я не увидел в нем "самой нелепости из всех". Ну, некоторым нравятся шарфики... Третье предложение венчается гениальнейшей фразой "в целом принц был довольно симпатичный", а дальше опять про худобу, что есть смысловой повтор первого предложения. Ваша проблема, Анандита, в том, что каждое последующее предложение перечеркивает смысл предыдущих. Вот, например, в четвертом, принц уже стал жалким. А ведь был вполне симпатичным... Дальше тоже смешно: "Печальные карие глаза скорбно взирали на Лэнса, который с трудом удерживал рвущийся наружу гогот. Протертая до кровоточащих ран спина была слегка плешивой, облезлый хвост состоял из..." Вот тут меня покоробило - хвост! У Лэнса. Перечитал: нет, коня! Успокоился. И все же зря вы так путаете. Мысль, конечно, ясна, но ее лучше доносить с первого раза, а то после сложного предложения внимание читателя переключается на Лэнса, а у вас опять про коня. Я то уже Лэнса представил с побитой спиной и... хвостом.
"С приплюснутой, избитой в множествах схваток рожи на шута глянули самые понимающие и наглые зеленые глаза на свете. Котяра оценивающе глянул на Лэнса, спрыгнул с облезлой спины коня и, приблизившись, принялся тереться о ноги шута с громовым мурлыканьем. Голосина у него был впечатляющий". Стиль специфический, надо отметить! "Кот ехал на Лэнсе" А Лэнс точно не лошадь? Вам не хватает конкретики, стиль уж очень-очень непосредственный и чрезмерно яркий. Да и действия с описаниями бьют ключом - так сначала представлял, что раны зверюшек вообще несовместимы с жизнью и это такая команда зомби. То и дело используете гиперболизацию, при чем по делу и без. Чаще без.
Вообще, представить картинку происходящего сложно. В голове у меня что-то напоминающее по стилю мультик "Жил-был пес".

Дарья, у вас великолепная зарисовка! Кстати, на слово "Опасность" фэнтезийные произведения не вылетают. Только ВикиПедия, Новости и еще какие-то ссылки на сомнительные статьи.)) И забавная фантазия на вампирскую тематику, от проезда по "Сумеркам" до странной концовки. Сюжета, впрочем, опять не разглядел, но куда более целостнее, и читается по-прежнему приятно.)) Особенно вольные размышления в первых абзацах!)

Ежов Никита, троеточее в конце поставил, чтобы не повторяться со словом "реализм". Его у вас откровенно маловато. Вообще, я изначально понял, что это не стеб, но рассматривать в более серьезном контексте было боязно. А когда началось про черную одежду, волосы и отношения с людьми - так тема субкультур пошла, как по маслу.