Креатив 18: Ичимару - Жнец

[Ичимару]

Gourmand

Ахаха, спасибо вам =).

Просто я всегда стараюсь искать косяки у себя, а не у других. Понимаю, что угодить всем не получится... Но ведь хочется же!

[Ранго]

Единственное, что почти не влезло в 100 слов - вы слишком часто для рассказа меняете фокус на персонажах. Это несколько путает.

[Гин]

Сообщение от Sadistus

"Жнец" - рассказ-облом

Увы, да:(
Автор, у вас же такое офигенное начало! Я читал и диву давался, как мастерски интрига разворачивается. Тут тебе и таинственные, куда-то пропадающие сиротки, и мрачный отец, помешанный на покойной матери, и загадочная профессия, и чумовая просто легенда про глаза!
И... и куда это всё делось?(
К сожалению, с того момента, как Энни взял Сосуд, всё как-то не так здорово стало. Эх. Очень, очень жалко.
Автор, вам домашнее задание: сотрите всё с того момента и напишите мне историю в духе первой части! Фтопку все эти глобальные события, которые пришлось описывать галопом по Европам. Даёшь мрачный дом с тираном-отцом, драматизмом и загадочностью!
А пока я пойду поплачу в уголке, что меня не докормили отменной историей, которая тут могла бы быть.

[Альт Шифт]

Сообщение от Ичимару

Альт Шифт
Позже это ощущение пропало? Это именно то, что я задумывал. Впрочем, не буду рассуждать о том, на сколько отчетливо мне удалось показать это в тексте.

Вот знаете, нет, не пропало... Но за счет того, что Кальвин не фокальный персонаж, и мыслей его не видно, появились какие-то странные параллели между Энни и одноименным богом. Любви непосредственно к сыну не видно - Кальвин ведь понимает, что перед ним уже не его сын, а чудовище. Но все равно идет за ним. Такое ощущение, что Кальвин окончательно двинулся на почве смерти сына, и видел в получившемся существе некий гибрид своего сына и своего бога, который легко дает и забирает жизни.
Я не говорю, что это плохо. Просто примите вот этот кусок моих мыслей как данность =)

[Святовит]

Ичимару, рад такой реакции )
Мне интересно любое мнение, если оно искренно, как и любые советы, если они не ограничиваются общими фразами. Так что буду рад, если найдёте время. Но не обещаю, что рассказ вам придётся по душе. тут уж сами решайте )
Насчёт Райана, каюсь, не знал. Возможно я один такой тёмный. Но в таких случаях, я бы не стал давать сокращённое имя устами жреца, а назвал его так вначале мальчиком, который видит со стороны. Тогда было бы ясно, о ком речь. Но это я так бы поступил. Как поступать вам - решайте сами.
Относительно храмов, то сказался именно сумбур момента. Да и сами подумайте, зачем второй храм? Это же не храмовый комплекс. Не уверен, что не возникнет вопроса, в духе. а что это ещё за второй храм?
Насчёт названия, я высказал своё отношение, и постарался его аргументировать. Если сочтёте аргументы слабыми, то просто забейти на мнение )
А вот насчёт героя, вы неверно меня поняли. Я говорил не о герое, как ком-то, совершающем героические поступки. Я говорил о главном герои произведения (основном действующем лице). А так да, у вас скорее история об антигероях. Только все они и ими не являются. Они простые люди, совершающие ошибки. Так и меня и вас можно окрестить антигероем. Но это уже дискуссионно. Но факт, что вы не определились с основным персонажем, остаётся. Гримм, даже несмотря на ваше пояснение о взгляде со стороны, не стал в моём восприятии ключевой фигурой. Но опять же, всё в этом мире субъективно )

[Mэй]

Начало очень понравилось - описательная часть яркая, герои выразительные, обстановка загадочная. Мальчика было по-настоящему жаль, старик вызывал негодование, девочка Рут интерес.
А потом откуда ни возьмись появились какие-то сосуды, и я потеряла нить повествования. Одновременно с этим автор сделал упор на диалогах и текст для меня утратил свою прелесть. Герои то и дело собирали души и друг другу их перебрасывали, а механизм и логика этого действа остались за кадром.
Смысл-то в рассказе есть. Отец жертвует своей совестью, а потом и жизнью, чтобы спасти жену и сына. Если бы то же самое показать не в диалогах, а передать через мысли героев, их поступки, добавить бы больше описаний, флэшбеков, то история бы заиграла совсем по-другому. Судя по первой части, автору это вполне под силу.
Удачи!

[George M.]

Ичимару, великолепная легенда!
Но чувствуется, что автору тесно в рамках рассказа. ) Эх.
Про стиль вам уже сказали. Не буду повторяться, скажу одно: если чуток сможете доработать, то будет просто блестяще!

[ищинебо]

хорошо. особенно вот эта вот игра с героями. они не те, кем кажутся. потом опять не те. потом опять не те. кроме, может, девочки. "расёмон" такой, куросавовский. хотя не он, конечно. и фон хорош.

[Демьян]

Прошу прощения у автора – ниасилил. Где-то на двух третях сломался, где «трупы сплетаются телами и конечностями», примерно в этом районе. А начало такое многообещающее было… Знаете, плюньте на фэнтези и попробуйте писать сказки – хорошее упражнение, чтобы избавиться от всего лишнего, что вам писать мешает. Потенциал-то есть.
Первое – то, за что вас в отзывах хвалят, а я немного пожурю - излишняя навороченность образности. Тут вот какой момент – с хорошим лучше не переборщить. Пропитка в бисквите торта и кремовые розочки – просто замечательны, но излишек ликёра и жирного крема портят впечатление. Ну, вот первый абзац: замечательная описательная часть, только «ветра, принесшего с собой дурманящий запах цветущей сирени. Надвигалась гроза: сочащийся влагой воздух звенел от свежести» - перебор. Ветра, принесшего запах сирени и влажного свежего воздуха вполне достаточно, остальное – грузит читательское воображение.
Второе – фанерность персонажей. У вас не люди, кукольные болванчики, что даже без выражений произносят текст. Ну, представьте себе, что вы девочка, у вас только что в пожаре погибли все знакомые, родственники, игрушки и платьица, подобрал какой-то незнакомый странный дядька, которого не трогает огонь, которого сопровождает ещё один незнакомый странный дядька с тростью, приводят вас эти двое в незнакомое странное место… Ночью к вам в комнату приходит какой-то незнакомый парень, у которого на морде кровь от того, что странный мужик с тростью той самой тростью отходил… Мамочки, писец какой-то, я бы забился в угол под одеяло, сжался бы, тихонько поскуливая. Но ведь автору того не нужно, ему нужно, чтобы героиня истории рассказывала и помогала одному незнакомцу отвлекать другого незнакомца. И возникает то, что Станиславский лишается веры.
Третье – диалоговость повествования. За весь период, пока я рассказ не закрыл, персонажи никуда не двигались, только говорили, говорили, говорили. Это, может быть, интересно, когда читатель знает о чём персонажи говорят, ему самому интересно было бы на эту тему пару слов сказать, а тут – просто всё решается через слова персонажей. Говорящие головы. Абсолютно всё. Истории прошлого, легенды о богах, а что вы думаете, а что вы чувствуете, а что вы видите, а как-бы я поступил… И всё это обильно сдобрено диалогами-паразитами, типа:
- Он заставлял тебя…
- Это был мой выбор.
- У него не было права давать тебе выбирать!
- Ты не понимаешь…
- Неужели?
Автор, скажу вам страшное, но, чтобы читателю было не всё равно, что персонаж думает, тот не должен быть фанерным и говорящей головой. А фокусы с двойными именами (полные/сокращения/прозвища) в малой прозе ваще не приветствуются. И не доверяйте персонажам рассказывать истории в своей истории. И, да, нельзя ключевые события, такие, как вырвавшаяся из сосуда стихия, пожирающая всё вокруг, подавать, даже не мыслями, их обрывками, гибнущего персонажа.

Да, до кучи меня в этом креативном сезоне царапают неуместные славянизмы. «Когда бог решил вернуть свои зеницы, то не смог найти их» - вывернув выю, растворив вежды, морща чело, дёргая правой ланитой, пожимая раменами… «Доколь аз мерки антикой?» А? Око, ежели чо, состоит из зеницы, ириса и склеры.

Как-то так, звыняйте, но не пошло. Два раза за рассказ брался, но так и не смог над собой насильничать, до концовки не добрался.

[Роланд Nebelgrau]

Скрытый текст - Напомнило:

Watch on YouTube

[Vlada]

Писала по ходу прочтения.

С первых же строк бросается в глаза интересный описательный стиль автора. Такой вкусный и заманчивый. Хочется читать дальше уже просто ради него. Слова так и льются друг за другом, как Оскара Уайльда в оригинале.
Как тонко вы погружаете своего читателя в этот мир! Так легко и изящно, словно он реально существует. Нет никаких громоздких и навязчивых описаний божеств. Просто прекраснейшая из всех гравюр предстает перед нами. Что-то драгоценное сквозит в ваших строках. Не зря я сравнила поначалу этот стиль с творцом «Портрета Дориана Грея». Только ваше перо мне кажется еще легче… легче перышка. Говорить об этом рассказе без метафор отныне для меня преступление.
Вы подаете историю изящными тонкими мазками. Всегда словно обрываете мысль на середине, но тем не менее, читателю все становится понятно. О, как это прекрасно и нежно. Ваша история очаровывает, несмотря на страшную правду, которая открывается на каждой следующей странице. Я уже сопереживаю этим героям, хотя почти их не знаю. Это совершенна незнакомая мне система образов, совсем иная вселенная. И я уже влюблена в них. Как так можно, автор? За пять лет филфака я не встречала даже среди классиков такого изысканного пера! Либо было что-то похожее, но никто не западал так в душу, как вы.
Да уж, борьба за первое место в этом конкурсе будет не шуточной.
Номинация лучшего антигероя подходит вам на все сто процентов. Потому что не поворачивается мой язык назвать героем того, кто собирал души невинных детей. Вернее, помогал их собирать. Даже если этот человек потом пожелал исправиться. Даже если он не чужд любви в любом ее воплощении. Эта же самая любовь побудила его учителя убивать. Еще один необычный антигерой.
Назвать Рут главной героиней я пока не могу. Она смелая девочка, отчаянная, искренняя… но она больше похожа на песчинку, попавшую в вихрь чьих-то страстей. Девочка уже давно не жила своей жизнью. А герой – это все-таки скала, способная устоять перед ураганом хотя бы на мгновение. Даже если через сто лет от нее уже ничего не останется.
Также я с гордостью присуждаю вам высший балл в создании незабываемой атмосферы. После такого рассказа хочется писать фанфики, расширять вселенную, искупаться в ней и попробовать на ощупь. Она так восхитительна и объемна, что идея слишком заманчива. Я ваш поклонник и фанат, господи писатель. Позвольте мне бескрайне восхищаться вами.