- Привет Рыба, заходи, пива будешь?
- Нафиг. Чайник поставь.
Семен удивленно приподнял бровь.
Рыба – Николай Рыбин, поставил на стол пакет, в котором, что то глухо звякнуло.
-Щас Ленка со своим подтянутся. Посидим, чайку попьем.
Колины глаза хитро блеснули в полумраке комнаты. Семену на секунду показалось, что они из серых, превратились в светло карие.
Не, точно показалось.
В прихожей раздался звонок.
- А, заходи Лен. Давай на кухню. Рыба там кашеварит. Я щас.
Он сменил трико на джинсы, переодел футболку и присоединился к друзьям.
На столе уже стояли чашки для чая. Семен полез в шкаф за сахаром.
- Не суетись, – остановил его Рыба. И достал из сумки литровую банку с вязкой желтой субстанцией.
- С медом.
Елена сдержанно улыбнулась. Кажется, она уже понимала, в чем тут дело.
Озадаченный Семен присел за стол.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ.
***
С утра ломило каждый сустав, лицо превратилось в восковую маску, нестерпимо резало живот, а в глаза словно кинули горсть песка. Семен, пошатываясь, вышел из туалета, и побрел на кухню. На газовой плите расцвел голубой цветок.
Как долго закипает чайник!
Дрожащими руками налил стакан кипятка, и бросил в него пакетик зеленого чая. Путь к холодильнику измерялся километрами. Поставив на стол трехлитровую банку, юноша старательно отскреб со стенок остатки желтой засахаренной массы. Набралось чуть больше половины столовой ложки. Семен облизал орудие труда и, обжигаясь, запил приторную массу горьковатым отваром.
Некоторое время сидел, тупо глядя в выключенный телевизор. Потом глаза, наконец, открылись окончательно, а язык во рту занял отведенное природой место. Слегка побаливал живот, но это должно было скоро пройти.
Молодой человек ополоснул банку горячей водой, и слил сладкую водичку в опустевший стакан. Тревожила мысль, что же будет завтра.
Неприятный звук телефонного звонка вырвал его из задумчивости.
- Привет Семен.
- Здорова. Чё хотел.
- Слышь, ты мне меда не возьмешь?
- Баран, не по телефону же – Семен аж зашипел в трубку – добро, тащи бабки.
Короткие гудки в трубке.
Набрать номер из блокнота.
- Пасечник, привет.
- Куда? Сколько?
- Туда же, две.
- Хорошо, через полчаса.
Семен подошел к вешалке, и снял с крючка куртку.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ.
***
- Жалко Рыбу…
Лена сидела на правом переднем сиденье семерки.
- Сам дурак, – отрезал Семен, – жрал без меры, вот и помер.
За окошком было темно. Они ждали уже минут сорок.
- Что-то пасечника нет. Сволочь.
В круге света, под фонарем, наконец, появился человек, в потертой кожаной куртке, с полиэтиленовым пакетом.
- Сиди, я быстро. – Семен вышел из машины.
Краем глаза, но уловил, какое то движение. Прохожий? С роду тут прохожих не было.
Резкий окрик, хлопок автомобильной дверцы, рев мотора, сухие щелчки сзади, что то теплое на правом рукаве и свет фонарей в лицо.
Он оставил Лену на крыльце больницы, она была еще жива.
Дома в холодильнике его ждала банка из-под майонеза, полная меда.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ.
***
Когда «приняли» Пасечника, Семен по-быстрому смотался к нему в гараж. Привез три бидона меда. Теперь он почти не выходил на улицу. Пил чай, смотрел телевизор, слушал музыку. А телефон молчал. Он молчал уже месяц. Наконец Семен не выдержал, нажал несколько кнопок, и услышал в трубке незнакомый женский голос.
- Лена? Так Леночка умерла, две недели как похоронили.
И всхлип и в трубке. Потом гудки.
Семен отправился на кухню, и поставил чайник на огонь. Пустил в ванной воду и вернулся на кухню. Достал из холодильника банку с медом, отлил полкружки, и через силу проглотил. Запил теплой водой прямо из носика, а после съел две таблетки мезим форте. Присел на табуретку, со смаком покурил, а когда мир подернулся легкой дымкой снова пошел в ванную. Вода была теплая и ласковая.
Его нашли соседи, через неделю.
А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЛАСЬ.

"Все" – лишнее. Либо «всё тело», либо «каждый сустав», если автору важно. Но в таком виде не то.
Казалось убрать, так как тут тропы конфликтуют. «Казалось» – даёт сравнение, а «превратилось» – метаморфозу.
Препинаторы - проверьте.
Казалось – второй раз на короткий текст. И без него выразительней
Масса – канцелярит. Хотя «жёлтые засахарившиеся остатки» тоже не блеск бы было. Автору можно тут поэкспериментировать.
Всё-таки либо «половина», либо «больше половины» без чуть.
"Наконец" второй раз за короткий текст – не надо тут его вообще.
Омыл, так не употребляется. Получается, что он собой омыл их. В данном случае «ополоснул».
"Водичку" – уменьшительно-ласкательный суффикс-паразит. "Пустой "лишнее, так как это подразумевается.
Дальше по тексту пара кривых запятых.