Сверкают вспышки, ревут огромные бронированные ящеры, звенит металл и дыхание с хрипом вырывается из зубастых пастей, жаждущих крови....

Ночь как обычно прошла в далекой стране, где живут драконы и где рыцари на белых жеребцах высотой с хороший джип дарят цветы и головы монстров своим возлюбленным... Я, как девушка нового поколения, воспитанного на телевизоре и интернете, искренне надеюсь, что "возлюбленным" в данном случем звучит в женском роде...
Но это все мелочи, это все потом....

7,15. Ка-атя, в школу вставай! * осторожный толчок в плечо*
7,20 *Не получив никакого ответа - массаж длинными ногтями по затекшей из-за долбаного сколиоза спине. Помогает....*
7,30 Сажусь на кровати. Протираю глаза. Кое-как нашариваю халат в изножье кровати, оставленный там предыдущим пльзователем- мамой. Настроение никакое. Его еще просто нет...
7,35 Топаю в ванную, предваарительно проведя расческой по волосам и замотав их в хвост старой резинкой. Это у меня называется "причесаться". Другие девчонки встают часов в шесть, чтобы успеть и накраситься, и причесаться, и прыщи замазать... шоб, значит, парни из соседнего класса ( крайнем случае из нашего) обратили внимание.
7,40 Возвращаюсь из ванны, сажусь на кровать и смотрю на тарелку с хльпьями, изображающими гречневую кашу. Настоение все хуже. Сама собой в голову приходит песенка "До чего-о доше-ел прогре-есс...."
7,50 Половина каши все еще на месте. Уже надо одеваться в школу. Приходит стойкое ощущение, что сегодня мне будет полный абзац. Причем в самый разгар дня - не мое это время...
7,55 Все таки начинаю искать в завалах на столе свои шмотки.
7,57 Нахожу и напяливаю на себя в произвольном порядке. В школу топать стойко не хочется, но поделать ничего нельзя... блин, вот вырасту - буду работать на дому! Тока до этого еещ дожить надо...
8,05 Выхожу из дому. Одеваюсь я быстро, не крашусь принципиально (лень потому что), прическа сама образовываается на голове пока собираюсь, так что в школу не опаздываю никогда.
8,10 Уже на остановке, сажусь в автобус, смутно надеясь не встретить одноклассников и просто постоять минут пять в тишине... перед пятью часами дурдома.
8,20 Вот и двери школы. После длиннющей лестницы, ведущей сюда, хочется сесть на крыльцо и сдохнуть. Первый урок - химия. Четвертый этаж... Может, спроосить у химицы, как делаеться взрывчатка в домашних условиях? Не не скажет. Она ненамного старше нас и упорно строит из себя крутую.
8,25 Вползаю в класс и падаю на свое место.
8,30 Звенит звонок.
8,40 Мы наконец-то успокаиваемя и под мрачным взглядом химицы расползаемся по местам.
9,15 Звонок. С урока. Один час позади, осталось еще четыре. *длинная тирада нехороших слов*
9,25 Звонок на следующий урок. Геометрия. О нет... только не математица! На этом уроке невозможно отвлечься на что-нибудь более важное. Надо сидеть и аращиться на доску, изредка отрываясь чтобы записать в тетрадку решене задачи длиной в полстраницы, состоящее из череды непонятных значков и символов. Например XER. Как это понимать? Не так, как кажется. Это всего лишь Х принадлежит прямой R... а еще и тетрадка закончилась на самом интресном месте... вот блин! Не, сегодня точно что-то произойдет. Моя интуиция меня еще не подводила. Вот только иногда ее глас заглушал здоровый пофигизм...
10,10 Звонок. Опять. Мы тащимся к следующему кабинету...
10,20 Дзи-изинь!!!! Бел яз. Ох-х... три года у нас не было нормального учителя. Поэтому уроки белорусской мовы были временем балдежа, галдежа и ничегонеделанья. А потом пришла эта... на каждом уроке - самостоятельная. На каждой литературе - стих. Наизусть... Оууу!!!
11,15 Перемена... едим мы только через урок, а вот голод приходит уже сейчас... так что мы делимся на стайки девчонки-мальчишки и топаем в столовку.
11,35 Обществоведение. Уря! Историк-обществовед у нас клевый. Веселый, начитанный и... на его уроках мы просто сидим и балдеем. Алилуйя! Можно подготовиться к следующей биологии, можно поговорить с соседкой по парте, можно просто поиграть в телефон...
11,50 За оплчаса до конца урока заглядывает классуха и спрашивает, можно ли Катю. Вообще-то Кать у нас три, но я сижу на первой парте перед учителем и наиболее контактна в вопросах истории и обществоведения, а не в игре в "Мафию" и поэтому сразу понятно - меня ей надо... Историк соглашается. Я встаю, классуха предлегает забрать с собой вещи. Я пожимаю плечами и перекидываю через плечо ремень своей спортивной сумки болотного цвета с оранжевым китайским драконом, причудливо завязавшимся в узел где-то в районе хвоста, предварительно сгребя туда вещи со стола.
Выхожу на коридор. Рядом с классухой стоит темноволсый парень примерно моего возраста, может чуть старше. Высокий. Одет во все темное. Глаза монгольского разреза, черные и внимательные. Само лицо узкое, заостренное и какое-то... хищное. Демоническое, что ли...
Я никогда не встречалась с мальчиками. У одноклассниц уже целая вереница бойфрендов за плечами, а я... одиночка. Мне на это просто плевать. Не доросла еще, не дозрела до взрослых отношений... ну, мне от этого было ни жарко, ни холодно. Пока... и вот стоит передо мной этот дьяволенок. Я смотрю на него и понмаю, что это именно то лицо, какие мне всегда у парней нравились...
И еще я понимаю, что хочу на него смотреть и смотреть. Как можно дольше...
- Привет- говорит он. И улыбается. Мягкой, загадочной улыбкой, словно Чеширский кот...
Я делаю озадаченое лицо и отвечаю "приветом". Классуха говорит, что надо сделать какой-то проект на очередной конкурс, а я хорошо рисую, а он "шарит" в компах,а нужна презентация... соглашусь ли я? Я ведь никогда не участвовала в конкурсах, может, стоит попробовать? Ля-яля-ля....
А я понимаю, что мои предчувствия не обманули меня, как не обманывали пятнадцать лет до этого. Сегодня действительно особенный день... хороший, плохй - не важно. Главное, что особенный. Главное, что выбивается из бесконечной череды учебных дней...
- Хорошо. - Пожимаю плечами я. - Давайте попробуем. Авось и выиграем этот ваш конкурс...

Под утро отопление отключают и все кто не взял теплое одеяло уже продрогли, кутаясь в тоненькую материю пододеяльника. А ведь бывают такие, что лучше будут ворочаться всю ночь и мерзнуть, чем прервут свое сладкое горизонтальное положение хоть на минутку.
Н-е-ет! Мне было тепло. Но как-то не очень уютно. Во-первых, я поленился заправить одеяло и теперь этот колючий одеялий край так и норовит меня защекотать, стоит только повернуть голову. Во-вторых, затекли ноги, которые в другом положении обязательно бы торчали в проход и какой-нибудь сонный "пешеход" обязательно перецепился и разбудил бы меня. И в третьих очень не хотелось открывать глаза. Это бы означало пробуждение, а в моем случае, хуже нет, чем проснуться и ждать. Стараясь нащупать время сквозь веки я поворачивал, голову то к одному окну...
- Чертово одеяло!!!! Чтоб тебя!!
то к другому. Изредка мелькали огоньки фонарей. Значит еще очень рано, и я все равно толком ничего не увижу. Перевернулся на другой бок, подобрал под себя ноги и закрыл глаза...
Кто-то, резво стуча ботинками, прошел мимо в одну сторону, а потом чья-то шаркающая походка послышалась с другой стороны. Стало заметно светлее. Подготовив себя к пробуждению, я сперва открыл один глаз, а затем второй... р-р-р-р! одеяло!!!
Лежа было видно только кусочек светлеющего неба, верхушки деревьев и какие-то трубы.
Бабуля протащила какую-то сумку в направлении выхода. Где это мы остановились?
Торжественно ускоряясь, проплыла надпись "Город-герой Тула". Вкусовые рецепторы и ворчание желудка хором затребовали большой вкусный пряник со сгущенкой.
- Ага! И самовар вам еще! поругал я себя за столь конкретную ассоциацию. Не вставая, я вытащил из пакета банан. Конечно не пряник, но и не вареные яйца, которые имеют нехорошую особенность вонять даже из соседнего вагона. Так за неприятными мыслями банан был зверски уничтожен.
Постепенно все стали просыпаться, звенеть стаканами, шуршать обертками и пакетами, хлопать сидушками. Забормотала громче нарастающая очередь в туалет. Лучше закрыть глаза и изобразить сон, чем стать участником всего этого.
Я стал прислушиваться к звукам и запахам, стараясь уловить что-нибудь интересное.
- Т-у-у-у-у-ульские пряники! С п-о-о-о-овидлом, сгуще-е-е-е-енкой! громким противным голосом тянула тетка.
"А вот и первые петухи торговли",- уже спокойно подумал я. Сколько их было и сколько еще будет.
Сосед заварил себе кофе, и я раздул ноздри, втягивая в себя горьковатый аромат. Затем послышалось громкое жевание, и к кофейному аромату добавился запах "талого" бутерброда с колбасой.
Как сумасшедший я начал с собой спорить, притворяться, что не помню, напоминать, и наконец, приказывать: "Помнишь о чем ты мечтал вчера? нет! не то! Другое. Даа это! Мечтал? Любуйся! Поднял голову и любуйся! Вперед!". Лениво потянувшись, я лишь приподнялся на месте и стал смотреть в противоположное окно.
Но, увы. И деревья, и деревянные домики были те же самые, что и год назад, но совершенно не такие. Что-то изменилось. Может во мне, а может в них. Но ведь и время то-же! И солнце так же светило. А все равно не то. Только высокие березы задевали какие-то тонкие струны в архивах чувств.
"Ах! Росси....", - почему-то голосом Безрукова, хотел я сказать про себя. Но тут, же красивый пейзаж полей разрушили совсем неживописные развалины.
Ну, ничего!
"Ах! Россия!", - закончил я фразу, повернувшись в другое окно, где красовался лес!
Затем пошли какие-то пригородные станции со смешными и забавными названиями "Хомяково", "Байдыки" и так далее, похожие одна на одну как клоны муниципального строительства. Гаражи и прочие стены возле железной дороги рассказывали историю местной школы граффити. И чем ближе мы подъезжали к вокзалу, тем красивее и живописнее были" рисунки". Все-таки центр накладывает отпечаток на творческие умы молодежи.
Зачем я старался себя отвлечь всеми этими мыслями? Да просто ожидание всегда превращает секунды в часы, а часы в вечность... Лучше пустить свои мысли в другую сторону...
Первый стою у двери с сумкой в руках и наблюдаю, как пар изо рта облачками рассеивается в морозном воздухе тамбура.
Двери открыли, один шаг отделял меня от перрона.
- Ну, здравствуй, любимая....

Сегодня что-то должно случиться… Или не должно… Или всё же должно? Чёрт, я не знаю!
Но у меня такое чувство… такое хорошее. Всё внутри переворачивается. Что-то греет. Будто влюбился… К зеркалу, живо! Прыщика на носу нет… Блин, ну ты даёшь, прямо как маленький.
Ну и что мне делать? Ну-у-у… а фиг его. Кто знает, где я живу? А если позвонит… нят, то мобильник и с собой можно прихватить. Точно, прокачусь на велике! А если нельзя? Да ладно тебе, сколько раз подобное случалось, а оказывалось лишь пшиком? Ну да, немало, но всё равно как-то в чудо верить хочется…
Ладно, уговорил, пойду, поставлю чайник. Хм… чем заняться? Почитать? Пф-ф-ф, насмешил, включу комп. Так, что нового в интернете? Кто-то ещё жив, а кто-то уже нет? Подожди-подожди, тут снова размышляют о целесообразности запуска адронного коллайдера, я просто обязан пошутить!
А? Чайник зовёт. Подождёт, тут какой-то урод, считая уродом меня, какую-то фигню написал… Всё, иду, не кипятись ты так. Интересно, где шоколадка? Странно, вчера же только… а что это за обёртка? Вот как… кто-то сожрал! Это был я? Вот же ж человеку заняться нечем.
Итак, чай выпит, интернет покорён, что дальше? А сколько ждать? Чего ждать? Мне кажется, пока ждать буду, всё исчезнет. Может ещё поспать? Не, не засну. Хорошо, значит… это у меня жизнь такая скучная, или я такой скучный?
Трум-тум-тум… пум-пум… ля-ля… да задолбало всё! Чёртово чувство не исчезает, а мне же так хочется узнать! Ну его, пойду пройдусь… Хотя, подожди. Ждать чего? Ну, не знаю, может быть… блин, сам же с собой разговариваешь, придумай что-нибудь раз такой умный. Ох уж этих шизофреников развелось…
Сижу дальше. Жду. Ничего не происходит. Включил телек. Выключил. Поигрался с пультом. Уронил само собой… упс, треснул… надо будет спрятать, а потом, если что, я не при делах. На кота всё спихну! У нас есть кот? Да ну его…
Какое же странное чувство. Лежу на полу, рассматриваю трещины на потолке и ощущаю себя идиотом. Но счастли-и-ив… Чёрт, хоть об стены головой бейся! Это невыносимо! Почему секундная стрелка ползёт, будто я на паре?! Может, я сам должен что-то сделать? Та ну тебя с такой непрактичной логикой…
Точно! Нужно измерить свою комнату. Двадцать две с половиной ступни в длину… Пойду в зал. Зал больше… Может кухня мне подарит утешение?
Холодильник, ты тот, кого я ждал всю свою жизнь! Оглядываюсь. Надеюсь, этого никто не слышал… Итак, рефрижератор. Открыл дверь. Горит. Закрыл. Не знаю что там. Открыл. Горит. Закрыл. Не знаю что там. И ведь этим можно страдать вечность. Открыл. О, колбаса! Хотя чего я так радуюсь? Это ты у меня спрашиваешь? Нет, блин, у… Хотя ладно. Я что-то устал. От всего. Ещё и мысли разные. Мало ли что я чувствую. В конце концов, это всегда были только мои проблемы… Произойти, видите ли, что-то должно. Сколько там?
Почти двенадцать. Может кто-то звонил, а я провтыкал, играя в самого быстрого открывателя холодильника на диком западе? Кидаюсь в комнату. Палец в ожидании замирает над кнопками. Никто… как-то даже обидно. Ха! Главное, сам не позвонил, а других ждёт. Ну так… у меня есть аргументы, мне просто лень их придумывать.
Что там? Двенадцать. Тадам! Хм… Тадам!!! Хм… Тада… всё, я понял что произойдёт – я сейчас реально с ума сойду, ждать пока что-то случится. Ну его в баню!
Пойду пройдусь. Выхожу. Какая-то бабушка тащит тяжёлые сумки… ладно, только не нуди.
-Вам помочь?- участливо спрашиваю я.
-Сама справлюсь, внучок.
Вот они – женщины! Видно что тяжело, так нет… ну и хрен с ней… Хотя, никогда не умел настаивать на своём.
-Давайте всё же помогу,- говорю я, мягко забирая сумки.- Вам куда?
-Пятый этаж, внучок.
Ну да, целый этаж… вот я герой. Хотя… слушай, может это, конечно и фигня, но ведь даже самый длинный путь начинается с одного шага. Думаешь, это что-то изменит? Нет, но когда-то же надо начинать. В конце концов, что я теряю?
Откланиваюсь перед бабушкой, спускаюсь на лестничный пролёт и набираю её номер:
-Алё, привет.
Тишина, неужели сейчас…
-Привет, не думала, что ты позвонишь…

Утром меня разбудил судорожный всхлип. В соседней камере стонал, переворачивался Джонни. Наверное, опять видит лицо того парня за мгновение до удара.
Сегодня будет короткий день. Я рад, серьёзно. Возможно, этот короткий день лучший в моей жизни. Или не только в моей. Да начнётся шоу!
Джонни опять всхлипнул, пусть спит, сон - опиум несчастных.
- Уже встал? - Я чуть не прыснул. Это Гарри, волонтёр из местных, спрашивает.
- Жрать хочешь?
Качаю головой. Перед смертью не наешься. Гарри снова погрузился в газету. Ему было ещё более скучно, чем мне. Эта скука в конце концов и нарушила планы шерифа. Он создавал грандиозное шоу: с покаянием, страхом, унижением и заключительным актом. Если бы в моей жизни было хоть что-то такое, чего бы я побоялся оставить - так бы и вышло. Но мне всегда скучно.
Нет, не думайте, шериф хорошо обращался со мной. Гораздо лучше, чем я бы поступил с ним. Просто в камере совершенно нечего делать. Я уже подумываю, чтобы начать сушить какашки и лепить фигурки.
Шериф хотел, чтобы я вдоволь подумал о Содеянном, именно так, с большой буквы. Почему-то мне совсем не хочется об этом думать, возможно, я просто не люблю думать. Возможно, это слишком мелко для меня. Я - человек действия. Пришёл, увидел, застрелил. Так кажется, говорили предки.
- Нет, нет! - Это Джонни проснулся, всегда с криком. Слабак! Он раз за разом возвращается к тому моменту, когда нож оказывается в его руке. Я бы, право, уже свихнулся от такой жизни...
Вот и пастор сейчас придёт, выслушивать бессвязные речи узника. Нет, Джонни, сегодня я первый, мой выход.
Я не волнуюсь; если меня спросить - что вы чувствуете перед смертью - то, отвечу - раздражение. Не люблю ждать.
Но слизняки, иначе их сложно назвать, привыкли к процедуре. Процедура заключается в морализаторстве. К полудню должны подтянуться фермеры с самых отдалённых окраин и их семейства, прибудет мэр. Напротив виселицы поставят лавки с мармеладками, табаком и чаем. Чуть позже, палач за пару монеток, срежет вам на память клочок с моих штанов.
Я не боюсь, если вы об этом. Мне просто неприятно, что какая-нибудь девочка с розовым бантом и в белых чулочках станет обнюхивать мою штанину, а потом хранить её в коробочке, рядом с фантиками от конфет.
Я вообще не люблю детей. И их родителей. Я никого не люблю. Это странно? Вы думаете, что я неполноценный? Нет, серьёзно, что мне теперь и не жить совсем? Ха! Не жить, в общем, радуйтесь, сегодня всё закончится.
- Пару слов для "Баллингерс Ньюз"! - Какой-то парень в клетчатой куртке и коричневой кепке подошёл к прутьям. Ещё один падальщик. - Что вы чувствуете за три часа до смерти?
- Желание отомстить! Я вернусь с того света и убью всех, кто меня осудил! - вру я. На самом деле, мне всё равно. Но это хорошая шутка, пусть закрывают на ночь дома и спят в обнимку с крестом. Они все суеверны.
Я принимаю мужественную позу перед камерой. Щелчок и пахучий дым по камере. Джонни забился в угол, крестится дрожащими руками.
- За что вы убили Адама, его супругу и двух несовершеннолетних детей?
- Они храпели по ночам.
Опять вру. Адам насиловал своих детей, а жена всё покрывала. Я застрелил их обоих, а потом и детей. Из них уже бы не выросло ничего хорошего, сломанные берёзки.
Участок наполняется посторонними людьми. Я не виню их, слишком мало развлечений. Вижу пастыря. Сейчас начнётся унылая проповедь, но даже в такой час мне не хватает смелости нарушить установленную традицию.
- Можно личный вопрос? - Я покачиваю головой. Никаких личных вопросов. Пусть хоть на куски порежут, но никто никогда не узнает, что скрывается в моей голове.
Осталось потерпеть ещё совсем немного...