– Идиоты! И! ДИ! О! ТЫ! – Батлер озвучивал свои взгляды на действительность во всю мощь голосовых связок. – Как? Ну, скажите, как можно было поставить экран на месте электромагнитного контура, и наоборот? Проще перепутать голову с задницей! Идиоты!
– Мы все делали по инструкции! – хором вопили подчиненные.
– Сборище дипломированных дилетантов, – сорвался в хрип англичанин, – ваше счастье, что еще и П-генератор умудрились сломать.
Взору Краснова, вошедшему в лабораторию, открылась картина полуразрушенной установки загадочного назначения и бушующий физик, распекавший двух сотрудников. Загадочная конструкция по правому краю сверкала чистотой и новенькими платами, по левому была оплавлена, дымилась и жарила гигантской печкой. Батлер был в ярости. Сотрудники были в ужасе и растрепанных волосах и халатах. На первый взгляд невредимые, если не считать психологических травм, наносимых англичанином. Трупов и следов крови на полу не наблюдалось.
– Идиоты, – поделился Батлер наболевшим с Красновым.
– Я тут заглянул поинтересоваться, как успехи с вхождением в историю? – Краснов оглянулся по сторонам и не удержался от ехидной реплики: – Смотрю, в историю уже влипли.
Батлер испугался, что всю его работу последних недель примут за дымящееся бесполезное нечто и поспешил, не приукрашивая, поделиться результатами последних экспериментов:
– Я уже поручил выслать вам недельный отчет, но, раз уж вы сами заглянули в лабораторию, лучше посмотрите своими глазами.
Пока физик вел полковника мимо горящей машины в соседнее помещение, несколько техников в защитных костюмах и с огнетушителями уже приступили очистке комнаты. Физик летел вперед большими, прыгающими шагами и Краснову пришлось идти за ним подбегом.
– Мы закончили работу над адаптацией источников энергии и антигравами, – лицо Батлера оставалось невозмутимым, но в голосе читалась гордость.
– А как у вас с телепатией? – поинтересовался полковник.
– Телепается, черт его, – хмуро ответило светило науки. – Мы свою работу делаем, за остальным – к доктору Солнцевой. Контур по ее заказу мы пересобрали уже раз пятьдесят. Если нужно, еще столько же раз переделаем.
Вероятно, и работа над этим проектом прошла не без эксцессов. Физик сморщил гримасу, словно проглотил лимон, и поспешил сменить тему.
– Все, что вы сейчас увидите – экспериментальные модели, – следующие слова физик произнес с досадой, словно признавая, что ушел не сильно далеко от подчиненных, которых недавно распекал. – Я и сам не до конца понимаю принцип их работы. У нас просто нет инструментов, которые могли бы изучать объекты меньше элементарных частиц. Исследуя базовые, мы вносим в систему изменения больше, чем сама частица. Это все равно, что пытаться залезть в глаз бревном. И все же некоторые интересные закономерности мы нашли, и после серии неудач у нас получилось воссоздать генератор энергии чужих в уменьшенном масштабе.
Мысленно полковник поблагодарил физика за то, что в этот раз ученый воздержался от лекций на тему электронов с позитронами, бозонов, глюонов и прочих теоретических химер. Краснов и Батлер, наконец, пришли к испытательным стендам, на которых находились рабочие образцы.
Физик ласково погладил рукой один из них, напоминавший металлическую сферу размером с футбольный мяч. Сфера неподвижно висела в воздухе, от касания шершавой ладони чуть двинулась и осталась висеть на новом месте.
– Ну как? – улыбнулся Батлер полковнику.
– Что это? – полковник старался не показать удивления.
– Сами не догадываетесь?
– Нет, – на самом деле полковник очень даже догадывался, но стеснялся высказывать свои предположения вслух. Физик терпеливо пояснил:
– Это и есть рабочий образец антигравитатора. В радиусе действия, который сейчас настроен на эту сферу, наблюдается нулевая инертность. Абсолютный ноль массы покоя. Полное отсутствие. Понимаете, что это значит?
– Да-а, – протянул Краснов, – это будущий двигатель?
– Не только, полковник, не только, –Батлер слегка усмехнулся, поправил очки и снова поймал сферу рукой. – Смотрите.
Он отвел руку назад и, размахнувшись, со всей силы запустил шар в полковника. Тот рефлекторно сжался, готовясь увернуться, но броска не произошло. Сфера осталась висеть неподвижно в том месте, где ее отпустил физик.
– У объекта практически нет массы, а значит, нет и импульса. Без дополнительно приложенной силы, он не может преодолеть даже сопротивление воздуха. Грубо говоря, он не упадет не только вниз, но и вверх. Его можно бить кувалдой или подуть – результат одинаковый, просто подвинется.
– Забавно, – полковнику, поколебать душевное равновесие которого было тяжелее, чем законы науки, невольно передался восторг физика. Особенно, когда тот поделился следующим замечанием:
– Ну, и конечно, с этим шаром от ударов ничего не случится. Пока объект имеет хоть одну степень свободы, он не станет испытывать деформаций от механических воздействий, даже если по нему выстрелят из пушки. Просто отлетит и, возможно, оплавит поверхность, если будет двигаться со скоростью пули. Если же расширить радиус антигравитационной сферы, то, попадая в него, отлетать от объекта станут сами пули. Сейчас мы передали схемы антиграва в мастерские, чтобы инженеры могли снабдить гравитационными компенсаторами скафандры и летательные аппараты. Это не только сделает фантастической их маневренность, но и увеличит живучесть.
«Вот значит, почему тарелки не берут «Томагавки?» - промелькнуло в голове полковника.
– А что с источниками энергии?
– Один из них и есть внутри же…