На землю падал пушистый снег и, уходя в тайгу,
Брал на охоту с собой человек любимую лайку свою.
Им предстояла встреча с медведем в неравном, быть может, бою,
А снег все падал, пушистый, белый, и ветер пел песню свою.
Вот когти медведя уже у горла, и смрадом разит из пасти,
Ну что же, так видно Богу угодно: мы все у него во власти.
Ружье пополам и нож не достать, но, кровь облизнув с боков,
Пес ринулся пулей и не разжать смертельной хватки клыков.
Мгновенье хозяину пес подарил и с рваной раной в боку
Пес видел, как нож свой хозяин вонзил в горло медведю-врагу.
На землю ложился колючий снег и руки коробил мороз.
Собака в крови, в крови человек, а до дому сорок верст…
"Ну что ж, я пойду, ему видно не светит, не нести же его на руках…"
Встал и пошел, пошел, не заметив слез на собачьих глазах.
Собака смотрела хозяину вслед: быть может, вернется, возьмет…
А впереди только белый снег да вьюга песни поет.
Мгновенья несут свой стремительный бег и вот, переждав пургу,
Сняв со стены ружье, человек снова собрался в тайгу,
Но, запрягая коня, увидал: на мокром от крови снегу
Пес неподвижно у дома лежал с рваной раной в боку…
Лети стремглав, завистник наш, - о Время, пока не грянет день твой кануть в лету,
Часов, истомленных в пути, влачащих бремя, вскружи безумной пляской хоровод -
Своих артистов - их свинцом налитым членам предрешено тобой исполнить пируэты.
И задохнись в объятьях смрадных тлена, что лоно твоё жадное пожрёт.
Ведь все твои старания напрасны – всё тщетно – достоянье суеты.
Химерно всё и смертно – всё сгорит –
Убыток сей мизерен, как мравит:
Как скуден, Время, урожай твоей страды!
Когда предашь ты всё забвенья бездне, Время, и погребёшь под пеплом небытья,
Обман, окутавший тебя со дня творенья, тебя ж низвергнет, вездесущий судия.
Тогда окутает нас Вечности блаженство,
Одарен будет каждый совершенством,
И радости-реки прохладны воды увлекут
Туда, где светом неподдельным искрится истин изумруд.
Свой взор к божественному лику устремив
И сонм с Любовью, Правдой, Миром сотворив,
К Творца прекрасным сводам сквозь терны,
Где Он с десницы раздаёт свои дары,
Взлетит душа, преодолев мытарства все земные,
Обители подлунной скверну позабыв,
Навеки к звёздам драгоценным воспарив,
Повергнет вас, о Смерть, о Рок, о Время злые!
__________________
Крылья легенды хрупкие, словно весенний лёд
Слово недоброе - камень, песня, сбитая влёт
Я не пророк, не певец, я странник, идущий через века
Душу растерзанной сказки грею в слабых руках (c)
Один счастливый человек
Не знал, что он счастливый.
Ему казался чёрным снег
А небо некрасивым.
И обвинял он в этом всех –
Судьбу, жену, соседа.
Но был счастливым человек,
Хоть сам о том не ведал.
Когда совсем не стало сил
От этих грустных мыслей.
Счастливый человек решил
Покончить счёты с жизнью.
Он долго на окне стоял -
Печальный, молчаливый.
Но и тогда ещё не знал
О том, что он счастливый.
И всё осталось позади –
Не мучит, не тревожит…
Последний шаг – и он летит,
Хоть он летать не может.
Но он летит, но он летит
Так просто и красиво,
Что птицы на его пути
Завидуют – счастливый.
И замедляет время бег,
Чтоб посмотреть на это.
Летит счастливый человек,
Летит над белым светом.
Летит он выше облаков,
Над лесом, над заливом.
Не верите? Летать – легко,
Труднее быть счастливым.
__________________
Madness, as you know, is a lot like gravity, all it takes is a little push.
У Вертинского почти всё люблю, но сегодня вспомнила
Скрытый текст - То, что я должен сказать:
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.
Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искаженным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.
Закидали их елками, замесили их грязью
И пошли по домам, под шумок толковать,
Что пора положить бы конец безобразию,
Что и так уже скоро мы начнем голодать.
Но никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги - это только ступени
В бесконечные пропасти к недоступной весне!
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.
Дни-мальчишки,
Вы ушли, хорошие,
Мне оставили одни слова -
И во сне я рыженькую лошадь
В губы мягкие расцеловал.
Гладил уши, морду
Тихо гладил
И глядел в печальные глаза.
Был с тобой, как и бывало,
Рядом,
Но не знал о чём тебе сказать.
Не сказал тебе, что есть другие кони,
Из железа кони,
Из огня...
Ты б меня, мой дорогой, не понял,
Ты б не понял нового меня.
Говорил о полевом, о прошлом,
Как в полях, у старенькой сохи,
Как в лугах немятых и некошеных
Я читал тебе
Свои стихи...
Мне так дорого и так мне любо
Дни мои любить и вспоминать,
Как, смеясь, тебе совал я в губы
Хлеб, что утром мне давала мать.
Потому ты не поймёшь железа,
Что завод деревне подарил,
Хорошо которым
Землю резать,
Но нельзя с которым говорить.
Дни-мальчишки,
Вы ушли, хорошие,
Мне оставили одни слова, -
И во сне я рыженькую лошадь
В губы мягкие расцеловал.
<1925>
Федор Берг.
Скрытый текст - Пророк:
Он шел по селам, городам,
Он говорил: „Настало время!
Пора разрушить ветхий храм!
Создаст иной иное племя!”
С упреком горьким осмеял
Их боязливые сомненья,
На них он твердо отвечал
С могучей силой убежденья:
„Когда хотя один из вас
Сказал той новой жизни слово,
Заря ее уж занялась,
Скончалось царствие былого!”
<1861>
Скрытый текст - Девять струн, "Королевский курьер":
- Мин, я думал, что, будто свора псов, гонюсь за одним волком, потом за другим, а теперь мне кажется, будто я - тот самый волк.
- Чтоб тебе сгореть, - прошептала девушка. Запустив обе руки Ранду в шевелюру, она посмотрела ему в глаза. То голубые, то серые, как утреннее небо на восходе. И сухие. - Ты можешь плакать, Ранд ал’Тор. Ты не растаешь, если заплачешь!
- На слёзы, Мин, тоже нет времени, – ласково промолвил он. – Иногда псы настигают волка и сами тому не рады. А бывает, он накидывается на них или поджидает в засаде. Но поначалу волку нужно бежать.
Р. Джордан, Путь кинжалов
Криком взрезана ночь.
Кровь бежит по ладони,
И устало храпит чёрный конь под седлом -
Завывания ветра и звуки погони
Растворяются в беге под звёздным дождём.
Ночь идёт по пятам, тьма раскинула крылья,
Обнимая дорогу покровами мглы -
Только кружево мрака, и злое бессилье,
И засевший в плече наконечник стрелы.
Холодея, немеет ладонь на поводьях,
Клочья пены висят на боках скакуна -
Третий час длится гон сквозь лесные угодья,
Третий час на погоню взирает луна.
Позади дикий вой человеческой стаи -
Смерть протяжно кричит целой дюжиной ртов.
Крик становится ближе, и ночь наполняет
Резкий режущий свист арбалетных болтов.
Конь, споткнувшись во мраке, сбивает копыта
Узловатые ветви рвут плащ на плечах.
Запах крови пьянит, ночь черна и размыта,
И колотит в бедро оголовок меча.
Кровь бежит на ладонь тёмной струйкой кармина
И срывается в пыль лошадиных следов,
Алым веером капель рисуя картину
На скупом полотне придорожных кустов.
Может, кто-то иной по прошествии ночи
Взглянет сверху на лес и пустые поля
И прочтёт по следам, если очень захочет,
Об охоте во мгле на гонца короля.
И узнает о том, как с упорством звериным,
Развернувшись во мраке широкой дугой,
Стая ловчих гнала по заросшим теснинам
Одинокого волка в плече со стрелой.
И увидит, как волк развернулся к погоне
И пошёл на ловцов, обнажая клыки,
Как схлестнулись в последнем губительном стоне
В смертоносных объятьях стальные клинки.
Как обрушилась смерть на притихшие травы
И настигла двух ловчих в лесистом логу,
И как загнанный хищник ушел от облавы,
Зажимая жестокую рану в боку.
Как, склоняясь лицом к окровавленной гриве,
Вороного коня посылая в карьер,
Уходил из лап смерти в последнем порыве
Настоящий боец – королевский курьер…
Над морем темным благодатным
носился воздух необъятный,
он синим коршуном летал,
он молча ночи яд глотал.
И думал воздух: все проходит,
едва висит прогнивший плод.
Звезда как сон на небо всходит,
пчела бессмертная поет.
Пусть человек как смерть и камень
безмолвно смотрит на песок.
Цветок тоскует лепестками
и мысль нисходит на цветок.
(А воздух море подметал
как будто море есть металл).
Он понимает в этот час
и лес и небо и алмаз.
Цветок он сволочь, он дубрава,
мы смотрим на него направо,
покуда мы еще живем
мы сострижем его ножом.
(А воздух море подметал
как будто море есть металл).
Он человека стал мудрее,
он просит имя дать ему.
Цветок мы стали звать андреем,
он нам ровесник по уму.
Вокруг него жуки и пташки
стонали как лесные чашки,
вокруг него река бежала
свое высовывая жало,
и бабочки и муравьи
над ним звенят колоколами,
приятно плачут соловьи,
летая нежно над полями.
А воздух море подметал,
как будто море есть металл.
Скрытый текст - "Счастливейший день" Эдгар Алан По:
Счастливейший день! — счастливейший час! -
Что сердце усталое знало!
Вы, гордые грезы! надежды на власть!
Все, все миновало.
Надежды на власть! — Да! я помню: об том
(Мне память былое приводит)
Мечтал я когда-то во сне молодом…
Но пусть их проходят!
И гордые грезы? — Теперь мне — что в них!
Пусть яд их был мною усвоен,
Но пусть он палит ныне темя других.
Мой дух! будь спокоен.
Счастливейший день! — счастливейший час! -
Что сердце усталое знало,
Вы, гордые взгляды! вы, взгляды на власть!
Все, все миновало.
Но если бы снова и взяли вы верх,
Но с бредом мученья былого, -
Вас, миги надежд, я отверг бы, отверг,
Чтоб не мучиться снова!
Летите вы с пеньем, но гибель и страх
Змеится, как отблеск, по перьям,
И каплет с них яд, сожигающий в прах
Того, кто вас принял с доверьем.
__________________
Крылья легенды хрупкие, словно весенний лёд
Слово недоброе - камень, песня, сбитая влёт
Я не пророк, не певец, я странник, идущий через века
Душу растерзанной сказки грею в слабых руках (c)
Дикий ветер
Стекла гнет,
Ставни с петель
Буйно рвет.
Час заутрени пасхальной,
Звон далекий, звон печальный,
Глухота и чернота.
Только ветер, гость нахальный,
Потрясает ворота.
За окном черно и пусто,
Ночь полна шагов и хруста,
Там река ломает лед,
Там меня невеста ждет...
Как мне скинуть злую дрёму,
Как мне гостя отогнать?
Как мне милую - чужому,
Проклятому не отдать?
Как не бросить всё на свете,
Не отчаяться во всем,
Если в гости ходит ветер,
Только дикий черный ветер,
Сотрясающий мой дом?
Что ж ты, ветер,
Стекла гнешь?
Ставни с петель
Дико рвешь?
Короткое стихотворение Бродского.
Скрытый текст - ***:
Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
и увидал, что выдвинутый стул
сливался с освещенною стеною.
Был в лампочке повышенный накал,
невыгодный для мебели истертой,
и потому диван в углу сверкал
коричневою кожей, словно желтой.
Стол пустовал. Поблескивал паркет.
Темнела печка. В раме запыленной
застыл пейзаж. И лишь один буфет
казался мне тогда одушевленным.
Но мотылек по комнате кружил,
и он мой взгляд с недвижимости сдвинул.
И если призрак здесь когда-то жил,
то он покинул этот дом. Покинул.
Последний раз редактировалось Леди N.; 05.02.2015 в 15:01.
Скрытый текст - Не знаю, чьи стихи, но мне понравилось:
Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты - сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём - лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк.
Когда к тебе спускаюсь в прохладу подземелья
Вкладая в предвкушеньи свой ключ в дверной замок....
Дрожу, как в лихорадке! О, встречи предвкушенье!
...Ты снова лопал крысу, мой дорогой дружок?
Крутите цепи, слуги! Готовься, Теон, слушать,
О жизни и о смерти, о пустоте миров...
А ну-ка брось! Ну хватит, не плачь не надо... ну же!
Мужчина ты иль девка? На что тебе дан ПОВ?
Меня ж лишили слова...и, будучи обижен,
На Мартина за это, я палец освежу...
Иль освежаю?... как же...прошу, визжи потише!
А то еще какую ошибку допущу!
Когда ты, Теон, стонешь и молишь о пощаде,
Я чувствую, - отныне я стал не одинок!
Надеюсь, проживешь ты подольше - Бога ради!
Да прекрати брыкаться, мой славный дурачок!
Послушай же - вот, веришь, ты жить мне помогаешь,
Разнообразье вносишь в рутину дней моих.
А если я узнаю, что ты мне изменяешь
С другим каким безумцем... ага, теперь ты тих!
Еще к тебе есть просьба - пожалуйста, умойся...
Да не в крови, придурок! Вот так...все пальцы... рук...
Поможешь мне с невестой? Да ты меня не бойся!
Какой ты, Теон, странный... и все же - ты мой друг. Shiuvan, 7kingdoms.ru
__________________
Крылья легенды хрупкие, словно весенний лёд
Слово недоброе - камень, песня, сбитая влёт
Я не пророк, не певец, я странник, идущий через века
Душу растерзанной сказки грею в слабых руках (c)
Скрытый текст - Аля Кудряшова, название не установлено...:
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.