Полуплоскость: Дорога к Срединограду

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - Карта:

Это история о Магии.
Магии, что дарит надежду.
Магии, что забирает жизнь.
Магии, которую мы не замечаем и, быть может, не заметим никогда

Скрытый текст - Старое вступление:

Пишу давно. Черновика по этой книге - 325 страниц тетради в клеточку. На каждой клеточке значков по шестьдесят-семьдесят. Черновика электронного - 74 страницы. Но клеточек нет... Шрифтик использую красивенький - Georgia. Значёчков с пробельчиками сейчас 287 511. А слов - ровнёхонько 43 333.

Ну ежели сурьёзно, то я сейчас живу только этим романом. То ись, миром. Ежели кто видел мои слабенькие попытки передать прелесть Полуплоскости с помощью карандашика KOH-I-NOOR HARDTMUTH 1960 двойной мягкости и второго точно такого же, но немного раньше купленного, а также листочков бумажечки форматика А4, то честь ему и хвала. Понравилось или нет - дело вкуса смотрящего. Только не распечатывайте и не еште етто!!! Плохо станет. Пепел же вообще, а вот уголь - это полезно.

Так, поуморачивал народ и хватит.
Переношу как есть. Правка, вычитка, орфа и грамма - потом. Когда разберусь с тетрадями. Ловите кайф, господа, от литрового шприца!!!

Скрытый текст - Кто есть что... и немного Сына Псиса:

Кто-то мне писал, что Синопсис… Ладно.
На Полуплоскость Братство Наших попало по просьбе (щас будете ржать им варить перловку) верховного бога Нового пантеона эрдов Ти-Рэкса. Попали через сквозную пещеру с Драконеи. В пещере они видели нечто, которое попытались убить, но оно ускользнуло. Через два дня бега они достигли Дома Стража Спокойствия Мирморна Мудрого. Он предложил им принять более подхлдящий внешний вид в морфогенераторе. Стал рассказывать историю Полуплоскости, в конце рассказывания которых появились Влавдыки и предложили «посмотреть своими глазами», как оно было. Братство Наших, Мирморн и Умберто приняли предложение.

Скайворт – магоход анг’елов. Выглядит, как боевой робот с голубоватым мечём в правой руке. В левой дополнительный предмет, выбираемый заказчиком. У скайворта только один пилот, сидящий в легенбоке – кабине управления.

Братство Наших:

Гринверсон Раустэн (Грёв) – основной залог того, что Микли, да и остальных, не убьют планы Микли. Мозг команды. Электрод. Во время морфогенерации у него осталась чисто электродская способность манипулировать потоками электронов. Что-то вроде крёстного отца Микли. Хозяин пары замков и управитель одного мира. Имеет двух приёмных детей – Шпика и Тоби.
Сейчас выглядит, как Светлый эльф средне-сухощавого сложения с серебристыми волосами. Посередине лба – фиолетовая прядь, по которой изредка пробегают искры.

Миклеанос Фигусвам (Микли) – главный герой этой серии моих произведений. Тираннозавр. Положил конец правлению Злого Разума на Дордоксе. Сильнейший маг эрдов. Сын неважно-кого.
Вместе с лучшим другом Лиоленом ввязывался в сотни «приключений» из которых они выходили сухими и не горелыми в основном благодаря уму Лиолена и мудрости Кузьмича. Имеет Защитника Кузьмича. Импульсивен, весел, не без самомнения, немного нагл, оптимист в 80% случаев.
Сейчас выглядит как Тёмный эльф с очень светло-коричневой кожей, чёрными волосами. Атлетическое телосложение.

Лиоленниус Мамборек (Лиолен) – опора и надёжа Микли в трудную минуту. Лучший друг. Тусуются почти всегда вместе. Умён, крайне начитан, знает больше, чем говорит, всегда найдёт те слова, что подойдут в этом случае. Молчалив, но общителен, добр-почти-ко-всем, немного печален. Лейленозавр. Второй по силе маг эрдов. Его Защитник – Трест.
Сейчас выглядит как Зелёный эльф с бледной кожей, ярко-травянистыми (иногда изумрудными) волосами. Сложение – подтянутое.

Кузьмич (Камелианит эа’Роойа) – Защитник Микли. Выполняет функции круглосуточного телохраниетеля. Дружить с Микли не должен и не обязан. Учится в Академии Защитников. Один из лучших мастеров. Здравый Смысл команды, если рядом нет Грёва. Молчалив, многоопытен в различных областях знания, реалист, всегда найдёт неожиданное решение выхода из ситуации, есчли оно необходимо. Электрод вида плеонопс.
Сейчас выглядит как Сребробородый гном крепкого сложения с короткой, в ладонь, бородой и пронзительным взором.

Трест (Трест) – Защитник Лиолена. Вроде должен выполнять функции круглосуточного телохранителя. Раздолбай, пофигист, весельчак и приколист. Весел, шутлив, любит приколоться по поводу и без оного. В глубине тщательно скрывает свою истинную сущность, которая в «Месте действия: Полуплоскость» начинает медленно открываться окружающим.
Сейчас выглядит как норникс – хоббит Холмов. Волосы – рыжие, чуть приплюснутый нос, улыбка подчас едва не приводит к потере верхней челюсти. Если разозлить, становится хобборотнем.

Спайкаулэйос (Шпик) – Дракон, приёмный сын Грёва. Багровый диэророг. Дракон цвета подсыхающей крови с большими способностями к магии Огня. Сын другого неважно-кого. Его размер – около четырёх-пяти метров. Скоро научится Обращаться в гуманоидов.

Табиосбран’тасс (Тоби) – Дракон, приёмный сын Грёва. Ледяной (не голубой!) лунорог. Дракон цвета восточного неба перед закатом с большими способностями к магии Льда и Воды. Сын ещё одного неважго-кого. Его размер – около четырёх-пяти метров. Скоро научится Обращаться в гуманоидов.

Скрытый текст - Да-да, "Вот Я И Вернулся!!!" Муа-ха-ха-ха!!!:

Грёва внезапно схватили за воротник и неожиданно втащили внутрь!
– Вот ты и допрыгался, Гривиус! – насмешливо пророкотал Аккорен-кор, схватив Гринверсона за серебристые волосы.
Мощнейший разряд электричества отбросил его на несколько шагов назад, в глубины кабины скайворта. Когда он пришёл в себя, Грёва в легенбоке уже не было...

* * *

Микли принял решение. Заклинание уже крутилось на языке...
– Нет, только не это!!! – прокричал Грёв откуда-то издали.
– Грёв, я всё просчитал! Я знаю, как их победить! – крикнул Микли.
– Микли, не рискуй! – голос Кузьмича раздался как удар колокола в начинающей пьянеть голове Микли. – Пожалуйста, подумай ещё раз!!!
– Я уже подумал! И не смейте мешать мне!!! – крикнул Микли, окончательно принимая свой Путь. По крайней мере на ближайшие двадцать минут...
Микли, которого поддерживали два отнюдь не маленьких и слабосильных Дракона, решился. Он встал в тринадцатую позу боевого мага и прокричал в раскалённую тьму над своей головой:
– ЭТ ЛААРХУС ДЕН БИ ДРОВЕ!!! ЭО МАГНИФИКАТУС БЕН ТРХАТТАЛАК ЭТ ЛАЙМЕННИОУС!!! ТРАКЕУС ОТД ДАВЕАДДА!!!
И тут случилось то, чего так боялся Грёв...
– Слушайте, анг'елы! Новый Мессия пришел к вам... Ар-раагх!!!
Кажется, это был крик одного из анг'елов оппозиции...
Снова полились заклятия на своих и чужих... Снова металл встретился с металлом и стал звенеть от ярости...
Микли тем временем нехорошо улыбнулся. Можно даже сказать, нехорошо заухмылялся. Он научился этому у своей мамы, Тиары Фигусвам, Грозной Тираннозавры, которую знал весь Динорум. Тёмный эльф расправил плечи и скрестил руки в Истинно Грозном Жесте. Посмотрел налево. Там... там был он! Ещё один он! Посмотрел направо. Кивнул сам себе.
МИКЛИ БЫЛО ТРОЕ!!!
– Аш эзг накридос Утхулх!!! – сказал правый Микли.
– Каригос тана экзирос наунгрис!!! – добавил левый.
– Экхор нан тезиус опрошис нарос!!! – закончил мысль тот, что в центре. Он огляделся и ехидно спросил: – Покажем супостатам папашу Дарокса? Не сдадим отечество на поругание анг'елочкам?!
И услышал мощный рёв поддержки от двух лужёных глоток!
Микли прыгнули одновременно. Мощными прыжками два из них устремились к скайвортам Аккорен-кора и Деранис-кора. Третий помчался к скайворту Мортан-кора, которого осаждали как минимум двадцать с лишним анг'елов и Кугадар-кор. А это был опасный противник! Очень опасный!!!
– Прими же смерть как подобает, отродье Небес! – патетично выкрикнул Микли, стрелой влетая в скопище анг'елов и пронзая грудь Кугадар-кора.
– Безумец! Я тебя най... – прокричал Кугадар-кор перед тем, как рассыпаться облаком невесомых перьев.
Выглядело это картинно красиво: акрин будто на мгновение превратился в облако из перьев, некоторое время занимавшее его тело, а потом они словно взорвались изнутри, образовав гриб жемчужно-розового цвета.
– Кто ещё хочет получить люлей от батьки Микли?! – заорал Тёмный эльф. – Кто ещё такой храбрый, что полезет супротив Мощи и Магии?!
Мортан тем временем расправился с большинством опешивших анг'елов из окружения, показав мастерство владения синим кнутом как бы из воды.
Два других Микли, левый и правый, теснили не ожидавших такого напора скайвортов Аккорен-кора и Деранис-кора к краю площадки, на которой стоял солнечный генератор.
– Аккорена не трогать! Он мой-й!!! – взревел Микли, бросаясь с Сшаяарном в молниеносную атаку на предводителя Анг'ельской Чистоты.
Мортан тоже не стал засиживаться в глухой обороне. Он, не обращая особого внимания на множество ударов озверевших скайлингов, побежал к теснимому Микли Деранис-кору. Его водяная плеть на ходу трансформировалась в огромный меч, очень напоминающий слишком зауженную лопату.
– Деранис, это тебе подарочек за Веллеверуса!
Мощный рёв Мортана был слышен, казалось, даже на месте Боя Ти-Рэкса с Ххоном. Меч взлетел и опустился.
– УРООооод... – донёсся затухающий крик Деранис-кора.
А Микли в то же самое время создал пять воздушных ступеней и с их помощью добрался до головы скайворта Аккорен-кора...
Много было у Сшаяарна хозяев, но эту атаку по всем неписаным законам он запомнил на всю жизнь! Микли собрал в свои загорелые руки все силы хёртслингов, когда напал на Аккорен-кора. Собрал и выпустил на волю!
– Не-е-ет!!! – в припадке бессильной ярости выкрикнул Аккорен-кор, падая в недра аркендэйджа.
Левой рукой он судорожно хватал воздух, пока не наткнулся на кое-что поплотнее воздуха. А именно, руку скайворта Деранис-кора. И тут...
И тут они вдвоём полетели в бездны аркендэйджа.
По пути скайворты окутывались голубоватыми огнями и синими призрачными искрами, постепенно растворяясь в этом аквамарине... А когда они достигли дна аркендайджа, то гром от взрыва сотряс весь огромный пярящий корабль. От штильброка до андервотера. И таким сильным было это сотрясение, что даже скайворт Мортана покачнулся...
Микли подошли друг к другу и тихо соприкоснулись лбами.
Обратная дементаризация прошла успешно...
Успешно ли?
Микли упал на колени, покачнулся раз... Другой... И упал...
– Как же давно я не спал... Дайте... мне... уснуть...
Таковы были его последние слова...

* * *

– Мирморн, послушай, я и не предполагал, что Микли сможет сгенерировать двух своих двойников! Это... это просто восхитительно!
– Нет, Грёв! Тут ты не прав. Микли смог смагогенерировать двух темпоральных двойников только благодаря своему недюжинному магическому таланту...
– А вот тут не прав ты! Микли – полубог. А это тоже немалого стоит!
– А вот тут не прав уже ты, дорогой мой. Микли не прибегал ни к силам готсистенций, ни к божественной власти Сердца, Руки и Взгляда... Так что Микли, как мне кажется, разрулил матовую ситуацию только с помощью своей магии.
– Маг, гни палку, но не перегибай. Мои подопечные Шпик и Тоби до сих пор прийти в себя не могут! А прошло уже почти двое суток.
– Грёв, друг! Я видел, что твои сыновья перелили для него почти двести тригало-нов маджеги и считаю это верхом благородства! Драконы Королевских видов и сразу такое самопожертвование... Я многого ожидал, но это...
– Просто они прошли тяжёлую школу Братства Наших. Мы всегда делили победы и горести на семерых. Мы прошли Вторую Войну со Злым Разумом плечо к плечу. У меня до сих пор остался шрам от лазз-пули на левом запястье. И магией он почему-то не лечится. Драконам пришлось полегче, но и им, особенно Тоби, досталось от файерлей и их огневеющих прихвостней... Но хватит предаваться тяжёлым мыслям о давних днях... Сотни строгих Рориков враз пошли на Годрика...
– В твоих сыновьях течёт Истинная Кровь Детей Огня и Льда. Ты знал об этом?
– Ну естественно. Узнал в позапрошлом году от Марледокая Стривенникса.
Мирморн откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток архейского тёмного. В его глазах зажглись огоньки воспоминаний.
– Помню-помню Марледокая! Прекрасный винторогий двусаблехвост! Он – главный хронист Лорда Бэлидробса и старший библиотекарь Огненной Библиотеки. Пару раз я на нём даже летал, – многозначительно добавил Маг.
– Я тоже. Замечательный он рэй! А как круто легенды поёт...
– Что-то мы отвлеклись от темы. Зачем ты привёл Микли на Полуплоскость? А?!
– Ну-у... Э-э-э... – Грёв замялся и устремил взгляд в потолок.
– Колись, Грёв, колись! – Мирморн доброжелательно посмотрел на друга, которого обрёл совсем недавно и продолжил: – Грё-ов... У меня уже есть пара наработок на эту тему, да и Гильдия Ясновидящих Срединограда два часа назад переслала добрый десяток сводок. Основное положение которых – Микли должен свершить нечто Великое... От остановки Великого похода клана Р'Ухтар-гард до свержения Людвикега Скрожи, Властелина Мертвоземья. Но сводки сводками, а мне хочется узнать из первых уст! Скажи, Ти-Рэкс тоже принял участие?
– Ну-у... Раз ты так... Да, Ти-Рэкс посоветовал мне отправиться на Полуплоскость как можно скорее, сказав: "Доставь Микли и остальное Братство Наших хотя бы к дальнему концу пещеры-перехода. Остальное решат те, кому небезразлична судьба Полуплоскости. Те, кто хотят, чтобы свободные рэи Полуплоскости оставлись свобод-ными. Те, кому нужно, чтобы Срединоград стоял всегда. Отправляйся в путь как можно скорее, ведь... Уже не важно. Сам скоро узнаешь." Именно так он и сказал, дав напоследок этот медальон и добавив: "Медальон покажешь тому, кто спросит о пред-назначении Микли первым. Ладно?" А что я мог ему ответить? Я простой гранвербек, которому небезразличны судьбы друзей... Я хочу жить в мире!
С этими словами Гринверсон положил на стеклянный столик массивный медальон, выполненный в виде восьмилучевой звезды. В центре звезды был вправлен крупный круглый фиолетовый камень, в сердцевине которого клубилась тьма.
Мирморн прищурился и ловким движением схватил медальон.
– Занятная вещица. Неужели ты хочешь... – Мирморн поднёс звезду к глазам и хотел было продолжить, но вдруг осёкся.
– Здрав будь, господарь Маг! Как делишки?
– Не может быть!.. – вскрикнул Мирморн, роняя медальон на столик.
– Может, может! – ответил медальон до жути знакомым голосом.
Из фиолетового камня на стол полилась тьма, изредка вспыхивающая серебряным светом. А над камнем возникла призрачная фигура знакомого всему Диноруму эрда.
– И как тут третья тысяча лет без меня? Всё идёт тип-топ?
– Ти-Рэкс!.. Никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами! Как жизнь, друг? – изумлению Мага не было предела.
– Ну как? Как обычно. Вот сына и его друзей на курсы по выживанию отправил. Вдруг чему-нибудь новому научатся? – ухмыльнулся Король Динорума.
– Сына и его друзей? Ты случайно не Микли имеешь в виду?
– Его самого. Если кто забыл, то у меня только один сын. И я его в обиду не дам! – сказал Ти-Рэкс с некоей долей патетики. – Никому, – добавил он, немного подумав.
– Знаешь, тут без тебя столько событий случилось... Даже не знаю, с чего начать. Но как ты сам? Я мимоходом слышал, что благодаря отваге эрдов и нескольких других народов, резиденция Злого Разума на Дордоксе пала. Три дня назад. И я знаю, что теперь тебе предстоит гигантская волокита с Вселенским судом Центральной Агломерации. Первое слушание шестнадцатого апреля, да? – хитро прищурившись, спросил Маг. Он явно знал больше, чем собирался говорить.
– Н-да-а... Лард-лестры Срединограда упорно выполняют свою работу, не так ли? – ответил вопросом Ти-Рэкс, что-то доставая из-под плаща.
– Отличное эльфийское словосочетание! А какие слова оно обозначает! Новостные архиваторы. Сборщики новых сведений. Упорядочиватели данных. И самое главное, что и платят им соответствующе: ведь парни своей головой рискуют, собирая данные по всей Великой Пирамиде! – Мирморн нарочно заговаривал зубы Королю Динорума, надеясь этим самым ослабить крепость пси-защиты медальона. – Ти-Рэкс, знаешь, я до сих пор не могу понять, какого чёрного орка ты просишь Грёва отправиться на Полуплоскость, да ещё и в такой маленькой компании?! И к тому же зачем отправлять сюда своего единственного сына?! Это же верх самоуверенности!
– Мирморн, вот у тебя самого никогда детей не... Ну, были, в общем-то, но ты должной заботы о них не проявлял. Я же о Микли забочусь достаточно хорошо, чтобы он жил долго. И достаточно счастливо. А знаешь почему?
– Потому что в пророчестве Гликсекая Равноувешанного говорится о том, что второй твой сын предательски убьёт тебя и захватит власть на Диноруме и Дордоксе. Об этом мало кто знает, а те, кто знает, предпочитают молчать. Ну как, верно?
– Гликсекай, Гликсекай... Тупой дилофозавр! Чтоб ему пусто было! Может, оно и так, но я не собираюсь заводить второго сына вообще и второго ребёнка в частности. Мне и с Микли проблем хватает. Хотя он – просто золотце в форму не отлитое. И по поводу твоих предыдущих вопросов: Грёв взял Микли с собой, потому что из Витурианской системы сбежал очень опасный преступник, задержать, а лучше уничтожить, которого должен Микли. Или кто-то из Братства Наших. Ответил?
– Преступник? – удивлённо спросил Маг. – Но датчики не зафиксировали никого необычного, выходящего из Гуворской пещеры! И лестриноты ничего не сообщили ни мне, ни в другие инстанции. А датчиков в Гуворской пещере целая уйма! Никто до вас не выходил из Пещеры. Разве что несколько ингредеков...
– Мыслишь правильно. Думать в нужную сторону – и всё откроется! Знаешь, Мирморн, я могу дать тебе один совет: аура этого ингредека очень сильно отличается от ауры всех остальных пещерных рогачей.
– Я сейчас же оповещу Башню Ский-Орг! – Мирморн уже собирался встать, но Король Динорума поднял руку и несколько устало сказал:
– Мирморн, сядь... Ну сядь же! Вы не найдёте этого ингредека...
– Да-а? Почему же? Если я не найду, то Королевская гильдия Вирисов найдёт уж точно! Найдёт и уничтожит этого преступника!
– Вирисы? Да они ломаного гроша в кошельке не найдут! Вирисы... Этот самый, как ты говоришь, "ингредек" за милую душу уничтожит не только вирисов, которые его "найдут", но и агниров, которых Вайес Нарисси пошлёт для прикрытия вирисов! Ха! Не найдут они ингредека. Ну не найдут и всё тут.
– А зуб дашь, что не найдут? – ухмыльнулся Маг.
– Мне мои зубы все дороги. Так что поверь на слово. Вот скажи мне: я тебя хоть раз обманывал? – спросил Ти-Рэкс, грозно сверкая глазами.
– Ну-у... Было дело пару раз. Да-да! Ты меня обманывал.
– Но это ведь не привело ни к чему плохому? – вкрадчиво осведомился Ти-Рэкс. – Мирморн, смирись: ни вирисам, ни тебе, ни кому бы то ни было ещё не найти того ингредека, который уже совсем не ингредек. Смирись, ладно?
– Ты так говоришь, как будто сам отправил этого преступника на Полуплос-кость! Кстати, он опасный, преступник этот?
– Сказать, что он опасный – всё равно что соврать. А я врать не люблю. Только если очень сильно припрёт. Этот преступник – настолько хитро... умная дрянь, что Ральф Мордоженти по сравнению с ним обычный бухгалтер. Ты, вообще-то, хотел узнать что-то о моём достойном сыне?
– Да. Но ты уже ответил на главный вопрос. Остальные ему и в подмётки не годятся. Почему отправил Грёва и остальных именно ко мне?
– Где же мне было найти более осведомлённого мага, чем ты?
– Осведомлённого в каких вопросах? – осторожно спросил Мирморн.
– Практическая магия, Высшие заклинания, Наведение иллюзий, Основной и Расширенный гримуар боевого мага, Подчиняющие заклятия и многое другое. Ты ведь разносторонне развитая личность, а, Мирморн?
– Ага, – согласился Маг. – Хочешь, чтобы я подтянул Микли и компанию по магическим наукам? Что ж... Научу, чему смогу.
– А можешь ты много, сам знаю. Грёв, хочешь чему-нибудь научиться у величайшего людского Мага Полуплоскости?
– Естественно хочу. Почти все заклинания, которые он создавал в аркендэйдже, мне неизвестны. И очень сильны! – восхищённо сказал Светлый эльф.
– Ну-ну, не надо так преувеличивать! – немного смутился Маг, делая небольшой глоток из бокала с вином. – А неизвестны тебе они потому, что я большинство из них изобрёл я. Некоторые раньше, некоторые позже, но не это главное. Ти-Рэкс, сколько времени Братство Наших будет гостить у меня?
– Как ты сам говорил: тридцать девять дней. За это время ты натаскаешь их как Дедральд Хура и Тотна! Пусть побольше налегают на Боевую и Трансмагию.
– Зачем им Трансмагия? – удивился Мирморн. – Превращать врагов во всяких тварюк это, конечно, хорошо, но я считаю, что лучше бы им больше изучить Защит-ную магию и телепортацию. Убежать от врага – хорошо, а скрыться на Астральных Планах и выйти за тысячи километров от врага – ещё лучше.
– Телепортироваться Микли и сам умеет, а вот хорошее заклятие Компановки вряд ли произнесёт с первого раза. А ты как считаешь, Грёв?
– Лично мне кажется, что не надо всем забивать голову одним и тем же. Я на Горвуллесе с Драконами делал так: они атакуют, а я их защищаю чарами.
– Тоже неплохо, но тогда одни будут сильно отставать от других по одним тех-никам, а другие будут плохо себя чувствовать в тех техниках, в которых преуспели одни... – Мирморн некоторое время подумал, а потом тихо, со смешком, сказал: – Во я загнул... Короче, дифы будут слабы в Боевой магии, а баты – в защитной.
– Я бы так не сказал. Микли, Лиолен, Трест и Кузьмич прекрасно показали себя в осаде Глиодора, – возразил Магу Король Динорума.
– Ага. Только я бы сказал другое и не так, – хмыкнул Мирморн.
– Мирморн, ты хочешь сказать, что Микли и компания преуспели в эрдичных заклинаниях и магии? И эта самая магия сейчас у них будет сильно... изменяться?
– Если не сказать: совсем не действовать, – согласился с ним Маг.
– То есть весь багаж знаний... всё то, чему их учил Ранофрий и я... пойдёт на-смарку? – спросил Грёв, который предполагал это ещё после того как они пришли к Мирморну и прошли через морфогенератор.
– В аркендэйдже ваши заклинания вели себя вполне... нормально, – сказал Маг.
– Это потому, что Микли эрдичных заклинаний и не использовал почти. Перед самой осадой Глиодора я ему дал почитать книгу "Эльфы на войне: Магические атаки. Том первый". Вот он из неё и поднабрался мудрости.
– А, теперь понятно. Хорошая книга. Гураут Ходжини плохого не напишет.
– Да и Лиолен с Кузьмичём кое-что из неё вычитали.
– У Микли получился прекрасный Карн Готракс, – похвалил Тёмного эльфа Маг. – Но... Тройное Расщепление... это ты его научил, Грёв?
– Я его точно не учил. Но книг в моей серосветской библиотеке очень много...
– Мирморн, что ты так смотришь на Грёва? – хмыкнул Ти-Рэкс. – Это я его на-толкнул на мысль об использовании ЛарДенТрака.
– Но неопытного в иллюзировании мага может просто разорвать в клочья, если он ошибётся хотя бы в одном слове из четырнадцати! – воскликнул Маг.
– Микли же не разорвало? Значит, он силён в иллюзировании.
– Всё равно это было очень опасно! – осуждающе покачал головой Маг.
– Ага. Очень-очень опасно! И поэтому его лучше не использовать! Совсем, – сказал Ти-Рэкс, удивительно точно копируя голос Мирморна. – Знаешь, Мирморн, иногда я думаю: с какого рожна ты достиг тех вершин магии, на которых пребываешь сейчас? Ведь судя по твоим словам, все сложные заклинания опасны и их применять – себе дороже, – недовольно продолжил Король Динорума.
Грёв пару раз хихикнул, глядя на Мага.
– Во-первых, такого я никогда не говорил. А во-вторых, я не считаю, что Микли должен использовать опасные заклинания, из-за которых... он может преждевременно отправиться в Хеллоршип! Да и ЛарДенТрак слишком нестабильное заклинание... Я бы не хотел, чтобы такого мага, да ещё и твоего сына постигла незавидная участь жить некоторое время в настолько мрачном месте. Твой сын... Он слишком импульсивен и не настолько хорошо...
– Что ещё?.. – грубо перебил его Ти-Рэкс.
– И не настолько хорошо разбирается в побочных и отрицательных эффектах заклинаний, которые столь удачно применяет, я хотел сказать! – раздражённо про-ворчал Маг. – Ти-Рэкс, тебе не мешало бы проявить побольше заботы о своём един-ственном сыне. Хоть какую-то заботу. Иначе и без наследника остаться можешь.
– Отличненько. Учту на будущее. А теперь – пока! – почти зло сказал Ти-Рэкс.
– Нет, подожди! – схожим тоном ответил Мирморн, прищуриваясь. – Я, конечно, один из сильнейших магов Полуплоскости, но и кроме меня найдутся личности, которые без особых проблем смогут отлупцевать твоего сына по первое число! Ты, может, и один из сильнейших богов Великой Пирамиды, и у тебя множество друзей-союзников в десятках миров, но врагов у тебя не меньше. Судьбой Микли могут заинтересоваться и те, кому ты и руки не протянешь в чёрный час. Я приложу все возможные силы к тому, чтобы защитить Микли, Грёва и остальных, но не думай, что я смогу максимально облегчить их путь по Полуплоскости!
– Знаешь что, Мирморн?! – гневно прошипел Король Динорума, мгновенно приобретая ярко-малиновый цвет. – Микли, как я уже говорил, я в обиду не дам, и он и так прекрасно защищён! Так что свои советы оставь, пожалуйста, при себе, а то от них и так уже трагизмом попахивает! А Микли, вообще-то, сам справится с задачей, на него возложенной. Так что – до свиданья! Надеюсь, нескорого...
Ослепительная вспышка белого света на мгновение осветила Зал Мысли. Когда она погасла, то Мирморн и Грёв увидели, что из медальона идёт тоненькая струйка тёмно-багрового дыма. Дым бесследно исчезал сантиметрах в пятнадцати над цент-ром восьмилучевой звезды. Грёв глухо проговорил:
– Я и сам защитить себя могу. И не только себя... Да и Драконы...
Мирморн примерно на полминуты прикрыл глаза и ворчливо сказал:
– Поговорили, называется... Почти три тысячи лет не виделись и такое! Глупо я себя повел, тыча носом в недоработки бога...
– Да и я себя вёл слишком... нагло в разговоре с самым-самым магом Полу-плоскости, – задумчиво протянул Ти-Рэкс. – Ну как, ты не в обиде на меня, Маг?
– Сам подумай: на тебя разве можно обидеться? – хмыкнул Маг.
– Вообще-то можно, но очень уж недолго, – вполне серьёзно ответил Верховный бог Динорума и Дордокса. – Потом обижаться будет довольно-таки неудобно.
– Помню-помню. Не будет хватать некоторых частей тел, без которых обычная обида переходит в гнев, ярость или злость. Иногда во всё вышеперечисленное сразу, – сказал Маг, поглаживая серебристую бороду.
– Прощаться я не слишком умею, так что придётся вам как-то без меня завер-шать разговор. Советов дать? Полезных.
– От советов богов отказываются только слишком оптимистичные дураки и прожжёные атеисты. Я не тот и не другой. А ты, Мирморн?
– Совершенно согласен, – не стал спорить Маг.
– Мирморн, научи Грёва ещё лучше командовать Братством Наших. Если такое возможно. Грёв, я знаю, что иогу на тебя положиться, но... В будущем постарайся подстраховывать Микли, да и остальных тоже. И удерживать его от безбашенных поступков. Ты ведь знаешь: он такой сорвиголова... А Полуплоскость – не Динорум. И даже не Дордокс, где я с большой точностью могу гарантировать вероятности. Тут и своих богов хватает. А полагаться в слепой вере на старые связи я не могу. Ин'Анлеал и остальные Владыки Шести Оставшихся могут помочь вам, но у них достаточно врагов, которые навредят столько же, если не больше. В Срединограде вы встретите могущественных союзников и не исключено, что найдёте новых друзей. И не только друзей, – многозначительно добавил Ти-Рэкс, хитро подмигнув Магу.
Мирморн понимающе кивнул и усмехнулся в усы.
– И напоследок, Грёв. Когда выйдете из дома Мирморна, как можно скорее попадите в Срединоград! "Скорее" в понимании "без помех в особо крупных разме-рах". Ни в коем случае не идите Чаролесским трактом. Там можно... Грёв, понял?!
Грёв торжественно кивнул, а Ти-Рэкс добавил:
– Даже если Микли станет настаивать! Ясно?!
– Я всё прекрасно понял, ещё когда Мирморн рассказывал о Чаролесьи. И не надо делать такие страшные глаза. И зловеще скалиться тоже! Ти-Рэкс, я уже не маленький!.. Мы обойдём Чаролесье по семнадцатому Окольному тракту, как мы с Мирморном и запланировали. Да, и не будем с него сходить. Охотиться на дичь тоже не станем. Всё ясно. Кристально ясно. Ну, доволен?
Ти-Рэкс некоторое время помолчал, видимо, обдумывая немного резкие слова Грёва. Чуть погодя он сказал, намного нежнее и неувереннее, чем... Сказал:
– Я надеюсь, с Микли не случится ничего... непредвиденного...
Потом будто бы пришел в обычное своё насмешливо-ироничное состояние:
– Ну, бывайте, господа маги! Удачи в Постижении и до встреч!
Его призрачный силуэт замерцал изумрудными искрами. От каждой искры потянулась в центр фантома ярко-жёлтая нить, прямая и яркая, словно солнечный лучик. В центре, где-то в районе невидимого желудка призрачной фигуры, нити свились в небольшой, не больше людского ногтя на большом пальце руки, ослепит-ельно яркий шарик солнечного света, быстро юркнувший в медальон. Зал Мысли залил слепящий солнечный свет. Такой яркий, что привычным к пост-эффектам заклинаний Мирморну и Грёву, пришлось закрыть глаза. Но даже сквозь крепко закрытые глаза они увидели нечто фантастическое! Больше всего оно напоминало гигантскую рыбу-скорпену с четырьмя яшерицыными лапами и длинным хвостом. При этом чудо переливалось всеми возможными цветами. На несколько секунд существо зависло в воздухе, будто раздумывая, что ему делать дальше, а потом резко прыгнуло в потолок, на второй этаж. А может и выше...
Свет после этого вернулся к норме. Магические светильники в углах комнаты и под потолком ровно освещали Зал Мысли.
– Ингунарос удачи! Ти-Рэкс вызвал мощнейшего духа Астральных сфер, в тысячи раз увеличивающего положительную вероятность! – восхитился Мирморн.
– Все, кто видел его, или хотя бы почувствовал его присутствие, будут удачливы во всём, за что ни возьмутся, в течении девяноста девяти дней... А что за комната над нами? – спросил Грёв, явно о чём-то догадавшийся.
– Обычно спальня для гостей номер три. В ней сейчас Микли и...
– Так я и думал... – довольно сказал Светлый эльф, про себя хваля ум Ти-Рэкса.

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш второй. Непоследний.

Скрытый текст - Оторвыш второй. Третий - во вторник. НЯЯЯ!!! )))))):

Лиолен сидел в позе лотоса на своей кровати. Справа от него была кровать Треста, а через небольшой проход – Микли и, у левой стены, Кузьмича.
– Микли не просыпается уже вторые сутки... – уныло протянул Лиолен.
– Лиолен, ты уже достал... – в тон ему ответил Трест.
Лесной эльф вздрогнул и повернул голову к своему Защитнику:
– Знаешь что, любезный Трестинушка?
– Ну и что? – немного опасливо спросил хобборотень, чувствуя подвох.
– Пока Микли не проснётся, Мирморн не станет нас обучать новым заклинаниям! – прошипел Лиолен, оглядываясь в поисках чего-нибудь потяжелее. – И ты уже нарушаешь субординацию в надцатый раз.
– Э-э... Не могу я нарушить то, о чём не имею ни малейшего понятия, – захихикал Трест. – Ничего я не нарушал, почтовый Хозяин!
Лиолен медленно повернул голову к своему распоясавшемуся Защитнику и, злобно улыбнувшись, спросил, почти не шевеля губами:
– Что-что ты сказал? Ну-ка повтори, хоббототень!
– Ничего такого, о чём вам надо было бы знать, я не говорил, бвана, – произнёс Трест, глаза которого, безусловно, смеялись над Хозяином.
– Прекрасненько! – злобно прошипел Лесной эльф, материялизуя в руках по крупному скальпелю. – Всегда хотел посмотреть на внутренности хоббототеня!
– Эй-эй! Ты чего это творишь! Хозяин Защитника убить не может!!!
– Кто тебе сказал, что я буду тебя убивать? Вскрою твоё жирное пузо, посмотрю, чем твои внутренности отличаются от... хм-м... допустим, лягушачьих, да и замагичу обратно. Зачем мне убивать своего Защитника? Так что ты там сказал про "почтового Хозяина"? – зловеще повторил вопрос Лиолен.
– Ну... Я, наверное, хотел сказать: "почтенный Хозяин". Да, именно так я и хотел сказать. Просто немного в словах ошибся, – удивляясь своей находчивости, быстро произнёс Трест. – Так ты меня убивать не станешь?
– Пожалуй, нет. Но если ты ещё хоть раз... – начал предупреждение Лиолен, но вдруг почувствовал тепло. И тихую песнь на грани слышимости. Песню, в которой грусть и радость сливались в непередаваемо прекрасную мелодию, которая помогала поверить в себя. Поверить в то, что ничего неосуществимого нет. Поверить в то, что нет недосягаемых целей, если приложить необходимый максимум усилий. Что все мечты исполнятся, стоит только искренне поверить в них и пытаться достигнуть их любыми способами, которые не отвергают твои принципы. – Вы слышите это?
– Такую восхититеньную песню, в которой почти нет слов? – ответил вопросом Кузьмич, губы которого тронула радостная улыбка.
– Мне от неё аж хочется выйти против толпы ОПО-шек и начать рубать их направо-налево до тех пор, пока ни одного целого не останется!
– Какой ты кровожадный, Трест! – неодобрительно проворчал Лиолен. – А мне лично под неё представляются тысячи новых заклинаний, которые я смогу открыть!
Лиолен закрыл глаза представляя сотни заклинаний, которые он мог бы...
– Ух ты! Какая милая зверюшка! – пробормотал он и открыл глаза.
Зверюшка исчезла. Лесной эльф опять закрыл глаза и увидел её вновь.
– Закройте глаза! Там такое! – попросил Лиолен Защитников.
Трест и Кузьмич тут же закрыли глаза и увидели здоровенную ящерицу с головой рыбы. По всему её телу росли симметричные узкие, но расширяющиеся от тела, плавники. Вдоль спины росли массивные шипы, а кончик хвоста венчало некое подобие веера из длинных и тонких костей, обтянутых кожей. Существо так быстро меняло цвет своей кожи, что уследить за перетеканием его с лапы, допустим, на живот, не представлялось возможным. Ящерыба открывала и закрывала рот. Она пела!
– Я, по-моему, помню, что это такое... – пробормотал Кузьмич, нахмурив брови так, что они сошлись на переносице в густой кустик серебристых волос. – Кажется, на и... Или на я... Вот! Ингуранос! Так называется этот дух Астрала. Он... делает что-то хорошее, вот только не помню что...
– Хорошее, да и ладно! Смотрите, он повернул голову к Микли! – воскликнул Трест, указывая пухлым пальцем на ингунароса.
Астральный дух действительно повернул голову к мирно спящему Тёмному эльфу и, протянув правую переднюю лапу, провёл ей по иссиня-чёрным волосам Микли. Ингунарос понизил голос на несколько октав. Потом ещё ниже. Голос ингунароса понижался до тех пор, пока не стал звучать, как гром грозовой тучи.
Через минуту дух удачи закончил пение на звуках громадного горного обвала, как будто гора рассыпалась на множество отдельных валунов и все они катятся вниз, сталкиваясь и сами с собой и с горой.
Ингунарос шевельнул уголками губ, приподнимая их к верху и взмыл под потолок. Там он сделал пару кругов, а потом стрелой взмыл вверх, оставив в спальне приятный древесный запах и тысячи разноцветных искр.
Лиолен отвёл глаза от потолка. Он посмотрел на лучшего друга.
Микли блаженно улыбнулся во сне и повернулся на другой бок.

Глава шестая. Кросс по Холмам

Братство Наших, Мирморн и Умберто стояли в просторном зале, в котором не хватало одной стены. На трёх остальных находились гобелены, изображающие расправу рыцаря над троллем, тролля над рыцарем и их же попойку на одной и той же поляне. С потолка свисало нечто невообразимое: около метра в диаметре, оно походило на шарообразный кустик амелы, но листья были не закруглённые, а острые, как у ивы. Кое-где можно было заметить небольшие то ли плоды, то ли ягоды размером и цветом напоминающие фиолетовые сливы. Основное же их отличие от слив заключалось в том, что они светились, иногда ярко вспыхивая, а иногда погасая. Трест попробовал взлететь и сожрать диковинный фрукт, но яркая лиловая вспышка отшвырнула его на гобелен с попойкой. Тролль заворчал и погрозил кулаком, а рыцарь вскочил и начал напыщенно сквернословить.
– Тэндивар, заткнись, а? – участливо попросил Мирморн. – И без тебя тошно...
Рыцарь приложил руку в латной перчатке ко лбу, будто бы отдавая честь и тонко усмехнулся. Он пренебрежительно махнул левой рукой на Треста, сказав:
– Что-то в последнее время норниксы у тебя разбушевались, Маг.
– Это-то и грамшильду понятно, Тэндивар. Но он – не совсем обычный хоббит. Помнишь, в тысяча восемьсот восемнадцатом... – Начал Мирморн.
– Так он родственник Граммо Вир-Тогга? – сообразил рыцарь.
– Ага, так сказать троюродный внук его деверя.
– Понятно. Слышишь, норникс? Так больше не делай! – грозно сказал Тэндивар Стреуроллис, один из Круга Дианиуса. – А то...
– Так я и буду бояться красок на дерюжине! – нагло отбрил Трест.
– Ну-ну! Только сунься в Срединоград, тварюшка мохноногая! – злобно ощерился Тэндивар. – Жаль, фанпорты не могут вызывать на Скорбную битву... Я найду тебя в Срединограде, жироподтёк! И сделаю отбивной.
– А я за тебя заступаться не буду! – припёк Лиолен, которому выходки Треста с каждым днём на Полуплоскости казались всё менее забавными и всё более тупыми.
– Ой, да мы таких рыбцарей... – пренебрежительно начал хоббит, одним глазом поглядывая на Кузьмича. Сребробородый гном покачал головой и пожал плечами.
– Влип ты, Трест! – хлопнул по плёчу норникса Умберто. – Тэн – боевой жрец Дианиуса, Бога Послебоевой Дружбы. И злят его только смертники. Вроде тебя.
– Послебоевой дружбы? – переспросил Трест. – Это как?
– Это если вызвал ты на дуэль кого-нибудь, кого плохо знаешь, а он оказался хорошим рэем. И вы подружились после битвы. Культ Дианиуса – очень силён в Срединограде, Эзаэллусе и Брикингкроке, – пояснил Мирморн.
– Ясно, – сказал Трест, совершенно не чувствуя страха. Его ли испугать каким-то рыцарем? Пусть даже боевым жрецом Дианиуса. – Подерёмся мы с тобой, жрец. И посмотрим, кто из кого сделает мешок для мечей!
– Я уже знаю, кто будет мешком, – хмыкнул Шпик.
– Всё! Заканчивайте словоблудие и давайте уже переходить к делу, – громче, чем следовало, пресёк пустые разговоры Мирморн. – Вы знаете, почему вы здесь?
Вопрос явно был обращён ко всему Братству Наших, но отвечать стал Микли:
– Мы должны пройти Кросс по Холмам. Как я успел узнать, его проходят студенты СИМНа, чтобы проверить свои силы в боевых условиях.
– Правильно-правильно. Только испытывают их уже студенты старших курсов, перед тем, как получить квалификацию и выбрать для себя один из старших факультетов. А вы Кросс по Холмам пройдёте – если сможете, конечно, – для того, чтобы получить уникальный шанс стать моими временными учениками. Так сказать, дестинами. В Кроссе по Холмам вы должны пройти дистанцию около двадцати километров. Летать и ускоряться можно. Также можно использовать все – подчёркиваю: ВСЕ! – заклинания, чары, жесты, линны и прочее. Всё, что вы знаете, вы можете ис-пользовать в Холмах. Чем разнообразнее будет магия, которую вы примените, чем эффектней и эффективней, тем большую оценку вы получите и тем более значимый и значительный Кросс-свиток вы получите. Каждый из вас также должен надеть вот такой медальон, – Мирморн продемонстрировал им неприметный серый ремешок с прозрачной кристаллической полусферой в железной оправе. – Это браганский медальон. Благодаря нему мы сможем видеть то, что видите вы, в кристалловизорах на определённой миг-частоте. И знать, какие заклинания вы применяете. Держите.
– Почему ремешков только четыре? Нас же семеро?.. – спросил Микли.
– Грёв, Шпик и Тоби не пойдут в Холмы, – отрезал Маг.
– А как же мы, да без их... – Начал Микли, но его гордость не могла стерпеть подобного к себе отношения. – А мы... Гхм...
– Вот-вот. Именно "гхм" я и ожидал услышать от молодого и подающего надежды Тёмного эльфа. Думаешь, сами не справитесь? – в ухмылочке Мирморна было много всего намешано, но это не помешало Микли увидеть в ней издёвочку над его силами. А также силами Лиолена, Кузьмичя и Треста.
Щёки Микли самую малость заалели и он напыщенно ответил:
– Мы покажем одни из лучших результатов в этом году! А может и в нескольких последующих тоже. Так что инструктруйте дальше, господин Мирморн!
– Я уже сказал вам всё то, что вам необходимо знать о Кроссе. Кстати, мне надо проверить ваши магоцентрики, перед тем, как вы выйдете в Серую Степь.
– Готмур, – сказал Микли, протягивая свой МЕЧ рукоятью к Магу.
– Готмур – не магоцентрик. Меч. Может, не просто меч, но магию направлять он не способен. Чем ты направляешь потоки магии, когда творишь новое заклинание? – спросил Мирморн, передавая МЕЧ обратно Микли.
– Ну... – протянул Тёмный эльф, задумываясь. Но к нему тут же пришёл ответ: роза! Роза, которую он нашёл на тумбочке, рядом со своей кроватью в переносной квартире после того, как они сбежали от Злого Разума. – Роза!
Микли вытянул руку и сделал хватательное движение. В его руке была Роза Стихий, лепестки которой были четырёх цветов: светло-голубого, синего, землисто-коричневого и огненно-алого. Стебель был почти без шипов. Они росли только на самом конце стебля и у бутона. Бутон слабо светился бирюзовым светом.
– Что ж... – пробормотал Мирморн. – Судя по потокам миг-частиц, это растение может принять любую жезлообразную форму. А дрилл-сар, или, как его ещё называют, сталь-жезл, ты из розы сделать можешь?
– Как он выглядит, этот сталь-жезл? – спросил Микли.
Мирморн вытянул правую руку ладонью вверх. Над ней возник недлинный, сантиметров в пятьдесят, жезл, толщиной в три сантиметра. На верхнем конце жезла была тонкая пластинка из ярко-синего металла, по форме напоминающяя язык пламени. От этого язычка исходило ровное сияние.
Микли сосредоточился и легко изменил форму Розы Стихий на сталь-жезл.
– Вот и делов-то, – усмехнувшись, заметил он.
– Прекрасный дрилл-сар Огня! Немного длинноватый, но сбалансирован почти идеально. У вас тоже есть эти цветочки? – обратился Маг к Лиолену и Защитникам.
Они выхватили из воздуха свои Розы Стихий и в тот же миг превратили их в дрилл-сары. У Лиолена язык пламени сталь-жезла был травянисто-зелёный, у Кузьмичя – тёмно-синий, почти фиолетовый, а у Треста – бледно-голубой.
– Дайте-ка их мне, – попросил Мирморн, протягивая руку. – Мне нужно проверить их магическую силу. И, если у вас есть ещё какие-нибудь магосодержащие предметы, то попрошу их тоже показать, – сказал Маг, словно таможенник.
На небольшом диске, который он тут же создал, образовалась небольшая кучка амулетов и колец, пара ожерелий и колода рунных карт.
– Трест, а ты почему ничего не выложил? – спросил Лиолен своего Защитника, который отошёл подальше и старательно делал вид, что проверка его не касается.
– А у меня и нет ничего такого, что можно было бы назвать магическим... – попытался отвертеться он, но глазки у него подозрительно бегали.
– А я вот помню, что ты в Маггвардсе в Кузне Искусников проводил все вечера до Осады Глиодора, – напомнил Кузьмич. – Просто на Мифрилгорн любовался?
– Предатель... – прошипел хобборотень, прожигая глазами недлинную бородку Защитника Микли. – Ясное дело, не просто так я там мехи раздувал!
Трест подошёл к диску, который даже опустился для того, чтобы хоббиту было удобнее выкладывать артефакты. Он что-то прошептал, махнул рукой и на диск об-рушился настоящий вихрь самых разнообразных предметов, которые можно было вообразить: кольца, напалечники, кинжалы, диски из стали, дерева и камня, несколько огранённых камней с различными рунами, парочка браслетов и даже две ложки, деревянная и, судя по всему, серебрянная!
– Ни чего себе... – протянул Лиолен. – А ложки-то зачем? – удивился он.
Трест засмущался, наклонил голову, чтобы не было видно лица и пробормотал:
– Экспериментальные образцы... Обнаруживают яды в еде и питье...
– Так ты думал, что на Диноруме – на Диноруме! – нас кто-то захочет, а главное, сможет травануть?! – Лиолен перешёл от удивления к ярости очень быстро.
– Ну-у... Вендил Трактовайт вызывает у меня ну очень большое подозрение...
– А по мне, так самый обыкновенный саблезуб! – зарычал Лесной эльф.
– Вот-вот! Всем известно, что они даже мамочку предадут ради высшей должности! – встал на твёрдую землю отпора Трест.
Лиолен собирался ещё что-то сказать, но голос Мага его остановил:
– И ты собираешься всё это тащить с собой в Холмы?
– Так надо было показывать только то, что с собой берёшь? Ха! А я-то думал...
Тут же четыре пятых артефактов Треста исчезли туда, откуда и появились.
– У вас, господа юные маги, очень мощные магоцентрики. Сразу видно, что у каждого из вас не меньше десяти-двенадцати каналов из разных сфер, а у Микли... так-так... вообще семнадцать. Лично у меня тридцать восемь каналов. А это о многом говорит. Старайтесь передвигаться по Холмам с как можно большей скоростью, потому что монстров там специально приваживают для того, чтобы студентам жизнь мёдом не казалась. Если случится нечто непредвиденное, то я вас выдерну, а оценка Кросса проведётся по тому пути, что вы прошли. И чтоб вас Горогар не поймал!
– И... прямо туда выходить? – Кузьмич махнул рукой в направлении пустой стены, вместо которой открывался вид пологих холмов, поросших серовато-жёлтой травой, дошедшей бы до пояса среднестатистическому эльфу.
– Ага. Прямо туда. Если не хочешь выходить, можешь вылететь. Правилами это не возбраняется. Если бы у тебя был магоход, то ты мог бы и на нём оптправиться в Кросс. Ну, давайте, не задерживайте нас! – поторопил Мирморн.
Кузьмич немного опасливо, как будто к змее, которая может как и укусить, отравляя ядом, так и уползти прочь, шагнул на сероватую почву Холмов. Ничего осо-бенного не случилось. Но гном почувствовал чью-то скрытую радость от того, что кто-то наконец пришёл. Что кого-то наконец можно будет сожрать, а то и сделать что похуже... Кузьмич не сомневался в том, что этот Кросс будет особенным. Слишком много Сил замешано в том, дойдёт ли Микли до Срединограда или же сгинет по пути. И те Силы, которым второй вариант нравился гораздо больше первого, наверняка примут участие в Кроссе, постаравшись навредить Микли и компании по максимуму. Всё это пронеслось в голове Кузьмича за считанные мгновения. "Что ж. За этим шли и к этому пришли. Хорошо, что Микли проснулся только сегодня утром и не знает нашего уговора. Ему лучше и дальше прибывать в неведении. Что ж..."
Кузьмич сделал второй шаг на Холмы и обернулся.
На лице Лиолена некая нерешительность боролась с жаждой новых знаний, которые без Кросса ему не видать. Ещё Лиолен думал о том, что с Микли непременно что-то случится. Он был не только уверен в этом, но и чувствовал всем телом. Так что Микли он защищать будет до последнего магга, а когда на магию положиться уже нельзя будет – то и до последней капли своей, теперь уже эльфийской, крови.
Круглая мордашка Треста не выражала совершенно ничего. Это он умел. Как лягушк-убийца это называл – играть бревно. Напоказ – ничего, но в душе его творилось очень и очень много. Во-первых, показать этому гному и Магу, что и простой лягушк-убийца, а теперь хобборотень может очень и очень много. А во-вторых, ему представлялась восхитительная возможнось проредить ряды монстров Холмов магией, оружием и когтями, которыми Трест просто налюбоваться не мог. Может, он и был теперь немного грубоват со своим Хозяином, но этим он хотел показать ему, что он теперь не на Диноруме, или Дордоксе, где они занимали совсем не маленькие посты в Маггвардсе, да и вообще были личностями известными, а на Полуплоскости, где магов и покруче них хватает с избытком. Да, на них опять обратили внимание могущественные силы – Владыки, – но полагаться им опять предстоит на собственные силы, которые безграничными быть не могут. Вот и был невесел Трест, вот поэтому он и огрызался сверх меры. И он чувствовал пакость. Даже Большую Пакость. Но сказать об этом не мог, потому что его посчитали бы паникёром. Вот он и хмурился, глядя на колышащийся от слабого ветра травяной ковёр Холмов.
Микли же был уверен в себе. Как и всегда. Только вот он не знал, как он, да и остальные выбрались из Памяти Владык. И почему вечно бодрые и улыбчивые Драконы стали напоминать привидения. И не спрашивал он не потому, что не хотел знать ответ, а потому, что его этот ответ мог напугать. Даже его недосказанный вопрос о участии в Кроссе Драконов был лишь данью уважения боевым соратникам. Тёмный эльф прекрасно знал о том, что как бы ни хотели Шпик и Тоби – а они хотели, даже очень! – испытать себя в Кроссе, они не могли этого сделать. Их кина (кинетическая магическая сила, которая в отличие от поты, потенциальной Мгс, расходуется на заклинания) была ещё очень маленькой. Они даже не летели, а ходили. Слишком много своей силы они влили в Микли, чтобы он смог расправиться со скайвортами Аккорен-кора и Деранис-кора. Драконам на полное восстановление потребовалась бы неделя, а с боя прошло всего двое с половиной суток. И Микли поклялся себе в том, что мастерски пройдёт Кросс по Холмам и грязь ударит в лицо не его!
– Ну, что, пошли? – чуть-чуть нерешительно спросил Лиолен.
– А куда вы денетесь? – усмехнулся Умберто, глядя на то, как к Кузьмичу приближается нечто монстрообразное. Три головы грифа на трёх голых шеях, бочкообразное туловище, когти по двадцать сантиметров каждый – а их было восемь, – и длинный серо-стальной хвост трёх метров длиной. Жёлтые глаза "птички" смотрели прямо на Кузьмича. Монстр оглушительно завизжал и, сложив крылья, ушёл в пике, целью которого был Сребробородый гном. Кузьмич не растерялся и сразу ушёл в наступление. Сделав руками пару жестов, он направил на чудище дрилл-сар:
– Шираниув галетирро! Макс-пакс! Пожалуй, с тварюшки хватит...
Птицемонстр сначала окаменел в воздухе, а когда начал падать, то небольшая сфера ярко-бордового цвета подлетела к нему и птица разлетелась на несколько тысяч осколков. Они очень красиво блестели в воздухе, а потом упали в траву, где их было почти не видно. Мирморн пару раз хлопнул в ладоши и констатировал факт:
– Отлично, просто отлично! Глубокая заморозка с последующим разбиванием монстра... Не каждый бы до этого додумался. Так... Почему вы не идёте вслед за Кузьми-чём? – спросил Мирморн. – Вроде бы всё готово, дрилл-сары вынуты из чехлов.
– Там такие, скорее всего, ещё водятся? – судорожно сглотнул Лиолен.
– Там ещё и не такие водятся, – подмигнул ему Умберто.
– Лиолен, ты чего? – удивился реакции друга Микли. – Да мы, да их, да с Готмуром! – воодушевлённо произнёс Микли. – Мы их – ах, а они – ух!
– Меч придётся оставить у меня. Кросс по Холмам – испытание исключительно для проверки магических способностей. Готмур слишком силён для того, чтобы брать его на Холмы, – с небольшим сожалением сказал Мирморн.
– Я без МЕЧА не пойду. И без меня справитесь!
– В Памяти Владык ты прекрасно обходился с Сшаяарном. Без Готмура. Так что если ты не пойдёшь без Готмура, то никак не пойдёшь, – сказал, как отрезал Маг.
– В Памяти было совсем другое дело. И тем более, я не помню, чем там всё закончилось! Помню только, как Аккорен-кор и Деранис-кор полетели вниз, окутываясь синим пламенем. А потом я слился и... упал на прощадку без сознания.
– Ничего особенного. Аркендэйдж рухнул, так как хёртлинги захватили ларген-торок аркендэйджа и нажали пару правильных кнопок... Хейвлинги потерпели по-ражение, которое ещё долго будет сжимать их души в кулаках холода. А, сейчас обьясню. Хёртлинги – это те анг'елы, что подняли восстание против Сверкающего Пика, а хейвлинги, наоборот, против мятежников. Эти Войны Чистых Крыл длились три века, а потом анг'елы, скрипя зубами, пришли к соглашению о разделе Небесных Кущ на два лагеря. Причём вылазки происходят до сих пор. Это я немного расширил твои знания впрок. А битва ХХона и Ти-Рэкса закончилась в пользу Ящерного. Аркендэйдж же упал в самую гущу сил Врага. И взорвался... Нет, гораздо лучше сказать: магия пе-рестала питать его магонизмы и вырвалась на свободу. Косить ряды орков, троллей, гоблинов, скуггов и прочих тварей ХХона. Короче, наши победили, как и должно было быть, – Мирморн улыбнулся чему-то своему и, глядя в пол, погладил бороду.
Микли его ответ показался несколько надуманным. О чём он и сказал:
– Так мы оказались в аркендэйдже не потому, что сами захотели туда полететь, а потому что это была история Полуплоскости?!
– Микли, ты встаёшь на ту самую тропинку, по которой прошли лишь немногие, да и те почти никогда не разговаривают о том, что на ней встретили, – сверкнул глаза-ми Мирморн. – Сейчас не время и не место для разговоров о мультисинхронизации!
– Ясно... – Микли протянул Готмур Грёву. Светлый эльф кивнул.
Драконы подошли к Тёмному эльфу. Шпик сказал:
– Возьми это кольцо. Оно поможет тебе в трудную минуту, вытащит из беды.
– И откуда вы такую красоту взяли? – спросил Микли, рассматривая на свет кольцо, которое, казалось, было создано из перламутрового света.
– Ну мы же Драконы... – немного обиженно протянул Шпик.
– А у Мирморна тут такая чудная Маголаборатория! – поделился Тоби.
– А нам где колечки?! Мы тоже хотим! – сразу же встрял Трест.
– В Кроссе основная атака, скорее всего, будет нацелена на Микли. Поэтому и кольцо только ему. Что ж вы сидели в спальне да по Библиотеке шныряли. Могли бы и озаботиться созданием спеллшилдов, если не совсем онты... – сурово рявкнул Маг.
– А смертность на Кроссе большая? – полюбопытствовал Лиолен. – Просто так. На всякий случай. Для общего развития, так сказать...
– Мрут только те дураки, которые или ничего не умеют, или боятся использовать то, что умеют. Так что... ВОООН!!! – проорал Мирморн, мыслечитая заклинание Гласа. – Если хоть один из вас останется здесь через... минуту, то вы будете иметь дело со мной!.. А это в сотни раз хуже, чем быть добычей заулера или монтрегношки.
Хозяева и Трест буквально опрометью помчались к Кузьмичу...

* * *

– Что за гравус?! – возмутился Микли. – Где зал с гобеленами и Драконы с Грёв-ом? Что за хиромантия?! В конце концов идти-то куда...
– Идити по этой голубоватой линии Силы. Сворачивать можно только в случае опасности. Дрилл-сар должен быть в боевом состоянии. Летать можно, но не выше пятнадцати метров. Пройдите до вытоптанного против часовой стрелки круга из пе-ринции степной и вы перенесётесь обратно в Зал Исхода. Желаю приятного времяпри-провождения и слабых монстров! – совершенно без эмоций сказало что-то, чей голос не мог быть, ни мужским, ни женским. – Удачи в Кроссе!
– Это кто сказал? – заозирался Трест, уже трансформировавшись в хобборотня, существо зловещее и очень агрессивное. Но Трест держал дикие инстинкты зверя в ежовых рукавицах... и зверь подчинялся, ища нового момента, чтобы разорвать узы и, вырвавшись на свободу, разорвать всех, до кого смог бы дотянуться... А потом и до всех остальных... Трест это чувствовал, но загонял эти чувства в глубины души.
– Идите по этой голубоватой линии Силы. Сворачивать можно только...
Трест расправил плечи и яростно взвевел, отчего полуметровая трава пригнулась к земле. Росту в хобборотне было больше двух метров. А уж веса...
– Пошли, что ли? – хмуро спросил он, поворачивая рогатую голову из стороны в сторону. – Вот только куда? Нить идёт в двух направлениях.
– Эй, ты! Да, да, ты! В какую строну идти, магово детище? – крикнул Микли.
Одна половина линии пошла рябью, а вторая резко почернела и скукожилась.
– Видимо по той, что пошла рябью, – вслух подумал Лиолен.
– Ну так чего рассусоливать? – громко хмыкнул Микли и широким шагом пошёл по голубой линии, исходившей рябью. – Трест, ты так и будешь тащиться последним?
– Кто последний, у того... – Трест хотел придумать рифмошутку со словами сред-ний-последний, но у него не получилось. – Лиолен, потопали!
– Кто хочет топать, тот и пусть топает, – огрызнулся Лиолен. – Майнфарроу!
Лесной эльф поднялся на высоту четырёх метров и тут же крикнул:
– Земля! Скайлонг роштаенни! Ферисот Флаэрт!
Метрах в пяти перед Микли земля начала вспучиваться и из неё вылезло гигантс-кое подобие сколопендры. Её жвала сверкали на полуденном солнце, а множество но-жек шевелились. Микли резко отпрыгнул назад и крикнул:
– Фриндвартикус! Мелоллей эво проукси!!!
От заклинаний Лесного и Тёмного эльфов чудовищное насекомое застыло, потом по его хитиновому панцирю пошла сеть трещин и панцирь стал обваливаться крупны-ми и не очень кусками. Трест прыгнул к насекомому и огромным кулачищем дал ему по глазам так, что голова инсектомонстра разлетелась сотнями зеленоватых, чёрных и тошнотворно-розовых ошмётков. Тело пару раз дрогнуло и упало. Монстр был мёртв.
– Браво! – послышался голос Мирморна, но тела его не было нигде видно. – Справиться со скелородоном за две минуты не каждый выпускник СИМНа сумеет!
– Я же тебе говорил, что команда они слаженная, – заметил опять же невидимый Грёв. – Идите дальше, а лучше летите. Так вам будет проще.
Трест пробормотал несколько слов на странном языке, в котором было много со-гласных, кхэрканий и... угловатостей. Перед хобборотнем стоял мотоцикл... с огром-ными крыльями и несколькими магомётами по бокам и на руле.
– Так вот что ты делал в Мифрилгорне?! – сипло сказал Кузьмич.
– Мер'Аги-зар, чудо мысли и полёта! – хобборотень вскочил на свой магоход и нажал на газ. Магоход, медленно взмахивая крыльями, поднялся на высоту шести метров, замер там, немного подрагивая. – Если хотите, там есть ещё три места, – пред-ложил он, похлопав по сиденью слева-сзади от себя.
– Нет, мы пожалуй по-старинке, своей магией, – осторожно отказался Лиолен, предпочитая взорваться как-нибудь в другой раз. А лучше вообще ни разу.
– Что-то тихо... – пробормотал Мирморн, видевший не одну тысячу Кроссов. – Готовьтесь к массированной атаке! Дрилл-сары наизготовку!
– Ух ты! Так монстрюки ещё и массаж нам сделают! – решил свалять дурака Трест, сделав это, чтобы снять напряжение.
И тут, как говорится, началось...
Монстры лезли из-за холмов не десятками, не сотнями... От их разноцветных тел Холмы казались сумасшедшим лоскутным ковром, который шевелился, как разрушен-ный муравейник. Было несколько монстров высотой по восемь-десять метров и имен-но их взял на прицел Трест на Мер'Аги-заре. Первой целью стал рогатый великан си-невато-чёрного цвета, держащий в руках ствол дерева с иссиня-чёрной корой. Его фи-зиомордия покачивалась, пока он шёл к... А вот к кому он шёл, было неизвестно. Все члены Братства Наших были вместе, истребляя монстров мощными и красочными за-клинаниями. Трест направил на великана пять из восьми немаленьких орудий.
И дал залп. Два солнечного цвета шара полетели к животу чудища. Чёрный к голове, а синий и зелёный к плечам. Их полёт сопровождал прекрасно низкий гул...
Солнечные шары вошли в живот монстра, не встретив никакого сопротивления. Живот сразу стало раздувать. Сначало помаленьку, а потом всё сильнее и больше...
Чёрный шар врезался в правый рог великана и рассыпался вихрем крошечных чё-рных звёзд, окутавших голову и плечи монстра. Рога и голова стали быстро расти и чудовище прилагало большие усилия, чтобы не грянуться оземь.
Синий и зелёный шары втянулись в плечи и руки монстра оторвало почти в то же мгновение, в которое его пузо взорвалось. Кишки летели недалеко, потому что сол-нечные сполохи подлетали к ним и палили. На копошащихся монстров летела лишь сероватая пыль. Голова с рогами уже стала больше всего туловища. Сила землетяги оказа-лась сильнее и рогатая башка рухнула, расколовшись на сотни острых костей, прон-зающих монстров помельче. Синекожего великана не стало.
Микли, не задумываясь, применил одно из прочитанных в книге "Эльфы на вой-не: Магические атаки. Том первый." Называлось оно поэтично, Круг Огненной Песни.
– Мирмиро фоагет норо лаэн, лаэн эление! Тупые тварюки. Кузьмич, вверх!!!
Сребробородый гном оторвался от земли в последний миг...
В траве появилось множество точечек ярко-пламенного цвета. Или искорок, если вам так больше нравится. На каждой травинке перебегало сначало по несколько иск-орок, потом уже десятки их скользили вверх-вниз по серовато-жёлтым травинкам, чтобы через минуту вся трава в радиусе метров тридцати переливалась золотистым огнём, но не горела. Послышалась песнь. Тихая, немного печальная, но такая притяга-тельно-красивая, что её хотелось слушать, забыв обо всём. Монстры, которые стояли и ползали в траве, замедлились, будто и их злобные мозги что-то затронуло. Что-то, что уже не печально пело, но гулким хохотом разбрызгивало огненные шары ярост-ной, боевой песни, под которую в бой шли тысячи эльфов и побеждали врагов не только потому, что их оружие или доспехи лучше, а потому, что у них есть Цель, и Цель эту достичь необходимо почти любой ценой. Огненные шары становились всё больше и больше, в песне возникли два чётких голоса, нежный, чуть женственный и грубый голос мужчины, который знает себе цену. Микли казалось – а мы-то знаем, что так оно и было – что женственный голос поёт о красоте битвы, о том, как клинки сверкают на солнце или под луной, о песне металла, встречающего металл и о том, что не важно, кто победит, лишь бы сражение шло за правое дело, за идеалы чистоты, честности и боевой доблести. В общем, за возвышенные идеалы, понять и принять которые дано не каждому. И не только эльфу, но и другим рэям... Громкий же бас пел об опьянении сечей, о том, как слизывая кровь врага с щеки, врубаешься в плотный строй противника и молниеносными движениями шита и меча создаёшь прорыв в строю и твои соратники начинают теснить врага, а ты, первый в клине, делаешь всё возможное и невозможное для того, чтобы твоя армия... сотня... отряд... победили! О победе пел второй голос, о победе тяжкой, иногда неприятной ценой, но тут главное – победить! Микли больше нравился первый голос, тот, который пел о чести и доблести на поле сражения. Лиолену он тоже больше понравился, но он смутно понимал, что без второго голоса невозможна истинная победа. Трест же и Кузьмич твёрдо верили во второй голос, без которого и бой не битва...
Огненные шары, становясь всё больше и больше, наконец взорвались, окутав чистым, ярким огнём Соргаллоса несколько сотен завороженных монстров. Только сейчас чудовищные твари поняли, как ошибались, слушая песню тенора и баса, под конец слившихся в такой мощный и красивый голос, что казалось Небеса и Подземье дрогнули от оглушения прекрасным криком битвы!
Опалённые монстры бежали во все стороны, сталкивались, падали... Те, кто по-сильней да поживучей пробегали ещё какое-то количество метров, но наконец упали и они, поверженные силой Огня и Звука. Тела монстров, уже обгорелые до неразборчивости, продолжали гореть. И их хитиновые и прочие панцири, а также кости прогорали до пыли... А вот трава колыхалась на ветру так, как будто ничего и не было.
Микли посмотрел на пару десятков чудом спасшихся монстров, улыбнулся чему-то своему и услышал громкий голос Треста:
– ...тогда мы должны его отнести! Ведь Кросс...
– Тихо! Он нас слышит... – шикнул Кузьмич и Микли обернулся к ним.
Краем глаза он успел увидеть как две фигуры исчезают в небесной синеве.
– Что это было? – спросил он, подлетев и махнув рукой в сторону изчезнувших фигур. Причём было нечто очень близкое, почти родное с этими... фигурами. – Ну? Чего вы молчите? – нахмурился Тёмный эльф, всем телом чуя неладное.
– Знаешь, Микли, это же место с повышенным магическим фоном. Ты ведь пом-нишь лекции Рено о том, что в помфах обитают элементали, духи и даже призраки тех, кто сложил здесь головы? – поинтересовался Лиолен, прекрасно зная, что боль-шинство лекций Ранофрия Микли пропустил, изучая ту литературу, которая казалась ему гораздо более полезной, чем "бредни старого носорога".
– Ну. – Но и Микли сразу сдаваться тоже не собирался. – Летим! Лично мне эти две фигуры напомнили гнома и хоббита. Определённо это были гном и хоббит.
– Микли, но это ведь Магический Мир. Он, в том числе, населён гномами и хоб-битами. Гномы и хоббиты встречаются здесь гораздо чаще... гм... тираннозавров и лейленозавров. Я уже не говорю о плеонопсах с лягушками-убийцами!
– Но всё-таки... – Микли хотел сказать ещё что-то, но столкнулся с чем-то в воз-духе и догнал остальных через пять секунд. Он был почти уверен, что препятствие сделал кто-то из его друзей. Он хотел вспыхнуть и устроить скандал, как непременно сделала бы его знаменитая мама. Но с другой стороны он был сыном самого Ти-Рэкса, бога сдержанного и иногда даже скрытного. "Ничего... Если у них есть от меня тайна, то я её непременно вызнаю! А пока сделаю вид, что ничего не заметил..."
Так они летели минут пять, пока из-за холма не вылетело что-то драконообразное и с визгливым клёкотом не попыталось оторвать от Лиолена кусок на память.
– Дрилдус файер! – выкрикнул Микли, уходя с траектории полёта чудища.
Шар зелёного огня пробил крыло твари и та спикировала вниз. Но Микли забро-сило далеко в сторону от линии и он, поняв, что что-то здесь нечисто, быстро понёсся к друзьям. Они приостановились, будто ждали его. Лиолен даже на него смотрел...
Резкий удар о что-то упругое отбросил его назад.
Лицо Лиолена исказила гримаса ужаса, да и Кузьмич не выглядел обычно-невозмутимым. Трест выстрелил из своего маголёта чернильным шаром, но он, врезавшись в преграду, растёкся по ней неаппетитной маслянистой массой, медленно стекающей вниз. Внезапно Микли почувствовал, что не один за заслоном.
– Вот ты и попался, Миклеанос Фигусвам, гроза Глиодорского Погрома. Или, как тебя ещё называют, Микли, – почти в ухо прошипел ему крайне неприятный голос, обладателя которого Микли, как ни старался, так и не смог увидеть.
– Гальм, делай скорей своё дело! Надо спешить. Хозяин не будет рад, если его указания не будут выполнены... – сказал второй голос, бурлящий силой.
Микли обернулся. Лучше бы он этого не делал. Потому что те два существа, которые он увидел располагали скорее к обмороку, чем к их рассмотрению.
Один был эльфом. Скорее всего был. Наверняка. Но тут главное слово: был. Кожа у него была иссиня-чёрная, а волосы – белые как первый снег. Его волосы поднимались шапкой над головой сантиметров на тридцать, если не больше. В его глазах полыхала злость, если не ненависть к Микли. А скорее всего, ко всем эльфам Полуплоскости. У него были не глаза даже, а протуберанцы черноты, в центре которых горели янтарно-красные искры. На прекрасном, но жестоком лице зависла гримаса презрения ко всему, что... Микли не знал, почему у этого эльфа такое злонамеренное лицо, но, если честно, разбираться с этим ему совершенно не хотелось. Одет злой эльф был в просторную чёрно-красную мантию, на подоле которой были нанесены несколько рун эльфов, кажется, шесть или семь. Микли поднапряг извилины и прочитал: "Смерть саадхам!" Саадхами называли себя все эльфы, это было что-то вроде видового имени. "Теперь понятно, – подумал Микли, – почему он так на меня смотрит..."
Второй же... он был скорее орком, нежели другим существом. Насколько понял Микли, чёрным орком. Вытянутая голова, расширяющаяся книзу. Рот дугой с опущенными вниз концами. Мощные клыки, сантиметров по семь длиною. Нос, сломанный пару десятков раз и от этого выглядящий, как картошка, принявшая массаж катка. А ещё у орка были рога. Правый, дугой торчащий вверх и вперёд, мощный, можно даже сказать – красивый рог с ребристыми образованиями серебристо-серого цвета. А левый... Так, рожулька на прихвате. Маленький, тонкий, да ещё и корявый в придачу. Левый рог был покрыт какой-то сверкающей маслянистой жидкостью, отчего рог переливался на солнце. Микли опустил взгляд ниже и чуть не заорал от страха: левая рука чёрного орка представляла собой переплетение щупалец в конце руки обратившихся в шар, который держал прут из изумруда. Правая рука была нормальной, только слишком уж мускулистой. На плечах орка были шипы, самые длинные – сантиметров по двадцать и шириной в три пальца взрослого хуманса. Одет орк был в нестиранную с падения Гальвандрилла набедренную повязку с коряво нарисованным красной краской кулаком, держащим что-то тонкое, то ли карандаш, то ли гвоздь. На шее орка висела верёвка с несколькими черепами мелких монстриков. Пояс, охватывающий мускулистый живот орка, мог похвастать большим: на нём висели три черепа. Микли сразу догадался, который из них человечий. И с ужасом пришёл к выводу... что остальные два – эльфийский и гномий. Также на поясе, слева, висел молот, навершие которого было забрызгано чем-то бурым. Кровь. За спиной орка колыхался плащ, драный до такой степени, что эту порванность и изрещёченность можно было считать стилем. Ноги орка постоянно шевелились, будто он танцевал или прыгал по углям.
Орк усмехнулся и, повернувшись к эльфу, прошипел:
– Знаешь, Дивиллус, ты мог бы и сам произвести обряд...
– Заткнись, Гальменгорт! Хозяин приказал провести обряд тебе, а мне – следить за тем, чтобы ты не распускал зубы и щупальца! – яростно взревел Дивиллус. – И ты это прекрасно знаешь, Повелитель Смертельного Укуса! Давай же, произноси хэйст!
– Дивиллус, я не стал бы спорить с самим Лордом Боли, но надо же насладиться этими восхитительными минутами власти над отродьем Ящерицы! – хихикнул Гальм.
– Если б Ящерный знал... Если бы он только знал... – протянул Дивиллус.
– Если б знал, если б не знал! – передразнил беловолосого эльфа Гальменгорт. – Но он никак не может этого узнать! Владыка ХХон защитил нас Знаком Ноа'Рореха и мы... то есть я, если ты такой трус... – начал Повелитель Смертельного Ужаса...
Дивиллус схватил Гальменгарта за массивную шею и сжал.
– Что-что ты сказал, Гурахово отродье? Ну-ка повтори!
– Я ничего не говорил, тебе послышалось...
Лорд Боли сдавил шею орка ещё сильнее. Рожа Гальменгарта стала бледнеть. По руке Дивиллуса потёк спиралеобразный поток лилово-зелёного вещества, которое вернее всего было назвать жидкостью. Орк простонал изрядно осевшим голосом:
– Я назвал тебя трусом, Дивиллус. Теп-перь отпусти меня!
– Повторяю: делай своё дело, Гальменгарт Лок'Тадагор. И не смей причинить этому... – следующее слово он выплюнул, словно гнилой виноград, – эльфу ни физического, ни ментального вреда. Если... если ты...
– Понял я, понял! – орк потёр ладонью правой руки шею, на которой остались красно-оранжевые, будто выжженные следы пальцев Дивиллуса и что-то шепнул.
Микли пронзила жуткая боль, расходящаяся от желудка молниями-иголками до самых кончиков пальцев рук и ног и даже волос! Микли очень сильно хотел заорать во всё горло, но, понимая, что этим только доставит удовольствие неприятной пароч-ке, сдержался, собрав свои силы в кулак. Боль стала чуть тише и Микли прошептал:
– Эд алойо мир денаски... – но слова Заклинания Автонации сорвались из-за нов-ого приступа ужасной боли. Микли не мог остановить её. Но кто эти двое?
– Он ещё пытается сопротивляться! – захохотал Гальменгарт. Его смех больше всего напоминал тот звук, когда на большой сковородке подбрасывают большие куски мяса с кровью. Хлюпающие такие и громкие звуки. И очень противные.
Гальменгарт перестал смеяться и грозно произнёс:
– Твои заклинания ничем тебе не помогут, ибо мы...
Кулак Дивиллуса опустился прямо промеж рогов Повелителя Смертельного Ужаса. Гальменгарт прикусил язык. С правой стороны нижней губы стекла струйка черно-зелёной пузырящейся жидкости. Наверное, крови.
– Не стоит оглашать наших имён, Гальм. Живей делай своё дело и уходим!
– Ладно-ладно... – глаза орка горели неизбывной яростью, но он не мог ничего сделать старшему по званию. – Духом Преотара, Камней Повелителя, заклинаю тебя, Миклеанос Фигусвам, каменно стоять... Ааааа!..
– Джиуллим Винтиус Моррагге Скоторр!!! – взревел хобборотень, появляясь на своём удивительном маголёте прямо перед носом Дивеллуса.
– Готтанио анциедис! – торжественно сказал Кузьмич, опускаясь на колени рядом с неподвижно лежащим Микли. – Айл элло раэктарум!
Вокруг Кузьмича и Микли засветились золотистым светом несколько магических знаков, вставших в два круга и теперь быстро летящих, один в другом.
– Теперь их не поймать... – протянул Дивиллус. – Ты сорвал дело ХХона и он-то уж точно тебя накажет! – злорадно добил эльф.
– Тебе не жить, жироносец! – возопил Гальменгарт и к Тресту полетел сгусток тьмы, испускающий во все стороны серые лучи. Но, не пролетев и половины расстоя-ния до хобборотня, сгусток пшикнул и изчез. – Дивиллус, ЗАЧЕМ?!
– А затем. За тем, что Хозяин приказал никого из его своры и пальцем не тронуть и чем другим тоже! – прорычал Дивиллус, хлопая в ладоши.
Позади него открылся портал в город неописуемой красоты, где здания были всех возможных цветов, но преобладали золотой, белый, зелёный, красный и чёрный. Бело-волосый эльф схватил орка за правое плечо и потянул в портал.
– Так я не пальцем! У меня на левой руке и пальцев-то нет... – Гальменгарт, види-мо, пытался сбежать от Дивиллуса и всласть навалять и Тресту, и Кузьмичу, и Лио-лену. – Я должен отомстить, моя честь попрана! Дивиллус, пусти-и-и!!!
– Ничего подобного я делать не буду, – сурово ответил Лорд Боли. – Задание ты провалил, не справившись с таким простым... идиотским делом!
– Но всё ещё можно исправить! – упрямо возразил Гальменгарт.
– Уже нет. Гном поставил Защиту от Злого вмешательства и Небожественное от-чуждение. А вот этот хобборотень... Впрочем ладно, пошли...
– Ну уж нет! От такой лёгкой добычи отказывается только дурак... – сказал, как плюнул орк и в очередной раз попытался вырваться из руки Дивиллуса. – А-ах!
Черный эльф схватил его обоими руками и, не церемонясь, бросил в портал.
– А тебе, Тёмный эльф, я скажу только одно: наш Хозяин заинтересован в том, чтобы ты попал в Срединоград целым и невредимым. Не ходи в Чарогибельный лес! – с этими словами и Дивиллус шагнул в портал.
Портал закрылся с негромким щелчком, по звуку напоминающим ломание небо-льшой сухой веточки. Портал закрылся и опала стена, отгораживаьщая их от линии.
– Микли, что с ним? – сразу же подбежал Лиолен, напрочь забыв о полёте.
– Что именно с ним сделали, я не знаю, – сказал Кузьмич, дотронувшись одной рукой до лба, а другой – правой руки. – Пульс очень редкий. Даже для эльфа.
– Я, когда материализовывался слышал что-то про Преатора, – сообощил Трест.
– Преатор? Худо дело... Он – Повелитель Камней. Микли, ты двинуться можешь? – участливо спросил Хозяина Зашитник. – Всё очень, очень плохо...
– Трест, Кузьмич, куда вы исчезали, когда на Микли напали? – подозрительно спросил Лиолен, стоя на коленях рядом с Микли и пытаясь его поднять.
Гном и спустившийся со своего аппарата хобборотень переглянулись. И было что-то в их глазах настолько печальное, что Лиолен не выдержал:
– Микли лежит как камень – руки по бокам, ноги в струнку... И даже приподнять его невозможно! Я приподнял его голову от земли на три сантиметра. И всё! – ещё немного и Лиолен бы вошёл в истерику, свойственную как не слишком сильным дух-ом лейленозаврам, так и чувствительным Лесным эльфам.
Кузьмич подошёл к Лиолену и, положив руку ему на плечо, тихо сказал:
– Заклинание Времени. Это о чём-нибудь тебе говорит?
– Так вот почему в самом начале Кросса я слышал ваши голоса, но ничего из раз-говора не понял... – задумчиво протянул Лиолен, приглаживая выбившуюся из-под об-руча прядь изумрудно-зелёных волос. – Это многое обьясняет. Но что же будем делать с Микли? Судя по тому, что я понял, обычными заклинаниями делу не поможешь.
Кузьмич ловко взбежал на вершину ближайшего холма и крикнул:
– До последнего Холма Кросса километра три с половиной-четыре. Что будем делать? До заката солнца всего три часа, как я понимаю...
– Что делеть, что делать... На Г-Рискер-Лэйт садиться. Есть у меня одна идейка, которая эльфам может не понравиться... – предприимчево заявил Трест.
– Если дело касается спасения Микли, ТО ЧЕГО ТЫ ТЯНЕШЬ!!! – заорал, сжим-ая кулаки, Лесной эльф. – Мало ли что мне может не понравиться, но если это важно для блага Микли в частности и всех в целом, то я готов.
Микли едва заметно улыбнулся, насколько позволял боговор Гальменгарта. Он был уверен в том, что друга лучше Лиолена не сыскать во всей Вселенной. И то, что он был готов чем-то пожертвовать, лишь укрепляло их великую дружбу.

[Ignis]

Кстати. Почему полуплоскость?
Вполне так полноценная плоскость получилась. Двумернее некуда.

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш третий. Всё только начинаетсся!!! Муа-ха-ха-ХА-ХА!!!

Скрытый текст - Оторвыш третий. Четвёртый - в пятницу. Успею до СупермегаУльтралуния. )))))):

– Ну тогда садитесь поудобнее в креслицах позади моего. А неприятность тут такая: вам придётся некоторое время поработать магогенераторами, – будничным тон-ом сказал Трест, ожидая шквал эмоций. Особенно со стороны Лиолена.
Гном и эльф забрались в кресла. Лиолен ехидно спросил:
– А Микли мы здесь бросим? ТРЕСТ, ГОВОРИ СВОЙ ПЛАН!!!
– Кладите руки на подлокотники и крепко зажимаете кнопки снизу шаров-подла-донников. Теперь произнесите магокод "Ад-Жейн". Если станет совсем плохо, то про-сто скажите антикод "Нар-Фуллсус". По-оехали!
Г-Рискер-Лэйт взлетел и направился к неподвижному Микли. Он парил настоль-ко низко, что весь Микли был в тени мощного маголёта. Из нутра Трестовой магома-шины вытянулись четыре роборуки, которые осторожно взяли Микли за руки-ноги и подняли вверх на целых полметра! Трест крикнул:
– Давайте мне магию! Риск жрёт теперь ого-го! Слышите?
Два голоса громко сказали Ад-Жейн и Риск поднялся еще на два метра.
– Хорошо идёт! – в восторге заорал Трест. – так мы четыре километра за пять минут пролетим! – радостно крикнул он, держа путь по голубоватой линии.
Тут надо сделать небольшую поправочку: Г-Рискер-Лэйт был маголётом экспери-ментальным, потому что до Кросса на нём летал только Трест. Бесстрашно-бесшабаш-ный и даже чуть-чуть гениальный. Маголёт мог выкинуть один из нескольких форте-лей, которые лягушк-убийца не успел исправить.
– Мы уже три километра пролетели! – радостно провопил Трест, немного снижая скорость Риска, потому что Лиолен и Кузьмич держались на остатках воли. – Лиолен, тебе что, поплохело? Кузьмич, улыбнись, осталось пятьсот метров!
– Тебе надо – ты и улыбайся, морда волосатая... – сквозь зубы прохрипел гном.
Лиолен же просто переглянулся с Защитником Микли и мрачно кивнул.
– Нар-Фуллсус! – сказали два мага, убирая руки с подлокотников.
– Ну и гады же вы! – возмущённо прошипел Трест. – Осталось... двести семь ме-тров, а вы... – тут он посмотрел на друзей и его возмущенная речь сразу закончилась: Сребробородый гном и Лесной эльф выглядели... плохо выглядели.
Мертвенно-серая кожа пятнами расположилась на видимых участках кожи Кузь-мича и Лиолена. Их глаза глубоко запали, а скулы торчали точь-в-точь, как у зомби на овощной диете. Пальцы рук здорово напоминали обтянутые кожей (серой) кости.
– Ой, извините... – пробормотал хобборотень, краснея от стыда. Стыда за то, что так неаккуратно обращался с друзьями. – Я... я не хотел... это же первый полёт Г-Риск-ер-Лайта в обычном мире... Простите меня, а? Я, когда вернёмся, переделаю кое-что... много кое-чего... Простите меня пожалуйста... Я честно... Я не думал, что будет так...
– Простить? – желчно усмехнулся Лиолен. – Зачем тратить слова впустую...
– К нам с севера движется что-то злобное и ужасно довольное, – прошептал Кузь-мич, растирая руки, которые уже начали приобретать нормальный цвет и толщину. – Из-за тебя, коллега, вскоре мы станем обедом. Что за музыка?!
Действительно, отовсюду слышались дивные звуки, которые поднимали дух и на-строение членам Братства Наших. Лиолену казалось, что он слышит флейту, свирель, габой и скрипку. Но на слух Треста это были волынка, дилилл-норн и орган. Микли почти не различал отдельных инструментов, но чувствовал, что это не просто музыка, а нечто большее. Он прикрыл веки и стал подбирать слова к затейливой мелодии...

Можно быть эльфом прекрасным,
Быть может, гномом коренастым,
Но если вдруг идёт ненастье,
То надо помогать друзьям!

Один ты, может быть, вас двое,
Но лучше – больше, значит трое
И вы в ладах сами с собою
И вас ведёт сама Судьба!

Быть сердцем молодым прекрасно,
Но если ты колдун вдвойне опасно,
Что в туне тонут все припасы
– И чуешь сердцем, что беда.

Ты встанешь между Светом с Тьмою,
А спину верный друг прикроет,
И тайну страшную раскроет,
Про ту, что сердцу дорога...

И ты пойдёшь искать спасение,
Но всюду ищет злое мнение
И кару взять за прегрешение
Придётся мне, а не тебе!

Микли забылся в песне. Его губы шевелились...
Его губы шевелились! И он крикнул наверх:
– Трест, чего стоим? Пора лететь к концу Кросса! Лиолен, Трест, а вы что?! Так и будете каменными истуканами сидеть? Трест сказал – двести семь метров. Это мало!
– Если тебе мало, ты и подпитывай магией этот маголёт! Мы. На. Пределе. – по-чти прокричал Лиолен, видя, что на холме стоит кто-то в золотисто-зелёных одеждах, а волосы его развеваются по ветру серебряной рекой.
Незнакомец проделал левой рукой замысловатое движение и Риск взлетел в воз-дух, находясь на огромной ладони, сделанной из золотого солнечного света.
– Ура! Мы летим! – заорал во всё горло Трест. – Слава Чиалуду, мой маголёт ле-тит! – радость Треста можно было вагонами возить, но помогал им явно не Чиалуд.
Рука из золотого света опустила Г-Рискер-Лайт точнёхонько в центр телепортац-ионного круга. И тут кто-то шепнул на ухо Микли:
– Окажешься в Срединограде, зайди в Храм Всех Богов. На втором этаже есть статуя Леоллиуса. Принеси ей в дар салат архонта за то, что я помог вам...
Вихри аров поднялись вверх, а потом ринулись вниз...

* * *

– Неслыханно! Боги вмешиваются в Кросс! Неслыханно! – восклицал Мирморн, осматривая Микли, который уже начал немного шевелиться.
– Хорошо хоть Леоллиус спас их от потрошка, – вставил между двумя репликами Мирморна Умберто. – От них до твари было метров триста, не больше!
– А вы, – обратился Маг к Защитникам, – сделали исключительно верный шаг, применив Заклинание Времени. Только откуда вы его узнали? – прищурился он.
– В библиотеке Серосвета много книг, – уклончиво заюлил Трест.
– Ты мне сквошша не валяй, – спокойно сказал Мирморн. Только в спокойствии его таилась ледяная угроза, которой нужно было опасаться, как ящика с динамитом около разозлённого огненного элементала. – Заклинание Времени – слишком сильная вещь, чтобы с ней обращались неопытные маги. У заклинателя должен быть патент на применение настолько мощного заклинания. И, естественно, опыт его наложения. Отвечай, в какой книге ты нашел это Заклинание! Или...
Маг хлопнул кулаком правой руки по открытой ладони левой. Трест жест понял.
– "Временные парадоксы и как с ними бороться" Лаувинуса Диттерния.
– Да, хорошая книга... – пробормотал Микли, тоже её читавший.
– Мирморн, а Микли так и будет лежать на этом коврике? – спросил Лиолен.
– Ты имеешь что-то против такого милого и пушистого коврика? – прищурился Маг, наблюдая за переменами выражения лица Лиолена.
– Нет. То есть да... то есть нет! К коврику я ничего не имею, а вот за Микли иск-ренне опасаюсь. Вы ничего не можете с ним сделать?
– Сделать я сним могу всякое, но с этой проблемой не справиться ни мне, ни Грё-ву, ни Драконам. Боговор может снять только бог, а вот незавершённый... Я даже не знаю, что это был за боговор, а без этого бесполезно что либо предпринимать.
– По-моему, тот кого звали... Гальменгартом говорил что-то про Преотара, Пове-лителя Камней, – сказал Кузьмич, сидя в удобном кресле.
– Они хотели, чтобы Микли окаменел... – дёрнул себя за бороду Мирморн.
– Мы, использовав Заклинание Времени, помешали этому... Он – бог? Х-ха! Ско-рее демон... В общем, мы помешали этому типусу закончить боговор.
– Кстати, идею с Заклинанием предложил я, – деловито бросил Трест, уже при-нявший обычный хоббитский вид. – И всё вышло...
– Трест, ты болван! – негромко сказал Микли, пошевелив кистью левой руки.
– Прекрасно! Значит, боговор не был завершён должным образом. Тогда Микли постепенно начнёт оживать. Судя по всему, это произойдёт... через два с лишним часа. И тогда вы станете обучаться самой сильной, самой опасной – для врагов, и самой прекрасной магии на Полуплоскости. Ведь свой гримуарник я собирал несколько тыс-яч лет. Он у меня огромный. А пока Микли не придёт в норму, отдохните немного!

Глава седьмая. Чароедский Лес

Оставшийся месяц до похода в Срединоград прошёл великолепно для Братства Наших. Мирморн наконец-то допустил их к своей библиотеке, или, как он ещё её называл – гримуарнику. В нем были тысячи книг, но на чтение всего этого великолепия оставалось не так уж много времени – перед сном (или вместо сна) и перед первым завтраком. Днём, утром и вечером маги и Драконы до второго дыхания обучались чаро-дейской премудрости, которой их учил Мирморн и Умберто. Пару раз появлялись другие учителя – Светлый эльф Дирримбиус Нареттесер и норникс Прайло Выкингс, которые были непревзойдёнными мастерами в своих дисциплинах. Эльф – в щитост-роении, а хоббит – в порталлировании. Младшие члены Братства и даже Грёв узнали много нового, интересного и необычного от заезжих профессоров. А эльф и хоббит были настоящими профессорами в СИМНе, Дирримбиус ещё и деканом факультета Защитных Чар был. Так что месяц пролетел, словно день. Но день настолько насыщенный заклинаниями и знаниями, что можно было подумать, что прошёл месяц, а солнце остановлено великим заклятием Златого Дня. Но месяц подходил к концу, а было ещё столько разных заклинаний, которые члены Братства ещё не выучили...
Семнадцатого сарития (аналог мая), в десять часов утра Мирморн собрал Братст-во Наших в одной из своих гостиных и, поглаживая пушистую бороду, сказал:
– Вот и всё. Пришла пора расставаться. Трисаттум окончен и перед вами лежит дорога в Срединоград. По тропе, начинающейся у порога моего дома, вы дойдёте до обширного степного края, где живёт много рэев и монстров. Между лесом и степью идёт один из важнейших Трактов Срединных Земель. Если придерживаться быстрого шага, то можно ежедневно ночевать и ужинать в тавернах, построенных Сэмриджем.
– Что, сам Король Срединограда ходил и строил постоялые дворы? – хмыкнул Трест, попивая из бокала мутно-белую жидкость, от которой по его руке текла дымка.
– Трест, ты идиот или притворяешься? – язвительно спросил Маг, создав вокруг поднятого вверх указательного пальца небольшую ярко-синюю молнию. – Ну?
– Ответ на этот вопрос он унесёт с собой в могилу, – задумчиво проговорил Лио-лен, рассматривая на свет игру двух вин в своём бокале: балерское и винитарское перетекали одно в другое, будто бесконечно сражаясь за стекло бокала. Ярко-жёлтое балерское занимало больше обьёма, но красно-бурое винитарское не отступало со сво-их редутов, находившихся ближе ко дну. Винитарское просачивалось вверх и в бока бокала небольшими вихрями, понемногу занимая всё больше и больше вражеской тер-ритории. Лиолен сделал небольшой глоток. И чуть не поперхнулся: огонь и лёд!
– Надо же разряжать обстановку, когда кто-то выводит что-то заумное или слиш-ком серьёзное... – пробурчал хоббит, выпив ещё чуть-чуть анлетинского туманного.
– Сейчас обстановку разряжать не надо было, – заметил Грёв, поправляя очки. – Мы говорим о серьёзных вещах, а ты... прямо шут при царском дворе! Ты не такой!
– Совсем свободы слова лишают! Уйду я от вас в Ваннергрекк, тогда узнаете, чего лишились! – было видно, что хобборотень кривит душой. Очень и очень кривит.
– Свободу слова ещё надо заслужить, а ты... – Грёв думал буквально две секунды. – А ты её и так заслужил. И Заклинание Времени с умом использовал, и Микли спас. В общем, классный ты хоббит, Трест! Если б у меня где нибудь лишняя медаль там или орден завалялся, то ты бы его непременно получил, – на полном серьёзе сказал Грёв. – Вот только пару раз подумай, перед тем, как ляпнуть что-либо. Ладно?
– Что, правда? – почти подскочил Трест, чуть не разлив своё вино по ковру.
– Истинная правда, – не стал спорить Гринверсон Раустэн, в кристальной чест-ности которого не было ни единой дыры, прожжённой углями явной лжи. Но парочка-другая подпалин всё же присутствовали. – Только лишнего ордена у меня нет. И не проси дать поносить медаль "За достижения во многих областях". Не дам.
Мирморн кашлянул, привлекая внимание Братства Наших.
– Тракт, о котором я говорил не так давно, дугой обходит Чароедский Лес...
– Куда Микли нельзя ни ногой, ни полколеном, – хмыкнул Кузьмич.
– А вот захочу и пойду! – рявкнул Микли, повернувшись к своему Защитнику. – И ты, Кузьмич, это прекрасно знаешь, не раз со мной в бой ходил!
– Но я ничего не говорил! Особенно про полколено, – искренне возмутился гном.
– Шпиглиодас мианделлюс! – прошептал Мирморн. – Так вот кто возмутитель спокойствия! Недогномчатый поджигатель противоречий!
– Ай, дядька, только не кидайте меня в вон то окно! – истошно завопил тот самый маленький ублюдок, который подпортил что-то в морфогенераторе.
– Я эту уловку знаю, так что ты это брось... Брось, кому говорят! – гневно крик-нул Мирморн, увидев, что недогном сжимает в ручонках нечто круглое.
– Никто не хочет поиграть в дурогномбл? – со смехом предложил Умберто.
– Что за игра? – тут же спросил Лиолен. – Я впервые слышу о ней.
– Ты ничего не слышал о ней только потому, что я только что её придумал. А правила даже серый орк запомнит: пинать недогнома так высоко, как это у вас получ-ится. Чем громче гномозявка визжит, тем больше очков вы зарабатываете. Всё!
– Вы... Вы не посмеете этого сделать! – взвизгнул недогном.
– Ещё как посмеем! – расхохотался Мирморн, мысленно кидая недогнома в стену с кришальским ковром. – Йесмэрд лэриос! Ха-ха, вот это я понимаю: Стигуса об стену с колючками! Народ, напрягите извилины! Что дальше будем с этим...
Внезапно с пола раздался дикий писк и клубы сероватого газа стали наполнять помещение. Это была газовая бомба Стигиуса, которая раскрылась только сейчас.
– Придурки! Какие же вы все придурки! – захихикал недогном, бросаясь к двери.
На него, скорее всего, газ не действовал. Мирморн подумал о чём-то и громко хлопнул в ладоши. Комната лишилась всех ходов-выходов и тут же раздался раздосад-ованный писк вперемежку с матюками на недогномском.
– Гризволлио морентабблио! – прошептал Мирморн и газ стал быстро стекать по стенам и потолку небольшими серыми струйками, возвращаясь в бомбу.
Стигиус сидел на полу около того места, где только что была дверь и хныкал:
– Это не по правилам всё! Я уезжаю! Мирморн – грязный жулик!
Маг встал со своего кресла, расположенного в середине полукруга, подошёл к не-догному и заставил того раскаяться в собственных прегрешениях перед великим и мо-гучим Мирморном Эльванаэром. Причём у Мирморна на это ушло всего два лёгких пинка, один – под подбородок, другой – в крестец.
– Дядька, не бейте, я жаловаться буду! – завопил несчастный Стигиус.
– Маордредаи леонеллиус арафис нонис горгуис! – громко сказал Мирморн, ех-идно глядя на недогнома, который почувствовал, что теперь жаловаться не сможет.
И не сбежит, как предполагал раньше. Маг рявкнул:
– А за то, что ты с... одним из нас сделал, сидеть бы тебе в конуре да облаивать неосторожных гостей моего дома, которые нечаянно на твой хвост наступили! – Мирморн что-то прошептал и у Стигиуса вырос длинный, в полметра, беличий хвост!
– Ай, дядька! Что ж вы натворили! Меня теперь девки любить не будут!
– А тебя и так никто не любит, – вогнал в суровую реальность недогнома Умбер-то (!). – Судя по твоему досье, твоя мамаша подкинула тебя в Слейтон-килл, чтобы из тебя воспитали образцового слугу, но в одиннадцать ты сбежал и прибился к Кореко-вой Своре, банде убийц и грабителей. Они испытали тебя: ты должен был убить Покс-иса, сбежавшего вместе с тобой! Единственного рэя, который видел в тебе что-то хо-рошее! Но ты его убил сразу же, как только Дианнер тебе это приказал!
– Не-ет... Всего этого не было! – заскулил Стигиус, сворачиваясь в компактный клубочек – хоть сразу клади в мусорный пакет и уноси на улицу.
– Было, Стигиус, было! И это я ещё всего не рассказал... – пригрозил Король Рыжебородых. – Как ты стал убийцей, вором и насильником я говорить не стану.
В глазах Стигиуса зажглись угли не до конца сожжёного самоуважения и недо-гном в ярости прыгнул на гнома Рыжебородого.
Умберто ловко увернулся от грязных, неделями не мытых и не стриженых когтей Стигиуса, а недогном звучно впечатался в кришальский ковёр. Многочисленные раз-ноцветные кристаллы, из которых был создан ковёр, впились остриями в тонкую кожу Стигиуса и стали питаться его кровью.
– Уй-йя! – вскрикнул недогном, спину которого пронзили сотни, если не тысячи, бритвенно-острых кристаллов. – Я стопудово пожалуюсь Восточной Тьме на то...
– Дримм-амб! – воскликнул Мирморн, направив указательный палец правой руки на сидящего на полу Стигиуса и расхохотался.
В недогнома ударила яркая молния и отшвырнула его к ногам Кузьмича. Стигиус, явно не ждавший такого поворота событий, сразу прижался к ноге гнома:
– Дядька, вы же им не позволите?! Ведь не позволите, правда же?!
И недогном сделал такие умильные глаза, что хоть вырывай и на стену вешай!
Кузьмич злобно ощерился и стал свободной ногой спихивать обнаглевшего недо-гнома на пол. Стигиус потерял последнюю надежду на спасение от цепких рук Мир-морна. И он завопил от ужаса, когда понял, что с ним сделают!
– В кого же тебя превратить?.. – задумчиво спросил Маг, кончиком указательного пальца поправляя очки, съехавшие на нос дальше, чем надо.
– Только не в байстрюквинта! – в панике завопил Стигиус, всей душой надеясь, что хоть эта уловка сработает. И он завопил, загораживаясь локтями: – Только не это!
– А ты хитрая тварюка, – похвалил недомерка Умберто. – Байстрюквинт! Это же надо до такого додумать своей пустой башкой. Да если байстрюквинта стравить с пот-рошком, ещё неизвестно, кто бой выиграет! Ну и наглый же ты недомерок!
– А на Полуплоскости без наглости не проживёшь, – хмуро буркнул Стигиус, валяясь на полу около обмусоленного сапога Кузьмича. – Как все, так и...
– Во-первых, ты – не все. А во-вторых, ты уже не житель Полуплоскости, а прислужник Восточной Тьмы, будь она неладна ещё тысячу лет, – прогремел Мирморн.
– Да! Я прислужник!!! И я служу своей Госпоже настолько рьяно, насколько мне позволяют её приказы и моё воображение! А оно у меня...
– Сейчас оно у тебя отвалится. Вместе с головой и прочими ненужными тебе частями тела, – непринуждённо сказал Маг, словно зачитывал вслух интересную статью из "Средней Жизни". – Сам уйдёшь, или мне Тьму призвать?
– Ой!.. – встрепенулся Стигиус. – Дядька, вы ж этого не сделаете, правда? Вы ж хороший, добрый дядька, который... ну, муху-то... Но я ж не муха!
– Щас крылышки приделаем и будем запускать планер "Вонианно Первый"! – подлил масла на сковороду Трест, вставая в третью позу превращенца и материализуя свой дрилл-сар. – Мирморн, вы разрешите мне...
– Да с превеликим удовольствием! – Маг леветировал недогнома на стол, откуда заранее убрал закуски и пирожные на другой стол, созданный секунду назад именно для этой цели. – И какое ты применишь заклятие?
– О, заклятий будет много! И вы их все должны знать: вы ведь обучали нас Расо-вым Премудростям, – склонился в искреннем поклоне Трест. – Для начала применим "Всё Вижу И Чувствую, Но Сделать Ничего Не В Силах". Урурокум торгаракг! Потом можно выбрать одно из двухсот семнадцати заклинаний, которые даруют крылья зак-линаемому. Так как большинство заклинаний не работают с недогномами, то лучше всего использовать "Ух Ты, А Я Лечу! ХЛЮП!" Ринилгареннион! Эторэ, эторэ, эторэ! Вот, пожалуй и всё, что я могу сделать для омушения этого придурка...
Трест поклонился и сел в своё кресло, криво усмехаясь и глядя на Стигиуса.
– Пинай!!! – взревел Король Рыжебородых и первым двинул по копчику подоп-ытному недогному. – Эге-гей! Налетай, пинай, пока не улетел!
Но хитрая тварюка уже приноровилась к новой способности – полёту и вертелась под потолком, дразня в основном Мага и гнома. Микли, хоть и был противником из-биения младших по званию, не удержался. Он материализовал свой дрилл-сар и по-слал в сторону летучего недогнома две шарлотки. Шарлотки не были пирожными. И вообще едой они не были. Это было сокращение со светлоэльфийского шеарроу'ло-тарре, "комок нити паучьей". Одна из шарлоток попала Стигиусу в ногу, а другая про-летела мимо, запакостив кришальский ковёр.
– Дядька, что ж ты наделал! Тебя судить за та... – никто не услышал конца второ-го предложения, так как паутина оплела рот Стигиуса.
На полу лежал компактно упакованный в толстый слой паутины недогном. Един-ственными признаками его жизни была поднимающаяся и опускающаяся грудь, а также налитые кровью глаза и две дырочки для ноздрей. Чтоб не сдохх до времени.
– Гу-гу-л бы-бук го-го-кк!!! – пробубнил Стигиус сквозь толстый слой паутины.
– Ого! Она ещё и заклинания глушит! – обрадовался Мирморн.
– Гы-к го-луг гу-уг!!! – промычал недогном, извиваясь, как червезверь в клюве орнифоракса. Но ничего путного у не слишком умного служителя Восточной Тьмы не вышло и он так и остался лежать на полу, немного придавленный окованным сапогом Умберто. Чтобы не вихлялся и не пугал народ!
– Морфеанис протекцио лантус! – почти пропел Мирморн и недогном в паутине застыл. Секунд через десять от него стало доноситься негромкое храпение. – Вам стоит идти только по Тракту и через две недели вы достигните Ферм Срединограда. А если срежете через Чароедский Лес, то сократите дорогу даже больше, чем вдвое. Но она слишком опасна даже для полубога, вы, надеюсь, угадали, какого. Микли, НЕ ХОДИ В ЧАРОЕДСКИЙ ЛЕС И ОСОБЕННО НА МАЖЬЮ ПОЛЯНУ!!! Понял?
– Ладно-ладно, не буду я ходить около Чароедского Леса! – проворчал Микли, которому было до смерти интересно посмотреть как выглядят маггохи. Вживую. – Даром мне не нужна эта Мажья Поляна! Хотя кто знает, как дело повернётся...
– Клясться именем какого-либо бога я тебя не заставляю, потому что ты сам сказал, что неизвестно ещё, как дело обернётся. Но, пожалуйста, постарайся не влипнуть! Маггохи – это сама магия. Их тела – всего лишь тонкие оболочки, под завязку заполненные ворованной магией! Они – худшие энерговампиры Полуплоскости. Худшие не потому, что сосут энергию плохо, а потому что делают они это великолепно! И их пленники, особенно эльфы, томятся в подземельях Кондиронкреона вот уже триста восемь лет! Ты ведь не хочешь провести какое-то время с маггохами в зловещем замке лорда Кондира? А может, и лишиться всей своей магии?
– Пожалуй, нет. Мне Базы №3 на всю оставшуюся жизнь хватит, – поморщился Тёмный эльф, вспоминая жуткие мгновения исполнения пророчества Ранофрия.
– Вот и отлично! Самое важное, вы, надеюсь, поняли. В придорожных трактирах расплачиваться вам не придётся – я дам вам Эмблему Путешественника. Тот, кто собирается в Срединоград, особенно из чужих земель, получает её, так сказать, бесплатно и сразу же. Всего таких эмблем... хм-мм... очень много и у каждой – свой номер Силы. И порядковый тоже. Например, если какого-нибудь крестьянина из Западной Империи допекли налоги или ещё что-нибудь, или на знатного дворянина обьявлена Охота и они решают отправиться в Срединоград, где место найдётся каждому, они "случайно" находят Эмблему Путешественника. Она помогает им дойти до Средино-града, попутно проверив искренность их намерений и проводит их через вереницу испытаний духа и тела. Вы должны понимать, о чём я говорю. Недостойный никогда не найдёт Путь в Срединоград и даже не увидит ферм, стоя в шаге от них! – напыщенно сказал Мирморн, делая рукой резкий взмах вниз. Когда он поднял руку, в ней светилась Эмблема Путешественника, переливаясь золотым и розовым цветами.
Мирморн леветировал Эмблему к Грёву и сказал:
– Надень её. Каждый из вас мог бы стать обладателем Эмблемы, но носить её должен самый опытный из вас. А это, несомненно, Грёв.
Светлый эльф склонил голову в поклоне уважения и взял Эмблему. Она сменила освещение на зелёный и голубой света. Грёв сказал:
– Для меня честь носить Эмблему Путешественника. Но... Почему мне, а не Микли? Ведь Эмблему носит также самый известный член отряда, если мне не изменяет память? – спросил Грёв, указывая рукой на Микли, сидящего слева от него.
– Да, это так. Но Микли... он известен на Диноруме и на Дордоксе, а на Полуплоскости он... не так именит. Ведь Ти-Рэкс не хочет объявлять его своим сыном сейчас. Вот в Срединограде, в дружественной обстановке... – мысль Мага была понятна.
– Пусть Грёв её носит. Он старше и умнее меня. И к тому же он мой лапий папа.
– Микли, спасибо. Итак, мы отправляемся в Путь к Срединограду! – гордо обьявил Светлый эльф и, встав, поднял Эмблему над головой. – К славе и Судьбе!
– К славе и Судьбе! – вскочив с мест, прокричали члены Братства наших свой девиз. И их Путь начался небольшими сборами.
Мирморн, отправлявший к Срединограду далеко не первую группу путешественников, снабдил их по-королевски: у каждого было блюдо "Чего изволите?" и спальный мешок "Гладди-Глоу", одной из лучших фирм Срединограда. Также Маг дал им Шатер Странника, вмещающий до пятидесяти гуманоидов. Его пришлось разделить на семь частей, хотя по инструкции Шатер можно было разбирать на двенадцать равновесных частей. Так что Драконам достались одинарные части, а всем остальным– двойные. Ещё Мирморн подарил Лиолену, Тресту, Кузьмичу и Драконам превосходное оружие: Лиолену лук Аэ'Илларне и лёгкий меч Сигалн, украшенный рубинами и раньше принадлежавший одному из Красного Круга, Лестиру Боренаи; Трест получил превосходный двуручный молот Карот-а-Янга, а Кузьмич – секиру с кружным лезвием Арин-та-Горакк. Где Мирморн нашел вооружение Драконам, так и осталось тайной. На все вопросы Маг лишь тонко улыбался и говорил, что у него, если поискать, найдётся вооружение для любой расы Полуплоскости. Ажурные доспехи из алекстирита, закрывающие грудь и верхнюю часть живота, мечи с рунными камнями Дорота и шиты с рунами Эаглифанта Выспренного поражали воображение своей красотой и, когда Драконы облачились в доспехи и взяли в руки щиты и мечи, они почувствовали такой прилив сил, что грозно взревели, как взрослые их родичи.
– Ну, теперь вы готовы к Пути и вооружены по-царски! Вперёд! – напутствовал их Мирморн, когда Братство Наших и Маг с Умберто вышли на крыльцо.
– Сорганнер, дай им лёгкий путь! Миланна, прошу! Будь милостива к Микли! – прошептал Рыжебородый гном, глядя на скалу слева от крыльца.
Сначала там появилось как бы вырезанное из камня изображение двух бегущих сапог, а потом круг из двух зигзагообразных спиралей. Прошение было принято.
– К славе и Судьбе! – взревели семеро рэев и пошли к тропе.
– Пусть Светлые боги облегчат ваш путь! – крикнул Маг, исчезая за поворотом.
Братство Наших уверенно шло по широкой тропинке на северо-запад. Микли был полон решимости никоим образом не приближаться к Чароедскому Лесу...

* * *

Они шли уже восемь дней. Слева от дороги была степь с живописно разбросанными рощами деревьев, а справа, вплоть до середины шестого дня, рос старый лес, некоторые деревья в котором не обхватил бы и горный тролль. Ночевали они в осноном на постоялых дворах. Только один раз, ночью чертвёртого дня, им пришлось заночевать в шатре, который, к слову сказать, оказался настолько удобным и красивым, что Микли с Лиоленом долго упрашивали Грёва, чтобы тот ставил шатёр ежедневно. Но Светлый эльф ответил категорическим отказом: слишком уж беспокойной была та ночь! Сначала к ним заглянули несколько хоббитов-норниксов, а потом...
Потом на них напала свора одичавших бурых кентавров, которые стреляли в шатер огненными стрелами. Братство Наших и шестеро хоббитов высыпали под звёздное небо. Кентавров было голов двадцать и все решительно настроены. Хорошо, что среди хоббитов оказался землепортатор и два мага огня, которых норниксы уважительно называли Мастерами Ингида, а по-хоббитовски – Ингид-ла-краксит. Землепортатор закинул двух кентавров, стоящих очень близко друг к другу, вместе с землёй, на которой они стояли, очень далеко. Что было удивительно для Микли, земля вместе с травой через несколько секунд вернулась обратно. А Мастера Огня напустили на десяток кентавров огненных жуков, которых призвали из своих родных гор. Остальные кентавры, испугавшись незавидной участи, сбежали. Никто из Братства Наших не успел ни только не сказать ни одного заклинания, но и даже крикнуть какой-нибудь яростный боевой клич, чтобы вдохновить себя и испугать врагов.
Хоббиты отличились в этой небольшой схватке крайним быстродействием и со-гласованностью общих действий. Трое хоббитов в землисто-зелёных плащах держали руки кто на парных кинжалах, а кто и на настоящем мече. Маги могли сразу отступить за спины рукопашников, если бы возникла такая необходимость. Отряд работал крайне профессионально и, когда Грев спросил, откуда такая слаженность действий – раньше они не успели, хоббиты пришли буквально за несколько минут до нападения кентавров, – землепортатор ответил, что зовут его Бланко Берджиа и его отряд Землехранителей обычно следит за миром на Юго-восточном Тракте. Ну а ночевать каждый день в одних и тех же палатках... Вот и зашли они на огонёк в шатерок. Ведь эльфы не станут гнать своих союзников в борьбе против Западной Империи? Не станут!

* * *

– Смотрите! – крикнул с высоты Тоби. – Там что-то происходит!
– Заклинание Скорости все помнят? – быстро спросил Грёв. Как предводитель отряда, именно он планировал стратегию и тактику боёв. – Применяем!!!
– Сдион-нартре! – хором крикнули бескрылые члены Братства Наших.
Было около девяти тридцати девятого дня пути Братства. Прекрасное утро, когда солнце то прячется в облаках, то льёт свой чистый свет на землю, было омрачено. Да, действительно, там – метрах в трёхста северо-западнее по тракту, – что-то происходи-ло. Богато украшенная карета, несколько всадников и, видимо, парочка магов, с кем-то сражались. Эти кто-то пытались открыть дверь кареты, но им это не удавалось.
– Кто же на них нападает? – задал себе вопрос Микли.
Это был действительно интересный вопрос. Да и важный к тому же.
В воздухе около кареты ощущалось какое-то движение, но самих нападающих видно не было. Или они были невидимками, или применили заклинание Прозрачности высоких уровней. Когда Братство находилось метрах в пятнадцати от кареты, Грёв прищурился и, ахнув, прошептал: "Не может быть! Как они здесь оказались?!"
– Синтровеллио! Попались, сволочи! – взревел Грёв.
Нападающие стали видны. Лучше бы они и оставались невидимыми, ведь напали на карету и сопровождение маггохи! Микли судорожно вздохнул, припоминая слова Мирморна. "Никогда не атакуйте маггохов боевыми заклинаниями! Они впитывают их и становятся только сильнее от каждого заклятья. Чем сильнее заклинание, тем больше силы оно придаёт маггоху, или, как их ещё называют, чароеду. Но маггохи впитывают не всю силу заклинания, а максимум треть-четверть. Остальное они распыляют вокруг себя, создавая так называемую ауру мёртвой магии. На данный момент существует три самых верных и распространённых способа расправиться с одним или небольшой группой чароедов. Первый, наиболее безопасный для мага, заключается в том, чтобы убить маггоха магическим оружием, попутно наложив на себя хорошее заклинание антимагии, потому что маггохи способны не только колдовать, но и стрелять сгустками магии, из которой сами и состоят. Второй, достаточно опасный как для мага, так и для всех, кто находится вокруг него и маггоха, состоит в том, чтобы, опять же хорошенько защитившись, накачать чароеда боевыми заклинаниями под самую, как говорится, завязку и тем самым взорвать его. Вся его магия перейдёт, разумется к вам, так что заклинание "Бенвоглио" поможет забрать только ту магию, которой ваши ары сопротивляться не будут. Иначе вы сами можете маговозгореться от взрывов разнонапраленных аров. Или, если этого не произошло, то может случиться вещь куда более плохая: вы сами по прошествии некоего времени станете превращаться в чароеда. Третий способ обыкновенно используется в связке со вторым, особенно если против чароедов сражаются два и более магов. Этот способ обращает против маггохов их способность распылять магию в ары, о которой я говорил выше. Аура мёртвой магии, или, как её ещё называют, маггохова аура, сильно подвержена заклинаниям трансмутации. И это можно использовать против чароедов! Заклинание "Преорус каннетио" способно взорвать эти мёртвые или умирающие ары. А так как маггохи имеют очень слабую собственную ауру и сами состоят из чистой магии, то есть разнообразных цепочек и сплетений аров, то они тоже взрываются фейерверком аров. Тут тоже пригодится заклинание "Бенвоглио", потому что свободные ары ищут хозяина так же, как Драконы – злые артефакты. То есть искали..."
Всё это пронеслось в голове Микли за несколько секунд. Он был готов к бою!
– Маггохи! – охнул рыцарь в сверкающих доспехах, на плаще которого было изображено дерево в золотых цветах и девять звезд над ним. – Риджел, Вендикс, за-щищайте Сабрину! С её головы не должен упасть ни один волос! Остальные, В АТАКУ! – крикнул явно глава отряда и воздел меч вверх.
Его меч сверкнул нерождённой молнией и шестеро рыцарей обрушили град удар-ов на четверых или пятерых маггохов. Самый крупный маггох, видом напоминающий пещерного тролля, взревел и заорал множественным голосом:
– АТАКУЙТЕ КАРЕТУ! ДЕВКА НУЖНА ГОСПОДИНУ ЖИВОЙ!!!
Микли решил защищать карету, да и на девушку ему посмотреть хотелось...
Драконы кружили над маггохами, поливая их то огнём, то струями льда. Что действовало, между прочим! Тоби поднялся метров на пятьдесят ввысь и вошёл в кру-тое пике, на исходе которого выдохнул критическую массу льда на одного из маггох-ов. Разноцветное тело коренастого маггоха быстро стало кристаллическим, а потом светло-голубым. Он остановился... и разлетелся на кусочки от удара меча предводителя рыцарей и еще одного охранника, по всему – Лесного эльфа.
– Бенвоглио! – прошептал Микли, не глядя, как тело маггоха разлетается на сотни тысяч ледяных кристаллов, по пути тающих и становящихся арами.
"Это же мертвые ары! Я могу их убить не прилагая усилий!" – возбуждённо подумал Тёмный эльф, Готмуром отражая яростную атаку тонкого и высокого маггоха.
– Преорус каннетио! – выкрикнул Микли, указуя мечом на место, где только что взорвался маггох. С Готмура сорвалась крошечная звёздочка, полетевшая к месту взрыва. Но, не пролетев и пяти метров она словно взорвалась, рассыпавшись на мириады искр всех цветов, какие только можно вообразить.
На самом деле это ары, некогда составляющие тело поверженного маггоха стали видимы в обычном спектре. Они волнами, похожими на вспышки, устремились к троим чароедам, сражавшимся с рыцарями. Когда искрящиеся облака скрыли и рыцарей, и маггохов, произошло три почти одновременных взрыва!
Карету, на которой стояли два мага в тёмно-синих плащах, тряхнуло настолько сильно, что она качнулась налево, замерев на двух колёсах...
– Аааааа! – раздался пронзительный девичий вопль и девушка в пышном, но удобном платье вывалилась из раскрывшейся дверцы кареты.
Маги, стоявшие на карете, не упали, но поднялись в воздух, взглядом выискивая того умника, который всё это натворил. Очень злым взглядом.
Конь того рыцаря, что охранял левую дверцу кареты, встал на дыбы, чуть не скинув охранника наземь. Но рыцарь быстро взял контроль в свои руки. Быстро, но недостаточно для того чтобы спасти несчастную девушку...
Сабрина едва опёрлась на локти и тряхнула головой, чтобы прийти в себя, как её схватил маггох, похожий на тролля и побежал прочь...
Микли всё это видел, но он был немного потрясён тем, что кто-то из маггохов вообще выжил и поэтому долю секунды промедлил, взвешивая свои шансы...
– Лэртис леартио! – крикнул он и полетел вдогонку за троллем.
Когда до тролля оставалось меньше десятка метров, Темный эльф крикнул, вкладывая в своё заклинание всю кинетическую магию, что была в нём:
– Кандокаркум крео каллуддум!!! – направив заклинание МЕЧЁМ в голову тролля, он добился своей цели: девушка не пострадала, упав на землю и глядя на своего спасителя, который падал в портал, созданный троллем-маггохом для себя...
Заклинание Великого Крошения В Песок на маггоха подействовало преотлично, хотя боевым считалось постольку-поскольку. Его разорвало на магги и ары в доли секунды, но своё чёрное дело он сделать сумел: портал поглотил Микли.
– Нееееееет!!! – закричала Сабрина фон Сильвербальд, но было уже поздно.
Микли перенёсся за сотни километров. В самую глубь Чароедского леса. На Мажью Поляну. В замок Кордиронкреон, бывший некогда домом одной славной фамилии, а ныне обитель маггохов и тюрьму для нескольких сотен несчастных рэев...

* * *

– Кто вы, спрашивается, такая, чтобы за вами охотились маггохи?! – не скрывая раздражения, спросил Грёв у красивой девушки с золотыми волосами.
– Я – Сабрина фон Сильвербальд! И вы, должно, быть, не раз слышали о косметике серии "Серебро и солнечный свет"! Я – наследница всех её концернов!
– Слышал. Ничего хорошего о вашей косметике сказать не могу – сам не пользуюсь, а от других не слышал. Я и так прекрасно выгляжу, – ядовито усмехнулся Грёв, приглаживая свои серебристые волосы левой рукой. – Где Микли?!
– Так зовут того прекрасного Тёмного эльфа, который меня спас?
– Миледи, он не спас вас! Это он вызвал магические взрывы, из-за которых ка...
– Ах, молчите, мастер Винтор! Он всё равно меня спас и победил того маггоха! – выкрикнула Сабрина, зло глядя на своего магохранителя. – А вы... собственно кто? – обратилась она к Грёву с легчайшим оттенком презрения.
– Я – Гранисон Гринберрау, глава Братства Наших и приёмный отец Миклеанора Саубериззи. Его родители погибли под обвалом в Чёрных шахтах. Это мой отряд. И я в ответе за своего сына, – немного пафосно произнёс Грёв.
– Я вижу, у вас в отряде Драконы королевских кровей? – спокойно спросила Саб-рина. – Значит, древние пророчества наконец обрели силу... – прошептала она.
– Да, Драконы вернутся в это или следующее десятилетия, – тихо сказал Грёв.
– Они зовут тебя Грёв... Почему? – так же тихо спросила она.
– Из-за моего коронного рёва, который поверг в ужас несколько десятков чёрных орков, – прошептал Светлый эльф. – И молнии помогли, – улыбнулся он.
Этой девушке хотелось распахнуть всю душу, поделиться всеми секретами, рас-сказать всё, что она попросит... Грёв тряхнул головой. Серебристые волосы бликами заиграли на свете неяркого ещё солнца. Светлый эльф понимал, что тут замешана какая-то магия, но он не мог сходу определить её. Она витала вокруг, наполняя воздух мерцающими искрами и ароматом... персиковых пирожных. Грёв втянул воздух по-глубже и понял! Понял, что в роду у этой девушки были вейлы!
– Сабрина, в твоём роду были... вейлы? – спокойно спросил он, постепенно вы-рабатывая иммунитет к магии вейл, магии прекрасной, но в то же время чертовски опасной для неподготовленного рэя. – Ответь... Пожалуйста...
– Моя бабушка с материнской стороны была вейлой, а дедушка – Светлым эльфом. Надеюсь, это не отпугнёт столь... храброго эльфа от несчастной девушки?
– Конечно же, нет! – с милым смехом ответил ей Грёв. – Но что мы стоим здесь? Может, пойдём к своим отрядам? А то они на нас уже нехорошо косятся...
Грёв отпустил руку Сабрины – и когда только он успел её взять? – и пошёл к Братству Наших. Впрочем, без Микли оно было неполным и... каким-то ущербным, чтоли... Не хватало его улыбки. И всклокоченной шевелюры тоже не хватало. "Ничего, – подумал Грёв со злостью на себя. – Я его вырву хоть из самой Преисподней!"
"Не стоит, Грёв. Не переживай ты так. Я могу восстановить портал и продержать его столько, сколько понадобится. Я ведь Дракон королевских кровей," – хмыкнул Шпик, которого позабавила откровенность Грёва перед почти незнакомой девушкой. Сам-то он был Драконом и на вейловы штучки не попался бы так просто. А в двуногого рэя он превращаться ещё не умел. Был слишком молод для этого.
Грёв снёс укол приёмного сына вполне благодушно. В другое время и в другом месте он бы стал рвать и метать. Но теперь просто спросил:
– Восстановить? И что мы будем делать? Осада Кондиронкреона – не дело для такой горстки рэев, как мы, – со злостью на маггохов сказал Грёв.
– Я готова предложить своих телохранителей, но Диэрендрагон прав. Семнадцать рэев для осады такого замка... Такого даже в магокартинах не увидишь! Но моё слово твердо. Можете рассчитывать на проверенных сотнями боёв рэев. И этих, и... Как же я сразу об этом не подумала! У мастера Ленкворта есть стационарный телепортатор, встроенный в нашу безлошадную карету! Мастер Ленкворт! Можно вас!
К ней подошел маг, словно высохший на палящем южном солнце. Его смуглое сморщенное лицо выражало крайнее неодобрение, если не злость на Братство.
– С такими попутчиками да в Срединоград? Госпожа Сабрина, вам не кажется это... э-э-э... немного неразумным? – прошипел он девушке на ухо, но так, чтобы стоящий в пяти метрах Грёв непременно услышал это.
– Мастер Ленкворт, по-моему, эти доблестные му... юноши доказали нам свою честность и благородство уже тем, что пришли нам на помощь, – сказал рыцарь в плаще со златоцветным древом, вкладывая в свои слова побольше веса. – Я – Фалгонис Финиатар, командир Златого легиона Третьей армии Срединограда. А это – избранные Золотые рыцари, которых можно представить и позже. А вас как зовут?
– Гранисон Гринберрау из рода Гронатикас.
– Тот юный Тёмный эльф, который спас всех нас... Он дорог вам?
– Он мой приёмный сын, как и эти Драконы. Остальные члены Братства уже как родственники мне. И во всех я уверен так, как уверен в себе! – пафосно сказал Грёв.
– Хорошо. Мы никого не потеряли, а вот вы... – Фалгонис задумался. Крепко задумался, даже шлем снял. Лиолен, да и остальные Братья увидели, что командир Златого легиона – человек лет тридцати-тридцати пяти. С золотисто-рыжими волосами, бородкой клинышком и ясным взглядом синих, как чистое небо, глаз. – Мальфеус, готовь телепорт. Мы отправляемся в Срединоград за подмогой!
– Вот это слова настоящего рыцаря! – похвалил Фалгониса Тоби.
– Мы не можем "отправляться в Срединоград за подмогой"! У нас задание. Тайное задание! – прошипел Мальфеус Ленкворт.
– А на это ты что скажешь?! – со смехом, привёдшим Мальфеуса в бешенство, Грёв одним движением выхватил из рубашки Эмблему Путешественника, засиявшую в его руках невероятно-фиолетовым светом.
– Мальфеус? Приз-для-поджарки Ленкворт? – удивлённо спросил Мирморн.
– Мирморн Могучий?! Не верю ушам своим! – панически вскрикнул Мальфеус.
– Так поверь глазам своим! – и из Эмблемы появился плотный фантом головы Мирморна Мудрого. – Здорово, Фалган! Приветствую несравненную Сабрину! Большой привет остальным. Так что случилось? И где Микли?!
Грёв быстро рассказал о произошедшей схватке. И о потере в лице Микли.
– Так чего вы ждёте? В Срединоград! – крикнул Маг.
– Но наше задание, госпожа Сабрина... – простонал Мальфеус.
– Нас отправляли к Мирморну? Так вот он. И не надо про иллюзию, мастер Ленкворт – сами видите, что это его фантом. Маг, под северными фермами неспокойно. В Верхнем и Среднем Подземьи будто что-то пробуждает враждебные нам силы. И Правящие Лорды Леакх и Динсуний говорят, что нежить активизировалась. Видно, у них появился новый Владыка Костяного трона... Что передать Королям?
– Я наведаюсь в Центр Мира. А потом в Срединоград. Вы же немедленно направляетесь в Срединоград. Акто ренниа Эльдис Срединоград, Восемнадцатая портальная площадь! – сказал Маг и его фантом исчез.
А Братство Наших, Сабрину фон Сильвербальд и её телохранителей несло по невидимым струнам к столице Мира, в Срединоград! И карету, кстати, тоже.
Похоже, у Микли появились новые могучие союзники...

[Линолеум]

Сообщение от Ignis

спасибо. очень смешно. да

Ты знаешь, не очень. Все эти "Муа-ха-ха-ХА-ХА!!!", "НЯЯЯ!!! ))))))", "ТРЕСТ, ГОВОРИ СВОЙ ПЛАН!!!", "Аааааа!", "Нееееееет!!!" почему-то нагоняют тоску. это когда заходишь на ресурс в раздел "Аниме" в надежде нарыть новую "Акиру" или Миядзаки че-та, а двести страниц подряд листаются только кавайные девахи различной степени раздетости и няшности. Становится страшно за будущее поколение, но это,наверное, уже климакс)))

[Ignis]

Я думал сарказм будет заметнее :)

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш четвёртый. А вы думаете, что я про вас забыл?

Скрытый текст - Оторвыш четвёртый. Ясное дело, что Непоследний!:

Микли очнулся на среднего качества односпальной кровати. Огляделся. Вокруг него была довольно просторная комната с ещё одной кроватью у параллельной стены и небольшим столиком с двумя кривоватыми деревянными стульями со сторон кроватей. На другой кровати кто-то лежал спиной к нему. У этого рэя были пышные рыжие волосы, красиво разметавшиеся по кровати. Он стонал. Микли прислушался:
– Нет! Нет... Только не это... Не снова... Я уже не выдерживаю... Моя аура скоро развалится, как долго не проходивший обработку заклинаниями глиноголем...
"Видно это ещё один узник маггохов... и он сидит тут очень долго", – подумал Микли. Он опёрся на локоть, чтобы получше разглядеть собрата по несчастью.
Длинные рыжие волосы, ниже пояса, явно не причёсывались уже не то что несколько лет, а десятилетие точно. Спина была очень худой и бугорки позвонков позвоночника явственно выпирали наружу. Голова... была нормальная. Без проплешин и залысин, если можно так выразиться. Но тут рэй повернулся...
– Эльф?! – вскрикнул не то от ужаса, не то от радости Микли. – Светлый?!
На измученном, тонком лице Светлого эльфа словно лежала тень скорби. Скорби по тем светлым дням, когда он ещё не был узником маггохов Кондиронкреона.
– Эльф?! – радостно закричал рыжеволосый эльф. – Тёмный?! Как?!
– Да вот как-то так получилось... – смущённо ответил Микли. Смутился он в основном оттого, что Светлый эльф вскочил с кровати. А был он только в плавках...
Пленник, видимо, заметив смущение нового приятеля, сдёрнул со спинки старомодные штаны и быстро надел их. Потом последовала очередь рубашки с кружевным воротником. И куртки из светлой, как и вся его одежда, кожи.
– Извини, – чуть виновато пробормотал эльф, застёгивая верхнюю пуговицу рубашки и закрепляя кружевной воротник. – Просто... Зачем быть одетым всё время, если эти твари вытягивают магию не каждый день, да и не каждую неделю тоже. Я – Алерсион Магнари, лард-лестр Короля Саростоса. Рад познакомиться!
– Нас не подслушивают? – спросил Микли, глядя на этого почти сломленного, но не потерявшего ни достоинство, ни гордость эльфа.
– Зачем? – спросил эльф. Подумал о чём-то и фыркнул: – У этих тварей найдётся множество занятий поинтереснее, чем подслушивание разговоров жалких смертных... и бессмертных личностей. Мерзкие маггохи, хоть бы они...
Эльф перешел на шепот, неслышный Микли, а потом вовсе замолчал.
– Ну так как же тебя зовут, друг? – с большим интересом спросил Светлый эльф.
– Я даже не знаю, одобрил бы это Грёв... или Мирморн...
– Ты видел Старикана? Ну как он поживает? Небось опять влез в какую-нибудь авантюру и подготавливает к Большой Жизни нового героя, а?
– Ну-у... – пробормотал Микли, которому не терпелось как следует поговорить с коренным жителем Полуплоскости. Не хоббитом – они были слишком скрытными и недоверчивыми и поэтому (а может по какой иной причине?) отвечали даже на развёрнутые вопросы Грёва одним, реже двумя словами. А трактирные постояльцы, в основном путешествующие герои и купцы малой руки, были вполне самодостаточны и в разговор вступали крайне неохотно. А лард-лестр самого Саростоса мог поделиться такой информацией, что можно ахнуть. Вот только с ним, как уже понял Микли, надо быть честным. Хоть потом Грёв и надаёт ему тумаков по самое не могу.
Микли решился быть честным и правдивым. Даже себе во вред. Он вздохнул и, постаравшись, стобы его голос всё-таки звучал потише, сказал:
– Я – Миклеанос Фигусвам, тот самый герой, которого обучал Маг.
– Что, правда?! – глаза Алерсиона загорелись. – Ты был крут в тронном зале Проблеуса Глассиникса! А ка-ак ты врезал Готмуром ему по башке!
– Откуда вы знаете?! – сразу напрягся Микли. – Ведь это было на Дордоксе!
– На-а До-ордоксе... – протянул рыжий эльф, а потом фыркнул.
И расхохотался, да так сильно, что упал животом на стол и стал колотить по нему правым кулаком. Левой же рукой он держался за живот.
Микли отчаянно не понимал происходящего. Почему эльф ржёт как... как гном?! Видимо это отразилось на его лице, потому что Алерсион, подняв глаза, сразу прекра-тил так заразительно ржать и спросил, смахивая с длинных чёрных ресниц слёзы:
– Ты что-нибудь знаешь об астралопрактиках и самом Астрале?
– Ну, астралопрактики – это те рэи, которые часто выходят в Астрал и занимаются там... – да, вы правильно догадались. И эту лекцию Ранофрия Микли тоже прогулял, читая книгу "Запреты на использование магии в пустых местах. Руководство для начинающего активиста Огня". Он смущённо замолчал.
– А Астрал? – продолжил допытываться эльф, начиная кое-что понимать.
– Множественно-пространственное поле, на котором астрал-виур может делать практически всё, что ему не запрещено, – оттарабанил Микли не слишком понятное ему предложение из очень короткой главы книги "Боевая магия: расширенное издание" гнома Руфуса Крингворка. Естественно, гном Астрал ненавидел, так как ни понимал в нем не бельмеса. Тут стоит отметить, что гномы и Астрал вместе встречаются очень редко. Только в Великом клане Сребробородых и то не все могут, если захотят, находить путь в Тонкие Миры. – Что такое, Алерсион?
– Руфус Крингворк, расширенное издание "Боевой магии" за четыре тысячи пятьсот первый год от О. С. Глава, по-моему, "Астрал и что в нём делать". Так?
– Точно! – улыбнулся Микли. Алерсион не обиделся на его незнание темы.
– Видишь ли, Микли... Как бы это получше сказать, чтобы не обидеть гномов...
– Ты опять хочешь обидеть наш могучий, гордый... – раздался из стены с кроватью Алерсиона низкий басок, прерванный рыжим эльфом.
– Да не хочу обижать я ваш могучий и гордый народ, Галар! – крикнул Алерсион.
– Тогда я не против, но ты там давай потише – Хьялар спит, – ответил гном.
– Микли, ты пока многого не понимаешь... – сказал эльф тихо...

* * *

Микли действительно многого не понимал. Особенно в областях астралопракти-ческих занятий. Но Алерсион, будучи многовековым астралопрактиком и прекрасным учителем в одном лице, мог обьяснить самый заковыристый термин в двух-трёх словах и за неполные два дня обучил Микли входить в Тонкие Миры, делать там много разных, но вполне приличных, вещей, выходить из Астрала так, чтобы ничего не забыть и проделывать всё это так, чтобы практически никто не мог его засечь! Алерсион заслуженно гордился успехами Микли и почти сразу же после первого погружения в Тонкие Миры предупредил Микли о том, что если у него не хватит сил в сражении с врагами, то вероятно, что его астральное тело, а заодно и душу вполне могут уничтожить. Но рыжий эльф по секрету сообщил, что его астральное тело находится не ниже второго божественного уровня. А скорее всего, он третьего, а может даже и четвёртого божественного уровня. По общепризнанному в Полуплоскости табелю рангов сначала шли обычные смертные и бессмертные сущности от пятнадцатого к первому рангу и лишь потом, с огромным отрывом по силе и опыту, строились рати богов и Богов от первого к девятому уровню возможностей. Владыки Полуплоскости, такие как Ин'Анлеал, Лламозз и Эллайзия с Ллиной были практически недосягаемого девятого уровня. Весь Союз Шести был девятого уровня, а ХХон, проигравший в последней Великой Войне был временно седьмого. Но он быстро наращивал власть.
В Тонких Мирах Микли нравилось. Можно было делать много такого, чего он в реальном теле сделать бы не смог. Ни в тёмноэльфийском, ни в тираннозавровом. Даже в тираннозавровом особенно. Его постоянный гид и покровитель, если можно так выразиться ввиду различия сил, обучал его всему, что знал сам и в Тонких Мирах это происходило гораздо быстрее. Сам Алерсион был боевым магом, магом меча и стридигардом первого уровня. Как он обьяснил, боевой маг – это то каким способом ты унистожаешь врагов, оружием или магией; маг меча – если ты маг, то какое оруж-ие (не транс-оружие и не артефактное) ты применяешь в бою, а стридигард – это одна из профессий, которой обучают в одном из пяти Центральных Университетов. Один в Центральных Мирах и по одному в Северных, Восточных, Южных и Западных Пре-делах. Все астралопрактики Великой Пирамиды могут получить или сменить профес-сию только в Университете своего Предела.
Хотя в большинстве технических миров астралопрактика называется совершенно по-другому, спутать её ни с чем нельзя. Это полное или частичное погружение в другой мир, когда реальное тело остаётся в мире, реальном для него, а нефизическая оболочка странствует по этим самым другим мирам. Вот это определение, как заметил Алерсион, и было главной теоремой астралопрактики в любом мире. Ведь не важно, как это называют, главное – это суть того, что под названием скрывается!..

* * *

– Ал, а как ты здесь оказался? В смысле, в Кордиронкреоне? – спросил Микли на четвёртый день пленения. И сразу понял, что попался с вопросом вместе в ловушку!
– Я знал, что рано или поздно ты задашь этот вопрос... Молчи – ни слова! – или я не стану рассказывать тебе ничего о тех событиях, что привели к этому печальному результату! – эльф жестом попросил Микли захлопнуть рот на замок, а замок выки-нуть в далёкое-далёкое море. Алерсион тоже замолчал.
Он присел на свою кровать и опустил голову. Видимо, ему было больно собрать-ся с силами, чтобы начать свой печальный рассказ. Несколько минут ему понадоби-лось на то, чтобы полностью собраться с силами. Он поднял голову и Микли увидел гордого Светлого эльфа, который готов начать повествование.
– Начну, пожалуй, – сказал Алерсион, взглянув в зарещёченное и мутновато-разноцветное окно. Солнца было не видно, но эльф как-то определил время. – До восьми должны успеть. Сегодня дают фрукты, повышающие общий магический фон... Не хотелось бы пропустить. Если в дверь громко не застучишь, твари просто пройдут мимо нашей камеры. Микли, ты готов? Тогда слушай внимательно...
...Когда-то это был прекрасный замок. Здесь жил лорд Кондиронкреон со своей многочисленной свитой, а вокруг простирались Изумрудные луга, по которым были раскиданы восемнадцать деревень людей. Бывших жителей Срединограда, но ушедших оттуда из-за каких-то своих, явно мелочных целей, мне, увы, совершенно не интересных! Потому я их и не узнавал, хотя времени у меня было... триста восемь лет.
Но Кондиронкреон был жесток и его двор был таков же. Эти людишки возомнили себя выше Королей Рас и особо уверился в этом лорд Кондиронкреон. И тогда Саростос отправил в этот замок меня, одного из лучших своих лард-лестров. Естественно, я сначала прибыл к Мирморну и попросил его о помощи в этом деле, которое казалось мне достаточно лёгким и быстроуправимым... Маг не разрешил мне морфо-генерироваться, потому что была велика вероятность того, что многие мои знания останутся в эльфийском теле, так как человеческое не способно воспринимать многое из того что доступно нам, воистину Высшим Расам, – Алерсион посмотрел прямо в глаза Микли и нашёл там поддержку. Именно ту уверенность, что они выше людей. По крайней мере выше среднестатистического хуманса, которого можно найти любым вечером в любом трактире Западной Империи. Микли-то и так был уверен в том, что подавляющее большинство человечков слишком слабы даже против такого мелкого эрда, как лейленозавр. Особенно если лейленозавр и человек вооружены одинаковым оружием. Впрочем, эти мысли Микли я описывать не стану, так как некоторые могут за такое обьявить его видистом. И расистом, так как он в теле Тёмного эльфа...
– Мирморн предложил мне зелье Хуми-эс-ланниеро, Человек-на-месяц в переводе с эльфийского. "За месяц-то, – я думал, – справлюсь. Даже две недели придётся в человечьем теле ходить!" Но всё было не так просто с этим гнусным лордом Кондиронкреоном. Прийдя в замок, я назвался Аластером Контие, бродячим магом и фокусником. Лорд и его приближённые пришли в восторг. Тогда я не знал, что придворного мага, оказавшегося жалким иллюзионистом, держат на самом верху Кендисовой башни, откуда сбежать старик Аланус никак не мог. С его-то силами!
Итак, я проник в замок под ложным именем. Цель у меня была вполне определённая: узнать, отчего лорд Кондир... – ничего, что я сокращаю? – возгордился и перестал приносить дань Срединограду. Дело в том, что изумрудная трава, росшая в то время только на Изумрудных лугах, очень ценилась чародеями по всей Полуплоскости, а лорд Кондир был вассалом Срединограда и должен был обеспечивать своего сюзе-рена, то есть Короны Срединограда этой замечательной травой. Деревни тем и занимались, что косили высокую, до пояса, изумрудную траву. Но я отвлёкся...
Несколько дней я втирался в доверие к этим напыщенным снобам. А ещё хума-нсы называют снобами нас, Светлых эльфов. Я уж не говорю про вас, Тёмных.
Микли кивнул, соглашаясь с утверждениями Светлого собрата. Он и так прекрас-но представлял себе то, что за кружкой пива или чего покрепче рассказывают друг другу тупые мужланы. Или даже аристократы из высших сословий. А всё почему? Да потому что боятся тёмные людишки силы эльфийской. А точнее, умения обращаться с мечём, луком или другим оружием и магией. Страшной, могучей и многим из люди-шек непонятной. Да, в Западной Империи имеется несколько школ магов, но чему они могут обучиться без толковых учителей? Только Алый Орден может представлять хоть какую-то угрозу для жителей Свободных Королевств, а для Срединограда и он – всего лишь кучка возгордившихся своей дарованной силой магов. Остальные – просто нахватавшиеся по верхам знаний из разных базисов неумёхи, некоторые из которых даже отправляются в Срединоград, чтобы стать настоящим магом. И таких десятки, если не сотни! Вот что значит иметь славу Золотого Города Магии. Конечно, в Столицах Королевств имеются и свои Школы магии, но в Срединограде-то есть заклинания всех рас, союзных Городу из хрусталика Владыки Света...
Алерсион, видя, что Микли задумался и смотрит не на своего собоседника, а куда-то в незримую даль, остановился. Микли ещё некоторое время смотрел, не отры-вая взгляда, в эту самую даль, а потом пару раз моргнул и отрешённо посмотрел на со-беседника. Постепенно его взгляд фокусировался всё больше и больше и, наконец, он вопросительно посмотрел на Алерсиона. Рыжий эльф кивнул и улыбнулся.
– Так что же было дальше? С Кондиром и остальными? – спросил Микли.
– По наглости и напускной браваде с этими... этими человечишками могли со-перничать только, я думаю, красные орки Бадлеровых Пустошей... Да и то я знавал парочку красных орков, которые были получше большинства человечков, которых я знаю! Но вернёмся к изумрудной траве. В ней содержится количество свободных ар-ов, от которых зашкаливает большинство магометров тех времён. Сейчас, я знаю, Лиг-инус Вастермайерс, Серебряный гном, изобрёл чаросчёт, который может выдерживать давление до пятисот миллионов аров на заклинание или предмет. Правда, такую тучу аров попробуй, отыщи сейчас, в Век Информации, когда пара метко сказанных пред-ложений может как развязать войну, так и окончить её.
Изумрудная трава использовалась всеми, кто мог позволить себе её купить, а она и тогда стоила недёшево, и сейчас она в цене. На этой самой траве держалась вся эко-номика Кейольского графства, так как Срединоград совсем неплохо платил за каждую травинку. Ведь первое клубневище было, как ходили слухи, даровано Орлиусу Кейолю, который и выстроил замок Веспинадор. Спрашиваешь, кто такой Орлиус? О, всего лишь один из Героев Трифалловой Войны и последующего за ней очередного набега Бордовой орды на Западную Скобу. Я так думаю, что ты знаешь, что Скобами зовутся две огромные горные гряды, которые с востока и запада охраняют Центральные Леса и Город Свободной Любви Ривервейл. Ах, не знаешь? Я думал, раз уж ты был в обучении у самого Мирморна Мудрого, то знаешь, что после Первого Изменен-ия Мира, в котором Маг участвовал лично, Центр Мира из Срединограда переместил-ся в точку, в которой на карте теперь находится Ривервейл. Из Города Любви почти прямо на юг течёт великая река Словэйа, которая в пещерах Верхнего Подземья под Срединоградом поворачивает на юго-запад, течет около владений хоббитов и впадает в Уллдарагский залив на месте бывшего Нейкорума. Но я опять отвлёкся...
Вот я сейчас думаю, погрешить против длины повествования или против его точ-ности? Ладно, против точности грешить, – Алерсион ухмыльнулся той улыбкой, кото-рую он обычно использовал при разговоре о наркотиках и им подобных средствах, – с точки зрения моей профессии – ха! – грешно, так что рассказ будет немного длиннее, чем я думал в его начале. В общем, обрати своё внимание к речам моим, брат Микли!
Изумрудная трава, если её сорвать и долго держать на солнце, превращается в мощный галлюциноген, обостряющий восприятие к тонким материям. Говорят, что благодаря этому можно видеть заклинания еще в период их произнесения, свободную магию и гораздо лучше отыскивать узлы магии. Да-да, те самые Места Силы, о котор-ых ты наверняка подумал. Но, если принимать толченый сушеный изумрудный лист, то всё будет гораздо более глобально. Изумрудники начинают видеть существ других миров, не покидая своего реального тела. На Диноруме этот термин назавается просто: "глюки". Мы же, Светлые эльфы придумали для него вполне приемлимый термин "аллэйсиус зоривиум", что переводится с нашего на общий примерно как "видящий тех, кто извне". К эмерскому порошку, или, как чаще говорят, эмердуину, привыкаешь быстрее, чем к большинству наркотиков и его потребители обычно... гм-м... очень богатые рэи с повышенной психической нестабильностью. То есть могут убить лучшего друга, по ошибке приняв его за... ну, скажем, тираннозавра.
Не оскорблён, нет? Хорошо. Видизм – штука прилипчивая. Один раз отозвался о каком-нибудь разумном виде плохо, и считай – влетел в списочек ларег-тароев. Конечно, усмирители нравственности не такие жестокие дяди, как Красные Ищейки, но всё равно будет неприятно, если твою фамилию с именем и званиями высекут на Скале Видистов. Так вот, это очень хорошо, что ни ты, ни я не видисты, – чуть громче чем обычно закончил эльф рассказ о видистах и подмигнул.
– Это ты-то не видист?! – возмущённо крикнул Галар из-за стены.
– Ага. И Миклеанор тоже не видист, если хочешь знать, Галар! – ответил эльф.
– Все эльфы – видисты! – громко заявил и тут же рыгнул Хьялар. – Спросишь, почему? Да потому что вы всех ниже себя считаете! – и снова рыгнул.
– Считать кого-то видистом – это тоже преступление против нравственности. Уже, правда, нашей, эльфийской. Правда, Миклеанор?
– Точно, Алерсион! Самое настоящее преступление, которое карается... карой!
– Ага... – хмыкнул Галар, который не слышал почти ничего из того, о чем разговаривали эльфы в своей камере. – Покарайте нас корой! – захохотал он над своей "удачной" шуткой, которую иначе как в пивном угаре и не придумаешь.
– А лучше эмердотом или чем покрепче! – поддержал брата Хьялар, опять рыгая. – Ведь вы, эльфы, всегда тяготели к разным травкам-кустикам. Как найдёте подходящую полянку или заросли кустов, так всем скопом бросаетесь и...
– Так, Хьялар, или заткнёшься ты, или заткнут тобой! – гневно прорычал Алерсион, в поддержку своих слов стукнув в стенку кулаком. Стена прогнулась и спружинила, а в месте удара возник небольшой вихрь из разноцветных искр. – Миклеанор несовершеннолетний и подробности знать ему... ещё рано!
– Знаешь, Ал, – прошептал Микли, оглянувшись по сторонам особым взглядом, которому его научил Алерсион. Взгляд помогал обнаружить невидимых супостатов, средние и слабые следящие заклинания и астралопрактиков из других миров. – Вообще-то нас на Диноруме учили, как размножаются люди и им подобные рэи. Так что ничего страшного тут нет. Учили, по-моему, в конце Четвёртого Круга.
– Я это знал, но... ты понимаешь... Это как бы не... – тихо сказал Алерсион.
– Алерсион, в бытность свою тираннозавром, я читал множество книг. И фэнтези, и научку, и городскую. И даже про истребителей вампиров и самих вампиров. И начитался многого. А также смотрел с Лиоленом и Защитниками ДжапТВ. Даже ночные сериалы. Знаешь, сколько там аниме... Скажем, разного? Хорошо? – ненавязчиво и тихо сообщил Микли Алерсиону, который уже успокоился. – Ал, вот только скажи честно: это правда, что... гм-м... ну... я даже не знаю как сказать, чтоб не покраснеть!
– Ну... если поставить вопрос так, как поставил его ты, то можно сказать, что...
– Алерсион, я как друг прошу честности. Я же именно про тебя не спрашиваю...
– В Ривервейле делают и не такое. И не только эльфы, а все кто... кхм... захочет.
– Что, правда? – глаза Микли округлилисись, а на губах возникла сладострастненькая улыбочка. Но Алерсион поспешил прервать его... кгхм... мысли:
– Всё, что угодно. Это так. Но туда пускают только совершеннолетних, а ты... Для эльфа ты почти совершеннолетний, а вот для эрда...
– Ну и что, что мне ещё семнадцати нет! Наши предки, достаточно разумные для того, чтобы создать прекрасно действующую цивилизацию, женились и в одиннадцать лет! И всё у них было в порядке. А вот откладывать яйца они могли только в двадцать шесть, что вполне разумно, так как к воспитыванию молодняка надо подходить по крайней мере ответственно! – тихо прошипел Микли.
– Да ты, я вижу, начитанный эрд! – восхищенно прошептал Алерсион. – Остановимся на том, что когда ты покинешь стены Кондиронкреона, ты сможешь попасть в Ривервейл. Но! Ривервейльцы и ривервейлы не любят чужаков, так что Срединоград согласовывает с Ривервейлом все поездки в Город Свободной Любви. Оформление всех документов занимает около месяца, а выдача визы зависит от того, захотят ли тебя видеть в своём городе Совет Одиннадцати Грандвейл. Обычно они рады героям. Как ты собираешься выбраться из Кондиронкреона? – спросил Алерсион тихо.
– Да так, есть пара идей, вполне способных воплотиться в жизнь, – уклончиво прошептал Микли, с интересом глядя на переливающееся окно.
– Видишь вот это? – с такой же громкостью голоса ответил Алерсион, показывая Тёмному эльфу небольшую татуировку на предплечье со стороны тыльной стороны кисти. – Благодаря этой небольшой татуировке никто из пленников лорда Кондира не может использовать свою магию ни себе во благо, ни другим во зло. Я мог бы уже давно уйти, но клятва Саростосу не позволяет мне этого сделать. Да и Хеллоршип мне не очень нравится, а быть вечной тенью в Тонких Мирах – не для меня. Смотри! – приказал Светлый эльф Тёмному. Микли подчинился, ухмыльнувшись. – Арэтио!
Ничего не произошло, хотя заклинание Леляных Узоров было сказано правильно и с правильными интонацией и ударениями. Жест, способствующий заклинанию, эльф тоже сделал. Но ничего не произошло. Заклинание не сработало.
Рыжий эльф скривился, хотя на самом деле его просто выворачивало от боли во всех частях тела. Но гордый и упрямый Светлый почти не показал этого.
– Видишь? Ну и где ледяные узоры, которые должны были появиться на полу? А?
Микли покачал головой и поднял вверх правую ладонь. На ней плясало призрачное, но вполне тёплое магическое пламя. Светлый широко раскрыл глаза и прохрипел:
– Но как? Я же видел, что у тебя есть точно такая же татуировка!
– Я ведь не просто обычный Тёмный эльф, – сказал Микли с задумчивым огонь-ком в глазах. – Я как-никак сын сам-знаешь-кого, – хмыкнул приёмный сын Грёва.
Алерсион тихо рассмеялся. Он шепотом сказал своему ученику:
– Ты даже не понимаешь, насколько ты необычный Тёмный эльф! Ведь Мирморн не говорил тебе о том, что... ты, пожалуй, один из сильнейших магов Пирамиды?
– Это очень лестно звучит, но Мирморн мне ничего такого не говорил.
– Ну как, продолжать мой рассказ о моём пленении? – спросил Алерсион.
– Конечно! Ты так хорошо знаешь то, о чём говоришь... У Мага учился?
– Учился я не только у нашего славного Мирморна, но и у десятков других прекрасных – и ужасных тоже, – учителей. Некоторые даже не подозревали, что чему-то меня учат. Тебе тоже предстоит нелёгкий жизненный путь... И от твоих решений зависит... многое. Так тебе нравится мой рассказ? Тогда я продолжу про траву и другое...
...Если же изумрудную траву не сушить на солнце, а держать в прохладном тёмном месте, например в специальной коробке в походном рюкзаке или другом подобном месте, причём держать целой, как срезали, то при недолгом жевании она воссстановит большую часть кины, если она израсходовалась в жарком бою или при произнесении особо энергоёмкого заклинания. Кина? Кина – сокращение от "кинетическая магия". Видимо, Мирморн не стал обучать вас маговскому жаргону. Причём лист изумрудной травы восстанавливается от природных магических потоков до того состояния, когда он был свежесрезанный. Так что лучше всего изумрудную траву для восстановления кины отрезать небольшими, сантиметров восемь квадратных, кусочками. Причём желательно резать её поперёк и от места среза. Обычно одного листа хватает на пятнадцать-двадцать раз. Тролли-маги используют изумрудную траву для создания долговременных фантомов самих себя. Длинноволосые тролли, естественно! Пошли дальше...
Итак, о ценности и основных свойствах изумрудной травы ты узнал всё, что вход-ит в школьный курс Срединограда. Курс СИМНа включает три лекции на эту тему, так что если ты хочешь, то я расскажу тебе их потом. О лорде Кондире, естесстенно, лучше молчать, но ты же уже понял, какая он сволочь?
Ночью на шестой день моего пребывания в Кондиронкреоне я почувствовал что-то, что заставило меня тут же проснуться. Этим чувством был холод. Не природный и не стихийный. Их бы я почувствовал и спящим, но внимания, скорее всего, не обрат-ил. Да-да, по глазам вижу, что ты хочешь сказать: "Потому что тебе это не интересно, Ал?" Именно так я бы и сказал в другом случае. Но за дверью гостевых покоев, в кото-рых меня поселили, кто-то стоял и тяжело дышал. Из-под двери тёк мерзкий, затхлый и очень холодный туман, испускать который могло только одно существо: пожиратель магов. И то, что я вовремя проснулся, в общем и спасло мне жизнь. Я мельком взгля-нул на часы. Они показывали без семи двенадцать. Микли, Мирморн рассказывал тебе о пожирателях магов? Нет? Значит, расскажу я. Если ты уже в Ривервейл рвёшься, то должен быть готов к взрослой жизни. А это подразумевает и знание врагов своих, и умение уничтожить их так, чтобы они не только ничего не поняли, но и не успели ни-чего сообщить тем, кто их послал. А пославшие должны думать, что их слуги до сих пор живы и боеспособны. Улавливаешь, к чему я клоню? Молодец!
В те времена существовало одно заклинание, которое сразу же после чтения уби-вало пожирателя магов. Запомни его на всякий случай: "Маэглинтус скорвэллионэ!" Ударение на "э". Да, все три раза. И произносить его надо так, чтобы пожиратель был не более чем в пяти и не менее, чем в трёх метрах от тебя. Обычно пожиратели магов ходят по одному, а если случается так что пожиратели встретили друг друга, то даль-ше обычно идёт только один, на время очень сильный пожиратель. Его глаза становят-ся высшего природного цвета – фиолетового, а и так довольно высокий рост увели-чивается на тридцать-пятьдесят сантиметров. И мне попался именно такой.
Разумеется, пожирателя я рассматривал уже мёртвого, но ещё тёпленького. Пред-ставь себе существо, отдалённо напоминающее человека. Немного раздутого, всего в бородавках размером с ноготь большого пальца руки и наростах, образующих защит-ный доспех, магия обычная который не пробивает в девяти случаях из десяти. На рук-ах и ногах – когти сантиметров по пять длиной, загнутые когти дикого зверя. Причин-далы свои они скрывают под грубыми набедренными повязками из шкур диких зве-рей. Рожи у пожирателей магов грубые, с раскосыми маленькими глазками, длинными ушами, которыми они явно пародируют наши прелестные ушки, жутким приплюсну-тым носом и ужасной пастью, как у змеи. Зубы мелкие, не больше сантиметра и загну-ты назад. Из таких можно вырваться, только без куска своего мяса. Милые тварюки.
Единственные, кто мог практиковать такую милую заботу о моей скромной лич-ности, так это Орден Валакарвионов из Западной Империи. "Ну уж этих проходимцев здесь быть просто не может!" – подумал тогда я и был наполовину неправ. Валакарви-она в Кейольском замке действительно не было. Я немного отвлёкся, но ты же пони-маешь, что для полноты картина моего заключения просто необходимо останавли-ваться на деталях, благодаря которым всё случилось так, как случилось. Так?
Я увидел на шее и руках пожирателя магов странные обручи, которые прежде ни-когда не попадались мне не только на глаза, но я о них даже не слышал. Это потом мне довелось видеть подобные обручи на обезволенных существах, которыми управ-ляли бордовые маги Западной Империи. Тогда, когда я убил пожирателя магии, я ещё не знал что звероложцы смогли подчинить таких опасных тварей, как пожиратели магов. И это незнание едва не стоило мне жизни. Такие вещи... непростительны, особ-енно для имперцев. Знаешь, если бы я вовремя не подал вести в Срединоград, могла бы начаться новая Война. Нет, не война. Война с большой буквы "В". В которую оказ-ались бы втянуты не только Срединоград и Западная Империя, но и большинство Королевств Запада и Центра. Я видел на протяжении своей жизни несколько продолжительных и кровавых войн, но эта Война, если бы она случилась, могла бы затмить ХХонические войны не только по количеству убитых, но и по природным разрушениям, которые, Слава Союзу Шести, не произошли. Не только благодаря моим заслугам, о нет! Только сплочённые силы лард-лестров и анорбариев смогли остановить Войну.
Анорбарии – это еще одни профессионалы, но уже немного в другом деле. Если лард-лестр обнаружит угрозу Свободным Королевствам, то бригада анорбариев долж-на эту угрозу предотвратить. Анорбариев никогда не было особенно много, но кажд-ый год Срединограду и Свободным Королевствам требуются как минимум десять тыс-яч анорбариев. Нет, не ежегодно, а на постоянной основе. Штабы анорбариев распо-ложены во всех Свободных столицах и крупных городах. Они – наш... спецназ. Элита.
Хочешь услышать про них побольше? Похвальное желание. Глава всех анорбари-ев, Барианор Броггелини, родился в две тысячи семьсот сорок шестом году в столице Светлых эльфов, славном городе Ван'Вримере. Когда он достиг совершенннолетия, то его отец... Ясное дело, что я цитирую учебник. По истории основания и первым велик-им деяниям Гильдий магусов. В общем, он стал первым анорбарием, а через шестьдес-ят, в две тысячи... дай-ка вспомнить... ах да, в две тысячи восемьсот восемьдесят дев-ятом в СИМНе пристроили башню факультета анорбариев. Как, по-моему, так непло-хо. Барианор стал лордом-профессором этого факультета. Оттуда он управляет дейст-виями всех архибариев, которых не так уж и много, рэев пятьдесят. Сейчас,может быть, их стало больше, но когда я уходил на задание, архибариев было пятьдесят два. И больше чем с половиной я имел дело. Все они отличные ребята и девочки, которые не страшатся Хеллоршипа, а многие там побывали. И не на прогулке. Да, анорбарии пыполняют задания не только для Срединограда и Свободных Королевств. У них есть штаб в западном Хеллоршипе, у Лорда де'монов Гариалтуса, бывшего, кстати, твоего собрата. Так что если попадёшь в Хеллоршип, то не бросайся сразу с кулаками или магией на первого же попавшегося де'мона. Он вполне может оказаться союзником Срединограда. Даже там, под багровыми небесами, есть честные и достойные де'моны и даркеры, их самые верные... последователи, скажем так. А вот нормальных анг'елов уже почти не осталось. После Падения Архидайджа у них прошло несколько войн. А убитый анг'ел оказывается в Хеллоршипе, если того сильно пожелает. Очень сильно.
Мой рассказ может показаться тебе излишне длинным, но ты ведь слышал, что каждый новоприбывший в Срединоград должен пройти Испытание Лояльности, в кот-ором... Слышал. Прекрасно! А потом, если ты маг или проявляешь склонность к магии или пси-способностям, следует обучение в СИМНе. Это – тяжкий, но интересный и полезный труд. Большинство моих знакомых окончили СИМН и получили дипломы не только расовых, но и высших факультетов. К чему я веду? Ты должен быть готов слушать и слышать то, что тебе говорят, а ещё неплохо было бы осмысливать всё, что услышал и стараться, по возможности, примеривать услышанное к себе. Итак, дальше.
Лорд Кондир был сволочью, если попытался подослать ко мне пожирателя магов. Впрочем, это-то я понял сравнительно давно, когда впервые услышал о том, что имен-но он остался единственным наследником великого Орлиуса Кейоля. Выглядел он для своих сорока вполне нормально для вассала Срединограда, то есть лет на двадцать-двадцать пять. Длинные, до копчика, белёсые волосы, немного островатые уши – ведь дальним предком Орлиуса был печально известный Светлый эльф Мальвиурис Лори-нгдоллский, основатель и глава экспедиции в Недреманные Глубины, из которой ник-то не вернулся, – голубовато-серые глаза его с презрением смотрели почти на всех, кто был ниже его по титулу. Тех же, кто не входил в аристократические круги, он воо-бще держал в замке на положении полу-рабов. А их там было несколько сотен, ведь замок был небольшим полисом в стиле городов-государств Заречных Равнин. Описать внешность лорда Кондира дальше? Ну, как хочешь, хотя меня при воспоминаниях о нём в гневную дрожь бросает... Видно было, что в нём пробудилась древняя кровь эльфов. Он мог бы стать великим героем, как и Орлиус или хотя бы отправиться в Срединоград и провести Ритуал Пробуждения... Тогда он смог бы стать настоящим эльфом, ведь если в тебе есть хоть капля крови Проснувшихся Первыми, то ты мож-ешь стать одним из них и влиться в стройные ряды длинноволосых почитателей природы и магии. Но он предпочёл избавиться от четверых своих братьев. Двух младших, близнецов Эрика и Мартина, он убедил в том, что в Срединограде их ждёт большее будущее, чем в родовом замке рода Кейоль, и они ушли в Город Магических Наук. Пертинуса никуда отправлять не пришлось. И убеждать тоже. Он сам ушёл вслед за близнецами, которых нежно любил. Последние его слова, обращённые к Кондиру, были одновременно и могучим проклятием. Потому что у Пертинуса была способность управлять незримыми потоками инфорации, которой он охотно пользовался. Слова его звучали так: "Ты братец, хорош, конечно! Отправить почти детей в такой опасный город... Ты сгинешь вместе со своим замком. Я предрекаю это. Прощай навсегда!"
Со своим старшим братом, наследным лордом Кейольского замка Латанисом, Кондир расправился ещё страшнее, чем Диноргион поступил с варисом Кайдельберга. Это тебе знать не обязательно, потому что всю историю падения династии Кейолев проходят в СИМНе на изучении новейшей истории Полуплоскости. Что приуныл? Про лард-лестров лекции начинаются только на высшем факультете Информации. Да и то, кроме отделения лард-лестров моё имя почти нигде не звучит. Для всех я – обычный Светлый эльф, скопивший небольшое состояние на частых путешествиях в различные части света. И тьмы тоже. Так, хочешь узнать?.. Что ж, я тебя предупреждал, но ты... ты точно как я в детстве! И только поэтому я тебе расскажу про ужасную смерть Латаниса Кейоля. Слушай внимательно, ведь я знаю эту историю не так, как рассказывают профессора и лекторы СИМНа. Латаниса подло отравил родной брат, при этом постаравшись сделать так, чтобы наследник замка испытал как можно больше мучений. Кондир подсыпал ему в траутфельдское вино, которое Латанис всегда пил перед сном, несколько кристаллов терлиганара, яда, который растворяет всё живое, которое соприкоснётся с ним. Причём кристаллы, попадая в жидкость, почти мгновенно распадаются на молекулы, не менее смертоносные, чем сам кристалл. Латанис, не подозревая ничего плохого, выпил вино. Попытался выпить. Его губы обуглились сразу же после того, как коснулись отравленного вина. Наследный лорд дико закричал. В замке говорили, что его крик был слышен даже на первом этаже, а их в Кейольском замке было шесть. Латанис схватился за начавшее растворяться горло и это повлекло за собой преждевременное растворение рук. Я не могу продолжать! Ты не понимаешь! Я знал Латаниса... В общем, не прошло и минуты, как тело Латаниса перестало существовать, а его ничего не понявший дух отправился в Хеллоршип. Славный поступочек, не правда ли? Особенно для родного брата, который после преждевременной смерти отца стал единственным хозяином замка. Когда Кондир услышал крик... он засмеялся! В тот же день изумрудную траву не доставили. А на следующий в замке был я.
После того, как я осмотрел труп пожирателя магов и обнаружил на его руках и шее подозрительные обручи, я сразу сообщил об этом Саростосу по эльфийскому кристаллу. Сар ответил, что тут же отправит мне в подмогу пятёрку анорбариев во главе с... неважно кем. Я отказался, думая, что справлюсь с этими небольшими, как я полагал, проблемами сам. Зря я отказался! Очень даже зря. Превосходно обученный и магии и воинским исскусствам анорбарий легко справится не только с сотней обычных вояк за раз, но и может убить обычного огнедышащего дракона в одиночку. И даже с пожирателем магии справится, если возьмёт с собой необходимые артефакты.

P. S. Хоть какие-то комменты! Мой Боевой Дух поднялся уже до +7 и продолжает стремиться к... облакам?

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш пятый. Ето хоть кто-то ищё четаить??? ))))))))))

Скрытый текст - Оторвыш пятый. Ежели уже начинает подташнивать, то бумажных пакетов нету...:

Я спустился вниз, использовав заклинание Теневого Танцора. Стражи почти нигде не было. Это подтолкнуло меня к идее о том, что простые жители замка пока ниче-го не знают о творящемся в их большом доме. Я прошёл в главный зал, где Кондир обычно устраивал вечера и приёмы. Раньше там их устраивали его отец и старший брат. И что же я по-твоему увидел? Нет, смеяться рано. И не... подхвостные части дракона. Так, Микли! Если ты сию же секунду не успокоишься и не прекратишь бесстыже ржать... Превосходно. Руку свою не грызи. У эльфов кожа потоньше будет, чем у эрдов. Осииз, ты её всё-таки прокусил... А я предупреждал! Теперь смотри, чтоб кровь не капала на пол. Маггохи такие дела чуют. Правильно, сначала слизни кровь, а потом заткни ранку языком. Как четыре? Ну да это тебе не человеческие тупые кости, а превосходные эльфийские клыки. Ничего, не пугайся. У Тёмных эльфов клыки длиннее, чем у Светлых. Это потому, что вам покровительствует Эллайзия, а нам – Ин'Анлеал. Ничего на вкус кровушка эльфийская? Знаю, что вкусная. Я сам когда-то почти литр выпил. А я при смерти был. Вокруг – никого. Смотрю погасающими глазами – идёт высокая фигура в чёрном плаще до пят, а по краям пурпурные руны. Подошёл ко мне, увидел что я сейчас отойду в Хеллоршип и, полоснув себя по запястью кинжалом, тихо сказал: "Пей! Эльфы не должны умирать. Никогда." Так я и познакомился с Белориусом Гримноксом, связи с которым не теряю и по сей день. Ведь во мне жива его кровь, а в нём – моя... Эльфийская кровь крайне целительна, может даже вырвать из цепких лап смерти. Как на это смотрит Наш'Арни? Нормально смотрит. Просто незримо подойдёт, смотрит и ухмыляется своими малокровными губами. Знаешь его любимое выражение? "Чем больше эльфов, тем прекрасней мир". Шутник он, Владыка Смерти. Иногда как пошутит над имперским домиком – и считай, все кто в нём, отправляются в Хеллоршип, вкалывать на залежах красного интания или заниматься другими не менее важными работами. Червемух гасить или туалеты строить... Работа для имперцев под Багровыми Небесами всегда найдётся. Что не жалко, можно всегда продать другим де'монам, которые любят устраивать гладиаторские бои сотни крестьян и, допустим, двух или трёх аллотериев. Красота! А кровищи-то сколько!..
Выпил крови? Глазки-то как светятся! Рассказывать дальше или тебе ещё и моей кровушки дать попить? Что? Ты не вампир? А кто ты по-твоему, если только что на моих глазах выхлестал сам же у себя не меньше пинты крови? Ну, не вампир – так не вампир. Мне-то что? Меня тоже некоторые околичности вампиром называют. И что по-твоему? И я не вампир? Здорово. Не-вампир меня не-вампиром называет. Просто архибонтус какой-то! Что-что? Рассказывать дальше? Уверен? Дальше эта сказка становится ещё злее. В разы. Всё равно будешь слушать? Тогда продолжаю.
В главном зале стояли два бордовых мага и что-то втолковывали лорду Кондиру. Подобравшись поближе, я ясно различил, что передо мной сам глава Ордена Крови, Лар Зондельфус! Ты думаешь, что я испугался? Ха, ха, и смеяться столько, сколько скажет Алерсион Магнари! Я был хорошо подготовлен к большинству неожиданно-стей, но то, что случилось потом... Бр-р-р... Маллес-ор Ктавиук, как сказали бы Рыже-бородые гномы, попав в подобную ситуацию! Знаешь, что эти слова значат? "Спаси меня, Ктавиук!" Ситуация, в которую я попал... была очень... многосмысленной.
Лар с тихого голоса постепенно переходил на крик, а его сообщник судорожно сжимал посох ярости, который мог бы убить чёрного орка одним сгустком ярости, посохом из чувства превращённой в магию. Лар и сообщник явно о чём-то просили Кондира, но тот стойко гнул свою линию, что приводило главу Ордена Крови в беше-нство... А бешенство такого приятного в гробу человека, как Лар Зондельфус, ещё надо заслужить! Кондир был сволочью и предателем, а также убийцей отца и брата, но дураком его назвать было нельзя. В чём-то он был даже немного гениален, но за любое преступление против Срединограда надо платить. Высокую, очень высокую плату. Кондир и так задолжал Королям много, но расплачиваться он не собирался.
"Да как ты смеешь отказавать нам в том, что мы и так можем взять?! На нашей стороне сила гораздо более внушительная, чем ты можешь себе представить! Не смей перечить Трону Нейкора! Ты собираешься предложить нам сделку по совершенно без-умной цене за один лист изумрудной травы!" – бушевал Лар Зондельфус.
"Нет ничего безумного в том, что разрывая отношения со Срединоградом, я соби-раюсь обеспечить безбедную жизнь не только себе, но и всем своим потомкам. А это дело я люблю, так что потомков у меня будет много," – нагло отвечал лорд Кондир.
"Что ты хочешь этим сказать, Кондир Кейоль?" – подозрительно спросил сооб-щник главы Ордена Крови. По голосу я узнал, что это один из доверенных д'сариев Лара, Онэй ди Лафайль. Мерзкий и злобный человечишко, скажу я тебе. Был.
"Этим я хочу сказать только то, что грязный эльфятник вместе со всеми его на-думанными богами, посчитает меня предателем и тут же вышлет карательный отряд эдак из полсотни огнеликих. И ни меня, ни моих слуг, ни замка не станет. А эту, как все считают, мега-магическую траву получит кто? Правильно, сами короли этого по-грязшего в склоках эльфятника. Ну так как, убедил я вас? У меня на верху Чародейс-кой башни сейчас спит один из числа срединоградских шпионов. Как их там, саль-ники, что ли по-вашему зовут?" – от ехидства Кондира я едва не выдал себя. И это, ве-роятно, стоило бы мне жизни, если бы Лар не ответил предателю. Вот что он сказал:
"Онэй, надеюсь ты позаботился о нашем остроухом приятеле?"
"Конечно, господин. Дастин уже должен доедать этот презренный пережиток прошлого. Скоро он вернётся. Сытый, довольный и покорный. Наверняка он захочет поиграть с кем-нибудь вроде тощего эльфоненавистника!" – отозвался Онэй.
"Пожиратель магов? В моём замке?! Да вы свихнулись!" – завопил Кондир.
"Нет, Кондир, свихнулся – ты! А наш дружок Дастин, как только закончит дое-дать того рыжего... ельфа, поспешит сюда. Угадай, кого он станет доедать через... часик? А? Если нет идей, то мы подскажем," – захрюкал Лар.
Я уже узнал то, за чем меня отправляли. Теперь я мог или применить заклинание Портала – артефактов я с собой почти не брал, полагаясь лишь на собственные силы, – или через эльфийский кристалл вызвать отряд дежурных анорбариев. Но я поступил очень и очень глупо, потому что во мне просто-таки клокотал гнев. Тогда я не подум-ал о том, что два бордовых мага для такой миссии мало. А когда меня уже заточили сюда, я понял, что даже одного мага для подобного дела слишком много. Там нужен был опытный торговец вместе с льстивым дипломатом, а не маги, особенно бордовые, которые приходят в состояние почти неконтролируемой ярости после пары неугодных им выражений. Я, усилив Танцора Теней до предела, ударил по Онию Убивающим Словом. Лар, видя как из рук Ония вываливается посох, а сам он с недоумённым лицом падает мордой вперёд, обернулся. Знаешь, что он услышал?
"Никто не посмеет называть самую великую расу Полуплоскости "пережитками прошлого!" – крикнул я, стеляя в Лара Молниями Урониуса.
Из каждого моего пальца выстрелило по несколько молний жёлтого, синего и фиолетового цветов. В полуметре от моих рук они сплелись в три молнии, ударившие в Лара Зондельфуса тотчас же после того, как я замолчал. Лара окутало облако светя-щихся искр цвета молний. От этого заклинания, разработанного Гильдией Новотвор-цев, без контрзаклятия было не спастись. Естественно, Лар контрзаклятия не знал. Его разнесло кровавыми брызгами и крошками костей по всему главному залу.
Я подошёл почти вплотную к Кондиру, который испуганно отпрянул, и сказал:
"Что, снюхался с паскудными имперцами? Можешь не отвечать. Я теперь уже знаю, что ты подлая и двуличная тварь. А ещё, говорят, что тот, в чьём теле течёт кровь эльфов, не может быть предателем. Оказывается, ещё как может! Приготовься к скорому суду. Я взываю к тебе, Ин'Анлеал! Приди же и суди предателя не только сво-его рода, но и твоих Великих Планов! Эт архиус ин викториум!!!"
Когда воздух слева от меня начал светиться слабым зеленоватым светом, Кондир дико взвыл, чувствуя, что недолго он задержится на этом свете, если ничего не пред-примет. Я говорил тебе, что у него был – да и сейчас есть, ведь он правит этим замком с того самого злополучного дня! – цепкий и расчётливый ум? Знаешь что он учудил?
"Шаяна! Я призываю тебя и прошу о помощи!!!"
"Дурак! Ты хоть представляешь себе, с кем связался?!" – выкрикнул я.
"Уж она-то покруче мерзкого эльфийского божка будет!" – глумливо ответил этот гад, предаваясь самому любимому делу любого злодея, сделавшего Большую Гадость. Да, он расхохотался. И его дикий, исступлённый смех до сих пор стоит в моих ушах.
Ин'Анлеал появился на несколько секунд раньше, чем Шаяна. Владыка Жизни стоял весь в золотом, зелёном и белом и улыбался. Благосклонно улыбался мне. В его глазах светилась великая мудрость Вечности, а в ушах сверкали бриллиантом и изум-рудом серьги Истина и Жизнь. Он ничего не говорил, но я и без слов понял, что он мне поможет. Ведь он наш Покровитель... И я не ошибся.
Шаяна материализовалась почти сразу после того, как Кондир оскорбил Владыку Жизни. Видно просто ждала, чтобы её главный противник оказался в незащищённом месте и принял бой на её условиях. Но Ин'Анлеал никогда не принимает чужих услов-ий. Он сам их ставит. Вот и сейчас он с непередаваемой брезгливостью и ненавистью смотрел на Хозяйку Восточной Тьмы. Шаяна отвечала ему почти тем же. Только в её глазах сквозила неудовлетворённая страсть и желание. Но Ин'Анлеал отверг бы её и во второй раз, и в третий. Потому что она причинила безумное море боли живым су-ществам, а Владыка Жизни не принимает тех, кто намеренно и целеустремлённо уничтожает то, что должно долго ещё жить и процветать. Сама же Хозяйка Восточной Тьмы жизнь в её истинном облике на дух не переваривает.
Кондир, явно устав ждать старости, подошёл к Хозяйке Восточной Тьмы и немного неуверенно, но очень нагло спросил, потирая от предвкушения белы ручки:
"Владычица Шаяна, может быть вы по-быстренькому отобьёте у рыжего паскуд-ника и его развращённого божка желание оскорблять меня. А заодно и честь их, и со-весть. Просто чтоб неповадно было нарушать мои великие планы," – скромно закон-чил он и злорадно усмехнулся, не стыдясь посмотреть в глаза Ин'Анлеала.
Владыка Жизни холодно посмотрел на этого бледного ублюдка. Кондир посерел и отшатнулся от нас с Ин'Анлеалом так, как будто увидел в глазах Главы Совета Шес-ти нечто такое, отчего его белёсые волосы встали дыбом. Владелец Кейольского замка с мольбой посмотрел на Шаяну и она неспешно, явно обдумывая что-то своё, навер-няка какой-то дьявольский план, ответила ему. Но её ответ явно его не обрадовал.
"Конечно, милый Кондир. Только сначала ты должен предложить мне нечто так-ое, от чего я не смогу отказаться," – мило улыбнулась ему Шаяна. Настолько, насколь-ко ей позволяло то, что потомок самого Орлиуса Кейоля может свободно общаться с Хозяйкой Восточной Тьмы. Также ей явно льстило то, что от этого дальнего родича эльфов за полметра несло алчностью и холодной, жестокой расчётливостью. И злом.
"Я читал, что ты требуешь от присягнувших тебе добровольной жертвы, – радост-но, но с оттенком какой-то потаённой скорби, заявил Кондир. – Забирай остроухого нахала! Он не нужен мне даже для самых... гнусных экспериментов и пыток. Этот урод мне всю жизнь испортил бы, если бы не ты, госпожа!"
"Ты не имеешь никакого права на Алерсиона Магнари, предатель!" – заявил Ин'Анлеал таким голосом, что даже у меня кровь застыла.
"А вот и имеет. Только для этого надо провести Ритуал Пробуждения, но... провести его может только эльф из ближайшей родни, отдав часть своей крови пробуждаемому. Желательно, чтобы при этом присутствовало как можно больше эльфов из рода или клана того, кого хотят пробудить. Но можно поступить и немного иначе. Совсем немного. Просто дать Кондиру напиться эльфийской кровятины. А у меня кровищщи мно-ого! Всякая найдётся," – под конец Шаяна чуть ли не запела от полнейшего аморального удовлетворения. Глаза её засветились красным, а в сомкнутой в кулак руке сам собою возник серебряный кувшин с гравировкой из черепов и костей.
"Ты уже неоднократно преступала наши законы, но это тебе с рук не сойдёт!" – тихо сказал Ин'Анлеал. Райне, даже в рифму сказал! А Ин'Анлеал стал очень зол.
Хозяйка Восточной Тьмы оставила угрозу Ин'Анлеала без какого-либо возражения. Она даже не удостоила его каким-нибудь скабрезным ответом. Эта стерва лишь сказала своему новому слуге то, что он ожидал услышать. После того, как в её руках возник серебряный кувшин без пробки, он всё понял и так.
"Ведь ты хочешь стать моим преданным помощником, сохранив свой замок, свои земли и... кое-что ещё? Тело и жизнь, например? – вкрадчиво проговорила Шаяна, почти касаясь пухлыми алыми губами левого уха Кондира. – Или ты собираешься умереть? Совсем не по-геройски умереть от заклинания этого презренного, как ты говоришь, эльфа? Но предупреждаю тебя сразу: ты станешь эльфом Тьмы. Нет, не тёмным эльфом, а именно эльфом Тьмы, Восточной Тьмы, полноправной Хозяйкой которой я и являюсь. Ну как, ты согласен на эту сделку? Тогда пей!"
Кондир полуобернулся к своей новой повелительнице и очаровательно улыбнулся. Такую улыбку надо или тренировать перед зеркалом в течении пары лет или просто улыбаться от всей души, искренно. Я до сих пор так и не понял, что именно послужило этой улыбке. Видно было лишь то, что вполне себе женатый лорд Кондир окончательно спятил от чар Шаяны. Он почти выхватил кувшин из её рук и осушил его за минуту. При этом по углам его рта стекали две небольшие струйки крови. Эльфийской крови. Этот ало-голубой цвет ни с чем не спутаешь. Он стал дрими'нокаем, эльфом Тьмы. Его уши заметно удлинились и истончились на концах, став похожими на эльфийские. Но только похожими. Самые концы остались человеческими. Даже хуже: их как будто аккуратно оттяпали чем-то острым, так что уши Кондира теперь были подобны на вершинах трапеции без широкого основания.
Кондир закашлялся, упав на колени. Он схватился за горло, будто сам себя душил. Его глаза вылезали из орбит, постепенно заполняясь Тьмой Восточной, жестокой, алчной и воинственной сущностью, которая подчинила бы себе всех, кто ей будет угоден, а остальных бы просто уничтожила. Вот только ей сопротивляется даже ХХон и его приспешники, Тёмные боги и богини. Знаешь, почему? ХХон хочет захапать себе как можно больше и делиться ни с кем не собирается. Ну, может только с ближайшими помощниками, такими как Нейкор или Саралакснар. Восточная Тьма с ним расходится не только в целях, но и в путях их достижения. Сейчас я о них рассказывать не буду, потому что цели большинства главных богов и их противников подробно рассказываются на лекциях истории Владык, Повелителей и богов, которые им подчиняются или хотя бы не вмешиваются во внутренние склоки Ста Одиннадцати.
Когда Кондир поднялся на ноги, в нём осталась лишь душа да привычки и амор-альные устои прежнего владельца Кейольского замка. Его глаза полыхали багровым огнём, кожа стала светло-коричневой, а волосы – цвета воронова крыла. Теперь его отвращение к истинным эльфам стало частью жизни, подпитываемой самой Шаяной. Кондир с омерзением посмотрел на меня и Ин'Анлеала, а потом опять рассмеялся.
"Как вы можете думать, что победите мою госпожу?! – ехидно осведомился Кон-дир, отсмеявшись. – Наивные глупцы! Вы хоть понимаете, с кем связались?!"
"Мы-то прекрасно понимаем с кем связался ты. Ты думаешь, что знаешь, что тебя ждёт: безбедная жизнь и прочие прелести. Поверь мне, это не так. Если тебя и ждёт какая-либо жизнь, то лишь в служении своей Хозяйке. И душа твоя, преступная и самонадеянная, покинет тебя гораздо раньше, чем ты думаешь. – Меня хотела остановить Шаяна, но Ин'Анлеал посмотрел на неё и она, не сделав и шага, промолчала. – Ты стал дрими'нокаем и теперь тебя ждёт после смерти вечное служение де'монам Хеллор-шипа. Без права даже на собственный домик. Да что там домик, даже на землянку! И никакого свободного передвижения под Багровыми Небесами: за тобой вечно будут следить и докладывать куда следует при любых проявлениях недовольства. Де'моны презирают тех, кто по собственной воле продался Восточной Тьме и стараются сделать их жизнь как можно более интересной. Но если б ты прислушался к голосу разума и позволил бы Ин'Анлеалу судить себя... возможно потом ты бы получил прощение! Владыка Жизни очень милостив по отношению к тем, кто заблуждается, но находит в себе силы ступить на правильный путь. Ты же сам избрал свою судьбу. Теперь ты находишься во власти Восточной Тьмы и участь твоя предрешена!"
Сказав это, я скрестил руки на гуди и испытывающе посмотрел на Кондира.
Дрими'нокай понял, что влип в ядовитый мёд по самые плечи. Его глаза отразили страх и ещё что-то, что я классифицирую, как принятие неизбежности по собственной воле. Он посмотрел на Шаяну, которая улыбалась ему, но улыбалась натянуто и так, будто чувствовала, что рыба, уже сидящая на крючке, сейчас сорвётся и уплывёт.
Ин'Анлеал, видя, что Кондир колеблется, жестом левой руки остановил его, а в правой создал небольшую сферу, из которой в сумерки главного зала лился яркий перламутровый свет. Хозяйка Восточной Тьмы явно опять хотела что-то сказать, но Владыка Жизни снова её остановил. Он улыбнулся Кондиру и произнёс:
"Каждый, кто способен усомниться в своих злых помыслах, может встать на путь прощения. Но тот кто встанет на него хотя бы в своих мыслях, должен пройти его до конца. Каким бы страшным ему этот конец не казался. В этом мире, да и в других тоже, те кто способен трезво оценить свои поступки и понять, какие из них были плохими, а какие – хорошими, могут встать на путь, ведущий к вечной жизни. В тебе же, последний наследник лорда Кейоля, течёт кровь эльфов. Значительно разбавленная за десяток поколений, но всё же она есть. Эльфийская кровь – весьма занимательная тема. Но кровь эльфов либо есть, либо её нет вообще. В тебе проявились редкие качества Мальвиуриса Лоринга, одного из самых непредсказуемых лордов Дома Тэль'Ари-ви. Может, это и к лучшему, что изумрудной траве придёт конец... Ты помнишь, когда ты впервые увидел эльфов? В пять лет. Когда к твоему отцу приехали в очередной раз друзья из Срединограда. И среди них был Алерсион Магнари, вот этот Светлый эльф. Он – внук Мальвируиса Лоринга и сын Джеллы Магнари, о которых ты хоть что-то да слышал. И с пяти лет ты мечтал стать похожим на эльфов. Естественно, тогда ты и представить себе не мог, чья кровь в тебе течёт... Я деликатно промолчу о том, почему ты так обозлился на эльфов. Но я вижу, что твоя душа ещё до сих пор сера, как неопределившийся солнечный свет в мои Часы. Он не знает, то ли ему прямо сейчас отгонять ночную тьму, то ли подождать ещё немного... Так и твоя душа. Ты ещё не встал на путь тьмы, но и к свету в силу своего раздражения от дружбы старшего брата ты так и не обратился. Тебя ждёт насыщенная судьба. Ты – первый дрими'нокай, у которого есть реальная возможность стать таким, как ты мечтал. Не презираемым эльфом Тьмы, но эльфом, отринувшим тьму в себе! Именно это поможет тебе стать настоящим эльфом. С нормальным цветом кожи и ушами, как у меня. Или Алерсиона. Или любого другого эльфа Полуплоскости. Возьми это сейчас и помни: час искупления настанет только тогда, когда ты повернёшься лицом к Вечности. Тебя спасёт эльф. Бери, или же ты останешься дрими'нокаем до конца дней своих, а путь к Свету тебе будет навсегда закрыт!" – Ин'Анлеал в подтверждение своих слов протянул правую руку вперёд, к лорду Кондиру, последнему Владетелю Кейольского замка.
Я скрестил руки на груди, ожидая что будет дальше. Микли, я ведь уже говорил, что Ин'Анлеал самый... один из самых милостивых Владык? Я никогда не сомневался в нём, но такая щедрость к тому, кто считай собственными руками убил брата и позволил произойти смерти отца... Я бы такого никогда не простил. Я понимаю, что Ин'Анлеалом тогда двигало не просто чувство жалости, но нечто большее… Хотя до сих пор я так точно и не понял, чего хотел от него Ин'Анлеал...
Кондир мигом сбежал по пяти ступенькам, отделяющих его от нас с Ин'Анлеалом и, с улыбкой взглянув во всепрощающие глаза Владыки Жизни, схватил сферу. Долей секунды спустя он уже прижал сферу к своей груди. На его губах застыла блаженно-мечтательная улыбка и он закрыл глаза. Из его тела стал серебряными лучами бить свет, пронизывая темноту ночи и сумрак зала яркостью утренних красок только что пробудившегося мира. Я увидел, что волосы Кондира стали цвета белых жемчужин, уши – нормальными ушами любого эльфа, которыми можно гордиться, а не прятать под волосами цвета вороного крыла, а лицо вновь приобрело аристократическую бледность. Но это длилось не более двадцати секунд. Потом свет погас, а Кондир, глаза которого так и не раскрылись, упал на пол в шаге от Ин'Анлеала.
Я тоже почувствовал, что глаза мои смыкаются, а сознание покидает тело. Гасну-щим зрением, я увидел, как Шаяна что-то кричит Ин'Анлеалу. Её гнев был ужасен, но слава Светлым богам, что я не слышал слов Хозяйки Восточной Тьмы! В моём соз-нании, которое находилось уже почти в Меджумирьи, раздался тихий и успокаиваю-щий голос Ин'Анлеала:"Жертва, принесённая тобой, будет окуплена в сотни раз. Но не сейчас. И не завтра. Тебе придётся подождать, пока всё не наладится. Что значат три с небольшим века для того, кому дарована Вечность? Ты должен немного потер-петь, друг мой! Вреда тебе не причинят, ни физического, ни ментального. А магия... не магия в жизни главное. Ты и сам прекрасно знаешь, что можно обходиться и без магии. Немного труднее, но можно. Вещей твоих они тоже не отберут. С помощью эльфийского кристалла ты сможешь связаться со своими друзьями, а в Астрале ты будешь зашищён моей волей. Спасение и себе, и всем пленникам Кондиронкреона ты найдёшь в одном необычном эльфе, имя которого будет нести в себе солнце. Он может как разрушить этот замок, погубив при этом всех в нём, кроме лишь несколь-ких, так и подождать с освобождением, чтобы успела прийти подмога и спасти не только себя, но и многих из тех, кто обречён на смерть древним и беспощадным злом. Только от тебя зависит, какой путь он выберет. Расскажи ему то, что случилось сегодня ночью. Ничего не утаивай и тогда он поймёт, что именно ему надо делать. Я знаю: пямять у тебя отличная, ты же лард-лестр самого Сара. Прекрасных тебе снов!"
Алерсион внезапно замолчал. На его губах играла улыбка понимания, а в глазах светились две серебряные точки. Алерсион закончил свой рассказ.
– А дальше? Что же было дальше? – нетерпеливо почти вскрикнул Микли.
– Дальше? Ты хочешь узнать, что я увидел после сна? – недоумённо спросил Светлый эльф, про себя поражаясь несообразительности Микли.
– Ага! Всё-таки я кое-что из твоего рассказа понял, – скромно проговорил Микли, хотя всё он понял прекрасно. А то, что осталось за словами, уловил в интонации и жестах Алерсиона. Ведь Мирморн ещё задолго перед выходом их из дома Стража Спокойствия недомолвками говорил о том, что Ти-Рэкс никогда бы не отправил своего сына и его наставника с друзьями в переделку, из которой они бы не выбрались. И ещё Владыки что-то говорили перед тем, как отправить их в свою Память... – Я так понимаю, что Владыки хотят, чтобы я занялся перевоспитанием самого главного и самого несчастного гада в этом замке. Лорда Кондира, да?
Алерсион отвечал ему лишь ещё более широкой улыбкой и блеском в глазах.
– И ещё неизвестно сколько ждал возвращения за мной Грёва, Лиолена и Защитников вместе с Драконами впридачу? И сколько нам тут куковать? Месяц? Год? Три с лишним века? А подмога? Неужели за триста восемь лет никто и ни разу не пытался вас освободить? Срединоград, по-моему, не стал бы терпеть у себя почти под боком такую страшную угрозу, как нашествие чароедов! Что ты на это скажешь, а?!
– Миклеанос, позволь отвечу я, а не он, – в комнате возник тот самый эльф, который спас Риск Треста и всех, кто в нём находился, от смерти в зубах потрошка.
Теперь Микли смог рассмотреть его получше. Это был Светлый эльф с длинными, ниже пояса, волосами цвета серебра. Одет он был не слишком броско, но ярко: длинный плащ изумрудного цвета с эльфийской вязью по каймам, ярко-золотая куртка со стоячим воротником с ненавязчивым, но крайне интересным узором из серебряных и чёрных шнуров и пышными у кистей рукавами, светло-коричневые узкие кожаные брюки со шнуровкой по бокам и эффектные чёрные сапоги до колен с отворотами на десять-пятнадцать сантиметров вниз. В пряжках на сапогах было несколько крупных рубинов, а длинноватые носки были обиты сверкающим чёрным металлом.
– Я представляю себе, что ты чувствуешь. Сам проходил через нечто подобное, – немного грустно и очень понимающе заявил бог. – Хоть помнишь меня?
– Прекрасно помню. Ты спас нас от электро-потрошителя, когда мы преодолевали Кросс по Холмам. А зовут тебя Леоллиус, если я не ошибаюсь?
– Значит, помнишь. Я – Леоллиус Маланиссари, бог Грома и один из доверенных советников Ин'Анлеала и Лламозза. Будем знакомы. Твои имена я прекрасно знаю.
– И, полагаю, знаешь кто я? – спросил Микли у Леоллиуса.
– Естественно. Ты – сын Ти-Рэкса и полубог, пока что не признавший своих сил.
– Леоллиус... Тьма... то есть Шаяна не сможет прознать о нашем разговоре? – спросил вдохновлённый Алерсион, вставая рядом с богом Грома.
Леоллиус повернулся и, улыбнувшись, сказал Светлому:
– Грамшильду понятно, что нет. И меня здесь бы не было, если бы вам или мне угрожала хоть какая-то опасность на время нашего разговора. Но не буду переливать ваши мозги из одной баклажки в другую! Ин'Анлеал ясно дал тебе знать, что он и весь Союз Шести предлагает тебе выбор. Выбирать придётся из плохого для тебя или плохого для множества незнакомых тебе рэев, которым без твоей помощи не увидеть больше ясного неба над головой. Что ты выберешь? Я вижу, что тебе хочется задать несколько вопросов хотя бы мне. И я на них отвечу. Но только после твоего выбора.
– Грамшильду понятно, что я выберу плохое для себя. Мне уже не привыкать, если честно. Так ты, говоришь, ответишь на мои вопросы? Было бы здорово!
– Меня отправил к вам Ин'Анлеал от имени Союза Шести и повелел, чтобы я как можно более доходчиво обьяснил тебе суть проблемы и ответить на вопросы, которые помогут тебе её решить. Спрашивай. Время у меня есть, но не то, чтобы много.
– Как я смогу победить в схватке лорда Кондира?
– Тебе и не нужно будет его побеждать, – ухмыльнулся Леоллиус. – Он понимает, что его путь ни к чему хорошему не приведёт и поэтому... Тебе надо будет лишь немного подтолкнуть его к решению порвать со старыми узами и использовать дар.
– Как нам выбраться из западни, в которую попали? Из замка, то есть?
– Ты уже додумался, как. Используй несколько заклятий и соедини их. В этом тебе поможет Алерсион. Хоть он и сидит в этом каменно-магическом мешке в течении трёхсот восьми лет, но он в курсе всех последних событий Полуплоскости, о которых должен знать каждый опытный лард-лестр. Спрашивай дальше.
– Когда к Кондиронкреону подойдут Грёв сотоварищи?
– Через три дня. Утром тринадцатого деникия. Есть ещё вопросы?
– А подмога, о которой говорил Ин'Анлеал триста восемь лет назад?
– Ничего глупее придумать не мог? – хмыкнул бог Грома. – Вместе с Грёвом.
– И, пожалуй, последний вопрос нашей небольшой викторины! – язвительно пропел Микли, стараясь задеть бога за живое. – За него вы получите пять пар очков, а также несколько премий от Братства Наших! И ещё перейдёте на следующий уровень, получив целых пять очков характеристик! Кто та прекрасная девушка, которую я спас от троллеподобного маггоха? Красивая она... до сих пор забыть не могу...
Леоллиус ухмыльнулся так язвительно, что Микли хотел кинуться на него с кулаками, но понял, что этого делать не следует и передумал. Бог Грома сказал:
– Этот вопрос ни в коем разе не поможет тебе, но я, пожалуй, отвечу, если ты не будешь меня сильно-сильно убивать. Ведь не будешь? Вот и славно. Она – твоя первая любовь. И именно с ней вы отправитесь в Ривервейл. До встречи, сын Ти-Рэкса!
Бог Грома исчез без каких-либо вспышек или чего-нибудь в этом роде. Микли и Алерсион переглянулись. Светлый эльф улыбнулся и сказал:
– Ну вот и стало проясняться будущее. Как тебе оно?
– А та девушка действительно была очень красива... – влюблённо пробормотал Микли и стал вспоминать свои дни на свободе...
– Что за девушка? – заинтересовался Алерсион, почёсывая подбородок.
– Да так... Спас её от маггохов, а сам по инерции нырнул в портал. Потом помню только то, что проснулся и увидел тебя. А дальше ты знаешь.
– Я знаю многих девушек Срединограда, но эта... Если ты опишешь мне её внешность, то я постараюсь сказать тебе, кто она. Ты ведь хочешь этого?
– Я не слишком хорошо её помню... но от неё пахло эльфийскими персиковыми пирожными. Но я могу передать тебе её мыслеобраз! – схватился за единственную соломинку Микли. Уж очень ему хотелось узнать о ней побольше...
– Это в корне меняет дело! Пересылай! – воодушевлённый Светлый даже потёр руки. Ему тоже хотелось узнать, кто она такая. Очень хотелось.
Микли сосредоточился и, как учил его Алерсион, закрыл глаза. Внутренним зрением найдя Алерсиона и представив себе ту девушку, он передал Светлому эльфу свой мыслеобраз с её внешностью. Сын Ти-Рэкса открыл глаза и увидел улыбку друга.
– Тебе крайне повезло с выбором! Это – Сабрина фон Сильвербальд, одна из богатейших наследниц Срединограда. В ней течёт и эльфийская кровь, и кровь вейл...
– Так вот почему она мне так в душу запала! И смотрела мне в глаза всего лишь один раз, да и то секунды четыре от силы... Но всё равно она так прекрасна... восхитительна... очаровательна... – пробормотал Микли и глаза его зажглись ещё ярче.
– Ну-ну, не надо так сильно убиваться. Скорее всего ты её увидишь через три дня. Светлые боги не часто бросают свои слова на ветер. И Сабрина наверняка захочет лично принять участие в твоём освобождении. Она ведь совсем недавно закончила СИМН с отличием. По моим сведениям, хотя я могу и ошибаться, она получила диплом архинорианы. Так что теперь ей и толпу чёрных орков очаровать не слишком сложно, не то что мага с очень большим показателем магической силы.
– И что мне на это ответить? – вспылил Микли. – Что меня охмурить сложнее?!
– Да не переживай ты так! – ухмыльнулся Алерсион. – Вейлы, даже самые сильные, такие как Леди Инария, не могут очаровывать существ с божественной кровью.
– Значит, я сам в неё втрескался... – прошептал Микли и улыбнулся.
– Именно так. Вейлова кровь в ней очень сильна, но это практически ничего не меняет. Она не смогла бы очаровать тебя без физического контакта, даже если бы она и была бы способна на это, – ответил Светлый эльф, к чему-то прислушиваясь.
– Кажется, кто-то идёт... – прошептал Микли, глядя на дверь.
– Ага-а... – протянул Алерсион, плавным движением вставая с кровати и бесшум-но подходя к двери. Он жестом приказал Микли молчать.
Кто-то подошёл к двери и в неприметную щель между полом и косяком просунули небольшой клочёк пергамента. Алерсион быстро подхватил его и шаги удалились.
Светлый эльф подошёл к Микли и протянул ему пергамент.
На нём мелкими и чертовски изящными буквами было написано: "Тебя хотят убить." И подпись с огромным количеством завитушек на эльфийский манер.
Алерсион прочитал в глазах Микли невысказанный вопрос. И ответил ему так:
– Писал Кондир. Но кто хочет тебя убить? – конец фразы Светлый прошептал.

* * *

– Тринадцатое деникия... Именно в этот день лордрашер Динорас Деккиэй бросил свою армию на Башни-Близнецы. Шетнадцатого деникия он с двумя сотнями выживших вернулся в пустоши Мертвоземья. Эту победу свободные жители Полуплоскости праздновали несколько дней к ряду. В Башнях-Близнецах по этому поводу даже ежегодно устраивают праздник, на который сжигают две крупные фигуры: Динораса и Джакелия, его правую руку. Но что-то за тобой не идут, друг мой Микли! – проговорил Алерсион, стоя у окна и глядя в неяркий свет только что народившегося солнца.
– Уже утро. Я должен действовать! – нетерпеливо воскликнул Тёмный эльф.
– Подожди. Утро обычно принято считать до десяти тридцати. Подождём немного, а потом всё разрешится само собой. Всё равно я совершенно без магии, а ты не разбираешься в своих божественных способностях. Надо что-то делать, я согласен, но надо это что-то делать хорошенько подумав, что и как делать. Согласен?
Микли кивнул, совершенно согласный с тем, что Алерсион прав... Но делать-то что-то надо! Нельзя сидеть просто так и ждать, когда его придут убивать! Но в эти три дня не произошло ничего необычного или странного, на что стоило бы непременно обратить внимание. Никто не шёл его убивать. Ни с топором, ни с петлёй, ни с магией.
– Подождать... – уныло протянул Микли, который готов уже был бить Готмуром об стенку от бездействия. Только для этого, как доходчиво обьяснил Алерсион, ему пришлось бы нарушить целостность стен замка, а это наверняка заметили бы маггохи, охраняющие стены. Поэтому Микли встряхнул иссиня-чёрной шевелюрой и почти простонал: – Ты говоришь: "Подождать"? Ты, который триста восемь лет ждал одного – спасения? Спасение близко! И твой спаситель...
– Микли, ты, конечно, сын сам-знаешь-кого, но ты... Ты просто перешёл все границы наглости и самомнения! – кипя от негодования, воскликнул Светлый.
– А ты... Ты просто копия статуи Дероксу Мариниусу: такой уверенный в силах богов, что постоянно терпел поражение за поражением! Нельзя полностью полагаться на Высшие силы, надо и самому что-то делать для того, чтобы не стать статуей. И знаешь, почему он стал статуей? Витворг, бог Войны, проклял его за то, что он перевёл слишком многих карнидиев в войнах с заравами и оринхатами! Ты совершенно не похож на него ни внешне, ни внутренне, но в тебе живёт такая же уверенность в Высших силах, как и в нём! Надо действовать! В бой, Алерсион, в бой!
– Ты думаешь, что я не действую... Ты уверен в том, что я слепо верю в то, что Ин'Анлеал... что Ин'Анлеал поможет тому, кто совершенно ничего не предпринимает для своего скорейшего освобождения... Как я мог что-нибудь предпринять, если у меня отняли моё главное оружие – магию? Ты хоть понимаешь, какого магу хоть месяц провести без заклинаний? Вот и представь себе такую картину!.. А я провёл без магии целых триста восемь, как ты подчеркнул, лет. И кем ты себя считаешь, юный герой Полуплоскости? Ты совершенно ничего не понял, юный эрд... – прошептал Алерсион и опустился на кровать. – Ты так ничего и не понял!
– А что я должен был понять? – тихо спросил Микли, ошарашенный болью и отчаянием, которые прямо-таки испускал Светлый эльф.
– Ты понял многое, но... И главное когда-нибудь поймёшь!
– Ал, может я чего-то до сих пор и не понимаю, но... – тут Микли тихо подошёл к Алерсиону, ободряюще положил ему руку на плечо, а когда Светлый поднял глаза, то увидел на губах своего юного друга примирительную улыбку. Микли продолжил: – За то время, что я тебя знаю, я понял много самых разных вещей, но главные среди них вот эти. Ты – один из добрейших и самопожертвенных эльфов... да вообще рэев, что я знаю и знал! Ин'Анлеал прекрасно понимал, что ты своими несколькими словами и поступками сможешь зародить в Кондире сомнение. В том, что ты согласился ждать своего освобождения триста восемь лет... Я вижу в этом наибольшую жертвенность ради других. Даже не ради друзей или знакомых, но ради врагов! И ещё одно: твоему непревзойдённому терпению стоит завидовать самой белой завистью, которая дана нам, эльфам! Ой... – Микли ойкнул, прикрыл рот ладонью, а потом тут же отдёрнул её и его губы осветила улыбка ослепительной радости.

[Ignis]

Я читаю. Вместе с излияниями Теоса. Очень интересно.

[Элвенлорд Гримуар]

Ignis, спасибо. Я реально хочу научиться писать лучше. Мои первые черновики в тетрадях... хм... я ржал, когда перечитывал печатный вариант "Планеты Войн", так что же о черновиках говорить?
Сейчас "Полуплоскости" напечатано 74 с небольшим страницы и многое надо править. Дополнять и вычёркивать фразы, "исправлять" характеры, улучшать стиль... Я всё это прекрасно вижу, но сейчас это делать НЕ буду. Сначала приведу всю "Полуплоскость" к единому знаменателю, а потом займусь правкой и прочим.
Возможно, непонятно, что и к чему в этой части романа. Это потому, что в письменных черновиках 325 станиц. И это всё надо уместить как максимум в 70. Выкинуть всё, что не относится к основному сюжету, отбросить в сторону глупости и то, что я в 17 лет считал "приколами"... Много, в общем, предстоит сделать.
Но я всё это сделаю. Желательно раньше, чем никогда. Хотя всё-таки лучше качественней, чем раньше.
P. S. Спасибо всем, кто читает вот это вот! Я знаю, что в моём романе есть интересные идеи, но их надо ещё шлифовать и гранить, чтобы получились хотя бы полудрагоценные камни. Или хрусталь на худой конец...

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш шестой. Более-менее свежее, то есть прошлогоднее...

Скрытый текст - Оторвыш шестой. Скоро будет! И потом Оно грядёт...:

Алерсион после первой улыбки Микли тоже улыбался, но едва заметно. Так улыбаются лишь те, кто раз вступив на дорогу, предложенную им Судьбой, не сходят с неё, вечно идя навстречу невзгодам и радостям. Они идут по ней только вперёд, зажигая все встреченные сердца самоутверждающей улыбкой, такой улыбкой, которая остаётся в памяти – и сердце! – увидевшего её навсегда, принося радость от того, что до сих пор существуют сердца, способные гореть настолько ярким и ровным огнём всегда. Не смотря ни на какие лишения и беды, такое сердце никогда не потеряет веру в добро и справедливость, которые торжествуют всегда, пока в сердцах горит огонь!
– Микли, спасибо тебе! Ты Понял. С чем я могу тебя только поздравить!
Микли с жаром пожал протянутую ему руку. Он был счастлив. Просто счастлив.
– Знаешь, Ал... Мне вот только одно интересно. Почему на тебя так озлобился Кондир? Это как-то связано с Латанисом? Почему ты побледнел?..
Алерсион действительно побледнел. Но ответил совершенно спокойным голосом:
– Латанис... Это слишком личные вопросы, мой друг. Могу сказать тебе лишь одно: Кондир в детстве был не слишком сообразителен в части чувств, а детские обиды проходят зачастую значительно дольше, чем надо бы. Латанис же... Он всё равно собирался сделать то, о чём ты несомненно узнаешь. Но узнаешь через некоторое время. Согласен? – дружелюбно улыбнулся Алерсион.
– За отсутствием других вариантов ответа... Естественно, да!
В дверь тихонько постучали. Стук был таким, словно стучавший сам немного побаивался того, что его услышат. Но в то же время стук был нагловатым, словно стучавшему было всё равно, что с ним будет дальше.
Алерсион жестом велел Микли оставаться на месте, а сам, размяв руки, подошёл к двери. Сделал удивлённые глаза, будто почувствовав что-то такое, чего здесь никак не ожидал. И спросил то, что спросил бы любой на его месте.
– Кто там? Кондир, хватит уже так сопеть... – тихо сказал Светлый эльф.
Послышалось тихое позвякивание поворачиваемого в замочной скважине ключа. Дверь без скрипа открылась ровно настолько, чтобы в неё мог боком проскользнуть эльф. И он действительно проскользнул. Им был лорд Кондир.
Алерсион скрестил руки на груди и презрительно посмотрел на Кондира.
– Ну здравствуй, проклинаемый всеми прислужник Восточной Тьмы!
– И тебе привет, зазнавшийся любитель... – тут он взглянул на Микли, – опустим чего. Пытаешься растлить это юное и непорочное дитя? – усмехнулся Кондир.
Светлый эльф кинулся бы на вооружённого дрими'нокая с кулаками, но его остановила тирада Микли, тоже не слишком довольного появлением Кондира.
– Я не дитя! Мне уже шестьдесят девять! До совершеннолетия мне всего одиннадцать лет! – гневно ответил Микли, подходя к Кондиру. – Зачем вы пришли?
– Записку читал? Вижу, что читал, – ответил дрими'нокай, увидев утвердительный кивок Микли. – Это хорошо. Значит ты готов к тому, что спасаться как-то надо. И именно это как-то я и собираюсь обеспечить. Ну как, ты готов? Не слышу ответа!
Микли с вызовом в прищуренных глазах посмотрел на лорда Кондира. "Та ещё сволочь" по выражению Алерсиона выглядела загнанной, но довольно-таки бодрой. Готовой к новым свершениям. Дрими'нокай ничуть не изменился за прошедшие триста восемь лет: те же чёрные волосы до копчика; умное, но усталое и измождённое постоянной и явно нелюбимой работой, лицо, покрытое, как и всё остальное тело, светло-коричневой кожей, цветом напоминавшей скорлупку жёлудя; красивые глаза со зрачками из абсолютной черноты, в которых ничего не отражалось; аристократический, с небольшой горбинкой почти у самой переносицы, нос; рот, сейчас изогнутый в самую малость вымученной улыбке и приоткрытые этой всё равно обворожительной улыбкой белоснежные зубы с черезчур длинными для обычного эльфа клыками; и, наконец, самые натуральные уши эльфа Тьмы Восточной: длинные, в пол-ладони, но с тупыми, словно обрезанными очень острыми ножницами, концами. Одет он был в белую рубашку с кружевным воротником и несколькими прожжёными пятнами в разных частях. Рубашка не была заправлена в обтягивающие стройные ноги штаны из черной кожи лэйренкосского вепря. На ногах плотно сидели удобные, красивые и очень прочные чёрные с красным ботинки из последней коллекции Дэриэта Мальдивара, одного из самых известных темноэльфийских модельеров Срединограда. Верхней одеждой Кондира служил чёрный фрак с длинным воротником. Фалд у фрака не было. Просто полы спускались до колен, а потом шло что-то слабоопределимое. Больше всего оно напоминало призрак фиолетовой ленты, очень плотно пришитый к полам фрака. Микли пригляделся магическим зрением и не столько увидел, сколько почувствовал, что на призраке ленты двумя рядами идут руны всех четырёх эльфийских рас. Слоги складывались во что-то не только нечитаемое, но и непроизносимое. Тёмный эльф напряг ум и несколько слогов языка Тёмных эльфов сложились в дрожащую надпись: "Да не тронет меня ни одна тварь Тьмы!" Поняв, что заморачиваться на этом не стоит, Микли обратил внимание на ярко-красную ленту, спускающуюся с левого плеча на грудь и правое бедро. На уровне груди на ленте находился крупный и плоский алмаз, вокруг которого находилось несколько других камешков размером поменьше. Это явно был самодельный магический усилитель. В левой руке у Кондира был средних размеров меч с гардой, выполненной в виде крыльев дракона. Голова дракона была точно в центре крестовины, а глаза-рубины переливались в неярком утреннем свете угольями, немного присыпанными пеплом. Рукоятью меча служил язык дракона, заканчивающийся небольшим шаром с шипом. На серебристо-голубом лезвии не было ни рун, ни других знаков. Только у самой гарды находились четыре волнистых линии, сливающихся в треугольник, смотрящий вершиной на остриё меча. В правой руке дрими'нокай держал универсальный дрилл'сар, с помощью которого все заклинания получаются одинаково хорошо и без крупного перевеса в какую-либо стихию или силу. У самого лезвия в виде языка огня располагались несколько усиливающих колец. Микли одобрительно хмыкнул и язвительно спросил:
– И на какой же захолустной ярмарке продают такие потрясные ленты?
– Знаешь, если ты будешь оскорблять мои артефакты, то я могу просто уйти, закрыв за собой дверь, – вкрадчиво проговорил хозяин Кейольского замка. И ухмыльнулся. – Я жду, юный Тёмный эльф! Ты со мной или останешься с этим... этим... соблазнителем чужих братьев? – под конец фразы губы Кондира искривились от ярости.
– Латанис и я были совершенно взрослыми. И мы умели отвечать за свои поступки и чувства, – высокомерно ответил Алерсион.
Микли похабненько ухмыльнулся и ткнул локтем в бок Светлого эльфа. Алерсион, хоть ухмылки и не видел, но понял к чему клонит его тёмный собрат. Его губы на несколько мгновений осветила улыбка воспоминаний о днях давно прошедших.
– И Латанису было хорошо со мной. Очень хорошо! – добил Алерсион.
– Ты... Да как ты смеешь так говорить о моём старшем брате! – взвизгнул от ярости лорд Кондир. Он сделал шаг к Светлому эльфу, но между ними встал Микли.
– Я, между прочим, знал Латаниса гораздо лучше тебя. Я-то его уважал как видного члена Ордена Эльфопоклонников. И я его любил. А ты... ты его убил! – обвиняющий указательный перст Алерсиона упёрся бы в грудь Кондира, если бы не два метра, разделяющие их. И Микли, стоящий на страже членовредительства. – И где ты достал кристаллы терлиганара, чтобы подсыпать его в вечернее вино Латаниса?!
– Так, господа эльфы! Может, оставим почти семейные разборки в прошлом и попытаемся выбраться из этого гадюшника? – поинтересовался Микли.
Алерсион опять улыбнулся, а Кондир сурово сверкнул глазами.
– Милым и ссора в радость, – совершенно невинно заметил Микли.
– Да я с этим тощим рыжем чудовищем даже за Трон Падших не стал бы! – гневно произнёс Кондир. Уголки его губ поползли вверх. – Лучше сразу повеситься.
– Он даже не эльф! О каких отношениях может идти речь?! И цвет кожи у него... как раз для карего орка. Даже за звание Верховного ардэл-ларда и все деньги Буллуг-сотского Банка я не стал бы с ним... строить отношения!
Микли пару минут смотрел на то как они демонстративно кривят лица и отворачивают их друг от друга, чтобы через десяток секунд опять посмотреть друг на друга. Когда гневное сопение перешло в обычное дыхание, а глаза дрими'нокая и Светлого эльфа перестали метать молнии друг в друга, Микли резко и властно сказал:
– А теперь пожали друг другу руки... и помирились!
Эльфы посмотрели на свои руки и протянули их друг другу. С улыбками протянули. Пожали. А потом и крепко, по-братски, обнялись.
– Я почти перестал надеяться на то, что ты воспользуешься даром Ин'Анлеала. И я, и он рады тому, что ты... стал меняться. Микли, иди с ним! – то ли приказал, то ли посоветовал Тёмному эльфу Алерсион, отстраняясь от Кондира.
– А как же ты? – удивился Микли, грустно глядя на своего наставника, с которым он был знаком столь короткое время. – Ты разве не пойдёшь?!
– Нет. Сегодня ночью ко мне явился сам Ин'Анлеал. Я остаюсь. Но ненадолго!
– Я тоже услышал его голос. Всего одно слово. "Пора!" И я понял, что надо что-то с этими обрубками, – тут Кондир тряхнул правой рукой правое же ухо, – делать. Микли, я чувствую: мир меняется. На Полуплоскость пришло новое зло, которое кто-то должен остановить. Дрими'нокай... я... не в силах справиться в одиночку, но... Ты ведь шёл в Срединоград? И Алерсион до сих пор лард-лестр Короля Саростоса. Так что там вы, возможно, найдёте управу на это новое зло. А я... я должен был умереть триста восемь лет назад, когда ты убил Лара Зондельфуса и его приспешника...
– Ну-ну, не стоит так убиваться! – попытался утешить Кондира Алерсион. – Хорошо, что ты понял, что с Шаяной тебя ждёт вечное прозябание, мука... а затем и финальный аккорд этой печальной песни. Смерть. Но ты воспользовался даром Ин'-Анлеала! Значит, твоя душа не так черна, как того хотелось твоей бывшей Хозяйке.
– И... мои братья... смогут простить меня?! – прерывающимся от волнения голосом спросил Кондир. – Даже Латанис?! Но я же причинил ему такие муки ядом...
– Латанис тебя первым же и простил. Уж он-то в Хеллоршипе развернулся на полную мощь своих выдающихся способностей! Сейчас он Первый Дэан Повелителя Гариалтуса. Если тебе это ничего не говорит, то могу добавить, что Латанис давным-давно хотел вырваться из гранитных оков Кейольского замка. Даже под Багровые Небеса, в Хеллоршип. И там он действительно счастлив. Можешь мне поверить.
На смуглом лице Кондира появилась целая гамма чувств. Там были и радость от того, что старший брат его не проклинает, и теперь уже искренняя печаль, потому что он самолично, из-за зависти и алчности отравил родного брата, который в общем-то неплохо к нему относился, и страх того, что он может потерять всё это – перемирие с Алерсионом, почти-одобрение Микли и возможное прощение Ин'Анлеала, и много чего ещё... Но Алерсион охладил пыл Кондира одной-единственной фразой:
– Рановато радуешься: Пертинус тебя убьёт, если встретит. А Эрику и Мартину плевать хотелось на все эти дела. Они тебе даже благодарны. Ведь это ты уговорил их отправиться в Срединоград. Так что... Ещё кое-что. Что ты намерен делать?
– Первым делом надо подобающе вооружить Микли. У меня в одном из тайников лежит прекрасный меч Звёздных эльфов. На меня он реагирует... не очень хорошо, сами можете убедиться, – тут Кондир провёл рукой про прожжёным дырам в рубашке и фраке. – Но в руки самого Миклеанора Сауберриззи должен лечь. Причём охотно. С щитом работать умеешь? Или считаешь, что от мётрвого врага и защищаться не надо?
Микли, если честно, именно так и считал. В подтверждение этого он кивнул.
– А жаль... В том же тайнике у меня есть пара-тройка очень приличных магических щитов. Не хотелось бы их оставлять на поживу маггохам и уриквалдам...
– И что же вы будете делать после того, как навестите тайник? – спросил Ал.
– Если не удастся пробиться в Зал Конфиденсов, придётся с боями прорываться из гостеприимного замка. Ведь я же теперь Предатель! – слово "предатель" Кондир произнёс с нескрываемым обожанием и злорадством. – Ещё можно было бы навестить Дириала Воммета, нового управляющего моим замком... – а вот "управляющего" в устах дрими'нокая прозвучало с максимальным презрением, которое вообще возможно. Кондир на несколько секунд замолчал, явно обдумывая что-то, что ему не очень нравится, а потом немного изменившимся, более грустным голосом продолжил: – Есть ещё один вариант, но он даже мне не нравится. Воспользоваться тайным ходом на третьем этаже и выйти на три с половиной километра северо-западнее Кейольского замка, в лесу, почти у Староизумрудного тракта. Тебе решать, Микли.
Микли посмотрел на Алерсиона. Тот выглядел так, как будто перед ним держали немного мёртвую уже две недели змею со сползающей чешуёй и вывалившимися внутренностями. Кондир тоже заметил выражение лица Светлого эльфа. Ал произнёс:
– Последний план... хорош, но явно не из лучших. Что скажешь, Микли?
Тёмный эльф перед ответом думал совсем недолго. Он сказал:
– А этот... управляющий... порядочная сволочь?
– Не уверен в том, что он вообще такое слово знает, но Дириал сволочь та ещё. – Хмыкнул. Добавил: – Он даже зубы по утрам не чистит.
Микли хотел было спросить: "При чём тут чистка зубов?", но передумал.
– Ал, пошли! Нам надо... – Микли на середине предложения обернулся к другу, но... Алерсион ответил ему печальной улыбкой. Покачал головой.
– Что я без магии? А оружия в руках я не держал достаточно давно, чтобы забыть, как им пользоваться. Я остаюсь, Микли. – Светлый эльф неожиданно подмигнул юному другу и, тепло улыбнувшись, сказал: – Не надо переживать за мою судьбу. Мы с тобой увидимся ещё до заката. Идите. Кондир, ты там присмотри за ним...
– Ага! Чтобы ты потом, в спокойной обстановке смог растлить этого неокрепшего эльфа? – весело спросил Кондир, ехидно глядя на Алерсиона.
– Никто меня растлевать не собирается, – сурово предупредил Микли. – Тем более Ал мог бы меня уже растлить, если б захотел того. Но он не захотел, и видимо... я не в его вкусе! – сказал Микли и нахально рассмеялся.
– Микли, – мягко сказал Алерсион, – если б я захотел, то ты бы оказался в... хм-м... у моих ног за первые двадцать минут нашего знакомства.
Тёмный эльф посмотрел на Алерсиона совершенно другими глазами. Обернулся за поддержкой к Кондиру, но тот ничего не ответил. "Вот-вот! Это именно то, о чём я и хотел тебя предупредить. Он... такой", – говорило его выражение лица и даже поза.
– Алерсион... многого я от тебя ожидал, но таких слов... никогда! – придушенно пробормотал Микли, с недобрым прищуром глядя на друга.
– Ну не надо так переживать, Миклеанор! Алерсион – леоллит и этим всё сказано. А если он к тебе приставать станет, то просто подожги ему волосы! – и Кондир захохотал, крайне довольный своей туповатой шуточкой.
– А если к тебе станет приставать Кондир, то назови его "грязным извращенцем" и пни именно туда, куда он заслуживает, – хмуро отбрил дрими'нокая Светлый эльф.
– Что, прямо в коленную чашечку? – ухмыльнулся Микли, прекрасно понявший предложение Алерсиона. Тёмный эльф посмотрел на Кондира, смех которого перешёл в хрип. Очень злой хрип, не предвещающий Светлому ничего хорошего.
– Примерно. Только сантиметров на пятьдесят повыше, – ответил Алерсион.
– Алерсион Магнари, вы, кажется, зарываться начинаете! – прорычал Кондир, создавая вокруг себя несколько разноцветных Режущих Дуг. – Ты был лишён магии и теперь ничто не мешает мне... – Лорд Кейоль собирался добавить ещё кое-что, но, увидев разом потухшие глаза и погрустневшую улыбку Алерсиона, почему-то притих.
– А я-то уже начал думать, что ты не так безнадёжен... Что ж, этого и следовало ожидать от... такого рэя, как ты. Ощущение безнаказанности очень многое способно сделать даже с крепкой психикой... Микли?
Тёмный эльф с негодованием смотрел на Кондира. Он почти выплюнул:
– Если ты решишь убить Ала, то сначала придётся иметь дело со мной!
– Но он же леоллит! – пытаясь оправдаться хоть чем-нибудь, прошептал Кондир.
Он чувствовал в этом Тёмном эльфе могучую силу, которой вполне можно писать историю Мира. Или миров. Дрими'нокай не собирался сражаться с обладателем таких возможностей. И не потому, что ощущал свои силы кружкой с забродившим пивом, стоящей рядом с огромным озером, полным чистейшей воды. Умереть Кондир уже давно не боялся. Его остановило нечто иное. Шанс?.. Да, пожалуй, именно так. Дар Ин'Анлеала горел в его груди сверхновой звездой и упустить возможность вырваться из-под гнёта Шаяны он просто не мог. Только первые лет пятьдесят служение Хозяйке Восточной Тьмы приносило какое-то удовольствие и было более-менее разнообразным. Потом пошла наскучившая через век рутина, с которой мог бы справиться и хорошо обученный оборотень, не говоря уже о вампире. Кондир же всегда хотел чего-то большего. Что-то такое, что дано если и не ему одному, то хоть очень небольшому количеству рэев. Желательно высокопоставленных. И это что-то он вполне мог бы получить, если бы Алерсион не убил бордовых магов. Собственное небольшое королевство с очень приличным доходом от продажи изумрудной травы тому, кто больше заплатит. Теперь же, когда он отрёкся от служения Шаяне, у него оставался один путь. Дорога, даже тракт, мощённая древним, побелевшим от времени, булыжником. По этой дороге уже многие прошли и ещё больше пройдёт. На некоторых камнях можно было разглядеть надписи вроде: "Ничего, к концу станет еще труднее. Но я пройду!" Или: "Права была мама, говоря: не сворачивай с тракта! В лесу аукнется!"
Триста восемь лет назад Ин'Анлеал дал ему шанс. Время пришло. И он использует эту невероятно важную возможность на все сто процентов!
– Пожалуй, я немного погорячился, – примирительно произнёс Кондир.
Режущие Дуги вокруг него стали втягиваться в пространство, как когти в подушечки пальцев у кошки. Их не было видно, но почему-то чувствовалось, что они могут возникнуть в случае малейшей опасности для своего хозяина.
– А теперь неплохо будет, если ты скажешь, что это было недоразумение, вызванное перманентной глупостью одного из присутствующих. И побыстрее!
– Микли, я понимаю твоё негодование, но он же... леоллит! – сказал Кондир, сумев последние слова сказать именно так, как и хотел. Словно ткнул раскалённым прутом в рану, предварительно заботливо присыпанную солью.
– Да-а? – Алерсион, сложив руки на груди, побарабанил пальцами правой руки по локтю левой и пренебрежительно поднял левую бровь. – Знаешь, а я и не подозревал! Спасибо, что напомнил, – и совсем другим голосом, напористым и гордым, настолько могучим, что по силе он мог бы сравниться с Грозным Рыком Тиары, сказал: – Да, я леоллит. И я горжусь этим! Кто-то против, или мне показалось?!
– Да будь ты хоть борнглортом, мне-то что с того?! – поспешил сказать Кондир.
– Боишься, как бы мой юный друг тебя не... покарал? – явно насмехаясь, спросил Алерсион. Подмигнул Микли и чуть-чуть грустным голосом сказал: – Вам пора!
– Да мы давно уже знаем, что нам пора, – язвительно ответил лорд Кондиронкреона. – Пошли, Микли. Оставим этого... леоллита в гордом одиночестве!
Кондир тут же развернулся и в два широких шага оказался на пороге.
Микли поспешил за ним. Дойдя до порога, он оглянулся.
Алерсион уже лежал на кровати, глядя в потолок. Он почувствовал, что на него смотрит Микли и улыбнулся. "Удачи!" – услышал Тёмный эльф у себя в голове.
Микли улыбнулся в ответ и вышел из камеры, чтобы больше туда не вернуться...

* * *

Кондир шёл на шаг впереди, а Микли следовал за ним чуть сзади и на полшага левее. Вот же пятнадцать минут дрими'нокай вёл Тёмного эльфа по узеньким коридорчикам, освещаемым лишь небольшими сгустками магического огня зелёного и красного цветов. Попадались они не так часто, как хотелось бы Микли. Между двумя освещёнными участками было от двух до пяти метров темноты. Нет, темноты Тёмный эльф не боялся. Обычной. Но эта... Эта темнота будила вековечный страх, бродивший на таких задворках сознания, о которых он сам и не подозревал до этого дня.
Темнота... Она была не совсем обычной тьмой, которая приходит с ночью, а днём таится в подвалах, шкафах, под диванами и ещё в сотнях различных мест, в некоторые из которых ни один нормальный человек, да и эльф тоже, по своей воле не полезет. Эта же темнота отличалась от обычной ещё и оскалом, который более всего был похож на ухмыляющийся череп чёрного орка. В темноте этих узких коридоров, которые, как предполагал Микли, были тайными ходами, можно было различить крошечные серебряные искорки, пляшущие на верхушках языков чёрного пламени. Причём пламя это тянулось лишь по стенам и потолку, на пол попадали лишь отдельные языки, причём языки эти не приближались к центру коридора больше чем на метр с обеих сторон. И движение... Постоянное движение в языках чёрного пламени и в тех участках, где его не было. Это напрягало, пожалуй, больше всего. Смотришь – ничего не двигается. Начинаешь отводить взгляд и... Ффухх! Пробежало что-то настолько чёрное, что даже чёрный огонь и темнота скрывали это неимоверным вложением сил. Только уцепил взглядом этого... это... существо, как оно тут же застыло и снова ничего... Очень неприятное чувство, когда не знаешь, что тебя может тяпнуть за руку... или ногу... или... Микли вздрогнул и тихо спросил у Кондира на двадцатой минуте:
– Кондир, а кто это там... во тьме... шастает? Его только боковым зрением и можно увидеть. Как посмотришь прямо, кажется, что и нет никого, и тьма пуста...
– А-а-а... Эти? Не бойся, шаргенгарассы тебя не укусят. Они просто милые маленькие тварюшки, которые охраняют эти... коридоры от... кое-кого, – ответил Кондир.
– Шарген... Кто-кто? Что-то раньше я о таких... милых зверюшках не слышал. И даже не читал, а читал я много, – заметил Микли, хмуро глядя во тьму.
– Прочитать тебе часть инструкции, которую мне прислали из Кандгвика? Чернобородые, пожалуй, больше всех гномов, вместе взятых, смогли изучить подземельной фауны. И флоры. Так вот, шаргенгарассы, близкие родственники шаргеншторглов и пустынных шаргенгорвов, являются расой разумной и довольно хорошо приручаемой, если пищи в достатке. "Шаргенгарасс" в переводе с благангвика значит примерно "тёмный зверь с острыми клыками и носом". Не знаю, как насчёт носа, но зубики у них действительно остренькие. Несколько дуроголовых маггохов были изгрызены ими до состояния... Как бы это сказать более точно... дырявого мешка.
– Как они смогли изгрызть маггохов?.. Они – сама магия! Хоть и ворованная.
– Шарги и сами магические. Сам ведь видел, как они скрываются в тёмных углах. Они созданы из тьмы и во тьму после смерти уходят... противно пища и требуя, чтобы тех гадов, которые их убили, публично кастрировали. А затем медленно расчленили.
– Вот уж не думал, что они ещё и разговаривать умеют...
– Они не только разговаривать умеют. Четыре средних размеров шарга могут сожрать взрослого гнома за десять минут. Если, разумеется, он не прихватил с собой в пещеры факел и что-нибудь хорошо горящее. Размножаются шаргенгарассы... странно. Когда шарг нажрётся мяса или магии по самые... зубы, он переходит в мудрёное состояние, которое гномы называют "лапчатый шар". Состояние это длится примерно пару дней, а потом из шара выходят два, реже три шаргенгарасса очень не в духе. Лично я думаю, что шарги – несколько неудачный эксперимент какого-нибудь тёмно-эльфийского бестиолога. Кто, кроме этих ушастых хлыщей, мог создать настолько нетипичный для Подземья и – фанфары! – гермафродитный вид? Ясное дело, Тёмные. И ещё одно доказательство в пользу моей догадки: шарги понимают команды только на темноэльфийском языке. Ты, случаем, ничего про шаргов не знаешь, кроме того, что я тебе рассказал? – не оборачиваясь, спросил Кондир.
– Я, если честно, монстрологией не слишком увлекался, когда учился в Шайенда-элле. Мне ближе пиромантия и фехтование, – честно ответил Микли.
Несколько минут они шли в молчании. Тёмный эльф продолжал краем глаза следить за шаргенгарассами. Он довольно сильно хотел подойти поближе к стене и с наслаждением приложить какого-нибудь не особо быстрого зверька пинком в совершенно любую часть тела. Уж больно надоело ему почти видеть, как они бегают по стенам, ухмыляясь и шевеля длинными усами, а также что-то говорят друг другу на тёмно-эльфийском. Что-то, как думал Микли, про него. И это что-то стопроцентно было неприятным. Не станут же такие твари расписывать друг другу про его чудесные чёрные волосы? Или про великолепные остренькие ушки, которых нет у Кондира? Понятное дело, не станут, если им не дать взятку в виде нескольких центнеров свежего мяса!
– Пришли, – выдохнув, сказал Кондир и посмотрев в обе стороны коридора, добавил: – Шайесс га'риа, меа'вер! Шайесс верриа! Ну, теперь можно идти в тайничок...
Дрими'нокай сделал правой рукой некий довольно сложный жест и из кончиков его пальцев выстрелили несколько золотистых лучиков света. Они слились в небольшой шарик, размером с кулачёк младенца. Шарик вспыхнул, заслужив крайне неодобрительное шипение со стороны близлежащих шаргов, и распался на несколько десятков пульсирующих искр, полетевших к стене по разным траекториям. У стены они остановились и, засветившись яркокрасным, пропали. На самой чёрной стене в местах, где исчезли искры, появились тонкие золотые линии, которые стали ветвиться прямыми и углами, образуя сложный рисунок. Через полминуты рисунок стал виден. Как и дверь, высокий прямоугольник шириной в метр двадцать и высотой в два с половиной метра. На рисунке был изображён гномий кузнечный молот со множеством насечек и прочих украшений, выполненных только прямыми линиями.
Кондир дотронулся указательным пальцем правой руки до восьмиконечной звезды, образованной двумя квадратами, и куски камня, словно разрезанные золотыми линиями, начали уходить внутрь тайника. Когда проём стал достаточно широк, Микли с интересом заметил, что камни не исчезают, как можно было бы предположить, и не уходят вверх или вдоль по стене, что было бы логично, а выстраиваются в небольшой коридорчик, ведущий в сам тайник, в котором было довольно темно. Микли пришлось прищуриться, чтобы различить пару сундуков и нечто квадратное напротив входа.
– Ну и как тебе небольшая система охраны? – спросил Кондир, даже не думая входить в свой тайник. Он с любопытством в чёрных глазах смотрел на эльфа.
– Достаточно... достаточно необычно, – признал Микли.
– Заклинание Молота Крушащего. Сребробородые гномы передали мне его за самую малость: я всего лишь устроил небольшой побег для нескольких представителей клана Таинственной Двери. Мелочь, а приятно... Почему не входишь?
– Кондир, не знаю, как сказать. Моё зрение очень слабо видит то, что находится в твоём тайнике... И... там не сидит какая-нибудь тварь?
– Мал... кольм не... твар-рь! Он... хор-роший... гном! – из темноты донёсся голос явно раздражённого существа. Но вот гнома ли?
Этот голос был почти обычным, если бы не небольшие механические шумы и скрежет, раздававшийся при каждом произнесённом слове.
– Малкольм, ты не тварь! Ты – изверг! – язвительно ответил Кондир.
– Ну спа... сибо, дор-ро... гой хозяин! По... гроб смер-рти... не забуду...
После этой фразы из темноты донеслось что-то вроде вздоха. Хотя больше это походило на тот звук, который бы издали небольшие мехи, воздух из которых выпустили в часовой механизм с непрочно закреплёнными шестерёнками и пружинами.
– У нас гости. Ты, надеюсь, не станешь набрасываться на них с кулаками и зубами и могучими ногами? – поинтересовался дрими'нокай.
– Надейся! – и всё. Только одно слово. Понимай, как хочешь, так сказать...
– Я надеюсь, что смогу победить этого... этого! – решительно сказал Микли.
Из темноты раздался скрежещущий смех, перешедший в отвратный скрип.
– Малкольм мой... Охранник Сокровищ Несметных, – пояснил Кондир, чем заслужил одобрительный кашель со стороны двери. – Он – гномомех.
– Гномомех? Настоящий?! – у Микли глаза загорелись при этих словах.
Ещё бы! Увидеть настоящего гномомеха! Магического робота, созданного из души гнома и нескольких центнеров зачарованного металла, в который вплавлены артефакты и магические камни разной мощности. Гномомехи – одна из нескольких возможностей вернуть гнома к "как-бы жизни". Причём не все гномы принимали возможность так продолжить свою жизнь, а подавляющее большинство других рас относились к изобретению Тедри Бъомссена с нескрываемым неодобрением. Особенно способствовали внедрению негативного отношения к гномомехам Светлые и Лесные эльфы. То, что у самих Лесных были регулярные случаи ка'бал-акатта, или обращения в дерево, не упоминалось. Но кабалакты кабалактами, а гномомехи, созданные в первые годы, были слишком нестабильны, хотя и могли работать в неприемлимых для обычных гномов условиях почти без остановки. Если сами того хотели. Кампания Эллувиэля Мантессори за запрет создания гномомехов могла бы закончиться абсолютным успехом, если бы не поединок с Дирмо Стогарсом, первым гномомехом. Сражались Светлый эльф и бывший Седобородый гном на мечах. Причём эльф, отличающийся высокой даже для своей расы ловкостью и искусством владения полуторным мечём, проиграл. "Какому-то жалкому меху!" – как любили повторять что злопыхатели, что доброжелатели. И немудрено: пятьдесят два часа длился бой, к концу которого благородный эльф еле передвигался, а гномомех был также свеж и скрипуч, как и в день создания. С тех пор все уяснили, что гномомехи жить будут. Или что они там делают в своих жестяных консервных банках?
– Нет!.. Поддель... ный! Карак'тарк... бар'ум гразд!!! – выругался гномомех.
– Кондир, он точно не станет меня... уродовать? – с некоторой опаской поинтересовался Микли, который прежде дел с гномомехами не имел. И даже не видел. И тем более не дрался. Поэтому у него были веские причины опасаться Малкольма.
– Уро-одовать? Малкольм обычно не уродует. Он сразу...
– Угу. Кр-рак-к!.. И зомби... больше нет. Малкольм... кр-рутой гномомех!
– Да-да-да, всё это мы уже слышали. Крутой Гномомех С Очень Тяжёлой Левой Ногой! Ура-ура... – кисло произнёс Кондир, чем заслужил крайне неодобрительный скрежет из глубин тайника. – Если тронешь моего гостя – на шестерёнки пущу!
Угроза явно возымела действие, потому что в центре тайника раздались тяжёлые металлические шаги, удаляющиеся, судя по звуку, в дальний левый угол.
– Хорошо. И сиди там, пока я не разрешу, – добавил довольный дрими'нокай.
Микли, не дожидаясь повторного приглашения, прошёл между стенами-дверью и оказался в очень плохо освещённом помещении. Единственным источником света в тайнике Кондира были жёлтые глаза и несколько не слишком ярких кристаллов, вплавленных в разные части тела гномомеха. Микли зажмурился и мысленно произнёс формулу теневидения. Открыл глаза. Ничего не произошло. Та же темень.
– Что, совсем ничего не видно? – Микли почувствовал, что в голосе дрими'нокая послышался совсем лёгкий оттенок глумления. Тёмный эльф сказал себе, что это ещё ничего, но вот если он... Микли понадеялся, что до таких высоких градусов гнева дойдёт не скоро. А лучше всего, чтобы никогда не дошло...
– Теневидение почему-то не действует. Может...
– Ты ещё магозрение попробуй, – усмехнулся Кондир, неожиданно вставая за спиной Микли. Эльф тьмы звучно щёлкнул пальцами обеих рук и... вспыхнул свет!
Четыре магических светошара светло-жёлтого цвета устремились из центра комнаты в верхние углы, а на том месте, из которого они возникли, остался шар света, размером с приличный арбуз. Или голову некрупного дикого тролля, что примерно одно и то же. Потому что арбуз тоже совершенно не умеет думать.
Взгляду Микли предстала средних размеров комната, примерно четыре на четыре метра. По трём стенам, исключая ту, в которой была дверь, стояли высокие, метра два каждый, шкафы. Открытые. Нараспашку. Приходи, бери кто хочет что угодно. "Чего угодно", кстати, караван с двадцатью осликами. Сокровенные артефакты лежали вперемешку со свитками и книгами, возраст которых исчислялся столетиями. У дальней стены стоял большой сундук из чёрного дерева.
– Ну как? Много у меня добра скопилось за последние пару веков?
– У меня не слишком намётан глаз на такие вещи. Древних Сокровищ я видел не настолько много, насколько мне хотелось бы. А так... Просто-таки для глаз раздолье, а для души – томленье. Да, если бы я был самую малость более жадным, немного более подлым и предательским, то... Нет, даже думать об этом...
– Заманчиво, не правда ли? – голос Кондира раздался почти у самого уха Микли и тепловатый воздух изо рта дрими'нокая заставил Тёмного эльфа вздрогнуть. – Пара десятков хитроватых мертвяков и несколько маггохов уже нашли последний приют в коридорчике с шаргенгарассами. И никто до этого дня не добрался до моего маленького тайничка. Так, Малкольм? Или ты что-то скрываешь от своего Хозяина?
– Никак... нет, Хоз-зяин!.. Никого... не пущено!.. Как вы и пр-ри... казывали!
– Умница. В следующий раз закажу тебе набор шестерёнок. Ну, тот, что ты хотел.
– А зачем ему эти… шестерёнки? – спросил Микли, которому гномомех показался… не слишком дружелюбным.
– Малкольм очень любит… м-м-м… модернизировать своё тело. Ну, или жёстяную бочку, как любят говорить его недоброжелатели.
Гномомех яростно заскрежетал в своём углу, но не проронил ни слова.
– Бесится. Но против господина не попрёт. Он у меня слишком высоко ценит своё слово, – насмешливо сказал Кондир, в упор глядя на своего гномомеха. – Подберём тебе меч и начистим кое-кому кое-что, а? – хмыкнул он, открывая сундук с рунами Хоргена на железных полосах, которыми были обиты рёбра и крышка.
– Хоз-зяин я бы… на вашем… месте… – начал Малькольм, но Кондир не дал ему продолжить:
– Ты не на моём месте. – Его глаза засветились глилостно-белым светом и он добавил: – Ты никогда не смог бы оказаться на моём месте. Даже при всём желании.
Сундук с несколькими щелчками открылся и дрими’нокай сделал приглащающий жест рукой:
– Подходи, выбирай! Мне-то эти железки всё равно в руки не даются.
Микли подошёл к сундуку и заглянул в него. Мечи, сабли, булавы и молот валялись вперемешку, причём без всякого порядка. Они были просто свалены кучей, словно их обладатель нисколько не заботился о их сохранности. Впрочем, как и о внешнем виде.
Кондир явно не мог ими пользоваться, так как все они были светлыми артефактами. Микли хоть и не был специалистом в таких делах, но и он различил по крайней мере три крайне сильных светлых ауры. На мече, единственном молоте и сабле с ярко-красным лезвием.
Тёмный эльф протянул руку к мечу, у которого наружу торчала только рукоять. Мощный импусьс энергии вылетел из меча за долю секунды перед тем, как Микли схватил меч…
Он ощутил сильный толчёк и как будто кто-то неслышно спрашивает его: «Кто ты? С кем? Зачем ты берёшь мой меч?» Микли не растерялся. Не слишком-то его и впечатлила эта демонстрация собственности. Он лишь сильнее сжал рукоять меча и послал небольшую волну своей энергии. Какое-то сопротивление было, но оно было не слишком велико. Меч его принял.
Микли вытащил меч наружу. Осмотрел.
Серебристое лезвие, имевшее у гарды два небольших выступа, сантиметров по пять, было в длину немного более трёх четвертей метра. Присмотревшись повнимательнее, Микли заметил, что на разном расстоянии друг от друга клинок обвивают четыре кольца тумана. Они немного перемещались по клинку, хотя и заметить было почти невозможно. Через двадцать секунд глаза Тёмного эльфа стали дико болеть и он бросил это занятие. Гарда походила на виноградные листья что цветом, что формой. Рукоять венчала половинка молочно-белого шара, срезом глядящая от острия. Микли взвесил меч в руке. Не Готмур, конечно, но удобен и подходящей длины.
– Как его имя? – спросил он у Кондира.
Дрими’нокай выглядел удивлённым. И на вопрос он не ответил.
– Мне очень интересно узнать, как ты смог выбрать именно тот меч, о котором я говорил? – спросил Кондир, с интересом глядя на Микли, проверяющего баланс меча.
Микли удивлённо посмотрел на Кондира. На меч. Снова на Кондира. Наконец сказал:
– Я даже не знаю… Просто он привлёк моё внимание.
– Микли… Можно мне так тебя называть? – утвердительный кивок Микли послужил знаком к продолжению разговора. – Этот меч… очень ценен. Не только и не столько как оружие, скорее как память. О том, кто смог увидеть во мне не только это… – Кондир сделал сложный жест рукой, как бы охватывая себя с подбородка и до пояса.
Малкольм, как показалось Микли, возвёл глаза к небу и приглушённо заскрежетал.
Хозяин Кейольского замка не заметил этого. Он был поглощён воспоминаниями. На его чуть бледных губах появилась лёгкая улыбка. Кондир тихо произнёс:
– Гаэйер не счёл меня подонком и тварью, как его дружки. Те просто бесились от чувства собственной беспомощности, а он… Он тихо сказал, что вполне понимает мои чувства. И мою боль. Именно поэтому я поспособствовал его побегу. Как и его дружков, Грайда, Веарра и Маллеоса. Сейчас они в Срединограде и давно избавились от клейма лишения. Эх-х… Гаэйер… Может, я его и увижу когда-нибудь. Очень надеюсь на это.
Гномомех посмотрел на Микли таким взглядом, что Тёмный эльф мог только ответить ему беспомощной улыбкой. Малкольм сделал движения пальцами у виска, которые ясно давали понять: «Хоз-зяин сви… хнулся!» И, судя по печальным глазам гномомеха, он явно считал, что это произошло давно. Очень давно. И Малкольму было от этого не по себе.
Микли попытался вложить в свой взгляд достойный ответ, который смог бы показать, что Кондир не лишился остатком мозгов, а, наоборот, приобрёл нечто ценное и стоящее. Прощение. Искупление своей глупости, в конце концов. Может, у Микли не особо вышло вложить всё это в один-единственный взгляд, но Малкольм остался доволен. Хотя бы тем, что его вообще заметили.
Да, не заметить Малкольма было сложно. Причём не заметить и не открыть от удивления рот было ещё сложнее. В этом гномомехе было почти два метра роста. И центнеров шестьсот-семьсот веса. Гномомех… о, сколько в этом слове чудного железа! Зачарованная сталь, мифрил, арконий и даже хельджин слились в этом чуде магической инжинерии.
Судя по использованным для его создания магологиям, Малкольм находился в своём теле всего сто восемьдесят-двести лет назад. Сейчас он был… могучим и несколько ужасным… роботом, как сказал бы незнакомый с магическими технологиями обыватель какой-нибудь медленно умирающёй планеты. Малкольм и сейчас напоминал гнома, но только напоминал. Такой же широкий в плечах и коренастый, но гораздо выше чем Чернобородые, в которых обычно было метр шестьдесят, а то и больше росту. Общий цвет гномомеха был скорее матово-чёрным с посеребняной бородой из выпуклых пластин, шевелящихся при движении головы, и ярко-красной левой кисти, из которой переодически вырывались вспышки глубинно-багрового света. Верхние слои брони Малкольма были выкованы из чёрной стали, зачарованной несколькими мастерами Сребробородых и Рыжебородых гномов. На груди, спине и плечах – мифрильный мини-доспех. Также наплечники и передняя часть бёдер были закованы в мифрил. Ну и… что-то наподобие мифрильных трусов с отделкой из аркония, на котором были мастерски выгравированы руны Старшего Хэллаха. Также руны были на аркониевых пластинах-обручах вокруг рук и ног гномомеха. Микли мало разбирался в рунах, хотя базовые знания он получил. Большинство рун сводились к увеличению силы ударов и прочности, закреплению отдельных частей брони в доспех и, как он понял, к магическому резонированию. То есть заклинания будут преобразовываться в слой аров и маггов. А последующие заклинания, врезающиеся в этот магический слой будут или разрушаться, или отправляться обратно. Или, на худой конец, сливаться в единую магеллу, которую Малкольм мог использовать по своему желанию. Но наибольшее внимание Тёмного эльфа привлекли три руны на хельжданитовом поясе гномомеха. В выпуклом зотолом круге находились Эйарб, Леото и Грассиас. Руны Тёмных эльфов. Гром, Лёд и Песня. Микли читал об этом рунном заклинании за пару дней до начала путешествия в Срединоград. Штормовая песня… Редкое не только у Тёмных эльфов, но и в Срединограде заклинание. Оно могло за пару минут уничтожить небольшой город или средних размеров войско. Но Микли только читал об этом заклинании, да и то не слишком много… Его использовали во время ХХонических Войн и последующих столкновений, чтобы с наименьшими потерями истребить наибольшее количество вражеских сил. Для этих целей существовали три катапульты Поющего Грома, из которых до современности целой и боеспособной добралась только одна. Да и то сейчас она находилась в музее Мальдфорга. Стреляли они некрупными обсидиановыми шарами, на которых были нанесены эти три руны. Только обсидиан и золото могли пережить соседство этих рун. Но на живом существе… они превращались в сгусток стихийной магии, который буквально разрывал на части несчастного рэя… Малкольм же был до сих пор жив. И не убит. Всё также держал в левой руке короткий посох из мифрила, а правой его рукой было непонятное оружие. То ли меч, то ли топор, то ли молот…
Наибольшее внимание Микли привлекла голова Малкольма, выглядевшая довольно маленькой в пропорции к остальному телу. Голова обычного гнома. Вот только сделана она была из мифрила, чёрного серебра и аркония. Широкий и приплюснутый гномий нос, а также щёки и уши, сделанные из аркония, приглушённо сияли, когда Малкольм поворачивал голову. Глаза, сделанные из огромных кристаллов накресата, светили фонариками даже при свете. Лоб Малкольма охватывал обруч из аркония, в который спереди было вставлено два ромбовидных кристалла феррита по бокам и один очень крупный мальтфокс в центре. Оранжевые ромбы и голубой почти-треугольник вспыхивали примерно раз в двадцать секунд. Причём оранжевые ферриты пару секунд собирали в себе энергию, сияя всё ярче, а потом загорался голубой вспышкой мальтфокс. Шеи у гномомеха не было. Её заменял широкий воротник из искрящегося светло-коричневого материала. На плечах, почти у самой головы Малкольма, торчали два бугра непонятного назначения. На поясе гномомеха в идеальном порядке висели несколько орудий смертоубийств и… обычный кузнечный молоток.

[Wizard]

Хотел почитать, наткнулся на стихи и свалил. Пожалейте читателей, право слово.)))))

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш седьмой. Последние абзацы - начало рисунка "Бой в Зале Конфиденсов".

Скрытый текст - Оторвыш седьмой. Волшебники? Фи. Маги - вот кто крут!!!:

– Крут мой Малкольм, а? – полушёпотом поинтересовался Кондир, бесшумно появляясь за спиной Микли. Он тоже смотрел на гномомеха, но не как на диковину подземную, а как на… друга.
– Я гномомехов раньше не встречал, так что сравнить мне его не с кем, – улыбнулся Тёмный эльф, обнажая клыки и поворачиваясь к Кондиру.
Малкольм пару раз лязгнул, сурово смотря на Микли. Его… непонятное орудие поднялось на несколько сантиметров, а затем так же резко опустилось. Он прекрасно помнил приказ хозяина.
– Судя по тому, что я читал о гномомехах, Малкольм – выдающееся произведение техномагического искусства, – Микли с тщательно скрытой радостью увидел, как гигантский гномомех прямо-таки светится от похвалы. Ферриты и мальтфокс вспыхивали очень часто и ярко, а глаза лучились счастьем. Видно было, что гномомех нечасто слышит подобное о себе.
– Знаешь, Микли… – Кондир потёр подбородок правой рукой и посмотрел на Тёмного эльфа немного изменившимся взглядом. – Знаешь… ты сейчас убедил меня в том, что тебе доверять всё-таки можно. За пару слов ты прибавил к своим союзникам могучего Малкольма Гарраната, главного Кузнеца Рун Короля Бартенака. Это, по моему, многого стоит…
– Так как, идём? Можешь выбрать себе ещё что-нибудь. Что захочешь. В этой твоей курточке и штанах, как мне кажется, сражаться не слишком… надёжно.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но… нет. Эти «штанишки» и «курточка», как ты сказал, могут преподнести несколько неприятных сюрпризов нашим врагам.
Микли зловеще улыбнулся и сделал левой рукой хватательное движение. В тот миг, когда большой палец соприкоснулся с указательным, в его руке появился дрилл’сар, немного заляпанный какой-то шипящей гадостью. Слизь зеленовато-голубого цвета неприятно покалывала руку, вызывая лёгкое онемение. Микли удивлённо смотрел на свой дрилл’сар и не понимал, почему он в таком… гхм… в такой слизи. Тёмный эльф недоумённо посмотрел на дрими’нокая, как бы спрашивая: «Что это с моим сталь-жезлом случилось?! В чьей… гхм… То есть где он побывал?»
Кондир на слизь смотрел со смесью ужаса, отвращения и ненависти. Видно, был знаком с той тварью, которая так испачкала современное магическое оружие.
– Микли, нам надо уходить! Срочно! Малкольм, пойдёшь с нами. Если выберемся живыми, получишь полную свободу действий и передвижений.
Эльф Тьмы подошёл к дальней стене и несколько раз дотронулся своим дрилл’саром до неприметных камней. Круглые кристаллы от прикосновения активировались и начинали светиться.
Жёлтый. Голубой. Зелёный. Чёрный. Серебристый. Фиолетовый.
Когда Кондир закончил эти действия, от кристаллов начали ветвиться линии… множество разноцветных линий. Несколько сотен, если не пара тысяч…
– Гексангл Хранилища! – удивлённо воскликнул Микли, чем заработал одобрительную ухмылку Кондира. – Надо же, я до сих пор не забыл это руносплетение…
Кристаллы вспыхивали всё ярче. От частоты вспышек начинало рябить в глазах, а разум говорил, что пора бы уже идти отсюда. Подальше. А то так и ослепнуть можно.
Вспышки слились в непрерывное свечение, а потом…
Фиолетовый!.. Серебристый!.. Чёрный!.. Зелёный!.. Голубой!.. Жёлтый!..
Кристаллы гасли один за другим. Сначала – последний, Фиолетовый. Следующий – Серебристый… И так до Жёлтого. Когда погас последний кристалл, Фиолетовый снова вспыхнул и погас, освобождая дорогу Серебристому.
Они вспыхивали и гасли так быстро, словно за ними кто-то гнался. С большой кувалдой и нескрываемым желанием поскорее наполнить карманы волшебной пылью…
Микли показалось, что в центре гексангла возникает пустота. Разноцветные линии гасли. И какой-то напряжённый гул доносился из… из… Этого Тёмный эльф определить почему-то не мог. Когда погас предпоследний, чёрный, круг, Жёлтый кристалл вспыхул и взорвался миллионам частиц волшебной пыли с лёгким звуком, похожим на вздох облегчения. Его судьбу с некоторым перерывом повторили Зёлёный, Серебристый, Голубой…
Только два кристалла остались целыми. Фиолетовый и Чёрный.
Микли с удивлением заметил, что Кондир не отрываясь смотрит на них. Дрими’нокай даже закусил губу. Он наверняка сильно волновался. Вот только Микли не понимал: почему?
Фиолетовая вспышка. За стеной как будто кто-то бился в конвульсиях…
Чёрный кристалл взорвался небольшим облаком Тьмы. Взорвался ровно через две секунды после Фиолетового. Словно Чёрный ждал чего-то. И дождался.
Кондир вздохул, как показалось Микли, с облегчением. Сказал:
– Ллэрх ларвиэ толлос!!! – Хозяин Кондиронкреона подмигнул Микли и улыбнулся.
Стена как-то станно вспучилась. Последние линии быстро таяли. А с изчезновением последней за стеной что-то ухнуло и она взорвалась тычясами тускло-белых искр. На пол посыпались какие-то странные предметы вроде плоских камней разных форм, цветов и размеров. Причём сыпались они таким потоком, что тайник Кондира и даже часть коридора были завалены ими до колен Микли.
Тёмный эльф подобрал один из камешков и с удивлением увидел на ней руну Йотхетт.
– Это… это же Рунные камни! Сколько же их тут?!
– Около двух миллионов. Малкольм, это всё твоё. Сможешь втянуть столько Рун?
– Спа… сибо! Хоз-зяин… Вы… – Малкольм явно хотел ещё что-то добавить, но Кондир лишь понимающе кивнул. Глаза гномомеха ярко загорелись при виде такого сокровища. Он хмыкнул. И…
Ферриты и мальтфокс засияли, испуская волны оранжевого и голубого света. Волны медленно расходились от головы гномомеха, образуя несколько кончентрических шаров, а потом…
Свет в шарах забурлил, явно собираясь вырваться из своего вместилища. Первые, самые ранние, шары вспучились, подёргиваясь и покрываясь буграми. И тут все три световых сферы слились в один, длинный и мерцающий, конус золотистого цвета. Когда конус упал на Рунные камни… Камни стали мерцать и вспыхивать. Превращаться в искры. И лететь к голове Малкольма!
Малкольм открыл рот и Микли с трудом смог разглядеть, что там что-то чёрное. То ли труба, то ли просто пластина из какого-то металла. Вот в неё искры и летели.
Рот Малкольма засветился тем же светом, что и луч, но этот свет был гораздо гуще. Насыщеннее, так сказать. Хотя и гораздо менее ярче, чем луч.
Рунные камни, которыми была завалена комната, тем временем не лежали без дела. Конус-луч стягивал их к себе, как магнит железные шарики. Комната постепенно очищалась, но конца Рунным камным по-прежнему не было видно. Их было настолько много, что…
Микли сейчас как раз подсчитывал в уме, сколько времени потребовалось бы на производство такого количества Рунных камней. Один Рунорезчик может вырезать слабенькую руну Аххэт за неполный час. Великую руну Гарзет – за десять дней. А Кондир сказал, что их тут около двух миллионов! Тёмный эльф ужаснулся. По самым приблизительным подсчётам, на выполнение такой работы нужно было потратить не менее двухсот пятидесяти лет… И это при том, что Микли взял за основу одна руна – одни сутки. Да-а, Кондир потратился на славу… А если учесть, сколько они стоят… Микли поперхнулся и жадно облизнул губы. Целое состояние! Да на эти деньги он мог бы… И не только он, а всё Братство Наших!
Он уже потянулся к Великой руне Хеатт, но тут же отдёрнул руку, устыдившись своих мыслей.
Когда он выпрямился, то заметил заинтересованный взгляд Кондира. Эльф Тьмы кивнул и одобрительно улыбнулся. В свете луча и магических светильников блеснули острые клыки и тут же снова скрылись за тонкими бледными губами. Кондиру явно понравилось то, что Микли не стал брать Рунный камень. Всё-таки разумная осторожность поставила на колени необоснованную жадность. И победила. Три раза. А Кондир тем временем посмотрел влево-вверх и нахмурился.
– Мал, ты не мог бы быстрее жевать оргхаты?
Малкольм чуть качнул головой из стороны в сторону. И развёл руки в стороны, как бы извиняясь за то, что он так медленно поглощает руны.
– Г’гарх! Ну когда же мы уйдём отсюда?! – недовольно простонал Кондир, поглядывая то на быстро поглощающего Рунные камни Малкольма, то на эти самые рунные камни, исчезающие недостаточно быстро по мнению дрими’нокая, то на Микли, заинтересованно наблюдающего за этим необычным процессом. – Мал, давай быстрей! У меня плохие предчувствия насчёт будущего…
Малкольм посмотрел на Кондира с неодобрением, но всё-таки нажал на скрытую кнопку на своём боку. Перед ним появилось призрачное облако, из которого возникли слова Общей речи.
«Да хоть сию секунду прекращу, Хозяин! Вот только тут слишком много оргхатов… Да и оргэйты попадаются. Расточительство – не мой порок. Уж извини. Так что прикажешь делать?»
– Х-хорош-шо!.. Продолжай. Тут действительно много рун. А ты, Микли, как считаешь? Нам надо бе… идти в гости к Дириалу Воммету или стоять здесь и ждать, когда Мал поглотит все руны? С учётом того, что Мал поглощает сто с лишним рун в секунду, а их тут… Ждать придётся долго. – Кондир замолчал и как будто застыл. Сказал: – Пять с небольшим часов.
Микли охнул и чуть не сел на пол от потрясения. Пять часов!
– А нельзя ли это дело как-нибудь ускорить? – тихо сказал Микли.
– Вот и я о том же говорю! А Малкольм – «расточительно это, расточительно!» Между прочим от этой скорости наша жизнь зависит. В какой-то мере…
Новое облако превратилось в следующие слова, окрашенные оранжевым цветом:
«Как хотите. Придётся пустить часть рун в защиту, а ещё часть – в Поле Магоблока. Это будет неразумно. Но я вас предупреждал…»
Малкольм провёл указательным пальцем левой руки по извивам руны Леото на поясе из хельджина. Руна, похожая одновременно и на английскую «S» и на русскую «Э» засветилась светло-голубым. Вспышка. Несколько десятков извивающихся нитей всех оттенков синево вылетели из круга с рунами Темных эльфов и принялись выхватывать Рунные камни из кучи. Нити стали дробить оргхаты, обвиваясь вокруг них по нескольку раз и резко сжимаясь. Сияющие осколки камней прилипали к нитям, а те в свою очередь втягивались в руну Леото. Дело теперь пошло гораздо быстрее. Эльф Тьмы даже повеселел. Он и не догадывался о том, что Малкольм так умеет.
– Малкольм, дело, конечно, пошло быстрее… но… Минут через сорок г-господин Воммет будет тут. В самом лучшем случае – через полтора-два часа. – Кондир обвёл взглядом всё скопление Рунных камней и невесело хмыкнул: – М-да… Моя расточительность спасла бы нам жизнь, а вот твоя бережливость…
Микли прекрасно понял, что дрими’нокай хотел сказать: «нас убьёт!» Кондир же почему-то не стал этого делать. Впрочем, Малкольм и так понял, что хотел сказать его хозяин. Ещё одно облако облеклось в следующие слова:
«Хозяин, у тебя до сих пор есть глыба хторонита? Та, которую тебе преподнесли в дар Вилль и Галль Мудрохваты? Если есть… и если не жалко…»
Кондир отвечать не стал. Просто выхватил из воздуха у себя на уровне живота крупную, с человеческий череп, глыбу мутного камня. Нет, камень не был непонятного или грязного цвета. Он просто был мутным. И казалось, что камень… не слишком-то и был камнем. Просто кто-то приказал чему-то или кому-то: «Всё! Теперь ты – камень. И только попробуй… Камень, я сказал!»
Опять же, не говоря ни слова, Кондир кинул камень в Малкольма.
Тёмному эльфу почему-то показалось, что гномомех ухмыляется. Может, даже лыбится во все свои сорок мифрильных зубов. Просто показалось – и всё.
Из мальтфокса в хторонит выстрелил луч света, больше всего похожий на леску. То есть глаза что-то видят, но вот какого это цвета и видишь ли ты это вообще находится под большим вопросом. С жирненьким и сочным вопросительным знаком.
Глыба хторонита застыла в метре с лишним от головы Малкольма и медленно поплыла к мальтфоксу. Кристаллы на голове гномомеха несколько раз мигнули, когда хторонит застыл в полуметре над головой бывшего гнома. А вот потом…
Хторонит словно взорвался вовнутрь. Больше ни на что это не было похоже. Словно то, что прежде считало себя камнем, резко передумало. И стало… чем-то другим. Причем чем – это тот ещё вопрос. Просто стало. И всё. Результат не заставил себя долго ждать: Малкольм жалобно скрипнул всем мифрилом, а потом и Кондир с Микли почувствовали на себе это.
Ударная волна высвободившейся Силы чуть не опрокинула Тёмного эльфа, а лорд Кондиронкреон лишь пошатнулся, да и то не слишком сильно. Микли с трудом принял более-менее вертикальное положение, но голова до сих пор гудела, а в глазах всё… расплывалось? Пожалуй, именно так. Через мгновение юный эльф понял, что гудение и искорки перед глазами – это не самое страшное, что могло с ним случиться. А самое страшное… то есть мерзкое… то есть…
– АААаааа!!! – в отчаянии завопил Микли, с ужасом ощущая, что всё его тело от ногтей ног до кончиков волос на макушке ощупывают!
То медленно, то быстрее, то опять медленнее…
И это пакостное действо даже не думало останавливаться!
– Микли, быстро скажи «Аутвайо деорис!» – практически рявкнул Кондир.
– Н… ны-н-не м-могу-у!!! Щ-щу-у-пай-ет ж-же!
– Это акрочары. Я могу зачаровать ими только себя. Говори быстрее, или мне не придётся тебе рассказывать, откуда берутся глыбы хторонита. На своей шкуре узнаешь.
– Лы-лы-а-дно! Аугхт… в-ва-айдорис!!! – завопил Микли, которого ощупывали прямо под одеждой, которую эти… это… оно… не задевало, короче.
Глаза Кондира после произнесения Тёмным эльфом Третьего заклинания Гнева Подземных выразили только одно слово. «Идиот». Но Микли, к счастью – или к сожалению? – был немного занят и не смотрел на Кондира. Он просто в изнеможении стоял и еле успевал вдыхать воздух, потому как нечто (или оно?) постоянно пяталось закрыть Микли рот. И нос.
Но хватит о мучениях Микли! Ведь в это время с Малкольмом и Рунными камнями происходили несколько менее захватывающие события, которые заинтересованному читателю покажутся небезынетесными, если он не бросил читать на первой сотне страниц…
Когда хторонит взорвался вовнутрь, золотистый свет луча стал темнеть. Спустя треть минуты луч уже был тёмно-багровым, а синие кнутики из руны Леото превратились в фиолетовые узловатые жгуты. В толщину они тоже прибавили – раза в три, не больше. Теперь они не обвивались вокруг Рунных камней и не дробили их, а просто втягивали узлами. Узлы заметно расширялись, вспыхивали ярко-голубым и тянулись к следующему оргхату. А вот луч стал совсем другим…
Багровая воронка втягивала Рунные камни бесконечным потоком. Внутри неё чередовались чёрные и кроваво-красные спирали, сделанные будто из подземного пламени. Рунные камни, попадая на кроваво-красные спирали, взрывались снопами искр. Но если они попадали на чёрные… Мерцание, тление, лёгкий хлопок и… ничего. Как будто оргхаты вываливались из этого слоя реальности куда-то. Словно… Словно они переставали быть. Вообще быть, а не где-то быть.
Но чёрные спирали с самого начала были довольно узкими и каждую секунду продолжали истончаться. А красные, наоборот, становились не только шире, но и ярче.
– Какого чёрного орка тут тваритца?! – гневно взревел маленький рогатый красный гном. – Чё вы тут учудили, недоноски сра… Здоров, Малли! Чё ты тут делашш, а?
«Тигль, вот у этого Тёмного эльфа Чандлерова щекотка. Он тебя нечайно призвал.»
– Вот уроды-то, а? Какой ж… дол… идиот станет использовать хторонит да без защиты?! Нет, ну вы сходили б к некромагам Шелльдрова да заняли б у них мозгов… – Тигль внимательно осмотрел Кондира, Малькольма и до сих пор коряжащегося Микли и, хмыкнув, огласил результат: – Килограммов семь, не меньше. Не, ну не идиоты ли?!
«Спасибо за сочувствие, Тигль, но ты не мог бы вернуть Тёмного к нормальному состоянию?»
По глазам Малкольма можно было понять, что Тигля он терпеть не может. Но приходится, приходится… Чтоб этом дий’аверу в Серой пустыне было не слишком жарко!
– А откуда я знаю, что он в нормальном состоянии не будет так… себя вести?!
Микли с трудом повернул голову и в упор посмотрел на Тигля.
Дий’авер поперхнулся и отвёл глаза. О да, в нормальном состоянии этот Тёмный эльф его б уже давно… Так что не следует гневить Владык и пилить рог живого единорога…
Тигль нехотя щёлкнул пальцами и хмуро выплюнул:
– А шли б вы все! Твари идитотские! Не, ну не идиоты же, а?!
Микли уже вставал на ноги. Его глаза горели жаждой мести, а дрилл’сар сверкал сполохами огня. Прислужник де’монов Хеллоршипа ойкнул и исчез во вспышке черноты.
– Вот ведь тварь рогатая! – тяжко выдохнул Кондир. – Обматерил всех, когда мог просто и быстро сделать своё дело и убраться в Чертог Хоолла!
– Ты, вообще-то, всё это время куда-то спрятаться хотел. Но был на месте. И? – Микли постепенно освобождался от власти гнева, но происходило это медленнее, чем желал бы Кондир.
– Скажем так, – хмыкнул дрими’нокай, подыскивая удобный для него и не слишком лживый ответ. – Эти де’моновы приспешники… не сильно… любят таких, как я.
– Но он же тебя видел? Или нет?! – Тёмный эльф вроде бы не заметил, чтобы Кондир применял какие-нибудь заклятия. Он был несколько занят известными проблемами.
– Он меня «вроде видел». Простейшее заклятие Отвлечения. Этот Тигль – или как там его зовут? – видел, что в тайнике нас трое. Но третий… Вроде и видно, кто он, вот только через некоторое время это уже кто-то другой, похожий на первого, как тень от человека на тень от вампира. О, я смотрю, Малкольм уже докончил оргхаты.
– Хозяин, скажи начистоту: Дуреал точно будет здесь или ты просто так предполагаешь?
– Что, хторонит тебя избавил от скребжетания? – с тонкой улыбкой заметил Кондир. Его лицо несколько омрачилось и он ответил на вопрос гномомеха: – Нет, я не предполагаю. Это сенклова слизь. Дириал может выследить нас где-то за сорок минут. Плюс пока они найдут ходы. Ещё какое-то время займёт их путь сюда. И шарги, я надеюсь, постараются.
– Так сколько у нас есть времени до тех пор, пока суда не явится Дириал? – спросил Микли.
– Самый минимум – двадцать минут. Это при том, что чёртов шероглаз справится с моими маго-замками очень быстро. Но на час мы вполне можем рассчитывать.
– Кондир, как я понял, мы идём набить… то, что есть этому Дириалу, но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он сам нас нашёл? Так? – с недоверием спросил Микли.
– Внезапность. Он не ожидает, что мы на него нападём. Дириал наверняка думает, что мы просто сбежали. Вот и всё. Ты, я надеюсь, вытер дрилл’сар о…
– Да там какая-то тряпка валялась. Красного цвета.
Малкольм заскрежетал. И покрутил указательным пальцем в области виска.
А вот Кондира это известие, наоборот, привело в ярость смешанную в неравных долях со злостью и ужасом. Эльф Тьмы в один шаг оказался у «тряпки красного цвета» и прошептал:
– Мантия Мирмидокса Злополучного… Я за неё… Эх-х!..
Микли удивлённо посмотрел на гномомеха. Малкольм просто махнул рукой. Ему явно было лень говорить: «Да не обращай внимания! Он так почти с каждым трофеем носится».
– Что ж… Нам надо уходить. Точно не хочешь ничего взять? А ты, Мал?
Гномомех с сомнением посмотрел на большой световой шар. Покачал головой.
Кондир ещё раз обвёл свой тайник взглядом. Ему было немного жаль расставаться с такими раритетными артефактами. Не немного! Ему было очень жалко этих вещей. Ведь с ними были связаны самые лучшие воспоминания после того, как он превратился в дрими’нокая…
– Хозяин, у нас, гномов, есть неплохая поговорка на многие случаи жизни…
– «Нет ничего лучше золота»? – хмыкнул Кондир.
– У нас больше двух поговорок… – немного обиженно ответил Малкольм и продолжил: – «Если надо делать ноги, то надо делать их со скоростью Гламмнира».
– Ну так пошли! – Кондир уже собирался выйти из тайника, но вспомнил что-то важное. Он зловеще ухмыльнулся и сказал: – Не можем же мы уйти, не оставив этим… трупарям на память… небольшой подарочек. Билетик в Хеллоршип, так сказать.
– Только давай быстрее. «Самый минимум» и так уже минут на пять сократился.
– Не волнуйся, Миклеанор, и не за такие сроки сбегали!
Кондир ослепительно улыбнулся. Вычертил пальцами в воздухе знак «Йург-наан» и что-то тихо пробормотал. Микли краем уха расслышал только «…даэ вита норнэ!», а Малькольм в какой уже раз махнул рукой. И скептически гмыхнул.
– Хозяин, если уж ты собирался сделать зомбям подарочек, то есть заклятья и попроще, чем Смерть Вторая. Хотя это только моё мнение.
Когда гномомех это говорил, в воздухе вокруг Кондира закружилось что-то, до боли напомнившее Микли остатки анг’елов. Синевато-сиреневые призраки перьев взметнулись и опали невесомым облаком. Кто-то прошептал нечто злорадное и… Тишина.
Кондир торжествующе ухмыльнулся, глядя на Микли и Малкольма. Гном опять покачал головой, а его мифриловые губы растянулись в недоброй усмешке.
– И пусть желудки шаргов будут им тёплыми, надёжными гробами, – сказал на ходу дрими’нокай. Его смешок был почти неслышен, но Малкольм добавил:
– Да будет так! – и тоже загромыхал.
– Воистену! – сказал Микли, начиная чувствовать духовное единение с этими такими разными рэями. Тёмный эльф позволил себе садистскую ухмылочку, которую никто – кроме шаргов, разумеется! – не видел. Да и как её в темноте разглядишь?
Почувствовав лёгкий толчёк в правое плечо, Микли оглянулся. Малкольм с важным видом ему кивнул. Накресатовый левый глаз гномомеха на мгновение погас. Рунный кузнец ему подмигнул.
– Так мы идём бить морду Дириалу Воммету или в Зал Конфиденсов? – спросил Микли.
– Скорее всего и то, и другое одновременно, – на ходу, почти на бегу, ответил Кондир. – Наверняка мерзкий шероглаз советуется с моими подчинёнными по поводу того, как тра-ла-ла, кого тро-ло-ло и когда тра-та-та, – непонятно, но доходчиво обьяснил Кондир.
– Кондир, а ты не мог бы немного сбавить скорость? Мы с Малкольмом…
– Продолжай-продолжай! Что вы там с Малом учудили? Всё-таки ты слишком долго общался с Алерсионом… – ехидно заметил Кондир, немного прибавляя скорость.
Возмущение Микли через несколько секунд выплеснулось бы в словесной форме, если бы Малкольм легонько не стукнул его в спину. Тёмный эльф просто тихо зарычал, не предпринимая никаких других действий. Которые планировал. Несколько секунд. Но всё равно, какая же Кондир сволочь чернявая! Он-то ведь просто хотел сказать, что они уста… Ну, он устал. Гномомехи по идее уставать вообще не должны, потому как это противоречит самим основам технологий одушевлённых магоходов и принципам разумной экономии небесконечных природных ресурсов, которые… В общем, Микли достаточно хорошо запомнил наиболее убойные постулаты гномономики. То есть великой и необьятной науки «О Гномах и Деньгах».
– Сто-ять! – скомандовал Кондир, замерев на месте так резко, что Микли, полубегущий следом за ним, едва не врезался в него. – С’хасс ноорнэ вит лориэ! Шаай веа, схаэ гаттаниа! Шайесс нортиа, веа магнани. Микли, не хочешь взять себе небольшой, но крайне ценный… гмн… предмет?
– Насколько ценный? – сразу спросил Микли, даже не раздумывая над тем, как он будет его нести и вместе с ним сражаться. – И точно небольшой?
– Шаргов сгусток, – просто и без обиняков ответил Кондир.
Малкольм потрясённо застыл. Лишь кристаллы на его диадеме вспыхивали чуть чаще, чем обычно, а рот немного приоткрылся. От удивления, никак иначе.
– Э-э-э, Хозяин? Ты уверен в том, что это не опасно?
– Тварюшеньки признали его за своего ещё когда он входил в тайную галерею, – Кондир явно не собирался выслушивать остальные предупреждения гномомеха и просто сунул Микли шарик.
Тёмный эльф с сомнением посмотрел на немного липкий, черный и тёплый шарик, размерами чуть меньше бейсбольного мячика.
– Он точно ценный? – с сомнением спросил Микли.
Кондир внимательно посмотрел на Микли. Прищурился. Расхохотался, да с такой силой, что ему пришлось опереться на Малкольма, чтобы не упасть. Убрал с лица прядь иссиня-чёрных волос и спросил с непередаваемой смесью презрения, понимания и ехидства:
– Так ты шаргов сгусток продавать собрался? Я был о тебе несколько большего мнения. – Кондир печально вздохнул, посмотрев на потолок. – Его ценность не в том, сколько он стоит, а в том, что он делает. Пошли. По пути обьясню. Пока положи его в карман, чтоб не потерялся.
Они продолжили свой путь. Кондир быстро думал, как изложить Микли всё о шаргове сгустке просто и понятно, а не как было написано в инструкции Воррена Дагерлита, которую он почти неделю расшифровывал, а потом чуть ли не месяц пытался сделать то, что можно сделать за полчаса, если не меньше. Чёрные гномы обожают сломать мозги тем, кто им не сильно-то нравится.
– Ты знаешь, как попали шарги в мой замок? – спросил Кондир, даже не собираясь выслушивать ответ Тёмного эльфа или же поворачиваться и наблюдать отрицательное покачивание головой. – Шарги… они появляются как раз из таких сгустков. Причём это сродни телепортации, вот только… я не знаю, как она происходит. В инструкции, которую мне прислали вместе с пятью шарговыми сгустками было сказано, что шарги сами перемещаются через эти шарики. И проходят только те, кому почему-то не сидится на старом месте. Сам я этот процесс не видел, но предполагаю, что эти шары являются чем-то вроде двойных порталов. Да, совсем забыл: они самоуничтожаются по прошествии некоторого времени после перехода. Так что… Мы пришли.
Они остановились в небольшой круглой комнатке, этажа на два ниже тайника. В ней не было ничего необычного. Почти. Из неё не выходило ни одного коридора. А стены комнаты были покрыты чуть колышащейся тьмой. Чувствовалось присутствие чего-то большого и достаточно грозного, чтобы напугать до визга пару сотен чёрных орков. Да и светошар в ней был не слишком обычный – белоснежный. Микли внимательно посмотрел на него. И ахнул:
– Это же кокон! Кондир, какую же тварь ты поместил тут?!
– Всего лишь веллирского шелкопряда. Это тебя пугает?
– Не сказал бы, чтобы сильно дрожу, но и спокойствия это знание мне не прибавляет.
– Мы с этой тварью не встретимся, уверяю тебя. Это всего лишь отвлекающий манёвр для наших слегка пованивающих друзей, – Кондир хмыкнул, предвкушая небольшое представление, которое он, к сожалению, не увидит. – Ллэйст арроуэх!
Сложное хватательно-подкидывающее движение и кокон бабочки-людоеда втягивается в потолок с не слишком приятными звуками. Основной источник света изчез, но комната не погрузилась во мрак, как можно было предположить. В ней осталось сероватое освещение, как в сумерках с теневой стороны дома или замка. Не очень светло, но и на стену с шаргами не налетишь.
– Жалко, конечно, мой тронный зал… но что не сделаешь, чтобы тварям жизнь мёдом не казалась? – Кондир переглянулся с Малкольмом и они довольно захохотали.
Микли заметил, что дрими’нокай, хоть и хохочет, но прислушивается к чему-то.
– Что мы ждём? – спросил Микли и тут же добавил: -- Мы же чего-то ждём?
– Н-ну, скажем так: Дзейри подаст сигнал, когда проклюнется. Даже ты его услышишь.
– Очень надеюсь, что ждать не придётся слишком долго…
Ждать действительно не пришлось слишком долго. Ждать почти совсем не пришлось.
Они услышали громоподобный рёв, приглушить который не смог даже полутораметровый слой камня, служащий потолком для этой комнатки и полом для тронного зала. Стены сотряслись, а с потолка посыпались чёрные искорки и небольшие куски гранита…
– Кажется, я немного не рассчитал силу этой твари… – несколько озабоченно пробормотал Кондир, что-то подсчитывая в уме. – Что ж, в прошлое не вернёшься! Вперёд!
Он подошёл к стене слева от коридора и тихо постучал. Два раза.
– Хто там? Никого не велено пущать, так ведь? – сказал кто-то мерзким и неживым голоском.
– Кто велел, тот и откроет. А кто откроет рот, тот недолго проживёт, – ответил Кондир. Скорее всего это был какой-то пароль. Ведь не стал бы дрими’нокай говорить такие глупости по собственной воле? – Так, Микли, навесь на себя какой-нибудь морок. Желательно получше. Я не хочу, чтобы тебя засекли, когда мы будем прорываться в Зал. Мал, ты и так прекрасно знаешь, что делать. Только не устраивай конец света – я собираюсь править в этом замке после его очистки!
– Хозяин, а если от этого будет зависить ваша жизнь?
Кондир подумал с полминуты и тут же ответил:
– Тогда хоть первый камень ломай! Главное, чтоб я… чтобы мы были целы.
– На меня, как я понимаю, всем уже самую малость наплевать, – с сарказмом заметил Микли.
– Если до тебя с трудом доходит, то могу тебя обрадовать: ты входишь в понятие «мы».
Не видя в продолжении разговора никакого смысла, Кондир легонько толкнул стену. Краем глаза дрими’нокай заметил, что Микли наложил на себя чары Лерриса Кровавого Башмака. С виду они ничем особенным не отличались… но вот если кто-то пробовал обнаружить заклинателя… Тогда ему и приходил небольшой счётик: за потраченную магию и часы жизни. Причём приходил в буквальном смысле, так как кровавые ошмётки незадачливого колдуна или мага заворачивались в неприятного цвета бумагу с нечитаемыми каракулями на одном из неизвестных языков.
– Микли, тебе не кажется, что это… немного слишком?
– Нет, не кажется. Я точно знаю, что зомби и прочие твари заслужили эту участь, – ответил Тёмный эльф, не сомневавшийся в выбранном заклятии. Его голос немного троился, как будто его слова подхватывало эхо, отстававшее лишь на доли секунды.
– Как знаешь, – ответил Кондир, думая про себя: «Хоть бы Владис был на своём посту…»
Он, ни чем не показывая своего волнения, стал смотреть за медленным движением створок двери. Луч желтоватого света факелов с трудом пробивался в сумерки комнаты. Малкольм переступил с ноги на ногу, ожидая весёлого боя с ордами нежити. Маггохи тоже наверняка сбегутся посмотреть «чё эт тут такое тварица?» Гномомех в предвкушении облизнулся бы, будь его язык подвижнее. Микли ощущал что-то сродни восторга. Наконец-то он отомстит этим паскудным чароедам за всё то, что они могли с ним сделать! А вот Кондир наоборот, не ждал ничего хорошего от тех, с кем имел дело многие десятилетия. Эти ублюдки с радостью избавились бы от него ещё в первые несколько дней, если бы не Владис и… Теарр.
Тем временем дверь открылась полностью. Эльф Тьмы подал знак выдвигаться в коридор, а гномомех нажал на неприметную кнопку около ключицы. Послышалось гудение на грани слышимости и Малкольм… стал расплываться. Как будто по картине, написанной акварелью, стали водить кисточкой, обмакнутой в воду. Спустя какие-то пять секунд от здоровенного гномомеха остались лишь несколько искорок. Да и те быстро погасли.
– За мной, – шепнул Кондир, стремительно выходя во мрачный коридор. – И не отставать!
До Зала Конфиденсов они дошли спокойно. Лорд Кейоль всего пару раз останавливался переброситься несколькими словами с двумя зомби-стражниками и маггохом-охранником. Нежить была явно напугана тем, что поисходило этажом выше, но посты не покидала. Потому как долг обязывает. И страх перед второй смертью тоже.
Высокие двери, почти врата, с искусной резьбой по чёрному буку. Причём резьба изображает не что-нибудь, а Сошествие Хозяйки. Гаэнделл и Король Гальваниус, стоящий на вершине Башни Ар-Арлайл. Метеор из тьмы, падающий из тёмных облаков прямо на столицу Звёздных эльфов. Тысячи жителей, в ужасе делающих то, что велит сердце, долг или совесть…
Это изображение было настолько… настолько правдоподобным, что Микли казалось: присмотрись он чуть лучше и разберёт каждый волос на голове Гальваниуса, каждый завиток серебра и каждый камень на его Короне. Несомненно, резчиком был настоящий мастер своего дела. Вот только был ли он жив, когда творил этот шедевр?
– Приготовились! – еле слышно приказал Кондир, распахивая створки могучим ударом ноги.
– Кого я ви-ижу! Сам Стервятник Шаяны явился на наше небольшое заседание, – приторно-сладким голосом, словно фаршированным отравленной патокой, приветствовал Кондира шероглаз.
– Да здравствует главнокомандующий Восьмого Оплота во веки веков! – пафосно поприветствовал Дириала Воммета дрими’нокай, чуть согнув спину и немного склонив голову в поклоне. Его правый кулак метнулся к сердцу и так же молниеносно полетел обратно, к бедру.
За столом, полукругом изогнувшимся у дальней стены, сидели пять рэев. И один парил.
Шероглаз… «Шеар» с темноэльфийского переводится примерно как «чёрная злоба» или «ненависть». Светлые в слово «шер» вкладывают несколько иное значение. «Насильственная смерть», «убийство», реже – «гибель». Глаз не переводится никак. Шероглазы вообще не раса. Это подвергнутые одному из тёмных перерождений обычные гномы, люди… эльфы. Сами себя они предпочитают называть эард’шайе, Познавшими Тьму. Вот только по доброй воли познавать Тьму таким образом никто не захочет. Никто не станет менять свое тело на подобное…
Шарообразное тело около метра в диаметре, на котором находятся от одного до пяти крупных глаз и несколько щупалец с глазами поменьше. Или без них, это смотря куда проклятие повернётся. Два ряда острых клыков, мелкие в палец длиной, а крупные и в ладонь взрослого человека. Несколько – от одного до восьми – хватательных щупалец снизу шара. Причём низ считается обычно по границе нижней челюсти, а это почти половина тела чудовища. И, что самое отвратительное в проклятии, так это ощущение своей полной испорченности, убеждение в том, что только зло ради Зла и есть твоя цель. Остальное просто перестаёт быть. Те, чьи искры заключены в эти ужасные тела, может и хотели бы остаться прежними. Но кто решится на понимание таких монстров. Тем более на сострадание. Вот и живут они, с каждым веком своей жизни всё сильней и сильней врастая мыслями и действами в гнилую землю около стоячего пруда под назваинием «Саморазрушение». И даже если бы кто-то действительно захотел бы понять, что движет шероглазами, то ни за что не осмелился бы.
Дириал Воммет был не слишком похож на обычного шероглаза. Цвет, щупальца, глаза… Даже само выражение на том, что заменяло ему лицо свитетельствовало о том, что ему… здесь не место. Но, как говорится – прогневал Шаяну, так хоть попытайся выгрызть побольше выгоды. Судя по всему, выгоды Дириал себе выгрыз… достаточно для того, чтобы его начало тошнить. Его усеянный зеленоватыми зубами рот пребывал в вечной глумливо-ехидной улыбке, которая становилась то шире, то уже. В зависимости от случая. Огромный, на всю верхнюю часть головы, глаз светился недобрым мертвенно-фиолетовым светом. Зрачёк находился в постоянном движении, будто искал кого бы покарать и на кого накричать. И те, кто оказывался жертвами этого самого глаза, с ужасом видели во мраке зрачка, что с ними сделает Дириал. И вот это тоже. А если не будете дословно выполнять приказы, то ещё вот это, это и вот так! Четыре недлинных, в метр, щупальца, росли по бокам нижней челюсти, а сверху их дополняли шесть глаз на щупах покороче. Костяной гребешок на голове Дириала служил чисто декоративным украшением, несколько оттеняя своей зеленью основной, грязно-фиолетовый цвет его кожи. Толстой, чешуйчатой кожи в небольших бугорках, из которых время от времени начинала сочиться слизь. Микли со смешанными чувствами вспомнил, что именно такая и была на его дрилл’саре.
Остальными пятью рэями были: огромный одутловатый зомби в доспехе из чернёной стали, оборотень-волк, одетый в деловой костюм по моде прошлого сезона Срединограда, очень древний вампир, затянутый в мантию странно-голубого цвета и два… человека. Человеки были самые обычные, маг и воин. Причём Микли почти сразу решил для себя, что посох мага с адамантовым набалдашником точно сменит хозяина. А воин в конвульсиях умрёт.
– Что-то не вижу почтения в твоих речах, – рястянул губы в «обворожительной» улыбке Дириал, не двигаясь с места. – Почему ты не ответил на мой сигнал три минуты назад?!
– Господин Воммет, я так спешил на заседание, что не обратил внимания на ваш призыв! – Кондир приподнял правую руку, на которой неярко вспыхивало тускло-серебряное кольцо.
– Ты меня знаешь, Кейоль. Ты меня прекрасно знаешь! Кто меня ослушался, того… ждёт кара. И ты очень часто не следуешь моим прямым приказам. Это… это было последней – ты слышишь?! – последней каплей моего терпения!!! – Дириал начал подплывать к Кондиру, угрожающе сверкая глазами на щупиках. Бугорки со слизью расширились и на пол закапала липкая дрянь.
– Вы… вы меня разжалуете?! – дрими’нокаю удалось вложить в эти слова ровно столько ужаса, удивления и негодования, сколько требовалось. Для правдоподобия, естественно.
– Не-е-ет, мой милый Стервятничек! Для тебя у меня есть более приятное наказание. Ты отправишься в Хеллоршип!!! Ва-ха-ха-ха-ха!!!
Всё-таки Микли пришлось признать: роль Злодея, Мерзкого и Отвратительного, Воммету удалась на все десять баллов. А уж когда он закатил глаз и из его глотки раздался Демонический Смех, ему захотелось смахнуть слезу и зааплодировать. Стоя. Хотя он и так стоял…
Во время Смеха Дириала искренне ему вторили лишь человеки и зомбарь. А вот вампир только поплотнее закутался в мантию, зыркнув удидительно ясными глазами и проворчав что-то нелицеприятное, но тихое. Вервольф никаких эмоций не выказал: как минимум два глаза из шести смотрели именно на него. Пристально смотрели. Так что ему пришлось поднатужиться и разразиться отрывистым, неприятным смехом. Который, кстати, закончился быстро – как только глаза убрались.

Предупреждение: Если Вы, читая сей роман (не с начала, но всё равно...) решили, что некоторые идеи, места, имена собственные, названия, артефакты и прочее не лишены для Вас ценности и Вы решили эти ценности... приобрести, то это... Моя Интеллектуальная Собственность. Если Вы пренебрегли моими предупреждениями и всё-таки решили что-то приобрести без согласованности с моей стороны, то вы поплатитесь своей самонадеянностью и некоторыми другими качествами, присущими именно вам. Я могу и отомстить, не печатным текстом, так другими способами. Прислушайтесь к совету, не воруйте идей, а если решили сотрудничать, то я этому буду рад.

[Ignis]

Не волнуйся. Никто это не украдёт.

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш восьмой. Надеюсь, всякие валшепнеги свалили подальше. )))))))))))))))

Скрытый текст - Оторвыш восьмой. Мне интересно, это вообще кому-нибудь нравится? Или сюда заходят только Ведьмачьи Знаки да Закосы-под-Поттера для отпечати "негодуэ"?:

– Теарр, ФАС!!! – резко приказал Дириал, прекратив хохотать настолько неожиданно, что остальные весельчаки ржали ещё добрых полминуты перед тем, как до них дошло, что Хозяин молчит. Шероглаз ещё пристальнее посмотрел на вервольфа. Рявкнул: – Выполнять!!! Или – за ним.
Кондир с ужасом посмотрел на поднимающегося вервольфа. Отступил на полшага. Шаг. Два.
Теарр повёл плечами, разминая мышцы. Два метра мускулов, кое-как запиханных под волчью шкуру, единым плавным движением оказались в вертикальном положении. Вервольф немного склонил голову вправо. Прищурился. Сложил могучие руки на груди. Наконец, выложил:
– Господин Воммет, но я оставил свои шазз’нар в личных покоях. Да и доспех тоже…
– Ты – вервольф! Когти тебе на что?! Выполнять, я сказал! И ни слова больше!!!
– Я привык сражаться шазз’нар. – Голосом Теарра можно было охладить несколько гномьих печей, а отвращением убить. – Я не буду сражаться когтями. Я не зверь.
– Нет, ты будешь сражаться голыми руками! – сладенько пропел Дириал. – И ты – зверь! Вы все будете теми, кем я вас считаю!!! Я здесь Хозяин!!! Никто не будет мне перечить!!!
Теарр немного изменил положение тела. Теперь он смотрел прямо в глаз визжащего Дириала…
– Г-господин Воммет, я старше вас… по крайней мере на два века. И я не собираюсь терпеть такое неуважение к своей персоне. – Голос Теарра был тих, но им вполне можно было разбудить огромного драконозавра Глаширских степей. Вервольф немного сузил глаза, чуть сжав напрягшийся бицепс. Он ждал. И он не собирался дальше терпеть такое отношение к нему.
– Шазз’нар и доспех, говоришь? – усмехнулся шероглаз, всем своим видом показывая, что уступает только из вежливости. Нет-нет, он совсем не боялся! Да что ему может сделать один из первых хаэнгов, самый старый верфольф Полуплоскости?! Ничего! Он даже не успеет преодолеть эти жалкие, несчастные два с половиной… нет, три метра в один прыжок. Вот. Ну никак это у него не получится! – Вот, да… бери свои наручные косы и доспешек! И чтобы через минуту тут никакого Стер… вятника не было! Я достаточно ясно выразился?
– А что, если он… нападёт? – неспешно спросил Теарр, даже не думая поднимать шазз’нары.
– Ты что, ослеп?! Он же в ужасе перед моим величием! Вон как трясётся… Ух-х!..
Кондир действительно мелко дрожал. Очень-очень мелко. В притворном ужасе он даже закусил губу. На самом деле он так поступил, чтобы не рассмеяться. Ему, – да и не ему одному, если честно – было очень весело наблюдать за тем, как Дириал считает себя круче всех. «Подожди, мячик-с-гноем! Скоро из тебя выбьют всё твоё… самомнение!» -- думал Кондир, в «ужасе» глядя на шероглаза.
– Хорошо. Хотя… Как на это посмотрит Шаяна? Она ведь возлагает на лорда Кейоля большие надежды, – хитро прищурился оборотень, не меняя позы.
– Шаяна? – Дириал, казалось, пришёл в некоторое замешательство, но его сбил с мысли очень древний вампир, негромко кашлянув и сказав:
– Она… не станет ни на кого возлагать «надежду». Она строит планы. Вот и всё. Такова Она и таковой останется до конца Вечности. Но кто я такой, чтобы перечить самому Теарру Вельдстриму?
– Дарег, ты прав. Но наш начальник что-то хотел сказать? Да, главнокомандующий?
Теарр пристально вгляделся в… глаз Дириала. Тот только что-то злобно пробурчал и принялся думать. Спустя какое-то время его глаза несколько затуманились. Он был здесь и одновременно его здесь не было. Видимо, шероглаз решил спросить прямого совета своей – и не только – Хозяйки.
– А… Да-да-да… -- бессмысленно пробормотал он. – Вот Её решение: Кондиронкреона Кейоля – убить любым способом! А тех, кто пришёл с ним – в Зал Пьющих немедленно.
Все приспешники Шаяны стали недоумённо озираться. Лишь Дарег, хмыкая, набросил на голову такой же странно-голубой, как и его мантия, капюшон. Зомби тупо рявкнул:
– Глав Главыч, кончай врать! Нет тут никто и быть не могет! Один он пришёл, один и сдохнет.
Но почему-то он тоже не тронулся с места. Видно знал, что Кондиру «сдыхать» как-то не слишком с руки. Лучше он поживёт ещё век. Или два. А лучше – десять! Человеки странно и тупо пялились в то место, где несколько секунд назад стоял Малькольм. Маг неуверенно подал голос:
– Э-э-э… Господин Воммет? Нам кажется, что тут… кто-то есть?
– Так вам кажется или тут действительно кто-то есть? – добавив в голос неимоверное количество патоки, которой можно и до сахарного диабета, и до могилы довести, Дириал покосился на человеков. И рявкнул так, что не ожидавший подобного, маг подпрыгнул: – Иллель, я тебя зачем нанимал, орк тебе разорви?! Мне тут невидимки сраные ни к Сару не нужны!!! За дело, сукин сын!!!
– Д-да… К-конечно!.. – маг тут же что-то забормотал, делая руками неизвестные Микли жесты.
– А ты?! Чёртов перебезчик!!! Да как ты посмел предать нашу Госпожу и Хозяйку наших душ?! Ещё тут цирк развёл, чёртов паскудник!!! Да я тебя сейчас…
И опять настаёт такой момент в жизнеописаниях Микли, что придётся рассказывать о событиях по-отдельности, о каждом по-своему. Порядок этот не слишком придётся по вкусу взыскательному читателю, но если уж он купил эту книгу, то пусть пеняет на себя.
– Да будет Свет! – патетично воскликнул Кондир, активизируя Режущие Дуги.
Теарр с удилением посмотрел на дрими’нокая, явно одобряя его поступок.
Микли быстрым взмахом дрилл’сара послал в человекомага Сгусток Ненависти, сцепленный с Раздиранием Кеххеля. И торжествующе улыбнулся.
Малкольм сбросил невидимость, открыл рот и хлопнул ладонями. Сразу после хлопка он толкнул нечто невидимое на поднимающегося зомби.
Дарег ещё сильнее закутался в свою странную мантию и замерцал.
Дириал удивлённо уставился на гномомеха, появившегося в двух метрах от него и явно очень злого. Шероглаз представить не мог, что у него под носом всё это время стояла такая тварь…
Человек-маг принялся водить руками перед собой, будто оглаживая крупную сферу. Она пока была невидима, но вполне заметна. Маг знал своё чёрное дело.
Человек-воин выхватил из ножен полуторный меч, хмуро глядя на Малкольма. Левой рукой он сорвал с пояса небольшой мешочек и проткнул его небольшим шипом на крестовине.
Кондир направил несколько дуг к Дириалу, а пара оставшихся метнулись на человековоина. В то же время дрими’нокай активизировал заклинание, яростными вспышками понёсшееся к Теарру.
Вервольф недовольно прищурился, но сделать ничего не успел: заклятие Древнего Сна окутало его за доли секунды. Ноги Теарра подкосились и он со стоном упал на живот.
Из дрилл’сара Микли потоком вырвались несколько огнешаров, слившихся в одну полосу и три или четыре Черепа Видгрейва. Всё это разнообразие направилось к вампиру.
Гномомех в три широких шага достиг зомби и могучим ударом отправил мертвяка в полёт.
Доспех зомби не помог: он растворился от Сталеглода, посланного Малкольмом несколько секунд назад. Огромное рыхлое тело ударилось о флаг Леса Чёрных Чар и медленно сползло вниз.
Вампир, от которого остались только смеющиеся глаза, с лёгкостью отклонил огнешары и черепа обратно в Микли. И добавил процентов: три переливающиеся жемчужной мглой Спирали Анодиуса пронзили черепа на полпути и устремились к невидимому Тёмному эльфу.
Удивление в глазе Дириала быстро сменилось злобой. Он завопил и начал хаотично швыряться сгустками магии, превращавшей всё на своем пути в зловонную слизь.
Человекомаг был сильно удивлён тем, что в него врезались Раздирание и Сгусток. Так удивлен, что его разорвало от неожиданности: ошмётки рук и головы упали бы на Дарега, но вампир был бесплотен. Из груди человека вывалился комок чернильного цвета, шлёпнувшийся на стол. Он быстро пополз к Дириалу, но… одна из Режущих Дуг раскромсала его до однородной лужицы. Впрочем, слизь продолжала шевелиться, хотя уползти и не могла.
Меч человека-воина вспыхнул ярко-оранжевыми всполохами. Порошок в мешке явно был непростой. Воин успел один-единственный раз ударить мечём по правому предплечью Малкольма и унёсся к Дириалу. А гномомех, окружив левый кулак прозрачно-мерцающим шаром, уже мчался к зомби, который пытался встать на ноги.
Последний лорд Кейоль поспешил к шероглазу, ловко уворачиваясь от сгустков магии. Несколько Дуг были покрыты слизью почти полностью, но это им не мешало: на голове Дириала остались только три щупоглаза, один из которых безвольно свисал вниз.
Цепь из огнешаров пробила Обёрточные Чары Кровового Лерриса, растворив и их и себя. А вот Вихри Видгрейва Микли смял Сумеречным Сиянием, облако которого окутало его вместо чар.
Мерцающий шар вокруг кулака Малкольма преобразовался в некое подобие то ли щита, то ли тарелки. Гномомех подцепил зомби за пояс подштанников, и, подняв его на уровень своей головы, нанёс удар кулаком. Рёбра зомби с влажным хрустом вмялись внутрь его тела. Второй удар. Куски гнилой плоти рикошетят от Малкольма, падая на пол, плюхаясь на стены и источая омерзительный аромат. И, наконец, с третьим ударом голова Верринга Летлоу, командира отряда зомби быстрого расчленения, превратилась в подобие дыни, на которую наступил драконозавр. Только дыни, даже втоптанные в грязь, пахнут всё равно лучше, чем… Впрочем, об этом сейчас не надо…
Дарег, прекрасно видя, что его собрата по… служению убивают, да ещё и таким грубым образом, только улыбался. В Микли он больше ничего не посылал, потому что сразу понял: не стоит напрашиваться на развоплощение раньше времени. А вот гномомех… цель занятная.
Яростно завопив от боли, Дириал стряхнул со своей… гм-м… спины человека-воина. И в тот момент, когда шероглаз немного отвлёкся, пытаясь прирастить отрубленные щупоглазы, его нижнюю челюсть пронзил меч Кондира. Когда клинок вошёл в голову шероглаза почти по крестовину, Кондир что-то выкрикнул и вонзил дрилл’сар в глаз Дириала. Тот открыл рот, чтобы снова завизжать, но вместо звука из него вырвался поток слепяще-белого света.
Кондир, Малкольм и человековоин, оказавшиеся на пути у луча, стали замедляться.
Вампир, не ожидавший такого спецэффекта от своего начальника, удивлённо приоткрыл глаза.
А вот Микли, догадывающийся о том, что случилось, но не желающий в это верить, повёл себя крайне глупо. Он бросился к Кондиру, замершему в попытке вытащить свой меч. Тёмный эльф даже не позаботился о том, чтобы устранить препятствия в виде прозрачного вампира и визжащего от боли шероглаза. Он бросился, даже не посмотрев под ноги. За что и поплатился.
Лужица слизи оказалась точно под его ногой… Микли подскользнулся и упал спиной на пол…
* * *

Карательный отряд из Срединограда выходил из максипортала на северную опушку Чароедских Кущ. Встретила она их неприветливо. Несколько оказавшихся поблизости трупней и одинокий мёртвый энт пошли в атаку. Но понять свою ошибку они уже не смогли: головёшки, угольки и горки пепла соображают с трудом. Сар отряхнул немного вспотевшие ладони и окинул взглядом своё небольшое войско. Три сотни чаровеев, пятьсот дера’арсов и двести ингед-раннов уже заканчивали наводить защитные, отклоняющие и стабилизирующие чары. Восьмая колонна Одиннадцатой опоры Срединограда вразнобой выходила из портала. Седьмая же колонна только готовилась к этому. Саростос Виннлитус покачал головой. Он посмотрел на облака, безмятежно бегущие по небу. Одно из них, узкое и длинное, двигалось поперек основной массы белых и пушистых небесных холмов. Оно словно стремилось показать всем, а главное – себе, что может двигаться наперекор Западному ветру, Эрхею. Ведь можно плыть не против течения и не по нему, а в стороны. Их не так много, как хотелось бы, но они есть. И это главное.
Сар улыбнулся своим мыслям и снова обвёл взглядом карательный отряд «Вепри магии». Да уж, нельзя допускать гномов, а тем более Короля Гимнора, к такому важному и ответственному делу, как наименование отрядов! Вечно рыжий коротышка придумает что-нибудь такое, от чего хоть стой, хоть падай… Тёмный эльф скривился. Сэмридж и то предлагал гораздо более подходящее название: «Светлые Душегубы». А Эркендрейв? Четвёртый Король вообще ничего не предложил! И голосовать отказался, зелень волосатый. Нет, ну как можно жить с такими соправителями? А тем более править… Сар, Первый Король и сын Мер’Круита Лэрейнора, Короля Тёмных эльфов, наконец-то вырвался из Замка Королей. Сэмридж тоже пытался, но пара удачных слов и непременное пафосное «долг превыше всего!» сделали своё тёмное дело. Сар был доволен собой. Доволен и тем, что к нему шесть дней назад ввалилась Сабрина Сильвербальд и принялась Убеждать…
…– Ваше Величество, это перешло все границы! Маггохи обьявились на Юго-восточном тракте и это… неслыханно! Раньше они просто похищали отчаянных храбрецов, ходивших в Чароедский лес, но сегодня… Они напали на мою карету! И если бы не эти отважные рэи, то мы сейчас не разговаривали бы. Мне страшно вспоминать о том, что случилось… Один из моих доблестных спасателей упал в портал и сейчас… Нет, даже подумать… – сказав это, Сабрина промокнула краешек правого глаза небольшим бежевым платочком. И посмотрела в глаза Саростоса. С мольбой посмотрела. Вот только к мольбе этой было примешано немалое количество… заинтересованности. И самая малость мести. Как же без неё? Ведь одно из лучших дорожных платьев теперь выкинуть можно! – Ваше Величество, пришло время решительных действий. Если на данный момент у вас нет необходимых свободных колонн или легионов, я могу бросить Клич Помощи. Конечно, у меня нет должного количества личных средств, но две недели я вполне смогу обеспечивать пятитысячную армию. С Вашего высочайшего разрешения, разумеется!
– Сабрина, зная вашу несравненную красоту и то, что вы до сих пор не замужем, я могу сказать, что помогать вам вызовутся тысячи. И бесплатно к тому же.
– Спасибо, Ваше Величество, – Сабрина чуть склонила голову, прикладывая руку к сердцу. – Вы очень добры ко мне. Но что же вы ответите на мою просьбу?
– Мне надо немного подумать, – ответил Саростос, разглядывая шестерых из Братства Наших, стоящих метрах в трёх ближе к дверям, чем госпожа фон Сильвербальд. – Этот вопрос требует некоторых размышлений. Мне надо посоветоваться с другими Королями. Вместе мы непременно решим эту проблему в кратчайшие сроки, – Тёмный эльф позволил себе ободряюще улыбнуться.
– Но время не терпит! Миклеанора могут подвергнуть Лишению! – почти выкрикнула Сабрина. Ей через несколько секунд снова придётся воспользоваться платочком.
– Это решение надо принять сообща. Каким бы оно ни было срочным, я боюсь, что спешка в этом деле только навредит Миклеанору, – твёрдо ответил Саростос, посмотрев Сабрине в глаза.
– Я не говорила вам, как его зовут… – нерешительно произнесла Сабрина.
– А я, в свою очередь, не читал мысли ни у кого из присутствующих в этом зале, – Первый Король обвёл взглядом всех присутствующих, заглянув за несколько мгновений в душу каждому. Тёмный эльф также улыбнулся. Насмешка была почти видна, но скорее ощущалась, чем замечалась. – И могу с уверенностью добавить, что тот Тёмный эльф, ради которого вы и идёте на такие жертвы, сейчас вполне доволен тем, что его закинуло в Кейольский замок. Нет-нет, молчите! Я думаю.
О, да. Он действительно думал. Думал о том, что наконец-то сможет вырваться из Срединограда! Последние два года он безвылазно провёл в Городе Магии. Нет, кто спорит, что там ему было плохо? Хорошо. Но – скучно! Очень и очень скучно. Жизнь мало-помалу превращалась в рутину, а её Сар не любил. Открытия новых площадей-памятников-ресторанов и станций гномьего оргхалина изрядно поднадоели… Так, что иногда хотелось взять верный посох и отправить в Гладденхойл парочку вагонов оргхаллов…
Но сейчас он стоял на пожухлой травке опушки Чароедского Леса и вдыхал аромат… Нет, лучше не дышать так глубоко. Отвык уже Первый Король от аромата странствий. Да, скорее по кладбищу, на котором была вечеринка элльских кротогрызов, чем по лесу, но… Свобода!!! Может быть, ему удастся даже прикончить пару-тройку десятков маггохов… и зомби… и триллумов…
– Ваше Величество, к Вам хочет обратиться Сабрина фон Сильвербальд! – младший Советник Нэскус Ринольджи выпрямил спину и убрал руку от сердца. Сар взял именно его не только из-за великолепного послужного списка, но и потому, что Нэс был официален только тогда, когда нужно. Ну и его характер был гораздо более прямолинеен, чем у большинства остальных Советников…
– Спасибо, Нэскус, – ответил Сар, кивнув вар’лайду. – Я вижу, что она от нетерпения едва не подпрыгивает, – Первый Король ухмыльнулся так, чтобы видел лишь Нэс.
В глазах Звёздного эльфа пробежали искры веселья и он прошептал: «О, даа!»
– Ладно, зови её. Как там Братство? Уже вышло из портала?
– Они вышли одними из первых. Гранисон что-то обсуждает с Драконами… По-моему, какое-то заклинание. Если я правильно расслышал, то Облако Безмолвия или что-то вроде него.
Нэскус отошел от Сара и направился к Сабрине. Полувейла сегодня решила не рисковать и одела ажурную арконитовую броню, которая издали казалась платьем из серебристого шёлка.
Невдалеке от неё стояли Лиолен, Трест и Кузьмич и что-то обсуждали. Трест то и дело срывался на крик. Видимо, ему не слишком нравились идеи Хозяина и Кузьмича.
Ещё дальше и от порталов и от Сабрины находились Грёв с Драконами. Тоби и Шпик раскинули крылья в стороны, плавно покачивая ими. Грёв в то же время тихо напевал слова некоего заклятия, выводя в воздухе быстро гаснущие руны Свитлохта. Сар присмотрелся повнимательнее и с удивлением обнаружил, что глаза Светлого закрыты. Всё-таки этот гранвербек может стать отличным магом, если того захочет. А эльфом уже почти стал…
– Ваше Величество, простите, что отвлекаю вас, – начала Сабрина, подойдя к Первому Королю, но он властным жестом приказал замолчать:
– Сабрина, место этикета – официальные приёмы и прочие не слишком весёлые мероприятия. Сейчас не время и не место для… «вычурностей», – Сар хотел сказать другое, гораздо более ёмкое слово для выражения его отношения к придворному этикету, но Сабрина ведь девушка… К тому же из знатной семьи. И он продолжил: – Ты и так это знаешь. Не первый год вращаешься в верхних кругах. Выкладывай, что тебе нужно и что ты хочешь для этого сделать.
Сабрина довольно улыбнулась. Она неплохо знала характер Саростоса, хотя и видела его не слишком часто. Ей тоже всегда претил этот «этикет». Глупость многословная! Зачем в двенадцати словах выражать то, что вполне уместилось бы в одно. К тому же междометие. Она приступила к делу, решительно глядя в бирюзовые глаза Сара:
– Мне удалось связаться с одним из пленников. Было сложно, но я справилась. Он сказал, что сейчас… -- Сабрина явно хотела рассказать что-то важное, но ухмылка Сара её остановила.
Недоумение и недовольство полувейлы было легко прочитать по излому бровей, прищуру и лёгкому сарказму, замершему на её сочных губах. Конечно, Сар Знает И Так! Он ведь один из Королей, а от них скрыто очень малое… Но почему бы ему изредка оказать честь собеседнику и сделать вид, что ему сообщили что-то новое? Так нет же, темноэльфийская гордость и самосознание того, что я-круче-всех, выпестовываемые на протяжении многих тысяч лет, просто не могут себя не проявить! Впрочем, Сабрина была к этому готова. Может быть, даже что-то новое узнает?
– И что же Алерсион поведал тебе, Сабрина? Что Миклеанор уже приступил к своему освобождению? Или что с ним отправился сам Кондир Кейоль, Гроза Магов? Или что Микли не так уж безоружен, как ты думаешь? Так что из этого, дорогая?
Сабрина почувствовала холодок, стремящийся от лопоток к затылку. Дорогая? Сар самую малость разозлился. «Дорогими» у Тёмных эльфом чаще всего называли врагов, которые слишком уж нагло себя ведут. И их дни кончаются очень быстро. В Пятую и Шестую Эпохи слово «дорогой» просто стало обозначать глуповатого и не слишком старающегося исправляться рэя, которого можно «немного поучить уму-разуму». Так что Сабрине ещё повезло, что Сар не назвал её «прелесть»…
– Я не узнала ничего нового для вас, сир… Быть может, вы откроете мне часть ваших знаний о сегодняшнем дне? – почтительно произнесла Сабрина, стараясь не злиться.
– Быть может и открою. Скажи мне сначала то, что ты услышала от Алерсиона. Пожалуйста.
Секундное замешательство от такой просьбы быстро прошло. Полувейла ответила:
– «Ему не грозит опасность, Сабрина. Пусть учится доверять вчерашним врагам. И он, и Кондир смогут поставить точку в истории злодейств Кейольского замка.» И всё.
– Что ж… Хорошо, что ты не стала скрывать его слова. Я знаю, что он тебе ещё кое-что сказал, но пусть это останется только между вами троими. – Сар бысто осмотрел Колонны и небольшие отряды вольных чародеев, кинул взгляд на Братство Наших и остался доволен увиденным. – Колонны готовы, а дера’арсы уже почти закончили наводить свои чары. Не пора ли нам трогаться в путь, леди фон Сильвербальд? – он очаровательно улыбнулся, протягивая Сабрине руку.
Полувейла зарумянилась и взяла крепкую ладонь Первого Короля в свою ручку.
– Так мы отправляемся на штурм сейчас или немного подождём? – мягко спросил Сар.
– Как вам будет угодно, сир, – ответила Сабрина, опуская глаза.
– Тогда выдвигаемся в путь немедленно.
Сар и Сабрина, не размыкая рук, прошли к нескольким рэям, обсуждаюшим с Нэскусом планы предстоящей битвы. Король негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Фалгонис, твои люди готовы обеспечить безопасность леди фон Сильвербальд?
Могучий человек с золотистыми волосами кивнул. Ему ли не знать, что они готовы защищать Сарбину лучше, чем своих родных и любимых?
– Нэскус, не мог бы ты найти Дирма Стронссена? – попросил Советника Сар.
Нэскус, ответив поклоном, тут же ушёл выполнять приказание.
Сар посмотрел на четверых рэев, главную командную силу предстоящего штурма. Фалгонис Финиатар, командир Златого Легиона. Сайэрус Вилфрингл, Тёмный эльф и глава Седьмой Колонны. Джадстер Вондсвонгл, Рыжебородый гном и глава Восьмой Колонны. И Альфает Ринфельд, аркмастер вольных чародеев. Все они были знакомы Саростосу Виннлитусу не первую сотню лет. Он мог на них положиться и знать, что они не подведут. И не отступят, пока есть надежда на победу.
– Сай, Джад, вы помните, что штурмуем сначала? – с небольшим нажимом спросил Сар.
– Башню Кендиса Кейоля, вашество, – ответил гном, похабно ухмыляясь.
Сар лишь слегка нахмурился и чуть поджал губы. Пальцы его правой руки, сжимающей посох, побелели, а сам посох заискрил. Джадстер сглотнул. Попытался отойти на пару шагов, но его что-то не пускало назад. Чем-то оказалась рука Фалгониса.
– Что-что ты только что подумал, гном? – очень тихо спросил Сар, высвобождая руку из руки Сабрины. Его посох стал медленно мерцать нежно-зёленым светом.
– Я? Я ничего сейчас не думал, я отвечал на вопрос! – у Джадстера начиналась тихая паника. Она у него всегда начиналась, когда он общался с могущественными магами. Начиналась в основном потому, что рыжебородый не умел держать мысли в мешке, как говорится. – Это Сайэрус думал, не я! – попытался выкрутиться он, хотя сердцем понимал: жареным не просто пахнет, а воняет.
– Сай, он говорит правду? – шутливо спросил Сар у главы Седьмой Колонны. – Ты думал?
– Сар, я часто думаю, – с улыбочкой ответил Сайэрус, сверху вниз глядя на гнома. – Это несколько разнообразит жизнь, не находишь? Но вот о том, на что намекает почтенный дрэк Вондсвонгл, я не думал. Я это и так прекрасно знал.
Сар ухмыльнулся, явно довольный собой. Сай ему подмигнул. Оба осклабились, хищно глядя на почти трясущегося Джадстера. А вот Фалгонису и Альфаету было безразлично, что там эльфы сделают с гномом. Одно люди знали точно: сейчас убивать Джада никто не станет.
– Вот видишь, Джад? Сай сказал правду и от этого ему ни холодно ни жарко. А ты боишься таких глупостей… Кто может пострадать от правды? – риторически спросил Сар. – Хорошо, на этот раз я тебя помилую. Но в следующий… Найми кого-нибудь, чтобы тебе поставили мыслеблоки. Так совершенно не интересно… – протянул Саростос, смотря в карие глаза гнома.
«Ну как, Сай, хорошо развлеклись перед боем?» – послал мысль-сигнал Король.
«Сар, парочка молний приучила бы гнома не совать своего носа в личные дела Короля. Но и так было вполне ничего. Надо ставить гномов на место, когда они зарываются,» – хмыкнул Сай.
«Да, чем меньше нор – тем лучше пехотинцам,» – серьёзным тоном подтвердил Альфает. Глаза его при этом лучились озорством, обычно нехарактерным для этого пятисотлетнего мага-метаморфа.
«Разумное наблюдение,» – согласился Сар, прекращая обмен мысль-сигналами.
– Сай, твои воины готовы обеспечить максимум действия, пока я буду ломать защиту Башни Кендиса? – Сар прекрасно помнил, что это они обсуждали и не раз, но лучше быть уверенным в том, что все прислужники Шаяны будут заняты. Он до сих пор не простил Арклая Диббинга за то, что тот не смог удержать гвардию хана Горрата. Сар тогда лишился почти половины причёски… вместе с волосами.
– Я не хоббит с манией о защите всех и каждого, – хмыкнул Сайэрус.
– На это я и рассчитываю. Джад… прекрати трястись! Ты и твои камнетрясители смогут сломать пару стен для нашего прорыва?
– Конечно, сир. Драйд и Кво’наг давно прикинули, сколько оргхатов на это уйдёт. Вы можете на меня рассчитывать! Мои парни вас не подведут.
– Фал, ты и твои рыцари должны позаботиться не только о Сабрине, – на этих словах Сар приподнял руку Сабрины и улыбнулся полувейле, – но и взять под защиту всех пленников, которых мы освободим. Там есть немало отступников, но… Всех. Судьбу их будем решать в Срединограде. Если кто из прислужников решит сдаться… ты знаешь, что с ними делать, – Первый Король прищурил глаза и хищно улыбнулся, едва заметно кивнув.
– Сир, Золотая сеть надёжно блокирует их… магию. Они будут доставлены в Кар’ак Золл быстрее, чем мы освободим всех несчастных, угодивших в лапы чароедов! – несколько пафосно, но неколебимо и искренне заверил Сара Рыцарь-Солнце.
Саростос внимательно оглядел Альфаета Ринфильда. Один из аркмастеров должен был присутствовать на каждом более-менее важном событии. И хоть вольные чародеи и называются «вольными», у них есть аркмастера – голос и сила «небоевых» магов. Аркмастер должен следить за тем, чтобы общие планы битвы не менялись, эр’лайды следили за выполнением данных им инструкций, а с защищаемых отрядов не спадали цепи, щиты, ленты и зеркала. А всё остальное время боя аркмастер волен заниматься тем, что посчитает наиболее приемлимым в сложившейся ситуации. Да хоть червей копать и превращать их в грайд’айлов! Лишь бы всё было в русле нужных событий.
Магистр-метаморф, или как их называли в тесных кругах стихийников – «лорд-превращенец», стоял левее Фалгониса. И его руки нетерпеливо поглаживали посох охаильтового дерева, навершием которого служила Звезда МаркРори. Огромный кристалл легирита постоянно мигал и старался погаснуть, приглушая свой лазурно-зелёный оттенок до такой степени, что часто становился похожим на громадный алмаз. Альфает хитро смотрел то на Первого Короля, то на леди фон Сильвербальд. В его глазах проскакивали искорки веселья, что с аркмастером случалось нечасто. Борода метаморфа спокойно лежала на неширокой груди, затянутой, как и всё тело мага, в светло-коричневую мантию с вязью Дидмайна. Альфает к чему-то готовился, но вот к чему?..
– Альфает, ты и твои мастера уже закончили работу? Вы блокируете магию прислужников и пробьёте бреши в защите для ребят Джадстера?
– Конечно. Подновить защиту для наших лучших чароплётчиков – дело на пару минут. В эту битву, как мы и договаривались, я взял лучших из лучших, – полностью уверенный в своих словах аркмастер пригладил бороду, которую лёгкий ветерок сдул немного набок.
– Даже сам Альдеброикс Великий Щит здесь? – ухмыльнулся Сар, и так прекрасно знавший ответ. Тёмный эльф сам говорил с собратом полчаса назад.
– А где ему сейчас ещё быть? – хмыкнул Альфает. – Он пришёл одним из первых и даже предложил немаленькую сумму, чтобы его взяли на осаду Кейольского замка.
– Все получили приказы? Все их могут выполнять. В крайности впадать только при критических ситуациях. Всем всё ясно? – осведомился Сар, оглядывая командиров.
«Это были скорее вопросы и утверждения, чем приказы. Я буду следить за гномом», – предупредил Сай, неодобрительно глядя на мифрильный шлем Джадстера.
«Сай, я и так знаю, что мы справимся. Не надо так… неодобрительно относиться к командирским способностям нашего рыжего крепыша», – ответил Сар.
«Тогда приказывай, Властитель душ нетленных!» - сказал глава Седьмой Колонны.
– Раз все готовы, тогда нам следует выдвигаться в путь. Аррэй’но ллиатар, Веа Ностри!

* * *

Он ждал этого дня… «Да-да-да, триста восемь лет!» - скажут читатели и будут правы, но не до конца. Алерсион ждал именно этого дня всего трое суток. Почему именно? Вы, я надеюсь, помните, что сказал Алу и Микли Леоллиус? Вот.
Алерсион начал беспокоиться почти сразу после ухода Микли и Кондира. А что, если их схватят по пути? Вдруг они станут прорываться с боем и Кондира ранят? Или убьют? Что, если Кондир выведет из себя Микли и Тёмный прикончит-таки дрими’нокая?! Нет, Кондир, конечно, этой участи заслуживал и ещё как, но… он должен быть жив. Латанис… не простит ему, если он нарушит эту клятву. Латанис… И Алерсион «провалился» в Хеллоршип…
Боль… Привычная сладостная боль… Его дух, его Звезду раздирают в клочья слои Подземья, жилы металлов, волшебные кристаллы всех форм и мастей… Но он терпел это тысячи раз. Он уже научился терпеть эти ощущения. Нет, болело не тело, а та часть Светлого, которая имперцами называется «душа».
Несколько километров и перед ним предстало Звёздное зеркало. Огромное… озеро? Море? Миллиарды кристаллов, которые вечно колеблются на нездешних ветрах?
Его Звезда устремилась вниз ещё быстрее…
Падение или взлёт? В глубины порочности или же вознесение к наслаждению?
Никто не скажет. Никто не даст ответ на этот вопрос.
Да, он леоллит. И что с того?! Главное – любить и быть любимым. Когда ты уверен в этом, всё остальное становится незначительным. Рябь на тихо й реке или осенний лист, сорванный с дерева. Кто обратит на них внимание, когда перед тобой храм и его жрец – ты?
Да, он – Леоллит! И ему это нравится. Теперь… скоро он станет свободен и сможет насладиться обьятиями Латаниса в своём теле, а не эфирной оболочкой… Очень скоро.
Тысячи голосов, зовущих его. Те, которых он убил. Те, которые благодаря ему получили новый шанс. И те, которых он никогда не знал и вряд ли узнает впредь.
Голоса шепчут: «Ты наш!», «Останьсся!», «Вместе нам будет лучше!», «Он тебя не достоин! Никто тебя не достоин!», но Ал знает – Танни ждёт его. Каждую ночь ждёт.
И Звезда Алерсиона Магнари врезается в Звёздное зеркало…
Кристаллы потухших воспоминаний, искры угасших надежд и отражения погубленных мечтаний расступаются перед огнём его Звезды. Он в небесах Хеллоршипа.
Багровое небо, взрезаемое вспышками кровавых молний и пепельными вихрями, обжигает незваного гостя. Но через несколько метров стремительного падения облака ослабляют хватку. Приняли. «Ты свой. Он ждёт!»
Падение превращается в контролируемый полёт, но он летит быстро, как и прежде.
Его астральное тело уже сформировано. Ал принимает одну из самых быстрых форм – Солнечную искру. И режет пространство ещё стремительней…
Вот близится замок Повелителя де’монов Гариалтуса Малайзингрида. Ещё немного…
Башня Д’аэн Диингр. Там живёт – теперь живёт! – Танни.
Чуть-чуть… Всего несколько секунд!..
– Ллаэ Корроних, аэлто Ал!.. – нежно шепчет Латанис, мягко улыбаясь ему.
– Коэррониа, маэ веар… – мырлыкает Алерсион, невесомо опускаясь на ложе.
И больше нет никого. Никого и ничего. Только они. Двое во всём мире. Во всех мирах.
Пусть остальное останется за кулисами этого романа, ведь нельзя описать Любовь, как нельзя потрогать Дружбу или взвесить Честность…
Пусть они наслаждаются друг другом, не обращая внимания на километры выжженных степей и озёра, полные ненависти и огня.
И пусть Владыки видят их. Смотрят на их любовь. Наслаждаются ничем не затенённым счастьем этих двух рэев. Эльфа и человека. Таких разных, но и таких похожих.
Не будем нарушать их спокойствия. Времени им хватит, но… не на всё.

* * *

Голова раскалывалась. Боль засела настолько глубоко, что понять, где именно её источник, было почти невозможно. Такая сильная боль, что Микли в первые секунды после пробуждения подумал, что у него снесло полголовы… а то и больше. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с осознанием того, что он был аккуратно прикручен к устрашающему подобию решётки для гриля… или чего-то в этом роде. Разбираться в деталях Микли не хотелось.
– Проснулся, мелкий паскудник? – приторно-сладко прошептал ему в ухо Дириал.
Шероглаз был жив!!! Но ему ведь самую малость вспроли нижнюю челюсть и…
– Шероглазы гораздо более живучи, чем ты думаешь… – прошелестели слова Дириала. Теперь уже у другого уха. – У меня для тебя припасено нечто особое… такое неприятное, с привкусом смерти и безнадёжности… Полное Опустошение!!!
И Дириал Воммет, полноправный наместник Восточной Тьмы в Кейольском замке, злорадно рассмеялся. Так как в комнате было мало народа, который мог бы подхватить этот смех, Дириал быстро умолк. И посмотрел на несломленного Микли.
Юный Тёмный эльф, казалось, совершенно не испугался предстоящего ритуала. Да и зачем бояться того, о чём не имеешь ни малейшего понятия? Микли знал, что Лишение – это да, страшно и противно, но не смертельно. А вот Полное Опустошение… да ещё и с Больших Заглавных Букв сказанное… Но он всё равно не испугался. В голове Тёмного эльфа, под копной нечёсаных смольных волос уже набирал силу дивный план уничтожения одного зазнавшегося шероглаза, который явно служит не тем Покровителям, коим следует.
– Знаешь, я б на твоём месте всё-таки вытер кровь с башки, – доверительно сообщил Дириал, задумчиво облетая Микли со стороны спины. – Неаппетитно видеть такие… красивые волосы… – тут шероглаз на несколько секунд замолчал, как будто отгоняя от себя неприятные воспоминания и продолжил тем же самым голосом: – В таком отвратительном виде. Кровь, пыль, куски дэрка… Ужасно! Что сказали бы твои родители, увидя это?
Микли бы ему ответил, что сказали бы его родители, увидев, как над их единственным сыном измывается какое-то недо… статочно вежливое шарообразное существо с щупальцами. И Микли бы с радостью назвал имя своего папочки, да только Грёв с Мирморном ему бы быстро за такое… сделали бы неприятностей. Много неприятностей.
Шероглаз между тем сделал полный оборот вокруг привязанного Микли и остановился перед его лицом. Качнулся с боку на бок и, втянув нить слюны мутно-зелёного цвета, спросил, внимательно наблюдая за реакцией пленного эльфа:
– И как ты себя чувствуешь? Какого знать, что твои… «дружки» сейчас находятся в вязком времени? И что вызволить их ты не сможешь, как ни крутись…
Зубастый рот Дириала расплылся в жутком подобии улыбки радушного хозяина и он, придвинувшись так близко, что его огромный глаз почти касался носа Микли, прошептал:
– Будь как дома, Миклеанор. Будь как дома… только знай, что родители ушли на войну, бабушку убило молнией, а дед лет нять назад тронулся умом и пошёл воевать с холмовыми великанами. Будь. Как. Дома.
Шероглаз отлетел к странным рычагам, колбам и чему-то ужасному, похожему на колесо для игры в рулетку. За столом, на котором всё это было, сидел тот самый вампир.
«Как там его звали? Дарий? Дирал… Дарег! Что они затеяли? Было бы интересно узнать, что там, в большой белой склянице… и в синей. И в вон той красной…»
Мысли Микли были не слишком связаны не то что с собой, но и с реальностью. Непросто было держать себя в руках, когда на черепе трещина. Незаметная постороннему наблюдателю, но от этого она не собиралась исчезать. И переставать болеть. Да, было достаточно больно, чтобы в голос вопить, но Микли не собирался тешить своей слабостью приспешников Восточной Тьмы. Он не может и не станет раскрывать то, что он способен творить заклинания! Он приготовит этому шероглазу очень неприятный сюрприз…
Начав обдумывать «сюрприз», Тёмный эльф вспомнил о битве в Зале Конфиденсов. Да уж, хорошо они тряхнули верхушку правления Кейольским замком! И тут Микли чуть не заржал, осознав глубины тупости, в которые он чуть не свалился…
Ага, как же! Дириал не в курсе, что он может колдовать! А те огнешары и прочее волшебничество, которое он творил в бою? Да надо каменным троллем родиться, чтобы такое забыть. И даже если Дириал забудет, то Дарег-то точно вспомнит. Вон как поглядывает, скотина клыкастая… Вампир с такой лёгкостью обратил против него боевые заклинания, что Микли даже немного страшно стало.
Несколько зеленоватых нитей, в приглушённо-красном свете комнаты почти и не заметных, скользнули к трещине за левым ухом Микли. Стебли Дайнариуса проникли в костную ткань и стали быстро приводить её в то состояние, в котором она и была до удара о каменный пол. То есть в обычное состояние целостного черепа. Без трещин и дыр, которые дико болят… Стебли закончили свою работу удивительно быстро: Микли вложил в это среднее по сложности заклинание очень много кины. Теперь настала очередь Листа Форорлоса, который должен был восполнить потерю крови… Изумрудный лист с золотистыми прожилками опустился на затылок Микли, прокикая сквозь волосы к разорванным венам, артериям и капиллярам. Лист завершил работу почти на треть, когда Дириал обернулся и глухо зарычал, привлекая внимание парочки урколаков из обслуги.
– Вам, твари, неясно было сказано, что делать, ежели эльфёныш начнёт колдовать?! – рявкнул шероглаз, посылая в ближнего урколака луч из уцелевшего глаза.
– Господиин, но он не применял магию! – тут же заскулил тот урколак, на котором были нашивки «Kead’roola», то есть «Старший опознаватель» на неблагозвучном языке Мертвоземья. – Если бы он её применил, мы бы почуяли!
– Право голоса тебе не давали! – прорычал Дириал, прищуриваясь.
Урколак не врал. Они просто не способны врать. Так что оставался только один вариант: этот сопливый Тёмный эльф связан-таки с Высшими Силами… Шаяна всё же была права насчёт него. Вот ведь дрянь ушастая! Но ничего, эльфёныш своё ещё получит. Очень скоро. Вот только Дарег домешает это противное зелье и… ритуал Опустошения начнётся.
Лист Форорлоса завершил свою работу и растёкся зеленовато-белыми струйками магии по шее и лопаткам Микли. Тёмный эльф чувствовал себя гораздо лучше, чем десять минут назад. Надо было бы привести в должный вид волосы и вытереть кровь с затылка, но… тратить силы на внешний вид в такое время? Микли с сожалением отверг эту идею. Да и прикручен он к «грилю» слишком плотно: руки на одной линии с плечами, а ноги закреплены так, словно он попал в лапы насильника-эльфолюба. Нет, не настолько широко, но пятки друг от друга дальше, чем надо бы. Неудобств по поводу стальных захватов для рук и ног Микли почти не испытывал. Видно, их внутренняя поверхность и кромки были покрыты материалом более мягким и приятным на ощупь, чем внешние стороны.
Тут Тёмный эльф вспомнил, как Алерсион и Кондир переругивались друг с другом. Леоллиты. Ага. Вот только ему показалось, что леоллиты – крайне благородный и гордый Орден, а тут… «Мирморн вроде говорил, что на каждого светлого бога найдётся и тёмный собрат по оружию, а то и два… Если есть Леоллиус, то должен быть и… О боги! Надо рвать когти к Кондиру!!!» Микли судорожно сглотнул и посмотрел на щупальца Дириала под новым углом. Ужасно! Надо… Необходимо удрать как можно скорее!
– Эй! – крикнул Микли, пытаясь обратить на себя внимание Дириала. – Господарь Воммет! Так что это за Полное Опустошение и почему я должен так его бояться? Вы ведь не будете мне читать романчики Линдри Тондграсс в течении двух суток?
Шероглаз подплыл к решётке. Его «лицо» выражало задумчивость и интерес примерно в равных пропорциях. Рот Дириала ощерился и он сказал:
– Идея, конечно, хороша, но… у меня для тебя есть кое-что получше.
– Набор дрилл’саров «Покоряй и властвуй!»? – хмыкнул Микли.
– Не-ет. Кое-что еще более интересное, – ответил шероглаз, потихоньку начиная терять терпение. – Такое пустое, безчувственное и… мёртвое.
– Бочёнок, наполовину полный рублеными орками? – Микли даже облизнулся и в предвкушении пиршества закатил глаза. – Или… дай угадаю… Пустопузый зомби!
Дириал с каждый словом Микли злился всё больше и больше, пока не заорал:
– Ты, долбанный эльфёныш! Как ты можешь в таком положении над чем-то смеяться?! Тебя сейчас будут лишать всей твоей магии, а ты лыбишься и зубоскалишь, как ни в чём не бывало! Вот скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?

[Wizard]

Сообщение от Ignis

Не волнуйся. Никто это не украдёт.

Не волнуйся. Никто это не читает.

[Гелугон]

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

Или сюда заходят только Ведьмачьи Знаки да Закосы-под-Поттера для отпечати "негодуэ"?:

Я зашел, чтобы посмотреть, что Визард написал. Впрочем я и других местных писателей не читаю, так что прозу твою оценить не могу.

[Элвенлорд Гримуар]

Ыхы-хы. Ну, баатезу хотя бы не пишут, что мне "пора со всем етим словоблудием кончать". И на том Спс.

[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш девятый. Конец прячется в облаках и нагло хихикает над тем, что я Ленивое Ничтожество...

Скрытый текст - Оторвыш девятый, близкий к воротам в Срединоград:

Микли хотел было сказать этому шероглазу очень многое из того, что он сейчас чувствовал. Но… В последних словах наместника Кейольского замка ему послышалась грусть. Послышалась. На самом деле её не могло быть. Ведь как одно из самых злобных созданий Полуплоскости, шероглаз, может о чём-либо грустить?
Тёмный эльф открыл глаза. Без страха и злобы взглянул в огромный, чёрно-фиолетовый зрачёк Дириала, в котором отражался он сам и часть решётки. И тихо сказал:
– Даже если жить осталось меньше часа, то кто мне запретит провести это время с улыбкой на губах? Шутить надо в любых ситуациях, а веселиться можно везде. Разве не в том смысл жизни, чтобы проводить её, как хочешь ты, а не велят те, кто сильнее?
Дириал, похоже, пришёл в замешательство. Этот сопливый Тёмный эльф пробудил в нём те чувства, которые шероглаз прятал очень долго. Он мог предаваться мыслям о своём прошлом только в краткие минуты полуночи, когда власть Шаяны над ним слабела, а её слуги были далеко. Тогда он… Нет, только не сейчас. Нет! Он не может. Если он поверит в этого эльфа… если поддастся его словам… Нет. Но он единственный за многие месяцы посмотрел на него не только без злобы или ненависти, но даже без обычного презрения… И всё равно «нет».
Древний вампир неодобрительно глядел на Дириала. На Микли. На двух служебных урколаков. И размышлял о том, что Хозяйке это не понравится. Дарег был очень старым вампиром, одним из первых летта’эри, вставших под знамёна с Чёрной Башней. И он мог рассчитывать ходы своих что «начальников», что подчинённых, что врагов на пару-тройку вперёд. Но этого он не ожидал. В юном Тёмном было столько… внутренней силы и… желания понять? Что ж, надо признать, Дириал был крайне ценным наместником. Всего три с небольшим дня, но… Хозяйка быстро восполнит эту потерю, если шайе проявит недостаточную твёрдость духа. У Шаяны много рабов.
– Ты… действительно считаешь, что даже на пороге смерти стоит шутить?
– А разве нет? Кто может запретить нам быть собой?
– Ша… – Дириал почти сказал имя того, кто может, а главное – хочет запретить…
– Господин Воммет! Я уже смешал зелье Аррианци! – выкрик Дарега, практически вопль, мог заставить подпрыгнуть даже трясинного тролля, но никто из присутствующих даже не вздрогнул. – Нам необходимо начинать ритуал опустошения. Вы готовы?
Когда вампир крикнул, отражение в глазу Дириала на пару секунд сменилось каким-то другим эльфом. Микли увидел светловолосого и худощавого Звёздного в красно-синей мантии. Лицо у этого эльфа было искажено мукой. Невыносимой. Той, которую приходится терпеть день ото дня… и каждый новый восход её только усиливает. Страдание и печаль по прежним временам настолько глубоко проникли во взгляд эльфа-отражения, что представить его улыбающимся было очень трудно. Даже уши как-то поникли, а на шеках, и так не особо пышных, залегли тени.
– Вы готовы? – повторил Дарег свой вопрос.
– Да… Да, я готов. – Дириал даже не обернулся. – Сейчас. Подожди.
На краткий миг в его глазе отразилась мольба, а Звёздный-отражение, перед тем, как исчезнуть, протянул руку и поманил Микли к себе.
– Никогда не поздно поверить в то, что ты – это ты, а не кто-то другой, – тихо сказал Микли. Эти слова слышали только он и Дириал.
Шероглаз, уже повернувшийся к Микли спиной, дёрнулся. Он хотел обернуться, но прищуренные глаза вампира не оставляли иного выбора, кроме продолжения. Ритуал должен быть совершён. И завершен.
– Начнём ритуал как обычно или у вас есть какие-либо желания перед Опустошением этого малолетнего эльфа? – наигранно-бодро спросил вампир, осторожно покачивая маленький флакончик с жидкостью, по цвету напоминающей чернила.
– Да, есть, мерриа Дарег. Пошли вон, а я его допрошу!!! – рявкнул шероглаз.
Вампир уже и сам не рад был предложенной идее. И кто его за язык дёргал?! Он думал, что проклятый шайе придумает какую-нибудь пытку в своём стиле, а не допрос… Паскудный эльфёныш! Шаяне не понравится, что с ним столько возятся… Всего два часа назад он лежал, оглушённый, в Зале Конфиденсов, а теперь… теперь он пытается переманить на сторону глупых богов самого Дириала Воммета, Проклятие Эльфов!!!
– Да, господин, конечно, господин! – тут же залебезили урколаки, стараясь быстрее скрыться с глаз этого злобного наместника. – Если что – только свистните!
Шероглаз на них так посмотрел, что прислужники лишь удвоили скорость.
– Дарег… разве ты не слышал? ПОШЁЛ ВОН!!!
– Господин Воммет, вам не кажется, что допрос… в такое время… немного не к месту?
– Дарег, скотина ты жилистая, когда ты поймёшь – я хозяин, а ты – исполнитель! Вон!
– Шаяне очень не понравится то, что вы игнорируете её прямые приказы… – прошипел вампир, щурясь от ярко-зелёных огней, возникших вокруг Дириала. – Ей это очень не понравится. И могу гарантировать…
– ВОООН!!! – заревел Дириал не хуже любого дракона. И отправил Огни Вальденвелля в вампира. – Я хочу допросить этого… эльфика… без свидетелей.
– Ритуал Опустошения оставит его тело в прекрасном состоянии, если вам именно это надо, – ухмыльнулся Дарег, сметая Огни Пеленой Пурпурной Ночи. – Или… он вам…
– Дарег, мой милый, дорогой вампирчик! Если бы ты больше думал своим жалким умишком, а не тем, что находится немного ниже, то понял бы, что этот эльф может знать некую информацию, которая защищена чарами Жизни. Ты понял, дружочек мой?
– Господин Воммет, на этом… эльфе нет никаких чар Жизни. И если бы они на нём и были, то я бы их увидел. И разрушил. Так что… мы приступаем к Опустошению?
– Сначала я его допрошу. Я знаю методы получения информации, о которых ты и не мечтал, вампир. Ведь я – эард’шайе, а ты всего лишь летта’эри! – и Дириал начал оборачиваться, для того чтобы победно посмотреть на Микли.
Лёгкое, почти неощутимое движение воздуха… И удар.
Удар такой мощи сотряс замок, что несколько склянок с зельями и большая часть трубок упали со стола. Вампир не устоял на ногах, а Дириал злобно ощерился.
Стена за спиной Микли пошла трещинами. Ещё бы пара ударов и…
Но Тёмный эльф решил не дожидаться более благоприятного момента. Несколько связанных в плотные канаты чар пришли в движение. Он их долго готовил, начав сразу после того, как Лист Форорлоса растёкся, освобождая маджегу, затраченную на его создание. Решётка, которую Микли про себя называл не иначе как «гриль», прекратила своё существование. От неё осталась лишь несколько горок металлической трухи. А вот браслеты на руках и ногах чарам не поддались совершенно. Микли даже почувствовал, что они сжимаются… но не придал этому большого значения, так как пришло время драться. Он мягко опустился на пол – благо расстояние было невелико: где-то полметра. И окинул взглядом небольшую круглую комнату, в которой теперь царили беспорядок и пыль.
Дарег, кашляя, стал приподниматься с колен. Шероглаз, наблюдая единственным целым стеблеглазом, как Тёмный растирает запястья, с паскудненькой ухмылкой обратился к вампиру, чьи глаза ошарашено смотрели на пол:
– Знаешь, Дарег… я даже не стану тебя наказывать за непослушание. И зачитывать твои провинности тоже не буду. Я просто допрошу эльфёнка, когда он тебя убьёт.
Вампир пытался что-то прохрипеть, но из его горла доносились лишь непонятные обрывки слов. На его мантии в нескольких местах появились сероватые пятна, начинающие темнеть и расширяться… Дарегу, похоже, было не слишком хорошо.
– Микли, ФАС!!! – рявкнул Дириал, скорее всего просто по привычке…
– Да-а? А ничего больше тебе не…
Новый удар, ещё сильнее прежнего.
Часть стены отвалилась-таки, открывая вид на сероватый лес, часть замка и… несколько сотен рэев, сражающихся с маггохами, зомби и прочими прислужниками Шаяны.
Мимо пролома пролетело нечто драконоподобное, на чём сидел какой-то пожилой маг в карих одеждах и с развевающейся бородой. За ним неслось три или четыре теневых вестника, кидавших в мага сгустки дэрка. Маг повернулся, взмахнул посохом и в сторону вестников полетели два метровых шара из мерцающего зелёного света… Оставшийся в живых вестник принял решение по тактическому отступлению. И улетел.
Хохочущий маг бросил взгляд на башню и увидел в ней… Да-да, Микли и шероглаза.
Тёмный эльф и Дириал тоже его увидели. Но радоваться не спешили…

* * *

«Ал! Ал, вставай! Сейчас будет… немного пыльно…» – мыслекрик Сара достиг башни Первого дэана Повелителя Гариалтуса.
«Ну воот… В такой момент! Ваше Величество, неужели нельзя было…» – Латанис, очень недовольный проявлением воли Сара, открыл глаза.
Алерсион, которого он только что сжимал в обьятиях, начал растворяться… таять… Полностью исчез он спустя несколько секунд. Законный наследник династии Кейоль лишь скривил губы, почти-видя крошечную Солнечную искру, вылетающую из окна…

* * *

Когда первый удар сотряс Башню Кендиса, Алерсион почти пришёл в себя. Четыре с лишним часа назад из камеры ушли Микли и Кондир. И почти три часа он провёл с Танни…
Алерсион улыбнулся своим мыслям, разминаясь. В голове было немного пусто, потому как мысли ещё не успели вернуться на свои места. Куртка и брюки в обтяжку из коричневой кожи не стесняли движений, но и защитой их назвать было очень сложно. Приличный, заточенный меч даже не заметит их, проникая в тело… но Светлый не был бы лард’лестром, если бы не смог увернуться от десяти ударов из десяти в таком незавидном положении.
Часть стены взорвалась, когда эльф приседал. Кровать, на которой не так давно сладко спал Микли, разнесло на составные части. Матрас унесло к двери, а простынь даже как-то красиво опустилась на пол… Что было странно, так это полное отсутствие камней из стены в камере. Видно, Сар не хотел, чтобы его личный лард’лестр пострадал…
– Ну наконец-то!!! – воскликнул Первый Король, врываясь в камеру Алерсиона.
Сара окутывало облако Нестабильных чар Неффета Безмозглого, из-за чего очертания Короля странно искажались, кривились и даже расплывались в стороны.
– Не стоило так спешить, Сар, – улыбнулся Ал, видя, как сияет Король. – Я мог бы подождать ещё пару-тройку часов, – негромко сказал он, глядя в светящиеся глаза Тёмного.
– Ты-то мог подождать, а я – нет…
И Король внезапно обнял своего лард’лестра. Крепко-крепко. И клюнул губами в щёку.
Так же быстро отойдя от Светлого, Сар уже гораздо более спокойно произнёс:
– Клейма тебя сейчас лишить или всё-таки подождёшь пару-тройку часов?
Сейчас в глазах Тёмного было столько веселья, что еще немного и куски кровати начнут пританцовывать и петь от счастья…
Алерсиона же эти слова не развеселили. Он даже не улыбнулся. И ничего не сказал. Только взгляд сразу стал тоскливо-печальным. Светлый посмотрел в проём, на месте которого раньше были окно и угол камеры. Он не хотел, чтобы его Король видел ту боль, что копилась, пока он не мог колдовать…
Сар всё понял. Не надо видеть глаз, когда всё говорит о боли утраты. Утраты того, что делало тебя собой не меньше, чем характер, Звезда или тело. Магия такая же часть эльфов, как златолюбие гномов или веселье хоббитов. Или годами нечищеные зубы орков.
– Ска веллиа велле ваэр. Ла стонглиа маэ листринокс! Эарт ноэриа, эард леарро анно веатто лэ ранниа раэр… Маэ верриа, маэ ринглос. Эстэо лангренокс! Эаст верриа норрэ, маэ линглосс… маэ ферратиа инно лерриа. Инто эйст!
Пока Саростос проводил ритуал возвращения, Ал смотрел на бой, проходивший не то, чтобы быстро, но и не слишко медленно. Светлый чувствовал, как клеймо Лишения жжёт изнутри. Магия, долгие годы запечатанная внутри его тела, начала просыпаться. Печать Шаяны, обвивавшая знак Срединограда, медленно рушилась, тонкими змейками чернил падая на пол. И, как запечатанный воздух выталкивает пробку из бутылки с шампанским, последняя нить из тёмных чернил, упав к ногам Алерсиона, высвободила спящую магию!
Алерсиона окутало облако из разноцветных магелл, сливающихся воедино и сразу же становящихся другими слитыми заклинаниями. Множество высвобожденных аров носились вокруг Светлого, сталкиваясь, сцепляясь друг с другом и превращаясь в крохотные слабенькие заклятия, наподобие Вспышки или Ускорения. Миничары в свою очередь снова и снова устремлялись друг к другу, увеличивая свою силу, но уменьшаясь в количестве…
Вскоре вокруг Алерсиона повисли несколько Пылающих огненных шаров, парочка Молний Стригганса и одно, но очень мощное Дробление сознания.
– Раньше у твоих Пылающих было больше горящих клубков, – ехидно заметил Сар.
– Раньше тебе не становилось хуже от такого простенького заклятьица, – издёвкой ответил Ал, создавая около себя Щит безмолвия.
Сар промолчал. Только его глаза немного сощурились да губы чуть сжались. Ага, хуже. Ритуал возвращения обычно проводила группа из десяти-двенадцати магов, достаточно могущественных для того, чтобы стереть Кейольский замок с лика Полуплоскости. Ну… если бы на нём не было столькор чар, как сейчас. А потом маги отдыхали. От суток до трёх. И вообще, Сар старался, чтобы к Алу вернулась его магия, а не просто восстановить арообразование и маговращение. Да-а, Светлый немного не в духе. Иначе бы оценил заботу.
Тёмный немного выправил сбитое дыхание и, не показывая ни утраты маджеги, ни недовольства поведением своего лард’лестра, язвительно спросил:
– Ты как? Чувствуешь себя как обычно или желаешь прилечь отдохнуть?
Алерсион, ничего не сказав, посмотрел в глаза Первого Короля. Сар хмыкнул:
– Отлично. Как я и думал. Ты будешь мстить приспешникам Хозяйки?
Светлый опять не ответил. Закрыл на несколько секунд глаза.
– Эй, Ал! С тобой говорит Король Срединограда! Прояви почтение, а?
Хотя Сар и говорил шутливо, глаза его остались серьёзны. Легчайшим заклинанием Король ощупал защиту своего осведомителя и, не встретив никакого сопротивления, проник в его сознание. Оказалось, что Ал пробивал щиты вокруг Зала Конфиденсов. И выходило это у него даже неплохо… до четвёртого слоя защиты. Сар быстро прикинул затраты маджеги, мельком глянул в пролом и принял решение. Поток магии, растворяющий щиты, как утюг лёд, за считанные минуты снёс оставшиеся три слоя. Остатки щитов кто-то пытался восстановить, но у них ничего не получалось – Сар предусмотрительно загнал в Мерцающие поля Граххеля и Отводы Мориэнси одно из своих небольших изобретений – Периодический прерыватель. Всего-то восемнадцать аров, никакой Великой Силы не нужно, но в умелых руках… в умелых руках это заклятие без труда разрушит даже Поле Гальваниуса. Вот только эти умелые руки принадлежат одному-единственному рэю Полуплоскости, который и изобрёл это заклятие. Сар умеет держать свои секреты. А такое оружие, как Периодический прерыватель может произвести такие разрушения, что ХХон позавидует.
– Сар, не надо было. Я сам прекрасно спра…
– О да, а потом бы отсыпался неделю! Я вас, Светлых, прекрасно знаю. И справитесь прекрасно, и всех отлично спасёте, а на себя – плевать, - довольно грубо прервал его Тёмный эльф. Король же должен заботиться о подданных? А если они не хотят – тем более.
– Я заметил кое-что, после падения последнего щита… Связка тёмных и изменяющих аров. Такого я раньше не видел. Изобретение Струящейся башни?
– Ал, если ты хочешь поговорить об этом, то я могу сказать «нет» и потом. Решил Кондира спасти? – Сар усмехался. Он за долгие века научился распознавать любые изменения настроения Светлого собрата. И сейчас он чувствовал, что Ал считает себя виноватым. Вроде как если бы не он, то Кондиру было бы лучше. Ха! Наивный Светлый…
Светлый порывался что-то сказать. Что-то, что не нравилось ему самому, но достаточно важное для того, чтобы это сделать. Сар остановил его жестом и крикнул в пролом:
– Вайриан, Торголь! Прикройте нас, если что!
– Да, сэр! Будет исполнено, айнгайдер!!! – прогремели два голоса, слившихся в один мощный рёв. Ваэйр и Чернобородый своё дело знали. Варвар и гном произведут так много отвлекающих манёвров, перестановок, безсмысленных действий и просто шума, что противники забудут не только о Короле и его лард’лестре, но и о том, что они здесь забыли.
Сар снисходительно улыбнулся. Как хорошо, что ради него рэи занимаются любимым делом, получая от этого удовольствие и деньги тоже! Он посмотрел на Ала. Светлый был собран и решителен, как и обычно перед сложным боем. Губы были плотно сжаты, а уголки смотрели вниз сильнее, чем обычно. Сегодня Ал пойдёт до конца.
Алерсион, повернув голову, увидел, что его Король пристально за ним наблюдает. Изучает, как древний фолиант, который извлекли из старинной гробницы. Страницы ветхи – того и гляди, в пыль рассыпятся. Но что-то ведь держит их вместе и позволяет читать? Перелистывать приходится осторожно – чтец боится повредить редкую книгу. Обложка, затянутая кожей, выглядит новенькой, как в день первой покупки. Ей-то что? Углы обиты мифрилом, по корешку – арконитовая вязь, а руны предотвратят намокание. Страницы… фолиант сам не позволит, чтобы они истлели. Слишком долго автор записывал на них знания. Фолиант простоит на полке ещё столько же, если не больше. Просто открывать его надо осторожнее, чем раньше – вот и всё.
Светлый вздрогнул. Неловкая улыбка тронула его губы. Ал не ожидал такого внимания со стороны Короля. Первого Короля. Не лукавил Саростос Лэрейнор, когда говорил, что вернётся за лард’лестром сам. И не говорил Король, что придёт один. Правда, Алерсион и не думал, что Сар сможет в одиночку очистить печать Срединограда от клейма Лишения. Смог. На то он и Король. Первый Король. И Алерсион был ему благодарен, хоть и не хотел показывать восторг и радость. Не время сейчас для этого. Надо идти вниз.
– Сар, нам надо вниз… Мне надо вниз.
– Нет ничего прощё! Параллельная телепортация и мы в Зале Конфиденсов.
«Главное сейчас – не попасть в поток убывающего времени. И успеть до того, как этих… колдунов засосёт в другое измерение…» – подумал Сар, активируя на своём посохе одну из подходящих к случаю магелл.
«Главное сейчас – успеть спасти Кондира. Если он погибнет так просто… Ин’Анлеал будет очень недоволен… и я тоже…» - думал Ал, переносясь по параллельным потокам вниз, к Залу Конфиденсов, в котором стояли Кондир, Малкольм и Аррин Глендрейв, находящиеся сейчас в вязком времени. Только оставаться им там было недолго: вязкое время часто перетекало из мира в мир, плюя на все законы физики и магии, вместе взятые.
Сар и Ал должны были успеть. Иначе дар Ин’Анлеала пропадёт впустую…

* * *

– Ты и ты! Рубите ближнего урколака! Третий, на маггоха справа! Остальные – убейте тех зомби, что… БЫСТРО, Я СКАЗАЛА!!!
Сабрина, захватившая власть над парой десятков прислужников Шаяны, распоряжалась ими эффективно, но… очень быстро. Урколаки, зомби, метролли и два трупня сражались за полувейлу самоотверженно и не жалея того, что заменяло им жизнь. Недалеко от Сабрины уже валялась небольшая кучка трупов мёртвых тварей, из которых два некроманта извлекали дэрк, а деандролог поднимал из них… зловещие и отвратительные подобия мертвецов. Дэйниэры дохли быстро, захватывая с собой всего по одному-два прислужника, но ведь деандролог на то и деандролог, чтобы поднимать трупы. Сколько бы раз они не были убиты.
Огромный, неповоротливый метролль с вздутыми бочёнками мускулов повалился наземь. Его череп разнесло на мельчайшие куски костей, плоти и могзов. Сабрина тихо ругнулась, топнув ногой. Она потратила на приручение этой дряни почти три минуты, а она взяла и сдохла от обычной Сосульки Свидланда! Где справедливость, когда она так нужна?!
Сабрина почти не пускала в ход свой меч. И дрилл’сар. И телохранителей, десять рыцарей из личной гвардии Фалгониса Финиатара, не заставляла прыгать и плясать от каждого своего чиха. Сабрина тихо, почти по-хозяйски, переманивала мёртвых из стана врага в свой стан, который со временем становился только больше. Некроманты и деандролог, быстро смекнувшие, что к чему, предложили свою помощь. Правда, слов они почти не говорили. Так, пара кивков – намекающий от деандролога и утвердительный Сабрины. Хорошо, что в Лиге Свободных Королевств друг друга часто понимают при молчании с обеих сторон. Долгая жизнь и магия, пропитывающая все сферы жизни влияют на рэев Центральных Земель не хуже, чем дэрк на трупы. Только с другим знаком.
Сабрина позволила себе посмотреть налево, где сражался этот хобборотень. Трест? Да, кажется так его звали без посторонних. Двухметровый гигант с огромными мускулами и зверским выражением… лицеморды сейчас раздирал в клочья гигантского, метров в пять высотой, трупня. Оживлённое дерево скрипело, махало сучьями и топало корнями, но Трест был настолько проворен, что трупень задел его всего пару раз, и то вскользь. Хобборотень злорадно взревел, прыгая на спину мертвого дерева. Несколько быстрых ударов кулаком по сероватой, подгнившей коре и Трест обратным сальто избегает встречи с потоком гнилушек и дэрка, подбегая к новой жертве. А трупень медленно опускается на уже изрядно примятую жухлую траву. Зеленовато-жёлтый огонь в его глазах гаснет. Трупень становится обычным пнём немного странных очертаний и с дуплом почти у земли…
Полувейла, получив сразу три сигнала о… гибели своих марионеток, ругнулась и решила не обращать внимания на все эти, без сомнения, интересные трюки хобборотня. Трест всё же был крут почти так, как о нём говорили Лайлен и Камед. Сабрина пристально всмотрелась в глаза мелковатого метролля. И улыбнулась. Обаятельно так, завлекающее… Тролль тупо смотрел на неё пару секунд, а потом ощерился в ответ. Повернулся к Сабрине спиной. Махнул дубиной направо – нет урколака! Махнул дубиной налево – зомби полетел!
Меж тем Грёв и Лиолен находились почти на другом конце Мажьей поляны. Светлый и Лесной плели Чары Ситриаса с первых минут осады. Зелёные, золотистые и ярко-малиновые потоки магии, сплетаясь в нити и жгуты, кружились вокруг десятков, если не сотен рэев. Небольшое дополнение к стандартным военным чарам пришлось весьма кстати: маггохи, нападавшие на рэев под защитой чар Ситриаса Конделетти, на несколько секунд останавливались и тупо озирались, будто увидев старого знакомого.
Легионерам обычно хватало и этих кратких секунд, чтобы покончить с пожирателями магии. Рыцари Златого Легиона вспышками сверкали и тут и там, успевая и маггоха убить, и подставить Золотой щит под смертельный для обычного рэя удар, и наложить пару-тройку чар на попавшего под злую магию соратника. Фалгонис чаще всего стоял на небольшом холмике, телепортируясь в самые горячие точки боя только тогда, когда схватка была почти проиграна. Он посматривал то на Сабрину, то на парящего в воздушных потоках Альфаета, оседлавшего свою зверюшку. За них он не волновался. Десять Золотых Рыцарей прекрасно справлялись со своей задачей. Они попросту не мешали Сабрине заниматься велледвойдом, Чарующим взглядом вейл.
Фалгонис видел, что два известных в узких кругах некроманта, Лерой Доннингс и Винаар Джетрини помогали Арксу Лендиксу в поднятии дэйниэров. Как помогали? Очень просто: выкачивали из трупов дэрк, тёмную материю, прибывшую на Полуплоскость вместе с Шаяной в тысяча восемьсот шестидесятом году от Основания Срединограда. Дэрк полностью подчинял волю любого, в ком оказывался. В достаточном количестве. А труп, в который проник дэрк, обычные некроманты поднять уже не могли… Надо было откачать дэрк. Но сделать это быстро и качественно могли только Тёмные эльфы, а они своими секретами не делились. Лишь в тысяча восемьсот девяносто восьмом году, когда угроза массированного нападения слуг Хозяйки Восточной Тьмы грозила всем Центральным Землям, Тёмные решили открыть свои разработки…
Оказалось, что дэрк состоит в основном из мёртвой физической материи, принадлежавшей когда-то живым существам и аров Абсолюта, Тьмы и Смерти, вступившим в странную и неестественную связь. Тёмные, сами не слишком-то любящие свет и добро, были почему-то устойчивы к небольшим дозам дэрка. Несколько патрульных, доставленных в Следящую башню Нордекайнена, подвергли исследоваинию. Дэрк тщательно собрали, а склянки с ним закупорили и начали изучать. Патрульные, к слову, быстро вернулись на службу и ничего странного с ними после этого не происходило.
Так вот, дэрк не действовал на Тёмных потому, что их внутренняя Тьма подарила им полный иммунитет к дэрку и всем его проявлениям! Эллайзия позволила своим верным детям быть самым страшным бичом слуг Шаяны. И по всему Королевству Теней стали появляться новые башни. Башни Некромантии. Ведь если кто-то поднял труп, то его можно и нужно уложить на место. И желательно без жертв. Как показало время, все последователи Владыки Тьмы получили мощную защиту не только от дэрка, но и от чар Шаяны, Великой Лгуньи. Опутать хоббита, искренне верящего в Эллайзию, было в несколько раз сложней, чем хоббита, выбравшего высоким покровителем Лламозза или Ллианор. Школы некромантов росли в Третью Эпоху, как грибы после дождя, а зомби, урколаков, детониров и прочих прислужников Шаяны удалось загнать обратно в Мертвоземье.
Что-то слишком много истории для битвы… Впрочем, побольше узнать о дэрке никому не помешает. «Лучше изучил оружие врага – получил больше шансов на отражение атаки этим оружием», - как любят говорить гвардейцы Короля Стиллуса. А Желтобородые обычно не бросают слов на ветер. «Слово – не руна, кинуть не можешь и поймать тоже».

Предложение: Если читая этот роман (ну ладно, вторую половину романа), у вас появились какие-то мысли о том, что неплохо бы что-то улучшить или совсем изменить, прошу - делитесь ими со мной! Я, конечно, неплохо пишу, но как писать ещё лучше, если в твоём творчестве сидит только твоё мнение и нагло помыкает всем процессом?

Комментарии и конструктивная критика приветствуются!!!

[Silver Fox]

Почитал последнее из врожденной тяги к мазохизму быть первым.)

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

что допрос… в такое время… немного не к месту?

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

– Ты… действительно считаешь,

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

часть замка и… несколько сотен рэев,

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

Сейчас будет… немного пыльно…

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

зверским выражением… лицеморды

Ты намеренно заглавные буквы не ставил? А без "лицеморды" можно обойтись? Написал бы просто "морда".

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

Так вот, дэрк не действовал на Тёмных потому, что их внутренняя Тьма подарила им полный иммунитет к дэрку

Дерк, дерк, дерк... Нельзя ли избежать постоянных повторений?

Сообщение от Элвенлорд Гримуар

вы поплатитесь своей самонадеянностью и некоторыми другими качествами, присущими именно вам. Я могу и отомстить, не печатным текстом, так другими способами.

Не надо угрожать пользователям. Не один ты можешь изыскать способы... Закон есть закон.

Скучно, затянуто и в отрыве от остального текста - малопонятно. Слишком много хроники. Слишком много непонятных названий. Хотя есть во всем этом, что-то смутно знакомое. Будто из D&D. Ты часом не этим сеттингом вдохновлялся и идеи заимствовал? Читать надоедает довольно быстро. Персонажи мне неизвестны и сопереживать им не хочется. Т.к. я читал только последний отрывок, сужу исключительно по нему.