Миниатюрки "без никто": просто обрывки дорог, кусочки походов... ни морали, ни внятного сюжета. Так, осколки памяти;).
Скрытый текст - 1. Голосуй, не голосуй...:
Представьте себе картину: едет чучело на двух колесах, никого не трогает. Прет по битому асфальту Западной Сибири (почему это важно, позже поясню), косорото лыбясь в шлем да отмеряя ожидаемый километраж до следующего "водопоя". Вдруг его с гоготом, сигналами и визгом колес в перекладке обходят трое байкеров на дорогих и жутко мощных круизерах, набитых под завязку предметами первой необходимости: туалетной бумагой, кофеварками, презервативами и дисконтными картами алкосетей. Обходят лихо, заставляя утыкаться в повороте подобно Нориюки Хага в памятной гонке.
Ну обошли и обошли. Ведь райдеру от этого ни холодно, ни жарко. Да и плевать обычно одиночке, кому сейчас лучше.
Прошло пятнадцать километров. На обочине стоит Великий Кавасаки*, а рядом с ним - пилот, машущий пустой канистрой. Райдер останавливается. Во-первых, ни один настоящий мотоциклист не бросит "высохшего" на дороге; во-вторых, в Сибири практически любой водила делится топлягой: сегодня ты ему, а завтра он тебе... Особенно зимой. Но даже летом без помощи сибиряки не оставят. Потому - далеко бывает пилить до заправки. Потому - не ровен час, и сам в такой ситуации окажешься.
С удивлением - уже остановившись - райдер понимает, что Великой Квакой* правит... миниатюрная и хрупкая на вид девушка. Даже ногти у нее крашеные!
- Хм... Что, подруга? Высохла?
- Да слов нет! Уже и грузовик прошел, и три байкера... Первый даже не посмотрел - а вторые только рукой помахали, уроды!
- Значит, не байкеры. Такие чаще висят в соцсетях и хвалятся, у кого больше движок. Меряются глушителями: у того "акрапович", у этого "два брата"... Они просто не зависали посреди дороги. Кстати, твоя "жаба" девяносто второй** кушает?
- Да без проблем! Сколько сольешь?
- Пять скину - до заправки едем вместе. Пойдет?
Девушка хмыкнула: обижаешь, мол. С подозрением глянула на старую "Баху***" - „а не развалится бедняжка?” - „да не дождешься! еще тебя переживет!”
Следующие 50 км - ельник и сосняк, подъемы, спуски и повороты, повороты около девяноста градусов и бешеная богатенькая молодежь на европейских авто навстречу - что еще нужно молодым неокрепшим нервам? Да, конечно, "бахе" до "жабы" - как до Японии на червяке. Так ведь и образ жизни этих байков - разный. После заправки хрупкая девушка на мощном байке сказала:
- Если собираешься в дальняк - звони. Помогу найти людей, которые помогут в пути. Береги себя сам - и дорога тебя сбережет!
А райдер, косорото улыбаясь, запрыгнул на свою старую японскую развалюху, пнул кикстартер... Поднял руку: „давай!” - и, "закозлившись#", ушел в темноту...
---------------------------
* "Великий Кавасаки", "жаба" и пр. - Kawasaki ZZR 1400
** бензин марки АИ-92
***Honda XR250 Baja
# здесь - на заднем колесе
Последний раз редактировалось Азазелло; 02.11.2016 в 21:05.
- Ну давай, зараза! Еще чуть-чуть!
Загруженный по самое не могу старенький мотоцикл обиженно рявкнул, пытаясь вылезти из цепких объятий грунтовой "дороги". Да, наши направления изначально задуманы так, чтоб ни один оккупант не пролез дальше Москвы с запада и дальше Комсомольска-на-Амуре с востока! Как говорится, кто с мечом к нам придет - тот в дороге и потонет. А здесь от дорог - одно название. Особенно в плохую погоду.
Золотистый свет далеких звезд
Спрятан в тайны рок-н-ролльных слез...
Ну да, рок-н-ролльней просто некуда. Все лето без лета - и осень туда же! Третий день дождь идет. Падла. Нет, хуже. Что в дождевике, что без - уже не так важно. Хоть вообще без ничего ходи. Одинаково сыро и несколько прохладно.
Да что там! Нас с мотиком уже даже местная живность не боится! Вон, заяц сидит, ушами хлопает. Камнем попасть - нефиг делать. Видать понимает, скотина лесная, что сейчас не палку - руку поднимать лишний раз неохота. И ржет. Нет, точно ржет! Иначе бы не смотрел так хитро. Падла. Или я уже говорил?
Я - пепел на ветру,
Пыль и пепел на ветру...
Эх, как я завидую этому пеплу!.. Главное, он - сухой. Жалуется еще чего-то! Да я б сейчас, сухим да по ветру... Пепел на ветру - предел мечтаний. А приходится свиньей в грязи. Вот такая человек скотина - все ему не так. Гадом буду, если бы был рай - и он бы надоел обитателям. Не сразу, конечно, но надоел бы. Слишком хорошо - тоже нехорошо, как говорит... не помню, кто. Да и плевать хотел. Главное - правильно. Если в человеческом обществе преступность на очень низком уровне - что-то явно не так. Какие-то умники говорили, что в здоровом... здоровой... блин, как это... группе людей? биоценозе? не важно. Так вот, общество считается благополучным, когда определенную долю людей в нем составляют преступники. Не помню, сколько. Пусть будет четыре процента. Если больше - туго. Если меньше - странно; как затишье перед бурей.
Бог с тобой, звонарь,
И бог со мной!
И черт бы это все побрал! Связи нет, топливо с такими успехами закончится раньше дождя... Воды, что ли, попить. А что, снял шлем, мордой в небо, рот раскрыл - вот и напился.
- Эй, мужик! Застрял?
Кто здесь?! Или кажется уже? Третьи сутки только дождь и птицы, а тут - голос. Даже верующим стать захотелось. Пока "глас свыше" не выдал:
- Проушина есть? Давай на трос! - как кувалдой по ноге. Смотрю - грузовичок какой-то, едва не по крышу замазан грязью. Маскируется, как пить дать. Ну, в этом я лучше раз в пятнадцать. Как он меня вообще увидел, непонятно...
- Тяни! - кричу. Тянет. Я мотик придерживаю. Или опираюсь на него? Плевать, главное нас вытащили.
Ты звони, звонарь, "зарю" звони!
- Ну ты и красавец! Да на тебе пальцем писать можно! - смеется, протягивает фляжку. - На, выпей. Я все равно порожняком. Загрузим твоего коня - и вперед...
Резать по дереву я немножко умею, но не очень люблю: сам по себе я человек совсем не обязательный и сильно импульсивный, а для работы с деревом нужен определенный настрой, внутренняя улыбка и вообще... Японцы бы назвали все это дзэном, европейцы и пиндосы - тупо медитацией... Но иногда случаются казусы, когда я занимаюсь какой-нибудь болванкой или просто удачным для резьбы куском дерева несколько часов подряд. Не замечая времени. Почему так - не скажу; потому что не знаю.
Вот и в этот раз попался мне кусочек грушевого дерева, поваленного по весне да и засушенного так, на всяк пожарный. Кусочек был совсем небольшой: длиной с мою ладонь, а в ширину и глубину не более трех сантиметров. Может, это была ветка, что вряд ли. Скорее, кусочек комля: уж больно красивой и узористой была моя болванка.
И чего меня к этому куску вдруг потянуло? Стамеска и косяк были под рукой, делать ничего не хотелось, идти никуда не хотелось, любого подошедшего ко мне я мог послать с абсолютно чистой совестью чуть дальше, чем положено... Это ли не предмедитативное состояние?
В общем, не знаю как, но к вечеру у меня на руках была почти человеческая фигурка неопределенного полу и явно неявного возрасту - лет эдак от пяти до тридцати - как посмотреть...
И вот приспичило же моему единственному другу в гости вдруг ко мне приехать!
- Слушай, братишка! - восхищенно цокает языком. - Когда ты эту красоту сделал?
И ведь даже не усомнился, сволочь, что моих рук дело!
- Откуда знаешь? - спрашиваю. - Может, я ее [статуэтку] у зеков заказал?
- Не-ет, тут сразу тебя видно! Кстати, давно по дереву режешь?
- Вэбэще не рэжу, ясно? - начинаю пылить. Доведет он меня до извинений, исчисляющихся многими литрами!
- Тише-тише-тише... А ты специально ангелка пытался вырезать - или он у тебя непроизвольно получился?
Убью урода.
- Ты ведь знаешь: я ни в бога, ни в черта, ни в кочергу, - говорю. - Я атеист. Прирожденный и прожженный.
- Значит, случайно, - и светится, будто лампочку воткнули. - Если сам не веришь - подари его кому-нибудь. Точно счастье принесет.
- Забирай.
- Не, братишка, не могу, - я удивленно глянул на друга. - Ты должен его подарить от души. И тому, кому он правда поможет.
***
- Девочка, что случилось?
Девчушка лет четырех-пяти испуганно озиралась вокруг.
- Мама потерялась, - доверительно сообщила она. - Ей позвонили - и она потерялась.
- Ну давай поищем твою маму, пока она не заблудилась здесь. Вот, возьми - это ангелочек. Шепни ему, чего ты по-настоящему хочешь - и он поможет. Но просить его нужно только по очень важным делам: конфеток и куклу ангел тебе не подарит. И каждый раз, когда ангелок тебе поможет, надо говорить ему "спасибо". Понятно?
- Понятно, - неожиданно серьезно ответила девочка. - А папа говорит, что ангелов не бывает.
- Если ты веришь - они есть. Когда перестанешь верить - их не станет. Давай искать твою маму.
- Давай, - и без колебаний доверчиво протянула свою ручку.
***
- Машенька, золотце! - видно, как испереживалась мама. Вот так - отвернешься с телефоном, а ребенок уже говорит, что "мама потерялась"... Обратила внимание и на меня. - Ой, спасибо вам большое! Сколько я вам должна?
Я только рукой махнул. Ну какое "должна"?! Главное ребенок цел и даже испугаться не успел. Уходя, заметил, как девочка раскрыла правую ладошку и что-то в нее нашептала.
С утра как-то погода не задалась. Небо, затянутое тяжелыми серо-свинцоватыми тучами, воздух, напитанный сыростью, - и тяжелый, сырой северо-западный ветер. Температура воздуха - плюс один градус по шкале Андерса Цельсия. Обычно такая погода в наших краях - достояние апреля. Начало марта же ранее почти ничем от конца февраля не отличалось. Снег, метель и минус пятнадцать-двадцать. Обиженные лисы и выгнанные волки-одиночки; рыси, с голодухи выходящие к окраинам деревень; собачьи стаи, напрашивающиеся на отстрел. Сейчас не соответсвующая погода. И хищники непонимающе рычат. И лоси с косулями оглядываются, нервно подергивая ушами.
А в гараже заждалась двухколесная японочка-старушка - верная, надежная, неприхотливая. И наш четырехколесный "козел" - злой, боевой, неуравновешенный. Братишка позвонил. Позвонили родители. Надо бы собраться в кучу. Соберемся. Не впервой.
От деревьев пахнет весной. Настоящей весной: березовым соком и свежей смолой; быстро растущей грибницей и нежными грубыми лесными травами. Тающим снегом. Машинным маслом. Оттаявшим ржавым железом. Молодым медведем-сегозимком, встающим из берлоги. Запахи весны... Рановато.
Первый день. Просто первый. В этот день появились люди. В этот день родилась цивилизация. В этот день человечество узнало о сострадании, любви и верности. В этот день исчезло человечество. Первый день. Просто первый день.
Никогда не думал, что первый день весны подействует на меня так же, как и на моих усатых питомцев. Иду по городу. Навстречу - девушка в юбке-"семидесятке". Улыбается, в глазах - искринка такая ехидная. Улыбаюсь в ответ. Оборачиваюсь, спотыкаюсь. Чудом удерживаюсь на ногах. Девушка почти незаметно усмехается. А мне казалось, что уже не видит. Но усмешка - добрый знак. Значит, краем глаза все-таки поглядывала. Значит, еще небезнадежен.
- Девушка, разрешите поинтересоваться вашим маршрутом?
Девушка хмыкнула. Мол, нашелся тут оригинальный. Ну да, в определенных случаях бывает, мозг отказывается генерировать...
- Прямо и направо, - отвечает. - Вам в обратную сторону.
- Ну почему? Я ведь не иду куда-то конкретно. Я просто иду. И погода - хорошая...
- Как знаете.
Первый день весны. На козырьках и карнизах висят сосульки - немартовское явление. Город пахнет весной. Вынесенными на балкон цветами. Отстегнутыми картерами крупнокалиберных мотоциклов, готовящихся к летним дальнякам. Выставленными на проверку веслами - на них кто-то будет сплавляться. Порошками от простуды, лимоном и нигири-суси. Оттаявшим бетоном. Первый день весны. Девушкой в юбке-"семидесятке" и свежеприготовленным кофе по-алжирски. Легким шлейфом парфюма. Ощущением... каким - неясно.
День и вечер. До плюс трех. Ужас. Все тает. С одной стороны - хорошо. Скоро на два колеса - и по земле беспутным, блин, бродягою. Но - девушка в юбке-"семидесятке"... Ребята-сослуживцы. А с другой стороны - заканчивается любимое время года. Теперь надолго. Друг спрашивал, как я ближайшие годы смогу провести без зимы. Я сказал, что там есть каток. Катки. Но для меня зима в первую очередь - беговые лыжи. Как я буду - не знаю. Но очень надеюсь, что буду. Быть может, мне поможет и девушка в юбке-"семидесятке"...
Ночь. Привычные созвездия на безупречно ясном небе. Южный сектор - Орион, два Пса и Близнецы с планетой в созвездии. Начинает чуток подмораживать.
Я знаю, что этот морозец в десять-пятнадцать градусов - ненадолго. До следующего обеда. Но как-то легче. Весна началась.
- Ты все еще думаешь, что весна - плохое время года? - насмешливо шуршит юбка-"семидесятка".
- Не плохое. Неудобное. Но пересматриваю свое отношение.
- Ну смотри. Все-таки, весна - это весна.
Жара. Солнце палит, обжигая еще не отошедшую от холода зимы кожу. Ветер – вечный и беспечный странник, решивший на сегодня быть озорником – с силой бьет в грудь, снимает с головы прохожего кепарь, треплет юбки девушкам... Неизвестно откуда взявшийся военный оркестр начинает играть «Прощание славянки»... Кругом – улыбки, яркие цвета и блики солнца на витринах.
Нет. Так.
Яркое, слепящее солнце, зависшее над покрытым частой мелкой рябью озером, издевательски заглядывает под опущенные ресницы. А снизу в глаза бьет свет того же солнца, отраженный в водоеме. Ветер не может определиться, чего же он сейчас хочет: то рванет с силой агонизирующего зверя – то нежно, как близкий человечек, встреплет волосы. Птицы гомонят на оккупированных ими деревьях. Особо наглая белочка мелькает по верхушкам елей на краю поля зрения. В зубах – соломинка...
А может, так?
Опушка. Я на лыжах вхожу в лес по исчезающей на глазах вчера протоптанной тропе. Вьюга, несущая тучи мелкого колючего снега слева направо, завывающая в чаще леса. На спине... нет, не ружье: рюкзак. А мало ли? В такую пургу заблудить... э, заблудить–ся недолго. Следы зайца. Косуля–наблюдатель стада в семь голов едва угадывается за пеленой пурги. А вьюга все сильнее. Видимость сокращается до метра...
А потом, по возвращении домой – горячий чай. И непременно банька. Жарко, до свернутых в трубочку ушей, растопленная банька с настоями трав – их надо кидать в каменку для душистого пара – и вениками: березовым, пихтовым и дубовым. А в предбаннике – прохладный квас или морс. А на выходе – мягкий, пушистый, специально заготовленный сугроб для охлаждения... Не, не пива – себя, любимого.
И плевать, какая музыка в колонках. И вообще – плевать – когда так хорошо...
"Да чертей бы в эту погоду погулять пустили!" - в сердцах подумал Женя, непечатными выражениями поминая свою торопливость, из-за которой забыл смонтировать лебедку на своего "проходимца".
- Ну что, "козлик", застряли мы с тобой? - обратился парень к своей машине. "Козлик" в ответ угрюмо рыкнул двигателем в тщетной попытке зацепиться за грунт, надежно скрытый полуметровым слоем снега. В натруженном голосе трудяги слышалось его нелестное мнение об умственных способностях хозяина - мало того, ставилось под сомнение само их наличие. Надо же было так вот сунуться, не глядя, в эту яму!
- Ну я-то в чем виноват?! - оправдывался "водятел" не то перед машиной, не то перед собой. - Степь, чтоб ее! Ни куста, ни дерева! И яму заровняло так, что и не увидишь, пока не нырнешь.
"Ну-ну! - фыркнул автомобиль. - Вот и колупайся тут сам! А лебедка... Здесь что с ней, что без нее - все ноль на массу. За что ты крепиться хотел? За себя, что ли?"
Снаружи заходилась веселым смехом метель. Женя с угрюмым видом взял в руки лопату. Открыл дверь. Метель, играясь, тут же швырнула ему в лицо хорошую порцию колючего мелкого снега. "Не смешно!" - подумал Евгений. Метель недоверчиво хмыкнула. Ей казалось, что шутка довольно смешная. Поработав лопатой, Женя вернулся в салон. "Ну давай, родимый! Тяни!" - "И, раз! И, два! - откликнулась машина. - Не, водятел, без толку все это".
Матерясь, Евгений еще пару раз пытался отгрести снег. Метель, со свойственным ей юмором, сводила все усилия парня на нет. Пару раз Женя уже отгребал снег от двери.
Вдруг завелся ласковой мелодией "Don't be sad" телефон.
- Привет, ведьма!
- Здорово, привидение! Ты где пропал? Когда дома будешь?
- Когда - не знаю. Где - где-то в степях Оренбуржья.
- Конкретнее?
- Куда уж конкретнее?
- Говорила я тебе: "купи навигатор", жмот! А ты: "нафига, нафига"...
- Правильно! Нафига дураку "нафигатор"? Я и с картами неплохо работаю.
- Ну-ну, неплохо. "Где-то в степях Оренбуржья"! Это неплохо, раллист ты чертов? А если сгинешь там? Ты обо мне подумал? А о родителях?
- Да не переживай, Ксан, меня уже не заровняет: ветер кончился. До утра дотяну, а там подберут.
- Урод ты! Значит так, гражданин Черных! Решением суда вы приговариваетесь к неделе одиночества. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
- Оксана, так нельзя! А как же право амнистии? За примерное поведение, например?
- Складно лепишь, фраерок. Но почему же верится с таким трудом? Не подскажешь, а?
Женя вздохнул.
- Вот не надо мне тут мученика рисовать, ладно? Ты готов к зимнему кроссу?
- А то! Ладно, давай, телефон мерцает.
- Приезжай. Чтоб без происшествий...
Утро. УАЗик стоит в сугробе. Водитель сжег масло, бензин, запаску и заднее сиденье. Рассвет. Как же хочется домой...
Восход. На горизонте появляется снегоход "Варяг", отправленный знакомым автомотолюбителем на поиски. "Нашли! - подумал Женя. - Ура".
Через три часа молодой человек ехал домой. На "торпеде" автомобиля Ульяновского автозавода лежал блокнот, на котором, выдавленные обреченностью, светились строки:
"Вьюга кончилась, кресла сгорели,
А в горах - в чистом небе рассвет.
И отправлю я гимн менестрелей,
Что исполнит вам солнечный свет..."
Где-то там его ждала родствееная беспокойная душа...
Осенний день. И что совсем нехарактерно за последние пять месяцев - чистое, бескрайнее и безбрежное небо, на западе уходящее за очередной кряж, на востоке прячущееся в неожиданно-парадном, сверкающем темной бронзой и темнеющем малахитовыми жилами, сосняке - а на юге теряющееся в невозможно белых зарослях берез... И солнце. Знаете, такое... чистое, что ли.
Где-то вдали, за пеленой лесов и болот, начал медленно и протяжно выводить замысловатые акустические узоры... тромбон. Его приглушенный расстояньем звук рождал зависть слушателя к объему легких и силе дыхания музыканта.
Опава под ногами еще не шелестела - еще бы, столько дождей и снега успело пройти, а тут первый солнечный день! - но оживились птицы и звери.
Вон, грузно поднялся в воздух полосатый тетеревятник; это он с виду такой тяжеловес, когда взлетает - а в лесу по маневренности его разве лишь сова обскачет; грозная птица вышла на охоту.
На грани леса, выходящей в "запретку" - стая косуль в пять голов. Вожак оборачивается и молча смотрит своими большими и умными глазами. Стая готова сорваться в любой момент - но, понимая, что пока опасности нет, жуют подсушенную траву подлеска. Волнение их выдают лишь короткие, чуть подрагивающие хвостики.
Короткий, мощный рывок там-тама. Включается - резко, настороженно, готовая выйти на высокие тона - виолончель.
Непередаваемо чистое голубое спокойное небо раскинулось над головой подобно Мировому Океану. Начинают шелестеть опавшие листья. Поскрипывают - будто говорят между собой - деревья. Под невозможно-голубыми небесами появляется прекрасное, бездонно-синее озеро. Рябь на его поверхности притягивает - так, наверное, притягивали древних моряков манящие голоса сирен.
В ткани музыки вдруг начинает разговор свой клавесин. Нехотя вступают маракасы. И - где-то на краю слышимости - возникает легкий гусельный перебор. Впрочем, он почти сразу исчезает, дразня слушателя.
Начинает свою партию бескрайний, как небо и бездонный, как океан, бархатный женский вокал. Льется непонятная, но очень красивая песня.
Резко поднялся холодный северо-западный ветер. Чайки зависли на встречных леденящих потоках над не успевшим еще замемерзнуть озером.
Начинает свою партию скрипка. Злая и пронзительная, неожиданно визгливая, она не поет; не плачет; она - кричит... Вновь отбивает резкую и короткую партию там-там.
Вот она - мелодия осени. Ее последнего солнечного дня...
Но все вокруг замирает на несколько секунд. Мир как будто попадает в патоку - вдруг вокруг все тихо и замедленно, как на разборе спецэффектов иль объясненьи боевых приемов. Даже озеро уже почти что не шумит...
Инструменты один за другим затихают. В проступившей тишине становятся слишны нежные переборы струн на двух акустических гитарах-шестиструнках. Струн одной из них касаются мягкие нежные девичьи пальчики - другую ласкают изодранные пальцы парня. И не объяснить - как - но различие в их игре слышно и с закрытыми глазами.
Но солнце уже степенно закатывается за седловину гранитного кряжа. Звуков вокруг все меньше и меньше. Вот встряхнула перьями какая-то птичка в ветвях... Вот недовольно тявкнула вдалеке молодая лиса. Вот, оглядывая себя, повернулась ива. Мир, видимый человеку, засыпал. Просыпался мир, который человек воспринимал слухом.
Тихо-тихо завелся альт. Вновь проявились гусли своими спокойными, усталыми переборами... Оставшуюся пелену беззвучия нежно отодвигают трели флейт, полусвист курая, плач жалейки...
И вдруг все звуки обрываются. Но слушатель знает: ровно через секунду тишина взорвется новой музыкой.
Солнце ушло за кряж Уральских гор. Наступили сумерки.
„Браво, маэстро! Браво!”
Единственный слушатель встал и поклонился музыкантам в благодарность за их работу. Музыканты, давно никого и ничего не боящиеся, ответили ему неожиданно робкими улыбками. Да, в наши дни, когда все внимание на себя оттягивают индустриально-урбанистические направления, находится все меньше людей, готовых по собственному желанию слушать настоящую живую - и порой бескомпромиссно-злую - музыку...
***
Жаль, что не все эту музыку слышат. Еще обиднее, что среди слушателей мало тех, кто может эту музыку записать; воспроизвести с помощью музыкантов...
На берегу озера, в неверном свете вечерней зари, человек увидел девушку. Она медленно перебирала струны своей кифары и что-то тихо напевала.
Зная о крайней пугливости муз, человек обошел ее далеко стороной.
Видимо, кто-то услышал эту музыку. Кто-то на бескрайней Земле сейчас записывал ноты, диктуемые Мелодией. Может быть, когда-нибудь я окажусь на концерте, где прозвучит такая знакомая и такая неожиданная музыка.
Может быть... и под занавес я, все еще пораженный композицией, медленно встану и тихо скажу:
Была осенняя дождливая ночь. В кресле-качалке, уподобясь стареющему английскому дворянину - с чашкою ароматного крепкого чаю в руках, маленьким квадратым пледом на коленях и задумчивым взглядом (с таким, наверное, их великий Ньютон открывал законы классической механики, а наш не менее великий Менделеев много лет подряд выявлял закономерности в мире химических элементов), обращенным к огню камина, сидел пока еще молодой человек; впрочем, что-то в его позе будто говорило: он гораздо старше, чем кажется. Но по лицу - если сбрить с него эту ужасно немодную бороду и жуткие, как у таракана-переростка, усы - никто мужчине не давал и тех лет, что он безответственно уже прожил на свете. Для полноты картины не хватало ему лишь трубки либо сигары - но молодой человек не курил; довольно давно.
В той же комнате - чуть дальше от камина - на красивом стуле сидела перед роялем изящная молодая женщина. И именно она была ответственна за музыку, что такими приятно-удушающими волнами лилась по дому; за музыку, заставлявшую даже огонь в камине выдавать единый с нею такт...
- А знаешь, Лиль, - вдруг заговорил молодой человек. - Знаешь... мне кажется, что я старею... Нет, правда! - поднял он руку с блюдцем, когда музицирующая особа удивленно на него оглянулась. - Вот я сейчас сижу перед печкой в тепле и с чашкой любимого чаю - и мне это нравится, понимаешь?! Мне не хочется уже куда-то вдруг сорваться. Мне не хочется... мне ничего не хочется...
- Дань, - улыбнулась девушка, - ты просто отдыхаешь от очередной беготни. Поверь мне: не пройдет и недели, как ты опять сорвешься в путь по матушке-России - уж я-то знаю!
- Да? Откуда ж это знание, мне любопытно очень?
- Не забывай, что мы с тобою - близнецы, - сказала она.
Данила, что было для него несвойственно, задумался. А ведь и правда - каждый из них мог предугадать действия другого. Бывало уже. Но одно дело - угадать за три секунды, а другое - за неделю. Или он такой предсказуемый?..
- Кстати, Лилия, у меня для тебя подарок есть! - Даня вдруг чересчур радостно осклабился; так улыбается акула, завидав тюленя.
Под удивленный взгляд не перестающей играть - "это такая любовь к музыке - или диверсантская выдержка?" - сестры он извлек из водо- и светонепроницаемого мешочка шелковую ниточку, на которой болтались два кусочка коралла и зеленоватая жемчужина посередине:
- Это тебе! Подарок от двух японских райдеров...
- Кого?
- Тьфу тебя! Двух ездоков! Молодожены решили свой медовый месяц отметить мотомаршем от острова Кюсю до самого Гибралтара, представляешь? А это ожерелье они мне подарили за помощь.
Лилия все перебирала пальцами клавиши... Данил подошел к ней и надел сестре на шею сей японский оберег.
- Кстати, мелкая! Кады Славка с Вадиком приедут?
Славка - Вячеслав, муж Лилии; Вадик - Вадим, их первенец - живейший ребенок; о таких говорят - гиперактивный. Но с дядей они друг друга понимали с полуслова. Как только Вадик и Данька оказывались вместе - все вокруг только успевали разбегаться...
- Значит так, брательник! - ох, не к добру такое начало!.. - Если вы с Вадиком сломаете хоть один сарай, испортите хоть один огород или сад...
- Нет, сестренка, ничего такого не будет! - уверил Даня. Да, сначала он напьется с ее мужем - и они будут говорить, что "все бабы-..." ну, в общем... После же - естественно! - не вспомнят („пить! пи-и-ить!”); потом будет играть с племянником - пока его отец сладко спит, паскуда; потом - опохмеляться будет; найдет "друзей" на два часа, догонится с ними; с ними же подерется; вернется; услышит музыку; сорвется в новый путь...
Все как всегда.
А когда-то он снова приедет к сестре и ее мужу... Приедет - и опять станет "главным дядей", "Дядь Морозом" или "Усатым-Волосатым" для детей...
Для (чужих?) детей. Но... Если дети ему радуются - может, он и вправду нужен?..
Скрытый текст - Скажи, учитель! (цикл "панкоголик, панкоман"):
- Скажи, а ты правда считаешь себя панком? Или просто так, для понта, с "ирокезом" ходишь? Вообще, как, по-твоему, можно определить панка?
Парнишка, не задумываясь, ответил:
- По прикиду. И музону.
- Да-а? Вопрос на засыпку: я, по-твоему, кто?
- Ну как... панк. Конечно панк.
- А если бы не знал меня?
- Ну... Хиппарем бы прикинул. Или металлюгой. Или просто... Не знаю...
- Во-от! Что я слушаю, в курсе?
- Все. Даже попсу. Даже клубняк. Даже, - он сплюнул под ноги, - рэп клепаный.
- А что тебе не нравится в том же рэпе, например?
Молодой панк чуть собственной слюной от возмущения не захлебнулся:
- Да как так-то?! Это же рэп! Кто нормальный его будет слушать?! Панкс нот дэд, в натуре хой!
- Вот! Первая ошибка молодежи - и вообще, толком-то не "посвященных" в тонкости субкультуры - мнение, что для панка может быть что-то "расово неправильным". Панки - кто? Правильно, отбросы и провокаторы. Сволочи и анархисты. Дикари и безбожники. Да я тут год тебе могу перечислять - пока слова не кончатся. Если взять нынешние "однокоренные" религии: зороастризм, иудаизм, христианство и ислам - первым панком получается дьявол. Но даже он - это если религиозные книжки на веру принять - не абсолютный панк.
- Почему? - удивился "индеец".
- Да потому, что он - начальник. То есть, имеется определенная структура, организация... Система! Точно, система - частью которой он и является. А панки...
- Не признают системы, - закончил собеседник. - А я даже и не подумал... А че ты про рэп-то говорил?
- Рэп? А, точно! Тьфу ты, сбил меня шайтанами своими! А ты сам-то рэперов слушал? Только не надо мне тут заливать! Хоть раз, да слушал полностью дорожку. В тексты вникал?
- Да нет.
- А вот и зря. У многих, кстати, тексты чисто панковские. Не у всех, конечно, но встречаются. Да что там! Даже у меня есть парочка рэперов, которых я знаю лично. Так вот, они - чистые панки. Без базара. Прикид у них другой. Музон, как ты говоришь, "не тот". Но панки - реальные. Могу тебе их треки скинуть, послушаешь на досуге.
Парняга почесал кумпол.
- Вот ты гришь: панк - отброс и провокатор; панк против системы. А сам? В армии служил. Мусарне помогаешь. И вообще...
- Не мусарне. Операм. Я бы их с разведосами сравнил. Служил, и че? Хотел потому что. В семье все служили. Вот чего-чего, а уклоняться я и не думал. Нет, я понимаю там, по состоянию здоровья - если реально не можешь служить. А так... чего теряешь, идя на службу?
- Время.
- Время? Не смеши мои портянки! Какое нынче время? Год?! В наше время было два - это по срочке - и то не боялись времени потерять. Да и этот год ты все равно где-нибудь профукаешь. Все равно потом выяснится, что ты впустую прогнал сколько-то лет на нафиг не нужные тебе дела. Так в чем вопрос? Живем-то только раз! Так что надо нагадить везде, куда только можешь дотянуться.
Парень усмехнулся:
- Ну, если так... Об этом я и не подумал. Кстати, вон наш бар!
Над нарочито обшарпанной дверью висела, покачиваясь, отвратительного вида табличка: "Бар „Панкоман”".
На ум пришли строчки из песни группы "Сектор Газа":
Чудо-барчик, чудо-барчик!
Хорошо здесь под кумарчик
За бородку кинуть хавчик,
"Чунга-Чанга"!
Прочла несколько. Очень здорово! Даже слов нет) Только звенящая тишина затихающего камертона...) По другому не получается объяснить. Умеешь жилку поймать. Такое качество - на вес золота)
Азазелло, я тоже много чего в блокнотик записываю) не всё, правда потом перебираю, но самое ценное таким образом запоминается) Кстати, это один самых лучших способов тренировать память. Так что продолжай записывать!) Не вздумай лениться) Такая красота на выходе получается)
Скрытый текст - Апельсиновый мяч (Ошмётки апельсина-2):
"Скрип-скрип... Скрип!" - повизгивают кеды.
"Дон-дон-дон!" - весело звенит апельсиновый мяч, подпрыгивая на дощатом полу зала.
Скрип... Игрок замер на доли секунды, пропуская соперника; тот по инерции проскакивает на шаг, тормозит, разворачивается, пытаясь сблокировать - но уже поздно... Мяч весело метнулся к кольцу, звякнул о щит - и зашелестел, делая по ободу круг почета. Защитник в прыжке попробовал вытащить мяч, не дать ему закатиться в корзину - но тот оказался хитрее. Лукаво подмигнув игроку и показав язык, мячик вкатился внутрь.
- Трехочковый! - восторженно выдохнул мальчишка со зрительской скамьи. Мячик в ответ улыбнулся.
Свисток.
- Сорок - сорок один! - объявил и.о. судьи. - И нечего на меня так смотреть! У меня, вон, запасное табло есть! - показал он на бегающего по противоположной бровке паренька с внешностью типичного ботаника.
- По запасному таблу не бить! - ультимативно заявил "ботаник", указывая на свои очки. - На нем дорогая оптика! Сорок - сорок один, ведут "пахари".
Народ успокоился. Да, вроде так оно. Да и не на Кубок какой игра идет - так, удовольствия ради и здоровья для. Свисток - и в центре площадки разворачивается короткая, но серьезная борьба за мяч. Чудо апельсинового цвета, прыгая и переходя из рук в руки, звонко радуется: вот она, жизнь! Хочешь - залетаешь вон в ту корзину, а хочешь - в эту. Можно подшутить над расслабившимся игроком, выскользнув из его рук. Или в ногах запутаться - а что, тоже весело!
Все лучше, чем пылиться в углу каморки никому не нужным предметом инвентаря... Кто сказал о грусти? Мячик?! Да вы что! Мяч есть предмет неодушевленный, а значит грустить он не может по определению. Равно как и радоваться.
Но... Слышите - "дон-дон-дон!" - как весело скачет апельсиновый мяч?
(2012/2013)
Последний раз редактировалось Азазелло; 20.08.2019 в 20:56.
Шаг, шаг, шаг. Выдох-вдох. Тишина. Тишина никогда не бывает полной. Вот и сейчас. Легкий юго-юго-западный ветер с часу. Тихий шелест листьев. В ветвях липы поет-заливается какая-то пичужка. Короткими очередями бьет в поисках еды осину дятел. Шаг, шаг, шаг. Еще чуть-чуть. Она его не ждет. Он жаждет заглянуть в ее удивленные глаза. Увидеть в них лишь один ответ.
К шумной тишине леса прибавляется плеск озерной воды о камни. Жемчужина Южного Урала сегодня неспокойна. Все-таки летом подойти к человеку незаметно зачастую проще, чем зимой. На берегу сидит рыбак. Ничего не видит, кроме поплавка. Ничего не слышит, кроме звона снасти. Пусть сидит - он не свидетель.
Несколько шагов правее. В привычную тишину Природы вплетается легкое клацанье клавиш ноутбука. Инородный звук. Вот ты где! Шаг, шаг, шаг. Выдох, вдох. Правая рука опускается в карман.
Ну все. Еще один шаг. Парень кладет левую руку тебе на плечо. В очередной раз он успевает восхититься твоей реакцией: ноут аккуратно кладется на траву; ты пружиной поднимаешься и разворачиваешься навстречу опасности...
***
- Ты откуда здесь? - смотришь, как на призрака.
- Ну так... - ухмыляется он. - Не зря меня Привидением прозвали.
И, чуть помедлив, раскрывает коробочку:
- Выйдешь за меня? - опускается он на одно колено...
Конкурсы
02.11.2016, 21:02
Бессюжетные рассказы Азазелло
Похожие темы
Шизофрениада.
