Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов

Вернуться   Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов > Общие темы > Творчество

Творчество Здесь вы можете выложить своё творчество: рассказы, стихи, рисунки; проводятся творческие конкурсы.
Подразделы: Конкурсы Художникам Архив

Ответ
 
Опции темы
  #1  
Старый 13.08.2016, 20:08
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Мечи Марафон. Солнце Каннеша

Роман. Фэнтези с элементами постапокалиптики.


Основной текст выкладывается по порядку, но есть и несюжетные фрагменты, обычно разъясняющие сеттинг.



Текущий марафон:
Скрытый текст - spoiler:




Выкладывается и на самиздате: http://samlib.ru/d/danilin_a_s/

Последний раз редактировалось Snerrir; 04.10.2019 в 21:35. Причина: Апдейт
Ответить с цитированием
  #181  
Старый 17.09.2017, 01:04
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-13, театральный

Скрытый текст - SPOILER:
Ханнок опять не решил, издевается тот, или говорит серьезно. Хотя, Аэдан спокоен, молчит, так что хотелось надеяться, что драколень не перепутал что-нибудь в мудреном деле облачения в зверскую одежку.

- А раз ты герой, - продолжил Соун, - то и оружие тебе нужно не абы какое.

Ханнок даже перепугался слегка, когда ему вручили длинный огнестрел. Хорошего литья, с инкрустированным перламутром ложем. На стволе было гнездо под нож. Да и сопутствующее снаряжение, рожок для пороха, сумка для пуль и пыжей – радует глаз, тисненая кожа и бронзовые накладки. На Севере за такое можно было купить дом.

- Вы воистину щедры, господин мой. Это поражает, как гром среди ясного неба, - то, как Аэдан это произнес, заставляло предположить, что он тоже пришел к выводу – это не просто владетельская блажь, - Мне придется постараться, чтобы отдарить любезность, достойную вождей, а не таких скромных общинников как мы.

- Ты правильно понял, Сойдана сын. Я задабриваю старика, - и князь это открыто признал! – Да и говоря откровенно, вы с магами махаться идете. Может статься, что и не вернетесь. Так хоть никто не упрекнет, что я послал вас на убой непочтёнными.

Да, теперь уже поздно отказываться. Тем более, возвращать дары. Если хоть половина того, что Ханнок читал о южных варварах правда – после такого их вполне могут тут же и прибить. Хорошо хоть ружье и вправду красивое.

Когда собрались, Хашт повел их за собой в ничем не примечательный склад для водорослей. Воины князя растащили мешки и корзины прочь, открыв каменный диск в полу, с высверленными лунками. В них воткнули рукояти и сдвинули с места. В открывшемся лазе виделось начало лестницы, по спирали уходившей в темноту.

К удивлению сарагарца, первым на ступени шагнул Сагат. Его помпезный родич поднял руки и возгласил:

- Иди же, брат, победный в своем безумии. Сокруши наших врагов, принеси славу семье, напои предков вином войны допьяна! И вы, герои Кохорика, душой удалые, опасность презревшие. А я посмотрю на вас со стены и порадуюсь.

- Что? Ты не поведешь нас? Соун Санга, ты останешься здесь? – сбился с шага Доннхад.

- Истинно, - улыбнулся князь.

- Честь рода…

- Достаточно я сделал для чести рода за эти два дня, Доннхад, - улыбка князя стала совсем недоброй. Похоже, с каким бы странным радушием братья ни относились к старому козлу, сейчас тот подошел к самому его пределу.

- Сагат, ты меня послушай, если он ударит…

- Донн, ты еще не мой человек, - отмахнулся старший, - Это часть нашего договора. Даже если брат, да колет его зад отцовская циновка еще сотню лет, решил от меня избавиться – этим он не убьет всю мою родню. О вендетте Кохорика и Озерного края будут петь веками.

Последние слова звучали уже из лаза. Старый химер, несчастный, поникший, замолк и поплёлся вниз. Когда пришла очередь спускаться туда Ханнока, он услышал, что помимо сапог и копыт, по полу клацают шестолапские когти. Караг шел прямо за ним.

- А ты почему себе ничего не попросил? – полюбопытствовал Ханнок. Они как раз проходили мимо еще одного люка, отчего-то горячего.

- Князь и так был крайне щедр, что позволил такому как я послужить на благо города, - сказал варау. Странным голосом. Для сарагарца только сейчас дошло, что гильдеец может не и не рваться переть на магию ради нгатаев.

Впрочем, эти мысли из рогатой головы вылетели быстро.

"Скусить патрон. Засыпать порох. Забить пыж. Загнать пулю. Забить пыж…"

Ханнок не врал, когда говорил, что умеет стрелять из огнестрела. Просто в последний раз делать это ему доводилось еще в первом клане. Укулли презирали "вонючее нгатайское непотребство" и пользовали стволы неохотно. Хотя и все чаще – конечно, мужи из Дома Дебатов могли, и любили, привести множество примеров, когда укульская кавалерия или даже фалангиты громили нгардокайских стрелков, но уже для всех стало понятно в какую сторону дуют ветры войны. Кёлю, как человеку с особо шаткими правами, приходилось подбирать снаряд для войны особенно щепетильно.

Но Ханнок был рад тому, что в схватке с магмастерами у него под рукой будет "дар Кау".


Последний раз редактировалось Snerrir; 17.09.2017 в 17:16.
Ответить с цитированием
  #182  
Старый 18.09.2017, 01:05
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Gjcnvfhfajy-14? ljhjltntkmysq

Скрытый текст - SPOILER:
Волей Храма Кауарака, последовательность победоносного ритуала на этот год:
1. Побивание Омэля палкой.
2. Попрание Укуля сапогом.
3. Поношение Дасаче злым словом.
4. Наложение ярма на Тавалик.
- Послание старшей жрицы храма Кауарака касательно празднования фестиваля Обновления Огня.

Госпожа наша Ишик-Дану, мы все ценим ваш боевой настрой, но с осколками Дасаче у нас мирный договор уже как пятьсот лет, а Тавалик вообще союзники. Уверены, что человек с такой почтенной родословной как ваша сможет подобрать более подходящие кандидатуры Сиятельных Врагов для календарного праздника.
- Ответная реляция Конклава Жрецов Юга леди Ишик-Дану Кан-Каддах. 1035 г. н.э.

---

Фреп-Врап смотрел на стены Кохорика, издевательски близкие, безнадежно далекие. Город от него отделяли: забег по полю, открытому вражьим взорам. Ров, безалаберно сухой, но глубокий. Стены из тесаных каменных блоков, высокие и недавно отреставрированные. А главное – решетка. Полупрозрачные прутья казались хрупкими, почти воздушными, но, как он уже успел проверить, прочностью не уступали стали.

- Зри его! Белая морда! – послышалось позади сиятельное чириканье, - Вот тебе!

В спину ткнули древком копья, фольклорист зашипел от боли и забился в угол клетки. В другое время он бы устыдился, что позволил захватчикам подобраться так близко незамеченными, но сейчас это было грешно. Когда обрушился дом деревенского совета, Фреп получил упавшей балкой по голове. Иные после такого не выживали. Он отделался потерей сознания и до сих пор не вернувшимся в полном объеме слухом.

Признаться, очнувшись и обнаружив себя в плену, он немало удивился. Пережить тот день Фреп не планировал. И поначалу не счел это удачей. Он ведь успел порядочно нащелкать врагов. Но, хоть его и били несколько раз, до настоящей мести дело не дошло. Возможно, белоплащные просто не поверил, что это он так здорово отстреливался из кланового дома деревни, последнего рубежа обороны. Если так, то это было оскорбительно, но, пока что, к добру. Или же они готовили для захваченныйх южан злую волшебную судьбу. В таком случае ему лучше было и впрямь погибнуть вместе с вождем и его дружиной.

- Скрученный! Нуль в душе! Знай места!

Мамонтово дерьмо, до чего же мала клетка! Не уползешь, не спрячешься.

- Внимайте, что вы воздвигаете? – послышался новый голос. Несколько тоньше прочих. Как и его обладатель. Или обладательница? Фреп не умел различать сиятельных. Все одинаково лысые, тонкие и в доспехах. И пахло от них равно кисло. Фреп решил для себя величать их в среднем роде.

- Он увязанный! Он помиренный! Наша задолженность повелевает! – похоже, тонкое было чем-то недовольно. Двое других – высокое и второе, пониже, но с синяком под глазом, тыкать прекратили. Но тоже радостью не лучились.

- Благородственность, это недруг. Уродище. После двушного дня назад…

Несмотря на бедственное положение и боль, Фреп подавил улыбку с трудом. Из своего плена он мало что мог рассмотреть, но взрывы, крики, а также плачевное состояние вернувшегося со штурма отряда лучше лекции показали – вместо ожидаемого триумфа маголюбцам досталось оглушительное фиаско. Главный помпезан Орденцев долго орал на своего заместителя. Это было приятно. А вот то, что Фреп-Врап оказался пленником проштрафившегося командира – уже меньше. В тот же вечер его отряду поручили устроить несколько осадных лагерей и клетку перетащили в один из них. И в тот же вечер Высокое и Подбитое впервые поколотили его. Осторожно, тайком. Не настоящая пытка, да, но все равно неприятно.

- Мы лучшие! – Тонкое не унималось, - Речено в Луже Достоинства: кто гнев укротит - упившимся будет. Кто делает как душный нуль – сам суть душный нуль. Мы лучшие.

- Как сказали, благородственность, простите, - Подбитое убрало копье. Опять же Фреп плохо различал выражение лиц Сиятельных. Но ему отчего-то показалось, что парочка прекратила забаву не от нахлынувшей совести, а от желания избежать продолжения проповеди. Подозрение усилилось, когда за спиной отвернувшегося Тонкого Подбитое переглянулось с Высоким и постучало пальцем по виску.

Ответить с цитированием
  #183  
Старый 18.09.2017, 06:08
Аватар для KrasavA
M@g
 
Регистрация: 12.07.2007
Сообщений: 3,740
Репутация: 1135 [+/-]
Ага) Видно, что спать хочется - сил нет)
__________________
Раз уж начал – побеждай!
Э.Хемингуэй
Ответить с цитированием
  #184  
Старый 19.09.2017, 01:01
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Цитата:
Сообщение от KrasavA Посмотреть сообщение
Ага) Видно, что спать хочется - сил нет)
Хех, есть такое)).

Сегодня вернулся поздно, сейчас набью норму.

Апдейт, вот:

Постмарафон-15, о субординации

Скрытый текст - SPOILER:
Затем двое с копьями ушли. Тонкое осталось. Посмотрело на Фрепа своими колдовскими глазами и заявило:

- Отдай им свое прощение.

Вот этого Фреп делать точно не собирался.

- Они устали. Благое дело – тяжело. Умы-копья уже умов чернильных ладоней. Горести скатывают незрелые яблоки.

Фреп решил, что, пожалуй, пяток ударов палкой по хребту – не так уж и плохо. Почувствовало ли его настрой Тонкое, или просто завело себя до нужного уровня, но следующие слова едва ли не пропело:

- Внимай! Речено в Сборище Милосердия: кто покорился вправленным, голову тому не нарезают. А умащают ласково и в одежды заворачивают. Корица это! Молотый ладан! Но противление владычным – злая досада. Ёч, тебе страшно?

Фреп-Врап мысленно обвел золотое лицо в кружок прицела.

- Не оправданно это. Да, мы суровы. Но это юридично. Мы явились лечить эту землю! Деревья, млекопитающие и кремнезем! Тебя вылечим!

Вот теперь фольклористу и впрямь стало жутковато. Тонкое внезапно увяло.

- Ом-Ютель, да речь высокую ты не раскладываешь, вероятностно… Ладно, я просто поправлю.

Сиятельное подошло ближе, вытянуло руку. Глаза засветились, между пальцев забегали искорки. Фреп вжался в прутья, пытаясь оказаться как можно дальше. В общем-то бесполезный протест. Магия коснулась его и боль начала уходить.

Тонкое насупило голые брови, видимо волшба в этих землях давалась тяжело. Но давалась, хотя магмастеру и пришлось подойти почти к самой клетке, чтобы поддержать плетение. Фреп-Врап блаженно сощурил глаза. Ему стало хорошо.

"Ну же, подойди еще ближе. Давай! О, да, попробуй до меня дотронуться! Ну же, что я тебе могу сделать?"

- Миэн! – воинственно пискнули за спиной колдующего. - Ум захоронила? Сюда! Не копая!

"Тьмать" – подумал фольклорист. И еще: "Все-таки баба".

- Господин Тулун! Да, господин Тулун! – метнулась к командиру проповедница. Вытянулась в струну, руки по швам, прищелкнула каблуками кристальных сапог.

- Жить прискучило, Миэн? Гуляй до стены!

- Господин Тулун, здоровье скрученного было повреждено! Я восстановитель!

- Много кушаний магии, Миэн? Отдам иным твое довольствие!

- Господин Тулун…

- Три раза, Миэн. Четыре – юбка, не поножи.

Миэн склонила голову и так и осталась стоять, молча.

- Хорошо. Идем.

Они ушли, оставив его на попечение вернувшегося Подбитого. Тыкать копьем оно больше не решалось. Но смотрело еще более свирепо. Фреп-Врап вздохнул и опустил голову на руки. Он старался отвлечься от мыслей, зачем на самом деле понадобился этим фанатикам.

---

- Сол-Элеис Миэн, ваши рекомендации рисуют вас как человека скромного, усердного и знающего Учение, - господин Тулун Иолч смотрел поверх сцепленых в замок рук, - Пока мы не пересекли границ Особо Отравленных Земель, я был склонен с ними согласиться. Но что, позвольте, творится в вашей голове эту неделю? Попытка присоединится к атаке в той деревне. Попытка пролезть в ряды штурмующих Альто-Акве. А теперь еще и проповеди образцам. Вы кем себя возомнили, Миэн?

- Я воин Священного Похода, - тихо ответила Миэн, холодея от того, как беспомощно это прозвучало.

- Вы Госпожа Малых Артефактов и заместитель лекаря нашей сотни. Ваш долг не нести язычникам слова Богов, а помогать это делать другим. Если вы не способны наступить на горло собственной гордости, то зря носите третью медаль.

- Господин, можно сказать?

- Разрешаю.

- Господин, это величайшее свершение Укуля за последние три века! Подготовка, аллокация жизненно важных ресурсов, возрождение боевого духа после всех этих лет… Я готовилась к этому сорок лет!

- Истинно так.

- Но, господин, я по-прежнему не участвую в деле своей жизни!

- Вы ушли за край мира, пересекли зараженные области и вам еще мало? – господин Тулун изогнул бровь так, что у Миэн прилила кровь к щекам.

- Господин, я воин.

- Послушайте меня, Миэн, вы конечно не послушница, и даже не оруженосец. Но вы под моим командованием. Отец ваш может и снабдил вас лучшим скакуном сотни и доспехами, но это моя сотня. И вы – мой ресурс. Я буду распоряжаться им, как считаю нужным. А вы – верно служить. Это путь воина. Если вас это утешит, то вы еще пригодитесь. Если доживете, конечно, в чем я уже не так уверен.

- Господин…

- Сол-Элеис Миэн, разговор окончен. Он и состоялся только потому, что вы дочь командующего шестым гарнизоном.

Последний раз редактировалось Snerrir; 19.09.2017 в 02:31.
Ответить с цитированием
  #185  
Старый 20.09.2017, 01:49
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-16, благочестивый.

Скрытый текст - SPOILER:
Лорд Тулун встал из-за походного стола.

- Я должен проинспектировать осадные работы. Пока меня нет, в этом лагере отвечают перед благородным Эли.

- Воистину, господин! –десятник, молодой, статный и улыбчивый, хлопнул ладонью по кирасе напротив сердца. Сотник поправил плащ и вышел, бросив напоследок:

- Верный, идем.

Из темного угла на свет восстал варвар. Миэн поежилась, ей до сих пор было не по себе от соседства с… бездушными. Даже эти зверолюди, и те казались симпатичней – сразу видно, что не человек. Непроявившие еще свою истинную сущность аборигены пугали, как плохо сделанные куклы. Причем она слышала, как лорд Тулун как-то хвалился, что ему удалось приручить "красивый экземпляр". Если это косматое и большеухое, с его длинным носом и неблестящей, животной кожей – красавец, то каковы же здешние уроды?

Верный прошел мимо нее сторонясь, по-звериному зыркая исподлобья. Неопрятный, он следил за собой ровно настолько, чтобы не влетало от сотника. Тот приучил его носить правильную одежду, но отчего-то запретил стричься. Хотя, может оно и к лучшему, и так уже возникает впечатление, что смотришь на плохую копию.

Откровенно говоря, ее даже союзники из низших… то есть младших, каст – поправила она себя, - слегка пугали. Дома она редко покидала привратную цитадель.

Миэн покачала головой. Нет, это неправильно. Ей придется привыкнуть к местным, если она нас самом деле хочет нести сюда добро. Неодаренные магически сами виноваты, что такими родились, но, все же, не стоит мешать им пытаться искупить грехи и бороться за благое перерождение. Осложнять им и так почти неподьемную задачу ложным высокомерием. В конце концов, во многих заблуждениях дикарей повинны предки, чересчур возгордившиеся. Особенно те, что правили этими землями – омэлли. По правде говоря, летописи были весьма туманны и иносказательны, чем же именно этот Дом был нелюбим Укулем, но сходились на том, что в какой-то мере те заслужили свою судьбу.

- Господин заместитель, я могу идти?

- Иди, - в голосе десятника ей послышалась насмешка. Не первый раз за этот поход, от разных душ. Она почувствовала, как разгорается гнев, но смирила его плетью разума. Миэн знала, что многие из пограничников считали ее выскочкой, папиной дочкой, которую не сумевший сделать сына отец, командир гарнизона, отправил искать себе жениха среди военных. Пускай, она-то ведала, что меч ее не просто обещание будущему мужу. Да и, в конце концов, не просто же так лорд Тулун попросил ее пойти под его начало. Он был одним из немногих, кому доводилось часто бывать за Благословенным Контуром, наверняка он понимал в войне больше всех этих сопляков, недостойных придерживать ее стремя…

Миэн покачала головой. Опять. Она еще раз запретила себе гневаться. Лучше, и впрямь, думать об аборигенах. Вот взять, например, этого, Владыка прости, Верного. Что интересно, могло заставить этого пойти против своих? В его диких собраться была хоть какая-то хищная гордость, хотя в остальном они низки и коварны. Этот же напоминал побитую собаку, хотя и стоял теперь за правое дело. Неужели, и впрямь мир стал обителью падших, в котором даже благие деяния отныне нельзя творить, иначе как жертвуя душами?

Нет, и на эту тему тоже размышлять не стоит. На счастье, она уже дошла до палатки мастеров артефактов. Надлежит сосредоточиться на работе.

- Благородная леди, чье искусство безупречно, - поклонился ей ее помощник.

- Оставьте, мастер Алио, - кивнула в ответ Миэн, - Это мне надлежит вам кланяться.

- Вы так добры, - улыбнулся старый мастер. Он выглядел усталым и чуть больным – после неудачного штурма пришлось урезать лучевой рацион. Глаза потускнели, морщины стали как никогда заметными.

- Оповестите об изменениях.

- Мы наладили малый контур как вы и просили, госпожа. Конечно, пришлось пожертвовать несколькими диапазонами, но теперь утечки больше нет и накрыта площадь всего поста.

- Вы настроили полярность у центрального накопителя?

- Истинно.

- А у внешних?

- Мой сын этим как раз занимается.

- Хорошо.

Миэн почувствовала возвращение баланса. Нормальный, деловой разговор, то что надо для того, чтобы почувствовать себя нужной.


Ответить с цитированием
  #186  
Старый 20.09.2017, 07:58
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-17, иногда бессонница тоже бывает продуктивной.

Скрытый текст - SPOILER:
Площадка, выделенная мастерам реликвий располагалась чуть выше по склону, чем прочий лагерь их соединения, обложившего город с восточной четверти. Отсюда Миэн могла видеть город, Альто-Акве, чудесное творение двоюродных предков, оскверненное дикарями. А еще - стан целиком, все три группы палаток. Их было немного, но они в миниатюре повторяли планировку главного лагеря. Ровные ряды белой ткани – прибежища сородичей. Некоторые были расписаны золотыми узорами, не для красоты, а чтобы хоть как-то сгладить целительными плетениями влияние больной магии. Чуть в отдалении, по правую руку, серые шатры укульских вассалов – младшие касты были приучены к высшей магии, но, все же, в походных условиях некогда было тщательно калибровать под них общие защитные чары. Простолюдинов пришлось отселить на пол-забега в сторону, потому как суровый переход через отравленный перевал и так перенасытил их тела волшбой.

И, наконец, по левую руку – землянки почтенных союзников. И вовсе наособицу, высшая магия, как оказалось, вызывала у них головную боль и тошноту, особенно поначалу. С военной точки зрения эта разобщенность Миэан беспокоила, но с человеческой – радовала. Ламанни ее разочаровали. Их боевого духа хватило на то, чтобы добраться сюда, но всего лишь пара досадных неудач с коварством варваров – и они затосковали по дому. Их вождь даже имел наглость спорить с Лордом-Командующим. Указывать ему, незапятнанно-рожденному! Смешно подумать, этим половинчатым отголоскам, похоже, не нравится, как воюет подлинная бронза Ордена! С таким расстройством духа неудивительно, что у них самих озверение свирепствует. Уже десять случаев с того дня, как они спустились в эти земли. Она сама видела одного такого оборотня – жуткое зрелище.

Миэн опомнилась и отругала себя. Прав лорд Тулун, истинно прав, она стала небрежна в исполнении долга. Как сказано в Источнике Мудрости: "Кто пренебрегает гвоздем, однажды сломает шею, ибо конь его потеряет подкову". Укуль обязан беречь каждую крупинку силы. А она – служить ему без сомнений и самомнения.

Госпожа Малых Реликвий перевела зрение в магический диапазон.

Болезненное свечение выродившейся магии заполнило мир вокруг. Лагерь Сиятельных казался островком здоровья в море заразы, благородной лампадой на гнилом пне. Там, где защитные контурные заклятья сталкивались с волокнами и клоками дикого фона, искрило. Миэн прогнала по внешней цепи диагностическое плетение. Все работает… кроме участка у края оврага, вливавшегося в большой ров. На секунду Миэн забеспокоилась, но в базовом свете там ясно виделся дозорный. В штанах да, и это было возмутительно. Многие из менее таланной молодежи стали одеваться по-южному. Впрочем, она напомнила себе об обещании быть снисходительной. Ночами, и на посту, здесь холодно. Да и в конце концов, кираса у воина из волшебного стекла, даже отсюда чувствуется – в идеальном состоянии. Он зрит если не букву, то дух Учения.

Миэн все же подстраховалась и послала ему парольное заклятие. Половинку простого плетения. Дозорный помедлил – явственное дело, помехи от больного фона, но довершил чары, и в магическом диапазоне полыхнула вспышка. Нужного цвета и состава. Все хорошо.

Женщина успокоено отключилась от фона. Магия здесь сильно выматывала, у нее уже кололо в висках. Она перевела взгляд на мастера Алио.

- Я все же удивлена тем, что вы решили оставить вон тот сегмент на потом.

Магмастер забеспокоился.

- Госпожа, этого не может быть, мой сын с него и начал!

"Конечно же, не может быть. Мастер Алио и его сын – отличные специалисты" – сказала себе Миэн, - "Это все моя усталость. Сейчас я посмотрю еще…"

Мастер Алио всхлипнул, качнулся вперед и уткнулся лицом ей в грудь. Женщина машинально отшатнулась, и он упал. Из спины у него торчала стрела. Длинная, почти дротик, с синим оперением. Миэн посмотрела вниз по склону и увидела монстра. Огромный, длинный, сверкающий медью, он держал в лапах лук в полтора ее роста. Его хватило чтобы дострелить до их палатки. Рядом с ним стоял тот самый дозорный, но видно было – что не против него.

Миэн переключилась на магию. Вернее – попыталась. В глаза словно иголки воткнули, она вскрикнула и на мгновение пропала для мира. Когда отморгалась – внизу уже стояли не двое, а бежали десятки. В варварской броне, бронзовых шлемах или расписных масках. При оружии, обычном и бесчестном. Недолюди и… нелюди. Теперь ей уже не хотелось нести им добро.

В магическом поле рядом по прежнему полыхал, словно малое солнце, огонь аномалии. Эпицентром – в бездыханном теле Мастера Алио. Миэн стиснула зубы, закаменела лицом от ненависти. Железный наконечник, чёртов, проклятый металл. Мгновение спустя свистнула еще стрела, но Миэн уже видела ее и уклонилась. Пришлось отключиться, чтобы не выжгло надолго и без того пошатнувшиеся силы. В угасающем поле Миэн еще успела заметить, как лже-дозорный отвел сжал ладонь в кулак и ударил. В пустоту, но спустя мгновение защитный контур лагеря, созданный ее трудом, трудом погибшего мастера и его сына, эта сияющий купол надежды, лопнул, как лопается мыльный пузырь на кончике ножа, как разлетается вдребезги фарфоровая чашка под латным сапогом.

Элеис Миэн, воин Ордена, оттолкнула жгущую ее магию. Выхватила меч, оружие простолюдина, и побежала вниз, призывая за собой стражей, послушников, союзников, да кого угодно. Она бежала по склону и оплакивала свою мечту.

Ответить с цитированием
  #187  
Старый 22.09.2017, 03:58
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-18, за вчера.

Скрытый текст - SPOILER:
Невидимая, но ощутимая ударная волна шевельнула Ханноку крылья.

- Вперед! – рявкнул Сагат Санга.

Огарок опустил руку, пошатнулся. К нему тут же подбежал один из воинов, судя по деревянной маске и гербу на кирасе – из свиты Сагата. Помог удержаться на ногах. Сквозь прозрачное забрало видно было, что лицо у дикого мага смертно побледнело, а из носу закапала кровь. Словно и не замечая, он начал надиктовывать какие-то цифры и направления Хашту, застывшему рядом с новой стрелой на тетиве.

Это все, что успел заметить и услышать Ханнок, прежде чем пробежал мимо. Все разгоняясь. Пока они шли через туннель, Аэдан успел шепнуть несколько советов. Один из них – не ждать боевого построения, не завязывать перестрелку. А сразу же ворваться в лагерь, вклиниться в ряды врагов. Чтобы маги береглись колдовать в полную силу. Или, хотя бы, попадали по своим.

Их осознали, но все равно поздно. Все-таки Сиятельные растеряли хватку. И учатся медленно. Первые заклинания доплели как раз тогда, когда Ханнок перепрыгивал через изгородь – похоже чисто символическую, для порядка. Атакующих она не задержала.

Городской воин, бегущий рядом, булькающе вскрикнул и ничком рухнул на истоптанную траву. Сарагарец даже не понял, что же именно его убило. Через труп перескочил один из озерников Сагата. Этот успел швырнуть горящий странным, синим пламенем сверток в ближайшую палатку. А потом ему навылет пробило кирасу плоским, острым кристаллом, словно соткавшимся прямо в воздухе.

Ханнок затормозил, взрыв копытами пыль и солому, глядя прямо на свою смерть. Достойную. Святоокую, изысканную ликом, пусть даже и одетую лишь в исподнее. Только что выскочившую наружу из шатра. Мир полыхнул и зверолюду словно кипятком в морду плеснули. Взревев, химер нажал на спуск, почти не глядя. Княжий дар рванулся в руках, боль разом ушла.

Магмастер навалился спиной на опору шатра, зажимая ладонями красное пятно на белой ночной сорочке. Между тонкими пальцами хлестала кровь. На золотой маске лица застыло безграничное удивление. Даже, пожалуй, обида. А потом сиятельный упал на колени и заорал. Ханнок перехватил ружье за ствол и с размаху, справа – налево, размозжил его голову прикладом. Побежал дальше.

Вокруг царил хаос. Военные туристы продолжали выпрыгивать из своих палаток, хотя куда уж позже. Многих тут же забивали обратно лезвиями, пулями или остриями. Другие огрызались волшбой. На глазах Ханнока одного из кохорикаев располовинил вдоль световой плетью кавалер Ордена в медалях. Мгновение, и самому ему втыкает в горло штык озерная девушка. Проворачивает, оскалившись, хохоча. Мгновение, и вот - Доннхад, примяв послушника к дереву, пытается передавить ему кадык дубинкой, ухваченной за оба конца. Орденец упирался, явно магией, раз даже здоровенный демон не мог легко с ним совладать. Тогда демон неожиданно вогнал ему под ребра хвостовой клинок. "А так можно?" – тупо удивился Ханнок. Мгновение, и он сам едва успел упасть на землю. Вместо него колдовство ударило по какой-то мечущейся сиятельной в хламиде целительницы. Безголовое тело прошло пять шагов и упало. Мгновение, и рядом появился Сагат. Отмахнулся стальным клевцом от заклинания и одним ударом разбил кирасу заклинателя в янтарную, сверкающую пыль.

Это благой хаос. Это Кау. Расплатившись первыми потерями южане стали снимать обильную жатву.

Там, где укулли удавалось справиться со смятением и паникой, дела шли хуже. По центру, у шатра командующего, три мастера возвели силовой купол, прикрывающий… наверное, этого самого командующего. Молодой и статный, доспех в печатях, лицо благородно-суровое. В руке знамя с пиктограммой сотни. На какое-то время он сам стал источником и накопителем мужества защитников. Они сбегались к нему, они присоединяли свои силы к плетению защиты, или помогали разогревать приволоченную лучевую призму.

А потом с невероятного расстояния, по математично рассчитанной дуге прилетела стрела-переросток и убила все их труды. Дальше отбиваться им пришлось холодным оружием. Весь лагерь заволокло синим дымом от горящих свертков с рачками или пропитанных диковинными солями палочек. У Ханнок от него слезились глаза и кололо в горле. Сиятельных же крючило куда сильнее. Мгновение назад смертельные чары оборачивались пшиком, жалкими искрами или звоном разбитого стекла. Иные творцы просто падали в обморок. Кольцо нападавших начало смыкаться.

Это Ахри, добрый порядок, четко отработанный план.


Последний раз редактировалось Snerrir; 22.09.2017 в 04:04.
Ответить с цитированием
  #188  
Старый 23.09.2017, 00:52
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-19, за сегодня

Скрытый текст - SPOILER:
Пошатнувшийся было командир Ордена гордо выпрямился. Выхватил меч, судя по виду – больше церемониальный, чем боевой.

- Эй, козья кровь, кто из вас готов на поединок?

Непонятно, чего он хотел этим добиться. Вряд ли много народу с Юга понимало укулли. А если и понимают – неужели сиятельный думает, что они согласятся уйти восвояси, если он вдруг победит? Впрочем, что бы он не замыслил, бой продолжался. Вернее, "охота на золотых птиц" – говорил один из воинов по пути нечто подобное. Придурманенных антимагией орденцев уже не столько били, сколько вязали.

Но кое-чье внимание вражий вождь все же привлек. Отпихнув увлекшегося союзника, к нему пробился Аэдан. Подкопченный и злой – видно, что первый же его бой в дареном доспехе станет для снаряжения и последним – оно едва не обуглилось, пластины набедренника болтались на полуоборванных шнурах. И меч Кан-Каддах успел о кого-то окрасить и выщербить. Впрочем, сам он был слишком бодр и уверен в себе для серьёзно раненого.

Орденец ударил, раз, другой, металлом в подставленный камень. Аэдан работал двуручной громадиной, столь неуклюжей на вид, с такой легкостью, словно это была трость для прогулок. На третий раз даже не стал парировать. Отступил в сторону, пропуская увлеченного инерцией врага и приложил плоской стороной меча по спине. Командир лагеря упал лицом в пыль. Терканайский сапог тут же наступил ему на шею. Классическая картина, хоть сразу на барельеф.

Слева загрохотали выстрелы, закричали. Часть стрелков Кохорика еще в начале налета прорвалась к краю лагеря, заняла там оборону за сиятельными же баррикадами. Попытавшиеся было прийти господам на помощь вассалы потеряли с десяток убитыми, и, в замешательстве, обезглавленные, отступили. Союзники из Ламана были более независимы разумом, но лояльность питали прежде всего к самим себе. Они еще на полпути решили, что здесь все проиграно и отступили к своим землянкам. Послали гонцов к основной армии на другую сторону от города.

Ханнок проверил фитиль. Все готово, на случай если надо в кого-нибудь выстрелить. Но, похоже, желающие драться враги закончились.

- Можно грабить, - хрипло разрешил Сагат, - Услышите сигнал -сразу же ко мне.

Кохорикаи заулюлюкали, заскакали, потрясая оружием, озерники – завыли, даже нормалы. Разбрелись по лагерю. Часть бойцов, впрочем, осталась сторожить повязанных и подступы со стороны вассального лагеря. Тот бурлил, бритоголовые, не лысые, вояки собрались в подобие строя, мялись, переглядывались, идти в атаку не решались. Возможно потому, что самых помпезных орденцев приволокли и поставили у них на виду, под прицелом.

- Эй, Ханки, возьми и мне чего-нибудь! – проурчали за спиной. Ханнок вздрогнул, повернулся и увидел Карага. Хотел в ответ на испуг съязвить по поводу того, что не видел варау в бою, но присмотрелся и понял, что колчан у того почти опустел. Если черный кот стрелял хоть вполовину своей обычно меткости, то нащелкал куда больше серого демона.

- А сам?

- Я варау, мне трофеи – только чужой милостью, - досадливо оскалился пантерочеловек. - Ну же, не спи, живее!

Сарагарец пошел по лагерю, заглядывая в палатки, мешки и телеги. Алчность в нем боролась с тревогой. По его опыту, не стоило так мешкать, ох не стоило. Вот придет подмога из незахваченных врасплох и раздавит их о стены Кохорика. Чего же задумал этот Сагат Санга?

---


Элеис Миэн молилась. За упокой, прося мести, но в первую очередь – чтобы ни одно чудище не свернуло на этот переулок из ткани и мешков. Пока что владыки миловали – искаженные и подобия ходили мимо.

Она быстро поняла, что на последний бой у шатра лорда Тулуна не успеет. Враги сработали четко и быстро, словно знали куда и как надо бить. По лагерю клубился дым – обычный, от подпаленных шатров, и вторая куда более опасная разновидность. От нее мир Миэн плыл и рвался на клоки, пара вдохов едва не отправила ее в обморок. Богопротивная, подлая мерзость, у варваров нет чести!

Хорошо хоть навес на окраине лагеря, рядом с клетками для образцов, где она держала своего коня, оказался почти не затронут. Но даже так ей пришлось отказаться почти от всех заклинаний. Хватило лишь на простенький аккорд, приглушивший звуки. Миэн трижды прокляла себя за трусость, но решила, как только бездушные чуть отвлекутся, вскочить и скакать к ламанни, прочь от позора и горя, муки и безумия.



Последний раз редактировалось Snerrir; 24.09.2017 в 02:49. Причина: поправил окончание
Ответить с цитированием
  #189  
Старый 24.09.2017, 02:47
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-20, за вчера

Скрытый текст - SPOILER:

Ханнок подумал еще раз и положил брошь из волшебного стекла обратно. Ну эту красоту к тьматери, с помощью неких загадочных резонаторов орденцы даже крепостные стены подрывают. Мало ли на что безделушка настроена, одну рогатую голову разнести хватит и полуобморочного кудесника. Сарагарец и так себя не обидел – в импровизированном узелке из парчи бряцали позолоченный шлем, серебряный умывальник и бронзовый подсвечник. Бронзовый. В походе. Орденство!

Впрочем, кое-что рискованное химер себе прихватил. Набор костяных пластинок для алфавитных гаданий, с окрашенной резьбой. Есть вероятность, что и их заразили волшбой, но Кёль слишком давно хотел себе такие же. В них можно было и играть, вот только правил он не знал. И спросить не у кого – пленных ему не досталось. Может Аэдан чего успел узнать, во время своего вояжа за Контур?

По правде говоря, всем этим зверолюд надеялся в первую очередь задавить растущую панику. Долго, тьмать, они тут возятся!

Откинув полог чуть более раздраженно, чем хотелось бы, Ханнок вышел на свет. Так, где еще можно поживиться? Интересно, а что за той стенкой-ширмой из полотнищ, натянутых на колья?

На полпути он о своем выборе пожалел. За тканью с лекарской символикой что-то размеренно громыхало, и, вроде бы, порыкивало. Закинув мешок за спину, сарагарец перехватил ружье по-боевому. Осторожно отодвинул дулом входное полотнище. За ним открылась огороженная площадка, с клетками по периметру и столом по центру. Из-за последнего торчали ноги в орденских латных башмаках. Хотелось верить, что владелец убит или в обмороке, а не заманивает крылатых растяп. Костеря себя за дурость, Ханнок вошел внутрь.

Звуки внезапно зазвучали в полную силу, словно кто разом выкрутил на полную громкость гильдейский передатчик.

- Ррахау! Гррау! Уау!

Ханнок крутанулся, едва не выронив огнестрел, посмотрел на клетку. Вернее, на сидевшее в ней чудище. Чудище металось по чересчур узкой темнице, бросалось на решетку, да так, что клетка ходуном ходила. Толком разглядеть его не получалось. Мешанина белого меха, острых когтей и ощеренных клыков. Орденские притащили с собой волшебных питомцев? Неужели у них и вправду осталось еще чего из наследия колониальной эпохи, о чем он не знал? Орденские кони могли скакать днями напролет. Быки – в одиночку тащили тройные упряжки. А псы брали безнадежный след на камне… когда не дохли от фона, конечно. Ханнок уже ничему не удивлялся, в загадочных планах Ордена вполне могло найтись место и для такого чуда.

Зверь налег так, что решетка мелодично зазвенела. До Ханнока запоздало дошло, что она полупрозрачная, наверняка волшебная, а ведь по лагерю так сноровисто ударили антимагией…

Он прицелился и… чудище замерло на месте. Большое. Четвероногое, но странно. Передние лапищи мощные, длинные, задние – короткие. Этим отдаленно напоминает гиен или, со скидкой на зверостопость - вымерших больших обезьян из колониальных атласов. Вот только у обезьян не бывало такой хищной морды, саблезубой, черноносой и голубоглазой. С маленькими ушками, острыми и мохнатыми, смотревшимися трогательно и невместно, как бантик на Аэдане. А у гиен – когтей на зависть медведям и длинного драконьего хвоста, тоже, впрочем, обросшего густой снежно-белой шерстью.

Зверь поднял руку в жесте милосердия. Ханнок готов был признать, что, наконец, сошел с ума, но это оказалась именно рука. На земле была лапой, как и вторая, там и оставшаяся. На полпути жутковато хрустнули суставы и короткие звериные пальцы разом удлинились вдвое.

- Аха! - сказал Ханнок.

- Ты что творишь? - взвыли сзади по-нгатайски, - Опусти ствол, живо! Тьмать твою!

Мимо проскочил Доннхад, кто же еще. Ханнок с трудом подавил желание нажать на спуск.

- Омэль меня укрючивай, Фреп, ты, что ли? - рявкнул полузубый горец. И тут же, не дав ответить, продолжил, обвиняющее:

- Ты должен был погибнуть вместе с господином!

"Фреп" зарычал. Ханноку отчего-то показалось, что матом. И ткнул своим внезапным указательным пальцем в сторону полотнища слева.

Ответить с цитированием
  #190  
Старый 25.09.2017, 01:37
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-21

Скрытый текст - SPOILER:
К рычанию образца № 4 за тканевой стенкой добавился зверолюдский лай. Миэн трояко прокляла сегодняшний день, уже в девятый раз. Она почти уверилась, что ее слабые приглушающие и отводящие заклятья, этот чахлый позор, все же сработали. Но вначале взбесился образец, а потом, вероятно что на его рев, пристучали копытами двое демонов. И вдруг затихли, нехорошо, Миэн пятнадцатой душой ли, интуицией ли, но почувствовала, что рогатые ее обнаружили и уже подкрадываются.

Все, больше платить честью за незаметность не только грешно, но и опасно. Миэн занесла меч, пришпорила коня. Мало место для разгона, времени – и того меньше, но ей должно хватить. Ветер переменился, подлый обессиливающий дым уносило прочь, и после него даже фон казался пьянящим чистым вином духа. Праведная ярость оживила сиятельный талант. Боги снова любят её.

За секунду до того, как конь вбежал в полотно, оно было отброшено повелительным жестом и чуточкой магии. Ближайшего мутанта сшибло лошадиной грудью, Миэн, улыбаясь, нацелилась на следующего. У этого в лапах был бесчестный огнестрел, но Сол-Элеис Миэн уже знала, как с ним поступит. О, она о многом успела размыслить, пока пряталась от варваров. Удивительно, что до этого не додумались товарищи. Ее стыд будет смыт огнем, она воспламенит богомерзкое зелье силой своего гнева! Тварь будет обожжена своим же боеприпасом, а потом…

Заклинания не сработало. Время было упущено. Фитиль клюнул полку, огнестрел коротко рявкнул и пуля ударила в плечо. Доспех не пробила, но Миэн мотнуло в сторону. Она бы, может, еще смогла удержаться в седле. Но ее верный конь перепугался, встал на дыбы и она потеряла равновесие. Миэн ударилась шлемом и канула в густую, языческую тьму.

---

Конь, визжа, протаранил ограду и умчался в поле, распугивая по пути кохорикаев и озерников. Ханнок подбежал к упавшему орденцу, но тот не двигался. Сарагарец пошевелил его копытом, потом, осмелев, наклонился. Живой вроде, хотя из-за этого закрытого шлема не разобрать толком. У Ханнока состоялось-таки взятие пленника сегодня! Хотя что с ним делать дальше, серый представлял себе слабо. Без магии добыча быстро станет больной и малополезной. С магией – при первой же возможности легко его убьет.

- Да, со мной все в порядке, спасибо за беспокойство! – прошипел откуда-то сбоку Доннхад. Старый драколень, кряхтя, поднимался с земли. Но, похоже, серьезно ранен не был. Повезло или демонская непрошибаемость помогла.

- Аха, – чуть разочарованно отозвался Ханнок.

Однозубый подошел, зло выскалился на лежащего орденца. Сказал, неожиданно.

- Хорошо стреляешь, северянин.

- Аха, - повторил сарагарец. Он целился в лошадь.

В клетке недовольно заурчали. "Фреп" сидел, нетерпеливо покачивая кончиком хвоста. У белого чудища он тоже оказался снабжен костяным клинком. Теперь палец указывал на давешние сиятельные сапоги с той стороны стола. Доннхад процокал туда, наклонился. Когда поднялся, то держал кольцо с ключами. Со второй попытки одним из них отпер дверь. Фреп выскочил, блаженно потянулся. Подобрал с земли камень, прыгнул к осапоженному Сиятельному. Судя по звуку – одним ударом раскроил тому череп. Вышел на трех лапах из-за стола, держа в руке окровавленный булыжник. Направился к второму бессознательному.

- Нет, - буркнул Ханнок. Он уже перевернул пленного на спину и связывал ему руки, вспоминая на ходу, как это надо делать правильно.

- Этот мой. Ищи себе другого.

Фреп фыркнул, но камень выбросил. Пожалуй, чуть демонстративно.

- Я все же видеть твою морду, Фреп, - соблаговолил старый горец, - С тебя выпивка, кстати. Еще бы чуть-чуть и твою шкуру попортил свинцом вот этот болезный… Какая чуже-муха тебя покусала, северянин?

- Нервы, - отозвался Ханнок. Осмотрел ловчий узел, остался доволен.

- А я вот что думаю, нетопырь ты драный…

Что именно думал о нем Доннхад на этот раз, так и осталось загадкой. Из центра лагеря тоскливо провыл южный рог. Дважды. Обговоренный сигнал.

- Веселье окончилось! – Доннхад пошел к вождю первым. Снежное чудище – помедлив, за ним. Ханнок подцепил добычу за шкирку и закинул на плечо. Удивился, как легко получалось тащить – возможно озверение еще сил подкинуло. А может, просто Сиятельный ему достался какой-то тощий.

Ответить с цитированием
  #191  
Старый 26.09.2017, 04:36
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-22, за вчера

Скрытый текст - SPOILER:
Ханнок вначале услышал, а потом и увидел мстителей. Много, пока что еще вдали. Пока налетчики возились с грабежом, Укуль отрядил отряд Сиятельных, к которому по пути присоединились союзники. Южане у баррикад ушли последними, дав напоследок залп по законтурнымм вассалам, так и проторчавшим все это время на месте. Разъярившись, осмелев от приближающейся подмоги, те полезли вперед. Поздно и неорганизованное. За спиной сарагарец слышал их горестные вопли, когда они не только поняли, но и увидели, что живых из сиятельной сотни там не осталось.

Отряд из Кохорика тащил с собой тела павших соратников, живых пленных и ценное добро. Это их замедляло. Ханнок забеспокоился даже, что орденцы догонят и пожгут их всех в пепел. Впрочем, уже недалеко до лаза. Они уже даже успели перетягать добычу на ту сторону рва. Сейчас еще двадцать саженей вдоль стены, обогнуть бастион и…

- Тьма-а-а! – Взвыл из-за спасительного угла Доннхад.

Ханнок прибавил скорости. А ведь и так устал, пленник на плече уже стал тяжелеть. Оббежав укрепление, затормозив в спину воина впереди, зверолюд увидел, что лаз закрыт. Если бы он сам через него не проходил чуть раньше, нипочем бы не нашел – закрытой дверь было не отличить от кладки. Теперь перед ним вздымалась ровная, заполированная стена во много локтей высотой.

- Я же говорил тебе, Сагат, я же тебе говорил!

Сарагарцу на мгновение показалось, что в одной из бойниц мелькнуло довольно лицо князя. Впрочем, воображение перед смертью часто играет напоследок.

- Почему ты не слушал?

- Заткнись, Донн, - Ханнок позавидовал выдержке озерного вождя, - Туда!

Дальше вдоль стены от закрытой потайной двери и выше ее по склону холма зазор между укреплениями и краем рва чуть расширялся. В небольшую площадку, ограниченную углом следующего бастиона, стеной и стремительно вырастающим в скальный обрыв берегом. Отсюда отступать было уже некуда. Даже если ползти вдоль стены, прижимаясь к камню и рискуя сорваться вниз, это будет настолько медленное бегство, что их и волчьи стрелки перещелкают, не то что мастера магии.

Однако, пускай и нельзя было сказать, что Сагат остался совсем уж спокоен, присутствия духа он не потерял. Быстро расставил бойцов, перебросился словом с огарком и Хаштом, отрядил их прикрывать отряд от магии. Вмазал кулаком по лицу запаниковавшему бойцу, юнцу из городских, заставил его лезть вниз, подбирать брошенного пленного. Ханнок чуть приободрился, с таким вождем хоть помирать - красиво.

И вряд ли уже оставалось долго ждать. Вначале прискакала кавалерия Ордена, по дуге, держась на почтительном расстоянии от стен. Впрочем, бойницы и парапеты безмолвствовали. Потом за элитой поспели несчастные, осиротевшие вассалы и кислые союзники. Чуть дальше уже чеканила шаг тяжелая пехота, как на параде.

Несколько магмастеров сообща приготовили защитный экран – тусклый, не чета прошлому, первого дня осады. Под прикрытием Орден двинулся вперед. Внушительно и издевательски неторопливо. Ханнок уже досадовал, что не прихватил из разгромленного лагеря кувшинчик укульского красного – хотелось пить.

На полпути один из молодых и ретивых сколдовал в них энергетическую сферу. В ответ огарок вскинул руку и она свильнула в сторону, вышибла каменную крошку из бастиона. Молодого и ретивого тут же зло обчирикали коллеги – неудачливые налетчики красноречиво разложили пленных среди своих рядов. Колдун ведь мог, ужас, попасть по какому-нибудь из безупречных родословий. Или спровоцировать дикарей.

- Вот ти и попялся, плидатилл! – магично, на ломаном нгатаике, зазвенело сразу отовсюду. Не сразу и скажешь кто именно из орденцев глаголет. Но, вроде бы, тот, у кого больше всех медалей и крылья на шлеме. Ханнок не сразу откопал в памяти, что такие носят только лорды-командующие, полузабытый титул с тех времен, когда Орден еще ходил походами в Нгат.

- Есть такое! - крикнул ему Сагат. Потом сказал, тише, Аэдану:

- Кан-Каддах, знаю, это наглость, но… подари мне своего пленного, а?

- Я рад оказать эту услугу, вождь, - сказал терканай. Толкнул вперед командира, которого так и волок на себе все это расстояние от лагеря. Причем, по виду, даже не взопрев.

Командир по-прежнему был одурманен, колдовать не мог. Но уже достаточно пришел в себя, чтобы оценить обстановку. Теперь он улыбался, щеря полувыбитые о варварскую землю зубы. Сиятельный шатаясь, но выпрямился, смотрел свысока, словно это он всех тут повязал. Зверолюд вынужден был признать – это внушало уважение.

- Твой блат тёбя оставилл! Твой налод тёбя викьёнулл! Как и долшно! Покайся, и доживьесе до испаллавления! Ми дашэ наид'ом вам мэста!

"Боги, как вы мне все надоели…" – тоскливо подумал Ханнок. Он понял, что не успел соскучится по Верхнему городу. Кстати о нем, - сарагарец приметил, что за спиной лорда-командующего один из земляков ожесточенно спорит с магмастерами, жестикулирует, показывая то на стену, то на войско. Один раз даже провел ребром ладони по горлу. Маг отмахивался от этой докуки, потом и вовсе содрал с руки латную перчатку и швырнул ламанцу в лицо. Тот пошатнулся, поднес руку к носу, затем сплюнул и ушел к своим воинам.


Последний раз редактировалось Snerrir; 26.09.2017 в 23:01.
Ответить с цитированием
  #192  
Старый 27.09.2017, 00:51
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-23, за сегодня. "Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом..."

Скрытый текст - SPOILER:
- Прежде чем я сдамся и верну вам пленных, вы должны кое-что сделать.

- Ми внимаем.

- Я не могу сдаться абы кому. Ваш вождь должен признать себя пасынком Кау и провести обряд плодородия с вон той жрицей. Прилюдный, не меньше трех часов длиной, с возлиянием маслом.

- Ти… ти что лечеш, мутантулл?

- Ох, прошу прощения. Это кажется не жрица, а жрец. Вы разберитесь там, а то неудобно выйдет. Или войдет.

Похоже, кто-то сильно ученый, но слабо умный переводил в толпе врагов с нгатаика на укулли. Или они и так считали смысл по тону речи. Ряды сиятельной пехоты раскричались, угрожающе качнулись вперед, к самому краю рва. Ханнок видел, что командирам все сложнее удерживать вояк. А магам, похоже, защитный экран, причем непредвиденно – они суетились и бегали, один внезапно упал как подкошенный. Похоже, для боевой, не защитной волшбы их уже не хватало. Это было хорошо. Как и то, что почти никто из орденцев не умеет стрелять. Обучаться огнестрельному бою им мешал ритуал и гонор. Почтенная древность вроде луков и дротиков тоже мало кого привлекала – говорили, что дома сиятельные запросто метают кристаллы и лезвия силой своей магии, да и сам Ханнок, похоже, видел нечто подобное при штурме лагеря. Но сиятельный дом остался далеко отсюда.

"Ну же, еще ближе, еще чуть-чуть" – прочел по губам Аэдана Ханнок. Зверолюд выругался и проверил фитиль. Одно хорошо – ламанцы как-то потихоньку смещались дальше от стены. Что бы Ханнок не говорил Кан-Каддаху, и как бы сам себя не уверял, но стрелять в бывших сограждан было бы тяжело.

- Ти сдокснес раньсе, бесдусний!

- Ну, как знаете, - Сагат Санга учтиво поклонился. А потом одним движением снял с плеча клевец и ударил обухом в колено командира. Хрустнуло, тот упал и заорал. Наколенник раскрошило, будто тот был леденцовым.

По рядам орденцев пронесся слаженный стон, словно вождь попал по каждому.

Сагат обошел лежащего. Клевец поднялся и опустился, ломая вторую ногу.

Пожилой орденец на самом краю рва, бледный, неотрывно смотревший, первым заорал и соскочил вниз, оскальзываясь и марая плащ об осыпающуюся глину. За ним ринулись остальные.

"Они великолепны" – подумал Ханнок. Прицелился.

- Тэй хо!

Загрохотали выстрелы. Некоторые из атакующих покатились на дно. Но мало, все же слишком мало по сравнению с общим числом. Сдерживать эту орду получится малое время, а потом их просто затопчут.

Ханнок успел выстрелить еще один раз. А на третий – уронил пулю. Поднимать времени не было – ближайший белоплащный уже долез до края. Зверолюд пнул его копытом по шлему, скидывая вниз. Это дало еще пару мгновений на то, чтобы примкнуть нож на огнестрел. Он быстро пригодился.

Мимо пролетела стрела-дротик. Подрубивший ногу соседу белоплащный, уже вскарабкавшися наверх, повалился обратно. Его место занял следующий. Увы, эффект от хаштовой стрельбы уже был не такой сильный. Похоже стальные стрелы, такие ценные, чудесные, божественные, закончились.

Кристальный меч свистнул в пальце от морды. Следующий удар чиркнул по кирасе. Ханнок ответил ударом приклада в золотое лицо. В этом все же было что-то особенное – бить сиятельных. Страх его детства, всегда готовый за шалость унести из дому в вечное рабство за Контуром. Враги юности ранней, кумиры – поздней. Докучливая духовно-бюрократическая препона на пути роста в дома Туллия...

Оказывается, они ломались так же легко, как нгардокаи и чахлые волки, если не легче…

- Хххак!

Ханноку напомнили, что к чему – следующий орденец был не магмастером, но кое-что сумел. Сарагарец внезапно понял, что не может дышать, горло словно удавкой передавило. Несколько раз промахнувшись по колдуну, он отшатнулся назад, выронив оружие. В глазах потемнело.

И тут Соун Санга налюбовался наконец и открыл дверь. Он открыл ее не для того, чтобы впустить брата, и даже не присылая подмогу. Потайной люк с грохотом распахнулся настежь и из лаза, прямо в заполненный атакующими ров, ринулся крушащий поток воды. Крутого кипятка, разогретого самими богами, замешанного на солях и антимагической живности.

Ханноку еще долго потом снились эти крики.


Последний раз редактировалось Snerrir; 27.09.2017 в 10:40.
Ответить с цитированием
  #193  
Старый 27.09.2017, 10:40
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-24, о сложностях терминологии

Скрытый текст - SPOILER:
Но именно сейчас он снова дышал и тем был счастлив.

Стены и башни Кохорика ожили, ураганным огнем и стрелами. На глазах у сарагарца пушечное ядро с боковой грани бастиона выкосило в толпе ордецев узкую, но длинную просеку, снеся голову первому в этом жутком ряду и оторвав ногу последнему. А потом он увидел, как за городской берег рва ухватилась руки в бронзовых латных перчатках. Пальцы рвали траву, шарили по земле, дрожали, но обладатель сумел подтянуть себя. Показалась голова без шлема, страшная, красная, обваренная. Сагат походя пробил ее клевцом. И вот это, пожалуй, даже можно было назвать милосердием.

Пришельцы с севера выцарапали из воды крайних ошпаренных и начали отступать. Отход их не превратился в паническое бегство лишь потому, что волшебный экран кое-как держался, прикрывая если не всех, то хоть командиров.

---

Уже сильно позже, когда перекрыли слив и тоннель в стене остыл, участники вылазки поднялись по нему наверх, обратно в большой купол. Уставшие, разящие кровью и пороховым дымом. Ханноку было не по себе всю дорогу, да и на бани он теперь смотрел совсем другими глазами. Никак не мог выкинуть из головы, что все эти мозаики, статуи, фрески и лежанки скрывают под собой такую безжалостную, первобытную мощь.

"Нгат, суровый предок, неужели и впрямь твои дети обречены даже красоту и уют обращать на службу алому убийству?".

- Слава вам, герои, четыре ее сорта! – встретил их лично владыка Кохорика, - Вы почтили старших богов! Кау, ужас врагам. Ахри, железная воля. Нгаре – искусное притворство и Иштанна, расчетливое милосердие. Вы собрали все благословения!

- Все-таки это была авантюра, - сказал Сагат.

- Уважь меня, брат, - раскинул руки Соун.

- Прости. Брат, твое коварство достойно Сойдана, ты был хорош в своей роли. Я почти поверил, что ты и впрямь решил оставить меня за стеной.

- Другое дело! – улыбнулся князь, - А я был уверен, что ты вернешься с богатой добычей. Настолько, что мой мастер церемоний уже начал готовить большое жертвоприношение. Воины! Завтра на рассвете, мы будем чтить предков древним обычаем. Каждая голова будет возмещена, как подобает. А пока, сдайте золотых птиц нашим тюремщикам, они позаботятся, что бы те дожили до церемонии, и не шалили.

"Тьмать" – подумал Ханнок. Начал проталкиваться вперед. Но почти сразу его остановила рука Аэдана на плече.

- Молчи, - шепнул Кан-Каддах, - Не делай глупостей, потом поговорим.

Призмеился Хашт, оценивающе уставился на северян. Ханнок вымученно ему улыбнулся и сгрузил пленника на красноречиво прикаченную тележку. Серого химера и впрямь не покидала мысль, что владетельные братья за ним наблюдают и только и ждут, чтобы он оступился. Последует за этим очередное зубоскальство над растяпистыми карантинниками или настоящая месть за надуманное оскорбление – выяснять и впрямь не хотелось.

Но вот когда их чуть оставили в покое, когда они стаскивали с себя посеченные и обожжённые доспехи, Ханнок прошипел Аэдану:

- Я не буду в этом участвовать!

- Так. Сарагар, я понимаю, что тебе жалко терять пленного, но сам подумай – что ты с ним будешь делать здесь, в Ядоземье? Так хоть князю польстишь.

- К тьматери выгоду! Я не о ней!

- Никак укульская щепетильность?

- К тьматери Укуль! Не все на Севере на них повязано. Это закон Саэвара, мы уже три сотни лет не поим богов людской кровью!

- Три сотни лет. Да. Напомни мне, откуда я тебя самого вытащил в Цуне?

- Они воспользовались лазейкой и объявили меня животным. И это вообще была не жертва, там просто добивают непроданных рабов.

- Вот. Мы тут тоже не людей на алтарях режем. Как видишь, мы вполне себе саэвариты.

- Аэдан, - не дал себя заговорить Ханнок, - Вот именно поэтому и не хочу участвовать. Я это на своей шкуре испытал, каково это, когда дышло закона вертят куда хотят, вот, видишь – памятка во все плечо!

- Успокойся. Я сомневаюсь, что Соун на самом деле решил устраивать ритуал по всем правилам, так, куражится. А если и решил - конклав жрецов вкатит ему претензию на четыре кодекса. Они тоже пытаются быть, кха, современными.

- И все же.

- Боги, Сарагар, - процедил Кан-Каддах, - вот уперлось тебе именно сейчас? Мне еще балбеса моего из княжьих гостей забирать…

- Можешь, хотя бы, раздобыть мне свод законов? - зашел с другого фланга зверолюд. Его внезапно осенила одна идея.

- Постараюсь, обещай только не лезть к князю с просьбами без моего ведома.

- Обещаю, - сказал Ханнок.

В конце концов, игра на формулировках – обоюдоострое оружие.


Последний раз редактировалось Snerrir; 28.09.2017 в 02:34.
Ответить с цитированием
  #194  
Старый 29.09.2017, 03:39
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-25, за вчера.

Скрытый текст - SPOILER:
---

Элеис Миэн очнулась в узкой каморке, вызывающей теснотой приступы паники. Едва удалось сфокусировать глаза, огляделась, хотя от каждого поворота головы снова накатывала дурнота.

Сложенные из рваного камня стены изрезаны перечеркнутыми палочками, по восемь на ряд. Местами попадались варварские слоговые закорючки. Ложный свод низок – легко удариться головой. Холодно не было. Место одной из стен занимала решетка из бруса, сквозь квадраты отверстий сочился свет факелов. И кое-что похуже.

Освещенность на мгновение усилилась. Мимо как раз прошло одно из подобий, с перезвоном кадя ручной курильницей на цепочках. Очередная насмешка – похожие использовались в ритуалах дома. Вот только в этой тлели не священные травы, а то самое неведомое, богомерзкое зелье, дающее иссушающий дым. Миэн закашлялась, прикрывая рот ладонью.

Подобие, не глядя, сунуло руку в кошель на поясе, взмахнуло сеятелем. По полу застучали полупрозрачные крупинки. Потом варвар прошел по коридору дальше, и кашель со слабыми проклятиями сопровождали его, переходя эстафетой от камеры к камере. Сколько же здесь сородичей?

Миэн смогла восстановить дыхание. Уже даже легче, чем в прошлый раз. Магия, конечно, по-прежнему не подчинялась, но физическое отравление быстро пошло на спад.

Это пугало еще сильнее, чем дурман. Госпожа Малых Артефактов слышала от патрульных и участвовавших в вылазках, что магический голод поначалу наваливается свирепо, шоком, а потом тело начинает приспосабливаться и даже отвоевывает позиции. Но это лишь знак того, что настоящая беда близко – задействованы последние, отчаянные резервы, скоро начнётся распад и необратимая деградация. Неужели этот проклятый яд не только мешал колдовать, но и тянул святость из организма, как дьявольская губка? Всю дорогу она регулярно подпитывалась от личного источника лорда Тулуна, и немало страдала из-за того, что этим живет лучше простых воинов отряда, вынужденых экономить каждый квант. Тогда она самой себе казалась изнеженной, расфуфыренной дочкой коменданта, объедающей настоящих героев.

Она и впрямь была глупа. Собственный голод оказался куда страшнее, чем видимый со стороны. Сейчас ее сил не хватало даже на то, чтобы прогнать диагностические заклинания. Но Миэн все равно отчего-то казалась что она во всех подробностях чувствует, как откат калечит ее организм. Как расплетаются охранные и укрепляющие чары, сопровождавшие ее с самого рождения, казалось, навечно ставшие частью ее лунного существа. Как нарушается равновесие, выработка и обмен жизненно важных веществ, как системы и органы отчаянно требуют того, что души уже не могут им дать. Как дикий фон вторгается все глубже, заразой, что уже не уйдет.

На мгновение ей показалось, что это всхлипывает она сама, и ей даже не было за это стыдно. Но потом она очнулась еще чуть-чуть и поняла, что стоны и жалобы доносятся из камеры напротив.

- Брат, кто там? Чем мне тебя утешить?

Полумрак за соседней решеткой пришел в движение, оформился в человека, подполз ближе.

- Госпожа… Госпожа, это вы? Ом-Ютель воистину отвернулся от нас, и вы здесь?

Голос был знаком, хотя и охрип, ослаб. Сын мастера Алиота. Наверное, он попался одним из первых. Бедный мальчик.

- Это моя же вина, что здесь, - честно ответила Миэн.

- Моя! – прохныкали невпопад. Похоже, юноша еще не отошел от дурмана.

- Ну, успокойся, все будет хорошо…

- Не будет, госпожа, не будет! Я мало понимаю… этих, но они говорят о празднике!

- Ясное дело, - продолжила пытаться Миэн, - И бездушным бывает весело. Прости их, в них так мало смысла…

- Я как-то читал про подобия, - продолжал скороговоркой, лихорадочно бормотать молодой мастер, - Прежде чем отдаривать своих великих демонов, они очищают пожертвование солью и дымом копала. Вы… вы чувствуете? Дым изменился, это уже не просто биота, они подмешали в нее смолу! Тот самый копал!

"Какая еще биота?" – удивилась Миэн, машинально отстраняясь вглубь камеры. Мастер налег на решетку. Глаза у него поймали свет, отблеском. Женщина с ужасом заметила в их серебре чернь, пятнами. Неужели и у нее уже такие же?

- Успокойся, юный герой. Даже если пойдем на злой алтарь, то с него – прямо на ладонь Владыки, под отеческие взоры Пресветлых. Сказано же: "Страдание на службе окупается тысячекратно, что тебе его мгновение пред лицом вечности"?

- Госпожа! – юноша почти кричал, - Я же предал Орден! Я предал богов!

- Поражение перед такой силой – не предательство, а иная форма победы, воин.

- Вы не понимаете! Я выдал им пароль! Их выродок поймал меня, и бил меня дикой магией! Я подвергся испытанию и… оказался не годен. Они узнали плетение и обманули стражей. Из-за меня они окружили лагерь…

"Ах ты мелкое ничтожество!" – завелась Миэн, - "Это из-за тебя мы все тут? Это из-за тебя погиб мастер Алиот? Он же смотрит сейчас на тебя и рыдает…"

Сол-Элеис Миэн совершила подвиг укрощения духа. И сказала:

- Даже если так, ты еще сражаешься. Правильное осознание временного поражения – первая ступень на пути к истинному подвигу.

- Я буду принесен в жертву огню и хаосу, и вечно буду пребывать во тьме. Я буду принесен в жертву огню и хаосу и буду вечно пребывать во тьме…

Судя по бормотанию, юноша сломя голову бежал не туда и не собирался сворачивать.

"Все-таки ты не слишком умен для мастера, земляк" – вздохнула про себя Миэн.



Последний раз редактировалось Snerrir; 29.09.2017 в 03:51.
Ответить с цитированием
  #195  
Старый 30.09.2017, 16:39
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-26, за вчера.

Скрытый текст - SPOILER:
За причитаниями она не сразу услышала царапание когтей по плиткам коридора. Образец № 4 возник перед ее решеткой как призрак, белый и мохнатый. Как обычно – бессловесный.

- Я ведь правильно понимаю, ты сюда пришел не как Длинноклык из притчи о добром стоматологе и благодарном зверолюде? – спросила его Миэн.

Снежное чудище посмотрело на нее своими ярко-голубыми глазищами, сейчас, в полутьме, отражавшими свет. Выщелкнуло пальцы, подняло с пола прутик и ткнуло. А потом еще и еще, целя в лицо.

"Ну как же иначе" – Миэн прикрылась рукой, стараясь чтобы тычки приходились на латный налокотник. Доспехи с нее так и не ободрали полностью, лишь забрали оружие. Ей хотелось верить, что это бездушные так куражились, щекотали себе нервы опасностью. Но подозревала она, что скорее всего те просто уже не признают ее воинский талант за угрозу и хотят протащить пленницу по оскверненным улицам Альто-Акве при полном параде.

Образец № 4 недовольно засопел – прутик оказался коротковат, до дальней стены камеры не дотягивался. Оглянулся через плечо, явно в поисках палки подлиннее… Хотя нет.

Клац-клоц. Клац-клоц. Клац-Клоц.

- Хо? Тшет те деш-е? Аших! – рявкнули на грани членораздельности.

Образец № 4 посторонился, и в поле зрения появился еще один мутант. Сейчас при нем не было шлема и вытемненного доспеха, как и богомерзкого ружья, но Миэн это парнокопытное узнала. Зерцало воинской мудрости предлагало много цитат из классиков, призванных научить неофита уважительному отношению к победоносному противнику, но в ее случае, пожалуй, можно и малость согрешить.

- И ты издеваться пришел, тварь? Ну давай, радуйся пока можешь.

Дракозел, серый, крылатый и красноглазый, словно и впрямь сошедший со страниц демонологического трактата, наставил на нее когтистый палец и начал издеваться. Миэн слушала, скучая. Вар-вар, нгар, мхар. Как будто она понимает эту тарабарщину. Потом рогатый и вовсе начал лающе, ритмично порыкивать. Видимо, это долженствовало изображать смех.

- Настоящий воин переплавляет свою ярость в горниле милосердия и учтивости, - снизошла до него Миэн. В игру непереведенных насмешек можно играть и вдвоем, - Он не получает удовольствия в страданиях, и не пытает пленных голодом и жаждой. Иначе не воин он, а мясник.

К ее некоторому удивлению, серый зверолюд, отшагнул вбок, наклонился. Булькнуло. Когда выпрямился, в когтях у него была зажата деревянная плошка. Демон протянул ее пленнице, не преставая, впрочем, ругаться.

Бамс!

На полпути чашка оказался выбита белой, мохнатой лапой. Упала на пол, выплеснув воду. Образец № 4 припал к земле, ощерившись и прижав уши.

- Те мор-он? Хав? – демон и сам показал зубы. Формула у них была совсем не жвачной.

Впрочем, идти на конфликт с собратом по проклятию рогатый не стал. Махнул на него рукой, развернулся и ушел. Снежное чудище, помедлив, успокоившись, зарысило за ним, прочь из темницы.

Миэн метнулась к решетке, просунула руку в нижнее отверстие. С трудом, едва не вывихнув плечо, подцепила пальцем край плошки, начала осторожно подтягивать к себе. Может, удастся слизать пару капель. Или, хотя бы, загнать посудину в глотку какому-нибудь потерявшему бдительность тюремщику.

Пальцы наткнулись на что-то плоское и шуршащее. Миэн сцапала его, поднесла к глазам и увидела клочок бумаги. На нем чернели буквы, по рассмотрению - укульские, кривым почерком.

"Если тебе дорога жизнь, то перед жертвенником ты скажешь такие слова: Сине хас, ме ишт аски –Нгаре-т-Кау".

Идеальная ерунда. Да за кого они ее принимают? Миэн скомкала бумажку и зашвырнула в угол камеры.

---

Ханнок шел по улице и думал: какая же чуже-муха и впрямь его укусила?


Последний раз редактировалось Snerrir; 13.10.2017 в 05:18.
Ответить с цитированием
  #196  
Старый 05.10.2017, 16:40
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-27, долой депрессию.

Скрытый текст - SPOILER:
Ханнок шел по улице и думал: какая же чуже-муха и впрямь его укусила? Зачем он влез во все это дело? Неужели так уж необходимо было спасать этого надменного золотого помпезана, "истинного воина", мрак люби его девятикратно? Что будет, если кто-то из кохорикаев нейдет его записку, или, еще хлеще – орденец проникнется-таки и перескажет слова товарищам по пленению? Если сарагарец на самом деле прав касательно характера Соуна Санга, то одного непожертвованного он еще простит, а вот сорванную церемонию – нет.

- Тьмать. Тьмать. Тьмать.

Хватит. Как говорил Саэвар – когда уже бросил копье, поздно проводить гадания. Дело сделано, будь что будет.

Химер оглянулся через плечо, чтобы уточнить время по звездам. Середина ночи. И белое саблезубое чудище, целеустремлённо топавшее следом.

Ханнок остановился. "Фреп" тоже. Ханнок пошел дальше. И "Фреп" за ним. Вот зараза, подозревает что-то? Угораздило же напороться на это четвероногое в темнице.

Сарагарец развернулся и подошел к преследователю.

- Тебе что-то нужно?

Чудище глазело на него, склонив голову набок. И ничего не говорило.

- Точно?

Теперь Фреп смотрел под другим углом. Но, последовательно, молча.

- Грр! – Ханнок понял, что и сам дичает потихоньку.

- Ну и где тебя Омэль носит в ночи? - такими словами встретил его Аэдан, когда озлившийся сарагарец наплевал на осторожность и вышел прямо ко двору Хал-Тэпа. Кан-Каддах стоял в воротах, скрестив руки на груди и перегораживая проход.

- Какая мне разница, когда гулять? - отмахнулся Ханнок, почти не кривя душой. На улицах Кохорика и впрямь было вполне зверолюдно. Видимо, ночное зрение и мутантская выносливость вносят свои правки в городскую жизнь Юга.

- Так. Я же просил не ходить к князьям без меня.

- Я и не ходил. И не собираюсь, - а вот сейчас правда полная.

- Куда тогда, тьмать?

- Любование пленником. Имею право. Все равно завтра лишусь.

- Я уже жалею, что дал-таки тебе эту книгу. Ты явно что-то затеял.

Ханнок только плечами пожал. Дедядя проницателен, но для отчетов перед ним сарагарец был сейчас слишком зол.

- Не веришь мне, спроси вот у этого вот.

Он указал пальцем на Фрепа, нашедшего местечко почище и усевшегося прямо на землю. Терпеливо чего-то дожидавшегося.

- Кстати, а что… кто это? В видовом смысле? – шепнул Аэдану химер.

- Илпеш-зверолюд, или, если угодно, снежный угрызец, - Кан-Каддах соизволил-таки забыть на время о пленной эпопее.

- Аха. Только… точно ли? В смысле, я все понимаю, но… где там вообще "люд"?

- Здесь, - Аэдан постучал себя пальцем по лбу.

- И этого достаточно?

- А это самое главное. Иначе даже с идеальной Спиралью ты не более чем животное.

- Аха. Слушай, он тащится за мной уже три квартала, - на самом деле куда больше, но об этом Ханнок умолчал.

- Так. Мне говорили, что ты, вроде бы, его спас.

- Не совсем, если бы не Доннхад, я бы мог его и застрелить… Аэдан, я в него целился.

Если Кан-Каддах и набросал в уме план действий, то не успел его озвучить.

- Фреп-Врап! Дружик! – Мимо пробежал дикий маг. Их гостеприимцу тоже отчего-то не спалось.

Снежный, прости Нгаре, угрызец прирысил к ним.

- Ну, ну, дай мне посмотреть на тебя! Фреп, как делищи? Откуда ты в наших краях? Почему… Где твои вещи?

- Хрр!

- Ох, что же это я… Проходи, поговорим.

Ханнок, посторонившись, пропустил Хал-Тепа и его мохнатого знакомого в ворота. Когда снежник проходил мимо, то снова зыркнул на химера. Как отчего-то показалось Ханноку – с иронией. И драколень внезапно осознал, что им просто могло быть по пути. А еще, что у загадочной новой разновидности может оказаться отличный слух.

---

Остаток ночи Ханнок пытался уснуть, но так и не сумел. Азарт от вчерашней вылазки и от собственной наглости постепенно сошел на нет. На его место пришли нервы, размышления о том, что делать дальше. А еще, когда закрывал глаза, мерещились ужасы современной магической и пороховой войны. Когда в окне посветлел восток химер отчаялся отдохнуть, сел за стол, положил на него раскрытый законнический кодекс, что выпросил у Аэдана. Кодекс был действующего свода, разумно скомпонованный. Сарагарец легко нашел нужные ссылки и поправки. Вроде бы то, что он задумал, должно сработать… Но все равно, как выразился Сагат Санга – авантюра.


Последний раз редактировалось Snerrir; 06.10.2017 в 03:18.
Ответить с цитированием
  #197  
Старый 08.10.2017, 04:37
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-28

Скрытый текст - SPOILER:
Напоследок он еще раз перечитал нужную ему статью из раздела про храмовый закон, глава о юридическом оформление ритуалов и церемоний.

Дверь в его комнатушку скрипнула, открываясь, и вошел ранний Аэдан. Все еще погруженный в формулы, казусы и цитаты Ханнок спросил его, ища уже третьего подтверждения плану. Конечно, по разуму это полагалось делать до того, как он сделал ход своей фишкой, но зверолюд подозревал, что поторопись он с вопросами, Кан-Каддах сорвал бы ему всю игру. И, наверное, разумно бы поступил.

- Я правильно понимаю, что на самом деле клан Санга формально принадлежит к так называемой Новой Вере?

- Доброе утро.

- …Это направление получило распространение после царских реформ и ныне доминирует в центральных оазисах, на побережье, и в тех княжествах Джед-Джея, которые допускают синкретические культы…

- Балда ты, Сарагар.

- …В частности, большинство мест в конклаве жрецов последнего созыва принадлежит к реформированной вере. Включая делегатов от Кауарака, священного города, и, что интересно, от Цадайрхе, родового святилища Кан-Каддахов. Сам Сойдан Кан-Каддах, как раз в тот момент бывший верховным жрецом столичного храма, на первом же съезде после падения царства Большого Каннеша…

- Тьмать.

- …голосовал за подтверждение запрета на человеческие жертвоприношения. Именно его голос, как считается привел к тому, что постановление прошло. Хотя при обсуждении секулярной охоты за головами он высказался о своей коллекции так…

Аэдан вырвал у него из рук книгу. С громким стуком захлопнул.

- Что. Ты. Затеял?

Зверолюд невольно отодвинулся. И как-то передумал говорить чистую правду.

- Да так… Просто… Князю же придется провести дорогостоящий ритуал очищения, как и всем прочим участникам, чтобы конклав жрецов не перекрыл кохорикаям в целом и участникам в частности доступ к прочим храмам…

- Говори прямо!

- Аэдан, меня волнуют деньги, которые мне придется платить жрецам, раз я и впрямь собрался жить на Юге.

Кан-Каддах чуть расслабился.

- Успокойся. Очищения не потребуется. Сиятельные сами отказались быть людьми на наших условиях. Пусть не жалуются. Да и потом…

- С формальной точки зрения, да, но если учесть декрет от 978-го года "О тварях божиих", касательно принесения в жертву варау…

- Так. Еще одна такая фраза, я тебя этой замечательной книгой по башке тресну. Мы уже и лапнутых не режем… с таким оправданием, по крайней мере.

- А доводилось?

- Хватит. Да, доводилось, и это было плохо. Больше так не делают. Но сиятельные – другое дело…

- А что насчет дома Дасаче? Они, с оговорками, могут…

Ханнок уклонился от брошенной книги.

- Нгаре, мать, ну вот почему ты умеешь читать?

- Аэдан, если кто-то из наблюдающих решит, что пленные попадают под этот декрет, мне придется заплатить сто золотых и совершить большое паломничество.

- Да кого это волнует. И потом, в твоей умной книге не сказано, что горцы почти сплошь староверы, да и Санга изображают из себя саэваритов лишь ради торговли и дипломатии? Впрочем, если тебя это успокоит, князь по совету, скажем так, союзников, все же подстраховался. Это формально вообще не жертва. Это показательная казнь в декорациях.

От нгатайской половины Ханнокова сердца отлегло. Укульская продолжила ныть.

- Я все же могу не давать пленного?

- Можешь. Но не советую. Князь хочет польстить поклонникам традиций, пусть и оговорками. Да и потом, я тут переговорил с Соуном насчет, кхм, брата. Несчастный идиот при допросе, похоже, и впрямь нагородил такого, что его чудом не прибили. А на Кан-Каддахов и их друзей теперь навешена большая и красочная мишень. Я тебя прошу – не мешай ты Санга резвиться по-своему. Я готов даже возместить тебе потерю добычи, как прибудем в Теркану.

- Хорошо, - вздохнул Ханнок, - больше я заниматься этим не буду.

Можно сказать, что и не соврал.

- А что именно этот твой брат сказал? – все же полюбопытствовал он.

- Понятия не имею. Но за всеми своими улыбками Соун кипит, как земная кровь в жерле Нгаханга. Да и потом, даже если бы он мне рассказал, - Аэдан показал на лежащую книгу, - мне тебе говорить уже страшно…. Собирайся.

- Куда?

- Князь с братцем лично пригласили тебя поучаствовать не только зрителем. Понравился ты им.

- Аэд…

- Не начинай, просто дотащишь белоплащного на поводке и постоишь рядом.

Ханнок повоевал с собой. Победил. Посмотрел в окно.

- Неужели уже время пришло?

- Да, у ворот уже ждет княжий человек. Ты вообще спал сегодня?

- Нет.

- Плохо. Хотя, глаза у тебя и так теперь по жизни красные. Сразу и не заметишь. Идем.

Когда они проходили по обеденной зале к лестнице, Ханнок заметил, что не один он такой неспящий сегодня оказался. За столом сидел Хал-Тэп, в компании опустевших бутылок и стаканов, изрядно веселый. Рядом со столом – снежное чудище, мохнатым задом на подстеленной циновке. Сгорбившись, опершись переведенным в руки передними лапами на столешницу. И все равно Фреп был настолько большим, что башка почти упиралась в потолок. На скатерти перед ним лежала темная грифельная доска. Снежник обернулся через плечо на миг, потом быстро зашелестел мелком.

- Мой др-дружик желает вам удачи в церемонии, - глянув на написанное, сказал Хал-Тэп, заплетающимся языком, - Накровоточьте там побольше для него.

Ханнок так и не понял, искреннее ли это пожелание Фрепа, или преломленное через дикий огарковский говор. И уже выходя со двора осознал, что белое чудище теперь тоже было в штанах. Импровизированных и нелепых.

"Похоже, Ядоземье, я так никогда тебя и не пойму." – с тоской подумал сарагарец.

.

Последний раз редактировалось Snerrir; 08.10.2017 в 04:44.
Ответить с цитированием
  #198  
Старый 09.10.2017, 03:04
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-29

Скрытый текст - SPOILER:
Когда я, Саэвар, из рода Теш-Моранан, царь великий, царь сильный, царь, возлюбленный богами, взял себе Север, в той земле творили много недостойного. Я поправил это. Теперь в той земле больше не поят богов кровью их детей. И это хорошо. Читающий это, помни – зло это, поить богов кровью их детей. Они этого не любят, и этого они не держат тайным. Когда Шердор из Цуна совершил большое жертвоприношение в Годы Огненной Цапли, разверзся Контур и пришел Орден. Когда Над-Дхорав, дракон Юга, совершил большое жертвоприношение, пришел я, Саэвар, на Юг и взял его землю. Оправданно ли это, поить богов кровью их детей? Воистину нет!
Так говорю я, Саэвар, ныне, в день тридцатый, второй трети, второй четверти, 723-его года от Сурового Возрождения, в доме Южного Кау, перед его ликом: Здесь не будут поить богов кровью их детей.
Я, Саэвар, чье удалое сердце радует Кау, чьи деяния угодны Ахри, имя которого на устах Нгаре, милосердие которого драгоценно в глазах Иштанны, еще говорю: Они покарают того, кто покусится на эту надпись, род его будет иссушен и развеян по миру.
Я - Саэвар. Я пришел на Юг. Вы подчинитесь моей воле.
- Наскальный эдикт Саэвара Великого в Кауараке.

---

Миэн было плохо. Ядоземье одолевало, выпивая из нее добрую магию. На его место приходила магия злая, и не было этому преграды. Женщина уже с трудом понимала, на каком свете находится. На самом деле ли она еще в темнице варваров, или это уже очистительное мучение, назначенное ей судом Пресветлых? И насколько оттянули чашу весов ее грехи, сколько же это еще продлится?

Мимо опять прозвенел кадилом страж. Миэн подалась к решетке, вопреки чувству самосохранения пытаясь вдохнуть глубже, надышаться зелья, упасть в обморок, лишь бы этот кошмар хоть на время прекратился.

Решетка неожиданно с грохотом поддалась, открываясь наружу. Не ожидавшая женщина потеряла равновесие и упала на пол, плашмя. Гортанно расхохотались подобия, на спину встал сапог, придавил к присыпанному соломой камню. Руки скрутили за спиной колючей веревкой, как раз поверх следа от прошлого пленения. Подом схватили за ворот и грубо подняли. В зубы ударил край деревянной плошки, уже знакомой, в горло потекла вода.

Измученная жаждой женщина глотала жадно, с благородностью либо богам, либо, горе, своим мучителям. А потом, как только схлынула первая эйфория, пришло осознание, что вода – плохая. В нее тоже подмешали яд, уничтожающий души. Миэн показалось, что внутри нее что-то умерло, и навсегда. Но, внезапно, помутнение рассудка прошло, появились силы. Она дернулась, заругалась, но поняла, что даже так – бесполезно. Лишь радует бездушных.

Сол-Элеис выпрямилась, брезгливо поджав губы, смотря на своих мучителей. Мучители опять невесть с чего расхохотались и тут же накинули ей на шею нетугую петлю, потом нахлобучили на голову шлем. Шлем был орденский, но не ее собственный. Слишком большой, он болтался, сползая на глаза.

Ее потащили по коридору. Она пробовала упираться, но быстро поняла, что в ослабленном состоянии это не только жалко, но и бесполезно. Мимо без особых усилий волокли мужей ордена куда сильнее и внушительней её самой. Считать, что она справится там, где оказались бессильны они – нелепо.

Ее вытолкнули во двор, под безжалостные, ослепляющие лучи солнца. Она даже вскрикнула от рези в глазах, потом устыдилась. Потом проморгалась и ужаснулась. Мир изменился, небо, бездушные и здания остались теми же, но цвета и очертания сместились. Как в самом инфра-магическом диапазоне, даже еще дальше! Он даже забыла о том, что не может колдовать и попыталась сместить зрение. Увидеть хоть чуточку магии, пусть даже и злой. Но целостной картины больше не было, не потому что ей не давали колдовать по полной, а потому что она больше не могла. И Миэн впервые почувствовала, как ее решимость начинает сдавать.

- Дожил, плебейский спектр… - прохрипели рядом. Миэн повернула голову и не сразу смогла опознать в этой осунувшейся, поблекшей и черноглазой маске капеллана их сотни. На этот раз крик удалось сдержать трояким трудом.

- Пл-плебейский… Что… Что это? О чем вы?

- Это, Сол-Элеис Миэн, значит, что пятая душа…

- Аших!

Петлю на шее дернули, повелевая заткнуться. Потом держащее ее подобие рявкнуло еще:

- Ханнок Шор, сарагарай?

- Аха.

Ее толкнули опять, на этот раз в лапы демона. Она его узнала, хотя мерзостный снова нацепил доспех. Еще и расписал броню и шкуру красными закорючками, наверняка богохульными. О, как она его ненавидела! Но иногда и праведный гнев, высшего его сорта, бессилен, как каприз младенца. Попытки пнуть или повалить мутанта успеха не возымели. Ее поволокли с тюремного двора, на веревке, как скотину на бойню.

Ответить с цитированием
  #199  
Старый 10.10.2017, 02:11
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-30

Скрытый текст - SPOILER:
Почти сразу же переулок, по которому ее вели, влился в более широкую улицу. По аналогии с родными городами, Миэн могла бы сказать, что это дорога для процессий. Бездушные захватчики Альто-Акве перестроили город под свои вкусы, но основа планировки сохранилась. Отголоски древнего величия проглядывали не только в громаде центральной башни и куполах над источниками, они находились тут и там в кварталах простецов. Белым камнем, пущенным на фундаменты и подклеты, фонтанной чашей или замшелой статуей во внутреннем дворике. Но поверх этих драгоценных реликвий громоздился Нгат. Деревянными домами с острыми крышами, крытыми дранкой и черной черепицей. С резных стен пучили глаза божки, скалились чудища, флажки из шелка трепыхались на горном ветру. Боги, неужели ей все это могло хоть на минуту показаться симпатичным?

Над крышами возвышались пирамиды ложных капищ. Они еще не могли соперничать по высоте с куполами Омэля, но не от недостатка амбиций. Самое большое было окружено строительными лесами. Похоже на время осады работы прекратили, но, судя по всему, по завершению эта варварская груда камня и кирпичей станет почти вполовину объема ближайшего древнего монумента. Хотя, с бездушных станется просто уничтожить наследие прошлого, когда они окончательно поймут, что не могут с ним соперничать…

Ох, не о том она думает. Сквозь тщательно взращиваемое презрение сорняками пробивался ужас, грозя задушить оставшиеся силы на корню. Потому как дома давно не строили и такого. Очень давно не строили… Почему она не продолжила учебу в семинарии хранителей реликвий и памятников, а заставила отца записать ее в гарнизон? У нее был такой хороший результат по итогам пятилетки, она бы легко получила должность в родном превратном городе, или, чем Боги не шутят, в самой столице? Сейчас бы она могла работать над…

Миэн вернула себя в чувство. Но получилось уже совсем с трудом. Хотелось домой, к семье, забыть обо всем этом кошмаре, проснуться. Вид мутантов и подобий вокруг совсем не помогал укреплять волю.

Их ненависть была ледяной и ощутимой, словно продираешься против ветра на заснеженном перевале. О нет, они не орали, не бросались огрызками, почти не ругались. Миэн уже ненавидела их за то, что они так не делают. К поношению она уже успела морально приготовится за эту ночь в застенках. А эти просто стояли двумя рядами, самцы справа, самки с детенышами – слева и смотрели, молча, оценивающе. Те что одеты попроще – насуплено, исподлобья, своими чужанскими глазами, так что даже у неозверевших чудятся клыки и когти. Те, что побогаче, в шелках и нефрите, хищно щурились поверх вееров, и букетиков цветов, перебирали пальцами по древкам и рукоятям оружия. Боги, как же их тут много, на что вообще надеется Орден?

Миэн почувствовала, что ее решимость тает, как лед у жаровни. Потому, когда в толпе увидела местного огарка, то даже его черный, пустой взгляд, даже это сморщенное, вырожденное лицо, и то показалось почти родным. Сама уже не понимая, что делает, она сказала ему:

- Помогите!

Огарок криво улыбнулся и черканул ладонью у горла. Тащивший ее демон отчего-то споткнулся, но Миэн показалось, что это у нее самой земля ушла из-под ног.

Возглавлявший процессию варвар в шлеме-маске, казалось, специально выбрал этот момент, чтобы взмахнуть двуручным клевцом и хрипло затянуть языческий гимн. Прочие подхватили, грубыми голосами, завораживающе. Заборы и стены разошлись в стороны, они выходили на площадь. С двух сторон ее возвышались парные пирамиды, на восток и запад. Север и юг ограничивали длинные ступенчатые платформы, на которых густо толпился народ. А на пересечении этих четырех осей уже возвышался наскоро сколоченный постамент, с самыми жутко выглядящими дикарями, которых ей только доводилось видеть в жизни.

Из рядов слева выскочила старушка, растрепанная, в черном платье. Миэн отшатнулась было, чисто машинально, но бить ее не собирались. Дикарка надела пленнице на шею гирлянду цветов, провела ладонью по золотокожей щеке. Нежно, оставляя след из краски и смолы, но вот глаза у женщины были совершенно мертвые.

Демон впереди опять заартачился, сбился с шага. Ему на помощь пришло подобие с двуручным мечом на плече. Мягко взяло старушку под руку, что-то шепча увело в сторону. Шествие продолжилось. Миэн уже могла рассмотреть во всех подробностях главных участников ритуала.

Толстый дикарь в алых штанах и золотых украшениях, с вычурной конструкцией из длинных зеленых перьев, закрепленной на спине. В плетеной шапке, украшенной иглами.

Его подручные в резных деревянных личинах, числом четыре. Личины были вырезаны под морды демонов, не обычных, простите Боги, обычных, а подлинно мифических.

Предатель из выродков в стеклянном доспехе. В руке он держал кристалл, серый, казавшийся смутно знакомым.

Наконец, наиважнейшие действующие лица – топор с вогнутым лезвием, на длинной, двуручной рукояти и жертвенная плаха полумесяцем.

- Страдание мимолетно, награда совершенна…. Страдание мимолетно, награда совершенн-а-а-а-а!

Под пронзительно-синим небом Ядоземья, среди чужих красок и богов, Сол-Элеис Миэн поняла, что не хочет умирать. Только не так. Но ее слабый вскрик потонул в нарастающем грохоте барабанов и завываниях конхов.

Ответить с цитированием
  #200  
Старый 05.11.2017, 20:38
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
Постмарафон-31

Скрытый текст - SPOILER:
Ханноку не нравилось развитие событий. То есть, ему вообще с самого начала не нравилась вся эпопея с истинно-казнью-а-не-жертвоприношением, но теперь особенно. Он было расслабился слегка, когда процессия свернула не к главному храмовому комплексу, а к полю для игры в мяч, но как только кохорикаи затянули посвятительный гимн, тоска вернулась. Слишком уж все по правилам. Сарагарец правилами этими, признаться, раньше интересовался мало, тем более, что у южан ко всему был свой подход. Но когда он еще только начинал свой путь в укульском Доме, не решившись еще окончательно оставить ремесло и посвятить себя войне, то одной из последних заказанных ему работ был поднос для храмовых трапез, с росписью, посвященной Большому Жертвоприношению в годы Огненной Цапли. Заказ с политической подоплекой – напоминание беспокойным варварам, что именно это событие послужило предлогом и оправданием первого, самого блистательного и морально безупречного из Священных походов Ордена во внешние земли.

Сходство живописного прошлого и живого настоящего было щетинящим гриву. Сколоченный из дорогих, кедровых досок помост. Резная плаха, переносная, как раз для тех случаев, когда платформы на вершины пирамиды просто недостаточно. Узкий бронзовый топор полумесяцем, так напоминавший сарагарские "лунные". Разве что лезвие вогнутое, "рожками" наружу. Четыре жреца-прислужника в резных деревянных шапках и личинах. Даже горизонт на заднем плане – смесь зиккуратов и наследия Янтарной эпохи. Вплоть до громады многоэтажной башни. Слишком похоже, хотя южане более крикливо-цветасты, в шелке и драгоценных камнях, с мозаичными щитами и масками. Некоторые выбелили лица под черепа или закрасили кожу алым, между черных татуировок.

Ханнок решил, что становиться частью истории – вовсе не так здорово, как ему казалось в молодости.

Впрочем, одно различие было фундаментальным. Но являлось при этом развитием основной идеи.

Посвятительная надпись на подносе, выполненная его собственной, тогда еще пятипалой и некогтистой рукой, провозглашала, что изображенное действо - мерзость в глазах богов. Шердор На-Майтанне, безумный князь Цуна, нечестиво пролил кровь разумных, за что его покарал Орден и их союзники из восставших подданных. В тот день родился протекторат Укуля в законтурных землях. Великий зиккурат в Сарагаре, призванный возвеличить павшую династию, так и остался недостроенным. Более того, праведные победители снесли его верхние ярусы, построив на руинах и из обломков прославленный стадион Ламана, а также многие из зданий Верхнего города.

Ныне же, пятьсот лет спустя, в последние дни лета, Соун Санга, князь Кохорика, готовился рубить головы вторгшимся орденцам. На стадионе, недалеко от новой пирамиды, еще в лесах и без штукатурки. В городе, в котором отголоски сиятельного прошлого были поставлены на службу сынам и дочерям Кау и Нгаре.

Судя по лицам присутствующих, эти мнимые "варвары" были с северным прошлым знакомы и внезапной иронией судьбы искренне наслаждались.

Соун Санга вышел вперед, поющие подданные затихли в жадном предвкушении. Но прежде чем зачинать само действие он и впрямь уточнил, что это лишь показательная казнь. А не жертвоприношение, что вы. Одиннацатый век на дворе. Саэвар и впрямь был хорошим парнем. Да и как можно злить Теркану?

Сказано это было быстро, едва ли не скороговоркой. Почти скучающим тоном. Хотя и слышимо – акустика здесь была отменная. Горцы игнорировали эти слова с той же великолепной невозмутимостью, с которой дома Кенна не обращали внимание на эдикты Верхнего города о поддержании благой душевной математики.

- А теперь, люди города, люди гор и горячих ключей, посмотрите на них, наших пленных!

Люди Кохорика восторженно завопили. Храбрые воины приосанились, некоторые пихали свою добычу вперед, на всеобщее обозрение, или дергали за веревки, заставляя поникших сиятельных выпрямиться. Отвага – душа Нгата, но и осторожность – добродетель. Предусмотрительные южане расставили вокруг жаровни с тлеющей антимагией. Ожившие было орденцы снова присоловели, иных шатало. Ханнока беспокоил его собственный – поникший головой, в этой издевательской гирлянде из цветов, что-то бормочущий. Каким-то тонким голосом. Не вовремя он болеет.

Владыка Кохорика ходил по периметру помоста, жестикулировал, все более распаляясь. Он хвалил Орден. Говорил, какие они славные воины, как неустрашимы в битвах, какими могущественными злыми силами повелевают. Их кристаллы так сверкают, бронза хороша, а лошади - вкусны.

Несмотря на все нервы от предстоящего, Ханнок ощутил легкую досаду. А может даже и зависть. Толстяк шпарит по древнему канону. Детям Нгата достойно чтить противника, если тот заслуживает хоть малую толику уважения. Ведь чем сильнее враг, тем слаще – победа… Дома многие начали об этом забывать.

- Воистину, они страшны и искусны в алом убийстве, встречаться с ними в бою, что ладонью останавливать крушащую волну, кулаком прошибать гору! Но не для нас! Мы – дети Бури и Пламени. Мы потомки богов. Сильнее. Лучше! И сейчас мы преподадим им урок, покажем, как с захватчиками поступают настоящие нгатаи!

"Отрубленная голова плохо держит знания, варвар" – подумал Ханнок, уязвленный. Настоящие нгатаи, гни его спираль Омэль, можно подумать он – нена…

"Ох, к тьматери".

Давешний остекленный огарок вышел вперед и закрепил на подставке тусклый серый кристалл. Северный зверолюд его вспомнил – этот артефакт он видел в руке у зарубленного горожанина в день первого штурма. Вероятно, убитый был культистом. Интересно, зачем камень князю сегодня?

Огарок слышимо вздохнул, выдохнул, сквозь зубы. У Ханнока защипало на языке, по коже пробежали мурашки, топорща отрастающий гребень волос на спине.

Воздух над подставкой задрожал. А потом словно окно отверзлось, в нечётко очерченном парящем круге показалось лицо. Золотокожее, с серебряными глазами. Вот, похоже, и довелось увидеть в живую знаменитые орденские передатчики.

- Какого ты меня вызываешь сейчас? – сказал укулли. Тут же осекся:

- Кто ты? Что это за нгатайщина?

- Мы приглашаем вас приобщиться к местным радостям, высокородие, - остекленный огарок изысканно поклонился, указывая рукой на ряды пленных. На языке Сиятельных он говорил странно, такого акцента сарагарец еще не слышал.

Орденец в окне передатчика дернул щекой, глаза сверкнули. Круг начал схлопываться. Но не продолжил.

- Э нет, ты будешь на это смотреть! – прошипел дикий маг. Изображение задрожало, а потом раздалось вширь, открыв не только лицо орденского связиста, но и длинный стол за его спиной, а также матерчатые стены шатра. За столом сидели командиры в пышных, но уже потускневших доспехах, как Сиятельные, так и простецы, а еще жрецы и мастера в тогах. Похоже, как раз сейчас был совет.

Ханнок ошибся. Соун, похоже, предусматривал и планировал все. Семья Санга продолжила любимое дело – доведение врагов до белого расплава. Им бы на герб не башню Кохорика, а стрекало, которым бесят жертвенных быков, чтобы они бросались на закольщика.

- Приступим, герои! – князь не глядя, требовательно качнул ладонью. Жрец в маске вложил ему в руку топор. Крайнего в ряду толкнули в спину, он пошатнулся, едва не упал, но гордо вскинул голову. Ему перерезали стягивающую запястья веревку. Два жреца схватили орденца за руки, поволокли к плахе, бросили на вырезанную впадину. По ее состоянию - жертвенником уже пользовались, и не раз. Четвертый жрец удерживал золотую голову. Судя по ругани вполголоса – за волосы было бы удобнее, чем за уши.

- Кау, отец наш, укротитель огня, хаос благой, слава тебе!

Хрясь.

Удар вышел великолепным, чувствовалась практика. Платформы и крыши соседних зданий, заполненные народом, крикнули, в унисон:

- Видим! Видим это!

- Нгаре, мать наша, победившая бурю, ярость благая, тебя мы чтим!

-Видим это, свидетельствуем!

Хрясь.

- Ахри, наш дядя, сокрушитель скал, добрый порядок!

Хрясь.

Хрясь.

Хрясь.

Пленники разошлись быстро. Иштанне. Новой четверке. Чтобы фон смягчился. За руки, держащие лезвия. Богатый урожай овса. Долгих лет Великому князю. Чтоб сдох полосатый жук.

И вот, осталось трое последних. Старикашка под стать своему ловцу - Доннхаду. Второй, совсем молодой еще паренек, его вел остекленный огарок, выгоревший на сегодня и сдавший вахту по поддержанию передатчика другому сородичу. Старик обрел, а может и не терял силу духа. А вот юноша сдавал, уже открыто плакал и слабо дергался, порываясь вырваться. Нехорошо было это, оставлять его напоследок…

И последний, третий, его собственный, который уже, похоже, перестал понимать, где находится, хотя из-за шлема сказать сложно.

К удивлению Ханнока, следующим указали не на Донхада или дикого мага, а на него. Внутрее вздрогнув, он отпустил веревку и толкнул пленника вперед. Тот безропотно зашагал к плахе.

"Ну, давай, время пришло, говори!"

Пленник молчал, даже когда с него содрали шлем и повалили на жертвенник. Ханнок впервые смог рассмотреть его лицо, без полумрака, головной боли от пошедшего в разнос фона или чадящей антимагии. Настоящих Сиятельных сарагарец видел мало, но этот показался ему… женщиной?

"Тьмать".

Что ж. Жертва молчит. Это ее дело. Его было дать ей возможность. Возможно, так даже лучше. Уж точно – спокойнее.

Князь, на редкость выносливый человек, уже поднял топор для очередного удара. И только тогда может-быть-и-пленница крикнула:

- Сим объявляю, я потомок Кау и Нгаре!

Едва понятно. Нгатаик - не для волшебных уст. Но на редкость хорошо слышно. То ли отчаяние сил прибавило, то ли так срезонировало от местного фона.

Остекленный огарок рывком подался вперед, и рявкнул, неожиданно:

- Подтверждаю!

Соун Санга замер, с топором. Ханнок, сам себе удивляясь, рявкнул:

- Она.. Он… Этот признал себя человеком!

Князь криво, недобро ухмыльнулся. И пинком столкнул отныне однозначно неугодную жертву с алтаря. Сиятельная скатилась вниз и замерла, тяжело дыша и тараща уже подернутые чернотой глаза. Похоже, она сама до конца не понимала, что произошло.

Старик-орденец неожиданно сам вышел вперед, едва не схлопотав лезвием до срока от ошалевшего Доннхада. Сухой, гордый, неистовый. Проходя мимо скорчившейся женщины он демонстративно сплюнул на землю у ее ног. И сам вытянул шею на плахе. Похоже, этот-то язык бездушных понимал.

Князь почти нежно огладил безволосую голову ладонью и поднял топор в очередной раз.

- За вразумление нелюдей!

Хрясь.

Соун Санга повернулся. Под его взглядом Ханнок обдумал свою жизнь. Но потом владыка Кохорика расхохотался:

- Кажется, наш добрый гость лишился радости от победы! Как учтивый гостеприимец, я не могу такого допустить. Господин Матоленим, раз уж вам все равно, одолжите ему своего!

- Как пожелаете, князь, - поклонился огарок, видимо тот самый господин Матоленим. И подтолкнул вперед "своего" мальца.

А потом Ханнок в некотором изумлении осознал, что князь протягивает ему топор.

- Добрый гость, не робей, тебе оказана великая честь! – промурлыкал Соун, хищней любого шестолапа.

- Делай что он говорит! – прошептал на грани зверолюдской слышимости Аэдан. Сарагарец уже и забыл о нем.

Ханнок подошел к плахе, едва не поскользнувшись по натекшей крови. Такой же алой, как у простецов. Мальца сообща уже прижали к ритуальному полумесяцу, но он еще сумел пролепетать на родном языке:

- Не надо рубить!

- Руби, - ласково отозвался князь, образованный человек.

- Не надо рубить!

- Руби! – словно стальной коготь из мягкой лапы.

- Да скажи им, что я сказала! Скажи! – ожила женщина-орденец. Находившийся рядом Доннхад наступил ей на спину копытом, пригвождая к доскам.

- Не надо рубить…

Ханнок тюкнул. Нерешительность – враг для воина, удар вышел смазанным. Бронза вспорола краем золото, парень забился и закричал. Державший голову жрец с проклятием отшатнулся, выпустив. Он едва не лишился пальцев.

- Твою же тьматерь, аккуратнее надо! - укоризненно вздохнул Соун Санга, потом широко улыбнулся и воскликнул на весь стадион:

- Видите, как он ненавидит Орден! Какая свирепость! Какая жестокость!

"Еще одно разочарование и ты покойник" – услышал Ханнок.

- А я всегда говорил, что северяне – дохлые слезливые ничтожества, и нам следовало… - рыкнул Доннхад.

Следующий удар до половины загнал топор в колоду, безнадежно погнув и расщепив. Теперь только на переплавку и дрова. Голова отскочила и покатилась по помосту. Ханнок посмотрел на Доннхада. Доннхад заткнулся. На полпути к нему сарагарца остановила рука на плече. Князь сказал:

- Другое дело.

Остаток церемонии Ханнок запомнил плохо.



Последний раз редактировалось Snerrir; 06.11.2017 в 01:30.
Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Раздел Ответов Последнее сообщение
Креатив 17: Серое Яблоко - Лисье Солнце Креатив Архивы конкурсов 7 04.04.2015 01:28
Креатив 16: Lina-chan - Солнце нового дня Креатив Архивы конкурсов 15 29.04.2014 13:09
Креатив 15: Лунное Солнце - Проклинающий рассвет Креатив Архивы конкурсов 53 08.11.2013 16:51
Мафия-5. День четвертый. Закатившееся солнце Flüggåәnkб€čhiœßølįên Архив Мафии 47 06.05.2013 18:03
Креатив 14: Noir - Чёрное солнце Креатив Архивы конкурсов 22 07.02.2013 23:49


Текущее время: 16:06. Часовой пояс GMT +3.


Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.