6. "Две страницы о погоде и природе". Ведущий Snake_Fightin. 2008

[Snake_Fightin]

Добрый вечер. Задание от вашего покорного слуги будет в по большому счёту заданием для меня самого.

Мастера повествовательного жанра - классики, к которым мы шлифуясь в мастерской пытаемся хоть на волосок, а приблизиться, известны своими "тремя страницами о погоде и природе". Помните, что сложность задана для меня самого?
Итак, страниц нужно не три, а всего лишь две.
Две страницы 12 кеглем, шрифт ТаймсНьюРоман, межстрочный интервал - одинарный. Описание ландшафта, местности, окружающей обстановки, населённого пукта, природы, погоды. Декораций.
Ограничения: нельзя 1) никаких диалогов и 2) в настоящем времени действий персонажа бол. 1% текста.
Бонусы: Можно использовать Персонажей для описания истории местности.
Условия: не править после первого комментария на выложенную работу.

Задача минимум: соответствовать условиям.
Задача максимум: написать интересный отрывок.

На этом задание готово к выполнению, ухожу бриться.

[Adsumus]

Задание Snake_Fightin

Скрытый текст - Пейзажи:

Небо было зелёным.
Ярко-фиолетовые фракталы деревьев смутно угадывались за белыми трапециями проваливающихся мимо сухогрузов. Солнце темнило. До визга.
Я пытался бежать, но дорога заплеталась лентой имени товарища Мёбиуса, как будто дразнилась. Машины – взвесь, скачущая в упругом многомерном хайвэе. Почему-то, вспоминается выражение: «как об стену горохом».
Оранжевые спирали прохожих неслись, увлекаемые центробежной силой, к бесконечно далёкой плоскости перехода. Те, кто постарше – прикрывались газетками от солнечной темноты, стараясь, впрочем, не выпирать особенно из спирали. Пролетариат то нынче буйный: встань у такого на пути – сметёт за край, не подумает даже.
Эти небоскрёбы, в даунтауне, бесконечно проваливающиеся сами в себя – они же как матрёшки! Я рассмеялся. На трамвай – всё равно не успеть. Он уже начал загибаться по краям, завязываясь в непонятную фигуру. Вскоре – и он провалился, и сквозь всколыхнувшуюся пустоту остановки – я опять увидал пейзаж. Впереди – даунтаун. Он где? В глубине, или вверху? Не ясно, но аккурат под ним – апельсиновая рощица. Я часто гулял в похожей, пахучими летними вечерами. Только здесь – она другая, немного. Шевелится трава, вываливаясь из земли. Временами, какой-нибудь апельсин срывается с ветки, и взмывает в земли, веретеном растягиваясь в пространстве. Они при этом меняют цвет, и каждые – по своему.
Это очень красиво. Только что – на ветках висело скопище одинаковых, сизых, налитых соком апельсинов, и вот – они сменяются сотней сияющих струн – алых, лазурных, золотых. Потом, когда окраина апельсина всё же коснётся земли – он скукожится, и снова станет сизым кубиком. Он будет прижиматься к её поверхности, не желая более воспарять. Пружинистые щупальца разнотравья – мешают плодам скатиться, но время от времени – какой-то особенно любознательный плод – вырывается , и скатывается в пустоту.
Если нагнуться, изменяя угол обзора – то можно заглянуть в пустоту, и увидеть там эти апельсины. А если есть время (у меня – полно!), то даже и понаблюдать за их бесконечными трансформациями. Засорять пустоту – запрещено, но всё равно – то и дело какие-то тусклые штуки проплывают сквозь фруктовую пляску. Это могут быть те же бычки и жвачки, знаете, они ещё нередко кончают на тротуаре, либо, в лучшем случае, под решёткой дренажа. Только, они дрожат сейчас, ограниченные в пространстве – не столько физически, сколько идеологически.
Пока я думал, пошёл снег. Тот тусклый тёпленький снег, что его так любят дети и собаки. Снег скользит по плоскости пейзажа, хлопьями низвергаясь в пустоту. Такое впечатление, что ему здесь не очень то и нравится. Хм. А вам бы, понравилось, что ли? Лично мне…а, ну его. Снег и снег, чего с него взять то?
Дети с собаками выкатились из следующего трамвая. Прошелестели по схлопывающимся воронкам лужайки. Жирные, они тяжело переваливались на лапах, стараясь не уронить собак, восседающих на них с видом победителей. Изогнутые гребущие плоскости лапок – помогали им отлично цепляться за пейзаж, не взмывая при этом в пустоту. Собаки, сидя на детях, прятались под ними от тьмущего солнца. Они ведь не такие выносливые, как эти дети. Я уже слышал, что дети, на самом деле – всего лишь скорлупа для собак.
Освоившись, они теперь начали кушать апельсины. Алчно глядя в трамвай, я успел заметить, что этот участок пространства уже начал переходить на следующую стадию. Спирали прохожих теперь были кольцами, а хайвэй – окончательно надулся. Интересно, я когда-нибудь доберусь до этого проклятого трамвая? Нет? Хорошо! Отлично, сядем, подумаем. Что бы вы делали, если бы вокруг да около вас простиралась кишащая многомерными структурами плоскость, норовящая взмыть в пустоту? Если бы несущаяся по спирали сумятица мегаполиса оглушала вас невыносимыми звуками, ослепляло яркими красками, а зелёное небо – норовило шлёпнуть по затылку? Если бы только идиллический пейзаж на соседней плоскости дышал покоем, в то время, как все остальные сегменты улицы – норовили вас стукнуть, пихнуть, оттолкнуть, наступить на ногу, либо (и того хуже!) отступить из-под ноги? Если бы вы видели этот проклятый трамвай, но не имели бы ни малейшей возможности до него добраться?
Пролетариат не поможет. Я убедился в этом в первый же день. Первым делом – поинтересовался, что это за матрёшки-за-пустотой, и получил ответ, что даунтаун. Потом – попросил объяснить – как это они идут к трамваю? Вперёд, или вверх? На меня смотрели как на идиота. Никто не пояснил. Теперь – я местная достопримечательность. Эти чокнутые прыщи на плоскостях – это головы наблюдения, они живые. Смеются! Зато, меня подкармливают, да и из пустоты порой что-то вылетает. Вот, как раз сейчас – какая-то партия несется через пустоту, размахивая радужными псевдоподиями. Ярко, даже солнце не темнит!
Но я сытый. Лучше мне сейчас следить за улицей. Кольца прохожих уже снова стали спиралями. Когда они вытянуться в полоски – это будет означать, что пролетариат теперь движется линейно. А это что-то да и значит!
Линейное движение – значит, скоро вечер, правда? А вечером, когда солнце скроется само в себе – из плоскости выступит сок. На нём можно будет поскользнуться, и свалиться на пару сегментов выше. Для этого – навыка не требуется. Остановки оттуда не видно, зато, сколько новых ракурсов открывается! Я видел плоскости, на которых сами в себя вонзались штуки навроде сталактитов, только у них основание вылезало из того же места, в которое упирался кончик. Они сияли, как ледяные, и исходили каплями, которые наперегонки друг с другом подпрыгивали к пустоте, словно соревнуясь. А прямо под ней – была плоскость, на которой полдничали десятки рабочих с фабрики. Они жевали своё пиво, закусывали его чипсами, да вот беда – пустота-то там была кривая! И они цеплялись за поручни, а свободными руками – пытались с обеих сторон закрыть рот, чтобы не упустить пиво на детей вверху. Собаки бы обиделись. Обхохочешся, короче!
А ещё есть плоскость, которая и не совсем плоскость, вроде как. Она псевдотрёхмерная – с информацией о высоте. Выглядит – почти как даунтаун, только вот беда – объекты в таком пространстве не могут располагаться друг над другом. У них ведь всего две координаты, не так ли? Выглядит смешно – там офисный центр какой-то, а похоже на шумерский заккурат. И сотни клерков ежедневно карабкаются по лестницам Мебиуса, отлавливая, по дороге, смывающиеся в пустоту бумаженции. Классно им, они умеют ходить ещё куда-нибудь, кроме как в длину-вширь-ввысь. А тут, похоже, без этого никак.
Досадно. Мне очень хочется туда, в даунтаун. Во первых – он, по-видимому, объёмный. Во-вторых – он металлический. Металл – материал обыденный, знакомый. А я тот таких ещё не видел. Попробуйте-ка определить – вот из чего все эти апельсины, лужайки, дети, офисы – из чего они сделаны? Я, лично, так и не понял.
Но из чего-то странного.
Наконец, в-третьих – небо, которое зелёное, оно каждое утро скребётся об шпили небоскрёбов, когда те ещё вытянуты, солнце – почти не темнит, а плоскости в пустоте – только начинают свой танец. Скребётся, и на нём, что характерно, остаются явственные борозды. Они всё глубже и глубже, и однажды, вне всяких сомнений, небоскрёбы проковыряют небо насквозь.
Не знаю, как вам бы было, на моём месте, но лично мне – очень любопытно узнать – что ж там за ним? За небом то? Хочется чего-то нового, необычного, а то это всё – надоело уже. Собаки, темнящее чего то солнце, проваливающееся само в себя, ровные чёрточки прохожих (как очередь в гастроном, дома!). Плоскости, делающие вид, что они, якобы, объёмные.
Тоже мне, пейзажик!
Самое время сменить ракурс…

[DUB]

Вообще-то это надо разместить в стихах... Но писалось именно под 6 задание. Немного оказалось не в тему

Скрытый текст - Хм, рекорд. За 5 минут набросал:

Стол, свеча и два бокала
Аромат твоих духов
Лента со стола упала
Мягкий свет через окно

Шелк, белье, прикрыты шторы
Сигареты и "MARTELL"
Это все вчера - сегодня
Лишь примятая постель

А сегодня крепкий кофе
Сожаление в глазах
Стол, свеча и два бокала
Вкус помады на губах

[Диана]

А задания можо критиковать? Адсумус, сори, но у меня не хватает совести расписывать минуту боя на целый лист. И смысла я не вижу. =0
Шестое задание Снэйка

Старый московский дворик укрывало полыхающими листьями. Раскидистый клен, вросший корнями в стены кирпичных домов, ветками впивающийся в железные кружева заборов, плясал на ветру ветками от легкого ветра.
Листья ложились на низкие крыши, на тротуар, на потоптанные газоны. Их топтали каблучки многих девушек, проходящих через переулок. Некоторые из них держали в руках сияющие осенние букеты, они мимолетно улыбались и снова уходили в шумный мир.
Черные тени раскидывались на асфальте любопытным узором; золотое время раннего заката царило над Москвой.
Это был самый лучший карнавальный сон сентября. Очнувшись от лета, Москва опять засыпала, - но другие сны ей снились, когда все заливало мелким долждем, заваливало листьями, когда отдохнувшие москвичи, зябко потирая плечи в летних куртках медленно прогуливались по улицам.
Все вокруг было сном. Весной, - не пробуждение, а мгновеная греза, убегающая мартовским ручьем, слепящая глаза блеском первых дождей на молодой зелени.
Лето – в этом сне Москва отпускала своих усталых детей на волю в теплые страны, а по раскаленному асфальту дальних артерий города ползали редкие машины.
На зиму – кто-то ласково обнимал за плечи, гнал холод и сырость, шептал ночные снежные сказки на ухо…
Все было одним, долгим сном.
И двор тоже спал. Шарф, ветром привязанный к ветке, мягко покачивался. Редкие порывы грозили опять унести его в дальний путь, но нет, - и он так и оставался висеть. Никто не пожелал стать его новым хозяином, и коричневый вязаный шарфик пережил все морозы того года.
Там стояла старая деревянная скамейка, - выкрашенная в серо-белый цвет, запомнившаяся еще из раннего детства. Как и всегда, на ней сидели старушки, – они приходили сюда, устав от своего окна с узким подоконником, от крученой балконной решетки и шумного ремонтного боя за стеной. Могло показаться, что строжайшиесудья эти сидят там вечно, - на самом же деле они уходили сразу, как только начинало смеркаться, как тольок начинало опасно холодать. На этом их день закнчивался, и они отправлялись в теплый дом, гудящий телевизионными склоками.
Деловитая ворона разорила мусорный бачок, - она нашла там булку из близлежащей забегаловки, и своим ххитроумием она на многие часы стала героиней обсуждения

Прошло время, - и вот, щедрые солнечные лучи потихоньку начинали угасать. Так краски сна меркнут от дневного света, так и день заливало ночной серостью. Жизнь города, привычная на свету, с каждым часом, отнимающим еще немного солнца, уносилась куда-то вверх, во влажное перистое небо.

[anris]

Задание от Снейка.

Скрытый текст - Ожидание:

Тим всю жизнь грезил звездами.
Грезы были наивными и романтичными, сердце его всякий раз замирало при взгляде на небо... Альдебаран, Фомальгаут, Плеяды - в детстве он мог часами смотреть в телескоп и шептать названия созвездий. Космос манил своей недоступностью - Тим прекрасно понимал, что человечество в ближайшие годы вряд ли выйдет за пределы Солнечной Системы. Слишком уж велики расстояния - световые годы до ближайших звезд, про отдаленные и говорить нечего...
В прессе все чаще и чаще мусолили версию гипер-пространства как альтернативу устаревшим фотонным двигателям и антигравам. Мудрые академики твердили, что наука в ближайшее время сделает прорыв и тайна перемещений будет открыта - Тим не сомневался, что "пробой" действительно когда-нибудь произойдет. Вопрос в другом - доживет ли он до такого прекрасного события, как первый полет в Дальний Космос. Скорее всего - нет, ведь от открытия поля до создания реального гипер-генератора может пройти целая жизнь.
Но все это вдруг оказалось в прошлом - слепая вера Тима в "братьев по разуму" неожиданно нашла свое подтверждение - полгода назад неизвестная цивилизация вышла на контакт...

Стояла настоящая сибирская зима, но уличный воздух показался Тиму жаркой баней после осмотра гостиницы, ее леденящий холод проморозил его до костей - пришельцам требовался иной микроклимат. Он три месяца занимался созданием подходящего - в принципе, технически ничего сложного: температура минус восемьдесят, пониженное содержание кислорода, повышенное - азота. Стены из льда, камня и бетона. Высота потолков не менее четырех метров. И больше ничего - просторные залы шестнадцатиэтажки были пусты. Это было их требование - так же как и дата прилета.
Тим стоял на крыше гостиницы и задумчиво смотрел вдаль. Перед ним простирались заснеженные степи до "самых синих гор". Но они не были синими, скорее уж серыми - даже когда заходящее солнце коснулось их своими лучами - горы не изменили свой цвет. До них далеко - километров двести, но они совсем рядом - пятнадцать минут полета и ты - там. Тим в начале строительства любил летать над ними, высматривая в зелени тайги пугливых изюбрей и коз, в "белках" надеялся увидеть барса, но потом времени стало катастрофически нехватать и вечерние прогулки пришлось отложить на потом...
Но не о горах были его мысли, они были об ином: инопланетяне выбрали лежащую перед ним степь местом своей посадки. Еще три дня назад она была желтой от пожухлой травы и навевала уныние. Безснежная зима и дождь в декабре в Сибири - к прилету пришельцев - шутили все. И дошутились: снегопад начался с легкого ветерка, люди подставляли ладони падающим снежинкам и поначалу радовались... Ветер как-то незаметно, порывами усиливал свой натиск, мокрый снег хлопьями бросало в лицо, он таял и стекал за шиворот, прилипал к ботинкам и сапогам... Потом начался настоящий буран - он сбивал с ног, распахивал шубы и дубленки, срывал шапки и, что хуже всего - снег шел сплошной стеной, Тим сдуру выскочил было на улицу и сразу пожалел об этом - передвигаться с трудом было еще можно, но ориентироваться - когда "не видно не зги" - нет.
Вьюжило два дня, народ сидел по номерам, офисам, объектам и "чесал" языки. Почему бы и нет? К прилету гостей все готово. Обширное строительство, начатое землянами полгода назад было успешно и досрочно завершено. В некогда безлюдной степи вырос большой город с многочисленными посольствами, храмами, мечетями, синагогами, гостиницами и казино...
Вавилон - Тим усмехнулся своим мыслям - наверное, первый раз в истории человечества люди были едины в своем порыве. Город строили все - страны и государства, религии и конфессии, корпорации и холдинги. Каждый уважающий себя землянин (это слово в предверии Контакта стало очень популярным) хотел внести свой вклад в строительство города Встречи. В итоге получился огромный мегаполис с Эйфелевой Башней, статуей Свободы, египетскими пирамидами, диснейлендом...
Зазвонили колокола, Тим повернулся к храму. Золото куполов слепило даже с такого растояния (около километра), казалось, что они сами по себе плывут в воздухе. По парку, разбитому рядом с храмом Христа-Спасителя гуляют люди, с крыши хорошо видны их маленькие силуэты. Несмотря на мороз, пришедший вслед за снегопадом сегодня мало кто сидит дома. Туристы, да и не только они, играют в снежки, лепят снеговиков, катаются на санках - многим из них зима вновинку и они с удовольствием "купаются" в снегу... Тим сам, по дороге на работу, минут пятнадцать баловался как ребенок.
Над крышей бесшумно завис амолет телекомпании "ОРТ", журналисты снимают гостиницу и навели объектив камеры прямо на него. Тим в ответ показал большой палец, мол - все хорошо, они его поняли, заулыбались, показали бутылку шампанского, жестами предлагая выпить. В ответ он отрицательно покачал головой - не время еще, земляне!
Амолет улетел, оставляя Тима в одиночестве. Он смотрел вдаль и думал.
Какие они пришельцы? С какими целями прилетают? Откуда? Как называется их планета? Почему они свободно разговаривают на русском языке? И еще много почему, но все они были без ответа. Пока без ответа.

До прилета пришельцев осталось шесть часов...

[Лекс]

yuska, не то чтобы удачливость - просто стечение обстоятельств. В большинстве случаев, конечно, было бы по другому, но здесь все таки частный вариант. Вообще, я специально выбрал старичка, чтобы читатель представил человека небольшой комплекции, именно из-за размеров люка в который он провалился. И как допущение - оменная память! Адвокат все же...

А теперь - критика:

Адсумус,
"Шевелится трава, вываливаясь из земли. Временами, какой-нибудь апельсин срывается с ветки, и взмывает в земли, веретеном растягиваясь в пространстве" Тут повтор.
В целом, по началу ничего не понятно. Т.е., если картинка перед глазами и возникает, то это что-то сложное и сюрреалистическое. Кажется, что это попытка метафорично описать очень странный мир. Такая двойная кодировка очень притупляет воображение. Плюс ко всему тут еще и эффект загадночности, раскрываешь принципы построения мира по частям, а для восприятия все это очень сложно. И хоть ближе к концу все становится понятние, но по большей части это остается какой-то кашей.
То ли страна наоборот, то ли какое-то физико-геометрическое безумие. Адсумус, ты взялся описывать очень сложную систему - это плюс, но выписал ее не совсем доступно, хотя есть очень неплохие находки. 4/5

DUB, забавный стишок.

Диана,
"ветками впивающийся в железные кружева заборов, плясал на ветру ветками от легкого ветра" По традиции - сначала про повтор.
Здесь я лучше опишу, что представил я (sorry за идиотский стиль):
МОСКОВСКИЙ дворик. Его опутывает большое дерево, очень похоже на паутину. На ветру все это ШЕВЕЛИТСЯ. Мимо проходят ТОЛЬКО девушки, топчут листья, которыми усыпан двор. Некоторые из девушек держали букеты и мимолетно улыбались. Эти снова уходили в шумный мир, а остальные, видимо, оставались.
Красивые тени, красивый закат, что-там про сентябрь. Москву заливает неким ДОЛЖДЕМ, заваливает листьями, причем ВСЮ, а москвичи в это время прогуливаются.
Все это - СОН! Идет метафоричное изображение Москвы, которая летом отпускает жителей в теплые страны. Еще что-то про зиму там...
А теперь снова ДВОР! Год на ветке висит шарфик, который никто почему-то не забирает. Где-то рядом с шарфиком - старушки на скамейке, которых задолбали соседи и узкий подоконник. В одной квартире, видать живут. К вечеру они ушли в квартиру, смотреть что-то по ящику и обсуждать ворону... или кто ее там собирался обсуждать?
Описание оно как бы есть, но оно как бы странное. Еще заметил вот такую штуку - всех под одну гребенку. Возникает ощущение, что люди в группах (разного количества) ведут себя совершенно одинакого. Еще помнится, Снейк в требованиях писал про два листа... Их тут кончечно нету, да и описание получилось очень условным. Яркие образы порой встречаются и за попытку художественности: 3/5

Анрис, по мне это больше попытка плагиата на "Марс атакует" нежели описание. К тому же не верю, что все вот так легко поверили в инопланетян, что за полгода объеденились и все построили. Но это на допущение можно списать.
Что имеем по описаниям? В целом это скудные зарисовочки по погоде, ландшафтам и Вавилону. "Но они не были синими, скорее уж серыми - даже когда заходящее солнце коснулось их своими лучами - горы не изменили свой цвет. До них далеко - километров двести, но они совсем рядом - пятнадцать минут полета и ты - там" Рубленные шаблонные фразочки, местами корявые и очень обыденные. В задании, думаю, надо было проявить художественность поэтому только 1/5

P. S.
Франка, спасибо за пояснения - в тайге, честно говоря, не был...
Концовка зацепила - поэтому здесь 5/5
Вот только иронично-насмешливый тон повествования не очень понравился, но это уже мои тараканы поползли.

[anris]

Сообщение от Лекс

попытка плагиата на "Марс атакует"

Лекс, абсолютно не согласен. "Марс атакует" пытался вспомнить - не смог. Что за фильм, он по "Войне миров" снят?
Далее, в том мире, о котором идет речь - человечество освоило (осваивает) Солнечную Систему,

Сообщение от anris

мусолили версию гипер-пространства как альтернативу устаревшим фотонным двигателям и антигравам

- и как следствие - неужели потомки будут строить темпами и по технологиям нашего времени?
Вопрос - в пределах данного задания описание "мира будущего" с его технологиями, подробности выхода пришельцев на связь, реакция человечества на него во всех подробностях - от ООН до кухни - лишнее?
Franka, мне очень понравилось. Я мысленно представил себе Карелию, сравнил ее тайгу с нашей и увидел разницу!
П.С. пейзажи для меня - самая трудная задача, поэтому

Сообщение от Лекс

Рубленные шаблонные фразочки

[Sera]

Не знаю, возможно, это не абсолютное выполнение задания, но природа и погода присутствуют, и вот...

Скрытый текст - Келон:

Я осторожно спрыгнула на землю, поставила чашку с недопитым чаем на камень, сверху прикрыла бутербродом, и полезла на "свой" холм. Других идей у меня просто не было.
Наверное, я непроходимо глупа: попала непонятно как неясно куда и вместо того, чтоб немедленно задаться вопросом скорейшего возвращения, решила осмотреть местные достопримечательности. Но это место не вызывало у меня никакой неприязни, ни малейшего ощущения опасности. Попади я в пустой, тёмный, кишащий крысами подвал, я испугалась бы куда больше.
С этими оптимистическими мыслями я вскарабкалась на самую вершину "своего" холма и осмотрелась.
И поняла, что карабкалась не зря. С холма, куда более высокого, чем мне показалось в самом начале, открывался удивительный вид на долину. Представьте себе огромную тарелку с плоским дном. По ободу этой тарелки горбились высокие зеленобокие холмы в крапинах жёлтых и белых цветов. Круглое дно казалось высушенным, на нём не было видно ни единого зелёного пятнышка, но зато были руины древнего города. Руины делила на две части широкая лента прихотливо извивающейся реки, что протекала между холмами и пересекала долину. А над всем этим: над рукой, над городом, над холмами раскинулся бледно – голубой купол неба, и полуденное солнце лило на них своё тепло.
Впрочем, руины - это сильно сказано. Скорее, обломки, осколки – в общем, то немногое, что может остаться от города после многовекового штурма ветров, дождей и зимних снегопадов.
Я никогда не мечтала о карьере археолога, не зачитывалась Жюлем Верном с Генри Хаггардом, даже Индиану Джонса вкупе с незабвенной Ларой Крофт переваривала с большим трудом и десятком "мезимов". Поэтому, в любом другом случае, эти развалины многовековой давности едва ли смогли бы потрясти моё воображение. Да и на вид, во всяком случае, издалека, они не производили впечатления ни монументальностью, как египетские пирамиды, ни таинственностью, как заброшенные майанские города в гуще джунглей Юкатана, ни магически - космической аурой, как Стоунхендж или фигуры острова Пасхи. Словом, я запросто могла бы повернуться спиной к малопривлекательным обломкам гипотетического великолепия и с чистой совестью отправиться по делам - если бы не одно "но". Это был мёртвый город.
Не всякие развалины можно назвать мёртвыми, даже если люди, строившие их, благополучно рассыпались в прах пару миллионов лет назад. Древние камни становятся приютом для многих жизней: в трещинках поселяются жучки и таракашки, в разломах вьют гнёзда птички, колонны становятся отличными опорами для вьюнков, проломы в тротуарах заполняют трава и деревья - словом, свято место пусто не бывает. Тот город, что лежал в долине под моими ногами, был мёртв и пуст, я в этом не сомневалась ни секунды. За долгое время ни один комар не огласил его улицы своим писком, а если и рискнул, то поведать об этом точно никому не смог, и его тонкий трупик присоединился к точно таким трупикам отчаянных безумцев.
Хоть было совсем не холодно, по моей коже пробежал мороз. В город ходить нельзя, подумала я. И немедленно начала спускаться с холма в долину, потому что не было случая, чтоб я послушалась своего мудрого совета.
Я спустилась и замерла у самой границы, за которой и начинался город. Надо учитывать, что в слове "граница" не было ничего метафизического, это была вполне определённая и довольно ровная грань, на которой обрывалась трава и начиналась вымощенная мелкими жёлтыми камешками дорога. Над самой дорогой стояла каменная арка, украшенная причудливой резьбой. Собственно, стояла она одна: обломки стен едва виднелись, клыками выпирая из земли.
В сотне метров впереди дорога расширялась в круглую площадку, в центре которой разместился остов фонтана, увенчанный невероятной фигурой, существенно испорченной потерями некоторых частей тела. Дальше высились развалины домов разной степени разрушенности. Для их подробного изучения следовало преодолеть границу и вступить в город – с такого расстояния они выглядели кучей битого кирпича.
- В город ходить нельзя,- сказала я вслух, подумала и добавила:- К тому же, не очень-то интересно.
Мне, в самом деле, было не очень интересно, скорее жутко, но я всё равно сделала шаг за границу, подталкиваемая в спину собственным ослиным упрямством.
В первую секунду показалось, что вокруг меня исчезли все цвета и мир превратился в чёрно - белое изображение старого телевизора. Я замерла на месте, чувствуя предательскую слабость в ногах. Самым разумным было отступить назад, за черту разрушенного города, но, признаюсь, в тот момент такое простое решение просто не пришло мне в голову. Я стояла и таращилась в пространство, пока не начала понимать, что краски вовсе не исчезли, просто сильно побледнели. Небо стало прозрачно - серым и таким тонким, что при желании сквозь него можно было рассмотреть звёзды, всё вокруг подёрнулось пепельным налётом, стирающим цвета и формы. Ветер совсем стих, вокруг не раздавалось ни единого звука.
Постояв на месте и убедившись, что немедленные опасности мне пока не грозят, я решила немного посмотреть город, хотя бы для того, чтоб потом не жалеть об этом. Ведь знаю себя: вернусь домой, а потом начну стонать, что струсила и не прошлась экскурсией по пустынным и на первый взгляд совершенно мирным улицам.
Сначала я дошла до фонтана, который был ближайшей достопримечательностью и первым подлежал осмотру. Чаша фонтана была выложена из крупных, тщательно подогнанных друг к другу камней, на вид напоминающих мрамор, только без характерного глянцевого блеска. Из центра вырастала непонятная фигура, похожая толи на человеческую фигуру, если старательно отсечь от неё всё лишнее, толи на большую сосульку самой причудливой формы. Я сначала подумала, что фигура разрушена, однако вокруг не было видно ни малейших камней, которые бы сошли на обломки шедевра. И вообще, вокруг было подозрительно чисто: ни сора, ни опавших листьев, ни песка - словом, ничего, что делало бы эту улицу более настоящей. Собственно, деревьев, с которых могли нападать листья, я тоже не наблюдала, как травы, цветов и прочей природы, буйно разросшейся на холмах. Были участки - проплешины голой серой земли, которые могли бы подойти под места озеленения, но, очевидно, этой проблемой в городе так и не озаботились, а потом стало поздно. Я не удержалась, наклонилась и провела пальцем по камешкам мостовой - палец остался чистым, словно эту мостовую несколько минут назад вымыли и тщательно вытерли.

[Винкельрид]

Сообщение от Sera

Я осторожно спрыгнула на землю, поставила чашку с недопитым чаем на камень

"Я" прыгала с чашкой чая в руке?

Сообщение от Sera

сверху прикрыла

Ясно, что не снизу.

Сообщение от Sera

немедленно задаться вопросом скорейшего возвращения

Вы уверены, что это звучит хорошо и правильно?

Сообщение от Sera

Индиану Джонса вкупе с незабвенной Ларой Крофт переваривала с большим трудом и десятком "мезимов"

Странный и, как мне кажется, неуместный фарс.
Как по мне, многовато повторов одного и того же, длинные цветастые и многозначительные определения вместо точных и ёмких, и присутствует некоторая непоследовательность изложения.

[Sera]

Большое спасибо. Насчёт точности фраз: знаю, что мне ещё работать и работать.

Сообщение от Винкельрид
"Я" прыгала с чашкой чая в руке?

Прыгала. Там не высоко.

[Винкельрид]

Сообщение от Sera

Прыгала. Там не высоко.

Меня удивило не то, что "Я" прыгала, а что в чашке после прыжка ещё остался чай. В тексте есть слово "недопитый", то есть, как я понимаю, подразумевается, что чай не пролился.
P.S. Завтра эксперимент поставлю, ей-богу. Буду варьировать количество чая в чашке и высоту постамента. Если будет положительный результат, отпишусь.:)

[Sera]

Сообщение от Винкельрид,
Завтра эксперимент поставлю, ей-богу. Буду варьировать количество чая в чашке и высоту постамента. Если будет положительный результат, отпишусь.:)

Я тоже! :)

[Винкельрид]

Чёрт, положительный результат есть, я был не прав.
При спрыгивании с высоты полметра, даже если чашка (я брал стандартную чашку) практически полная, если, к тому же, амортизировать лёгким движением руки, жидкость выливается примерно в половине случаев, да и то незначительно.
При увеличении высоты растёт только процент случаев выплескивания, а не количество пролитой жидкости.

[Sera]

У меня тот же результат. Если прыгать со стула (около полуметра) из полной чашки немного жидкости выливается, из заполненной наполовину - не выплёскивается. С высоты в метр, если сгрупироваться и прыгать осторожно, результат примерно такой же.
:)

[Линолеум]

Сэнсей, я не могу выполнить программу минимум, не говоря уже о программе максимум. Да здравствует латентный гомосексуализм!!!

Скрытый текст - 3/4 страницы о погоде и природе:

Земля вокруг была стылая, промерзшая, продрогшая до костей, до самых недр своих; обескровленная была земля — обескровленная зимой и войной. Не осталось на ней никакой зелени, никакой жизни — только неубранная пшеница жухлым мочалом лежала на полях. Мертвое море — мертвое, куда ни взгляни. И над этим студеным земляным морем, со всеми его волнами холмов и маячащими на горизонте мачтами подлеска, довлело небо. Серая кисея, драное, поеденное молью, покрывало прижималось почти вплотную к тверди земной, чуть ли не щекоча макушки идущих по дороге людей. Те не обращали на небо никакого внимания, мерным обреченным маршем двигаясь прочь от города. Тысячи пар ног, обутых в стоптанные сапоги, «просящие каши» и подвязанные шпагатом ботинки, лоснящиеся от пыли калоши, драные чуни месили, терзали крученный морозом грунт, разогревая своим теплом, превращая в глинистую кашу, благодарно чмокающую и не желающую выпускать из цепких объятий. Каждый раз, поднимая ногу, необходимо было прикладывать усилие, высвобождая обувь, отяжелевшую от налипшей жижи.
Лица идущих - изможденные, бледные - не выражали ничего, кроме тоскливого смирения. Отчаянье, гнев, грусть исчезли: голод и холод хозяйствовали над толпой вовсю. Люди двигались молча, а если сил на это уже не оставалось, то так же молча падали. Поначалу их подымали, пытались вести под руки, но со временем прекратили и просто скидывали в канавы, рублеными ранами окаймлявшими дорожный тракт. Просперо мрачно подумал, что через день-два пройдет и это: упавших просто будут втаптывать в землю ногами.
Ржали лошади, скрипели подводы, лязгала сочленениями и коптила небо танкетка, бряцал скарб, шелестели одежды, чвакала грунтовая хлябь . А люди молчали. Даже малые дети – казалось самые неугомонные и звонкие – даже их не слыхать. Лишь иногда, замотанный, как капустина, в несколько платков сосунок заревет требовательно, прося материнской сиськи и сразу же, словно испугавшись собственного крика, умолкнет.
Солдаты шли по бокам от основной людской массы. Ротный в папахе набекрень и с лихими усами, приосанясь, гарцевал на коне, время от временя покрикивая на отстающих: «Не зевай, хлопчики! Подтянись!»
Следом колесила походная кухня, щекоча ноздри аппетитным запахом варева и лица идущих тут же оживали, в глазах появлялся голодный блеск. Тогда колонна, будто живое существо, словно некий исполинский доисторический змей, содрогалась от волнений, подаваясь навстречу запаху: солдатам в краснозвездных шлемах приходилось окриками, а то и тычками прикладов, отгонять самых ретивых. Кухня проезжала мимо и конвульсии оголодавшего людского «змея» стихали, сходили на нет – снова только чавканье хляби под ногами, сцепленных единым порывом, человеческих тел.
Тачанка, загрузшая чуть ли не по самые рессоры, никак не поддавалась. Рвались и храпели в упряжи кони, послушные окрикам и кнуту извозчика; уже ныли плечи и скользили в рыжей жиже, уставшие от потуг, ноги Просперо и Кима, взявшихся подсобить животным. Все зря: тачанка дернется раз-другой, отряхнутся хлюпистыми комьями провернувшиеся обода да толку никакого – засела крепко.

[KrasavA]

обескровленная зимой и войной

Совсем не поняла и следствие первое и следствие второго. При чём тут кровь и зима? А война наоборот, напитывает землю кровью. Обескровливает она людей.
Слишком много эпититов для земли в первом предложении. Рассеивание внимания стопроцентное.

Мертвое море — мертвое, куда ни взгляни.

А поменять слово если? Безнадёжности уже через край. Ещё одно повторение создаёт впечатление, что меня держат за идиота.

Далее вроде читаемо. Не могу судить, не люблю подобные тексты. Слишком мрачно. Но думаю почитатели найдутся.
Текст напомнил Гоголевский, что несомненно положительно.

[Линолеум]

Сообщение от KrasavA

Ещё одно повторение создаёт впечатление, что меня держат за идиота

)))Вот и мне жена часто тоже самое говорит. Спасибо за замечания, постараюсь учесть.

[Диана]

Двух страниц о погоде и природе, может, и не наберется, но терпимо...

Скрытый текст - 111:

Ветер был так нежен, а теперь он превратился в злобное чудовище. Он уничтожил все законы и все превила, и зонтик летел в сиреневом тумане, ручкой вверх, такой жалкий и такой слабый, такй управляемый.
Ветер раньше был так нежен и одаривал всех поцелуями, и нежных юных березок, влюбленных все в кого-то, и ив, стоящих над пропастью воды, трагичных и срывающихся куда-то в черную воду; то было время любви, время объятий, когда его ветреные руки обнимали людей, идущих по песочной дороге, и надували пузярыми рубашки у них на спинах. Березки влюблялись в эти белые спины, в паруса облычных рубашек.
Да, то было время любви. А теперь этот идиотский зонтик, инвалидом перелетающий через поле, к забору... вот-вот зацепится, но нет, попрыгун, перескочил...
Ветер не обвевал больше их спин, а бил холодными кулаками.
Сиреневое небо смотрело на все это безобразие, и оставалось индиффирентно-сиреневым. Ему опять было все равно; ведь время любви прошло, и теперь все ненавидят друг друга, да закрывают глаза и затыкают уши - в лучшем случае, если кто-то несется мимо тебя, уничтожаемый ветром, разгрызаемый бурей.
Они не танцевали, не пели; ветки трещали, расстроенные болью, они играли какой-то страшный бездарный спектакль. Обычно именно бездарные спектакли проходили в таких болезненно-кровных страстях, но без волшебного дыхания правды, истины, Чуда.
Облака напоминали сигаретный дым,сметаемый дахинем курильщика; новыезатяжки напускали больше дыма и чада, и на реке уже нечем было дышать, будто вдруг сдуло весь воздух, и ничего нет, и пустота...
Сирень погасла; она осыпалась под каждым ударом ветра, закрывала прекрасные глаза, опушенные цветочными ресницами.
Все погасло, и время остановилась, и река не текла больше куда-либо, а стояла, чадная и масляная, утягивая адской силой хрупкие ивы.
Кто-то заркывал илцо от ветра, спасался от его мести. Ведь это была именно месть - и всем этим красивеньким цветочкам, и поющим изящным деревьям, всем этим слепым дурам, влюбленным непонятно во что, во всех, но на самом деле - в себя. Воде, небу, всему; спинам в белых рубашках. И зонтику, то ли спасающему, то ли крадущему у людей живительную силу бури.
И это забор, занозу в просторе земли, он тоже бы смел рано или поздно, если бы мести хватало надолго, если бы не был ветер
так нежен, так нежен...
И вот он снова приникал к коленям земли, и ласкал нежные обломанные березы, плачущие святыми слезами. Он снова целовал чьи-то руки, колени в нежной зелени цветущих юбок, ведь был нежен, так нежен... "Ветер, ветер..." -
пело и пело вокруг,в покореженном мире, уничтоженом и рождающемся заново, после бури.

[KrasavA]

Диана, такй управляемый.

опечатка

Он уничтожил все законы и все превила,

Это как? Даже в теории относительности есть свои законы.

индиффирентно-сиреневым

Монстр какой-то. Может кого и зацепит, но вероятность не большая.

сметаемый дахинем курильщика;

ещё одна опечатка?

Дальше только проглядела. Странных оборотов хватает.
В целом: никак не могла понять от чьего же лица идёт повествование. То вроде от ветра, через предложение от берёз, потом от чьих-то спин, потом месть. То слишком заостряется внимание на чём-то одном и без перехода сразу о другом. Сильный разброс во времени ясности не добавляет. Повествование рваное и мысль автора воспринимается с трудом.
Совет: если пишешь подобное умозаключение (я так поняла, что в сжатом виде мысль такая: в каждое время года ветер разный, он много чего видит и помнит), возьми на вооружение одно явление природы, и от его взгляда смотри на мир. Тогда получится цельно. А пока, это кучка разрозненных предложений, притянутых друг к другу ради исполнения задания.

[pankor]

Скрытый текст - вне конкурса. разминка.:

С громадной каменной ладони стекает вниз тягучий фиолетовый водопад. Гладкие паучьи лапы корней разрывают его на десятки маленьких потоков и выплескивают в долину. Словно термиты потрудились над сетью лабиринтов-ручьев опутавших это плато, а дальше спутывались обратно в одну реку.
Солнце нырнуло за горную гряду. Однако свет продолжали излучать серые купола паутины, растянувшиеся между каменными столбами.
Над берегами, окунув свои хоботки в жидкость, росли красивые цветы. Если подойти поближе, то можно увидеть, как сокращаются волокна, проталкивая жидкость в утробу растения. Спустя время цветок приобретает форму шара, медленно раскрывает в стороны лепестки створки и взрывается фиолетовым салютом из семян и нектара. На запах слетаются пушистые мухи разного размера и цвета. Нализавшись, они летят кривыми траекториями и через мгновения разрываются на части, красиво раскидывая свои разноцветные крылышки и лапки в разные стороны.
Второе солнце уже показало красный язык из-за горизонта, облизав верхушки каменных столбов. На яркий свет повернули свои ушки черные толстые бабочки и лениво взлетали над долиной. Самые глупые становились ужином, попадая в люминесцентную паутину.
Каменные столбы тут были самыми старшими жителями. Ветер уже давно совершенствовал свои шлифовальные навыки на терпеливых громадах, придавая им наиболее правильную форму.
Однажды одна колона упала, сломавшись пополам, разорвала паучий узел, погрузив всю долину в уютную темноту, но местные сороколапые электрики быстро все восстановили.
Солнце в зените никого не щадит. За эти короткие мгновенья ручей вскипает, становясь фиолетово – бурым, песок на берегах лавой накрывает растительность, поднимается небольшими волнами, стараясь проникнуть вглубь берегов, но застывает синим стеклом, как только небесный фонарь сдвигается к краю плато. Тогда мелкие зеленые листочки показываются сквозь стекло. Сперва несколько, потом больше. Больше и шире. И в итоге звонко разрывают стеклянные волны на тысячки осколков…
Солнце ныряет за горную гряду и паутины вновь загораются.