Островитянин

[Snerrir]

Задумал это во время осенних креативов, "Трансформация" и "Путь", но, в итоге, тогда руки не дошли, да и задумка всё равно стала расползаться за пределы рассказа. В процессе написания.

Островитянин

1

Скрытый текст - spoiler:

Вот слова и ты их помни: мечта - лишь дымка над пропастью, но расчёт, воля и действие - вот три опоры моста, который эту пропасть преодолеет.
- Исчисление Деяний

---

Древние такое говорили о том, как погибнет архипелаг: на исходе эпохи поднимется волна до неба и одним ударом сметёт жизнь с островов, а после и сами они уйдут на дно морское. Предки, сильные и знающие, в этом они ошибались, и с каждым новым столетием несбывшиеся пророчества лишь сильнее звучали как злая насмешка богов.

Злая-Вода-Под-Красным-Небом пришла, предсказанная и ожидаемая, но не смогла уничтожить все жителей Жемчужной Дуги. Те из них, кто решил встретить гибель старого мира не покорностью судьбе, а надеждой, яростью или, хотя бы, страхом, смогли выжить, спрятавшись в скальных убежищах в горах высоких островов, так, как поколениями спасались от ураганов и волн-убийц поменьше. Они выдержали дрожь обезумевшей земли и огненный дождь с кровоточащих облаков. Потом - бегство солнца, на годы скрывшего лицо под покрывалом из пепла сгоревших городов. Холод, голод, болезни, междоусобицы и медленное отчаяние - это и многое другое они преодолели. И пришёл однажды день, когда потомки уцелевших поняли, что пережили само море.

С проходящей по гребню холма дороги Пятый Оцелот хорошо мог видеть пустыню, что когда-то была мелководьем, окружавшим Царь-остров. Если сощуриться, чтобы отражённый от солончаков и коралловых останцев свет не слепил глаза, то можно разглядеть начало крутого обрыва, которым плато бывшей лагуны обрушивалось в Жар. Горизонт над палящей бездной - белое марево, верхнее небо пока что безоблачно, но это пока. Близился сезон дождей и, если не ошиблись исчислители Дома Погоды, а они редко нынче ошибались, скоро должно было хватить воды и для полей, и для домов, и, даже, возможно, да будут благосклонны числа, для праздников и церемоний.

Пятый Оцелот взял в руку чётки из стекла, перестраивая мысли с надежды на расчёт. Слишком мечтать - недостойно учившегося в Домах Математики, пускай даже Оцелот так и не стал одним из исчислителей и чётки, свисавшие обычно с его пояса или намотанные на запястье, не служили нуждам ритуала и прорицания и уж тем более не являлись знаком власти. Теперь они - лишь памятка по дням молодости. Повинностью Пятого, ради которой он и покинул родной остров, сегодня тоже был обычная, общинная работа, а не абак, не узелки и не таблички. Дом Воды призвал всех, не занятых на других жизненно важных задачах, собраться на починку плотин и каналов, колодцев и запруд, опорных стен террас и домов. Большие дожди идут! Это и благо и опасность. То, что дарует жизнь, способно нести смерть. Это было верно в старом мире, осталось верным и теперь, когда архипелаг из морского стал высокогорным.

- Эй, Пятый! Уснул? Хватит теребить свои бусины, шагай быстрее!

Квадратный Корень Можжевельника как всегда - бдителен, со своего паланкина замечает всё.

- Хотя кому я это говорю… Ты, Пятёрка, как был обузой, так ей и останешься. Как и все в твоём роду.

Исчислитель третьей сотни комнат Белого острова как всегда - зол не к месту.

Поговаривали, что если бы не способности Квадратного Корня к расчётам труда и пищи, то сотника уже давно выгнали бы из людей Математики за рьяность и тяжёлый нрав. Такие слова Оцелоту нравились. А вот другие, которыми Можжевельника хвалили за способность принимать тяжелые методы и решения - уже нет. Как и то, что последние годы поводов для этих методов и решений становилось всё больше.

Оцелот передвинул бусину чёток и с помощью тех крох Умения, которыми владел, приказал ей запомнить нахлынувшее настроение - тревогу за будущее островов.

- Не зли Корешка, - прошипел идущий рядом Восемь Пальцев.

Хороший совет, но запоздалый. Предки не даровали глазам Квадратного Корня способность видеть Умение, но и без неё он наверняка заметил и понял, что именно сделал Пятый. И конечно же, отнёс на свой счёт. Впрочем, верно отнёс.

Пятый Оцелот пожал плечами и, чего уж теперь терять, следующий стеклянный шарик отщёлкнул не скрываясь, вложив в него досаду от того, что Белому острову достался именно такой Математик как Квадратный Корень Можжевельника.

[Snerrir]

2

Скрытый текст - spoiler:

Трудовой отряд Белого острова уже спускался в долину Великой дамбы. Когда-то эта местность звалась в честь одного из божественных царей архипелага, теперь же здесь чтили иного владыку - большую плотину, кормившую тысячи. До неё ещё долго надо было идти, она возвышалась в предгорьях, перегораживая одну из немногих рек, что хотя бы время от времени наполнялись нынче водой. Но уже здесь чувствовалось её благое влияние. Поля в долине были широкими, ровными, расчерченными сеткой каналов. Почва на них, хоть и выжженная засухой, радовала глаз тёмным, плодородным цветом. На участках разных Домов и комнат трудились их общинники, подготавливая землю к сезону дождей. Много народу, при том, что самых сильных душой и телом должны были отозвать на ещё более важные задачи.

Хорошая эта долина, славная к жизни. Хотя родной остров Оцелот на неё не променял бы. Не то, чтобы у него теперь был выбор, впрочем.

Даже дикая природа тут была удобней для человека, чем где-либо ещё на островах - меньше яда в плодах и мясе, меньше колючек и шипов, сочнее, сытнее, безопасней.

Восемь Пальцев замедлил шаг и на ходу наклонился к зарослям гигантского лишайника у края дороги, вытащил из них за шею съедобную сороконожку. Белое чудище, длиной в полтора локтя, заизвивалось, защелкало жвалами, способными перекусить древко доброго копья, но охотник держал его крепко и правильно.

- Смотри, Кот. Ещё раз показываю - смотри как надо делать.

Восемь Пальцев передавил насекомому нужный сегмент и оно бессильно обмякло. Теперь его можно спокойно укладывать в котомку - останется живым, но парализованным до самого привала. Пятый Оцелот честно попытался запомнить, как друг это сделал, но подозревал что не получилось и самому ему полезный приём повторить лучше не пытаться- целее будет. У Оцелота не было способностей к охоте. К сбору диких растений, вот, куда больше, и он уже прикидывал, что успеет насобирать по дороге, чтобы вечером, на жаровне, сороконожка испеклась вкуснее. Лавровый лист с чахлого, упрямо цепляющегося за жизнь деревца у обочины, плоды кактуса для гарнира, пластинку лишайника - для кислости…

- Эй, Восьмёрка! - резкий голос Можжевельника вырвал Пятого из мыслей о еде так же, как сам охотник только что выдернул сороконожку из её логова, - Когда-нибудь ты так всех пальцев лишишься. Не очередная тварь их тебе отгрызёт, так я оторву. Вы все - слушайте! Я достаточно насчитал вам воды и пищи, чтобы вы дошли до цели. Не отвлекайтесь. Шагайте усердно, шагайте прилежно.

Восемь Пальцев смотрел на исчислителя исподлобья. Как волк смотрел - так это обычно говорят, хотя на островах никто не видел живых волков уже очень давно.

На самом деле охотника звали не Восемь Пальцев, и уж точно не фамильярной Восьмёркой. Умножающий Пищу - вот его взрослое имя, хотя и "Кот" уже отвык так его называть. И никто ему ничего не отгрызал, Умножающий и родился таким - с четырьмя пальцами на каждой руке и каждой ноге. Растворившиеся в предках Пришлые Владыки дали охотнику свою внешность, но, увы, не свои способности к Умению. Он часто шутил по этому поводу, но - в кругу друзей. Исчислитель ему другом не был.

- Быстрее! Быстрее! - не унимался Квадратный Корень, кажется он успел уже хватануть настойки из горькой лозы, - Я не для того помогал Белому острову, чтобы вы теперь позорили меня своей ленью.

Чего не вычесть, того не вычесть, Можжевельник действительно много работал, Оцелот это признавал. Вот только слишком часто от итогов этих трудов у Кота словно нож по сердцу проходил.

Ещё две бусины - мечты о привале и злость.

[Snerrir]

3

Скрытый текст - spoiler:

Вот слова и ты их помни: укрепи углы Дома своего добром и знанием, положи Умение и силу воли в основу его столпов и стропил. Ведь углы - проявление Математики, а прямота отрезков родственна прямоте души.
- Исчисление Деяний

---

Вечером они добрались до Большого Шафранного Дома. Внизу, черно-зелёная полоса долины уже ушла в тень, но последние лучи солнца ещё падали на здание, стоящее на вершине холма. Предки выстроили его стены из жёлтого песчаника и в красном, закатном свете они и впрямь казались оранжевыми. Но Шафранным Дом прозвали не за это. Его внутренние залы и галереи украшали фрески с изображениями крокусов. Сейчас их видели многие, собравшиеся с ближайших островов и ущелий, и тесно им не было. Шафранный, один из Домов Математики, легко вместил их всех, ещё и место осталось, даже несмотря на то, что половина его комнат стояла без крыш, а то и вовсе давно лежала в руинах. Это был действительно большой Дом.

Говорят, что когда Пришлые Владыки впервые высадились на берега Жемчужной Дуги, то они назвали построенные островитянами комплексы "дворцами", а их самих - "дворцовой цивилизацией". Пятый Оцелот знал язык Владык, язык Умения и считал, что слова эти - не точны.

Большие Дома были не просто жилищами людей власти и их слуг, хотя, конечно, вожди и жрецы старого мира занимали в них самые важные комнаты. Большинство из тех, кто присягал войне, ремеслу, песням и знаниям, также селились в Домах. Пожалуй, владычное слово "город" - так в старых книгах и на старых картинках назывались поселения обитателей большой земли - было бы тут уместнее, если бы их возводили единым зданием, по одному плану и лишь достраивались бы со временем… Интересно есть ещё среди этих "городов" - живые? Уцелели ли в мире другие люди кроме островитян? Чётки, запомните-ка эти пустые вопросы.

Узнали ли в итоге Пришлые Владыки, что были небрежны в изучении языка и культуры Жемчужной Дуги, или нет - уже не важно. Однажды они вернулись на своих огромных, созданных с помощью Умения кораблях, и легко сокрушили объединённый флот архипелага. Потом завоеватели построили много своих "дворцов", которые иногда были похожи на местные, а чаще - нет. Эти новые дворцы носили странные имена, вроде бы и взятые из речи островитян, но звучащие почти издевательски. Палаты Наслаждений, Пальмовый Рай, Дом Престижных Возлияний и, даже, Залы Пышной Выпечки. Пятый Оцелот видел однажды указатель, направлявший в сторону этих Залов, у дороги, ведущий из ниоткуда в никуда через Жжёный остров. На большой пластине из какого-то белого, напоминавшего кость материала, были изображены две улыбчивые, невероятно широкобёдрые девицы. В травяных юбочках, которые островитяне никогда не носили и в венках из углецветов, которые на старом языке лепестков вообще-то должны были обозначать что это вдовы и они скорбят.

Залы Пышной Выпечки не пережили явления Злой Воды, как и большинство дворцов на побережьях. Отдыхавшие там Владыки тоже погибли, в тот ли день, милосердно быстро, или потом, медленнее. От того, что их некогда вечно юные тела уже не могли существовать без помощи Умения, а оно стало непокорным и опасным. От, казалось бы, некогда уже побеждённых болезней. Или под ножами, топорами и копьями из раковин или чёрного камня с огненных гор, которых так много было на островах Жемчужной Дуги. Говорят, лишь обслуга дворцов из младших каст Владык, почти не затронутая Умением, прожила в новом мире достаточно долго, чтобы успеть вплести свою Спираль в Спираль островитян.

- Опять задумался, Кот? - проворчал Восемь Пальцев. - Помоги лучше еду приготовить.

- Говоришь прямо как Корень, - улыбнулся Оцелот.

Друг нахмурился и Пятый понял, что шутка не удалась.

- Извини, - вздохнул он и сел на циновку рядом с жаровней. В большую, глиняную миску были насыпаны обломки стекла, взятые с развалин владычных дворцов. Они целый день пеклись под жарким солнцем Жемчужной Дуги и теперь, с помощью Умения, Кот высвобождал из них накопленное тепло. Вскоре мясо сороконожки аппетитно зашипело.

[Snerrir]

4

Скрытый текст - spoiler:

- Вы своего исчислителя не видели? - спросил спешивший мимо паренёк, судя по неполным чёткам на поясе - один из учеников Математики. Потом уточнил, когда люди Белого острова не стали спешить с ответом: - Господина Квадратного Корня Можжевельника, да будут его функции безупречны?

- Заговори о хитине со жвалами, и тебя обязательно цапнут, - сказал охотник.

- Наверное, его унесли говорить с другими Математиками, - предположил Оцелот. И, похоже, в словах его прозвучала вражда, хотя он и не хотел её показывать. Паренёк ушёл, озадаченно качая головой, явно удивлённый, что люди вот так вот могут говорить о своём исчислителе, причём столь известном как Можжевельник - без особого почтения говорить.

После ужина Восемь Пальцев ушёл беседовать с отрядами других островов и долин, узнавать новости. Менее общительный и не столь выносливый Кот остался отдыхать и думать.

На ночь их разместили в Приделе Урожая. Пятый Оцелот хорошо помнил эти комнаты - здесь он когда-то учился Математике. Он рад был снова пройти по колонной галерее, выходящей на сад камней, по плоским крышам, террасами возвышавшимися над внутренними двориками. Увидеть фрески. Никто уже на островах не знал изображённых на них людей, если это вообще когда-то были люди, а не плод воображения живописца. Но Оцелот встречал их как старых знакомых, этих собирателей крокусов. Он знал все их прозвища - Поднимающая Корзину, Срывающие близнецы, Подносящий Бутоны, Уколотый Шипом, Смеющаяся Жрица…

Стройные, длинноволосые, с тонкими талиями, собиратели улыбались древними улыбками, а их глаза смотрели прямо на него. Пришлые Владыки умели изображать человеческое тело куда реалистичнее, должно быть фрески архипелага казались им неуклюжими и примитивными. Но Оцелот чувствовал куда больше родства с людьми, изображёнными на стенах Шафранного Дома, чем с теми, кого рисовали Владыки на своих указателях и плакатах. Даже несмотря на то, что Спираль пришельцев с другой стороны мира сильно изменила теперешних островитян. Как и жизнь в новой эпохе - обитатели Жемчужной Дуги измельчали от голода и нужды, одеяния и доспехи предков болтались на потомках словно те были подростками, вынужденными донашивать за старшими.

Кот провёл рукой по голове, коротко остриженные волосы кололи ладонь. Островитяне редко теперь отращивали такие же длинные, завивающиеся кольцами локонами, какие носили те, кто смотрел с фресок. Многие из нынешних и вовсе росли и старились безволосыми, как Пришлые Владыки когда-то. Умножающий Пищу, вот, был из таких.

Пятый Оцелот дошёл до Пожилой Госпожи и его радость окончательно уступила место грусти. Эта фреска уже была в плохом состоянии когда он учился здесь, теперь же она вообще наполовину осыпалась. Говорили, когда несколько лет назад архипелаг опять трясло, этой части Царь-острова досталось особенно сильно. Было заметно, где фреску начали восстанавливать, да так и забросили это дело. Когда Пятый в прошлый раз приходил сюда, Придел Урожая ещё был жилой частью комплекса. Теперь же, хотя люди этого Дома и пытались поддерживать его в порядке, он опустел, и уже начал разрушаться.

Оцелот сел напротив Госпожи, скрестив ноги. Снял с пояса чётки и растянул на ладонях перед лицом, всматриваясь, вспоминая чувства и мысли, что записал в каждый стеклянный шарик. Призвав Умение и Математику, он стал усиливать и разжигать те из них, что счёл хорошими и гасить медитацией и осознанием те бусины, которые полагал для себя злыми. Владеть своими чувствами - почётно для человека островов. А ещё это просто необходимо, чтобы отгонять иссушающую ярость, осаждавшую нынче многих, и самого Кота в том числе.

Ему не хватало сейчас молитвенных палочек, которые можно было поджечь в курильнице и дымок от которых, хотя и не нёс в себе ничего помрачающего разум, помогал ему концентрировать мысли и Умение. Как жаль, что последнюю рощу божьего можжевельника, из которого их и делали, недавно вырубили, чтобы расчистить место под новые поля и сады. По приказу тёзки этого благородного кустарника вырубили. Это был продуманный и далеко смотрящий приказ, радеющий о благе и прибытке островов. И глупый, предки, какой же глупый… Проклятый Квадратный Корень, чтоб у тебя и вторая нога подломилась!

Ну вот, опять.

Пятый Оцелот вздохнул и начал медитацию заново.

[Snerrir]

5

Скрытый текст - spoiler:

Вот слова и ты их помни: разум, плоть и кровь - подчинены Математике.
- Исчисление Деяний

---

Стук заступов о высохший ил на дне водохранилища, стук молотков, забивавших клинья в скалу в карьере, рабочие песни и рабочая ругань - этим были заполнены уши Пятого Оцелота вблизи от дамбы. Он трудился, перетаскивая материалы от каменоломни к местам починки, и спина его сгибалась и болела от тяжести корзин. Иногда он ходил на площадку где отжигали известь и с помощью Умения усиливал пламя в кострах, помогал экономить драгоценные дрова и уголь. Или остужал воду в кувшинах для питья и для того, чтобы она сама колола камень, когда её выливали на раскалённые скалы. Скалы он тоже грел. Но, в основном, таскал тяжести.

- Ты бы поговорил с Корешком, пусть даст тебе сосредоточиться на колдовстве, - сказал Восемь Пальцев за вечерним пивом, когда заметил, как Пятый украдкой растирает поясницу.

- Я не буду с ним об этом говорить.

- Хорошо. Пусть другие поговорят.

- Я справлюсь.

- Прости, Кот, но носильщик из тебя такой же, как охотник.

Пятый Оцелот не стал обижаться на эту правду. Сказал лишь:

- Переменная может и не подозревать о своей роли в уравнении, это задача исчислителя выяснить её значение для мира.

- Ты сам-то слышишь, чего говоришь? Кот, я ведь давно тебя знаю. Я не верю, что ты смирился с попытками Корешка сделать наш остров образцовым на всю Дугу.

- Мне нравится работать руками на столь важной стройке, создавать что-то, что продержится дольше, чем эти вот кости. Вот и всё, - отмахнулся Оцелот, - Плесни лучше ещё пива, это сегодня лучшее обезболивающее.

Умножающий Пищу покачал головой и вытащил пробку из кувшина и разлил по малым мискам густой напиток. На Белом острове его варили прозрачным и искристым, по рецептам Владык. Здесь больше чтили древность и пиво Шафранного Дома казалось пьянящей кашей. Зато сытнее.

Пятому Оцелоту и впрямь лестно было думать, что стены, которые он помогал выкладывать сегодня, будут служить людям архипелага ещё долго. Но и дальше отрабатывать свою повинность ручным трудом он хотел не поэтому. И уж точно не потому, что так было удобно Квадратному Корню Можжевельника. Просто, Умение давалось в эти дни Коту особенно тяжело. Возможно, он начал стареть и утрачивать хватку. Спираль островитян и Спираль Пришлых Владык переплелись между собой в годы после Красного Неба, но проявлялось это слияние непредсказуемо. Обитателям Жемчужной Дуги отныне были отпущены разные сроки жизни и разные сроки пользования Умением. Род Пятого Оцелота считался долгожителями и Умелыми людьми, но и среди них из поколения в поколение кто-то выгорал раньше прочих.

Он глотнул мутного, но вкусного пива, решив сейчас не думать обо всём этом. И без того последние дни в чётках многовато бусин, окрашенных в цвета тревоги и уныния.

---

Пятый Оцелот завершил настройку солнечного кристалла и отложил в сторону, к другим, уже готовым сегодня напитаться светом и жаром. Дрожащей рукой вытер пот со лба. Умение, и без того всегда непокорное, рвалось из его хватки. Он тратил много сил даже на простые плетения.

Под навес зашёл Восемь Пальцев и поставил рядом ещё корзину с солнечным стеклом.

- Просили отколибри… в общем, пошепчи и над этими.

- Нет. Хватит с меня сейчас такой работы. Завтра.
Оцелот встал и пошатнулся, в глазах на мгновение помутилось.

- Ты в порядке?

- Просто… устал. Быстро растратился. Только и всего. Я слабый Умелец, Восемь. Старею. Среди людей с большого острова это быстрее всего понимаешь. Возможно…

- Я уже трёх здешних колдунов сегодня видел, - перебил его Умножающий, - Таких молодых и сильных. Их стаскивали в лекарскую палатку. В обмороке. Кот, не принижай себя, а?

[KrasavA]

Интересный, разнообразный, густой мир. Наше поколение избаловано картинками. Лично мне не хватает видимых образов героев. Из-за этого хуже текст воспринимается. Но вообще, атмосфера серьёная)

[Snerrir]

KrasavA, спасибо)

6

Скрытый текст - spoiler:

- Стразу три? Это плохо, - встревожился Оцелот.

- Что, даже хуже, чем твоя опять подкрадывающаяся старость? - усмехнулся Умножающий.

- Да. Хуже.

Кот показал старшей настройщице, что уходит. Та кивнула, они с Оцелотом давно друг друга знали. Сидевший с ней рядом ученик нахмурился и посмотрел на людей с Белого острова тяжелым взглядом, ударил кулаком по земле. Но промолчал. С этим человеком Пятый знаком не был и даже остановился рядом, всмотреться и вспомнить повод для вражды.

У человека было тонкокостное лицо и полностью чёрные глаза потомка Владык. Один из признаков того, что могу быть способности к Умению, но ещё не их гарантия. Восемь Пальцев походил на этих своих предков ещё сильнее, но видеть пронизывающие мир нити, потоки и узлы силы вообще не мог, куда уж там ими управлять. Впрочем, судя по тому, что уже успел заметить Оцелот, со способностями у ученика всё оказалось хорошо, более того, куда лучше, чем у него самого. Но и цену за них молодой Умелец заплатил высокую - худой, весь какой-то перекошенный, дрожащий, в пятнах разноцветной кожи. Спираль Пришлых владык могла даровать могущество, это так, но в изменившемся мире, который больше не был добр к тем, кого Умножающий называл "колдунами", куда чаще она наделяла хворями и страданием.

- Что-то не так, парень? - спросил вперёд Оцелота охотник.

- Вы, с Белого острова, совсем стыд потеряли! - выпалил ученик.

- Тса, смотрите-ка, да я стал Математиком, я уже знаю, что ты сейчас скажешь, - цокнул языком Восемь.

- Вы ходите где хотите, берёте и оставляете работу как вам угодно. Вам сказали готовить кристаллы? Вот и выполняйте!

- Пример Огня, помолчи-ка! - прикрикнула на него наставница, но "парень" оправдывал своё имя, распаляясь сильнее и сильнее.

- От вашего Дома никакого толку, только запасы и силы на себя оттягиваете. Вы решили, что наша общая судьба вас ничем не обязывает? Как же жаль, что такой эталон как Квадратный Корень Можжевельника решил потратить своё время на вас, а не на другие острова!

Пятый Оцелот загнал свою собственную ярость в стекло и сказал:

- Человек, ты ведь сам - не исчислитель.

- Да вы едва лучше людоедов с потерянных островов!

Солнечный кристалл в руках у ученика зазвенел и раскололся. Пример Огня вскрикнул и выронил обломки, тряся обожжёнными ладонями, и получил затрещину от настройщицы, и она напустилась на него с бранью. Кот и Восемь Пальцев вышли из-под навеса на жаркое солнце.

- Славно ты это с камушком, а? - сказал потом охотник за ужином, в комнатах Урожая.

- Я ничего с ним не делал, - пожал плечами Оцелот, - Этот Огонь - сильный. Но у него не хватает дисциплины для управления своим Умением.

- Колдуны, - закатил глаза Восемь Пальцев.

Когда Пятый Оцелот вечером сел перед фресками и достал чётки, то долго смотрел на оплавившуюся и треснувшую бусину, покусывая губу и хмурясь.

---

Вот слова и ты их помни: когда подведён счёт числам и времена признаны суровыми, смири своё сердце и откажись от того, без чего сможешь выжить.
- Исчисление Деяний.

---

По тропе, сбегающей с гор, к шатру исчислителей спешил человек. И было в ритме его бега и в выражении лица что-то такое, что говорило Оцелоту - надвигается медленная беда.

Кот надеялся, что на лесозаготовках ничего плохого не случилось.

Костры стали прожорливыми. Не у одного Оцелота теперь быстро иссякало Умение. Не только каменоломни, литейная и площадка для отжига извести требовали больше и больше дров, их стали тратить и на приготовление пищи и на обогрев ночью - солнечные кристаллы взрывались всё чаще, как у учеников, так и у опытных настройщиков. В горы отправили команды лесорубов, хотя предки, взявшие в свой язык это слово, вряд ли бы сочли кустарники и низкие деревца теперешнего архипелага - лесом.

[Snerrir]

7

Скрытый текст - spoiler:

Вырубать склоны было плохо. Все это знали и понимали. Обнажённые склоны высыхали быстро, ветер уносил и без того тонкий слой почвы прочь. Сведённый лес восстанавливался медленно, если делал это вообще. Расточительство - страшное слово, убивающее слово. Но ещё в самом начале работ, когда год ещё казался удачным, разобрали Опору Восхода - один из главных контрфорсов дамбы. Его давно уже следовало чинить. Его повредило то же землетрясение, что ранило фреску Пожилой Госпожи. Со всеми неурядицами последних дней восстановление затягивалось. И теперь исчислители Царь-острова стояли перед выбором - срочно вкладываться в эту задачу, даже если это нанесёт урон архипелагу в долгой перспективе, или беречь силы и надеяться на лучшее. И выбора, собственно, и не было.

- Как дела в зарослях? - спросил вечером Пятый у Восьми, когда охотник вернулся со своей смены в горах, - Корень боится, что ему не хватит брёвен для лесов и укрепления кладки.

- Да славно там всё с брёвнами, Кот, налей мне лучше! - отмахнулся Умножающий.

- Если бы я сразу знал, на какое количество древесины рассчитывать, мне было бы проще уточнить норму для подзарядки кристаллов…

- Вот и не бросал бы ты свою Математику, Кот, если и сейчас числа покоя не дают. Налей, говорю я тебе!

- Ты зол, - сказал Пятый, наклоняя кувшин.

- Вот докука! Да хорошо всё с твоими брёвнами, припасами и табличками, Оцелот, успокойся уже. Иди со своими бусами перед фресками поиграй, если и после дня в карьере уснуть не можется. Тса, опять ты на меня так смотришь! Слушай уже, не знаю я ничего про брёвна. Не рубил я их и не складывал. Меня вообще туда не за этим вызывали. Биота озверела, лезет в лагерь и таится там. Шипит, кусает и жалит. Гоняли мы её с другими охотниками и били, заготавливали что получится. Многих погрызли, да и меня самого цапнули. О, предки, нет, да не сильно цапнули, не помру, не вздумай беспокоиться. Ещё пива - вот чего мне сейчас надо!

- Значит, поэтому от вас гонцы к исчислителям бегали? - Оцелот и сам отпил из миски.

- Гонцы? Не было никаких гонцов, Кот, сами справились.

- А откуда они тогда? Я не помню жилых Домов и комнат с той стороны горы.

- Там ещё одна дорога вверх идёт, мимо лагеря, - пожал плечами охотник, - Широченная, владычная такая, хоть и вся раскуроченная. Ты здесь учился, не я, вот тебе и виднее, чего там ещё в горах может быть. Кот. Дай уже напиться, а?

- Ладно, если вдруг увидишь, что туда опять зачастили вестники, скажи мне, хорошо? - попросил Оцелот и оставил друга в покое.

Он и впрямь знал, что ещё можно было найти в этой части хребта, помимо последних лесов архипелага и развалин. На вершине самой высокой из гор Царь-острова Владыки построили обсерваторию. Не столько ради того, чтобы изучать там звезды и прочие луны, сколько для наблюдения за тем, как изменяются потоки и поля энергий, необходимых для Умения. Оцелота и сверстников водили туда в пору ученичества, показать древние машины и проверить, не найдётся ли у кого из них склонности к пути звездочёта. Такой у Оцелота не оказалось, как и многого из прочих талантов, полезных настоящему человеку Математики. Теперь, за вечерней медитацией, Оцелот размышлял, почему сразу не вспомнил об этом месте. Постарела ли его память до срока? Было ли ему стыдно вспоминать тот день, когда он окончательно решил, что не годится в исчислители? Или, быть может, ему на самом деле просто страшно было думать об обсерватории, потому как в отличие от многих и многих он хорошо понимал насколько на самом деле ужасной может оказаться та беда, которую впервые обнаружат именно там, в холодной, круглой башне на вершине угасшей огненной горы, с помощью линз и приборов, точных имён и принципов работы уже не знали и те, кто посвятил им всю жизнь…

[Snerrir]

8

Скрытый текст - spoiler:

Охранник у шатра исчислителей предостерегающе постучал древком копья по земле. Глаза в прорезях костяной маски, впрочем, смотрели неуверенно. Люди Белого острова считались странными и вели дела странно. Кто знает, может конкретно этому и впрямь позволено вот так вот запросто ходить и вопрошать?

- Мне надо поговорить с Квадратным Корнем Можжевельника, - повторил Пятый Оцелот.

- Да пропусти его уже наконец! - резко и досадливо сказали из-за полога.

Квадрантный Корень, как оказалось, сидел за столом у самого входа. Там, где уже была благословенная в разгар дня тень, но где ещё хватало света для работы.

Перед Квадратным Корнем лежали стилусы разной формы, палетка с брусками чернил, абак с разноцветными глиняными шариками - предметы, вызвавшие у Кота привычный, непрошенный укол тоски по тому, что могло было быть. Исчислитель читал с листа бумаги. Судя по цвету материала - хорошего качества и недавней выделки. Явно что-то важное. Не глиняная табличка, который пользовались для повседневных записей - легко слепить, легко размочить и поправить, и можно обжечь, но неудобно сортировать и перетаскивать. Не узелковое послание, из тех, которыми дальние общины отчитывались о запасах и поставках - эти не обременяют гонцов, но не каждый умеет их вязать и читать с них… Бумага. Дорогая нынче вещь. Вещь для непростых людей и непростых текстов.

- Ты должен сейчас быть под навесом для подзарядки, Пятёрка. Почему ты оставил свою работу?

- Я хочу знать, что за беда на нас надвигается, Можжевельник.

- Мы сейчас не в твоём Доме, Пятёрка. Здесь ты будешь обращаться ко мне почтительно.

- Я пришёл говорить с тобой о счёте будущего, господин Квадратный Корень Можжевельника.

Исчислитель поднял наконец глаза от строчек.

- А я ещё раз спрошу тебя: - почему ты оставил работу?

- Я её сделал. До срока.

- Ты не умеешь и не любишь колдовать, Пятёрка.

- Я постарался, - Оцелот не врал, он и в самом деле выложился сегодня по полной и у него до сих пор ныли виски и звенело в ушах от схваток с Умением, боёв за каждый кристалл. За те, что были назначены на сегодня ему и даже за несколько из наказа для прочих Умельцев, более таланных, но и более, как оказалось, уязвимых к капризам своего ремесла.

На стол со щелчком легла глиняная бирка, с клинышками выполненной нормы и оттиском личной печати старшей настройщицы, заверяющей её.

- Ну раз даже такой как ты, решил потрудиться, то и впрямь, вопрос серьёзный, - Можжевельник положил лист бумаги рядом с биркой и смотрел теперь на Кота. Взгляд у него был островной, не владычный, но вполне способный нагнать трепет на более впечатлительных. Кот же слишком давно ссорился с Корнем. - И чего же ты хочешь?

- Я уже сказал - я хочу знать, что за беда на нас надвигается.

- Это плохо просчитанные слова, Пятёрка. Выражайся точнее.

Пятый Оцелот почувствовал, что всей медитации последних дней уже начинает не хватать.

- Это ведь отчёт из обсерватории? - показал он на бумагу, - На островах не много рабочих станков осталось.

- Допустим, - пожал плечами исчислитель.

- Последним гонцом с горы был один из тамошних. Раз звездочеты решили лично спуститься со своей высоты, чтобы передать отчёт - это важно. И мне сказали, что лицо у этого человека было таким, будто при нём кого-то на ноль поделили…

- Допустим. Тебе от меня чего надо-то, Пятёрка?

- Если опять придёт Красное Небо, мы должны быть готовы. Надо будет деактивировать и спрятать владычное стекло в укрытия. Я напишу пастухам, чтобы те перегнали шипохвостов в пещеры. Если мы перебросим семнадцать работников с нижних полей на каменные сады…

- Пятёрка. Предоставь Математикам делать работу Математиков. Скажу тебе то, что и другим говорю - те, кому надо, уже знают и высчитывают. Не смущай себя и народ. Не стыдись того, что не видишь всей картины. Выполняй свою норму прилежно и с твёрдым сердцем. Переменная может и не подозревать о своей роли в уравнении, это задача исчислителя - выяснить её значение для мира…

- Да, а ещё в этой книге сказано: "каков исчислитель - такое и уравнение". Я тоже её читал.

[Snerrir]

9

Скрытый текст - spoiler:

Квадратный Корень схватился за костыль, прислоненный к креслу. Оцелот решил было, что для того, чтобы швырнуть в него - такое случалось, но уворачиваться не пришлось. Можжевельник встал, стуча деревяшкой приковылял ближе, и навис над Котом. Исчислитель был высоким, этого не смогла у него отнять даже иссохшая нога. Тяжеловесным, чего не могла скрыть холщовая тога, хотя и не толстым - личная аскеза Корня считалась достойной подражанию, да и крайне редко на островах кто-то мог позволить себе раздобреть. Похожим на островных предков. Если бы Пятый достоверно не знал, насколько на самом деле Можжевельник лишён сентиментальности к прошлому, то мог бы решить, что неприязнь Корня к нему с охотником была вызвана враждой к владычной Спирали - такое тоже случалось. За долгие века после Красного Неба старая ненависть остыла, но иногда ещё вспыхивала красным, особенно в тяжелые годы. Можжевельник, впрочем, одинаково презирал всех… почти всех вокруг.

- Вот больше всего терпеть я не могу недоучек, Пятёрка. Вроде тебя. Выхватили пару крупинок мудрости из большого амбара и уже мнят себя людьми Математики. Опаснее глупца только тот глупец, который считает себя знатоком. У него уже есть чего сказать, но совершенно нет дисциплины и разума понять, когда ему надо заткнуться. Спесь. Наглость. Самолюбие! И весь ваш остров такой! Зачем я только вытащил это жребий… Иди отсюда!

Последнее предназначалось не Оцелоту, а охраннику, заглянувшему в палатку на повышенные тона. Вопреки всем жалобам Можжевельника Кот подозревал, что если бы колченогий исчислитель остался в здешних, почтительных комнатах, то уже давно зачах бы от скуки и перепоя восхищением.

- У меня есть свои обязательства перед людьми, у тебя - свои, вот и всё, - сказал Оцелот.

- Обязательства? Какие такие обязательства? - вкрадчиво приглушил голос Можжевельник, - Да ты никак наконец распробовал власть, Пятёрка? Даже такую устарелую и пустую как должность мелкого вождя полузабытой комнаты? Обрадовался? Возомнил? Числа меня сохрани, да ты и раньше был несносен, а теперь и вовсе станешь невыносим.

- Меня безумцем надо будет назвать, когда я начну радоваться тому, что старшая ветвь моей семьи иссякла и оставила мне эту ношу, - сухо отозвался Кот.

- Но вот ты здесь, стоишь передо мной и требуешь, Пятёрка. Четверть тебя - заготовка исчислителя. Четверть тебя - последыш старых вождей. Четверть - тлеющий колдун и четверть - повар. И всей моей Математики не хватит, чтобы собрать из тебя одного достойного общинника. Хотя насчёт повара я, так и быть, подумаю…

- Ты тоже не всегда был человеком табличек, Квадратный Корень Можжевельника.

Исчислитель поморщился и ударил кулаком по изуродованному бедру. Возможно, у него опять старые раны саднят - последние дни многие на такое жаловались. Возможно, именно поэтому он ещё злее обычного. Возможно, именно так он разжигает в себе злость или гасит её - вот это Оцелот понимал, ему тоже нынче приходилось постоянно искать пути к этому.

- Не пытайся подставить себя на моё место, Пятёрка, уравнение всё равно не сойдётся. Ты никак не найдешь свою дорогу потому, что в голове у тебя разброд, и ломаешься ты как тростник - с хрустом. Я ведь был на твоих экзаменах, тех, что ты так позорно провалил, не забывай!

"Где уж мне забыть, когда ты напоминаешь мне об этом каждую встречу" - подумал Оцелот. Впрочем, почти весь этот разговор, в том или ином виде, звучал уже много раз. И не нужно было владеть числовым прорицанием чтобы знать, куда он сейчас повернёт.

- И в отличие от тебя, Пятёрка, до того как пойти дорогой исчилителя, я был человеком войны. И когда ты ещё учился пальцы на руках пересчитывать, я уже проламывал черепа людоедам, чтоб ты мог спать спокойно. И если бы не один неудачный для меня удар, я бы и сейчас это делал. И знаешь что? Там, на потерянных островах, я вдосталь насмотрелся к чему приводит недостаток математики, хаос и пустота на месте закона. Так что сейчас ты умолкнешь и пойдешь исполнять свой долг. А когда мы вернёмся на Белый остров, ты будешь петь хвалы предкам, следить за алтарём и рассказывать сказки общинникам, как и надлежит малому вождю. А если ты вздумаешь разжигать панику - то узнаешь, что рука у меня всё ещё тверда.

"Смотри только, чтобы не споткнуться по пути" - подумал Оцелот. Впрочем, вот это вот уже вслух говорить было по настоящему опасно. Да и непочтенно.

[Snerrir]

10

Скрытый текст - spoiler:

Вот слова и ты их помни: Не пытайся перемножить то, чего не стоит и складывать. Числам нет дела до твоих представлений о доброте и гармонии.
- Исчисление Деяний.

---

Как и всегда, пропустив сутки Рыжая луна снова взошла над архипелагом. Сегодня к присоединились более медлительные Белая и Двуликая, повернувшаяся своей пятнистой стороной. Может и не самая светлая ночь - не хватало небесных сестёр помельче и потусклее - но и так спокойно можно ходить без огня. Облаков не было, ничто не намекало на приближающиеся дожди. Тройные тени стелились по холмам, от выветренных скал и немногочисленных деревьев. От колонн в галерее.

За стенами Дома стрекотали хитиновые твари.

Бусину за бусиной Оцелот перебирал чётки, одной рукой. Не потому что медитировал или считал, а так, по привычке. Сейчас он думал не в категориях Математики.

- Предки сочтённые, Кот, вот чего ты опять не ложишься, а? - досадливо прошептал Восемь Пальцев за спиной.

- Не спится что-то, - пожал плечами Пятый, - А ты чего?

- Стекло в жаровне снова сдохло. Холодно. Я разумный человек, я не учился Математике, хвала числам. И даже не колдун. Я взял веток на складе и зажгу их и лягу спать обратно, а не звёзды буду считать. Не маячь.

- Здешним не понравится, что ты ночами хворост у них таскаешь. Без учёта, табличек и заверений.

- Они тут все безумные, хлеще тебя. И слепые. И глухие. Не хватятся.

- Меня ты по пути туда не заметил, - усмехнулся Кот.

Умножающий с тихим хрустом перехватил вязанку покрепче.

- Сосчитано. Мне оттащить всё это обратно? А? Или ты наконец перестанешь строить из себя праведного исчислителя?

Кот не стал говорить ему о том, что сам не раз крался по этой галерее ночами. За едой, пивом и прочими ученическими радостями.

- Потом оттащишь. Я починю кристаллы. Только силы восстановлю. Подумаю немного…

- Думай быстрее, а? Эти покрывала, что нам выдали от щедрот Корешка, тонки, как надежда на возвращение моря…

- Да, это так, - Оцелот и сам непроизвольно завернулся покрепче в отрез холщовой ткани, что захватил из комнаты вместо плаща, - Кстати, я как раз размышлял о море… Как считаешь, оно ещё где-то уцелело?

Охотник положил вязанку на пол.

- Тощие праотцы, да и впрямь похоже какая-то муть с волшбой творится! Колдуны с ума сходят. Вот и тебя накрыло. Нашел о чём под лунами думать. И пивом от тебя сейчас не спасёшься - плохо среди ночи пить… Ну тебя. Я в комнату пошёл.

Пятый Оцелот смотрел за холмы, туда, где раньше побережья отделяли сушу от волн. Ветер давно сдул песок с их высохших пляжей. И даже дальше смотрел, пытаясь разглядеть где пустыня превращалась в совсем уже враждебный людям Жар. Хотя знал, что отсюда не углядел бы этого и ясным днём.

- Ну, откуда-то же к нам всё ещё приходят дожди - ответил он сам себе, - Значит и большая вода где-то должна быть.

Говорят, в первые годы после Красного Неба море - и без того всегда безжалостная стихия - стало почти осознано убийственным. Наполнилось непредсказуемыми течениями и жуткими тварями, которых в нём не было до катаклизма. Жители архипелага более не рисковали уплывать из виду родных огненных гор, и даже с острова на остров перебирались с жестоким риском. Большая Соль, Великая Зелень, Дорога Китов, Ладонь-Держащая-Лодки из связующего звена огромного, пёстрого мира вновь превратилась в непреодолимые стены, которыми океан был до того, как первый на свете корабел связал первый на свете плот и пересёк на нём первый пролив. Некогда знаменитые кормчие, торговцы и пираты, люди Жемчужной Дуги отвернулись от моря. А потом уже и море окончательно покинуло их.

[Snerrir]

11

Скрытый текст - spoiler:

Записей тех времён не много сохранилось - на полуразрушенных островах мало тогда оставалось людей, умеющих читать и писать. Те пригодные для жизни долины, что не смыло Злой Водой, поделили между собой мелкие царьки, вожаки и Умельцы, наследники прошлого, полукровки пришельцев и просто удачливые выскочки. Войны ради выживания, в которых каждый Дом был за себя, истощали и те ресурсы, что пощадили Владыки и погубившая их катастрофа. В безумии своём люди островов уничтожали то, чем не могли владеть, лишь бы это не досталось соперникам. И всё время архипелаг пожирал страх, что однажды Владыки вернутся и отомстят за убитых сородичей. Тёмное время. Годы, точного числа которых не могли выяснить и теперь. Время мечей из акульих зубов и пробитых доспехов. Время пепла. Время крюка для мяса. Наполнялись ядом колодцы, проламывались плотины, горели Дома и архивы, горели сады и посевы. Горели леса.

Наверняка были те, кто хотел тогда сбежать с островов. Кого волны, чудовища, большой, выжженный мир и месть старых господ должны были пугать меньше сотрясавших Жемчужную дугу войн. Но если такие беглецы и сумели добраться живыми до континентов и уцелеть там, то не смогли послать весть обратно. Или она затерялась в золе сожжённых страниц. Или они решили забыть об оставленной родине. Оцелот не был уверен, что смог бы осудить таких.

Когда же Нечётная Драгоценность со своими Математиками поднялась против старой знати и сокрушила её и объединила центральные острова в последней попытке выжить сообща, все уже знали, что море умирает. Вода далеко отступила от старых побережий, с каждым годом отступала всё дальше и становилась всё более солёной. Рыба, водоросли и моллюски измельчали и исчезли. И уже тогда на островах не осталось ни одного дерева, пригодного для строительства лодок, способных пересечь обмелевшее, но, казалось, лишь ещё более яростным ставшее от того море - первые же переписи ресурсов, сделанные первыми исчислителями о том говорили. Даже таких стволов, из которых были когда-то вырезаны колонны, об одну из которых и опирался сейчас плечом Оцелот - и таких уже было не найти. Как и навыков строительства. И навигации. Даже плавать умели немногие. Знали ли предки, сочинившие когда-то пророчества о Красном Небе, до чего на самом деле докатятся их потомки? Интересно, если и впрямь, как верят некоторые, старые боги не погибли тогда, смеются ли они над этой иронией? Оцелот на их месте рыдал бы.

Потомки Драгоценности попытались возродить многое из ушедшего мира. Экспедиции в поисках новых, пригодных для жизни земель - в том числе. Это была славная традиция, в конце концов, когда-то именно эта страсть к новым горизонтам и открытиям привела первопоселенцев на берега Дуги. Но островитяне опоздали. К тому моменту как зажили те раны, что они успели нанести себе в тёмные века, и был подведён счёт тому, чего уже нельзя было вернуть, оказалось, что мореходство окончательно перешло в последнюю категорию. Теперь острова отделяла от континентов не синяя гладь, а Жар. Это слово не передавало всей смертоносности новой, глубокой пустыни. Но ни в языках островов, ни в языке Владык попросту не нашлось таких слов, которые бы адекватно передавали сущность нового, не существовавшего до того в мире ландшафта. Не все отряды разведчиков оттуда возвращались. Но те, что забирались в пустоши дальше прочих, приносили неутешительные вести.

Пропасть, куда более глубокая чем когда-то были высокими горы архипелага. Местами засыпанная толстым, в локти и локти слоем соли от испарившейся воды. Чем ниже уровня погибшего моря - тем более плотным и ядовитым становится воздух. Почти нет воды. Нечем дышать. Иссушающий зной днём и даже ночь приносит мало облегчения. И повсюду ядовитые и свирепые твари, те, которых Владыки называли "биотой", которые не должны были выживать там, но там процветали. Много лет прошло с тех пор, но ни одна экспедиция не смога пройти и половины пути до ближайшего континента. Не говоря уже о том, чтобы пересечь Шрам, тектонический желоб, судя по старым, владычным картам рассекавший пустоши недалеко от берегов большой земли.

[Snerrir]

12

Скрытый текст - spoiler:

В молодые годы Оцелот любил помечтать, как однажды поучаствует в одном из таких походов. Как увидит дальние острова, добудет славу ходока новых путей, кто знает, может быть первым ступит на берега большой земли! Или, хотя бы, найдёт сокровище - неразграбленный владычный дворец, чистый источник или корабль ушедшей эпохи с металлической обшивкой, что можно ободрать на инструменты и оружие…

Куда они делись, эти мечты? Это его личная старость и впрямь пришла или весь архипелаг одряхлел? Все труды и подвиги не могли остановить того, что островитяне проигрывали войну с решившим убить их миром. Они сражались отчаянно. Иногда они отвоевывали землю и воду. Чаще они отступали. Дом за Домом, долина за долиной, остров за островом…

- Кот, чтоб тебя! Почини камни в жаровне! Холодно!

Пятый Оцелот был благодарен, что друг пусть и руганью, но отвлёк его от мрачных мыслей. Он подозревал, что заполнил тоской с десяток бусин в чётках, пока размышлял об упадке и пустошах.

- Хорошо, хорошо, давай сюда кристалл…

Оцелот сосредоточился на настройке. Последние дни это стало привычной работой. Но ночь красивая всё-таки. Холодная, но ясная и светлая… Тихая. Даже биота перестала стрекотать.

- Тихо.

Восемь Пальцев больше не смотрел на Кота. Он смотрел на крыши на окраине Дома. Он растерял мирную дурашливость и стал хищным.

- Слишком тихо, - едва слышно прошептал охотник, - Где дозорный на вышке?

"Да вот же он! Сидит на своём месте" - хотел сказать ему Оцелот, но Восемь схватил его за руку и увлёк за колонну, предостерегающе прижал палец к губам. Спрятавшись в тени от самой яркой, Жёлтой, луны Пятый увидел, как охранник на вышке завалился на бок. Вернее, его аккуратно уложили на пол, выдернув напоследок чёрное лезвие из горла.

Наверху, на платформе, возвышавшейся над крайними, плоскими крышами Шафранного Дома, человек с ножом махнул рукой. Крадущимся бегом из-за вышки возникли другие. С оружием и в доспехах из костяных и хитиновых пластин.

- Ааааа! - заорал Оцелот, прежде чем Восемь успел его остановить. Вместо этого охотнику пришлось успеть рвануть друга за колонну. В её древесину тут же воткнулась стрела. Другая отскочила от стены, сломав каменный наконечник и оставив во фреске Смеющейся Жрицы выбоину.

Шафранный Дом ожил, вначале удивлёнными возгласами и руганью, потом криками и грохотом, не только здесь, но и у других приделов и этажей. В ушах стучала кровь. Пятый Оцелот стиснул солнечный камень так, что его грани больно впились в ладонь.

- Бездна! Кот! Очнись!

В саду захрустели галькой и песком сандалии - нападавшие перестали таиться, кто-то из них спрыгнул со стены во внутренний дворик. Потом он запрыгнул под галерею. В руке он держал окровавленную палицу, в лунном свете ярко белели зубы на вычерненном сажей лице.

Оцелот поднял руку и приказал солнечному камню высвободить всё тепло разом. Кота больно обожгло. Потом он бросил кристалл во врага. Сверкнуло, зазвенело и человек закричал.

Восемь Пальцев уже тянул его к другой колонне.

- Не туда, - прошипел сквозь боль и ужас Кот, - К лестнице!

[KrasavA]

Ура! Я продралась через сто тридцать пять имён вроде как главного персонажа и теперь чтение пошло легче) Занятненько, красиво, трагично. Похоже на художественные книги по историческим событиям. А когда высохшее море описываешь, даже пить хочется)

[Snerrir]

KrasavA, еще раз спасибо) Надеюсь, ландшафтные и культур-мультурные отступления не сильно тормозят текст)

13

Скрытый текст - spoiler:

Пятый Оцелот, комнатный человек, мечтал когда-то покорять дикие земли. Однако быстро осознал, что за пределами стен ему лучше заткнуться и слушать опытных ходоков и путешественников. Но здесь - здесь он был в своей стихии. Восемь, хвала его числам, понял и заткнулся.

Ещё недавно Кот так радовался, что поселился здесь. В полупустой части Дома, где каждому хватало по комнате, а ему и вовсе удалось отхватить себе место с края, у галереи с садом. А теперь они слишком хорошо понимал, что люди Белого острова раскиданы по всему приделу, и вперемешку с прочими. И собирать их всех - что решетом воду носить.

Они перепрыгнули катающегося по земле обожжённого, чья кожа теперь почернела не только от воинской раскраски, и побежали дальше по галерее. Потом - через лабиринт коридоров и переходов. Из дверей выскакивали люди, вокруг метались и падали люди.

- Изгои! Людоеды пришли! Спасите… - запричитал кто-то за стеной. Его прервали, судя по звуку удара - насмерть.

- Налево. Направо. Направо. Ступени. - на бегу сообщал Кот.

Он не знал, что за план у нападавших. В этой части Шафранного Дома нападение обернулось хаосом схваток и преследований. На стороне чужаков было то, что к хаосу они были готовы. На стороне здешних - родные стены. Тем, кто просто пришёл сюда работать на время, повезло меньше всего.

- Куда теперь? - тяжело дыша спросил Восемь. Ему явно было проще ориентироваться в пустошах, чем в чужом Доме.

Вместо ответа Кот рванул на себя дверь в одну из общих кухонь. И едва не получил по голове молотом. Славным молотом, с наконечником из резного белого камня.

- Сдурел, Трижды-Волк? Это мы! - рявкнул Восемь, захлопывая за собой дверь - деревянную, роскошную, задвигая таким же засовом. Мало было в Доме комнат, которым позволили такое.

- Ага. - туповато сказал человек с молотом. Какая-то часть Оцелота знала, что сам он сейчас выглядит и ведёт себя не лучше.

- Волк, отдай молот Коту.

- Ага. - повторил человек, но охотнику пришлось у него оружие забирать самому. И передавать Оцелоту тоже самому.

Ещё никогда символ вождеской власти не лежал в руке Пятого Оцелота столь тяжёлым, бесполезным грузом. Он знал, что чётки, солнечный камень или, хотя бы, кухонная ложка там куда более уместны и полезны. На него смотрел десяток земляков. Это было хорошо, повезло что они побежали сюда, а может быть Кот кричал про лестницы куда громче чем думал. Ещё на кухне были местные. Это тоже было хорошо.

А вот то, что все они от него чего-то ждали - вот это было плохо. Очень плохо.

[KrasavA]

Честно говоря, тормозят. Но я это уже отношу к привычке смотреть фильмы. В кино просто диалоги, а декорации фоном. В литературе этот фон необходимо создавать словами. Он создаёт атмосферу. Иначе действие будет висеть в воздухе. Вот у меня в этом проблема. Не люблю описывать погоду и природу. И сама же свою книгу из-за этого плохо вижу. Нужной атмосферы, объемного интерьера не получается. А у тебя интерьеры даже во времени описаны. Это плюс для книги и минус для торопыжных читателей вроде меня) Но это несомненно, твой авторский стиль) При соблюдении баланса действия и описания всё должно работать, как надо)