Юрий Никитин

[Roland]

"Теперь все Россию берутся спасать, даже жиды и арабы. Только еще аборигены Австралии что-то молчат.
Да еще хохлы, как услышали "Бей жидов, спасай Россию!", сказали, что лозунг добрый, только цель поганая..."
Юрий Никитин

Биография

Скрытый текст - Биография:

Родился в 1939 году в Харькове.
Уехал на Крайний Север, где работал на лесоразработках. Был чокером, плотогоном. Работал в геологоразведке: Сихоте-Алинь, Уссурийская тайга, Дальний Восток, Приморье.
В 1964 году вернулся на Украину, начал работать литейщиком на заводе. Занялся спортом, получил мастера по гребле на каноэ, несколько первых разрядов, в том числе по боксу и самбо, лёгкой атлетике. Участвовал в создании и работе клубов любителей фантастики. Учился играть на скрипке, работал художником.

В то же время начал писать и публиковать фантастические рассказы. Был одним из участников «молодогвардейской» группы писателей-фантастов, позже преобразованной в так называемую «Школу Ефремова». Первая опубликованная книга — сборник фантастических рассказов «Человек, изменивший мир» За книгу «Огнепоклонники» (о работе литейщиков) получил высокие литературные премии и был принят в Союз Писателей СССР, а в 1979 году после издания книги «Шпага Александра Засядько» («Золотая шпага») был подвергнут гонениям, и около семи лет не участвовал в литературной жизни.

После окончания Высших Литературных курсов в Литинституте, перебрался в Москву. Некоторое время работал главным редактором издательства «Отечество». В начале 1990-х годов с Лилией Шишикиной организовал издательство «Змей Горыныч» («Равлик»), которое занималось изданием сначала зарубежной фантастики, а затем перешло почти исключительно на издание книг самого Юрия Никитина. В настоящее время оно не функционирует, а книги выходят в издательствах «Центрполиграф» и «Эксмо».

Всего Никитин выпустил более 30 книг, а по общему тиражу произведений он сравним с такими известными фантастами как Василий Головачёв и Сергей Лукьяненко. Но Никитин не только фантаст: он с блеском он отметился в жанре остросюжетного политического боевика (цикл «Русские идут»), работает и в жанре научной фантастики, и в славянского фэнтези, которое иногда «превращается» в исторические романы.

Наиболее известные произведения Юрия Никитина — фэнтезийные книги из цикла «Трое из Леса».

Библиография

Скрытый текст - Библиография:

Цикл «Трое из леса»
Начало Начал (в работе)
Яфет (в работе)
Трое из леса
Трое в песках
Трое и боги (Трое и Дана)
Трое в долине
Мрак
Передышка в Барбусе (Мрак 2)
Семеро Тайных
Изгой
Таргитай (в работе)
Фарамунд
Гиперборей
Вещий Олег (в работе)
Битва за Царьград (в работе)
Святой Грааль
Стоунхендж
Откровение
Возвращение Томаса (Возвращение короля)
Башня-два
Человек с топором
Зачеловек
Зачеловек 2 (в работе)
Цикл «Гиперборея»
Князь Рус
Ингвар и Ольха
Князь Владимир (в 2-х тт.)
Золотая шпага
Цикл «Троецарствие»
Артания
Придон
Куявия
Ютлан, брат Придона (в работе)
Цикл «Странные романы»
Скифы
Я живу в этом теле
Баймер
Великий маг («Море крови»)
Имаго
Чародей звездолёта «Агуди»
Имортист
Земля наша велика и обильна…
Трансчеловек
Последняя крепость
Проходящий сквозь стены
Творцы миров
Я-сингуляр
Сингомэйкеры (в работе)
Насты (в работе)
Цикл «Русские идут»
Ярость
Империя Зла
На Тёмной Стороне
Труба Иерихона
Цикл «Княжеский пир»
Княжеский пир
Главный бой
Цикл «Мегамир»
Мегамир
Владыки мегамира
Боги мегамира(в работе)
Разное
Зубы настежь
Уши в трубочку
Трехручный Меч
сборник рассказов «Человек, изменивший мир»
сборник рассказов «Далекий светлый терем»
Как стать писателем
Мне — 65

Интересные факты

Скрытый текст - Факты:

Возможно, что Гай Юлий Орловский — один из литературных псевдонимов Юрия Никитина. Об этом свидетельствует похожесть стилистики, оборотов речи и идей, продвигаемых в их романах, а также наличие Гая Юлия в качестве героя одного из романов Никитина. Однако эта информация носит характер предположения и не претендует на объективность.

Фантастические цитаты

Скрытый текст - Цитаты:

Когда вошел Кречет, за столом невольно подобрали животы и выпрямили спины, а министр культуры поспешно выдернул палец из носа.

- Я сам никогда не мог понять: почему жизнь убийцы всегда считается ценнее, чем жизнь убитого? Ведь убил же этот мерзавец хорошего человека!.. Отныне тот мертв навеки. Никогда уже не пойдет по улице, радуясь солнышку. А убийце дадут десять лет, из них отсидит три, а потом выпустят?.. И это убийца пойдет по улице, радуясь солнышку? Да его не просто убить надо, а посадить на кол посреди площади, чтобы в муках корчился суток трое, а на него ходили смотреть толпами с детьми и подростками! В воспитательных целях, конечно.
- Билеты продавать будем? - спросил Коган. - Мне, как министру финансов, это важно. Налог с продажи, то да се, ведь эти колья придется ставить день и ночь...

Коган, который все чаще демонстративно смотрел на часы, наконец, с недоумевающим видом поднес к уху, сделал вид, что слушает тикают ли, хотя что может тикать на батарейках, если не бомба? Кречет покосился на министра финансов:
- Ладно, прервемся на обед. А то Коган начнет грызть ножку стола.
- Ни в коем случае, - испугался Коган. - Я же знаю, сколько стоят тамошние микрофоны!

Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут.
Разве что Небо их призовет на страшен Господен Суд.
Но нет Востока, и Запада нет: что племя, нация, род?
Когда сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает!

Хотя в не ту среду попал кристалл,
но растворяться в ней не стал:
кристаллу не пристало
терять черты кристалла

Полезные ссылки

Скрытый текст - Ссылки:

Официальный сайт
Скачать книги автора (библиотека Альдебаран)
Скачать книги автора (библиотека Фензина)
Купить книги автора (интернет-магазин Озон.ру)
Новая Корчма
Легендарная Корчма
Кузница, как стать писателем
Библиотека произведений Ю. А. Никитина

by Рабочая группа Литраздела

Скрытый текст - Оригинальный текст поста:

Для всех поклонников творчества Ю.А. В январе выходят следующие книги Юрия Александровича Никитина:

Роман "Трансчеловек" (странные романы)
Аннотация
Все эксперты и все опросы могут сказать, какие книги покупаются лучше, какие хуже. Или какие жанры. Но какая книга действительно нужна, необходима, востребована - этого не могут сказать никакие опросовцы. Тем более, не знают читатели... если книга еще не написана. Подобная ситуация, чтоб вы знали, называется неудовлетворенным спросом.
Но вот эта книга, так необходимая человечеству, наконец-то написана. И даже издана. Читайте, и будет вам щасте!
И да наступит новый странный мир.
В который из вас кто-то войдет. Но кто-то - нет.

Роман "Последняя крепость"
Аннотация
Прогресс неумолим: страны сливаются в сообщества, а те, объединяются в человечество. Национальные языки уходят в прошлое. Некоторые народы, особо упорствующие, приходится приводить в лагерь человечества силой.
Осталась одна-единственная страна, что не желает расставаться с самобытностью и растворяться в человечестве.
Потому элитные части армии США готовятся к броску на Тель-Авив, Иерусалим и другие города. Бросок последует сразу же после точечных бомбардировок и удара крылатыми ракетами.

Роман "Возвращение короля"
Аннотация
Король ушел к огорчению одних и ликованию других. На земле для него нет достойных противников, и он с огненным мечом в руке прошел ад, рай и чистилище, пронесся по загробным мирам викингов и Полям Великой Охоты, отыскал то, что хотел и победно вернулся.
О судьбе короля шли разные слухи. Но вот, когда уже никто не ждал, он возвращается во всем блеске и могуществе. И как встречает его королевство? И как поступит король, увидевший, кто чего стоит на самом деле?

[Ula]

Drain,
вовсе нет. Если автор понравился, его будут читать, все 2 359 8745 томов, причем за одну ночь.
А вот в том случае, когда идеи автора показались слишком простыми//сложными, заезжанными/слишком новаторскими, навязчивыми/напротив, отталкивающими, человек не обязан себя насиловать и продолжать читать. Мы не мыши, кактус жрать не обучены.
В общей сложности я прочла

Трое из леса
Трое в песках
Трое и боги (Трое и Дана)
Трое в долине
Мрак
Передышка в Барбусе (Мрак 2)
Семеро Тайных

Ну и начало Цикла «Троецарствие»
и специально сейчас пробежалась, не "Зачеловека" я читала, а "Человека с топором", вот.
Как бэ не "две" книги же.
И если первые понравились еще нормальной подачей, то потом все скатывалось в идейность неуместную, лично я ощущаю себя неуютно, когда меня пытаются зомбировать идеями. Никитин не дает выбора в своих книгах. Есть лишь герои и их путь правый? А почему правый? Другого же пути не пробывали как бэ.
Повторусь, как развлекательное чтение (типо Дюма, Пехова, Перумова, с натяжкой Дрюона, Зыкова) это можно воспринимать. Я так это могу воспринимать.
При этом лично я не против дифирамбов Никитину. Нравится - вперед. Я против попытки выставить меня самой рыжей только потому, что Никитин меня не зацепил. Пишешь сам, дай писать остальным. Критики тебе не хватает, так строй диалог интересно, с примерами, бубнами и медведями, тебе и отвечать буду аргументированно.
З.Ы. учимся пользоваться кнопкой "Редактирования", да>_<

[Drain]

Сообщение от Ula

и специально сейчас пробежалась, не "Зачеловека" я читала, а "Человека с топором", вот.

Ну а по моему мнению, "Человек с топором" - одно из самых завораживающих в цикле "Троих". При этом, "Трое" для меня (по крайней мере, первые 10 книг) - всего лишь "разогрев" Никитина. А вот потом он дал шороху)

Я против попытки выставить меня самой рыжей только потому, что Никитин меня не зацепил. Пишешь сам, дай писать остальным. Критики тебе не хватает, так строй диалог интересно, с примерами, бубнами и медведями, тебе и отвечать буду аргументированно.

Какая авка, так и представляем)))

Ничего не имею против тех, кого Никитин "не зацепил", у них все еще впереди. Даже немного завидно.

Но судить об авторе я не берусь по одной книге из сорока. Не понял, не зацепило - так и скажи. А то - "мастеровой", "унылый бездарный пиарщик", и всякое такое.

Есть авторы, которые "цепляют" с первой книги. Их читаешь, начитаться не можешь. Все ок, афтар, давай еще! Такое проглотил, и доволен.

А есть авторы, читать которых неможно запоем. Не для отдохновения мозгов, а наоборот, для напряжения. Главу прочитал, и сидишь в ауте, мысленно споришь с автором. И так повернешь, и сяк. Думаешь о вроде бы обычных, с "молоком матери впитанных" понятиях. А оказывается, если отбросить шелуху, наслоения, то ой как оно все не так.
И потом несолько дней-недель ходишь, как от инета отключенный, дивишься - и как я раньше этого не замечал?

Сумбурно, конечно... но нет у меня таланта всего Никитина в пару абзацев уложить)

Ula, мой вам совет, если найдете время, почитайте "Золотую шпагу" Никитина.
Меня она очень взбодрила, когда я был практически на нуле.

Кстати, насчет зомбирования книгами.
Вы видимо, абсолютно-суггестивны?
Нормальный обитатель этого мира уже давно должен выработать антизомбинный иммунитет)
ТиВи, наружная реклама, инет-баннеры, радио, газетные заголовки - неужели на них кто-то еще ведется?
Кстати, если вы заметили это "зомбирование идеями", то вы ему не сильно поддались)
На определенном этапе у меня тоже было раздражение по этому поводу.
"Ну йомайо, я и так уже открыт, давай свои мысли, тезисно, нечего их размазывать по книге, обосновывать визуально, аудиально, тактильно, и еще фиг знает как, давай экстракт, я пойму, или хотя бы попытаюсь понять!"
А потом понял, что это же не только для меня написано. Анеки, жратва, рубилово, секс, это ж такой визуально-аттрактивный элемент, чтобы фокус внимания удерживать. В надежде, что и идея, написанная между "анеком" и "кабанчиком", проникнет в мозг.

Сообщение от Искатель

Я не занимался точными подсчётами, но книг у Никитина солидно больше 40. У меня дома почти полное собрание его. Так вот, этих книг уже давно перевалило за 50. Так что можете смело говорить, что их 60, не ошибётесь. :)

Я тоже не занимался. А с учетом того, что и с инета книги качаю, то несколько подзапутался в печатных и интернетовских версиях, сколько же у него хотя бы романов. Но то что дофига - это точно)
40 - это из большинства автобиографий, а то скажешь 60, а их например, всего 58, так заклюют же)

[Искатель]

Сообщение от Drain

Но судить об авторе я не берусь по одной книге из сорока

Я не занимался точными подсчётами, но книг у Никитина солидно больше 40. У меня дома почти полное собрание его. Так вот, этих книг уже давно перевалило за 50. Так что можете смело говорить, что их 60, не ошибётесь. :)

[DUB]

Сообщение от Искатель

Повторяю с поправкой: лишь крайне редкие единицы имеют мужество сознаться в том, что что-то понять ума не хватило.

Хм, ну давай я еще раз выскажу свое мнение. Что бы придать полновестности моим словам.

Я прочитал у Никитина: Весь цикл "Ярость". Весь цикл (кроме двух книг) "Трое из леса". Весь цикл "Гиперборея". Так же Золотая шпага и Князь Владимир.

Итак, я полностью согласен с Улой. Никитин в книгах не дает альтернативы. Его генеральная линия верна и точка. При этом если его философию можно применить к отдельному человеку, то перекладывание этой философии на общество в целом, выглядит очень глупо. Прикол в том, что слог Никитина при прочтении книги, убеждает, что он прав. Но только начинаешь чуток разбираться в данном вопросе.... Все его построения разлетаются как карточный домик.

Вопрос в том, насколько человек взрослеет. Книги Никитина, все-таки - это до 20-ти лет. Сказка для максималистов.

[Siziff]

Сообщение от DUB

Хм, ну давай я еще раз выскажу свое мнение. Что бы придать полновестности моим словам.

Я прочитал у Никитина: Весь цикл "Ярость". Весь цикл (кроме двух книг) "Трое из леса". Весь цикл "Гиперборея". Так же Золотая шпага и Князь Владимир.

Итак, я полностью согласен с Улой. Никитин в книгах не дает альтернативы. Его генеральная линия верна и точка. При этом если его философию можно применить к отдельному человеку, то перекладывание этой философии на общество в целом, выглядит очень глупо. Прикол в том, что слог Никитина при прочтении книги, убеждает, что он прав. Но только начинаешь чуток разбираться в данном вопросе.... Все его построения разлетаются как карточный домик.

Вопрос в том, насколько человек взрослеет. Книги Никитина, все-таки - это до 20-ти лет. Сказка для максималистов.

1.На форуме Никитина читателя до 20 очень сложно найти - все как-то под 30 и выше и намного выше... - знаменитая Корчма долгое время была одним из самых посещаемых фантастических ресурсов в Рунете.
2. Судить об идеях автора по экшену - Гипорборея, Князь Владимир и Трое из Леса - это жесть.
3. Уже писал, что в идейных книгах Никитина (Скифы, Я живу в этом теле, Трансчеловек, Имаго, Имортист, Ярость, Земля наша велика и обильна, Чародей звездолета Агуди и тд - "цикл странные романы") - действительно показана только одна точка зрения. Смысл в том, что в разных романах - разные, а порой и противоположные идеи.

Зачем он это делает? Человек рос как писатель - и мы видим его взросление и опыт в книгах, правильные принципы и идеи остаются - неверные - отвергаются, выплавляются в более верные и правильные с точки зрения автора.
Кроме того он дает читателю выбор. Показывает каждую из идей с совершенно иной стороны. Взгляд на США в середине 90х был шоком, так как вся страна праздновала свержение проклятого СССР, взгляд на терроризм в Имаго многих шокировал, на демократию, ислам и тд.

[Hozyain Lesa]

Защитникам Юрия Александровича.
Ребят, чего вы доказать то хотите? Я че то недопонимаю...

[DUB]

Они хотят сказать, и доказать, что творчество Никитина - это откровение идей. И глубокая философия.

И вот с этим я согласиться никак не могу. Ах, да. "Я живу в этом теле" я тоже читал. Примитивно. "Трансчеловека" уже нет, но не думаю, что что-то изменилось.

А цикл "Ярость" вообще ни на что не претендует, как на средний голливудский боевик с претензиями на какую-то глобальную идею. Как бульварное чтиво прокатит. Экшн и драйв там супер. У Никитина это хорошо получается. Он умеет держать напряжение.
Но философия цикла - это фантазия великовозрастного дитяти. В цикле каждая идея схвачена поверхностно и не имеет глубины анализа. Но зато представлена как ЕДИНСТВЕННОЕ верное решение.
А шоком этот цикл не стал. Уж поверь мне. Просто потешил наше российское самолюбие. (у меня до сих пор где-то валяется потрепанная равликовская книжка "Ярость", кстати очень качественное издание, с моими пометками в чем автор не прав) Но зато спасибо Никитину, я решил немного покопаться в истории принятия христианства на Руси.
Небольшие отголоски этих размышлений смотри в теме "альтернативная история"

[Mariko]

Господа специалисты по Никитину!
Есть уйма вопросов! Пожалуйста, ответьте несчастной девушке:
1. Гай Юлий - про Ричарда то бишь - Никитин или нет?
2. Если Никитин, почему так занудно и назидательно?
3. Почему главгерою постоянно попадаются неодетые женщины в буквально промышленных количествах?
4. Почему этих самых нагих теток он описывает абсолютно одинаково? (сразило "груди, похожие на пакеты молока"))))
Все посты "это троллинг" и "читай 59 страниц выше" считать неактуальными. Ибо жажду знаний!))))
Всем заранее спасибо, ушла дочитывать 5ую штуку про того самого ГГ, если не вернусь прошу считать толкинистом.....

[Siziff]

Сообщение от Mariko

Господа специалисты по Никитину!
Есть уйма вопросов! Пожалуйста, ответьте несчастной девушке:
1. Гай Юлий - про Ричарда то бишь - Никитин или нет?
2. Если Никитин, почему так занудно и назидательно?
3. Почему главгерою постоянно попадаются неодетые женщины в буквально промышленных количествах?
4. Почему этих самых нагих теток он описывает абсолютно одинаково? (сразило "груди, похожие на пакеты молока"))))
Все посты "это троллинг" и "читай 59 страниц выше" считать неактуальными. Ибо жажду знаний!))))
Всем заранее спасибо, ушла дочитывать 5ую штуку про того самого ГГ, если не вернусь прошу считать толкинистом.....

1. Ну точно вам никто кроме Орловского не скажет, хотя вы и сами могёте догодаться :-)
2. ...
3. Орловского как и Троих из Леса я полгода назад забросил - дабы прочитать и перечитать сначала "идейные" книги автора. После его футурологии - переключился на других - Норберта Винера, Винджа и тд тд.
4. У Никитина по поводу женщин какие-то свои представления, на счет которых я пока не сильно заморачивался.

Вот как-то так. Скажем в первой книге о троих - в "Начале Начал" все ровным счетом наоборот.

Скрытый текст - ...:

Он спросил:

–*Ты видишь?

–*Вижу,*– ответил Голос настолько устало, что Люцифер даже подумал, как нелегко быть всевидящим и все понимающим,*– это люди… увы, люди… животное начало в них берет верх над другой половиной…

Люцифер хмыкнул.

–*Половиной?

–*Другой частью,*– уточнил Всевышний.*– Пусть ее меньше, но Я замышлял, что она будет главной…

–*Я вижу,*– сказал Люцифер саркастически,*– насколько главная… Смотри, с каким ожесточением набросились друг на друга!.. Ни одни звери так не истребляют себе подобных!.. Ликуют, посмотри… Как хорошо быть свободными!

Голос прозвучал глухо:

–*Свободой надо уметь пользоваться. Чем свободнее держится человек, тем он ниже как человек и ближе к животному. Человек только тогда человек, когда соблюдает запреты!.. И чем запретов больше, тем он больше человек. А настоящие свободы совсем в другом… на высоком уровне их больше, чем у этих двуногих, которые предпочли возвратиться в разумных животных.

Люцифер сказал:

–*Значит, у Тебя не получился Великий Замысел?

Голос Всевышнего прозвучал так, словно доходил из далеких-далеких мест, куда более далеких, чем известные ангелам Брий и Ацилут:

–*Знаю, никто из ныне живущих не придет ко Мне. Как и дети их. Все, что Я говорил, будет забыто, а что запомнят – истолкуют по-своему да еще и переврут, как им удобнее. Сменится много поколений, прежде чем снова начнут вспоминать обо Мне и пытаться понять, зачем они, в чем смысл бытия…

Так что в разных романах - разные цели и разные подачи. На мой взгляд.

[Waterplz]

наконец-то нашел время

[Siziff]

Сообщение от Waterplz

наконец-то нашел время

Сразу вспомнилось вот это :

Скрытый текст - Никитин. "Мне 65".:

Сегодня прочел высказывания одного автора о глупости и ничтожности романов «Скифы», «Имаго», «Имортист». И довольно аргументированное обоснование, почему глупо, почему плохо, почему все не так.

Я спорить не стал, почему спорить и о чем спорить? У этого автора все правильно, все ровно, никаких проколов. Он пишет, как и все стадо: о войнах магов, о сражениях некромантов с чародеями, чародеев с волшебниками, союзов эльфов и гномов против сил Тьмы, о наследниках престола и войнах за наследство. И, конечно же, как герой сопровождает принцессу из пункта А в пункт Б, спасая, защищая и побивая, попутно обеспечивая победу Светлых Богов над Темными.

Ну что сказать? У него действительно все аргументировано, все вычищено, все вылизано. Нет проколов и ухабов, читатель идет не просто по проторенной тропе, а плавно скользит по бархатному полотну шоссе, где ни одной выемки, ямочки, где все известно наперед, все истерто до блеска.

И как с таким разговаривать на равных?

Каждый ищет то, что хочет.

Со мной читатель идет в новые миры, с ним – в старые, проверенные. Я не хочу сказать, что всем ходить надо именно в мои, но это и не значит, что нужно ездить только по одной и той же старой дороге до бесконечности. Хотя, конечно, чтобы выглядеть русским интеллигентом, то так, конечно, безопаснее.

Эдэм дас зайне.

[Виндичи]

Ух ты, не знал, что Waterplz пишет о войнах магов и сражениях чародеев с некромантами. Теперь буду знать ^^

М-да, цитаты, как известно, бывают к месту и не к месту. Релевантность этой бежит меня...

[Mariko]

Добралась до 10 книги про Ричарда.... увы, эпопею про "Троих из леса" дальше первой ниасилила, равно как не приобщалась к ценностям Трансчеловечества, но по приведенным Waterplz'ом цитатам можно абсолютно точно сказать, что Орловский есть Никитин. Его юмор относится к категории "где-то я уже слышал!...", а уж попытки морализаторства и вовсе из рук вон... спасибо Waterplz'у за рецензию, я, кажется, уже вижу, про что тот "эпохальный труд" о Трансгуманизме. И могу вздохнуть свободно, не беря на себя труд вдумываться в сплетения чужих мыслей наново. Спасибо, накушалась подобных речений, продираясь сквозь "средне-вековые" приключалова про Дмитрия ака Ричарда.
С другой стороны, несмотря на ЯВНЫЙ авторский копипаст внутри серии, как и постоянные, навязающие в зубах самоповторы в описаниях (как чудовищ, так и прекрасных "лядей"), вполне крепкое фэнтези, весьма добротное. Хотя и с претензиями на высокую мораль - поначалу, слава богу, к пятой книге автор выдохся и пошло простое геройство. Качественное. Предсказуемое и смутно узнаваемое, но это не страшно. Это даже хорошо.

[Siziff]

Mariko,

Конечно. Никто не говорит, что Никитина надо читать всем. Каждый выбирает то, что ему ближе... по сердцу.

Waterplz, где-то слышал, что в СССР, дабы как-то надавить на Стругацких - товарищи из партии брали отдельные цитаты и интерпретировали их по-своему. Совершенно не так как в книге. То есть нагло переврать смысл - дабы показать, что Стругацкие хотят развалить Союз.
Этот прием слишком заезжен, чтобы использовать его в наше время. Но вы все-таки используете :-)
И чем книга сложнее - тем проще вырвать из контектса и перевернуть смысл. Мол, смысл-то только в этом предложении про заезженные шутки, а не в остальных 400 страницах.

[Waterplz]

врете не краснея. требую вашей "истинной" трактовки приведенных цитат.
так же не могу не заметить, что не брал из текста самые идиотские места, вроде невероятно пафосного спасения от ИИ, от которого я просто катался по полу.

[Franka]

Siziff, у меня к тебе личная просьба. Приведи лично для меня список пары-тройки книг Никитина, которые наиболее точно и полно характеризуют его творчество. Я созрела для ознакомления. Прочту и отрецензирую, хладнокровно и непредвзято.

[Siziff]

Его книги делятся на разные группы...

Нейтральная "Золотая шпага".

Славянское фэнтези "Ингвар и Ольха", "Князь Владимир" 2 тома.

Политические: "Ярость" (там цикл, но думаю если вам первая не понравится - то и не стоит дальше читать. В "Ярости" много политики, философии, религии... к середине книги появится экшн, а в остальных книгах экшена много).

Идейные: "Последняя крепость", "Трансчеловек"...

И отдельно советую прочесть коротенький рассказ "Сизиф" из сборника "Далекий светлый терем", вот он:

Скрытый текст - Ю. Никитин. "Сизиф".:

Юрий НИКИТИН

СИЗИФ

Я катил его, упираясь плечом, руками, подталкивая спиной, содранная
кожа повисла как лохмотья, руки в ссадинах, едкий пот выедает глаза. И
вдруг я услышал голос:
- Сизиф!
Наискось по склону поднималась молодая женщина. Кувшин на голове,
красивая рука изогнута как лук, в другой руке маленькая корзинка. Женщина
улыбалась мне губами, а еще зовущее - глазами, ее смуглое тело
просвечивало сквозь легкую тунику.
Я остановился, упершись плечом в камень. От моей пурпурной царской
мантии остались лохмотья, ноги дрожали от усталости. Сам я дик и грязен,
как последний оборванец.
Женщина подошла ближе, наши взгляды встретились. У меня стало сухо во
рту, а сердце заколотилось чаще.
- Сизиф, - сказала она певуче, - нельзя же все время тащить и тащить
этот ужасный камень! Что за блажь?.. Царям многое позволено, но ты уж
слишком... Ушел, а у нас совсем не осталось красивых и сильных мужчин. Ну
таких, как ты. В тебе есть нечто, кроме мускулов, сам знаешь...
- Знаю, - ответил я внезапно охрипшим голосом, - но мне так боги
велели.
Я затолкал ногой под камень обломок дерева, осторожно отстранился. В
груди кольнуло, когда пошевелил занемевшими плечами.
- Присядь, отдохни, - сказала женщина мягко.
Раньше я охотно останавливал взгляд на женщинах с ясными глазами.
Таких было мало, но и те оказывались в конце концов только женщинами и
ничем больше. Эта же проще, немного проще, чуть выше кустика, но все же
это женщина, которую я увидел впервые за долгое время, и я... сел с нею
рядом.
Из кувшина шел одуряющий запах вина, корзину распирали хлебные
лепешки, сыр, жареное мясо. Ее родители, сказала она, несмотря на знатное
происхождение, работают в поле, и она несет им обед.
- Спасибо, - поблагодарил я. - Ты достойная дочь, заботливая.
С первых же глотков хмель ударил в голову, а мясо хоть и гасило его,
но сделало мысли быстрыми, неглубокими.
- Зачем боги велели тебе тащить камень? - спросила она.
- В наказание. За то, что так жил.
- А как ты жил? - удивилась она. - Разве плохо?
- Плохо. Необязательно быть человеком, чтобы так жить.
- Но как они это сказали тебе?
- Как?.. Как слышишь волю богов?.. Ночью вдруг просыпаешься от боли в
сердце, от страшной тоски, от тревоги, что живешь не так, и слышишь
страшный крик внутри, и слышишь громовый глас, повелевающий...
- Что? - спросила она, не дождавшись. - Что они велели?
- Глас богов загадочен. Они на своем языке... Мы лишь стремимся
постичь сокровенное, ведомое им. Как повелели жителям страны Кемт
возводить пирамиды? Гробницы тут ни при чем... Это их камень на вершине
горы. А может, и не на вершине еще, но они выполнили волю богов, сделали
человеческое, когда отказались от жизни червяков, когда обрекли себя
тащить камень в гору...
Она не понимала. Спросила:
- Но почему ты решил тащить именно камень?
- Не знаю. Нужно было что-то делать немедленно. Жизнь уходила, как
песок между пальцами, и я страшился ее никчемности. Но волю богов я,
видимо, угадал. Боль не терзает грудь, не просыпаюсь в страшной тоске и в
крике... Понимаешь?
- Нет, - ответила она. - Обними меня.
- Эх, только женщина...
Хмель стучал в мозг, а вымоченное в жгучих пряностях жареное мясо
зажгло кровь и погнало ее, кипящую, огненную, заставило громко стучать
сердце.
Земля качалась под нами, и мы оказывались между звезд. Древняя
могучая сила швыряла меня как щепку, и я не скоро отпустил бы женщину, но
она в какой-то миг взглянула на край неба, где солнце опускалось за лес,
охнула и поспешно выкарабкалась из моих рук.
- Сизиф, - сказала она, вскочив на ноги, - возвращайся в Коринф! Ты
сильный, красивый, мужественный... У тебя будет все: друзья, богатство,
уважение, ты выберешь лучшую девушку в жены и построишь лучший дворец...
Она заспешила вниз, размахивая почти пустой корзинкой. Я оглянулся на
камень. Действительно, лишаю себя простых человеческих радостей. Нельзя же
в самом деле только и делать, что тащить камень! В город можно спуститься
и под чужим именем, чтобы не указывали, не злорадствовали: ага, оступился,
мы правы - только так и надо жить, как живем мы... Меня любят не за
царскую мантию, я и в лохмотьях - потомок богов: в беге ли, в кулачных
боях или в метании диска - не знаю равных.
А камень? Буду тащить по-прежнему. Но не мешает в городе погулять
всласть, потешить свое молодое сильное тело.
Когда я подходил к стенам города, позади пронесся далекий гул.
Деревья на горе падали все ниже и ниже: тяжелое неслось к подножию,
сокрушая лес, сминая кустарник.
Только один вечер я провел в своем Коринфе. Веселья не получилось,
хотя друзья старались изо всех сил. Упавший камень прокатился и по моему
сердцу, ночью я почувствовал его тяжесть. Нельзя, нельзя идти по двум
дорогам сразу, нельзя искать и радости людей, и радости богов!..


Камень лежал у самого подножия. Валун уплотнил землю так, что там,
где я его вкатывал, стала как камень. Голый блеск, после дождя вода
скатывается, так и не унеся ни крупинки, разве что поток протащит тяжелый
ствол, сбитый валуном.
Вверх карабкаться с камнем трудно, вниз катиться за камнем легко.
Вроде бы простая истина, но чтобы ее понять, нужно в самом деле скатиться,
чтобы ощутить и легкость, и постыдную сладость отказа от трудных истин и
понять, что человеку жить легче, чем богам. Легче - это лучше? Долго и я
так думал, пока не услышал гневный голос неба.
А может, и не карабкаться? Живут же люди внизу. Даже и не
подозревают, что можно жить иначе. Люди, не слышавшие гласа богов. Живут
просто, как все в мире. Просто живут, как живут бабочки, жучки, воробьи. А
ведь я уверен, что не только я один из рода богов, а все люди потомки
богов и могли бы тоже...
Я зашел с другой стороны валуна, присел, уперся плечом в холодную
гладкую поверхность. Ноги с усилием стали разгибаться, кровь ударила в
лицо. Валун качнулся, я нажал, каменный бок ушел из-под плеча вверх, я
перехватил внизу, пошел изо всех сил толкать руками и плечами, упираться
спиной, кожа разогрелась на ладонях. Скоро пойдет волдырями, и соленый пот
будет капать со лба на ссадины...
Я катил его по склону вверх, и тут поблизости послышался лай. Между
деревьями вертелась собачонка, сварливо лаяла, подбегала ближе,
отскакивала. Я не прерывал работы, только дрыгнул ногой, когда она
подбежала слишком близко, но поддеть не сумел.
Собачонка на миг захлебнулась от ярости, затем, совсем ошалев, стала
подскакивать ко мне с такой злостью, чуть уж не кусая за пятки, и я при
удаче мог бы растоптать ее.
- Пшла! - сказал я громко.
Остановился на минуту, начал брыкаться, пытаясь ее поддеть, а
собачонка совсем озверела: забегала как шальная, почти задыхаясь от злобы.
Я стал отбрыкиваться потише - пусть приблизится, тогда я садану как
следует.
Собачонка и в самом деле обнаглела, крутилась почти рядом, я уже
начал потихоньку отводить ногу, но она все не попадалась на "ударную"
позицию. Я начал злиться, почти остановился из-за такой мелочи!
Наконец она оказалась совсем близко. Моя нога выстрелила как из
катапульты, но проклятое животное в последний миг увернулось, я зацепил
только по шерсти, и теперь тварь остервенело прыгала вокруг, однако
дистанцию благоразумно сохраняла.
- Ну держись, дрянь!
Я нагнулся, пошарил под ногами. Собачонка чуть отбежала, но за моими
движениями следила внимательно и все верещала самым противным голосом,
какой только может быть на свете.
На земле попадались только крохотные сучки, веточки, трава, комочки
глины. Сделав пару шагов в сторону, я увидел крупный булыжник. Собачонка
металась вокруг, заливалась лаем, а я осторожно опустил руку, очень
медленно нагнулся, пальцы нащупали и обхватили обломок...
Я не сводил взгляда с собачонки. Она лаяла мне в лицо, а тем временем
мои пальцы приподняли камень. Рука описала полукруг, камень со страшной
силой вылетел из ладони. Визг оборвался, глухой удар, и собачонку унесло
по воздуху на десяток шагов, там она задела край обрыва, и ее тело
исчезло, только слышно было, как далеко внизу все сыпались и сыпались
камни.
Наступила блаженнейшая тишина. Я с облегчением выдохнул воздух,
повернулся... и похолодел, как мертвец.
Мой камень, медленно подминая траву и кусты, катился вниз все быстрее
и быстрее. Я крикнул отчаянно, ринулся за ним, готовый броситься под него,
чтобы остановить, но камень уже несся, подпрыгивал на выступах и, пролетев
десяток шагов, бухался на склон, срывая целые пласты, и все мчался вниз,
мчался, мчался.
Наконец глухой гул и треск у подножия возвестили, что деревца на пути
его не задержали.
Я тяжело опустился на землю, обхватил голову. Еще один урок дуралею,
который не хочет быть животным. Не бросай камни в лающих собак - их еще на
пути много, - иначе свой камень на вершину не вкатить. Собаки полают да
отстанут, а ты иди своей дорогой. Что тебе маленькая победа над мелкой
псиной? Одну побил, другую побьешь, третью, да так и разменяешь огромную
победу на эти мелкие. И будешь не Сизифом, а обыкновенным человечком,
который живет себе, как хочется, а живется ему просто, как живут бобры,
олени, волки, лошади, и за всю жизнь так и не проявит своей солнечной
породы...


- Сизиф! Где ты, Сизиф?
Я поднял голову. Снизу по склону спешил человек в доспехах. Шлем
блестел, закрывая лицо, только в узкую прорезь смотрели глаза, и я
удивился такому пристрастию к воинскому снаряжению: кроме нас двоих, тут
никого не было.
Он приблизился ко мне: невысокий, мускулистый, взмокший, хриплое
дыхание с шумом вырывалось из груди.
- Я слушаю тебя, - сказал я. Спина моя упиралась в камень, держа его
на склоне.
- Сизиф! - воскликнул воин. Он наконец поднял забрало, и я увидел
счастливое юношеское, почти мальчишечье лицо. - Мы пришли в Халдею,
дальнюю страну, пришли войском. Странные там народы... Мы завоевали этих
жалких дасиев, обратили в рабов. А чтоб не смешиваться с ними, ибо их как
песку на берегу моря, мы установили у них варну неприкасаемых. Этих дасиев
тьма, каждый из наших там царь...
- Мне этого мало, - ответил я горько. Камень жег мне спину. - Я хочу
быть царем над самим собой.
Он выпучил глаза.
- Но ты и так царь над собой!
- Если бы, - сказал я со вздохом, - если бы...
Прошли еще годы. Однажды я услышал шум схватки. Снизу он медленно
перемещался вверх, скоро я увидел между деревьями бегущих по склону людей
в тяжелых доспехах, потных, с красными распаренными лицами. Навстречу
засвистели стрелы; нападающие прикрылись щитами, кое-кто упал, остальные с
тяжелым топотом достигли распадка, там появились другие люди, сверкнуло
оружие.
Они сражались яростно, озлобленно, падали с разрубленными головами.
Зеленая трава окрасилась кровью. Один крепкий воин вломился в куст и
завис, подогнув ветви и не достигнув земли, весь утыканный стрелами так,
что стал похожим на ежа, другой - сильный и красивый, пронзенный копьем
так, что острие вышло между лопаток, жалобно вскрикнул: "Мама!" - и
покатился вниз, его слабеющие пальцы еще пытались ухватиться за траву...
Сколько я ни смотрел, не мог понять, как они различают, кто свой, а
кто чужой? Они настолько похожи, словно дети одной матери!
Я отвернулся и снова покатил камень. Я тоже когда-то держал меч,
владел им лучше всех в Коринфе и, может, потому раньше других узнал, что
меч - не доказательство. Мечом можно убить, но не переубедить. А ведь
победа тогда, когда противник побежден твоими доводами... Я - Сизиф,
бывший царь могущественного Коринфа, я тот самый царь, который решил
отыскать силу большую, чем сила, я тот царь, которому мало власти над
людьми, который ищет власть над самой властью.


Как-то во время тяжкого пути наверх я увидел в стороне огромный явор,
который бросился в глаза прежде всего размерами, но посмотрел еще раз и
разглядел, что в одном месте узор коры нарушен, из глубины дерева словно
бы прорастает некий знак, и я узнал его! Сварга, знак бога Сварога, его
несли на прапорах наши пращуры. Здесь проходил один из древних путей
вторжения в чужие страны, здесь везли обратно несметные сокровища...
Дерево росло, нарастали новые слои коры, но глубоко вырезанная сварга
выступала пока еще ясно. Знак, которым метили закопанные сокровища, когда
на обратном пути возвращались небольшими группами, подвергались внезапным
нападениям местных племен.
Я укрепил камень, подошел к явору. Мне не так уж и нужны сокровища,
хотя и от них не откажусь. Любопытно больше, какие диковинки отыскали в
чужих краях, из-за чего ходили походами, клали головы, разоряли и жгли
города?
По рассказам старших направление указывает только луч, что идет на
север, на родину предков, шаги я тоже отсчитал, вычислив соотношение между
лучами, вместо лопаты приспособил широкий сук, землю отбрасывал руками.
Солнце дважды поднималось и падало за гору, а я остервенело рыхлил землю,
швырял ее наверх. В воображении я уже вычерпывал огромные богатства,
вознаградил себя за тяжелый труд, остальным наполнил казну и щедро одарил
справедливость, честность, помогал слабым и бедным...
Сук ударил в твердое, я поспешно разгреб землю. Толстая крышка
огромной скрыни, выпуклые знаки непобедимого Солнца! Задыхаясь от
волнения, я бросился грудью на крышку, разгреб землю, отыскивая край, и
вдруг услышал гул.
Я рванулся наверх, край ямы обрушился, засыпав землей сундук, а в
десятке шагов катился, медленно набирая скорость, мой камень.
Он унесся с грохотом, оставив за собой просеку поваленных деревьев,
раздавленные норки, сброшенные с деревьев птичьи гнезда, и я уткнулся
лицом в свежевскопанную землю, сердце мое взорвалось слезами. Опять я
отвлекся на ничтожное!


Я не считал дни, которые провел в тяжком единоборстве с камнем. Он
так и норовил сорваться вниз, давил всей массой, становился все тяжелее, а
на моих ладонях от кровавых мозолей кожа стала твердой, как копыта. Я не
замечал солнца, не видел игривых зверьков, не слышал пения птиц, только
изо всех сил катил этот проклятый камень и даже не почувствовал, как
кто-то подошел и долго стоял, смотрел.
- Сизиф! - сказал он, и мне показалось, что голос мне знаком. -
Сизиф, да оглянись же! Не хочешь оглядываться, так хоть скажи мне
что-нибудь, мы ж вместе играли в детстве!
Человек был немолод, и я не сразу узнал его. Когда я покинул Коринф,
он был еще юношей, теперь же он смотрел из сгорбленного тела, что
расплылось как тесто, обвисло.
- Привет, - сказал я. - Ты изменился.
- Ты тоже... А зачем? - он смотрел с жалостью, голос звучал дружески.
- Не терзайся, живи, как все. Брось свой камень, наслаждайся жизнью, она
коротка.
Я это видел. Мое тело не расплылось, но и мои мышцы когда-то
порвутся, и все, что у меня есть, - это мой камень... который я не втащил
еще и до середины горы. Да и где вершина? Чем выше втаскиваю, тем дальше
кажется. Вижу лишь сверкающее сияние в немыслимой выси...
- Когда-то я брал все мелкие радости полной чашей. Я брал их столько,
что расплескивались, но и упавших капель хватило бы другим на всю жизнь!
Но это радости для смертных... Птицы так живут, олени, насекомые... А мы -
выше, мы - потомки богов, потому и радости наши должны быть выше. Выше, а
не просто больше!
- Какие радости? - удивился он.
Я смотрел в лицо старого друга. Друга моей прежней жизни.
- Мало жить простейшими радостями и заботами, - ответил я честно, -
ведь я не воробей и не насекомое.
- А как ты хочешь жить?
- Не знаю, - ответил я тяжело. - Но не по-насекомьи!
Я толкал камень вверх, я упирался грудью, а когда уставал, подставлял
спину и катил камень спиной, всем моим телом, медленно поднимаясь вверх.
Задыхаясь от усталости и обливаясь потом, я вдруг ощутил, что камень
остановился. Я нажал еще, но он не поддался. И тут я увидел каменную
стену, что поднималась на добрых два десятка шагов!
Я замер, ошеломленный. Холод стиснул ноги, поднялся, заморозил
желудок, оставив там пустоту, ледяным ножом ударил в сердце. Стена!
Сколько усилий ухлопал, а все зря...
Оставив камень, я в тот же вечер спустился в город. Тоска вроде бы
подалась немного, когда залил в себя кувшин вина, затем помню какой-то
спор с крестьянами, женщин, драку со сборщиками налогов, а потом я плясал
на горящих углях... Утром, не раскрывая глаз, поспешил нащупать ногой
кувшин вина, и так гулял и пил, глушил тоску.
Не помню, сколько прошло времени, но неведомая сила, которой я
подчинялся в свои лучшие дни, снова погнала меня к оставленному камню.
Если камень попал в тупик, то нужно искать другой путь - правее или левее,
а при необходимости и вернуться немного назад, но главное - карабкаться с
камнем вверх, только вверх!
Камень я обнаружил у подножия. Оставленный мною у стены, он недолго
держался на прежней высоте...
Путь наверх тяжек, но теперь, умудренный горьким опытом, я
преодолевал все же быстрее: я знал ловушки, препятствия, рытвины, видел
вспученные корни и, наконец, добрался до злополучной развилки, откуда
неосторожно повернул чуть вправо, самую малость. Теперь я покатил камень
прямо. Насколько же это труднее!
Я забрался высоко, и отсюда мой Коринф казался крохотным. В минуты
отдыха я часто рассматривал его, стараясь разгадать мучивший меня вопрос:
как жить этим людям? Как жить правильно?.. Запри любого из них в темницу -
уйму ума и таланта проявит, чтобы выбраться, а в сонном спокойствии так и
проживет до старости, до смерти, не узнав, на что способен... Если у кого
случается несчастье, то и душа просыпается, но обычно в городе жизнь течет
беззаботно, люди от рождения до смерти чем-то похожи на коз, которых
пасут...


Я толкал камень вверх, когда услышал голоса. Между деревьями
появилось много человек. Малорослые, в козьих шкурах, они остановились в
отдалении, робко глядя на меня.
Один из них несмело крикнул:
- Сизиф! Мы принесли тебе еду. Можно нам подойти?
Я ногой подсунул клин под камень, немного ослабил мышцы.
- Я рад гостям.
Они подошли ближе. Маленькие, пугливые.
- Как ты вырос, Сизиф, - сказал один почтительно. - Теперь мы видим,
что ты из племени богов. Это проступило в тебе.
- Я не помню вас, - ответил я.
- Наши деды рассказывали о тебе, - ответил один.
- Что же вы такие маленькие? Измельчала порода людей?
- Нет, мы все такие же. Ты тоже был таким... А теперь в тебе много
солнца внутри.
Мы сели на траву. Они поглядывали на мой камень, и я поглядывал.
Теперь я знал, что оставлять его нельзя даже ненадолго - скатится.
Они встречались со мной взглядами, тут же отводили глаза. Один сказал
наконец:
- Мы верим, что тебе под силу втащить этот камень. Вон какой ты стал!
- Камень тащить с подножия стало легче, - согласился я. - Но зато
склон становится все круче. Но до вершины я не могу пока добраться.
Они смотрели недоверчиво.
- Ты шутишь, Сизиф.
- Нет. Все люди - потомки богов. Вы бы тоже могли закатить камень на
вершину, но не хотите...
- Почему, Сизиф? - спросил кто-то с удивлением.
- Потому, что вы живете как олени, птицы, рыбы, - сказал я с болью и
подумал, что уже не раз говорил это, что все чаще ко мне приходят люди, и
я начинаю говорить им, ибо, видя меня с камнем, они стараются понять меня.
Один из них, с умным лицом, однако с озабоченным выражением, выпалил
с достоинством:
- У тебя своя философия, Сизиф, а у нас своя.
Я покачал разочарованно головой:
- Зверь, конечно, не потащит камень в гору. Ему нечего там делать
вообще, если на вершине нет вкусной травы или сочного мяса.
Он обиделся. Но я снова катил и катил свой камень, стиснув зубы,
подавляя боль, усталость. Помню, однажды, смертельно устав, несколько дней
провел возле камня, не притрагиваясь к нему. Он был укреплен подпорками,
надежно укреплен, но через неделю я обнаружил, что каким-то образом мы
сдвинулись на шаг ниже!
Вот та сосна, возле которой укрепил камень, но теперь сосна выше, а
мы сползли... Значит, и останавливаться нельзя, ибо это тоже путь вниз.
Ох, проклятье.
Иногда ноги ступали по мягкой шелковистой траве, иногда по мокрому
снегу, потом опять по траве, обнаженные плечи сек злой дождь, палило
солнце, их грыз холодный ветер с севера, пытался сковать мороз, но снова
жаркое солнце сжигало лед, нагревало голову, делало тело коричневым.
Летний зной и холод зимы сменялись так часто, что мне казалось будто
при каждом шаге ступни погружаются то в мягкую прогретую траву, разгоняя
ярких бочек, то шлепают по рыхлому снегу.


Я катил камень, жилы напрягались, и с неудовольствием слушал звон
приближающегося железа. Снизу тяжело карабкались хорошо вооруженные люди.
Впереди спешил богато одетый вельможа.
Когда он приблизился, я поразился, сколько спеси и надменности может
вместить лицо человека. Это был сильный человек, и мне стало жаль, что он
так мало знает и еще меньше хочет.
- Сизиф, - воззвал он сильным голосом, который прозвучал как боевая
труба, - ты столько лет занят нечеловеческой работой, за это время твой
Коринф - город, который ты построил собственными руками, - превратился в
огромный мегаполис, стал государством!
Я усмехнулся, ощутил с удивлением, что такой пустяк мне все же
приятен.
- Ну-ну. Не ожидал, но рад слышать.
- Сизиф, - продолжал он все тем же тоном, и воины подтянулись,
расправили плечи. - Ты должен вернуться! Ты обязан вернуться. В городе
начались волнения, бунты, всем надоели продажные правители, что пекутся
только о наслаждениях, забывая про народ. Нам нужен твердый властелин,
который казнил бы преступников прямо на площади, наказал бы мошенников,
твердой рукой оградил бы страну от врагов, установил бы порядок!
Воины дружно зазвенели оружием, крикнули. Сердце мое дрогнуло. Как
давно я не держал свой острый меч! Как давно не носился на горячем коне,
не рубил врагов, не завоевывал города и страны...
- Сизиф, - продолжал вельможа, - брось камень, и мы пойдем за тобой.
Мы - это войска и все добропорядочные граждане Коринфа!
- Аристократы или демос? - спросил я.
Вельможа посмотрел на меня победно и ответил с гордостью под
одобрительные выкрики воинов:
- У нас нет такого презренного различия! Мы все равны. Нас объединяет
страстное желание сделать Коринф сильным. Это выше, чем сословное
различие.
Из рядов воинов выдвинулся костлявый муж, хрупкий, сухой, с глубоко
запавшими глазами.
- Ты патриот или нет? - спросил он меня.
- Конечно, патриот... Я патриот и потому должен вкатить свой камень.
Они подступили ближе, сгрудились вокруг. Лица у всех были изнуренные,
жестокие, в глазах злость и отчаяние.
- Я уже был царем, я знаю: бессилен самый абсолютный тиран. Только
невеждам кажется, что царь может улучшить мир. Если бы все так просто! -
сказал я.
Вельможа спросил сердито:
- Ты прирожденный царь Коринфа! Не царское это дело - таскать камень!
Был миг, когда я засомневался, не пойти ли с ними, выбрав путь
полегче... Вкатить камень на вершину горы много труднее, чем править
страной. Сколько было царей до меня, сколько будет после меня? Впрочем, я
знавал царей, которые оставляли троны, одевали рубище нищих и уходили в
леса искать Истину...
Они ушли, и я тут же забыл о них, ибо привычка катить свою ношу в
гору сразу же напомнила о себе.


Шли дни, века и тысячелетия, ибо мне все равно, так как моя работа
вне времени, оценивается не затраченным временем... Только высотой, лишь
высотой, а день или век прошел - неважно, главное - высота.
Как-то прибежал взъерошенный юноша в странной одежде.
- Сизиф! - закричал он еще издали. - Мы победили! Дарий разбит!
- Поздравляю, - ответил я безучастно, не повернув к нему головы. Мои
руки и все тело так же безостановочно катили камень.
- Ты не рад? Сизиф, ты даже не спросил, что за сражение это было.
- Друг мой, - ответил я, не прерывая работы и не останавливаясь, -
меня интересует лишь те сражения, что происходит в моей душе...
- Сражения?
- А у тебя их нет?
- Нет, конечно!
- Тогда ты еще не человек.
- Сизиф!
- А победы признаю только те, что происходят внутри меня.
Однажды меня оглушили звуки музыки. Наискось по склону шли юноши и
девушки, шесть человек.
Это шли организмы: красивые, простенькие, прозрачные, и я видел, как
работают мышцы, сгибаются и разгибаются суставы, шагают ноги... Они
смеялись и разговаривали, обращаясь к желудкам друг друга, так мне
показалось, и музыка их тоже - с моей точки зрения - не поднималась
выше...
Впервые меня охватил страх. Никогда вакханки и сатиры не падали так
низко. Это уже не животные, это доживотные, жрущая и размножающаяся
протоплазма, самый низкий плебс. Они взошли на склон горы налегке, без
всякой ноши.
Они остановились в нескольких шагах, вытаращились на меня.
- Гляди, - сказал один изумленно, - камень катит в гору... Это в
самом деле Сизиф?!.. Ну, тот самый, о котором нам в школе талдычили?
Другой запротестовал:
- Да быть такого не может!
Послышались голоса:
- Что он, дурак?
- Если и дурак, то не до такой же степени?
- Дебил?
- Все умники - дебилы!
Они подходили ближе, окружали. Дикая музыка, что обращалась не к
мозгам и не к сердцу, а напрямую к животу, низу живота, оглушала,
врезалась в уши, требовала слышать только ее.
- Идея! - вдруг взревел один. - Мы должны освободить Сизифа от его
каторги! Дадим ему свободу! Именем... мать его... ну, как там ихнего...
ага, Юпитера!
Они с гоготом ухватились за камень, намереваясь столкнуть его вниз.
Вакханки уже вытаскивали из сумок вино в прозрачных сосудах. Меня охватил
ужас: я наконец-то забрался настолько высоко...
Я уперся плечом в камень, сказал с болью, и голос мой, расколотый
страданием, перешел в крик:
- Развлекаетесь... Наслаждаетесь... И не стыдно? Вы ж ничего не
умеете. Это высшее счастье - катить в гору камень. Бывают дни, когда я вою
от горя, что не выбрал камень побольше! Одна надежда, что гора останется
крутой и высокой. Отнять у меня камень? - да он скатится и сам еще не раз,
однако я подниму его на вершину!
Меня не слушали. Ухватились за камень с визгом и животными воплями. Я
с силой отшвырнул одного, он отлетел в сторону. Я услышал удар, дерево
вздрогнуло, к подножью упало безжизненное тело.
Тяжелая глыба шатнулась. Я в страхе и отчаянии бросился наперерез,
напрягся, готовый всем телом, жизнью загородить дорогу! Камень качнуся
и... передвинулся на шажок вверх.

Если уж ваш беспристрастный взгляд разгромит все эти книги - я перестану тут кому-то что-то доказывать - так как вы действительно можете быть беспристрастны, Franka

[DUB]

Ну не согласен, про время. Золотую шпагу, я бы прочитал. Хорошая книга для подростков. Таких мало у современных писателей.

[Waterplz]

я допускаю, что 30 лет назад он писал хорошо. для подростков. речь о его современных книгах, претендующих на открытия в политической, социальной или философской сферах.

[Лекс]

"- Мало жить простейшими радостями и заботами, - ответил я честно, - ведь я не воробей и не насекомое.
- А как ты хочешь жить?
- Не знаю, - ответил я тяжело"

Прочитал рассказ "Сизиф". И вот что подумал... а... может, Никитина в эзотерику? А что? Ричард Бах же там, а рассказ "Сизиф" от "Чайки Джонатана Ливингстона" ничем в принципе не отличается. Ну, только там про чаек.