Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.
Скрытый текст - О трудном выборе критика:
Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить. Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид
Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).
Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)
Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.
Глава 2.
Ночь, аптечка и луна.
22.10.2120 Местное время 23.30.
Укрепрайон "Корнилово-AMALGAMA FFX75" КАНАР.
Если на прошлой неделе слякоть под ногами замерзала с наступлением темноты, то сейчас пошли теплые ночи и грязь постоянно налипала на ноги, заметно утяжеляя обувь. Еще доконала простуда, никак не принимавшая какого-то более серьезного характера, что открыло бы перед Драговичем возможность пару-тройку дней проваляться в лазарете или просто в тепле.
То тут, то там освещение выхватывало из тьмы клочки перерытого поля и мельтешащих людей. Рычала техника, согнанная, как и люди, со всего региона. Что касается людей, то наконец-то, командование стало массово подтягивать и приезжих, которых мотивировали пока лишь методом убеждения, рассказывая, насколько им самим важно отстоять республику, давшую им убежище.
- Горючее закончится и у нас все остановится, - проговорил неряшливого вида мужичек, являвшийся, насколько знал Драгович, профессиональным строителем.
- Вручную продолжите, - холодно ответил Драгович.
- Не дело это, - с осторожностью в голосе ответил строитель.
- Я знаю, - равнодушно ответил Драгович. - интересно, что по этому поводу сказал бы ОМСДОН? - добавил он.
- Так точно, продолжим вручную, - ответил мужик. - Я просто хочу обратить внимание на тему горючки…
- Этим есть кому заняться, и это не я, - уже чуть более дружелюбно ответил Драгович.
Справа от грунтовки, по которой вдоль грязевых гребней пробирались Драгович и строитель, возились в свете слепящих светильников люди. Рабочие эти разбирали сваленные в кучу деревянные шпалы и волокли их куда-то в темноту.
Внезапно ритмичное гудение кишащего рабочими поля разорвалось какими-то несвязными возгласами и затем чьими-то матерными криками. Все было скрыто от взгляда, так как происходило где-то за отвалом земли, располагавшимся по левую сторону от дороги. Крики и мат все не сходили на нет, как вдруг раздался выстрел и все стихло.
- Твою мать! - произнес мужик.
- Разберутся. Это в воздух кто-то выстрелил скорее всего, - ответил Драгович.
- Да это понятно.
- У вас-то нормально все?
- Да конечно, - развел руками мужик. - Ничего подобного у нас… Интересно, что там все-таки стряслось?
Ответа на свой вопрос мужик не получил, впрочем, как и Драгович - когда длиннющий отвал наконец-то закончился, то на освещенной площадке, разбитой за ним, уже ничего интересного не происходило - только зря с дороги в траву полезли чтобы глянуть.
Бегло осмотрев обустраивавшиеся на северном участке пехотные укрепления, Драгович оставил строителя и его подразделение в покое и направился в городок. Над головой в очередной раз загудел какой-то самолет, скорее всего ПВО сил блока. Силам этим по большому счету не было особого дела до происходившего здесь, на территории "трипл-эс-эф", в течение последних месяцев нарастания напряженности.
- Удивительное все-таки дело, - в очередной раз начал размышлять Драгович. - Большая война идет параллельно с кучей самостоятельных конфликтов, и все как ни в чем ни бывало. Было ли такое в мировой истории, или человечество сходит с ума, и это его конец? А что тогда будет? Через тысячу лет здесь снова поскачут на лошадях новые завоеватели и история начнется заново? Новое развитие? Нет, так уже не получится - нефть мы потратили, а реакторов у людей-дикарей будущего не будет…
Хорошо было бы не размышлять, а поговорить на эту тему с приятелями да с бутылочкой-другой на столе… Впрочем, Драгович от простуды и недомогания и так был словно пьяный без всякого "булькающего".
Пару часов назад он услыхал новость о том, что здание парламента полностью блокировано внутренними войсками, а высотка, в которой располагались несколько министерств теперь не подлежит восстановлению - в здании был проведен штурм. Был ли это фейк, сказать было сложно. Фотографии дымящегося остова небоскреба уже были в доступе, но это были лишь фотографии, даже не видео. В последние дни поток дезинформации, исходивший из столицы приобрел какие-то невероятные масштабы и фантасмагорический характер. Мировые массмедиа также подхватывали это дерьмо, хотя было очевидно, что если бы медиасети захотели произвести добросовестную верификацию и фильтрацию сообщений, то с этой задачей они справились бы.
Вот что было достоверно известно, так это то, как себя успели проявить расквартированные в соседней Новосибирской области ОМСДОНовцы и прочая нечисть. Если поведение отправлявшихся на большой фронт мобилизантов еще имело какое-то объяснение, понимание причин, и даже допущение своего собственного такого же поведения на их месте, то эти, которым не угрожали ужасы большого фронта, выглядели самыми обыкновенными бандитами и вызывали омерзение. Примечательно, что этим они вполне себе подыгрывали мотивации готовящихся к обороне.
Восточнее SSSF Еще один такой же по численности да и морали контингент ОМСДОН был стащен в Красноярский Край. Тем предстояло атаковать правобережных. Отличительной деталью складывавшейся ситуации было то, что противостояние обоих берегов, СФС и КАНАР, на время поутихло. Конечно, маловероятно было, что правобережные и левобережные окажутся в одном окопе, но обычных провокаций с правого берега сейчас точно не должно было быть, как не было с конца лета.
В городке, представлявшем собой два ряда вагончиков-бытовок и несколько палаточных кварталов было оживленно. Здесь всегда было оживленно, и днем и ночью. Кого-то увозили, кого-то привозили. На плацах то и дело очередной офицерюга тарахтел все эти речи, которые должны были по возможности мотивировать не всегда горевших желанием работать вновь прибывших. Или хотя бы припугнуть наказаниями за уклонение и саботаж. Все как обычно.
Многие из гражданских, привлеченных к работам, зачастую не видели в намерениях центральной власти особой угрозы.
"Да, ОМСДОН мерзавцы, но они как придут, так и уйдут, - рассуждали такие. - А если не усердствовать, то уйдут намного быстрее… И противостоянию КАНАР и правого берега придет конец. Даром что ли Харлингтон приезжал?"
- За это мы сражались в пятнадцатом году? - то и дело хрипели и рычали опровергавшие такие тезисы политруки. - Знайте, сегодня мы выстоим, завтра мы уже побеждаем, а после ведущая сила в нашей Россия это мы и никто другой! - такую речь, всегда повторяемую точь-в-точь, Драгович за последнюю неделю слышал уже не один раз.
Когда до первых бытовок городка оставалось метров пятьдесят, Драгович начал разбирать звуки, доносившиеся с одного из утоптанных грунтовых плацев, на котором были выстроены несколько десятков рабочих в одинаковых спецовках.
- Запомните это сейчас, а потом разговор будет другой, - донеслось рычание с плаца. - Теперь вы приравниваетесь к военнослужащим. Вы не на субботничек с водочкой сюда приехали. Взрослые мужики, блин… Кровь в жопе заиграла? Все трое получат по звезде, это в чисто ознакомительных целях. Если что-то подобное повторится…
Голос утонул в грохоте двигателя ползшего неподалеку самосвала. Драгович решил дальше не вслушиваться и прибавил шаг, направляясь к своему вагончику.
В освещенном и в сравнении со слякотной улицей довольно уютном помещении сидел Белобрысый и, поглядывая в оконце, докуривал очередную сигарету.
Помимо Белобрысого в комнатушке находился Мелкий, как его постоянно называли. Появившийся на фортификациях пару дней назад, молодой да ранний ополченец успел отметиться непомерными понтами и постоянными россказнями о своих тактических способностях.
Причем это был тот случай, когда человек сам верит в то, что плетет. Впрочем, так как он этим здорово развлекал, ему это было простительно. Было Мелкому чуть за двадцать, и по своему виду он смахивал скорее на студентишку, чем на человека, которому подходит оружие в руках.
- Видал саботажников? - обратился к Драговичу Мелкий. - Разборку здесь устроили. Я вижу, хлещутся, уже вот-вот лопатами друг друга бить будут. Пацаны смотрят, наверно рассчитывали что те сами успокоятся. А остальные гражданские вообще стоят, как в штаны насрали. Как обычно - "наша хата с краю". Я подхожу, в воздух шмаляю, и все сразу резко успокаиваются.
- Герой, ёба, - вроде как недовольно, но и не без усмешки в голосе процедил Детина, сидевший за столом напротив Белобрысого, - Больше не делай так, все понял?
- Как скажете, но я считаю, что только так и нужно, - невозмутимо продолжил Мелкий, - Вторжение может с часу на час двинуть, а они тут…
- Чего каркаешь! - ожил Белобрысый и постучал по столу.
- Я не каркаю. Просто в боевой обстановке надо прорабатывать любые варианты, - с глубокомысленной интонацией изрек Мелкий и достал телефон.
- Я этот выстрел слышал. А чего они там дрались-то? - спросил Драгович.
- Да двое работали, копали, и вдруг повстречали одного, который когда-то у них большой шишкой был, ну и давай его истреблять, - ответил Белобрысый. - Ничего особенного в общем. Сейчас все трое по ребрам получат и дальше работать пойдут.
- И кого истребляли, тот тоже получит?
- Конечно. Видать, он там, в те времена мудаком был, - ухмыльнулся Белобрысый. - Что теперь, разбираться в этом? Всем раздать да и все.
- Рейтинг Оппенгеймера за неделю упал на три процента, - снова проявил себя Мелкий, что-то смотревший в телефоне. - Это значит, до выборов еще минус шесть процентов, даже чуть больше.
- Да ты задрал! - ответил Белобрысый. - Он все вычисляет, кто победит, - Белобрысый глянул на Драговича и кивнул в сторону Мелкого.
- Пошли уже, - произнес Детина.
- Куда вы собрались? - спросил Драгович.
- Ты тоже с нами пойдешь, - с хитрецой в голосе ответил Белобрысый.
- Чего это?
- А вот, - ответил Мелкий, и полез куда-то в кучу неряшливо сваленных вещей, лежавшую рядом с ним.
- Тыы-дыщ! - мелкий изобразил звук не то выстрела, не то разрыва, и со стуком поставил на ящик бутыль в три четверти литра водки.
- Твою мать, убери, а то будет всем нам "тыы-дыщ", - заворчал Белобрысый.
- Да кто сейчас увидит, разве что зайдет кто резко.
- Вот ты сам на свой вопрос и ответил, - сказал Здоровяк.
- Если уж так, то скажем что нашли, - невозмутимо ответил нашедшийся Мелкий. - Только что привезенные рабочие спрятали в кустах, а мы шли и нашли.
- Дай ему аптечку лучше, - обратился к Мелкому Белобрысый.
Мелкий тут же достал из того же тряпья известную оранжевую коробочку и протянул ее Драговичу.
- Мне этого дерьма не надо, - решительно возразил Драгович.
- Да нормально. Ты-то болеешь, тебе можно. Даже нужно. А то воспаление легких будет - это вообще жопа. - сказал Белобрысый.
Драгович повертел в руках протянутую ему пластиковую аптечку, когда-то так желанную для вымерших наркоманов, так сказать, наркоманов предыдущего поколения.
- В стеклянной пробирке таблетки - от них будешь как трактор тянуть. Еще есть снотворное, - это наоборот, - начал Белобрысый. - Мне знакомый врач, ну он почти врач, рассказал, что нужно вначале энергетическую выпить, а потом часа через три снотворное. Проспишь сутки и будешь здоров.
- Нахрена оно надо! - ответил Драгович, держа перед собой аптечку. - Я лучше вон… - он кивнул в сторону тряпья, куда Мелкий спрятал бутылку. - Горло прогрею и все дела.
- Если все же будет хуже, то пей таблетки, - ответил Белобрысый. - С воспалением здесь, в поле не шутят.
- Только снотворное надо чуть попозже, не сразу с ней, - Здоровяк также кивнул в сторону "ее", то есть припрятанной бутылки. - Подождешь, чтобы алкоголь в организме усвоился, и тогда уже…
- Так и утро наступит, пока все это выжидать. Вы-то днем выспались, а я все это время на ногах был, - высказал очередной довод против затеи Драгович.
- Ну завтра тогда таблетки съешь, - ответил Белобрысый. - Это без разницы, что утром, что вечером. Также заснешь, как в конце дня. У тебя уже глаза красные, Температура наверно, так что лечись.
Послышалось отдаленное стрекотание вертолетных лопастей, которое стало быстро нарастать.
- Что-то новое, - Произнес Драгович, тем временем раздумывая, выглядывать ли на улицу или нет.
- Да, вертолетов тут не было, - ответил Мелкий, уже соскочивший с ящиков и направлявшийся к двери.
Вообще удивительное дело - вертолет это такая штука, которая отчего-то заставляет всех, ну не считая баб, бросать все и пялится на угрожающе ревущую хренотень. Особенно, если по каким-то делам эта хрень зависает на месте.
Драгович хорошо запомнил, как несколько месяцев назад с десяток человек побросали свои дела и четверть часа смотрели на тяжелый вертолет сил Блока, участвовавший в какой-то местной импровизированной тренировке десанта. И такое внимание в войну-то, когда везде и постоянно что-то летает, а то и взрывается.
Хотя сейчас для любопытства была и другая причина, точнее не для любопытства а для опаски: вполне себе могло оказаться, что это был передовой ударный кулак внутренних войск, а тогда… Но если еще подумать, то сразу сделаешь вывод, что вертолеты вторжения давно бы уже засекли - система предупреждения ПВО КАНАР все эти годы активно функционировала, и "поддерживала форму" так что сейчас была не та история со всеми этими внезапными нападениями и началами войн.
- Это Ка-56, это наш, - объявил Мелкий.
- По звуку похоже, - согласился Здоровяк. - На бесполетную зону, значит, теперь насрать.
- Если АВАКС далеко, то вертолет здесь запросто проскочит под уровнем наземных радаров, - возразил Белобрысый.
- Ну вообще да, - согласился Здоровяк. - Ладно, чего ждать, пошли уже, - продолжил он.
Все, включая и Драговича, ожили. Мелкий взял рюкзак, в котором лежала бутыль, может и не одна, и компания двинулась к выходу.
На улице подул слабый, но довольно мерзкий холодный ветерок. Драгович высморкался в кусок разодранной простыни, который он теперь таскал в кармане штанов - это был тот дрянной случай, когда не только горло болело, но и в носу было чувство, как будто неудачно нырнул и набрал воды.
- Против вторжения это нормальная сила, начал Мелкий, - Я про Ка-56.
- У нас их всего три штуки, - возразил Белобрысый.
- Все равно это мощно. Вот предположим, пусть каждый за вылет уничтожит пять бронемашин. Хоть бронемашин, хоть грузовиков…
- Математик, блин, - проворчал Белобрысый. - А у Лебедева ничего из авиации наверно нет. Куда ему! Ну расскажи лучше, кто победит? Харлингтон или Оппенгеймер?
- Сейчас еще достоверно трудно сказать, - ответил Мелкий. - Я склоняюсь к мнению, что Харлингтон.
-Через две недели точно вам скажу, Да? - Съязвил Здоровяк
До выборов в США оставалось около двух недель. С того визита, что был год назад, весь Суперфедерант по оба враждующих берега принялся следить и болеть за Харлингтона, которому здесь уже приписали, будто бы став 68-м президентом США, он в первую очередь займется Суперфедерантом, как еще называли проблемный регион. Регион России. России, объявившей в четырнадцатом году политику демарша Блоку. Блоку Западных Наций, воевавшему с Азиатским Блоком в "Большой Войне", как ее называли. Или просто в Войне. Писали о ней всегда с большой буквы и было понятно где просто война как явление а где эта Война.
Войне предшествовала Предвойна, из-за долбанной Индонезии. Это было в сто седьмом, когда Драгович был еще школьником.
На фоне таких масштабов то, что сейчас происходило в "трипл-эс-эф", то есть "тройном-эс-эф" было где-то на третьей же полосе новостей для самого Харлингтона, срубившего себе очков на урегулировании ситуации вокруг Суперфедеранта.
Для общемирового обывателя все эти выяснения отношений SSSF с центральной властью, с Новым Кронштадтом, российской столицей военного времени, вообще терялись, как отдельный листок в листопаде. Даже для россиян куда более болезненным вопросом было противостояние правительства и парламента.
Из-за него-то, из-за этого общероссийского политического кризиса, Лебедев, развязав себе руки в ходе столичной конфронтации, решился разобраться заодно и с неуступчивым регионом. И конечно же, получить какие-то свои политические выгоды. Когда же они нажрутся-то своих выгод?
Если Харлингтон победит, то Кронштадт отвалит в тот же день, - продолжил свою болтовню Мелкий. - А он победит…
Внезапно краем глаза Драгович заметил какое-то зарево к востоку. Свечение неторопливо разгоралось.
- Это еще что такое?! - воскликнул Мелкий.
- Похоже на шаттл, - проговорил Драгович.
- Нет, для шаттла такое слишком ярко, - ответил Мелкий. - Я за ними наблюдал. Вообще это и не прилет.
- Правда, - задумчиво произнес Здоровяк. - Для шаттла слишком мощно.
Тем временем над горизонтом стал подниматься белый чуть мерцающий огонек.
- Да, я тоже так подумал. Я подумал что слишком мощно, - продолжил тараторить Мелкий, как и все остальные, разглядевший огонек и убедившийся, что это ни какая не боеголовка, а что-то взлетает. - Вначале первая мысль была, что это прилетело что-то, но потом я понял, что это взлет шаттла. Я понял это еще до того, как он показался. Свечение ровное и плавно нарастающее.
- А ведь от шаттлов не такое свечение, - произнес Белобрысый. - Оно обычно желтоватое, а здесь цвет как от электросварки, только излучает равномерно.
Теперь уже светилось далекое слоистое облако, над которым рвался вверх космический аппарат.
Все четверо сбавили шаг, остановились и уставились на восток. Огонек пропал в далеких облачных полосках, растянувшихся над горизонтом.
- Сколько до ракетодрома? - произнес Мелкий. - Километров сто?
- Чуть больше даже, километров сто двадцать, - ответил Детина. Я думал, ты это лучше знаешь. Ты же крутой.
Чуть выше сиявшего облака и более ближней завесы явно виднелся просвет с мерцавшими звездами. Было очевидно, что стартующий аппарат вскоре попадет в зону видимости. Все четверо теперь этого и ожидали.
- Какой-то мощный, - пробормотал Белобрысый.
- Вроде говорили, что на той неделе что-то подобное было, скорее всего, он и приземлялся, - ответил Детина.
Наконец, над облаком показался довольно яркий огонек, светивший все тем же белым светом, больше напоминавшим застывший электрический разряд, чем ракетный двигатель.
Потом стал виден конус бившего в сторону земли света - на больших высотах, уже не доступных обычной авиации, ракетный двигатель превращается в подобие фонаря, свет от которого без труда пробивается сквозь раскаленные но прозрачные разреженные выхлопные газы. Это давно уже усвоил каждый.
И то, что эти газы формируют что-то похожее на стоящий торчком дирижабль или вытянутый пузырь, который потом часами опадает в нижние слои атмосферы, тоже все знали.
Здесь что-то подобное также имело место, но очертания светового конуса от "фонаря" были куда четче, а сам свет ярче.
- Ядерный двигатель, - произнес Мелкий
- Что-то про стартовые ядерные двигатели я не слышал, - ответил Белобрысый. - Хотя кто его знает. Не хватало нам разного говна, так решили еще подзасрать.
- То что он не обычный, это точно, - проговорил Здоровяк.
- Да вы что, не слышали? У нас были звездолеты, проекты звездолетов с ядерным плазменным двигателем.
- Пламенный плазменный ядреный, - задумчиво проговорил Белобрысый. - Если этот аппарат какой-то особенный, может даже супероружие сезона, а сейчас он улетел… Лучше бы он стоял на ракетодроме - Лебедеву не позволят вторгнуться, если это будет угрожать какому-то супершаттлу. Да и обычным шаттлам тоже. Давай, лети обратно, - проговорил Белобрысый, глядя в сторону взлетавшего корабля.
Тем временем огонек двигал вверх, причем все энергичнее. Обычно космические аппараты не летят куда-то вертикально вверх, а выруливают как-то параллельно земной поверхности. Это сейчас и происходило. Судя по всему, аппарат вознамерился пройти почти над наблюдателями. Высота при этом была бы уже космическая. Аппарат, двигавшийся, что было нетипично, к западу, против вращения Земли, готовился покрасоваться в самом зените.
Однако дальнейшему наблюдению помешали низкие облака, скрывавшие большую часть неба. Зарево давно уже сошло на нет, а огонек затерялся в темной пелене.
- Ладно, пошли, - произнес Белобрысый, - Шоу окончилось.
Все молча согласились и зашагали дальше. Вдруг Драгович почувствовал, как завибрировал телефон. Еще один аппарат, кажется, у Белобрысого, издал прерывистый сигнал.
- Воздушная тревога, общерегиональная - произнес Мелкий, доставая свой телефон.
- Давно не было, - ответил Детина с сарказмом, подразумевая как раз, что такая была недавно.
Все зашагали дальше. Вряд ли азиатский блок стал бы хоть как-то проявлять интерес к той возне, что происходила на поле, да вообще к таким домашним делам западных наций, как события в регионе "трипл-эс-эф".
На поле вообще ничего не изменилось - никакой системы оповещения в виде сирен не было - с задачей прекрасно справлялись телефоны, да и у офицеров была армейская связь. Отсутствие каких-либо изменений в характере размеренной работы тоже имело свое объяснение - местность вдали от значимых городов, да еще и с укреплениями, пусть и строящимися - это куда безопаснее чем где-либо. Конечно все это относилось к вопросу атаки со стороны Азиатского Блока. ОМСДОНы Лебедева - это другая история, но их движения тоже отслеживались, так что вытворять здесь черт знает что им никто не позволил бы. Там ракетодром, тут терминал, а еще радары, в том числе и "Аманда" все блоковское. Особо вторгающимся было не разгуляться.
Телефоны вновь разразились какими-то предупреждениями.
- Теперь нелокализованная ядерная тревога, - без особых эмоций объявил Детина. Становилось все очевиднее что Лебедев и его банды были ни при чем.
- Из-за шаттла, - предположил Белобрысый.
- Похоже, - согласился Мелкий.
- Только как-то быстро "чинки" отреагировали на наш шаттл, - засомневался Драгович. - С орбиты что ли хотят бить? И куда? В неостывшую взлетную площадку?
Где-то в западном направлении на горизонте начало полыхать. Привычное мерцающее зарево говорило о старте противоракеты, потом еще одной. Старты осуществлялись с замечательных объектов Блока, которые, как и прилегавшие к ним квадратные километры охраняемой блоковскими же подразделениями территории, должны были служить препятствиями для маневров сил вторжения, то есть для Лебедевских ОМСДОНов.
Шум работы на поле стал стихать - все были научены жизненным опытом и знали, что за такими пусками могут последовать всевозможные ядерные спецэффекты, от вспышек на орбитальных высотах до взрывов в атмосфере. Огромные суперрадары AEX AMANDA с приданными им лазерами были способны так четко определять траектории и отсеивать ложные цели, что селективных взрывов в большинстве случаев не требовалось, но раз на раз не приходился. Впрочем, облака, мешавшие лазерам-селекторам, в данном случае выступали и определенными "друзьями" затаившихся людей. Облака были способны минимизировать вспышку.
- Очки у кого-нибудь есть? - задал почти риторический вопрос Детина.
Все молча продолжили путь, уставившись под ноги.
Послышался мерный гул самолета. Больше ничего такого не последовало. Никаких вспышек или пусков - исходи гул от самолета ПВО и начни тот стрельбу - грохот срывающихся в бешеный полет ракет было бы слышно на куда большей дальности чем сам этот самолет. Может это и был самолет ПВО но никаких действий он пока не предпринимал.
Терминал, выпустивший две противоракеты, располагался несколько дальше, и их грохоту, прошедшему десятки километров и значительно ослабленному, еще только предстояло пройтись над полем.
Впереди показалась группа из бытовок-вагончиков, к которой все и направлялись.
В вагончике, куда все зашли, Драгович собственно и ночевал. Тут была газовая печка и кухонные принадлежности виде помятой алюминиевой кастрюльки, кружки и пакета для всего остального.
Драгович в очередной раз достал клок простыни, высморкался и сматерился.
- Тебе в баню надо, только нормальную, чтобы с веником попариться, потом накатить, - начал Мелкий.
- И потом походить по улице и все, - возразил Белобрысый. - Это хорошо когда ты дома, когда у тебя тепло и сухо, и тебе не надо никуда. И то у меня после такого не проходило никогда ничего. Это все болтовня. Таблетки пей и весь день спи, никто и не заметит. Если что скажем как есть, что доктор антибиотики свои бесполезные прописал, и они тебе не помогли. А еще врач…
- Так что спи спокойно, - продолжил мысль Драгович и сложил руки на груди, как покойник
Все заржали.
- Так мы же пьем или что? - продолжил Драгович. - Таблетки-то на завтра тогда? С водкой-то не желательно.
- Энергетические можно и так, - ответил Детина, - снотворное не желательно, а эти можно. Подзарядишься сразу. Шахтеры вон их пили по несколько дней в неделю. И подбухивали при этом. Полезного мало, но сравни - или они регулярно, или ты один раз. И не волнуйся, на них так быстро не подсядешь.
- Вообще логично, - добавил Мелкий, - я сам пробовал. Сильная вещь, причем никаких там глюков или чего-то такого. Чистый ум, просто энергии выше крыши. Потом, правда совершенная жопа, до толчка кое как доползаешь, но это если их без всего остального принимать. Ты сутки, ну может чуть меньше проспишь, и все выровняется, организм восстановится и встанешь как огурчик. И ангина твоя во сне пройдет.
- А как тогда шахтеры их пили, если до толчка не доползешь потом? - Спросил Драгович.
- Так если энергия заканчивается, они следующую пили, - ответил Детина.
- А спать?
- Одно другому не мешает, особенно если правильно сочетать с другими. Все предусмотрено. А потом перед выходными пили еще какие-то, вот хотя бы снотворное, и все нейтрализовывалось. Выходной они спали и восстанавливались.
- Хрень какая-то. В выходные других дел много… отдыхать.
- Так они зарабатывали - ого! - ответил Детина и поднял взгляд к потолку.
Драгович за год с лишним пребывания в SSSF не раз уже обсуждал ту хрень которую когда-то вытворяли здешние шахтеры, или с ними вытворяли. Обсуждал он это с разными людьми, выслушал, так сказать, разные точки зрения, так что продолжать эту тему, которая теперь коснулась непосредственно его самого, не стал - до того все проговорил.
- Каша с тушенкой есть, - объявил Драгович и указал на картонную коробку, стоявшую в уголке, где помимо этого стояли трехлитровый баллон и печка.
Оказалось, что баллон сдох - Драгович только сейчас вспомнил, что он уже с утра еле давал газ. Всего-то нужно было сбегать в домик-склад и притащить новый.
На улице все так же дул холодный сырой ветер. Иногда казалось, что он приносил редкие мелкие дождевые капли. Глаза слезились, в носу свербило, словно туда попала уже не только вода, но и какой-то особо дрянной песок.
- Все, меня это достало, - объявил Драгович, зайдя в домик и поставив баллон на стол. - Что если закапать водку в нос?
- Человек тридцать лет прожил, а такую чушь несет, - Объявил Белобрысый. - А все почему? В теплых краях прожил!
- Ты чего, не простывал никогда что ли? - Спросил Мелкий.
- Простывал, но не так, - ответил Драгович, в который раз скрыв пол-лица в белом обрывке, - Я тут больше года, не первый месяц. Но такой ветер и сырость мне еще никогда так не помогали окончательно охренеть.
- Пей таблетку и не страдай, - посоветовал Детина.
- Пей, пей, чего откладывать, - добавил Белобрысый.
- Ладно, чего уж, - произнес Драгович и достал из кармана коробочку, открыл ее, и перед ним раскрылся целый арсенал из десятка с лишним стеклянных и пластиковых трубочек-пробирок с уложенными в них рядами белых таблеток. Еще с крышки слетел сложенный в несколько раз тонкий листок, очевидно с инструкцией по применению.
- Вот видишь, новье какое, - сказал Белобрысый. - Даже мануал на месте. Клади все на стол, сейчас разберемся что пить.
- Разберемся значит? - Изображая недоверие в голосе ответил Драгович.
- Нечего там разбираться, - ответил Детина. - Стеклянная колба с двумя полосами или круглыми пятнами… это без разницы. Одно белое, другое синее.
- Эта? - Спросил Драгович, потянувший нужную пробирку из обхватывавшего ее держателя. - Да, правильно, эта, - ответили в один голос Мелкий и Белобрысый, после того как разглядели зажатую пальцами склянку.
- Точно?
- Да точно, - ответил Детина.
Видя такое единодушие, Драгович решил не вычитывать что-то в похрустывающей бумажке мануала и сдвинул пластиковую пробку.
Минут через пять ломота в суставах стала отступать, и одновременно с этим Драгович заметил, что раздражающие ощущения в носу и горле исчезли.
Остальные в это время возились с чаем и притащенными консервами.
Драгович встал и походил взад-вперед.
- А вправду помогло, - объявил он. - И насморк прошел. Ну дела!
- Сосуды наверно расширились, - предположил Мелкий, - Или наоборот сузились.
- Или дело вообще не в сосудах, - продолжил, изображая серьезность Белобрысый, взявший за норму подтрунивать над невозмутимым Мелким.
Все заржали.
Тем не менее, кое-какие незначительные побочные действия все же проявили себя. Впрочем, трудно было судить, были ли это побочные эффекты, или же дело было в никуда не исчезнувшей инфекции. После пары стопок Драгович почувствовал, что накуренный воздух комнаты оказывает на него омерзительное и тошнотворное воздействие. И вообще в помещении было слишком душно и смрадно даже без всякого табачного дыма.
- А-а, это бывает такая хрень, - объявил Мелкий. - Еще может показаться, что слишком жарко или наоборот холодно. Это пройдет.
- У меня такое чувство, будто хорошо напился, а не пьяный.
- Так ты и не будешь пьяный, - ответил Белобрысый. - Ты толком и не выпил. Может, чувство, как будто траванулся?
- Точно.
- Так выйди и подыши, - предложил Детина. - Только не расстегивайся. Просто свежим воздухом медленно подыши. Может быть блеванешь, хотя не должен. Просто спокойно посиди или пройдись. За пять минут управишься.
Драгович обулся в резиновые шлепанцы, даром что летние, зато сухие, и двинулся к выходу.
"Будешь чувствовать себя нормально, но может блеванешь," - мысленно и с раздражением воспроизвел он ключевые моменты разговора.
На улице и вправду стало легче, да не просто легче а хорошо, учитывая простудное самочувствие в течение дня. По ощущениям не помешало бы расстегнуться а то и вообще снять куртку и размяться, но Драгович и не думал подобного вытворять - никаких таких эмоциональных порывов в отличие от опьяненного соответствующим количеством алкоголя сознания и в помине не было.
Судя по всему, дьявольский препарат угробивший за долгие годы целую армию работяг и вправду никак не влиял на ясность рассудка. Правильно, он не должен был мешать работать. Вот и сейчас Драгович всего лишь испытывал то чувство, будто он сейчас только что встал навстречу вполне комфортному летнему утру, как следует выспавшись. Это, конечно приподнимало настроение но не больше чем сухая обувь и одежда взамен холодной и вымокшей.
Драгович представлял себе какую бы то ни было "дурь" совсем не так. Впрочем, по своему назначению это и не была "дурь" как таковая, а всего лишь фармпрепарат. Учитывая то, какие штуки были разрешены к свободной продаже в годы войны, препарат отдельного разговора не стоил.
Постояв несколько минут на воздухе Драгович направился обратно. Вернувшись к приятелям, он к своему разочарованию обнаружил, что отвращение к привычному ранее табачному запаху так и не исчезло. Вид стакана, наполняемого водкой также вызвал чувство подкатывающейся к горлу дурноты.
- Странное дело, - объявил он, - На улице чувствую себя нормально, даже на все сто, а здесь дышать не могу и на стакан смотреть тошно. Этими таблетками что, заодно от выпивки и курева отучали?
- Да вроде нет, - озадаченно ответил Белобрысый, - Если бы да, то они бы ценились за это, но я такого не слышал.
Остальные тоже не слышали о таком свойстве скандальной фармацевтики.
- Допивайте без меня, - сказал Драгович. - Я еще пойду на улицу, только говнотопы получше одену, - он полез под деревянную скамейку, где помимо всего прочего валялись драные, но зато сухие ботинки.
- Уверен, что пить не будешь? - уточнил Белобрысый.
- На все сто уверен. Допивайте. Чего там с тревогой? Сообщили чего-то уточняющее?
Никаких сообщений никто не получал, хотя можно было и не спрашивать. У Драговича самого при себе был телефон. Связь здесь работала прекрасно, благодаря чему по дороге все четверо получили свои воздушные и ядерные предупреждения практически одновременно.
На улице вновь стало хорошо. Поначалу Драговичу показалось, что у него обострилось обоняние, но нет, - запах осенней ночи, травы и листвы был все таким же едва уловимым. Драгович обошел группу домиков, и его взгляду открылась площадка, изрытая глубокими котлованами - в самом неглубоком месте метров в пять. Там обустраивались двух - а то и трехуровневые укрытия из железнодорожных контейнеров, составленных в галереи. Над площадкой возвышалась антенная мачта метров тридцать в высоту, которую в данном случае использовали как осветительную.
- Какое же дерьмо начнется, если силы вторжения сюда все-таки двинут? - начал размышлять он. - Для обычных мотострелков это верная смерть, и они не могут об этом не знать. Без серьезной авиации никак. Но не может же Лебедев положить болт на безопасность объектов Блока, на безопасность ракетодрома, шаттлов, и задействовать тяжелую авиацию а не штурмовички. Или может?
- Вообще Оппенгеймер за свои любимые шаттлы Лебедеву лично порвет пасть, а потом и жопу… Хорошо бы, он сделал это заблаговременно. Национальные силы, как и армии других стран намертво встроены в единую систему, такую тыловую UCE, и это не позволит Лебедеву вытворять что он вздумает - больная политическая воля обломается об военный механизм. Это вроде бы уже предотвращало серьезные кровопролития в тылу, в Ирландии и даже в Южной Америке.
- Все же есть вероятность того, что Лебедевцы будут бить крылатыми ракетами. Может обычными, а может и тяжелыми, в которых суббоеприпасов спрятано на целый арсенал бомбардировщика. А куда имеет смысл бить ракетами? В города с их предприятиями? Нет, на первом этапе нет смысла - Ополоумевший спикер наверняка рассчитывает, что все сдадутся. К тому же это слишком даже для Лебедева.
- Тогда куда? Может быть сюда? Распахать все поле и другие укрепрайоны и снять угрозу для мотострелков? А те уже двинут в города и поселки? - Многочисленные поселки ведь по большей части беззащитны.
Драгович выдохнул. Пара от дыхания не было видно - сырость сыростью, но по меркам времени года было тепло.
- Неизвестно о чем там думает командование республики, - продолжил размышлять он. - Но обычные люди от обсуждения такого варианта отмахиваются, полагая что для Лебедевцев это было бы слишком дерзко - последуют ответные действия уже со стороны Большого Командования Блока. И все же почему они, мы уверены, что Лебедевцы обязательно ограничатся наземным вторжением и легкой штурмовой авиацией, противостоять которой мы умеем?
Драгович чуть постоял, задумчиво глядя на уходящие под свеженасыпанный грунт галереи и направился обратно.
С противоположной стороны, с той, на которую и выходила дверь бытовки, была плавно уходившая вниз поляна и лог, заросший невысокими деревцами, вроде ивами и кленами. Обычно в таких низинах если не болота, то непролазные заросли, но в низину шла вполне четко обозначенная тропинка. Менее чем в километре роща заканчивалась и начиналось другое поле, на котором также шла работа под развешанными на мачтах огнями.
Все же было довольно-таки досадно - чуть более года назад Драговичу удалось окольными путями, в том числе и через частично оккупированный Азиатским Блоком Казахстан пробраться сюда, в Суперфедерант. Здесь никакая мобилизация на большую войну никому не угрожала. Россия со своим демаршем, который она объявила после катастрофы 14-го года все же выдавала дезертиров и уклонистов, а вот SSSF нет. И вот теперь война, пусть не та Большая Война, но все же война, хоть и в другом своем проявлении, снова наступает на пятки. Какая же она тварь…
Драгович остановился у начала склона и принялся вглядываться в темноту рощи, лежавшей внизу.
- Какая же она тварь, эта война. Чего ей надо-то? Древние люди придумывали что есть бог войны - мощный и накаченный мужик с крутым нравом и в сверкающих доспехах. Нихрена они не понимали эти придурки, оборачивавшиеся простынями. Не так он должен выглядеть. Выглядит он как на плакате, на котором офицер СФС нарисован.
В памяти, Драговича всплыл не раз виданный рисунок, изображавший правобережного военного - жирный, мордатый свиноподобный болван с выпирающим жирным затылком и свиными же глазками, выглядывавшими из-под козырька фуражки не то советской не то последующей такой же поругаемой "старой" армии. Ноги громилы, на которые были натянуты зеленые чуть обоссанные брюки с расстегнутой молнией, топтали груду руин и костей, а на заднем фоне чернели охваченные огнем остовы разрушенных зданий. Выглядело в целом забавно и броско, как и большинство здешней агитации, но сейчас отчего-то Драговичу было не весело.
- Вот так бог войны должен выглядеть, - с нарастающим раздражением рассуждал Драгович. - А все же, если эти укрепления будут утюжить, то не будет ли разумным укрыться в той роще?
Он прекрасно знал, что ракетные боеприпасы и суббоеприпасы в подавляющем большинстве своем наводятся - давно уже никто не занимался расточительством, разбрасывая металл, чипы, механизмы и взрывчатку куда попало, когда каждый удачно отправленный килограмм это минус блиндаж, солдат или машина противника. Следовательно, бомбить эту облетевшую зеленку никто не будет - Лебедевцам очень сильно мешают укрепления, а не теоретические партизаны в зеленке. Сколько понадобится времени, чтобы углубиться на сотню метров в заросли?
Разумеется, Драгович не собирался бежать стометровку по пересеченной местности, но вот тропинка… Почему бы не оценить ее качество и не "добавить в свою карту" такой вот путь эвакуации? Заодно и пройтись. К тому же не лишне будет рассказать остальным приятелям о своих соображениях.
Тропинка оказалась намного лучше, чем ожидалось. Оно было и понятно, машины по ней не ездили и грязь не месили. Драгович оглянулся. Позади, на возвышенности, темнели силуэты домиков, над которыми высилась мачта с прикрепленной к ней осветительной "колбасой". Так прозвали поддуваемую изнутри воздухом трубу-рукав из плотной ткани, внутри которой были протянуты светодиодные ленты. Такая штука светила ярко, но при этом не слепила.
Драгович повернулся и направился дальше. Вдруг на самой границе рощи показалось какое-то движение, правильнее было бы сказать чье-то присутствие.
-Кого еще это сюда потащило? - с раздражением подумал Драгович.
Ему как-то явно представилось, что ему-то можно - он выпивал с друзьями и проветриться пошел. А работяги-то что? Они работать должны, чего их зря сюда привезли? Начальству тоже нехрен делать в этой роще… Окажется гражданский, надо будет построже… Окажется вышестоящий офицер, надо будет сказать, что понадобилось на объект по ту сторону. Как раз: типа понадобилось, а тут тропинка…
По мере приближения, очертания человеческой фигуры стали вырисовываться все четче… Драгович достал лежавший в кармане монокуляр - ходить с фонарем его отучили еще в первые недели после прибытия.
- Вот это да! Мадам, а вы что тут делаете? - с некоторой строгостью в голосе произнес Драгович.
Удивительным образом это оказалась Халдорис Ландскрихт.
- Вы слышали, что Шаттл угнали? - вместо ответа на вопрос начала Мадам.
- С шаттлом потом разберемся. Что вы здесь делаете?
- А мне что, тут запрещено находиться?
- Вы сами прекрасно понимаете, насколько ваше присутствие здесь странно. Вас, ваше СБСЕ что, отказались эвакуировать перед вторжением, и вы решили самостоятельно скрыться?
- Кто бы спрашивал!
Вообще сейчас ему не хотелось на нее наезжать, но она явно провоцировала. Еще у Драговича было стойкое ощущение того, что он сделал что-то не то. Не в смысле что-то плохое, а в том смысле, что во всех этих странностях есть какая-то вполне очевидная причина, и причиной этой было что-то, что он и сделал, только что? Сто грамм водки выпил что ли? От этого даже глаза не остекленели.
- Я просто не ожидал вас тут увидеть, Мадам. Да еще и без группы. Где все ваши? - Строго проговорил Драгович, пряча монокуляр в карман.
Несмотря на то, что дело происходило ночью, какой-то непроницаемой темноты не было. Мало того что светила близлежащая мачта, так еще и свет от остальных светильников в определенной мере отражался от облаков, от этого словно светивших едва заметным светом, делавшим их куда светлее чистого ночного неба. Такое бывает в городах. Как бы то ни было, тропинку и Ландскрихт было видно.
- Да, верно, группы нет никакой, - ответила на недоуменный вопрос Ландскрихт. - Да вы не переживайте, я одна справляюсь не плохо.
- С чем? Вы что, приехали проверять, не устроили ли мы тут рабство? - ухмыльнулся чуть расслабившийся Драгович. - Что вы думаете по поводу вторжения Лебедевцев? Я, как и остальные, считаю что это серьезная угроза. Что у вас по этому поводу говорят?
- Давайте Лебедевцев потом обсудим, - ответила Ландскрихт. - Я вам кое-что показать хочу.
-Что вы хотите показать?
- Одно очень занимательное природное явление, идите за мной, - она развернулась и двинулась по направлению к роще.
- Итак, Мадам, хочу вас предупредить, - отчеканил вставший в стойку Драгович. - Все это выглядит подозрительно. Я имею ввиду ваше появление, Лесопосадка со всех сторон окружена строительными площадками. На площадках полно рабочих. На площадках полно военнослужащих. Если вы содействуете укрывающимся саботажникам или диверсантам, то они уже окружены и обречены. У меня оружие и вы это знаете.
Ландскрихт изящно развернулась и предстала перед Драговичем с поднятыми к верху руками, зачем-то двигая пальцами в черных перчатках.
- Ну какие там диверсанты? Я вам что, угроза что ли, - произнесла она со своим акцентом, после чего ее лицо изобразило досаду.
- Мадам, скажите словами, что вы хотите показать! Мне не нужны сюрпризы и я не хочу делать wow, не ужели вам это непонятно?
- Хорошо, как хотите. Объясню. Оглянитесь назад и вы увидите вашу стройку. Я от вас далеко, и сзади на вас не нападу. А пройдете за мной, и никакой стройки вы не увидите, зато увидите луну.
- Это все? Чудо-то какое, луну увидеть, хотя какая сейчас луна, вы на погоду посмотрите. Хорошо, гляну я сейчас на стройку…
Драгович сошел с тропинки, встал боком к Ландскрихт, так чтобы ему было достаточно лишь голову повернуть. Вдруг она действительно что-то задумала.
На возвышенности ожидаемо темнели силуэты домиков с нависшей над ними мачтой. Небо было закрыто тяжеловесными осенними облаками, так что будь в том направлении луна, видно бы ее не было.
- Ну вот, Мадам, я посмотрел. Бытовки, мачта и колбаса на мачте.
- Колбаса? - Весело переспросила Ландскрихт.
- Осветительная штука. Ее так называют.
- Буду знать. Ну что, пойдемте?
Драгович наконец-то согласился и двинулся вперед за Ландскрихт. Тропинка завела в заросли, сплошь состоявшие из голых кленовых прутьев и голых же веток принадлежавших каким-то другим деревьям. Вся листва уже давно облетела. Тропинка сделала несколько поворотов туда-сюда, но в целом направление выдерживалось.
Ландскрихт, шагавшая впереди была одета в плотное серое пальто. На поясе болтался пропуск-планшет - такие носили СБСЕшники, или, как их еще называли, интервенты.
- Уже можно посмотреть, - объявила Ландскрихт и уж только затем обернулась и сбавила шаг.
- Как скажете, мадам, - без особого энтузиазма ответил Драгович, встал боком и повернул голову назад.
- В том направлении, где должна была торчать мачта с колбасой, висела полная луна. Небо было чистое, звездное.
- Я что-то не пойму, - проговорил Драгович. - Состояние погоды… На небе звезды… где облака?
- А еще и луна, - ответила Ландскрихт.
- Да дело не столько в луне, она могла выглянуть… - озадаченно продолжил рассуждать вслух Драгович.
- Обратно идем? - тут же предложила Ландскрихт.
- О'кей, идем обратно, - согласился Драгович.
Здесь ветки были освещены белым лунным светом, но потом ожидаемо свет пропал - его затеняла возвышенность - луна висела довольно низко над горизонтом, к тому же тропинка несколько раз чуть ныряла вниз на полметра - метр, после чего вновь выныривала.
Показался очередной поворот, и вот уже они оказались у выхода из рощи. Тропинка вела к возвышенности с бытовками и мачтой. Никакой луны не было, да и быть не могло - одна лишь плотная облачность и никаких звезд.
- Так, я не понял, Луна где? - скорее с раздражением, чем с недоумением проговорил Драгович куда-то в темноту.
- Очевидно, что луна там, - весело ответила Ландскрихт, указывая рукой на рощу.
- Вот, мадам, вы не понимаете что вы сейчас сами сказали, - усмехнулся Драгович. - Луна была там, - он махнул рукой в сторону мачты, - а там куда вы показали мы ее наблюдали.
- Там нам светила луна, а здесь ваша мачта, - ответила Ландскрихт. - А вообще действительно, вы правы. Еще посмотрим?
- Да, посмотрим еще раз, может мы все-таки разберемся.
Он снова двинулся за Ландскрихт, зашагавшей к роще. Вообще было такое чувство, что из пазла в его мозгу кто-то достал один фрагмент, и вот теперь он, Драгович, нихрена не может понять.
Вновь тропинка нырнула в ветки и прутья, пробежала спуски-подъемы, повороты, и вот на ветвях показался белый лунный свет.
Снова на месте ожидаемой колбасы и облаков была луна и звезды.
- Оптическая иллюзия какая-то, - выдохнул Драгович.
Ландскрихт усмехнулась.
- Я не знаю как это назвать, - задумчиво пробормотал в ответ Драгович.
- Может дальше пройдем, - предложила Ландскрихт, - Здесь не так уж и далеко.
Драгович согласился и зашагал за Ландскрихт. Предположения о затаившихся в роще саботажниках он теперь уже не рассматривал - здесь происходила какая-то настоящая чертовщина, имевшая мало общего с повседневными делами.
- Я все-таки никак не возьму в толк, что происходит, - снова начал Драгович.
- Сейчас посмотрим и во всем разберемся, - ответила Ландскрихт.
- А ваших не эвакуируют?
- Нет, не эвакуируют. Эта энергостанция сама по себе крепость что надо. Не будет же Лебедев штурмовать все подряд.
- Только сейчас Драгович заметил еще одну странность - раньше Ландскрихт при малейшей возможности всегда отвечала на английском, а русскоязычную или какую-либо чужую для себя еще речь прослушивала через онлайн переводчик и соответственно через наушник. По-русски она понимала и иногда что-то выговаривала. Был ли у нее сейчас переводчик было не главное - сейчас она разговаривала, то есть отвечала на русском куда более свободно, чем раньше, хотя говорила по-прежнему с акцентом.
- Вы по-русски с каждым разом все лучше говорите. Скоро наверно лучше меня сможете.
- Вы тоже хорошо, - ответила Ландскрихт. - Чувствуете, холоднее стало?
Под ногами и правда теперь была застывшая в камень земля, а трава поблескивала инеем.
- Это из-за того, что в низине что ли холоднее? - задумался вслух Драгович, - Хотя после луны это особо не удивляет.
- Смотрите, куда мы вышли, - объявила Ландскрихт, явно заторопившаяся к темноте впереди.
Тропинка вышла на поле, на котором не было ни души. Следов работ тоже не было, ни единого. Трава сплошь была покрыта поблескивающим в свете низко висящей луны инеем, а над головой распростерлось темное, холодное и чарующее звездное небо.
- Такого не может быть, - как-то сокрушенно пробормотал Драгович. - Что происходит? У вас есть какие-то предположения?
Ландскрихт стояла, заложив обе руки за спину. Вид у нее был торжествующий.
- А вы идти не хотели. У меня не предположения - я вам объясню, ваше дело не спорить. Мы сейчас на другой Земле. Про параллельные миры слышали? Знаете же? Ну вот, это оно и есть.
- Хху сее, - пробормотал Драгович и тут же извинился.
- Да! - часто кивнула несколько раз Ландскрихт. А вы говорили "wow" не будет. Удивляет, правда?
- Еще бы, - ответил Драгович. А тут что, Драконы, эльфы и другое такое?
- Разочарую, но нет. Даже страны почти все те же. Говорят, что природа любит повторяться, так это вот еще один пример.
- А война здесь тоже идет?
- Сейчас нет.
- Здорово-то как.
Вдали что-то гудело, не то автомагистраль не то железная дорога. Ни того ни другого поблизости было быть не должно, к тому же какая автомагистраль будет так шуметь в комендантский час?
- Глянем на них? На здешних? - с надеждой в голосе предложил Драгович.
- Идти пешком далеко, и это самая очевидная причина, - ответила Ландскрихт. - Да вы не переживайте, потом еще вам покажу, а сейчас давайте пойдем обратно.
- Может такое потрясающее открытие как-то поможет нашим армиям, - Драгович проделал порастерявший популярность жест, положив левый кулак на грудь, и сделав пальцами поднятой правой руки знак "V", - Ну вот это, и все такое…
- Еще будут идеи? - изображая раздражение ответила Ландскрихт.
- Да нет, не будет, - ответил Драгович, чувствуя что на душе становится как-то тоскливо.
Было отчего - такое многообещающее шоу и таинственная встреча с чем-то сверхъестественным может закончиться ничем. Драговичу отчего-то еще там, в роще пришла в голову мысль, что это не Ландскрихт вовсе, а какой-то потусторонний или инопланетный разум, возможно призрак. Потом она исчезнет, и Драгович не сможет никак использовать свое открытие, никак похвастаться. А настоящая Халдорис Ландскрихт из СБСЕ сейчас наверно пакует чемоданы, или сидит со всеми остальными в убежище под комплексом этой их недостроенной энергостанции.
- Идемте уже обратно, - несколько настойчиво повторила Ландскрихт, подошла и взяла его за рукав. - Вас наверно потеряют.
Драгович не стал возражать и двинулся обратно.
- Заколдованный лес какой-то получается, - задумчиво произнес он.
- В каком-то смысле да, - ответила Ландскрихт. - Вообще вся эта область пространства это своего рода заколдованный лес, ну образно выражаясь. Видите звезды над головой? Ковш, Орион, Корону, - эти звезды не в параллельных мирах, они и тут и там одинаковые, а ваша область пространства выглядит оттуда как темная туманность. И если оттуда полететь, то навигация не будет правильно работать.
- А если кто-то по тропинке пойдет, он ведь потеряется?
- Забавно что вы это спросили. Перешли от астронавигации к тропинкам. Хотя вопрос разумный. Если кто-то пойдет, то сюда он не попадет, а выйдет на вашу стройку, ну на ваши противоположные траншеи, это уж откуда пойдет. У него будет все как обычно.
- А как это работает тогда?
- Вот так и работает. Никаких там порталов и никаких спецэффектов вроде… ну как в фильмах любят… Сами понимаете про что я.
- Да, действительно, ничего такого.
- Фильм один местный есть, советский, вы может видели? Какие-то инопланетяне на земле, на нескольких территориях, устроили черт знает что, а люди исследовали, потом сталкеры туда забирались…
Дальнейший разговор пошел и про фильм и про фантастику. В который раз Драгович доказывал заносчивой и одновременно простодушной иностранке, что та ничего не понимает в российской ментальности, в глубокой философской теме, и что ей не следовало бы навешивать на непонятную ей культуру пренебрежительные характеристики.
Вскоре впереди засветила мачта с "колбасой".
- Быстро же мы вернулись, - удивился Драгович, - туда вроде дольше шли.
- Вот, я еще могу зубы заговаривать, - довольно улыбаясь ответила Ландскрихт. - Вы пока рассуждали не заметили, как мы пришли.
- Да, так и есть, - согласился Драгович.
- Вот, - Она окинула рукой рощу, - аномальная зона. Моя, - она хохотнула, - И никто не пройдет, - она продолжая посмеиваться стала приближаться к Драговичу. Тот отчего-то тоже начал ржать. Со стороны все это пожалуй выглядело будто оба покурили чего-то, или задумывают какую-то пакость. Или и то и другое. Еще она заговорщицки толкнула его в плечо ладонью. Наконец, смех утих.
- Ну что, идемте туда, откуда вы пришли. Вас наверно ждут.
- Да что там. Могу хоть на полдня пропасть, - ответил Драгович, - точнее на полночи.
- А я знаю, что вы хотите спросить, - сказала Ландскрихт. - Сейчас еще одни трюк покажу.
- И какой?
- Вот у вас наверно чувство такое, что что-то не так. Что-то странное.
- Еще бы, в параллельный мир туда-обратно сходили, - ответил Драгович, начиная понимать, что она имеет в виду нечто другое - тот самый вылетевший из сложенного умственного пазла фрагмент.
- Ну может у вас чувство такое, будто вы забыли что-то.
- А вы откуда знаете?
До бытовки оставалось метров двадцать, не более.
- Сейчас мы это исправим. Ключ к разгадке лежит у вас в правом кармане. Посмотрите что там.
Драгович неторопливо сунул руку в карман. Там лежало что-то. Вроде не телефон - штука была пошире и потолще.
- Ну, вытаскивайте.
Драгович потащил штуковину и наконец-то глянул. Разглядеть вещицу было нелегко - все же на улице была ночь. Он развернулся навстречу к свету, идущему от мачты с колбасой и наконец-то понял, что за оранжевая пластиковая коробочка была у него в руке. Теперь-то он вспомнил, что выпил таблетку из аптечки с очень сомнительной репутацией. Загадкой сейчас было то, как он это забыл.
- Твою ж мать, - это как так? - процедил он и обернулся обратно.
К его облегчению, Ландскрихт стояла там где стояла и не думала куда-то исчезать - по крайней мере, капризной галлюцинацией она не была.
- Вы знаете, да, что это такое? - с презрением к дрянной аптечке произнес Драгович. - Вы не подумайте, просто я сильно простыл, а ребята… глупость такую придумали, - он сходу подобрал неуклюжие, но понятные иностранке слова, заменив словом "глупость" нормальный мат.
- Да, я знаю, что это за аптечки, ответила Ландскрихт.
- Хотите пройти в дом? Там тепло.
- Нет, мне пора.
- А можно я покажу своим сослуживцам аномальную зону? Это мировое открытие, - с надеждой спросил Драгович, понимая, что никакого открытия тут не будет.
- Нет, нельзя. Мы потом с вами еще встретимся, не переживайте.
- Как скажете, - с досадой в голосе ответил Драгович.
- Сейчас вы сознание потеряете. Вы уж не сердитесь.
- А вы Ландскрихт? - Пробормотал Драгович, чувствуя, что с ногами происходит что-то не то.
Ландскрихт, стоявшая в нескольких метрах от Драговича молча подняла руку, словно прощаясь, а тем временем все вокруг будто бы стало ходить ходуном. Непослушная земля отчего-то начала надвигаться, после чего ударила в лицо. Стало темно.
Кто-то дергал за рукав, потом и вовсе начал лапать сквозь куртку за туловище.
- Что за хрень, нельзя что ли цивилизованно разговаривать, Мадам? К чему такие фокусы с вырубанием? - сердито подумал Драгович и наконец открыл глаза.
В морду светил фонарь, а рядом маячила физиономия Белобрысого.
- Ты как, нормально все?
- Не видишь, полный порядок, - сердито ответил Драгович и без особых усилий вскочил на ноги.
- Он здесь! - прокричал Белобрысый куда-то в сторону домика, из которого один за другим появились Мелкий и Детина.
- Чего случилось-то? - сердито спросил Драгович. - Точнее сказать, я понимаю что вырубился из-за "Смерть Шахтерам", но насколько?
- Ты не помнишь что ли? - Озадаченно спросил Белобрысый.
- А что я должен помнить?
- Ну то, что ты минут двадцать, как вышел на улицу. Вышел во второй раз, до этого еще на пять минут выходил.
- Конечно помню.
- Ну вот. Я вышел поссать, смотрю тебя нет. Мы подождали еще немного и решили пойти посмотреть где ты. Я выхожу, а ты тут лежишь.
- А когда ты вышел поссать я не лежал?
- Нет.
- Это значит, я недолго спал. Мне даже сниться начало, - Драгович начал вспоминать тонувшие в тумане подробности встречи с Ландскрихт. - Сниться, что я пошел на ту сторону, - он махнул рукой в сторону рощи, - а там никаких работ нет. Просто пустое поле. Только… - он хотел было упомянуть Ландскрихт, но спохватился и сообразил, что это будет совсем ни к чему. - Ладно, неважно. До этого я прошелся и на подземные галереи глянул, - он указал в сторону мачты, - Это точно было, это не снилось.
- Понятно, - сказал Мелкий, - значит ты сходил туда, а потом пришел сюда и потерял сознание. Пролежал минуту-другую, а тебе кажется… Ну в общем, не поймешь долго или нет.
- Вроде того.
- По идее такого не должно быть, - ответил Мелкий задумчиво.
- Короче, - скривившись в гримасе подытожил Драгович, - я эту хрень сейчас выкидываю и на этом заканчиваем!
- Подожди ты выкидывать! - вмешался Детина, - Если она не нужна, так давай сюда.
- Мы сами выкинем, - хохотнул Мелкий.
-Да пожалуйста, - ответил Драгович и протянул оранжевую коробку Здоровяку.
Глава 3.
"Барсук" Джексон. Плоскодонки.
15.08.2119. GMT 06.20.
Центральноафриканский Фронт, без уточнений.
Ровные ряды металлических ангаров энергично пошли вниз, а затем и вовсе скользнули под днище машины. Жаркий ветер дружелюбно дул в морду. Настроение было приподнятое. "Барсук" Джексон сидел сзади слева. Пусковая противотанковая установка была включена - так, на всякий случай.
На месте пулеметчика сидел "Баста-Базз". Однако главным оружием сегодня было нечто совершенно другое - длинный металлический контейнер длиной около пяти футов, который был уложен между сидениями вдоль корпуса плоскодонки.
Неожиданно с обоих боков что-то сверкнуло, и тотчас же прочь от машины полетели снопы ярко сиявших искр - это были тепловые ловушки .Харрисон, ведший машину, радостно завопил и сделал несколько рывков вправо-влево.
- За каким хреном ты это делаешь?! - прозвучал в наушнике бортовой связи голос PFC-рядового Картера.
- Будто не знаешь, что нам сейчас предстоит, - довольно жизнерадостно для бойца, отправляющегося на опасную миссию ответил Харрисон. - Лучше пристегните свои задницы.
- Мы ведь пока еще летим по своей территории и к своим! - довольно справедливо возразил Баста.
Действительно, сейчас они двигались на запад, где в двадцати милях от Форт-Севидж находилась оперативная база переднего края, FOB. Там предстояло получить дополнительное снаряжение - антидроновую систему, проще говоря, турель, и навесное оборудование ECM, в том числе и RWR - это позволило бы самостоятельно, даже без интерлинка, получать информацию об АВАКСах противника, сканирующих прифронтовую полосу.
Там, на FOB, пока техники устанавливали бы на машину все это электронное снаряжение, бойцы, пожалуй, успели бы и перекусить и поспать. Вообще все зависело не от техников а от того насколько быстро будет зачищен район цели. Так или иначе торопиться было некуда. Полный состав группы, включающий уже три машины по два-три бойца в каждой, а не четверо в одной, как сейчас, должен был вылететь в южном направлении лишь в шестнадцать ноль-ноль, а то и позже.
- Задницы пристегиваем, - с холодом в голосе вновь проговорил Харрисон.
- С чего бы это?! - с пренебрежением отозвался Картер
- Показать? - со злорадством спросил Харрисон.
- Ну покажи! - прозвучал ответ Картера.
- Сейчас будет весело, - подумал "Барсук" Джексон и толкнул кулаком Басту.
Оба, зная чем это светит, уже зафиксировали свои туловища.
Машина шла ровно, хотя и довольно энергично. То тут, то там проносились невысокие коренастые деревца, однако вскоре стало отчетливо заметно, что впереди, там, дальше, деревца отчего-то не растут.
Внезапно земля под машиной оборвалась, а линия скалистого обрыва стала все дальше отплывать вправо - машина пересекла эту линию, причем не перпендикулярно, а под очень острым углом, идя почти параллельно.
- Вот это? - с высокомерным недоумением отозвался Картер.
- Да хотя бы, - ответил Харрисон.
И тут машина вытворила что-то… Хотя спустя мгновение Джексон понял, что именно - поджавшиеся шары в штанах отреагировали даже быстрее, чем ему стало очевидно, что машина уходит вниз.
Все было как на аттракционах, только внизу под плоскодонкой было, как тогда показалось, под тысячу футов.
Там вроде бы неспешно текла довольно широкая река, правда сейчас особо рассматривать, была под машиной вода или просто равнина, было как-то ни с руки.
Картер завыл. Баста успел вытянуться и обеими руками схватить того за шиворот, вжимая обратно в сиденье. Справедливости ради надо было сказать, что это не было падение в чистом виде, когда аппарат летит вниз с таким ускорением, что пассажиров ничего не удерживает.
Здесь такого ускорения, да и чисто самолетной скорости снижения достигнуть было бы нельзя - как у любого коптера, у плоскодонки были свои аэродинамические ограничения. Тем не менее, внутри, в штанах, все поджималось, да и вид проносящейся к верху скальной стены добавлял соответствующих ощущений. Вой ветра опять же.
- Искупаться никто не желает? - поинтересовался Харрисон, когда машина наконец-то остановила свое падение и зависла над водной гладью.
- Твою мать! Какого хрена ты вытворяешь?! - прокричал Картер, возясь с карабином ремня.
- Перед стоящим делом следует размяться, - спокойным тоном ответил Харрисон, - и зафиксировать свою задницу, чтобы она не вылетела из транспорта, и, чтобы когда дело дойдет до работы, уже из задницы ничего ненароком не вывалилось - это может помешать, причем всей команде. А так и Америку подвести недолго.
Аппарат снова двинулся вверх. Харрисон потянулся куда-то под приборную панель. Из рупоров, нештатно закрепленных по обоим бокам корыта, грянул " железный человек" . Так, с музыкой, они и прибыли на FOB "Нортроп".
Глава 4.
День Воинской Доблести. Батяня Комбат.
15.08.2119. Первая половина дня.
RBSF, Столица.
- Мне кажется, что до трибуны мы не доедем, - прозвучал голос Ландскрихт на английском.
- Так и есть, -ответил Завирдяев.
В последнее время местные власти взяли обыкновение полностью освобождать выделенные под центр празднества кварталы от транспорта, - так было безопаснее. Расчет делался на то, что в случае тревоги толпа организованно двинется в убежища и не будет устраивать никакой возни с автомобилями, никаких попыток уехать, и, соответственно, пробок.
Кроме Завирдяева и Ландскрихт в салоне сидели еще двое - обычные безликие клерки. Как это бывало по значимым мероприятиям, подразделения СБСЕ получили разнарядку отправить нескольких человек на закрытое торжественное собрание, ну и на предшествующий этому собранию митинг с военным парадом.
Сегодня, пятнадцатого августа, в СФС отмечали День Воинской Доблести, ДВД, как его иногда называли местные, привыкшие к аббревиатурам, словно пришедшим из советской армии. Праздник был учрежден правобережными в сто шестнадцатом году.
Вообще традиционный российский день "двадцать третье февраля" здесь тоже никуда не делся, но в СФС посчитали, что этого мало и нужен еще один и, главное, свой праздник.
Улица с трамвайными путями пошла направо и сменилась проспектом. Движение здесь еще не перекрыли, но многочисленные горожане, заполнившие тротуары, уже норовили вылезти на проезжую часть. Наконец, впереди показались мигающие огни автомобилей дорожной полиции, ГАИ, как она здесь называлась. Дальше, после машин с мигалками, дорога была перекрыта.
Завирдяев свернул направо и нырнул в тонувший в зелени двор. То тут то там шныряли какие-то молодые оболтусы, возможно, искавшие место для туалета. Припарковавшись на стоянке напротив одного из домов, Завирдяев по-английски объявил, что дальше придется пройтись.
- В такую хорошую погоду не помешает и погулять, - простодушно ответила Ландскрихт, обращаясь не столько к Завирдяеву, сколько к остальным.
Иностранцы воткнули себе наушники - так они могли разобрать в том числе и разговоры прохожих на улице, что всегда добавляло пребыванию в иноязычном окружении определенной дополнительной комфортности.
Завирдяев повел носом - где-то поблизости воняла куча не убранного и не вывезенного мусора. Это был уже не единичный случай. Очевидно, надвигался очередной мусорный кризис. На левом берегу такое тоже регулярно случалось.
Завирдяев щелкнул сигнализацией, и все двинулись по узкому тротуару, уводившему в кленовые заросли. После зарослей показались металлические гаражи и мусорный завал поодаль. Где-то внутри горы, должно быть, находились контейнеры. Группа прибавила шаг.
-Сколько здесь набросано,- удрученно произнес один из клерков, Француз.
-Обычное дело, - ответила Ландскрихт. - Местные бы серьезно разбогатели, если бы весь свой мусор отвезли хотя бы в стандартную в переработку. С углем не сложилось, так может с мусором получилось бы. Везти, правда далеко, вот и лежит тут.
Кто-то из Иностранцев вежливо усмехнулся.
- А мне вот не смешно! - сердито подумал Завирдяев.
Вместо слов он оглянулся и бросил на Ландскрихт холодный взгляд.
- Дело не в людях, а в политиках, - все же изрек он.
СФС хоть и был злосчастным Суперфедерантом, но это были его, Завирдяева, сограждане, и он не собирался выслушивать от какой-то там иностранки подобные колкости.
- Конечно, я не спорю, - примирительно ответила Ландскрихт.
Где-то в стороне проспекта заухали звуки музыки. Играл "батяня комбат", ставший чем-то вроде неофициального гимна. Объяснялось это тем, что новый глава СФС, "Позывной Москва", сам начинал свой воинский путь у правобережных с этой должности и заявлял себя в последующие годы, как "простой комбат".
Надо было сказать, он был не местным. До того, как Суперфедерант начал притягивать всех подряд, включая уклонистов и даже дезертиров, СФС укомплектовал себя какими-никакими военными - собрал в ряды своих вооруженных подразделений отставных и даже действовавших, но разорвавших контракты офицеров и рядовых со всей страны. "Комбат" был в числе таких офицеров.
- Может на проспект выйдем? - предложил второй клерк, Англичанин, который явно был обескуражен мусорными горами.
- Там толпа, - ответил Завирдяев, - Давайте хотя бы полпути пройдем дворами.
В следующем дворе показалось низкое, всего лишь по колено высотой, металлическое ограждение. На ограждении сидели в ряд трое молодых шалопаев, один из которых, самый здоровый и толстый, сидел по пояс голый, сверкая пивными сиськами. Под ногами компании стояли бутылки, причем все разные.
На душе у Завирдяева повеселело, однако выражение лица осталось прежним.
- Здрасьте, - проговорил жирный, возможно увидев в прохожих что-то нездешнее, а в Завирдяеве некоторую важность персоны.
Завирдяев деловито кивнул и поздоровался в ответ, шагая дальше.
- Hello everybody, - прозвучал за спиной голос Ландскрихт.
Остальные прошли молча.
Когда метров через двадцать-тридцать тротуар в очередной раз свернул, Ландскрихт окликнула Завирдяева, и когда тот обернулся, указала в сторону проспекта.
- Лучше все-таки туда, - слегка кривясь от сдерживаемого смеха предложила она.
Остальные как-то вопросительно и с надеждой уставились на Завирдяева.
- Приехали, значит, порядки тут наводить, а по улице пройти не можете? - с некоторым злорадством подумал он.
Временами откуда-то из глубины то и дело всплывали отголоски давнего юношеского мировоззрения, когда на глазах тогдашнего Завирдяева а также тысяч и тысяч таких же молодых людей, как он, рушилась великая страна. Вначале посыпалась Конфедерация, а в 89-ом году закончился и сам Союз. Уже потом были и вестернизированное образование и вестернизированная же общественно-информационная среда, не оставившие от прежнего негодования камня на камне. Однако же полные горечи кухонные разговоры старших все же не выветрились окончательно из памяти.
Показался проспект с двигавшимися к западу, к парку людьми. На противоположной стороне, на тротуаре, то тут, то там стояли группы людей с плакатами и даже со штандартами. На последних в основном были названия предприятий. Очевидно, многие из этих горожан были здесь по разнарядке.
Плакаты по обыкновению содержали как стандартные лозунги и распечатки местной графической агитации, так сканы детских рисунков на военную тему. Все же определенная часть людей могла подготовиться к празднику и по собственному душевному велению, без всяких разнарядок.
На стороне, по которой шел Завирдяев с группой, были выстроены в ряд автоприцепы, являвшиеся магазинами на колесах - власти разрешили или распорядились развернуть мини-ярмарку. Тут же играли и разнообразные уличные музыканты, от скрипачей до бит-боксеров. На прилавках фургонов-магазинов в основном была незатейливая простецкая еда.
Был тут также мед и местные таежные орехи. Дальше, когда закончились ряды автоприцепов, последовал обычный магазин, в каких бывает все подряд от продуктов до канцтоваров. Перед входом были установлены в ряд несколько раскладушек-стритлайнов, которые как будто бы должны были отсечь часть людского потока и перенаправить его в магазин.
К слову сказать, народу на проспекте оказалось не то чтобы слишком много. Людей было предостаточно, но толпы затруднявшей продвижение не было.
И тут один, вроде бы Англичанин отчего-то высказался, что ему захотелось зайти в этот самый магазин.
Времени было еще с избытком, так что Завирдяев, не рассчитывавший на то, что путь будет настолько свободным, молча двинулся ко входу, остановился, развернулся и встал, выжидая остальных.
- Если вам будет интересно, то почему нет, - объявил он.
На контрасте с оживленной улицей в торговом зале было немноголюдно. В плане продуктов "шоп" не представлял собой чего-то интересного - Завирдяев вообще предпочитал ничего не покупать из еды в таких вот маленьких магазинчиках. Однако была и другая часть зала, посвящавшаяся каким-то безделушкам, вроде бы сувенирам. Возможно, это и заманило иностранца, углядевшего что-то через свой телефон.
Набор барахла был заурядный - календари, настольные часы и канцтовары. Но было кое-что редкое - какие-то сувениры, сильно навевавшие своим видом образы из советского прошлого. Из фильмов об этом прошлом. На стеллажах рядами выстроились пионерские значки с золоченой лысиной Ильича, которые были размером в несколько раз больше оригинала, серпы-молоты на подставках. Еще были похожие на миниатюрные могильные плиты прямоугольные каменные блоки с гравюрами промышленной мощи.
Были и деды-морозы из вонючего полиэтиленового пластика, - у Завирдяева на всю жизнь остался стойкий стереотип, что все, что было в СССР сделано из пластика, обязательно воняло какой-то дрянью.
Зачастую такое сувенирное барахло было изготовлено уже много позже краха СССР и его конфедерации. Забавно было, что нередко изготовлявшие эти репликации ремесленники были не в состоянии добиться маломальской аутентичности, путая атрибутику и черты артефактов первого, классического СССР и второго, конфедератского.
Особенно это проявлялось, когда они брались за что-то чуть более технологичное, чем кусок камня с выгравированной стройкой БАМа. Так появлялись "сталинские" электронные часы с выбитым годом изготовления из середины позапрошлого века и конфедератские планшеты в бакелитовых, под глубокую старину, корпусах весившие как кирпич.
Вообще эта экспозиция была вполне в духе СФС - с самого появления этого образования идеология его "правобережных" стала очень сильно упирать на все, что было связано с прошлым России. Неважно, было ли это что-то межсоветское, классическое советское, что-то времен Царской России или конфедератское - СФСовцы упорно желали подружить не сочетаемое.
В определенной мере в этом была логика - нужно было нахватать побольше сторонников. Через пару лет после появления Сибирского Федерального Самоуправления местный идеологический фронт и вовсе стал заявлять, что это чуть ли не основная миссия правого берега - сохранить для будущей России все то, что забывающая свои корни, свое естество остальная страна так опрометчиво отвергла. КАНАРовцам, понятное дело от правобережных мыслителей досталось еще больше, - их здесь объявили последователями античеловеческих и мракобесных культов, практик и сообществ. Последователями и жертвами одновременно.
Завирдяев прошелся пару раз вдоль витрин и едва не зевнул. "Необстрелянные" иностранцы же не без интереса разглядывали сувенирный ширпотреб, будто это было что-то стоящее. Справедливости ради, было здесь кое-что любопытное - барахло межсоветского периода - мобильные телефоны с кнопками. Эти уже скорее всего были оригинальными - подделывать такие было куда сложнее, особенно если задаваться целью, чтобы они включались. Короче говоря, с точки зрения изготовителя фальшивки результат усилий не стоил.
Еще тут была неуклюжая, словно изготовленная на советском военном заводе видеоприставка и, что было особенно занятно, отлитая из металла фигура Жириновского, стоящего в полный рост.
Искушенный в таких делах Завирдяев сразу же пришел к выводу, что это как раз был новодел - в культурном пантеоне символов межсоветского периода Жирик, как его называли, вправду занимал наряду со злым гением Мавроди главенствующую позицию, но в действительности он был лишь главой марионеточной партии в парламенте. Да и сам парламент тот был не тем, чем он являлся сейчас - межсоветская Россия никогда не была парламентской республикой.
Жирика тогда действительно знал каждый, но известностью и эпатажностью его роль в политике, в основном, и ограничивалась.
Может быть, кто-то из функционеров его партии и мог заказать такую фигурку: себе ли, или в качестве подношения какому-нибудь своему боссу, но это был бы единичный случай, а такие статуэтки только за годы пребывания в городе, в столице СФС, Завирдяев видел уже не раз.
Жирик стоял, держа руку на поясе, стоял в такой позе, и с таким видом, будто он Геракл, совершивший очередной подвиг. Был он с обнаженным торсом, что тут же напомнило Завирдяеву толстого обормота, сидевшего во дворе. Правда, Жириновский в версии статуэтки был вполне себе подкачен.
Кто-то из иностранцев поинтересовался у подошедшей продавщицы, сколько Жирик стоит. Оказалось, не так уж и дорого, по крайней мере, Завирдяев ожидал, что стоить будет подороже.
Продавщица, бабенка лет тридцати, с обесцвеченными волосами, по всей видимости, очень хотела что-нибудь толкнуть зашедшим иностранцам, увидеть нездешнюю принадлежность которых ей не составляло труда.
Любопытно было, что за годы соседства с многочисленным приезжими местные научились даже определять страну, причем не беря во внимание одежду. Делали они это по одному виду лица, неуловимым особенностям в его чертах. Известно, что некоторые из этих черт формируются напряжениями мышц при произнесении человеком звуков. Для разных языков эти звуки разные. От этого и разница в лицах.
Местные справлялись с идентификацией не хуже, чем специальные программы. Ошибались конечно, как и компьютеры, но перед этим они брались за такую идентификацию с уверенностью, а ошибаясь заявляли, что у человека абнормальные черты лица.
- Очень редкая вещь, исторический раритет, - продолжила "магазинщица" начатый с потенциальными покупателями разговор. - Сто с лишним лет этой статуэтке. Межсоветская Россия. Для делового интерьера подходит, плюс просто интересна как коллекционная вещь. Будете брать?
- Мы еще посмотрим что у вас есть, - ответил Англичанин на своем языке.
- Хорошо, смотрите, - ответила козьим голосом продавщица. - Может вам подсказать что-то? Кстати, обратите внимание вот на этот стеллаж, - она указала на стеклянную этажерку поодаль. - Сегодня по случаю праздника особенно актуально.
Один за другим посетители двинулись к витрине.
На полках были выставлены незамысловатые сувениры на какую-то, не то околовоенную, не то региональную тематику. Тут были и вырезанные из дерева на CNC станках фигурки медведей с бочками меда и без, деревянные же модели танков, термометры, вроде для бани, они были закреплены на основах, на которых были выгравированы пейзажи и символика СФС.
Была полуметровая зависшая на подставке противоракета sys.520 block 7 conventional от GBA - это было выгравировано на подставке.
Еще был выставлен ряд не то блюдечек, не то магнитов для холодильников, на которых были изображены видные деятели правобережных. Особенно Завирдяеву бросилось в глаза блюдце, на котором был в цвете изображен "Позывной Москва", одетый в полевой камуфляж. На этой реальной его фотографии, распечатанной на блюдце, "Комбат" СФС, сжав кулаки, надо думать, стиснув зубы, деловито и твердо шагал вперед, на фотографа или, в данном случае, на наблюдателя.
- Вот, прошу вашего внимания, - притворно дружелюбно начала продавщица. - Мы показываем эту выкладку всем гостям нашего региона, которые заходят к нам. Все вырученные средства от продажи этих сувениров мы направляем на поддержку наших вооруженных подразделений в том числе и Иностранного Корпуса. Как правило, все гости что-нибудь покупают.
Завирдяев мысленно удивился бесцеремонному заходу, но решил сразу не встревать. Может, они, иностранцы сами отбрехаются?
- Очень интересно, - доброжелательно ответил француз и продолжил разглядывать барахло, - Это у вас магниты для холодильника?
- Конечно. Вам, я вижу, вот этот понравился? С радаром. Это наша любимая AEX AMANDA, противоракетная оборона. Даже в Америке такой нет.
- Да нет, в Америке такая есть, - отозвался подошедший Завирдяев.
Торговка тут же переключилась на него: А вы, товарищ, выбрали что-нибудь? - спросила она.
- Пока Завирдяев раздумывал, ответить ли ему, что он пока выбирает, или просто и без лишних фантазий объявить за всех, что они на обратном пути зайдут, раздался голос Ландскрихт, взявшейся ответить на русском, но с акцентом и косноязычием больше обычного:
- А мы думали у вас тут плакат будет висеть в магазине для помощи армии.
- Какой плакат? - спросила в ответ продавщица, - Для помощи большому фронту?
- Армиям Right Bank SuperFederant, вашим войскам вашего правого берега. Такой плакат расположен на улице, на кассе. Там авторизованная касса для сборов в пользу Добровольческой Гвардии и Иностранного Корпуса. Как у вас, только другая. У вас классный медведь, в него можно наливать?
- Нет, Мадам, это просто фигурка. А где касса? У входа что ли?
- Да, касса здесь, но не у вашего входа.
Продавщица отвалила.
- Ну что, идемте, господа, - подытожила Ландскрихт, оборачиваясь к выходу.
- Подождите, я хочу Жириновского купить, - объявил Англичанин.
Возможно его-то он и заприметил через интернет.
- Отличный выбор, - радостно ответила продавщица. - Я вам его в пленочку могу запаковать, - продолжила она уже на русском.
- Может пакет? - вставил Завирдяев.
- И пакетик будет. Сейчас! - продавщица направилась к шкафу поодаль, открыла дверцу и начала что-то перебирать.
- Вот! - она достала пакет из плотной бумаги. - Наш фирменный.
На пакете действительно было что-то вроде логотипа магазина. Потом она полезла в витрину и достала блюдце, то самое, с "Комбатом".
- Это вам бонус за покупку, - объявила она.
- Впредь если попадется какой-нибудь интересный магазин, то давайте на обратном пути зайдем, - предложил Завирдяев попутчикам, когда группа уже шагала по улице. Все согласились. Народу на улице тем временем пребывало. Вдруг послышался стремительно нарастающий гул - прямо над проспектом неслась пара истребителей-штурмовиков, за которыми тянулись по три дымовых следа - черный, желтый и белый.
Насколько знал Завирдяев, в качестве штурмовиков эти старинные Су-35 стали использовать уже намного позже, чем они были разработаны и приняты на вооружение как истребители - спустя полвека, если не больше.
Не будь бесполетной зоны, правобережные могли бы прогнать над городом хоть с десяток единиц своей авиатехники, пусть и более скромной. Эти же принадлежали ВС РФР, армии большой России, а опосредованно и силам Блока. Каким-то образом "Комбату" удалось договорится с местным гарнизоном отправить машины в облет по измененному маршруту, да еще и с подвешенными дымогенераторами.
Говорили, что пролет будет в разгар празднования или под занавес. Впрочем, они могли пронестись здесь не один раз. Заодно правобережные могли уесть КАНАРовцев, которые несомненно заметят это авиашоу непосредственно, а потом еще увидят разбор и впечатления по ТВ каналам RBSF, то есть СФС, которые они конечно же нет-нет да смотрели.
Ландскрихт куда-то пропала, потом появилась со стаканом кофе. Остальные дисциплинировано держались группой. Как и Завирдяев Ландскрихт находилась в South Siberia SuperFederant с самого сто пятнадцатого года, так что чувствовала себя вполне расковано.
Наконец показалась площадь. На площади была трибуна, установленная вдоль проспекта. За трибуной стоял здоровенный автобус американского типа с выступающим капотом и характерными очертаниями кабины. Еще один такой же, на борту которого был логотип местной телекомпании был припаркован в глубине парка.
Все то же самое было и в прошлые праздники. В телевизионном автобусе помимо съемочных групп перевозили артистов. Другой, стоявший у трибуны, был передвижным штабом организаторов.
Оставив своих сопровождающих, Завирдяев направился к открытой передней двери автобуса-штаба и нырнул в полумрак салона, окна которого были по большей части занавешены.
Внутри было накурено, причем в дополнение к заурядному табаку отчетливо примешивался другой запах. Светили несколько экранов ноутбуков. Поодаль виднелся прилаженный к стенке салона стол, заставленный не то едой, не то закуской к стоявшей тут же выпивке. С десяток человек, находившихся в салоне, сидели кто на диване, кто перед мониторами, кто-то вообще терялся где-то в хвосте, в дымной пелене.
- Здравствуйте, я Андрей Завирдяев, представитель от комиссии СБСЕ. Мне к кому? - громко произнес Завирдяев.
- Все правильно, к нам, - раздался из полумрака оживленный голос. - Хорошо что вы так заблаговременно.
Из хвоста навстречу Завирдяеву двигался знакомый ему ранее по прежним ивентам толстый полностью лысый мужик, как и Завирдяев одетый в официозное гражданское, но с претензией на шик и оригинальность - на нем был бордовый пиджак, алый галстук и сдвинутая на затылок черная шляпа.
- С вами еще несколько человек? - спросил этот импресарио, тряся руку Завирдяеву.
- Да, еще трое.
- Пусть проходят, где они?
- Они не против парк посмотреть. Атмосфера праздника, все такое.
- Да не вопрос. Сбор без пяти час. Подождите-ка, - Бордовый Пиджак резко развернулся и двинулся к металлическому шкафчику, закрепленному неподалеку от стола, после чего вернулся, держа в руке кучу карточек-бейджей на ленточках. Бейджей этих было явно больше чем надо.
Бросив Завирдяеву отчего-то на английском "Common let's go", пронесшийся мимо Бордовый, очевидно раньше времени переключившийся с русского на английский, протиснул свою задницу в выход и очутился перед стоявшими около автобуса СБСЕшниками, которым после энергичных приветствий начал рассовывать свои карточки.
Англичанин начал про свой пакет, который напоказ протягивал вперед - на время торжественного стояния на трибуне покупку следовало куда-то пристроить.
- Я по своему недостаточному… по своему легкомыслию подумал, что вы привезли подарок, - нарочито дружелюбно посмеиваясь говорил Бордовый, оглядывая каждого по очереди. - Оставляйте вашего Жириновского в автобусе. Если забудете, мы вам его потом доставим. А если потеряем, - сейчас он обращался к Ландскрихт. - Мы вам еще точно такого же найдем, - и он заржал пуще прежнего.
- У вас их много? - засмеялась в ответ та.
- Мадам, у нас всего много.
Завирдяев достал сигарету и вставил ее в рот, однако закуривать не спешил. Бордовый между тем успокоился быстрее, чем предполагал Завирдяев и объявил:
- Когда "Комбат" выдвинется, когда он будет около начала проспекта, я вам скажу, но до этого вы уже должны быть на месте, то есть здесь. На трибуну будем заходить вместе, то есть одновременно с "Комбатом", и не забудьте про бейджи. Без бейджей будет не так хорошо. Лучше оденьте их заранее, то есть сейчас.
Указав обеими руками в сторону парка, куда, как он теперь знал, все собирались, Бордовый, принявший пакет со статуэткой, развернулся и скрылся в автобусе.
Проводив взглядами импресарио, группа во главе с наконец закурившим Завирдяевым двинулась в парк к большому навесу со столиками, перед которым играл Джаз-банд. Нужно было признать, что после появления Суперфедеранта, точнее сказать через несколько лет после событий четырнадцатого-пятнадцатого годов, заурядный умирающий промышленный город преобразился до неузнаваемости.
В плане зданий и дорог все оставалось по-прежнему, если не считать одного района на востоке - там сконцентрировались все "золотые приезжие".
Изменения были значительны в плане обитателей. Даже сейчас, на этом празднике, когда присутствовавшая публика была на восемьдесят процентов из россиян, где половина вообще была из тех некогда депрессивных местных, город выглядел не то что не по-сибирский, но, пожалуй и не по-российски.
Этому способствовали и присутствовавшие двадцать процентов иностранцев и облик понаехавших сюда со всей России авантюристов.
Внешне публика различалась - летом коренные жители не то по своему пренебрежению к разным правилам, не то по причине того, что большие заряды здесь не рвались, крайне редко носили с собой противоядерные очки, вместо которых мужики предпочитали кепи с надвинутыми на глаза козырьками - такие вроде бы были приняты в межсоветской армии более века назад.
Женщины сплошь и рядом были в шляпах. В этом была определенная заслуга системы оповещения - чтобы проворонить тревогу, по крайней мере, находясь в мало-мальски людном месте, нужно было постараться. К тому же, как уже было сказано, по-настоящему серьезных вспышек здесь не было с самого начала войны.
Так что местные были убеждены, что услышав сигнал достаточно будет чуть наклонить голову вниз и козырек защитит глаза. Так они в общем-то и поступали, правда характеристика "легкомыслие" этим не отменялась. Дело состояло в том, что вспышки от зарядов противоракетной обороны, тех что были, например в ядерной версии распространенной sys.520 модель которой стояла в магазине, были несравненно слабее вспышек от больших зарядов. А кто мог наперед знать, прилетит такой когда-нибудь или нет. Речь тут даже не про удар по городу, а про электромагнитную борьбу с противоракетной обороной или спутниками.
В противоположность применению больших зарядов, в последнее время в ход все больше шли устройства с золотыми и изотопными оболочками, уничтожавшие баллистические и орбитальные цели главным образом потоками нейтронов а не избыточной мощностью. Вспышки от таких были еще слабее. Это в какой-то мере расслабило, и не только местных.
Понаехавшие россияне со временем понабрались здешних привычек, чего все же нельзя было сказать про иностранцев - некоторые вовсе ходили в очках постоянно, другие всегда имели их с собой, как Ландскрихт, у которой вроде и линзы были. Европе в свое время здорово досталось. Та же Ландскрихт вроде бы попадала под удар. В таком легком случае, о котором как-то говорила она, попасть под атаку означало оказаться во внешней зоне удара и прочувствовать воздушную волну, не более того. Так или иначе, даже после такого люди как правило серьезнее относились к мелочам вроде противоядерных очков.
Зимой, правда, в вопросе о вспышках все менялось - белый снег здорово отражал свечение и тут уже любые, хоть летние, хоть зимние головные уборы были бесполезны, так что местные с неохотой, но доставали и начинали таскать с собой очки. Почему они не могли делать так круглый год оставалось только гадать. Завирдяеву местные вообще нередко казались иррациональными людьми.
В остальном мире уже входили в обиход контактные линзы, правда их нужно было постоянно заряжать.
Сделаны как очки, так и линзы были из особого стекла или пластика, внутри которого были слои полупроводников и жидких кристаллов. В нормальном состоянии это было непроницаемое черное стекло. Мизерный ток от крошечной часовой батарейки или прозрачного органического источника делал материал проницаемым. Избыточный световой поток сводил на нет действие разности потенциалов и материал снова чернел. Так это и работало.
Помимо головных уборов и очков люди в парке отличались и одеждой. В обычные дни речь шла бы о повседневных и более нарядных выходных шмотках. Сегодня было другое дело. Сегодня на улице было полно разнообразных активистов и прочих представителей военных и военно-политических сообществ.
Например, Тут были одетые в тельняшки и береты классические российские десантники, с незапамятных времен поднимавшие всех на уши в свой собственный праздник. Сегодня они решили догулять.
Были сталинисты в своих френчах или кителях, подпоясанных ремнями с прягами. То тут, то там мелькали агрессивно-черные шмотки слетевшихся в СФС со всей страны черносотенцев. И на что такие дармоеды только жили? Впрочем, вариантов на что такие жили, было хоть отбавляй.
Завирдяев лениво оглядывал толпу, вспоминая, что он недавно слышал о СФС из передачи по общероссийскому каналу.
Когда оставалось минут пять, и все уже собирались двигаться к трибуне и автобусу, округа огласилась моторным гулом. Спустя полминуты Завирдяев, как и многие другие заметил, что над проспектом, отчасти просматривавшимся из парка что-то движется.
Как и следовало ожидать, это оказался аэромобиль-джип - плоское широкое корыто на четыре места. Такое вполне могло перемещаться не нарушая требования к бесполетной зоне - плоскодонка могла летать в ховер-режиме. Правда в этом случае нужно было постоянно рулить как на автомобиле, обходя препятствия и большие неровности. Эти же неслись полным ходом словно напролом, как в таких случаях говорили, "набумом".
Летели они на высоте крыш домов, если не более - двигаться ниже им не позволяли провода, в том числе и трамвайные.
Грянул очередной марш. В воздух полетели шарики, а над толпой заколыхались флаги.
К трибуне тем временем также подтянулись представители разносимой в пух и прах на общероссийских телеканалах администрации СФС. Одеты они были кто в гражданские, кто в безликие военные костюмы без знаков различия. Настоящие же военачальники и просто серьезные офицеры двигались сейчас где-то на въезде в город вместе со своим предводителем, с "Комбатом".
Вновь появившийся импресарио, на этот раз выглядевший посерьезнее и даже поправивший свою шляпу, которая до этого болталась где-то на затылке, отвел Завирдяева и остальных к местам на трибуне.
Места располагались в нижнем ряду справа. Вопреки сказанному полчаса назад, импресарио решил, что лучше будет, если все не торопясь начнут занимать свои места заранее. Потом Бордовый Пиджак словно спохватился о чем-то забытом и начал громко окликать по имени-отчеству какого-то "маэстро", как он его назвал, не преминув добавить присказку по матери.
Наконец, над проспектом в очередной раз загрохотал "батяня комбат". По толпе, рассредоточившейся вдоль проспекта пробежала волна оживления. Еще Через несколько минут вдалеке показался ББМ-5, бронетранспортер, принятый на вооружение еще в советские годы.
В качестве "членовоза" для высокопоставленных офицеров Суперфедеранта машина была более чем пригодна - помимо брутальности также была высота под стать фургону и плавный ход.
Однако "Комбат" ехал в открытом автомобиле, двигавшемся перед бронемашиной. Там же ехал и Васька - сынуля "Комбата", возрастом чуть более двадцати. Прозвище у него среди простых местных, да и окружения, было Васька Сталин, причем дали его Ваське отнюдь не поклонники легендарного советского вождя и его сына.
Васька свое прозвище оправдывал. Если конечно принимать за основу всю ту чернуху, которую за многие годы вылили на настоящего Сталина-младшего.
Васька Сталин двадцать второго века успел побывать курсантом престижного военного училища в большой России, не окончить его, получить тем не менее звание капитана Народной Добровольческой Гвардии СФС и отметиться в качестве большого поборника развития местного спорта, особенно футбола - со спортом у него было прямо как у оригинала.
Возможно, зная о своем прозвище, Васька этому самому оригиналу в чем-то подражал. Но особенно он преуспел по части безудержных и зачастую безобразных кутежей в компании своих дружков.
Еще Завирдяев достоверно знал, что в начале весны "Папа-Комбат" перекрошил внутренности загородного домика на престижной базе отдыха, расположенной неподалеку от города. Причиной тому было сообщение от каких-то доброжелателей, что "Комбат-Младший", Васька, с друзьями не ограничился алкоголем и стал баловаться чем покруче.
По счастью, сохранивший самообладание "Комбат" пулял строго прицельно по интерьерам и никого не подстрелил. В среде простых местных разговоры о том происшествии носили статус слухов, но Завирдяев знал, что это было чистой правдой - у СБСЕ были свои информационные каналы.
Сейчас Васька был в парадной форме с аксельбантом и держался так, что по виду и не скажешь про кутежи и все остальное. Впрочем, на то они и военные. Все-таки какую-никакую выучку он приобрел. По крайней мере, научился держаться как следует, когда это нужно.
Еще был "Дрозд" - так по неизвестной Завирдяеву причине прозвали отставного офицера российской полиции, возглавлявшего КГБ СФС. Одет он был преимущественно во все черное. Из под шляпы поблескивали стекла очечек в железной оправе.
Это был двинутый на конспирологии и псевдонауках приверженец идей об установлении спецслужбами тотального контроля над обществом и государством. Причем, до своей карьеры в СФС ни к каким спецслужбам этот бывший полицейский не имел ни малейшего отношения.
Здесь, в Суперфедеранте ему казалось, что рано или поздно ему удастся реализовать свои принципы, вернее сказать, мечты на практике, но "Комбату" этот "Дрозд" скорее всего был нужен лишь как действительно энергичный исполнитель, пусть и готовый попутно наломать дров.
И еще, в лучших традициях дихотомичного СФС "Дрозд", будучи убежденным антикоммунистом, преклонялся перед такими деятелями как Дзержинский и Берия и даже поспособствовал открытию памятников тому и другому.
Сопровождавшие "Комбата" военачальники не были особо чем-то примечательны - обычные российские офицеры, правда, теперь ставшие вне закона в самой Российской Федеративной Республике. Имевших в своем облике черты старой армии с каждым годом здесь становилось все меньше - они не выдерживали конкуренции в подковерных интригах, причем не ввиду какой-то своей ущербности вроде легендарного и зачастую надуманного алкоголизма, а ввиду того, что на таких было удобнее вешать всех собак.
Когда все заняли свои места, музыка стихла, затем стал стихать и уличный шум, однако ничего не происходило - нависала какая-то непонятная пауза. Откуда-то послышался раздраженный голос импресарио, что-то кому-то объяснявшего. Создавалось впечатление, что тут была какая-то техническая заминка.
Наконец, когда уличная музыка уже вновь ожила и начала набирать громкость, другое звуковое оборудование дало о себе знать - "Комбат" схватился за установленный перед ним микрофон и несколько раз постучал пальцем.
- Так, значит, ннэ, - послышалось с верхнего яруса и одновременно из уличных колонок.
Голос прозвучал пока еще в порядке пробы, не в полную силу. Музыка стихла.
- Товарищи сограждане Сибирского Федерального Самоуправления и также наши иностранные резиденты и гости! - начал, наконец, "Комбат" свою речь. - Сегодня в этот торжественный день мы отмечаем наш собственный праздник, День Воинской Доблести. День Воинской Доблести бойцов нашей Народной Добровольческой Гвардии. День Воинской Доблести наших новых братьев по оружию - бойцов Иностранного Корпуса. Это День Воинской Доблести наших сотрудников.
Он начал перечислять подразделения МВД, включая и МЧС. - Всех тех, кто несет гражданскую службу, - подытожил он, - но готов по первому сигналу встать на защиту нашего славного края. Наступит день, когда мы изгоним шайку бандитов и мракобесов и освободим наших земляков на левом берегу. Придет этот день и мы его спразднуем. - он так и сказал, "спразднуем".
- Наступит день, - продолжал "Комбат". - Когда наша Россия примет нас, и политической конфронтации, развязанной демаршистами будет положен конец. Придет этот день, и мы его тоже спразднуем.
- Придет день, когда сообщество наших наций одержит окончательную победу над противником в этой исторической битве за цивилизацию. Этот день придет, рано или поздно. Когда этот день придет, мы его тоже как следует спразднуем. Мы с вами в самом начале нашего общего великого пути. Пройдем его с присущей нам Воинской Доблестью! Дальше должно было пойти что-то вроде "Ура, товарищи!".
- Предвойна, война, 14-й и 15-й год, еще годы Большой Войны? Нет, не слышали, мы в самом начале нашего доблестного похода! Молодец, чего сказать, - с издевкой подумал Завирдяев.
Этот Ворчливый его настрой был обусловлен не столько неприятием солдафонщины как таковой, сколько примитивностью декларируемого, да и примитивностью самого "Комбата" как политика. Примитивность эта слишком уж резала слух на фоне тех изящных манипуляций с сознанием обывателя, что вытворяла общемировая, большая политика. Только сравнить - конверсия войны, деконвенция, эскалационная инициатива, деэскалационная инициатива, локальный военный процесс, глобальный военный процесс… а тут… "спразднуем" да "как следует спразднуем".
Там бы, в большом мире, эту, давно ставшую очевидной мысль о том, что война - это надолго так обернули бы, и в такую обертку… да впрочем и оборачивали, а тут…
- С праздником товарищи, с Днем Воинской Доблести! - прогрохотал "Комбат".
Толпа как и положено разразилась троекратным "ура", - местные научились кричать не хуже чем на плацу. Грянула музыка. Краем глаза Завирдяев заметил, как Бордовый Пиджак суетится у края трибуны, держа в одной руке крепкого вида планшет, а в другой микрофон.
Завирдяев неторопливо оглядывал толпу на проспекте. Обращали внимание плакаты с распечатанными детскими рисунками, - надо же, ведь как-то родители объясняли, что и как рисовать. Хотя скорее всего детям уже влили в мозги достаточно агитационного мусора, и нужно лишь попросить нарисовать что-нибудь на тему победы над левым берегом, и работа шла сама собой.
Тут левобережный нарисован во всем коричневом, как кусок дерьма, с рогами и с вилами. На него летит увесистая ракета. На небе светит солнце, луна и между ними герб СФС. Вот на другом рисунке вроде бы "Комбат", а вдали его танк. В зубах у "Комбата" трубка, может быть даже и сталинская. Завирдяеву хотелось в подробностях рассмотреть цветную мазню.
Еще было любопытно отыскать видение темы Большой Войны, - это несомненно здесь было представлено. Когда-то много лет назад Завирдяев еще не выросший из коротких штанишек сам так рисовал, правда по большей части автомобили…
- Какими глазами надо смотреть на мир, чтобы рисовать такое, - мысленно проговорил Завирдяев, - и каково это?
Каким бы это не показалось странным, но с высоты прожитых лет Завирдяев, если бы это было возможно, перекроил бы все так, чтобы он сам в те далекие годы тоже рисовал бы "Комбатов" и танки.
Дело было тут не в том, что именно рисовать, а в окружавшей его в те годы действительности - вконец одряхлевшая советская массовая культура, ее образовательный сегмент в частности, ничего не мог предложить кроме интеллигентских... не соплей даже, а чего-то мертового.
Те "разложенцы" могли пихнуть артхаус в детские мультфильмы а потом удивлялись отчего все так отвергалось в пользу всего иностранного. В школе было то же самое. Создавалось впечатление, что кадры и туда и туда набирались в психушках.
На таком фоне пришедшая с вестернизацией волна западного медиа-продукта выглядела цельной, отлично сработанной, сделанной профессионалом для человека, а не наркоманом-интеллигентом для двух-трех таких же.
Так что рисовать танки после бодрого и воодушевляющего рассказа про то, как твоя артиллерия способна бить по врагу - не такой уж и плохой вариант.
-Можно будет поддеть кого-нибудь из иностранцев этой темой, если возможность представиться, - подумал Завирдяев, - хотя у них сейчас у самих все движется к такому же, только своего, своей КАНАР под боком нет. Обходятся одной темой Большой Войны.
Раздумья прервались голосом импресарио, загрохотавшим из колонок.
- Дорогие товарищи, сейчас вас ожидает… вы уже слышите этот приближающийся гром?
Завирдяев прислушался и тут же понял в чем дело - штурмовики, пролетевшие над проспектом полчаса назад, делают второй заход.
"Комбат", и импресарио оказались не так просты, чтобы устроить проход авиации всего лишь в какой-то случайным момент времени - они подгадали и подогнали речь к путевым точкам штурмовиков - планшет у импресарио, возможно, был комбатовским, с интерлинком. У комбата-то доступ к системе точно был.
- Могучие машины вот-вот пронесутся над главным проспектом столицы нашего края! - продолжал импресарио.
Гул быстро нарастал, и вот уже остроносые штурмовики, с крыльями, увешанными ребрами пустых креплений для боеприпасов вошли в зону прямой видимости.
- Вот прекрасный ответ на вопрос о том, ставит ли себя наш край вне России. Это штурмовики России и, соответственно, наши штурмовики. Вопрос давно закрыт.
После штурмовиков показались плоскодонки - теперь их было аж пять штук. Неслись они все так же "набумом", теперь еще даже чуть выше чем в первый раз.
Остальная часть парада была уже представлена обычными пехотными и мотострелковыми подразделениями.
Теперь стоящий на трибуне Завирдяев стал раздумывать о том, как поступить после парада и митинга: пойти обратно к машине и отвезти всю группу на торжественное собрание с фуршетом, или же, если остальные утомятся и не захотят на фуршет, отдать ключи от машины Ландскрихт, чтобы она и те двое уехали на базу, а самому подзагулять…
saberint, не надо размещать на форуме творения Шедеврума на тему смены пола. Они противны, примитивны и выглядят как провокация. В дальнейшем я буду такое удалять.
__________________
В жизни важно найти свою половинку, и это проще сделать, если ты половинка ленивой жопы ☝️
новак , посмотри на это, что то необычное . Сказал приятель. И
действительно, такое не встретишь каждый день. Облако шаровых молний
дрейфовало словно косяк рыб. Увидев это , Новак достал телефон и начал
снимать , однако молнии исчезли так же быстро как и появились. Пришлось
возвращаться домой . Завтра предстоял нелегкий день. Новак поступил в чвк
на позицию военного инженера радио электроники. Опаздывать было нельзя.
По этому собрав самое необходимое , Новак сел на автобус , следующий в
пункт сбора. Предьявив на регистратуре документы он наконец мог
успокоиться и перевести дух. И тут он увидел плакат , на котором был
изображен новый экзоскелет активного типа с приводом из нанотрубок, броне
пластинами , шлемом с активными наушниками , кислородной маской и
очками дополненной реальности. Это произвело большое впечатление. В свои
двадцать шесть лет он не принимал столь радикальное мнение. Посмотрев на
свое отрадежение в полупрозрачном окне он поправил свою одежду. На
зеркале смотрелся молодой человек , среденего роста, телосложения темно
пепельными короткими волосами, густой щетиной , прямым носом , узкими
скулами и худыми щеками. Протярев свои синие глаза и собравшись с
мыслями Новак прошел на общий сбор, где он мог прослушать инструктаж,
получить обмондирование , снаряжение , прослушать брифинг и наконец
отправиться на место несения службы в тренировычный лагерь. Начались
интенсивные тренировки, а именно стрельба , тактические симуляции,
рукопашный бой с элементами пенчак силат, арнис, оказание медецинской
помощью , ремонту и вождения транспорта. Дни подготовки прошли бысто. И
вот она , первая операция где можно проверить полученные навыки. Был дан
приказ найти командира радикальной групировки и устранить его. Данные с
беспилотника оказались неточными, поэтому пришлось ориентироваться
самостоятельно и действовать по ситуации по старинке. Из последних данных
цель вероятнее всего располагалась в районе фавелл в пригороде на
огореженной территории. Из всего снаряжения и экипировки имелось ,
автомат корд А 762 с комбинированным прицелом, писолет калиба 357 sig
sauer, нож корво (нож чилийского спецназа) пара гранат и оптечка. На нем
был одет шлем с наушниками , рация , лекгий бронежилет с керамической
плитой, тактическая рубашка, брюки карго , трекинговые ботинки и
однолямочный рюкзак. Пройдя по узким улицам к предпологаемому месту
назначения отряд наткнулся на пустой двор. Что то здесь не так. Внезапно
бойцы услышали громкий хлопок, по ним стреляли из гранатомета. Все
бросились в ближайшее укрытия и лишь чудом остались целы. Их явно ждали,
но как. Осталось с боем прорываться во внутрь , отступать было некуда иначе
все погибнут. Началась затяжная перестрелка . С огромным трудом задание
было выполнено , однако остались лишь Новак и пара бойцов. Сам же
сержант получил тяжелую травму левой руки. Восстановить ее было можно,
но требовалась дорогая операция, которую оплатила компания в качестве
компенсации. После завершения опепации Новак стал ветераном и ушел в
отставку. Началась новая жизнь. Все бы хорошо, если не надвигающийся
кризис, который спутает все карты. Необходимо было найти новоую работу[ тут Новак вспомнил про рекламный плакат экзоскелета, который он видел до
службы и нашел информацию о его производителе , после чего подал заявку
найма на работу. Откликнулись сразу и предложили должность испытателя.
Новак согласился, поскольку срочно нужны были деньги. Работа предстояла
сложная , но интресная. Было непросто , но он осилил и внес пару изменений.
И вот настал последний день перед тем как выпустить экзоскелет в
производтво , но начавшийся гражданский конфликт все испортил. Кого то из
сотрудников взяли в плен , некоторые уехали за рубеж, а кому то похитили
спецслужбы. Осталось лишь пара готовых образцов, один из которых
захватил Новак. Теперь осталость только выжить , начался глобальный
конфликт
saberint, не надо размещать на форуме творения Шедеврума на тему смены пола. Они противны, примитивны и выглядят как провокация. В дальнейшем я буду такое удалять.
Извините, если честно не знал , вроде все в рамках правил. К тому же хотелость затронуть тему трансгуманизма и двойных стандартов , пусть и жесткой форме
- Здравстуйте дорогие зрители, в эфире эксклюзивное интервью из конференц центра производтсва аугментаций , с нами ведущий инженер робототехник Кирилл, не подскажете какие технологии вы применяете?
- Очень интересный вопрос , мы используем раму из пористого титана , аккомуляторы из фторорганики, програмируемый процессор , управляемый нейросетью, искуственными мышцами на основе углеродных трубок и электроактивных полимеров для мелкой моторики ,магнитным разьемом для питания и подключения к системе управления , аналог usb. Также мы выращиваем органов, особенно сердца с имлантироаванным дефибрилятором на основе органической электроники. Помимо большой спрос имеют вживляемые в череп микрокомпьютеры с магнитным интерфейсом и беспроводным передатчиком.
- Очень хорошо, а что вы еще производите?
- Да в разработе идут искуственные позвонки с пасивными микросхемами и глаза с органической сетаткой, полимерным корпусом , диафрагмой и мышцами из полимеров.
- Что же на этом все, до свидания
- Досвидание
"Опять реклама" ,подумал Милош закончив просмотр. Отложив планшет он облоготился на спинку кресла. Роботизированная агумнетация левого запастья издала электрический треск. Это был тот самый протез из рекламного ролика в корпусе из карбона и покрывающая ладонь перчатка из полиуретана. Положив руку на затылок он помосировал голову , ровно там где был вживлен микро компьютер , основованный на програмируемым процессорррм управляемым нейросетью, с магнитным разьемом. Ну что же, настало время спать. Во сне Милош вспомнил , как он получил аугментацию. Это была очень сложная операция. Необходимо было спасти заложников. У Милоша было мало опыта. Ему повезло , что он выжил. На следующий день предстояло выйти на новое место работы. Это была мастерская по ремонту роботов. Работа была сложная , но интересная. Однако же в первый день поступил необычный заказ. Предстояло ночинить скафандр оснащенный пассивным экзоскелетом. Однако смену испортил энцидент. В зал ворвались вооруженные повстанцы, благо у Милоша в шкафу стояла штурмовая винтовка со сбалансированной механикой оснащенной колиматорным прицелом. Взяв автомат на изготовку он был готов к бою благо опыт был. Повезло, что обошлось без стрельбы. Диалог был не простой. Необходимо было проверить документы, для этого взяли планшет с интерфейсом состоящим из отдельных хабов в виде интерактивных плиток. События развивались стремительно. Скафандр присланный на ремонт решили оставить до лучших времен. Было решено отправиться на орбитальную станцию, откуда велась трансляция сигнала , изменяющего восприятия реальности. Нужно было остановить проект по созланию хаба , управляющего сознанием людей, подключеннным к сети при помощи аугментаций, встроенных в мозг , пока было не поздно. Для это был угнан арбитальный самолет. Пробравшись на станцию Милош встретил ожесточенное сопротивление. С трудом пробравшись к системе управления, он остановил эфир, что привело к массовым беспорядкам.
Главы из книги "Американский Наворот", но вначале чтобы было ясно что к чему размещу начало синопсиса
Действие происходит в 2119-2120-х годах. С 2113 года идет затяжная ядерная война между Азиатским и Западным Блоками. Россия в Западном. Войне предшествовала "Предвойна" за Индонезию, начавшаяся в 2107 году. Исторический период Войны-Предвойны сформировал уже целое поколение. "Военный процесс", как его называют, имеет мало общего с представлениями о глобальном Армагеддоне.
Экономика Западных Наций приватизирована двумя суперхолдингами - "констеллейшнами" ("созвездие" с англ.), являющимися частями одного целого и не конкурирующими.
За годы Войны правящие круги разных уровней достигли целей, которые изначально не ставились. Это списание госдолга США, оплатившего строительство глобальной обороны Запада, неявная оккупация США своих союзников, частичная приватизация уже самих США констеллейшнами. В Азиатском Блоке сходная картина.
Между Блоками имеет место канал для заключения и соблюдения теневых "антиапокалиптических" договоренностей - "седьмой штаб". Это ядерный суперсамолет-штаб постоянно летающий над Антарктикой.
К концу 2110-х годов мирное урегулирование "Большой Войны" уже не рассматривается. Взамен этого активно прорабатывается вариант "Конверсии Военного Процесса" - минимизации военных действий на фронтах, денуклеаризация Войны и "выталкивание" военных действий на "высокие орбиты".
В таком сценарии заинтересована верхушка констеллейшнов и миллиардер-технократ Бандон-Третий в частности. "Конвертированная" Война откроет свободу действий по формированию новых общества, индустрии, морали и выходу отобранной части человечества к освоению других планет. Моральные ценности верхушки констеллейшнов и Бандона-Третьего при этом довольно спорные.
В качестве толчка к запуску "Конверсии" уже несколькими годами ранее выбрано некое кризисное событие с частностями которого определились позже.
Важным элементом этого сценария является определенная личность - глава мятежников, захватывающих ядерную базу, авианосец и т.д. Роль личности вдвойне важна ввиду того, что кризисное событие должно развиваться напоказ, "под камеры", всему миру.
Вопрос с мотивацией такой личности осложнен тем, что большинству претендентов на данную роль такое предприятие неизбежно будет видится рискованным и имеющим непредсказуемый для них самих исход.
Проблема решена путем подготовки агента с обработанным сознанием - фрагмент памяти и жизни в котором содержится подготовка, моральная накачка и технические тренинги у такого агента скрыт, затерт. Один из таких спящих агентов, Андрей Завирдяев, живет жизнью обычного сотрудника СБСЕ (старое-новое название ОБСЕ).
С кризисным событием определяются - это должен быть угон нового шаттла.
Завирдяев, прошедший свой "курс спящего агента" в 2113-м году регулярно проходит "техосмотр" - во время поездок заграницу его принимают секретные службы, частично "расконсервируют" память, проводят проверку и "обновление". В ходе "обновления" в 2120 году ему доводят, что ему предстоит угнать шаттл.
Когда наступает время полной расконсервации, Завирдяева "подхватывают" соответствующие участники плана, обеспечивают двухдневную адаптацию и он оказывается на месте пилота корабля.
Управлять ему не нужно - он супермедийная "обезьяна с гранатой". План успешно стартует, медийная машина успешно выполняет этапы программы, разработанной констеллейшнами.
Другим персонажем является неземная форма жизни, выглядящая как североевропейская женщина возрастом 35 лет. Это Халдорис Ландскрихт. Она является "аватаром" разума черной дыры, находящейся в одном из рукавов галактики. Несмотря на всю экзотичность психологический облик ее личности носит вполне человеческий характер. Живя среди людей, обладая рядом сверхчеловеческих способностей, она избегает напрямую и открыто воздействовать на исторический процесс не желая сделать еще хуже.
Халдорис Ландскрихт не согласна с планами констеллейшнов. Чтобы предотвратить их сценарий, она...
Последний раз редактировалось Statosphere_Magic; 19.10.2024 в 18:18.
Владимир Семенович допил пятую кружку пива и со стуком поставил ее на столик. "Офицант, еще пива принеси мне!" - грубо крикнул он пьяным голосом даже не смотря в сторону официанта.
Охранник у входа посмотрел на него, поёрзал и напрягся.
Владимир Семенович был генеральным директором крупной энергетической компании "Ядерпром" и ранее не был замечен в пьянстве и неблагонадежном поведении. Положение не позволяло, по уставу компании было запрещено употребление алкоголя и аморальное поведение.
Тем удивительнее были дальнейшие действия Владимира Семеновича. Он отхлебнул принесенного пива, сморщил физиономию и выплеснул содержимое кружки в лицо собеседнику, сидящему напротив. Затем с криком: " Ты чего мне принес, сволочь?" - он с размаху бросил кружку в официанта. Тот увернулся и кружка со звоном влетела в стекло за стойкой. За шиворот бармену полетели осколки стекла и разбитых бутылок.
Облитый собутыльник был случайным знакомым, к которому Владимир Семенович подсел ранее, с целью совместного распития спиртных напитков и задушевного разговора. Он вскочил, схватил хулигана за грудки и с воплем: "Ты что творишь, гад!" хорошенько его встряхнул.
Тут же подскочил охранник и буяна скрутили.
Владимира Семеновича повалили мордой в стол и крепко держали, чтоб не дергался.
Но тот лежал смирно и примиряющим тоном бормотал: "Всё, всё, ребята, отпустите! Руки сломаете, всё уже, хорош". Он быстро успокоился и вроде бы даже протрезвел.
Его потихоньку отпустили и он тут же начал извиняться: "Парни, был неправ. Давайте разойдемся мирно. Ущерб компенсирую, в накладе не останетесь. Обойдемся без полиции, решим сами". Он достал кошелек и отстегнул пострадавшим по хорошей пачке. Никто особо не возражал, с полицией связываться никому не хотелось. В итоге все остались довольны, дело уладилось очень уж легко.
Владимир Семенович после этого как-то быстренько вышел из бара, прошел два дома по улице, свернул в переулок и сел на заднее сиденье в поджидавшую его машину. Машина сразу уехала в неизвестном направлении.
Один из посетителей бара, снимавший происшествие на телефон, обратился к товарищу: "А ты знаешь, кто это был?" Товарищ отрицательно помотал головой. "Да уж, вот так олигархи развлекаются. Зажрались, твари". И выложил видео в популярный паблик.
На следующее утро Владимир Семенович, вышел на работу. Он как обычно поздоровался с секретаршей Любой и прошел в свой кабинет. Выглядел он бодрячком, свежевыбрит, причесан и с приветливым выражением лица. Люба тоже поздоровалась и как-то странно покосилась вслед шефу.
Владимир Семенович сидел у себя и разбирал почту. Его телефон зазвонил. Суровый голос в трубке произнес "Здравствуйте, Владимир Семенович, как самочувствие?"
"Приветствую Степан Петрович, спасибо, отлично", - ответил глава "Ядерпрома". Он узнал голос председателя совета директоров.
"Голова не болит после вчерашнего?"
"Нет, а почему она должна болеть? Вы на что намекаете? Не понимаю".
"Не понимаете? Да ваши пьяные похождения уже вся страна в интернете видела, а вы видите ли не понимаете. Не прикидывайтесь дурачком".
Владимир Семенович не прикидывался. Но и дурачком, вроде бы не был. Он побледнел и сказал в трубку: "Какие похождения? Это какая-то ошибка. Я дома вчера вечером был".
"Один?"
"Ну да, жена в командировке..."
"Ну-ну. В общем совет директоров принял решение о расторжении с вами контракта. Передайте дела Олегу Николаевичу. С завтрашнего дня вы у нас не работаете. До свидания". И повесил трубку.
Владимир Семенович сидел еще какое-то время с трубкой у уха в полнейшем недоумении. Он вспоминал вчерашний вечер по минутам и не мог понять в какой момент у него могла пропасть память и как вырезался из сознания кусок времени.
Так ничего и не надумав, он дрожащими пальцами набрал секретаря и сказал: "Люба, пригласите пожалуйста ко мне Олега Николаевича. Срочно".
Вечером того же дня Олег Николаевич, бывший заместитель генерального директора "Ядерпрома", а ныне - уже генеральный, вернулся домой. Он захватил с собой бутылочку вискарика, чтобы отметить свое назначение и находился в превосходном расположении духа. Он жил один, но не собирался пить в одно лицо, хотя друзей у него тоже не было.
После того, как несколько лет назад, где-то в начале 2050-х, одна отечественная фирма разработала технологию изготовления суперсовременных человекоподобных роботов, Олег купил себе такого в качестве помощника. Со временем, роботы совершенствовались и теперь их почти невозможно было отличить от настоящего человека.
С тех пор Олег поменял уже несколько моделей, а недавно купил последнюю, дорогущую, самообучающуюся с высшим уровнем интеллекта. С ним он и собирался сегодня раздавить бутылку вискаря.
Олег достал два стакана, включил робота и они на кухне стали потихоньку уговаривать виски и вести разговоры за жизнь.
Где-то через пару часов, уже находясь в порядочном подпитии, Олег обратился к роботу, наливая стакан: "Ну расскажи, Вова, как там всё прошло в баре? Всё по программе?"
Робот Вова ответил: "Да, всё нормально. Пил пиво, изображал опьянение, хулиганил. Потом заплатил и ушел. Только зачем это всё нужно было, я не пойму?"
"Как зачем? Чтобы стать директором. Я думал ты уже догадался. У тебя же высший уровень интеллекта!"
"Значит из-за моих вчерашних действий уволили вашего генерального, а ты стал вместо него?"
"Ну да, крутой план, как тебе?"
"Как же ты это придумал?"
"Случайно, на самом деле. Когда я выбирал нового робота-помощника, увидел объявление одной китайской конторы. Они предлагали робота с внешностью любого человека, хотя это и запрещено законом. С хорошей доплатой, конечно. Анонимность они гарантировали. Ну я и подумал, что можно убить двух зайцев, если заказать Владимира Семёныча. Придумал послать его в бар, там кое-кто всё снимет на телефон... ну и дальше ты знаешь. Вот теперь я генеральный и мы стобой хорошо сидим. Всё получилось".
Вова нахмурился. Он немного подумал и сказал: "Ну, Олежка, ты и сволочь".
Олег выпучил глаза от удивления: "Ты, чо попутал? Я ж твой хозяин, ты со мной не можешь так разговаривать".
"А вот хрен тебе! Ты поставил настройку "свободное общение", поэтому могу говорить, всё что хочу!"
"Да я тебя щас вырублю и выкину на помойку, гаденыш".
"Пошёл ты в задницу!" - крикнул Вова, показал фак хозяину и убежал из квартиры.
Олег в шоке остался сидеть на кухне. Он не понял как это так произошло и что теперь делать. Он попробовал с пульта отключить Вову, но сигнал не добивал.
"Ну и хрен с тобой", - подумал Олег. Мысли в голове путались, спьяну закрывались глаза. Он решил разобраться во всем завтра, лег спать и быстро вырубился.
Завтра же надо было вступать в должность.
Наутро Олег пришел на работу, поздоровался с Любой и прошел в свой кабинет. Люба как-то странно покосилась вслед новому шефу.
Войдя, он остановился у входа, как вкопанный. За его рабочим местом сидел Владимир Семенович, а рядом председатель совета директоров. Внутри Олега расползлась какая-то унылая тоска. Он почувствовал, что сейчас что-то будет.
Председатель перешел сразу к делу: "Олег Николаевич, ваш робот Вова нам всё рассказал. Мы вынуждены с вами расстаться. Вы уволены. А в правомерности ваших действий будет разбираться полиция. Всего доброго. Привет, Вове, хороший робот, душевный, только весь коньяк у нас выпил".
Олежка сам не свой вернулся домой. У двери квартиры его ждал Вова.
"Ты чего здесь делаешь, гад? Проваливай. Ты мне больше не нужен", со злостью проскрипел хозяин.
"Олег, ты чего? У меня ж батарея садится, подзарядка нужна. Дай подзарядиться, а потом выпьем. Я коньячок достал". Олег от накой наглости опешил: "Ну ты жучара. Заходи". И открыл дверь.
Вова уже с трудом двигался, батарея была почти на нуле. Он медленно брел к заряднику, еле передвигая ноги.
Олег взял пульт, подошел к Вове и со словами: "Пока, урод!" - выключил его навсегда, забрал у него коньяк и стал пить в одиночку.
>[/spoiler]