ОБЭРИУ и прочие шутники

[Потполкин]

Когда я решил создать подобную тему, передо мной встал вопрос: а что вообще создавать?
Литература - скверная и гадкая вещь, которую приятно теребить и копошить. Но трёхглавая проблема периодизации встанет перед всяким осмелившимся осмелиться.

Существует довольно большое кол-во малоизвестных авторов. Существует довольно большое кол-во малоизвестных отечественных авторов.
Существует довольно большое кол-во малоизвестных отечественных авторов, о которых говорят как о чём-то едином и неделимом.
Существует довольно большое кол-во малоизвестных отечественных авторов, о которых говорят как о чём-то едином и неделимом, потому как разбираться в литературе - это очень сложно.

Именно поэтому тема называется "ОБЭРИУ и прочие шутники". Я не буду затрагивать товарищей а-ля Алексей Ремизов. Кого затрону, того и затрону. Как получится, так и получится. Любители русской словесности сами разберутся в своей любви к русской словесности.
Создавать по каждому автору отдельную тему не имеет смысла, сами понимаете почему. Заумь, футуристы, обэриу: чёрт ногу сломит. В особенности если ты - это обыкновенный серенький иванушка.

начнём

Скрытый текст - Велимир Хлебников:

Фейс на этой фотке напоминает мене рожу Сирожы Курёхина.
Беднягу куда хотят, туда и относят. Если говорить откровенно, то не был он ни футуристом, ни авангардистом. Был он собой, т.е. обычным Председателем Земного Шара. Товарищ Маяковский тырил у Хлебникова стишки из-под матраца, поскольку Велимир наплевательски относился к своим стихам: писал их на бумажках и засовывал их под матрац. Творчество очень многогранно: от языческих мотивов, до "космических".
Пример творчества:

Скрытый текст - Бой:

Гон ног
Рев вер
Лук скул
Ура жару
Кулака лук
Топ и пот,
Рак и кар,
Топор и ропот
Лат речь чертал
Колом о молоко.
Хама мах
Махал плахам.
Оперив свирепо...
Сокол около кос!
Иди!
Мани, раб, баринам!
Лог о лог, гол о гол,
Гор о гор,
Чем ныне меч
Черепу перечь
Топора ропот.
Лав осолоп полосовал...
Этак о кате
Ищи
Мечем.
А гор рога:
Раб нежь жен бар.
Ал храп порхал

Тусовка тогда была самая замечательная. Даже товарищ Прокофьев отметился в ней, как Председатель Земного Шара от Мира Музыки.

Скрытый текст - Лёшко Кручёных:

Замечательный дядёк. Открыто тусил с футуристами. Повлиял на товрища Ревякина, Летова и т.д. Да, в принципе, все они на кого-то повлияли. Стоит отметить, что Крученых - самый долгожитель.
Пример творчества:

Скрытый текст - тык:

***

ЗАБЫЛ ПОВЕСИТЬСЯ
ЛЕЧУ К АМЕРИКАМ
НА КОРАБЛЕ ПОЛЕЗ ЛИ КТО
ХОТЬ был ПРЕД НОСОМ
1913

***

Я в ЗЕМЛЮ ВРОС
И ПОТЕМНЕЛ
ПОД ГРИВОЮ ВОЛОС
НАШЕЛ ПРЕДЕЛ
от славы ИСКУшенья
ЗАБИЛСЯ В СПРЯТ
НЕ слышу умиленья
ШЕПЧУ О СВЯТ
ПОДАЙ МНЕ силы
1913

Скрытый текст - Данька Ювачёв:

Грязная личность. Курильщик, двоештанник, кепочник. Честно признаться, сейчас только ленивый не знает Хармса. Ювачёв тусил в компашке Друскина-Липавского-Введенского-Маршака-Житкова-Etc. Играл на фисгармонии, бедствовал, страдал фигнею, ходил по филармониям, стебался над окружающими, тряс пинусом перед окном. Много из Хармса я знаю наизусть, его малое собрание сочинений + дневники + письма зачитаны до дыр.
Пример творчества:

Скрытый текст - Физик, сломавший ногу:

Маша моделями вселенной,
выходит физик из ворот.
И вдруг упал, сломав коленный
сустав. К нему бежит народ.
Маша уставами движенья,
к нему подходит постовой.
Твердя таблицу умноженья,
студент подходит молодой.
Девица с сумочкой подходит,
старушка с палочкой спешит.
а физик все лежит, не ходит,
не ходит физик и лежит.

23 января 1935

Скрытый текст - Шурка Введенский:

Годнейший поэтище. Недавно переиздали всего Введенского, так что советую приобретать немедля.. На его стихи, как и на стихи Олейникова тов. Леонид Фёдоров и тов. Николй Судник делают замечательные песни. Очень доставляют взаимные подколы с Хармсом. За "труп мира в виде крем-брюле" ему можно ставить памятник.

Пример творчества:

Скрытый текст - Труба:

Лежит в столовой на столе
труп мира в виде крем-брюле.
Кругом воняет разложеньем.
Иные дураки сидят
тут занимаясь умноженьем.
Другие принимают яд.
Сухое солнце, свет, кометы
уселись молча на предметы.
Дубы поникли головой
и воздух был гнилой.
Движенье, теплота и твердость
потеряли гордость.
Крылом озябшим плещет вера,
одна над миром всех людей.
Воробей летит из револьвера
и держит в клюве кончики идей.
Все прямо с ума сошли.
Мир потух. Мир потух.
Мир зарезали. Он петух.
Однако много пользы приобрели.
Миру конечно ещё не наступил конец,
ещё не облетел его венец.
Но он действительно потускнел.
Фомин лежащий посинел
и двухоконною рукой
молиться начал. Быть может только Бог.
Легло пространство вдалеке.
Полёт орла струился над рекой.
Держал орёл икону в кулаке.
На ней был Бог.
Возможно, что земля пуста от сна,
худа, тесна.
Возможно мы виновники, нам страшно.
И ты орёл аэроплан
сверкнёшь стрелою в океан
или коптящей свечкой
рухнешь в речку.
Горит бессмыслицы звезда,
она одна без дна.

Скрытый текст - Николо Олейников:

Был немножечко расстрелян. Писал замечательные стихи, в которых иронично продёргивал всё: от бытовой тематики, до философских проблем. Из последующих поэтов на него более всего походит Олег Григорьев. В дневниках хармса можно найти такую строчку: "Олейников до сих пор не верит в то, что я считаю его хорошим поэтом"

Пример творчества:

Скрытый текст - Таракан:

Таракан

Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждет.

Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, с топорами
Вивисекторы сидят.

У стола лекпом хлопочет,
Инструменты протирая,
И под нос себе бормочет
Песню "Тройка удалая".

Трудно думать обезьяне,
Мыслей нет - она поет.
Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет.

Таракан к стеклу прижался
И глядит едва дыша...
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Но наука доказала,
Что душа не существует,
Что печенка, кости, сало -
Вот что душу образует.

Есть всего лишь сочлененья,
А потом соединенья.

Против выводов науки
Невозможно устоять.
Таракан, сжимая руки,
Приготовился страдать.

Вот палач к нему подходит,
И, ощупав ему грудь,
Он под ребрами находит
То, что следует проткнуть.

И проткнувши, набок валит
Таракана, как свинью.
Громко ржет и зубы скалит,
Уподобленный коню.

И тогда к нему толпою
Вивисекторы спешат.
Кто щипцами, кто рукою
Таракана потрошат.

Сто четыре инструмента
Рвут на части пациента.
От увечий и от ран
Помирает таракан.

Он внезапно холодеет,
Его веки не дрожат...
Тут опомнились злодеи
И попятились назад.

Все в прошедшем - боль, невзгоды.
Нету больше ничего.
И подпочвенные воды
Вытекают из него.

Там, в щели большого шкапа,
Всеми кинутый, один,
Сын лепечет: "Папа, папа!"
Бедный сын!

Но отец его не слышит,
Потому что он не дышит.

И стоит над ним лохматый
Вивисектор удалой,
Безобразный, волосатый,
Со щипцами и пилой.

Ты, подлец, носящий брюки,
Знай, что мертвый таракан -
Это мученик науки,
А не просто таракан.

Сторож грубою рукою
Из окна его швырнет,
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадет.

На затоптанной дорожке
Возле самого крыльца
Будет он, задравши ножки,
Ждать печального конца.

Его косточки сухие
Будет дождик поливать
Его глазки голубые
Будет курица клевать.

1934

Думаю, что на первый раз хватит. Наследие сих товарищей огромно. Машнин, Ревякин, Озерский, Бабкин, Летов, Григорьев: это всё оттуда.
Напоследок приведу пример этой самой традиции:

Скрытый текст - Олег Григорьев:

Если мальчик любит труп,
Тычет в трупик пальчик,
Про такого говорят —
Некрофильчик мальчик!

[Don't Eat It]

Люблю Хармса, Хлебникова и Мяковского. Если последний сюда, конечно.

Остальных почти что не знаю. Во-первых в наших нипоймигде всё это достать сложно, во-вторых просто не шибко интересуюсь.

На любителя, конечно, штука. Но мне нравится. Почему именно, внятно объяснить вряд ли смогу. Шибко плохо я во всём в этом разбираюсь.

[Потполкин]

Бублик, это, пожалуй, вершина отечественной поэзии ХХ века.
Если человек решил заниматься литературой, а уж тем более писать, то с данными авторами нужно обязательно ознакомиться.

Скрытый текст - Олейников:

НАДКЛАССОВОЕ ПОСЛАНИЕ (ВЛЮБЛЕННОМУ В ШУРОЧКУ)

Генриху Левину1 по поводу влюбления
его в Шурочку Любарскую2

Неприятно в океане
Почему-либо тонуть.
Рыбки плавают в кармане,
Впереди - неясен путь.

Так зачем же ты, несчастный,
В океан страстей попал,
Из-за Шурочки прекрасной
Быть собою перестал?!

Все равно надежды нету
На ответную струю,
Лучше сразу к пистолету
Устремить мечту свою.

Есть печальные примеры -
Ты про них не забывай! -
Как любовные химеры
Привели в загробный край.

Если ты посмотришь в сад,
Там почти на каждой ветке
Невеселые сидят,
Будто запертые в клетки,
Наши старые знакомые
Небольшие насекомые:

То есть пчелы, то есть мухи,
То есть те, кто в нашем ухе
Букву Ж изготовляли,
Кто летали и кусали
И тебя, и твою Шуру
За роскошную фигуру.

И бледна и нездорова,
Там одна блоха сидит,
По фамилии Петрова,
Некрасивая на вид.

Она бешенно влюбилась
В кавалера одного!
Помню, как она резвилась
В предвкушении его.

И глаза ее блестели,
И рука ее звала,
И близка к заветной цели
Эта дамочка была.

Она юбки надевала
Из тончайшего пике,
И стихи она писала
На блошином языке:
И про ножки, и про ручки,
И про всякие там штучки
Насчет похоти и брака...

Оказалося, однако,

Что прославленный милашка
Не котеночек, а хам!
В его органах кондрашка,
А в головке тарарам.

Он ее сменил на деву -
Обольстительную мразь -
И в ответ на все напевы
Затоптал ногами в грязь.

И теперь ей все постыло -
И наряды, и белье,
И под лозунгом "могила"
Догорает жизнь ее.

...Страшно жить на этом свете,
В нем отсутствует уют, -
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,

Улетает птица с дуба,
Ищет мяса для детей,
Провидение же грубо
Преподносит ей червей.

Плачет маленький теленок
Под кинжалом мясника,
Рыба бедная спросонок
Лезет в сети рыбака.

Лев рычит во мраке ночи,
Кошка стонет на трубе,
Жук-буржуй и жук-рабочий
Гибнут в классовой борьбе.

Все погибнет, все исчезнет
От бациллы до слона -
И любовь твоя, и песни,
И планеты, и луна.

И блоха, мадам Петрова,
Что сидит к тебе анфас, -
Умереть она готова,
И умрет она сейчас.

Дико прыгает букашка
С бесконечной высоты,
Разбивает лоб бедняжка...
Разобьешь его и ты!

1932

Примечания:

Во время Великой Отечественной войны первые две строки этого стихотворения стали поговоркой подводников Северного флота.

1. Адресат стихотворения — Левин Генрих Зиновьевич (1903—1971), художник-график, сотрудник и художественный редактор журналов «Еж» и «Чиж»; в послевоенные годы преподавал в Академии художеств.

2. Шурочка — Любарская Александра Иосифовна (род. в 1908 г.), литератор; в 1930—1937 гг. работала редактором Детского отдела Госиздата в Ленинграде. В 1937 г. была арестована. После освобождения — редактор детского радиовещания (1939—1942). В ее обработке и пересказах опубликованы произведения фольклора многих народов.

ЧРЕВОУГОДИЕ

(Баллада)

Однажды, однажды
Я вас увидал.
Увидевши дважды,
Я вас обнимал.

А в сотую встречу
Утратил я пыл.
Тогда откровенно
Я вам заявил:

— Без хлеба и масла
Любить я не мог.
Чтоб страсть не погасла,
Пеките пирог!

Смотрите, как вяну
Я день ото дня.
Татьяна, Татьяна,
Кормите меня.

Поите, кормите
Отборной едой,
Пельмени варите,
Горох с ветчиной.

От мяса и кваса
Исполнен огня,
Любить буду нежно,
Красиво, прилежно...
Кормите меня!

Татьяна выходит,
На кухню идет,
Котлету находит
И мне подает.

...Исполнилось тело
Желаний и сил,
И черное дело
Я вновь совершил.

И снова котлета.
Я снова любил.
И так до рассвета
Себя я губил.

Заря занималась,
Когда я уснул.
Под окнами пьяный
Кричал: караул!

Лежал я в постели
Три ночи, три дня,
И кости хрустели
Во сне у меня.

Но вот я проснулся,
Слегка застонал.
И вдруг ужаснулся,
И вдруг задрожал.

Я ногу хватаю —
Нога не бежит,
Я сердце сжимаю —
Оно не стучит.

...Тут я помираю.

Зарытый, забытый
В земле я лежу,
Попоной покрытый,
От страха дрожу.

Дрожу от того я,
Что начал я гнить,
Но хочется вдвое
Мне кушать и пить.

Я пищи желаю,
Желаю котлет.
Красивого чаю,
Красивых котлет.

Любви мне не надо,
Не надо страстей,
Хочу лимонаду,
Хочу овощей!

Но нет мне ответа —
Скрипит лишь доска,
И в сердце поэта
Вползает тоска.

Но сердце застынет,
Увы, навсегда,
И желтая хлынет
Оттуда вода,

И мир повернется
Другой стороной,
И в тело вопьется
Червяк гробовой.

Октябрь 1932

[Beyond]

Точно помню, что ещё в школе Хлебников вызвал стойкое отвращение...

[Потполкин]

Beyond, невелика разница. Я, например, терпеть не могу то, что к подобным товарищам относят Северянина

[Don't Eat It]

Махно забыл Константина Вагинова. Очень занятный персонаж. Вот читаю сейчас "Козлиную песнь" и как-то невольно возникают ассоциации с Вианом, вещами a-la "Осень в Пекине". Отчасти.
А ещё у него стихи неплохие, я считаю.

Скрытый текст - ***:

Бегут туманы в розовые дыры,
И золоченых статуй в них мелькает блик,
Маяк давно ослеп над нашею квартирой,
За бахромой ресниц - истлевшие угли.
Арап! Сдавай скорее карты!
Нам каждому приходится ночной кусок,
Заря уже давно в окне покашливает
И выставляет солнечный сосок.
Сосите, мол, и уходите в камни
Вы что-то засиделись за столом,
И, в погремушках вся, Мария в ресторане
О сумасшедшем сыне думает своем.

Скрытый текст - ***:

О, удалимся на острова Вырождений,
Построим хрустальные замки снов,
Поставим тигров и львов на ступенях,
Будем следить теченье облаков.
Пусть звучит музыка в узорных беседках,
Звуки скрипок среди аллей,
Пусть поют птицы в золоченых клетках,
Будут наши лица лилий белей.
Будем в садах устраивать маскарады,
Песни петь и стихи слагать,
Будем печалью тихою рады,
Будем протяжно произносить слова.
Голосом надтреснутым говорить о Боге,
О больном одиноком Паяце,
У него сияет месяц двурогий,
Месяц двурогий на его венце.
Тихо, тихо качается небо,
С тихими бубенцами Его колпак,
Мы только атомы его тела,
Такие же части, как деревьев толпа.
Такие части, как кирпич и трубы,
Ничем не лучше забытых мостов над рекой,
В своей печали не будем мы грубы,
Не будем руки ломать с тоской.
Мы будем покорно звенеть бубенцами,
На островах Вырождений одиноко жить,
Чтоб не смутить своими голосами
Людей румяных в колосьях ржи.

Скрытый текст - ***:

Намылил сердце - пусть не больно будет
Поцеловал окно и трупом лег
В руках моих Песнь Песней бродит
О виноградной смуглости поет.
Еще есть жемчуга у черного Цейлона
В Таити девушки желтее янтаря
Но ветер за окном рекламу бьет и стонет
Зовет тонуть в ночных морях.
В соседнем доме свет зажгли вечерний
Еще не верят в гибель синих дней
Но друг мой лижет руки нервно
И слушает как умолкает сад во мгле.
Снова утро. Снова кусок зари на бумаге.
Только сердце не бьется. По-видимому, устало.
Совсем не бьется... даже испугался
Упал.
Стол направо - дышит, стул налево - дышит.
Смешно! а я не смеюсь.
Успокоился.

И фамилия у него интересная. Только жаль, что ударение на первое "а".