Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

По ляпам и очепяткам:

Сообщение от Пафнутий

Вы тогда сказали, что будете ждать меня из моей двухлетней поездки в Китай

- два склонения местоимения в одном предложении - ЭТО очень много.

Сообщение от Пафнутий

Мы прибыли в Китай, в составе 12 человек, 12 мая,1967 года и сразу приступили к поискам этого таинственного подземелья. По имеющимся координатам мы нашли его неожиданно быстро и приступили к раскопкам подземелья, которые продолжались 10 дней, до 22 мая.

- его девушка страдает потерей памяти или просто дура? Неужели вы думаете, что ей через каждое предложение нужно напоминать сколько прошло дней и какое тогда будет число месяца?

Сообщение от Пафнутий

Создавалось впечатление, что время тут
течет медленнее, значительно медленнее, чем в каком либо другом подземном сооружение

- исправьте склонение

Сообщение от Пафнутий

К восторгу моему и моей группы, мы обнаружили некоторые следы пропавших рабочих.

- ага-ага, тоже режет глаз

Сообщение от Пафнутий

Но как она оказалась на глубине 10 метров под землей

- Если Джек - агличанин (что читается из контекста) тогда почему пользуется метрическими исчислениями?

Сообщение от Пафнутий

Через 4 дня, 27 мая

, - не забываем про хронический дебилизм девушки.

Сообщение от Пафнутий

Однако я посылаю это письмо по адресу, где вы будете жить, может быть, оно найдёт Вас, пускай даже через сотню лет, и Вы поймете, почему я к Вам не вернусь, отправившись в экспедицию в 1967 году.

- вообще по тексту очень сильно раздражает то, что он обращается к девушке на Вы с большой буквы - но это лично моя придирка. А, ну да - вы таки один раз написали это слово с маленькой буквы ;)
По рассказу: другая страна, другое время - это очень хорошо для того, кто хочет чем-то отличиться из сонма себе подобных авторов. Но вот соблюдена ли здесь стилистика 50-х годов прошлого века? Я считаю, что нет. Джек, скорее, пишет так, как это делали в 19 веке, ну и манеры у него такие же. Еще в тексте наставлено много лишних знаков препинания, нет описания страны, куда приехал герой (автор написал Китай-Великая Стена - тут, конечно, срабатывает человеческая память, и все, что известно о данном предмете само создает картину. Ну, а если знаний нет или нехватка воображения? Тогда имеем кучку снобов, приехавших к множеству желтокожих и вырывших яму под стенкой. Согаситесь, не слишком интересно про такое читать?!), все окружение героя, даже девушка, которой он пишет - просто статисты. В общем - задатки есть, но нужно избавляться от недочетов.

[Sera]

BloodRavenCaptain, охотник.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Такер даже слегка прослезился

Слегка - это как? Он не возрыдал, ясное дело. Прослезился - значит, немного выдавил. Лишнее уточнение.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Несмотря на почтительный возраст, капитан Такер, благодаря омолаживающим препаратам и разумному использованию достижений аугметической хирургии, выглядел всего на сорок и пребывал в самом расцвете сил.

Кривовато будет. Нагромождено.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Его опыт выдавали только выцветшие голубые глаза, бездонные и вечно печальные.

Опыт? Они могут выдать возраст, и это впишется в контекст. А опыт - совсем другое дело, цветом глаз не определяется.
Выцветшие - см. ниже.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Казалось, что ликвидаторов это нисколько не беспокоило.

Почему казалось? Это их и не беспокоило, иначе соизволили бы переодеться.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Нужно быть совершенно отмороженным ублюдком, чтобы в три часа ночи вламываться в квартиру к человеку, который подозревается в заговоре против Синдиката, и вытаскивать его в чем мать родила на улицу, а затем медленно, с расстановкой и вкусом пытать до самого утра.

Не нужно таким быть, если они выполняют поставленную перед ними задачу. Насколько я поняла, мир жесток, сопли никто не разводит. Откуда тогда отношение к коллегам? Всегда есть кто-то, у кого руки в крови - а в твоём мире тем более.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Декард поплотнее запахнул плащ, натянул на голову выцветшую кепку

Наверное, под цвет глаз начальника, да? См. выше.

Сообщение от BloodRavenCaptain

жидкость. Ту самую, зеленого цвета.

Убрать.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Где-то далеко, будто из другой галактики, раздался громкий взрыв смеха.

Не "где-то", а "откуда-то" из другой галактики. И вообще, известно же место, зачем эти "-то"?

Сообщение от BloodRavenCaptain

Веселого и жизнерадостного.

Чем весёлый смех отличается от жизнерадостного? Масло масляное и с маслом.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Субстанция, плескавшаяся в склянке, окрасилась в красный цвет, как только вступила в реакцию с содержимым коробочки.

Что за "субстанция", что за "содержимое"? Никакой конкретики. Он не знает, что применяет, или для нас, тупых, объясняет: взял склянку с субстанцией, всыпал содержимое... Нафига разбавлять водой?

Сообщение от BloodRavenCaptain

снаружи стоит жуткая девчушка с фиолетовыми глазами. Грубая – просто жуть!

Классная характеристика, да. Ещё бы сказал, что она на него наругалась.

Сообщение от BloodRavenCaptain

я больше не наркозависимый?

Наркозависимость чисткой не лечится, она психологическая.

Напоминает худший образец голливудского полицейского боевичка: крутой главгерой с ОЧЕНЬ тёмным героическим прошлым, ныне опустившийся, восстаёт и готов к бою. Неважно, что девице приказано его охранять, а значит, приказ по рации никаким боком не касается: они вместе спешат на помощь.
Самобытности - ноль. Сопереживания - ноль.

[Snake_Fightin]

Сообщение от Sera

Слегка - это как? Он не возрыдал, ясное дело. Прослезился - значит, немного выдавил. Лишнее уточнение.

Слегка в связке с даже подразумевает крутость персонажа. Он как бы не плачет по настоящему, он крут, но в этом случае даже слегка прослезился.

Сравни:

Батин ремень ввёл Колюню в тоскливое и задумчивое настроение, и вырвавшись, наконец, из разрисованных синими факелами и гусар-девицами рук зэка и алкоголика, он выпрыгнул из окна и блуждал по улицам, пока не набрёл на детсад, присоседившись к недомеркам он даже слегка помог им строить куличики, но уже минут через двадцать распинал их все бутсой и, перемахнув через забор, был таков.

[Robin Pack]

"Даже Чак Норрис слегка прослезился, читая креативы молодых писателей."
Так нагляднее.

[Sera]

Сообщение от BloodRavenCaptain

А если убрать "даже", но оставить "слегка"?

Посмотрим:

- С днем рождения! – проревело несколько десятков глоток, и капитан Такер слегка прослезился от наплыва чувств.

и

- С днем рождения! – проревело несколько десятков глоток, и капитан Такер прослезился от наплыва чувств.

Разница? Лично я её не вижу. Это слово не украшает предложение, не делает картинки, не несёт функциональной нагрузки. Что с ним, что без него - суть одна. Тогда зачем оно вообще нужно?
В этом отношении "даже" указывает на то, что подобное случается редко. Уникальный, можно сказать, момент - ловите, пока не проморгался.
Таково моё мнение. Автор вполне может послать его лесом.

[ersh57]

Сообщение от Sera

Хорошо, допустим. Что будет, если убрать "слегка"?

Тогда незабвенный капитан Такер прослезится, заплачет, заревёт горючими слезами в три ручья.

Подобное небрежное отношение к оттенкам действия совершенно не характерно для русского языка. Это больше подходит языку английскому, с которого сейчас переведено множество разнообразных советов КАК НАДО ПИСАТЬ. Убрать оттеночное "слегка", и сразу акцент чуть-чуть, но сместиться, отойдёт от того, что увидел в данной ситуации автор. В результате подобных "подправок" можно напрочь отклонится от того, что представлял себе автор при написании. Я считаю именно так.

Сообщение от Sera

Автор вполне может послать его лесом.

А вот это - правильно. Рулит несмотря ни на что именно автор. Ему и трепанацию совершать! ))))))))))))))))))))

[Snake_Fightin]

Сообщение от ersh57

В результате подобных "подправок" можно напрочь отклонится от того, что представлял себе автор при написании. Я считаю именно так.

Не представляю что представил себе автор.
Прослезиться - это на моём языке пустить две-три слезы. Что значит слегка прослезиться? Пустить одну слезу, только из одного глаза?
Как слегка прослезиться выглядит со стороны.
Как мне, даже англоману, визуально отличить прослезился человек, или же слегка прослезился.

[Нигвен]

Так же, как определить: сбрендил человек или сбрендил только слегка...

Фишка в том, что наречие "слегка" в сочетании с глаголом используются только в разговорной речи. То есть в диалогах "слегка сплакнул" можно употребить, но не в авторском тексте. Не по правилам. Нет здесь никаких оттенков. Только -- правильно и неправильно. Также нельзя, например, в письменной речи использовать слово "нету". В диалогах -- пожалуйста.

[Robin Pack]

Сообщение от ersh57

Рулит несмотря ни на что именно автор. Ему и трепанацию совершать!

Благодаря рулению авторов, у нас и процветают "широко расширившиеся глаза" даже у именитых писателей.
Товарищи, доверяйте редактору. Он не придирается, он правда хочет, чтобы ваша книжка вышла лучше. И он знает, как. От этого его доход зависит.

[ersh57]

Сообщение от Snake_Fightin

Если автор не может выразить мнение без стикеров-ярлычков. мне можно сказать, что это не русский стиль, а косноязычие?

Согласен поговорить об этом, если из цитируемого предложения уберуться все иностранные слова. Такие, как: автор, мнение, стикеры-ярлычки, стиль. Добейтесь полностью "русского" стиля. Я посмотрю.

Что означает "залихватские интонации"? Будьте точнее.

Сообщение от Snake_Fightin

Правильно ли я понял, что манера изложения, когда читателю позволяется затаиться и понаблюдать за персонажами, это плохой, негодный протестантский английский стиль?

Думаю, что к роли купчихи из "Нижегородского откоса" вас готовить не надо. Сидит как влитая.

Кстати:

Сообщение от Snake_Fightin

Слегка в связке с даже подразумевает крутость персонажа. Он как бы не плачет по настоящему, он крут, но в этом случае даже слегка прослезился.

Не напомните, чье сие слова?
Флюгерствовать не надоело?

Сообщение от Robin Pack

даже у именитых писателей.

К сожалению, у них - в первую голову...

Вообще, тот разговор, что сейчас зашёл, меня интересует со следующей точки зрения:
Должен ли автор использовать краткие уточняющие наречия, или ему нужно растекаться мыслью на страницу, чтобы только убрать это самое "ненужное" наречие?

[Sera]

ersh57, честно, у меня ощущение, что это "слегка" задело вас лично. Иначе с чего бы столько эмоций?
Что по сути, обратимся к тому же великому русскому языку и посмотрим сколько слов с похожими, но не однозначно одинаковыми значениями: прослезиться - значит, пустить несколько слезинок, заплакать - пустить много слезинок, зарыдать - пустить много слезинок с всхлипываниями и причитаниями, и так далее по нарастающей.

ПРОСЛЕЗИТЬСЯ - прослежусь, прослезишься, совершенный вид глагола Почувствовать такое волнение, прилив таких чувств, от к-рых на глазах появились слезы. Антон прослезился, увидя его. Пушкин. Прослезиться при встрече со старым другом.

Заметьте, не потекли, только появились, возможно, по одной штучке на око.
Если поменять, как в определении, выходит: даже слегка появились слёзы.

[Converge]

Скрытый текст - Зов:

Он открыл глаза и окунулся в непроглядную гнетущую тьму. Кажется – время и пространство перестали существовать. Есть лишь мысли, вернее бессвязный неконтролируемый хаотичный поток сознания, мчащийся, словно тяжелый грузовой состав. Леденящие душу отзвуки завывающего где-то рядом ветра ложатся на грудь холодными скользкими щупальцами. Разбивающиеся о пол капли каждый раз заставляют вздрагивать. Стоп. Закрыть глаза. Глубокий вдох. Продолжительный выдох. Повтор. Мысли приостанавливают свой бег, давая возможность взять над ними контроль. Глаза постепенно адаптируются к темноте. Однако, легче от этого не становится. Вокруг голые бетонные стены. Комната довольно тесная, с металлической дверью справа. Марк попытался вспомнить каким образом здесь оказался, но лишь наткнулся на абсолютную пустоту в памяти, непонятную и раздражающую. Глухие отзвуки чьих-то шагов за дверью прервали его попытки освежить память и вернули в тесную комнату. Шаги слышатся все ближе. Спустя несколько мгновений незнакомец подошёл к двери, наступила тишина.
Сердце пленника забилось сильнее. К абсолютному не понимаю происходящего добавилось осознание бессилия, руки и ноги туго связаны. Благо – ни повязки, ни кляпа во рту нет – остается лишь выкрикивать проклятия. Марк прислушался.
В ответ звучат лишь очередные удары капель. Спустя несколько мгновений отодвигается засов и грузная металлическая дверь медленно отворяется, скрипя несмазанными петлями. В комнату входит высокий худой человек. Тьма не позволяет изучить ни его лицо, ни одежду. Угадывается лишь силуэт, который предстал прямо перед пленником. Долю секунды Марк пытался рассмотреть незнакомца:
- Какого черта тебе нужно? Ты кто вообще такой? Маньяк? Решил коллекцию ушей пополнить или ты попикантнее трофеи собираешь? Чего молчишь? – с каждым новым вопросом тон пленника постепенно угасал, голос все чаще предательски срывался
- Может деньги нужны? Если да, то ты взял совершенно не того! Мало кто заметит мое исчезновение, еще меньше людей решит выяснить его причину, а уж платить за меня выкуп тем более никто не станет!
- Опять потолок протекает – проскрежетал сухой неприятный голос, проникающий в мозг, словно тупой пинцет в руках неумелого хирурга.
Незнакомец вышел из комнаты, вернувшись спустя мгновение он принес с собой табуретку. Аккуратно поставил ее перед пленником и намеренно не спеша присел. Выпрямив спину, он застывает на мгновение, затем вонзает острый как бритва взгляд в сидящего перед ним человека. Тот же в свою очередь недоумевает, он в глубочайшем замешательстве, не зная чего ожидать от похитителя в следующий момент, не имея ни малейшего понятия как и зачем он здесь оказался. Неспешность, нарочитая замедленность движений этого безумца в купе с его внешностью давит на грудь тяжелым прессом, сжимая легкие, утяжеляя дыхание.
- Ты меня, верно, с кем-то спутал, приятель. – слова, словно выдавливаемая из тюбика инертная масса, глухо упали на пол
Выждав паузу, незнакомец резко наклонился, схватив связанного за шею и придвинув к себе прошипел на ухо:
- Ты здесь по своей воле!
Тьма, разрываемая танцующим калейдоскопом огней, и чувство затяжного падения обрушиваются на него мощной лавиной, которая, кажется, стягивает в бездонную пропасть. Через мгновение все заканчивается. Он лежит на снегу, а вокруг возвышаются немые могущественные уступы скал. Первая попытка открыть глаза заканчивается неудачей. Окружающая белизна режет взгляд тысячами острых лезвий. Когда взор прояснился он осмотрелся, затем некоторое время сидел пребывая в глубоком замешательстве. «Что происходит, черт возьми?»: он задал себе этот вопрос с десяток раз, прежде чем все-таки решил подняться и попытаться найти выход из ущелья.
Долго блуждать не пришлось – чуть поодаль виднелась небольшая расщелина между двумя соседними скальными уступами, которая впоследствии вывела его на узкий выступ, оканчивающийся резким обрывом. Осторожно ступая по снегу он подходит к самому краю, чтобы оценить высоту – сердце падает к пяткам, к горлу поднимается ком и начинает кружиться голова. Мысли устремляются в бездонную пропасть над которой он стоит. Внизу нет ничего: ни далеких пейзажей, ни облаков, лишь темный зев бездны, который манит сделать шаг вперед и после затяжного падения раствориться во тьме, стать ее частью.
Внезапный холодный ветер привел его в чувства, будто подталкивая идти дальше. Уступ поднимается вверх, ведя к вершине. Порой, в тех местах, где тропа сильно сужается, приходится поближе прижиматься к скале, передвигаясь практически на носках, ощущая лицом холодную поверхность камня. Начали сгущаться сумерки, тревога стала нарастать, словно снежный ком. В темноте передвигаться в таких условиях просто самоубийство.
Когда Марк уже собрался остановиться прямо на тропе, чуть поодаль показался темный уступ в скале. Приблизившись, он увидел вход в пещеру. Тьма не позволяет рассмотреть, что находится внутри. Чувство облегчения смешалось с волнением, страхом и смятением. Это пространство, заполненное черным мраком, совсем не походит на уютное убежище, предназначенное для отдыха путников. Зев пещеры скорее напоминает взгляд людоеда-отшельника, увидавшего заблудшую жертву. Он делает шаг вперед. Всего один шаг, и край обрыва оказывается так далеко. Появилось некоторое облегчение, позволившее сделать следующий шаг. Отражаясь от неровных стен, ветер то нашептывает, то насвистывает причудливые и жуткие звуки, время от времени походящие на отдаленные человеческие голоса. Кровь взбурлила от всплеска адреналина. Каждый отзвук отдается грохотом, тело реагирует на мельчайший шорох, на малейшую неровность пола. Глаза привыкли ко тьме, он уже мог разглядеть рельеф ближайшей стены.
В пещере было сыро, но стены спасали от порывов пронизывающего ветра и этого было достаточно. Когда он наконец удостоверился, что пещера безопасна – сел возле ближайшей стены, сложив руки на коленях и оперся о них подбородком. Так лучше сохранялось тепло. Вскоре его начинает клонить в сон. Веки наливаются тяжестью, поддерживать сознательное состояние становится все сложнее, мозг так и норовит отключиться, его стаскивает в глубины забытья.
- Марк… - . Пробиваясь сквозь застилающую разум тьму, до него доносится далекий угасающий зов
Что это? Это сон? Или может проделки ветра? – подумал он, оглянувшись по сторонам, но никого не увидел. И снова закрыл глаза.
- Марк… - в этот раз зов звучит прямо над самым ухом.
Он резко вскочил, отпрянув в сторону и вжавшись в стену, застыл, сотрясаемый дрожью. Глаза широко открыты, сердце вот-вот выскочит из груди. Марк, жадно хватая воздух, всматривается в темноту, но там ничего нет – пещера по прежнему пуста. Отдышавшись, он снова сел, но так, чтобы видеть выход. Когда сердце прекратило бешеный галоп, он снова закрыл глаза.
Началось очередное погружение в бездну, разум засыпал. Стали появляется несвязанные картины, обрывки совершенно незнакомых событий, лица, глаза, силуэты… До щеки дотрагивается ледяная ладонь. Дыхание перехватывает, воздух застревает в легких, в этот момент, кажется, он забывает не только как его зовут, но и как нужно дышать. Когда оцепенение спало, у выхода из пещеры на фоне тусклого лунного света он увидел нечеткий силуэт. Незнакомец стоит неподвижно и хотя Марк не видит его лица, он каждой клеткой тела ощущает взгляд, пронизывающий, словно ледяной ветер. Кажется – время остановилось. Доли секунды превращаются в часы.
Внезапно глаза Марка заслезились от неожиданного порыва ветра – он моргнул, когда веки разомкнулись силуэта уже не было, он словно растаял, растворился в окружающей тьме, слился с ней. Марк выбежал из пещеры в порыве нагнать незнакомца. Яркая полная луна освещала путь, словно заманивая двинуться вверх, к вершине скалы. Непонятное волнующее чувство начало вздыматься в глубине души. Оно словно жесткий трос тянет его вперед. Марк побежал.
Короткий путь вскоре оканчивается площадкой, усеянной большими валунами и покрытой сияющим в лунном свете чистейшим снегом. Сперва было жалко портить эту идиллию своими следами, но эстетический приступ быстро иссяк и Марк двинулся дальше. На ближайшем камне виднеются непонятные штрихи, которые превращаются в незнакомую надпись. «Я схожу с ума? Сначала темная комната с этим безумцем, затем вдруг ущелье, пещера с каким-то психом, который вполне возможно мне привиделся. Не удивлюсь, если в следующее мгновение из-за этого камня выпрыгнет снежный человек и начнет горланить песни» - подумал он. Но снежный человек так и не соизволил появиться. Вокруг была лишь тишина на пару с лунным светом, разбавляющим густую тьму. Тень. Она проскользнула между камней и исчезла так же внезапно как и появилась.
- Эй, хватит со мной играть! – выкрикнул Марк, стараясь сдвинуть с места застолбеневшее от страха тело.
Сбоку что-то шевельнулось, Марк вздрогнул и резко обернулся. Небольшой темный силуэт на камне отряхнулся, затем каркнул в его сторону. Ворон.
- Что б тебя! Ты еще откуда здесь взялся? – выдохнул Марк, пялясь на птицу.
- Карр! – звонко прозвучало в ответ.
Голос ворона растворился в окружающем пространстве, затем, отразившись от невидимой стены, вернулся звонким эхом. Птица, неподвижно сидя на камне, некоторое время наблюдала за человеком, затем расправив широкие черные крылья взмыла вверх, растаяв во тьме так внезапно, будто ворон был лишь материализовавшейся частью черного покрывала ночи. Тень. Марк отпрянул в сторону, сердце вздрогнуло, чуть не вырвавшись наружу. «Бежать отсюда к чертовой матери! Бежать, подальше, не оглядываясь» С этими мыслями он попятился, ускоряя шаг. «Стоп, бежать некуда. В том месте, где я очнулся не было другого выхода, здесь вообще некуда больше идти! Я в тупике, как загнанный зверь.». «Тебе так нравится убегать? Ощущать облегчение от того, что ты все таки скрылся, оставив страхи позади? А что ты будешь делать если они вновь тебя настигнут? Правильно! Снова убегать». Последняя мысль прозвучала в голове звонким колоколом. Марк старался приглушить расползающееся внутри него чувство, которое словно мерзкая слизь вызывала отвращение. Отвращение к себе. Он старался запихнуть обратно в глубины памяти многочисленные моменты бегства, но с каждой новой попыткой они все яростнее рвались наружу.
Хруст. Тень. «Черт бы тебя побрал». Марк рванулся вперед. В ту сторону, где видел движение. Тьма. Теперь она была не только над землей, она простиралась от самых небес, утопая в головокружительной глубине. Обрыв. Он постарался остановиться, но было поздно. Подлая инерция тянула вперед. Земля уходила из-под ног. Марк, словно человек старающийся приделать назад оторванную руку, недоумевающий, не желающий верить в произошедшее, старался найти спасительную опору… «Зацепился?!» Он висит над самой пропастью, приходя в себя. Когда наконец туман, застилающий разум рассеивается, приходит страх. И понимание, что опору он все-таки не нашел. Его держат за руку. Со знакомого лица на него смотрят бесстрастные глаза. Тонкие губы изогнулись в подобие скудной ухмылки.
- Ты. – только и смог выдохнуть Марк
- А ты ожидал увидеть здесь кого-то еще? – прозвучал в ответ сухой голос
- В какую игру ты меня вовлек? Зачем было бросать с обрыва, чтобы потом спасти? Хотя, не уверен в последнем. Попрощаться решил? – Марк старался не смотреть вниз, но глаза отказывались его слушать.
- Хватайся за выступ, так мне будет легче тебе помочь – Марк думал, что никогда не сможет привыкнуть к этому голосу.
Он ухватился за каменный выступ у края и в этот момент человек убрал руку.
- Эй, ты что делаешь? Издеваешься, чертов псих?
Недавний знакомый встал с колен. Глянул Марку в глаза.
- Ты можешь цепляться за этот уступ ровно столько, насколько у тебя хватит сил. Может быть, ты даже вскарабкаешься наверх, чтобы вновь оказаться в тупике. Это так свойственно большинству людей. – покачал головой незнакомец выражая скорбь на худом лице.
- Разве у меня есть другой выбор? – простонал Марк, чувствуя как немеют пальцы.
- Выбор есть всегда. Даже когда ты отказываешься его видеть, отметаешь сами мысли о его возможности, потому как тебе не хватает духу его принять. Ты можешь покинуть это место, и знаешь как. Я вижу это в твоих глазах. Я вижу страх, смятение, недоумение. Каковы будут последствия этого выбора – зависит от тебя. Только ты можешь расправить себе крылья.
С этими словами он скрылся, исчез, словно тот ворон.
Марк постарался подтянуться, но мышцы отказались его слушаться. Он висел на уступе мертвым грузом, боясь пошевелиться в очередной раз. Сильнее сжав пальцы он повторил попытку вновь, на этот раз более успешно. Когда он наконец увидел снежный покров – стало немного легче. Нащупав под ногой камень, Марк наконец вскарабкался наверх и сразу же рухнул на снег, лишенный сил и желания пошевелить хотя-бы пальцем. На него разом нахлынули и запоздавший страх и сковывающая усталость, вскоре подоспел и холод. Назойливый холод, словно натасканная ищейка отыскивающий каждую предательскую щель в одежде.
Нужно было двигаться. Единственный путь вел назад в пещеру, назад в ущелье. «Наверняка должен быть другой выход» - подумал Марк, стуча зубами, перемешивая мысли неугомонно трясущейся челюстью. Ускорив шаг и периодически размахивая руками, в надежде сбросить накрепко присосавшиеся щупальца холода, он отправился в самое начало пути. Чтобы оказаться в тупике. Другого выхода не было. После часового поиска он сел, прислонившись спиной к отвесной скале и уставившись в безмолвное звездное небо, прислушиваясь к быстро нарастающему и вгрызающемуся во внутренности страху. «Я в ловушке, меня зажало тисками между скалой и пропастью и вскоре прихлопнет холодом. Этот псих втянул меня в какую-то безумную игру и хочет, чтобы я играл по его правилам. Черта с два. Нужно что-то делать, иначе холод прикует меня к скале намертво».
Он медленно поднялся и ведомый невидимой рукой двинулся к тому месту, которое недавно так спешил покинуть. Огромные камни с непонятными надписями. Обширное белое покрывало, помеченное его следами и резкий обрыв, утопающий в бездонной темной пропасти. Там, внизу, кажется нет ничего, кроме непроглядного, гнетущего мрака. Порой кажется, что он колышется, дышит, живет.
Марк стоял неподвижно, глядя вниз на этот густой черный кисель и его разум стремительно падал с высоты, затем внезапно возвращался в чертоги черепной коробки и не сумев закрепиться снова устремлялся в пропасть. Он смотрел вниз не больше пяти секунд, но казалось, что этот головокружительный аттракцион продолжался около получаса. Наконец Марк оторвал взгляд и краем глаза заметил небольшую впалость в равномерном снежном покрове. Он осторожно надавил ногой на выделяющийся кусок белого покрывала, снег одним большим пластом сорвался с места и исчез во тьме, практически мгновенно его взору открылась темная дыра. Дыра радиусом примерно в метр нагло зияла, бросая вызов окружающей белизне снежного ковра. Ее вид создавал и перемешивал в голове Марка сомнение, страх, возбуждение, любопытство и желание прыгнуть. Вся эта смесь бурлила в его мозгу, словно адское варево в чугунном котле. Когда показалось, что котел вот-вот лопнет, он сделал шаг.
Его протащило по наклонному рукаву и с размаху садануло о землю. В глазах возник пестрящий сноп искр, дыхание вырвалось из легких с хрипом и кашлем. Некоторое время Марк лежал, хватая ртом воздух, словно рыба выброшенная на берег. Хотя искры исчезли, тьма и не думала рассеиваться. Сюда не проникал свет. Никаких звуков, кроме звенящей тишины не было. Марк чувствовал себя младенцем, который пытается встать на ноги. Кружа во мраке он упирался в стены, попадал в ямы, падал. Поднимался. Снова пытался найти выход и практически сразу сталкивался с преградой. Старание прислушаться к внутреннему голосу не давало никаких результатов. В голове не возникало ничего, кроме стаи суетящихся мыслей.
- Уж в чем, а в упрямстве тебе не откажешь, жаль, что зачастую ты тратишь его попусту. – проскрежетал знакомый голос.
Он вздрогнул, словно его тряхнула могучая рука. Создалось ощущение, что голос доносился откуда-то справа, но Марк не был в этом уверен.
- Такими темпами ты меня до инфаркта доведешь. Что ты заготовил на этот раз? Разверзнешь под моими ногами землю или прихлопнешь потолком? А может заставишь пещеру сжиматься и будешь радостно наблюдать как меня расплющит? – страх выветрился из его голоса, осталась лишь усталость и желание быстрее закончить все это безумие.
- Ты обо мне крайне нехорошего мнения, хотя, и это не удивительно. Оглянись вокруг.
- Экий ты шут…
Марк не докончил фразу в пещере вдруг сделалось достаточно светло, что бы он мог увидеть окружающую обстановку и стоящего перед ним человека. Тот дернул краешком рта, якобы изображая улыбку на худом лице. Видимо, его забавляло удивление выступившее на лице Марка.
- Еще одна твоя отличительная черта – ты крайне неумело владеешь своей физиономией. – протянул худой.
В этот момент Марку было совершенно наплевать на выражение своего лица. Его занимало другое. Вокруг все было увешано портретами, картинами, зеркалами. На полу стояли хрустальные пирамиды, лежали стеклянные шары. И везде, куда бы он не бросил взгляд возникали картины из прошлого: вот он бежит домой, совсем юный, из разбитых коленок сочится кровь, вот он стоит, сжав кулаки и отвернувшись от матери, которая что-то настойчиво ему втолковывает, вот он с друзьями на вечеринке, в следующий миг он трепетно и неумело снимает одежду с девушки,
- Ты помнишь как ее зовут? Вроде Кэтрин, очень милая была девчонка. Она, кстати, в тебя влюбилась, но старалась не подавать вида. Ты ведь потом отшвырнул ее как ненужную игрушку. Хотя сам начинал испытывать какие-то непонятные чувства, но боялся себе в этом признаться. Через некоторое время она переехала со своими родителями. А ты так и остался наедине с растущим волнением в груди, но, благо, оно вскоре иссякло.
Вдруг в гранях пирамиды стали возникать весьма странные картины. Они вызывали в памяти некий слабый отклик, который быстро угасал и не мог утолить жажды воспоминаний.
- Это твои мечты, Марк. Твои грезы. Смотри-смотри. Это все о чем ты мечтал, то о чем постоянно просил. Думал, что напрасно, но, однако, не переставал. А у кого просил? У Бога? У Вселенной? Ты ведь не во что не веришь. Жуткий нигилист ты, Марк. Хо-хо, ну ты и извращенец. Вот оно влияние нынешней развратной культуры, во всей своей нагой красе. Ладно, опустим пикантные подробности. Однако все это ты оставил в прошлом, ты посчитал все это глупыми детскими забавами, рудиментами мыслительных процессов – его голос вдруг сделался жестким.
Незнакомец сделал жест рукой. Картины исчезли, стена вдруг начала осыпаться и вскоре перед ним оказалась стеклянная перегородка. От обстановки за ней у Марка съежилось сердце и вдруг стало невыносимо противно.
- Полезно иногда освежить разум и взглянуть со стороны на привычные вещи. Да, Марк? – человек скрестил руки на груди и оперся плечом о стену.
- Лучше бы потолок обрушил – пробубнел Марк себе под нос.
Перед ним красовалась его квартира, место в котором он жил на протяжении последних пяти лет. Это была небольшая однокомнатная конура, заставленная немногочисленной ветхой мебелью, кое-где беспризорно валялись вещи. На подоконнике стояла небольшая пепельница заполненная окурками. Это место до краев наполнено унынием и одиночеством.
- Притон несбывшихся надежд. Нет. В корне не верно. Ведь сбываться-то и нечему. Печальное зрелище, Марк. Меня вот на слезу практически пробило, кроме шуток. – худой опять изобразил подобие улыбки на своем паскудном лице
«Запустить бы в него стеклянным шаром, да жаль все растворились» - Марк глянул на неподвижный силуэт. Чувствуя неимоверную обиду и злость. На самого себя.
- Ты заполнил свой разум рутиной, смирением и отсутствием всяких надежд. Вот он результат – это отражение, Марк. Отражение того, что творится в твоей голове. Ты материализовал то пустое, убогое нечто, которое было в твоих мыслях. Ты посеял эти невзрачные плоды у себя в черепной коробке. Теперь ты их пожинаешь, Марк.
Он вдруг развернулся и шагнул в открывшийся проход в стене. Марк бросился вдогонку. Когда незнакомец исчез в темном зеве, Марк мгновение колебался и сжав кулаки шагнул следом. Вспышка, разбившаяся на мириады искр, каждая из которых увеличивалась и превращалась в места, лица людей, события. Тьма.
Марк очутился в уже знакомой комнате с металлической дверью справа от него. Он сидел на стуле, но руки уже не были связаны. Худой сидел напротив него. Убедившись, что Марк окончательно пришел в себя, он встал, глубоко втянул воздух и размялся.
- Кто ты такой? – заговорил Марк
Незнакомец щелкнул пальцами и в комнате вдруг стало светло. Марк вздрогнул. В лице этого человека было что-то неуловимо знакомое. Когда Марк пристально вгляделся – ему стало жутко. В голове загудело, его брови сошлись на переносице. Он тряхнул головой, будто отказываясь верить в происходящее, стараясь сбросить морок.
- А я думал понадобится зеркало. Надо же, все таки узнал. Да Марк, я – это ты. Я – часть тебя. Мы с тобой уже встречались, я многое старался тебе показать, но ты этого не замечал. Хотя, всегда где-то внутри тебя теплился зов, ты взывал ко мне, не подозревая, что постоянно имеешь со мной дело. Мне совершенно не нравится тот мусор которым ты забиваешь свою голову. Я огород Марк. Я сад. Трудно в это поверить глядя на лысого худощавого типа? Плохо кормишь, кстати. Но, это всего лишь понятное для тебя обличие. Ты меня запустил, Марк. Оставил гнить и утопать в сорняках. Я отвечал тебе тем же, на другое у меня просто не было сил. Однако, несмотря на все я продолжал в тебя верить. И ты показал мне, что моя вера не была напрасной. Ты можешь бороться со страхом и искать выход, Марк. Ты показал, что можешь верить. Надеюсь, что эти ростки не увянут, так и не успев распуститься. Тебе пора.
Он дернул рычаг, внезапно возникший из стены. В глаза Марку ударил свет. Утренний свет, продирающийся сквозь кроны деревьев, растущих под окном. Он просыпался.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Converge, у вас есть зачатки собственного стиля, неплохо описаны ощущения героя, тема рассказа раскрыта полностью и доведена до читателя. Это есть гуд :)
В минусах числится незнание пунктуации, или же нежелание править свое творчество. Хотел было тыкнуть носом во все огрехи, но терпения не хватило. Выделил оссновной ряд ошибок, на который нужно обратить внимание:

Скрытый текст - они самые:

Он открыл глаза и окунулся в непроглядную гнетущую тьму. Кажется – время и пространство перестали существовать.

- если "он открыл" - тогда следует писать "казалось"

Сообщение от Converge

мчащийся, словно тяжелый грузовой состав.

"словно" не выделяется запятыми

Сообщение от Converge

К абсолютному не понимаю

- "непониманию"

Сообщение от Converge

Благо – ни повязки, ни кляпа во рту нет – остается лишь выкрикивать проклятия.

тире лишнее

Сообщение от Converge

Спустя несколько мгновений отодвигается засов и грузная металлическая дверь медленно отворяется, скрипя несмазанными петлями. В комнату входит высокий худой человек. Тьма не позволяет изучить ни его лицо, ни одежду. Угадывается лишь силуэт, который предстал прямо перед пленником. Долю секунды Марк пытался рассмотреть незнакомца:

- перемена времен глаголов в одном абзаце нежелательна. Это как если дадут пирог с фруктами и мясом - есть можно, но удовольствия мало.

Сообщение от Converge

Может деньги нужны?

"может" выделяется запятыми

Сообщение от Converge

Опять потолок протекает – проскрежетал сухой неприятный голос

- здесь и дальше по тексту много мест, где прямая речь героя не выделяется знаками препинания, или же последующее предложение начинается с маленькой буквы.

Сообщение от Converge

Незнакомец вышел из комнаты, вернувшись спустя мгновение он принес с собой табуретку.

лучше разбить на отдельные предлжения - чем меньше подобных конструкций в тексте тем лучше он воспринимается

Выждав паузу, незнакомец резко наклонился, схватив связанного за шею и придвинув к себе прошипел на ухо:

по тексту многие деепричастия и причастия не выделены запятыми

Внезапный холодный ветер привел его в чувства

- во все пять +1 выдуманное?

сложив руки на коленях и оперся о них подбородком

- опереться можно плечом о косяк, подбородок можно положить.

пещера по прежнему пуста

по-прежнему - дефис

Я в тупике, как загнанный зверь.». «Тебе так нравится убегать?

преред кавычками не ставятся точки

Со знакомого лица на него смотрят бесстрастные глаза.

коряво как-то написано

Марк старался не смотреть вниз, но глаза отказывались его слушать.

у глаз есть уши?! О_о

пошевелить хотя-бы пальцем.

хотя бы - без дефиза

Она, кстати, в тебя влюбилась, но старалась не подавать вида. Ты ведь потом отшвырнул ее как ненужную игрушку. Хотя сам начинал испытывать какие-то непонятные чувства, но боялся себе в этом признаться.

- ну почему же "непонятные"? Вполне себе определенные чувства, как следует из контекста.

Думал, что напрасно, но, однако, не переставал.

- избегай подобного словесного нагромождения.

Ты ведь не во что не веришь.

- ни и не разные слова.

- Лучше бы потолок обрушил – пробубнел Марк себе под нос.

- не знаю такого слова.

[BloodRavenCaptain]

Скрытый текст - Вступление к первой главе:

- Мы внутри, - коротко доложил Джим, как только его ноги коснулись рокритового пола. Рядом так же неслышно приземлился Рик. Вид у него был взволнованный. Отцепившись от тросов, с помощью которых они проникли через стеклянную крышу на склад, ликвидаторы обнажили пистолеты.
- Принято, - так же коротко ответила Джиму диспетчер. – Полиция уже оцепила район, можете начинать. – В коммуникаторе послышался короткий щелчок – теперь ликвидаторы были предоставлены самим себе.
Джим еще раз проверил, как пистолет выходит из кобуры. Нет ничего хуже, чем застрявший в самый ответственный момент ствол, а ликвидатор не любил попадать в такие ситуации. «Безопасность шкуры прежде всего», - твердил он, прилаживая к броне дополнительные листы защиты. Передернув затвор, Джим вернул пистолет обратно в кобуру и взял в руки компактный штурмовой автомат. Операция началась.
За стеной были слышны торопливые шаги – противник забеспокоился. Груз опаздывал уже на двадцать минут. Гангстеры не знали, что их сообщники, отвечавшие за посылку, сейчас лежат на помойке с перерезанными горлами, а сама посылка уже в руках Синдиката. «Все-таки мы на славу постарались, - подумал Джим, с гордостью глядя на взволнованного Рика. – Никто из них и пикнуть не успел…»
Присев на пол, ликвидаторы натянули непроницаемые черные маски и очки. Рик потянул ручку двери вниз, Джим поднял автомат и приготовился стрелять. Его взору предстал несколько ошалевший гангстер в черной безрукавке и красном кепи. Ему было не больше девятнадцати лет. В руках горе-бандит сжимал обрез двустволки.
- Сюрприз! – дико проревел Джим, нажимая на гашетку. Автомат выплюнул короткую очередь, и лицо мальчишки превратилось в кровавое месиво. Кто-то в коридоре дико заорал, началась беспорядочная пальба. Рик, не медля ни секунды, бросил светошумовую гранату и захлопнул дверь. Раздался громкий взрыв, и кричащий завыл еще пронзительнее. Рик снова распахнул дверь, оперся спиной о стену и несколькими выстрелами успокоил расшалившихся подонков. Через пару секунд все было кончено.
Осторожно ступая через трупы, ликвидаторы продолжили движение по коридору.
Полиция заприметила этот склад еще тогда, когда просеивала данные о притоке наркотиков в Город, но поймать гангстеров «на горяченьком» неожиданно оказалась сложно. Бандиты прикрывались небольшой компанией по производству зубочисток, здание зарегистрировали на неё, и придраться было совершенно не к чему. Даже для банального обыска нужны хоть какие-то основания, что уж говорить о полноценном рейде. Обстоятельства сложились удачно в тот момент, когда интересы принца и полиции совпали. Ликвидаторам, тайной полиции принца, требовалось уничтожить зарвавшуюся банду, вдруг намылившуюся присоединиться к Синдикату, но при этом не желавшую покоряться воле Семьи. Полиция же жаждала начать облаву на всех гангстеров в этом секторе, а для этого им нужна была хорошая бойня, чтобы потом обвинить независимые банды в жестокости и начать рейд. На том и сошлись – копы оцепляют район склада, ликвидаторы убивают всех, кого встретят внутри, а затем блюстители закона могут начинать свою «большую стирку».
На шум и крики сбежались еще несколько бандитов: все молодые и плохо вооруженные. Джим не успел даже наугад пальнуть – Рик убил их быстрее, чем его коллега успел поднять ствол автомата. Он стрелял быстро и без колебаний, но с каждым нажатием на спусковой крючок его лицо становилось все бледнее и бледнее. Рик уже напоминал не человека, а живого мертвеца, зачем-то натянувшего снаряжение и одежду солдата. Джим положил руку на плечо старого друга и промолвил:
- Все, с тебя на сегодня хватит. Стой здесь, дальше я пойду сам.
- С чего бы это? – с невыразимым холодом промолвил Рик. – В тебе вдруг проснулась забота, старина?
- Что с тобой такое? – спросил Джим, не ответив на вопрос. Ему определенно не нравились тон и настроение коллеги. В первый раз он видел добряка Рика настолько расстроенным и злым.
- А ты не видишь, да? – скрипнув зубами проворчал Рик. – Не видишь, что они заставили нас делать? Да мы же с тобой детей убиваем. Детей, которые сглупили и посмели тявкать в сторону Карла - а он возьми и пошли нас этих дураков мочить. Самого-то не тошнит?
- Я тебя не понимаю, - раздраженно сказал Джим. – Работал-работал убийцей, а теперь от всего воротит? Слушай сюда! – вдруг взорвался он, схватив старого друга за шкирку и притянув к себе. – Слушай меня! Ты что, собираешься меня прямо во время операции лицемерным дерьмом грузить?! Ты это оставь!
- Тупой идиот, - прошипел Рик. – Отпусти меня.
- Не отпущу.
- Отпусти!
Неожиданно Рик изогнулся и пнул своего коллегу в живот. Удар получился болезненным: Джим согнулся пополам, из его легких будто выбили весь воздух. А Рик уже стоял с пистолетом наготове.
- Что же мы… с тобой делаем… - шумно выдохнул Джим, разгибаясь. – Мы же с тобой… с самого детства вместе… вместе в школу пошли, вместе девчонок ко мне домой водили, вместе на службу записались…
Гнев, пылавший в глазах Рика, постепенно потух и сменился выражением умиротворения. Убрав оружие, он подал Джиму руку и пробормотал:
- Извини, я просто…
- Бывает, - утешил его Джим, отряхиваясь. – Что поделаешь, не все мы из железа…
Из-за угла послышался топот ног, и навстречу ликвидаторам с диким криком выбежал еще один гангстер, вытянув перед собой длинный нож.
Рефлексы, как и всегда, не подвели Джима. Еще не успев даже увидеть и осознать угрозы, его мозг уже дал команду рукам вытащить пистолет. Привычным движением сняв оружие с предохранителя, Джим нажал на спусковой крючок.
Выстрел.
Звук падающего тела.
И громкий вздох Рика.
Медленно, будто в дурном сне, Джим повернулся в сторону своей жертвы. Раскинув руки, на полу с простреленной головой лежал мальчик лет десяти. В его глазах застыла ярость, смешанная со страхом смерти и желанием убежать из этого места поскорее.
В глазах ликвидатора потемнело.
Он убил ребенка.
Это была защита, но он убил ребенка.
Мелкий ублюдок пытался его заколоть, но он убил ребенка.
Черт возьми, да пацана наверное специально проинструктировали нападать на всех, кто посмеет вторгнуться на склад – никто бы в него просто не выстрелил. Это было так. Но он убил ребенка.
- Ты знаешь, что это? – бесстрастным голосом сказал Рик.
- Я… я же защищался… - так же безэмоционально отозвался Джим. – Он… пытался нас убить…
- Ага…
- Я… я не хотел…
- Да-а… я тоже…
Рик осторожно поднял пистолет и направил его в лицо другу.
- Ты что это? – сказал Джим, ничего не понимая. – Опусти пушку, прошу тебя. Мы… нам… нам нужно все это…
- Нет. Тебе все это нужно. А мне не нужно. Я не при чем. Совсем. Иди, что ты стоишь? Ты, вроде, сказал, чтобы я ждал тебя здесь? Ну вот и иди…
Джим, ни слова не сказав, шатаясь, побрел по коридору. Осторожно перешагнул через труп мальчишки. Встал у двери, чувствуя спиной, как Рик целится в него.
Не выстрелит. С самого детства ведь друзья.
Не выстрелит. Мы с ним как братья.
Не выстрелит. В одну девчонку ведь когда-то влюбились.
… Когда пуля вошла в его затылок, разрывая кожу и впиваясь в череп, словно собака в кость, Джим даже и не удивился. Правильно все вышло, подумал он. Красиво…

[Sera]

BloodRavenCaptain, даже не знаю, как поточнее выразить словами впечатление, произведённое вступлением. На первый план выходят ощущение фальши. Двое взрослых ликвидаторов разводят сопли и в момент, когда надо просто работать, занимаются трепологией. На второй - ощущение, что где-то это уже было, в каком-нибудь фильме про добрых и злых полицейских.
Далее:

Скрытый текст - ***:

Сообщение от BloodRavenCaptain

– Полиция уже оцепила район, можете начинать. – В коммуникаторе послышался короткий щелчок – теперь ликвидаторы были предоставлены самим себе.

Лучше убрать тире и сделать вторую часть предложения самостоятельной.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Джим еще раз проверил, как пистолет выходит из кобуры. Нет ничего хуже, чем застрявший в самый ответственный момент ствол, а ликвидатор не любил попадать в такие ситуации.

Лишнее пояснение. И без того понятно, зачем он проверяет, как выходит пистолет.

Сообщение от BloodRavenCaptain

За стеной были слышны торопливые шаги – противник забеспокоился.

Лучше просто "беспокоился".

Сообщение от BloodRavenCaptain

«Все-таки мы на славу постарались, - подумал Джим, с гордостью глядя на взволнованного Рика. – Никто из них и пикнуть не успел…»

У него операция в разгаре, противник за стенкой - а он думает на отвлечённые темы. О деле надо думать, похвалить себя можно и попозже, когда всё завершится.

Сообщение от BloodRavenCaptain

Раздался громкий взрыв, и кричащий завыл еще пронзительнее.

Кривовато будет.

Сообщение от BloodRavenCaptain

его лицо становилось все бледнее и бледнее.

А разве они не в

Сообщение от BloodRavenCaptain

непроницаемых черных масках и очках

?

Сообщение от BloodRavenCaptain

- Все, с тебя на сегодня хватит. Стой здесь, дальше я пойду сам.
- С чего бы это? – с невыразимым холодом промолвил Рик. – В тебе вдруг проснулась забота, старина?
- Что с тобой такое?

Ну да, разговор по душам в разгар боевой операции - это же самое миленькое дело. А тем временем из-за угла кааааак выскочит коварный бандит!.. Да?

Сообщение от BloodRavenCaptain

вместе в школу пошли, вместе девчонок ко мне домой водили, вместе на службу записались…

А давайте полистаем семейные фотоальбомы? Мы ещё не плакали над снимками младенчиков в соседних колыбельках.
Что вообще за левый трёп?

Сообщение от BloodRavenCaptain

- Ты знаешь, что это? – бесстрастным голосом сказал Рик.
- Я… я же защищался…

Пустила скупую слезу.

[Snake_Fightin]

Отдельные слова, вот такие

Сообщение от BloodRavenCaptain

на помойке
Работал-работал убийцей

разрушают атмосферу до такой степени, что хоть плачь.

[Mildegard]

Холодный обсидиан. Глава из книги + небольшой словарик

Скрытый текст - Глава из книги:

...Влада оставила его одного. Сидя на траве, Кангасск в раздумье подпер ладонью подбородок и долго смотрел, как Воительница уходит холмистым лугом куда-то далеко, по своим, не касающимся простого смертного, делам. Крепкая, маленькая... и какая-то очень по-человечески красивая. Почему-то она никогда не казалась такой древней, как Серег, а при первой встрече Кангасск вообще ничего не заподозрил. Хотя – взгляни в глаза, заведи разговор – и не скажешь, что она младше Серого Инквизитора. Может быть, даже старше.
Бодро шагающая фигурка скрылась за дальними холмами, и Кан остался наедине со своим поручением. Он вернулся в палатку, ловко словил за кожистое крыло своего дракона, насыпал недовольному огнеделу в карман сухофруктов и вернулся под лучи полуденного солнца.
А солнце в этот день пекло нещадно, и треклятый лес выглядел даже привлекательно: раскидистые кроны, густая тень, нарядная, едва тронутая золотом северной осени листва... Кангасск одарил его недобрым взглядом и отвернулся – нет, ни за что! И оставил лес за спиной.
Пройдя мимо нескольких сидящих на лужайке Охотников, Кан почувствовал след Лихта: парни, на самом солнцепеке одетые по всей форме, спасались от жары, рассовав прохладные шарики по карманам. Подумалось сделать и себе такой же, только вот не хотелось стоять у всех на виду, читать хриплые стишки и размахивать руками, как дурак (Ученик миродержцев – убожество... вот смеху было бы...), потому Кан вздохнул, вытер рукавом мокрый лоб и пошел дальше.
Местных он в деревне не встретил: лишь где-то далеко в полях бродило множество разноцветных точек; Кангасску попался на глаза только старый садовник, который красил известью стволы молодых яблонь, да стайка ребятишек.
...Ну и где же искать тебя, Флавус?..
Пот заливал глаза, тело под одеждой стало противно склизким, харуспекс своей чернотой набрал солнечного тепла и немилосердно жег грудь, пришлось его вытащить и повесить поверх куртки... Ну ради Небес, в такое пекло какие дела могут быть у правильного кулдаганского жителя, кроме сидения в фонтане?..
Вдали плескалась крохотная речушка – безымянный приток Гиледы. Не долго думая, Кангасск направился туда, по какому-то наитию считая, что так и надо. И – едва не наткнулся на неподвижно сидящего на берегу Охотника. Серый плащ маскировал его лучше некуда: так и не увидишь, пока не пошевелится.
Охотник встал, чинно поприветствовал Ученика миродержцев и представился: Флавус Бриан, на что Кангасск изумленно пожал плечами и задумался о свойствах раскаленного гадального камня.
Итак, «студент Северного Университета Серой Магии, II курса факультета боевой магии; Бриан, Флавус» - гласила серебряная нашивка на куртке – несмотря на каникулы, был одет по всей форме (видимо, ситуация обязывала) и тоже держал по Лихту в каждом кармане.
Лет парню было столько же, сколько Кангасску, но выглядел он куда моложе. Худой, невысокий, лопоухий, с россыпью веснушек на носу. Золото курчавых волос сочеталось со смоляной чернотой ресниц и бровей; в будущем парню суждено носить и черные усы, - так что, видимо, кровь правителей Юга текла в его жилах, пусть и изрядно разбавленная северянской: глаза у него были не карие, а синие, как у гневного Серега, но смотрели устало и печально, так что сходу начинать деловые разговоры Кангасску расхотелось.

- Сплаваем? - предложил он Охотнику. – Жара кошмарная...

Флавус некоторое время задумчиво глядел на Ученика миродержцев и пытался составить о нем единое мнение. Кангасск Дэлэмэр был смугл, словно всю жизнь только и делал, что жарился на солнце, черноволос, хотя волосы на концах явно выгорели до рыжины под тем же самым солнцем; глаза у него были светло-зеленые, точно заводь этого ручейка, где на дне дремлет рыба-кусака. Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, Ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься...

- Э... Флавус... – Кангасск привлек внимание. – Сплаваем? Или ты при исполнении?
- Нет, - покачал головой молодой Охотник, расстегивая плащ. – Я вообще-то на каникулах: закончил первый курс, поехал домой отдыхать, а тут... – он махнул рукой. – Мне и форму-то носить не обязательно... просто пытался быть полезным...

С этими словами Флавус сбросил куртку и сиганул в реку. С разбегу. Кангасск же вошел в воду осторожно – сказывалась пустынная привычка обращения с фонтаном: в Арен-кастеле за разбрызгивание драгоценной воды можно и по шее получить.

- Ты откуда? – неожиданно вынырнув совсем рядом, спросил Флавус и предположил: - Кулдаган?
- Ага, - ответил Кангасск и, зажав нос, с наслаждением погрузился в холодную воду. Всплыл он минуты через две и как ни в чем не бывало продолжил: - Я из Арен-кастеля, слыхал о таком?

Флавус бросил короткий взгляд на блестящий мокрым блеском харуспекс и многозначительно поднял бровь.

- Слыхал, - кивнул он с серьезным видом. – А точнее, читал. И своими глазами взгляну, как будет возможность...

...Тени облаков бежали по дальним полям, даруя им полосатость; безымянный приток пускал в глаза блики; взъерошенные молодые маги грелись на берегу, успев застыть в ледяной речке и время от времени поклацывая зубами.

- Я рад, что ты кулдаганец, - сказал Флавус, старательно выговаривая дрожащими губами слова и стараясь поменьше клацать. – Нет, правда рад. Кулдаган – загадка Омниса, и я точу на нее зуб.
- В смысле?.. – не понял Кангасск.
- Знаю, знаю, это не по моей специальности, - юный Охотник смущенно поскреб в затылке, - просто интересно до жути...
- Нет, - Кан улыбнулся краем рта, - я имел в виду, в чем загадка-то?

Флавус сделал глубокомысленное лицо и завернулся в плащ по самые уши.

- Ты там вырос, потому и удивляешься, - сказал он, нахохлившись, как мерзнущий воробей, - а весь остальной мир гадает, как это так может быть: города, где все жители как две капли воды похожи на основателей. Нет, ты подумай только: во всем Омнисе, кроме Кулдагана, не найдется и двух одинаковых людей, о целом городе я и не говорю. Более того, если даже два брата-близнеца женятся на близняшках-сестрах, дети-то у них будут разные! Плюс, любое закрытое поселение без притока свежей крови давно должно было выродиться. Таковы законы природы. А в Кулдагане эти законы не работают. Вот ты, Кангасск Дэлэмэр, ты похож на Эмэра, верно?.. честно говоря, не могу представить целый город таких Кангассков: маленьких, юных, взрослых, старых...
- Я один такой, - хмыкнул Кангасск. – Черты Прародителей во мне смешались, так что на родине я слыл уродцем...
- Сочувствую, - вздохнул Флавус, - наслышан, как у вас там с этим строго.
- Да уж... – Кан нахмурился и погрузился в тяжелые мысли.
- Так вот, - вновь с увлечением начал Охотник, не дав собеседнику отвлечься, - я решил интереса ради покопаться в библиотеке и почитать про Кулдаган, и совершенно случайно наткнулся на копию древней рукописи. Там карта Омниса и комментарии к ней. Карта старая – Столицы там еще нет, и Эрхабен цел. Так вот: никакой пустыни Кулдаган, даже Кольца Гор там и в помине нет. Вместо всего этого изображена зеленая равнина, и граница Ничейных Земель проходит без завихрений, даже линия карламана нигде не прервана. Вот тебе и загадка: откуда свалился в наш мир твой родной Кулдаган, который, к тому же, местами ведет себя как Область, которая выпучилась из Ничейных Земель аж на суверенную территорию Юга. А горы-то откуда взялись? Немаленькие! Из земли повылезали, что ли? Мистика в общем... Да! – раскрасневшийся Флавус аж подпрыгнул. – Драконы! Их, я слышал, совсем недавно спровадили ваши местные герои... Эти существа издревле живут вокруг магических аномалий. Раньше они почти не показывались с Дальних Островов: говорят, там в давние времена испытали первый стабилизатор, еще когда думали сделать один, а не два, и испытали, ясное дело, неудачно. И вот, вдруг, лет двадцать назад что-то заставило этих ящеров сняться с насиженных мест и обсесть твой родной Арен-кастель. Никакой другой город, а именно этот! Да еще возвращаться каждый год в одно и то же время. Странно, верно?

Кан кивнул. Драконов он помнил живее некуда. Особенно не по себе бывало, когда такая махина садилась на дом, как на насест, и у дома опасно скрипела крыша... а в окна заглядывали глазища размером с человечью голову... Ей-богу, хвала Странникам!..

- Вот такие дела, Кангасск Дэлэмэр, - подытожил Флавус. – Теорий – море, и можно нагородить столько же. Вот, например: война. Словечко пришло из мира-первоисточника, с миродержцами вместе. Означает, что одна страна собрала всех воинов и пошла на другую. В цивилизованном Омнисе такого не было и не будет, надеюсь, потому в летописях этим словом обозвали нашествие каких-то тварей. Их было две разновидности, и одна перерезала половину Юга, а другая – с погромом прошлась по Северу. Тогда против них выступили сами миродержцы и, надо думать, применили что-то магически взрывоопасное.
- Об этом их самих надо спрашивать, - пожал плечами Кангасск. История Флавуса смутила его мысли; и родной Кулдаган, и полузнакомый молодой Охотник выступили вдруг совершенно в ином свете.
- Ты мог бы. Ученик миродержцев, - уважительно произнес Флавус.
- Я никто, - сказал вдруг Кангасск. Для него самого это прозвучало, как гром, словно воспрянули разом все голоса Арен-кастеля, всю его жизнь, из года в год внушавшие ему это. – Я не маг, не воин – никто вообще. Даже не достойный сын своего города, хоть не-кулдаганцам это и не заметно, - он тяжко вздохнул. – НО, стоит мне пройти мимо какого-нибудь уважаемого Охотника, который знает в тыщу раз больше меня да притом старше меня раза в три, как он чуть ли не раскланивается со мной. Вот и ты тоже... помнишь, как ты меня приветствовал?..
- Не надо так, Кангасск, - сказал Флавус серьезно. – Забудь, что о тебе говорили в Кулдагане и вообще – никогда не думай о себе плохо.
Когда я поступал в Университет, я мечтал, что однажды Серег Серый Инквизитор заметит меня, и я стану его Учеником. Я тогда много читал о людях, бывших Учениками миродержцев. У нас дома даже книга есть «Судьбы Их Учеников». Сначала я тоже думал, как и ты, что надо быть зверским магом или непобедимым воином, ну, на худой конец, мудрецом, чтобы выбиться к ним в Ученики, и был удивлен: за всю историю Омниса ни одного из вышеперечисленных товарищей в Учениках миродержцев не было. Ни одного! Не знаю, как они выбирают... знаю одно: их привлекают не сила и не мудрость, а единственно необычные судьбы. Видимо, они не ведают будущего, просто чувствуют: вот, это наш Ученик! Так что уважение, которое ты видишь к себе, не притворно, Кангасск... тебе суждено сделать что-то... эдакое!

Флавус внимательно смотрел на Кангасска. Все-таки это был не по годам мудрый парень – Кан неожиданно понял и осознал, что восхищается. Флавус сиял, как бриллиант в причудливой оправе Омниса, того Омниса, который Кангасск успел повидать...

- Знаешь, - улыбнулся он Флавусу, - я тебе могу помочь с твоей загадкой. Расскажу тебе про Странников, про драконов, а еще есть у нас пара легенд про то, откуда взялся Кулдаган. Так что спрашивай.
- Спрошу, - заверил его Флавус, - но не на голодный желудок. Обед близится. Давай завернем ко мне домой, чего-нибудь погрызем. Идет?
- Идет!..

Он провел Кангасска широкой центральной улицей, дома которой красноречиво говорили о богатой жизни Ивена: многочисленные лавки, оружейная, маленький театр, дом лекаря и – школа. В нее-то и завернул Флавус.
Его родители были учителями. Семья занимала второй этаж дома и чердак, на нижнем этаже двойным полукругом стояли маленькие столики, и высились до потолка тяжелые книжные шкафы. Многоэтажную подставку у стены занимали две с половиной дюжины маленьких и больших деревянных мечей. Большой камин, забытый на лето, был вычищен от золы, и с фигурных кирпичиков, обрамлявших его, смотрели умные морды каменных чарг; солнечный свет, отраженный в сапфировых глазах, напоминал притаившиеся слезы.
Класс пустовал. Флавус и Кангасск сняли обувь и босиком поднялись по лестнице. Пол был теплый. Нагретое летним светом, струившимся сквозь открытые арчатые окна, доброе старое дерево...
Несколько минут спустя они уже сидели за столом, и Рейне, мать Флавуса, наливала им горячий куриный суп. Удивительная женщина: высокая, красивая, с большими синими глазами, но больше всего удивили Кана точные движения, не допускавшие ничего лишнего. Так двигался бы умелый воин, привыкший ценить каждое мгновение. (А Кангасск, будучи учеником оружейника, повидал много воинов и ошибиться не мог...)

- ...Может быть, ты замолвишь словечко за нашего Флавуса? – попросила она Кангасска. Просьба была несколько неожиданной, и тот замер, не донеся ложку до рта.
- Мама, не надо, - умоляюще сказал Флавус.
- Я тоже ночью был в лесу, - влез Кангасск. Мать и сын притихли. – Вышел за периметр. Чудом жив остался.

Охотник тут же подпер кулаком щеку и с интересом уставился на своего нового знакомого.

- Интересно, - протянул он задумчиво. – Неужели тоже пухляков ловил?
- А кто такие пухляки?
- Это такие звери. Маленькие. Пушистые. Планируют с дерева на дерево. Дружат с примитивной магией, - коротко пояснил Флавус. – У них целебный жир и шубка – ею больному спину натирают, для выздоровления. А жир пьют с молоком.
- Понимаешь, Кангасск, - сказала Рейне. – Сильвия у нас приболела, простыла, наверно, в реке, а Флавус очень любит сестренку, вот и решил добыть ей целебного пухляка. Но не стоило жизнью рисковать из-за этого! – она взволнованно глянула на сына. – Мы ее травами и медом вылечили бы, выходили. Болезнь-то обычная, ничего страшного...
- А зачем ночью-то?.. – Кан изумленно оглянулся на Флавуса. Тот безмятежно черпал ложкой суп.
- Днем пухляка не словишь, - махнул он рукой. - Зато ночью они слепы – бери голыми руками... Расскажу: смеяться будешь! Вчера чуть витрянику не попался за этого пухляка, а сегодня нашел одного в носке. Ну, повесил еще вчера вечером носки во дворе сушиться, а утром в одном пухляка нашел. Молодой еще, глупый, иначе не попался бы так... А ты что ночью в лесу искал?
- Я до леса не дошел, - пожал плечами Кангасск.
- А все же? – хитро сощурился Флавус.
- Гулял я...

Молчание. Два изумленных взгляда. Дураком почувствовал себя Кангасск и покраснел так, что видно стало через южный загар.

- Смело, - оценил Флавус. – Но во второй раз так не повезет...

...Такого супа не варили в Кулдагане. Даже мама, когда была жива. Мясо, нарезанное ровными кусочками, было красивым, как красный мрамор, со всеми его прожилками. Кангасск еще догадывался, как можно сварить такое: не пожалеть томатного соуса и красных фруктов. Но остальное... где-то росли эти чудные зернышки, зеленый овощ с пупырчатой шкуркой и, нарезанный соломкой, овощ красный, с годовыми кольцами, как на дереве. Таких не знали у него на родине, и торговцы не привозили...
Горяч, горяч и щедр был этот суп...

- Спасибо, мам, суп волшебный! – от души похвалил Флавус.
- Спасибо, госпожа Рейне, - поблагодарил и Кангасск. – После походной пищи такой суп – бальзам для желудка! – сказал и мимоходом подумал, что несправедливо все же умолчал о владиных блинчиках. Но суп – это особое дело...

И вновь без единого лишнего движения хозяйка собрала со стола тарелки, ложки и хлеб. Ворвись сейчас в дом разбойник – и она, несомненно, уложила бы его тарелкой в переносицу, не промахнувшись с пяти шагов...
Раньше Кангасск не был таким наблюдательным. С тех пор, как он принял в дар харуспекс, ему во всем мерещился некий глубинный смысл. И сердце ёкало то и дело от внезапного укола интуиции...

- У тебя нет других дел сегодня, Кангасск? – осведомился Флавус.
- Нет, вообще-то, - ответил он. – Можешь звать меня Кан.
- Если не секрет, как тебя мама звала в детстве? – последовал неожиданный вопрос: госпожа Рейне умела спросить так, что забудешь, куда шел только что, или ложку до рта не донесешь...
- Гасси... – Кан смущенно кашлянул и невольно засуетился: поскреб в затылке, почесал глаз, постучал пальцами по столу...

Хозяйка кивнула и улыбнулась.
Дальнейших расспросов не последовало. Теперь Рейне мыла посуду и не обращала на Флавуса и Кана-Гасси никакого внимания.

- Ну, если дел нет, - широко улыбаясь, развел руками Флавус, - может, расскажешь нам с Сильвией о Кулдагане? Сестру бы это порадовало. А то она с этой болезнью из дома не выходит, так пусть хоть поговорит с новым человеком... Ну так что?
- Да, конечно, с радостью, - рассеянно пробормотал Кангасск с самым задумчивым видом и, уже вслед за Флавусом поднимаясь по лестнице на чердак, затолкал харуспекс под рубашку.

Чердак был светел: две пары гигантских окон смотрели прямо в небо. Крышу подпирала загадочная каменная колонна – присмотревшись поближе, Кангасск понял, что это просто продолжение камина, так что в суровую зиму колонна прогревала жилой чердак, а украшавшие ее каменные морды чарг, согласно северному поверью, своими сапфировыми глазами круглый год отгоняли от обитателей дома всякое зло.
Что до самого дома, то видно, что его обитатели любят камень. Среди деревянных домов Ивена он выглядел неприступным замком. И всюду – синеглазые чарги...
На чердаке парней встретила хрупкая маленькая девочка, светловолосая, чернобровая и синеглазая, как брат. Недавно стриженые волосы упругими пружинками рассыпались по плечам. Сильвия была бледна, как и всякий больной ребенок, и держала на руках белоснежную пуховую зверюшку с блестящими глазами-бусинками и двумя длинными, видимой остроты зубами.

- Пухляк, - покачал головой Флавус. – Тот самый, который в носке... Мне он в трех местах руку прокусил, пока я его вытаскивал, а у нее сидит, как ручной... Впрочем... Сильвия, это мой друг, Кангасск Дэлэмэр, - с гордостью, точно легендарного героя, представил Кана Флавус. – Думаю, он нас развлечет парочкой историй, пока не стемнело.
- Привет, - сказала девочка с улыбкой, продолжая, впрочем, тискать пухляка... – Я Сильвия Бриан.

Кан учтиво склонил голову и положил руку на сердце, как поступил бы рыцарь, представленный прекрасной леди из сказки. И тут же понял, что не зря подыграл Флавусу: бледная девчушка прямо-таки расцвела на глазах, даже щечки порозовели... О, он расскажет ей о Кулдагане. Красиво, как никогда!..

...Кан-Гасси нашел благодарных слушателей. И впервые, не углубляясь в собственное несчастное бытие, рассказывал знакомые с детства старые легенды и был горд за свою маленькую страну...

«Есть две древние легенды, которые тысячи лет спорят между собой, - говорил он нараспев. – Одна повествует о мире Ле'Рок, где арен, который в Омнисе называют песком, покрывал всю землю, и из нее, как зубы, торчали горы, кольцом окружавшие жилые острова. Или же одна огромная гора держала в потухшем жерле озеро, и люди жили по его берегам.
Ле'Рок был удивительный мир, в нем ни один жилой остров не походил на другой. В одном кольце гор среди пурпурных деревьев жили люди-призраки, сквозь которых вы прошли бы, как сквозь воздух. Но, стоило чужакам ступить на их землю, как пурпурные ветви раздвигались, и полчища людей-призраков летели навстречу. Их оружием была головная боль. Тот, кто уходил, едва ощутив ее, оставался жив и невредим, а самые упрямые сходили с ума и пропадали в пурпурном лесу. В жерле одного потухшего вулкана лежало синее озеро; там жили люди-рыбы, но эту воду не то что пить, к ней прикоснуться было нельзя: с пальца, погруженного на миг в такую воду, потом слезала кожа, будто его облили кислотой. Но люди-рыбы были дружелюбны, и Странники часто приходили к озеру послушать их пение и иногда пели что-нибудь в ответ, но языка людей-рыб они не понимали.
...Существовало великое множество таких островов, и порой появлялись новые, но, коренные жители мира Ле'Рок оставались верны арену, сыпучему и неисчислимому, как время, способному превращаться в стекло и монолит. Прошло много веков – и люди осознали силу песка, тогда появились города. Росли они медленно, ибо история каждого начиналась с двух человек – Основателей, тех, кому посчастливилось найти фонтан – выход водной жилы в верхние горизонты земли. Города обрастали цементными стенами и соблюдали чистоту крови. Многие века люди городов жили рядом с водой, оттачивали ремесла, писали книги и успели забыть то время, когда все они были Странниками... Искусство быть Странником превратилось в великий секрет: как не просто выживать, а жить в бескрайней пустыне, где нет ни капли воды, а еда бегает, кусается и, спасаясь от охотника, зарывается глубоко в арен? Я не знаю... сам я вырос в городе и – выведи меня за ворота – не протяну в пустыне и пары дней... Только семьи Странников хранят секреты пустыни по сей день...
Что случилось с миром Ле'Рок, легенда молчит. Просто однажды упала великая тьма, и когда она ушла, люди обнаружили, что горизонт теперь закрывает линия Горного Кольца, из-за которой встает незнакомое солнце, не такое большое и не такое яркое, как дома. Но жар и холод арена идут из земли, потому ничего не изменилось для жителей Кулдагана, лишь ночи стали длиннее, повинуясь ходу местного светила.
Настало время, люди заглянули за пределы Кольца и стали исследовать Омнис.
Получилось так, будто они теперь – остров в зеленом мире, живущий по своим законам. Еще повезло, что вокруг не пурпурные леса и не кислотные озера – Омнис оказался вполне дружелюбен...
О мире Ле'Рок больше нет вестей. Возможно, там появился новый остров, на этот раз такой, где можно жить человеку. Эдакий обмен между мирами. Ведь такое бывало и раньше: когда в мире Ле'Рок появлялся новый остров, куда-то же девалось прежнее пространство...

Но есть вторая легенда, которая принимает первую в штыки и объявляет ложью.
Она гласит, что Кулдаган был создан единожды жуткой катастрофой, которая скрошила в пыль все живое и вздыбила из земли горы; что под ареном глубоко в земле и камне, захоронена великая сила, которая тлеет, как уголь, и раскаляет землю и песок днем и замораживает ночью, будто о нее бьются, как волны, то один стабилизатор, то другой.
И получается так: была катастрофа, которая опустошила Кулдаган, но потом в пустыню пришли отчаянные люди, и поселились в ней. Они жили там века, и пульсирующая сила поднималась из земли, изменила их и сделала не такими, как все.
Какая из легенд говорит правду, спорят до сих пор. Известно лишь одно: обе они возникли не на пустом месте...»

Если старые легенды Кан рассказывал с напевом и вдохновением, не хуже любого менестреля, то при переходе к истории недавней, прошедшей на его глазах, все это куда-то подевалось. Ну не идет современности напев и романтика. Недавняя история должна постареть, очиститься временем – и уж тогда она зазвучит по-другому.
И этой недавней историей были драконы, по просьбе Флавуса. О драконах Кангасск рассказывал, не вдаваясь в их происхождение и житие на Дальних Островах (зачем перевирать эти сплетни), а единственно на собственном опыте, только то, что видел сам. Сколько он себя помнил, раз в год эти твари наведывались и застревали в его городе на недельку-другую.
«Драконьей наглости предела нет,» - так говорили в Кулдагане. Но в полной мере познал драконью наглость ни в чем не повинный Арен-кастель...
Не просто сидеть чешуйчатой задницей на добротном жилом доме, но еще и заглядывать в окна то одним глазом, то другим, коптить стекла и скрести хвостом двери. А также: гадить в фонтан, спариваться на центральной площади (об этом Кангасск при Сильвии умолчал) и много чего еще. Да, кстати, людей, которые не успели попрятаться по домам, драконы, естественно, с аппетитом ели.
Ополчение в Арен-кастеле выставляли, да. Кангасска не пустили, потому что тогда ему было всего двенадцать лет, но он видел, чем все кончилось. Поначалу в подлетающих драконов бодро летели арбалетные болты и стрелы, но потом стало ясно, что вреда это им не причиняет, но застревает в чешуе и дико злит, тогда самые сообразительные попрятались по домам, а нескольких безымянных героев, которые отказались убежать и выхватили мечи, просто смяли и потом съели (расправы Кангасск не видел, потому что мама оттащила его от окна)...
Странники добились большего успеха: они подняли против драконов арен.

- ...Арен?! – только не подскочил Флавус.
- Да, песчаную бурю, - пожал плечами Кангасск. – Искусство Странников – секрет для меня. К сожалению. К большому сожалению, - последнее было сказано с горечью. – Мои предки тысячи лет жили у фонтана, под защитой стен и забыли, что значит жить в единстве с пустыней. Но Странники... они действительно подняли арен и бросили бурю навстречу драконам. Я сам видел, как туча песка поднялась в воздух у Арен-кастеля и полетела к ним. Драконы повернули назад, но там шла уже другая буря. Шла правильным полумесяцем, как будто... как будто ее в стекло заключили. А первая буря в это время перестроилась козырьком и накрыла всех тварей. Песок забил им глаза, ветер не дал улететь. Так что они попадали на землю и большей частью переломали кто крылья, кто лапы. Потом их, уже беспомощных и ослепших, добили на земле. Странники и наше ополчение... Я тоже там был, - как бы между прочим добавил Кангасск. - Конечно, многие драконы кусались и когти пускали в ход, даже ранили некоторых, но... мало чести в таком сражении... – вздохнул Кан, - сами понимаете... резня это...
- Сколько лет тебе было? – спросил Флавус, нахмурившись.
- Четырнадцать, - просто ответил Кангасск.

Охотник промолчал, но это молчание говорило больше чем слова.

- В четырнадцать лет... – сказал он после долгой-долгой паузы, - я ожидал окончания детства и носился с мальчишескими радостями: стрелял лесных голубей из лука, таскал пухляков из дуплянок и, стыдно признаться, по глупости рухнул с дерева и сломал ногу... Меч я до пятнадцати лет видел только в тренировочном зале, да и то деревянный... у нас в семье настоящий меч человеку дают только в пятнадцать лет. Когда он становится взрослым...

Что сказать на это, Кангасск не знал. Пауза повисла долгая.

- Мастер Кангасск! – Сильвия дернула его за рукав. – А расскажи еще что-нибудь!..

Глазенки у нее горели, в голосе слышалось нетерпение – никак стал для девчонки героем, укротителем драконов. Незаслуженная слава иногда больно скребет по совести...

- А какие они, Странники? – спросил Флавус. Он теперь сидел, подперев кулаком подбородок, и глаза его горели совсем как у сестры.
- Какие?.. Пропыленные ареном до костей! – пошутил Кангасск; все улыбнулись. – А если серьезно, то загадочные люди. Мудрые. С ранней сединой в волосах. Браки у них свободные, потому ни один Странник не похож на другого. Горожане для них – что неразумные дети, так и чувствуешь по взгляду... Говорят, до эпохи городов их единственным оружием был арен – песок, стекло и монолит, но сейчас они не брезгуют завернуть в какой-нибудь город, хотя бы и Арен-кастель за булавами, мечами и луками. Я их и видел-то в основном в оружейной. Говорил с ними, оружие им продавал, а бывало, упрашивал чему-нибудь меня научить. Представляете, соглашались! В длари – это по-вашему гостиница - жили за свой счет и даже за обучение ничего не брали. А потом уходили и бормотали что-то на языке, которого я не знаю, может, это на нем говорили в Ле'Роке... Чудной народ.
- Я же сказал, ты зря себя ругаешь, Кангасск! – хитро сощурился Флавус. Теперь он улыбался, как довольный солнышком сытый кот. – Может, стоит задуматься, почему они так ценили тебя?
- Думаю, дело все было в том, что я не похож на остальных жителей Арен-кастеля. Ростом и лицом не вышел, так уж получилось. В итоге потомки Дэл и Эмэра считали меня уродцем, а Странники принимали за своего... К тому же, я дюже приставучий, кого хочешь упрошу...
- Ай да Кангасск! – хлопнув ладонью о колено, воскликнул Флавус с непередаваемой веселой иронией. – И так и сяк вывернется, чтобы собственные заслуги приуменьшить, чтоб доказать, что он тут ни при чем, что он такой обычный и серенький! – он обернулся к сестре. – Видишь, Сильвия, скромность украшает воина! Ура мастеру Кангаску!
- Урра! – искренне, как могут только маленькие дети, крикнула Сильвия и подбросила вверх своего пухляка.

Пушистый зверь, которому, как казалось, велика шкура, развернулся в воздухе и принялся планировать: то как гонимый ветром лист бумаги, то как воздушный змей. Он ловил распростершейся шкуркой ветер, так можно было бы все объяснить... если бы ветер был: в комнате, где находится больной ребенок, окна, естественно, были закрыты накрепко!
«Эти зверушки дружат с примитивной магией,» - вспомнил Кангасск, с восторгом наблюдая высший пилотаж пухляка...

...Кангасск поднял глаза к небу. Самые крупные звезды уже проступили сквозь синеву, но солнечный диск еще даже краем не коснулся линии горизонта. Сквозь шелестящий на ветру Ивенский Лес пробивались красные предзакатные лучи.
Лес...

- Смело, - рассеянно произнес Кангасск, - но во второй раз так не повезет.

Флавус уловил его мысль и кивнул.

- Нет уж, - сказал он, пытаясь выглядеть беспечным, - я и так засветился. Ни к чему мне проблемы с родным ректором!.. Мы с ним успели душевно поговорить утром...
- Миродержцы тебя допрашивали? – спросил Кангасск.
- Не то чтобы... – пожал плечами Флавус. – Ты сам знаешь, они и в простой беседе слышат больше, чем ты им говоришь. Думаю, если б я прожил хотя бы всего одну тысячу лет, то тоже научился бы читать мысли по взгляду, дрожи в голосе и любому движению... Нет, Кан, спрашивали меня мало. А узнали все... Но я чист, а их не обманешь, потому я им неинтересен.

Кангасска кольнула совесть: получается, он шпионит от имени миродержцев! В доверие втирается... Чушь несусветная, он и не хотел вовсе...
Смеркалось. Каждая палатка охранного кольца засветила по огоньку, только у Кангасска за откинутым пологом брезентового шалаша зияла темнота. Пустой дом ждал хозяина...

- Ты уверен, что не хочешь ночевать под нашей крышей? – вновь спросил Флавус.
- Что-то подсказывает мне, что я буду нужен здесь, - ответил ему Кангасск и покосился на харуспекс. – Хм... его подсказки незаметны, но довольно чувствительны... Сердце ёкает каждый раз... Думаю, это пройдет, когда привыкну.

Флавус уважительно посмотрел на него и молча кивнул... Волосы его взъерошил вечерний ветер, самый обычный пока, пробирающий до дрожи северный ветер.

- Быть может, я тоже приду, - сказал вдруг молодой Охотник. – Спокойной ночи, друг Кангасск.

Простое ритуальное пожелание приобретало здесь особый смысл. Кангасск слышал, как вчера спокойной ночи с самым серьезным видом, точно читали заклинание, желали друг другу седовласые Охотники. Должно быть, и жители – тоже... всем хотелось поспать спокойно. Хотя бы одну ночь...

Становилось прохладно. Кангасск поежился и пошел в палатку. Там он снял ботинки, залез с ногами на раскладную походную кровать, завернулся как следует в одеяло и принялся терпеливо колдовать Лихт. Одного бы хватило, но Кан упорно оттачивал мастерство: такое простое и важное заклинание надо творить, не задумываясь!
Он успел сделать двенадцать световых шариков к тому времени, как вернулась Владислава. Заглянув в палатку Ученика, всю так и сиявшую изнутри, она увидела кучу Лихтов – разбросанных по полу, лежащих на столе, на кровати; один был засунут в футляр от керосиновой лампы, другой – тщательно привязан запасным шнурком от ботинка под потолок... Не мудрено: знай Кангасск заклинание левитации, он бы просто развесил Лихты в воздухе, как гирлянду, а не изощрялся бы в лампах и шнурках, да и по комнате бы не разбрасывал...
Но: после тяжелого дня все это нелепое великолепие так порадовало Владу, что нерешенные загадки отступились на шаг, а часть хмурных мыслей и переживаний как ветром сдуло, но, к сожалению, только часть...

- Привет, Кангасск! – сказала Влада. Сказала так искренне, что он сразу понял: его рады видеть.
- Привет! – улыбнулся он в ответ. Судя по улыбке, у парня был неплохой день. – Как день прошел? – спросил он.
- Да неважно, - отозвалась Влада. – Пока Серег прочесывал Ивенский лес, я проверяла деревни окрест Столицы. Витряник появлялся и там, а в Косселе даже нашел жертву: разбойника; тот заколол кинжалом одинокую женщину, ограбил и пытался убежать по темноте. Обрадовался, что с деревни сняли оцепление, думал, ему ничего не грозит... Мне пришлось держать щит одной, Кангасск... благо, в Косселе всего пять домов... А в Дэнке так и вовсе устроили самосуд: убили старика, который слишком крепко спал по ночам. Сочли двоедушником и убили. Днем... В общем, тяжелый был день. А вечер и того тяжелее.

Кангасск понуро опустил голову... Маленькая фигурка Влады, держащая щит над целой деревней... самосуд... слишком много мыслей пронеслось у него в голове...

- А что делают с человеком, который носит в себе демона, когда находят? – спросил он.
- За всю историю было известно пять двоедушников, - устало начала Влада. - Как правило, только весть о ветрах смерти достигала поселения, как начиналась массовая резня: сами же жители ходили ночами по домам и резали всех, кто слишком крепко спит. Бывало, после резни ветра прекращались. Были и попытки изгнать демона. Но он так просто не сдается. Под страхом изгнания он способен поднять ветра даже днем. Так что первая попытка провалилась полностью и закончилась гибелью мага и носителя: его тут же зарубили мечом. Вторую попытку провели мы с Серегом. Мы хотели спасти жизнь человеку и изгнать демона. К сожалению, человек умер. Просто не вынес такой огромной дозы боевой магии. Очень мучился перед смертью, бедняга...
- Значит, вам придется убить... носителя? – спросил Кангасск.
- Да, - кивнула Влада. – Смерть будет быстрой и безболезненной. Боюсь, это все, что мы можем для него сделать.

Владислава присела рядом. Они долго молчали. Учитель и ученик. В полумраке загадочно мерцали Лихты; карманный дракон выполз из куртки, свернулся клубочком на столе и уснул. Розовые отсветы заката за пологом палатки побагровели.

- Отвлечься надо, Кангасск! – решительно заявила Влада. – Точно! – и решительно вскочила на ноги. По плечам рассыпались каштановые кудри, успевшие, кажется, немного отрасти с первой встречи в Кулдагане. Пока Кан этому удивлялся, Влада сгребала в охапку рассыпанные тут и там световые шарики.

Собрав десять штук, она вышла на поляну. Кан зашнуровал ботинки, вытянул из рюкзака два деревянных меча, сделанных по форме катаны, и тоже шагнул в багровые отсветы.
Лихты к его приходу уже были разбросаны по поляне, и та светилась холодным серебрисным светом, похожим на свет полной луны; за кругом света уже собирались любопытствующие Охотники. Серег Серый Инквизитор стоял в тени одинокого тополя, оперевшись на посох. Не будь посоха, отсвечивавшего серебром, Кан и не выделил бы его из толпы серых капюшонов.
Было тихо. Никто не смеялся и не подталкивал локтем соседа в ожидании зрелища. Может, потому обычно стеснительный Кангасск был спокоен. А может, просто повзрослел уже.
Урок прошел живо, хотя и прибавил синяков. Помнится, еще старик Осаро говорил, что опытному воину ничего не стоит остановить меч, не коснувшись, но так хуже запоминается. Впрочем, Влада все равно его жалела и даже порой позволяла победить. Что до Кангасска, то он был горд, что у него получилось не думать о толпе народу, которая на него с интересом смотрит, и сосредоточиться на пусть тренировочном, почти игрушечном, но бое. Временами он чувствовал пристальный взгляд Серега, и тогда казалось, что сейчас в центр освещенного круга выступит сам Серый Инквизитор, но тот в обучении человечка участвовать не спешил; все думал себе что-то.

- ...Убит! – с шутливым ликованием объявила Влада, приставив кончик деревянного меча к ученическому горлу.
- Так не честно! – возмущенно возразил Кангасск. – Я на Лихте поскользнулся.

Тут со всех сторон грянул взрыв хохота. Улыбался даже Серег.

- Все, хорош, урок закончен, - зевнула Влада и подала руку встающему с земли Кангасску. – Ты молодец, Ученик, - обняла она его и, отстранившись, обратилась к Охотникам: - Отдыхайте. Спокойной всем ночи...

Серые тени разошлись по палаткам, и скоро вдоль светящихся Лихтов, висящих в воздухе, ходили лишь ночные патрули.

Скрытый текст - Словарик:

*Харуспекс (гадальный камень) - научное название холодного обсидиана. Харуспексы запрещены к ношению в стабильных магических областях. Открытая лицензия, которая разрешает не только носить, но и использовать холодный обсидиан, - большая редкость.

*Инквизиторы и Серые Охотники - две ступени магической иерархии Севера

*Боевая семерка - основная формация, обеспечивающая взаимодействие магов, часть из которых (от двух до шести) может быть донорами энергии.

*Лихт - простое заклинание, создающее маленький источник света. Эффект стабилизатора проявляется в его термальных свойствах: на Севере Лихт прохладный, его можно положить в карман в жаркий день; на Юге Лихт теплый, и об него можно даже обжечь руку.

*Миродержцы (Влада и Серег) -создатели Омниса. Не считают себя богами и общаются на равных со смертными. Являются ректорами двух главных магических университетов Юга и Севера. Стать Учеником миродержцев, посвященным в их тайны, - большая и редкая честь

*Кулдаган - пустыня на краю Ничейной Земли. Формально - одна из ее Областей. Населена Странниками, владеющими магией арена ("арен - песок, стекло и монолит") и горожанами, забывшими ее. Кангасск Дэлэмэр - горожанин.

*Витряник - демон ветра, нуждающийся в смертном носителе, чтобы жить в материальном мире. Обитает в магической чаше своего хозяина. Никак не проявляет себя днем, а ночью способен поднять чудовищные ветра, не колышущие не травинки, но в тоже время способные разорвать человека. Носитель всегда остается цел и невредим и крепко спит, пока демон гуляет на воле, используя его силу.

*Эрхабен (или Город Еретиков) - город, разрушенный Серегом три тысячи лет назад (подробнее - во второй части Трилогии - "Горящем обсидиане")

*Чарга - хищное животное, похожее на большую кошку. Чарги разумны и дружелюбны, сильны и чувствительны к магическим аномалиям.

[Sera]

Давно-давно ничего не выкладывала в эту тему. Мало критиковать чужое, надо и своё иногда демонстрировать - в качестве разминки. За отзывы и мнения буду очень благодарна.

Скрытый текст - Отпусти:

«Бог устал нас любить…»
Я распахиваю глаза и натыкаюсь взглядом на кромешную тьму. Несколько секунд лежу неподвижно, не ощущая собственного тела, и только одна мысль долбится изнутри о череп. Наполняет меня глухой безысходностью. Мысль – смертный приговор, мысль – похоронный набат. Иначе не назовёшь.
«Бог…
Протягиваю руку и бью по шляпке гриба – ночника. Никакого эффекта. Так и знала, что лампочка сдохнет. Надо было поменять, но… никогда не угадаешь, в какой момент придёт конец. Никогда не предскажешь, в какой момент гипотетическое «вот и всё» станет бесповоротным фактом.
…устал…
Так холодно, когда рядом нет совсем-совсем никого. Никто не дышит рядом и не пытается натянуть на себя твою половину одеяла, чтоб завернуться в него, как в кокон. Никто не протягивает руку, чтоб просто убедиться, что ты – рядом. Никто не включает среди ночи свет, чтоб поглядеть, как ты, сонная и недовольная, прячешь голову под подушку. Никто не замолкает, прервав фразу на середине, чтоб на несколько секунд молчание стало общим. Никто…
С каких пор я боюсь темноты? В последние дни? Или это началось ещё раньше, с неясных предчувствий и спонтанных звонков, когда важно не «где ты?» или «как дела?», а просто звук голоса. Понимание того, что всё хорошо, всё в порядке. Пока.
Я не хочу бояться, потому что до сих пор – вот глупость! – продолжаю верить. Сама не знаю, во что именно, но от этого боль становится капельку слабее.
…нас…
Завтра триста шестьдесят пятый день. Годовщина. Вернее, уже сегодня, хоть я и не могу предположить, который час. За окном ещё не светает, зато, если приподняться на локтях, можно рассмотреть цепочки фонарей, сверху похожие на новогодние гирлянды. И снежную моль, лениво кружащую в воздухе. И редкие автомобили, пробирающиеся сквозь заносы…
Почему я всё помню? Должна была забыть, отключиться, потерять себя – хотя бы до утра. Но нет такого средства, которое пусть на время, но могло бы лишить меня памяти. Его ещё не придумали. Думала, что если напьюсь, то смогу отрубиться и забыть, забыть, забыть, забыть… Не навсегда, но на одну ночь.
И ничего. Сна ни в одном глазу, зато все мысли обрели плоть, выпущенные из клеток ослабевшим разумом. Не надо было пить, это не помогло. Наоборот, сделало только хуже.
…любить…»
Это не я, а Он, Бог. Наша с ним связь, прямая линия, как ниточка с небес на землю. Я верю в Него – Он верит в меня. Полное взаимопонимание.

- Вчера я купила себе новую сумочку,- шёпот родил перед лицом облачко пара.
Ветер трепал тонкие лепестки распустившихся роз, хлестал по щекам ледяными ладонями и нагло забирался под глухо застёгнутый пуховик.
С квадрата фотографии на меня смотрел Стас. Тот же ехидный прищур светлых глаз, тот же торчащий на затылке чубчик, та же улыбка в самом уголке губ. Чёрно-белый снимок в моём представлении становился цветным, живым, и я почти слышала, как он смеётся, отпихивая камеру: «Прекрати, я ненавижу сниматься!»
Пальцы пробежались по знакомым чёрточкам, скользнули по полоске губ, по мягкому овалу лица… Я помнила их на ощупь, и теперь это был приятный самообман.
- Вчера я купила себе новую сумочку,- повторила чуть громче, боясь, что он не расслышит.- Кожаную, с такими металлическими колечками. Они отлично подходят к осенним сапогам, ты же помнишь – на тонком каблучке. Мы их покупали вместе два года назад в Ростове. Ты ещё сказал тогда: «Что за странная блажь – тащить сапоги из такой дали, будто в Москве нет обувных магазинов». Помнишь? Конечно, нет, ты вечно забываешь бытовые мелочи…
Стас улыбнулся с фотографии и, кажется, подмигнул. Да, он отлично знал, что часто забывает мелочи, и смеялся над этим, предлагая мне посмеяться вместе с ним.
- Я не видела тебя уже год. Представляешь? Целый год…
Закрыла глаза, сдерживая подступившие слёзы. Нет, я не стану плакать при нём, ведь он терпеть не может женских слабостей.
- У нас в квартире течёт кран,- перевела разговор на другую тему, чтоб Стас не заметил, как мне больно.- Я пыталась починить, но, кажется, сделала только хуже. Помнишь инструменты, которые хранились в коробке под кроватью? Вот ими. Что-то повернула не так, и в итоге едва не залила соседей. Если бы… если бы ты мог мне в этом помочь… Юрик из второго подъезда женился. Ну, помнишь, рыжий такой, вы его в детстве Мухомором звали? Он грандиозную свадьбу закатил, потом ещё три дня гостей по окрестным дворам собирали.
Через три ряда кого-то хоронили, и до моего слуха доносились сдавленные рыдания, но они казались ненастоящими. Ведь так не бывает, что человек умер – и всё. И нет его. Те, кого сильно любят, не умеют уходить насовсем.
- Я приду через пару дней,- спина после долгого сидения в одной позе затекла, и я с трудом смогла выпрямиться.- Не скучай тут, хорошо? Даёшь слово? Вот и славно.
Ко мне подошёл подвыпивший «провожающий» с похорон через три ряда, облокотился на высокий памятник и подмигнул:
- Девушка, не хотите составить нам компанию? Согреться в такой мороз?
- Нет, спасибо. Я не замёрзла.
Я шагнула в сторону – мужчина тоже.
- А если хорошо подумать? Горе ведь… объединяет. Давай дружить с горя, а?
- У меня хватает друзей.
Он оторвался от памятника и то ли специально, то ли запутавшись в ногах, начал падать на меня. Я брезгливо шарахнулась в сторону, но он в падении успел схватиться пальцами за край пуховика.
- Девушка, куда же вы так торопитесь?
Если бы здесь был Стас!
- Отвали от меня, урод!
Я ударила ногой по руке мужчины и под аккомпанемент его сердитых воплей побежала прочь.
Я ненавидела себя за то, что не успела толком попрощаться с любимым. Ничего, через пару дней наверстаю упущенное…

- Ты будешь кофе?
Я налила вторую чашку и поставила напротив себя. Отхлебнула из своей, задумчиво глядя на снегопад за окном. Сегодня он был особенно сильным, словно вознамерился засыпать город по самые крыши.
Кофе оставил горечь, и я перекатывала её на языке, смакуя каждую ноту вкуса. Кто-то скажет, что крепкий кофе без сахара пить невозможно, но для меня это любимое лакомство. Стас вечно смеялся, что скоро начнут делать конфеты со вкусом гуталина – специально для таких «гурманов», как я.
- Сегодня планирую сходить к Таньке,- поделилась я вслух.- Ты же не против?

Почему я с ним говорю? Предлагаю кофе, спрашиваю разрешения? Он мёртв. Мёртв, понимаешь?
Я качаю головой, убитая осознанием того, что на кухне, кроме меня, никого нет…

Тугая струя ударила в самое дно чашки. Я быстро принялась её ополаскивать, напевая под нос популярную песенку, и в этот момент раздался звонкий удар. Подпрыгнув, я обернулась: чашка Стаса валялась у стола, расколотая ровно пополам, и линолеум залила коричневая лужа. И в кофейной гущи медленно таял, оплывая, отпечаток босой ступни.
- Кто здесь?- прошептала, неосознанно прижимая к груди губку для мытья посуды.
Хлопнула открытая форточка, ветер прошёлся по лёгким занавескам…
- Стас?- голос упал ещё сильнее, так, что я сама едва разбирала произнесённое.
Громко тикали ходики, маятник качался туда-сюда, туда-сюда… Ползли по циферблату усики стрелок…
- Стас?..
Никто не ответил.

А разве я жду ответа?
Наверное... да…
Дура!

Всхлипнув, я отжала губку и принялась вытирать кофейное пятно.

Вечером звонила мама. Сама звонила, хотя так и не научилась пользоваться подаренным ей мобильным. Наверняка попросила отца отыскать в недрах аппаратика мой номер, и теперь кричала, опасаясь, что её голос не сможет долететь до меня через полстраны.
- Дочка, как твои дела?- кричала мама.
- Всё хорошо,- я отвечала нарочито спокойно, надеясь тем самым показать: связь работает хорошо, не надо рвать голосовые связки.
Мама не вняла.
- Мы с папой очень по тебе соскучились!
- Да, я тоже по вас скучаю, мамуль.
Скучаю ли? Я так давно уехала из родительского дома, что теперь уже не понять. Пожалуй, надо бы к ним съездить, навестить… как-нибудь потом…
- Папа вчера упал и повредил ногу!- делилась между тем мама.- Мы думали, что перелом, но обошлось. Теперь он сидит в кресле и всё время ворчит, что не может ходить на лыжах…
- Я всё могу!- донёсся далёкий крик отца.- Не говори глупостей!
- Сиди уж!
Я живо представила, как мама отмахнулась от него, и впервые за прошедшие годы почувствовала острую тоску по родителям. По уютному теплу родной квартирки, по вбитым за годы каждодневным ритуалам.
- Я постараюсь к вам выбраться,- пообещала, в этот момент свято веря в свои слова.- Мам, я очень скучаю.
- Ириш, приезжай на новогодние праздники! Мы будем ждать!
- Да, хорошо… мам…
- Что? Говори громче, я очень плохо тебя слышу!
- Говорю: хорошо, обязательно приеду! Очень постараюсь приехать!
- Только не забудь…
Связь прервалась. Я перезвонила, но абонент оказался недоступен. Скорее всего, телефон разрядился… Так и не удалось узнать, чего я не должна забывать.

Пробуждение – словно внезапное всплытие на поверхность. Вот ты погружён в мир собственных мыслей, но лёгкий толчок – и оказываешься в реальности как раз в тот момент, когда хочется забраться в себя ещё глубже, чтоб ничего не видеть и не чувствовать…
И первое, что я слышу по пробуждению – шаги за дверью. Осторожные, будто кто-то крадётся на цыпочках, и только скрипучий паркет предаёт незваного гостя.
Сажусь, стараясь двигаться как можно тише, и с силой щипаю запястье. Стараюсь вырвать себя из этого несна – нереальности.
В квартире темно и тихо, только за окном продолжает кружиться снежная моль…
И тихие, но отчётливые шаги за дверью…
Я сжимаюсь, кулаки крепко прижаты к груди, как раз напротив замершего сердца.
Скрип… скрип… секундная пауза, и кажется, всё закончилось… скрип… скрип…
Дверь!
Вскакиваю с кровати, путаясь в одеяле, и запираю замок. Отступаю назад, к окну – чёрному провалу в ночь…
Скрип… скрип…
Нашариваю рукой будильник и беру наизготовку. Метну в первого, кто посмеет войти в комнату, и мне плевать…
Вот только дверь отпирается с двух сторон.
Скрип… скрип…
Щёлкнул, сдавшись, замок. Ручка беззвучно опускается…
Я не могу дышать, не могу пошевелиться. Тело словно окаменело, превратилось в монолит, и только ожившее сердце просится на волю.
Дверь открывается, медленно-медленно, как в дурном сне. В щель проникает темнота, ещё более глубокая, чем в спальне…
И всё. Больше ни звука, ни единого движения…
Тренькает будильник – и тут же разлетается о стену пластмассовыми осколками.
Бегу к двери и бью по включателю: под потолком наливается светом энергосберегающая лампочка.
Я не боюсь темноты, слышишь? Я не боюсь темноты!
Где же ты, Стас?

До утра я сидела на кухне, выпивая одну за одной несчётное число чашек кофе. По всей квартире горел свет.

- Кажется, я схожу с ума,- поделилась я.- Кажется, уже сошла.
- Ерунда, быть этого не может,- отмахнулась Светка.
Мы дружили с первого класса, она знала меня лучше меня самой и всегда поддерживала. Даже в те моменты, когда поддержка не требовалась.
- Нет, серьёзно. Мне всё время что-то чудится, мерещится. Что-то… Сегодня ночью я слышала шаги, а на рассвете ни с того, ни с сего в душе включилась горячая вода, и на запотевшем зеркале…
- И что на зеркале?
Светку забавлял этот разговор, тогда как меня больше угнетал. Рассказывая, я словно раздевалась перед ней, обнажая потаённые страхи. Вспоминала ледяные струйки пота, скользнувшие между лопаток, когда в душном пару ванной комнаты, в рамке зеркала я увидела одно – единственное слово:
- Отпусти.
- Не поняла?- подружка нахмурилась.- Куда отпустить?
- Не куда,- ответила, сама понимая, насколько дико это звучит.- А кого. Стаса.
Светка поперхнулась пирожным и уставилась на меня в немом изумлении. Потрогала лоб, убедилась, что жара нет, и покачала головой:
- Ну, ты даёшь, подруга. Хочешь сказать, что это призрак твоего муженька бродит по квартире и пишет послания на зеркалах?
- Не знаю. Я ничего не знаю, я совсем ничего не понимаю, совсем ничего не понимаю, я совсем ничего…- закрыв голову руками, словно она в любой момент могла разлететься на куски, как тот будильник, сжалась в кресле. И мир сомкнулся до размеров кресла, в нём не осталось никого: ни родителей, ни Светки, ни типа с похорон через три ряда. Только я и – он? Или это только бред?..
- Стас умер,- проговорила Светик с, как мне показалось, ноткой жалости в голосе.- Его больше нет.
- Думаешь, я не в курсе? Каждую ночь просыпаюсь с ощущением, что его нет!
- И при этом веришь, что его дух бродит рядом.
Я промолчала. Какая разница, верю или нет?
- И давно это?
- Месяцев шесть… Но сначала всё было так невнятно: дверь скрипнет или тень по стене промелькнёт, или ещё что-то. Я не обращала внимания. Но теперь…
- К психиатру не обращалась?
- Издеваешься, да?
- Спокойствие, есть вернейшее средство,- Светка, как всегда, знала, что для меня лучше.- Шопинг! Собирайся, сейчас мы тебе устроим сеанс психотерапии по всем бутикам города!
- Свет…
- И не вздумай со мной спорить! Ты скоро плесенью покроешься в этой квартире. И слышать ничего не хочу, собирайся. Живо!
Я со вздохом вылезла из мягкого убежища и пошла переодеваться.

Год как его нет. И шесть месяцев, как он вернулся – если это, конечно, не мой бред.
«Бог устал нас любить…» Чёртова мысль, как контрольный в голову! И что она ко мне прицепилась? Я не верю в Бога, ясно? Не верю в Бога и не боюсь темноты, не читаю надписи, сделанные посторонней рукой, не слышу шагов за дверью и не завешиваю зеркала…
Вру. Теперь завешиваю.

Я смотрю в зеркало в прихожей. Не внимательно, едва коснувшись взглядом поверхности, просто чтоб убедиться: это именно я прохожу по коридору, нагруженная покупками, как Дед Мороз – подарками. И замираю на полушаге, на долгом полувдохе: в зеркале отражается он. Стас.
И в то же время не он. Не узнать ни взгляда, ни чубчика, ни улыбки в уголках губ – её просто нет. Зато есть взгляд: чёрные, непроницаемые глаза смотрят так, слово ждут от меня немедленного действия.
А я не могу закричать. Стою и смотрю, не мигая. Я на него, он – на меня.
Покупки падают на пол, гремят коробки…
Миг – и Стаса нет. В отражении только бледная я, уставившаяся в пустоту, словно загипнотизированная.
Ещё миг – и по отражающей глади змеится трещина, ложась наискось от того места, в котором отразился мой…
Он мёртв!!!
Я не кричу даже, а вою, и этот вой кажется предсмертным. Сейчас сердце не выдержит и разлетится на кровавые ошмётки, и больше никогда, никогда, никогда ничего не почувствует!
- СТАС!

Мерно тикали ходики. Я стояла, до боли вцепившись в край стола, - лишь для того, чтоб не упасть. Костяшки побелели, ногти сломались о столешницу.
«Отпусти» - кофейными зёрнышками по столу.
- Я не могу… Прости, я не могу…
Ноги подкосились, и я без сил опустилась на пол, хотя пальцы продолжали цепляться за край стола. Казалось, если разожму их, я сразу полечу в пропасть, сквозь пол, сквозь землю. Сквозь время и пространство. Прямо в объятия любимого человека…
На линолеум начали падать солёные капли.
- Я без тебя умру…
«Отпусти»,- настаивали кофейные зёрнышки.
- Как?
«Бог устал нас любить…»
Просто «отпусти».
Я уронила руки.

Ночью я выпила заветную бутылку шампанского. Ту самую, которую надо было откупорить с рождением первенца. Пила прямо из горла, давилась пузырьками газов. В груди разливалось усыпляющее тепло, но голова оставалась ясной.
- За нашего малыша, Стасик!- вскинула над головой ополовиненную бутылку.- Ты слышишь меня, я знаю! За нашего не рожденного малыша, любимый!
Ещё один глоток игристого.
Голова разламывалась от боли, словно мозг старательно взбивали миксером.
Из радио доносился тоненьких девичий голосок…
Если я отпущу его, то останусь одна. Пока верю, что Стас жив – он будет жить, а у меня больше ничего в этой жизни не осталось. Только вера.
- Я не хочу без тебя жить! Если ты умрёшь – я умру следом, помнишь? Если ты уйдёшь, мне незачем будет дышать. Стас, прошу тебя, заклинаю: останься со мной!
Тишина. Только голосок певицы, похожий на мышиный писк, выводит простенькую песенку.
- Пожалуйста, останься!

Он снова нашёл отражение, на сей раз в тёмной поверхности телеэкрана. В самом углу, так что получилось разобрать только туманный силуэт. Я подбираюсь к самому телевизору, не отрывая глаз от этого силуэта, боясь отвернуться даже на миг.
Он стоит неподвижно, ждёт моего решения, а я… я не могу…
- Мне так больно, любимый… Так больно…
Зачем моргнула? Или это слёзы застилают взгляд?
Силуэт пропадает, в отражении снова только я. И тёплое дыхание оставляет на гладкой поверхности испарину…
И на этой испарине медленно рисуются буквы, складываясь в знакомое слово.
«Отпусти».
Я касаюсь надписи, и… бред, но на короткое мгновение чудится, будто моя ладонь накрывает холодные пальцы…
В груди что-то рвётся…
Он ждёт. Он хочет свободы…
Я могу удержать его силой своей любви, но…
Сиплый шёпот срывается с губ почти помимо воли:
- Иди…

Хлопнула открытая форточка, ветер прошёлся по лёгким занавескам… За окном кружилась снежная моль…

[Пафнутий]

Здравствуйте,Sera.
Рассказ Ваш мне понравился, не смотря на то, что он слишком грустный.
Крайне жалко героиню. Как из-за того, что потеряла любимого человека. так и из-за того, что не могла отпустить его, сходя с ума от тоски,одиночества и горя.
Героине сопереживаешь и до конца рассказа боишься, как бы с ней не случилась беда.
Показалось правда, что она слишком легко отпустила Стаса в самом конце. Возможно, что это просто "показалось", но обычно чувства сильнее голоса разума.
С уважением.

[Snake_Fightin]

Щиплю себя, а не щипаю себя. Пью из горлышка, а не из горла.
Та же проблема, что и у Дианы - читателю не настолько нравится/не нравится персонаж, чтоб проявлять интерес к его личным неурядицам, испытывать сочувствие/злорадство.
Хотя может есть читатели, которые жить не могут без сования носов в неурядицы посторонних людей. Откуда мне знать.