Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Skull_Ragnar]

что-то в стиле старых добрых карсаров)))

Скрытый текст - <Альма>:

<Майкл сошел с трапа и присев на корточки запустил руки в теплый прибрежный песок. Теплые мелкие песчинки просачивались сквозь его пальцы. Казалось что прошла целая вечность с того момента когда они сходили на берег последний раз.
- эй, парень, что это ты делаешь? – окликнул его низкорослый мужичек в широкополой шляпе и регистрационной книгой в руках.
- простите, просто мы были в пути больше трех месяцев. Я капитан корабля «Дружный залп» Майкл Сток, – выпрямившись по струнке, доложил он.
- и какова же цель вашего визита Майкл Сток? Наш славный порт может чем-то вам помочь?
Майкл взглянул через плече регистратора на хилую лачугу, под которой стоял обычный портовый хлам. И на несколько каменных домиков, тесно жмущихся друг другу.
- порт? Как по мне это рыбацкий поселок, – Майкл улыбнулся.
- прикуси язык юнец, да будет тебе известно, что ты находишься на земле незабвенной Англии, и это ее военный порт «Альма», - кипя от злости, прошипел регистратор.
- простите мое невежество, я не хотел никого обидеть. Мне и моей команде необходимо пополнить запасы продовольствия, и поскольку я такой же служащий Английской короны, как и вы, я бы хотел, чтобы местные портовые власти помогли мне снарядить корабль для затяжного путешествия.
- ничем не могу вам помочь. Идите в поселок, возможно, там вы найдете нужных вам людей и припасы, – с этими словами регистратор развернулся на пятках, и выкатив пузо вперед быстро удалился.
- Что-то не так капитан? – поравнявшись с Майклом, спросил боцман.
- все в порядке Браун, просто, чем дальше от материка, тем больше дичают люди. Прикажи матросам спуститься на берег. Они заслужили отдых.
- слушаюсь капитан, мне выставить караул?
- нет необходимости, остров маленький и нет причин для опасности, ты тоже можешь расслабиться, а я пока осмотрюсь.
Прогуливаясь по узким улочкам, капитан наблюдал самую обычную жизнь деревенских жителей, кругом сновали люди, копошились ремесленники. Пахло печеным хлебом и помоями. И казалось, им нет дела до корабля и до статного и мужественного парня в офицерском мундире.
Его команда не так давно облюбовала единственную харчевню и теперь обильно напивалась, пользуясь заслуженным отдыхом.
- Эй, капитан выпейте с нами, – окликнул Майкла один из матросов, подняв вверх кружку полную дешевого рома.
- спасибо парни, но сегодня хоть кто-то должен остаться в здравом уме.
Получив отказ, матросы вернулись к своему первоначальному занятию: прихлебывая ром и отпуская пошлые шуточки в адрес официантки.
Пройдя еще несколько домов, капитан вышел из деревни и уткнулся в ворота, стоявшие посреди поля, за которым начинался лес.
- интересно, почему ворота есть, а забора нет? – искренне удивился он, взирая на постройку, охраняемую двумя рослыми мужиками.
- проход запрещен по приказу начальника порта, – сиплым голосом проговорил один из мужиков и сплюнул под ноги капитану.
Проигнорировав это нахальное действие, Майкл отошел на несколько шагов.
- почему проход закрыт? – спросил он.
- не могу знать, нас поставили сюда и платят жалование – отозвался второй, проявляя явное уважение к высокому чину.
- а забор где?
- Не знаю капитан, нам не положено знать всех тайн стратегического мышления начальства.
- как же тайны, тебе и кружки рома нельзя доверить, либо выпьешь, либо проворонишь, – съязвил первый.
- спасибо господа, - Майклу больше не хотелось находиться в компании этих стражников, и тем более слушать их ругань.
- капитан, – окликнул его один из матросов. Повернувшись, Майкл увидел свою команду, несущуюся к нему со всех ног.
- что такое парни, ром был не свежий? – попытался пошутить он.
- нас гонят прочь, говорят, чтобы мы убирались с острова или они убьют нас, – отозвался кто-то из матросов.
- кто это говорит?
- Какой-то рослый мужик, судя по осанке он - офицер.
- это наш начальник порта, - отозвался один их стражников у ворот.
- он сказал, что мы дьяволы, пришедшие с другой стороны леса, и что мы хотим убить их.
- что за чушь? Быстро где этот сумасшедший? – не дожидаясь ответа, Майкл уверенной походкой зашагал обратно в деревню.
Один из матросов вызвался сопровождать его, остальные поспешили к берегу. Матрос что-то говорил о легендах местных, что с другой стороны острова живут демоны и что они бродят посреди ночи, и город обнесли магической стеной. А чтобы люди могли выходить на поля поставили ворота. Но Майкл слушал его в пол уха, его больше волновал предстоящий диалог.
- эти дьяволы хотят убить ваших детей и съесть их внутренности. И не смотрите на то что они выглядят как мы с вами, это дьяволы, я сам слышали как они угрожали Анне что съедят ее, – на помосте посреди площади стоял высокий широкоплечий мужчина средних лет, держа за руку рыдающую официантку над которой не так давно подшучивали матросы.
- Что за клевета в адрес моей команды? – Майкл напряг голосовые связки и постарался придать голосу как можно более суровый оттенок.
- не верьте ему добрые люди «Альмы», этот дьявол хочет запудрить вам мозги и обвинить меня в клевете, - здоровяк тоже повысил голос.
- на каких основаниях вы называете меня и мою команду дьяволами? Мы подданные Английской короны и у меня есть документ, подтверждающий это, в связи с этим я требую снятия всех обвинений и клеветнических нападков в адрес всего экипажа «Дружного залпа».
- Демоны! Они смеют, сомневается в боге, – не унимался здоровяк.
- пойдемте отсюда капитан, мне ту не нравится, – прошептал матрос.
- не сейчас Седрик, я не позволю выскочкам пускать сплетни.
- вы видите, они шепчутся, значит, что-то затевают. Убить их - сжечь демонов.
- Теперь я с тобой согласен, – отозвался Майкл, – этот сумасшедший не даст нам продохнуть. К тому же местные внимают ему с явным фанатизмом.
Они повернулись в сторону пристани. Но им преградили путь. Несколько местных мужиков сжимающие руках вилы, серпы, и дубинки.
- что будем делать капитан? – матрос положил руку на рукоять свей сабли.
- ни какой крови, - с этими словами Майкл бросился вперед, и стукнув двух несчастных головами вырвался из окружения.
- подождите меня капитан, – отозвался Седрик, и заехав в зубы ближайшему противнику выскочил следом.
Их спасло лишь то, что на площади собрались все жители и теперь узенькие улочки были совершенно пусты. Они бежали со всех ног, с каждым шагом приближаясь к своей цели. Но их неуклонно преследовал гул толпы. Пару раз мимо пролетали камни, и дубинки, но расстояние было достаточно велико, чтобы можно было прицельно метнуть камень. Миновав последний дом, они повернулись в сторону порта.
Инстинктивно Майкл схватил матроса за шиворот и затащил за угол, увидав перед собой группу вооруженных мушкетами людей.
- капитан быстрее, – бросил кто-то из них.
Выглянув из-за угла и признав в мушкетерах своих ребят, Майкл продолжил бег от преследователей.
- ни какой крови – только и успел выкрикнуть он.
Громыхнул залп и воздух наполнился запахом сгоревшего пороха.
Подскочив после залпа, Майкл и Седрик вновь побежали. Их преследователи укрылись за домами не желая выходить один на один против вооруженных мушкетеров.
- Все на корабль - отправляемся, – скомандовал он.
Вторая шеренга тут же произвела выстрел в каменные стены строений, еще раз припугнув местных.
- что вы встали? У вас есть время, пока демоны перезаряжают мушкеты, - слышались воодушевляющие речи со стороны деревни.
Пока преследователи оценивали обстановку команда погрузилась на корабль.
Поднять паруса, достать шесты, убрать якорь, - быстро и четко отдавал приказы Майкл.
Со стороны берега послышались вопли отчаянья, когда местные увидали отходивший от пристани корабль.
- да чем дальше от материка, тем больше дичают люди, – про себя повторил свои же слова Майкл.>

[Sera]

Сообщение от Skull_Ragnar

в теплый прибрежный песок. Теплые мелкие песчинки просачивались сквозь его пальцы.

Повтор.

Сообщение от Skull_Ragnar

окликнул его низкорослый мужичек в широкополой шляпе и регистрационной книгой в руках.

Пропущена "с" - ...с регистрационной книгой в руках. А вообще, на мой взгляд, стоит избегать таких мутных перечислений, не относящихся одно к другому. Во всяком случае через "и".

Сообщение от Skull_Ragnar

простите, просто мы были в пути больше трех месяцев. Я капитан корабля «Дружный залп» Майкл Сток, – выпрямившись по струнке, доложил он.

Сплошное не верю.
Не верю, что капитан вытянется по струнке неизвестно перед кем, пусть и с книгой.
Не верю, что немедленно начнёт оправдываться.
И уж тем более попросит за это прощения.

Сообщение от Skull_Ragnar

Майкл взглянул через плече регистратора на хилую лачугу, под которой стоял обычный портовый хлам. И на несколько каменных домиков, тесно жмущихся друг другу.

Куцее, невнятное, ужасное описание. Хлам стоял под лачугой - это как? Домики чем-то отличались от хилой лачуги или... Где они стояли, как они стояли? Это не требует много слов, но надо постараться, чтоб люди, читающие строки, хоть что-то могли представить. Скажем, плоский берег, сосны и домики, разбросанные между деревьями, или наоборот, стиснутые с одной стороны лесом, а с другой - прибрежной полосой. Криво, понимаю, но это только для примера.

Сообщение от Skull_Ragnar

- прикуси язык юнец, да будет тебе известно, что ты находишься на земле незабвенной Англии, и это ее военный порт «Альма», - кипя от злости, прошипел регистратор.
- простите мое невежество, я не хотел никого обидеть. Мне и моей команде необходимо пополнить запасы продовольствия, и поскольку я такой же служащий Английской короны, как и вы, я бы хотел, чтобы местные портовые власти помогли мне снарядить корабль для затяжного путешествия.

Мне одной кажется, что ещё немного - и капитан падёт ниц перед этим регистратором. Кто такой регистратор, что за шишка, что пред ним надо то и дело извиняться и почему корабль для долгого пути снаряждается в непонятной дыре?
Вообще, диалоги можно разбирать долго. Особенно часто хромает логика. Пример:

Сообщение от Skull_Ragnar

простите мое невежество, я не хотел никого обидеть...
- Что-то не так капитан? – поравнявшись с Майклом, спросил боцман.
- все в порядке Браун, просто, чем дальше от материка, тем больше дичают люди.

Значит, дикие люди? А зачем же тогда минутой ранее этот самый капитан, считающий местных дикарями, через слово просил прощения?
Почему капитан позволяет обращаться к себе на "ты"?

Сообщение от Skull_Ragnar

Прогуливаясь по узким улочкам, капитан наблюдал самую обычную жизнь деревенских жителей, кругом сновали люди, копошились ремесленники. Пахло печеным хлебом и помоями. И казалось, им нет дела до корабля и до статного и мужественного парня в офицерском мундире.

Ох, чует моё сердце, деревню уважаемый автор видел только на картинках.
Что же началось дальше... слов не хватает, чтоб передать, насколько наивно и наигранно всё это действо. Команда пьяных матросов бежит в ужасе со всех ног, потому что некий офицер сказал, что убьёт их. И тикает до самого корабля, сверкая пятками. А в капитане ненадолго проснулось собственное достоинство, но осмотрелось по сторонам и снова поспешило уснуть - от греха подальше.
Вы простите, но:
а) персонажи никакие;
б) диалоги ужасны;
в) описаний практически нет, а то, что есть, таковым считаться не может. Следовательно, не сыграть даже на атмосфере - её тоже нет.
г) орфография и пунктуация жаждут вашего внимания. Кто вам сказал, что строки диалогов надо начинать с маленькой буквы?
д) что за кусок без начала и конца - я так и не поняла.

Словом, очень хочу верить, что со временем всё станет лучше, и я вас буду только хвалить, но пока что, мягко говоря, не очень. Но вам есть к чему стремиться - разве это не повод для радости? Удачи!
Сера.

[ersh57]

Сообщение от Skull_Ragnar

что-то в стиле старых добрых карсаров)))

Люблю, знаете ли, новые неизведанные слова! )))

По тексту: сыро и невнятно. Изобилие смысловых ляпов. Как пример:

Сообщение от Skull_Ragnar

Теплые мелкие песчинки просачивались сквозь его пальцы. Казалось что прошла целая вечность с того момента когда они сходили на берег последний раз.

Местоимение "они" должно относиться или к последнему существительному или к последнему подлежащему при условии совпадения числа и рода. Но представить, как сходят на берег "пальцы" или "песчинки", не могу совершенно. Или у меня просто не хватает воображения?

Создаётся впечатление, что текст написан подростком в возрасте 11...13 лет. Непроработано совершенно ни единой позиции - ни герои, ни место, ни действие, ни сюжет. Про ошибки языковые и не говорю.

Автору предстоит долго и всерьёз учиться. В первую очередь - языку и внятному изложению мыслей.

С уважением, Ёрш.

[Skull_Ragnar]

благодарю за критику, именна на такие ответы я и расчиывал. текст действительно писался на коленке, без настроения и очень быстро, по поводу описания, он делался к небольшой демке острова(знакомые игроделы) поэтому ОЧЕНЬ многое опустил. впринципе мне понравилась критика, есть конечно несколько не верных высказываний, но в целом Зер Гуд. опыта у меня маловато, но что поделать, только писаниной он и набирается

[Franka]

Кхе-кхе... Вы все еще о произведении, которое дали почитать и хотят выслушать критику, или уже воспитываете по Макаренке? Потому что второе уже немножко оффтоп.

[Jur]

Сообщение от Robin Pack

Стартанём тему про критику?

Не надо. Все уже придумано до вас, в 17 веке ;)).

edit:
Я переместил все сообщения в тему Критика, если хотите, можете продолжить разговор там.

[Skull_Ragnar]

не спалось поэтому вот написал, интересно узнать мнение

Скрытый текст - <100 грамм>:

<- Где мои боевые сто грамм? – Орал командир, мечась из угла в угол попутно перебирая все на своем пути, – ну же где же, должны быть тут Или тут, а вспомнил тут.
- Кеп да ты выжрал вчера на месяц вперед, – отозвался хмурый прапорщик с повязкой на левом глазу.
- Отставить, я тут командир, вот возьму и взыщу с тебя эти сто грамм.
- Да без базара – прапорщик растянул ширинку и запустил руку внутрь.
- Эээээ... я пошутил. Отставить самодеятельность.
- Ну как хочешь, – прапорщик проделал действия в обратной последовательности.
- Да где же эта чертова фляжка? – не унимался командир.
- Говорю же тебе ты ее ПРОПИЛ.
- Да не мог я ее пропить, она ж алюминиевая.
- Я тебе говорю, ты ее пропил, а потом влез на стол и стал танцевать стриптиз, называя салаг цитирую: Голубки мои ненаглядные.
- Что, правда? – взгляд командира наполнился не передаваемой тоской.
- Как пить дать.
- И что? Все настолько плохо?
- А то, я теперь сомневаюсь в твоей ориентации.
- В каком смысле?
- В таком меня огрели табуреткой и выволокли в окоп, твои цитирую: мальчики ненаглядные.
- То-то я думаю, что же жопа так болит, - взгляд командира слад еще грустнее.
- Да не переживай это я тебе пенделя дал когда ты ко мне полез.
- Отставить воспоминаний о прошлом, помоги лучше мне сто грамм найти.
- А че их искать, вон на поясе болтаются.
Командир схватился за фляжку.
- Ты же сказал что я ее пропил.
- Так это новая.
Отхлебнув из фляжки, командир с блаженным видом уселся на стул. Но тут же подскочил с криком:
- А где мой табель? – и стал метаться по комнате.
А прапорщик расплылся в садистской улыбке.>

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

ну же где же, должны быть тут Или тут, а вспомнил тут.

ТАКОЕ описание действий персонажа мало где встречается. Какое оно ЕМКОЕ. Такое емкое, что можно смело заново переписывать.

Сообщение от Skull_Ragnar

Кеп

- тут я не уверен, но вроде как "кэп".

Кеп да ты выжрал вчера на месяц вперед

- чего он выжрал? Бессвязное предложение. Тремя репликами позже прапор еще скажет, что он ранее говорил о том, что кэп пропил фляжку со ста граммами (вообще звучит неадекватно - продать флягу с алкоголем, чтобы на эти деньги купить алкоголь и выжрать его)

Сообщение от Skull_Ragnar

- Да без базара – прапорщик растянул ширинку и запустил руку внутрь.
- Эээээ... я пошутил. Отставить самодеятельность.
- Ну как хочешь, – прапорщик проделал действия в обратной последовательности.

- фига се смелый прапор О_о. Ты, мальчик, в армии наверное не служил?

Что, правда? – взгляд командира наполнился не передаваемой тоской.

- о чем тосковал7 О вчерашнем вечере? Ах да - не передаваемая - пишется слитно.

Сообщение от Skull_Ragnar

- В таком меня огрели табуреткой и выволокли в окоп, твои цитирую: мальчики ненаглядные.

- в каком таком его огрели?

- Да не переживай это я тебе пенделя дал когда ты ко мне полез.

знак препинания.

Сообщение от Skull_Ragnar

- Отставить воспоминаний о прошлом

- неправильное склонение - воспоминания.

Сообщение от Skull_Ragnar

- Ты же сказал что я ее пропил.

- а где тут нужен знак препинания?
Резюме: не ошибусь, если вам нет еще 18 лет (а может и 16). Что нужно для повышения качества вашего творчества? На форуме есть Творческая Мастерская - там можно попрактиковаться составлять диалоги и создавать достоверных персонажей. Есть тема "Все хотят учиться" - полезная, ОЧЕНЬ полезная тема. Почитайте, потренируйтесь. И главное - сами редактируйте перед тем, как присылать такое сюда.

[Mildegard]

Старый рассказ. Скажете о нем что-нибудь?

Скрытый текст - Сказка о потерянных крыльях:

Бог-сын был очень прилежным учеником, настолько прилежным, что бог-отец подарил ему молодую планету и дозволил заселить ее от мала до велика так, как юноше вздумается.
Без особых хлопот сын одолел пять Дней Творения. Конечно, по неопытности, часть тварей он загубил, часть пришлось переделать, но в общем и целом баланс удалось соблюсти. Однако, когда настал черед самого важного из дней, венца творения, когда требуется создать существо разумное и могущественное, сын впервые за долгое время обратился за помощью к отцу.
"Я создал человека, отец, - сказал он сквозь звездное пространство. - Я сделал его самым могущественным из всех своих существ, я дал ему все. Однако вместо своего подобия я получил самое жалкое из созданий... и не знаю, в чем же ошибся..."
Почувствовав горечь в словах сына, отец, обычно строгий и непреклонный, оставил свои дела и отправился к нему.
Старый бог осмотрел планету: зеленая, с голубыми океанами, с пушистыми перьями облаков, она была прекрасна: видно, что сын работал над своим первым миром с большой любовью. Отец взглянул на растения, на животных планеты и нашел, что они хороши: у каждой твари свое место в природе, и каждая одарена способностями, соответствующими этому месту. Наконец настал черед человека.
Единожды взглянув на него, отец тут же понял надежды сына и его ошибку. Стремясь сделать человека самым могущественным из существ, юный бог щедро одарил его всем... Он дал человеку самые зоркие глаза, самые чуткие уши, самые быстрые ноги в этом мире. Иммунитет человека был настолько хорош, что ни одна болезнь не могла найти в его защите слабого места. Густая шерсть защищала человека от любого холода. Удивительного строения легкие позволяли человеку дышать на любой высоте и под водой. И, конечно же, юный бог дал своему венцу творения огромные крылья. А еще - вечную жизнь.
И что же... Существо, защищенное от всех напастей мира; существо, которому открыты все стихии и пространства... вышло крайне равнодушным и глупым. Такой человек не хотел ничего изучать, а тем более - творить. Он порхал в небе, нырял в воду, охотился ради еды и ради забавы, ведь равных ему в силе, ловкости, скорости... да ни в чем - не было. Самое могущественное из творений, самое свободное - и самое никчемное...
Юный бог был несчастен и винил во всем себя одного. И никак не мог понять, чего же недодал своему главному детищу.
Отец, видя горе сына, сказал ему: "Я знаю, как тебе помочь. Но, когда я буду помогать, обещай, что не попытаешься остановить меня". Сын обещал.
Тогда старый бог схватил беспечно охотящегося человека и первым делом оторвал ему крылья. После - отнял у него вечную жизнь и железное здоровье... Так, постепенно и методично, он лишил несчастного всех могущественных даров. Только когда человек остался голым и беспомощным, каким не бывает ни одно животное, бог-отец отпустил его.
Сын держал свое слово, но лицо его исказила мука, а по щекам текли слезы. Беспомощный человечек, дрожа на земле, тоже плакал: и, видя это, юный бог впервые почувствовал, остро и больно, что его несчастное дитя похоже на него самого. Ни одно животное не может плакать от горя...
"Зачем?.." - только и спросил сын у отца.
"Ты начал верно, - пояснил старый бог, - но не довел дело до конца. Имей в виду, что незаслуженный дар ничего не значит".
"Получается, я должен был лишь сотворить самое беспомощное из всех существ? - удивился сын. - Ведь он гол, как новорожденный, ему даже нечем нападать и защищаться..."
"О нет, - отец покачал головой, - сотвори ты его таким сразу, разве стал бы он стремиться к чему-то большему?.. Не стал бы. Как не стремятся волки или птицы, которые всегда были волками и птицами. Он - другой. Я отнял у него почти все, только не память. Даже сейчас, когда он дрожит на земле, он грезит о своих крыльях. Пройдут многие тысячи лет, но твой человек все же сумеет их вернуть. Как и все остальное. А потом - пойдет дальше..."
Помолчав, старый бог добавил: "Когда-то, очень давно, много жизней назад, мы с тобой тоже были людьми".

29 октября 2008г

[Sera]

Skull_Ragnar, не ошибусь, если скажу, что вы не вычитываете текст перед выкладкой. Вам хочется услышать критику произведения или оценку собственной грамотности? Если второе - вы на правильном пути, продолжайте в том же духе. Если первое - нужно в первую очередь поработать самому. А выдавать нечто вроде "я тут написал что-то на коленке за пять минут, вы потратьте время, покритикуйте" - это неуважение к потенциальным критикам.

Mildegard, я бы назвала этот рассказ притчей, поскольку построен он именно так: повествование с моралью в итоге. Что это за мораль и как на неё реагировать - дело каждого. Не могу сказать, что меня проняло или заставило задуматься, но это лишь одно мнение. А в целом, написано достаточно ровно - в рамках выбранного стиля.

[Mildegard]

Sera, Да вряд ли это притча. Цели и желания морализировать у меня не было. Да и человек я не религиозный совершенно. Это просто фантастика на тему "почему люди мечтают летать". Если мораль и прокралась, то это странно, ибо никто ее сюда не звал.

[Леди N.]

Давно я здесь не появлялась.
Если есть иные/параллельные/перпендикулярные миры, то в этих мирах обязательно должны быть легенды/сказки/байки. Вот моя попытка написать такую "байку иного мира".

Скрытый текст - ***:

Цветы, которые растут в горах
(рассказ старого человека)

Я расскажу вам историю о человеке по имени Лоа.
Лоа родился в 1179 году от Легенды о Красном Цветке в селении Ла. Легенда эта такая старая, что отсчет от нее обновлялся каждые два или три тысячелетия, да и о чем она - точно тоже сказать никто не может. Вроде как заплыли некогда три рыбака почти в самый центр Неведомого Моря и увидели там Красный Цветок. А что это был за Цветок и почему от него велся отсчет времени, этого опять-таки никто уже не знает. Забыли.
Итак, родился Лоа в семье рыбака, которого взяло Море, когда его сын еще не увидел света. Мать Лоа умерла через два дня после родов, имени ее я так и не смог узнать. А отца Лоа звали Илларан. Не так уж оно важно, я лишь потому сказал, что помню его имя… В общем, правило наше: «до двух лет ребенок с матерью, до пяти – с отцом», здесь не пригодилось. Друзья отца отнесли новорожденного к кормилице и, по мере того, как ребенок рос, не теряли уверенности в том, что юный Лоа станет рыбаком. Сами-то они, конечно, были рыбаками, так чего еще они могли ждать от мальчика?
Да только Лоа рос не рыбаком. Он был прирожденным творцом изображений. И изображал, если не считать портреты своих подружек, только звезды. Был замкнут и молчалив, общаться предпочитал жестами, а еще лучше – вовсе не общаться. Чтобы рисовать звезды, ему пришлось много смотреть на них, и до добра это не довело. Он стал мечтать об участи чтеца звезд! В 14 лет ушел из селения Ла и отправился к учителям чтецов звезд. Но оказалось, что хотя он различает звезды и созвездия, постигает их красоту, но совсем не понимает изменение нитей, соединяющих звезды в единое. Ему ничего не говорили ни цвет неба, ни звезды, скрытые облаками, ни их отражение в водах Моря, и многое другое, что видят настоящие чтецы. Не мог он узнать через звезды то, что совершается в нашем мире, что совершалось или еще совершится. Красоту одну видел, а этого мало…
Ему пришлось вернуться.
И он стал рисовать звезды. Звезды, звезды, звезды… Но не потому, что, ему не хватало таланта на что-то другое, а потому что для него не существовало ничего, кроме звезд. Конечно, в нашем мире нет ничего ценнее звезд, но у Лоа их обожание переходило все границы. Он был болен обожанием звезд.
И тем удивительней, что вскоре Лоа заявил о своем желании стать тем, кто ходит в горы. Очень таинственно это ремесло. О тех, кто ходит в горы, редко говорят вслух, а сами они никогда не говорят о себе. И раньше так было, и теперь ничего не изменилось…Есть в книгах старое предание, мол, когда те, кто ходят в горы, сомневаются в чем-то, они приходят к своему учителю и молча садятся у его ног, а больше ничего об этих людях не написано. Это и не ремесло даже, скорее необходимость, объяснить которую не может никто. Известно только, что смысл их жизни – подвергать жизнь риску. Ну и образованием они не брезгуют… А до старости доживают редко. Научиться ходить в горы трудно, потому что горы постоянно меняются. Поэтому и нет ни одной карты гор. Горы вроде как и вовсе не часть нашего мира. Они сами по себе.
В общем, удивил всех Лоа. Никто не помнил, чтобы человек несколько раз менял свое ремесло. Ничего в этом, как ни смотри, такого и нет, а… странно. По обычаю, надо было, чтобы те, кто ходят в горы, сами приняли его. И они пришли в селение Ла. Пять человек. Их и всегда было немного, а тут троих схоронил за четыре года…
Один из тех, кто ходит в горы, спросил Лоа, как пришла ему в голову такая мысль – к ним присоединиться? И мальчик рассказал, как возвращался он домой от учителей чтецов звезд, когда понял, что не овладеть ему этим ремеслом. Шел по улице, и все, кого он встречал, здоровались с ним, хоть и были заняты: приближалось время, когда юные рыбаки сядут в лодки и поплывут в самый центр Неведомого Моря, куда еще никто не доплывал. Каждую весну молодежь садилась в лодки и плыла вперед, туда, где карты теряли свою силу, потому что Море, как и горы, становится изменчиво, если заплываешь очень далеко. Мало кто рискует плыть и плыть, надеясь увидеть новый берег, и оставив знакомый далеко за спиной. Вернуться-то не часто получалось, но зато счастливцы, которых Море отпускало, рассказывали потом чудесные вещи о плавающих островах, блуждающих огнях и алых цветах, а один принес с собой Легенду о Красном Цветке, но было это очень давно. А еще эти счастливчики давали обет, что никогда больше не выдут в Море.
В общем, шел Лоа домой, нежась в закатном солнце, когда его позвала знакомая цветочница и попросила подправить навес у лавки. Навес Лоа помнил еще ярко-красным, а теперь он выцвел до светло-розового цвета... И, когда он выполнил ее просьбу, сказала, будто утром почувствовала его возвращение, а потому не стала продавать любимые цветы Лоа, и вынесла ему букет «солнышек», вызвав не лице мальчишки улыбку, ведь после звезд он любил только эти цветы.
Вы видели «солнышки»? На уступах вечно меняющихся гор растут только одни цветы: белые, неряшливые, словно тополиный пух застрял на ломких голубоватых стеблях. Целый день они впитывают свет солнца, чтобы ночью отдать его без остатка. Светятся «солнышки» в темноте, пока утренний луч не погасит их, и тогда они умирают. Сгорают и опадают пылинками.
Их приносят те, кто ходит в горы, а еще ученики и учителя тех, кто ходит в горы, и никогда не продают, а только отдают. Ведь люди эти не имеют денег и ничего не просят, но каждый житель нашего мира считает честью для себя приютить их.
И вот в тот вечер Лоа забрался по лестнице на чердак своего жилища, лег навзничь на кровать и через окно, не моргая, долго всматривался в далекие и недоступные звезды, а потом посмотрел на свою комнатку и увидел такие же звезды, только близкие и доступные – это светились в темноте «солнышки», принесенные теми, кто ходит в горы.
Вот так он и решил сменить ремесло. Сначала пытался отвлечься от этой мысли, но чем больше старался, тем непереносимей становилась она. Такая история.
Стал ли он тем, кто ходит в горы? Стал, конечно, но ненадолго. Ведь если по ночам не спать, а в небо пялиться, чувства притупляются, а горы такого пренебрежения не спустят. Несколько месяцев всего и проходил, только-только успел из учеников выйти… Ну я же говорю – редко кто из нас до старости доживал.

[Illuzia]

Привет всем) Рискну выложить свое произведение на ваш суд, а то не могу объективно оценить сама)) правда, буду выкладывать по частям, все не помещается..

Скрытый текст - <Текст>:

<

ПРОШЛОЕ ЦВЕТА МАРЕНГО

- Марочка, ну прости меня… Я сука последняя, знаю! Ну что ты хочешь, все сделаю, клянусь! Хочешь, морду мне набей, хочешь? Хуже все равно уже не будет. Мар… Марусь… Ну Марусь…
И так – уже полдня. Я сделала себе очередную самокрутку. Табак заканчивался, что очень плохо. А тут еще это нытье. Но рано или поздно она должна была меня найти. Я достала из кармана последний коробок спичек.
- Мар…
Пламя вспыхнуло ярко, с какой-то голодной жадностью. Голод – теперь постоянная спутница практически каждого. Я поднесла спичку к самодельной сигарете и блаженно затянулась. Вот оно счастье. Если бы только еще Ада куда-нибудь делась…
- Мара… – ее голос упал почти до шепота.
Что хочу сделает, говорит?
- Ада.
Сразу вскинулась, словно в пустыне воду почуяла. Смешная.
Я снова глубоко затянулась, неторопливо выпустила колечки дыма, облокотилась поудобнее о булыжник и только потом продолжила:
- Прощу тебя. При одном условии.
- Каком, Марочка? – и вся вперед подалась, думает легко отделается.
- Будешь звать меня мамой.
Я буквально услышала, как ее нижняя челюсть от удивления отвалилась до самой земли, шлепнувшись в дорожную пыль.
- Ну это ты загнула.
Ада отползла от меня и обиженно надула губы.
- Совесть имей.
И эта стерва мне еще о совести говорит. Вот тварь неблагодарная. В конце концов, почему бы и нет. Она появилась на этот свет благодаря мне, значит я ее мать!
Ну, говоря откровенно, это не так. Я, слава Богу, ей не мать, но в ее рождении виновата только я. Мне так захотелось – и на свет появилась Ада. Мой клон. Абсолютно идентичный. Ничем не отличающийся от оригинала. А кто меня осудит? Мне было восемь. И мне было одиноко. Росла я в детском доме. Очень милое местечко, должна вам сказать. Государство заботилось о своих сиротах. Не обо всех, конечно, но мне повезло. Наш дом был на хорошем счету. Видимо, потому, что курировала его жена губернатора. Сироты по выходе из приюта могли надеяться на комнату в общежитии, на постоянные рабочие места. И я оказалась в числе этих счастливцев. Но сироты – они и в Африке сироты. Им хочется семьи, родных, людей, которые бы их любили просто так, за то, что они есть. И вот с благотворительной программой (которая на самом деле являлась самой обычной рекламной компанией) к нам приехали столичные врачи-кудесники. Клоны тогда были не в новинку, но удовольствие это было дорогое. Все, кто мог себе позволить, заводили двойников. Цели у всех были разные, конечно: кому-то нужен был партнер по бизнесу, которому можно доверять как себе, кому-то просто помощник по дому, кому-то хотелось похвастаться перед друзьями новой игрушкой… Мне же всего-навсего был нужен друг. Нам сказали написать сочинение «Зачем мне нужен мой двойник?». Автору лучшего обещали подарить клона. Уж я постаралась тогда. Накатала, помню, на восемь страниц. Их даже на слезу прошибло. Бедной одинокой сиротинке решено было подарить подругу. Если б я тогда знала, какой это геморрой…
Имена им давали какие-то странные всегда, будто ураганам (знали же, сволочи): Изабелла, Маргарита, Вениамин… Моя вот Адель.
Но если честно, кому в это мире я нужна? Только вот ей, этой глисте прямоходящей. И сидит же, честными глазами на меня смотрит, прощение вымаливает. И ведь прощу, куда я денусь. Хотя из-за нее три месяца в колонии просидела. Пока не сбежала неделю назад. Но «колония» громко сказано. Такого беспредела даже в уцелевших городах нет. А ведь их создавали для поддержания видимости порядка.
Там не то что бы отбросы общества собрались, нет. Потому что, чтобы быть отбросом общества, нужно для начала частью этого общества быть… Эти же выродки никогда ей не были. Вот и представьте себе, какого это – три месяца существовать с этими животными. Камеры, может, у женщин и мужчин и отдельные, но работаем-то мы все вместе. И охрану не сильно волнуют события, происходящие во время работы. Для них главное, чтобы план был выполнен. А нападения на женщин там не редкость. Так что охрана там под стать преступникам. Чуть что – мгновенный расстрел за попытку бегства или нападение на сотрудников охраны. В общем, причину нетрудно придумать. Особо с заключенными не церемонятся. Хотя бесплатная рабочая сила государству нужна, поэтому было дано распоряжение расстреливать в крайних случаях. Кто бы это распоряжение выполнял…
Меня распределили на работу на железной дороге. Мы восстанавливали железнодорожные пути. И вот в таких условиях приходилось просто выживать. Либо ты, либо тебя. Правда, мне не привыкать. Я так всю жизнь просуществовала. Вообще, если честно, не знаю, как нам с этой крысой болотной по имени Ада до сих пор удается выжить… Заговоренные мы, что ли? Когда началась Третья мировая, нам по девять стукнуло. Что происходит, мы не понимали. Спасались, как могли. Впервые со смертью столкнулись. Да не просто со смертью, а с жестокой, бесчеловечной, мучительной… Именно тогда Ада себе шрам через все лицо заработала: высунулась не вовремя, осколками в рожу и получила. По кусочкам лицо сшивали. Я думала тогда, что потеряю ее, но ничего – выкарабкалась. Живее всех живых сейчас, гадюка! Хорошо еще зрения не лишилась, а то таскалась бы с ней. И так, как привязанная… У клонов нюх на своих «родителей». Где хочешь их найдут. Хрен отвяжешься потом. Моя меня через шесть дней нашла после того, как я из колонии сбежала. Три месяца меня не видела и не слышала…
Как я сбегала это вообще отдельная история. Мне тогда чудом повезло. Сыграло роль, что я невысокая и худая. От меня неожиданностей не ждут. Да еще лесок небольшой помог… Вот и рискнула. Второго шанса могло не представится. Если честно, не думала, что получится. Но мне после Четвертой мировой уже ничего не страшно. Третья всего три года длилась. Потом было затишье пять лет. Города потихоньку восстанавливались, люди тоже… Но потом началась Четвертая. И все рухнуло. Шесть безумно долгих лет не оставили на планете живого места. Сегодня нет ни одного нетронутого мегаполиса. Про мелкие города я вообще молчу: их либо уже нет, либо это просто полуразрушенные города-призраки. Большая часть населения земного шара стерта с лица земли: его травили ядовитыми газами, выжигали огнем и радиацией, топили в кислоте… Остались немногие, и эти немногие пытаются выжить кто как может. Убийство сейчас – это то единственное, что помогает решить все проблемы. Мы с Адой уже сбились, подсчитывая свои жертвы. Как раз во время Четвертой мировой я лишилась мизинца на левой руке, заработала шрамы на ногах от язв и парочку на теле от шальных пуль и, собственно, научилась убивать. В общем, еще легко отделалась.
И вот теперь, спустя год и пять месяцев после окончания войны, я сижу на вывороченном асфальте бывшей трассы, без еды, воды, теплой одежды, спичек и табака, с настырной девицей-клоном с изуродованным лицом по имени Ада, из-за которой я собственно в колонию и попала, и думаю, что же мне теперь делать.
Докурив, я нехотя поднялась с холодной земли и отряхнулась. Ада подняла на меня обиженно-оскорбленный взгляд.
- Уходим?
- Уходим, – я покрутила корпусом, разминая затекшую поясницу. Телогрейка, доставшаяся мне со времен колонии, могла бы защитить от холода, если б не была на пару размеров больше. Адке в этом смысле повезло больше – на ней была собственноручно сшитая меховая жилетка, надетая под бушлат, подогнанный по размеру. Причем материалом для жилетки служили бродячие собаки, пойманные нами еще во время войны. Мою жилетку отобрали в колонии. Поэтому сейчас все тело ныло, а мышцы болели. – Я впереди что-то похожее на домики разглядела вчера. Хотя с этим биноклем ни в чем нельзя быть уверенным.
Ада послушно поднялась:
- Ну пойдем, раз разглядела.
Мы неторопливо двинулись в путь. Если верить биноклю, идти нам предстояло еще часа два, может, чуть больше.
- Воды не хочешь? У меня бутылка есть, – спросил мой клон.
- Давай. А пожрать ничего нет?
- Сухарей много, батончиков протеиновых, картошка вареная есть, лапша, но ее развести надо, банка тушенки, яблочек немного…
- И чего ты молчала, олух?? Ты раньше сказать не могла? – я безнадежно закатила глаза. – За что мне такая напасть?.. Ладно, дойдем до поселка, сядим поедим…

Спустя почти три часа мы наконец вышли к увиденной мной в бинокль деревеньке.
- Маруська, глянь! Дом почти целый, видишь?! – завизжала от радости Адель и тут же понеслась к нему, словно у нее в заднице моторчик был встроенный. Подойдя ближе к полуразрушенному зданию (раньше это, я уверена, был уютный, милый частный домик с цветущим садом), я услышала Адкино фальшивое пение. Эта садистка никогда не стеснялась демонстрировать мне свое полное невладение голосом.
Я вошла в дверной проем (самих дверей там, естественно, не было) и увидела Аду, взобравшуюся на каким-то чудом уцелевший деревянный стол, почерневший от огня и дождей, и выкидывающую невообразимые коленца. Над головой она потрясала автоматом и горланила какую-то похабную солдатскую песенку. Совсем с ума сошла.
- Марочка, сегодня МЫ хозяева этой вселенной, – засмеялась эта безумная.
- Клоун ты, Адка, – улыбнулась я. А Ада лишь еще громче засмеялась и снова заголосила свою дурацкую песенку, корча презабавные рожи на покалеченном лице, отчего я тоже не смогла удержаться от смеха.
Мы хохотали и прыгали, и кричали, и голосили песни, потом Адка спрыгнула со стола, подхватила меня под локоток и с подскоками закружила на месте. Наконец от смеха у меня заболели мышцы живота, и я, согнувшись пополам, рухнула на землю, потянув за собой все еще орущую песни Адель.
- Дурная ты, ей богу!.. – еле живая от хохота простонала я.
- А сама-то!.. – парировала эта девица.
Мы валялись на холодной земле, пытаясь отдышаться, с застывшими улыбками и пялились в мертвенное небо, ибо от крыши в этом домике остались одни воспоминания. Хотя в данном случае правильнее было бы сказать «одни предположения». Потому что вспоминать о ней было некому…
- Ну что, может, поедим? – спустя какое-то время подала голос Адель, вернув меня в бренную действительность. Я повалялась еще немного, в задумчивости кусая нижнюю губу, и затем, почувствовав, что мой бритый затылок начинает замерзать на безжизненной земле, приподнялась на локтях. Ада уже распаковывала рюкзак и доставала оттуда основные составляющие сегодняшнего ужина: продукты, бутылку воды, две погнутые вилки, допотопную открывалку и – о боже, где она их откопала? – салфетки.
- Охренеть можно! Боюсь спросить, где ты все это взяла, – внимательно следя за ее манипуляциями, произнесла я.
- Места знать надо, – усмехнулась Ада.
Я стала устраиваться поудобнее, когда услышала какие-то звуки за стеной. И Ада их услышала. Мы застыли одновременно, глядя друг другу в глаза, ведя мгновенный мысленный диалог. Судя по звукам и по скорости их приближения, это была стая бродячих псов. ОЧЕНЬ голодных псов. За секунду Ада закидала все обратно в рюкзак, а я подскочила в поисках автоматов. Увидела я их в то мгновение, когда в дверном проеме показались обезумевшие от голода морды диких псов. Их утробное рычание, оскаленные пасти и стекающая слюна подсказывали, что так просто нам не уйти. Псов я успела насчитать семь. К счастью, они были небольшие и к тому же страшно худые. Псины проворно заполняли собой пространство комнаты, наступая спереди и заходя сбоку – слева и справа от нас. Они не сводили с нас выкаченных глаз, скалили зубы до самых десен, щетинили свалявшуюся шерсть. Я поняла, что прежде чем схвачу автомат, они разорвут меня на лоскутки. Значит, приходится надеяться только на собственную силу.
Неожиданно я услышала окрик Ады:
- Мара!
Я молниеносно развернулась и успела поймать огромный армейский нож как раз в тот момент, когда собаки решили атаковать. Дальше происходило все так стремительно, что я плохо запомнила детали. Действовала я без остановки, механически, быстро, на раздумья не было ни секунды. В каждый удар я вкладывала всю мощь своих мышц. Кончик носа, ребра, солнечное сплетение, горло… – кулак врезался в наиболее уязвимые зоны, открытые во время прыжка, нож распарывал одно брюхо за другим. Псы с визгом отлетали и падали на землю, чтоб тут же вскочить и снова ринутся в бой. Какую-то не очень большую псину я схватила за шкуру на позвоночнике и шваркнула о землю. Они нападали одновременно, поэтому приходилось подключать все конечности. Визг стоял невообразимый, шерсть летела клочьями, и нестерпимо воняло собачиной. Когда я уже начала выдыхаться, очередь из автомата уложила оставшихся псов: Ада добралась до оружия.
- Цела? – услышала я.
- Вроде… – я оглядела себя: в пылу битвы могла не заметить укуса, но вроде все цело. Правда, руки все были в кровище, а одежда – во внутренностях этих проклятых животных. А вокруг нас образовалось кладбище их этих адских тварей. Кто-то еще поскуливал или подергивал лапами.
Я повернулась к Аде. Та мстительным демоном с автоматом наперевес стояла посреди всего этого беспредела и внимательно оглядывала туши:
- Ну че, может, шашлычок организуем?

Спустя минут двадцать мы, кое-как ополоснув руки оставшейся водой, устроились во дворе перед домом, жадно поедая найденные в рюкзаках продукты. Собак есть было рискованно, они могли быть заражены бешенством, поэтому мы не стали трогать трупы. Слопав все, что было, мы закурили одну закрутку на двоих, размышляя о создавшемся положении. Я глядела на развалины, слушая как сыто урчит желудок.
Ада вытащила из моих зажатых пальцев самокрутку и жадно затянулась.
- Надо город искать, – нехотя призналась я. Города я не люблю. Оставшиеся в живых люди имеют привычку кучковаться именно там. Я же стараюсь держаться от людей подальше. Нет у меня потребности в постоянном общении. Мне Адки с головой хватает. Если же приходится контактировать с окружающими, то только по мере необходимости. Вот как сейчас, например. Отсутствие первоочередных вещей вынуждает нас пускаться на поиски городских поселений, так как признаки цивилизации есть только в городах, где мы с Адой периодически и затариваемся. Иногда нам везет, и жизнь сталкивает нас с кочующими торговцами. Но не в этот раз, как это не прискорбно.
Ада согласно промычала, и, закатив глаза, снова наполнила свои легкие вонючим дымом.
- Знаешь, Марочка, – спустя время продолжила она, возвращая мне самокрутку, – город искать необязательно. Тут неподалеку одно местечко есть… Там меня все знают уже…
Мои пальцы с цигаркой замерли на полдороги ко рту. Я не отрываясь смотрела на Аду, а в душе назревала буря. И она это знала.
- И как скоро ты собиралась сообщить мне об этом, – как можно вежливей поинтересовалась я, не сводя нее глаз.
Ада заерзала.
- Марусь, ты вправе злиться… Я понимаю… Но я знала… что ты скоро вернешься… и вот… решила… ну… подготовиться, что ли… ждала тебя… связи налаживала…
- Переживала, небось, – подсказала я.
- Ну конечно!
- Так извелась, бедняжка, что со всей деревней передружиться успела, да? – мой ласковый тон почему-то пришелся ей не по душе.
- Ну, не со всей еще…
- Ах ты крыса покоцанная!! – наконец левая рука нащупала небольшую каменюку, и я с удовольствием запустила ее точно ей в башку. Но реакция у этой стервы была реактивной, и камень полетел мимо цели.
- Марусь, ты сейчас успокойся и меня послушай, – пыталась облагоразумить разбушевавшегося во мне Халка эта полоумная.
- Ах «успокойся»?? Я тебе, сука, щас так успокоюсь!!! Я три месяца – ТРИ МЕСЯЦА!!! – в колонии гнила, а она тут связи, видите ли, налаживала, харчами хозяйскими питалась, в тепле и сухости жила, мразота!!! – я тщетно пыталась схватить и придушить эту тварюгу, но она, словно кусок мокрого мыла, постоянно выскальзывала из моих пальцев.
- Нет-нет, Марусечка, ну послушай!..
Ага, хрен ты теперь до меня докричишься, шалава, подумала я и вновь предприняла тщетную попытку цапануть ее за глотку.
- А напомни-ка мне, как это я в колонии оказалась, – тяжело дыша, но все так же не спуская с нее глаз, готовая к прыжку, осведомилась я.
- Марусь, ну я же извинилась!
- Ну да, точно, извинилась. Как я забыла. Это ж все меняет. Что такое три мужика размером с бегемота каждый, решающие что лучше: сначала тебя оттрахать, а потом конечности поотрывать, или сначала поотрывать, а потом оттрахать, – когда Ада ИЗВИНИЛАСЬ. Спроси: трудно тебе пришлось, Марочка? Ах, да пустяки, Адуль, не бери в голову, ТЫ ЖЕ УЖЕ ИЗВИНИЛАСЬ!!!
Ада истерично захихикала:
- Подумаешь, три мужика, мы и не с таким сталкивались, Мар…
Но я ее не слышала, и еще минут двадцать с воплями гоняла по разрушенному поселку, пару раз даже схватила, но отлупить как следует не получилось – слишком уж она юркая.
Наконец я без сил повалилась на землю, Ада, видя, что опасность ей больше не угрожает, рухнула неподалеку.
- Ненавижу тебя!.. – прохрипела я.
- Да знаю, – отмахнулось это чудовище. Она тоже запыхалась, но все еще держалась настороженно. – Ну теперь ты готова к конструктивному диалогу?
Камней под рукой больше не оказалось, и я запустила в нее горстью земли, но уже без особого энтузиазма, скорее, в поучительных целях.
- Сволочуга! – я решила, что еще не все ей сказала. – Бросить меня! А я-то, наивная, думаю, как там Адка без меня, все ли в порядке, ну ладно, допустим, сдала она меня, но у нее же план, наверняка, какой-то хитрый, а вдруг не получилось что-то, вдруг ее уже в живых нет! А она… она даже… – тут я просто захлебнулась от возмущения. Злости прям не хватает! Ну нет в этом мире справедливости!
- Мара, вот веришь, я просто пошутить над этими уродами хотела. Кто ж знал, что эти дебилы шуток не понимают! Смотрю: тебя уже скрутили и к машинам тащат. Я за тобой кинулась, клянусь. Ору, пидары, отпустите, шуток не понимаете, а они меня прикладом по затылку – я и отрубилась. Очухалась, а рядом вообще никого…
Да уж, это в Адкином духе. Пошутить она хотела. Нашла перед кем чувство юмора демонстрировать.
- Дура, – уже достаточно беззлобно резюмировала я и полезла в карман за остатками табака. Кризис миновал.

Вот уже почти сутки как Ада вела меня к поселку. Обещала, что нас там накормят, оденут, обеспечат всем необходимым. С чего бы это вдруг. Но оснований ей не верить у меня пока нет. Что ж, посмотрим.
- Долго еще? – спросила я, наблюдая, как солнце катится к выжженному горизонту.
- Да нет, немного осталось. К утру будем.

Поселок я увидела сразу, как только мы вывернули из-за пригорка. Он находился чуть в низине и был обнесен забором, сделанным из сетки рабицы. Но по мере приближения к воротам сетку сменил профнастил. Кое-где вообще были прибиты листы шифера.
Мы подошли к огромным ржавым воротам, и Ада со всей дури по ним заколотила.
- Паша, свои!!!
Я стояла, сложив руки на автомате: ну мало ли что, надо быть ко всему готовой. Откровенно говоря, я не видела большого смысла в этих неустойчивых стенах и хлипких воротах, потому что в случае нападения они едва ли защитят жителей поселка, скорее раззадорят нападающих. Видимо, они были поставлены с психологической целью – дарить людям чувство пусть ложной, но защищенности.
Спустя секунду небольшая калитка в воротах с мерзким скрипом несмазанных петель приоткрылась и в ней показалась щербатая рожа какого-то юнца. За костлявым плечом, обтянутым грязным свитером, болтался автомат.
- Адка, че орешь? Поди не глухие.
Да уж. Охрана у них под стать ограждению.
- Я вернулась, как обещала, – она кивнула в мою сторону. – Не одна.
- Ну заходьте, гости дорогие, – буркнул паренек, отступая в сторону, чтоб пропустить нас.
- А что, Павел, у вас тут везде так с охраной серьезно? – не смогла удержаться я от сарказма. Ада тут же озабоченно зыркнула на меня.
- Я Виктор вообще-то, – обиделся пацан.
- Он Павлов просто, отсюда и Паша, – поспешила разъяснить Адель. – Как-то повелось так.
- Ну да, Витей меня уже давно не кличут, – кивнул серьезный Витя-Паша, запирая калитку. – Да я на Витю и не отзываюся.
Потом подумал немного и добавил:
- И на Павел тоже не отзываюся.
Я обреченно вздохнула: жопой чую, мы тут надолго застряли…
- Ну проходите, че стоите, – и Паша махнул рукой в направлении каких-то построек. – А у меня там кино идет, – и исчез в своей будке, в которой, видимо, бдительно нес службу.
Мы потопали в указанную сторону. По дороге я рассматривала окружающий пейзаж, закинув автомат за плечо: инстинкт подсказывал мне, что опасность пока не угрожает. Видимо, люди заселили этот поселок уже давно: когда мы зашли на жилую территорию, я поняла, что народу тут больше, чем я представляла себе изначально. Маленькие домики, больше напоминающие сараи, явно восстанавливались по мере заселения. И хоть они были небольшими по размеру, но довольно добротно сделанными. Из труб некоторых даже вился дымок. Кроме того, здесь было электричество: я заметила несколько столбов с протянутым поверху кабелем. Большая часть земли использовалась под огороды: стояли небольшие, но вполне симпатичные теплички. На большинстве огородов кто-то возился. Откуда-то доносился стук молотков, видимо, чинили очередную избу. По дороге нам встречались люди с тачками, ведрами, арматурой. Все были чем-то заняты, даже дети. Многие улыбались нам и махали рукой. Какая-то девчушка с обстриженными светлыми кучеряшками даже отвлеклась от развешивания белья с мамой и активно замахала ладошками, крича:
- Адочка, привет!! Ты вернулась!
Адка тоже ей замахала в припадке радости и послала воздушный поцелуй.
- А я смотрю, ты тут своя в доску, да, Адуль, – ядовито произнесла я.
Улыбочка тут же сползла с ее лица, а в глазах снова появилось виноватое выражение. Ничего-ничего, пусть ее совесть загрызет.
- Ну, Мар, тебе тут понравится, вот увидишь!
- Да я уже в восторге.

Спустя пару минут мы свернули с главной дороги влево и направились по тропинке к приземистому щитовому домику. Сбоку от него тоже располагался огород и возвышалась парочка высохших деревьев. Дверь была распахнута, а из дома доносилась какая-то дурацкая музыка.
- Карина!! – завопила Адка в дверной проем, и уже мне: – Проверенный человек!
Откуда-то из глубины домишки раздался радостный взвизг:
- Адка!!!! – и спустя мгновение на Адель налетело нечто маленькое, но, судя по тому, как Ада еле устояла, крайне сильное. И боже, что за визгливый голосок!
- Ты вернулась, солнце! А я уж начала переживать!
Ада прям расплылась, растаяла, замямлила что-то. Значит, подружку себе тут нашла. Я херею просто.
Наконец, эта девица от нее отцепилась и переключилась на меня.
- А ты, наверное, Мара, да? Я так рада, что ты пришла, – девица схватила меня за руку и в порыве чувств стала трясти, как ненормальная. Я с трудом вырвала ладонь из ее цепких пальчиков.
- Она самая, – успела произнести я, прежде чем лавина новостей обрушилась на нас с Адой.
- Я уже испугалась, что вы не вернетесь! Думала, наверное, Мара не согласилась. Меня Адель предупреждала, что может ничего не получится из этой затеи. И я так рада, что ей удалось тебя уговорить. Тебе тут понравится, обещаю! Знаешь, Ад, тут дети о тебе только и спрашивают. Лёля тебе целую программу подготовила. Ждет тебя, ждет… Даже Санчо уже спрашивал пару раз. Представляешь?! Санчо! А Вероника согласилась все-таки преподавать. Я ее уговорила в конце концов. Ты знаешь, мы и Маре место подберем!
- ТАК, СТОП!
Это было уже слишком. Они совсем охренели, что ли?
- Значит, так! Карина, если не ошибаюсь? Я не знаю, какие у вас тут планы относительно меня и Ады, но предупреждаю сразу, мы тут надолго не задержимся. Поэтому все эти ваши вероники, ляли и дон кихоты… или как их там… к черту… не важно… надежд не питают, короче! Я ясно выражаюсь?? – последнее предложение было адресовано Аде, так как все это происходило явно с ее подачи. Господи, о чем она вообще думала?!
Я резко развернулась и зашагала… не знаю куда… лишь бы от них подальше. Заодно ознакомлюсь с окрестностями.
Тут же я услышала топот Адкиных берц за спиной. Ну ни минуты покоя…
- Марууся!
- Держись от меня сейчас подальше, Адель, поняла? – рявкнула я. – Твой лимит доведения меня до бешенства на сегодня исчерпан! Приблизишься – убью.
Шаги немного поотстали. Несколько минут мы шли молча – я и в нескольких метрах за мной эта крыса Адка. Наконец я не выдержала:
- О чем ты думала, ты мне можешь сказать?! Что ты затеяла? Что ты, черт возьми, затеяла без моего ведома?! Какие, к черту, дети? Какие занятия? Ты что делаешь? Ты какого лешего вообще сюда приперлась?? Я НЕ ЖИВУ В КОЛЛЕКТИВЕ! МЫ, Ада, не живем в коллективе, помнишь? Чем больше людей, тем больше проблем, забыла? Или тебе напомнить, чем заканчивались все наши встречи? Я не хочу проблем, ясно? Мне не нужны лишние заботы и лишняя головная боль! И вбей в свою тупую башку раз и навсегда: МЫ САМИ ПО СЕБЕ! УСЕКЛА!
Ада стояла, потупившись, втянув голову в плечи, всей позой признавая свою вину. Но засунутые в карманы армейских брюк кулаки давали мне понять, что разговор будет долгим и непродуктивным.
- Мар, мы уйдем, обещаю, и, если захочешь, больше никогда сюда не вернемся. Все будет, как скажешь. Только позволь мне… Понимаешь… Дело в том, что я обещала помочь ребятам… И если ты позволишь остаться здесь… Только на недельку – и все. Слово даю, – произнесла она полушепотом.
Я устало прикрыла глаза рукой.
- Что ты им обещала? – спросила я спустя минуту размышлений.
Ада молчала.
- Ада? – я подняла взгляд на свою глупую копию. – Что ты им обещала?
- Ты будешь ругаться…
Я резко выдохнула, изо всех сил стараясь не взорваться.
- В чем ты обещала им помочь, Ада, ты можешь сказать или нет?
- У них через недельку соревнования среди детишек по танцам, а я вроде как их руководитель…
Впервые в жизни я впала в ступор. По всей видимости, у меня произошел сбой программы из-за перегрузок эмоций.
- Маруся? – через пару минут, поняв, что я никак не реагирую на окружающую действительность, предельно осторожно проговорила Адель.
- Может, давай я с ней поговорю? – выглянула из-за ее плеча подошедшая на помощь Карина и, не дожидаясь ответа, схватила меня за руки и потащила мое несопротивляющееся тело к своему дому, беспрерывно тараторя:
- Значит, так. Во-первых, вы уставшие с дороги и голодные, поэтому на ночь останетесь у меня в любом случае, покушаете, искупаетесь, отдохнете, запасы пополните. Ну а потом видно будет, что дальше делать. Как говорится, утро вечера мудренее. Вас отсюда никто не гонит и силой не держит. Захотите уйти – уходите, решите остаться – добро пожаловать. Во-вторых, тебе, Мара, возможно, захочется узнать о наших ближайших соседях, об окрестностях, опасностях, что где купить-продать можно, карту изучить, ну, ты понимаешь направление моей мысли. Поэтому давай-ка ты не артачься, а послушай, что тебе умные люди советуют. Договорились?
Карина затолкала меня в свою избушку и усадила на деревянный табурет.
- Все слышала? – спросила она, глядя мне в глаза.
Я поморщилась и отвернулась, но против предложения поделиться информацией устоять было трудно.
- Щас я самогончику достану, я его для особых случаев держу, вот повод и нашелся, – и выбежала куда-то за дверь.
Я недвижимо сидела, отрешенно пялясь на мутно-голубые стены домика. На Аду, мнущуюся в уголке, подальше от меня, смотреть не было никакого желания.
- А вот и огненная вода! – вбежала Карина, булькая бутылкой. Тут она остановилась около Ады, что-то ей шепнула и та понуро исчезла за дверью.
- Марочка, ну что, боевые сто грамм? – подмигнула мне эта неумолкающая девица.
Ну что ж, выпить мне сейчас не помешает. Хуже все равно уже не будет. Просто некуда.
Карина полезла в старый небольшой сервант, наверное, еще времен первой мировой, и загремела посудой.
- Вот! – радостно провозгласила она, выныривая оттуда с двумя рюмками.
Через минуту на столе уже стояли кривенькие соленые огурчики на пластмассовой тарелке, квашеная капуста, сыр, по виду брынза, немного зелени, ржаные лепешки, чеснок, вареная картошка и соль. Прям праздник какой-то.
Наконец Карина плюхнулась сбоку от меня, быстренько разлила самогонку по рюмкам и подтолкнула меня под ребра:
- Ну, будем, – и со словами «Не прими, Господи, за пьянство» бодро опрокинула самогонку в себя.
Через секунду я последовала ее примеру. А еще через четверть часа мы уже были лучшими подружками. И пусть Адка лопнет от ревности.

- Эта деревенька тут стояла, не поверишь. Немного потрепанная, частично разрушенная, но вполне себе пригодная для проживания. Видимо, она совершенно не представляла интереса для налетчиков. Да и что особенно она могла предложить. Стоит на отшибе, в сотнях километрах от крупных городов. Домов тут немного, школа небольшая, больничка, ну это разрушено было. А вот домики выстояли многие, постройки какие-то. Мы их сейчас и используем. Школу частично восстановили. Потихоньку все в норму приведем. Мужчин здоровых конечно не хватает. Но у нас девки покрепче некоторых мужиков будут. Да и детишки у нас будь здоров. Две войны прошли как-никак.
- Скоро водопровод восстановим. Недалеко здесь пруд есть. Поэтому пока из него воду используем. Колодцы роем. Благодаря Валерчику власти нам электричество подвели. Как ему удается, ума не приложу…
- Еще черемша растет. Чернику и землянику иногда находим, ягоды, правда, мелкие и уродливые, но детям нравится. А в поле неподалеку даже корнеплоды нашли – картошку, свеклу. Представляешь? Еще крапиву готовить научились. Но это все мелочи. С едой все равно туго.
- Эмма с Валеркой ездят, ищут, чего полезного найдут, сюда тащат. Строительные материалы из разрушенных домов берем в ближайших городках, селах… Вы наверное проходили полууничтоженную деревеньку. Там тоже мы бывали, много полезного нашли. Ближайший крупный населенный город отсюда очень далеко. Почти трое суток ехать надо. Мы туда редко ездим, раз в месяц где-то. Там опасно, мародеров, банд много. Туда только хорошо вооруженными ехать надо. Хотя полицаи наши и пытаются порядки там навести. Бесполезно. Но помощь там оказывают: медикаменты выдают, химию бытовую, семена, еды немного… правда все строго… да ну их… Если б не сильная нужда, вообще бы туда не ездили! В общем, рассказывать можно долго. Если останетесь, сами все увидите, разберетесь. Нам лишние руки не помешают.
- А вообще небольшие поселки поблизости есть. Вот, к примеру, чуть южнее, часах в четырех от нас деревенька одна есть, там около пятидесяти человек живет. Мы с ними частенько общаемся, у нас с ними бартерные отношения, так сказать. Хорошие люди. Но к нам не хотят, говорят, там земля лучше. Мы с ними по видеорациям связь держим. Валерка где-то откопал несколько штук. А Валерка у нас знаешь какой! Ты только, если его увидишь, не пугайся: это он с виду уголовник, а на самом деле он бывший врач, терапевт кажется… Нам без него трудно бы пришлось, все на нем держится, он такой молодец, – расчувствовалась Карина и опрокинула в себя очередную рюмку самогона.
- И Адик твоя молодец, зря ты так на нее! Мы тут пашем как проклятые, понимаешь, и иногда нужно расслабиться, особенно детям. Развлечений почти никаких… А я между прочим бывший хореограф, у меня школа своя была. Вот я и придумала по вечерам танцами заниматься с детьми. Не каждый день конечно. Сил не всегда хватает, я ведь уже не девочка. Я их движениям учила, ритм чувствовать, ну знаешь там… – Карина пьяно повела плечами. – Я много танцев знаю. Потом стали устраивать соревнования среди своих. Узнали из соседской деревни… Как узнали, черте знает?.. Ну так потихоньку слава о наших конкурсах дошла до всех наших ближайших соседей… Теперь вот мы частенько их устраиваем. А Ада… Она знаешь… рождена для того, чтобы с детишками общаться, учить их… В смысле клонирована… Ты бы видела, как она светится… Удивительная девочка. Все на лету схватывает. У нее талант. И она мне стала помогать. Дети ее боготворят, понимаешь? И она им обещала, что они лучше всех станцуют. У нас соревнования через недельку уже. И знаешь кто у них любимый руководитель?
Тут Карина замолчала, пытаясь зафиксировать на мне многозначительный взгляд. Я кивнула, попыталась сказать, что вполне даже догадываюсь, но язык отказывался ворочаться и складывать буквы в нужные слова. Но Каринка меня и без слов поняла.
- Точно! А-ДУ-ЛЯ! Ее здоровье! – и очередная порция самогона исчезла в ее горле.
Дальнейшие события я запомнила рвано и непоследовательно. Помню, как Карина показывала свои ожоги и рассказывала, как пыталась вытащить сына из огня. Потом мы плакали, смотрели его фото, снова пили, опять плакали.
Еще я, кажется, спрашивала о мародерах и кочующих бандитах, на что Каринка заорала, что они тоже не пальцем деланные, и пыталась мне продемонстрировать свое умение стрелять из пистолета.
В общем, чем все закончилось, я не помню, очнулась только утром, лежа на матрасе (причем ортопедическом!) на полу под окном. Вся верхняя одежда и оружие были аккуратно сложены рядышком. Чувствовала я себя преотвратно, просто жить не хотелось, но я заставила себя подняться и прошлепать на кухню. Я опустошила наверное полграфина с водой, который обнаружила на столе. И только после этого направилась в ванну. Выглядела я еще хуже, чем чувствовала себя. Все лицо было опухшим, помятым и землисто-серым. Я включила кран. Трубы загробно молчали, а из крана не капнуло даже грамма водички. Свинство. Тут я заметила ведро, полное воды с плавающим в ней ковшиком. На безрыбье, как говорится…

После ополаскивания я почувствовала себя гораздо лучше. Моей новой подружки в доме не было, поэтому, накинув телогрейку, я вышла на улицу. Было как всегда пасмурно и зябко. Карина сидела на узкой лавочке и чистила картошку над помойным ведром. Выглядела она так, словно это я одна бухала вчера до потери сознания.
- С добрым утречком! – радостно приветствовала она меня. – Садись, – гостеприимно подвинулась она. – Сегодня суббота, Ада на занятиях, дети по ней очень соскучились. Скоро я ее сменю, а вы тогда обед приготовите, хорошо? Продукты Ада знает где. Как себя чувствуешь?
- Хреново, – честно призналась я.
- Там рассол в холодильнике из-под огурцов, да и позавтракать тебе не помешало бы.
Я поморщилась: от одной только мысли о еде мне становилось нехорошо.
- Мар, можно вопрос? – Карина бросила на меня быстрый взгляд.
Чуя подвох, я не успела отрицательно мотнуть головой, во-первых, из-за жуткого гула в своем черепе, во-вторых, потому что Карина ответа и не думала дожидаться.
- Ты долго еще по миру шататься будешь? Почему ты не хочешь осесть где-нибудь, заняться хозяйством, возможно, завести семью? Что толкает тебя на вечное путешествие?
- Это три вопроса, – вяло возмутилась я.
- И Адку с собой тянешь. Хоть бы о ней подумала.
Нет, ну что за люди! С утра пораньше, с бодуна, разве можно??
- Я Аду с собой не тяну. Хочет, пусть остается, где ей нравится. У меня из-за нее одни проблемы, ясно?
- Не обижайся, пожалуйста, но ты не ответила: как долго еще ты собираешься маяться по миру?
- Сколько надо, столько и буду. Меня ничего не держит. Я свободный человек.
- Но это же неразумно. И опасно.
- Меня мой образ жизни вполне устраивает.
- А Аду он устраивает, ты спрашивала?
- Ада взрослый человек и в состоянии сама определить, какой образ жизни для нее лучше, – отрезала я и поднялась. – У тебя таблеточки от головы не будет?
Карина вздохнула:
- В комнате посмотри, в коробке с надписью «Лекарства».
Я прошествовала в избушку, проклиная все на свете, и Карину с Адкой в первую очередь. Почему-то вспомнилась песня некой альтернативной группы, кажется, «Клетки», которую Адка заслушивала до дыр, пока не села зарядка (аминь!) в маленьком плеере, подобранном нами в очередном городишке. Слова не абы какие, но в голове засели надолго и крутились там до рези в висках:
«Когда мы падаем, нам не суждено подняться –
Мы проклятое поколение в оставленном Богом мире.
Наша жизнь растушевана, и устали мы даже бояться.
Наши души потерянно бродят по дорогам из пепла и пыли».
«Мы проклятое поколение в оставленном Богом мире», – бормотала я, роясь в Каринкинах залежах. Среди небогатого выбора потрепанных лекарств не первой свежести я умудрилась нарыть пару сильнодействующих обезболивающих. Как раз то, что надо – и я закинула в рот сразу две. То, что меня после них будет клонить в сон, я как-то не учла. Поэтому на момент прихода Адель я была в слегка сомнамбулическом состоянии.
Естественно, она потащила меня делать обед, стоило только проводить Карину. Но терзаясь чувством вины, позволила мне ничего не делать, а просто сидеть рядом.
- Спасибо тебе, Мар, для меня это очень важно. Пойдем как-нибудь со мной – ты не останешься равнодушной. Эти дети заряжают энергией на целый день. Ты поймешь, как только пообщаешься с ними.
- Избавьте меня от такой радости, – пробурчала я.
- Зря ты, Маруська… Дети наше будущее, – философски изрекла Адель, нарезая картошку.
- У нас нет будущего, – сонно обронила я, подпирая подбородок рукой.
Ада наградила меня осуждающим взглядом.
- Ну хорошо, у тебя нет, а у меня и этих детишек есть, – и показала мне язык.
- И у вас нет, – стояла я на своем. – Люди сами лишили себя будущего.
- Глупые, глупые люди… – сокрушаясь, покачала головой Ада. – А мы построим новое. Не умеешь ты, Марочка, позитивно на мир смотреть.
Я фыркнула.
- Ну да, ну да, куда не ткнись – везде сплошной позитив.
- Вот странные вы существа все-таки, – Ада высыпала нарезанную картошку в чугунную сковороду без ручки, в которой шкворчало несколько кусочков жира. Жарила она на небольшой электроплитке, замызганной и перемотанной в нескольких местах скотчем.
- Знаешь, что заставляет вас уничтожать то, что на самом деле вас питает, благодаря чему вы живете. Жадность. Вам все мало: любви, денег, власти, жизни… Вы хотите владеть чужими душами, разумом, бессмертием… Вы берете на себя функции Бога, не до конца осознавая собственные. Вот меня уже давно волнуют вопросы. Ты можешь на них ответить?
О Господи, опять вопросы! Я застонала и уронила голову на скрещенные на столе руки. Но Ада и не думала сжалиться надо мной, поглощенная собственными мыслями.
- Что будет со мной после смерти? Куда попадет моя душа? Она у меня вообще есть? Господь, когда создавал человека, наделил его душой. А вы? Когда вы создавали нас, вы даровали нам душу? У меня есть душа?
Я не знала ответа ни на один из этих вопросов. И мне никогда и в голову не приходило, что Аду это так волнует.
- Не знаю, – приглушенно, уткнувшись носом в собственный локоть произнесла я. – Наверное, тебе досталась часть моей души…
- А я хочу иметь свою душу, не твою…
- Да чего ты завелась-то, поначиталась ереси всякой, вот и несешь чушь! – начала раздражаться я. – Может, нас вообще не Господь создал!
- Ну меня-то уж точно…
Я молчала. Не то чтобы я не верила в божественное происхождение мира, просто я вообще никогда не размышляла на эту тему. У меня были проблемы понасущнее.
- Ты ведь знаешь, что я не вижу снов.
- Да, мне объясняли перед тем, как тебя клонировать, брошюрку давали… там было про это написано…
- Ну да… Я к чему… Просто иногда я думаю, какого это – видеть сны… иногда… понимаешь…
- Да ничего интересного, поверь мне. Бредятина сплошная, – попыталась отмахнуться я, но получилось неуклюже. Я почесала переносицу: иногда мне казалось, что смысла в ней побольше, чем в реальной жизни…
- Я не о том. Просто я вам очень завидую. Вы, люди, такие счастливые и такие глупые. Вы не понимаете, насколько вам повезло. Вы – венец творения… А я… всего лишь жалкий эрзац… И когда я думаю об этом… Иногда я закрываю глаза и пытаюсь представить свое прошлое. То прошлое, которого у меня нет. Я пытаюсь придумать его. Ну или надеюсь поймать хотя бы кусочек твоих воспоминаний… Ты не представляешь, что такое жить без прошлого… Когда я дохожу в своих воспоминаниях до момента своего появления и пытаюсь проникнуть дальше, я попадаю в густой и вязкий туман, такой мутный, что я перестаю ощущать реальность. Меня не было до этого, потом я появилась и началось мое существование, а через некоторое время меня снова не станет. Пришла из ниоткуда, уйду в никуда. Напоминаю себе тех собак, что мы пристрелили. Ведь не бывает собачьего рая. Вот и рая для клонов нет. Но я вот она, стою здесь, говорю, чувствую, переживаю, картошку мешаю, я ведь существую, я не животное… и не человек… Так на что мне рассчитывать?..
- А ты думаешь, я на что-то рассчитываю после смерти? Меня тоже не было и не станет в какой-то момент, почему ты думаешь, что моя смерть будет отличаться от твоей?
- Может быть, потому, что ты – настоящая…
Какой сегодня философско-мировоззренческий день. И это после вчерашней попойки! Жестоко. Наверное, они мне мстят.
- Я девочка-иллюзия, – похоже, не найдя понимания у меня, Ада решила поговорить сама с собой. Ведь всегда приятно поговорить с умным человеком. – Здравствуйте, меня зовут Ада. Я девочка-иллюзия. Я как бы есть, но меня как бы нет.
- Ада…
- Я девочка без прошлого и будущего. О, не пугайтесь: это всего лишь означает, что я здесь и сейчас. А через мгновение меня не станет.
- Ада, перестань.
- И вы забудете вообще, что я была. А была ли я? И я ли это была? И что есть я?
- Господи, Ада, прекрати, у меня сейчас мозг взорвется.
- Ладно, не обращай внимания, Мар, просто я думала, ты сможешь мне объяснить…
- Прости, Ад, но точно не сегодня.
Больше мы к этому разговору не возвращались…>

[Robin Pack]

Illuzia, технические советы:
1. Отрывистые предложения. Не помогают восприятию текста. Скорее мешают. Да.
2. Не нужно вываливать с ходу всю биографию героини. Я к концу её воспоминаний уже начал забывать, с чего мы начали.
3. Диалоги. Они тоже очень отрывисты и слишком длинны.
- Правда?
- Честное слово.
- И что с этим делать?
- Вырезать реплики, не несущие сюжетной нагрузки, объединять их в длинные высказывания.
- Ну так они правда всё это говорили!
- Верю, верю. А ещё они почёсывались, ходили в туалет и чистили зубы. Нам не обязательно читать ВСЁ, что делали герои.
- Но ведь так разговор больше похож на живой!
- Да не скажи. Люди обычно перебивают друг друга и норовят что-нибудь добавить к уже сказанному.

В остальном, неплохо, хотя и не совсем понятно, к чему автор всё это ведёт. Чем меня должна заинтересовать история именно этих людей.

[Sera]

Леди N., в целом и общем, рассказ неплохой. Во всяком случае, задумка точно неплохая. Но есть несколько моментов, на которые мне хотелось бы обратить внимание.
На мой взгляд, начинать рассказ с того, что "какая-то там невнятная легенда о Красном Цветке, которую все как забыли, поскольку она нафиг никому не нужна" - не самая лучшая мысль. И тут же: не помню имя матери, а имя отца такое-то, но это так, к слову, поскольку тоже не играет ни малейшей роли, и вообще неясно, зачем я это сказал. Лично у меня вызывает мгновенное отторжение, поскольку с самого начала ставится жирный минус: автор не знает, о чём пишет, герой рассказчик не знает, о чём говорит. Допускаю, что это не так, а лишь игры моего воображения, но от них никуда не деться. И именно по этой причине трижды бралась за вроде бы совсем коротенький рассказ.
И в итоге он произвёл впечатление какого-то... недоработанного. Вроде канва есть, а вот раскрасить её, придать речи переливчатость, планомерность, чтоб можно было поверить: это рассказ из уст много повидавшего старика - не совсем вышло. Слишком отрывисто, слишком сухо. И кстати, несмотря на дальнейшую придирку, вот это показалось самым ярким:

Сообщение от Леди N.

Вы видели «солнышки»? На уступах вечно меняющихся гор растут только одни цветы: белые, неряшливые, словно тополиный пух застрял на ломких голубоватых стеблях. Целый день они впитывают свет солнца, чтобы ночью отдать его без остатка. Светятся «солнышки» в темноте, пока утренний луч не погасит их, и тогда они умирают. Сгорают и опадают пылинками.

Далее точечно:

Сообщение от Леди N.

да и о чем она - точно тоже сказать никто не может.

Два слова срываются в жужжание.

Сообщение от Леди N.

И он стал рисовать звезды. Звезды, звезды, звезды

Сообщение от Леди N.

… Но не потому, что, ему не хватало таланта на что-то другое, а потому что для него не существовало ничего, кроме звезд. Конечно, в нашем мире нет ничего ценнее звезд, но у Лоа их обожание переходило все границы. Он был болен обожанием звезд.

У меня на зубах скрипят звёзды. Или пыль? Тут надо подумать.

Сообщение от Леди N.

Научиться ходить в горы трудно, потому что горы постоянно меняются. Поэтому и нет ни одной карты гор. Горы вроде как и вовсе не часть нашего мира.

Появилось предположение, что у героя-рассказчика просто бедные лексикон.

Сообщение от Леди N.

белые, неряшливые, словно тополиный пух застрял на ломких голубоватых стеблях

Мы об ином мире говорим, разве нет?

А вот это понравилось:

Сообщение от Леди N.

Несколько месяцев всего и проходил, только-только успел из учеников выйти… Ну я же говорю – редко кто из нас до старости доживал.

Удачи!

[Illuzia]

Robin Pack, спасибо, учту все замечания)) вот, кстати, концовка, она просто не поместилась, может, теперь смысл понятней станет

Скрытый текст - <Текст>:

<Так как выхода у меня, считай, не было, я начала обживать наш недельный приют. Адку и Карину я почти не видела: они пропадали то на занятиях сo своими драгоценными детишками, то на каких-нибудь общественных работах. Я же все время проводила с гигантом Валерой и дедом Степаном, забавным шухарным стариком на костылях. Они показали мне карту, составленную ими самостоятельно, благодаря мне даже дорисовали кое-что, я поделилась опытом, припомнила бродячих псов, они мне рассказали о застреленных ими бандитах в нескольких километрах отсюда. Также мне повезло стать свидетелем торговых операций. На раздолбанных фургончиках приехали серьезные ребята, и Валера передал им несколько мешков овощей и фруктов, пару бутылей с самогоном и целую сумку с оружием. Те выгрузили ему три коробки (как потом оказалось, тоже с продовольствием – мясо, судя по цвету конина, сгущенка, тушенка, крупа и пр.) и клетку с двумя курицами! Потом Валера долго переговаривался в сторонке с их главным (видимо, договаривался, чтобы к следующему заезду козу достали!). Пару раз мы выезжали на поиски: первый раз ездили в тот поселок, где на нас напали собаки, второй – где еще ни разу не были ни я, ни они. Во вторую поездку мы деда Степана с собой не брали, зато взяли целый арсенал (на всякий неожиданный случай) и Эмму, стукнутую на всю голову девку. Наверное, только дипломатичный и спокойный, как танк (да, сходство было не только в габаритах), Валера и мог с ней находить общий язык. Что касается меня, то пару раз я была близка к тому, чтобы пристрелить ее на хер. В общем, веселая поездочка получилась. К концу недели я уже мечтала о том, чтобы свалить отсюда к чертям собачьим.
В один из последних вечеров, когда я сидела во дворе Каринкиного дома и курила очередную самокрутку, появилась Ада.
- Привет, Мар!
Я чуть кивнула:
- Ты помнишь, что мы скоро уходим отсюда?
- Конечно, – улыбнулась Адель и зашла в дом. Я услышала, как в доме захлопали дверцы шкафчиков, зашуршали пакеты, заскрипели под тяжестью адкиных берц полы. Через мгновение она появилась вновь, мурлыча себе под нос какую-то мелодию. Под мышкой она тащила пакет, обернутый газеткой, из которого торчали ножницы.
- Пойдешь завтра на выступления? – как бы между прочим поинтересовалась Адель, проходя мимо.
- Чего я там забыла, – огрызнулась я.
- Ну как хочешь, я тебе потом расскажу, как все прошло, – не стал мне перечить этот индивидуум и зашагал прочь.
- Ада! – окликнула я ее. Она обернулась.
- Во сколько эта лабуда начинается? – нехотя спросила я. Адка расплылась в улыбке и показала мне растопыренную пятерню.
Спустя мгновение я смотрела ей в спину, осознавая, что эта девица слишком хорошо меня знает.
- Сука ты, Воронцова! – не сдержавшись, завопила я ей вслед.
- От Воронцовой слышу!! – в ответ завопила она мне.

На следующий день после обеда начали съезжаться гости. По всей видимости, эти конкурсы были для них единственной отдушиной. Все были возбуждены и радостны. Дети носились по улочкам, кричали, хвастались нарядами. Конечно, не все дети принимали участие: около одного из домов я заметила смурного Пашу-Витю. Конкурс больше волновал сердца маленьких девчонок, которые визжали и оживленно переговаривались с привезшими их взрослыми. Все съезжались к зданию бывшей школы. Там, в актовом зале, должен был проходить конкурс. Карины и Ады не было уже с утра. Ближе к пяти появилась в школе и я. Здесь вообще был дурдом. Такое количество детей на квадратный метр я видела только в приюте в далеком детстве. Человек пятнадцать малышей в возрасте от трех до десяти лет носились по залу с криками и смехом. Кого-то переодевали, кто-то повторял танцевальные движения, кто-то просто носился от переизбытка энергии. Карину я увидела около импровизированной сцены, настраивающей музыкальный проигрыватель. Она меня тоже заметила и помахала рукой. Когда я подошла, она уже обсуждала с одной из мамаш, какую музыку поставить ее дочурке. Скрестив руки, я оглянула всю собравшуюся здесь публику. Мальчишек было немного и, судя по всему, у половины детей не было родителей, но взрослых было достаточно – воспитателей, опекунов, просто приютивших малышей. Тут за небольшой ширмой я успела заметить мелькнувшую Адель. Я подошла ближе и выглянула из-за ширмы. Ада сидела на корточках и натягивала на девчушку лет шести, ту, которая махала нам, когда мы только появились здесь, маечку, обшитую какими-то блестяшками.
- Ты хорошо помнишь все движения? Может, повторишь еще, на всякий случай? – спрашивала она.
Девчушка закатила глаза и произнесла, видимо уже не в первый раз:
- Адочка, я все помню! Не переживай, все будет просто супер!
Рядом крутился пацан лет восьми, серьезный и молчаливый.
- Санчо, ты чего топчешься? Ты все помнишь?
- Да помню я, помню, – буркнул пацан.
Еще одна девочка что-то тараторила женщине в цветастой косынке, которая застегивала пуговички на ее вязаной кофте. Вокруг них скакал одноглазый пацаненок, без умолку задавая вопросы:
- Вероника Пална, а вы тоже танцевать будете? Вероника Пална, а вы меня потом научите вальс танцевать? Я тоже хочу участвовать! Можно, Вероника Пална? Я хорошо танец знаю! Смотрите, Вероника Пална! – и он начал крутится, как волчок.
- Нет, Сереж, это не танец, – отвлекаясь от девчачьей болтовни, произнесла женщина. – Но я тебя к следующему конкурсу научу!
Бритая девчонка лет двенадцати сидела на полу, обхватив худые коленки, спрятанные в теплые колготы, и исподлобья, упрямо сжав губы, пялилась на Аду. Закончив одевать девчушку, Ада развернулась к сидящей девице.
- Катюш, ну чего ты испугалась? Ты же весь танец с закрытыми глазами станцевать сможешь.
Девчонка замотала головой.
- Не пойду.
- Чего ты боишься? В истребитель пробираться не боялась, а танцевать боишься! Ты же самая лучшая! Моя главная гордость!
Тон, которым говорила Адель, меня удивил. Впервые я слышала нотки суровой нежности в ее голосе.
- Там одна малышня, надо мной смеяться будут!
- С ума сошла, что ли! Ты для них примером будешь! И если отлично выступишь, будешь вместе со мной, Кариной и Вероникой Павловной, – Ада кивнула на женщину в косынке, – преподавать, хочешь? Я тебя даже представить могу, как начинающего педагога нашей группы. Как тебе?
- Я за старшую буду? – недоверчиво спросила девица.
- Наравне с нами, ты же уже взрослая, я тебе доверяю, и танцуешь ты лучше всех!
- Ну ладно, – чуть подумав, видимо, взвесив все за и против, протянула девчонка, – только скажи, что я преподаю, хорошо?
- Обязательно! Только выступать первая будешь, тон задашь, поняла? Ну давай!
Я еще видела сомнения на лице Катерины, и все же она поднялась, сразу напустив на себя высокомерный вид, мол, соблюдай дистанцию, мелочь пузатая, я теперь преподаватель, и стала делать растяжку.
Ада, так и не заметив меня, направилась к Карине на переговоры. Спустя некоторое время, я услышала ее сильный, громкий голос.
- Уважаемые друзья! Мы очень рады видеть вас здесь сегодня! Все желающие выступить подойдите, пожалуйста, к Карине Викторовне, мы определим вашу очередь методом жеребьевки! Хочу напомнить, что после конкурса, всех ребят ждут конфеты и призы! Проигравшим не уйдет никто! Желаю всем удачи! – все дружно захлопали. – А сейчас выступит начинающий, но очень талантливый преподаватель нашей группы, который помогал ставить танцы малышам, Катюша Штольц!
Девочка с царственной надменностью прошествовала к импровизированной сцене. Карина включила музыку. Действие началось.

В целом конкурс произвел на меня впечатление. К концу вечера я даже улыбалась и хлопала. Дети прыгали, старательно тянув носочки, вертелись, делали выпады, совершали пассы руками, крутили попами и даже становились на мостик. Взрослые подбадривающе кричали, хлопали в ладоши и смешно подсказывали движения забывчивым малышам. В зале царила дружественная и теплая атмосфера. После объявления, что победила дружба, и раздачи призов, дети накинулись на конфеты, запивая их компотом, и стали обмениваться подаренными самодельными игрушками.
Я наблюдала за Адой, которая обнимала всех своих подопечных и что-то с улыбкой им говорила. Потом подхватив самую младшую девочку на руки, она расцеловала ее смеющееся личико и снова поставила на пол. Девочка обняла Адель за ноги, глядя снизу вверх на нее влюбленными глазами, галдя без умолку. Я стояла у выхода и вокруг меня не прекращались суета и гомон. Привалившись к стене, скрестив руки, я почувствовала себя одинокой как никогда. Давно я не испытывала такого чувства. Существовавшая сама по себе, я и воспринимала окружающий мир отдельно от себя. И сейчас, невольно втянутая во всю эту катавасию, я вспомнила, почему предпочитаю не находиться среди людей.
И тут Ада наконец-то меня заметила. Она взмахнула рукой и заспешила через весь зал ко мне, взволнованная, с горящими глазами, невероятно счастливая. Она улыбалась во весь рот, но я слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить напряжения в мышцах лица, настороженность во взгляде. Ей нужно было знать мое мнение, мой приговор, от которого она очень зависела. Все что ей нужно было сейчас – это мое одобрение. Все остальное ее сломает, растопчет, убьет. Я это знала. Да, я слишком хорошо ее знала… Но я бы и не смогла сказать ничего плохого. Я вообще ничего не могла сказать. Я просто подошла к ней и обняла. Крепко-крепко. В эту секунду я прощалась с ней. Как никогда ясно и четко я понимала, что должна отпустить ее. Давно должна была это сделать…
Глядя на то, как она общается с детьми, я впервые за все годы нашего пребывания вместе осознала, что в этой чокнутой, непредсказуемой, но невероятно ранимой и чуткой девочке души больше, чем во многих людях этой больной планеты, всех вместе взятых.
И как бы больно ни было это признавать, я всегда была для нее сдерживающим, тормозящим фактором. На самом деле, это я была ее приложением, а не она моим…
Когда наконец я разжала объятия и отступила, на лице Ады застыло невероятное потрясение.
- Адуль, прости меня, ладно? За все прости.
Ада вконец растерялась.
- Марусь, – робко произнесла она, – тебе, правда, так понравилось?
- Адуль, ты молодец. Честно. Я тебе только мешала всегда. И ты это знаешь. Здесь твое место. С этими людьми. Поверь мне, – тут же добавила я, видя, что она хочет мне возразить.
- Но ты все равно уйдешь… – как всегда с полувзгляда поняла она меня.
Я кивнула.
- Но мы же всегда вместе…
- А мы и будем вместе. Нас ничто не может разлучить. Даже расстояние. Ты у меня всегда здесь, – я дотронулась до своего лба. – У нас же одинаковая ДНК, помнишь? – усмехнулась я, хотя мне было очень горько. – И если что, ты же меня всегда найдешь. Да и я постараюсь не пропадать.
Ада сдержанно кивнула, и тут я увидела, как из ее хрустально-голубых глаз покатились слезы.
- Скажи, ты это все из-за конкурса поняла, что ли?!
- Я это давно поняла, только признаваться себе не хотела. И знаешь что, Ад. Ты гораздо больше человек, чем многие в этом мире.
- Не уходи сейчас, Мар, давай завтра, куда ты на ночь глядя… – шмыгала носом Адель, цепляясь за мои руки.
- Передай всем от меня привет, скажи, что они молодцы! И может быть, не все так плохо, как я считала, и у нас действительно есть еще будущее, – улыбнулась я и впервые в жизни поцеловала Аду в лоб. – А ты не сильно радуйся, Воронцова, я еще вернусь! Гуляй, пока есть возможность!
Я закинула рюкзак вместе с автоматом за спину.
- Все что нужно я взяла, не переживай и не хнычь, ты же мужик! Еще увидимся, обещаю! – и развернувшись, я оставила позади эту жизнь, которая для меня была чужой.
Данное обещание мне не суждено было выполнить. К сожалению, когда я в очередной раз сюда вернулась, прошло почти четыре года. К этому времени Ады уже не было. Она погибла спустя два с половиной года после моего отъезда. Как рассказала Карина, на одном из очередных выездов они с Валерой и Эммой наткнулись на банду отморозков. Там мой бестолковый клон и получил пулю промеж глаз. А еще она сказала, что Ада очень скучала и ждала… «За пару дней до смерти она подошла ко мне, – сказала Карина, – долго мялась, а потом сказала, что видела тебя во сне, хоть это и не возможно. Говорит, ты обняла ее… А потом пропала… Наверное, это был сон…»
Я сидела на Адкиной могиле, глядя на выбитую дату рождения и смерти на металлическом кресте.
- Это я девочка-иллюзия, Адуль, – наконец произнесла я. – А ты из нас двоих самая настоящая.
Я поднялась, постояла, запрокинув голову, уставившись на сырое небо, словно надеялась разглядеть там абрис ее изувеченного лица, и зашагала прочь. Попрощавшись навсегда, я больше не оборачивалась и никогда сюда не возвращалась. Свой путь мне суждено было пройти в одиночестве.>

[BloodRavenCaptain]

Скрытый текст - Охотник:

Глава первая: Маленькая смерть в большом Городе.

Меня в детстве учили опасаться двух типов людей: докторов и копов. После того, как легавый прострелил мне ногу, а доктор ампутировал не ту, даже и не знаю, кого бояться больше…
Карций Толорес, экс-синдикатовец

Дата: 284.134.М39.

- С днем рождения! – проревело несколько десятков глоток, и капитан Такер даже слегка прослезился от наплыва чувств. Высоко подняв стакан виски, он лихо заломил фуражку командира участка набок и торжественно прокричал:
- Служить и защищать!
Подчиненные ответили своему капитану троекратным «ура!» и осушили свои стаканы. В небольшой комнатке совещаний собрался весь персонал Полицейского участка №8, от патрульных констеблей и детективов до штурмовых подразделений «ликвидаторов» - всего около пятидесяти человек.
Сержант Декард отложил пустой бокал в сторону и помутневшим взглядом воззрился на Елену. Детектив Елена Пойнтер сегодня выглядела не как обычно. Она вдруг стала… красивой. Декарда обожгла мысль, что она постаралась принарядиться для капитана – как-никак тому исполняется восемьдесят лет. Юбилей. Ради сержанта Елена никогда бы не пошла на подобное.
Несмотря на почтительный возраст, капитан Такер, благодаря омолаживающим препаратам и разумному использованию достижений аугметической хирургии, выглядел всего на сорок и пребывал в самом расцвете сил. Его опыт выдавали только выцветшие голубые глаза, бездонные и вечно печальные. У Такера, несомненно, было богатое прошлое, которое тот тщательно скрывал от своих подчиненных. Декард мог лишь предполагать, чем же занимался капитан до службы в полиции.
Сержант огляделся. Ликвидаторы, как всегда, сбились тесной группкой в углу и, переговариваясь полушепотом, изредка бросали косые взгляды на Декарда. На их камуфляжной униформе багровели темные пятна давно засохшей крови. Казалось, что ликвидаторов это нисколько не беспокоило. Декард, несмотря на большой опыт совместной работы плечом к плечу с этими людьми, до сих пор плохо понимал тонкости их психологии. Точнее, отказывался понимать. Нужно быть совершенно отмороженным ублюдком, чтобы в три часа ночи вламываться в квартиру к человеку, который подозревается в заговоре против Синдиката, и вытаскивать его в чем мать родила на улицу, а затем медленно, с расстановкой и вкусом пытать до самого утра. Декард не понаслышке знал о методах, которые используют ликвидаторы во время захвата цели. Однажды он просто сорвался, и тогда…
От наплывших воспоминаний на душе стало горько. Спокойно, сказал себе сержант, накатил еще по одной и осоловело помотал головой. Так, этот стакан станет последним, иначе к завтрашнему утру голова будет раскалываться так, будто в ней поочередно начали взрываться десятки тысяч нанобомб. Декард снова посмотрел на веселящегося Такера и чересчур раскрасневшуюся Елену. Нет, он не позволит себе испортить им праздник. Ни за что. Только не сегодня.
Старое знакомое чувство снова дало о себе знать. Пора идти.
Прихватив термос с кофе, Декард поплотнее запахнул плащ, натянул на голову выцветшую кепку и открыл дверь, ведущую на крышу. Коридор был массово усеян окурками, плевками, по углам собирались лужи странного зеленоватого цвета. Сержант с раздражением осмотрел трещины в стенах и вытекающую из них жидкость. Ту самую, зеленого цвета.
«Нужно будет пожаловаться ремонтной бригаде… Кажется, опять трубопровод протекает…»
Где-то далеко, будто из другой галактики, раздался громкий взрыв смеха. Веселого и жизнерадостного. Декард почувствовал, как слегка засосало под ложечкой, и, сдерживая злость, так сильно стиснул зубы, что стало больно.
- Спокойно, - снова буркнул себе под нос сержант, стараясь унять пылающий огонь в душе. Засунув руки в карманы плаща, Декард начал неторопливо подниматься наверх. Мимо него проплывали исписанные граффити стены, оставшиеся еще с того времени, когда здание полицейского участка было обыкновенным жилым домом. Цепкий взгляд полицейского все же выхватывал из общего бессмысленного потока надписей зашифрованные неизвестным автором послания:
«Их кровь – наша кровь. Их война – наша война. Их враги – наши враги».
«Нам солгали. Расходитесь».
«Номер зверя – 666. Запомни это!»
«Люди – звери. Боги – лгуны».
И прочее и прочее…Когда-то сержант размышлял над значением этих посланий, но сейчас… сейчас он понял, что их смысл ушел вместе с былыми временами. Как звучало то словечко… ну, которое все время в новостях используют… Ах да! «Неактуально». Именно, эти сообщения были уже неактуальны. Вероятно, десять или двадцать лет назад они еще имели какой-то смысл, но сейчас – нет. Он просто испарился, стал призраком, пугалом, если так угодно.
Поднявшись наверх и, как всегда проигнорировав надпись «Выходить на крышу строго запрещено!», Декард толкнул рукой дверь и остановился. Это будто была граница двух миров: того старого и скучного болота, в котором никогда ничего не происходит, и его собственного мира, мира мечты, мира, где он может парить навстречу свободе, и никто, ни одна сила во вселенной не сможет его остановить.
Декард сделал шаг. Затем еще один. И еще.
Крыши поприветствовали его. Там, внизу, на площадях и в переулках, на широких проспектах и узких задворках, обосновалась жизнь. Хилая жизнь. Умирающая. Но она все еще теплилась в этом холодном стальном гиганте, в этом чертовом Городе, который все свои силы направлял на то, чтобы подчинить её движение своей убийственной воле. Декард подошел к краю. Прямо под ним, по дороге, сновали хмурые, словно невыспавшиеся, автомобили. Единственным бодрячком казалась колонна армейских грузовиков, направлявшаяся на Шестой уровень с карательной миссией. Да и то, бодрость эта выглядела несколько натянутой, ненастоящей, особенно учитывая специфику задания солдат.
Декард осторожно сел на гладкую поверхность крыши, поставил термос рядом с собой и полез в карман за склянкой. Да, слава богу, не забыл. Сержанта охватило безудержное желание, которое он безуспешно пытался унять почти три дня. Декард постарался успокоить себя, но руки все равно продолжали дрожать. Нет нужды торопиться, подумал он. Впереди еще целая ночь.
Вытащив из кармана склянку, сержант педантично вытер ладони о полы плаща, нежно, словно в его руках была крайне хрупкая драгоценность, отвинтил плоскую крышку и замер. Из другого кармана на свет появилась ярко-красная коробочка с кодовым замком. Декард внимательно, боясь ошибиться, ввел шестизначный код, приподнял крышечку и взял щепоть «черного песка». Субстанция, плескавшаяся в склянке, окрасилась в красный цвет, как только вступила в реакцию с содержимым коробочки. Зажмурив глаза и запрокинув голову, сержант вылил несколько капель сначала в одну ноздрю, затем в другую, гулко всхлипнул и обмяк. Несколько минут он прислушивался к своим чувствам: сбившемуся дыханию, постепенно поднимающейся температуре тела и, главное, ускоренно бьющемуся сердцу. Когда Декард уже начал думать, что его напарили, волна наслаждения подхватила его и унесла. Унесла от всей этой промозглой сырости и бесконечной вони, от этого богами проклятого Города, от этих двуличных людей, которые постоянно плюют в душу. Он был на пике самой высокой горы, человек, в гордом одиночестве смотрящий вниз и смеющийся в лицо судьбе. Ничто его более не волновало. Кроме…
Рука начала шарить по карманам в поисках второй склянки, как вдруг перед Декардом возник карающий ангел во всей его красе - высокий, покрытый черным оперением мираж с распутными фиолетовыми глазами. Он протянул сержанту ладонь и голосом Елены произнес:
- Пожалуйста, Рик, хватит.
Услышав это, Декард тут же пришел в себя. Сладкий дурман растаял и испарился, в голове снова царствовал здравый смысл. Сержант поднял глаза. Елена и в правду напоминала карающего ангела, однако в её глазах Рик видел сострадание. И ярость.
- Перестань, - попросила девушка. Декард заметил, что она что-то сжимает в левой руке. Понимание вдруг хлынуло в его мозг. Вот, значит, кто постоянно крал у него ампулы… получается, она знала все с самого начала?
- Отдай, - коротко и нервно произнес Рик.
В ответ Елена покачала головой и засунула склянку в карман куртки. Декарда охватила ярость. Он медленно поднялся, будто боясь спугнуть свою «жертву», скрючив пальцы и готовясь сомкнуть их на хрупкой шее девушки.
Елена сделала два шага назад и остановилась.
- Посмотри на себя, - прошептала она, а потом добавила, уже громче: - Ты только посмотри на себя! Во что ты превратился?! Ты, бывший оперативник, лейтенант Рик Декард, гордость ликвидационной бригады! Неужели из-за одной дурацкой ошибки ты пустишь свою жизнь под откос?
- Это не твое дело, - процедил Декард, продолжая наступать. – Тем более, если ты знала, чем я здесь занимаюсь, то почему же сразу не остановила меня, а?
- Ты должен был понять все сам, - решительно ответила девушка. – Это ведь «черный песок», да?
Декард замер. От девушки сержанта отделяло всего два шага. Те самые два шага, которые сделала Елена.
Наступившую тишину нарушали лишь звуки, доносящиеся с проезжей части.
Воздух стал совсем тяжелым, а грудь сковало стальным обручем. Сержант схватился за барьер, отделяющий крышу от ямы высотой в десять этажей. Господи, только не это…
- Умоляю, - прошептал Декард еле шевелящимися губами. – Отдай её мне… умоляю… я же не вынесу…
Сознание оставляло его. Окружающий мир превратился в дурной сон, в мираж, в котором живым существом оставался только сам Рик. Веки налились свинцом и закрылись.
Тишина.

- Почему вы не доложили мне сразу?
- Но я думала…
- Тут не надо было думать, мисс Пойнтер! Один из наших сотрудников пристрастился к «черному песку», а вы все это время молчали?! Вы знаете, чем это вам грозит?!
- Но капитан…
- … я понимаю. Конечно, начальнику не должно извиняться перед своим подчиненным, но я нарушу традицию. Прошу прощения, мисс Пойнтер. Я знаю, вы хотели как лучше. В конце концов, это же Рик…
- Сэр, мое решение не было основано на личных предпочтениях.
- А произошедшее заставляет меня считать, что как раз именно из-за личных предпочтений вы чуть не довели сержанта Декарда до… продолжать не имеет смысла, не так ли?
- Но сэр…
- Мисс Пойнтер… Елена… уж лучше молчите, если вам нечего сказать. Поймите, я повидал за свою жизнь много людей. Но ни один из них в своем стремлении творить добро не заходил настолько далеко, как вы. Декард чуть не лишился жизни. Слава Богу-Императору, на моем дне рождения ошивался достойный медик, приведший его в чувство. Но представьте, сколько времени займет его реабилитация. Конечно, ныне он всего лишь обычный патрульный, но я надеялся… знаете, я надеялся, что когда-нибудь Рик возьмется за ум и снова вернется в строй.
- Я считала точно так же. И потому ждала, когда он все осознает сам.
- Черт возьми, мисс Пойнтер, поймите же, что наркоман никогда не поймет пагубности своей привычки, пока кто-нибудь не ткнет его в это дерьмо носом! Вы же чуть не угробили Декарда!
- Я прошу глубочайшего прощения, сэр. Мне очень жаль. Я… я знала, что с ним произошло, но…
- Елена. Ему пришлось застрелить друга, с которым они шли бок о бок с самого детства. Он думает, что мы виним его в этом, но на самом деле Рик винит себя сам. А теперь… это не приказ, скорее просьба. Присмотрите за ним. Пожалуйста.
- Есть, сэр.

***

Дата: 286.134.М39.

Белый потолок. Холодный воздух из кондиционера. Мягкие простыни и одеяло. Больничная палата?
Рик медленно поднялся на кровати. Внутри все отдавалось болью, но Декард был просто обязан встать и оглядеться. Вдруг он уже умер, а все вокруг – всего лишь иллюзия?..
- Э, нет, не вставай, герой! – раздался над ухом до боли знакомый голос.
- Колин? – произнес Рик и, осознав сказанное, вскричал: - Колин!
Старый друг развел руками, улыбаясь.
- Что же ты тут делаешь? – спросил Декард. – Ты же вроде как в дипломатический корпус ушел, к имперцам?
- Ну, вообще-то да, - согласился Колин, положив на тумбочку белые перчатки с печатями аквилы на них. – Но как только узнал о том, что с тобой произошло, тут же примчался на Четвертый уровень, к твоему капитану, и ору ему прямо с порога: «Отвечай, куда девал моего друга, ирод!»
Рик захохотал. Да, старина Колин выбрал для себя не лучшую профессию, учитывая его прямолинейный характер. Черт, как же давно они не виделись…
- Три года, верно, Рик? А Академию помнишь? Ну, мисс Тоц ты уж точно не должен забыть!
- А, мисс Тоц, - резко посерьезнел Декард. – Ты знаешь, что с ней стало?
- Я… кое-что слышал… - нерешительно ответил Колин. – Синдикат её накрыл, да?
- Да. И… Джеймс в этом участвовал, - сказал Рик.
- Послушай, старина, лучше не говори об этом. Я вижу, как тебе трудно. Серьезно, просто забудь, о чем я спросил.
- Ладно, - уступил Декард. – Кстати, сколько времени я был в отключке? И… где я?
Обрадованный встречей, сержант совсем забыл об обычных в такой ситуации вопросах. Еще раз оглядевшись и заприметив железный стол с кучей разномастных пакетов на нем, Декард окончательно пришел к выводу, что его упекли в больницу.
- Почти два дня. Прямо Спящий Красавец какой-то! – заметил Колин и вдруг перешел на драматический шепот: - Да, кстати, скажу по секрету - снаружи стоит жуткая девчушка с фиолетовыми глазами. Грубая – просто жуть! Её, судя по всему, к тебе твой капитан приставил. Ишь, как заботится…
- А почему по секрету? – спросил Декард, тоже шепотом, принимая правила игры.
- Ну, знаешь ли, - неопределенно жестикулируя сказал Колин, - всякое бывает. Может пригодится. Особенно учитывая… почему ты здесь оказался. «Черный песок»?
Рик прикрыл лицо ладонью, всем своим видом символизируя сожаление и стыд.
- Да, браток, с этой чертовщиной связываться себе дороже. Но они тебя хорошо прочистили. Сказали, правда, некоторый дискомфорт останется. На полную реабилитацию уйдет два месяца – и это при экстенсивной-то терапии!
- Я дурак, - искренне сказал Декард. – И я удивлен, что мне столько всего принесли.
- Ну как же, - просиял Колин. – Ты часть коллектива, не говоря уже о том, что ты – знаменитый Рик Декард, который…
- Ох, оставь, - засмеялся сержант, поднимая ладонь. – Ты мне лучше скажи, уж не из своего ли кармана ты оплачиваешь лечение?
- Лечение оплачивает капитан Такер, - ледяным тоном произнесла вошедшая Елена. В её фиолетовых глазах полыхали огоньки плохо сдерживаемого гнева.
- Ой-ой, смотрите-ка, сама фурия явилась! – ничуть не испугавшись, вздорно заявил Колин, поднялся с табурета и, одернув свой дорогой костюм, подошел к двери, собираясь уходить: - Надеюсь, вы с него глаз спускать не будете, мисс Крутая Деваха. Впрочем, как и всегда.
Дверь громко захлопнулась. Декард несмело улыбнулся:
- Привет, - произнес он.
- Поздравляю тебя, Рик, теперь ты герой всего участка, - сказала Елена. Её голос буквально источал яд. – Знаешь, я думала, что ты все же возьмешься за ум и бросишь эту хрень, но нет – теперь оказывается, что я виновата в том, что никому не доложила о твоих пристрастиях! Кто бы мог подумать, что Такер о тебе так заботится.
- Капитан полон сюрпризов, - заметил Декард, спуская ноги с кровати и собираясь встать. Рика остановил кивок Елены, указывающий на торчащие у него из груди шнуры систем слежения за жизненными показателями.
- Запрещено вставать еще два дня, - флегматично заметила Елена. – Врачи сделали невозможное – за одну операцию полностью вывели из твоего организма всю эту дрянь, да еще и избавили от тяги к ней. Медицина на грани фантастики, что и говорить.
- То есть, - медленно начал Рик, - я больше не наркозависимый?
- Угу. Ты не думай, что все это просто так. Такер давно хотел видеть тебя снова в строю, но, как и я, считал, что ты должен дойти до этого сам. Я же знала, что ты чертов наркоман, но не сообщала об этом капитану. Твою шкуру спасала. А в итоге оказалось, будто я тебе смерти желаю!
- Успокойся, зубастая ты белочка, - заметил Рик. – Это вовсе не означает, что ты и дальше должна со мною нянчиться.
- Как видишь, должна, - недовольно пожала плечами Елена. – Такер оторвал меня от расследований и приказал следить за тобой. Так что хочу, не хочу, а придется тебя охранять.
- Да, участи хуже врагу не пожелаю, - съязвил Рик.
- Рано радуешься, сержант. После этого ты мне ой как должен, не забудь. Я уж не говорю, что если бы не моя помощь, ты бы так и скопытился на крыше.
- Если бы ты не украла ампулу, все прошло бы нормально, - возразил Декард. – Ну, и что мне теперь делать-то?
- Как что? Вон, пакеты разбери, там ведь весь участок подарки передает. Газетки почитай. Ящик посмотри, в конце концов. В общем, отдыхай.
- О-ох. Я бы мог этим и у себя дома заниматься… - притворно вздохнул Рик.
- Я обратно на пост, - сказала Елена. Она уже почти закрыла дверь, как вдруг ожила рация:
- Всем группам, всем группам, говорит капитан Такер. Всем быстро прибыть к бару «Ночной сверчок», что на пересечении улиц Освободителя и Руфуца. Код – сто сорок четыре, «Самозванка».
Лицо Елены окаменело, одна руки уже заряжали пистолет. Декард тоже не мог поверить в услышанное:
- Неужели… наконец-то нашли Сабрину? – медленно проговорил он.
- Видимо. Но тебя это не касается. Остаешься здесь и отдыхаешь, ты понял меня?
- Ну уж нет! – уперся Рик и, вытаскивая из груди штекеры, поднялся с кровати. – Раз Такер хочет, чтобы я вернулся в строй, я начну возвращение прямо сейчас.
- Ладно, как хочешь, - пожала плечами Елена. – Только трусы сначала надень.

[ersh57]

Сообщение от BloodRavenCaptain

он лихо заломил фуражку командира участка набок

Кто такой? Пач-ч-чему не знаю? Если фуражка - самого Такера, то кой фиг её так высокопарно называть? А если командир участка - отдельная личность, то и имя бы неплохо узнать.

Сообщение от BloodRavenCaptain

накатил еще по одной

Это кому сержант ещё накатил? Было бы "ещё одну" - тогда понятно. Но "по одной" подразумевает наличие собутыльника. И хде он у сержанта?

Сообщение от BloodRavenCaptain

полицейского участка было обыкновенным жилым домом. Цепкий взгляд полицейского

Понятно? И ещё одно:

Сообщение от BloodRavenCaptain

безудержное желание, которое он безуспешно

К этому стоит добавить переизбыток авторских повторов, создающих повышенную пафосность текста.

И всё это только по первой половине...
Хотя, если сравнивать с первыми текстами, которые были здесь размещены, улучшение налицо, что не может не радовать.

[BloodRavenCaptain]

Сообщение от ersh57

Это кому сержант ещё накатил? Было бы "ещё одну" - тогда понятно. Но "по одной" подразумевает наличие собутыльника. И хде он у сержанта?

Я таких тонкостей не знал, извиняюсь. О_0

Сообщение от ersh57

Кто такой? Пач-ч-чему не знаю? Если фуражка - самого Такера, то кой фиг её так высокопарно называть? А если командир участка - отдельная личность, то и имя бы неплохо узнать.

Надо было подчеркнуть, что Такер - командир участка. Переделаю в "свою фуражку".

Сообщение от ersh57

К этому стоит добавить переизбыток авторских повторов, создающих повышенную пафосность текста.

Да, есть такое, к сожалению.

Сообщение от ersh57

Понятно?

Ох, зря я "сержанта" заменил на "полицейского" - хотел как лучше, а получился повтор. Возвращаю обратно.

[Пафнутий]

Представляю на суд критиков свой недавно написанный рассказ. Заранее благодарю за внимание.

Скрытый текст - "Письмо Джека Кавендиша":

"Навеки Ваш, Джек."
Данное письмо датировано 1855 годом. Найдено оно было в 1986 году, в Англии, в графстве Суррей, в одном из фамильных домов. Нашла его хозяйка поместья, миссис Эмили Стэндиш, в старинном столе, работы мастеров 18 века. Когда почтенная леди разбирала бумаги, один из ящиков стола выпал и от удара об пол раскололся. Оказалось, что в ящике двойное дно. Там-то старушка и нашла письмо, споры о подлинности и истинности содержания которого, не утихают до сих пор. Я, внук миссис Стэндиш, представляю здесь текст того самого письма и надеюсь на то, что дорогой Читатель поверит в историю, рассказанную в письме, ведь меня она убедила…
«Здравствуйте, милая Эмили. Я надеюсь, что Ваше здоровье значительно лучше, чем в момент нашей последней встречи. Как вчера помню наше расставание у входа в Ваше поместье. Вы тогда сказали, что будете ждать меня из моей двухлетней поездки в Китай, но боюсь, что Нам не суждено будет встретиться уже никогда. Как Вы можете помнить, дорогая Эмили, я отправился в Китай в особую экспедицию, цель которой была изучение системы подземных ходов под Великой Стеной. Если верить древним свиткам, которые любезно предоставил для моих исследований Китайский музей Истории, то во время строительства Стены, пропало без следа около 200 рабочих, все жители одной из близлежащих деревень. Говорилось, что они спустились в подземный ход, для укрепления северной части Стены, но так оттуда и не вернулись. Когда в подземелье спустилась группа воинов, чтобы найти следы рабочих, она не обнаружила ничего кроме пары инструментов и клочка одежды. Ход завалили, но его координаты по непонятным причинам оставили. Китайское правительство предпринимало попытки исследовать подземные ходы, но каждый раз сталкивалось с различными трудностями, вроде смерти начальника экспедиции, поломок оборудования и прочего.
Мы прибыли в Китай, в составе 12 человек, 12 мая,1967 года и сразу приступили к поискам этого таинственного подземелья. По имеющимся координатам мы нашли его неожиданно быстро и приступили к раскопкам подземелья, которые продолжались 10 дней, до 22 мая. Должен Вам сказать, Эмили, что когда я спустился в этот подземный ход, то был немало поражен его сохранностью и атмосферой, которая там царила. Создавалось впечатление, что время тут течет медленнее, значительно медленнее, чем в каком либо другом подземном сооружение, которое мне доводилось посещать в жизни. К восторгу моему и моей группы, мы обнаружили некоторые следы пропавших рабочих. Следы, которые (о чудо!) смогли сохраниться в условиях полной изоляции. Это были части одежды, металлический обломок инструмента и многое другое. Странности начались, когда 23 мая, утром, почти в самом начале рабочего дня, Бернард Стрэнтон обнаружил автомобильную фару (!!!) в месте, где он проводил исследование почвы на наличие останков рабочих или их одежды и инвентаря. Сомнений не было, это действительно автомобильная фара! Но как она оказалась на глубине 10 метров под землей, да еще под слоем нетронутого грунта?! Загадка. Уильям Блейк, профессор археологии, предположил, что она каким-то немыслимым образом оказалась тут во время раскопок, проводимых китайскими исследователями.
Находку отправили на экспертизу, а мы продолжили работу. Через 4 дня, 27 мая нам сообщили поразительную новость: автомобильная фара, по результатам экспертизы пролежала в земле более 300 лет!!! Но это абсолютно немыслимо и невозможно, так как 300 лет назад автомобилей ещё не было! Первый самостоятельно движущийся экипаж был создан только в 1769 году! Более того, китайские исследователи не могли оставить в подземелье фару, поскольку даже не дошли до этого места! Наконец 29 мая, во время обеда произошло событие, которое потрясло нас всех больше ,чем найденная деталь автомобиля. Пропали абсолютно все инструменты и приборы, которые мы оставили в подземелье на ночь. Украсть их не могли, поскольку для подъёма некоторых из них, требуется сила, значительно превосходящая возможности даже десятка здоровых и выносливых мужчин. Мы доставили некоторую аппаратуру с помощью грузовиков, так что похитители либо воспользовались тем же самым, либо были сверхлюдьми, что конечно же вымысел. Но самое невероятное ещё и то, что вне пещеры ничего не пропало. Ни автомобильная фара, ни найденные осколки прошлого, ни даже прочая аппаратура! Охранники нашей экспедиции ничего не слышали и не видели ночью, так что это еще больше затрудняет ситуацию. 30 мая я решил провести эксперимент. Мы перенесли оставшуюся аппаратуру в подземелье, и ближе к вечеру я посвятил в свой план остальных членов экспедиции. По плану, я должен был остаться на ночь в подземелье, а остальные участники должны были следить за входом снаружи. Таким образом, получалась замечательная ловушка на живца.
Эмили, я не знаю, поверите ли Вы мне или нет, но я обязан рассказать Вам причину своего исчезновения. Ночью ничего необычного не произошло. Я оставался начеку довольно долго, но потом странная атмосфера подземного хода совершенно меня сморила. Я спал как младенец, что было очень странно, потому что снаружи заснуть удавалось не всегда и спалось крайней тревожно. Но когда утром, свет солнца разбудил меня и я вышел на воздух, то поперхнулся и так и остался стоять с раскрытым ртом. Вся экспедиция пропала!!! Палатки, 2 автомобиля, 11 человек из группы..ничего этого не было! Я пришел в сильнейшее замешательство. Потом принялся искать следы от колёс автомобилей, чтобы понять в какую сторону уехали мои коллеги, но я не нашел не следа. Вернувшись в пещеру Ваш покорный слуга обнаружил, что все оборудование, приготовленное для эксперимента на месте, и оно никуда не пропало. Зато вместо него испарилось все остальное. Я отправился по дороге в ближайший город, чтобы связаться с Англией и потребовать объяснений от Королевского Археологического Общества. Однако то, что я увидел, повергло меня в шок. Люди в городе, который мы проезжали, были одеты совершенно иначе, чем пару недель назад. Старомодные одежды и манеры, инструменты и техника, которыми давно уже не пользуются в цивилизованном мире. Когда же я обратился на своем не самом безупречном китайском к жителям, с просьбой о помощи в поисках друзей, то узнал, что англичан тут не было никогда, и про экспедицию никто и не слышал. А стоило мне обмолвиться, что экспедиция прибыла сюда 12 мая 1967 года, всего две недели назад, как меня подняли на смех и сообщили, что сейчас 1836 год. Я тоже решил в ответ пошутить,но когда ехидно поинтересовался о том, как поживает Мао Цзэдун, меня спросили о том, кто это такой. Дальнейшая моя история не слишком интересна. Это мытарства по стране, избегание китайских властей и жалкие попытки дать о себе знать в Англию. К сожалению, все те, кого я знал и любил, ещё не родились, и мне некому было сообщить о себе. Я писал письма в Парламент, однако мне не отвечали, видимо сочтя меня сумасшедшим. За то время, что мне довелось прожить в Китае, я убедился в том, что действительно, немыслимым образом оказался в прошлом, на 100 с лишним лет раньше моей экспедиции. По всей видимости, те пропавшие рабочие, так же как и я переместились в другое время, может быть на 100, а может быть на 1000 лет вперёд или назад во времени.
Вы, моя дорогая Эмили, в это время еще не появились на свет, а ваши родители пока что маленькие дети. Однако я посылаю это письмо по адресу, где вы будете жить, может быть, оно найдёт Вас, пускай даже через сотню лет, и Вы поймете, почему я к Вам не вернусь, отправившись в экспедицию в 1967 году.
Как видите, милая Эмили, я неисправим. Даже находясь в прошлом, так далеко от Вас и не имея никакой больше возможности связаться с Вами, я всё равно в этом письме больше времени уделил не словам любви, а науке и путешествиям во времени!Но чернил в моей единственной ручке хватит, что бы исправить мою глупость: я хочу сказать, что люблю Вас, Эмили, и всегда буду любить.
Навеки Ваш, Джек Кавендиш.
Китай, 1855 год."