Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов

Вернуться   Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов > Общие темы > Творчество > Творческий архив

Творческий архив Завершённые конкурсы, и другие исторически значимые темы.

 
 
Опции темы
  #1  
Старый 22.01.2006, 02:44
Аватар для Jur
Мимо проходил
 
Регистрация: 06.10.2006
Сообщений: 3,021
Репутация: 619 [+/-]
Восклицание Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

Авторам.

1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер
[spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.
Скрытый текст - О трудном выборе критика:
Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид



Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).


Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster



Последний раз редактировалось Markfor; 24.03.2011 в 20:14. Причина: поправил ссылку на архив темы
  #1221  
Старый 26.05.2010, 21:45
Аватар для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Scusi!
 
Регистрация: 01.10.2009
Сообщений: 3,941
Репутация: 1910 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Скрытый текст - 8 и 9 главы Хроник Легиона:
Глава 8
«А сейчас поговорим
о главном»
Тайный сигнал к началу
запрещенных в Легионе
азартных игр

Пола втолкали в шатер и поставили на колени. Все, кроме вождя, тоже преклонились чучелу совы – символу клана. Он знал, что в случае нарушения орочьих традиций ему сразу же отрубят голову. Такая же участь ждала остальных, пренебрегающих правилами хозяев.
– Примат, смотри сюда, – орк достал карту местности, отданную ему Полом ранее. На схематичном рисунке черным цветом было обозначено местоположение клана Совы, синим же, обозначались части Легиона. Алыми точками на карте рассыпались города Низании. До ближайшего поселения было рукой подать – всего день пути.
– Если все обстоит действительно, так как ты мне говорил до этого, мы захватим все земли в этой округе до праздника звездопада.
Пол догадался, что речь идет о первом снеге. Гухра приосанился, представляя себе как другие кланы, прознав о его успехах, присоединятся к победителю и он, величайший из своего рода, выкосит всю людскую мерзость с лица мира. А за приматами последуют другие – кентавры, гоблины, лон`нес`тийцы. Он воистину станет величайшим из орков, и каждый день сможет позволять себе кровавые бани. Гухра мечтательно улыбнулся.
– Итак, ты предлагаешь не сшибаться с приматами лбами, а обмануть их? – Вождь ухмыльнулся, показав присутствующим внушительные клыки.
Он с презрением относился к этой мартышке. Но влияние Гухры на клан падало, если он не предпримет решительных мер, тогда…
Старый орк посмотрел на Волаха, своего старшего сына.
Тогда весной у клана Совы появится новый предводитель.
– Именно так, вождь. Я уверяю – вы не потеряете и половины своих воинов. Вашей армии вполне хватит, чтобы разорить окрестные поселения, а может и небольшой городок.
– Орки всегда выходят победителями из сражений. Нам не нужны уловки, чтобы одолеть врага, – гордо прорычал Гагаха.
Он всей душой желал смерти этой обезьяне. В душе орк понимал, что без помощи Пола они не добились бы подобного успеха. Легионер рассказывал обо всех постах, секретах и патрулях в округе.
– Знаю, - язвительно проговорил Пол. В шею болезненно кольнуло копье, и он поспешил продолжить. – Однако бои с легионерами займут некоторое время, что для вас непростительно. К тому же скоро пребудет подкрепление. Маги, целители и несколько сотен бывалых воинов. Если не организовать наступление в течение двух дней планы могут рухнуть.
– Примат прав, мы теряем время. К концу дня нужно уничтожить людей. Велите трубить сбор воинов, – сказал Волах.
Гухра повернулся к нему. Широкоплечий, мускулистый, и что довольно редко для орка – предусмотрительный. Он станет хорошей заменой ему. Вождь непроизвольно сглотнул. Он знал, как поступают с бывшими предводителями. Их с почестями провожают в Тундру – посмертное место обитание всех вождей.
– Излагай свои мысли, – проговорил Гухра.
– Я предлагаю вам разделить армию на части и обойти легионеров с флангов, – Пол отметил места на карте. – Дождитесь захода солнца. Когда солдаты отправятся на покой, я подам знак светильником с дозорной башни. Далее ваши лучники дадут залп по форту, лешие, г-хм, скворлокхи, идут в лобовую атаку. Им стрелы что занозы.
– Слова, произнесенные трусом, всегда будут вонять трусостью, – прорычал Гагаха, дергая ремень, крепящий топор.
– Хватит сын. За наше унижение заплатим не мы, а они, – Гухра кивнул в сторону Пола. – Удача благоволит сильным. Мы победим, и точка. Совещание окончено.
– Мы не оговорили нашу плату, – подал голос Серп. Вожак леших со скрипом приподнял сучковатую голову и взглянул на вождя.
Гухра же повернулся к шаману и мысленно проклял все его семейство вплоть до седьмого колена. Бунда уверял его в том, что скворлокхи полностью подчиняются чужой воле, и считал их чем-то вроде оружия в своих руках.
– Назовите мне их, – вождь не хотел лишиться костяка своей армии.
– Вы отдаете нам лес.
Гухра попытался сдержать смех. Его клан был не единственным в здешних краях. Уход членов клана из лесов не сделает леших владыками деревьев. Тупые твари совсем не разбирались в политической жизни края. Да и не отдадут орки лес. Только здесь, вдали от проклятых гор, они не чувствуют того страха, который испытывали раньше, под конец войны с гномами.
– Это не возможно, умерьте свой аппетит.
– Хорошо. Вы отдадите нам сердцевину леса и всех пленных, которые останутся после нашего похода.
– Зачем вам пленные? – Удивился Гухра. – Мы не собирались их брать. Может, возьмете долю от поверженных врагов?
– Нет. Только живых, – плотоядно осклабился Серп.
Никто, кроме самих леших не знал, почему они зависели от теплокровных существ. Кожа живых была основой для их круговорота жизни. Лешие не могли плодиться как орки или люди. Они появлялись на свет из «болота жизни» – жижи, в которую после осой обработки превращалась плоть тех нечастых, которым не повезло попасть им в лапы. Кожу снимали с еще живых жертв. Причем, чем большие муки обреченные испытывали при этом – тем больше впоследствии родится леших. После предстоящей бойни леших существенно прибавится.
– Договорились. Больше никто не хочет высказаться? – Гухра обвел присутствующих злым взглядом. – Сыны – велите бить в тамтамы. Мы выступаем.

Пола вытолкали из шатра, показав напоследок местоположение людей при помощи пинка под зад.
Он опять выжил. При каждой встрече с вождем легионер думал, что больше не вернется оттуда живым. И каждый раз этот орк все изощреннее пугал его. Видно это доставляло ему огромное удовольствие.
Пол вспомнил свою первую встречу с ним. Тогда он поклялся верности тому, кого ненавидел всей душой. Не правда ли смешно? Пол продался с потрохами, заложил все то, чем дорожил. Он ползал перед ними на коленях, умоляя оставить его в живых, ведь предложение вождя о помиловании того, кто перейдет на их сторону было всего лишь шуткой.
И тогда, уже возле самого котла, Пол выложил все планы Легиона. Он сказал, что вскоре их всех истребят подобно бешеным псам. Но если его пощадят, Пол станет очень полезным союзником.
Ему не поверили. Пятки чуть было не лизнул кипяток, но тут вмешался шаман. Это кабанье отродье предложило проверить слова легионера. На Пола наложили чары. Он рассказал и то, как в молодости влюбился в свою соседку, и то, как подстерег ее мужа с дубиной. Воин поведал, что не смог удержать содеянное в тайне. Пол нехотя рассказал как его любовь, узнав правду, выбросилась из окна и разбилась насмерть. Он известил присутствующих о том, как на него стали смотреть в округе. Не утаил он и того, что считал себя последним негодяем и от того чтобы спастись от своего прошлого записался в Легион, чтобы верной службой искупить давнишние грехи. Ну и конечно он рассказал все, что знал о предстоящей кампании.
Орки решили, что им все-таки нужен этот примат. В ответ он наобещал им целый мешок клятв в верности. Пол готовился смыться по быстрому, но шаман оказался предусмотрительным. Бунда провел над ним обряд, сделавший человека рабом орков. В этом Пол убедился довольно скоро.
Каждый раз, когда Пол не хотел делать то, чего от него требовали, сердце легионера останавливалось. Но ненадолго. В самый раз чтобы он успел ужаснуться своей беспомощности. Рядовой стал первым человеком, шпионящим в пользу орков.
До смерти уставший, солдат вышел на опушку леса и поплелся в сторону зарождающегося форта. Несмелые осенние лучи восходящего солнца, словно обличая предателя, поблескивали на не вымазанных грязью и чужой кровью доспехах.

Глава 9
«Хуже войны может быть
только ее ожидание»
Неизвестный солдат

Что-то бесконечно далекое, уже кажущееся дурным сном проникло в его безмятежную дрему. Это было сродни воспоминаниям детства – запоминались только ощущения чего-то родного, но давно утраченного.
Он видел огромный не похожий ни на один из существующих город с непропорциональными и от этого еще более грандиозными строениями, зверей и нелюдей с сияющими бликами на челе. Перед ним представали сотни полей сражений ожидающих его присутствия.
Потом был испепеляющий жар и соленый вкус собственной крови. Но и эти чувства канули в небытие. Осталась лишь всепрощающая абсолютная тьма, милостиво поглотившая его естество.

Шафт проснулся от настойчивых тычков Дохляка. Впрочем, он уже привык к такому отношению. Каждый день солдат будили криками «подъем». Для медлительных полагались чувствительные удары по почкам. Капралы не ленились и выдумывали все новые каверзы новичкам.
Но его разбудили не капралы. Шафт мрачно уставился на рыжего паренька. Пожалуй, Юз получит хорошенькую взбучку сегодня.
– Ну, чего уставился? Я тут одолжение ему делаю, а он смотрит как баран на новые ворота, - быстро затараторил легионер.
Юз был чем-то обеспокоен. Может, и впрямь случилось и впрямь нечто из ряда вон.
– Дай угадаю – нам не дадут завтрак? Или очередная экзекуция от капралов и мы с тобой там главные гости? – Проворчал Шафт.
Он поднялся и потер занемевшие конечности, безуспешно пытаясь согреться. Потом рекрут начал сноровисто укладывать ветхое покрывало и пучок соломы, представлявший собой подушку в вещмешок. Потом он принялся тщательно смазывать доспехи и меч куском смальца. Осенняя сырость плохо влияла на металл, покрывая его налетом ржавчины, а более дешевого и действенного способа уберечь от нее амуницию у легионеров не было. Однако закончить священнодействие ему помешал Юз:
– Ты здесь торчать собираешься что ли? Говорю же – идем со мной, - проныра буквально тянул его к выходу.
– Слушай Юзик, - незаметно для себя Шафт привязался к энергичному пареньку. Постоянное любопытство и непоседливость были основными чертами характера Дохляка. – Или ты объяснишь мне, что происходит, или – он показал Юзу кулак. – Объяснишь это ему, а я продолжу заниматься делом.
– На нас напали! – Закрывая глаза, выпалил легионер.
– Как напали? – Опешил Шафт. Он осмотрелся по сторонам, выглядывая притаившегося противника.
– Да не сейчас, дурень, - Дохляк быстро взял инициативу в свои руки.
Он ухватил Шафта под локоть и повел по тропинке к плацу. Другие солдаты, кто по группам, кто в одиночестве, тоже стекались туда.
– Вчера, если помнишь, Геморрой и ветераны ушли в рейд, пытаясь искоренить новую напасть – леших. И без них бы прожили. Ну, так вот – солдат перебили. И кто как ты думаешь? Можешь не отвечать – не угадаешь. С лешими заключили союз орки – вот ведь небывальщина. В общем, почти никто не выжил. Наши опытные воины угодили в засаду, представляешь. Орки нашпиговали их стрелами и изрубили на куски, - Юз попытался показать, как именно враги это сделали, и так махнул клинком, что чуть было не отсек себе ухо.
Они подошли к остальным. Перед ними выступил с короткой речью Счастливчик. Капитан был бледен, но его голос не дрожал и внушал уверенность.
– Думаю всем присутствующим здесь известно, что генерала Мартина и многих воинов, ушедших с ним, нет в живых. Так же вы, должно быть, знаете, что орки действовали не в одиночку. Подтверждаю, мы так же имеем дело с лешими. Кто еще не догадался – это самое худшее, что с нами могло произойти. Ходячие пеньки имеют очень толстый хитин, который не возьмут стрелы.
Но я собрал вас не для того чтобы поплакаться. Вполне понятно, что враги, окрыленные такой победой, на этом не остановятся и в скором времени попытаются взять форт. Но я обещаю вам, что Легион достойно встретит незваных гостей. Мы будем готовы к нападению. Это все что я хотел вам сказать. Вольно, бойцы.
Легионеры уходили с плаца весьма озадаченные случившимся. Но они и не подозревали о настоящем положении дел.

Пол рыл ров вместе с его новой командой.
После того как всех выживших обстоятельно расспросили и сверили их показания, ему дали должность капрала в стрелковом взводе. Пол исподлобья глянул на небо. Голубой эфир укрылся сплошным потоком серых грозовых туч. Небеса явно не одобряли его поступка. Да и сам Пол был зол на себя.
Его беспокоили мрачные мысли. Скоро начнется мясорубка с мизерными шансами выжить в ней. Поэтому, после того как он даст сигнал, новоиспеченному капралу прямая дорога на большую дорогу. Ничего, разбойники тоже неплохой жизненный выбор. По трактам Низании таких людей пруд пруди – чем он хуже?
Главное, не дрейфить. После отбоя он подойдет к постовому и тихонечко полоснет лезвием по нежной коже на шее. Чик и все. А потом ноги в руки и…
Пол углубился в работу с головой.

После того как к ним присоединился только что произведенный в чин капитана сутулый и бледный как сама смерть легионер, по кличке Гроб, Счастливчик начал:
– Перейду сразу к делу. Ребята, среди нас есть предатель. Еж, просвети людей.
Маркус поднялся с ящика, временно служащего стулом.
– После разгрома я прокрался в стан противника. Представьте мое лицо, когда я застал там живого и вполне упитанного легионера беспечно беседующим с вождем клыкастых.
– Понял, - взвыл сухим баритоном Хрипун, сотник роты легкой пехоты. – Вот почему мы никого из их братии не встречали ранее.
– Этот стервец обо всем докладывал, - подтвердил его догадку Еж. – Они знали про все наши перемещения по округе.
– Эта информация нам ничем сейчас не поможет, - проговорил Гроб.
– Отнюдь. Теперь мы можем сократить список подозреваемых на семь человек – так как им ранее не приходилось выходить в патруль. Поэтому, они не могли знать о маршруте движения, – заметил Счастливчик.
– Ну, хорошо. Давайте надавим на остальных, – предложил Гроб.
– Не выйдет. Орки не так глупы, как кажется, – скривился Еж. – Я видел в их лагере шамана. Он вполне мог наложить какие то чары на предателя. И как только мы его расколем, мерзавец станет горкой пепла. Но если мы его вычислим, то сможем приглядывать и предвосхитить действия противника.
– Установим за каждым из них наблюдение, – решил Счастливчик. – Но у нас остается открытым следующий вопрос. Каким будет их следующий шаг?
– На этот вопрос отвечу я, – подал голос, доселе помалкивающий до этого Шрам. – Они нападут. И вы знаете, что это правда.
– Но когда, умник? – Раздражительно фыркнул Гроб.
– А ты догадайся. Через день-два к нам прибудет подкрепление. Предатель знает об этом и, несомненно, известил орков.
– Они нападут сегодня ночью, – прошептал Хрипун.
На долгое время в помещении повисла зловещая тишина.
– Но они ведь не пойдут в открытое наступление? – Гроб повернулся к Маркусу в ожидании ответа.
– Да, такой поступок чреват большими потерями. Вполне вероятно, что они захотят напасть и на окрестные селения, а для этого требуются значительные силы, – заключил Еж.
– Следовательно, они прибегнут к хитрости, – предположил Хрипун.
– Шрам встал и, не говоря ни слова, прошел к забитому под завязку бумагами ящику. Он вытянул карты местности и боевых порядков Легиона.
– Я тоже думал о таком ходе событий и поэтому начеркал в уме несколько вариантов развития событий.
– Отлично капитан, – произнес Счастливчик. – Твои предложения будут взяты на заметку. Если атака совпадет с предположенным ранее вариантом, мы будем действовать с согласованным ранее планом.
– А как быть с нашим местоположением? Враг знает наши порядки. Может нам стоит перегруппироваться? Или устроить им ловушку?
– У меня есть мысль на этот счет, – грустно сообщил Шрам.
Он помнил свою первую кампанию. Тогда Легион получил памятный урок. Чувствуя за собой преимущество в численности и используя элемент неожиданности, легионеры пошли в лобовую атаку ночью. Но воинов ждал неприятный сюрприз.
Когда солдаты ворвались в предполагаемый стан противника, а, как известно минотавры живут в основном в горных ущельях, то не нашли никого кроме поджидавшей их старушки смерти.
На людей низринулись груды камня. Валуны погребли все командование и большую часть солдат. Но враги на этом не успокоились. Минотавры зажали легионеров с флангов, не давая опомниться. Шраму тогда несказанно повезло. Он отделался только уродливым рубцом, пересекающим все лицо. Его спасла от гибели только чудотворная сила целителей.
– Мы применим тактику воинов степей. Гоблины не раз истребляли наши патрули таким образом. Конечно, это не поможет нам победить, но возможно даст шанс дождаться подкрепления, – заявил Шрам.
Обсуждение предстоящего сражения продолжалось не один час. Наконец офицеры вышли из командного шатра, подставив усталые лица закатным лучам солнца.

Воины Гухры подоспели задолго до истечения предполагаемого срока. Как и предлагал Пол, орки разделились на две части, ведомые под началом вождя и старшего сына. Лешие двигались отдельно от союзников. Именно с их помощью Гухра хотел сломить волю людей.
Вождь знал – сегодня решается судьба клана. Он может прославить себя и своих потомков, ну и конечно укрепиться на троне более основательно. Нужно было торопиться. Задержись армия на один день и все планы рухнут.
Солнце медленно скрывалось за горизонтом. Гухра послал вперед смотрящих с приказом смотреть в оба, ведь человек мог дать сигнал в любое мгновение.
Минутой раньше этот же приказ отдал Волах. Орк не был дураком. Он знал что, напав на лагерь приматов клан, одержит великую победу. Знал Волах так же, что таким образом отец стремится укрепить свое положение в клане. Такое развитие событий не устраивало сына вождя. В его положении оставалось только поджидать случайности, способной изменить порядок вещей.
Серп был само спокойствие. Предводитель скворлокхвов добился всего, чего хотело племя. Сердцевина леса была средоточием магических сил. Если они правильно проведут обряд – получится новое «болото жизни», которое будет давать миру в разы больше леших, чем это делало старое. Ждать оставалось совсем немного.

К концу дня руки Шафта покрылись сплошным слоем кровавых мозолей размером с вишневую косточку.
Легионеры корпели с самого утра. Солдаты обтесывали и ставили колья, рыли траншеи и таскали мешки с песком. Он думал, что этой муке не будет конца, и когда Шафт готов был потерять сознание, Нагоняй отдал приказ «отбой».
Легионеры как стояли, так и повалились на рыхлую землю. Некоторые сразу же заснули. Некоторое время Шафт лежал, не осмеливаясь пошевелить рукой, так как боялся, что износившаяся конечность отпала от тела. Окинув мутным взглядом бригаду, он заметил как Кровавая Мери, словно мать заботится о стонущем Дохляке, дела которого были еще хуже, чем у Шафта.
Лимонадный Джо, Кактус и Зуб вяло переругивались. Брюхо инстинктивно доедал свой паек.
На плечи усталого легионера опустились руки – одна тяжелая и крепкая, другая нежная и мягкая.
– Давай я осмотрю твои руки, - произнесла Золотава. Девушка достала чистую полосу ткани и дурно пахнущую мазь.
«И откуда у нее это? Комплект вроде у всех один и тот же» – еле ворочая мозгами, подумал Шафт.
– Не раскисай Грозный. Нас еще ждет бой, – подбодрил Джон.
Шафту показалось, будто кто-то застонал. Возможно, это был он?
– Тихо, дуралей. Не видишь, парень и так выбился из сил, - упрекнула его Льдинка. – Но действительно Шафт. Как это не тяжко, но сегодня нас хорошенько потреплют орки. И не каждый доживет до утра. Эй, что с тобой? – удивилась Золотава.
Глаза Шафта превратились в узкие щелки. Он попытался встать. На перевязанных ладонях бурыми пятнами проступила кровь.
– Никогда больше. Я не допущу новых смертей. Остановить, я должен их остановить.
Джон и Льдинка снова уложили его. Подождав, пока измученный товарищ не уснет, двое легионеров двинулись к их постоянному месту встреч – тренировочному полю.
– Ты не спрашивал Шафта о его пролом. Чувствую – с ним что-то не ладно, – нарушила тишину Льдинка.
– Только однажды. Он посмотрел на меня, словно я вонзил кинжал ему под ребра. Когда речь заходит про орков, Грозный просто звереет, – ответил Скала.
На минуту повисло неловкое молчание. Они вышли к палаткам, смотря в разные стороны, но думая об одном. Они думали о той прекрасной ночи, которую подарил им Легион.
– Золотава, я все думаю о нас. Мы могли бы… – Сердце Джона всякий раз начинало исступленно биться в груди, когда он думал о ней. Но всякий раз, кода он начинал говорить, нужные слова выветривались из его головы, словно уносимые ураганом. Впервые в своей жизни он не знал, как поступить дальше.
– Да ладно, Джон. Расслабься. Мы были слишком пьяны тогда. Больше об этом ни слова. Пойдем лучше к котлу. Я заметила, что Брюхо поглядывал в его сторону с вожделением, – удивительно, но слова дались ей легко.
Льдинка отстранилась от Джона.
Ей не нравилось, что он начинал овладевать ее мыслями. Золотава поступила в Легион не для того чтобы опять попасть в зависимость. На ее родине женщин считали чем-то вроде мебели – разменной монетой для выгодных союзов. Здесь она имела хоть и ущемленную, но все же свободу, и не спешила с ней расставаться. Но искра, которую зажег Джон в ту ночь медленно, но верно разрасталась в пожар вечной и пылкой любви.
Скала уныло плелся за ней не испытывая и тени облегчения от того что Золотава избавила его от признания своих чувств. Напротив, его охватила тревога, будто Джону необходимо было сказать эти слова в короткий срок. И срок этот с каждым мгновением становился все короче.

__________________
Писать книги легко. Нужно просто сесть за стол и смотреть на чистый лист, пока на лбу не появятся капли крови.
  #1222  
Старый 27.05.2010, 15:30
Аватар для interes123
Местный
 
Регистрация: 10.05.2010
Сообщений: 93
Репутация: 69 [+/-]
Решила вновь попрактиковать свои аналитические способности.
Мережук Роман, разбор ваших двух глав от меня ниже.
Прошу не принимать в серьез, если вы не согласны с моими доводами, это всего лишь моя точка зрения.
Скрытый текст - читать:

1. Сочетание высокопарного слога в сочетании с, я бы сказала, «школьным слэнгом» в репликах героев. Кстати, а почему орки оказались такими образованными? Я о них конечно не так много знаю, как хотелось бы, и могу судить только по «Властелин колец», но все же это немного странно. Вот реплики орков:
Высокий слог
«Велите трубить сбор воинов»
«Удача благоволит сильным»
«Нам не нужны уловки, чтобы одолеть врага»

А вот для сопоставления реплики людей (если правильно поняла):
Школьный слог
«Да ладно, Джон. Расслабься.»
«Тихо, дуралей.»

Вывод: орки, проучившись на филологическом факультете МГУ, составили отряд мародеров, и отправились жить в лес, убивать и грабить. Людей вы тоже либо приукрасили, либо я в другом кругу живу и общаюсь, но мне кажется их общение также не совсем адекватным. Когда мне говорят «Да ладно, расслабься» - я скорее обижаюсь, аргументы какие чтобы я расслабилась, и вообще это наезд )) «тихо, дуралей» - тоже, извините. Скорее похоже на общение хозяина с собакой… Но люди обычно разговаривают более выразительно и содержательно, а чтобы придать скептическую нотку в свою фразу, обычно просто произносят ее менее серьезно, или наоборот повышают голос. Много разных способов передать настроение, или симпатию, не прибегая к таким «фразочкам».
Небольшой наезд вам от меня )

2. Расы, подрасы, и прочие действующие группировки – как же их много и так ли они шибко гладко сочетаются в одной книге друг с другом?
Гномы – орки - приматы, люди, тундра. Лешие и лес. Минотавры.
Кто с кем, кто за кого…
Сказка, фантастика и реальность в одном флаконе.
Если брать «Властелин колец» для сравнения (хоть стреляйте, но это то, что с моей точки зрения есть шедевр шедевров, и после которого скептицизм к прочим авторам похожего жанра заработать несложно), так вот, во властелине вы не обращаете внимание, что там есть люди, потому как они выступают как единое целое в том мире, в котором живут. В их мире нет «тундры», там нет вообще ничего обыденного. И в то же время их мир не похож на сказку, а ваши лешие и минотавры выглядят среди орков и гномов несколько не к месту, как мне кажется. Приматы еще какие-то.
Выводы: неорганично подобраны действующие лица, мир в котором они живут, и конфликт тоже не слишком занимательный. К чему все идет – даже не очень интересно. Конечно, можно со мной поспорить в этом, ведь (о ужас!) я даже не люблю звездные войны. Там кстати тоже были приматы, и кого там только не было, тоже собрали невесть кого, перемешали. Но кто знает, может, вы прославитесь, с такой подборочкой героев, как создатели звездных войн! Вот такая мысль.

3. Сочетание имен. Не буду особо распространяться по этому поводу. Просто подборочка:
- труднопроизносимые (Шафт, Гухра)
- трудноусваиваемые (Злотава, Скала).
- глуповато звучащие (Джон, Льдинка, Шрам, Гроб, Счастливчик)
Выводы: вы на 100% уверены в этих именах?

4. Многие описательные фразы несут некую искаженную информацию, по которой картинка в голове либо не складывается, либо наоборот складывается слишком яркая и совсем не та, на которую рассчитывал автор. Вот примеры и комментарии к ним:
«сплошным слоем кровавых мозолей» - трудно себе это представить, просто мясо что ли?
«еле ворочая мозгами, подумал Шафт.» - я когда читала представила себе мозги, и как они ворочаются…
«Орк не был дураком» - это кстати ваша оценка
«Легионеры корпели с самого утра.» – что-что делали?
«Пол исподлобья глянул на небо.» – это как? Весь извернулся и умудрился изподлобья глядеть на небо.
«Сердце Джона всякий раз начинало исступленно биться в груди, когда он думал о ней» – исступленно биться – не буду спорить, но порассуждаю на тему того, сочетаются ли эти слова. Мне кажется, «исступление» несколько устаревшее и стилистически поэтическое, и употребляется чаще в качестве существительного, а ни наречия. Посмотрела в словаре, «Состояние крайнего возбуждения, при к-ром теряется самообладание». То есть «возбужденно биться» хоть и с натяжкой, но терпимо, а «биться в состоянии возбуждения, при к-ром теряется самообладание» - это значение того, что написали вы, и по-моему трудно себе этот процесс представить.
«Широкоплечий, мускулистый, и что довольно редко для орка – предусмотрительный.» - это одно предложение. Физические данные и личностные в одном флаконе – плохой прием, даже запретный, я бы сказала.
«Ей не нравилось, что он начинал овладевать ее мыслями.» - нежелательные ассоциации того, как человек овладевает чужими мыслями – то есть я к примеру представила себе этот процесс, а так же задалась многочисленными вопросами – как это можно сделать, руками, силой мысли, дунуть, свиснуть, как?
«Джону необходимо было сказать эти слова в короткий срок. И срок этот с каждым мгновением становился все короче.» - насколько короткий? Совсем коротюсенький? Или средней коротковатости? Или короткий по меркам тупых (но при этом выпускников МГУ) орков?
«ведомые под началом вождя и старшего сына» - хм… за ниточку? Силой мысли?
«Гухра послал вперед смотрящих с приказом смотреть в оба» - я несколько раз перечитывала эту фразу, каждый раз получая удовольствие 
Выводы: вы на 100% уверены, что воображение ваших читателей не столь развратно-превратное как, к примеру, мое?
5. Запятые – причастные, деепричастные обороты часто оформлены запятыми неправильно. К прим. «Он знал что, напав на лагерь приматов клан, одержит великую победу.»
Выводы: дайте отредактировать кому-нибудь, кто в русском знаток ;)

Спасибо за внимание!
  #1223  
Старый 27.05.2010, 23:28
Аватар для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Scusi!
 
Регистрация: 01.10.2009
Сообщений: 3,941
Репутация: 1910 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Скрытый текст - 10 и 11 главы:
Глава 10
«Сражение это состоялось
близ северного тракта, недалеко
от Зэльдинского перепутья.
Враг имел внушительное преимущество
в силах, но на мужество и отвага
легионеров сравнивали шансы…»
Отрывок из летописи Легиона –
официальном историческом документе
повествующем обо всех боевых действиях
легионеров на суше и на море.

Ночь незаметно опускалась на предстоящее поле битвы. Тени исчезали, расплываясь в сгустках полумрака. Сумерки скрыли кругозор, смешали и исказили очертания пейзажа.
Казалось, даже лесное зверье притаилось, чувствуя нервное напряжение противоборствующих сторон. Словно непримиримые враги – порядок и хаос, люди и орки часто сталкивались между собою. И то одни, то другие одерживали верх соперником.
Невидимая клепсидра рока отсчитывала последние капли спокойствия. Вязкие и тягучие они падали вниз, перечисляя будущие жертвы бойни.
Со стороны леса доносились приглушенные проклятия и похрюкивание. Поскрипывали голые ветви падубов, а может это лешие в нетерпении разминали свои чудовищные конечности. Холодный ветер пригласил листья на танец, и они закружились с ним в грустном хороводе.
Со стороны форта не доносилось ни звука. Настроение людей как ничто другое сейчас отражало дух Легиона. Нерушимое, уверенное в собственных силах оно на своем примере доказывало, что этот бой лишь один из многих, в котором Легион одержит победу.
Но вот между затихших легионеров начала прокрадываться темная фигура…
Мир замер и напрягся. Случайная птица, пролетавшая над опушкой, заметила множество силуэтов, держащих блестящие предметы…
Внезапно вся живность сорвалась с насиженных мест и, оглашая окрестности сумасшедшим воем и карканьем, понеслась прочь. Зверье, во что бы то ни стало, стремилось покинуть место, облюбованное смертью.
На дно клепсидры упала последняя капля…

Пол старался идти неслышно. Он крался вдоль симметрично расположенных палаток и шатров, вмещающих в себя спящих солдат. Мысль о том, что он вскоре обретет свободу, согревала его пуще костра.
Сознавая, что для воплощения плана нужна проворность, Пол избавился от громоздких доспехов, оставив при себе лишь кинжал. Он запросто обошел постовых и дремлющих бойцов.
Пол не догадывался, что за ним следили. Капрал по кличке Пластун, по приказу Счастливчика наблюдавший за возможным предателем, держался в десятке метров от него. Капрал мог в любое время поднять тревогу, но желал удостовериться на все сто, что перед ним именно тот человек.
Пластун слабо верил, что любой вменяемый человек может шпионить в пользу орков. У легионеров тем более не должно было быть на это причин.
Пара петляла по лагерю, представлявшему собой правильный прямоугольник, вытянутый вдоль леса. Возле недостроенных стен лежали неровно отесанные колоды и строительные принадлежности. Немного дальше виднелись рвы и ряды острых кольев. Возможно, такое нагромождение препятствий и не остановит врагов, но уж точно задержит.
Пол с опаской приближался к вышке. Он нервничал и пытался унять дрожь в теле. Легионер знал, что в случае неудачи поплатится жизнью. Вождь обещал отдать его в лапы Серпа, попытайся воин его обмануть.
Пол вытянул кинжал и приготовился к нападению, но за спиной раздался голос, от которого легионеру стало не по себе:
– Куда-то собрался, капрал? – Лениво растягивая слова, произнес Пластун.
Воин стоял в нескольких метрах от предателя с вытянутым из ножен клинком.
– Вечерняя прогулка, – оборачиваясь, выпалил Пол.
– Наслаждайся ей вволю, так как она последняя в твоей никчемной жизни.
Капрал набрал в легкие побольше воздуха и приготовился поднять тревогу. Пол, почти не целясь, с полуоборота метнул кинжал в так некстати появившегося соперника. Он промахнулся. Кинжал ударил капрала рукоятью и отлетел в сторону. Не дожидаясь пока противник опомнится, предатель набросился на него и столкнул плечом в ров.
От неожиданности Пластун выронил меч. Ругаясь последними словами, он начал выбираться на поверхность, цепляясь руками за мерзлые комья земли.
Не дожидаясь, когда капрал вылезет, Пол бросился к лестнице. На половине пути его окликнули, но легионер упорно лез вперед и остановился только, когда к его горлу приставили меч.
– Какие демоны тебя мне принесли? – произнес дозорный. – Рассказывай или отправляйся в бездну.
Товарищ по наряду внимательно следил за движениями незваного гостя.
– В лагере предатель. Поднимайте тревогу, – Пол сказал первое, что вертелось на языке.
Как ни странно, но солдаты ему поверили. Один достал рупор, второй отвел меч. Пол отреагировал моментально. Предатель с размаху заехал ближайшему солдату в висок, и тот, перегнувшись через перила, упал вниз, на колья.
– Что за… – Второй воин отбросил рупор и потянулся к мечу.
Пол подобрал клинок, выпавший из рук убитого им легионера, и рубанул наискось. Дозорный парировал перекрестным ударом. Пол сократил дистанцию и боднул соперника лбом, сломав тому нос. Легионер взвыл и попытался отстраниться, но предателю терять было нечего. Он проскользнул в миллиметре от вытянутого в его сторону меча, обошел противника с левого фланга, и зажал горло в мертвом захвате. После нескольких секунд, показавшихся Полу вечностью, дозорный прекратил брыкаться, царапаться, хрипеть и, наконец, дышать. Труп выскользнул из его рук и осел на доски.
Не теряя драгоценного времени, Пол достал из потаенного кармана два врученных шаманом камня и стукнул их друг о друга. От их соприкосновения образовалась ослепительно розовая вспышка, видимая только оркам.
В этот миг Пластун выкарабкался изо рва и благим матом дал понять, что он думает о тех, кто предает Легион.

Как только форт осветила чародейская вспышка, орки и лешие пошли в атаку.
Клан насчитывал около трехсот мечей и столько же луков. По правде сказать, лучники из орков были не ахти какие, но лешим потребуется хорошее прикрытие. Спрятавшись за щитами, легионеры не смогут воспрепятствовать их приближению.
Вторым их козырем было шаманство – древнейшая из форм магии в Райне. Хотя с годами орки утратили большую часть своих знаний. Теперь потомки владели лишь жалкими крохами былого могущества. Но и этих крупиц было достаточно, чтобы один шаман продал свою жизнь в обмен на несколько сотен вражеских.
Хорошо осознавая, какая сила их прикрывает, Серп уверенно приближался к людям. Восемь десятков леших - это сила, с которой нужно было считаться. «Мясники» в вразвалочку приблизились к недостроенной фортеции, когда на них низринулся гул сотен легионерских глоток.
Не привыкший раздумывать на ходу, Серп вынужден был выбирать: отдать ли ему приказ остановиться, или же не обращать на это внимания. Вожак будто наяву видел тысячи терзаемых когтями и сбрасываемых в «болото жизни» жертв. Закованная в хитин тварь решила не медлить, и понеслась во всю прыть. За вожаком последовали остальные.

Счастливчик доверил операцию более опытному Шраму. Сам капитан вместе с основными силами находился в стороне от форта. Незаметно для себя, он возглавил остатки Легиона. Власть окрыляла Счастливчика и пьянила ум не хуже вина. Он отдал лучших солдат на операцию. Конечно, среди них было немало воинов из его роты.
Шраму выпала ответственная задача – привести врагов в западню. Легионеры опустошили погреба местных жителей, запасаясь огненной водой, которая должна была сыграть важную роль в их плане.

После того как воинов оставили отвлекать внимание врагов, сержанты отдали наставления:
– Держитесь нас. Ни в коем разе не сворачивайте – иначе вам конец. Когда прозвучит приказ – бегите во всю прыть, – монотонно произносили они.
Вскоре воины услышали топот. Пока противник карабкался через траншеи и обминал колья бывшие только декорацией защитных укреплений, легионеры перегруппировались. Они были готовы задолго до того, как лапа первого «мясника» переступила черту, за которой начинался лагерь.

– Пли, – одновременно рыкнули Гухра и Волах.
Лучники выпустили смертоносный поток стрел в сторону фортеции.
«Сегодня будет славный день. Я убью своего двадцатого примата» – думал притаившийся в кустах Калахра.
Опытный боец тщательно протирал «ворон» – метательную цепь с металлическим крюком, напоминающим клюв на одной стороне и костяной рукоятью на другой. Оружие ему верило и приветливо поблескивало в скудном свете луны.
Разбившись на части, орки стремились захватить легионеров в тиски и уничтожить одним ударом.
Кто-то из старших по званию прокричал девиз. Остальные с воодушевлением подхватили. Клан Совы пошел в атаку.

– А я…думал, что лешие…не умеют бегать, – задыхаясь, выговорил Дохляк.
Сразу после дачи сигнала легионеры бросились наутек. За те несколько минут, что они бежали воины порядком подустали. Возможно, этому способствовал вес доспехов и день напряженной работы.
«Лешие и, правда, шустрые» – мимоходом подумал Шафт.
Едва заслышав свист, Нагоняй приказал поднять щиты. Стрелы забарабанили о металл. Позади ойкнул Шар – ему оцарапало руку.
Шафт обернулся на бегу. Скала и Льдинка бежали последними, готовые в случае опасности прикрыть собой товарищей. Лешие догоняли их, поглощая расстояние с поразительной быстротой.
Крюк бежал одним из первых. Пролив первую кровь он познал счастье мира и стремился повторить свои ощущения.
Серп замыкал их отряд. Прожив не мало лет, он знал, что безопаснее всего находиться в арьергарде армии.
Впереди показались ряды застывших теплокровных с зажатыми в конечностях пузатыми предметами.
– Разойтись, – скомандовал Шрам. Его команду эхом повторяли сержанты.
Послышался лязг железа и в рядах солдат образовались щели. Запыхавшиеся легионеры в полной мере воспользовались лазейкой.
Пробежав сквозь ряды солдат, Шафт резко обернулся, стремясь ничего не пропустить.
– Сомкнуть ряды, – Шрам отдал новый приказ.
Перед лешими выросла сплошная стена из плоти и стали. Крюк несколько опешил, видя, что легионеры больше не отступают. Его замешательство оказалось роковым. Вместо криков страха и просьб о пощаде, солдаты бросили в сторону неприятеля приготовленные бутыли. Вытекшая из глиняных сосудов вязкая жидкость растеклась по хитину, проникая внутрь сочленений.
– Го-товсь! – Лучники подожгли стрелы. – Пли!
В ничего не понимающих леших понеслись огненные зарницы. В мгновение ока пламя охватило добрую половину тварей. Когда «мясники» в панике смешали ряды, огонь передался и другим. Сначала они почувствовали всепроникающую боль. Затем лешие начали умирать.
Крюк в бешенстве катался по земле, пытаясь сбить пламя, но это не помогло. Его лапы превратились в горящие поленья, голова потрескивала от жара. Леший лишился отростков служащих ему глазами и языка. Крюк мог только выть от бессильной ярости. Но и это длилось не долго.
Видя, что сделалось с его сородичами, Серп дико зашипел, но вскоре быстро осадил себя. Нужно было давать сигнал к отступлению. С подставившими их орками скворлокхи разберутся позже. Если они не отступят «болото жизни» сгинет в миазмах, так и не дождавшись новых питомцев.
– Отдать приказ добить их? – Поинтересовался стоявший поодаль Гроб.
– Вскоре у нас будут другие проблемы, – Еж указал на приближающихся с правой стороны орков.
– Смотрите, – Хрипун указал рукой в сторону опушки. На прогалине шаман завел свой безумный танец, на каком-то светящемся рисунке.
– Хрипун и Гроб, – берите правую сторону. Я и Еж будем на левом фланге, – скомандовал Счастливчик. – Шрам, займешься резервами.

– Тихо лапками шурша, орки прибегут сюда, – передергивая слова, пробормотал Букварь начало детской считалочки. – Тех порежут, сих порвут, а тебя с собой возьмут.
Их отряд отошел к левому краю. Воины находились в пятом ряду тяжелой пехоты. Сейчас они могли только наблюдать за развитием событий.
– Их лучники еще не подтянулись, – пробормотала Кровавая Мэри.
– Может, обходят нас с тыла? – Предположил Лимонадный Джо.
– Орки не нападают со спины, – отрезал Скала.
Шафт прислушался к своим ощущением. Черная ненависть, желание отомстить убийцам семьи и просто ярость от загубленной юности клокотали в его груди. Он всей душой хотел восстановить несправедливость и заставить врага пожалеть о содеянном. Шафт поудобнее перехватил рукоять меча.
– Полегче, малыш. Поранишься еще, – посоветовала Льдинка. – Не видишь что ли? Они пока что вне досягаемости наших клинков.
– Рано или поздно они подойдут ближе, – ощерился в жестком оскале Грозный. Именно он, суровый легионер и неплохой воин, а не некогда наивный юнец, сейчас готовился встретить врага во всеоружии. И не повезет тому орку, который не него наткнется.

Калахра двигался в стороне от остальных собратьев. Он не желал участвовать в грубых столкновениях, где исход боя решает количество нападающих. Нет, он хотел сам выбрать жертву, и лично познакомить ее с «вороном».
Лучники дали по ним залп. Несколько десятков полегло на месте, остальные даже не остановились помочь раненым.
Словно волны о прибрежные скалы, орки разбились о щиты Легиона. Но в отличие от волн, после отлива остались не водоросли, а трупы.
Капитаны решили разделить солдат. Бой перешел в более спокойное русло. Ряды воинов рассеивались, увлекая за собой все больше противников. Бригада Нагоняя заняла первый ряд.
Скала отбил два выпада врага, и когда тот замахнулся для третьего удара, всадил ему меч в сердце. Льдинка вскользь отбивалась от нескольких противников с копьями. Шар подоспел к ней не помощь, отвлекая внимание одного из них. Льдинка тут же пырнула орка, распоров ему живот подобно рыбаку, потрошащему рыбу.
Шафт вел жестокую схватку с одноглазым противником, вооруженным двумя мечами. Опытный воин, орк оставил на теле врага множество порезов. Шаг за шагом Грозного теснили, по всему выходило, что долго он так не продержится. Шафт решился на отчаянный маневр. Когда одноглазый замахнулся для сокрушительного удара, легионер отвел щит в сторону и ударил врага крестовиной меча в лицо. Кожа орка лопнула, из рассеченного лба, застя взор, густым ручьем потекла кровь. Противник вслепую попытался нанести удар, но Шафт проворно уклонился от выпада и следующим замахом раскроил тому череп.
Оглянувшись, Грозный приметил лежащего на земле Дохляка. Над Юзом, готовясь сокрушить воина, стоял рослый орк. Шафт криком отвлек внимание врага. Дохляк, не упуская спасительного мгновения, вонзил меч клыкастому в пах.
Раскручивая «ворон» в руках, Калахра врубился в ряды людей. Одна мартышка пыталась зайти ему со спины, но нарвалась грудью на каленное железо. С сухим хрустом «ворон» вырвался из грудной клетки. Орк раскрутил оружие и скосил полголовы следующему воину. Калахра с легкостью уклонился от неумелого выпада и усмехнулся. Вскоре «ворон» спел павшему прощальную песнь.
Волах с отрядом его личной охраны шествовал по полю брани. Сын вождя поступил мудро, приказав стрелкам после первого залпа бросить луки и взять в руки настоящее оружие. Теперь к левому флангу спешило подкрепление, тогда как воины, руководимые отцом, переживали не лучшие моменты своей жизни. Волах достал секиру и врубился в гущу схватки. За ним, не отступая ни на шаг, следовали его верные псы. Волах рубил головы врагов и крушил кости.
Гроб увидел предводителя воинов. «Достойный противник» – подумал капитан, вытаскивая меч из тела очередного врага. – «Только нужно вначале избавиться от прислуги».
Волах ударил, надеясь единым ударом повалить врага. Но мартышка не спешила принять бой. Вначале легионер наискось рубанул стоявшего по правую руку защитника. Удар пришелся точно в яремную жилу. Фонтан крови выплеснулся на землю, смешиваясь с раскисшей от дождей почвой. Далее Гроб вытащил из-за голенища сапога нож и метнул во второго защитника. Лезвие вошло аккурат в глазницу орка.
Волах глухо зарычал и попытался разрубить врага, но капитан изловчился и топор располосовал только воздух. Гроб рубанул по пятерне орка. Волах прижав к телу культю, начал отступать. Легионер отвлекся на другого врага. Сын вождя не упустил выпавшего шанса. Он метнул топор. Сделав в воздухе пару оборотов оружие, перерубило воину позвоночник.
Наскоро перевязывая искалеченную руку тряпицей, Волах вышел из сечи. Подоспевший резерв орков с душераздирающими криками приближался к сражающимся.
Шафт рубанул подбежавшего врага, вспоров тому живот. Легионер огляделся в поисках новых соперников. Люди теснили врагов по всем флангам. Давление на центр ослабло, большинство орков сбежали с поля боя.
И тут Шафт увидел, как отступающие останавливаются, а им навстречу из темноты подтягиваются свежие силы.
Необходимо срочно об этом доложить Нагоняю.
– Сержант, у нас проблемы!
– В чем дело солдат? Ох, раздери меня гарпии! – Нагоняй заметил приближающихся орков. – Все ко мне! Выставить щиты, криворукие дурни. Или вы сделаете то, что я велю, или я сам вас выпотрошу на месте.
Нехотя расставаясь с мыслью о скорой победе, легионеры сплотились около Нагоняя. Едва только последний рекрут влился в их ряды, как на них накатила вторая волна атакующих.

Счастливчик стоял на некотором возвышении, представлявшем собой сложенные грудой ящики. Капитан наблюдал за разбитым на голову, в панике бегущим противником. К новоявленному командиру подошел Маркус.
– Наши потери раненными и мертвыми составили полсотни бойцов. Совсем неплохо для безвыходной ситуации. Кажется, у нас появился шанс дожить до подхода подкрепления.
Внезапно они услышали странный звук, похожий на назойливое комариное жужжание. Огненная вспышка, похожая на зарево восходящего светила быстро опускалась на задние ряды солдат.

Шрам следил за ходом событий. По левому флангу легионеры полностью разгромили неприятеля. С правой стороны орки только что показали им спины.
Капитан обратил свой взгляд на леших. Твари снова собирались в бой. Что же, сотни бойцов вполне хватит, чтобы с ними справиться.
– Легионеры, – капитан острием меча указал на леших. – В сторону противника шагом марш.
Возглавляемые капитаном воины двинулись вперед.
Серп знал, что делает рискованный шаг, но нужно было отвлечь внимание от левого фланга. Шаман обещал помочь, но Вожак скволкхов не сильно верил в обещания старого орка. Они продержаться всего несколько минут – не больше.
Серп плотоядно улыбнулся и поманил легионеров своей лапой-крюком.
Легионеры перешли на рысцу. И тут на задние ряды воинов опустился первый огненный шар. Оставляя в небе яркую полосу, пламенный снаряд стер с лица земли с десяток солдат.
Шрам обернулся. Все на кого падал шар, превращались в пепел. От людей оставались только раскаленные до бела латы.
Капитан увидел, что со стороны опушки летит еще два шара. Зная, что не успеет их перегруппировать, капитан скомандовал солдатам идти в атаку. Подбадривая себя криками, легионеры бросились вперед.
Серп ощутил неведомое ему доселе чувство. У него дрожали колени. Ноги плохо слушались своего господина. Мысли беспорядочно летели – он не мог сконцентрироваться на чем-то. Лешим впервые овладел страх.
Словно неистовый ураган, Шрам налетел на первого врага. Леший даже не успел поднять лапы – острие клинка раскроило ему череп.
Серп дождался легионера и взмахнул когтем. Голова человека отлетела на добрых полметра от тела.
Огненные зарницы опускались на ряды солдат, сжигая их один за другим.
Прикончив еще двоих, Серп собирался подойти к третьему, когда напали на него самого. Леший взмахнул лапой, но вместо приятного чавкающего звука, который он всегда слышал, вспарывая чужую плоть когтями, лапа проскрежетала о металл.
Серп посмотрел в лицо человека и увидел чудовищный шрам, пересекающий его лоб зигзагами.
– Наслаждаться последними секундами жизни – это все что тебе осталось. – Одним мощным ударом Шрам отсек лапу лешему. Следующим движением легионер перерезал Серпу глотку.
Однако насладиться мгновением триумфа ему было не суждено. На сражающихся, смешивая леших и людей в единый рисунок смерти и боли, опустилось пышущее жаром пламя.

Бунда выпускал из рук шары с завидным постоянством. Людским чародеем не под силу было состязаться с ним в этом искусстве. Маги с легкостью творили волшбу, за считанные мгновения творя заклинания и пуская их в бой. Но их чары рассеивались, почти сразу же. Бывало, шаманы орков месяцами подготавливали сложный ритуал, включающий в себя не один этап. Но и результаты были ошеломляющи.
Стоя в центре пентаграммы, Бунда мог не один час закидывать врагов огненными всполохами.

Зная, что ему не дадут уйти, Пол решился на бой.
Он напал на бывшего товарища. Сначала ложным выпадом, а потом настоящим. Но Пластун оказался не новичком в этих делах. Сержант отразил атаку и перешел в наступление. Пол сделал вид, что оступился, и кода капрал приблизился, чтобы его добить, ударил противника коленом в промежность.
– Так мы играем нечестно, – согнувшись в три погибели и держась за причинное место, простонал Пластун.
Пол поднял меч вверх и бросился на капрала. Когда до противника оставалась пара метров, Пластун откинулся назад и выставил вперед острие клинка. Не успев увернуться, предатель с разбегу напоролся на меч. Пол ощутил резь в животе и вскрикнул от чудовищной боли. А когда лезвие меча начало медленно вспарывать ему брюхо, постепенно наматывая на себя кишки, он завыл.
– На всякого ублюдка найдется другой, еще худший, – глядя в глаза Полу, прошипел Пластун, и со всей силы всадил меч в подергивавшее тело.
Покончив с предателем, легионер огляделся. Он не видел ни одной лазейки в сплошном муравейнике боя. Отвратительно шипя, над ним пролетел огненный шар. Проследив траекторию его полета, сержант решил подкрасться к источнику. Им оказался пожилой орк в оленьей шкуре. Враг выпускал маленькие, уносящиеся в небо с тихим жужжанием, желтые шарики. Огненные сферы постепенно увеличивались в размерах, приобретая к моменту падения ярко оранжевый оттенок. Зачарованный зрелищем, Пластун смотрел во все глаза, но увидев последствия даже он, бывалый воин, содрогнулся. Люди умирали дюжинами, сгорая дотла за несколько мгновений. К этому времени от роты остались разрозненные группы людей, убегающие от настигающих их чар. Первым желанием капрала было пуститься наутек, ведь считай, битва проиграна, и он ни чем не может помочь.
Солдат уже сделал шаг назад, но наткнулся взглядом на труп Пола. Нет, он никогда не станет таким как этот предатель, пусть даже легионеру придется умереть, чтобы доказать себе это.
Пластун пополз к шаману. Его начала бить нервная дрожь. Если капрал не рискнет, то навеки окрестит себя трусом, а ведь именно из-за этого он записался в Легион. Раньше Пластун был обычным сопляком, одним из тех, кого ждал стол писца либо ливрея лакея. Но даже среди себе подобных будущий легионер не был никем важным. Но вот ему предоставили шанс. С тех пор он не давал своему страху выхода. До сегодняшнего дня. Пластун стиснул зубы. Когда до шамана оставалось меньше десятка метров, он вскочил и со всей прыти побежал к неприятелю.
Готовясь пустить в полет восьмой шар, Бунда заметил подкрадывающегося неприятеля. Шаман направил руки в сторону противника и сконцентрировал на нем силу. Видя, что между ладоней орка вновь заструились огненные протуберанцы, Пластун понял, что не успеет вовремя. Капрал метнул меч. Острие клинка вонзилось точно в сердце. Сила удара была, такой, что тело пролетело несколько метров, прежде чем удариться о землю.
Символы на пентаграмме утратили четкие формы и поблекли. Огонь между рук шамана исчез, растаяв тонкими струйками дыма.
Охранявшие колдуна лучники с опозданием дали залп. Кровожадные орки содрогнулись, видя, с каким спокойствием легионер принимает смерть.

Воины не успели перестроиться. Впрочем, им это вряд ли помогло бы.
Орки, словно нож, пополам разрезающий кусок свежего масла, врезались в ряды легионеров. Завязалась очередная битва. И музыкой в ней был скрежет металла о металл.
Орк, в нагруднике из выдубленной волчьей шкуры, раскроил Букварю череп. Джо прикончил одного из трех наседавших на него клыкастых, но не успел вовремя повернуться к четвертому, и вражеское копье пригвоздило его к земле.
Шафт разрубил шею противника, атакующего Джона. Его в свою очередь спасла Кровавая Мэри, блокировав направленный в печень удар. Кактус в рукопашную схватился с наголову выше его врагом. Они скатились по небольшому холму, прямо в гущу сражения. Легионера растоптали сражавшиеся. Орку же отрубили руку. Пытаясь встать, он напоролся на секиру собственного родственника.
– Отступаем. Всем, кто способен добраться до правого фланга – отступить. – Старый солдат сорвал голос, но все равно продолжал созывать вокруг себя легионеров. К сержанту уже присоединились капралы с остатками чужих подразделений.
Капрал Блеф и его люди не успели добежать совсем чуть-чуть. Их накрыла новая лавина орков. Пятерых из его команды зарубили сразу же. Трое погибли с оружием в руках и проклятием на устах. Блеф сделал обманный финт, целясь в грудь неприятеля. Орк повелся на этот трюк и был располосован на части. Искусно манипулируя мечом, капрал попытался отбиться от еще двоих, но очередной противник всадил ему под ребра топор. Умирая, капрал из последних сил взмахнул мечом и забрал своего убийцу с собой во тьму.
Возле сержанта собралось около трех десятков солдат, но он продолжал созывать уцелевших.
– Где мои люди, – уже не в силах кричать спросил Нагоняй оставшегося возле него капрала Зевоту.
– Они возле того дальнего холма сержант. Мы не в силах им помочь, следует отступить.
Нагоняй посмотрел туда, куда указывал Зевота. Легионеры сражались с вдвое превышающими их силами. Солдаты очутились в стороне от той резни, что орки совершили с солдатами, не успевшими отступить к сержанту.
Нет, они не смогут выжить без помощи. Пока орки были заняты с остальными, у его солдат оставался шанс.
– Воины поможем храбрецам.
Хотя большинство не было согласно с его решением, но приказ оставался приказом. Это единственное что свято выполняли все легионеры.
Солдаты бросились на выручку свои товарищам.
Шафт споткнулся, и это спасло ему жизнь. Напавший со спины орк пролетел мимо предполагаемой жертвы. Грозный не дал ему опомниться и прикончил клыкастого одним точным ударом.
Льдинка и Скала, точно близнецы, действовали синхронно. Джон блокировал удар и пригнулся. Лихо закрутив меч, Льдинка перерезала горло неприятелю.
Калахра неслышно подошел к зазевавшемуся легионеру и, замахнувшись, вонзил «ворон» ему в затылок. Лезвие пробило череп и дернулось обратно. Солдат кулем осел на землю. Мозги человека жидкой бесформенной массой падали на редкую осеннюю траву.
Калахра, точно дух войны, шествовал через поле брани. Меткий глаз бывалого воина уже выбрал себе новую цель.
Скала тоже заметил его. Противник вел себя как закаленный во многих боях воин и оружие, которое он держал в руках, было не таким простым, как казалось. Орк начал раскручивать цепь над собой. «Ворон» двигался ритмично, но неровно, под углом, так что Джон понял, куда будет направлен удар. Когда орк атаковал его, легионер успел уклониться, но неожиданно оружие сместило траекторию своего движения, и понеслось к его незащищенному горлу. Скала рефлекторно выставил пред собой меч и «ворон» Калахры разочарованно заскользил о сталь. Орк ослабил хватку, и подождал, пока лезвие не опустится на сжимавшую рукоять руку. «Ворон» впился в ладонь Джону. Резкий рывок вперед заставил легионера корчиться от боли. Он не удержался на ногах и упал на колени. Одно движение и «ворон» полетел к хозяину, почти надвое разорвав ладонь Скалы.
– Я им займусь, – сказала Льдинка, перескакивая через Джона, и на ходу отбивая атаку Калахры. Она пригнулась, пропуская цепь сверху, и откатилась в сторону на обратном ее ходу. Не дожидаясь нового нападения, девушка подбежала к орку вплотную и сбила его с ног. Подняв над собой меч, Золотава приготовилась убить поверженного, но внезапно ее отбросили в сторону. Легионер растянулась на пожухлой траве.
Схватка между орками и людьми сместилась в их сторону. Легионеров отчаянно теснили. Количество солдат уменьшалось на глазах.
Находящийся в центре сечи Хрипун отбросил покореженный щит. Тогда как все отступали, капитан твердо решил, что не сдвинется с места. Подле него уже вырос небольшой холм нарвавшихся на острие клинка врагов. У капитана кровоточила губа, болел бок, но ничто не заставило бы его отступить хотя бы на шаг.
Поднимаясь, Льдинка ощутила, что ей на голову давит сапог.
– Что мартышка, доигралась? – глумливо спросил Калахра.
Он подобрал выпавший из ее рук меч и пригвоздил девушку к земле.
– Нет, – в ужасе прокричал Джон.
Не замечая ничего перед собой, он, уже бежал к возлюбленной. Приблизившись к Золотаве, Скала заметил темную лужу крови, медленно растекавшуюся под ней. Джон вытащил меч из ее груди и, нежно поглаживая бледнеющие щеки, повернул лицо Золотавы к себе.
– Какая легкая цель, – прорычал Калахра и раскрутил перед собой «ворон».
В этот момент его оттеснили сражавшиеся воины, живою стеною загородив Джона. Будто по велению судьбы, никто не тронул его и Льдинку. Битва пошла по кругу, в середине которого произошел так долго откладываемый разговор.
–Ты только держись, все обязательно образумится, – запинаясь, бормотал Джон.
Он видел смерть многих, но никто из них не был ему так близок как Льдинка. Джон хотел, но не мог помочь ей. И это только подогревало его отчаяние.
–Навряд ли я доживу до конца битвы,– прошептала Золотава.
Девушка не могла шевелить ногами. Все похолодело внутри нее.
– Что ты такое говоришь, – произнес Скала, но смолк, когда Золотава поднесла ладонь к его губам.
– Я давно хотела тебе сказать, – она прервалась и закашлялась. Изо рта потекла тягучая струйка слюны смешанной с кровью. Скала нежно вытер ее рукой.
– Я с самого начала знала, что я чувствую, но не хотела в это верить. Хотела поддержать свою репутацию. – Она слабо улыбнулась. Это вызвало судороги по всему телу. Зная, что конец близко она не стала тянуть. – Я люблю тебя Джон, – сказала девушка и улыбнулась.
От признания ей стало легко и тепло. Последний миг своей жизни Золотава провела с самым любимым человеком в мире.
– Я тоже тебя люблю, – прошептал Джон.
Он почувствовал, как тело на его руках расслабилось, и заплакал. Джон впервые делал это. Ни перед кем легионер не показывал своих слез. Стирая запачканными кровью руками соленую влагу, Скала бережно положил тело возлюбленной на землю и вложил ей в руки меч и щит.
Он встал и поднял в последнем привете клинок.
– Легионер умер – вечная слава легионеру, – продекламировал он.
В Джоне неистовым пламенем вспыхнула холодная ярость. Он не помнил лица врага, но помнил его оружие. Если ему повстречается холодный блеск боевой цепи, воин будет знать кто перед ним.
Шансы найти убийцу любимой в сумятице боя приближались к нулю. Поэтому Джон набросился на ближайшего противника.
Хрипун дрался с силой обреченного на гибель. Необходимо было как то задержать клыкастых, и капитан воскликнул:
– Все, кто хочет умереть за Легион – ко мне.
К нему прибилось около двух десятков человек. Воины встали и, сомкнув щиты, приготовившись встретить неприятеля лицом.
Шафт отчаянно отбивался от насевшего на него орка. Враг ранил его в плечо. Хоть и неглубокая, рана все же доставляла изрядные неудобства.
Когда орк зашел для следующей атаки, в бой вступил Джон. Размахивая мечом, Скала снял скальп с врага и пошел дальше.
– Спасибо Джон, – прокричал ему Шафт.
Но Скала, как заговоренный, продолжил идти вперед даже не обернувшись.
Нагоняй возглавил спасательную операцию. Все оставшиеся, а их было около четырех дюжин, отступали к центральным частям, куда уже влились правый фланг и ошметки резервных отрядов.
Скала незаметно для себя оказался в первых рядах смертников. Он рубил врагов словно сорняки, не замечая при этом, что делает. Скала все искал в этом столпотворении убийцу Золотавы. Хрипун отметил для себя, что этот рекрут действительно желает умереть за правое дело. Двух разделявших их солдат смели враги. Теперь воины дрались бок о бок.
– Ты хороший боец. Жаль, что нам не суждено больше свидеться, – дружески сказал капитан.
– Ее убили. Я ненавижу их, я их всех ненавижу. Проклятые орки. Теперь я понимаю клокочущую в Шафте ненависть, – бормотал Джон.
– Ты о ком парень, – спросил Хрипун.
– Они ее убили, – легионер продолжал произносить бессвязные слова.
Капитан понял, что Джон помутился в рассудке.
Если бы кто-то подсчитал павших легионеров, он ужаснулся бы тому, сколько людей за такое короткое время сложили свои головы. Из отряда Нагоняя выжили только Дохляк, Зуб, Тони, Шар и Кровавая Мэри. Шафт обернулся и печально взглянул на обреченных. В рядах изнуренных солдат промелькнуло знакомое лицо. Джон стоял рядом с другими, такими же отчаянными воинами, как и он сам.
Шафт бросился было к нему, но его одернули.
– Стоять рядовой. Не слышал приказа сержанта, – покричал ему на ухо Зевота.
– Капрал, там находится один из нашей бригады, я должен попытаться его отговорить, – взмолился Шафт.
– Он сделал свой выбор. Ты должен понимать, что он делает это, чтобы мы могли жить, – бросил Зевота. Капрал взял его за плечо.
– Отпусти парня, капрал, – произнес Нагоняй.
– Но сержант, это же будет самоубийством, – Зевота в ужасе уставился на своего командира.
– Это его выбор, капрал, – не позволяющим развиться спору голосом, ответил Нагоняй.
– Есть сержант. – Капрал отдал ему честь и отпустил Шафта.
Юноша со всей прыти бросился к держащим оборону бойцам. Когда он подбежал, солдат оставалось не больше десятка.
– Джон, слышишь меня? Нам нужно уходить, неужели ты хочешь умереть? – Шафт напрасно пытался достучаться до друга.
– Они убили ее. Слышишь, убили, – бормотал Скала, повторяя одно и тоже предложение в сотый раз.
– Кого – ее? – Опешил Шафт.
– Оставь его парень. Не видишь что ли – человек не в себе, – сказал стоявший возле Джона легионер.
Шафт повернулся к нему и, увидев знаки отличия, встал по стойке смирно. Капитан устало улыбнулся.
– Сейчас не время для устава парень, – проворчал Хрипун.
Еще один легионер из их отряда пал, зарубленный тремя орками.
– Они убили ее, мою Золотаву, – неожиданно прокричал Джон.
Скала с пронзительным ревом зарубил очередного врага.
Шафт вспомнил, с какой страстью смотрели друг на друга Джон и Льдинка.
– Ты ее уже не вернешь, она покинула наш гнусный мир. Но ты можешь спасти себя.
– Ты не понимаешь. Ведь я без нее жить не могу. Для меня она все, – в отчаянии произнес Джон.
– Как знаешь, – ответил Шафт. И уже уходя, добавил, – но, погибнув, ты не сможешь ничего уже для нее сделать.
Скала встрепенулся. Парень был прав. Если его убьют сейчас, Джон не сможет отомстить за любимую, и убийца Льдинки будет жить. Жить и убивать. Он должен выжить ради того, чтобы помнить о ней. Ради торжества справедливости. Разделавшись с очередным противником, Джон повернулся к Шафту.
– Друг помоги. Мне трудно передвигаться самостоятельно.
Шафт с готовностью приблизился и подал товарищу свое плечо. Скала оперся об него здоровой рукой. С максимальной скоростью, на которую были способны, они двинулись к отступающим солдатам.
- Так держать, парень. Тебя ждет блестящая воинская карьера, – покричал им в след Хрипун.
Легионеры оборонялись еще несколько минут. Затем орки как разъедающая все и вся кислота поглотили их.

Сержант и остатки левого фланга в бессильной ярости наблюдали героическую гибель соратников.
– Нет, не успеют. Слишком далеко, - на глаз оценил ситуацию Зевота.
Нагоняй всей душой желал спасти своих людей, но также понимал, что не рискнет теми, кто сбежался на его призывы ради двоих солдат. Статистика была не в пользу Скалы и Грозного.
– Сделайте хоть что-нибудь для них. Мы не можем вот так обречь на гибель своих, – прокричала Мэри. – Сегодня мы видели достаточно смертей.
Никто не сдвинулся с места. Они бессильно наблюдали за действиями обреченных.

В нескольких сотнях метров от них Шафт и Скала пытались обмануть костлявую. Воины бежали изо всех сил. Шаг в шаг, рука об руку, словно были единым целым. Преследующие их орки быстро нагоняли солдат.
– Зря, ох зря ты спас меня. Теперь оба сгинем, – прохрипел Джон.
– Я не мог позволить умереть еще одному близкому мне человеку, – вторил ему Шафт.
Они затылками чувствовали на себе пылающие ненавистью взгляды десятков врагов.
– Мы не заклеймим себя позором. Умрем с честью.
– Для начала попытаемся выжить. А потом можно и с честью.
– Знаешь, наша ситуация напомнила мне одну песню, – натужно улыбнулся Шафт.
Джон знал, о чем говорит друг. Ему самому тоже пришли на ум первые строки «Проклятия Легиона». Они запели почти не сговариваясь, не попадая в такт, ужасно фальшивя. Но все-таки они пели:

Под ногами дорожная пыль,
На уме хорошая быль,
Смахнув с лица горячий пот,
Мы продолжаем свой поход,
Выбиваем следы и в день и в ночь,
Нам некому помочь,
Наша работа – не таскать кирпичи,
Наша работа – идти на мечи,
Наша работа – не ставить кресты,
Наша работа – смыкать побыстрее щиты,
У нас нет имен – они сожжены,
Родных у нас нет – они все мертвы,
Лишь душа у нас есть, но она отдана,
Это наш Бог, это наш Рок. Легион наш дом – навсегда.

Удивительно, но походная песня не сбила дыхание спасающих свою жизнь. Дышать стало легче, тело наполнилось теплом. Они побежали быстрее. Судьба повернулась к храбрецам лицом.

– Они что-то кричат, - тихо произнес Юз.
– Наверное, просят о помощи, – сквозь сжатые зубы сказал Нагоняй.
Легионеры, не отрываясь, следили за погоней.
– Как-то складно кричат. Слова кажется мне знакомыми, – вслух размышлял Зевота.
– Я знаю, что они поют, – к ним подоспела подмога с Маркусом во главе. – Панцирники – назад, – скомандовал капитан.
– Он сказал – «поют»? – Переспросил Дохляк.
Остальные прислушались к вбитым намертво в память словам.
– Они не хотят сдаваться, - выдохнул Нагоняй.
– Лучники, го-о-товсь, – выкрикнул команду Еж.
Пять десятков солдат натянули тетиву.
– Бить по центру отряда. Расстояние – сто шагов, поправка на ветер – полпальца влево, - велел Маркус. И тихо добавил, – Парни, догадайтесь раньше них. Пли!
Стрелы быстрыми молниями сорвались в полет.

– Когда скажу, ты упадешь, – заметив действия легионеров, скомандовал Джон.
– Что?
– Ложись, – крикнул Скала и бросился на землю.
Шафт уставился было на него, но друг дернул его за ноги и Грозный рухнул как подкошенный.
Мгновение спустя на догнавших их орков низринулись стрелы.
– Вперед, – крикнул Джон и припустил к легионерам.
Шафт не отставал от него ни на шаг. Они влетели в ряды товарищей и, задыхаясь и кашляя, повалились на мокрую от росы траву.

Глава 11
«Вначале ты чувствуешь ярость.
После приходит отчаяние. Последними
к нам приходят лишь грусть и тоска»
Годлаф Ноллен, отрывок труда «Привкус войны»

Ночь нехотя покидала Райн. Небо медленно светлело. Сквозь скопившиеся на горизонте облака проступили первые лучи солнца.
С приходом дня в лагере, вместо повседневной суеты повисла тягостная тишина.
Понеся тяжелые потери, орки отступили. Легионеры тоже недосчитались многих бойцов. Обе армии зализывали раны и подводили итоги.
– Итак, каковы наши потери, Маркус? – Рассеянно спросил Счастливчик.
Капитан устал, словно волк целую ночь запутывающий следы гончих псов.
– У меня осталось тридцать человек, – произнес Маркус.
– Левый фланг почти уничтожен, – отчитался Нагоняй. – Едва ли насчитается полсотни выживших, а способных держать оружие и того меньше.
– Благодарю за информацию. Э-э не имею чести быть с вами знакомым, лейтенант?
Капитан присел на мешок с провизией и посмотрел на того, кто спас левый фланг от полного разгрома.
– Мои солдаты прозвали меня Нагоняем, можете так называть меня и вы. Мне подчинена четвертая бригада второй роты панцирной пехоты, – Нагоняй помолчал и грустно продолжил, – вернее то, что от нее осталось.
– Рад знакомству лейтенант.
– Взаимно, но вы ошиблись, я же сказал что мне подчинена только бригада, я – сержант.
– Лейтенант, я никогда не путаю звания. – Счастливчик позволил себе улыбку. Не время разбрасываться толковыми людьми. Раз Нагоняй смог привести ему хоть сколько-нибудь легионеров – он заслуживает того чтобы быть в штабе. Он продолжил, – Мы так же имеем пять десятков лучников и сотню пехотинцев от правого фланга.
– Не густо, – подвел невеселый итог Еж.
– Вполне хватит, чтобы продержаться до прихода подкрепления, – уверил его Счастливчик.
Но сам капитан не испытывал по этому поводу такого оптимизма. Конечно, орков тоже полегло немало, да и лешие погибли в огне. Но враги по-прежнему превышали их по силам.
– Вполне хватит, – повторил капитан, – чтобы попытаться завлечь их еще в одну ловушку.
– Что ты предлагаешь? – спросили своего командира подчиненные.

Пережившие ночь члены клана Совы подтягивались к опушке леса. Изрядно потрепанные, они по-собачьи высовывали языки от усталости.
– Агрх, нас все-таки провел этот примат, да сгниет его плоть заживо!
Гухра ворвался в командный шатер. Там уже находились его сыновья и лучшие воины клана.
Вождь решил перенаправить гнев воинов, недовольных провалом нападения. Конечно, это он отдал злополучный приказ, и отвечать придется только ему. Провалов орки не приветствовали.
Про себя Гухра отметил, что Волах потерял большую часть руки. Это увеличивало его шансы остаться у власти. Калек обычно не выбирали вождями.
– Подлые мартышки сражались нечестно и устроили нам западню, – о том, что он сам днем раньше поступил так же, Гухра предпочел забыть, – Трусы, проклятые трусы!
Несколько молодых воинов дружно зарычали, соглашаясь с его словами. Остальные выжидающе застыли.
– Наши потери значительно превысили наши ожидания, – будто невзначай обронил Волах.
Взгляды присутствующих повернулись к нему. Сын вождя продолжил:
– Но это не означает, что мы не победим. Люди захлебнутся собственной кровью. Их селения будут сожжены. Детские черепа начнут носить наши жены как украшения.
Воины неистово заулюлюкали, предвкушая скорую расправу. Недовольство сменилось азартом предстоящей расплаты.
Обсудив еще какое-то время планы дальнейших действий, воины разошлись, отдавать приказы своим подразделениям. В шатре остались только Волах, вождь и Гагаха. Младший сын казалось, дремал. Его голова склонилась к медленно вздымающейся груди.
– Отец, настало время обсудить дальнейшее развитие нашего клана, - Волах подошел к трону из человеческих черепов и любовно погладил спинку из позвонков и берцовых костей.
Он повернулся к вождю спиной – явное проявление неуважения. Гухра понял, что сын все же решился покуситься на власть.
– Ты стал стар и немощен. Твой разум уже не так остер как раньше. Ты допускаешь промахи, которые стоили моему клану многих смертей. Видимо предки хотят, чтобы ты присоединился к ним.
– Я тоже думал про это, сын, – Гухра как можно тише вытащил меч из ножен, и подошел к Волаху вплотную. – Ты прав, предки зовут меня.
Вождь замахнулся для удара, но вдруг опустился на колени. Кто-то перерезал ему жилы на ногах.
– Я рад, что ты принял смерть как истинный орк, – произнес Гагаха. С этими словами он добил отца.
– О, как долго я ждал этого мгновения. Со времени убийства первого врага, я мечтал только об одном, – Волах опустился на костяное кресло. – И вот день настал. Я чувствую, как власть пронзает меня, ласкает словно ветер или солнечный луч.
– Брат, ты же не забудешь о том, кто тебе в этом поспособствовал? – Гагаха знал, что Волах не страдает потерей памяти, но предпочел лишний раз напомнить ему о договоре.
Волах обещал ему отдать командование воинами, а это лучшее, на что мог рассчитывать самый сутулый и худощавый орк в клане.
– Конечно брат.
– О мой вождь, - пролебезил Гагаха.
– Да твой. Пускай же обо мне узнают и другие.

Он видел бушующее пламя и ужасный, демонический лик. Лицо, состоящее из плоти и эфира. Образ, вместо глаз у которого зияли темные провалы. Нечеловеческие губы шевелились – лицо пыталось что-то сказать, но он не слышал, ни одного слова.
Наконец, пламя охватило гротескную маску-лицо. Зеленые и синие языки безумной стихии подкрадывались к нему, застывшему, не могущему пошевелить конечностями.

Шафт проснулся от собственного крика. Потный и перепуганный он осмотрел себя. Видения беспокоили его все чаще. Грозному казалось, что с каждым кошмарным сном он теряет частицу себя.
Легкий туман охватил лагерь и окрестные рощицы. Холод сковал лужи корочкой льда. Изо рта Грозного вырвалось облачко пара. Шафт решил пройтись, чтобы согреться.
Юз спал, как убитый. Его не беспокоили дурные сны. Видимо пройдоха имел к ним иммунитет. Не желая беспокоить его покой, Шафт свернул в другую сторону.
Он заметил Джона, стоявшего у палатки лекаря. Рука легионера была забинтована и покоилась на перевязи.
– Не спится? – Спросил Грозный, завязывая разговор.
– Да, – односложно ответил Скала.
– Мы все-таки выжили. Не дали им себя разорвать на части.
– Да.
Беседа не слаживалась. Джона охватила апатия. Шафту были знакомы эти чувства. Недавно он тоже их испытывал. Потом юноша получил возможность отомстить.
Месть. Как порицается она бардами и всеми теми, кто считает себя цивилизованными людьми. Но именно желание отомстить за близких пробудило в нем тягу жизни. Не милосердие. Не любовь к ближнему.
Красивые истории врали людям. Врали, когда обещали, что правосудие покарает виновных. Врали, когда сулили счастливый конец героям. За величавыми словами и расписными вензелями на бумаге крылся настоящий, отнюдь не дружелюбный мир.
Решив вывести друга из оцепенения, Шафт коварно произнес:
– А ведь глухая защита лучше внезапного нападения.
– Да. Чего? Что это ты тут лепечешь?! – Джон сейчас напоминал ребенка, у которого отняли леденец.
Шафт от души рассмеялся.
Джон хотел было запротестовать, но вдруг из лекарской палатки донесся леденящий душу вопль. Эхо страшного звука пронеслось над полуголыми деревьями, сгоняя с веток нахохлившееся, подобравшееся в ощущении скорой падали воронье. Легионеры застыли, ожидая.
Вскоре из полевого госпиталя вывели бледного, как мертвец, Тони. Воины приняли у санитаров изувеченного, и бережно опустили на землю.
– Сволочи. Я им не по зубам, не по зубам, – всхлипывая, бормотал солдат, судорожно сжимая культю правой ноги. – Ничего, я их достану. Всех перебью. Никого не оставлю ходить под этим небом.
Тони обмяк в объятиях Джона. Не в силах больше терпеть боль он потерял сознание.
– Конечно, парень. Вскоре всем покажем, из какого мы теста, - Скала склонился над бесчувственным и сжал его плечо. – Настало их время платить по счетам.
Шафт отошел от них. Он в полной мере ощутил на себе все последствия войны. Идя к своей цели, он видел только боль и смерть. Вскоре орки пойдут в новую атаку. Кого же еще он должен потерять, чтобы полностью заплатить им по счетам?
Солнце красным кругом вставало у края горизонта. Светило будто радуясь пролившейся крови, светило ярко и обещало принести теплый день.
Ночная прохлада еще не отступила и холодила кожу. Шафт вытянул меч и начал упражняться, стараясь согреться. Резко развернувшись для очередного удара, он едва не задел Джона.
– Обещай мне, – Джон говорил медленно, старательно подбирая слова, – что отмстишь за Льдинку, если я сам не смогу. Не говори, будто я запросто его убью. Я знаю, что с покалеченной рукой у меня мало шансов. Не старайся меня утешить. Просто кивни, если согласен.
Вот на его плечи ложится еще один долг. Долг кровавой мести. Незримая тяжесть щемила душу, просила выхода. Может, стоило и ему попросить о том же? Но Шафт только кивнул.
– Когда-нибудь о нас напишут сказания, – когда их стали созывать сержанты, Скала стал рядом с Шафтом в строю. – Барды вольно изложат события и щедро присыпят все романтикой, как пудрой.
– А те, кто услышат – еще раз переврут сюжет, окончательно превратив его в милую детскую сказку, – поддержал его Шафт.
Сержанты отборной бранью заставили их заняться делом.

Войдя в шатер, Калахра не особо удивился, увидев восседающего на костяном троне Волаха, и пристроившегося за его спиной Гагаху. Он ожидал скорого смещения вождя, но думал, что сыновья дождутся окончания битвы. Внезапная смена власти была не на руку клану. Некоторые воины горой стояли за Гухру и могли отказаться идти за новым вождем.
Когда командиры отрядов собрались, Волах начал:
– Воины! Нас ждет победа. Я приведу вас к ней, и дам испить эту сладкую чашу до дна! Я уверен в этом. Сам шаман перед смертью говорил, что слышит клекот совы. Это знак. Мы уничтожим приматов, сотрем их род в порошок.
Зная про суеверие и импульсивность своего народа, Волах искусно использовал свое красноречие для манипуляции над орками.
Воины одобряюще кивали и согласно порыкивали. Им не терпелось идти и резать глотки мартышкам.
– Медлить – это трусость. Мы ударим сейчас, – Волах полностью владел их вниманием. – Не дадим им шанс уйти от расправы.

– Эти парни все никак не уймутся, - устало произнес Маркус. Капитан наблюдал за приближающимся неприятелем.
– А ты думал, что они отступят? – Счастливчик улыбнулся краешком губ и потянулся, разминаясь. – Орки знают, что к нам должно подойти подкрепление и медлить не станут.
Еж вздохнул и отдал приказ к обороне.
«Ни шагу назад, - словно мантру повторял про себя Счастливчик. – Ни шагу. Иначе – смерть».
__________________
Писать книги легко. Нужно просто сесть за стол и смотреть на чистый лист, пока на лбу не появятся капли крови.
  #1224  
Старый 28.05.2010, 20:00
Аватар для Sera
Принцесса Мира Фантастики
 
Регистрация: 30.01.2010
Сообщений: 2,236
Репутация: 2580 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Sera
Мережук Роман, получается интересно. Не знаю, как насчёт правдоподобности боевых схваток, на это счёт не считаю себя достаточно компетентной, но в остальном впечатление складывается положительное. С удовольствием прочитаю продолжение.
Замечания же - под спойлером.
Скрытый текст - вот:
Цитата:
Мысль о том, что он вскоре обретет свободу, согревала его пуще костра.
На мой взгляд, лишнее.
Цитата:
Сознавая, что для воплощения плана нужна проворность, Пол избавился от громоздких доспехов, оставив при себе лишь кинжал.
Нелогично. Избавился от доспехов, а оставил лишь кинжал - оружие. Если хочется заострить на этом внимание, можно написать "избавился от громоздких доспехов и оружия, оставив при себе лишь кинжал".
Цитата:
У легионеров тем более не должно было быть на это причин.
Некрасивый поворот.
Цитата:
После нескольких секунд, показавшихся Полу вечностью, дозорный прекратил брыкаться, царапаться, хрипеть и, наконец, дышать.
Лучше поменять на минут - сомневаюсь, что за пару секунд можно задушить взрослого мужчину.
Цитата:
За те несколько минут, что они бежали воины порядком подустали
За эти минуты устали так быстро, что задохнулись? Да, физподготовка слабенькая.
Цитата:
Позади ойкнул Шар – ему оцарапало руку.
Не знаю, на мой взгляд, очень по-бабьи: оцарапало - ойкнул. Хорошо, что руками не всплеснул.
Цитата:
Видя, что сделалось с его сородичами, Серп дико зашипел, но вскоре быстро осадил себя.
Вскоре или быстро? Надо оставить что-то одно.
Цитата:
Мозги человека жидкой бесформенной массой падали на редкую осеннюю траву.
Мозги не жидкие.
Цитата:
Схватка между орками и людьми сместилась в их сторону.
Их - это чью?
Цитата:
Наши потери значительно превысили наши ожидания, – будто невзначай обронил Волах.
Одно из двух удалить.
Цитата:
Беседа не слаживалась.
Совершенно не уверена, что есть такое слово. Может, лучше "складывалась"?
Опечатки:
Цитата:
И то одни, то другие одерживали верх соперником.
верх над соперником?
Цитата:
кода капрал приблизился
когда
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.

Последний раз редактировалось Sera; 28.05.2010 в 20:29.
  #1225  
Старый 28.05.2010, 22:48
Аватар для Линолеум
Сожран в Ужастиках 2015
 
Регистрация: 11.02.2009
Сообщений: 996
Репутация: 542 [+/-]
Хочу услышать много ИМХО. Как-то начинал писаться рассказ, а потом, как часто случается в нашей с вами жизни, писаться рассказ отчего-то перестал. Давеча открыл я текстовый файл, прбежал глазами и подумал: а отчего ж так вышло? Тут неоконченный кусок, хотелось бы понять, чего ж в конце-концов не хватает? Я знаю, я ленивый удод, но все-же...

Скрытый текст - вакса:
Конец света переносится на завтра

Мы резались в «дурака», когда прозвучал сигнал тревоги. По правде говоря, «резались» - слишком громко сказано. Когда нас было четверо, в игре еще наблюдался какой-то азарт. Мы могли сыграть в подкидного, разбившись по парам. Увы: Олаф уже три дня валялся в каюте, мучаясь животом, а механик Петерс просто валялся, сраженный очередной порцией технического спирта, собственной кустарной очистки. И поэтому, я и Густав вяло перекидывались картами, прихлебывая консервированный персиковый сок и благополучно докуривая стратегический запас сигарет. Колода была старая, замусоленная, затертая до дыр и к тому же порнографического содержания. Последний факт, впрочем, не добавлял игре энтузиазма – все рассмотрено и изучено не одну сотню раз: размеры женских прелестей уже давно не заставляли в восхищении приподымать брови, а размеры мужских причиндал уже давно не заставляли досадливо морщиться.
«Уже давно не» - в этой фразе заключена вся романтика орбитальной вахты. Я уже давно не был дома, уже давно не ел нормальной пищи, уже давно не видел особи женского пола. А когда ты пятый месяц торчишь на геостационарной орбите, под это понятие попадает любая женщина в возрасте от пятнадцати до шестидесяти пяти, из плоти и крови, с наличием пульса и сердцебиения. А также еще одно: уже давно не происходило каких либо ЧП, все было тихо-мирно. Скажете: «идиллия»? И я отвечу вам «да» - хотя, когда тебе двадцать девять и последние три тысячи триста шестьдесят часов, ты заперт в металлической бочке на высоте трех тысяч километров с тремя еще такими же, страдающими от длительного сексуального воздержания, мужчинами, в это трудно поверить. И вот я и не верил – не верил до того момента, как прозвучал сигнал тревоги.

Еще секунду назад, я раздумывал побить ли пикового туза козырной шестеркой или оставить ее на «погоны». Но заунывный визг сирены шурупами ввинтился через барабанные перепонки прямо в мозг и вот я уже бегу - прокуренные легкие жадно вычленяют, из многократно рециркулированного воздуха, те самые двадцать три процента кислорода. Впереди, затянутая в оливковый комбинезон, маячит спина Густава. Все правильно, так и должно быть: капитан всегда на шаг впереди своей команды, субординация и все такое.
Влетаю за Густавом в рубку, с размаху роняю чресла на сиденье. Мониторы пульсируют красным: «Тревога! Уровень 3!» Именно так, с восклицательным знаком, как будто сирены для осознания того, что у нас та самая «тревога» недостаточно. Наконец, Густав щелкнул тумблером и вой утих.
- И какого?! – Понимаю: фраза неуставная, но это первое, что сорвалось с губ.
- Пока не знаю! – Густав нервно дымит, сбивая пепел на клавиатуру. – Может коротнуло, а может и правда — нарушение! Активировать голосовое управление!
- Голосовое управление доступно! - Гнусавый голос исскуственного интеллекта заполонил пространство рубки. - Жду запроса команд!
- Причина тревоги третьего уровня! Отчет. - Густав нервно дернул плечом, будто стряхивая что-то невидимое. В последнее время он какой-то дерганный, хотя, мы тут все такие — немного с уклоном в шизофреническую эзотерику.
- Выполняю. - Натужно зашуршали кулеры, нагнетая прохладу на кремниевые барабаны компьютерного мозга. - Квадрат Чарли пятнадцать дробь восемь Тета — несанкционированное нарушение внешнего периметра. Расстояние — двести миллионов километров, сокращение дистанции — двести тысяч километров в секунду. Нарушитель — скопление крупных неорганических обьектов, количество сто двадца...Ошибка! Количество сто тридцать шесть! Прововожу классификацию!
Кулеры зашумели еще громче, откуда-то потянуло смрадом паленой изоляции. Я обеспокоенно взглянул на Густава, но тот лишь ободряюще усмехнулся.
- Не волнуйся! Машинка, конечно, старенькая, но надежная. Нас с тобой переживет.
Вонь горелой проводки усилилась, а затем в динамиках булькнуло и снова зазвучал голос исскуственного интелекта:
- Классификация завершена. Скопление крупных неорганических обьектов в количестве сто трицать шесть штук определено, как пятый звездный флот туурийской империи!
- Мама дорогая! - Мне вдруг жутко захотелось в туалет — так скрутило желудок. И было отчего, скажу я вам. Туурийцы - это очень серьезно. Если выбирать между племенем, страдающих бешенством пополам с лишаем, марсианских пупырчатых гворлов и одним чистеньким, опрятненьким туурийцем, то я с радостью брошусь в обьятия первых. Потому что худшей скотины, чем обитатель планеты Туур в Гамма Кассиопеи, не сыскать. Проповедующие эмоциональный контроль и гармонию, они считали техногенные пути развития разумных рас ничем иным, как источником хаоса и разрушением вселенского баланса. Единственным способом поддерживать равновесие, для них являлась культивация регресса, чем туурийцы успешно и занимались последние две тысячи лет - такие себе звездные крестоносцы без страха и упрека.
- Мама дорогая! - повторил я. - Да это же война!
- Война закончилась, когда они разколошматили союзный флот при Ганимеде! - мрачно процедил Густав быстрыми жадными затяжками убивая свои легкие и стряхивая пепел, на этот раз, в кем-то забытую на пульте чашку с кофе. - А это жопа. Полная жопа!
Густав снова нервно дернул плечом и зарявкал, отдавая команды.
- Боевая тревога! Всем занять свои посты! Компьютер, обеспечить связь с Землей и платформами орбитальной обороны!
В принципе, я уже свой пост занял. Я наводчик первой из двух ракетных батарей. Наводчиком второй являлся Олаф. Но единственный пост, который он мог сейчас занять, уже им занят; последние три дня, Олаф успешно осваивал стульчак унитаза.
- Олаф! - Яростно кричал Густав в коробку интеркома. - Какого хрена ты не на посту?! Или вторжение туурийской флотилии тебя не касается?!
- Кэп! - несмотря на сложившуюся плачевную ситуацию, Олаф умудрялся отвечать возмущенно. - Туурийцы, конечно, дело серьезное, но я сейчас, как бы это сказать, немного занят. И вообще, на больничном!..
- А теперь слушай сюда! - Было видно, что Густав держится из последних сил и вот-вот взорвется. - Будь ты хоть в декрете, но это не освобождает тебя от воинских обязанностей! Поэтому быстро подорвал свою тощую, задристанную задницу с толчка и мухой сюда! Или мамой клянусь, что лично удавлю тебя!
Я в полуха слушаю перебранку Густава с Олафом, парралельно пытаясь воскресить установку термоядерных ракет. Та упрямо отказывается подчиняться командам с пульта. В принципе, и неудивительно — механизм давно отслужил срок годности и частенько заедал, как и все на этой старой орбитальной платформе. Этот нюанс, кстати, напрямую связан с одной особенностью туурийского оружия. Оно никого и никогда не убивало. Многочисленные сражения выигрывались при помощи узконаправленных энтропических лучей, превращающих любую технику противника в ни на что не годный шлак. Притом, что разрушительный эффект от энтропического оружия был прямо пропорцинален уровню развития технологии. Ленточные нанопроцессоры, укутанные защитными силовыми полями, что та капуста листьями, сгорали под воздействием лучей за секунды, а вот над транзисторной вычислительной машиной им приходилось попотеть немного дольше. Из-за этой концепции, кольцо орбитальной обороны состояло сплошь из обветшалых и давно списанных в утиль космических платформ, вооруженных ядерными ракетами. Говорят, как-то один умник даже предложил использовать пушки, стреляющие ядрами, но эту идею таки забраковали. Поэтому, львиная доля времени уходила на ремонт нашей посудины, в перерывах играя в «дурака», мучаясь от кишечных колик, похмелья и недостатка женского общества — аля гер ком аля гер.
- Гус! - я повернулся и растерянно развел руками. - Моя артбатарея не работает!
- Компьютер! - Густав остервенело потер виски. - Причина неполадки первой ракетной батареи?!
- Определяю, ждите! Определяю, ждите! Определяю, ждите! Определяю, жди... Причина неполадки определена! Недостаток жидкости в поворотных гидродомкратах!
- Петерс! - казалось, от этого вопля задрожали стены.
- Да-да! - на экране интеркома, улыбаясь, показалась опухшая и небритая физиономия механика. - В чем дело, кэп?
- Где жидкость из гидродомкратов, падла?! - Густав яростно брызнул слюной на экран.
- Э-э-э... - Петерс смущенно почесал голову и отвел взгляд. - Понятия не имею, кэп. Я думаю, это из-за протечки. Тут ведь, сами понимаете, все на ладан дышит...
- Какая к дьяволу протечка?! Ты же всю жидкость на самогон свой проклятущий пустил, пьяная сволочь! Гад! Ротозей! Дебилоид!
Нервы у Густава все-таки не выдержали и он со всей силы саданул по переговорному устройству, разбрыгивая осколки пластика и микросхем. А затем сел прямо на пол, обхватив голову руками.
- Просрали, все просрали! - Громким шепотом заговорил Густав, качаясь из стороны в сторону. - Никому ничего не надо, всем плевать на то что будет. Обратно в пещеры: рисовать похабщину на стенах, жрать что придется и трахаться где придется! И знаешь, что самое страшное, Ив?! (это он мне). А то, что ничего ведь абсолютно не изменится, ни-чег-ошень-ки: все это уже было, есть и будет есть. Очередной виток, кусающей себя за задницу змеи-эволюции! Обратно, так сказать, к истокам!..
- Гус. - Я подхожу к нему и, желая хоть как-то приободрить товарища, ложу руку на плечо. - Ведь ничего еще не кончено! Вторая ракетная батарея вполне в рабочем состоянии — выкрутимся как-нибудь!
- Как-нибудь! - Передразнил Густав, стряхивая руку с плеча и рывком подымаясь. - Все и всегда у нас — как-нибудь, авось, сойдет, прокатит! Вечная проблема человечества — расхлябанность, безответственность и разгильдяйство! Профукали войну, в пух и прах просрали — а теперь сидим и утешаем сами себя: авось обойдется, как-нибудь выкрутимся!
Молча слушаю Густава, не пытаясь даже возразить, а сам думаю мкрт'чанцах. Очень организованная, высокоразвитая цивилизация...Была. Когда туурийцы загнали мкрт'чанцев обратно в феодализм, вся их технократическая иерархия полетела в тартарары и ребята просто не выдержали — управлял-то ими эрзац из сознаний правителей,скомпилированных на машинный носитель . Как только сверхразум накрылся — его туурийцы вышибли первым — и стало некому отдавать команды, мкрт'чанцы оказались беспомощными, словно дети. Ну а дальше, как всегда: всеобщая истерия, массовые самоубийства, вспышки эпидемий. Два поколения — и нету мкрт'чанцев. Вымерли, как верблюды...то есть мамонты. Хотя нет, все-таки верблюды, мамонтов ведь клонировали.
А вот амфибии с планеты Котар ко всему отнеслись более философски. Развалили туурийцы их единственный прототип паровой машины и ничего. Поворчали тюленеобразные котарцы немного, а потом плюнули на прогресс. Так живут и в ус не дуют: нежатся на солнышке, плавают в морях, слагают песни в ультразвуковом диапазоне — лафа. Так что, не так уж и плохо — быть разгильдяем. Полезнее для душевного и физического здоровья.
- Внимание! - Прогремел голос исскуственного интелекта. - Связь с орбитальной платформой номер пятнадцать прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось тринадцать... Ошибка! Связь с орбитальной платформой номер четырнадцать прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось двена... Ошибка! Связь с орбитальной платформой номер...
Густав замолчал. Потрясенные, мы наблюдали, как выходят из строя станции оборонительного кольца. Находясь вне досягаемости для ядерных ракет, флот туурийцев атаковал их одну за другой, согласно присвоенным порядковым номерам — педантичные оказались, сволочи. Наша платформа была номер один.
- Ну вот и все! - Сдавленно пробормотал Густав, дрожащей рукой оттягивая ткань воротника, словно тот его душил. - Мы приплыли, бобик сдох!
- Ошибка! - Продолжал гнусавить компьютер. - Связь с орбитальной платформой номер два прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось ноль платформ!
Голос компьютера умолк и наступила тишина. Я весь сжался, ожидая удара. Каково это — попасть под энтропическую атаку? Говорят: для белковой жизни, она безвредна и все равно как-то страшновато. А если излучение меня стерилизует? Хоть это сейчас должно беспокоить в последнюю очередь, но от мысли о бесплодии стало как-то неуютно.
Внезапно, главный экран рубки ожил, шепеляво харкнул рябью помех и моложавый, подтянутый туурийец белозубо улыбнулся нам.
Надо сказать пару слов о их внешности. Они, я имею ввиду туурийцев, очень схожи с людьми по физиологии. Прямоходящие, млекопитающие, две руки, две ноги, одна голова. Пара глаз, ушей, один рот — короче, можно перечислять долго , поэтому избавлю вас от нудной ботвы и скажу проще: Мы с Ними очень похожи. Лишь только синий цвет кожи да перламутровый зрачок не даст спутать гражданина Империи Туур с гражданином Земной Федерации, живущим...ну, где-нибудь живущим.
- Я, рейд-коммандер Золак, капитан флагмана пятого регресс-флота Империи Туур, приветствуюю представителей отсталой цивилизации планеты Земля. - Приятным баритоном сказал инопланетянин. - Надеюсь, тембр моих голосовых модуляций, а также сокращение лицевых мышц, есть для вас приемлемым и ни в коей мере отталкивающим или даже враждебным?
- Хайль, Гитлер! - Плотоядно ощерясь, ответил Густав. - Тембр ваших голосовых модуляций и лицевых сокращений нас вполне устраивает, можете кривляться дальше!
Золак озадаченно нахмурился, взгляд его скользнул в сторону, видимо сверяясь с переводчиком. Затем лицо инопланетянина снова просветлело.
- О! Архаичное приветствие — как мило! - Тууриец продолжал дружелюбно улыбаться и я почему-то вспомнил свою соседку Нэнси — восемнадцатилетнюю блондинку, живущую этажом выше моей квартиры в Питере. Когда она чего-то не понимала, то начинала улыбаться точно так же, словно услышав нечто забавное. Правда Нэнси мне нравилась больше синекожего рейд-коммандер пятого регресс-флота. Наверное оттого, что не командовала ста тридцатью шестью боевыми звездолетами и не угрожала твоей расе перспективой заново изобретать колесо. К тому же, Нэнси женщина, а женщин я не видел целых... хотя, вы уже об этом знаете.
- Ну почему же архаичное?! - Густав сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на Золака. - У нас на Земле, среди считающих другие цивилизации отсталыми, это приветствие очень даже популярное!
- Гус. - Негромко окликнул я капитана. - Если это дипломатические переговоры, то не думаю, что начало очень удачное...
- Заткнись. - Не поворачивая головы, бросил Густав. Судя по напряженной спине, он был на взводе.
- Второй землянин абсолютно прав. - Золак все еще продолжал улыбаться, а я все еще продолжал думать о Нэнси и ее аппетитном бюсте. - Это переговоры. Не могли бы вы представиться — тогда можно общаться более непринужденно.
- Я капитан Орбитальной Платформы номер один Густав Хэфридж, а это оператор ракетной батареи Иван Костылягин! Вы вторглись в наше пространство, вывели из строя оборону, а теперь говорите о переговорах?! Довольно забавно!
- Да-да, абсолютно с вами согласен! - Радостно подхватил Золак. - Будь моя воля, я бы непременно атаковал планету, но в Совете Старейшин произошла небольшая рокировка и было принято решение о проведении переговоров.
- Хорошо, я слушаю! - Густав сел в кресло, закинув одну ногу на другую. Более хамского поведения на переговорах, я еще не встречал. Но вообще-то, это мои первые в жизни переговоры, может так и надо себя вести? Поэтому, я помалкивал, а Золак между тем рассказывал.
- Совет Старейшин пришел к выводу, что регресс отсталых цивилизаций без предварительных переговоров не слишком удачное, с этической точки зрения, решение проблемы. Вы, капитан Густав Хэфридж и вы, оператор Иван Костылягин вполне подходите на роль переговорщиков со стороны Земли.
От мысли, что судьба всего человечества вдруг оказалась в моих руках, стало неуютно.
- Простите, но почему именно мы? - Задал вопрос Густав. - Есть же земное правительство, професиональные дипломаты. Пускай они этим занимаются.
- Я, как военный, могу общаться только с военными. - Начал обьяснять Золак. - Считаю, так мы находимся в равных условиях: ни у одной из сторон нет явного или неявного преимущества. Исходя из того, что ваша станция является флагманом, могу заключить — наши статусы примерно равны.
Густав даже рот раскрыл от удивления, но тут же его захлопнул.
- С чего вы решили, что наша станция главная?!
Тууриец невозмутимо ответил.
- Согласно цифровой нумерации, вашей станции присвоен номер один. В начале нашего разговора, вы сами это подтвердили. В отсталых культурах, персонификация первоочередности неотъемлемый атрибут лидерства и главенствования. Не пытайтесь отрицать , капитан Густав Хэфридж.
Он и не отрицал. Казалось, приосанился, расправил плечи.
- И все равно, я не могу принимать такие решения в одиночку! - Чуть подумав, ответил Густав. - Мне надо связаться с Землей, получить директивы.
- Боюсь, это невозможно. Ваши системы связи выведены из строя, доступен только этот выделенный канал. А принимать решение одному вам не придется: можете посовещаться с оператором ракетной батареи Иваном Костылягиным. Двое остальных членов экипажа, судя по результатам сканирования имеют некоторые физиологические дисфункции и не могут принимать участие в переговорах. Итак, капитан Густав Хэфридж и оператор ракетной батареи Иван Костылягин — вы готовы приступить?!
Тууриец замолчал, ожидая нашего ответа. Мы переглянулись с Густавом.
- Гус, мне кажется у нас нет другого выхода, кроме как согласиться. Хуже все равно не будет.
Густав кивнул и, повернувшись лицом к Золаку, сказал:
- Хорошо, мы согласны.

Видимо, в понимании туурийцев переговоры были чистой воды формальностью. Империя Туур милостиво предлагала Земной Федерации добровольно сдаться, уничтожить все звездолеты, заморозить всю промышленность, распустить армию, научные институты, после чего заняться охотой, собирательством и земледелием. В противном случае, пятый регресс-флот сделает это самостоятельно в принудительном порядке.
- В чем тогда смысл, если нет никаких компромиссов? - Ошалело спросил Густав.
- В том, что в первом случае вы добровольно откажетесь от технологической экспансии, нарушающей экологический баланс вселенной и тем самым освобождая наш народ от морально-этической диллемы, применения, в некотором роде, насильственных мер по отношению к Земной Федерации. В случае же отказа от добровольного отказа (во загнул!), я приду к выводу, что отсталая цивилизация землян не хочет осознать глубину своего заблуждения и мне придется (на этом слове Золак сделал ударение) придать приказ о начале атаки.
- А как же морально-этическая диллема?! - Иронично заметил Густав. - Как быть с ней во втором варианте развития событий?
- О, не волнуйтесь на этот счет! - Как ни в чем не бывало ответил Золак. - Если не захотите капитулировать это будет означать только одно: в своей отсталости, вы не осознаете всей глубины благородности и здравомыслия предложения Империи Туур о переговорах. В таком случае нам остается только атаковать и моральный вопрос будет разрешен.
- И разве высокоразвитые (на этом слове ударение сделал Густав) туурийцы не будут считать это геноцидом?
Золак протестующе вскинул руку.
- Ни в коей мере! Мы достаточно гуманны. Вся проблема технологических рас в эмоциональной нестабильности, в отрицании гармонии с окружающим миром. Мы не имеем права вмешиваться в ваши физиологические процессы, хотя, признаюсь, это наиболее эффективный способ. Единственный выход - это локализовать вас, сведя промышленность и технологии до наиболее приемлемого примитивного уровня.
- Но вы же сами используете продвинутые технологии?! Это ведь чистой воды лицемерие!
- Это необходимое зло во имя всеобщего блага. Нас не интересует колонизация других планет или разработка ресурсов. Как только вселенский баланс придет в равновесие, наш флот тут же будет законсервирован .
Мы спорили с Золаком еще минут сорок, пытаясь переубедить, но тууриец оставался непреклонен. Нам явно не хватало опыта ведения переговоров. Наконец, исчерпав все аргументы, опустошенно уселись в кресла.
- У вас есть полчаса для принятия решения. - Улыбка, словно приклеенная, не сходила с лица рейд-командера. - Как только время истечет, я свяжусь снова, чтобы услышать ответ. А пока, оставляю вас наедине. - После этих слов экран погас.
Мы молча, почти синхронно, достали по сигарете и закурили. Я мрачно посмотрел на Густава, Густав мрачно посмотрел на меня, затем выудил из внутреннего кармана плоскую флягу. Сделав пару глотков, протянул мне. Горечь содержимого наждаком проехала по пищеводу, раскаленной гирей бухнулась в желудок.
- И как Петерс пьет эту гадость?! - Кашляя, спросил я, возращая фляжку.
- Дурное дело нехитрое! - Густав аккуратно закрутил колпачок. - Чего теперь делать, Ив? Этому синему барану, что ни говори - как об стенку горохом.
- Позвать Петерса с Олафом?
- Этих придурков?! Не смеши! Один засранец, второй пьяный кретин — с ними каши не сваришь! Нет, Ив, тут остается решать только вдвоем.
- Ну хорошо, Гус, давай посмотрим, что реально мы знаем о туурийцах. Возможно, ответ можно найти в их истории, психологии?
- Компьютер. - Густав устало потер глаза и сгорбил плечи. - Информацию о туурийцах.
- Выполняю, ждите! Выполняю, ждите! Выполняю, ждите!..
Слушая информацию о туурийцах, мы все больше понимали, что дело швах. Цивилизация, насчитывающая два миллиона лет истории, чей культурный и технологический уровень запредельных высот, а физическое и интеллектуальное развитие ее представителей где-то на уровне Геракла и Эйнштейна соответственно, была нам явно не по зубам. Абсолютно беспристрастные, четко контролирующие свои эмоции — боги во плоти. Боги, непоколебимо уверенные в собственной правоте.
- В культуре туурийцев — рассказывал компьютер — очень строгое соблюдение иерархии. Совет старейшин, находящийся на вершине руководящей пирамиды априори является абсолютом в принятии как глобальных, так и локальных решений. Оспаривать их адекватность, любой тууриец может только согласно древнему ритуалу Поединка.
- Компьютер, про это давай поподробнее! - Мы переглянулись, с внезапно вспыхнувшей надеждой…
__________________
- да вот написал рассказ...
- О чем?
- О том, как в одном городе городничий бьет мещан по зубам...
- Да, это в самом деле реальное направление...
  #1226  
Старый 28.05.2010, 23:38
Аватар для Sera
Принцесса Мира Фантастики
 
Регистрация: 30.01.2010
Сообщений: 2,236
Репутация: 2580 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Sera
Линолеум, совершенно не помню, в каком разделе Мастерской вы выкладывали начало этого рассказа, но сам факт этого не подвергается сомнению, потому что могу вспомнить даже отзывы по тому отрывку.
Но сейчас это не так важно, просто лирическое отступление. Теперь ближе к сути вопроса. Судя по тому моменту, на котором обрывается текст, его герои нащупали ниточку спасения для всего цивилизованного человечества. Но что из себя представляет этот Поединок - не сказано. Не придумано или просто не озвучено?
Из этого следует путь первый: капитан платформы и синекожий (кстати, никого не напоминает?) тууриец сходятся в поединке, и тут либо земляне терпят сокрушительное поражение (об этом говорит сравнение противника с Гераклом), либо одерживают волевую победу. Исход зависит только от степени гуманности автора.
Второй путь менее логичный, но тоже имеет право на существование: люди отказываются сдаться и оказывают возможное сопротивление, в ходе которого погибают. Или не погибают, я не представляю, что произойдёт, если платформа полностью выйдет из строя. Наверное, всё-таки медленная и мучительная смерть с предварительными моральными терзаниями главных героев.
Путь третий ещё менее логичный, но всё-равно напишу: на Земле становится известно о флоте туурийцев, и земляне объединёнными силами идут в атаку, тем самым избавляя Густава с Иваном от необходимости самостоятельно решать судьбу человечества, и герои платформы номер один в иллюминаторы наблюдают за ходом сражения. Исход его опять-таки двояк, но я бы поставила на пришельцев.
Ну вот, на данный момент поток моего красноречия иссяк. Если написала полную чушь - заранее прошу прощения.
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.

Последний раз редактировалось Sera; 28.05.2010 в 23:41.
  #1227  
Старый 29.05.2010, 10:42
Аватар для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Scusi!
 
Регистрация: 01.10.2009
Сообщений: 3,941
Репутация: 1910 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Скрытый текст - мое мнение о расссказе:
Линолеум, ты уж не обессудь....
Цитата:
Причём ребята должны придумать и осуществить это, не отрывая чресел от сидений)))
Цитата:
роняю чресла
- Чресла - Поясница, бедра (Ожегов) - я бы поосторожне был, применяя великий и могучий для красного словца=)
в полуха - пишется слитно
Цитата:
Конец света переносится на завтра
- Напоминает фразочку Сапковского - "...конец света не наступил, но все равно было весело"
Цитата:
от энтропического оружия был прямо пропорцинален уровню развития технологии. Ленточные нанопроцессоры, укутанные защитными силовыми полями, что та капуста листьями, сгорали под воздействием лучей за секунды, а вот над транзисторной вычислительной машиной им приходилось попотеть немного дольше.
- идея неплоха но как то кривовато выстроена логически - сгорали только новые, применять ядра...
Цитата:
управлял-то ими эрзац из сознаний правителей,скомпилированных на машинный носитель
эрзац - по Вики - — неполноценный заменитель чего либо, суррогат.- Понятие «эрзац» стало широко применяться во время Первой мировой войны, когда в Германии из-за огромного недостатка стратегических продуктов сливочное масло стали заменять маргарином, сахар — сахаринoм, a кофе — цикoрием. как то относительно Иск Ина не очень хорошо звучит
Цитата:
Исходя из того, что ваша станция является флагманом,
- эээ, станция -флагман? А типа цивилизация за ней стоящая - флот?
Еще почему то зацепил неуместный уровень ругани - рассказ ведь писался давно?, ладно у людей шок, я понимаю, но если говорить о публикации, мне кажется, нужно как то завуалировать их=)
насчет Поединка и решения проблеммы - пусть это будут словесные дебаты, я серьезно. Нужно решить проблему логически опровергнув всю систему ценностей врага. Пусть глав. герою поможет пьяница - так будет и занятней и как то..., не знаю - напрашивается просто такой вывод=)
__________________
Писать книги легко. Нужно просто сесть за стол и смотреть на чистый лист, пока на лбу не появятся капли крови.
  #1228  
Старый 29.05.2010, 14:35
Аватар для Линолеум
Сожран в Ужастиках 2015
 
Регистрация: 11.02.2009
Сообщений: 996
Репутация: 542 [+/-]
Цитата:
Сообщение от sir-ris Посмотреть сообщение
синекожий (кстати, никого не напоминает?)
)))))))))))))Писалось до выхода на экраны "Аватара". Еще одно подтверждение что у разных людей могут возникнуть схожие идеи.
Цитата:
Сообщение от sir-ris Посмотреть сообщение
А в чём дело-то? В поединке? Не придумывается? Тут нужно что-то интеллектуальное и одновременно гениально тупое.
Это есть, проблема в другом.
Цитата:
Сообщение от Мережук Роман Посмотреть сообщение
- Напоминает фразочку Сапковского - "...конец света не наступил, но все равно было весело"
Это конечно палево, но скорее отсылка к "миллиарду" Стругацких.
Цитата:
Сообщение от Мережук Роман Посмотреть сообщение
насчет Поединка и решения проблеммы - пусть это будут словесные дебаты, я серьезно. Нужно решить проблему логически опровергнув всю систему ценностей врага. Пусть глав. герою поможет пьяница - так будет и занятней и как то..., не знаю - напрашивается просто такой вывод=)
Идея заложена в начале рассказа )))))))

Цитата:
Сообщение от Мережук Роман Посмотреть сообщение
- идея неплоха но как то кривовато выстроена логически - сгорали только новые, применять ядра...
Вот, вот это самое, что я и хотел услышать! Присутствует ли логика в этом словоблудии, хоть какое-то обоснование всему этому сыру-бору.Спасибо, буду работать.
Sera,
sir-ris, Astra,
Мережук Роман, большое спасибо за ваше потраченное время. Буду исправлять косноязыкость и работать над логикой
__________________
- да вот написал рассказ...
- О чем?
- О том, как в одном городе городничий бьет мещан по зубам...
- Да, это в самом деле реальное направление...
  #1229  
Старый 29.05.2010, 17:10
Аватар для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Scusi!
 
Регистрация: 01.10.2009
Сообщений: 3,941
Репутация: 1910 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Скрытый текст - 12 и 13 главы - конец 1-й части:
Глава 12
«Самое тяжкое в нашем
деле – терять близких людей»
Маршал Терций Квинус, один
из основателей Легиона

Орки бежали скопом, делая вид, что в отчаянии совсем обезумели. Волах долго объяснял сородичам, для чего необходим этот обман. Новоиспеченный вождь клана спланировал точный удар в центр сплотившихся легионеров. Если оркам удастся разделить ряды – бой можно считать выигранным. Также он подозревал, что командование сил противника находилось именно там, куда они хотели напасть.
Все зависело от отваги и силы воли сторон. Волах не сомневался, что его сородичи с честью выдержат это испытание.

Джон и Шафт поплотнее сдвинули щиты. Трудно было не дрогнуть, видя с какой мрачной решимостью идет противник.
Солнце быстро восходило над горизонтом, уже довольно существенно припекая им затылки. Облака разошлись, устилая мерзлую землю ярким солнечным ковром.
По приказу Счастливчика легионеры наскоро соорудили баррикады. В ход пошло все, что попадалось под руку. Быстро растущий заслон состоял из полупустых фляг и походных котлов с палатками, амуниции и сломанного оружия. Даже трупы и ампутированные костоправами части тел сослужили живым последнюю службу. В конце концов, вышло вполне сносное заграждение, способное выдержать хотя бы один штурм.
Существенно потрепанный отряд Шафта и остатки резервов расположили по флангам, прикрывая тыл основным силам. Их сержанта отозвали к центру. Нагоняю поручили командовать первыми рядами солдат, следя за целостностью обороны. Даже с разделявшего их расстояния Шафт слышал те «знакомые места», куда посылал неповоротливых легионеров новоиспеченный лейтенант.
– Ишь как соловьем заливается, - произнес Дохляк, подходя к баррикаде. Легионер выудил из заслона полупустую флягу и начал с жадностью глотать воду.
– Ничего, им это полезно, - Мэри отобрала флягу у Юза и выплеснула остатки воды себе в лицо.
К ним подошли Зуб и Тони. Последний опирался на плечо товарища, делая вид, что его совсем не беспокоит собственная ущербность. Только тень изгладывающей его боли нет-нет, да и проскальзывала в глаза воина.
– Бедняга, – грустно произнесла Мэри.
– Не время распускать сопли ребята, – оставшийся за главного Зевота придирчиво оглядел свои подчиненных. – Мы не можем изменить свершившееся. Никто не может. Поэтому сожалеть об этом бессмысленно.
– Капрал, вы живы? Вот ведь нам повезло, – кисло проворчал Дохляк.
– И я тоже рад тебя видеть рядовой, – усмехнулся Зевота. – Легионеры, сомкнуть ряды. Живее, живее! Латники – в первые ряды. Легкая пехота – нам вас целый день ждать?!
Привычная суета помогла воинам оторваться от тягостных дум и войти в боевой ритм.
– Джон, подойди на минутку, – окликнул рядового капрал. – Возможно, я не смогу выжить в сече. Если такое произойдет, я хочу быть уверен, что ребята не падут духом. Я хочу сказать, что делаю тебя своим заместителем. И еще одно. Счастливчик предложил один трюк…

Нагоняй мог гордиться собой. Бывалый воин добился от легионеров полного подчинения своей воли. Солдаты слушались его беспрекословно, собираясь по приказу в боеспособные отряды. Первые ряды поставили щиты на землю, вторые подняли щиты вверх, заслоняя головы и шеи товарищей. Такой живой заслон выдержит многое.
– Думаешь, сработает? – Спросил Счастливчик Маркуса.
– Твоя идея – тебе виднее – усмехнулся чернокожий капитан. – Но, если все-таки выйдет, считай что получил повышение.
– В такие минуты я об этом не думаю, – солгал капитан. О повышении и продвижении по службе он думал всегда. То, что сегодня поляжет множество людей, занимало его куда меньше, чем возможность проявить себя. Солдаты были только фигурами в его партии, а жизнь оправданной ставкой.
Орки, наконец, добежали до сплоченных рядов легионеров. Игра началась.

Подобно заразе, клыкастые, расползлись вдоль баррикад, заполняя свободное пространство своими грязными, воняющими мускусом телами. Они прощупывали почву, делали пробные атаки. Наконец, орки решились сделать удар. Толпа тварей ударила в центр.
Щиты затрещали от града ударов. Несколько легионеров пали, но ряды не поддались натиску, оставшись на месте, словно были высечены из мрамора.
– Хорошо, очень хорошо. Сейчас они разозлятся по настоящему, – пробормотал Еж. – Вот тогда-то все и решится.

Калахре доверили вести один из самых многочисленных отрядов. Как и раньше, орк не стал вливаться в гущу схватки. Он вел сородичей к стоящим пока еще в стороне бойцам.
Каково же было его удивление, когда орк заметил раненого легионера, того с кем не успел покончить вчера.
«Воистину провидение направляет храбрых» – подумал Калахра.
– Вперед воины, – прорычал орк. – Сегодня нас ждет пир. Те, кто убьет дюжину мартышек, первыми проведут священный танец на их костях.

Шафт покрепче перехватил рукоять. Оружие скользило в руке, мокрой от пота. Солнце невыносимо припекало, раскаляя неудобные, жутко натирающие кожу доспехи.
Он с трудом отразил первый удар. Широкоплечий орк едва не расколол ему булавой голову. Верный щит принял на себя всю силу удара. Дохляк неловко увернулся, и вражеский меч смел с его головы шлем. Шафт заслонил товарища от удара, и ответным выпадом пробил доспех из дубленой кожи. Раненый орк отступил назад, поскользнулся на брошенной кем-то тарелке с недоеденной кашей, и шумно повалился на землю. Шафт не дал ему подняться, окончив жизнь врага ударом в сердце.
Джон зарубил неосторожного орка, раскроив ему голову лихим ударом. Мозги из лопнувшего черепа забрызгали идущих следом противников. Джон вошел в раж. Словно одержимый демоном, он перерезал врагам глотки и вспарывал животы, ничем уже не отличаясь от жаждущих крови воинов клана Совы.
Знакомый свист помог ему опомниться от опасного безумия. Чуть поодаль, орк, убивший Льдинку, разматывал свою цепь.
Дорогу Калахре преградил Зевота. Капрал попытался проткнуть орка мечом. Калахра увернулся от направленного в него острия. Меч лишь слегка оцарапал ему подбородок. Калахра прорычал и ловким, отточенным движением всадил «ворон» ему в живот. Затем он оглянулся и приготовился к новому бою.
«Ворон» с чавканьем вышел из глубокой раны капрала и, описав полукруг, устремился к Джону.
Тони сидел за баррикадой. Легионер вполне сознавал, что принимает свой последний бой, и скорее всего не выживет. Возможно это и к лучшему. На что может рассчитывать калека? На субботнее подаяние и кружку дрянного пива от сердобольных посетителей таверн. Насчет непригодных более к службе солдат Легион, как и другие регулярные воска предпочитал, не распространятся. Так, жалкая подачка перед выходом на покой. Но зато в приемном пункте об этом сообщали открыто. Так что он был предупрежден об этом заранее, а значит и винить следует только его самого.
На баррикаду полезли три орка. Подумав, что перед ним труп, один из них пнул Тони ногой, расчищая себе путь. И получил остро заточенный кол под кадык. Тони не смог удержать равновесие, и упал на землю, сумев, однако, при этом откатиться в сторону. Метательный топорик воткнулся в подсохшую от росы землю аккурат в месте, где он перед этим находился. Орки подбирались к нему с разных сторон. В поисках решения воин наткнулся на жутко воняющую флягу. Конечно, солдат сразу узнал пойло, каким баловались капралы. Выплеснутая в глаза врагу ядреная выпивка, возымела ожидаемое действие. Орк остановился, и начал слепо тыкать ятаганом вокруг себя.
Тони хотел было плеснуть и во второго противника, но не успел. На него набросился орк, держащий в обеих руках трофейные мечи Легиона. Тони увертывался, как мог, но получив болезненный удар сапогом по культе, взвыл, и на миг потерял ориентацию в пространстве. Враг воспользовался заминкой и отрезал ему уши. Орк оскалился и наколол кусочки плоти на меч, показывая жертве, насколько искусно он владеет клинком. Но к своему удивлению он не увидел ужаса в глазах легионера, зато со всеми подробностями проследил, как меч перерезает ему жилы на ногах. Орк рухнул на него, сумев подальше выбить оружие. Тони схватился с ним врукопашную и остановился лишь тогда когда почувствовал, как в него входит клинок. Легионер умер на теле изуродованного им до неузнаваемости врага.
Не успевший к нему вовремя на подмогу Шар, застал врасплох оставшегося в живых орка и на бегу срубил ему голову.
Шафт всадил клинок в брюхо клыкастому, и провернул его вокруг оси. Вопль врага захлебнулся в общей сумятице сражения.
Лагерь наполнился звуками звенящей стали и криками умирающих.
Шафт заметил Джона, схлестнувшегося с каким-то орком. Легионер собрался было помочь другу, но в этот момент начался штурм баррикады второй волной врагов.
Джон подпрыгнул. Под его ногами пролетела цепь. Калахра выругался и запустил «ворон» в очередной смертоносный полет. Чудное оружие, извиваясь и сверяя на солнце, с каждым разом все ближе подлетало к легионеру. Наконец, на излете цепь зацепилась за голень. Калахра дернул рукоять и увидел как «ворон выдирает из ноги существенный кусок плоти.
Джон опустился на колени. Услышав зловещий свист, воин из последних сил увернулся от лезвия. Джон привстал и, что есть сил, оттолкнулся от земли.
Он не долетел какого-то сантиметра до горла клыкастого, и бессильно растянулся на каменистом грунте.
Скала перевернулся на спину и увидел над собой солнце, радостно и совсем не по-осеннему сверкавшее в небесах. Светило окрашивало в радужные цвета редкие облака, проплывавшие по горизонту. Стаи птиц отлетали на юг, надолго покидая здешние места.
«Скоро и я отлечу вместе с ними, - подумал Джон. – Неважно куда попадет моя душа – в бездну миров или в астрал дожидаясь перерождения. Главное чтобы там была Золотава.»
Солнечный свет затмила фигура орка. Джон посмотрел ему в лицо. Жесткие ворсинки около рта Калахры ощетинились под странным углом. Орк улыбался, размахивая перед собой «вороном». С лезвия, срываясь и отлетая в разные стороны, капала кровь.
Понимая, что не успеет блокировать удар, Джон все же начал поднимать меч. Вдоль тела Калахры заискрились, преломляясь от наточенной стали, пятна света. Скала повернул клинок под углом, и в глаза орка ударил ослепительный солнечный луч.
Дезориентированный противник взмахнул цепью. Но Джона уже не было на прежнем месте. Скала обошел орка со стороны, и вонзил меч в бок врага. Когда Калахра начал опускаться, Джон в два взмаха отрубил ему голову и отбросил подергивающееся тело подальше, не желая подставляться под тугую струю чужой крови.
Секундой позже шальная стрела оркского лучника впилась ему в грудь.
Шафт запоздало подбежал к верному другу, и склонился над умирающим. Джон пытался ему что-то сказать, но до Грозного долетали лишь сиплые хрипы. Шафт приподнял голову товарища, облегчая тому дыхание.
– Ты…должен…вести, – Джон с трудом выдавливал из себя слова, - вести ребят…есть план. Мы, мы все и правый фланг тоже. Нужно зайти им с тыла. Только тогда мы победим, – легионер повернул голову, следя за спешащими в теплые края птицами, – ну вот и я, любимая.
Шафт отдал почести павшему солдату и поднялся. В яростном исступлении Грозный повернулся, ища врагов, но увидел только гору трупов, так и не перебравшихся за ограждения орков.
Он подошел к переводящим дух легионерам. Чувствуя себя не в своей тарелке, Грозный с силой ударил мечом о щит, привлекая к себе внимание. Как сказать измотанным бойцам, что их ждет еще один бой? И скорее всего их шансы очень малы. Встать на пути отступления озверелых тварей означало верную гибель. Но если этого не сделать, рано или поздно численный перевес противника окажет свое гибельное воздействие. И тогда все полягут здесь. И это уже без вариантов.
– Скажите, мы – легионеры? – Прокричал он им.
– Чего ты добиваешься Шафт? – Потирая изувеченную руку, произнес Шар. Солдаты жадно следили за ходом его мыслей.
– Я хочу только одного – справедливости, – сказал Грозный. – Ответьте мне: мы легионеры?!
В ответ он услышал нестройные возгласы согласия.
– В учебном лагере нам говорили, что Легион является символическим гарантом справедливости этого мира, – понемногу он овладевал их вниманием. – Так вот здесь и сейчас творится несправедливость.
Шар, разве не ты говорил, что из-за частых набегов орков, сжигающих наш урожай, крестьянам грозит голод? Кровавая Мэри, ты клялась истребить столько орков, сколько пальцев они отсекли твоему маленькому сыну, прежде чем его убить. – Он увидел решимость и готовность идти в бой на лицах друзей и продолжил. – Сегодня мы получили возможность отплатить им за все горести и несчастья. Мы – последний рубеж, отделяющих этих кровожадных тварей от мирных жителей. Так кто мы – мясо для разделки?!
– Нет, – отозвались воины. – Мы – это Легион!
И Шафт повел их за собой. Нечто знакомое всколыхнулось в темных закромах его души. Конечно, он никогда раньше не командовал людьми. Но что-то похожее уже испытывал. Или же утомленное увиденными смертями сознание сыграло с ним шутку?
В центре сражения кипела неистовая сеча. Слышались ругань и рычание. Во все стороны брызгала кровь. Каждую секунду воины падали на землю. Изрубленные на куски тела затаптывались сапогами сражающихся.
К их маленькому отряду подключились другие уцелевшие. Правый фанг спешил разделить с ними этот бой. Дождавшись последнего солдата, Шафт с грозным криком ринулся вперед. Кажется, его личной мести суждено было сбыться сегодня.

Волах ощущал мутное беспокойство. Орки теснили людей всюду. С каждым взмахом меча падал какой-то примат. Оборона противника сломлена. Еще несколько минут, и люди станут панически отступать.
И все-таки он нервничал. Чутье редко подводило Волаха. Но новоиспеченный вождь клана никак не мог понять причину своей тревоги.
Подобравшийся к нему человек был зарублен Гагахой. Повернувшись к нему, брат улыбнулся. Может, это он замыслил нечто коварное?
Передовые ряды, наконец, уничтожили последнюю линию обороны пехоты. Однако, вместо ожидаемого штаба с верховным командованием, орки увидели нацеленные на них луки легионеров.
В этот момент Нагоняй, отдал приказ. Окружающие врагов по бокам люди укрылись щитами.
Стрелы полетели кучно и прямо. Сраженные наповал, орки падали десятками.
Волах не успел отдать приказ перегруппироваться. В рядах его воинов началась давка. Он должен был предусмотреть этот вариант. Но победа казалась такой близкой, что осторожность могла сойти за трусость. Им следовало отступать немедленно.
Командовавший лучниками Счастливчик увидел, как орки поворачиваются к ним беззащитными спинами, и сжал кулаки. Теперь все зависело только от того, сколько продержатся легионеры, которым выпала участь отрезать противнику путь к отступлению. Каждая подаренная ими секунда заминки существенно уменьшала численность клыкастых.
Маркус и Нагоняй не сговариваясь дали приказ теснить врага. Теперь на орков осуществляли давление две силы: лучники, метко посылающие стрелу за стрелой, и «пресс», ломающий им кости.

Шафт непроизвольно сглотнул. На них неслись, сметающим все на своем пути потоком, вконец обезумевшие орки. Это уже не были разумные существа. К легионерам приближались почувствовавшие запах травли звери.
Миг, и лавина обрушилась на них. Сила атаки была такова, что некоторые легионеры, чтобы не упасть, встали на колено. За этим нападением последовало еще одно, куда более яростное. Враг и не думал отступать – ему не было куда.
Юз получил обухом топора по лбу и упал. На его место встал следующий, но и он долго не продержался.
Вначале Шафт сражался, укрываясь за щитом. Но вскоре понял, что попросту не сможет удержать его под натиском ударов и из-за усталости. Поставив на собственную ловкость и добротно кованые латы, он отбросил щит и не жалея себя рубил направо и налево.
По истошному крику он понял – Шар не выдержал натиска. Рвение Грозного утроилось.
Ну же мерзавцы, подходите ближе! Еще, еще! За Льдинку, за Джона. За капралов и товарищей. За семью…
Бившейся неподалеку Мэри рассекли лицо. Девушка пошатнулась и пропала в толчее боя.
Шафт почти не ощущал собственных ран. Окружающая действительность плыла перед его глазами. Легионер рубил наугад, и только по крику боли догадывался, что попал в цель.
Последняя дюжина солдат держалась из последних сил.
Его ударили по голове, бок жгла полученная неизвестно когда глубокая рана. Наконец Шафт не выдержал, и осел на землю. В последнюю секунду его прикрыл Зуб. Подставив под удар щит, воин ощерился в беззубой улыбке.
– Ты чего это рашлегся? А ну, не отлынивай от обяшанностей, – он попытался его поднять.
– Не могу. Ноги не слушаются.
– Конечно можешь. Легионер все может. Вставай. Осталось продержаться совсем чуть-чу… – Он не договорил, и с недоумением уставился на вышедший из груди острый конец чекана.
Зуб повалился навзничь, забрызгивая все вокруг своей коровью. Прямо на лежащего Шафта.
Преодолев последнее сопротивление, орки бросились в открывшуюся брешь.
На их пути к свободе встал возглавивший вторую линию обороны Еж. Капитан лично возглавил солдат. Легионеры расположились клином, собираясь разделить силы противника.
Разгадав их помыслы, Волах повел свой клан на прорыв. Гагаха не отставал от него ни на шаг.
Даже однорукий, новый вождь представлял собой огромную опасность, круша человеческие черепа, словно это были лесные орешки.
Еж бросился навстречу этому исчадию бездны.
Сметя одним махом двоих легионеров, Волах скрестил оружие с капитаном. Проворная мартышка постоянно уклонялась от ударов, либо вскользь отражала их. После нескольких секунд выжидания Волах совершил неосторожный выпад и открылся. Маркус пронзил ему бедро.
Собираясь покончить с ним, Еж занес меч. И тут Гагаха вышел из-за спины брата. Не ожидавший этого легионер опешил, и попытался отступить, но только увяз в толчее бьющихся тел. Гагаха воспользовался подаренной возможностью и пронзил капитану сердце.
– Спасибо, - с благодарностью произнес Волах.
– Не за что, брат, – Гагаха улыбнулся ему, и перерезал брату глотку.
Гагаха был вне себя от радости. Восхождение к власти оказалось таким стремительным, что у него кружилась голова. Еще неделю назад он почитал за благо подъедать объедки с отцовского стола, а теперь сам займет его место. Конечно, клан поддержит его. Всем наплевать на то кто будет у власти, главное чтобы он принес успех клану Совы. Эта битва откроет ему дорогу к костяному трону.
Последний легионер, заграждавший им дорогу, пал. Беспорядочно отступая, орки вырвались из окружения. Но и здесь они не нашли покоя.
Прилетевшие с северной стороны стрелы, словно запоздало настигшее возмездие, подкосили многих орков.
Гагаха в панике осмотрелся. Легионеры только-только начинали свой маневр, выдвигаясь вперед, чтобы вести преследование. Нет, это не могли быть они. Но тогда кто?
Новый шквал стрел подкосил добрую половину воинства клана. Пролетевшая мимо стрела задела его щеку, оставив на память алый след.
Им нужно разделиться, поодиночке лучники нанесут значительно меньший урон. Скрипя зубами, Гагаха отдал свой первый приказ собратьям.
Оки устремились к ближайшему подлеску. Гагаха и несколько потрепанных боем воинов первыми вбежали под сень деревьев. Он остановился, чтобы отдышаться.
Неожиданный поворот событий совсем выбил его из колеи. Минуту назад он купался в лучах славы, а теперь готов был пожертвовать всеми пальцами на руке, только бы Волах был жив и приписал это поражение себе.
Ничего, мартышки заплатят за унижение. В следующий раз уже не орки будут спасать свои шкуры.
Отошедший подальше от остальных воин заметил странную тень, затаившуюся среди колючих терновых кутов. В силуэте он узнал человека с очень странным взглядом. Он уже собирался позвать вождя, когда молния, стремительным синим росчерком пронзила зазевавшегося орка, испепелив тому легкие.
Странного человека обступили человеческие латники, готовые защищать его даже ценой своей жизни. Вокруг опешивших орков появились и другие люди – одни в легких хламидах, другие в прочных доспехах.
«Маги, – догадался Гагаха. – это человеческие маги!»
Руки чародеев осветились лазоревым заревом. Камни в навершиях посохов сверкали необычайно ярко. Маги вполголоса завели литанию.
Уйти от чар никто не успел. Ветвящиеся молнии одна за другой впивались в орков. Неведомая сила разрывала их на части, испепеляя и поджаривая лучше всякого пламени. На полянке разлился запах горелого мяса и нежный, приятный запах, всегда приходящий после дождя.
Через несколько мгновений все было кончено. Чародей, появившийся первым, спокойно ждал, пока его коллеги обойдут пораженных орков, ища выживших.
Вскоре к нему подошел один из них:
– Двое выжили, мессир Морран.
– Мы уже не состоим в круге магов, Пин, – улыбнулся маг. Он снял с головы капюшон и поморщился от веявшего тут запаха. Глаза мага переливались радужными оттенками, не останавливаясь на каком либо одном и доли секунды.
– Да, конечно, вы правы, но я не могу обращаться к своему бывшему наставнику в какой либо иной форме, – улыбнулся Пин. Его глаза тоже наполнялись меняющейся палитрой красок.
– Придется учиться, – жестко ответил Моран. – Здесь не Башня. Привыкай. Два говоришь, – он перевел тему разговора. – Нам хватит и одного.
Он кивнул солдатам и те добили одного из двух уцелевших.
Если эксперимент удастся, и зондирующее сознание заклинание успешно наложится – маги получат знания о местоположении не только племени Совы, но других кланов.
Маги и их сопровождение направились к лагерю, неся с собой потерявшего сознание от жгучей боли последнего и самого недолговечного вождя клана Совы.

Капитан О’Нил успешно пресек попытку уцелевших орков вновь сплотиться для боя. Отряды солдат отсекли измученного боями противника от леса и близлежащих полей и дали скоротечный бой. Сопротивления почти не было. Раненых среди вражеских солдат тоже. Равно как и выживших.
Подкрепление, как и ожидалось, пришло в срок. Вербовка в близлежащих городах и поселках прошла более чем успешно. В обескровленный Легион должны были влиться новые силы.
Солнце над полем боя засветило пуще прежнего, к сожалению не делая его краше. Мертвые лежали вповалку. Орки и люди обнимались, будто братья или – что еще хуже – словно любовники. Из груди павших торчали обломанные древка копий, иногда чуть покачиваясь на ветру.
Солнце яростно сияло, отдавая последнее в этом году тепло. Светилу будто нравился вид щедро орошенной кровью земли. Вился пар. Недавно текшая в венах жидкость остывала и всасывалась в почву. На следующий год тут будет славный урожай, если конечно сеющий не убоится недоброй славы этого места.

Весь оставшийся день, а за ним еще один, легионеры ходили вдоль лагеря, собирая павших и раненых товарищей. Целители, конечно, старались во всю, но даже они понимали, что многие люди скоро умрут. Из семидесяти солдат они спасли только четверть.
Кузас, бывший у целителей за главного, устало перевел дух. Он и раньше штопал раненых. Но никогда в таком количестве. За день он не раз в отчаянии сцеплял руки, когда перед ним умирал очередной солдат. Как же вели себя его коллеги в более локальных конфликтах? Когда счет за одно сражение идет на тысячи. Рыцари с их закованными в железо телами почти не несли потерь. Кроме того, как знал Кузас, их старались брать живьем ради выкупа. А был ли шанс выжить у простого солдата? Такого, как этот сидящий перед ним парнишка, совсем молодой, но уже познавший смерть в лицо.
– Это все, на что я способен. Извини, но мои силы иссякли уже давно, - печально сказал он пациенту.
– Ничего. Я могу стоять и говорить. Это уже успех, - не весело пошутил Шафт.
Целитель увидел на его лице печать грусти. «Представляю, как много ему довелось пережить», – подумал он.
– Нет, не представляешь, – бросил ему вслед Грозный, заставив Кузаса невольно передернуть плечами от удивления.

Глава 13
«Что?! Легион это надолго?!»
Рядовой Зан, убит при попытке
дезертирства.

Орков легионеры свалили в один ров и закопали.
Своих солдат они бережно положили на по-умному сложенные колоды. Увидев, что собираются сделать воины, маги предложили свою помощь.
Сухая древесина зажглась сразу же. Пламя взвилось до небес, отдавая своеобразную честь доблести погибших.
Счастливчик отстраненно смотрел на огонь. Самое время праздновать блестящую победу, но ему было гадко на душе. Он предложил блестящий план – это верно. Но участвовал ли он в сражении? Нет, руководил издали. Как и подобает главнокомандующему. И все же, почему у него сложилось такое впечатление, что капитан струсил и вместо себя пустил на убой Маркуса и Шрама? Будь проклята Кассандра! Пусть сгинет в огне старая ведьма, заложившая в его душе сомнения.
Стоящий по стойке смирно Шафт, напоминал каменное изваяние. Возле него находился пошатывающийся, еще не отошедший от целительной магии Дохляк. Время от времени Юз шмыгал носом, сетуя на простуду и украдкой утирая слезы.
Так много ребят погибло за один день. «Брюхо, Букварь, Джо – я не забуду вас», - думал Шафт. «Тони Кактус, Шар, капралы – я не так хорошо знал вас, но в лагере мы породнились и вместе давали клятвы верности Легиону. Мэри, Зуб, Джон и Золотава. Все вы так много сделали для меня».
Поддавшись наитию, он вышел, и поднял меч в прощальном салюте. Солдаты обернулись к Шафту. И тогда он произнес:
– Легионер умер. Вечная слава легионеру!
– Легионер умер. Вечная слава легионеру! – Прокричали воины. Их мечи покинули ножны, отдавая последние почести умершим.

– А потом я убил их вождя. Ровненько так перерезал его глотку. Простак даже ничего не почувствовал. Смотрю – все затихли. И только краем уха слышу странный свист. Вжик-вжик! – Юз детально показал полет стрел и театрально заломил руки, давая понять трагизм сцены. – Я еле успел поднять щит, – бутылка вина временно исполнила роль укрытия. – Дальше смотрю – здоровенный орк заходит капитану за спину. Метра два в высоту – не меньше.
Со всех сторон раздались тяжкие вздохи. Новобранцы неотступно следили за повествованием Дохляка. Каждый день они напрашивались с ними в таверну и ставили на почин вино или эль. Тогда главный сказочник Легиона заводил свои басни, буквально каждый новый день обрастающие новыми подробностями.
– Ну конечно я не бросил его на произвол судьбы. За что и заработал это, – Юз показал коряво сшитый шрам и здоровенную шишку на лбу.
Новобранцы зааплодировали. Кто-то откупорил новую бутыль. Красная жижа расплескалась по чашам. Прозвучали ободряющие тосты. Прошло полтора месяца после тех событий. Форт был достроен. Кампания началась, но немного затормозилась из-за скорой зимы. Орки уже не так наседали на земли людей, предпочитая разовые набеги затяжным военным действиям. Нагоняй стал лейтенантом уже официально. Шафта и Дохляка возвели в чин капралов, и дали надбавку за проявленное мужество во время боя.
Он обвел посетителей таверны чуть мутноватым от выпитого взглядом, и к своему удивлению, приметил старого знакомца – виконта Траста. Рядом с ним сидел завернувшийся в полы тяжелого расписного плаща судья. Между ними завязалась короткая, но яростная беседа. Траст размахивал руками, а судья тихо хихикал над жестикуляциями собеседника. В конце разговора к ним подошел стоявший до этого в стороне охранник виконта, и протянул судье плотно упакованный сверток. Не говоря больше ни слова, Траст поднялся и поспешно вышел из галдящего заведения. Судья посидел еще некоторое время за кружкой эля, и тоже начал собираться.
– Да сколько же можно братцы, – громко говорил, где-то в углу подвыпивший мельник. – Орки истязают простой люд уже ни один месяц. Никакой управы на них нет. А вот эти, – он указал пальцем на легионеров. – Просто сидят на наших шеях, и жрут нашу еду. Им казначеи, видите ли, платят за нашу безопасность. И что? Как убивали, так и убивают. На прошлой неделе сожгли ферму Грогеров. Вчера убили семью Севентеров. Как, спрашиваю вас, это следует понимать?
Дохляк грязно и на все лады выругался. Новички начали поглаживать пояса, ища изъятые на время увольнения мечи. Шафт только головой покачал.
К сожалению люди никогда не помнят сделанное для них добро. Зато всегда оценят огрехи других. И мосты братской любви рушатся как картонные замки. Люди слабо верили басням легионеров про их бои с орками.
– Братья! – В таверну ворвался еще один крестьянин в прокопченной одежде. – Беда. Семью Пеннингов убили. Их дом сожжен дотла.
– Нет, братья односельчане, я вам вот что скажу: нужно перебираться в город, – деловито сказал трактирщик. – Там, говорят, новая сила появилась. Кличут себя бюргерами. Образуют ремесленные профсоюзы. Конечно, десятину градоначальнику отстегивают, да и про казну не забывают. Но и их теперь никто из шаек не трогает. Кто-то из благородных хотел было прикрыть их дельце, а не получилось. Тут же прервали важные поставки товаров, что влетело в копеечку. Дворянин послал жалобу, а его почтовая переписка куда-то пропала. Вот так-то.
– Если куда и поеду, – высказался выглядевший зажиточнее всех крестьянин. – Так это в герцогство Анвертинг. Фридрих Рыжебородый разбойникам спуску не дает и крестьянам там вольнее живется, чем у других господ. Нет, конечно, хуже чем здесь, но там орков нет.
Шафт поднялся, и покачиваясь, пошел к выходу. И здесь прошлое нашло его. Его лоб покрылся испариной, глаза слегка затуманились, а лоб покрылся липкой испариной. Семья, друзья, невинные люди… Сколько их еще должно погибнуть чтобы насытить жажду крови безумных тварей.
У двери он столкнулся с судьей. Взглянув в глаза человеку, когда-то осудившему его насмерть, Шафт в мгновение ока пропал в безумном водовороте видений-полутеней. А потом разрозненные куски сложились в очень ясную и осознанную картину.

– Дело улажено, – несколько растягивая слова, произнес Бост.
– Великолепно, – Траст успокоился, и перестал нервно барабанить пальцами о столешницу. – Сколько на этот раз?
– Двести серебряных марок, - осклабился судья.
Стоявший позади своего сеньора Блад присвистнул. Это была его плата за полгода службы.
– Почему дороже, - спросил Траст.
– Третья семья за две недели. Люди начинают подозревать, кроме того дворянство начинает подкапываться под наши дела, – начал перечислять судья. – Моя плата увеличивается пропорционально заботам.
– Ладно, - прервал его Траст. – Блад, передай судье нужную сумму.
Телохранитель вытянул из внутреннего кармана тугой сверток, и доложив туда несколько крупных монет, передал его Босту.
– Надеюсь, таких проблем, как в первый раз не было, – осведомился виконт.
– Нет, списки оказались верны, - доложил ему Бост. – Семья жила особняком. Готовых вступить в наследство родственников не обнаружено. Официальная причина – крестьяне сами виноваты, рискнув поселиться вблизи от орочьих лесов, – Бост довольно ухмыльнулся. Было видно, что он доволен собственной изобретательностью.
Начавшаяся недавно кампания против орочьих кланов как нельзя кстати прикрывала их темные делишки. Никто не станет выпытывать о внезапной кончине целой семьи. Зачем? Сказания о кровавых похождениях орков знакомы всем.
– Отлично, – виконт дал ему понять, что разговор окончен, и направился к выходу. – Прощайте Бост.
– До следующего раза ваше высокоблагородие, – Бост позволил себе прыснуть в кулак.
Начавшийся когда-то как невинная беседа разговор, со временем перерос в обоюдовыгодную сделку. Траст наносил «визиты» примыкавшим к его владениям жителям, после чего семьи неожиданным образом гибли. В течение месяца их бесхозные территории официально становились его собственностью. За умеренную плату скромный блюститель закона Вольницы отводил не только свои, но и чужие глаза от проступков виконта. Для Боста настоящей удачей стало неожиданное открытие, сделанное им несколько позднее. Виконту «нравилось» убивать людей. А перед смертью делать с женщинами кое-что еще. Его телохранители берегли не только тело, но и секреты, так как были столь же порочны, как и их сюзерен. Это обстоятельство открыло перед скромным чиновником огромные возможности оказывать давление на Траста.
Траст скрипнул зубами, но не ответил на дерзость. Благородно приосанившийся силуэт мелькнул в темном дверном проеме. За ним неотступно следовали две тени.

Шафт очнулся от наваждения. Нелепо моргая, он пытался осмыслить увиденное. Голова заработала, в сумасшедшем темпе слаживая кусочки мозаики в ясную картину.
Неужели виконт и правда в этом замешан? Значит и судья с ним.
Ему вспомнилось с таким трудом забытое прошлое. Странное присутствие у скромных фермеров дворянина. Его нелепое желание помочь тушить пожар. И почти маниакальная уверенность в том, что юноша виновен. Конечно, это было сделано для того чтобы скрыть следы собственного преступления. Кому поверят скорее – безродному или благородному? Как же спокойны были их лица, ни чуть не пораженные увиденным. А то нежелание, с каким подкупленный судья передал смертника в распоряжение Легиона.
Каким же глупцом был Шафт с его наивным желанием отомстить. Жажда отмщения перебила доводы рассудка. Он изливал свою ненависть, на каких-то выдуманных врагов. Стал свидетелем множества смертей из-за почти детского желания восстановить справедливость. А теперь оказалось что все проделано напрасно…
Но так ли? Называть гибель друзей, готовых пойти ради тебя на смерть нелепой, это кощунство. Легион научил его сражаться, подарил надежду. Этого Шафт не забудет никогда.
Что же теперь? Неужели опять глупо мстить всем виновным? В глубине души он устал от смертей. И знал, что его семья не одобрила бы действий родственника. Но Шафт также знал, что оставить все как есть, означало бы совершить самый гнусный поступок в его жизни. Нужно вывести их на чистую воду.
Он бросился вслед за Бостом. Внушительных размеров судья вперевалочку шел между новеньких, недавно покрашенных домов, расположившихся друг от друга на приличном расстоянии.
Шафт догнал его у темного закоулка, где-то на окраине поселений.
Бост вздрогнул и пискляво вскрикнул, когда чья-то рука больно сжала его плечо. Легионер развернул судью к себе лицом и пристально вгляделся в его поросячьи глазки.
Бост узнал его. От страха ноги отказались повиноваться ему. Он хотел было осесть на землю, но Шафт держал его крепко.
– Говори все что знаешь, – Грозный сказал эти слова шепотом. В затихшем укромном местечке они прозвучали особенно зловеще.
– Паренек, это ты о чем? Иди-ка ты своей дорогой. Давай быстрее, пока я не передумал и не позвал на по…, – судья согнулся от мощного удара в пах.
– Может это освежит твою память, – также тихо сказал Шафт.
Краем зрения Бост увидел приближающихся к ним людей и опять попытался свести разговор на нет.
– Парень, ты только что ударил судью. Теперь тебя уж точно могут посадить… – Шафт ударил его по лицу. И сломал Босту нос.
К ним подошли маячившие позади люди.
– Грозный, опомнись. Извините его. Он, наверное, слегка хватил лишку, – подоспевший к ним Дохляк сотоварищи встал между Шафтом и судьей.
– Не вмешивайся Юз, – Шафт все так же неотрывно смотрел в глаза судье.
– Какой же ты дурень, – в сердцах бросил Юз. – Если об этом поступке узнают…
– А что тебе дало основания полагать, что о нем узнают? Если не найдут тела всегда найдется правдоподобное объяснение. Скажем, на прогуливающегося близ лесов человека напали орки.
После этих слов судья сломался и сбивчиво выложил им все, что знал. Во время рассказа Бост изо всех сил старался обелить себя перед ними, но получалось у него это скверно. Пугливо вглядываясь в скрытые сумерками лица, судья искал хоть толику сочувствия, но находил лишь омерзение и желание всадить ему под ребра нож.
После окончания принудительной исповеди легионеры только и могли, что обескуражено переводить взгляд с судьи на Шафта.
– Сочувствую друг, - голос у Юза дрогнул. – Если что - можешь на нас рассчитывать.
– Да, ваши показания окажутся весьма полезными сведениями на суде, – торопливо произнес судья. – Со своей стороны я обещаю приложить все усилия, чтобы привлечь виконта к ответственности.
Шафт хотел было кивнуть, но так и замер на месте. Какие показания? Какое правосудие? На что он надеялся? Траст – дворянин, а судья продастся тому, кто заплатит больше. Он опять хочет идеализировать ситуацию. Устроить разбирательство по всем правилам и, конечно же, победить. Ведь добро всегда побеждает. Теснимый зверствами сильных мира сего, народ с готовностью слушал странствующих сказителей, принимая за чистую монету их россказни. По этому пути собирался пойти и Шафт. Нет, он не поведет себя столь же глупо в очередной раз. Виконт умрет сегодня же. И пусть его душа отправится после этого в бездну, только бы Траст пошел туда первым.
Он бросил судью в лежащие неподалеку помои и, стараясь не медлить, двинулся в сторону гостиницы. Постоялый двор «У старого Поля» конечно, был дырой, но самой лучшей в округе. Вне сомнений виконт поселился именно там.
– Мы с тобой, – начал было Юз, но Шафт вскинул руку, заставляя его замолчать.
Грозный остановился и внимательно посмотрел на друга.
– Я знаю, друг мой, ты готов пойти за мной хоть на край света, и даже дальше. Мы столько пережили, что, пожалуй, даже если бы к нам пришла смерть – мы встретили бы ее во всеоружии. Однако, в этот раз я пойду один. Есть битвы, когда одиночество нам во благо. Ступайте в казармы с чистой душой. Вы мне ничего не должны.
Легионеры подчинились. Они нехотя уходили, постепенно исчезая в густых осенних сумерках. Шафт не узнавал себя. Откуда взялись у него эти таланты? Раньше он и за отарой овец и коров не мог уследить. А теперь его безропотно слушаются люди. А эти ужасные видения. Сегодня его посетило одно из них прямо в таверне и оказалось чистейшей правдой. Что с ним происходит? И почему?
Холодный северный ветер задувал под скудную армейскую одежку, холодил напряженное тело. Крестьяне давно распродали свой товар, и готовились встретить зиму в тепле и достатке. На улочках маленького поселения было пустынно и угрюмо. Его сердце колотилось в сумасшедшем темпе. Руки сотрясала дрожь. Он знал – это не из-за страха. Просто натренированное тело готовилось перейти в боевой режим.
Изо рта мелкими струйками вырывался пар, тут же таявший в непроглядной темноте.
Вскоре он вышел к нужному зданию. Двухэтажный невзрачный дом, построенный из серого известняка и бурой глины. Строение казалось ненадежным, но на самом деле давало хорошую защиту от дождя и холода.
Шафт направился в сторону примыкавшей к гостинице конюшне. Часто бывая в этих местах, он слышал, что у хозяина была плохая репутация. Его гости часто оказывались вне закона. Они покидали дом не через главную дверь. Существовала еще одна – возле конюшни.
Еще у поворота Шафт увидел выходящего из задней двери человека. Он не обратил бы на него внимания, но у того были знакомые цвета на плаще. Поющая на красном фоне птица горнушка была гербовой эмблемой виконта Траста.
Шафт подошел к нему.
– Еще шаг, и будешь собирать свои внутренности по земле, - воин обнажил меч и угрожающе направил его в сторону Грозного.
Шафт даже не сбавил скорость, чтобы осмыслить сказанное. Солдат ударил, стараясь попасть в сердце. Шафт с легкостью обошел его и воткнул припрятанный до этого нож под кадык. Человек молча осел вниз.
Шафт подобрал выпавший меч и вошел в дом.
Свет от поставленной на тумбу свечи мерно распространялся по помещению, отбрасывая на стену призрачные тени. Он не стал брать с собой догорающий огарок, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания.
Возле поворота он едва не столкнулся с еще одним стражем. Перед смертью мужчина успел позвать на помощь.
У входа на лестницу появились двое из личной охраны виконта. Как там их? Блад и… Да какая к демонам разница.
Из одежды на них были только подштанники. Зато имелось оружие. Пока один, имени которого Шафт так и не вспомнил, двинулся к нему, другой прилаживал стрелу к ложу арбалета.
Только самострел повернулся в его сторону, Шафт начал действовать. Метнув нож в приближающегося Блада, легионер бросился на неважно отделанный рубанком пол.
Он ловко откатился за выступ стены, уходя от удара мечом. Клинок противника застрял в досках. Шафт полоснул его по горлу и, не добив, оставил корчиться в агонии. Оставшийся страж, не имея больше стрел под рукой, отбросил арбалет.
– Сдаюсь на милость, - такими были его последние слова перед смертью.
Шафт знал, что они присутствовали при виконте во всех его темных делишках. И не меньше его повинны в них. Единственной милостью для них было острие меча.
Что-то мешало ему двигать левой рукой. Повернув голову, Шафт увидел застрявшее в предплечье древко болта. Наконечник лишь немного не достал до шеи. Он обломал древко. Нужно торопиться. Скоро боль станет невыносимой, и он потеряет сознание.
Невдалеке хлопнула тяжелая, обитая железом дверь. Виконт.
Шафт бросился в погоню.

Юз и Нагоняй, чуть ли не бегом спешили к месту происшествия. Дохляк действительно направился с остальными в лагерь. Но не затем чтобы сидеть в бездействии. Он подошел к единственному человеку, который мог им помочь.
Нагоняй был очень, очень зол. Поступок мальчишки испортит репутацию Легиона. Могут возникнуть проблемы с местным населением. И где тогда они найдут поддержку. Их ряды перестанут пополняться, а цены на еду возрастут стократно.
Нагоняй был жилистым человеком средних лет, с приобретенной им еще в молодости армейской выправкой. Виски лейтенанта тронула седина. Он всю жизнь старался держаться установленных другими правил, и никогда не имел проблем. Такая ситуация была ему в новинку.
– Вот ведь дурень, – в сердцах пробурчал Нагоняй. – Сам поставил крест на своей карьере.
– А как вы бы поступили на его месте, лейтенант? – Спросил его Юз.
– Я, – Нагоняй задумался.
Легко судить кого-то со стороны. Но произойди это с ним, вполне возможно, что и он сам поддался бы этому порыву.
– Будем надеяться, что он не успел сотворить неисправимое, заключил лейтенант.
– Вот это место, - один из солдат указал на закоулок между домами, где они в последний раз видели Шафта.
С восточной стороны послышался гомон. Люди гневно кричали, слышался женский визг. Ночная тьма осветилась заревом факелов и фонарей. К ним приближалась разгневанная толпа. Их вел Бост. Он успел переодеться в чистую одежду, при более детальном осмотре оказавшуюся мантией судьи.
Бост подливал масла в огонь, разжигая в людях ярость и ненависть. Когда человек перестает чувствовать себя в безопасности, он становится неуправляем. И очень опасен. Хуже этого только столпотворение разгневанного народа. Люди осознали, что им угрожают не эфемерные, живущие, где-то в лесах орки, а их сосед. Виконт, который должен был быть их союзником, убивал и насиловал родных. Эта новость взбудоражит даже самые холодные умы.
– Ой, будет нам больно, - обмолвился крайний слева солдат.
Бост осадил людей перед самым их носом, и торжествующе взглянул на легионеров:
– С нас хватит тирании Траста, – объявил он им. – Мы больше не хотим бояться, что, уезжая, больше не увидим их. Выбирайте с кем вы – с супостатом или с нами.
Открыв правду, Бост понял, что его ждет участь виконта. Когда о его сделках узнают, судью как минимум повесят. Нужно было действовать быстро. Он созвал людей, и вкратце обрисовал им положение дел, забыв конечно упомянуть в зверствах свою персону. Попробуй кто-то теперь обвинить его, и нахала возьмут на вилы.
Нагоняй тоже соображал быстро.
– Легион всегда защищает невиновных, – отчеканил он.
– Отлично, – в тайне судья надеялся, что легионеры попытаются на них напасть, и будут исколоты насмерть. Тогда бы никто больше не знал об истинном положении дел.
Внезапно к ним выбежал сам виконт. Траст выглядел напуганным. Его преследовал человек в гражданском. В руке у последнего имелся меч.
– Помогите, он хочет убить меня, - взвизгнул Траст. Тут он увидел знакомое лицо. – Бост! Ты здесь? Ты, вонючий мешок с гноем, это твоя вина. Ты оставил ему жизнь.
– Здесь нет поддержки убийце наших семей,- высокопарно заявил судья. – Именем данного в мои руки самим королем права судить в Вольнице, приказываю взять тебя под стражу.
Траст отступил на шаг, и в панике огляделся. Крестьяне попытались связать ему руки, но он вырвался. Отобрав у кого-то вилы, он всадил их в упитанный живот судьи.
– Захотел стать символом для народа, – прошипел он Босту. – Получай.
Судья упал, сбив с ног несколько поселенцев.
Виконта подняли на руки. Начали сдирать с него дорогие одежды и вырывать волосы. Толпа не знала пощады.
– Погодите, - сказал им Шафт. – оставьте его мне.
– Ступай в казармы парень, - начал было уговаривать его Нагоняй, но Грозный его не слушал.
– Он убил мою семью. Кто как не я имею право лично казнить его.
– Твоя рана, - произнес, указывая на торчащий обломок стрелы, Юз.
– Это пустяки по сравнению с тем, какая дыра образуется у него, когда я с ним закончу. Дайте ему меч, – он обратился к легионерам.
Нагоняй вытянул спрятанный под плащом клинок. Жители обступили их кольцом, закрывая виконту путь к отступлению.
Траст только усмехнулся ему.
Первый же удар дворянина распорол Грозному одежду. Второй оставил кровавый след на щеке. Виконт продолжал атаковать, и каждый его выпад заканчивался новой царапиной Шафта. Он теснил легионера, не забывая посматривать по сторонам, ожидая каверзы от крестьян.
Шафт ослабел. Рука болела. Старые раны почти открылись. Он уже не был так уверен, что поступил правильно.
Траст держался той руки, в которую вонзился арбалетный болт. Выждав подходящий момент, виконт блокировал удар Шафта крутнулся вокруг своей оси, и оказался за спиной Грозного. Свободной рукой виконт сдавил увечное плечо.
Шафт с криком осел на холодную брусчатку.
– Запомни этот миг, холоп, – зло сказал Траст. – Многие идиоты вроде тебя возомнили, что имеют какой-то вес в нашем мире. Они считают себя героями-освободителями от пут власти. Глупцы. Вы не понимаете, что людям всегда нужны те, кто будет ими править. Даже через тысячи лет. Короли сгинут, придут аристократы. На юге Клинка есть считающий себя оплотом свободы Союз Вольных Городов. И там есть правящая элита. Так называемая палата общин.
Вы здесь считаете себя свободными крестьянами. Но почему-то, когда случится беда, зовете стражу. Постоянно требуете от нас, высокородных защиты или отдать под аренду землю. Скажи мне – где тут свобода?
Ты ушел от плахи. Выжил в сражениях, и вместо того чтобы жить своей жизнью, лежишь теперь передо мной. Видимо ты решил, что Легион дал тебе право общаться со мной, как с равным?
Шафт с трудом поднялся. Встал в боевую стойку. Собрав последние силы, он сделал выпад. Виконт отошел в сторону, и Грозный вновь распластался на земле.
– В Легионе тебе дали иллюзорную надежу стать равным, - продолжал над ним измываться Траст. – Научили держать меч. Меня с пеленок учили фехтованию. Неужели ты всерьез думал одолеть меня в бою? Сейчас я закончу с тобой. А потом разгоню скот, невесть что возомнивший о себе.
Люди обеспокоенно переглянулись. Грозный понял – если он погибнет, Трасту сойдут с рук все злодеяния.
Шафт дождался, когда виконт склонится над ним, и лягнул его ногой в пах. Траст согнулся, держась за ушибленное место. Шафт сбил его с ног и взял за ворот.
– Кулачному бою тебя не научили? – Бросил ему Грозный. – Это забава черни. И в этом ты нам не ровня. Ты говоришь, нам нужен правитель? Возможно, но кто его выбрал? Люди, простые и убогие. И только с нашего разрешения вы правите.
Это за отца, – его колено встретилось с головой виконта. От удара передние зубы залетели аристократу в глотку. Остальные посыпались на любовно уложенные жителями камни.
– За мать, и сестру – кулак сокрушил челюсть противника. Виконт упал, захлебываясь собственной кровью.
Шафт отполз от него. Рана на боку открылась. Он почти потерял сознание от боли.
К нему бросились со всех сторон. Взяли под руки, что-то говорили.
На виконта больше никто не обращал внимания. И напрасно. Траст подобрал меч, и направился к Шафту.
Грозного поздравляли, женщины оплакивали его судьбу. Вдруг его посетило неприятное предчуствие.
Извергающая злость и ненависть язва разверзлась за его спиной. Он начал поворачиваться. Поддерживающие его друзья вынуждены были последовать его примеру.
Юз широко раскрыл глаза. Нагоняй выругался. Траст приблизился к ним на опасное расстояние. Легионеры не усевали отразить его удар.
– Ты забыл упомянуть других убиенных, – прошамкал виконт.
– За всех твоих жертв, - прошептал Шафт.
Он оттолкнул Юза, и выхватил клинок из его рук. Траст напоролся на лезвие. Он повалился под ноги простым крестьянам, и умер, срыгивая благородной кровью им под ноги.
Шафта снова подхватили. Руки людей были холодными. Обдувающий его ветер казался испепеляющее горячим. Кожа липкой. Пот? Нет, это его собственная кровь.
Вдалеке, на самой границе зрения, полыхнула первая зарница зарождающейся зари. Неужели прошло столько времени?
Кружилась голова. Он перестал видеть окружающий мир. Все закрутилось в бешеной карусели событий.
Победил ли он или проиграл?
Неважно. Теперь все, так или иначе, закончилось. Ему больше не нужно мстить, убивать и ненавидеть. Конец…
«Нет, мой мальчик, – произнес до боли знакомый голос в его голове. – Это только начало»
__________________
Писать книги легко. Нужно просто сесть за стол и смотреть на чистый лист, пока на лбу не появятся капли крови.
  #1230  
Старый 29.05.2010, 17:11
Аватар для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Scusi!
 
Регистрация: 01.10.2009
Сообщений: 3,941
Репутация: 1910 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Flüggåәnkб€čhiœßølįên
Скрытый текст - краткий глоссарий по 1-й части, если кому интересно:
Глоссарий
Астрал – место, куда отправляются души праведных людей, дожидающиеся перерождения. Так же – невидимое для обычных людей измерение, откуда маги берут силы для заклятий.
Башня магов – братство людей, обладающих магическим даром. Находится на каждом из континентов. Состоит из 4-х гильдий.
Бездна – место, куда отправляются души плохих людей, позже обращающихся, в демонов.
Водный народ или же водяные – раса, обитающая в верховьях и поймах рек, болотах. В состоянии войны с людьми.
Волны Стига – кинжалы с волнообразным лезвием, очень популярное оружие в Кородской империи.
Вольница, или Вольные земли – спорные земли на границе с Гиблолесьем. Активно заселяются крестьянами Низании.
Гиблолесье – леса, где обитают орки, тянутся вплоть до Челюсти Дракона, соседствуют с Темноводьем и Низанией.
Гномы – древняя раса, когда-то ведшая войну с орками за мировое господство, и потерпевшая поражение. Гномы вымерли как раса, оставив после себя пустые города, выщербленные в толще скал. Гномы считались превосходными оружейниками и конструкторами. Дальними родственниками гномов являются полурослики.
Каменная цепь – ряд крепостей, защищающих Низанию от набегов обитателей Темноводья.
Клинок, он же Западный материк – земля обильных дождей и туманов. На севере материка расположена Низания. К югу, за Челюстью Дракона лежат земли Союза Вольных Городов. На западе от материка расположены Туманные острова. На юге возле Узкого пролива находится остров Гексон.
Кородская империя – Когда-то правила всем южным материком. Не справившись с бунтом рабов, вынуждена была сдать свои позиции и укрыться от наседавших врагов за Последним Валом – рядом крепостей, соединенных стеной. Ныне находится в упадке. Столица – Стиг.
Легион – независимое братство воинов. Ряды пополняет везде, где подписан договор о сотрудничестве. Цель братства – сохранять порядок на приграничных землях, и помогать людям осваивать новые. Создан после 3-го политического кризиса Кородской империи.
Лешие – они же скворлокхи, полуразумная раса, обитающая в основном в Темноводье.
Минотавры – полудикие существа, осевшие в тундрах и предгорьях. Государственное устройство – матриархат.
Некрополи – единственное доказательство существования предтечей. Некрополи представляют собой усеченную пирамиду, составленную из одного монолитного материала неизвестного происхождения. Многие думают, что внутри они полые но так как никто не сумел проникнуть внутрь эта теория не получила доказательства.
Низания – государство на севере Клинка. Политическая система – монархия. Находится в состоянии упадка. Опирается на армию наемников. В состав государства входят герцогство Антвэртинг, графства Стэтшир и Тольгшир, а так же мелкие баронства.
Орки – древняя раса, когда-то ведшая войну с гномами за мировое господство. Хоть война закончилась для орков победой, последствия оказались ужасными. Орки утратили разум и превратились в кровожадных существ ненавидящих любые признаки цивилизации.
Пирма – южный плод, обладающий наркотическим эффектом.
Полурослики (карлики) – раса превосходных ювелиров, знатоков чеканного дела и коммерсантов.
Посохи магов – так называемые «проводники» между астралом и телом. Самостоятельно люди не могут черпать оттуда силу. Состоят из деревянного основания (в основном это кровяное или обсидиановое дерево) и навершия – (обычно это полудрагоценный камень или самоцвет).
Предтечи – первая раса Райна. Считается, что все предтечи вымерли задолго до появления людей.
Райн – название мира.
Союз Вольных Городов – государство, находящееся на юге Клинка. Форма правления – демократия. Вся власть сосредоточена между тремя городами-полисами – Железными Вратами, Златыми Полями, Зорей. Правят там палаты общин, состоящие из торговой, военной и народной. На западе соседствует с Краем Степей и Жучьими Землями. Славится сталью и стабильной экономикой.
Темноводье – земли, лежащие на востоке Клинка. В основном это болота и топи. Место обитания водного народа и леших. На границе с Темновдьем находится Каменная цепь.
Челюсть Дракона – горная гряда, рассекающая Клинок пополам.
Целители – отколовшаяся, 5-я гильдия магов. Как целители не могут применять заклинания других гильдий, так и маги не могут лечить людей.
Эльфы – раса долгоживущих. Каждый эльф имеет врожденные способности к магии. Пропали с политической арены несколько столетий назад.


Скрытый текст - ссылка на предыдущие главы:
__________________
Писать книги легко. Нужно просто сесть за стол и смотреть на чистый лист, пока на лбу не появятся капли крови.

Последний раз редактировалось Flüggåәnkб€čhiœßølįên; 29.05.2010 в 17:24.
  #1231  
Старый 29.05.2010, 22:17
Аватар для interes123
Местный
 
Регистрация: 10.05.2010
Сообщений: 93
Репутация: 69 [+/-]
ну чтож... я так понимаю, что мой голос не остается без внимания ) день у меня сегодня потерян, поэтому не поленилась порецензировать ваши труды на благо вашего развития в этот замечательный отсыпательный после трудовых будней день. всем желаю удачи, работайте, писатели, и пусть ваши труды приносят вам плоды ))))
вообще то осилила только Линолеума.
Мережук Роман, сорри, вы вероятно трудяга, столько всего написать. Так что респект вам и уважуха.
Скрытый текст - to read:

Итак, рассказик, который должен заставить нас призадуматься о чем-то, давайте поразмышляем о чем.
1. Конфликт.
Туурийцы, которые считают "техногенные пути развития разумных рас ничем иным, как источником хаоса и разрушением вселенского баланса".
Сами туурийцы это "Цивилизация, насчитывающая два миллиона лет истории, чей культурный и технологический уровень запредельных высот, а физическое и интеллектуальное развитие ее представителей где-то на уровне Геракла и Эйнштейна"
ерунда какая-то )))
в чем, к примеру, конфликт между "техногенным развитием" и "технологическим уровнем запредельных высот"? в степени развития? не слишком ли это приблизительно?
в чем конфликт между "разумные расы" и "интеллектуальное развитие на уровне Геракла и Эйнштейна"? как я понимаю, опять же это приблизительно, и характеризуется только некой степенью прямолинейности и воинственности туурийцев (поэтому сюда влепили Геракла)
единственный конфликт, который ясно прослеживается во всей описательной части это "культурное развитие". то есть люди, устроившие бессовестный бордак на орбитальной станции, против образованных туурийцев, прилетевших тихо-мирно порабощать Землю. При этом ваня, ГГ, называет их "скотиной" в самом начале и произносит такую фразу "культивация регресса" - это то, почему он их боится. может, тогда "борьба с культурным регрессом" лучше употребить? культивировать - это выращивать, насколько я знаю...
в чем мораль басни, поясните, пжл, а тут без сто грамм не разберешься...

2. униженные писателем ниже плинтуса люди с какой-то задрыпанной орбитальной станции должны спасать мир - ну уж сильно гиперболизированное будущее - мы по-вашему окажемся в таком разврате? культурный хаос? я не верю. ваша выдумка какой-то фарс. я кстати читала уже что-то подобное, не помню только чье это было. тоже будущее, все в лохмотьях, особаченные, деградация в культурном плане полная и тут видят картину мона лизы и у них прошибает слезу. тоже бред, но там хотя бы идея четкая - вот вам деградация, а вот вам красота. а у вас бордак ни только на орбитальной станции, но еще и в идеях. простите )

3. если рассказ для морали, зачем столько подробностей научно-механическо-фантастического плана? зачем мне задаваться такими вопросами, как "почему ракеты не самонаводящиеся, а нужны наводчики", "почему орбитальная станция напичкана ракетами", "что такое узконаправленных энтропических лучей", "Ленточные нанопроцессоры" и проч. Это ради прикола все? гиперболизация? если так, то смеяться совсем не хочется. ваша грубая описаловка скрывает весь сарказм. по-деревенски это все, не тонко, не интеллигентненько, я бы сказала )

4. Хаос на орбитальной станции.
Устроили там мужицкую берлогу, все обкурили, чашки с кофе валяются, пепел на клаве, самогонщину бодяжат, все потравились, туалет небось грязнющий пригрязнющий. может я ошиблась насчет морали и вы просто хотели придать действующим лицам немного крутизны, фатализма и "профессиональной небрежности", как часто делается в американских боевиках. Вспоминается шварцнегер, который вылезает из кровати, заваленной всяким хламом, минут 10 ищет телефон, потом идет завтракать коктейлем из пропавших продуктов в холодильнике, а затем выходит из дома и наикрутейшим образом спасает этот долбанный мир от апокалипсиса. Но честно говоря, шварцнегеру это позволительно. Ваши же орбитальщики кажутся обкуренными в усмерть придурками, которые как курицы с отрубленными головами носятся по этому кораблю, не понимая, что происходит. Крутизны и логики по-моему ноль. Хотя что там мое мнение, я девчонка, и боевики не люблю. Так что карты вам в руки (только пожалуйста, без "мужских причиндалов", лучше уж с девушками).

5. Кто у вас там главный герой? повествование ведется от первого лица, но он типа рассказчика, корреспондента. Вот, что он к примеру говорит:
- "скажу я вам. Туурийцы - это очень серьезно"
- "Надо сказать пару слов о их внешности. Они, я имею ввиду туурийцев, очень схожи с людьми по физиологии"
выглядит это примерно так: эй, читатель, слышь, во-первых зацени, мы на орбитальной станции. во-вторых, мы тут все бухие лузеры, и засрали свою собственную станцию. в-третьих мы сексуально неудовлетворенные, типа врубаешься какие мы перцы? в четвертых на нас тут напали туурийцы, дай-ка объясню, кто такие. ну и че, впечатляет?!? ну... разве что если бы я была матершинником-механиком. меня бы наверное впечатлило.

ПС грубовато написала, но вторю вам ) знаю, прокатит ))

Последний раз редактировалось interes123; 29.05.2010 в 22:30. Причина: заводчиков поменяла на наводчиков )))
  #1232  
Старый 30.05.2010, 21:50
Аватар для AnnBlack
Историческая личность
 
Регистрация: 07.09.2009
Сообщений: 2,044
Репутация: 1808 [+/-]
решила начать дневниковые записи девушки. собственно называется это все - Diary of My World.
хотела создать вообще отдельную тему, но многие товарищи меня поставили на место так сказать.)
потому решилась выложить сдесь две записи. можете смело кидать помидоры.)
Скрытый текст - 1. Здравствуй:
Здравствуй, мой дневник. Это Ода. Ленайд. Я буду писать в тебе все, что я вижу, слышу, ощущаю и чувствую.
А пока давай я расскажу немного о себе. Я не буду тебе Микки (так я буду тебя теперь звать.)) подробно себя описывать. Зачем тебе это? Пусть воспарит твоя фантазия и воображение, я дам тебе лишь некоторые установки что ли своей внешности, и своего образа: у меня короткие волосы постоянно взъерошенные (как нахохлившийся воробей – слова мамы), я осветлила волосы – теперь я блондинка.) У меня карие глаза, под правым глазом в углу родинка, миловидное лицо (это уже восхваление себя любимой.)). Ну а одеваюсь я…кхм…в темно-красное платье с коротким рукавом выше колен, с белым поясом на талии – черно-белые колготки в полоску и красные туфли на плоской подошве – прочитав такое описание ты, наверное, подумал об Алисе. Так и есть.) Я фанат Кэрролловской и Бёртонской Алисы, но о причине такой любви чуть позже…
Чуть не забыла – украшения! Я ношу золотые круглые сережки, три браслета на левой руке: зеленый, серебряный и деревянный + кольцо с красным камнем на среднем пальце.
Теперь Микки ты знаешь, что у меня любимый цвет красный и что я описала себя полностью (а ведь не хотела). -__-
Давай я не буду писать пока тебе о моих любимых вещей, да и о себе самой собственно, чуть позже…
А теперь причина, почему я пишу тебе и рассказываю всё это: мой мир Микки особый. Я смотрю на людей, на все что меня окружает иначе – мой мир другой…

Да кстати Микки не придирайся ко мне по поводу неправильно написанного текста. Это бесполезно. Я пишу для себя и только для себя, так что исправлять я ничего не буду. =Р

На чем остановилась…ах да…на моем мире. Не знаю с чего начать. Ну, вот допустим: пока я пишу эти строки, напольная лампа говорит с комодом в моей комнате по поводу того, какие они грязные и их никто не чистит (надо будет их протереть). Карандаши скачут по моему столу и дерутся – мечами себя вообразили несчастные. Пол у меня словно цветочная поляна – столько ромашек, здорово.) И ведь заметь, я тебе все это описываю так, что бы ты увидел разницу. Для меня же все это кажется естественным и нормальным, а еще…

Извини, мама зовет. Да и на работу уже пора…


Скрытый текст - 2. Такси:
Ты знаешь Микки – я учусь в университете. На заочном отделении – специальность – менеджер. Мне не очень нравится, но это залог того, что там, в будущем, я смогу найти себе достойное место…но знаешь. Мне все равно. Я сейчас работаю в книжном магазине на кассе и все нравится.) Мне это нравится – больше и не надо!)
Между прочим, когда я спускалась по кирпичам с 4 этажа в низ, я встретила бабу Юлю. Эта наша соседка – пожилая женщина с кошачьей улыбкой, милыми ушами с пушком (они еще и рыженькие.)), которые она все время теребит. Кхм…одета она была в серую кофту из мышей, которые все время по ней бегали и длинную клетчатую юбку. Она со мной поздоровалась. Такая милая женщина.)
Чтобы не опоздать на работу мне пришлось взять такси. В пустыне такая жара! Ужас! Настолько, что все плавится и воздух горит. Однако мне повезло.) Таксиси проходило мимо. Тираннозавр остановился. На его спине располагалась…не знаю, как сказать…шатер что ли. Его крыша была, сияя и красная – в полоску. А сам таксист – молодой человек читал книгу, из которой вылетали мыльные пузыри. Взобравшись в такси, водитель посигналил – рев хищника был жуткий. Так я успела доехать до работы, помахав в след удаляющемуся тираннозавру…


__________________
Amour, Amour
Alle wollen nur dich zähmen
Am Ende, gefangen zwischen deinen Zähnen

  #1233  
Старый 30.05.2010, 22:52
Аватар для interes123
Местный
 
Регистрация: 10.05.2010
Сообщений: 93
Репутация: 69 [+/-]
Termin, слабовато немножко ) и мысли спутанные, логика хромает.
НО есть надежда на вас, пока вам плюсик от меня как от читателя.
смотря в чем задумка... если это особый мир, полный загадочных существ, и вы являетесь его частью, потихоньку записывая происходящее в дневник - то идея замечательная. главное - чтобы мир был понастоящему странным, сказочным, таинственным, и в нем принеприменно случались всякие интересные события, которые бы вы и описывали. советую избавиться от всей обыденности разом! никакого менеджмента, и сосетки бабы юли. от сопостовления себя с Алисой тоже избавляйтесь (мой совет). я бы на вашем месте также не писала никакому Микки, а просто для себя. а то этот немой диалог выглядит глуповато и не интригует совершенно. описывать себя тоже можно между делом, не обязательно сразу как обухом по голове.
ну к примеру, встала, оделась в свои полосатые колготки, спустилась вниз к маме, поела червяков )), доехала на динозавре до школы, в школе училась вместе с... не знаю... с мышами ))) ну и так далее. после школы встретила того-то, придумать конфликт, какое-нибудь расследование, может находку какую-то, за которой за вами устроили погоню, ну или страшный секрет... в общем, сказка должна быть сказкой. забудьте про свои эмоции, самолюбование, вживайтесь в героиню и описывайте побольше экшена, тогда это будет зэ бест. вот такие мысли... не делайте из классной идеи девчачью слезливую тягомотину, пожалуйста, не много найдется фанатов. а вот вариация алисы в современном варианте, было бы здорово, главное, чтобы вас фантазия не подвела ;)
  #1234  
Старый 31.05.2010, 18:36
Аватар для Диана
Ветеран
 
Регистрация: 04.04.2008
Сообщений: 525
Репутация: 200 [+/-]
ну вот и я.
в следующий раз приду клеймить коллег-графоманов.
А пока - мой звездный час.

Еще одна глаза из главной работы - "Парк"


Скрытый текст - Женя:
Пока папа искал свои часы, Ленка умчалась куда-то в комнату. Она звала свою куклу, которая задевалась куда-то; она пищала что-то, просила папу подождать еще чуть-чуть, и лезла под кровать…
- Ленка, ну что ты там!..
- Сейчас, пап, сейчас!..
Она раскашлялась от пыли, вихляясь, как гусеница, но все же вылезла обратно. А Катьки там и не было. Зато резинка опять сползла с хвостика мягких волос.
- Ленка, ну ладно тебе… Ничего не случится без тебя с твоей куклой.
Вся пыльная, девочка вышла в коридор. Женя никак не мог нащупать рукав куртки, и мгновение промедления злило его. Он подпрыгивал перед зеркалом, не отрываясь от своих глаз, и с каждой минутой он сам себе казался тупее… как сказал бы Гришка, «отстойнее». Тупой чел. Без очков еще тупее. Если ты наденешь клевую куртку, ты не станешь одним из нас, поц.
- Пойдем, Лен, - бросил он, с трудом отворачиваясь от зеркала.
Тебе хочется броситься, приблизить лицо к стеклу (нет, к самому себе), чтобы доказать, чтобы успокоить… Ты должен поверить в то, что никто не будет смеяться тебе в спину.
- Пойдем, Лен.
Выходя на лестничную клетку, кто-то опять дергает за веревочку. Ключи. Папа поставил Лену у поручня, а сам рванулся обратно. Зеркало.
Свет мой зеркальце… так ты вроде не девка.
Женька взглянул на себя, но успокоился только на секунду. Его глаза, как говорят тяжелым языком, извергали страшную силу. Он мог бы убить сейчас кого-то. Он мог бы убить себя.
Ты, урод, никогда не изменишься.
В этом зеркале застыли глаза маньяка. Господи. Или не застыли. Скорее всего, ты просто притворяешься. Ты врешь. Ты не пытаешься успокоиться. На самом деле у тебя по-прежнему горит все внутри. На самом деле ты охотишься на зеркала. Женя приобрел эту привычку не так давно, но теперь не мог спокойно пройти мимо зеркала. Ни фильм, ни все эти предрассудки не были этому причиной; но Женя искал чего-то в себе, и зеркало иногда помогало ему.
Он искал следы спокойствия где-то в себе. Может там, на дне темно-зеленых дыр, лежало то, что он искал. Может, и он не требовал многого. Просто надо было поговорить. Просто поговорить о чем-то действительно важном кроме футбола, или кроме Ленкиных оценок в школе, и ее домашних заданий, и множества других вещей… Ему требовалось поговорить с кем-то о себе, но сегодня зеркало играло на другую команду, и он выглядел мелким и жалким.
И Ленка соскучилась ждать и просунула бледный нос в дверь.
- Все, дочь, извини… иду я.
Солнце лезло в глаза, и только в тени парка они скрылись от холодного металлического света. Ленка держала папу за руку, они шли по алее, и дочка рассказывала про одного мальчика из своего второго «а» класса. Из центра парка, от пруда, уже плыл запах чего-то вкусного, Лена болтала, а от запаха ее голос становился бодрее. Почему они все болтают только про всяких мальчиков? Эти девчонки… Острый запах горчицы – и она сразу заторопилась, пошла быстрее, и даже не стала шагать по своему любимому бортику, чтобы не задерживаться.
Она не была голодна, но ей редко приходилось есть то, что правда вкусно. Папа не покупалкетчупа. Мама никогда не покупала кетчупа. И запах горячих хот-догов показался даже лучше конфетного духа сладкой ваты.
Женя догадывался, почему она не прыгает на крышках люков, почему на заглядывается на белку, проскочившую мимо, и шагал шире, догоняя дочку.
- Ленка, подожди меня-то уж! – засмеялся он, когда она совсем побежала вперед, в туманный серый просвет, на площадку, в центр, где всегда паслись продавцы конфеток, шариков и прочих атрибутов детской радости. – Бросаешь старика отца, да?
Лена развернулась, ее глаза раскрылись на все лицо; она испугалась, рванула к отцу. Папа подхватил Лену на руки, а что-то внутри у него оборвалось. Ты случайно наступил на котенка.
Шарики покачивались в меланхолии.
- Хочешь шарик?
Ленка глотала хот-дог, почти не жуя, и уже мечтала о следующем. Она пока не думала о шарике и только пожала плечиками. Дождь собирался над их головами, на аллеях никого не было, а эти странные тети в зеленых халатах сидели со своими злыми лицами, они так скучали, что даже друг с другом не разговаривали, а только разваливались на красных пластиковых табуретках. Никто не гулял, не смотрел на пару – девочку с папой, никто не проходил мимо, не смеялся каким-то своим вещам.
Дождь, дождь… Это странное ощущение перед выходом из дома теперь оказалось просто смутным воспоминанием о зонтике. Женя всегда забывал его, терял где-то на просторах безалаберно обустроенного дома, да и леночка все время утаскивала его – делать купол для игры в куклы, а затем складывала и прятала как всегда далеко от папы. Погода играла с ним в жестокие игры; он уже принимал на себя всю адскую тяжесть вины, когда они придут домой. и Ленка на тонюсеньких ногах с мокрых гольфах, а потом начнет покашливать и говорить, что все хорошо, и в школу опять не пойдет… Капать еще и не начинало, а несчастный отец уже ощущал ледяные покалывания на спине, и ему хотелось покормить ребенка получше, чтобы как-то замять свой прокол с зонтом.
После второго хот-дога Лену потянуло в сон. Чтобы не заснуть на ходу, она взялась за руку, она пошла совсем медленно, как Алиса по стране Чудес. Она совсем спала…
Женя задрал голову, а небо смотрело сверху на него и сонно усмехалось. Сейчас пойдет дождь, приятель. Совсем стемнело, как будто около полудня бац! – и наступили сумерки, сонная пора обыкновенного человека, встающего ранним утром и ведущего ребенка в школу белесыми улицами. Небо смотрело в глаза Женьке, такое остроумное небо, всегда готовое на глупый розыгрыш.
Блин. Мне надо просто погулять с дочкой!..
Ленка совсем засыпала, тыкалась мордашкой в блестящий рукав его куртки. Сергей довел ее до диванчика, на которы она села, поджав под себя ноги. Задул ветер, накинул капюшон ей на голову. Секунду отец стоял и смотрел на нее, на спящую малявку. Это было больше похоже на удивление.
Дождь рухнул стеной на землю; запряженная лошадка процокала мимо, скосила грустным глазом на девочку. Наверное, для них дети – исчадия ада. А всадник только накинул куртку на голову, и, ссутулившись, расслабившись, уснул в седле, покачиваясь по ходу. Будь Лена в чувствах, она бы бегом понеслась за лошадкой; Жене казалось, что вот подрастет она, и будет собирать каждую бездомную собаку или кошку. Она жалела всех, и от этого ее отцу становилось еще страшнее, больнее на душе за нее. Лошадь стучала копытами мерно и медленно, не сбиваясь со своего усыпляющего ритма, и звуки стали пыльным облаком, шумом вокруг. Все спали: и старикан на лошади, и Лена, и дремлющие лоточницы; что за сонное царство, подумалось Жене.
Дождь рухнул, и капли затекли под ворот его модной куртки. Женька поежился, пожал замерзающие руки; он тронул Лену за плечо, но она не проснулась, не подняла головы, не показала глазок из тени. Хотя она всегда очень легко просыпалась, у нее был такой хрупкий сон.
Руки покраснели, они дрожали, а ногти, бледные и голубоватые… пораненные, с запекшимися порезами... он снял капюшон.
А там никого не было. Куртка осталась стоять, замороженная, наглухо застегнутая, негнущаяся, маленькая желтая куртка.
Его руки дрожали, на них капал дождь, который был горячим по сравнению с его телом.
Женя сел на лавку.
Тебе срочно нужно зеркало, парень. Замолчи, сонный ритм; копыта лошади, отмеряющие что-то…
Что-то, разлетающееся во все стороны. Весь мир замельтешил вокруг, но никого не было, и Женя не знал, кого же спросить… кого спросить? кого объявить?
Он вломился в кусты; он орал беззвучно, прорубаясь через густые заросли. Он искал, и не мог найти… поле показалось впереди, от него валил то ли пар, то ли туман, но желтая трава сияла, как ее куртка. Куртка… Из золотого тумана он вынырнул мгновенно, вспомнив, что забыл куртку там. Он искал дорогу, ему казалось, что после него осталась горящая от ужаса тропа… Но парк смыкал перед ним свои створки, задвигал занавес и грозил рухнуть ему на голову тяжеленной махиной. Он не помнил времени, не помнил мест и реальности, а кучи желтых листьев виделись Жене его маленькой дочкой.
Господи, где она?.. Она такая маленькая еще… слишком маленькая.. .
Это какая-то совершенно дикая беда, крушение твоей вселенной… а ветер все так же дует, и листики сыплются, и дождь идет, прибивая к земле все, что еще шевелится.
Если бы кто-то засмеялся, он разбил бы зеркало.
Ты разрушаешься, а мир жив. Поэтому Женя не любил отмечать Новый год. Это были поминки самому себе, ничтожному в сравнении со старым, но молодым и мудрым миром.
Тропинка потерялась, и в сером вязаном тряпье деревьев Женька не мог разглядеть просвета, дорожки, мирной асфальтированной ленты, этой дороги жизни.
Небо наскакивает на тебя.
Трамвай зазвенел где-то поблизости, и Женя направился в ту самую сторону. Этот звон был похож на голос, зовущий тебя. Одно только глупенькое слово, а его было бы достаточно для спасения. Он пошел сквозь деревья и не услышал треска своей (модной!) куртки.
Ленка, Леночка… Он заваливал ее образ в себе горами льда, хотя бы на время, чтобы не вспоминать каждую секунду, а думать, искать, двигаться. Страх бы парализовал его. и он застыл бы на месте, не в силах сделать хоть шага.
Трамвай. Он плывет в желтоватом море.
Женя вышел на опушку; рельсы терялись в тумане и траве, и если бы не звон, не пение металла, он не заметил бы их. Ленка любит кататься на трамваях. А еще на автобусах, троллейбусах и просто на машине… Горечь налипла на язык, так что он сплюнул.
Синий таракан-трамвай полз по траве, и какой-то парень выскочил, держась за стойку, замахал ему рукой. Бедный, бедный папа остановился; ему показалось, что там может быть Ленка… может, это его высматривает тот парень, не зная, куда же деть девчонку…
Будто бы вы не врете себе, чтобы успокоить горькую реку, поднимающуюся от сердца.
Парень шел за вагоном, держась рукой; он тонул в траве, пожухлой и мягкой.
- Э-эй!.. Ты кто такой?
Женя раскрыл рот. Соль жгла его. Он не знал, что сказать, и жал плечами, прежде чем выдавил:
- Вы… не видели девочку? Маленькая, беленькая, восемь лет… Хвостик еще такой.
- Да нет… - Пожал плечами парень, вскакивая на подножку. – Да ты садись. Прокатишься.
И вот уже бедный папа ехал с ними куда-то… в желтый туман, должно быть…
Один из них спал. . Он лежал на скамейке, как труп, с тонкой струйкой слюны у раскрытых губ. Его ноги свешивались в проход.
- А с ним?..
- Да пройдет… Он спит, наверное… не выспался.
Женя повис на одном из поручней; его тошнило, и соль все еще жгла. Второй снова полез под дождь, словно это могло привести его в чувства… он шатался, как дым, и был похож на него, на хрупкий дух эфира. Когда он наконец вернулся, и заглянул в лицо новому попутчику, Женька тоже разглядел его, и его провалившиеся глаза в черном, обкусаные, кровенящие губы, и все показалось ему знакомым.
Мы знаем все наперед.
- А меня Вадик зовут.
- Евгений Александрович.
Ты все равно не станешь одним из нас. Ты даже не можешь по-человечески назвать свое имя.
- Так ты не видел девочку?
- Нет.
И парень повалился на кресло, сжимаясь тут же в плотный ком.
Эта крепость падает на твоих глазах.
Он мерного подрагивания вагона его потянуло в сон… Окна, в который заползал туман – и он уже не видел стен, не видел ничего реального. Как бывает в часы счастья и спокойствия, ты не тревожишься и спишь мирно и крепко, легко скатываешься и просыпаешься без боли; а иногда даже наркотик не срабатывает. Но Женька сидел и улетал в туман, раз за разом, и все потеряло всяческое значение.
Иногда люди просто пропадают. Когда Ленкина мама растворилась где-то в мировом пространстве, Женя не винил себя. Ленка плакала; он бесился, уходил куда-то и оставлял ее одну в квартире, где она слышала только свой плач, и страдал еще больше. Эти минуты около двери, уткнувшись лбом в обивку, прислушиваясь к тонкому жалобному реву, похожему на писк детеныша, котенка, щенка… Ленка сидела посреди кровати, завернувшись в одеяло, слезы ручьями бежали по лицу, и папа прибегал и хватал ее на руки; тогда последние слезы выходили, еще полчасика она хлюпала носом и опять притихала…
Он не винил себя.
Стекла не было, и он не мог привалиться к нему головой. Руки притянулись к лицу, и он снова закрылся в своей маленькой трагедии.
Мало у кого хватило бы сил думать, думать об этом. И поэтому он думал на работе. Это трещины идут по всей твоей жизни, и завтра с утра, в законные десять часов, он не придет в офис, не сядет на пружинящее кресло, не включит компьютер. Дома. Пустая квартира. Наверняка он сможет найти ленкину куклу…
Это боль от его маленькой трагедии.
- Черт, а это-то хто? – просипел голос над Женькой.
Федька пришел в себя; они с Женей посмотрели друг на друга и отвернулись в разные стороны.
- Это Федя, - обронил Вадим.
- Женя.
Минуты тишины. Они ехали все быстрее, и дождь залетал как освежающий душ... и Федя окончательно пришел в себя, и потер нос, синеватый от холода.
- У меня пропала дочь. – Не думайте, что он плакался. На самом деле он просто говорил сам с собой.
Завтра он не придет на работу.
И дождь пошел сильнее, и небо потемнело, так, словно это была вечерняя прогулка. Железо звенело и дрожало, словно начиналось землетрясение, струи воды слетали с крыши и текли по сиденьям.
Ничего, парень, все будет хорошо.
Вадим соскочил со ступеньки и покатился по траве; Федька дернулся за ним, но скорость испугала его, так что он просто кричал, кричал своему новообретенному собрату, чтобы тот не уодил далеко… Он спрыгнул, оставив Женю в одиночестве.
Маленькая трагедия. Боль от инъекции одиночества. Дырочка в твоей броне.
Женя сидел на кресле, его ноги, трясущиеся от слабости, лежали на соседнем сиденье; он весь дрожал, и руки, словно переломанные во многих местах, бессильно валялись на коленях. Он ехал дальше и не смотрел в окно, ведь его совсем не интересовало все, что присходило там, за чертой (его маленькой трагедии) его сознания.
Желтое поле превращалось в туманное, дымное шоу; вода стекала с холмов пенными потоками, деревья бросали листья вверх, против воинства капель, отрядов небесной армии… туман поднимался вверх, рисовал в графике черный парк и тонкие, высокие травинки.
Женя смотрел вперед, в блестящее синее стекло, покрытое каплями. Все уже намокло, и струи пробирались по его спине. Ему казалось, что это все слезы. Ленка плачет. Она сидит за дверью и ревет, потому что все бросили ее. Мама… она так давно исчезла в тумане, и Женька отгородился даже от воспоминаний о ней хрустальной стеной. Такой прочной. Он не обижался, нет. Он уже все забыл.

Эта женщина села рядом и с мучительным вниманием глодала глазами его лицо; она молчала, боялась заговорить, хотя приоткрывала рот, чтобы начать.
Чего она хотела от него?
Наверняка она думала, что он просто вышел погулять, просто перед работой, а в уме теперь он перебирает всякие идейки, как обжулить мерзкого хмыря из конкурирующей фирмы. Скоре всего, он живет рядом, и ходил сюда, когда еще был маленьким; правда, тогда он нес в себе совершенно иные мысли.
Мысли… какая это неважная вещь. Как это все скучно и неважно, как же жалко и…тупо, тупо!..
Навреняка она тоже попросила бы у него помощи, наверняка, она попросила бы у него телефон позвонить или денег на билет до дома; она спросила бы, где выход… Нельзя было бы и придумать более глупых слов.
Ей всего лишь требовалась помощь.
У него задрожали руки; он разжал их и тщетно постарался успокоить их, заставить покорно лежать на коленях. Катя схватила его за руку, а он резко выдернул ее, и это было похоже на пощечину человеку, который целует тебя, верх неблагорадности.
Он даже не снизошел до того, чтобы сказать ей что-нибудь.
Человеку, который целует тебя…
- Скажите, вы не знаете, который час?.. – Это был самый глупый вопрос, который Катя могла бы задать. Все было так глупо, и вместо слов ей будто бы требовалось что-то другое, более подходящее.
Время… какая ерунда… оно вообще есть?
- Господи… как же я устал… - вздохнул он, погружаясь в себя. – Как же устал…
Он дышал, и каждое движение грудной клетки давалось ему все труднее.
Где-то у него внутри словно бы включилось радио, и тучи слов загромоздили всю эту внутреннюю свободу. Все это пространство, которое могло бы быть заполнено Ленкой и счастьем, этот безграничный океан внутренней империи – все было черно от букв и слов, от хора чьих-то голосов, от навязчивых идей, странных законов, прозрачных стен… Женя еще боролся с ними, защищал своб территорию, но вскоре это клочок стал сантиметром личного пространства, оборона от всего…
Женя не заметил, как в нем поселился внутренний враг. Иногда тебе везет и ты соскальзываешь куда-то не туда, и там каждый – враг твой, и тотальная ненависть… и даже сияющий диск колеса автомобиля – точка, в которой сходится вся твоя ярость. Да-да, совсем не туда, и там ты встречаешься с чем-нибудь невообразимым.Тихо и мирно ты говоришь сос воими голосами, и там твоя дочь никогда и никуда не исчезает. А иногда это бывают реальные люди, которые могут совершенно реально достать, вроде толстухи с лестничной площадки... вроде мужика, который говорит в магазине с твой дочерью.
В то время, когда они жили в санатории, куда они на лето вылезли из их скучного района, он попробовал отвязаться от своего внутреннего страха. Лена стала ходить одна в магазин напротив, гулять с девочками, которые отдыхали с родителями в том же санатории; она была счастлива, и это делало ее отца счастливее.
Стояла такая жара, что время застыло от лени; по улице никто не ходил, потому что от корпуса до ближайшего перелеска было идти и идти, и за время перехода легко можно было схватить солнечный удар. Женя как всегда обгорел на солнце, и валялся в номере с головной болью, а ведь хотелось бы сходить на водохранилище поплавать. Лиза хотела пить и хотела сладкого; она разругалась с какими-то своими девчонками и скучала в помещении, и даже кукла, прихваченная из дома, не могла ее развлечь. Ее отец страдал как никогда, и начинал уже шипеть на нее из-под глянцевой ширмы какого-то идиотского журналя, воняющего типографией; наконец он дал ей денег и отправил в магазин, чтобы она купила себе конфеток… или чего там… Газировки и вкусненького.
Время идет и идет… Вонь глянца его раздражила, и, несмотря на непонятную усталость, Женя вскочил с постели и бросился к часам. Оказывается, Лены уже давно нет, и… Его схватило за горло от одной этой мысли; он готов был бежать бегом, но, скорее всего, ему просто все показалось. Чтобы успокоиться, он переоделся как можно медленнее, даже пошел в ванную комнату и умылся, и только потом нарочито не торопясь запер номер (а если она вернется с какой-нибудь другой лестницы?) и пошел вниз, к стойке администратора.
Эта тетка, иначе не назовешь, целях пять минут не желала отнимать головы с начесом от документов. Ей показалось, что она слишком занята на данный момент. За эту заминку Женя был почти ей благодарен, она дала ему время… Женя нарочно остановился рядом с ней, и ждал, терпеливо ждал. Нервы, нервы… Он приводил свои руки в чувства, и они перестали дрожать; еще минута, и Женя уже не думал, что с Ленкой что-то случилось, - просто едят там с детьми мороженое. Время от времени в таких вот ситуациях он принимал твердые решения купить девочке часы, но, зная себя, представлял, какие жуткие скобы и рамки это наложит на ребенка. Куда только денется вся беззаботность сразу после того, как она перестанет модничать перед друзьями подарком, а будет только знать, что радоваться ей можно будет только до этого вот времени… И Лена так и не имела часов, и должно быть, просто как всегда забыла о времени. и дала своему отцу шанс на еще одну надежду.
Солнце оказалось еще более жестоким, чем он думал; руки защипало мгновенно, и большую часть пути Женя прошел с закрытыми глазами, так их резал свет. На детской площадке в относительной тени мелькнуло платьице, похожее на ленкино. Женя был без очков, прищурившись, поглядел – но это была не она, а опять некая девочка из толпы, одна из десятка экземпляров – и все на одно лицо. И Женя все же пошел в магазин, под пламенем солнечных лучей…Он шел скорее и скорее, вместе с тем, как у него в голове появлялись какие-то жуткие, темные мысли.
Это был не просто магазин. Невысокий волосатый армянин, который был его хозяином, решил устроить в этой холодной земляной норе еще и нечто, похожее на кафе; ближе всего это, тем не менее, напоминало второсортную пивнушку, с одинокими столами на длинных ногах, под которы Ленка могла пройти, не сгибаясь. Рекламные плакаты на стенах цвета искустенных деревянных панелей вгоняли в тоску, однако здесь работал кондиционер, и одно это стоило того, чтобы лишний раз зайти и купить бутылку холодной колы.
Леночка стояла около кассового окошка, и толстая женщина в красном чепчике и халате что-то сосредоточенно высчитывала на калькуляторе. Эти метры, пройденные им; казалось, что все эти мысли добавили ему «пробега», растянули время ожидания. Казалось, он не видел дочку целую вечность, и едва не бросился к ней бегом. Опять пришлось тормозиться, заставлять себя успокоиться; Жене давно начало казаться, что он замучил Лену окончательно, и теперь ему приходилось следить за собой каждую минуту.
Лена стояла около кассы и говорила с каким-то мужиком в черной кожаной жилетке. Он весь был черен: и щетина на лице, и сальные волосы, и одежда, и эта вот улыбочка с темно-желтыми зубами.
- Ленка… - позвал Женя.
Девочка сразу повернулась; лицо ее сразу же поменялось, и она только глядела на папу, словно ничего не произошло, не было, ничего-ничего, все, как всегда.
«Что за ерунда!, - вдруг подумал Женя. – Мне все кажется, кажется, кажется, кажется…»
Оказывается, просто этот дядя очень долго заказывал, и тетенька в окошке долго считала деньги… Незаметно Женя вывел дочь на улицу.
- Па-ап… Купи мне водички!
Оказывается, она так и не успела ничего купить. Двадцать минут она простояла тут просто так, хорошо, что в прохладе, не на солнце...
«Что можно было делать двадцать минут?»
А он все еще стоял там, болтал о чем-то с продавщицей, ухмылялся. Пока Женя покупал воду, расплачивался; она рассыпал мелочь и даже не стал ничего собиарть, потому что в этот момент он держал оборону перед этим хмырем.
- Вы говорили о чем-то? – мягко спросил Женя, выйдя на улицу, а ведь у него внутри все клокотало и сжималось от мысли…
Но все – как обычно. Лена передернула плечами, посмотрела чистыми глазами – так, ни о чем, папа.
И до последнего ему казалось, что он заставил его дочку что-то скрывать от него.
Устал, устал…
Женя взял лицо в руки; сжав плечи, он сосредоточил тепло в своем теле, словно чьи-то руки обняли его. Воспоминания мучили его, жгли, съедали изнутри.
Катя была тем, кто целовал и обнимал тебя, когда тебе это было необходимо. Она слышала, как порывисто дышит этот человек, несчастный и хрупкий, нежный, как облако; должно быть, он тоже просто привидение, просто иллюзия, миф, обман зрения, и сейчас испарится у нее в руках, но нет…
Незаметно, как, но девушка уже держала его руку, и прикладывалась к ней, как к святыне, по капле вливая в нее тепло. А ведь он был уже совсем холоден, и только шептал: « Я устал, устал, господи…»
И Катя даже прекратила думать о том, что на ней ночная рубашка… откуда она взялась?.. Он был человеком из другого мира, он пришел оттуда, где все ходят хорошо одетыми, смотрятся в зеркала, покупают парфюмы и дезодоранты… Но нет, не могла она утешаться этим обманом!.. Как от огня она берегалсь от мысли, что теперь этот мир солнечных ярких фотографий – далеко-далеко, дальше, чем что-либо может быть на свете. И что он не вытащит ее обратно, к солнцу, к свету, где все хорошо и ясно.
Он казался ей чудом, но в действительности он был точно как она… с красными замерзшими руками, человек, плачущий на ее плече.
Женя плакал, и все вокруг него пело и трещало по швам. Изнутри у него прорастало необыкновенное ощущение, что сходит волна, отлив, а все от горячего, вскипающего в душе… А Катя только делилась свои теплом, и держала его, расползающегося у нее в руках, превращающегося в призрак. Лена, Лена…
Женя плакал у кого-то на плече, мунута за минутой дышал чьим-то теплом, как экстренным, необходимым кислородом, как-будто он умирал именно в этот момент, когда Катя пришла. У него горело внутри, и слезы чуть-чуть притупляли жуть и ужас, поднимающийся в горле, выпирающий, как джинн из горлышка лампы.
Он плакал. Он не притворялся.
Лена. Лена. Лена.
Катя подумала сначала, что это его девушка; это невыносимо было, что тот, кого ты целуешь, думает о ком-то с такой болью и яростью... В одну секунду она пронеслась через все муки ревности, и в одну секунду все закончилось: он все еще плакал, плакал…
Времени действительно не существовало. Он рыдал, а Кате в голову вдруг пришла забавная мысль. Она вспоминила свой пасьянс на компьютере. Убейтесь, гады, а я могу сделать так, что «Паук» отлично сложится из любого расклада. Не зря для этого она провела за ним столько времени, которое точно так же исчезало куда-то, как теперь, исчезало, когда она раскидывала все заново, когда все не получалось, и она не могла оторваться от компьютера часами.
Кажется, и Катя тоже ревела за компанию. Они оба невыносимо устали, и вдруг оказалось, что они сидят на расстоянии полуметра друг от друга и держатся за руки.
«Зачем все это? – подумал Женя. – Хотя…»
Мысли, мысли… Они напоминали внутреннее радио, и свои мысли перемешивались с чужими, и нельзя было никак их отличать друг от друга. Голоса, голоса…
Тема голосов вдруг вторглась во все и сразу; Катя сидела, как на иглах, и ей хотелось рассказать ему про всякие жалкие голосишки, которыми подчас обладают сильные мира сего. (У этого парня столько денег. Но голос его словно доносится из долговой ямы.) Никто бы не догадался, но и его тревожила та же проблема. Женский бас – это ужасно звучит.
- …или, вы знаете, девчонки, тонкие непереломанные голоса… Стоят и матерятся… Очень странные ощущения, - болтала Катя, широко распахнув глаза, заглядывая Жене в лицо.
Всякие глупости. Они болтали, и с одной темы перескакивали на другую, так что иногда им приходилось смеяться, напряженно, как-будто бы неумело; какие-то анекдоты, но Женя забыл продолжение (или окончание) и показалось, что, по сути, это какая-то очень грустная история.
Всякие книги и фильмы, о которых им хотелось рассказать друг другу, поделиться большой ценностью своих знаний и памяти… всю радость, что Катя испытывала от музыки или кино – она теперь готова была отдать ему, просто так, потому что это сделало бы ее счастливее. И они действительно, оба были счастливы, и говорили больше и больше, стараясь узнать друг о друге все за несколько минут. Катя и Женя держались за руки, чтобы не упасть, не улететь куда-то; они смеялись все чаще и чаще, и Катя улыбалась – даже когда его слова не стоили улыбки, но улыбалась она не словам... Ей было хорошо от того, что он сидит рядом с ней, и ничего чудеснее этого она не видела.
- Меня Катя зовут. А вас?
- Евгений Александрович. Катя… а вы не знаете?..
Он пытался что-то напеть, но ничего не получалось, и в итоге махнул на все рукой – ну и ладно, ну и хорошо, не умею петь, пускай! А Катя уже говорила что-то новое, и новое, и новое, и так они неслись куда-то словно по широченной реке. Она дарила все свое сердце, просто так и без всякой за это платы, - удивительно, как мало ей нужно было для того, чтобы распрощаться с самым ценным, что было в ней. Душа – да на что она? – и не задумываясь, она делилась ей без всякой жалости или экономии.
Я устал, устал, устал… Вдруг снова застучало у него в голове. Застучало.
Они забыли о чем-то очень важном, и Катя заметила, что ее новый знакомый потемнел, и больше не смотрел на нее. Он отпустил руку; заметив это, Катя с каждой секундой впадала все в большую панику, и чувстовала себя брошенной, как-будто она не встретила его, самое большое чудо, несколько минут назад, как-будто он не первый встречный, как-будто бы он что-то ей обещал.
Время не существует. И на самом деле они знают друг друга всю жизнь, все время, и без него Катя уже не представляла своей жизни; малейшее отдаление, и она уже готова была вцепиться в него и не отпускать ни за что, ее рвало на части от мысли, от чувства, что он сейчас встанет и уйдет, она опять останется одна, в своей идиотской ночнушке. Такая эфемерная связь, - и за секунды, что Женя провел в себе, Катя едва не сошла с ума от того, что ей нечем было его удержать, нечем помочь.
«Устал, устал…»
- Знаете, все будет хорошо... Правда, все будет хорошо, - дрожащим голосом провозглашала Катя, и ей до боли в груди хотелось погладить его волосы. Они не казались рыжими, но его она углядела в любой толпе. – Обычно так всегда бывает, правда?
И он действительно забыл о своей боли, но не могла же она ему не напомнить о себе? Лена, Лена… Чувство вины его не оставляло. Его дочка, его Леночка н ничего не мог поделать с тем, что, она пропала. Он повторял себе еще и еще: пропала, пропала, - и ничем не мог объяснить происходящего. Женя не сходил с ума. И давно он не чувстовал
- Скажи, что происходит?
Его голос – он не принадлежал Жене, его нельзя было узнать, и Кате с– о тало жутко от этого холодного, отчужденного тона.
«Поплачь, ну же…», - подумала она.
Она отчего-то прекрасно знала, как ему тяжело, и могла бы разделить с ним эту невыносимую тяжесть.
- Скажи, ты знаешь?
Глаза, глаза – они казались черными на белом лице; он, внезапно охваченный пламенем, забыл, как она сама пришла, чтобы он спас ее, а теперь вот сам – просил помощи, слова. Знания.
Поплакать. Им нужно было поплакать. Им обоим требовалось исцеление.
- Что происходит? А?
И это был глупый вопрос. Она даже не могла вспомнить, откуда на ней взялась эта милоая ночная рубашка, почему она заправлена в джинсы, почему... Почему ушли эти чудесные минуты, где они, ведь только что они были так рядом, так сейчас.
- Что происходит?
Она не могла вспомнить, и все. Женя глядел на нее глазами, словно измученными болезнью: он думал, думал, ждал от нее чего-то.
- Я ничего не понимаю, Женя... – Она назвала его так, хоть он и назвался ей по имени-отчеству; но именно так где-то в душе, почти подаренной Жене, она и называла его. – Я ничего не понимаю.
«Если любовь есть, пусть она будет именно такой, - подумала Катя, отогреваясь в своем внутреннем тепле, - пусть она будет такой, как сейчас!..»
Она чувстовала себя счастливой, хоть Женя снова проваливался на самое дно боли. Лена. Она висела в его памяти, но он видел ее сейчас, словно чужую, словно это был не он, это не его дочка. Его воображение хоронило ее самыми изощренными образами, но, кажется, Жене не становилось от этого хуже, и только злость брала его изнутри.
Женя, Женя... Она не могла на него насмотреться, а ведь он не был самым красивым парнем на земле, совсем нет. Но Катя не могла оторвать глаз, и когда Женя опять выныривал на поверхность из своих мыслей, она готова была ходить на руках, лишь бы как-то его порадовать.
- Дождь. Катя, дождь, ты помнишь?..
Он поднял лицо к небу, словно бы оно вдруг поменяло цвет; и Катя увидела, что тучи действительно расступились, и несчастное солнце выглядывало в волокнистые дыры облаков. Глаза сразу заболели от света, и лучи упали прямо на ту скамейку, где они сидели.
- Может, пойдем отсюда? – спросила Катя. Ей словно казалось, что кто-то следит за ними, и этот свет, уничтожающий свет... Они стали похожи на больных, на аллергиков, которым противопоказано все живое, что шевелится вокруг, все живое, что колет душу.
Да, конечно, пойдем... У него все еще болело сердце, но он все равно пошел, и дал Кате взять себя за руку: кажется, это было самое большее, что он мог сейчас сделать.
Женя, я не помню, откуда на мне эта ночная рубашка.


Боюсь, она получилась длинной.
Либо она полна тайного смысла, либо моей души... либо мучительно, мучительно скучна!..
__________________
одиннадцатиклассница. длиннющее слово, правда?
  #1235  
Старый 03.06.2010, 19:58
Аватар для Sera
Принцесса Мира Фантастики
 
Регистрация: 30.01.2010
Сообщений: 2,236
Репутация: 2580 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Sera
Диана, честно, я не знаю, с какой стороны подходить к критике вашего произведения. Именно поэтому хочу подчеркнуть: все слова - исключительно моё восприятие.
Скрытый текст - ИМХО:
С одной стороны, мне совершенно не хочется его усреднять и приводить к какому-то общему знаминателю, тем более что вы определённо нашли свой стиль изложения. С другой - большую часто отрывка я не поняла. Вернее, отдельные слова, предложения и понятия ясны, но общий смысл при этом ускользнул. Примерно на середине я перестала понимать, была ли девочка, а к концу не могла решить, что передо мной: своеобразное изложение реальных событий, происходящих с Женей, или его же затянувшаяся галлюцинация.
Сначала вроде бы всё складывалось для меня понятно, вплоть до того момента, когда Женя обнаружил пустую куртку, потом туман начал сгущаться не только вокруг героя, но и вокруг текста. А после пробела я совсем потеряла нить рассуждения, не поняла, откуда взялась Катя и вообще эпизод с её участием. Для меня этот отрывок стал лоскутным одеялом, и каждый кусочек его мне вроде бы понравился, в каждом что-то есть, но в целом... Неоднозначно.
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.

Последний раз редактировалось Sera; 03.06.2010 в 20:04.
  #1236  
Старый 06.06.2010, 19:45
Аватар для Sera
Принцесса Мира Фантастики
 
Регистрация: 30.01.2010
Сообщений: 2,236
Репутация: 2580 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Sera
Продолжение того, что "пока без названия".
Скрытый текст - вот:
- Мне жаль, но ваши услуги нам не пригодятся,- развёл руками специалист отдела кадров, возвращая документы. Гладкий, вылизанный тип с залысинами, выпирающим животом и дежурной улыбкой, всю жизнь просидевший в кожаном кресле.
- Всё ясно,- слова, как куски наждака, ободрали горло.- Спасибо, что уделили мне время.
Вылизанный тип развёл руками, словно сожалел, что всё закончилось так неудачно. Но водянистые глазки смотрели сквозь посетителя, для него тот уже вышел из кабинета. Или никогда не заходил.
Олег выскочил на улицу и сразу закурил: сигарета прыгала в пальцах. Рванул узел галстука. В голове шумело, хотелось вернуться и вынести мозг вылизанному типу, навсегда стереть с гладкого лица улыбку. Одинаковые люди, похожие ответы. Везде одно и то же. «Ваши услуги нам не пригодятся!» «Вы нам не подходите!» «Обратитесь в другое место!» «Ваше резюме нам не устраивает!» «Всего доброго!» Дьявол!..
Олег с разворота пнул урну. Урна крутанулась на ножках, мусор разлетелся по порогу офиса. Вот так вам, перешагивайте!
Мимо шагал народ, равнодушная масса, и никому среди неё не было дела до мужика, курящего на порожках офисного центра. У всех были свои дела, проблемы, думы, свои друзья и недруги. А у Олега… В кармане лежал мобильный с забитыми телефонными номерами, но звонить было некому. Олег хорошо запомнил последнюю свою попытку, когда получил самый жестокий и самый честный ответ.

- Привет, Стас,- собственный голос показался Олегу жалким до отвращения.- Как жизнь?
- Олег?- собеседник не скрывал удивления.- Надо же… Значит, ты уже… вернулся?
- Вернулся. Как насчёт встречи? По пивку, как раньше!- Энтузиазм получился чересчур наигранным и вызвал новый приступ самоотвращения.
- Эммм… Слушай, тут такое дело… Начистоту говорим, да? За эти десять лет много всего изменилось. Я больше не парень из соседнего подъезда, а замдиректора крупной инвестиционной фирмы, у меня жена, сын подрастает. Чистая репутация. Не хочу, чтоб меня видели в твоём обществе.
Олег тяжело сглотнул и закрыл глаза. Со Стасом они дружили со школьной скамьи, были как братья. Когда-то... В душе что-то щёлкнуло и сломалось, обернулось даже не болью – пустотой. Словно друг не просто умер, но никогда не рождался.
- Давай без обид, ладно? Мы же взрослые люди, ты должен понимать, что…- продолжал Стас.
- Должен,- прошептал Олег и сбросил вызов.
Больше он никому не звонил.


Отбросив окурок, Олег сунул руки в карманы брюк и направился к знакомому ломбарду. В кулаке он сжимал золотую печатку – последнюю дорогую вещь, которой владел. Отец подарил на восемнадцатилетие, хлопнул по полечу и сказал так серьёзно, значительно: «Носи! Уже взрослый!» В тот момент золотое украшение было для их семьи роскошным подарком.
Отец ни за что не простил бы Олега за то, что тот собрался заложить печатку. Хорошо, что он уже никак не мог этого узнать – умер, так и не дождавшись возвращения сына, так и не ответив ни на одно его письмо. Олег не винил отца за то, что не получил прощения, хотя каждую неделю в течение десяти лет исправно посылал письмо, и каждый раз заканчивал послание одной-единственной фразой: «Прости меня, папа».
Вернувшись, Олег нашёл в столе ящик, полный невскрытых конвертов. Кто-то бережно складывал корреспонденцию, так и не прочитанную адресатом. Нет, не отец – едва ли он хоть раз брал в руки одно из посланий. Скорее всего, письма хранила Лидочка…
Звякнула за спиной дверь. Олег подошёл к окошечку ломбарда и молча протянул печатку сидящей за толстым стеклом особе. Та взяла украшение так небрежно, словно дохлого жука. На миг захотелось вырвать у неё кольцо, развернуться, но Олег сжал кулаки и остался неподвижен. Нельзя поддаваться эмоциям, это всего-навсего безделушка.
Последняя ниточка к отцу…
Плевать. Главное – выжить, выплыть.
Особа за стеклом отсчитала стопку купюр и передала Олегу. Тот, не пересчитывая, сунул деньги в карман и так же молча вышел. Он ненавидел себя за то, что дошёл до последнего края, ненавидел раскрывшуюся впереди пропасть. Вот бы разбежаться и прыгнуть в неё, в бесконечное падение… Страшно. Он ненавидел себя за этот страх.
Вернулся домой ближе к вечеру. Выложил на стол батон хлеба, бутылку водки и блок сигарет. Оставшиеся деньги убрал в сахарницу – их как раз хватало на оплату квартиры. Олег усмехнулся: крыша над головой будет, а что жрать – придумается. Ещё бы работу найти.
Олег как раз вышел из ванной, когда услышал пронзительный вопль. Вопль доносился с улицы, и любопытство подтолкнуло мужчину к окну. Во дворе горел только один фонарь, свет не достигал угла детской площадки, однако Олег ясно рассмотрел мерцающую белым фигурку. Он присмотрелся внимательнее, прижался носом к стеклу, но подробностей разобрать не смог.
Крик больше не повторялся. Олег специально распахнул окно, однако было тихо, и только шуршали шинами автомобили по дороге за домом, и где-то совсем далеко выла автомобильная сигнализация.
- Эй!- крикнул Олег.
Никакого ответа. Светящаяся в темноте фигура не двигалась. Вполне могло оказаться, что это просто дурной розыгрыш. А даже если нет – ему какое дело? Своих проблем полно, чтоб ещё чужие на себя вешать.
Олег неторопливо вытерся, переоделся в чистую майку и спортивные штаны. Время перевалило за полночь, но спать совсем не хотелось, поэтому он привычно устроился за кухонным столом. Закурил, пуская в воздух дымные кольца. Свет погасил: вполне хватало того, что давал уличный фонарь. В темноте не было видно, под окном выстроилась шеренга пустых бутылок, в раковине громоздится грязная посуда, на столе полная пепельница окурков… Кухня одинокого, безработного мужика, в жизни – ни единой перспективы.
И снова мысли, воспоминания… По одному и тому же кругу. Как всё начиналось – и чем закончилось. Весенний парк, закат, скрип качелей…

Весенний парк, закат… На качелях раскачивалась молоденькая девушка в жёлтом платье и белом платке, наброшенном на хрупкие плечи. Длинные светлые волосы расплескались по спине и плечам. Маленькое личико разрумянилось от смеха, голубые глаза светились весельем.
Девушка была с подругами, но Олег видел только её: светловолосую фею на качелях. Смотрел и не мог отвести взгляд.
- Ты смотри, какая!- восхищённо присвистнул Серёга.
Только в этот момент Олег вспомнил, что не один – с братом. Они часто бегали по вечерам в парке, по узким, пустым аллейкам.
- Кто?- прошептал Олег едва слышно, не отрывая глаз от прекрасной незнакомки.
- Девчонка на качелях. Та, что в жёлтом,- охотно пояснил брат, и ткнул пальцем в сторону феи.- Пошли познакомимся.
- Не смеши, она в нашу сторону даже не посмотрим.
- А вот это мы сейчас проверим!- Серёга подмигнул с задорной усмешкой.- Смотри, там и подружки есть, тебе хватит.
- Ну…
Сергея было не остановить. Олег не успел и глазом моргнуть, как его старший брат уже подошёл к группе девушек и заговорил с феей. Она отвечала с улыбкой, и на щеках играли очаровательные ямочки. Серёга осторожно подталкивал качели, и его рука накрыла руку девушки – фея была не против.
- Олежка, иди сюда!- крикнул Серёга, обернувшись.- Познакомишься с прекрасными дамами!
- Олег, присоединяйтесь!- подхватила фея со смехом.
Неизвестно, сдвинулся бы Олег с места, если бы девушка его не позвала. Но она смотрела на него и ждала. Олег, словно загипнотизированный, подошёл к группе у качелей.
- Привет, Олег,- сказала фея.- Меня зовут Лида.
- Привет,- проговорил Олег осипшим голосом. Вблизи она была ещё прекраснее, чем издалека.- Приятно познакомиться.
Она смотрела на него, чуть склонив голову, внимательно и дружелюбно. Красавица по имени Лида. Лидочка…
В тот вечер Серёга провожал Лиду до дома.


Олег вздохнул, раздавил в пепельнице окурок и подошёл к окну, протянул руку, чтоб захлопнуть форточку. И снова заметил в углу детской площадки светящуюся белым фигурку. Показалось, что за прошедшие часы она стала сиять ярче, превратилась в упавшую с неба звезду.
Олег понимал, что это глупо: выскочить из дома посреди ночи, чтоб посмотреть, что светится в темноте. Но всё равно накинул куртку, натянул кроссовки и вышел из квартиры.
Во дворе было темно и тихо, мимо ног в подъезд прошмыгнул большой серый кот. Олег осмотрелся по сторонам и направился в сторону дальнего угла площадки, туда, где видел фигуру. Он не знал, что может увидеть, но не сомневался, что способен справиться с любой опасностью.
Светящаяся серебристо-белым светом фигура лежала на земле рядом с детской скамейкой, лицом вниз. Олег осторожно обошёл её, рассматривая со всех сторон. Вроде бы женщина, длинные волосы… Но она сияла мерцающим серебряным светом, и казалась призраком.
- Надеюсь, ты не радиоактивная,- пробормотал Олег, на шаг приближаясь к «привидению».
Женщина не ответила.
Олег осторожно перевернул тело и вздрогнул: девушка из «Преисподней». И почему-то совсем не удивило, что именно эта особа могла светиться по ночам во дворе чужого дома.
- Эй, Ева,- Олег легонько похлопал девушку по щеке.- Ева, очнись.
Она сморщилась и приоткрыла глаза.
- Что случилось?- спросил Олег, стараясь привести её в сидячее положение.- Давай же, приходи в себя.
Он весь перепачкался в серебристой пудре, пока усаживал девушку, а она была словно мягкая тряпичная кукла.
- Надо спрятаться…- шептала она так тихо, что едва удавалось разобрать слова.- Надо спрятаться… Спрятаться… Скорее…
- Я вызову тебе неотложку.
Олег хлопнул себя по карману, но телефона не оказалось, он остался дома.
- Нет, надо… спрятаться… учуют…
- Кто учует?- не понял Олег.
Но девушка снова потеряла сознание, её голова безвольно откинулась.
- Зараза!- выругался Олег, растерянно глядя на Еву.
Взял на руки и потащил к себе домой: не оставлять же девчонку валяться на улице!
Пинком распахнул дверь в квартиру, вошёл и уложил Еву на диван. Присел рядом с ней, смахивая со своей куртки серебро. Включил свет – и сияние девушки сразу стало незаметно. Она лежала бледная, синими губами, холодная, как труп. Олег занервничал, жалея, что принёс девушку к себе. Сейчас помрёт – и не докажешь, что хотел помочь. А уж с его биографией вообще посадят на полный срок.
В этот момент Ева приоткрыла глаза и вздохнула:
- Не бойся… не надо… врачей… я справлюсь…
Ещё раз вздохнула и закрыла глаза. Грудь поднималась так редко, что порой казалось: она перестала дышать. Олег приложил пальцы к её шее, боясь не найти пульс, и на секунду похолодел, но сердце билось. Медленно, делая большие паузы между ударами.
Всю ночь он не отходил от Евы. Сидел в кресле напротив, без конца курил и ждал, что она вот-вот умрёт. Не сможет выжить. Несколько раз порывался звонить в неотложку, но так и не позвонил.
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.
  #1237  
Старый 07.06.2010, 16:08
Аватар для Sera
Принцесса Мира Фантастики
 
Регистрация: 30.01.2010
Сообщений: 2,236
Репутация: 2580 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Sera
Цитата:
Сообщение от Винкельрид Посмотреть сообщение
В странном контексте употребляется сочетание "вынести мозг". Ничего не путаете?
Я думала, можно использовать это выражение не только в переносном, но и в прямом смысле. Могла заблуждаться.
Цитата:
Сообщение от Винкельрид Посмотреть сообщение
Вновь непонятки. Разве дохлого жука обычно берут "небрежно"?
Имелось в виду, не как драгоценность, а как нечто совершенно пустяковое. И брезгливость тут не при чём.
Цитата:
Сообщение от Snake_Fightin Посмотреть сообщение
Трамвайный билетик формой и размерами ни похож на украшение. А дохлый жук похож. Майский например.
Да, я думала в том же направлении.

Спасибо за коментарии. :)
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.
  #1238  
Старый 07.06.2010, 16:17
Аватар для GoldenMik
Посетитель
 
Регистрация: 31.05.2010
Сообщений: 20
Репутация: 15 [+/-]
первая глава романа "Войны технологий"

Всем добрый день! Выкладываю отрывок из романа. Подробнее о самом произведении можно почитать на сайте Википедия.
иллюстрации к первой главе можно посмотреть вот здесь: http://forum.mirf.ru/showthread.php?t=614&page=187

Скрытый текст - скрытый текст:
Глава первая. Нападение.

Раньше в вечернее время в Москве передвигаться на автомобиле было намного свободнее. Сейчас же, даже к ночи средняя скорость на дорогах столице не превышала 20 километров в час. Правда, исключениями были, как водится, автомобили спецслужб и скорой помощи. За стеной плавно двигающейся автомобильной массы то и дело раздавались низкие почти вибрирующие звуки гудков таких машин. И их приходилось пропускать.
- Чтоб твою мать! - выругался Марк. Ему пришлось сдать влево, причем, передний парктроник угрожающе запищал, предупреждая об опасности столкновения с ближайшей машиной. Марк выругался не на «скорую помощь», которая просигналила ему сзади, он уважительно относился к обязанности уступать дорогу, а вот машины, которые, пристраивались за скорой помощью, не только создавали аварийную ситуацию, но и, как считал Марк, ставили себя выше остальных участников движения.
Скорая помощь проехала слева, за ней джип «Инфинити». Тут Марк резко крутанул руль своей Тойоты влево, подрезав остальных желающих проехаться за машиной скорой помощи. Это даже не вызвало притока адреналина в кровь, хоть и было на грани ДТП. Марк делал так тысячу раз, как и многие, кто прожил в Москве какое-то время.
Марк родился не в Москве, он был родом из далекого Красноярска. Закончив, десять лет назад юрфак Томского университета, он приехал в Москву, где на последние деньги снял жилье — однушку в ясенево, начал поиски работы и очень скоро нашел ее. Он и теперь жил в той же квартире, но уже с женой и дочкой.
Машины потихоньку двигались. Перекресток Новоясеневского проспекта и Профсоюзной улицы был запружен автомобилями. Светофорным движением здесь вечером управляли сотрудники ГАИ. Свет уже почти зашедшего солнца отражался от туч и с запада дополнительно к городским огням освещал дорогу.
Радио в машине Марка играло легкую ретро-музыку и вещало о бесконечных столичных пробках. Марк очень хорошо знал маршрут, по которому ехал, и был уверен, что, не смотря на вялое движение в городе, через час он, как и обычно по средам, будет в пункте назначения. Ему предстояло преодолеть злополучный перекресток Новоясеневского, выехать на МКАД, а оттуда уже свернуть на Каширское шоссе к метро Домодедовская, к старенькому ледовому катку «Русь». Марк любил этот каток, там была какая-то особенная домашняя атмосфера, доброжелательные администраторы и хоккейные раздевалки, сделанные полностью под натуральное дерево. Марк играл в хоккей в любительской команде уже почти десять лет, играл хорошо, забивал немного, но часто дрался, за что получил заслуженное уважение товарищей по команде.
В Тойоте Чайзер — машине с правым рулем - у пассажирского сиденья с левой стороны две хоккейные клюшки терлись об обивку салона и дружно поскрипывали. Сочетание этого звука с музыкой и мягким теплым солнечным светом действовало на Марка усыпляюще, и Марк поймал себя на мысли, что уже клюет носом.
Кроме того, что он очень соскучился по жене и дочке, с которыми не виделся целый день, звонок домой вполне не дал ему заснуть:
- Лапа, это я, - позвонил Марк жене.
- Привет, любимый, - с радостью ответила ему Катя.
- Я вот еду на тренировку, как всегда, еле ползу, прям вырубаюсь — спать хочется.
- Ну а ты не спи, расскажи как у тебя день на работе прошел. А спит пусть Стельчик — ей уже и пора, кстати, - Катя любила это производное от имени «Стелла» - так они назвали свою дочь. Ей было пять лет.
- Поцелуй ее и за меня, и за нас обоих. А я приеду чмокну ее лично. -Знаешь, обожаю ее, она такая красивая, лежит, посапывает. Ну не спящую я ее тоже обожаю, особенно, когда она не балуется, - рассмеялся Марк.
Он услышал как хихикает дочь.
- Она тебе тоже привет передает! Мы по тебе очень соскучились. Сегодня весь день была пасмурная погода, и мы гуляли совсем немного. Теперь вот готовим к твоему возвращению вкусненький ужин.
- Да? А что конкретно?
- Так тебе все и скажи. Сюрприз-секрет!
- Ну все-таки?! - умоляюще воскликнул Марк.
Он уже, наконец-то проехал, перекресток и выезжал на МКАД.
- Ну я тебе открою только начало твоего ужина. Это будет селедка под шубой.....
- мммм, это очень круто, тащусь от селедки под шубой...
- ...и без картошки, - закончила Катя
- Ну ваще! - восторженно сказал Марк, — мне теперь даже на тренировку ехать расхотелось, - пошутил он.
- Ну и правильно — приезжай домой поскорее!! - парировала Катя, - А ты сам-то опять в офисе весь день сиднем просидел? Продал хоть чего-нить сегодня?
Марк работал менеджером по продажам в оптовой компании, торговал детскими игрушками. Именно эту работу он нашел десять лет назад. По специальности юриста у него трудоустроиться не получилось.
Катюш, ну все как всегда: звонки, заказы. Сейчас август месяц уже начался, так что полегче стало — заказов больше. Я седня к боссу подходил с вопросом отпуск дополнительный взять, так он меня даже слушать не стал.
- Я тебя и без отпуска очень люблю, мой муж, - отчеканила Катя, поддерживая Марка.
Марк улыбнулся.
Разговор отвлек его от времени, однако после выезда на МКАД он проехал совсем немного и машины встали как вкопанные. Этого Марк не ожидал. Обычно в это время по МКАДУ по его маршруту проехать можно было без проблем. Чуть быстрее или чуть медленнее, но не стоять же на месте без движения.
- Лапа, я че-то на МКАДе встрял в пробке.... И знаешь что, я вижу отсюда наш дом и даже наши окна....
Они жили на четырнадцатом этаже, а всего у высотки был двадцать один этаж. Часть микрорайона ясенево, где они жили, находилась рядом с МКАД. Даже иногда обидно было стоять в пробках, чтобы выехать на кольцевую дорогу, но прямого выезда попросту не было.
- Катюш?! Алло? - Марк понял, что Катя его не слышит. Произошел сбой соединения.
Марк попытался еще раз набрать жену, но дисплей телефона бескомпромиссно написал: «нет обслуживания».
Что бы это могло значить? - подумал Марк. Он отложил трубку мобильника в сторону.
Радиостанция «Легас», которую Марк слушал, внезапно замолчала. Марк попробовал переключиться на другие станции, но везде была тишина. Марка это не просто удивило, это было вообще беспрецедентно. Ну бывало, что на радиостанции происходил какой-нибудь сбой или техническая накладка в эфире, но не на всех же станциях одновременно.
Солнце уже совсем село. И МКАД освещался многочисленными фонарными столбами, стоящими на разделительной полосе. Они как стражники смотрели сверху вниз на участников дорожного движения. Серая масса машин так и не двигалась с места. Некоторые водители даже вышли из своих гнезд, чтобы размять ноги.
Марк зажевал жвачку. Мятную. Вкусную. Свежесть мяты во рту поднимала ему настроение в и немного отвлекла от грустных мыслей, что он может опоздать на тренировку.
Марк снова взял мобильник в руку. Телефон был в режиме ожидания и после нажатия на кнопку джойстика высветил на экране: «нет сигнала».
Не работающий мобильник, радиостанции — все это напомнило Марку об одном случае пару лет назад, когда он проезжал мимо СИЗО и там, видимо, работали «глушилки». Вот тогда тоже все отрубилось, но было хотя бы понятно, почему и как надолго. «Глушилки» были несколько лет назад запрещены законом, и об этом много писали в газетах, что такое оборудование наносит вред не только заключенным, но и обслуживающему персоналу, и даже людям, которые, например, ходят в магазин недалеко от мест заключения, но все-таки это была Россия и здесь законы, мягко говоря, не всегда соблюдались даже чиновниками.
Фонари МКАД внезапно погасли. Дорога полностью погрузилась во тьму, ее немного рассеивали огни машин и недалекое свечение жилого микрорайона. Стало еще хуже.
У Марка возникло ощущение, что он в ловушке, и что-то происходит. Жвачка внезапно стала его раздражать, и он приоткрыл водительское окно, чтобы ее выплюнуть.
Глухой грохот. Размеренный ритмичный стук.
Бум-бум. Бум-бум-бум-бум. Бум-бум-бум-бум-БУМ-БУМ-БУМ-БУМ!!!
Марк услышал его краем уха. Но стук превратился в грохот за считанные минуты. Затем раздался звук разбитого стекла и металлический грохот от удара.
Чуть впереди от Тойоты Марка с неба начали падать автомобили на стоящие в пробке машины.
- А-а-ахренеть, - только и вымолвил Марк.
Сразу стало понятно, что происходит что-то экстраординарное. В Москве люди уже привыкли ко многому. Проваливающиеся под асфальт автомобили, теракты в метро, и рушащиеся ни с того ни с сего здания, как, например, аквапарк. Бывали даже случаи, когда грузовики падали или с мостов или врезались в опоры мостов — последствия бывали всегда печальны. Жители столицы начали уже привыкать к таким вещам. Однако здесь не было дополнительных мостов и машинам неоткуда было падать, разве что с самолета какого-нибудь. В нескольких сотнях метрах впереди от Тойоты Марка был пешеходный переход — сделанная из металла и прозрачного пластика полая колбаса, тянувшаяся над дорогой. Переход был абсолютно невредим.
Ослепительная вспышка взрыва навела на МКАД настоящую панику. Люди в спешке покидать машины. Тут и там слышались крики о помощи.
Снова взрыв. И еще . Искореженные машины, вывернутые наизнанку и расчлененные, подпрыгивали в воздух.
Тут Марк увидел как в ночном небе чертит огненную линию новая летящая машина. Но в отличие от других, она была объята пламенем, и Марк смог рассмотреть траекторию полета. В начале огненного пути Марк увидел нечто очень странное. Он даже тряхнул головой. Летящая машина очертила и подсветила абсолютно все, над чем летела, всю протяженность дороги ровно до места, откуда взлетела — там была черная стена. У Марка возникло ощущение, что черная стена бросает машины.
Машина, пролетев по дуге, врезалась в пешеходный туннель над дорогой и буквально раскромсала его часть на мелкие острые осколки пластика. Эти куски обрушилось на бежавших людей. И этот вечер превратился для многих в кровавый ад.
Марк сидел в Тойоте в оцепенении. Он почувствовал, что ему очень жарко, и что пот течет по затылку и шее. Сердце бешено колотилось. Не понятно, что было делать. В машине было опасно сидеть - в любой момент сверху могло что-нибудь врезаться. Но и бежать по улице через взрывы и осколки тоже не было хорошим вариантом.
Куда бежать-то? Справа — лес, слева — ясенево. Может быть, к своим, домой? Нахрен машину бросить здесь и попытаться спастись. Только вот какой путь безопаснее?
Мои, наверное, в курсе, что происходит, - подумал Марк, - Даже из окна могут рассмотреть.
В следующий момент вариантов действий для Марка поубавилось. Со стороны леса появились из темноты огромные шагающие механизмы. Это было четыре робота с двумя ногами и парой рук высотой с хорошую московскую высотку. Они выдвинулись с очень большой скоростью и в два шага каждый переступил через МКАД и вошли в ясенево.
Марк схватил мобильник и рванул из машины. Обегая капот собственной Тойоты, он краем глаза увидел, что он весь поцарапан будто шрапнелью разбитым стеклом других машин. Снаружи уже мало кто бежал или вообще перемещался. Люди либо успели уйти с линии огня, либо лежали прямо здесь окровавленные под ногами Марка. Но ему было сейчас не до заботы о других. Он думал о своей семье. Шагающие машины зашли в ясенево, а ведь дом, где он жил, стоял ближе всех к кольцевой дороге.
Со стороны ясенево послышался грохот. Марк увидел вспышки огня, отразившиеся в пасмурном ночном небе.
Дом стоял невредим. Рядом с домом пылала огнем детская площадка. Она была гордостью жителей. Особенно древний пиратский корабль, построенный в натуральную величину. Дети его использовали не только для игр, но и как лабиринт. Деревянные паруса уже обуглились, а мачты, пошатываясь, собирались рухнуть. Огонь перенесся и на лесопарк, где Марк очень любил гулять с дочкой. Сейчас все это превратилось в огненный кошмар из стены огня и летающего пепла. На парковке все автомобили были искорежены, а некоторые обуглены, и догорали. Было сразу видно, что здесь беспощадно прошлись шагающие великаны. Но дом, где жил Марк с родными, каким-то чудом уцелел.
По ясенево гуляла пыль от разрушенных домов. Отовсюду слышались крики. Покореженные фонарные столбы искрились, гудели, и мерцали.
Преодолев изувеченный МКАД, Марк выбежал на газон перед парковкой у своего дома. До подъезда оставалось каких-то пятьдесят метров.
Удар свалил Марка с ног, он упал лицом в землю и понял, что оглох. Он перестал слышать, остался только занудный звон в ушах.
Что случилось? Вставай, Марк, тебе нужно спасти дочку и жену!
Он приподнялся на локтях и обернулся. В метре от него стояла нога робота-исполина. Эта была пятая машина, которая, очевидно, и бросалась автомобилями на дороге. Этот робот, видимо, пытался догнать своих. Однако в данный момент он стоял и бесшумно крутил своей маленькой сплюснутой головой. Марк подумал, что робот мог бы его легко раздавить, но ему повезло, что этого не случилось. Ступня механизма была двупалая, и Марк, оставаясь невредимым, очутился ровно между огромными бронированными пальцами. Запах машинного масла и уличной грязи, перемешавшись друг с другом, ударили в нос, даже тонизируя Марка и заставляя собраться с мыслями.
Гигант выглядел похожим на роботов из японских мультфильмов, но в тоже время он был настоящим. И было видно, что его поверхность состоит из пластин брони, находящимися под острым углом к возможным атакам бронебойных снарядов. А еще вдоль ног, рук и туловища торчали трубки, что делало робота еще больше похожим на человека, придавая ему некий шарм металлической волосатости. Марк догадался, что эти трубки не обычные. Но в чем их функция, было не ясно.
Марк достал из кармана мобильный телефон и к своему удивлению обнаружил, что есть сигнал. Он набрал жену. Спустя несколько секунд он услышал ее испуганный голос:
- Марк! Ты жив? С тобой все в порядке!? - взволнованно воскликнула Катя.
- Катюш, я рядом с домом....Тут...Москву атаковали....Огромный робот стоит у нас во дворе и пялится на наш дом....
- Я вижу его. Мне страшно...... Что нам делать?
- Малышки мои любимые, бросайте все и бегите спускайтесь вниз. Я вас тут встречу и мы уцелеем.
- .....Я....Марк.....мы................. - связь прервалась.
Марк выругался, ударяя со всей силы рукой о землю.
Вставай! Помоги своим выбраться из дома! Бегите отсюда!
И он встал на ноги. Но исполин сделал шаг первым. К дому. Из его руки вырвался жидкий вихрь, который вспыхнул энергией красного цвета. Луч лазера разрезал дом пополам. Ударом второй руки робот снес крышу дома и самые верхние этажи.
- НЕЕЕЕЕТ!!!!!!- заорал Марк и бросился к дому.
В пыли падающих обломков он увидел как бронепластины левой ноги робота раздвинулись и оттуда вывалились три черные трехметровые капли. Две из них закатились за останки дома, а третья лопнула и изрыгнула изнутри человека в черном плаще с автоматом в руке.
Марк накинулся на солдата, стоявшего между ним и входом в подъезд. Марк по-хоккейному схватил его сзади за ворот одной левой рукой. Рука тут же увязла в чем-то липком, и пальцы чуть было не выскользнули, но в этот момент противник резко повернулся, и Марку удалось удержать хватку. У солдата не было лица. Под капюшоном плаща, там, где должно быть лицо, была пелена из движущихся разводов. Марк нанес несколько сильных точных ударов правой в голову. Пелена спала, и за ней Марк увидел крестообразную полумаску, из над которой были видны карие глаза. Ударами боевик оказался нокаутирован и выронил автомат. Но очень быстро пришел в себя и нанес Марку ответный удар в живот. Резкая боль отдалась в нижней части тела. Пришлось собрать все силы. Марк схватил его за шею и они повалились на асфальт.
Оставив придушенного солдата лежащим на асфальте, Марк вбежал по лестнице к двери подъезда.
К поверженному боевику подбежал другой и выпустил из автомата очередь Марку в спину.
Марк даже не услышал звуки выстрелов. Пули попали по всему телу. Он упал навзничь.
  #1239  
Старый 07.06.2010, 16:45
Аватар для Диана
Ветеран
 
Регистрация: 04.04.2008
Сообщений: 525
Репутация: 200 [+/-]
GoldenMik, так, посмотрим, что у нас здесь
Цитата:
Сообщение от GoldenMik Посмотреть сообщение
Раньше в вечернее время в Москве передвигаться на автомобиле было намного свободнее. Сейчас же, даже к ночи средняя скорость на дорогах столице не превышала 20 километров в час. Правда, исключениями были, как водится, автомобили спецслужб и скорой помощи. За стеной плавно двигающейся автомобильной массы то и дело раздавались низкие почти вибрирующие звуки гудков таких машин. И их приходилось пропускать.
смысла во всем этом нет, на мой взгляд. Какие-то километры, какие-то... Ни о чем. Не пейзаж, не "завязка конфликта", даже не художественное, лирическое отступление. Ни о чем.
Последующие два абзаца - тоже, описание непонятно чего о незнакомом герое, живущем в Ясенево с женой и дочкой... На грани ДТП...

Цитата:
Сообщение от GoldenMik Посмотреть сообщение
Продал хоть чего-нить сегодня?
давайте не будем опускаться до "че-нить". Некоторые могут подумать, что так и надо.

Цитата:
Сообщение от GoldenMik Посмотреть сообщение
падали или с мостов или врезались в опоры мостов
ужасная фраза. либо перестроить, либо просто повтор убрать...


Цитата:
Сообщение от GoldenMik Посмотреть сообщение
Что случилось? Вставай, Марк, тебе нужно спасти дочку и жену!
Хоть это и является сутью сотни романов и рассказов, посвященных всяким восстаниям людей, машин и проч., - но не так же в лоб!!!


Цитата:
Сообщение от GoldenMik Посмотреть сообщение
Пули попали по всему телу. Он упал навзничь.
Мне кажется, или это подразумевает продолжение?

Ну вот и все. Ясно, в общем. Текст, не самый богатый по смысловому содержанию, и стиль, язык оставляет желать лучшего. На эту же тему есть много гораздо более качественных творений, и ничего особенного я у вас не увидела.

Да уж. Вся проблема - в отсутствии достойных тем. Хм.
Прикол может быть разве только в том, если вы нам представите доказательства, что все это основано на реальных событиях. Так - нет.
__________________
одиннадцатиклассница. длиннющее слово, правда?

Последний раз редактировалось Диана; 07.06.2010 в 16:47.
  #1240  
Старый 07.06.2010, 16:55
Аватар для GoldenMik
Посетитель
 
Регистрация: 31.05.2010
Сообщений: 20
Репутация: 15 [+/-]
Диана, в первую очередь, огромное спасибо, что прочитала первую главу. Для меня как автора любой отзыв очень важен.

По комментариям - про мосты - очень ценно, подправлю.

А вот насчет описаний Москвы в начале я с тобой несогласен, так как это является эспозицией главы и без него драматургическая структура будет хуже, а читаться будет еще хуже;)

"Че-нить" - это разговорное в диалоге. Нас во ВГИКе учат, чтобы слова в диалогах были ближе к жизни.

Про спасти жену и дочку. Это штамп. Не спорю. Но кто бы на месте Марка подумал бы иначе? И там нет восстания машин. Этот роман как БаттлТех только на Земле, где воюют американская и русская корпорация друг против друга.

Еще раз, Диана, очень благодарен за проявленное внимание.
 

Метки
креатив, проза

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Раздел Ответов Последнее сообщение
Трансформеры / Transformers (1984-2014) Derek Waren Кино 912 02.05.2021 13:23
Программы обработки текста Jur Творчество 28 16.08.2020 22:41
Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив) Jur Творческий архив 2998 19.03.2009 16:23
Нужно ли закрыть тему "Свои произведения, кто хочет почитать и дать критику?" Superman По сайту и форуму 42 24.08.2007 17:29


Текущее время: 13:23. Часовой пояс GMT +3.


Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.