Долгая дорога

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Вот такую штуку постил месяц назад. Сейчас отрыл, протер пыль и написал первый попавшийся пошлый заголовок в стиле МТА. Продолжение этой штуки и будет моим заданием для марафона

Скрытый текст - «Долгая дорога»:

Прелюдия

Часть 1
Сальватор

1

2

3

4-1

4-2

Часть 2

Мечи и Таланты

5

[Snerrir]

Сообщение от Flüggåәnkб€čhiœßølįên

так как князь приказал запереть ее в высокой башне без окон и теперь говорит только с ласточками, что вьют гнезда под крышей.

Похоже, помешался все-таки князь. С ласточками говорит))

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 71 - Крохи:

Сизые испарения постепенно втягивались в появившийся из ниоткуда узор. Изволд бранился и чхал. Сальва ухмылялся, наблюдая за его потугами. Устранение последствий неудавшегося плетения заняло десять минут. Закончив убирать за собой, Изволд громко вздохнул, вытер пот со лба. Неловко кашлянул и спросил:
-- Ты… чего хотел-то, наемник? Я довольно занятой человек и не каждому оказываю честь принимать у себя в доме.
-- О, - Сальва открыл ларец, показав деньги. – Думаю, для меня ты сделаешь исключение.
-- Думаю, да. На простенький узор хватит, - кивнул плетец, умело скрывая алчность. – Прошу, прошу.
-- Увы, но время не ждет. Я ничего не смыслю в этом ремесле, но, когда плетец говорит, что заклятье будет простым, значит не потребует больших усилий. Верно?
-- Верно, - нехотя согласился Изволд, понимая, что загнал себя в угол и заниматься заказом придется прямо сейчас.
-- Значит нет нужды ждать в твоем роскошном и, я не сомневаюсь, обставленном со вкусом, особняке. Ты наложишь узор и заберешь таланты. Быстро и качественно.
-- Да-да. Плетцы всегда работают качественно. Гхм, так что же клиент изволит заказать?
-- О, сущую безделицу.
Сальватор вынул кинжал, спрятанный за спиной и показал Изволду.
-- Я хочу, чтобы ты зачаровал вот этот рондель.
-- Хм, это можно. Что ты хочешь? Могу сделать так, чтобы оружие никогда не ржавело. Или всегда оставалось острым.
-- Зачем? – Сальва рассмеялся. – Клинок из темной стали заржавеет через тысячу лет, а, чтобы на лезвии появились зазубрены, нужно сойтись в бою с таким же. Какова вероятность, что это произойдет?
-- Темная сталь, светлая сталь, - проворчал плетец. – Мне все равно. Моя специальность – магия, а не металлургия. Говори, что придумал.
-- Я хочу, - заявил наемник, - чтобы ты наложил узор, который позволил бы кинжалу постоянно попадать в цель.
Изволд посмотрел на него, затем перевел взгляд на шкатулку. Разочарованно вздохнул.
-- Уходи, мечник. Здесь я тебе не помощник. Лицензия плетца выдается не абы кому и очень быстро аннулируется, если нарушаются правила Магистериума.
-- Но мы же в Десятиградье.
-- И что с того? Я – плетец, а значит гражданин Магистериума, а не вшивого союза полисов.
-- И кто об этом узнает?
-- Узнают, господин наемник, узнают. И накажут по всей строгости. Я рисковать репутацией за крохи не намерен.
-- Крохи, - прошипел Сальва. – Крохи? Я копил эти деньги год, рискуя головой. На эти, как ты выразился, крохи, отец будет кормить большую семью не один год!
-- А дворянин промотает не заметив. Что с того? Для меня имя важнее золота. Поэтому идите, Лента, идите и не возвращайтесь. Может быть какой-нибудь орочий шаман, объевшись мухоморов, попробует вам помочь, но уверяю – ни один плетец не станет.
-- Да что в этом такого, - взорвался Сальва. – я не прошу невозможного, только чтобы рондель всегда попадал!
Изволд взял его под руку, настойчиво ведя к черной калитке. Спокойно объяснил:
-- Ничего такого, если речь идет о соломенном чучеле или мишени с яблоком в центре. Но, когда ко мне приходит охотник за головами, и требует наложить узор с условием привязки синергетических нитей к крови, я говорю нет. Потому что магия, основанная на жертвоприношениях, ничем хорошим не заканчивается, господин Лента. Ничем!
Калитка лязгнула перед носом Сальвы. Плетец наложил узор, и дверца слилась с остальной частью ограды. Наемник постоял перед входом, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, что произойдет чудо, и плетец передумает.
-- Значит магия крови, - пробормотал он, глядя на элегантный рондель.
Рука будто слилась с удобной рукоятью из редкой драконьей кости. Темная сталь, вся в серебряных прожилках, оставшихся после отпуска в масле, казалось ждала, когда ее используют по назначению.
Он обязательно разузнает об этом, но потом. Сейчас его ждет работа.

***

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 72 - Объявление:

Объявление Золотые Ленты увидели не сразу. Слишком незаметным оно было на фоне общей картины. Сложно сказать, сколько там лежало людей. Даже Сальва с его смекалкой не решился бы назвать точную сумму. Тела распластали на поваленных временем эльфских менгирах. Тайнопись остроухих обагрилась кровью, но от этого понятней не стала.
Трупный запах стоял жуткий. Наемники прижимали рукавицы к носам, чтобы не лишиться завтрака. Карл послал нескольких расторопных парней вперед на всякий случай. Ублюдки давно ушли отсюда, но вдруг их ждал сюрприз в виде засады. К тому же, Дилан днем ранее видел кого-то в кустах во время ночного дежурства. Возможно, причудилось по пьяни. Фидесраальское вино и не такое творило с мозгами. А может и нет. Тогда стоило ожидать нападения в любой миг.
-- Работали тесаком для разделки мяса, - сказал Сальватор, оглядывая тела. – Не спешили. То ли страх совсем потеряли, то ли знали, что место здесь тихое, спрятанное от глаз, а эльфам до людей дела нет.
-- Тупые или смышленые, стало быть, - резюмировал Тиберий, потирая висок свободной рукой. В голове кантонца звенели колокола, как и всегда, когда он брал след. – Не то чтобы я жаловался, но пользы от этого немного.
-- Не спеши с выводами. Смотри, вырезали печень, сердце, почки. Языки. Видишь вот там, в каменном ложе пепел? Что-то употребили в пищу прямо здесь. Остальное забрали в логово.
Рик, один из норсийских новобранцев, присоединившийся к ним в прошлом месяце, согнулся в приступе рвоты. Глядя на него несколько других наемников последовали заразительному примеру.
-- К чему ты это говоришь? – спросил друга Карл.
-- Они не стали разделывать их на мясо, понимаешь? Обычно мясники заготавливают филейные части, грудины, бока, отрезая от тушек и засаливая, либо обжигая. А эти взяли только органы, остальное бросили гнить.
-- А ведь точно, - встрял Дилан. – Перебирают, что ли? Раскормились на человечинке?
-- Не думаю, - пробормотал Сальва. – Нет. Тут другое. Похоже на ритуальное подношение. Они не людоеды. Скорее культисты, что ублажают тотемных божков.
-- Здесь? В десяти милях от храма Аллат?
-- Когда Мать была для кого-то препоной?
-- Но ведь… Не знаю, жрецы могли сказать раньше. Ведь знали, что в округе творится. Послали бы кого с вестью до того, как люди начали пропадать на тракте не по одному, а целыми семьями.
-- Один или четверо – какая разница, Карл?
-- Ты знаешь, какая, - громко сказал Карл. Старый солдат сверлил взглядом напарника. – И какие люди. Мелирийцы. Бросают дома, спасаются бегством из неспокойного приграничья. Люди идут сюда в поисках новой жизни. И ждет их не ясное солнце и свежая еда, а погромы да ненависть местных, у которых вечно кулаки не тем заняты. А тут еще эти культисты.
-- Ты же не знаешь кто это. Может местные, у которых чесались кулаки, были заняты тем, чем надо.
-- И что с того?!
-- Тихо, Карл. Успокойся. Еще подумает кто, что Золотые Ленты на грани раскола.
-- К черту их. Речь о тебе.
-- Потом, Карл. Поговорим после. Сначала дело. Смотри.
Сальватор нагнулся и подобрал испачканный кровью пергамент. Его сорвали с одного из путевых столбов, на которых часто развешивают объявления для путников. Листком культист, что разделывал несчастных, вытер руки после того как закончил копаться во внутренностях. Сальва раскатал комок, всмотрелся в текст, одновременно поглаживая лист пальцами. Пергамент, а точнее – велень, был сделан из недешевой кожи новорожденного ягненка. Таким материалом пользовались разве что для составления важных документов о правах собственности на передачу имущества. Это сказало Сальве две вещи. Первая – культисты были безграмотные и недалекие. Вторая – тот, от лица которого развешивали подобные листы на столбах, был очень состоятельным человеком. Именно таких Сальва искал последний год. Он видел изменения, которых не замечали другие.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 73 - Орден Теней:

-- Сим объявляется, - зачитал лист Сальва. – что Орден Теней ищет смельчаков ратного дела, мастеров меча и магии, что не убоятся зла и готовы сразиться с любым врагом ради светлого будущего человечества и доказать собственную храбрость, солдат удачи, которые готовы продать опыт в обмен на услуги. Спешите! Ибо добрые дела не медлят. По поводу работы обращаться к коменданту Деклассе. Ставка ордена находится в городе Золотые Ворота.
-- Слишком высокопарно, для тех, кто машет топорами - поморщился Дилан. – Писал кто-то из рыцарского сословия.
-- Расплодилось орденов, - проворчал Карл. – Куда ни сунься, вечно норовят крепостицу занять, пусть и полуразрушенную, да требовать дань во имя своего гузна. А как дело до рубки, так наемникам приплачивают. Вот и все благородство.
-- Такие не развешивают листки из кожи дороже твоих штанов на путевых столбах. Кто-нибудь слышал про них?
Наемники только пожимали плечами и отмалчивались. Странно, подумал Сальва, в ордене, где и без того хватает мечей и рук, которые их держат, вдруг появилась нужда для простых рубак. Что-то здесь не сходится. К тому же, он и сам ничего не слышал о рыцарях теней. А ведь основатель Золотых Лент постоянно держал руку на пульсе событий.
-- Ты хочешь к ним пойти?
-- Еще не знаю. Тиберий?
Кантонец стоял возле трупов, сосредоточившись. Ноздри широкого и плоского носа раздувались как у коня после заезда. Глаза, не мигая, смотрели на кровь. Не поворачиваясь, он сказал:
-- Готово. Я взял след. Можно ехать.
-- По коням, - скомандовал Карл, бросив отиравшему с колен рвоту норсийцу – Вылей на тела масло и брось факел. Не стоит привлекать в округу волков.
Тиберий вел их по одной ему видной тропе. Ленты свернули с тракта, углубившись в небольшую рощицу. Лиственницы, после ударивших утром морозов, спешно сбрасывали листву. Желтые, красные, сиреневые листья падали сверху, оседали в сочленениях доспехов, стелились густым ковром по стылой земле.
Без кантонца Лентам сложно было бы выделиться среди наплодившихся как грибы после дождя охотников за головами. Тиберий выигрывал для них время, самый важный ресурс, когда ищешь кого-то или стараешься вложиться в отведенный властями срок. Там, где другие тратили месяц, Золотые Ленты управлялись за неделю, всегда безошибочно находя преступников и их схроны. Тиберий не любил свой дар. Он приносил ему головную боль, которую кантонец глушил водкой. Но результаты того стоили.
Этот раз не стал исключением. Потратив два дня, ночуя под открытым небом и промораживая конечности на твердой земле, они нашли культистов у озерца близ Белого Леса. Края уже сковал лед, но в центре еще плескалась вода. Там плавали лебеди, громко крякая что-то на пташином языке. Зимородье славилось дивной красоты лесом, деревья которого даже летом были окутаны тонким слоем инея. Эльфы этого края называли себя снежными, носили подбитые белым мехом куртки, сливаясь с природой. Вместе с предельцами они были хранителями Перевала Великанов – торговой артерии, связывающей северную часть материка с южной. Зажатые с запада Льдистыми горами, с востока – Драконьими, везущим товары через их земли негоциантам ничего не оставалось, как признать их власть и платить самую высокую, и, как многие говорили с негодованием – несправедливую пошлину в Фиале.
Небольшая кучка – дюжины три, не более, людей собралась возле стоящей на берегу статуи. Хотя статуей этот грубо отесанный кусок камня можно было назвать с натяжкой. В угловатых срубах угадывался силуэт женщины на сносях, поддерживающей руками выпуклый живот. Перед изваянием стоял, обмазывая камень красным, лысый мужчина преклонных лет. Люди стенали, протягивая к божку руки, нагие, прижимавшиеся друг к другу, чтобы согреться и защитить от ветра слабых.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Неплохой вышел отрывок. Доволен темпом и четкостью слога. Ничего лишнего и вместе с тем, живо рисуется.

Скрытый текст - 74 - Царица царей:

-- Скверно, - процедил сквозь сжатые зубы Тоффенбах.
На щеках Сальвы вздулись желваки. Нужно было отдать приказ к атаке, но он медлил.
Среди каннибалов были дети. Маленькие, лет шести-семи, держащие матерей за ручку, вытирающие локтем сопли с чумазых носов. Некоторые ели сырое мясо. Кровь текла по подбородку, пробороздив тонким ручейком грудь, живот и исчезая в паху.
-- Командир?
Одна женщина развернулась и увидела Золотых Лент. Показала на пришельцев рукой, закричав. Остальные прекратили ритуал, в нерешительности замерев. Так они и стояли, каждый, не спеша сдвинуться с места – наемники и культисты. Мелкие капли не то талого снега, не то холодного дождя забарабанили по коже доспехов.
-- Что делаем, командир?
Сальва молчал, сжав поводья узды как утопающий хватается за доску, оставшуюся после кораблекрушения. Старик стал раскачиваться, напевая монотонный мотив. Они стояли далеко, в низине, слов было не разобрать. На мужиков песня подействовала возбуждающе. Первым, за что они схватились, была не одежда, а оружие. Простые дрыны да косы – оружие крестьян. Не чета холеным мечам, копьям да секирам в руках бывалых воинов.
Пора было давать приказ, но язык внезапно прирос к небу. Сальва растерялся, пожалуй, первый раз в жизни, хотя и знал, что за слова нужно сказать. Перебить их всех до единого. Стариков, мужчин, детей. Засунуть клинки в пузо и выпотрошить так же, как они поступали с невинными путниками. Вот что следовало сделать. Он набрал в грудь воздух, открыл рот.
-- Делаем работу, парни, - велел Карл, понукая коня в галоп. – Рубите всех, кроме детей. Мальцов забираем с собой. Отдадим в приют.
-- Получим меньше, - недовольно проворчал кто-то из десятиградцев.
-- У всех на шеях ожерелье из зубов. Сорвать как доказательство и дать коменданту форта. А сколько трупов останется лежать у камня никого не волнует. Вперед!
И они понеслись вниз. Из-под копыт летели комья жухлой травы и липкая грязь, оседающая на голенищах сапог, попонах и луках седел. Карл, не замедляя ход, вынул меч из ножен. Ему вторили остальные.
Крестьян смяли точно те были соломенными чучелами. Кого затоптали сразу, кого загнали на обледенелое озерцо. Некоторых мужиков, достаточно крепких, чтобы не дрогнуть перед несущимися на них всадниками, порубили на куски без жалости. Головы летели точно срубленные под корень кочаны капусты. Тех, кто пытался спастись на льду, ждала холодная смерть. Тонкая серая корка ломалась под ногами и люди с криками уходили под воду, чтобы уже не выплыть.
Все было кончено спустя минуту. Вокруг остались только трупы да плачущие дети. Сальватор шагом направил коня к каменной бабе. Как ни старался, не сумел держать взгляд ровно. Вот малышка, что плачет, вытирая слезы кулачками, измазанными липким и красным. Вот мальчик, тянущий за руку мать, будто все еще не понимает, что та больше не поднимется. Горло сдавил спазм. Так, окаменев в седле, он и доехал до статуи.
Предводитель культистов, старик с седой шевелюрой и легкой щетиной, лежал у коленей божка. Мертвые серые глаза уставились на бабу. На негнущихся ногах Сальва срезал ожерелье из зубов с шеи. Между резцов, коренных и гнилых с дырками висел медальон. Он снял висюльку с цепи и бросил Дилану, помогавшему одевать детей.
Наемник поймал безделушку на лету, повертел в руках, словно ждал, что неведомая сила прогонит дождевую хмарь и солнце засверкает на золоте. Хмыкнул:
-- Дева и лев. Теперь понятно, почему жрецы Царицы Царей молчали в тряпочку. В храме молятся за успешные роды, куря благовония, а за его порогом приносят кровавые подношения кому-то еще, чтобы наверняка. Этот старик не главный храмовник часом?
-- Понятия не имею, - медленно проговорил Сальва, рассматривая изваяние. – И не хочу знать.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Много разговоров, подведение неких промежуточных итогов событий.
Без малого - 6 авторских. Половина минимального объема, епт.

Скрытый текст - 75 - Черта:

-- Ты ли это – усмехнулся рыжий наемник, пряча медальон в кармане. – Человек, который желает знать все?
Золотые ленты обыскивали одежду, оставленную культистами у берега. Тиберий подсчитывал связки с зубами. Кости мелодично звякали друг о друга. Кто-то уже споро рыл общую могилу.
-- Люди меняются вместе с миром, Дилан.
Каменная баба безучастно взирала на них, руками обхватив живот. Старик обмазывал изваяние кровью, обновляя истершиеся символы. Что-то из древнего имперского с примесью современного диалекта десятиградцев. Заговоры на обильный урожай, теплую зиму и удачу в ратном деле. Последний рунир, подведенный наполовину, можно было перевести как львицу или мать.
Мать. Сальва простонал. Ну конечно, культисты в своей вере зашли в совершенно далекие дебри. Когда Аллат осталась нема к колосьям пшеницы и ячменя, они обратились к темной ее стороне, принося кровавую дань. Магия, основанная на жертвоприношении. Кажется, Изволд был прав. Это всегда заканчивается плохо.
-- Поговорим?
Карл сумрачно глядел на каменный идол, сцепив руки за спиной.
-- Ты выбрал явно не лучшее время для беседы.
-- Другого может не быть. У каждого есть черта, после которой не будет возврата, напарник. Сегодня ты ее прочувствовал на собственной шкуре. За ней – пропасть. Переступишь и упадешь так низко, как никогда прежде.
-- Не нужно читать мораль, Тоффенбах. Я знаю этот мир. Его ночь и его день. Я разбираюсь по какую сторону нахожусь.
-- Дети, Сальва. Если бы не я, ты мог приказать то, о чем жалел бы всю оставшуюся жизнь. Скажешь, я не прав? Молчишь? Правильно, молчи. Я буду говорить. Я наблюдал за твоим ростом. Каждую неделю ты открывал для себя что-то новое, познавая и изучая, радуясь тому, что приобретал и делясь с другими. Но, раз обжегшись, изменился. Та девушка, Греттэль.
-- Что с ней?
-- Ее забили до смерти, вот что. Смерть не из приятных. Милосерднее всего было всадить кинжал в сердце. Но легкая смерть не входила в твои планы. Ведь тогда Золотые Ленты не могли прославиться в один миг. И этот, из Душителей. У него была семья, были дети. Ты отрубил ему голову без милости. Без сомнений. Ты понимаешь, к чему я веду, Сальва?
-- Да, Тоффенбах. Ты боишься, что я стану таким же как они и потяну вас за собой. Головорезом без принципов и прочего. Только есть одно «но». Греттэль любила убивать. От ее забав пострадали семьи Золотых Ворот. Она заслужила такую участь. А тот преступник с рубиновыми серьгами был не лучше. Как думаешь, дети станут горевать по ублюдку, без жалости вешающему на ветвях людей? Думаешь, он был ласков и нежен с женой и детьми? Я считаю, что нет.
-- Ты говоришь, что у каждого есть предел, Тоффенбах, но не думай, что знаешь его. Не тебе быть моей совестью. Я видел, как ты избавился от Уоллеса у подъемного моста. Всадил ему кинжал под ребра, и не раз. Он был случайным свидетелем, даже не опасным. Его можно было вырубить, ударить рукоятью по затылку, сдавить сонную артерию. Но ты выбрал смерть – потому что она эффективнее устраняет препятствия. И главное – навсегда. Так что не говори мне о черте. Ты никогда ее не видел.
-- Помнишь, что я казал тебе, когда ты показал мне прирученного волка? – хрипло сказал Карл. С каждым словом из его рта вырывались облака пара.
-- Я помню все. Таков уж я есть. Убить может каждый, но оставить жизнь – единицы. Вот что ты тогда сказал.
-- Именно. Я знаю, почему ты это делаешь, Сальва. Хочешь стать знаменитым, богатым. Ждешь, когда тебя представят ко двору. Вот только дожу, графам и баронетам плевать на наемников. Они нас не отличают от бандитов и используют как оружие для мелких войн с соседями. Сколько раз тебя приглашали во дворец дожа? В этот красивый и не достижимый храм голубых кровей, с пилястрами на колонах и мраморными грифонами у подножия ступеней. Ты не был там ни разу, хотя избавил город от всех шаек на многие мили окрест. Люди стали чтить и прославлять тебя после этого? Нет, не стали. Они бросают в нас огрызками и убегают с хохотом. Не переступай черту, Сальва. Оно того не стоит. Она того не стоит.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Вот это дедлайн сегодня - так много ошибок редко делаю, но что делать, когда пишешь текст за полчаса до сдачи.

Скрытый текст - 76 - Алые Плащи:

Сальва вспыхнул и, ничего не ответив, ушел к своей лошади. Серая масть жеребца не скрывала грязь, поэтому Сальва принялся отирать бока от грязи щеткой. Старая привычка, приобретенная в Каррэнстале. Когда Дорэл Матэвел приезжал с охоты, он давал медный грош своему лучшему слуге – послушному и исполнительному конюху, и тот спешил выполнить работу в лучшем виде.
Конюх, желающий стать лэндлордом. Как же легко читаются сокровенные мысли другими! Случались моменты, когда Сальва ставил себя выше других. Думал, что он умнее людей, быстрее, сильнее… Но наступал следующий день, следующая встреча с кем-то, кто делает то же, что и он, но гораздо лучше, легко сбивающая спесь с выскочки, и перед найденышем поднималась еще одна вершина, на которую следовало взобраться. Сейчас Сальва скатывался с такой горы. Карл был прав во всем. Дож не примет его во дворце, а титул стоит много больше, чем он заработает за десятилетие. Глупый конюх и детские мечты разбиваются о стену.
Но он не мог взять и забыть Каталин. Кто-то назвал бы это любовью, кто-то - амбициями. Сальва хотел верить, что им суждено встретиться еще раз, как в детских сказках, когда принц расколдовывал принцессу и затем они жили долго и счастливо. И пока он не перепробует все способы воплотить эту сказку в жизнь, Сальватор не отступит.
Последние птицы, отдыхающие на заиндевелых ветвях Белого Леса, вспорхнули, сбиваясь в клин. Их спугнул оглушительный свист, донесшийся из-за деревьев. Его тут же подхватили с другой, ответив с другой стороны озера. Десятки посвистов, каждый на разный лад, предупреждали Золотых Лент. Сальва посмотрел на Тоффенбаха. Бывший капитан замковой стражи кивнул, давая понять, что понимает ситуацию, вытащил меч из ножен и медленно бросил на землю. Сальватор и остальные последовали его примеру. Они были профессионалами, послушными приказам командира, но главное – не дураками. Их окружили. Ситуация складывалась не в пользу наемников.
Только когда Дилан с кислой миной сложил лук и колчан у мешка зерном, принесенного культистами, они показали себя. Безликие фигуры в темных одеждах с ярко-алыми плащами. У каждого в руках лук с приложенными к тетивам стрелами. Дюжина с левой стороны, вторая с правой. И только Шестеро знали, сколько еще скрыто в резерве.
-- Хтонова печенка, следовало выслать дозорных, - прорычал Тиберий. – Позволили провести себя как простаков.
-- Ага, - скривился Дилан. – Пока мы шли по следу людоедов, они шли по нашему. Ирония, мать ее, судьбы.
От держащей их под прицелом группы отделилась одинокая фигура, пружинистым шагом приблизилась к застывшим Лентам. Ей оказался высокий блондин с лицом, точно высеченным из камня десятиградским скульптуром – ухоженным, лишенным прыщей, бороды, гладким, точно отполированный кусок мрамора. Длинные волосы выбивались из-под капюшона закрученными локонами. Ни дать, ни взять херувим без крыльев. Мерзкая ухмылка кривым шрамом исказила идеальные черты переговорщика.
-- Кого я вижу? Никак это прославленные Золотые Ленты стоят здесь, рядом с горой трупов? Решили немного запятнать руки? - На лбу херувима выступила одинокая морщинка от притворного недоумения. – Сальватор из ниоткуда и Карл Тоффенбах. Вы так щедры. Нет, я не могу принять такой дар. Нет, нет, нет.
Все так же ухмыляясь, он протянул руку к связке ожерелий, удерживаемых Карлом. Тоффенбах, казалось, не мог решить, следует ли подчиниться или просто двинуть кулаком по лицу херувиму, чтобы придать тому более людской вид.
-- Алые плащи, - сказал Сальва. – И Хейл, Белая Роза (?). Кто бы еще осмелился, как не вы.
-- Вы нам льстите, - рассмеялся херувим.
-- Самые известные ублюдки Десятиградья. Кому как не им, - вставил Дилан.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Внезапно решил закончить главу. Точнее, разбить большую главу на две мелких, чтобы вернее сделать акценты.

Скрытый текст - 77 - провести нас можно только раз:

Херувим проигнорировал колкость, продолжив как ни в чем не бывало:
-- Вы так добры, право, не стоило этого делать. Не стоило выполнять за нас всю работу. Слухи о благородстве Лент явно идут впереди них. Конечно, детей можете оставить себе. Никогда не понимал этих извращений с карапузами, но каждому свое, господа. Каждому свое.
Хейл застыл с протянутой рукой и восковой улыбкой на лице. Карл молча вручил ему трофеи. Он был не мастаком точить лясы, предпочитая руки языку. К тому же, Тоффенбаху нечего было ответить – сегодня удача не на их стороне. Пытаться что-либо сказать сейчас, будь то жалобы на жизнь, угрозы или надежда уязвить Алых Плащей хотя бы словами - бесполезная порча слов, которые унесет ветер.
-- Спасибо, спасибо, - Хейл снял бежевый шаперон, склонившись в элегантном поклоне, как будто перед ним были не уставшие после долгой езды верхом, с вымаранными в чужой крови и грязи одеждами наемники, а изнеженные негой светские вельможи. – Но вынужден покинуть столь приятное общество. Дела не ждут!
-- До скорой встречи, друзья - напоследок сказал херувим, пятясь к своим людям и не сводя глаз с Лент. – Ведь мир так тесен и таким храбрецам как вы и мы еще не раз суждено встретиться на большаке. Кто знает, может вы опять спасете нас от бедности!
Когда последний из Алых Плащей скрылся из виду, Сальва медленно выдохнул. Больше всего он боялся, что кто-нибудь из его людей сделает глупость и потянется за клинком. Тогда бойни не удалось бы избежать. Он мысленно поблагодарил Тоффенбаха за рассудительность – у наемника действительно был наметан глаз на нужных людей.
Золотые Ленты, понурив головы, седлали коней. Похоронив культистов в общей могиле, солдаты набросили петлю на толстую шею божка и, взявшись за другой конец, повергли идол. Каменная голова и часть левой груди откололись и скатились к озеру, проторив дорожку в тонком льде. Сальватор наблюдал за их трудами с усталой удовлетворенностью. Хоть что-то они сегодня сделали как полагается.
-- Неужели мы им так это и оставим? – спросил Дилан, когда кони отдохнули и готовы были тронуться в обратный путь. Наемник посадил впереди себя толстую и некрасивую девочку, отдав ей собственный полушубок из беличьих хвостов, чтобы было теплее.
Дети все еще их боялись, но плакать и звать на помощь перестали, что было хорошим знаком. Сальве подумалось, что они еще не так испорчены, как их родители. Может оставался шанс, что из них выйдет толк. Ему хотелось в это верить, хотя перед глазами все еще стояла картина мальчиков и девочек, поедавших человечьи сердца, картина последующей расправы и прижимающиеся к мертвецам маленькие тельца, не знающие, где еще искать защиту от острой стали.
-- Нет, - спокойно и громко ответил Карл. – но что мы можем сейчас поделать? Гнаться за ними? Какова численность Алых Плащей, Сальва?
-- Пятьдесят человек. Было полгода назад, когда я в последний раз наводил справки.
-- Нас почти в половину меньше. И пусть каждый из нас стоит двоих, а то и троих, целыми и невредимыми мы после сражения не выйдем. Если будем обнажать клинки при каждой встрече с другими наемниками, велик шанс, что Золотые Ленты вскоре изрядно поредеют, а то и вовсе исчезнут. Радуйтесь, что они не стали забирать коней и оружие, хотя могли.
-- Больше они нас врасплох не застанут, - пообещал им Сальва. – провести нас можно только раз. И Хейл уже его использовал.

Глава 7

Часть обозов была перевернута. Один, сорвав переднюю ось и растеряв колеса, съехал с деревянного моста через реку Шнур и медленно тонул в стылой воде. Одна из лошадей сломала ногу и ее милосердно умертвили. Всюду валялись черепки посуды, оловянные кубки и ложки, стеклянные бусины.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 78 - Цветы и овации:

Мужчин разбойники привязали к огромному дереву. Один из головорезов, толстяк с красными пятнами на лице и бельмом на глазу, гоготал, прижигая им пятки горящей хворостиной. Из желтых лавровых кустов виднелись несколько голых задниц. Оттуда же доносился пронзительный женский писк и отборные ругательства.
-- Ори, тварь! Голоси. От этого только тверже стоит, - вещала правая задница.
Левая молчала, методично покачиваясь.
-- Горячо? Горячооо! Бо любит горячо, - хохотал толстяк с бельмом, охаживая связанных горящей веткой. – Бо тоже жгли. Больно жгли. Бо кричал. Но не перестал любить, когда горячо. Горячо? Горячооо!
Трое были так увлечены своим занятием, что не обратили внимания ни на тихие шепотки, ни на цокот копыт, приближающийся к ним со спины. Карл потянул за лямку, вытягивая клевец из удобной петли при седле. Наемник подошел к толстяку с бельмом. Примерился к его голове, замахнулся, ухнув. Стальной клюв вошел точно в затылочную кость.
-- Больно. Бо не любить, когда, - пробормотал толстяк.
Затем колени его подогнулись. Бандит плюхнулся наземь, умерев в непристойной позе.
Сальватор тоже зря время не терял. Лента достал из ножен, расположенных, как и у Дилана, за спиной, клеймор. Темная сталь была идеальным ночным оружием. Ни единого отблеска при свете костра или осколков Астарты. Одного насильника он стеганул по ягодицам. Другому перерубил позвонки. Брызнула кровь. Заверещали женщины. Сальва не обратил на них внимания.
Держась за свой зад, последний из оставшихся в живых беззаконников, голося что-то про мать и едрену вошь, пытался натянуть штаны одновременно держась за ушибленную филейную часть. Сальва не стал ждать. Острие ронделя вонзилось в правый глаз головореза, добравшись до мозга. Труп с приспущенными шоссами фиалкового цвета повалился на верещавшую девицу в разорванном платье.
-- Помогите!
-- Уже помог, - недовольно проворчал Сальва.
-- Насилуют!
-- Уже нет. Все мертвы. Можете не благодарить.
--Я вся в крови.
-- Это не ваша кровь. Все будет хорошо, отстираете. Щелоком все отстирывается.
Ни слов благодарности. Ни звона монет. Настроение Сальватора висело между тем, что испытывает висельник, идущий на казнь и городским нищим, которому подали вместо медяка краюху хлеба. А что еще он ждал? Цветов и оваций от перепуганных путников? Напрасно.
Дела так и не наладились. Золотые Ленты вернулись в Фидесрааль с пустыми карманами, тогда как Алые Плащи наверняка получили щедрое вознаграждение. Издержки воинам Сальва покрыл из своего кармана. Приходилось признать – золотое время охотников за головами подходило к концу в виду того, что желающих до такой работы развелось больше чем мышей в амбарах с зерном. Конкуренция заставляла затягивать пояса и быть более осторожными, ведь теперь не только головорезы грозили укоротить тебе век, но и собратья по ремеслу.
Карл развязал пленных. Ими оказались мальчик лет двенадцати, молодой мужчина с лысой головой и двухнедельной щетиной и седой отец семейства. Отец тут же бросился помогать прийти в себя дочке и жене. Его сыновья смотрели на наемников исподлобья, не ожидая ничего хорошего.
-- Вы спасли нас. Благодарим, - сухо сказал лысый мужчина. – Еще немного и… и…
Мальчик расплакался. Лысый принялся его успокаивать. Тем временем отец семейства привел женщин. Он горячо пожал руки наемникам, не переставая благодарить. Сальва деликатно отводил взгляд от грудей молодки, плохо скрываемых разорванным платьем. Карл не отводил.
-- Я Тульвен, - назвался отец семейства. – Это Клода, жена моя, стал быть. Рядом с ней Жози, падчерица. А с Германом и Францем вы уже раззнакомились. Спасибо вам, добрые люди, огромное. Не иначе сам Арий прислал своих воинов нам в помощь.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 79 - доблесть и медлительность:

Клода тоже горячо поблагодарила спасителей. Жена Тульвена оказалась на удивление сильной женщиной – могла улыбаться и делать вид, словно забыла о том, что ее минуту назад насиловали в недалеких кустах. Жози была другой. У падчерицы дрожали губы. Она пялилась на изгвазданное в крови платье, которое теперь годилось разве что на тряпки. Сальва не думал, что девушка сможет прийти в себя. Он мало знал женщин, но пустой взгляд говорил о многом.
-- Не спеши кланяться перед ними, отец, - вдруг вспылил лысый мужчина, по-видимому Франц. – Посмотри на их коней. Там, у седел привязаны ленты. Вы ведь те наемники, да? Знаменитые охотники за головами? Что же, погано вы делаете свою работу.
-- Мы делаем ту работу, за которую платят, - пожал плечами Сальва, но холодок вины все же кольнул нутро.
Может быть Тоффенбах был прав? Он стал другим, жестким, безразличным. Жестоким. Дорога, начатая в дебрях Душилесья, привела его совсем не туда, куда хотелось. Видимо те, кто хотел чего-то добиться, никогда не ходили прямыми путями.
-- А если не заплатят, значит, можно спокойно проезжать мимо? Я видел вас там, у края дороги. Видел, как спорили, кивая в нашу сторону. Наблюдали, как нас хлещут огнем. Взвешивали, во сколько вам обойдется помощь.
-- Франц, - упреждающе произнес Тульвен, поглядывая на наемников и обнимая жену с падчерицей. – Не нужно.
-- Не нужно, Отец? Не нужно?! Если бы они поспешили, если бы думали о людях, а не о талантах, которые могут от нас получить, маму и Жози… Их бы не успели…
Герман снова начал плакать. Франц вновь принялся его успокаивать. Наемники не отвечали. Все стояли, неловко сбившись у костра, не зная, продолжить ли хвалить доблесть Золотых Лент или начать их бранить за медлительность.
-- Стало быть, вы Золотые Ленты, - хмыкнул Тульвен, переминаясь с ноги на ногу. – Выходит, мы должны вам за помощь. Так вроде бы у вас заведено. Хм-м, думаю это справедливо. Но, добрые люди, мы всего лишь беженцы, которых еще и ограбили по дороге. Эти трое… Они отстали от остальной ватаги. Захотели развлечься. Так они сказали. Они звали себя артелью Вальгена Однорукого.
-- Слыхали, - взвешенно сказал Карл. – Но власти не спешат предлагать таланты за их головы. Ждут, когда таких как вы, простых людей, начнут резать на трактах десятками, извините за прямоту.
-- Извиняю и ценю, - склонил голову Тульвен, отпуская жену. Клода увела Жози к уцелевшему возу искать целую одежду. – Но, как уже сказал, то немногое ценное, что было нажито, у нас забрали. Я не знаю, что можно вам отдать. Все наше – теперь ваше. Забирайте. Жизнь всегда дороже любых вещей.
Наемники переглянулись. Карл вопросительно согнул правую бровь. Сальва улыбнулся уголками губ и кивнул. Они неплохо знали друг друга и понимали без слов. Найденыш перенял суровость бывшего наставника, его склонность к насилию во благо, но также и Тоффенбах научился милосердию и доброте у того парня, который помог им справиться с Девой Леса.
-- Я думаю, мятного отвара у вас в чайнике, да верной картошки с топленым салом, что доходит в котле, будет достаточно, чтобы рассчитаться, - сказал Карл и редкая улыбка тронула его лицо.
Наемник первым сел к костру, подставляя руки, чтобы получить тепло – редкий гость поздними осенними ночами. Сальва встал возле друга, привалившись о перевернутый воз, слыша, как мать успокаивает Жози с другой стороны. Сальва поднял толстую ветку. Срубил сучья, сотворив поленце. Затем достал из-за голенища маленький ножик, которым чистил кожуру с овощей и чешую с рыб. Прикинул примерный размер и форму. Принялся состругивать кору.
-- Охотно отблагодарим, милсдари, - хлопнул в ладоши враз повеселевший Тульвен. – Скажу больше – я ничуть не расстроен, что нам помогли вы, а не какие-нибудь странствующие рыцари, которых полно на турнирах, в щегольских доспехах, но на трактах днем с огнем не сыщешь. А вы, хоть и не благородных кровей, но пришли в час кручины. Я скажу так – вы больше люди, чем они, с их липовой честью и надуманным кодексом, который перестают уважать, как только получат свои шпоры.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 80 - Фитиль:

Картошка разварилась до состояния кашицы. В кастрюлю бросили кусок масла, тут же растаявшего желтым озерцом. Полученное непаханое поле с жирным водоемом засеяли петрушкой и укропом. Тульвен добавил внутрь отваренных ранее бобов, перемешал. Карл, наблюдая как из картошки, зелени, шкварок и бобов получается нечто вкусное, глотал слюну. Тем временем вернулась Клода. Жена переоделась, привела волосы в порядок. Достав из вещевого мешка краюху хлеба, начала отрезать куски сидевшим у костра. Руки дрожали, но помощи никто не предлагал. Все понимали – Клода должна сама о себе позаботиться. Ей это нужно больше, чем забота других. Потому что иногда нужно черпать силы только в себе.
Франц поднял с земли глиняные миски, протер их полотенцем и раздал присутствующим. Тульвен нашел черпак, оказавшийся в шаге от лежавшего в непристойной позе бандита со спущенными штанами. Зачерпнув им из котла, отец семейства наградил щедрой порцией спасителей. Карл тут же принялся работать ложкой, вычищая миску так быстро, словно на донышке был зарыт клад. Сальва не торопился, давая блюду остыть, хотя желудок противно урчал – они за весь день перекусили только яблоком. Найденыш не любил бросать работу на полпути, поэтому помалкивал и продолжал строгать полено.
-- Беженцы, говорите? – спросил у пострадавших Тоффенбах с набитым ртом. – Отчего бежите?
-- Не от чего, - поправил Франц, крепче прижимая к себе вздрагивающего от каждого шороха Германа. – От кого. Наша семья открыла портняжную мастерскую в Золотых Воротах. Думали, что начнем новую жизнь, потому как в Мелирии людей душат поборами и честному человеку требуется не жить, а выживать. Думали, в Десятиградье будет легче.
-- И что, в Золотых Воротах уже не нужны швачки и портные? – удивился наемник.
-- Куда там, господин, - всплеснул руками Тульвен. – Конечно нужны. Умелые руки всем нужны. А шить мы умели. Дублеты, котты, блио, жиппоны. Любой материал от кожи до шелка на радость заказчику. И дело у нас спорилось, уважаемые Ленты, ой как спорилось.
Семья согласно кивала. Даже Герман, плохо понимающий, о чем говорят взрослые. Мальчик покачивался на коленях брата, постепенно засыпая. Он наблюдал за плавными и точными движениями ножа Сальвы, зачарованный проступающими контурами фигурки.
-- Вот только не всем нравилось видеть, как мелирийцы, пришлые люди из бедной страны без короля, но с выводком самодержавных князей, богатеют, тогда как они, по их словам, становятся все беднее. Сперва мы пережили погром. Средь бела дня орава людей с топорами и дубинами принялась рубить нашу лавку, самую, скажу вам с гордостью, богатую на рыночной площади. Но это не беда. Сукно и инструменты мы дома держим, продаем лишь то, от чего заказчики отказываются. Мы продолжили жить и делать вид, что ничего не произошло. И зря. Нужно было трогаться с места еще тогда. Потому как злоба людская, она ведь как фитиль, уважаемые Ленты – постепенно тлеет, подбираясь к воспламеняющему все и вся заряду. И когда ночью накануне самайна, аккурат перед началом листопада, стало быть, в окна полетели горшки с горючим маслом, а вслед за ними зажженные факела, я окончательно уверовал в то, что не удастся нам прижиться в Десятиградье Никому из мелирийцев не удастся. Потому как фитиль вот-вот догорит и что-то произойдет. Будет взрыв и, я не хочу, чтобы моя семья оказалась погребена обломками. Поэтому и хочу вас попросить еще об одном одолжении, милсдари Ленты.
Герман тихо посапывал. Сальва закончил работу, подул, сдувая опилки, повертел фигурку под разными углами. Удовлетворенный результатом, подсел к Тоффебаху и принялся за еду. Трапеза принесла огромное удовольствие, что было странно, ведь состояла из совсем простых ингредиентов. Будучи учеником Георгин, Сальва создавал куда сложные блюда, чтя границы возможного, не пересаливая и не переперчивая. Сальватор был строгим критиком и понимал, что скромные запасы потерпевшей семьи не шли ни в какое сравнение с тем, что он делал, или что едал в самых дорогих ресторациях Десятиградья, когда Золотые Ленты праздновали очередную победу над шайкой ворья или разбойничьей артелью. И все же, вкуснее еды он не пробовал очень, очень давно. А может, дело и вовсе было не в ней.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 81 - Волчок:

-- Что за одолжение, почтенный портной?
За телегой раздался тихий писк, с каждой секундой набиравший силу. Жози наконец выпустила на волю терзавшие ее чувства. Девушка визжала, плакала навзрыд и не могла остановиться. Клода поспешила к ней, чтобы успокоить. Маленький Герман, задремавший было на руках брата, вновь проснулся, услыхав сестру тоже заплакал. Тульвен ссутулился, словно ожидал, что его будут бить батогом за то, что скажет. Глава семейства обратился к наемникам:
-- Милсдари Ленты, тракт нынче стал опасным. А честных людей на нем найти труднее чем иголку в стоге сена, - Тульвен покосился на ощерившиеся иглами кусты терновника, произраставшие у обочины тракта. Злой ветер срывал с них последнюю листву, гнал по пустому тракту кругляши катуна из сухостоя. – Нам нужна охрана, милсдари, очень нужна. Мы возвращаемся домой, в родное княжество Бергет. Путь должен занять три недели. Если спешить - две с половиной, но… Сами видите.
Сальва видел. Одну повозку семья потеряла, еще одна стояла перевернутой. Ремонт оси займет полдня. Но даже тогда остается вопрос с лошадьми, потому что своих семья лишилась по вине разбойников. Тульвен, конечно же, собирался впрячь их лошадей, чтобы продолжить путь.
-- Денег при себе у нас нет, - развел руками Тульвен. – Но, по прибытии в княжество, я тут же сниму наличные с банковского счета. Все, что накопили. Пятьдесят талантов. Безопасность семьи для меня прежде всего. Что скажите, милсдари?
-- Что скажешь, Сальва? –спросил Карл серьезным тоном. – Туда и обратно. Вернемся до холодов. Считай, увеселительная прогулка.
Сальватор печально вздохнул и медленно покачал головой.
-- Спасибо за щедрую награду, но вынуждены отказаться. Мы спешим. В Золотых Вратах ждет одно дело, не терпящее промедления. Спасибо за ужин, было вкусно.
Тульвен поник, морщины в перемигивающимся свете угасающего костра казались глубже, чем были на самом деле. Франц сидел с прямой спиной, точно проглотил шпагу.
-- Что же нам делать? - тихо, будто говорил с собой, произнес Тульвен.
-- Берите только самые необходимые вещи и уходите. Вскоре шайка задастся вопросом, отчего трое приспешников не вернулись к ним этой ночью и решит вернуться. Если хотите жить, уходите без промедления. Этой ночью. Сейчас. Если вам повезет, вы встретите купеческий караван, к которому можете прибиться.
-- Пора, - сказал Сальва напарнику. – Лошади отдохнули. Хочу утром увидеть позолоту на арке городских врат. Да, и вот еще что.
Он опустился на одно колено перед Германом и протянул мальчику статуэтку.
-- Дарю. Это Люпус, волчок. Он когда-то был моим другом. Знаешь, многие верят, что, если статуэткам дать имя, они становятся оберегами от любых бед. Ставят их на подоконники, чтобы те хранили хозяев от воров, на тумбочки возле кровати, чтобы сон был тихим, а сновидения сладкими. Держи Люпуса в кармане. Он очень храбрый волчок.
Взлохматив Герману спутанные волосы, Сальва крепко пожал руки мужчинам. У обоих хватка была мягкой. Их руки не держали ничего тяжелее швейной иглы. Ночь разрывал надсадный вопль Жози, постепенно переходящий в хрип.
Когда они отъехали достаточно, чтобы семья Тульвена их не слышала, Тоффенбах сказал:
-- Купеческий караван, следующий из Десятиградья в Мелирию? Ты сам в это веришь, Сальва?
Не дав ему время найти нужный ответ, Карл пришпорил коня, вырываясь вперед. Сальватор постарался выбросить лишнее из головы, но не мог. Он ехал один, дыша холодным осенним воздухом и прислушиваясь к едва слышным стенаниям изнасилованной девушки.

***

-- Да разные про них ходят слухи в городе, - вещал Бородач, сдувая пену с деревянной кружки.
В корчме было шумно. Этим вечером в «Одалиске» пережидали шторм моряки и горожане. Пиво и вино переливались из бочек в кубки, девицы из борделей сонно танцевали на столах, что не мешало толпе улюлюкать и пытаться задарма их облапать. Корчмарь стоял у печи, потный, но довольный, кивками принимая заказы. Сильный дождь барабанил по черепице, ветер шалил с оконными ставнями.

[Vasex]

чё, уже меньше 20 дней осталось?) лепота)
на твой счётчик ориентируюсь.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Vasex, Еще 19 страниц, 57 тыс. знаков, етс.
Есть отличная новость. Ведьмак пройден, появилось свободное время для бухла.

Скрытый текст - 82 - Мастер вор:

-- Какие?
Бородач одним глотком осушил половину кружки. Взялся за кувшин. Карл накрыл его руку своей, не давая наполнить кружку. Потребовал с нажимом:
-- Какие слухи, мастер вор?
-- Не так громко, - поморщился Бородач. – Наша гильдия не любит лишнее внимание, знаете ли. Враги есть у всех. Бают, что у ордена денег тьма-тьмущая. Я склонен этому верить, потому что нельзя появиться из ниоткуда, умаслить дожа в первый же день знакомства и купить огромное имение Вестфериев, которые и не собирались его продавать. Ребята они серьезные – шутить не любят. Наши было сунулись к ним, пощипать маленько казну, так их трупы до сих пор полощутся на флагштоке, подвешенные за лодыжки точно прапоры.
-- Что еще?
Танцовщица оступилась на скользкой от смальца столешнице и, не удержавшись, больно саданулась копчиком о деревянные половицы под громкий хохот. Бородач сбросил ладонь Карла и припал к кружке. Отер пенные усы, отрыгнул.
-- Странные они, таинственные. Вроде бы как любые капитулы должны верещать на каждом углу о своем легендарном прошлом, бить кулаком в грудь, давая клятвы не мыться три года в честь дам, побороть до жути много страховидл и парочку драконов в придачу, а эти – кто они? Откуда? Никто толком не знает. Просто пришли, вытолкали взашей Вестфериев, забрав родовые земли, развесили по округе объявления, а на любые вопросы готовы глотки перерезать. Говорят, называйте нас рыцарями теней и все тут.
- Продолжай, Бородач. Если я буду тянуть из тебя каждое слово, не будет тебе второй половины обещанного. Довольствуешься пивом и задатком.
-- Надо бы добавить, - проворчал мастер вор. – Плата за риск, так сказать. Потому что следующие сведения было нелегко достать. Кто знает, может мне за них ребра пересчитают сегодня ночью?
-- Это я тебе их сейчас пересчитаю, - прорычал Тоффенбах, беря Бородоча за грудки. – Разложу ровными рядками прямо на этом столе. Выкладывай, что знаешь да поскорее. Мы битый час тебя слушаем, но узнали только то, что и так каждый дурак в городе слышал.
-- Бьют! Убивают, – заголосил Бородач. На него никто не обратил внимания. Все обсуждали затянувшуюся грозу и ягодицы танцовщиц. – Честных людей мордуют!
-- Это ты-то честный? – скептически спросил Сальва. – Надо же, впервые вижу честных воров. Не голоси, связки порвешь. Будут тебе деньги.
Он отсчитал двадцать талантов золотом. Отчеканенные императоры прошлых эпох уставились на потолок харчевни мертвыми глазами. Бородач сглотнул, потянулся к грудке кругляшей дрожащей рукой. Сальватор молниеносно вонзил рондель между растопыренных пальцев, преграждая путь.
-- Говори, и пусть это будет стоящая информация, иначе мы зря потеряли время и за него ты заплатишь большими пальцами.
-- Годится, Лента. Мои пальцы еще никогда так много не стоили. Пришлось немного повозиться, но я узнал, что рыцари эти кое-что ищут здесь, в городе. Что-то связанное с волшбой, потому что с ними якшаются плетцы. Да-да, не морщитесь. Чванливые магики точно шелковые вьются вокруг Дамильера, магистра ордена. Мало что с рук не едят. Даже обрядились в цвета капитула. Бродят по городу, заглядывают в дома, плетут узоры, но что ищут не говорят. Орденцы дали им много приборчиков, которые плетцы установили в каждом квартале Золотых Ворот. Толку от них мало, попискивают только, как мыши в сене, но плетцы ходят довольные.
Наемники переглянулись. Рыцари и плетцы были двумя полюсами сил, равно отталкиваемых взаимным презрением. Что общего могло быть у них?
-- Это еще не все, - добавил Бородач, отставив наконец пиво в сторону и сгребая монеты за пазуху. – Вы должны знать кое-что еще, Ленты. Скажу бесплатно, так сказать авансом нашего возможного союзничества в будущем. Не только вы одни интересуетесь орденцами.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Правка - это когда ты тратишь гребаные полчаса, чтобы прочитать про головные уборы средневековья, чтобы вставить в текст только одно слово.

Скрытый текст - 83 - Позолота сонной осени:

-- Это как раз не новость, - усмехнулся Сальватор. – То, что орден Теней располагает средствами, знает каждый, кто видел их объявление. Скажи, кого из нашего брата ты видел в городе?
-- Медведей Сильванны. Грифов Пустошей. Серебрянные Шпаги Норсии тоже здесь, обживают притон близ старого жальника. Розы Запада отираются в купеческой гильдии и делают вид, что им капитул до жопы. Ах да, еще эти удальцы. Как их… Запамятовал. Малиновые Береты?
-- Алые Плащи, - процедил Сальватор.
-- Да! Точно, они! Как видите, не вы первые подумали заработать на ордене. Советую поспешить, а то не успеете получить свою долю. Прощайте, Ленты, здесь есть пара кошельков, которым нужен новый хозяин.
Мастер вор вытер пену с губ пушистой черной бородой с редкими седыми нитями, натянул сиреневый бегуин с завязанным в узел на затылке вытянутым концом, и решительно вклинился в галдящую толпу моряков. Карл ритмично выстукивал костяшками пальцев по столу. Сальва размышлял.
Прислужница пришла забрать пустой кувшин. Наклонилась так, чтобы все присутствующие могли оценить прелести, которые скрывал только фартук и спросила, хотят ли наемники чего-нибудь еще. Ленты вежливо отказались, Тоффенбах с явным сожалением. Люди набились в «Одалиску» как сельди в бочку. Они кричали, выкрикивали здравицы и проклятия, отчаянно резались в карты, смеялись и бранились, но так и не смогли пересилить (?) шум ливня за дверью.
-- Может быть останемся? – с надеждой спросил Карл. – К хтону орден. Деньги у нас есть. Перезимуем в Фидесраале, а дальше видно будет.
-- Ты же знаешь, что не могу.
-- Ага. Знаю. Ладно, чего тянуть кота за яйца. Идем.
Натянув капюшоны до самого носа, наемники вышли из «Одалиски». Людей смыло с улиц. Никто не хотел мокнуть под дождем. Даже калеки забрались в разбитые бочки, хотя они давали такой же навес, как и лист лопуха. Тоскливо выли псы. Только крысы радовались тому, что конкурентов копаться в отбросах стало меньше. Грызуны облепили местные свалки с аппетитом чавкая огрызками яблок и куриными костями.
Тоффенбах пнул пару крыс мыском сапога, вымещая на них раздражение. Сальва знал, о чем тот думал. Не нужно быть плетцом, чтобы прочитать мысли человека, которого знаешь как облупленного. Карл вспоминал уютный домишко, оставленный из-за него, Сальвы. И гадал, поступил ли тогда правильно. Спас одну жизнь, загубил другую и отправил собственную на помойку к крысам.
Найденыш и сам не знал, чего стоит его жизнь. Может, это вселенская глупость – придумать цель и тащиться к ней, чувствуя, как с боков тебя обрабатывают палками точно провинившегося пса. Может, и нет этой цели, а есть только повод, чтобы просыпаться утром и делать то, что умеешь. Изо дня в день, пока не умрешь или выдумаешь повод этого не делать.
Серые улицы Золотых Врат вытянулись невзрачными и хлипкими домишками. Вода скатывалась с крыш, лилась в бочки и водостоки, смывая пыль, птичье дерьмо и позолоту сонной осени. Бесчисленные фонтаны, которыми славился город, ворчали, забитые палой листвой. Вода, не смотря на хлесткие струи дождя, зеленая и воняющая тиной, изливалась на брусчатку.
Сальва и сам готов был послать все к черту, сесть в седло и уехать к своим с пустыми руками, когда они нашли наконец резиденцию Ордена Теней. Тяжелые створки кованных ворот были призывно приоткрыты. Внутри Вестферии приказали разбить вечнозеленый сад. Туи облепили мшистые стены, ограждавшие имение. Можжевеловые кусты и элегантные тсуги ощетинились мохнатыми кронами. В центральной части сада, среди коротко стриженой, все еще зеленой травы, кипела битва. Самшитовые статуи, подстригаемые внимательными садовниками, изображали сошедшихся в поединке мечников и конных. Древесное оружие исчезало в лиственных доспехах одних, скрещивалось с топорищами других. Кто-то уже пал, сраженный копьями, иные оборонялись, планируя отступать к дому – особняку, чей кирпич был окрашен в бежевые цвета.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 84 - Половина Победы:

Их встретили двое рыцарей, облаченных в доспехи дымчатого оттенка без шлемов. Велели следовать за ними. Наемники повиновались. Их провели между садового лабиринта. Обильно вобравшая влагу земля звучно чавкала под ногами. Казалось, что воинам тени плевать на дождь, на неудобные, сковывающие движения и пропускающие воду доспехи. Сальве подумалось, что эти двое получают удовольствие только оттого, что состоят в ордене и в жизни им больше ничего не нужно.
На небольшой мраморной площадке, в центре которой находился бассейн с подогретой подземными источниками водой, собралась пестрая компания. Одних Сальва знал, про других только слышал. Наемники всех мастей – разодетые в лучшие доспехи, при оружии столь экзотичном, что не каждый оружейник про него слышал. Обожженные солнцем республиканцы, берсеркеры Межиземья с горящими яростью глазами, невозмутимые и профессиональные кантонцы, холодные и белые как снег норсийцы, сжимавшие цепи с крючьями на концах охотники рабовладельцев, даже парочка зеленокожих орков перерыкивалась между собой на родном языке. На лицах у всех отражалась та же эмоция, что и у прибывших Лент – дикое разочарование. Наверняка каждый думал, что уж он то первым отхватит контракт от богатенького клиента. Вместо этого их заставили мокнуть под промозглым дождем в обществе друг друга.
-- Кого я вижу, это же мои старые друзья, Золотые Ленты, - паршивенько ухмыляясь протянул Хейл, картинно делая поклон и отводя левой рукой алый плащ. – Вы как всегда приходите вовремя. Сразу подарите заказ или мне подождать, пока вы его не выполните и забрать деньги?
Остальные заухмылялись. Слухи о поражениях расползались быстрее всего. Золотые Ленты поднялись слишком высоко, и оттого любой промах бил еще больнее. Наемники промолчали. Карл сделал вид, что зевает. Сальва изучал конкурентов, подмечая детали. Рефлекторно расправил плечи, начал разминать замерзшие руки, контролируя дыхание. Сулийский учитель, один из тех, с кем найденыш практиковал фехтование в свободное от выполнения заказов время, говорил, что готовность к бою – половина победы. Если ты подготовишь тело и разум к схватке, тебя не захлестнет волна адреналина, от которого прерывается дыхание, дрожат руки и сбоит сердечный ритм.
Их наниматель появился под бой барабанов, будто без ударных был бы кощунственно нарушен ритуал светского общения. Без доспехов, но в хламиде дымчатого цвета, одетой поверх шелковых одежд. Застыв под козырьком маленького эркера, он отбросил капюшон, и оценил наемников безразличным взглядом глаз цвета стали. Обычный человек с коротко стриженными волосами, у висков седина. Кожа пепельного оттенка приятно сочеталась с цветом одежд. Гладко выбритое лицо не выражало ничего. Рыцари, мокнущие под дождем в латах, молча преклонили колени, приветствуя магистра ордена.
Сальва перевел взгляд на его сопровождение, хмыкнул. По левую руку застыл, всем своим видом показывая презрение к людям, Герус. Эльф затесался в компанию к орденцам, неведомо за какие заслуги став приближенным магистра. Герус сделал вид, что не знает Лент, а может для него все люди были на одно лицо. По правую руку от пепельнокожего находились представители великого Магистериума. Плетцы выглядели тощими и хлипкими в этой компании, но все знали, что они куда опаснее любого из наемников. Сальва не особо удивился, заметив среди них Изволда. Хозяин черного дома в Фидесраале коротко кивнул Ленте, наклонился к магистру, нашептывая.
-- Замечательно, - бесстрастно провозгласил Дамильер, выслушав плетца. – Можем начинать. Будь у нас лишние люди или много времени, мы обошлись бы без вашего участия. Но приходится работать с тем, что имеешь. Орден Теней берет только лучшее. Мы велели собрать здесь наемников Десятиградья, потому что хотим решить дело быстро и качественно, а в дальнейшем, возможно, продолжить сотрудничество. Осталось решить последний вопрос.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - 85 - Таланты:

Дамильер хлопнул в ладоши. Плетцы выпустили из рук огоньки, что вознеслись над бассейном, осветив зону окружности (?) перед присутствующими. Капли дождя отражались в светильниках радужными оттенками.
-- У меня скверное предчувствие, - шепнул Карл.
-- Очень важный вопрос, - продолжал Дамильер, скрестив руки за спиной, – от которого зависит ваше будущее. Мир меняется, наемники. Что-то уходит, что-то приходит. Вы всегда были чуткими к таким переменам, моментально реагируя и подгоняя себя под новые условия. Мир меняется, мы его меняем. Действиями, поступками, решениями. И сейчас вам предстоит выяснить, стоит ли рискнуть всем, чтобы вписаться в новые реалии или навсегда уйти с арены.
-- Ради Шестерых, говорите, к чему клоните, да побыстрее - простонал кто-то из кантонцев. – У меня вода в сапогах уже хлюпает.
Никто его не поддержал. Все ждали, застыв в напряжении. Сальва осмотрелся, примечая детали сада – камешки, выбоины, керамические скульптурки садовых карлов, трусливо выглядывающих из кустов. Ему не было интересно, что скажет магистр. Они наемники, и что от них ждут понимал каждый. В таких делах всегда кончается потасовкой. Оставалось решить, нужно ли ему в это ввязываться и, если да, понять, как победить.
-- Терпение, воин, - безучастно сказал Дамильер. – Владение языком не главная ваша добродетель, и это хорошо, потому что нам нужны лучшие клинки мира, а не декламаторы. Самые отчаянные, самые опытные, самые смелые, самые смышленые. Лучшие из лучших. И сейчас мы выясним, кто из вас ими является. Я приказал дать десять тысяч талантов тому, кто останется на ногах к концу боя. Правила простые: по воину от каждого братства. Бой до сдачи оружия или до смерти. Никаких дуэлей. Все против всех. Здесь и сейчас. Немедленно. К барьеру, господа, если желаете завладеть деньгами.
Орденцы вынесли кованый сундук с открытым замком. Магистр легким движением руки откинул крышку. Золото было старым, тусклым и темным, с нитями паутины в углах короба. Дамильер сгреб в ладони кучу монет, погремел, бросил под ноги наемникам. Таланты звякнули, рассыпавшись по траве, падая друг на друга и скатываясь в бассейн.
«Пыль в глаза, но как же эффектно», отметил про себя Сальва. Он сделал мысленную зарубку при случае поступить так же. Люди готовы на многое ради богатства, а когда перед глазами сорят деньгами, уверяя, что могут дать намного больше, это подстегивает лучше любых плетей.
-- Так и знал, что будет сеча.
-- Всегда к этому сводится. Самый простой способ разрешить противоречия.
-- Рискуем или уходим?
-- Ты говоришь это, пялясь на таланты под ногами. Сам как думаешь?
-- Ты или я?
-- Я.
-- Может бросим монету?
Сальва покачал головой, дружески положил руку на плечо Тоффенбаху, чуть сжав пальцами кожу куртки. Оба знали, что Сальва давно превзошел учителя. Найденыш мог фехтовать с Тоффенбахом, Диланом и Тиберием закрытыми глазами. Он мог обезоружить их одним неуловимым движением. Мог отразить удар, используя силу противника против него.
Сальва вошел в круг, освещаемый магическими светляками. За ним подтянулись остальные наемники. В стороне не осталось никого. Слишком велика была награда. Этот сундук, думал Сальватор, вставая в пятую позицию Белькатора, позволяющую мгновенно контратаковать из обороны, откроет любые двери и уже сам дож будет искать со мной встречи, а не наоборот.
Десять человек приготовились разбогатеть или умереть. Десять человек обнажили оружие, выбирая соперников полегче и думая, не ударит ли ближайший наемник в спину. Ожили барабаны, задавая ритм бою. Крупная капля очертила контуры скулы Сальвы, сползла к подбородку и рухнула вниз, растекшись по золотому кружку.
-- Начали! – скомандовал Дамильер.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Что ж, экшон, ты помог мне преодолеть еще страницу.

Скрытый текст - 86 - Звон стали:

Все разом ожило, завертелось в стремительном ритме, растекаясь по реальности смазанными росчерками. Наемники бросились в бой, кто молча, кто выкрикивая насмешки в лицо противнику. Зазвенела сталь, пролилась первая кровь.
Берсеркер межиземья принял баклером удар заморской саблей, отступил на шаг и обрушил на республиканца топор. Лезвие раскроило лицо надвое. Наемник осел на колени. Желтые шаровары быстро вбирали кровь.
Норсиец несложным финтом заставил Вицлава, знаменитого больше любовными похождениями, чем умелым владением оружием, перейти в защиту. Затем батманом выбил меч из рук. Вицлав попытался схватить норсийца за шею, но напоролся на острие шпаги. Он закашлял кровью, глянул на свой живот. Расшитая розами шелковая рубашка обагрилась красным. Неловко отстранившись, освободив тело от шпаги, Роза Запада побрел на нетвердых ногах к бассейну. Не дошел.
Сальву атаковали двое. Не сговариваясь, они выбрали целью его, думая, что легко одолеют Ленту, оставшегося в одиночестве. Наемник пнул ногой таланты. Монеты взвились в воздух, сбивая темп противнику. Ушел вправо, уклоняясь от сокрушительного, но медленного двуручника орка. Ударил примом, выворачивая кисть до боли. Клеймор хлестнул зеленокожего по глазам. Орлиный Коготь взвыл, выпуская оружие и хватаясь за голову. Сальва довершил дело двумя диагональными ударами сотворив из орка кровавую литеру Х. Тут же крутанулся на сто восемьдесят градусов, вольтом уходя от меча второго наемника. Рейндир, лучший воин Сильванны, плюнул в него и тут же атаковал, спружинив от мокрой травы. Сальва не обратил внимания на плевок, принял выпад батманом. Затем ударил левым квартом. Рейндир ощерился, но удар заблокировал. Надавил, заставляя их гарды сцепиться. Затем наемник ударил Сальву лбом, разбив нос.
Лента отшатнулся, не выпуская меч из рук, попытался расцепить мечи. Рейндир не медлил. Наемник тут же пошел на сближение. Сталь пропела женским колоратурным сопрано и захлебнулась, когда лезвие столкнулось с рикассо его клеймора. Рейндир ударил во второй раз, но Сальва этого ждал. Он уклонился, ставя подножку. Рейндир потерял равновесие и грохнулся на пятую точку. Лента экономным ударом пригвоздил его к земле.
Огляделся, оценивая ситуацию. Норсиец получил полфута стали в печень и скончался на месте. Берсеркер крушил щит Грифа Пустошей, комично выпучив глаза и высунув язык. Гриф, сгорбившись, отступал. Он потерял оружие и его смерть приближалась с каждой выбитой щепкой.
Сальва поприветствовал нового противника. Кантонец был крепко сбитым парнем, в кольчуге, при одноручном мече и каплевидном щите. Он двигался медленно, следя за движениями Золотой Ленты. Сальва сделал несколько обманных финтов, провоцируя его на действия. Кантонец думал, что лишнее железо на теле сможет его обезопасить, поэтому пропускал скользящие удары, отвечая только на прямые выпады. Сальва танцевал вокруг него. Клеймор пел под осенним дождем голосами мертвецов. Кантонец лишь чуть опустил щит, думая перерубить Ленте ногу, когда тот в очередной раз обломает зубы о кольчугу. Найденыш перенес вес на правую ногу, ударил с воплем, вкладывая силы в один удар. Темная сталь разорвала кольчужные кольца, врубилась в шею, разрывая кожу, мясо, обрубая артерии, круша позвонки. Сальва ударил еще раз. Голова кантонца скатилась в бассейн.
Смахнув кровь с меча, наемник прервал победный рык берсеркера, потрясающего топором над трупом Грифа. Лента зашел ему со спины, отрубив правую кисть. Конечность прочертила параболу в воздухе и упала под ноги наблюдавшему за схваткой Герусу. Эльф ругнулся на человечьем языке, спесь на секунду сошла с окаменевшего лица. Не обратив внимания на увечье, берсеркер бросился на Сальву, намереваясь сбить с ног, втоптать в землю, изрубить на куски. Наемник рубанул в движении, ловя межиземельца на противоходе. Колено противно хрустнуло, и берсеркер пошатнулся. Сальва прыгнул, в полете выставляя перед собой меч. Берсеркер забулькал и обмяк. Окрашенная вайдой синяя борода уткнулась в клеймор.

[Vasex]

две недели
или ты ко второму подключишься и ещё соточку навернёшь?)

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Vasex, 15 дней.
Завершу 2 часть, это +30-40 тыс знаков к текущему счету и в запой.