Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

Авторам.
1. Текст произведения необходимо срывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

[Шиповник]

Superman, извини, что с опозданием.. Здорово, что ты умеешь вживаться в роль!
А к описанию одно замечание: Не чувствуется того, что герой уже спрыгнул с обрыва. Ведь ты написал, что он увидел свою возлюбленнубю ещё перед тем, как упасть. Так что вообщем-то я так поняла, что он сейчас опомнится и уйдет подальше от обрыва, а ты пишешь, что он уже упал..



Коробочка - занятная вещь!))

[Markfor]

Кnotter, мне тоже "Коробочка" понравилась. Странно, что в МФ рассказ не прошел...

[knotter]

Я тогда в письме посылал три рассказа: Феникс, Резонанс, и Коробочку. Ну еще стихотворение было небольшое. Так из всего только Феникс прорвался на диск. Этот рассказ есть на главной странице, в разделе "Творчество читателей". Кому интересно можете посмотреть. Единственный мой рассказ к которому GAS не был так категоричен)

[Gio Morello]

knotter, мне тоже рассказец понравился. И как сказал Superman, вроде идея-то ненова, но отлично описана, обрисована...

[Superman]

[QUOTE]

Сообщение от Шиповник

А к описанию одно замечание: Не чувствуется того, что герой уже спрыгнул с обрыва. Ведь ты написал, что он увидел свою возлюбленнубю ещё перед тем, как упасть. Так что вообщем-то я так поняла, что он сейчас опомнится и уйдет подальше от обрыва, а ты пишешь, что он уже упал..

Спасибо, тебе, Шиповник, учту. И в прямь ведь не совсем понятно...

И вот вам ещде один очень странный рассказ на обозрение, он еще совсем не редактированный, посему особо не придирайтесь, может конец немного не понятен...

Радиоприемник
В машине вдруг стало пугающе тихо. Замолк радиоприемник. Эта внезапная тишина и разбудила меня, когда сюжет третьего сна был подведен к своему логическому концу. Спросонья я, забыв, где нахожусь, резко подался вперед и случайно нажал на рулевое колесо. Тихий ночной лес снаружи разорвался диким визгом клаксона. Неожиданный звук заставил меня подскочить и мигом протрезветь после пьянящего сна, больно ударившись головой об потолок. В груди заухало сердце. Где-то слышал: древние люди верили, что человека нельзя будить слишком резко, иначе его душа может не успеть вернуться из мира ночных снов. Так вот, моя душа тогда еле успела заскочить обратно. В голову постепенно начали возвращаться воспоминания. Я вспомнил, что ехал по трассе в Екатеринбург к брату на свадьбу, прихватив с собой друга Женьку за компанию, однако соседнее место пустовало. За окном – непроглядная лесная темнота. Где-то вдалеке все еще звучало эхо моего клаксона, нарушая идиллию и ночной бал лесной тишины.
Теперь спать не хотелось совсем, и, стало быть, можно продолжать путь, осталось только подождать Женьку. Но Женя все никак не возвращался. Как в плохом фильме.
Я нажал на кнопку автоматического спуска стекла, и высунул голову в окно, окунувшись в лесные звуки. Вдалеке тяжело ухала сова в такт моему сердцебиению, щебетали какие-то ночные птицы да стрекотали мелкие насекомые. Не знаю почему, но эти песни природы меня пугали, особенно при свете полной луны и этих пульсирующих звезд на черном небе. Хотелось поскорее найти Женю и продолжить путь с ярко включенными фарами и музыкой в радиоприемнике.
Открыв дверь, я опустил ноги на холодную траву. В свете луны я увидел, что ботинками перегородил тропу муравьев. Те сразу замешкались, пытались обойти преграду, но тут же отделялись от группы и терялись в темноте. Некоторые полезли на ботинок, их я просто раздавил. Как легко нарушить жизнь целому обществу, одним лишь неловким движением…
И тут я увидел Женю. Он стоял посреди небольшой поляны и зачарованно глядел на звезды. Ему тоже не спалось в этом темном лесу, под этими далекими неизведанными звездами.
Я захлопнул дверь, направился к другу. Тот будто совсем не слышал моих шагов.
- Что, думаешь, на них кто-то живет?
Женька не ответил. Он напряженно слушал темноту.
Я тоже поднял глаза на сотни беспрестанно мигающих ярких звезд, и замолчал. Вдруг стало очень страшно. Кто там? Очень хотелось верить, что мы одни, но разум подсказывал другое: жизнь не могла зародиться только на одной Земле из миллионов других планет, это просто глупо со стороны Создателя – создавать миллионы планет, а заселять – только одну.
- Бессмысленный вопрос, - запоздало отозвался хриплым голосом Женя, - они нас создали, и постоянно контролируют.
И с чего это Женька стал вдаваться в эти теории? Его интересы всегда были до невозможности приземленными и выше его собственного роста никогда не поднимались.
- И как же? – я не мог не усмехнуться, это просто было моей обязанностью в данной ситуации. Хотя бы даже просто для защиты от страха, который медленно, но верно выгрызал меня изнутри.
Однако ответ шокировал меня до глубины души, и еще больше погрузил в пучины липкого ночного ужаса.
- Ты знаешь как работает твой радиоприемник в машине?
Я даже не смог отрицательно покачать головой. Шея онемела. Женя никогда не увлекался физикой, белее того, он ее просто ненавидел.
- Кто-то посылает сигнал с вышки радиоволной определенной частоты, а ты, настраивая приемник, меняешь емкость конденсатора внутри приемника, тем самым изменяя частоту.
Женя никогда не знал даже закон Ома, не то чтобы разбирался в радиоволнах. Это пугало.
- Ты же – отличный электропроводник, - Женя повернулся ко мне и я, заглянув в его глаза, не увидел ни нашей дружбы, ни каких других воспоминаний о прошлой жизни, ничего.
- Они, контролирующие нас, посылают сигнал – ты выполняешь, причем думаешь, что это лично твои действия, твои мысли, но на самом деле все совсем не так. На самом деле – это всего лишь приказ…
Закружилась голова. Женя обо всем догадался. Его нужно убить. Взять что-то увесистое и прекратить его существование, а потом забыть и вести свою прежнюю жизнь. На свадьбе брата сказать, что Женя по дороге чем-то заболел и его пришлось оставить в больнице.
…В машине снова заиграл радиоприемник.

[glider]

М-да, любопытный рассказик - из серии "Мы, сами того не зная, под колпаком у инопланетян". В целом - понравился. И конец ИМХО неплохой - гадай, понимаешь, что сделали с Женей ;) Что касается придирок - так, по мелочи ...

Теперь спать не хотелось совсем, и, стало быть, можно продолжать путь, осталось только подождать Женьку. Но Женя все никак не возвращался. Как в плохом фильме.

Я бы оформил этот абзац по другому :
Теперь спать не хотелось совсем, и, стало быть, можно продолжать путь. Осталось только подождать Женьку - он все никак не возвращался. Как в плохом фильме.

Еще одно :

Я нажал на кнопку автоматического спуска стекла, и высунул голову в окно, окунувшись в лесные звуки.

ИМХО лучше так :
Я нажал на кнопку автоматического спуска стекла. Затем высунул голову в окно - и окунулся в лесные звуки.
Кстати, я что-то не припомню ни одной ночной птицы, живущей на территории России, которая бы щебетала ;) .

И последнее :

Очень хотелось верить, что мы одни, но разум подсказывал другое ...

Я бы ИМХО разбил бы это на два предложения :
Очень хотелось верить, что мы одни. Но разум подсказывал другое ...

[Шиповник]

Superman, идея очень интересная.
А конкретно по тексту одна вещь: Конешн, про муравьев там отдельная филосовская мысль, но ты лучше перемести её в другой рассказ (я так поняла у тебя их не один)), ибо сможешь ли ТЫ ночью в потемках разглядеть муравьев на земле??

[Superman]

Да, я хотел тему муравьев прододжить, только вот конец обрезал слишком жестко... ОК, учту.
И про ночных птиц ляпсус, согласен.

[Nikolas Dreik]

Огрызок нового рассказа. :Laughter:

Погожее летнее утро явило место быть в селе N. Солнце ярко светило в окна, предвещая жару во второй половине дня. Марфа Захаровна уже давно подоила корову, насыпала зерна курам, и сейчас собиралась на работу, в местный магазин, коих на всё село было четыре с половиной штуки. Половиной считали не без основания местное кафе, которое можно было пользовать как магазин, но цены там мягко говоря кусались.
Через полчаса старушка уже протирала прилавки в магазине, и готовилась к приему первых посетителей. Вернее посетительниц, с которыми можно было всласть почесать языками.
В селе последнее время происходили какие-то странные и таинственные события, в суть которых Марфе Захаровне нужно было вникнуть во что бы то ни стало, иначе можно было ожидать всего чего угодно, от третьей мировой до нашествия колорадских жуков на картофельные поля.
Скрипнула дверь. Марфа Захаровна встрепенулась, но это был лишь босоногий мальчуган из соседнего дома. Схватив выданную ему буханку хлеба он хлопнул дверью и запылил по дороге.
Прошло полчаса. Марфа Захаровна вся извелась, и уже хотела взять больничный и идти искать своих пропащих собеседниц, как дверь скрипнула повторно. Это оказалась Петровна. Петровна невозмутимо прошлась длинным носом по прилавкам, уцепила взглядом вырезку в морозилке и боевито схватившись за кошелек посмотрела на Марфу Захаровну.
- А что это вырезка дорогая то такая, а, Захаровна? – Неприятным голосом осведомилась она.
- Где же она дорогая? – Осведомилась ответно Марфа Захаровна. – Вчерась такая же цена была, да и до того не ниже.
- Да неужто? – Удивилась Петровна и её нос начал совершать ритмичные круговые движения, словно мозг её находился не в черепе, а норовил покинуть место пребывания через носовую полость. – Ну тогда взвесь мне полкило.
Марфа Захаровна, внутренне борясь с желанием схватить Петровну за грудки и выведать страшную тайну, отвесила положенное количество вырезки и приняв деньги уже открыла рот, чтобы невозмутимым голосом осведомиться о последних новостях, как Петровна прищурила глазки и медовым голосом вопросила:
- Захаровна, а ты ничего нового не слышала по селу?
Марфа Захаровна опешила от этой цитаты и машинально спросила:
- Петровна, не знаешь, что на селе творится?
Петровна покачала головой, словно её самые худшие прогнозы подтвердились.
- Значит не знаешь? – Спросила она и снова покачав головой скрылась за дверью.
Марфа Захаровна плюхнулась на табурет, жалобно под ней заскрипевший и отерла пот со лба. Её прогнозы подтвердились. На селе явно что-то происходило. Что-то загадочное, масштабное, но что самое ужасное, абсолютно неизвестное ей, Марфе Захаровне. Зато, видимо, известное Петровне. Это же надо так. Знать такую тайну и не сказать подруге, прямо таки свинство какое-то. Даже сердце зашалило.
На этом месте Марфа Захаровна мстительно вспомнила, что вырезка, которую она выдала Петровне была с хрящом, что немного повысило её настрой.
В конце концов, Петровна не единственный человек, который заходит к ней в магазин. Взять вот хоть Никифоровну, или эту, новую, как её, Татьяну Владимировну.
Тут дверь снова заскрипела.
Марфа Захаровна встрепенулась, но это снова оказался давешний мальчуган. Схватив ещё одну буханку под мышку он выскочил за дверь и запылил по улице на велосипеде.
Прошло ещё полчаса.
Марфа Захаровна окончательно извелась.
И тут в магазине возник Платон Васильевич.
Он переместился к прилавку и медленным баском произнес:
- Марфа Захаровна, моё почтение. Обратите внимание, солнце, жара, как я и обещал вчера. Вы, помнится, ещё сказали, что я шутник, однако же всё произошло именно так, как я и предсказывал.
Произнеся это Платон Васильевич улыбнулся в усы и переключил внимание на кондитерские изделия.
- А взвесьте-ка мне Марфа Захаровна вот тех печенюшек за сорок с полкило.
И тут Марфу Захаровну понесло:
- Да о каких печенюшках может быть речь! – Возопила она горестно. – Когда такие дела на селе творятся!
- Вот как? - Опешил Платон Васильевич. – Марфа Захаровна, Бог с вами, какие, право слово, дела? Я видимо немного не в курсе…
- Вот и я в полной неизвестности. – Мафра Захаровна утерла глаза краем фартука. – А что-то ведь происходит. Я это совершенно четко ощущаю. Вот Петровна, к примеру. Зашла, навела тень на плетень и почесала дальше по селу. И нет, чтобы мне хоть словечком обмолвиться.
- Марфа Захаровна, - Оправившись благодушно прогудел Платон Васильевич. – Ну вы как маленькая, право слово. Все знают, что Петровна старушка вздорная и склонна преувеличивать всё, что не пришло бы в её голову. Мы ведь с вами хорошо помним давешнюю историю с её непосредственным участием? – Платон Васильевич подмигнул дружески Марфе Захаровне и снова заулыбался в усы. - А теперь взвесьте мне вот тех печенюшек, будьте добры.
Марфа Захаровна уже почти успокоившись исполнила требуемое, как вдруг здание магазина сотряслось, как от землетрясения и по ушам Марфы Захаровны ударил глухой шум, словно небо напополам раскололось.
Она ещё вертела головой, пытаясь придти в себя, а Платон Васильевич уже грозил чему-то за окном волосатым жилистым кулаком:
- Вот чертяка. – Громыхал он. – Совсем ошалели, малолетние самоубийцы.
- Платон Васильевич? Голубчик, да что же это было? – Марфа Захаровна в ужасе мяла в руках угол фартука.
- Не беспокойтесь Марфа Захаровна. – Платон Васильевич отвернулся от окна. – Самолет. Истребитель. У них учения на этой неделе. Пролетел, чертяка, над самой деревней. Все инструкции нарушают. Буду на них бумагу в область писать. Нельзя же так. У меня до сих пор в ушах звенит.
Тут в магазин ввалилась Петровна.
- Петровна, голубушка… - Начал было Платон Васильевич, но его бесцеремонно прервали.
- Война! – Сипло прошипела Петровна, прокашлялась. – Война началась! Господи! Да что же это такое-то? Куда ж, где? Что делать будем? – Она схватила за грудки опешившего Платона Васильевича. – В партизаны пойдем али сдаваться будем?
Платон Васильевич с минуту молча смотрел на неё, потом всё его тело затряслось, глубоко в нутре что-то забулькало и заухало, словно вулкан просыпался, а через несколько секунд Платон Васильевич начал хохотать.
Хохотал он долго и смачно, потом вытер глаза уголком платка и воззрился на Петровну, которая всё ещё стояла вцепившись в него, и смотрела на него безумными глазами.
- Анна Петровна. – Платон Васильевич отцепил её от своей одежды. – Анна Петровна. И смех и грех. Ну насмешили старика. Что же вы голубушка нас тут дезинформируете? Я, право слово, даже опешил сперва. Это же надо чего выдумать… И кто же напал то на нас, бедных несчастных?
- Как кто? – Сварливо огрызнулась Петровна. – Марсианы…
Это вызвало новый приступ хохота у Платона Васильевича, чего Петровна не стерпела и плюнув на пол вывалилась на улицу. Потом заглянула обратно и произнесла:
- Захаровна, а мясо то ты мне с хрящем всучила. Припомню… - После чего окончательно исчезла.
Платон Васильевич ещё немного погремел, потом забрал свои печенюшки и тоже откланялся.
А Марфа Захаровна осталась в одиночестве и попыталась привести мысли в порядок.

[knotter]

Рассказ - попытка уйти от темного жанра, в котором написано большинcтво моих работ.

Если бы не лень...

Королева Мурлышек беспечно посапывала на теплом, обласканном оранжевыми лучами подоконнике. Она потянулась и перевернулась на спину, позволив здешнему светилу погреть ей живот.
Ей снились бескрайние просторы ее родной планеты, зеленые травы, луга с порхающими бабочками, стрекочущие кузнечики, за которыми так забавно охотиться, и теплое нежное солнце ее родной системы.
Словно и не было той ужасной катастрофы.
Воспоминания о гибели родной планеты в который раз вернулись в ее сновидение. Огромные, неостановимые океанские волны пенились и с каждым мигом подымались все выше и выше. Королева испуганно взвизгнула, совсем как какая-нибудь дворняжка из Галактического Общества Защиты Слаборазвитых Цивилизаций, а задние лапки беспомощно задвигались, рассекая столь безучастный к ее горю воздух. Многим тогда не удалось спастись. Она всплакнула о своих погибших братьях и сестрах, и слезинки стали подсыхать в уголках ее глаз.
Многие годы скитались уцелевшие по бескрайней пустоте вселенной. От галактики к галактике, от планеты к планете, отбивая наглые атаки беспринципных пиратов, мерзких голохвостых Шуршунчиков… Пока, наконец, отыскали ее: планету, так похожую на их родную Мурлындию. Конечно, она уже была заселена примитивными созданиями, но Мурлышкам так долго пришлось искать себе место...
Земля. Эта планета могла стать их новым домом.
Первый корабль-разведчик осторожно высадился на поверхность. За ним последовали гражданские капсулы, и вскоре на орбите остались одни военные корабли.
Двуногие аборигены оказались на удивление внушаемы. Даже такие простые формы гипноза, как трение у ног или мурлыкание, производили на них просто таки чудодейственный эффект. А если еще урча потоптаться у них на груди... Кроме того, на планете Мурлышки обнаружили своих собратьев, но те безнадежно отстали в уровне развития. Язык их хоть и был схож с Мурлынским, но выговор был ужасен. Не удивительно, что земным кошачьим не удалось подчинить себе эту планету.
- А вот Мурлышкам сия задача вполне под силу, - подумала королева.
В любой момент она могла отдать приказ, и военный флот высадится на планету. Они покорят ее за сутки. Один день – и возродится ее империя. Но...
- Милка! – раздался голос.
Какая неучтивость. Сколько раз она посылала им мысленный импульс называть ее Миледи. Бестолковый народ!
Маленький человечек зарылся лицом в пушистую шерстку на ее животе.
- Нет, только не это!
Мальчонка потянулся к ней.
- Только не за ухом!
Она непроизвольно заурчала, когда он начал почесывать ее.
- Какой позор, - подумала королева.
Она высвободилась из объятий, потянулась, и, спрыгнув с подоконника, отправилась на кухню. Дух родной Мурлындии наполнил ее. Она не знала как называется это чувство, когда хочется забыть обо всех проблемах, оставить свои обязанности и просто наслаждаться безмятежностью и покоем.
- Да и какая разница. – Подумала она, отрываясь от миски со сметаной.
Мальчонка примчался следом, в руках он держал бумажную бабочку, подвешенную на тоненькой нитке.
- Наивный, ведь это я с тобой играю.
Она прыгнула. Мальчонка отдернул бабочку и засмеялся.
- Хитрец, а если так. – Она прыгнула, метив чуть выше.
Мальчик вновь засмеялся, на этот раз, засмотревшись, как она, катаясь по полу, кусает бумажную игрушку.
Насладившись игрой, она вернулась на подоконник.
- Куда спешить, - думала она, закрывая глаза, - впереди еще целых девять жизней.

лето 2006-го.

[Кайа Lex]

Сообщение для knotter.
Нет слов! Интересно, качественно, несколько неожиданно! Первоклассная смесь. Плюс мастерство, конечно! :Laughter:

[Auron]

ММ... Вот начало моей книги, пишу давно... Просто напросто вдохнавение исчезало :), а именно Игруха одна Ultima online, Надоедало потом опять хотелось играть. Могу выложит пока только 2 главы первых, остальные по ходу дела выложу если понравится, либо саму книгу дам кому. Извеняйте та ошибки я не редактировал еще ее книга из 300 страниц, так что.... Начало может показатся резким, но я уже работаю над измененым вареантом.

Путешествие к центру земель.

Глава I.

Давным-давно в мире существовало то, что древние называли Миром. Когда все цвело. Все жили в мире. Однажды появился на моем пороге странный человек в балахоне и со странной шляпой в руке. Он медленно посмотрел по сторонам и тихонько присел на порог вместе со мной. –Ты воин. Спросил я его.
Смех раздался настолько резко, что я испугался. Он привстал и пошел от меня к дереву с давно прогнившим основанием. – Всё умеряет и очень быстро теряет душу. Вдруг сказал он, посмотрев на меня. Что было в его глазах зловещее и странное. Человек вынул посох из под балахона и направил его на меня со страшным криком. Боже, как же я боялся, что будет дальше. Мои колени тряслись от страха, а в горле встал комок нервов не давай кричать на помощь. Человек опять громко рассмеялся и повернулся к дереву.
АМ ТЕРА НОЗИС. Палочка вспыхнула и дерево замигало красками огня. – НЕТ! Вдруг преодолев свои страхи выкрикнул я. Подбежав к дереву я понял что опоздал. Оно сгорело дотла. –Ты Мм…мм.. маг. Ты что не знаешь о запрете лордом Бритишом маги в городах и селах. Сейчас сюда явятся гвардейцы и закуют тебя в цепи. Глупец.
Я кричал как мог но мои слова как от стены отбивались его улыбкой из под балахона. –Ты глуп и наивен друг мой. Если он дал такой приказ то это еще не значит что каждый будет исполнять его. Да и с твоим деревом все в порядке. Посмотри, не бойся. Я не мог поверить в это когда медленно и не решительно подошел к углям и увидел что сквозь угольки опавшего дерева пробивается новое дерево. –Так ты возродил его?
-Да оно будет расти также как и ты.
-А? Что?
-Ты поймешь это скоро. Скоро. А теперь ты должен взять все что тебя нужно для того что бы прожить за стенами города. Он положил мне свою руку на плечё и я начал замерзать. Она холодная как лед?! Он… Кто он?
–Куда мы пойдем?
-МЫ. Раздался опять громкий смех и он медленно пошел к моей двери. –Мы ни куда, ты далеко, очень далеко. ХА ХА ХА ХА!! Маг открыл дверь моего дома не прикасаясь к ручке и прошел в холл, я же постояв немного около дерева пошел осторожно за ним. Маг прошел в холл и присел на стул который мне остался от Велина Иярика III когда он проехал здесь со свитой и потерял его на поляне у дома.
-Теперь ты будешь слушаться меня и я покажу тебе МИРЫ и их границы. Ты научишься всему что я знаю и умею. Я “Братия” Маг, но кажется ты это уже понял. Он резко улыбнулся и также резко это улыбка исчезла.- Ты будешь мной я буду тобой. Загадка Века, Мир в оковах и Шепот Хауса.
-А кто это Загад….
-Молчи. Я всё тебе расскажу. Но это будет позже. Позже.

Глава II

“У сна много лиц, много загадок, мы же не привлекаем
к себе внимания сего дабы не думать о последствиях сна“.
Строфа 4 глава 2 Друидских писаний.

-Мы сейчас простимся или ты идешь со мной? Загадочно спросил я.
Молчание его меня начинало раздражать. Он долго стоял около крыльца и что то тихо рассказывал сам себе. Этот язык не был нашим, он звучал склизко, стеснёно. Я ни стал вникать в эти слова и продолжил собираться. Что мне было нужно сейчас так это хороший доспех, но где ж его взять в этом захолустье. Подняв с пола сумку из тисненой кожи я начал скидывать в нее всякий хлам: мешочек с травой для разных отваров, несколько дощечек, ножик, маленький чехол для головы сшитый моим дедом и немного еды. Я был готов идти но меня терзало ощущение того что я ухожу в никуда с не зная с кем не говоря ни кому ни чего.
- Ты должен понять что если ты не уйдешь сейчас ты не сможешь стать тем кем должен быть! Он говорил в пустоту смотря в небо. Свои странные слова он произносил в перерывах между разговором с собой.
- Я много познаю в своих путешествиях? Сказать это тоже самое что спросить у падальщика как пройти в деревню Ияв.
- Ты много? Хм да много… Очень много.
- А как тебя зовут. Я уже общаюсь с тобой 4 часа и ты не назвал мне своего имени. Скажи а то я не пойду ни куда!
- Зови меня МАГ просто МАГ. Мое имя может знать лишь посвященный в мою религию, мою Братию!
- ТАК просто МАГ я готов, Пошли! Или что еще ты мне сказать хочешь? Я встал около его лица так что бы он меня видел при свете солнца. Я до сих пор не могу поверить что просто собрался и иду куда то с ним, но что то меня тянуло туда куда он всегда смотрел, что то странное и Магическое!
Он не смотрел на меня и даже при умелом отворачивании моих глаз в ту сторону которую он смотрел я ни смог ни чего понять а его молчаливом бормотании.
- Ты что издеваешься. Всё, пошли. Ты же эти слова хотел услышать, А! Так вот я готов. ГОТОВ.
- Отлично! Вперед только нам надо зайти в твою деревню. Купить кое что тебе в дорогу. Хорошо? Он вдруг улыбнулся и его улыбка как нож проткнула меня на сквозь и я замер обдумывая, что же он может там купить мне, что бы пригодилось в дороге, когда я точно знаю что в нашей деревне нет ничего интересного кроме мяса и ржавых пик которые пытались изготовить в местной кузнице.
- Ладно, давай, только я зайду к моему брату, он работает в кузнице у Микка Маккинена. Ага? Я сказал это? Не верю! Я не видел своего брата несколько лет. Неправда ли смешно!
Около ворот в деревню стоял сонный охранник, он чуть ли не падал на землю от долгого патруля и лишь алебарда удерживала его на одном месте. Хотя если обойти его со стороны, то можно было увидеть как его правая нога хаотично хваталась за край опоры, что удерживала вороты от развала. Мирно пройдя мимо его святейшиства королевской стражи, маг подошел к воротам и тихонько толкнул их посохом, как по велению его желания, вороты открылись и маг также тихонько вошел в них поманив меня пальцем. Осмелев от действий мага я пошел в ворота. В городе было тихо на улице шлялись только пьяницы, уже успевшие нажраться в местной таверне. Фонари заразительно мигали нам в лицо и меня заставляла это прищуривать глаза дабы не устроить себе круговорот в глазах. Тихий не раздраженный воздух вдыхался с легкостью и казалось, что мы находились на поле еще не вспаханной ржи, а вокруг обдувает нас ветер неся новые запахи и впечатления. Деревенька была маленькой настолько что я мог ее оббежать за несколько минут. Прямо около ворот стояла таверна, привлекая всех посетителей таких злачных мест, своими факелами бережно расставленными около входа в нее. Казалось что мага туда тянула, но он лишь смотрел и не осмелился со мной в ходить в таверну. – Не сейчас. Сказал он и отмахнулся от таверны плащом, как от назойливой мухи. За таверной стояло несколько девиц, по их поведению можно было сказать, что они явно разделяли с меня на части и каждая пыталась урвать себе кусочек, но я знал что им нужно только лишь то что весело у меня на рукаве… мой мешочек с золотом! Раздался удар и я упал от сильного ощущения скрежета в голове. – Ну в кого ты такой! Сказал голос, я не видел того кто говорил, но его голос мне был знаком, сильно знаком. – Знаете, сколько я говорил ему в детстве не глазеть по сторонам, а только вперед устремлять свой ненасыщенный взгляд. Этот голос все ближе и ближе приближался к моему уху и становился все больше узнаваем.
- Ты вообще вставать будешь «кноки»! Я сразу очнулся и открыл глаза, только один человек называл меня так: это был мой Брат. Кноки имя грызуна который в детстве у меня жил в доме но однажды я упал и раздавил его своим же телом, после этого брат в отместку за то, что я упал еще и на его новенький лук начал меня так называть. Перед до меной стоял огромный, просто огромнейший парень, больше похожий на *притеанского варвара, на поясе висел красочно раскрашенный меч и маленький топорик, казалось что вещи он выковал недавно, так как светились под лучами фонарей, как радужные фонарики которые зажигали на праздники и в дни *Сисуянии.
- Ты мило поступил недавно, помнишь? Когда ты вбежал в церковь и бросил мне меч около ног, и кинув мне на ноги записку о починки. Хм… ты меня не хочешь видеть или что-то есть другое? Мы братья, а не враги.
Я резко встал на ноги не думая о царапинах и ушибах я со злобой смотрел на него. Ярость одолевала меня, как низко пробные вещи он бросил бабушку, родителей и меня, он… он ушел, просто ушел, и все! – Ты ушел из дома потратил все наши деньги и нарушил все во что мы верили!!! Как я по твоему должен себя вести а!!! А как насчет Короля.
- Что Короля?
- Что! Да ты бесстыдно слизал мой план с доски рисования и выковал в подарок Королю мой меч! Мой! Я его придумал, я хотел, когда выросту его выковать, а ты подарил его ему в честь того, что он прошел по нашей деревне.
- Постой этот меч всегда хотел выковать Я! Ты лишь хотел мне помочь или ты не так говорил? А его Высочество знаешь ли не всегда проходит здесь лишь когда идет в Крестовый поход со своими Крестоносцами! И вообще отстань от меня, это мой меч я его сделал значит он мой! ОН потер макушку своего меча, и вынул из ножен. – Хочешь увидеть как я умею обращаться с этим? Он замахнулся на меня, резко отодвинулся назад и кинул его в бочку с ромом. Крак! И бочка разломалась как туша животного, она начала кровоточить и в конце концов накренилась и вывалила свои внутренности у наших ног. –Ты ПСИХ! Крикнул я, и понесся к нему на встречу, приготовившись ударить его. Во мне все вскипело, я не чувствовал рук, ног, тела, все начало резко побаливать, а в голове начало мутить и в конце концов я рехнулся от жажды мести за все что было. БАМ! Удар пронзил моё тело и я рухнул на пол. Брат подошел поближе к Магу и начал пристально вглядываться в его мантию что сильно злило Мага.
-А ВЫ. Это звучало так угрожающе как будто мой Брат меня пытался защитить от странного Мага. ВЫ, да ВЫ! Он резко ткнул пальцем Магу в грудь, где свисали странные пуговицы на нитках. ВЫ что его ведете в монастырь какой то, а! Или чего!
-Господин. Он обратился к нему! Вы кажется нарушили покой столь тихого места, и должны быть наказаны за свое столь дерзкое нарушение.
Он выхватил резко меч из ножен и поднес его к своему лицу, якобы вставая в позу для боя! Брат не был обижен с детства реакцией и резко выпятив подбородок, как бы отвлекая внимания мага моментально подлетел к разорванной пополам бочке и схватил меч готовясь ударить Мага по голове и расколоть его череп по полам!

[Винкельрид]

Auron...Ты уж извини, но, прежде чем выкладывать своё произведение и ждать мнений и критики, внимательно-внимательно прочитай его несколько раз сам, а то вот это, например: "Мои колени тряслись от страха, а в горле встал комок нервов не давай кричать на помощь" отбивает всю охоту читать дальше.

[N. Seth]

Мой рассказик небольшой.
Начало Конца

Звезды в тот день казалось, выстроились в ряд. Все небо затянула серая дымка, а на серую землю упали первые капли осеннего дождя. Хотя мне этого не было видно. Я спасался вместе с последним оплотом землян, на огромном корабле класса Левиафан. Что я наблюдал, было поистине ужасающе. Это подавляло, я чувствовал себя никчемным муравьев, покусившийся на человека. Рядом с нашей голубой планетой, которая уже близилась к двадцати миллиардному существованию, летел… нет… просто плыл огромный корабль натавиан. Мне казалось, что больше вещи я никогда не видел. Массивный болотный корпус поблескивал в лучах нашего угасшего солнца. Он был больше нашей планеты, по меньшей мере, в шестнадцать раз. Я почувствовал, как мое сердце сжалось в страхе, а я, заметьте, был не из пугливых. Голову разрывали нахлынувшие воспоминания, они требовали выйти наружу, развеяться среди бесчисленного количества звезд.. Такой подавленности я не чувствовал никогда. Так называемый царь природы оказался лишь никчемным паразитом, способный только разрушать…..Нет……Разрушать - слишком сильно сказано. Это слово чрезмерно громко звучит для подлого человеческого рода. Не передать презрения, которое я испытывал, глядя на этого инопланетного колосса. Казалось, они были чистильщиками призванными уничтожить весь смрад, скопившийся во вселенной. Выживет сильнейший. Возможно, это единственное правило которое род людской придумал правильно… Потому что все остальное оказалось ложью. Просто бессмысленной тратой сил и времени. Все войны, все уничтожения все убийства, все, что было раньше, казалось каплей в океане правды. Это напоминало войны букашек, а ОНИ наблюдали за нами, посмеиваясь над нашей мелочностью и нашим гнилым тщеславием. Мы были дураками.
Я знал, что должно произойти, в конце концов, рано или поздно это бы случилось. Возможно и через несколько миллионов лет, а возможно и через несколько часов. Важно то, что этот миг настал. Я завидую тем, кто умер в этой войне, я завидую тем, кто ушел в мучениях своего тела. Но даже их боль не сравнима с той подавленностью и страхом, какие я испытывал, глядя на этот корабль. Я только, что умирал душой. И если честно, предпочел бы смерть от пыток. Уж лучше бы мне оторвали руки и ноги, чем разрывали душу на куски.
Позади меня замерли мои друзья и товарищи. Как мне хотелось отвернуться и крикнуть им, чтобы они не смотрели. Но я не мог этого сделать, в конце концов, мы ДОЛЖНЫ это видеть, запечатлеть это в памяти настолько глубоко, чтобы наши потомки, если таковы будут, знали этот миг, и поняли нашу громадную ошибку. Дело не любопытстве, я не испытывал этого чувства уже многие годы. Мы должны понять свою никчемность, нас должны поставить на место, чтобы мы знали кто во вселенной хозяева. Не мы. А ОНИ.
В голове проносились мои годы. Однако жизнь не всегда пролетает перед смертью. Если тебя держат под дулом пистолета, нет времени все вспоминать. Когда же тебя убивают медленно, с особым смаком, начинаешь искать поддержку в самом себе, в своих воспоминаниях. Я вспомнил брата, друзей, мою собаку Фика, мать…………Он…..Отец…… Я наконец вспомнил про него…….
Как жаль, что я не помню своего отца. В этот момент мне хотелось увидеться с ним, попросить его, чтобы он пожалел меня, успокоил и сказал, что я не виноват, что все произошло само собой. Стойкое чувство отвращения к самому себе захлестнуло мое сердце. Чувство вины тяготила меня, хотя я сам не понимал, за что виноват. Может за то, что не сумел предотвратить это, или за то что, будучи последней надеждой землян, я не выполнил свою миссию. В конце концов, я решил, что просто виноват за то, что я жив. Наблюдая эту картину, я жалел, что не умер в этой войне, когда наше самолюбие перехлестнуло через край, и мы решили что сможем победить. Глупцы остаются глупцами. Мне было тягостно, что я не ушел из жизни с надеждой, что мы победим. Как мой отец. Говорили, что он умер в борьбе за планету. Даже когда его хоронили, он улыбался. Это старый козел улыбался! Почему же я не мог уйти так же? Ради чего сейчас меня лишали надежды, какие то жуки-переростки! Чем я заслужил это? Почему мои мечты и стремленья грызли муки совести? Я не прощу себе, что остался жить. Возможно я эгоист, но впервые в жизни мне хотелось бросить все, и застрелиться. Впервые за многие годы на моем лице появились слезы. Нет позора плакать сейчас. Женщины позади меня содрогались в рыданьях. Просто я лидер. Я несу ответственность за это. Черт я несу ответственность за миллиарды жизней! Почему я? Почему сейчас я могу только смотреть?
Звездопад начался, материя нашей галактики искажалась. Это послужило сигналом, и судный час начался. Этот момент я никогда не забуду. Наверно просто не смогу, это будет сниться мне и вечно всплывать перед глазами, когда я вспомню минуты нашего лживого тщеславия и нашей дурацкой гордости.
Огромный корпус корабля жука - раскрылся, подобно пасти тигра. Сверху и снизу появились два жвала. Между ними, казалось, проблескивала какая – то живая черная субстанция. Жвала отмерили чуть больше размера нашей планеты и замерли. Помню, это был самый долгий, самый печальный, самый тягостный миг всего человечества. Да я надеялся, я верил до последнего, что все изменится, я верил, что корабль улетит. Но он не двигался целую секунду. Это миг падения человеческой расы. Мы знаем его как эпопея судного часа.
Миг прошел и жвала, вытянувшись с поразительной для космоса скоростью захватили нашу планету. А в следующий миг, такой же длинный, как и предыдущий, жвала свернулись обратно. На месте голубого шара остался сгусток космической пыли. Миллиарды лет истории, войн, дружбы, вражды, счастья и горя, удач и неудач, надежды и смятения – все исчезло внутри этой огромной машины смерти. А в следующий миг, материя космоса порвалась, и корабль просто исчез в водовороте звездного неба, оставив нам право на жалкое существование. Мы не забудем этого дня, дня расплаты за наши грехи и за наши ошибки. И смирившись с ролью никчемного лидера, я отвернулся от вечно черного космоса, теперь казавшегося таким пустым…

[Йог-Сотот]

Вот, решил новеллизировать одну игру. Известную игру. Вы о ней слышали. на 99% вероятности Вы в неё играли. Попробуйте догадаться, что это за игра. Мне очень интересно, получится ли это у кого-ибудь. Ну и критику, конечно, хотелось бы услышать.





Серые каменные глыбы, каждая из которых весит много тонн, падают с пустого неба в замершее море чёрной обсидиановой блевоты, у горизонта переходящее в бесконечно высокие стены, намертво отрезающие внешний мир. Изрыты глыбы от края до края, заполнены копошащейся, дёргающейся, источающей слизь и нечистоты жизнью. Поверхность же каждой глыбы оккупировал ядовитый плющ, крошащий камень, проникающий внутрь ходов дабы пить кровь неудачников из числа внутренних рас. Формой глыбы различны - некоторые сходны с неведомым здесь клубнем картофеля, другие напоминают обглоданную кость... Но если...
Но если удалиться от них на многие тысячи шагов, то станут они на ваш взгляд идеальными квадратами. Жёсткое же радиоактивное излучение вскипятит кровь населяющих глыбы тварей, нагреет и взорвёт их страшные круглые черепа, раскрошит в труху кости, снимет с них кожу, как кожуру с банана. Но в отдалении глаз заметит лишь сочные красные, синие, жёлтые цвета, окрашивающие падающие монолиты. Это самая жестокая из игр молодых богов. Это - ваше любимое развлечение.

А это - обратная сторона монеты.

Я рождён, чтобы строить. Я точно знаю, что строительство - моё призвание. Пусть пустые чёрные небеса, в которых сокрыта прежняя жизнь, лишь только что извергли моё тело из своих просторов, выдернули сознание из сверкающей пустоты возможностей, я знаю это. Осязаю, как весё своё тело - многотонный булыжник, как сосудами изрытый ходами сонмища тварей, ежесекундно рождающихся в грязи. Их кровь - сиреневая, она кипит на моей поверхности, вырываясь из их сгорающих на солнце тел. Их кровь, их кости и мясо, ядовитый плющ, пожирающий их детей - всё это сиреневое, мой цвет, моё имя.


Подо мной простирается поле, болото, застывшее по чьему-то приказу. На поле лежат мои братья, носители сотворения - зелёные, жёлтые, синие. И даже сиреневые! Чья-то воля, пляска неведомых безумных сил тянет меня к подобным мне по цвету. Но, я падаю всё же не на них - с громким хлопком, сопровождаемый треском расплющиваемых черепов и облаками кровавой пыли, я приземляюсь на зелёного, чуть-чуть облегчая идущим за мной их дело. Чуть-чуть приближая отвергнувшее нас небо.

Вот уже долгое время покоюсь я на своих братьях, а на мне покоятся пришедшие после меня. Твари, что наполняют моё чрево, расплодились во множестве и, даже, обрели некое подобие разума, присущего нашему народу. Они уже не попадаются ядовитому плющу, который прочно сросся с другими лианами, что покрывают каждого из нас, но целенаправленно скармливают ему своих стариков. Я это чувствую, я это понимаю. Да, их можно назвать разумными. Иногда они сражаются с другими тварями, подобными им, сочащимися слизью и испражнениями, за какие-то мелкие камешки, что можно найти в глубине моих пещер. Я счастлив. Да, наверное, это называется именно счастьем. Скоро уже мы достигнем неба.

Что-то случилось! Я чувствую панику, вижу, как бегут падают с верхних ярусов твари, как кричит камень от моего камня, как самый воздух выворачивается наизнанку. Что-то случилось. Что-то… И я ничего не могу сделать с этим, ничего! Молюсь, молюсь о том, чтобы здание выдержало, чтобы мы достигли неба, чтобы не было больше смертей!

На меня падает сиреневый. Я ясно вижу его в небе. В небе, на месте которого ещё недавно был Жёлтый. Я не понял, как он погиб. Его просто не стало… Неужели это ждёт и меня?! Сиреневый всё ближе…

Удар! Тысячи барабанов разом ударяют вглубь, пламя зарождается в сердце пещер! Иглы, иглы истинного наслаждения смерти пронзают моё естество, вырываются наружу, дробят мою плоть на мелкие кусочки! Время остановилось, твари рассыпаются серым прахом, плющ впивается в мою кожу, истончается, превращается с острую сеть, прорезает меня насквозь! Мы с Сиреневым умираем, исчезаем, сгораем, пропадаем из реальности! Вечное проклятие , древний закон, основание мира! Да, умирая я прозрел всё это! Я вижу тебя, молодой бог, бог безумец, играющий с бесконечными силами с вои игры! Я вижу тебя, вижу, как ты читаешь мои слова, будто несуществующую в нашем мире книгу. Я вижу и проклинаю тебя! Моей волей, кровью и костью населявших меня, адской мукой твоей забавы, я, Сиреневый, упавший когда-то с неба, проклинаю тебя и благословляю идущих за мной!
Пусть движутся быстрее они, грядущие! Пусть подобно молниям падают с неба, так, чтобы ты не успел направить их к гибели! Пусть моя смерть хоть немного усилит их! Твоя победа надо мной – вот залог твоего поражения, бог! Помни – доберёмся до неба! Твоя игра обречена на проигрыш!

Прощай, глупый бог, любящий играть… Мы победим, я верю.

[Toraton]

Йог-Сотот, скажу одно. Я мало что понял.:Suspicious:
Понял, что это, по-видимому, завязка к чему-то. Надеюсь это что-то будет более осмысленный, с разумными действиями и диалогими. :Laughter:

[Superman]

А вот мой новый рассказ подоспел. Я теперь рожаю по рассказу в три дня!

ФРИК

По стеклу паутинкой расползались дождевые капли, немного развлекая меня в старом удручающем автобусе. Каждое утро одни и те же пейзажи за окном, одна и та же музыка из магнитолы водителя, и одни и те же люди, как и я, спешащие на работу. Человеческая жизнь полна серой однообразности, и никаким ярким экстримом ее не разнообразить. Я это понимал, слава богу, всегда был реалистом. Хотя, в юношеские года имел некую романтичность, но попав во взрослую жизнь, от всех этих фантазий скоропостижно избавился. Бессмысленно жить во сне, когда существуешь наяву.
Автобус, выплюнув очередную порцию ядовитых газов, заскрипел, затормозил. За грязным окном предо мною предстал самый неблагоприятный район нашего города. Казалось, там уже и жить то невозможно, однако нет же, среди давно сгоревших иль обрушившихся деревянных старых домов расположились небольшие хибарки, которые кто-то считал своим домом. Сомневаюсь, что хотя бы в одном из этих жилищ есть телевизор… Может, старое радио, на котором ловится только одна радиостанция. Большинство из живущих здесь беспросветно пьют, работают на самых мало оплачиваемых в городе работах, а дети, коих здесь предостаточно, с горем пополам учатся на тройки, или не учатся вообще. Этим людям жизнь не в кайф, но умирать страшно, ведь они даже не верят в жизнь после смерти.
Дверь шумно отъехала в сторону и в салон автобуса с небольшим опозданием вошел немолодой мужчина в типичной для здешнего населения одежде: фуфайка на все времена года, джинсы, да глупая шапка с бомбошкой. Зайдя в автобус, он тут же приветливо махнул кому-то позади меня. Не пропорционально сложенное лицо его расплылось в глупой наивной улыбке, и только потом я увидел его бессмысленные глаза. Запоздало дошло, что в ответ позади меня ему, скорее всего, никто не махнул.
Мужик сел передо мной рядом со светловолосой женщиной в кожах, все также глупо улыбаясь. Та презрительно окинула его взглядом, сморщила нос и отодвинулась ближе к окну.
Между тем, автобус выехал на оживленную улицу и остановился перед первым же светофором. За окном туда-сюда сновали люди с зонтами, большинство с однотонными черными. Я уже вновь хотел погрузиться в свои мысли, но неожиданно странноватый человек вскочил, наклонился над женщиной в кожах и прильнув к окну, замахал кому-то в толпу. Улыбка так и не сходила с его лица, обнажая желтые зубы. Около минуты он так и махал, пока женщина в кожах не принялась презрительно фыркать. Тогда странноватый мужчина сказал и ей свое нечленораздельное приветствие жутким ломающимся голосом, но та поспешно отвернулась к окну. А люди за окном как ни в чем, ни бывало, ждали, когда загорится зеленый цвет вовсе не приветствуя неожиданного, но такого странного доброжелателя.
Девчонки в хвосте автобуса прыснули и засмеялись. Не надо было искать причину смеха, вот она пред нами, глупо улыбается и машет рукой.
Я принялся изучать собственные ботинки и вдруг понял, как же я хорошо их по утру зашнуровал. Хоть что, лишь бы не видеть ненормального и то, что он вытворяет. Таких общество не любит, не смотря на общую их доброжелательность.
Тем временем автобус затих. Из кабины водителя доносилась песня Виктора Цоя «Ждем перемен», легенды российского рока.
«Перемен требуют наши сердца…
Перемен требуют наши глаза…»
И тут поздним эхом рассмеялся и безумец, сверля взглядом шторку на окне и также глупо улыбаясь. Довершали картину еще и оттопыренные уши, торчащие из-под шапки. Наверно, он даже не знал, что зло смеется сейчас сам над собой.
С этой вечной улыбкой странный человек и вышел на остановке перед городским заводом. Кем его могли взять на завод? Ему нельзя даже поручить мыть полы, ведь неизвестно, что взбредет ему в голову. Тут я и вспомнил, что так обычно говорят о собаках, и вдруг стало стыдно за собственные мысли и жутко жаль этого человека.
Однако, выйдя из автобуса, я все напрочь позабыл, как то обычно бывает, сожаление другому ведь долго никогда не длится…
В родной редакции до сих пор шел ремонт. С горем пополам, работники побелили потолки и теперь принялись сдирать обои, посему в воздухе витали пылинки старого засохшего клея, да в таких количествах, что становилось трудно дышать. В голове по-прежнему крутилась песня из автобуса. Никогда не любил перемены, несмотря на свое журналистское нутро и постоянные приключения, даже столь незначительные, как ремонт.
Этот хмурый день прошел на удивление спокойно и даже скучно. Неожиданностью стало только одно: шеф забраковал мои материалы про молодого музыканта в метро.
- Ни куда не годится, - категорично ответил он мне на недоумевающий взгляд, - таких музыкантов в городе тысячи. Это уже третья твоя статья, в которой нет ничего оригинального, все серо и буднично!
Шеф смял три листа моих рассуждений о музыканте и интервью с ним и бросил в мусорную корзину. Промахнулся.
- Нам нужно меняться, Олег, - сказал он, глядя мне прямо в глаза, - я собираюсь обновить штат сотрудников, и ты не останешься в составе, если не предоставишь завтра утром интересную историю о необычном человеке.
Неожиданные повороты событий меня всегда пугали, и этот не оказался исключением. Завтра я останусь без работы, и ни одна газета или журнал нашего города не возьмут меня даже простым наборщиком текста, ведь в прошлом я обливал их грязью и занимался черным пиаром для своей газеты. Теперь на моей карьерной лестнице обнаружилась гнилая ступенька.
Под вечер выйдя из редакции, стал судорожно соображать. Кто может подойти на роль героя моей статьи? И мыслей не было никаких.
Все еще шел дождь. Зонт я по рассеянности забыл дома, поэтому пришлось прикрываться собственным дипломатом. Пока добрел до остановки автобуса, промок до последней нитки, а коже покрылась пупырышками – верный признак, что после такого точно заболею.
А в голове все крутились мысли. Проскальзывал вариант самому выдумать историю, но был велик риск, что шеф раскусит. И тут пред глазами всплыло несуразное лицо ненормального, что ехал со мной в автобусе утром. А почему бы и нет? Ждете перемен, вы их получите.
Начало темнеть. В наших местах вообще очень быстро темнеет. Солнце, и без того затянутое серыми мокрыми тучами, принялось заваливаться на ночлег за край горизонта, когда едва наступило восемь. И хотя в автобусе играла уже совсем другая музыка, у меня в ушах по-прежнему пел Виктор Цой.
«…так замыкается круг,
И вдруг нам становится страшно что-то менять…»
Автобус подъехал к району пьяниц, бедняков и ненормальных. Миг я еще думал, наблюдая за большой капелькой дождя, скользящей по стеклу вниз, но лишь двери автобусы шипя и фыркая распахнулись – подобрал свой дипломат и выскочил на темную улицу.
Встретил меня порыв сырого ветра, потоки уже не дождя, но ливня и темная-темная пустота. Кроме меня на этой остановке ни кто не вышел, и я вдруг почувствовал себя жутко одиноким, незначащим ничего для мира муравьем, жалким журналюгой, который только и может втаптывать людей в грязь, да восславлять тех, кто платит. Если бы я был другим, то имел бы сейчас, наверное, не только вечные приключения, но еще и дырявые штаны, да и жил бы в этом районе, но зато чувствовал бы себя хотя бы человеком…
Определенно, пора что-то менять в этой жизни…
Побрел по улице, где не работал ни один фонарь – давно уж местные пьяницы променяли свет на водку, купленную на деньги от сдачи проводов в пункт приема цветных металлов. Это место навевало какое-то чувство жуткой безысходности, на душе узлом завязывался мрак и безнадега при виде этих убогих домов, с заколоченными или заклеенными бумагой окнах, этих старых детских вещицах, что сушились на немногочисленных балконах. В одном замызганном окне я различил большого грязного и порванного плюшевого медведя еще советской выделки, что угрюмо глядел на улицу своими глазами-пуговицами, которые были пришиты взамен давно уж оторвавшихся пластмассовых.
В темноте у подъезда слева от меня кто-то копошился в мусорных баках, надеясь найти там что-то для себя. Напрасно. Здешние люди ничего не выбрасывают.
- Э-э… - хриплым голосом начал было я, но когда опешил, когда человек повернулся ко мне лицом. Старый, опухший от частых пьянок человек просто не имел глаз.
- Кто здесь? – устало проговорил тот, пытаясь сесть на лавку, но, потом решив. Что это бесполезно, уселся прямо на землю.
- Я… хотел поинтересоваться, не знаете ли вы, где живет… странный такой человек где-то сорокалетнего возраста, в шапке с бомбошкой ходит… Э-э, приветливый очень…
Слепой заскрипел, закашлял. Только теперь до меня дошло, какую глупость я сморозил. Какой толк описывать его внешность слепому?
- Лунатик дальше по улице живет, в одноэтажном доме с красным забором, - на удивление мне проскрипел слепой, и вынул из кармана дешевую сигарету без фильтра.
- А… почему Лунатик?
Но ответа я не услышал. Подождав с полминуты, я развернулся на каблуках и зашагал прочь дальше по улице.
- Говорит, с луны прилетел, - услышал я сзади и тут же обернулся. Слепой втаптывал в землю сигарету, приговаривая, - надо что-то менять…
И даже в этот момент я думал только о себе, о своем материале, который я положу завтра на стол шефу… Я расценивал Лунатика, лишь как объект, и не мог с собою ничего поделать.
Хорошо, что додумался прихватить с собою утром фотоаппарат, теперь могу сделать несколько мрачных снимков. Щелкнул кособокие дома под серым вечерним небом, щелкнул извилистую размытую дорогу, ведущую к дому Лунатика, обернулся и… щелкнул Слепого. На душе вдруг стало вязко и гадко, но разум подавил глупые порывы, и я, резко развернувшись, чтобы лишний раз себя не провоцировать, быстрым шагом пошел дальше по улице.
Создавалось ощущенье, что попал в город-призрак, где все люди попросту вымерли от какой-нибудь чумы. Казалось, даже в воздухе витала безнадега, которой было ой как тяжело дышать…
Когда впереди показался красный забор дома, оторванного от всех на довольно большое расстояние, стемнело уже ровно настолько, насколько вообще могло стемнеть. В небольшом деревянном доме угрюмо горел свет, надрываясь каким-то непонятным волненьем, будто предвкушая нечто интересное. Похоже, Лунатик жил один, судя по неухоженному огородику, на котором давно росли одни сорняки, и прогнившем заборе с совершенно ржавыми гвоздями.
И что я ему сейчас скажу? Спрошу, правда ли он был на луне? Глупо.
Я вообще не знаю, зачем туда иду.
Но я, сфотографировав дом, взяв довольно красивый ракурс под сенью черемухи, толкнул калитку. Та заскрипела, но все-таки пропустила меня внутрь. Возле крыльца расположилась заброшенная собачья конура, где никто уже много лет не живет, а на ветке разросшегося прямо в огороде тополя болталась самодельная качель, на ржавых скрипучих цепях.
Сфотографировав качель, я шагнул на крыльцо и постучал в дверь. Она беззвучно отварилась.
Как в плохом фильме.
И мне действительно стало страшно. Но любопытство, как оно обычно и бывает, перевесило, и я шагнул за порог в чужой дом.
- Есть кто-нибудь?
Конечно никого нет.
Над головой тускло, беспрестанно мигая, светила лампочка безо всякого абажура. Я закрыл за собою дверь, попав в жилище ненормального. Его необычность выдавало буквально все – начиная от старого самовара, невесть зачем стоящего перед входом, до содранных желтых обоев. С потолков дома давно уж осыпалась штукатурка, а полу, похоже, не знали тряпки уже больше года.
Я сфотографировал мрачные интерьеры. Достал блокнот из мокрого от дождя дипломата и начал писать на случай, если что-то забуду, когда приеду домой. Заглянул в комнату, которая, похоже, служила Лунатику спальней. Несмотря на рядом стоящую кровать, старая грязная постель была расстелена прямо на полу. Подушка, будучи закинутой на старый шкаф, судя по всему, не исполняла свое предназначение.
«Жилище такое же необычное, как и сам объект, - записал я в блокноте, подавляя совестливые порывы порвать блокнот и пленку, и уехать домой. Но наперекор этому, я сфотографировал спальню. Авось пригодится, когда буду описывать впечатления.
На кухню я заглядывать не стал, прошел сразу в большую комнату. Удивительно, но на тумбочке напротив расковырянного до самых пружин советского диванчика, стоял черно-белый телевизор. Там же неподалеку я увидел и фотографию в рамочке, с изображенной на ней старушке, которая знакомо уже улыбалась.
«Герой имел мать, которая умерла несколько лет назад», - написал я в блокноте. Сомневаюсь, что Лунатик потом предъявит мне претензии за эти враки, на читаться будет красиво.
Не знаю зачем, но я подошел и включил телевизор. Похоже, сработало журналистское чутье. И вправду, телевизор показывал только помехи, и ничего кроме них. Забавно, но телевизором часто пользовались, несмотря на полное отсутствие антенны.
На подоконнике окна, что вело на огород, где я тоже еще планировал побывать, раз уж не застал хозяина дома, цвел цветок. Цвел? Значит его поливали…
Я подошел ближе и случайно выглянул в окно.
Между грядок, где сама по себе росла картошка, стоял Лунатик, запрокинув голову к ночному небу, и раскинув руки в стороны. Вокруг себя он очертил кривой круг, и вставил по периметру короткие рейки. Не двигался. Ждал.
Я заворожено глядел на него, потом запоздало сообразил сфотографировать.
Щелк…
Сверкнула вспышка.
Лунатик резко обернулся. Сердце мое тут же скатилось в пятки.
Но ненормальный расплылся в своей глупой улыбке и помахал мне рукой. Я тоже поднял руку, но не помахал ей. Замер и не смел пошевелиться.
С черного, как смоль, неба падала звезда. Она все приближалась, и наконец приняла очертания небольшой тарелки с постоянно мигающими разноцветными прожекторами. Зависнув прямо над Лунатиком, она источала яркий свет, пожалуй, ярче любой даже самой мощной лампочки.
В голове летали мысли сфотографировать, но лишь на уровне подсознания. Я не решался нажать на кнопку.
Такого дикого страха я не испытывал еще никогда.
Они есть.
Лунатик, обернувшись к тарелке, замахал ей обеими руками. Он одержимо радовался, что за ним снова прилетели его зеленые друзья.
- М-м…ои др-р…зья! – промычал он нечленораздельный звук.
Это сенсация.
Нажать на кнопку, сфотографировать и получить огромный гонорар и всемирное признание…
Тарелка, беспрестанно вращаясь вокруг своей оси издала низкий гул, и пару раз мигнув, ослепила. Глаза невыносимо обожгло. Повсюду только красные пятна, складывавшиеся в лицо Лунатика. В улыбающееся лицо Лунатика…
Земля ушла из под ног. Будто сошел с ума вестибулярный аппарат. Загромыхало, потом заскрипело. Низкий гул вновь прошил пространство и… вмиг все стихло.
Когда я вновь смог видеть, ни тарелки, ни Лунатика уже не было. Что они сделают с ним? Опыты? Межгалактический зоопарк? Что?
Фотоаппарат выпал из рук. Блокнот тоже.
«Перемен требуют наши сердца…»
Я посмотрел на упавший фотоаппарат. На блокнот.
Нужно что-то менять. Теперь я поступлю по совести. Я не буду писать эту статью, а уволюсь раньше, чем уволят меня.
Но… куда я пойду? Как я буду жить потом?
«…И вдруг нам становится страшно что-то менять…»
В голове судорожно генерировалось решение. И оно не заставило себя долго ждать.
Руки подхватили блокнот и фотоаппарат, которым я успел дважды щелкнуть за миг до того, как тарелка ослепила меня своим неземным светом.
На утро шокирующая статья и снимки лежали у шефа на столе.

[Йог-Сотот]

Toraton, нет, это законченный рассказ, ведущийся от лица нечеловеческого существа. А вообще - это переложение игры тетрис на бумагу. Моё видение этой игры, так сказать.

[Toraton]

Сообщение от Йог-Сотот

это переложение игры тетрис на бумагу

Тетрис?!!!:Laughter: :smeh:
Самое крутое описание тетриса, которое я когда-либо видел. Теперь все становится понятнее. Спасибо за то, что развеял мои страхи. :Laughter:

[Винкельрид]

Йог-Сотот, очень впечатляюще, только я бы осоветовал, всё-таки добавить название, хотя это и лишит рассказ небольшой интриги. Зная, о чём речь, я читал совершенно по-другому. Жаль, что заголовок не принято писать в конце...
P.S. Ах, да... Лично мне не понравились "гусеницы", нагромождения причастий, вроде этого:
Серые каменные глыбы, каждая из которых весит много тонн, падают с пустого неба в замершее море чёрной обсидиановой блевоты, у горизонта переходящее в бесконечно высокие стены, намертво отрезающие внешний мир.
Мало того, что это напрягает, так ещё и порядочно запутывает.