Винкельрид. Творчество

[Винкельрид]

Скрытый текст - Оп:

[Винкельрид]

Кто-то не просто зашёл в мою тему, которая не обновлялась уже год почти, но и прочитал/прокомментил рассказ, выложенный 10 лет назад! Ну, просто с умов скатиться!))))

[Винкельрид]

А кому славянского сказочного фэнтези?
Разместил текст своего творения, книги "Не будите спящего героя". Скачивайте, читайте, хвалите и ругайте меня. Сколько можно бедной книженции пылиться на моём ноуте, в конце концов)))
Вот сюда ТЫК!

[Adsumus]

Винкельрид, а ты не мог бы выложить сюда? Не у всех есть вк.

[Винкельрид]

Да без проблем, вечером сделаю

[KrasavA]

А вечер... Во сколько, говоришь, начинается?

[Винкельрид]

KrasavA, конечно же, он начинается, когда я даю ему своё дозволение.
Сюда залить предсказуемо не получилось, размер великоват. Потому вот ссылка на Яндекс.Диске ТЫК

[Винкельрид]

Книга "Не будите спящего героя" наконец-то на "Литрес".
Решил недавно, почему бы и нет. Добавил три главы - там, где мне показались провалы в сюжете. Благодаря этому она стала из куцей книжонки нормальной фэнтезийной повесть на 210 страниц (тоже не ахти, но для такого формата сойдёт). Думаю насчёт бумажной версии. А пока - вот:
https://www.litres.ru/book/sergey-al...26&ref_offer=1

[Винкельрид]

Рассказ, альтернативная история для рабочей повести. В основной текст не войдёт, события изменятся, но для анонса сойдет.

Скрытый текст - Опасные земли:

Семён стволом «Винтореза» убрал широкую еловую лапу, поднырнул под ветку, чуть поскользнувшись на влажном корне, и влез в колючие заросли малины. Сорвав прямо ртом крупную, с коробку спичек, ягоду, Семён прикрыл локтем лицо и полез через кусты, ломая поросль жёсткой подошвой ботинка. Ткнулся в мягкое, открыл глаза. Прямо перед глазами – огромная медвежья башка.
Как от резкого порыва встречного ветра, воздух со свистом влетел в горло. Не удержав равновесие, Семён щлёпнулся на задницу, вскидывая винтовку. По предохранителю попал с третьего раза и дёрнул спусковой крючок. Раз, другой, третий. Бронебойные пули с шипением вонзались в брюхо медведя. Тот стоял, покачиваясь после каждого попадания, потом поднял лапы и сказал:
— Хватит… пожалуйста.
Выдохнув, Семён опустил «Винторез».
— Русский, что ли? Сразу не мог сказать?
Крякнув, он поднялся на ноги, отряхнул штаны.
— Вот шлёнда... Четыре патрона на тебя потратил. А ты знаешь, почём сейчас нестандарт?! Чего на людей бросаешься?
— Извините, — сказал медведь. – Я не бросаюсь. Услышал шум, вот и пришёл.
— Ладно! – Семён, наклонив голову, приглядывался к пробоинам. – Опилки?
Медведь кивнул.
— Значит, ты мне и нужен. Разговор есть. Здесь живёшь?
— Ну почему здесь? У меня есть дом.
Семён повесил «Винторез» на плечо, потом оглянулся воровато и сказал, чуть понизив голос:
— Слушай, земляк, ты не рассказывай, что я это... на жопу сел... и палил в тебя. Понимаешь, растерялся я. А так я ведь пятнадцать лет уже людей вожу, навидался всякого. Проводник я, понял? Но ведь с каждым бывает, да?
Медведь снова кивнул.
— Вот и лады. Пройдёшься со мной? Там тебя люди ждут. Звать тебя как?
- Не помню, - буркнул медведь, через заросли он брёл спокойно, как по проспекту. – А зачем мне имя? Двадцать лет меня уже никто никак не называл.
- А-а... Ну ладно. А меня Кисой кличут, ну так вообще я Семён... раньше был. А Киса – вот, из-за этого... - Он повернулся к медведю спиной, чтобы тот рассмотрел написанное хлоркой на спине телогрейки слово «Kiss». – Раньше погоняло «Ватник» было, ну это ещё там, за речкой.
На опушке леса их дожидались, рассевшись прямо на траве возле костерка трое: две девушки и мужик с бородкой, похожий на бедного художника. Медведь замешкался, но только на секунду, подошёл к людям и чуть поклонился.
- А вот и мы! – объявил Семён.
- Весьма! – сказал мужик, вставая. Он разглядывал медведя искоса, низко наклонив голову, словно не хотел встречаться взглядами. – Быстро вы.
Он замолчал.
- Н-ну-у-у... – протянул Семён, когда молчание затянулось. – Вроде можно и чайку, да?
Ковыряясь в своём рюкзаке, он качал головой. Странные они все. Этот тип, нанявший его, Амбер: дал курева, консерв и патронов как за длинный прово’д, а дело оказалось плёвым. Девчонки, вроде – близнецы, но разные, как оливка и маслина.
- Помнишь меня, Велимир? – донёсся голос Амбера, и Семён навострил уши.
Медведь молчал, видимо покачал головой, потому что Амбер продолжил:
- Я – Дворкин. Авдей. Нет? Вот зараза... Не думал, что всё так плохо. Ты здесь давно, в этом лесу?
- Очень давно. Всю жизнь.
- Нет, Велимир. Не всю. У тебя была другая.
Семён вытащил складную треногу, котелок и пучок травы, вернулся к костру. Медведь уже сидел, по-человечески скрестив ноги.
- Это Тиалара и Чарен, - сказал Амбер, показав на близняшек. – Их ты не знаешь, они из местных.
Блондинка улыбнулась.
- Вы хотели со мной поговорить. О чём? – спросил медведь.
Амбер сорвал травинку, принялся крутить пальцами.
- Обо всём, что ты пропустил, Велимир. Об этом мире. Он изменился. Стал гораздо хуже, чем... чем раньше. – Он сунул травинку в рот, потом плюнул: - Ты совсем ни черта не помнишь? Великий Город? Разноцветные Страны? Паучиха... Ты помнишь Паучиху?
- Не помню, - глухо сказал медведь. – Что тебе надо, Авдей? Зачем ты пришёл?
- Нам нужна помощь. Всем нам. Мы погибаем!
Семён зевнул, достал из кармана банку. Вытащил из ножен немецкий подпиленный штык. Почувствовал взгляд и поднял голову: медведь смотрел на него. По медвежьей физиономии прочитать эмоции было сложновато, но Семён почувствовал дикую ярость.
- Это что? Что это такое?
- Тушёнка...
- Это... мясо?
- Убери! – рявкнул Амбер.
- Да чтоб вас всех!
Семён плюнул и убрал банку.
- Интеллигенты, шлёнда! – буркнул он.
- Мы погибаем, Велимир, - быстро сказал Амбер. – Не так, как те, кто умер по-настоящему. По-другому. Наш мир, наш прекрасный мир становится вот таким, - он махнул рукой, зацепив жестом Проводника. – Огнестрел. Консервы. Сигареты. Алкашка. Наркота. Вот каким он стал.
Медведь почесал живот там, где сквозь пробитую шкуру просыпались опилки.
- Ты всё забыл! – продолжал Амбер, всё повышая голос. – Спрятался ото всех и не хочешь помнить! Так слушай и вспоминай! Пединститут. Девяносто второй. Полёвки. Нас, кто поверил и пошёл за тобой. Ты создал этот мир! Помнишь это? Ты притащил нас сюда и сказал: здесь будет всё по-другому! Волшебство. Говорящие животные. Бессмертие. Никто не ест мясо. Давай же! Тебе же нравилось чувствовать безграничную власть и силу. Ты не слушал меня, когда я говорил: разумные животные – не люди, они всё равно останутся зверями, а бессмертие может быть не благом, а жутким наказанием. Припоминаешь? Когда первая разумная тварь, созданная тобой, распорола брюхо доброму человечку, и он ожил, но был уже совсем другим? И ты начал суетиться, всеведающий и всемогущий Велимир, ты закрыл щитом все четыре разноцветные страны, чтобы спасти их жителей. Но Паучиха уже начала действовать.
Амбер замолчал. Семён, словно извиняясь за оплошность с тушёнкой, сунул ему в руку кружку с травяным отваром. Отхлебнув, Амбер чуть успокоился. Семёну чертовски хотелось закурить, но он не решился.
- Паучиха... Ты помнишь её, Велимир? Эта бесстыжая циничная тварь окрутила тебя, всемогущего, уговорила взять с собой сюда, хотя все говорили: ей здесь не место. Она убила Йоду, которую ты сделал Волшебницей Голубой Страны, и появилась первая Опасная Земля. Тогда ты сбежал. Просто сбежал, взвалив всё на нас. Потом Паучиха убила Марго. Возникла ещё одна Опасная Земля вместо Фиолетовой Страны. Не припоминаешь? Паучиху уже было не остановить. Она начала таскать сюда цивилов. Бомжей, бродяг, опустившихся алкашей. Она сделала Убойники, Велимир. Рассказать, что этот такое? После первой смерти человек превращается в тусклую тень самого себя, и сохраняет только одно сильное чувство – ненависть к первому убийце. Так вот, она оставляла этих несчастных в Убойнике, чтобы они умерли в первый раз от лап твоих разумных зверушек, которых мы уже называли звероподами. И тогда ты появился снова. Знаешь, что ты собирался сделать?
Медведь ковырнул землю чудовищными когтями.
- Ты хотел всё уничтожить. Других способов ты придумать не мог. Хотел просто растоптать этот мир, вместе со всеми его обитателями. Как капризный ребёнок, который рушит песочный замок с воплем «Ничего не получилось!» Не помнишь?
- Я умер? – тихо спросил медведь.
Амбер кивнул, глотнул отвара.
- Да. Мы уже знали, что делать. Давно уже придумали способ избавиться от проклятья бессмертия. Труп сжигают, пепел рассеивают – и из тебя не получается зомби. Воскрешение – кара, истинная смерть – освобождение. Всё перевернулось с ног на голову. Если посыпать этим пеплом механическую куклу или чучело, они оживают, становятся мехосами. Ты стал тем, кто ты есть. Чучелом медведя. И ушёл в лес. Мы боролись с Паучихой, как могли. Строили заставы для защиты Опасных Земель от звероподов. Мы договаривались с Подземными жителями – единственными из твоих созданий, кто мало-мальски мог сражаться. Мы стали перехватывать из Убойников бывших военных и спортсменов. Появились Проводники, которые стали водить людей через Опасные Земли. Но всего этого было мало. Мир сгнил. Ему нужна помощь.
- Зачем ты рассказал мне всё это? Даже если всё – правда, я – просто чучело медведя, звероподомехос. Чем я могу помочь?
Амбер глубоко вздохнул.
- Мы попробуем... Попробуем всё исправить. Сначала – вернув Опасным Землям защиту. Ты сделал Йоду и Марго защитницами просто пожелав этого, но сейчас у тебя такое не получится. Мы идём в башню. Ту самую башню, где всё началось. Тиалара и Чарен рождены в этом мире, и они станут новыми Защитницами. Ты поможешь мне, Велимир? Дверь в эту башню откроется только перед тобой. Сделай это, и можешь возвращаться в свою берлогу навсегда, а мы продолжим борьбу.
- Вы станете новыми Защитницами? – спросил медведь, посмотрев на близняшек.
- Они не говорят по-русски, - устало произнёс Амбер – видимо, монолог отнял у него много сил.
- Я извиняюсь, - сказал, прокашлявшись, Семён. – Мы вроде договаривались до леса по Опаске. У меня дела ещё, в городе менестрели ждут. До Жёлтой Страны. Хороший заказ, не хочу, чтоб сорвался...
- Это недалеко! – сказал Амбер, не сводя взгляда с Велимира.
- Знаю, что недалеко, - буркнул Семён. – Новый заказ или как? Мне ваши дела побоку. Спасаете вы там мир или не спасаете. У меня работа.
Он щёлкнул пальцем по «Винторезу».
- Нравится здесь? – спросил медведь.
Семён хмыкнул.
- А что? Жить можно. Нефырей многовато, ну так против таких ружьишко имеется. А людишки хорошие, добрые, как в «Спокойной ночи, малыши». Дома я может на теплотрассе уже ночевал бы и деньги клянчил возле церкви, а тут нужным делом занимаюсь. И Паучиха эта... Ну у нас там такие встречались, что она с ними рядом не стояла. А если надо, достаньте мне «эсвэдэшку», глядишь, подберусь...
Медведь встал, отряхнулся.
- Хорошо! – сказал он. – В башню – так в башню. Знаете дорогу?
Амбер посмотрел на Семёна.
- Ну, слыхал. Вёрст пять на юго-запад. У подножья Пояса. Быстро дотопаем. Там и страхолюдов нету почти, орлы только, но эти смирные. Заказ?
- Заказ.
Трава изумрудная, мягкая. Цветы крупные и яркие, как у торговки возле кладбища. Деревца – как с картинки ребёнка, с ровными тяжёлыми кронами. Солнце, вечное, всегда ласковое. Рай.
Семёна Паучиха забрала из Грозного, прямо с «Минутки», в девяносто девятом. Их лёжку вычислили духи и шандарахнули из «Шмеля». Шёл штурм, в суматохе про них подзабыли, рация гавкнулась. Он сутки пролежал, присыпанный, и когда она явилась, решил, что приглючило. Паучиха была бледная и тонкая, как Снежная Королева. Улыбнулась. Её фарфоровые белые пальцы остановились в сантиметре от его закопчёной пыльной руки. И он пошевелился, дотронулся. Всё растеклось вокруг, – не страшно, он уже знал, что живым отсюда не выберется, гранату держал под рукой, не попасться бородатым, – и открыл глаза он уже здесь.
Компашка вокруг – выкрасить да выбросить, сплошь вонючие бомжи и алкаши с лютым перегаром, человек сорок. Вокруг - Убойник. Тогда-то он и не знал, что это Убойник, просто круглая башня без крыши посреди поля, с одним входом. Жратва была, бормотухи даже какой-то целая бочка. Посреди, тяп-ляповой кучей – железяки ржавые: копья, ножики, сабли. Только они устроились и начали гнуть извилины, куда это занесла нелёгкая, как на них навалились. Обезьяны, вроде шимпанзе, только с крыльями. Худо-бедно отбились. А толку? Нагрянули волки двуногие, и тут уже Семён смекнул, что пора мылить пятки.
А за стенами – трава. Цветы. Деревца. Рай.
Он пришёлся впору. Бабка не зря его Пройдохой называла. Был кормом для зверья – стал Проводником. Зауважали.
- Башня Хуракана! – сказал Амбер.
- Хуракан, - глухо повторил медведь.
- Это ты себе такое имя придумал. Не прижилось, так Велимиром и остался, как на «Хишках» называли.
Велимир остановился перед входом, задрал голову, рассматривая башню, похожую на минарет, потом просто толкнул лапой дверь и обернулся к спутникам.
Узкая каменная лестница вилась спиралью по стене, в середине была пустота. Скоро все стали жаться к шершавому камню, только медведь шагал смело, не обращая внимания, что забирались они всё выше. Семён шёл последним и на площадку залез, когда остальные уже осматривались.
Возле витражного окна стоял огромный стол, заваленный толстенными фолиантами, свитками и причудливыми приборами. Вдоль стен дугой построились книжные шкафы. Посреди комнаты стояла конструкция, напоминающая гроб.
- Вот тут всё и началось, - сказал, копошась в заплечном мешке, Амбер. – И закончится тоже здесь. Ты спасёшь своё детище, Велимир.
Медведь подошёл к столу, потрогал обложки, поправил кресло, обернулся.
- Спасу.
Амбер выпрямился. В руке он держал канистру.
- У меня осталось несколько вопросов, Авдей, - сказал медведь. – Ответишь мне?
Амбер пожал плечами.
- Я правда хочу всё вспомнить. Кто привёл Паучиху в нашу компанию? Кто помог ей проникнуть в Голубую Страну? Ведь она уже была изгнана? Кто подсказал ей сжечь Йоду и посыпать себя её пеплом? Кто выпустил её и отправил за тем же самым в Фиолетовую, к Марго? Почему, а вернее, с чьего согласия Паучиха начала делать Убойники и таскать сюда людей из внешнего мира? Кто хотел стать новым создателем и перекроить здесь всё под себя? Кто захотел унизить создателя старого, выставить его неспособным и жалким? Кто убил меня и превратил в чучело? Ответишь, Авдей? Ответ будет коротким, верно?
- Весьма! – воскликнул Амбер. Руки его тряслись, пальцы вцепились в пробку. – Вспомнил, значит? Речи будешь теперь толкать?
- Ты хотел доказать ей, что она зря тебя бросила, так?
- Бросила? – Амбер сорвался на крик, взмахнул зажатой в кулаке зажигалкой. – Это я её бросил, понял! Она использовала тебя! Она использовала всех нас! Она уничтожила всё! И да, я помог ей, потому что тошно было видеть, как ты всегда размахивал своим самомнением! Веган хренов! Велимир! Валера ты, понял? Валера!
Медведь прыгнул на него. Настоящему зверю такой прыжок был не под силу, но звероподомехос долетел, сбил Амбера с ног, и они покатились по полу. Семён, увидев, что канистра открылась и полился бензин, отодвинулся к лестнице, сорвав с плеча винтовку. Близняшки испуганно прижались к полкам.
Вспыхнул огонь и Амбер страшно закричал. Семён выстрелил.
- Вы, девочки, не бойтесь, мы всё доделаем сами, - сказал он, когда трупы догорели и можно было собирать пепел. Он знал, что близняшки не говорят по-русски, но его немного знобило, а давно известно, что, успокаивая других, быстрее успокоишься сам. – Они оба были хороши. Всегда так: каждый мнит себя спасителем мира, а по факту – бабу поделить не смогли. Кого такие спасти могут? Да не тряситесь вы, всё уже кончилось. Ничего, что без Опасных Земель работы у меня поубавится – нельзя же только о себе думать. Да и пакость всякая никуда не денется, глядишь, ещё понадоблюсь. А нет – не велико горе, на пенсии тоже неплохо. Вы, как Защитницами станете, во дворцах заживёте, не забывайте, как тут всё случилось. Ну а Паучиха...
Семён на секунду замер, с совком и веником в руках. Вспомнил фарфоровые пальцы и белую улыбку.
- Она вроде фильтра получается. Просеивает нас. Если б не она, глядишь и мир этот совсем зачах бы...
Он поёжился – понесло в философию, подмигнул блондинке и поднял совок с пеплом.
- Ну давай, Тиалара, или как там тебя, ты первая!