В этот день Хен Лукаш, старейший – среди живых, немёртвые не в счёт, - служащий Мортуария, в юбилейный двухтысячный раз открыл портал на План Огня. Сам Хен, впрочем, не знал об этом. Старик не подсчитывал, сколько раз по его воле, чтобы поглотить очередной гроб, распахивалась пламенная пасть. Просто это было его работой. Мысли же Хена привычно – об этом он размышлял уже не менее четверти века – занимал вопрос, готов ли он сам к короткому путешествию вперёд ногами. Станет ли его смерть истинной, окончательной, или же колесо перерождений вновь выкинет его в юдоль страданий. И чем дальше, тем больше Лукаш опасался, что нет, не станет. Старческие болячки препятствовали умиротворению духа.
По этой-то причине Хен не сразу заметил, что вместо яростных языков пламени в открывшийся портал хлынул радужный свет. А заметив, не сразу понял, что за чертовщина творится. Поняв же, успел ещё подумать совершенно без испуга и удивления: «Вот так оно и бывает». Стоя в потоках Позитива Лукаш ощущал, как у него растут зубы, как лысый череп вновь покрывается волосами, как с хрустом распрямляется сгорбленный позвоночник. Хен даже не помнил, когда бы чувствовал себя так хорошо. Но в следующий момент жизненные силы переполнили пыльного, и он с грохотом лопнул.
Толкавшие гроб молодые служки погибли раньше, заодно с ними в пепел обратился и фактотум-вампир, некстати сунувшийся в двери и попавший под радужные лучи. Дальше же всех продержался, само собой, покойник в гробу. Воскреснув, он попытался удрать, но тоже далеко не ушёл.
Хранители погибли, но до конца умереть не могли, - разбросанные по полу и прилипшие к стенам ошмётки плоти продолжали жить, ползали, шевеля ложноножками, пытаясь регенерировать, и даже отращивали рты, чтобы пожрать друг друга. Ожил и чей-то пояс, превратившийся в грубое подобие змеи. Только когда портал захлопнулся, безобразие в зале Мортуария прекратилось.
Этот день стал последним для десятков жителей Города Дверей. А скорее даже для сотен, если считать шагнувших во внезапно взбесившиеся порталы и пропавших. Но замечено это было далеко не сразу, ибо внимание горожан отвлекали события глобальные, затрагивающие весь Сигил. Например, то, что обеспечивающие обновление атмосферы порталы с Плана Воздуха в течение часа нагнетали в Сигильский тор удушливый серный дым с Сульфанорума, вступивший в состязание с чадом Великой Литейной, - и с позором проигравшим его. Или то, что портал с Океануса, периодически открываемый дабусами, дабы вымыть на План Грязи отбросы скопившиеся в сигильской канализации, в это день сработал в обратную сторону. Вследствие чего чистая, идеальная, элементальная грязь, смешавшись с продуктами жизнедеятельности жителей столицы Мультивселенной, оказалась безнадёжно испорченной, а обитающие в ней грязевые мефиты умерли от тяжёлого отравления. Трупы их, впрочем, почти сразу засосала огромная воронка. Сработал второй технический портал, и Сигильские стоки, обогащённые несколькими десятками тысяч ошеломлённых крыс, забурлив, ушли куда-то на Планы. Чуть позже стало известно куда именно. На верхний этаж дворца Архонов на Целестии. Гордые планетары и сияющие солары, явившиеся потом, чтобы учинить суровые разборы с коммунальной службой Сигила, выглядели так, словно выплыли из выгребной ямы.
Более же всего горожан поразило то, что в этот раз Леди Боль не вступилась за подвергшихся нападению дабусов, не содрала за дерзость кожу с целестиалов, и даже не перекрыла порталы, на Семь Небес. Не до этого было всемогущей властительнице Сигила. До самой кульминации – пока атака не прекратилась столь же внезапно, как и началась, - Леди вела бой, и проигрывала его. Ибо даже божества, способные изменять реальность усилием воли не могут контролировать то, что не успевают осознать. Не слишком погрешив против истины, можно было сказать, что сам Сигил со всем своим миллионным населением, существует в сознании Леди Боли. Но сейчас этому полубожественному сознанию банально не хватало быстродействия. Нарушения в работе порталов Леди ощущала, как вонзающиеся в тело иголки, и уколов было столько, что сосредоточиться на каком-то конкретном казалось невозможно. И если бы ещё в незапамятные времена Леди не отказалась от дара речи, над Сигилом загудели бы чёрные, страшные, сильные слова, способные вогнать в краску даже обгаженных сигильской канализацией аасимонов.
Разумеется, Леди пыталась увидеть своего врага. И это не должно было составлять проблемы, ибо в Сигиле она обладала всеведением, - то есть, мгновенно узнавала всё, что хотела узнать. Очень немногое, кстати, ибо, например, попытка прочесть мысли каждого жителя, всё равно провалилась бы ввиду невозможности обработать такой объём информации. Но врага – могущественное существо, переключающее порталы, - она должна была бы увидеть! И убить! На улицах Сигила она убивала даже богов! А враг должен был находиться либо в самом городе, либо уж, - а это абсурд, - на всех планах разом, ибо порталы переключались без каких-либо предпочтений. Только Сигил объединял незримые каналы, выходы из которых были разбросаны по всей Мультивселенной.
Леди должна был видеть своего врага. Но почему-то не видела.
Точно в кульминацию нападение на Сигил закончилось. Последним аккордом стало одновременное срабатывание пятидесяти четырёх порталов в квартале Леди. Все они распахнулись примерно на секунду – причём в пространство, которое даже сама Боль не сумела распознать, - и исторгли тугой поток одинаковых бумажных листков. На каждом из которых было начертано всего одно слово:
«Сдавайся».