До дома меня и маму довёз Игнатов. Как выяснилось, они познакомились у дверей моей палаты, и как потом сказала мне сама мама, Макс произвёл на неё "очень положительное впечатление". Я не знала, радоваться этому или нет. Мама никогда не лезла в мою личную жизнь, не имела привычки обсуждать моих парней и тем более говорить них гадости, потому что полагала меня достаточно умной и самостоятельной девушкой. Так же она не торопила меня в поисках претендента на руку и сердце, считая, что молодость и брак - явления несовместимые. И тем не менее это всё не мешало ей ворковать с Максом, рассказывая, какую чудесную дочь она вырастила: умную, красивую, интересную, талантливую и хорошо умеющую готовить. Многое из того, что она говорила, смело можно было уменьшать втрое. Я молчала, глядя в окно, и только надеялась, что Максу достанет сообразительности не верить её болтавне.
В больнице я провела десять дней, не считая трёх в реанимации, которых я не помнила. Мне не понравилось лечиться, однако утешало то, что можно было уходить в Эру и просто гулять по улицам, наслаждаться хотя бы относительной свободой. Многие знали, что видят перед собой Грёзу, и вели себя со мной очень почтительно, а пару раз даже попросили автограф. Я ощущала себя хозяйкой этого мира, Богом, решившим наведаться к своим детям, и это чувство приятно щекотало нервы. Я быстро привыкла к бликам, перестав замечать их бросающуюся в глаза странность, перестала пугаться, когда люди, с которыми я разговаривала, повторяли мои мысли, и стала проще относиться к тому, что в мой мир периодически врывались насмерть перепуганные товарищи, не понимающие, что с ними было и как они очутились в этом месте. Обычно такой переброс происходил, когда эмоции больного человека, вызванные стрессом или галлюцинацией, или ссорой, или обидой, но чаще всего страхам, перехлёстывались за определённую грань. Я не знала точно, как действует Эра, как чувствует, кого надо забрать, а кто может справиться сам, однако никогда не ошибалась. Всякий раз это случалось, когда я находилась в городе, поэтому несчастного сразу вели ко мне, дабы Грёза доступно объяснила новичку, что он попал не в ад и даже не в чистилище, а в довольно мирное место. Для таких приёмов мне выделили дом в самом центре отцовского Лондона, правда, слишком большой, но это был как раз тот случай, когда моё мнение не учитывалось.
К тому же я обнаружила в себе новую способность, правда, действительную только на территории Эры. Эта способность - телепортация. Из одного места я запросто могла переместиться в другое без всяких энергозатрат, всего лишь подумав о том, что мне надо в то место. Это было чрезвычайно удобно, потому что Эра оказалась огромным городом, состоящим из нескольких колец. Если можно было бы посмотреть на неё с высоты птичьего полёта, то она наверняка напоминала срез древесного ствола. Самый центр занимал Купол, вокруг него на месте Старого Питера легла пустыня, которую по инерции продолжали называть Старым Городом. А затем кольцо за кольцом росли города и улицы, привнесённые моими прадедом, дедом и отцом вместе со своими жителями и бликами. Круги были такими толстыми, что по сравнению с ними мой круг - последний - казался совсем тонким, хотя вмещал в себя и улицы Ньюпорта, и кварталы Лондона, и часть, пусть малую, Москвы. Я нашла дом на самой окраине, который был прототипом дома, в котором жила в реальности.
За пределами последнего кольца Эры ничего не было. Вернее, это я так говорю, что ничего не было, на самом деле просто это было незанятое пространство, тянущееся в бесконечность. Оно представало розоватым маревом, которое можно было увидеть с окраин города, к которому можно было подойти вплотную, чтоб понять, что можно идти и дальше, погрузиться в этот лёгкий туман без конца, но в таком случае никто не мог гарантировать, что есть шанс вернуться обратно.
Когда ко мне приводили несчастного, коего волею судьбы и Эры забрасывало на мою сторону, вся моя обязанность заключалась в том, чтоб успокоить его, дать выпить чая (на мой взгляд совершенно безвкусного, все попытки сделать его приятнее окончились провалами) и рассказать, что в пределах Эры ему ничто не угрожает. Так же было желательно выяснить, что конкретно послужило причиной переброса, и попробовать решить проблему, но многие попросту ничего не помнили и никак не связывали происходящее с ними и попадание в город. С теми, кто вспоминал, мы всё подробно обсуждали, как говорится, разбирали ситуацию по косточкам, искали причины и следствия, старались объяснить страх доступными словами. Не знаю, насколько это помогало, но никто не вернулся с намерением меня побить.
К тому же мы снова подружились с Эммой. Это было так странно - снова открыть для себя человека, с которым ты, казалось бы, навсегда расстался. Меня не смущало, что в те минуты, когда мы весело болтали и смеялись, сидя на качелях перед Домом (так назвали мою городскую резиденцию), тело Эммы лежало в Лондоне в глубокой коме. Честно говоря, я об этом почти не думала, только пару раз стало немного не по себе. Если бы не общество Эммы, я бы совсем загрустила.
Влад тоже появлялся в Эре. Я радовалась, когда видела его, и мы могли разговаривать по нескольку часов подряд. Однако в периоды моего отсутствия он должен был охранять моё тело, так что визиты в Эру для него строго лимитировались. Правда, Влад никогда не говорил, что это его не устраивает. Своими обязанностями Хранителя он был, как мне казалось, вполне доволен.
Мне предстояло важное дело - поход к Заслону. Стоило сходить к нему ещё неделю назад, но я всё находила причины, чтоб отложить визит, или причины сами находили меня. Я понимала, что долго тянуть не смогу, но Заслон приводил меня в пугливое замешательство. Я не представляла ни его природы, ни его силы, ни того, как мои возможности изменятся при приближении к нему, и к тому же попросту боялась. Заслон был для меня живым существом, причём очень опасным, и было страшно разбудить его своим появлением.
Но всё это: Эра, переброшенные с их неиссякаемыми проблемами, Заслон, Захватчики,- были делами, о которых никто, кроме узкого круга посвящённых, не подозревал. А здесь, в реальности, всё обстояло иначе. Не хуже или лучше, а именно иначе. Там я была Грёзой, самой влиятельной персоной, а здесь - начинающим фотографом в одном из журналов, которого никто не знает и которым мало кто интересуется. Если я умру там - это обернётся трагедией, просто катастрофой, и несколько сотен человек будут до конца дней своих гордиться, что они пожимали мне руку. А здесь... Кому я нужна здесь, кроме мамы?
Макс покосился на меня, будто подслушал мысли.
- Холодно?- спросил он.
- Нет.- Я покачала головой.- Всё хорошо.
- О чём ты всё время так напряжённо думаешь? Такое ощущение, что обдумываешь все мировые проблемы.
Я засмеялась.
- Если скажу, о чём думаю, мне придётся тебя убить.
- Я бы всё же рискнул.
- Лучше веди машину, так безопаснее.
Он пожал плечами и перевёл взгляд на дорогу. Последние дни выдалась хорошая погода, дорога была сухая и совсем не грязная, а когда мы выехали за кольцевую, стало гораздо меньше машин. При той скорости, с которой мы ехали, можно было рассчитывать, что минут через двадцать приедем домой. Я безумно хотела как следует вымыться, переодеться в домашнее и забыть больницу, как дурной сон.
- Завтра выйдешь на роботу?- спросил Макс.
- Выйду. Заеду с утра за справкой и выйду. Мыслов спрашивал?
- Каждый день. Он ставит в анонс на ноябрьский номер журнал нашу статью, а она у меня только в разработке. И ещё он жаждет твоих новых снимков, просто ждёт не дождётся.
- Это должно меня радовать?
- Это не должно тебя расстраивать.
- И что у нас за тема? Надеюсь, обойдётся без психов и самоубийств.
Макс усмехнулся и пожал плечами.
- Не знаю. Следующая на очереди история наркомана, мы отправимся в наркологическую клинику.
На этот раз встревожилась моя мама, которая, конечно, внимательно слушала наш разговор.
- Вы собрались в больницу к наркоманам? Зачем?
- Это работа, мама,- вздохнула я, не испытывая ни малейшего энтузиазма. Вот только наркоманов мне и не хватало до полного комплекта!
Макс решил взять остальные объяснения на себя и принялся рассуждать о разности характеров и влияние образа жизни на мировоззрение, о том, что каждый человек, каким бы странным он ни был, представляет из себя настоящее сокровище в отношении взгляда на свою жизнь и на жизнь человечества в целом. Макс любил рассуждать на эту тему, а мама всегда была благодарной слушательницей, так что можно сказать: они нашли друг друга.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, не собираясь засыпать. Но заснула, вернее, слегка задремала, а проснулась оттого, что резко выпрямилась. Вернее, качнулась назад. Только спустя секунду я вспомнила, что во сне начала наклоняться вперёд, и хотя ничего не видела (или не помнила, что видела), инстинктивно отшатнулась. И повторила движение в машине, проснувшись от него. Я не испугалась, на кошмар этот сон похож совсем не был, и только во рту почему - то появился лёгкий металлический привкус. Этот лёгкий наклон, который так ловко, пусть и неосознанно, удалось предотвратить, я была уверена, вёл к падению. Но вот вопрос: куда я могла упасть?
Макс лихо притормозил перед крыльцом и помог выбраться маме из салона. Я справилась с этим самостоятельно, не дожидаясь, когда мне подадут руку. Потянулась, с радостью вдыхая чистый воздух, пропитанный запахами земли и палой листвы. Странно, но я успела соскучиться по этому дому, он уже казался мне уютным и родным.
- Максим, ты будешь с нами обедать?- спросила мама Макса.
- Нет, спасибо, у меня ещё есть дела в городе.
- Не спорь, дела нужно делать только после сытного обеда,- возразила мама.- Иначе ничего не выйдет.
- В самом деле, останься на обед,- поддержала я.
Макс посмотрел на меня и медленно кивнул.
- Хорошо, я согласен.
Мама показала Максу, какие пакеты надо сразу отнести в дом, он послушно взял их и пошёл к двери. Я не стала им помогать и отправилась к озеру, чтоб немного размяться. Никакие прогулки по Эре не смогут заменить настоящую ходьбу.
Озеро напоминало большое серое зеркало, обрамлённой прибитой к берегам листвой, по поверхности лишь изредка пробегала лёгкая рябь. У дальнего берега чёрными копьями торчали сухие камыши. Я подошла почти к самой воде, присела на корточки и сорвала тонкую сухую соломинку. Было так тихо, как бывает только далеко за городом, и я порадовалась, что мы приобрели этот дом - маленькую спокойную бухту. Всем нужна такая бухта, но не все об этом знают и не все имеют возможность её найти. Мне, можно сказать, повезло.
Захотелось искупаться, но я благоразумно от этого удержалась. Не хватало только подхватить воспаление лёгких и снова загреметь в больницу!
- Инга!- закричала из дома мама.- Инга, возвращайся! Что ты там делаешь?
- Иду!- крикнула я в ответ и выпрямилась.
По озеру из самого его центра пошли круги, расширяясь и один за одним накатывая на берег. Всего я насчитала семь кругов, и можно было подумать, что они появились от брошенного камня, только никакого камня не было. Круги вышли откуда - то из глубины. Там что - то... Я покачала головой и усмехнулась. Теперь вечно будет что - то мерещиться. Это рыбка или пузырь воздуха, а я сразу представляю себе что - то невероятное и жуткое. Почему? Я же не настолько запугана.
Очевидно, я на несколько секунд потеряла сознание, другого объяснения я просто не нахожу. Только что стояла и смотрела на озеро, а в следующее мгновение шарахнулась назад и упала на спину. В память осталось странное ощущение, что меня потянуло вперёд, как в машине, и я снова чудом избежала падения.
Потирая ушибленный локоть, я встала. Если в первый раз я могла сказать, что просто задремала, то теперь такая отговорка не подходила. К сожалению, других не было.
- Инга!- снова закричала мама.
- Иду!
Я потёрла лоб, но от этого мыслей не прибавилось. Поверхность озера снова стала гладкой, было видно, как в его отражении бегут облака. Постояв ещё несколько секунд, я побежала к дому.
- Где ты была так долго?- спросила мама, как только я появилась на кухне.
- Долго?
- Гуляла почти полчаса, мне уже надоело тебя звать. Иди, переоденься и вымой руки, скоро обед.
Неужели полчаса? Идя на второй этаж, я мысленно подсчитывала, сколько времени провела у озера. По моим расчётам выходило минут десять, не больше.
Или я пробыла без сознания гораздо больше нескольких секунд, как решила?
Я тряхнула головой и слегка помассировала виски. Нет, не буду об этом думать. Не хочу. Сегодня слишком хороший день, чтоб портить его глупыми предчувствиями.
Быстро вымывшись и переодевшись, я спустилась на кухню. Мама уже разливала по тарелкам суп, Макс устроился за столом и рассказывал какую - то увлекательную байку. Я не удержалась от улыбки, слишком сильно эта картина напоминала семейную идиллию. Вот если бы на месте Макса был отец... Но отца не было, и мне давно стоило с этим смириться. Честно говоря, я уже думала, что смирилась, но оказалось, это не так.
- Входи, что ты застыла?- улыбнулся мне Макс.
- Задумалась.
Я вошла и села за стол.
Обедали долго и весело. Это была самая приятная трапеза с самого нашего приезда, приправленная интересным разговором и шутками. Я сама не заметила, как выкинула из головы все неприятные мысли. Макс являлся хорошим собеседником, мама была просто покорена им, по правде говоря, я тоже. Но, возможно, я не слишком объективна, потому что Макс мне просто нравился, и я начинала подозревать, что не только как друг. Во всяком случае, мысли о том, чем мы занимались в курилке, не давала покоя, особенно когда он был так близко. Однако он вёл себя со мной, как со старой подругой, и это не давало поля для деятельности. Было страшно разрушить то, что успело возникнуть, пустой торопливостью.
Когда прощались, мы снова поцеловались, но для меня этого уже было мало. Я знала, какими могут быть его руки и губы, чтоб удовлетвориться одним поцелуем.
- Увидимся завтра на работе,- сказал Макс на прощание.
Я кивнула.
- Конечно, на работе. Завтра.
Когда "Тайота" скрылась из вида, я вернулась в дом.
- Он тебе нравится?- прямо спросила мама.
Она никогда не задавала вопросы вот так в лоб, и в первую секунду я растерялась.
- Что?
- Тебе нравится Максим?
- Он мой коллега.
Мама несколько минут молча собирала со стола, потом ответила:
- А вот ты ему нравишься.
- Это он тебе сказал?- сразу насторожилась я.
- Это не нужно говорить, и без слов видно. Он смотрит на тебя, как когда - то на меня смотрел твой отец. Поверь, я этот взгляд ни с чем не перепутаю.
Я пожала плечами как можно равнодушнее, хотя сердце радостно крутанулось в груди.
- Посмотрим, что будет дальше. Не хочу торопиться.
- У тебя ещё есть время,- согласилась мама.
Я помогла ей убраться на кухне и пошла к себе, сославшись на усталость. На самом деле я не устала, просто хотелось побыть одной и подумать.
Макс опоздал на совещание у Мыслова, поэтому мне пришлось отдуваться за двоих. Вышло не очень хорошо, потому что о будущей статье я знала очень мало, но вспомнила, какие слова Макс говорил маме. Это было не конструктивно, однако позволило говорить несколько минут кряду, и это вполне устроило Мыслова. Допускаю, что он сделал для меня послабление, хотя и не совсем понятно, почему.
Первый день на работе после отпуска или больничного - неважно, всегда трудный. У меня не было неотложных дел, а от этого становилось ещё труднее. Пришлось сидеть в кабинете и делать вид, что работаю над старыми снимками, хотя в этом не было необходимости. Снимки, объединённые названием "Пленники грёз", уже были одобрены Мысловым, и он намеревался добиться того, чтоб их выпустили отдельным альбомом. Я не возражала, но, по - правде, мне было всё равно. Пусть делает с фотографиями, что пожелает, мне даже смотреть на них не хотелось.
Макс вошёл в кабинет, налетел на меня и поцеловал.
- И тебе привет,- ответила я ошеломлённо.- Что случилось?
- Всё отлично,- ответил Макс, сияя широкой улыбкой.
Одной рукой он пытался расстегнуть куртку, второй - открыть папку, которую использовал вместо сумки. Я засмеялась и подошла помочь, но вместо того, чтоб стоять смирно, он схватил меня в охапку, прижал к холодной куртке и снова поцеловал. Я растерянно моргнула. Нельзя сказать, чтоб я была против, даже наоборот, но всё случилось так внезапно. Ещё вчера мы были друзьями, а сегодня он вёл себя так, словно превратились в пару.
- Прекрати и объясни, в чём дело,- я постаралась вырваться, но не очень успешно.
- А в чём?- Макс удивлённо поднял брови.- Просто мне ужасно захотелось тебя поцеловать, вот и всё. Этого мало?
- Вполне достаточно.
- Вот видишь.- Он широко улыбнулся и чмокнул меня в кончик носа.- Ну всё, теперь пора работать. Мыслов заметил, что меня нет?
- Разумеется. Но я ответила на все его каверзные вопросы.
- Умница, я в тебе ни секунды не сомневался.
Макс сумел-таки стащить куртку, повесил на крючок и сел на край стола, пристально глядя на меня.
- Что?- Я осмотрела себя.- Свитер одела наоборот? Что ты так смотришь?
- Любуюсь.
- А - а! Ну тогда любуйся, это не запрещено.
- Знаешь что, Инга?
- Не знаю. Что?
- Хорошо, что мы работаем вместе,- Макс осмотрел на часы.- Через четыре часа у нас визит в наркоклинику, так что пока можешь заниматься чем хочешь. Ты когда-нибудь принимала наркотики?
- Нет.
- И даже не пробовала?
Я покраснела.
- Только один раз, в последнем классе. Да и то это была только травка. Ну, и что ты лыбишься?
Макс не лыбился, а от души хохотал. Я нахмурилась, но это, видимо, только добавило ему веселья.
- Что смешного?
- Инга, ты просто прелесть. Так сказала про травку, словно призналась в убийстве. В молодости все её курят, в этом нет ничего особенного. Главное, чтоб это не переросло в настоящую наркоманию.
- Да ты философ, как я посмотрю,- улыбнулась я.
- Не без этого. Мы, журналисты, любим ввернуть в статью что-нибудь этакое.
Макс занялся статьёй, а я немного поиграла в компьютер. Когда заглянула Маша, заказала ей два стаканчика кофе. Всё казалось обычным, но присутствие Макса всё меняло. Я сама не заметила, как успела к нему привязаться. Мы были знакомы всего ничего, но это не мешало моему сердцу стучать сильнее в его присутствии. Если бы не природная сдержанность, я бы прыгнула к нему на шею и во всём созналась, но я продолжала делать вид, что воспринимаю всё, как забавную, но совершенно не серьёзную игру. Почему - то казалось, что если я признаюсь в своих чувствах, то стану ещё более беззащитной, чем была в этот момент, и тогда мне непременно придёт конец. Конечно, Макс не мог представлять для меня угрозы, и всё же следовало держать себя в руках и не забывать о Захватчике.
А вдруг нежные чувства - это лишь обман, посланный мне Захватчиком? От неожиданности этой мысли я даже вздрогнула. Мне раньше не приходила в голову такая мысль, но это ещё ничего не означало. Я привязалась к Максу, всё верно, но с тем же успехом меня к нему могли и привязать.
Я придирчиво посмотрела на Игнатова, стараясь понять, почему мне понравился именно он. Конечно, Макс хорошо собой, это невозможно игнорировать, но ведь он завоевал моё расположение не только гладкой внешностью. А чем? Я задумалась, после чего пришла к неутешительному выводу: не знаю. В нём было что - то неуловимое и интригующее, отчего хотелось узнать его поближе. Возможно, Захватчик действительно наложил свою грязную лапу на мои чувства, но он не смог бы заставить меня влюбиться, в этом я не сомневалась.
А разве я влюблена? Никогда!
- Это просто симпатия,- пробормотала я тихо.
Макс поднял голову.
- Что?
- Что "что"?- удивилась я.
- Ты что - то сказала.
- Я?
- Не я же. Или ты говоришь сама с собой?
- Тебе послышалось,- отрезала я решительно.- Я молчала.
Макс пожал плечами, вздохнул и снова принялся за работу. Вошла Маша, принесла заказанный кофе. Я отдала ей деньги и вернулась на место, прихлёбывая горячий, сладкий напиток. Сколько раз говорила, что пью несладкий кофе, но Маша упорно игнорировала это пожелание и не скупилась на сахар.
- Инга, ты срочно нужна в Эре!
Я вздрогнула и пролила часть кофе на стол. Влад, как всегда, застал меня врасплох.
- Обожглась?- спросил Макс.
- Нет, ничего.
- Надо быть осторожнее.
- Сейчас схожу за тряпкой и всё приведу в порядок.
Я встала и быстро выбежала из кабинета, и только когда уединилась в кабинке женского туалета, смогла говорить.
- Влад, ты совсем рехнулся?!- зарычала я.- Вечно ты подкрадываешься и пугаешь меня! Не надоело? У меня скоро от тебя будет нервный тик!
- Так уж и будет,- скептически усмехнулся Влад.
Я нахмурилась, мне пришёлся не по душе едкий тон. Если бы не статус Хранителя, я бы сказала, что он меня просто ненавидит. Хотя кто сказал, что Хранители непременно должны любить того, кого они охраняют?
- В чём дело? Что ещё стряслось?
- Ты давно была в Эре?
- Вчера утром. И не надо делать вид, будто ты сам этого не знаешь.
- Знаю, но оказалось, что за последнее время город претерпел некоторые изменения. Не хочешь взглянуть?
Я нахмурилась, встревоженная. Неужели Заслон дал трещину? Мне говорили, что такое возможно, но не так скоро! Однако разум предостерегал меня от того, чтоб немедленно отправиться в Эру.
- Мне сейчас некогда,- ответила я.
- Правда?- теперь в голосе Влада сквозило откровенное ехидство.- И чем таким неотложным ты занята? Целуешься с тем журналистом?
А вот такого вмешательства в свои дела я не собиралась терпеть ни от Хранителя, ни от друга, ни от самого Господа Бога. Поцелуи были моим личным делом, они никого не касались, и Влад должен был это понять, если планировал продолжить общение.
Но в этот раз я не собиралась объяснять ему причину своего гнева. Если постарается, сам поймёт! Встала и поправила свитер.
- Вот что я тебе скажу, Влад.- Хорошо, что люди часто неправильно слышат свой голос, потому, что от такого тона меня саму бы покоробило.- Я сама решу, С КЕМ мне целоваться и когда наведываться в СВОЙ мир, и твои советы мне не нужны. Если это всё, что ты хотел сказать, то можешь быть свободен.
- Инга...
Я не стала слушать и вышла из кабинки. Хорошо, что Влад не явился ко мне воплоти, иначе бы точно схлопотал по роже, и не ладошкой, как принято бить у девушек, а хорошим кулаком. Во всяком случае, спускать такие вот комментарии с рук я не намеревалась, и если хотела, чтоб ко мне относились с уважением, нужно было пресечь всякие попытки мне приказывать.
И всё же в кабинет я вернулась расстроенная.