Удивительно. Даже если бы Ткач перелопатил всю память, в надежде выискать хоть малость значительную внятную историю, связанную с этим трехколесным транспортом, ему вряд ли что-нибудь удалось. Как много в нашей памяти зависело от чувств, от простых эмоций, знакомых каждому. Без привязки к переживаниям большинство событий становились набором сухих безжизненных фактов, даже не всегда связанных между собой. И только наполняясь чувствами, картинка обретала смысл, вкус, мелодию. Смех, слезы, боль, - все это ничто, если бы из нас каждый не ощущал на себе хоть раз, какого это смеяться без остановки, плакать взахлеб, или орать, что есть сил, от боли. При словах "красный велосипед" Стас, конечно же, вспоминал яркую детскую игрушку. Сердце переполняла теплая радость, от по-хорошему доброй привязанности. А затем приходило чувство гордости. И только потом вспоминался случай. В их дворе среди прочей ребятни разного возраста, для Стаса особенно выделялся один мальчуган. Старше него на года два. Озорной, громкий и задиристый. Все он делал, как казалось Стасику, напоказ, хвастаясь. Очередным солнечным летним днем ребятня возилась во дворе кто где. Мальчуган этот уже умудрился довести крохотную девочку до слез, мешая, как ей угодно возиться в песке. А позже и вовсе стал вызывающе гонять на своем уже большом, высоком велосипеде. И так Стасику стало обидно. И за девочку, и за свой маленький медленный велосипед, который не мог так же быстро стремглав мчаться. В момент, когда мальчишка все также надменно опять проезжал мимо детворы, Стасик схватил лежавшую под ногами крепкую деревянную палку и вставил ее прямиком в переднее колесо, не думая о последствиях. Спицы мигом повылетали одна за другой, а мальчуган с криком полетел через руль. Позже ревел уже он. Мама Стасика, конечно, отчитала, пожурила, но он чувствовал что не со зла, а в воспитательных целях только ради. А вечером Стасика ожидал разговор со отцом. Малыш не стал ничего утаивать, а честно рассказал, как все произошло. Отец внимательно выслушал сына, затем успокоил его и сказал:
- Сынок, ты молодец, что храбро решил честно со мной поделится. Ты не струсил от возможного наказания, а решил что так будет правильней. И в твоем поступке это самое главное. Конечно, ломать и портить чужие вещи нельзя. Это плохо. И обижать других тоже нельзя. А вот защищать слабых, заступаться за девочек - это поступок настоящего мужчины. И в этом ты молодец. В такие моменты, сынок, ты сам для себя решаешь, что важнее. Ты знаешь что тебе будет за тот или иной поступок, и сам выбираешь, как поступить правильней. Понимаешь?
- Да, - совершенно спокойно, и действительно осознавая согласился Стасик. Отец потрепал мальчика за голову.
- Еще кое-что, сынок. Однажды, ты окажешься почти в такой же небольшой комнате как эта. Тесной, маленькой и пустой. И вокруг тебя будут только чужие, незнакомые тебе люди. И как бы приветливо они не вели себя с тобой, тебе надо будет принять решение. Они будут пугать тебя, что без них опасно. И во многом окажутся правы. Но тебе нужно будет проявить смелость и решительность, как сегодня. И покинуть то место. Чтобы не произошло той истории с пальцем. Помнишь?
И вот Стас лежал. В совсем тесной выбеленной, но мрачно пустой комнатушке. Один. И в окружении десятков уникальных, непохожих на него, и оттого, вероятно, столь чужих ему людей. Еще день назад, на улицах его родного города из-за Стаса развязалась небольшая, но жуткая война. И соваться за пределы необычного убежища равнялось глупому безрассудству. И хотя здесь его ожидали новые и новые опыты, оставаться одному казалось одним сплошным риском. Все возможные последствия были ясны и предельно очевидны. Стас, вероятно, решил бы остаться, стараясь избежать действовать против двух групп в одиночку. Вероятно, если бы он был один. Ведь с ним оставался его отец.