[Ранго]

Гнев залил черепную коробку.

да, это жёстко
Вообще, судя по эмоциональной нестабильности героя, возникает ощущение, что перед нами приключения героев так называемого актёра А. Петрова.

— Очень скоро, мы захватим эту страну. Недовольных казним, а остальных сделаем рабами, — поспешил добавить я.

— И что потом, Ланго?

— Потом, наконец, наступит мир, господин.

— Понятно, а что мешает миру наступить сейчас?

блин, это самый худший перевод вот этой истории:

Скрытый текст - Пирра разговаривает с Кинеем:

Пирр оказывал ему уважение и самые высокие почести из всех своих сподвижников. Однажды, после потери македонского престола, когда Пирр задумал вторгнуться в Италию и воевать против Рима, философ выбрал момент и обратился к нему с такими словами:

- Говорят, что римляне народ доблестный, и к тому же им подвластно много воинственных племен. Если бог пошлет нам победу над ними, что даст она нам?

- Ты, Киней, спрашиваешь о вещах, которые сами собой понятны. Если мы победим римлян, то ни один варварский или греческий город в Италии не сможет нам сопротивляться, и мы быстро овладеем всей страной; а уж кому, как не тебе, знать, сколь она обширна, богата и сильна! - ответил царь Эпира.

- А что мы будем делать, царь, - спросил Киней, немного погодя и хитро прищурив глаз, - когда завладеем Италией?

- Совсем рядом лежит Сицилия, - мечтательно унёсся в мир грёз Пирр, не понимая к чему клонит его друг, - цветущий и многолюдный остров, она простирает к нам руки, и взять ее ничего не стоит: ведь теперь, после смерти Агафокла, там все охвачено восстанием и в городах безначалие и буйство вожаков толпы.

- Что же, это справедливо, – согласился Киней. – Значит, взяв Сицилию, мы закончим поход?

- Если бог пошлет нам успех и победу, это будет только приступом к великим делам! -возразил Пирр, - как же нам не пойти на Африку, на Карфаген, если до них оттуда рукой подать? Ведь Агафокл, тайком ускользнув из Сиракуз и переправившись с ничтожным флотом через море, чуть было их не захватил! А если мы ими овладеем, никакой враг, ныне оскорбляющий нас, не в силах будет нам сопротивляться, – не так ли?

- Так, – отвечал Киней. – Ясно, что с такими силами можно будет и вернуть Македонию, и упрочить власть над Грецией. Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?

- Будет у нас, почтеннейший, полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы! -сказал царь с улыбкой.

- Что же мешает нам теперь, - прервал его философ, дойдя до сути, - если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом? Ведь у нас и так есть уже то, чего мы стремимся достичь ценой многих лишений, опасностей и обильного кровопролития и ради чего нам придется самим испытать и причинить другим множество бедствий.

Вообще, странный рассказ. При всех ощущениях, что он затянутый и идеологически неправильный, склонный к такому идеализму, что тащит в такую бездну, в какую и заглядывать не стоит; короче, герой неприятный и вся эта философия, пожалуй, к Лешему, но что-то автору удалось. Удалось ему прежде всего столкновение разных укладов. И этот жёсткий реалистичный финал вытягивает рассказ куда-то на новый уровень, буквально отбрасывая все доводы против него. Ммм, много слов и не по делу. Короче, развязка мне понравилась, но герой всё равно противный (почти как Петров, но только мохнатый и с когтями), философские пассажи ни к чему не ведут, отдельные фразы, вроде гнева в черепной коробке вызывают искреннее недоумение. И всё же скорее плюс, чем минус. А, и запоминается.

Песня... честно говоря, долго думал, что подобрать. Герой настолько стремится к смерти, что... да, это оно.

Скрытый текст - кофин данс:

Watch on YouTube