1. Явление
Информация без трансформации – яд, трансформация без информации – гибель. Поди разберись, что из них главнее. И в какой момент то или другое уместно применять по чайной ложечке, не больше, а лучше и в каплях для своевременного усвоения, а ещё лучше в долях миллиграмм, с чрезмерной осторожностью взвешивая на фармакологических весах. А когда упустил время и обе эти личины цивилизации уже сплелись внутри собственных тонких кишок в один нераздельный узел, как рождественский цветок омелы – Апокалипсис неизбежен. И самое страшное – ты не можешь его контролировать. Он внутри тебя, живой и рвётся наружу с остервенением и болью уничтожая ошметки прошлой жизни, тянет всей разбухающей массой в пропасть, а ты можешь только следовать за ним, подчинившись или смирившись с неизбежным.
Как Чара оказалось на дне пропасти, она не поняла. Впрочем, пропасть – это уже было потом. Сначала были очень толстые стены замкнутого тесного пространства, через которое предстояло проломиться. Предстояло – это тоже громко сказано, здесь кому как повезёт. У кого хватит сил и смелости, наглости и чувства противоречия. Можно было спокойно и с лучшими предоставленными анестетиками умереть там внутри, истощившись до бесплотной тени, без лишних и личных желаний, позволив похоронить себя в ещё живой оболочке собственного тела, как в гробу. Довольно странное чувство, когда понимаешь, что внутри мёртв, а снаружи... ну совсем как живой. Даже дышишь, и даже не зелёный. Ешь, правда с трудом, спишь не переставая. Но живёшь, живёшь, живёшь... исполняешь возложенные обязанности, делаешь вид, что интересуешься чьими-то проблемами и улыбаешься, сочувствуешь... вроде как. Актёрская игра, правда нулевая, но как правило те, кто приходят изливать душу, это не замечают, им это не интересно. Им интересны только они сами и их... невзгоды, с позволения сказать. А про свои невзгоды ты вынужден молчать. Потому что если начнёшь о них рассказывать, тут же загремишь в дурку. Или на антидепрессанты. Или лёгкие наркотики. Да мало ли чего сейчас может предложить цивилизация, только чтобы люди не думали о том, что творится у них внутри. И не важно, что сама цивилизация способствует этому убийству. Социум большой, а ты маленький. Ты же в меньшинстве, значит не прав. И попробуй, докажи обратное.
Доказывать никому ничего не хотелось, а вот жить... до некоторого времени тоже. Даже ради детей. А уж что может быть важнее... Тем не менее, плотный мир перестал интересовать категорически. И окочурилась бы Чара внутри собственного склепа без права на выживание, если бы не случай. Случай, правда, более чем странный, как и вся предстоящая вторая жизнь. Но об этом дамочка тоже узнала несколько позднее.
Как-то раз к ней явилось привидение. Наглое, мужского пола, в чёрной толстовке с карминовым капюшоном, штанами цвета хаки и берцах. Безумно напоминающее кого-то вроде как знакомого, но кого, Чара ещё долго не могла сообразить. Привидение надменно по-хозяйски огляделось, прошлось по комнате, где как и внутри не было сил убраться, пнуло детскую игрушку, оказавшуюся под ногами и сказало:
- Ну и долго ещё валяться собираешься? Вставай, давай!
И испарилось. Дамочка застонала и ещё некоторое время пребывала в замешательстве. Дожили. Уже галлюцинации мерещатся. Ещё одна особенность повреждённой психики, о которой лучше помалкивать. Но всё-таки встала и подошла к зеркалу. Видок был тот ещё. Без слёз не взглянешь, но лить их особо было некому. А у самой после произошедшего они так и не появились. Это надо было принять как факт и успокоиться. Тем не менее, гадкое привидение истину глаголет. Надо выбираться. И чем скорее, тем лучше.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять - сейчас в ней включён аварийный режим личности на хроническом автопилоте и запасном аккумуляторе. Опостылевшая обыденность, постоянный собственный взгляд со стороны, раздвоение реальности, лишний слепок её самой требующий внимания... теперь ещё привидения. Говорят, привидений человек начинает видеть на самом краю. А по краю она ходит уже давно. Организм, конечно, привыкает ко всему, даже к такому раздраю, но пределы выживаемости и точка не возврата есть и у него. До последнего предела, судя по всему недалеко, аварийный аккумулятор не вечен, ему тоже нужна подзарядка. А откуда взять силы жить, пока неизвестно.
Сев со вздохом облегчением в кресло, будто простояла уже час, хотя прошло не больше шести минут, Чара принялась исследовать ломаные базы данных. Сейчас остатки памяти воспринимались именно так. Должно быть среди них то, что сможет снова запустить механизм вечного двигателя внутри. Не может вся прошлая жизнь оказаться пустой. Что же это, что?
Мыслилось тяжело, хронология никак не хотела выстраиваться, зато легко ломалась, комкалась, терялась. Клочки бессвязных картинок, обрывки обугленной плёнки... Детство, школа, работа, школа, детсад, друзья, религия... Последняя сразу полетела на свалку истории. Именно благодаря соблюдению её святейших постулатов, она позволила сотворить с собой такое. Оно не отображается ни в одном из сводов правил. Бла-бла-бла... все грешны, бла-бла-бла – придите и будет вам счастье. Где в этом ворохе истин истинные, а где ложные, ещё предстояло разобраться, но позже, так как время на исходе и возможно есть только одна попытка, чтоб вынырнуть на поверхность.
Не заметив точки перехода, она опять провалилась в параллельную реальность. Здесь было тесно. Очень тесно. И темно. Тело давно затекло и бултыхалось в собственных испражнениях, которые периодически от качки накрывали с головой. Дышать ядовитыми испарениями было невозможно, но она привыкла. Так и сидела в вонючей жиже, пытаясь сообразить, кто её сюда запихнул. Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Кто её друг? За кого она держалась, как за последнюю соломинку с уверенностью, что даже если всё на свете рухнет, это останется? Издалека послышались льстивые напевы: смирись и покайся... Дохлые мыши... Как же они достали. Покаяться. В чём? В том, что она такая, какая есть? В том, что смеет требовать и оборонять то, что принадлежит ей по праву? Что претендует на то, что не прописано в книгах тысячелетней давности? Искра ярости всколыхнулась на миг, затем снова угасла. Бороться с этим миром в одиночку бесполезно. Что толку, что она вылезет сейчас отсюда. А дальше? Что ждёт дальше? В той же твёрдой реальности, с теми же людьми, с теми же прогорклыми идеалами и с полным разбродом в голове. Может лучше вот так, просто захлебнуться и дело с концом. Быстрое и эффективное исцеление от всех проблем. Ядовитые испарения дурманили и дамочка стала то ли проваливаться в сон, то ли терять сознание. Есть ли предел иррационального? Странные сны могут сниться во снах. И там она увидела собственных детей, оказавшихся в такой же реальности. Жуткой, узкой и вонючей. Они задыхались, но не смели двинуться. А на ухо им пели: смиритесь и покайтесь. Они обречённо кивали и умирали... Ну, уж нет. Чара вздрогнула, распахнула глаза, и принялась кулаками долбить жуткие стенки. Ярость взяла верх. Одно дело оставлять детей в безопасном живом мире, другое – понимать, что их конец будем таким же. Проявит слабость она, у них шансов не будет тоже.
Откуда взялись силы? Они начинались из-за грудины и распалялись по всему телу. Чистая огненная ярость в идеале должна быть разрушающей, но в истощённом теле слишком слабая, чтоб распаковаться везде. Тем не менее, тонкого ручейка упрямо лившегося по воспалённым нервам хватило, чтоб кулакам нагреться до красноты. С этого момента пробивать брешь в глухих грязных каменных стенах, по ощущениям стало проще, не так энергозатратно. Но больно. На стенах находились острые ранящие сталактиты, жабьи пологие наросты, в самой жиже постоянно попадался мелкий песок, и нигде, нигде не было даже намёка на выход. Дамочка не унимаясь, сбивая руки, продолжала колотить. Точкой приложения силы, она выбрала пространство над головой, так как замах в неё было делать удобней, чем вы любую другую. Что должно получиться в итоге, она понятия не имела, единственной целью стало - выбраться. Хватит ли сил, не известно. Она старательно отгоняла мысль о двух лягушках, застрявших в молоке, не позволяя себе представить на месте ни одной из них. Первую она презирала за сделанный выбор, в успех мероприятия второй пока не верилось.
Но наконец, на пороге отчаянья, в верхушке капсулы образовалась трещина и стала неумолимо расползаться. Всё больше и больше. Снаружи потянуло свежим воздухом и возникло ощущение мягкого матового света. Это заставило вложить в борьбу последние собранные силы, отчего кокон перевернулся, Чара опрокинулась вместе с ним, опять с головой погрузившись в содержимое. Упёрлась руками в ненавистную крышку, одновременно стараясь оттолкнуться от пола. Это ли заключительное усилие, или удар о что-то твёрдое, заставил отломиться толстый кусок купола и лениво отъехать в сторону. На белоснежном слепящем глаза полу растеклась характерной консистенции коричнево-зелёная лужа. Вслед за ней в белое пространство выползла дамочка. На теле была лишь набедренная неизвестного цвета повязка и изжёванный и изрядно пострадавший травяной лифчик. Обессиленная, она растянулась на полу, тем не менее, расцарапав об острые края кокона ноги, постаравшись откатиться от жуткой лужи, но получилось не очень. Так и лежала, закрыв глаза, наслаждаясь свежим воздухом, не особо задаваясь вопросом, где она. До тех пор, пока кто-то не подошёл и слегка не пнул её носком ботинка. Чара нехотя приоткрыла глаза... Зря она это сделала. Отвыкшее от света зрение не смогло сфокусироваться, что тут же отозвалось головокружением, а в купе с фекальными массами, которыми нахлебалась, сформировалось в рвотный рефлекс. Неспешно, будто знавший заранее, что должно произойти и вовремя отошедший в сторону незваный гость, освободил пространство «на проблеваться». Закончив, Чара отёрла рот грязными волосами, и всё ещё щурясь от яркого света, постаралась рассмотреть незнакомца. Это был тот же человек-привидение, что приходил к ней в комнату. Но выглядел сейчас иначе. Высокий, одет на средневековый манер, длинные белые волосы, глаза с кошачьими зрачками. Ну конечно, Геральт. И как она сразу не догадалась? Облик сменил, но характерная вибрация личности осталась той же.
Чара опять откинулась на пол, закрыла глаза. Бред... откуда она это знает?
- Что, здесь тоже валяться собираешься? – сказал пришелец.
Ну вот. Точно он. А голос – баритон, отметила про себя Чара. Вслух же простонала... прошипела... просипела... А, чёрт с ним... Сама не поняла, что за звук издала вместо голоса. Тем не менее, выдавила:
- Нет, щас встаю, - и перевернулась на четвереньки.
Зрелище из себя она представляла жалкое, но эмоций по этому поводу не испытывала никаких. Внутри мёртвая пустота. Её хватило только чтобы сесть в вертикальную позу, поджав одну ногу под себя, опереться на колено другой и постараться не покачиваться.
- Плохо, да? – с деланным сочувствием спросил собеседник. Ехидная складка в уголке рта подтверждала это.
- А ты как думаешь? – огрызнулась дамочка и огляделась.
Смотреть, впрочем, было не на что. Здесь, кроме белой капсулы с разлитым вокруг неё содержимым и валяющегося поодаль отбитого куска, толщиной сантиметров в двадцать, ничего не было. Место то ли походило на кастрированный рай, то ли на бескрайний чистый лист бумаги.
- Где я?
- Возликуй, смертная женщина! – театрально воздел руки Геральт, отчего стал похож на придурка. – Ты в куске пространства, которое выделила для тебя сама магия. Нужно с благодарностью принять сей дар и не забывать пользоваться.
Помахав воображаемой шляпой, он слегка поклонился.
- Магия, - фыркнула дамочка, раздражённая этим цирком. – Взяла и вот так просто пришла в мою жизнь.
- По-твоему это было просто?
- Ни разу. Я чуть не сдохла. И с головой как-то не здорово последнее время.
Она всё-таки решила встать, чтоб не смотреть на него снизу вверх. Это подбешивало. Да и после всего пережитого решила, что будет теперь общаться с людьми только на равных, кто на это способен. А кто не способен – тех лесом. Собеседник сложил руки на груди, с укоризной посмотрел на неё. Его глаза перестали быть кошачьими. Ну вот, теперь хоть не кривляется.
- Хорошо, - перешёл Геральт на деловой тон. - Тогда считаю этот вопрос эффектом шокового состояния. А с головой у тебя всё в порядке. Нормальные сюда не попадают. Как говорил Чеширский кот: «Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут». Это как раз про них. Но гораздо интересней вопрос, почему они не ищут. Кто им внушил, что такие поиски бесполезны.
- Мне всё равно. Понятия не имела, что всё сложится именно так. Просто выбраться хотела. – Грязь на теле начала подсыхать, стягивая кожу. - Сейчас не до магии. В первую очередь надо выяснить, что это было и с какого хрена так получилось.
- Тогда именно с магии и надо начинать. Там есть все ответы. Искать, правда, трудно. Везде «защита от дурака» включена.
- Я правильно понимаю? – подняла бровь Чара. - Нормальные люди для магии...
- Правильно понимаешь. Дураки. Но, как говорится, это их дело и она с ними не контактирует. Ты, кстати, вовремя выбралась. Ещё чуть-чуть включился бы механизм самоуничтожения.
Чара промолчала. Это она и без него уже поняла. И всё-таки, что-то ей в этой реальности не нравилось.
- Знаешь... – постаралась она выразить едва уловимый дискомфорт словами. - Это пространство... Оно как будто лишнее.
- Лишнее для кого?
- Для мира, который знаю.
- То есть считаешь, что кусок реальности, который сейчас видишь – лишний?
- Видимо... Это же раздвоение личности получается?
- Не личности, а сознания. Это разные вещи. Личность и там и там одна. Просто возможности твоего мозга могут пережить уже две параллельных жизни. Так зачем терять время?
- Жить и там и там, значит не жить ни там, ни здесь, - категорично заявила она. - Это сложно.
- Не более чем жить в постоянных командировках. Некоторые же справляются, правда?
Чара опять с подозрением посмотрела на собеседника. Кого-то он ей ещё напоминает.
- Повторяю, - нетерпеливо произнёс Геральт. - От таких даров не отказываются. Один раз откажешься, больше шанса не дадут. У магии с этим строго.
- Не бросайте бисер перед свиньями?
- Что-то вроде этого.
Чара отвернулась. Ещё раз оглядела слепящую чистоту.
- И что мне здесь делать?
- Много глупых вопросов задаёшь. Это же очевидно. Для начала помыться.
Мужчина поднял правую руку вверх, дал отмашку, и на Чару свалился водопад воды. Она поднесла руки к лицу, пытаясь схватить ртом воздух... а протерев глаза, поняла, что находится в душевой кабине под тропическим душем в привычной реальности.