[Хавьер Линарес]

Старушка сгорбилась сильнее, аккуратным движением поправила платок на голове и начала неторопливо копаться чуть дрожащими руками в сумке.
- Ой, милок, да куды ж мне на старости лет-то ходить кроме как в ларек за продуктами, по музеям штоли, - женщина добродушно рассмеялась дребезжащим голосом, - Лампочка в колидори перегорела, растуды ее в качель, а больше нету, вот и пришлось бабке ковылять.. документы... хдей-то тут удостоверение мое ветеранское было... вроде ложила жеж... - бормочущая старушка, не переставая корыряться в своей потертой сумке, незаметно приблизилась к солдату почти вплотную, а затем вдруг резко подняла голову и уставилась прямо в его глаза совершенно жутким взглядом.
Солдат не видел ничего вокруг, кроме этих пугающих глаз напротив, прочее расплылось как в тумане, а где-то в голове вкрадчивый, хорошо поставленный приятный мужской голос произносил: "Эта женщина не представляет опасности. Ты видел ее документы, ты ее узнал, ты знаешь ее с детства, она всегда угощала тебя самодельными леденцами и пирожками с печенкой, когда ты был школьником. Ты хочешь сказать ей, чтобы она шла дальше по своим делам".

Наваждение длилось лишь мгновение - старушка продолжала шарить рукой в сумке, запустив ее туда чуть ли не по локоть:
- Ох, да где жеж эта бумажка распроклятая? Сичас, милай, погодь маленько...