Всю ночь Казарнак проворочался, и потому под утро уснул особенно крепко, а сон, увиденный им, был особенно ярким. Дулеб плутал по густому черному лесу, замшелые деревья нависали над ним, тянулись, цепляли выпирающими из-под земли корнями. Он искал выход, и не находил, раз за разом возвращаясь к одному и тому же месту – подернутому тиной болоту. Наконец он не выдержал – побежал, и в тот же миг за спиной послышался хруст ломаемых сучьев и грозный, лютый рык. Медвежий. Обернувшись невовремя, Казарнак споткнулся, упал, и зверь навалился, ударил лапой, разрывая тело на части…
Вместо того, чтобы умереть, Казарнак оказался в хижине знахаря – того знахаря, что носил имя Щавель. Именно он спас дулебу жизнь, когда того избили и обобрали разбойники – звери в обличье людей. Случилось то в первый же год скитаний, когда и от родного Озерного края не успел толком-то удалиться. Щавель выходил, и взял в ученики, ибо, как говорил позднее, почувствовал родственную душу. Сам он, устроивший жилище в глухомани, больше походил на лешего, нежели на человека, и характер имел резкий, с кислинкой, как у того растения, по которому получил прозвище у жителей близлежащего селения. Вот и сейчас Щавель ворчал:
– Ничего, ну, ничего же, р-р-р, доверить нельзя… бестолковщина, х-р-р, бездарь!
– Я что-то сделал не так? – робко спросил Казарнак, невольно вжимая голову в плечи.
– Вот, полюбуйся! – Щавель обернулся, и в руках его было что-то, но что именно, дулеб понять не успел – проснулся...
Как выяснилось, проснулся он последним – товарищи уже были на ногах, готовились в дорогу. Дулебу показалось, что ждут только его, отчего стало неловко. Стряхнув остатки сна, Казарнак принялся за поспешные сборы, а о сне он подумает позже, когда появится свободное время.
|