Показать сообщение отдельно
  #472  
Старый 10.11.2019, 23:03
Аватар для KrasavA
M@g
 
Регистрация: 12.07.2007
Сообщений: 3,740
Репутация: 1135 [+/-]
Всё-таки начала понимать, что это пишется. Пока ещё слишком мало информации, зато она всё-таки обрисовывается.

- 27 - 28 - 29 - 30 - 31 - 32 - 33 -

Скрытый текст - Радактирование. Грани:
Когда человек любит по-настоящему, ему без разницы, где, как и когда находится объект его любви. Главное, что этому объекту должно быть хорошо. Остальное – несущественные детали. По идее, так и должно быть. Но на практике всё гораздо сложнее... Хотелось, чтоб хорошо было и тебе.
Туманный уже полгода никак не мог решиться подойти к Белёсой. Из дома она почти не выходила, а в их тесной компании постоянно зависала с Гривой. Что у них там было, не слишком понятно. Когда он попал к ним, они уже ходили вместе. Осторожное наведение справок у других ребят, ситуацию не прояснило. Никто не мог точно сказать. То ли дружба, то ли любофф... но уж точно не страсть. Такое впечатление, что им было просто удобно друг с другом. И в этом удобстве оба пережидали время, когда на кого-нибудь из них не нахлынет нечто стоящее, живое и волшебное. Очень редкое кстати, в их Призрачном мире. Но ведь и такое бывает, правда? Хотелось бы верить... Должны же старые сказки хоть иногда оживать. И тогда Белёсая и Грива без шума и пыли могут разойтись каждый в свою сторону... Или нет?
Нет ничего более постоянного, чем временное. И часто людям не интересно выбираться из собственноручно созданной скорлупы. А действительно, зачем? Всё же и так хорошо. Чтоб преодолеть эту стену, нужна сила воли. Хотя, и простого желания иногда бывает достаточно. Или любопытства? Так может эту волшебную девочку просто всё устраивает?
Туманный помотал головой. Нет. Только не в этом случае. Наверняка Грива удерживает Белёсую силой или хитростью. Запугал, например, что никогда и нигде она от него не скроется. А может, держит в заложниках её любимого младшего брата. Все знают, брат у Белёсой часто болеет. А Грива умеет доставать забавные игрушки. Веселит его, делает счастливей. А значит, делает спокойней и счастливей и её саму. Но нельзя же приносить себя в жертву постоянно. Даже ради тех, кого любишь. Иначе, какой у подобной жизни смысл?
Запахнув тёмно-синюю ветровку, застёгивать было лень, Туманный вздохнул и опять заиграл на свирели. Догадки, догадки, догадки... А как узнать наверняка? Только если спросить напрямую. Бесполезно. Напрямую люди давно уже не разговаривают... Прячутся за шаблонными дежурными фразами и наигранным благополучием. Ну и что толку, что он спросит? Получит очередной ничего не значащий ответ. Разбирай его как хочешь, примеряй в разных ипостасях и при желании можно будет трактовать в любую сторону. Нет, здесь надо как-то иначе.
Он сидел и играл на крыше относительно высотного дома и болтал ногами над бездной. Здесь было хорошо. Здесь было свободно. А сегодня ещё тепло и безветренно. Конец лета, а кажется, что в природе ещё только всё начинается. Над головой раскинулись звёзды. И только Вечная Стена, пыльная, серая, с редкими перламутровыми вкраплениями, была всё также слишком заметна и портила впечатление. Если не смотреть в её сторону, можно представить, что её вообще нет. Она была от неба до земли, что за ней никто не знал. Она периодически продвигалась в их сторону, захватывая новые территории. Редко отступала, отдавая когда-то пойманное. То, что отдавала, было безжизненным, высушенным и ломким. Если порыскать в развалинах, оставленных ей, можно было иногда найти нечто нездешнее, часто опасное. Но это было не главное. Куда исчезали люди, случайно оказавшиеся на пути внезапно надвинувшейся Стены, было неизвестно. Их больше никто не видел, ни трупов, ни скелетов найдено не было. Они просто стирались из пространства жизни и всё. Так что о Стене старались лишний раз не упоминать и по возможности на неё не смотреть. Это было негласным здешним правилом и Туманный им подчинился.
Оттуда, откуда он пришёл, Стена выступала из моря. Её там называли Стеной Взвеси. Мелкие капельки, парящие в воздухе. Жалящие всех, кто к ней приблизиться. Иногда Стена вызывала штормы и цунами, отчего на берегу после таких катаклизмов, были поломанные палатки, выдранные кусты. Кое-что море, конечно, отдавало обратно или оставляло взамен утраченного. Можно было найти какую-нибудь несчастливую морскую звезду, много ракушек, редко серебряных рыбёшек. Но в основном это был мусор. Тот, что люди без разбору кидали везде... когда-то. А теперь ему приходилось это подбирать. Совершенно глупый, неокупаемый и бесполезный труд. Наиглупейшая трата единственной жизни. И о Стене там многие говорили, и говорили едко и ехидно, и злобно. Но запрета на её упоминания не было. Наверное, потому что редко кто выходил в море и подходил близко к самой стене. Всё-таки береговая линия была своеобразной защитой от таких несчастных случаев. А вот здесь...
При переезде сюда была возможность, как казалось, найти сбежать от бесконечной рутины, и обрести может быть спокойную, а может и счастливую жизнь. Более предсказуемую, например. Он ошибся. Ни спокойствия, ни предсказуемости он так и не обрёл. Потому что почти сразу увидел Белёсую, и потерял душевное равновесие. И теперь проживание рядом со Стеной Взвеси, уже не казалось таким уж кошмаром по сравнению с бесконечной внутренней мукой. Вот так. Оказаться между двух огней. И здесь счастливым быть нельзя и обратно уже никак.
Туманный прекратил играть. Что-то он отвлёкся. На лирику и жалость к самому себе потянуло. Лучше ещё раз рассмотреть варианты, как заговорить с этой девочкой. Музыка помогала переместиться в пространство воображения, надо этим пользоваться. Итак, он может выхватить её у изгороди до того, как Грива подхватит её у ближайшего перекрёстка. Но расстояние слишком маленькое, да и перед её ухажёром не хотелось мелькать. В небрежной доброжелательности он мог быть весьма колок и импульсивен. И тогда ему на глаза, под язвительные шутки, а порой и кулак, лучше не попадаться. Мало ли как он может воспринять факт прогулки от калитки до перекрёстка его, хоть и не официальной, но девушки. А вынести в свет общества чьи-то личные метания, ему труда не представляет. Так что лучше нет. На всякий случай. Ещё вариант, можно наоборот, дождаться, пока Белёсая уйдёт домой. Убедиться, что Грива утопал своей дорогой, а потом, пока она не легла спать, постучаться в окно. Туманный поморщился. Этот вариант тоже ему не нравился. Трусливый, что ли... Будто воровать что-то лезет. Но жить с постоянной ноющей болью за грудиной тоже надоело. Похоже, надо просто подойти. Это будет честно. Лучше в компании при всех. Тогда у Гривы не будет элемента внезапности в его острых шутках. Да и при других ребятах... что такого, переброситься парой слов? Может ему одного внимательно взгляда будет достаточно, чтоб понять, есть ли надежда на взаимность.
Мальчишка посмотрел на часы. Можно выдвигаться. Окна домов уже гаснут. Значит, взрослые укладываются спать. Самое время для прогулок.
Почему так стало заведено, Туманный не задавался вопросом. Он знал, что раньше взрослые контролировали всё. А теперь, когда появилась стена – нет. У него складывалось впечатление, что взрослые устали. Им хватало их личных дневных забот и проблем. И просто хотелось отдохнуть. А Стена... Ну что Стена? Она когда-то появилась, теперь она есть и сколько она ещё пробудет – неизвестно. И ничего, буквально ничего с ней не сделаешь! Можно только не подходить. Хотя, в этом есть тоже некоторый плюс. Внутри стены всё спокойно. Нет никаких войн и дрязг. Всё размеренно и понятно. Нужно только ходить на работу, делать стандартный набор дел и спать. Спать, спать... Туманному казалось, что когда взрослые закрывали глаза, этот странный и непривычный для них мир переставал существовать, как и они для него. Зато начинался мир молодого поколения. Которое уже родилось при таком положении дел. И от того более спокойно относились к подобного рода ограничениям. Потому что не знали ничего другого. И если Туманному ещё повезло какими-то странными тропами пройти из одного сектора Стены, в другой, не коснувшись её. Что и говорить. То остальным этот метод не будет доступен ещё долго, а может и никогда. Они навсегда заперты в этом территориальном пространстве. И он теперь вместе с ними. Потому что сам этого захотел.
Родители Туманного остались там, у моря. Они не пошли. Просто сделали прощальный подарок своему сыну, предоставили такую возможность. Он не скучал по ним. Хотя был благодарен. По сравнению с другими ребятами, у него было ещё одно преимущество. Даже когда взрослые не спали, он всё равно был свободен, потому что за ним некому было наблюдать.
А так, в основном молодое поколение обычно промышляло ночью. Ну как ночью. С учётом того, что ночь, или темнота, когда пришла Стена, стала единственным временем суток, то время подростков – это ночь в ночи. В это время они были предоставлены сами себе. Улицы пустели. Не было нужды охранять их или беспокоиться о чьё-то здоровье. Всё самое главное и ответственное теперь происходило, только когда взрослые бодрствовали. А значит, когда была ночь, никто не умирал, не болел, не сгорал от пожара. И разбойных нападений, тоже не было. Просто было некому. В ограниченном пространстве все друг друга знали. Всё было под контролем. У всех был достаток, хоть и не слишком явный. Но тем не менее, всего хватало. Так что если что-то у кого-то пропадало, оно не имело возможности обнаружиться в другом месте. Только опять в этом. И такое происшествие сразу становилось известно всей округе. Отчего и смысла в грабеже, а уж тем более убийстве не было. Все как на ладони. Правосудие, худо-бедно даже здесь существует. Портить себе жизнь, даже такую унылую, никому не хотелось.
Под рукой обозначился Бекон. Он всегда появлялся внезапно, а уходил незаметно. Туманный никак не мог привыкнуть к этому. Бекон – ухоженный кот в раскраске серого тигра, пришёл с ним из-за Стены. Мальчишка не брал его с собой. Тот просто в какой-то момент оказался рядом. Это удивило. Но раз так, не отправлять же его обратно. В конце концов. Он единственное, что связывало Туманного с прошлой жизнью. И раз этот артефакт прошлого просит ласки, надо погладить. Мальчишка потеребил пушистого непоседу, почувствовал его тепло, и оно придало ему уверенности. Надо что-то решать. Надо определиться с тем, как жить и действовать дальше. Туманный встал, прошёлся по крыше, оглядывая улицу. Фонари горят, взрослых нет. Значит можно выдвигаться на место.
При подходе к парку, вернее к тому, что когда-то было парком, он сбавил шаг. Бекон, в своей кошачьей манере, где-то потерялся в переулках. И теперь одному было несколько не уютно. Но не отступать же от задуманного, из-за такой мелочи. Впереди уже слышались голоса. Позади по гравийной дорожке ощущались чьи-то шаги. Кто-то догонял. Поэтому свернуть назад без лишних вопросов уже не получится. Если только сослаться на какую-нибудь слабость. Или забытое мероприятие. Но не хотелось. Из чистого упрямства не хотелось. И он шёл вперёд.
Её он увидел сразу. Белёсая сидела на чёрном поваленном дереве. Когда-то, наверное, это был дуб. Широкий, раскидистый. Об этом говорила шероховатая с неглубокими бороздками кора, временами напоминающая мелкую чёрную плитку, внушительных размеров ствол и характерный скупой изломанный край древесины. Разлом не давал разглядеть ажурный рисунок дерева, который обычно проявлялся на гладком срезе и напоминал то ли цветок, то ли бабочку. Туманный видел такой на картинках в книжках. Сейчас дубов не осталось... Вообще деревьев не осталось. Кто-то их пытается сохранять в гравюрах, рисунках или скульптурах. Но это больше неисправимые энтузиасты. Призрачным людям до деревьев нет дела.
Тем не менее, Туманный постоянно задавался вопросом, сколько же надо сил чтоб сломать такое дерево? Другие об этом тоже не говорили. Хотя... Мышастый как-то обмолвился, что вечная Вечная Стена однажды дошла до этого места. Давно. И дуб стал последним, кого она скрыла за своей пеленой. Потом отступила. А дуб стал ломким, словно хрупкое стекло. И первый порыв ветра повалил его. Нижний край дерева раскрошился. И через несколько лет впитался в землю. А верхняя часть так и осталась в форме дерева. Ну как осталась... Кто-то из чистого любопытства отковыривал кору-плитку, заглядывал, что там внутри. Ничего. Как и полагается, продольные волокна дерева. Только окаменелые. И чёрные, как уголь. И ломкие. Сколько эта махина здесь ещё пролежит, было неизвестно. Но скорее всего недолго. Уж всяко меньше, чем если бы дерево осталось собой.

***

Уходи. Уходи. Уходи... Слово эхом барабанило внутри черепной коробки. Острое, тоскливое, несправедливое. Но страшнее всего безучастное и равнодушное. Как были равнодушными и большие карие глаза с длинными ресницами, как был равнодушен мягкий голос. Уж в них-то он надеялся увидеть то невысказанное, нежное, манящее и волшебное. Что по ожиданиям должно было возникнуть внутри неё, но не возникло... Он ведь столько преодолел! Ну и что, что бестолку. По идее, он просто обязан был завоевать любовь. Обязан, должен, наверняка... Но такое только написано в книжках. Глупых ненужных теперь никому книжках. Нет в них и толики правды. Ложь одна. И что теперь делать?
Ещё недавно, он хотел, чтоб Белёсой было хорошо. А теперь просто хотел уничтожить из собственного грудного пространства невыносимую тяжесть. Которая даже дыхание делало болезненным.

Туманный машинально переставлял ноги, ссутулившись, засунув руки в карманы, сжимая и разжимая флейту, таща за собой не нужный уже спальный мешок, но всё никак не мог его бросить. Не раз он хватал себя на мысли, не раздавить бы её случайно совсем. Но тут же забывал о об этой мысли и продолжал идти, сам не понимая куда. Просто прочь. От опостылевшей компании, от Белёсой, от Гривы, от Тенистой и Мышастого и наверное от себя тоже. Да, что тут скрывать. От себя тоже. Но чем дольше он шёл, тем чётче понимал. Нельзя уйти от собственной тоски. И пережитой несправедливости. Внутри разрывалась вселенная, а Белёсая не посчитала нужным его понять. Зачем-то ему было важно, чтоб его поняла она. Только она. Пусть никто его не поймёт, а она должна. По крайней мере, он на это рассчитывал. Это должно было сработать. Наверняка. Так было написано в старых книжках. Стоит только всё рассказать объекту воздыхания и мир тут же изменится. В принципе, в последнем ожидании он ошибся не слишком. Мир изменился. Отсутствие перспектив в лучах вечной боли. Заманчивое предложение, что и говорить.
От этой мысли себя стало жаль ещё сильнее, невыносимо настолько – хоть кричи. Но это было бы уже слишком. Чтоб не дать крику совсем не по-мужски вырваться наружу, как рассказывали книги, он сжал зубы, закрыл глаза, замотал головой и, стараясь выбросить навязчивые мысли, ещё ускорил шаг. Ему удалось пройти несколько метров вслепую, прежде чем с размаху врезаться в нечто каменное, хрупкое и острое. Туманный охнул и стал растирать ушибленный лоб. Болван. Этого следовало ожидать. Он и так-то не слишком следил за дорогой, на чистом автопилоте перешагивая неровности. А теперь благодаря идиотской затее, на лбу будет красоваться здоровенный синяк. Теперь остальные небось будут шушукаться. Решат, что это Грива ему нахлобучил. Мысль показалась совсем кислой. Хоть вообще не возвращайся. Да куда ты денешься из замкнутого пространства? Все всё вокруг о тебе знают. И знать будут, даже раньше, чем ты сам узнаешь о себе.
Туманный огляделся. Стена совсем близко. Вокруг руины старых пятиэтажных зданий из крошащегося белого кирпича. Высохшие, раскинувшиеся мёртвые кроны редких деревьев с облетевшей корой. Приграничная зона... даже сам не заметил, как дошёл сюда... Много о ней рассказывают. Рассказывают, что когда-то её не было. Что когда-то небо было не только чёрным, а и других цветов тоже и довольно часто. Что когда-то здесь жили те, кто умел создавать волшебные реальности, не выходя из дома. Досоздавались... Это было место оживших фантазий, теперь мёртвой природы. Когда-то что-то пошло не так. Как и почему – никто не знает. Но власти обвинили во всем тех, кто исчез бесследно и уже не может себя защитить. После того, как появилась Стена, волшебство стало под запретом. Впрочем, они опоздали. Действительно серьёзное волшебство с того момента осталось только в книжках. То, что умела Белёсая – малая часть ушедшего могущества. Но она это умела! А он нет... Туманный сглотнул. Мысли об утраченных мечтах слишком болезненны. Надо всего лишь не позволять им овладевать разумом. Надо переключиться...
Вроде совершенно логичная мысль. Но внутри что-то защемило и ноты помимо воли, стали складываться в воображении в мелодию, сначала тихо, где-то на задворках сознания, потом выливаться громче и настойчивей. Что-то рядом прыгнуло, задвигалось, заурчало. Но Туманный не обращал на это внимание. С таким феноменом, как живая музыка в голове, ему ещё сталкиваться не приходилось. Он наблюдал за тем, что происходит внутри, а что происходит снаружи, фиксировал краем сознания. Но всё поведение пришедшего урчания, говорило о том, что его рады лицезреть и притом немедленно. И поэтому пришлось всё-таки отвлечься от музыки. Тень выскользнула на свет и оказалась Беконом. Теперь это был чёрный кот с белой грудкой. Опять поменялся. Такая переливчатость кота, ставила Туманного в тупик. Он сам никак не мог объяснить, да и ему никто не мог объяснить, как совершенно нормальный кот мог совершенно не нормально менять цвета. Только белый ошейник неизменным оставался. По этому ошейнику мальчишка его и узнавал. Бекон потёрся о его бедро, требуя ласки. Туманный погладил его, одновременно разглядывая Стену.
Вечная Стена. Вечная, Навечная... Интересно, кто придумал это название. От него веет могильным холодом и безнадёжностью. Туманный поежился. Ссадина на лбу уже не так донимала, может оглядеться? Любопытно всё же.
Первый шаг по ломкой белой траве. Неприятный хруст. Потом ещё шаг и опять хруст. Бр... Здесь и так жутко, а под такой аккомпанемент тем более. В ушах застряли отзвуки этого хруста, хотя сам он стоит на месте. Не... надо валить обратно. И сам же и осёкся. Обратно? А это куда?
Мальчишка уже повернулся, чтоб выйти из опасной зоны, но боковым зрением уловил неспешно движущуюся тень в сторону Стены тень. Сначала он решил, что ему показалось, а потом сообразил, что хруст и тень совпадают в пространстве, а значит, тот кто их производит – вполне реален. Ещё несколько секунд понадобилось, чтобы увидеть неспешно передвигающегося Бекона. Он похоже не чувствовал опасности, хотя на котов это не похоже. Конечно, опасности он не избегал, но и бросаться куда-то в неизведанное, тоже не стал бы. Так может, для него это... изведанное?
Туманный посмотрел назад. Идти туда категорически не хотелось. Его там никто не ждёт. Никому он там не нужен. Так зачем? А что впереди? Смерть, как все говорят? Или всё же что то поинтересней её? Мальчишка вспомнил, что кот смог пройти и через предыдущую стену. Никто не узнал как, но может сейчас это удастся выяснить? Ну что он теряет в самом плохом случае? Ну не выберется оттуда. Ну и что? И сам возгордился этой чередой мыслей. Внутри сыграло презрение к опасности, залихватский дух прочитанных битв и он... решился.
- Подожди! – крикнул он Бекону. – Я с тобой.
Кот повёл ушами, будто в удивлении, но своё шествие не остановил. Так и продолжил отвратительно хрустеть травой. Приблизившись к Стене, Туманный ощутил её сухость. Одно дело эксперимент, другое автоматическое самоубийство. Всё-таки последнее не входило в его планы. Мальчишка наблюдал за котом. Тот беспечно подошёл к шевелящейся стене острой пыли... И прошёл внутрь её. Между котом и пылью создавалось что-то вроде воздушного кокона. И пыль его не задевала.
- Так вот ты как ходишь, - присвистнул его хозяин. – Все говорят, что нельзя, но оказывается, что всё-таки можно.
Туманный осторожно приблизил руку к Стене. Воздушный кокон, как у Бекона не создался. Зато мелкодисперсная пыль на большой скорости оставила несколько царапин. Он отдёрнул руку, протёр окровавленные пальцы рукавом. Значит, как у кота не получится. Так, если охота двигаться вглубь, надо закрыть глаза и все открытые участки тела, по возможности более плотным, чем одежда и вперёд. И посмотрел на спальник. Ну конечно! Он быстро замотался в него и нурнул вслед за котом.
Скоро пришлось закрыться поплотнее, а для глаз , на расстоянии ладони, оставить хотя бы маленькую щёлочку. Оставалось надеяться, что на пути не окажется Марианской впадины или другого трудно проходимого препятствия. Впрочем, даже если бы они там и оказались, может и лучше? Он бы тогда точно не вернулся, погиб здесь. И Белёсая, наверное, поняла бы, что случилось и почему, и её замучили бы угрызения совести. Хоть маленькие и недолгие, но пусть помучается, как мучился он при жизни. Только у неё это будет навсегда!
От залихватских мыслей протрезвил острый осколок вонзившийся в щёку. Он случайно раскрылся больше, чем необходимо. Это заставило вздрогнуть и забыть о таком сомнительном плане мести. Нет, по-хорошему надо бы выбраться отсюда, а ещё лучше, раздобыть доказательства, что решился на невозможное. Он станет героем и тогда никой Грива ему не помеха в завоевании сердца выбранной девушки...
Туманный споткнулся, выругался. Не хватало только упасть. Как же здесь Бекон проходит? На кой хрен он плутает здесь? Не видно ни зги. Холодком пробежала мысль, что он сам возможно, заблудился и теперь ходит кругами. Не мудрено. Ни черта же не видно. А если стена раздерёт его убежище в клочки? Что тогда?
Жалобное мяканье подсказало дорогу. Кроме как на слух ориентироваться было не на что. И Туманный шёл. Ветер в какой-то момент усилился, мальчишка еле пробился через тучу мелких камешков, которая оказалась завершающей. А потом он словно вынырнул на другой стороне Стены. Он не сразу понял, случилось. И не спешил выбираться из своего укрытия. Впечатление, что он оглох, ослеп, потерял чувствительность и обоняние одновременно. Тут же вспомнилась давняя внушаемая истина. За Вечной Стеной жизни нет! А может это правда, и он просто умер?
Туманный замер с немой готовностью подтвердить эту истину прямо сейчас, но в горле запершило, и он стал откашливаться. Нет, помирать, похоже, ещё рано. Он сбросил с себя спальник, не открывая глаз. Прежде чем их открыть, пришлось сначала их протереть, а также отплеваться и отряхнуться. А когда всё-таки это получилось - обомлел... Небо было светлым! Какой именно оно имело цвет, сказать трудно. По горизонту кремовое, чуть выше мазки прозрачных розовых и голубых цветов, ещё чуть выше они обретали плотность. Но всё равно были прозрачными. Не такими, как на картинках в книжках, но всё-таки не чёрными! Понадобилось несколько минут, чтоб привыкнуть к этой красоте. Чтоб придти в себя, он взял спасшее его одеяло, встряхнул от пыли. Посмотрел на разодранную поверхность. Ещё два раза, наверное, можно пройти. Но потом это укрытие будет уничтожено. Потом исследования продолжились.
На этой стороне Вечная Стена состояла из чёрно-серых камушков с редкими розовыми вкраплениями. Большие белые камни, выложенными перед ней в ряд, вроде как отгораживают её от остального мира. Интересно, а это помогает? Туманный стоял как раз перед одним из них. Он загораживал вид полностью. Кроме кота. Бекон расположился на хрустящей обезвоженной белой траве и вылизывался. Его галстучек поменял цвет с чёрного опять на серый.
- Так вот как ты это делаешь, - ухмыльнулся Туманный. – И вот оно тебе надо?
Кот недовольно фыркнул, вроде как упрекая хозяина в неблагодарности за предоставление важной информации, вальяжно потянулся и засеменил во внешний мир, что скрывался за камнем.
Мальчик последовал его примеру. И здесь тоже ожидания оправдались. За Стеной жизнь была. Другая, правда. Но была. Странная, на первый взгляд. И светлая какая-то. Даже у моря такого света не было. Или это не жизнь? Может только природа непривычная, а жизни и правда нет? А зачем тогда сюда шастает Бекон?
Обойдя камень, стало видно, что они находятся на холме. Белое небо спускалось к горизонту с сероватой полосой. По правую руку находились заросли разнокалиберных кустарников, у подножия холма несколько домиков, по левую поля светлой травы, за всем этим великолепием угадывалась тонкая блестящая лента речки.
Ну и кто сказал, что здесь жизни нет? Когда он принесёт доказательства обратного, после такой лжи никому из них не усидеть на месте. Но надо их сначала добыть. Без них его слова окажутся только словами. По крайней мере, в этой жизни. Хм... А может поэтому, лозунг – за стеной жизни нет, так активно пропагандируется? Для тех, кто его пропагандирует при раскрытии истины – счастливая жизнь закончится. Туманный пошёл по тропинке.
Стена оставалась всё дальше. Под горку шлось легко, почти бежалось. Некоторое ощущение нереальности происходящего, для данной ситуации вполне простительное. И беспричинной радости. Хотелось раскинуть руки и упасть в траву. В ту самую, которой не может не быть. Но

голос со стороны кустов остановил его от этого действия. Рядом кто-то вроде ругается... или учит, или манера говорить такая... Любопытно. Голос один. Девчачий. Стало интересно. Мальчик остановился, подошёл к кустам. Голос затих, потом продолжил беседу. Девчонка говорит сама с собой. Туманный ухмыльнулся. А может у них здесь так принято? Надо выяснить. И стараясь не шуметь, протиснулся сквозь ветки.

21 010
__________________
Раз уж начал – побеждай!
Э.Хемингуэй
Ответить с цитированием