Серая стена пыли из гранита, от земли до неба опять стояла перед ним. А он перед ней, готовый сделать туда последний шаг. В клубах чёрно-белой пыли со стеклянным блеском мелькали розовые и голубые вкрапления шпата. Розовые он видеть привык, а голубые откуда? Они всегда здесь кружили или он только сейчас их разглядел? А впрочем, уже не важно...
Белый кот с чёрной грудкой потёрся о его ногу. Бекону точно нечего бояться. Он проходил сквозь Вечную Стену до него и не оставит это занятие потом. Он мог ходить туда и обратно без видимых повреждений, изредка меняя цвет своего галстучка. Туманному это не под силу. Как никогда, мальчишка завидовал коту, что у того десять жизней. Было бы у него столько, не сомневаясь, одну из них подарил Лиловой. А может и две, и три. Нельзя, чтоб Лиловая оказалась распылённой. Он просто не сможет это пережить ещё раз. А в наличии всего одна жизнь.
Туманный сжал флейту. Решено. Сейчас или никогда. Какая разница, когда умирать. Сегодня или потом? Потом просто будет больнее. В том, что ему крантец, он как-то не сомневался. Разве можно находиться долго внутри этой стены в объятьях миллиона осколков и остаться в живых? Даже быстро проходя или пробегая сквозь неё, приходилось лечить царапины. Глубокие - тяжело и с воспалением заживающие, либо поверхностные - и от этого болезненные. Ни один из видов не был предпочтительней, каждый из них давал осложнения в той или иной форме, что увеличивало предпосылки выйти из игры в жизнь досрочно. А после очередного прохождения границы, царапины оказывались глубже или обширнее. После последних прыжков его фортуна была на исходе, надо уже выбрать, где он хочет быть. Он хотел здесь, но не хотел без неё. Поэтому... единственно, что он может сделать, отсрочить исчезновение Лиловой. Она слишком важна для этого мира, пусть даже сама не понимает.
Она первая и последняя... Забавно. Кто будет первым, окажется последним. Не думал, что древняя поговорка сработает именинно таким образом. Однако... Она работает.
Опустив голову и зажмурившись, как бы давая себе последний шанс передумать, он замер. Ну что? Что же? Одумайся. Никто ведь об этом не узнает. Здесь только ты и твоё желание. А Лиловая из твоих слов всё равно ничего не поняла, а если и поняла, то не расскажет до последнего взгляда. А ей недолго осталось. Она знает, что не жилец и всё равно ничем не упрекнёт. Сейчас в целом мире с тобой только ты сам и твоё единственное удушающее глупое желание её спасти. Оно сумасшедшее и губительное. Отступи от него, и оно отступит от тебя. Ты забудешь о своём не свершившимся геройстве, и так же скоро забудешь о Лиловой. Такое бывало уже много-много-много раз...
Туманный открыл глаза. Он знал эту пелену, застилающую разум. Это не его мысли. Это Стена внушала ему. Да, если Стена захочет, возможно, так и будет. Возможно, так и было много-много раз. Но не с ним. И не с ней. Он напишет свою историю для неё. А расценки... когда они были дешёвыми?
Он засунул флейту во внутренний карман, резко задёрнул лицо самой плотной сеткой, которую смог найти в сундуках Везучего и натянул сварочные перчатки из тех же запасов. Они на некоторое время должны защитить. Каким эквивалентом окажется это «надолго», догадываться не хотелось. Но любая выигранная минута внутри Стены, оборачивается приличным запасом времени вне её. Он это знал. И этим сейчас рассчитывал воспользоваться.
Через сетку, весьма ограничивающую обзор, он ещё раз оглядел себя. Остался доволен и уж чего совсем не ожидал, стал насвистывать бравый мотивчик, который всегда вызывал озорную улыбку Лиловой. Помирать, так с музыкой - так говорится? Почему бы не воспользоваться ещё одной прописной истиной напоследок.