Уважаемый автор, я несколько смущена. То есть, я с удовольствием побеседую (отзывы в последнее время особо стройными не выходят, так - читательские отписки), но мне странно, что раз вас, автора, не волнует,
Цитата:
Сообщение от Мистер Ха
Кто делал диктофонную запись: следователь, адвокат, какая-нить психэкспертиза, спецслужбы (свои, чужие), инопланетяне
|
и вам, автору, не интересно,
Цитата:
Сообщение от Мистер Ха
почему она такая - без вопросов представителей записывающей стороны, без пауз и посторонних шумов
|
то о чем нам разговаривать? В моем понимании - теперь уже не читателя, а автора - если человек пишет, то его интересует абсолютно все: какие вещи лежали у героя на тумбочке, сколько приседаний он делал во время утренней гимнастики, почему курит именно эту марку сигарет. Все это может не найти отражения в рассказе, но без этого абсолютного знания и понимания своего героя достоверного образа у вас не получится.
Все это можно считать идеалистским брюзжанием, если бы не текст рассказа. Я уже говорила, что в рассказе нет ситуации - читатель до самого конца не понимает, откуда он слышит голос рассказчика. Кстати, на Креативной встрече мы об этом говорили: читателя надо как можно быстрее вводить в курс дела, иначе ни о каком со-чувствии речи не будет, или же на протяжении повествования с читателем играть, давая подсказки или обманывая. Если не будет ни ситуации, ни игры - читателю очень быстро наскучит чувствовать себя дураком. Не мудрено, что ответ на вопрос, который его интересовал вначале, он радостно пропустит в последнем предложении "части" - которое, к тому же, еще и обрывается. Да и слово "тюрьма" сильно не из дедовского лексикона - "в кутузке", "на нарах",
"за решеткой" бросилось бы в глаза, а "тюрьма" - как-то больше тюрьмой сознания попахивает. И фраза "недолго мне осталось" в купе с "ослаб я" оставляют читателя в комнате героя и дальше не уводят.
На синтаксическом уровне стилизация в целом удалась, лексика же порой подводит - слишком по-городскому начинает дед говорить (на вскидку):
Будто лежу я в
постели, а рядом кто-то стоит и из темноты на меня смотрит.
Что
характерно, Аринушка-покойница не одобрила.
Глянул я на ее, и аж
холодок по спине пробежал.
Как увидел я эту
картину, так в
голове у меня всё помутилось.
Мат, может, и не самоцель, но когда с него все начинается, это настраивает на определенную волну восприятия. Поверьте, я спокойно отношусь к ненормативной лексике, даже сама порой ее употребляю - но она должна быть уместна. Тем более что дед уже знает, что одна из этих лядей - его возлюбленная. Посему ругань в начале рассказа заставляет удивляться к финалу.
Насчет того, что дед неэмоционален в силу возраста - вот не верю. Ибо чуйство испытал сильное. А еще - осознал, что смерть подступает. Да ждет чего-то, все не заберет никак. Это ж жуть, какую и представить страшно! А рассказ ею не наполнен, только последние строки. И то - обрывающиеся.
По поводу Пушкина - то же, что и по поводу мата. Отторжение произошло, но не из-за пятнания памяти Нашего Всего, а исключительно из-за неоправданности хода. Шутить, на мой взгляд, можно над чем угодно, только уместно это должно быть. С Пушкиным - неуместно и ни к чему. Да и вообще, само наличие собаки у деда как будто недораскрыто. Последний друг, хранитель памяти, бесславная смерть - а в финале и не вспомнил о нем даже. Не сыграл пес в рассказе.
Ни в коей мере не призываю воспринимать все вышенаписанное всерьез и по этому поводу спорить. Я знаю, что у меня специфический взгляд на сетературу, ибо искренне желаю ей подняться до статуса пусть не классики, но хоть беллетристики. Да и вообще, любое мнение - это только мнение, не больше и не меньше. Пригодится - буду рада, не пригодится - и слава богу :)
P.S. Про затянутость забыла сказать. Пятая часть рассказа на завязку - это ОЧЕНЬ затянутое начало.