[Reistlin]

Атмосфера, восприятие текста складывается из мелочей, из которых состоит мир рассказа. А в данном случае в изложенное истории приведено многое. Настолько много, что читатель постепенно начинает теряться, стремительно приближаясь к когнитивному диссонансу. Именно так. То текст добротноподробный, то выскакивает на поверхность выспренность и пафос, то ощущаются гнетущие штампы, а потом выбрасывается кровища треша. История ощущается вторичной, будто всё это уже было – рачительно собрано, щедро замешано и сдобрено. Хотя вторичность, конечно, не порок, главное подача… Но что с ней родимой…
Первый абзац создаёт впечатление тяжеловесности. Он относительно большой и плотный, введены в единое целое разные мысли, оценки и тут же переход к развитию завязки. Подобное изложение на любителя. Даже учитывая, что слова подобраны удачно, первый абзац вышел, на мой вкус, не в лучшем виде.
Содержимое письма хоть и внятно, но не представляется, что оно может быть таковым, если его писал католический священник, да ещё старой закалки. Можно, конечно, списать на личную манеру персонажа. Но уж очень оно прямое. Да к тому же предложение после приветствия не очень логически понятно: зачем персонажу признаваться, что он знает, что их общение прервано – это вроде истекает из самого факта перерыва в общении. Здесь конструкция изложения мысли неудачна.
Имеется ли необходимость вводить в историю дополнения вроде пояснений, почему герой знает почерк наставника, да ещё многословное, с минифлешбеками. В повести – быть может. Рассказ от добавлений утяжеляется. Читабельность ухудшается несильно, но впечатление от истории не улучшается.
О героя же складывается впечатление, что он не по годам обстоятелен. Он так много задаёт себе вопросов, не имеющих ответов, часто вспоминает прошлое, да ещё: «На сбор чемодана потребовалось не больше часа.» - и это только на сбор чемодана священника, сколько же он штучек-дрючек перемерил и перепробовал, чтобы решить, в каком виде и с чем он должен предстать перед старым наставником. А это диссонирует в моём восприятии.
Приход – это церковный округ, а не храм.
Прелат нередко употребляется в тексте. В переносном смысле для пожилого священника это приемлемо, но назвать так молодого неверно, особенно когда повествование идёт конкретно о нём, без описания отношений двух священников, так как прелатами, на сколько я знаю, именуются более менее значимые церковные священники.
«Знакомые края вызвали в сердце ностальгию, а не гнетущие чувства.» - вернее будет «в сердце чувство ностальгии», и к тому же данное болезненное чувство вполне может быть гнетущим. Потому следовало добавить что-то вроде «светлой» или «лёгкой ностальгии».
«Она ещё не остановилась, а дверь уже отворилась.» - в данном месте можно решить, что отворилась дверь автомобиля, а не парадного входа.
Обращаться по имени к человеку значительно старше да ещё при сане. Друзья друзьями, но это перебор. Отец Патрик он и есть отец Патрик. А если есть основание так обращаться, то в тексте оно не проглядывает.
«очередными нравоучениями, которые он так часто в последнее время говорил» - относительно нравоучений, то их высказывают скорее или втолковывают, вещают – здесь больше вычурности следует добавить в связи с этим словом.
«Перед смертью малыш заблевал кровью всю комнату» - очень неудачно ни в стиле газетной статьи, ни в стиле впечатлительного героя. Это больше подходит болтовне циничного проходимца с упоением рассказывающего всякие страшилки про маленьких мальчиков.
«на Кубе и в Гаити» - от чего не на Гаити или это тоже Украина?
Текст большой. Но даже при этом обстоятельстве, перевалив во вторую половину истории, ощущается отсутствие связующих деталей. Сюжет движется по пути наименьшего сопротивления, решения наипростейшие, а действия персонажей порой кажутся надуманными. Не видно оснований для того или иного события, действия персонажа, смены его настроения. При этом развитие истории осмысленное. Подобный ход сюжета вполне возможен и достоверность его вероятна, но ощущение, что не читаешь текст, а смотришь фильм, где подноготную можно лишь угадывать, опираясь на свой собственный опыт. Говорить, что тексту не хватает во второй половине основательности, настоящее кощунство, после заявления, что рассказ большой, но так выходит. Можно подумать, что автор начал прессовать историю, чтобы быстрее от неё избавиться и заняться чем-то другим. Так ли это – другой вопрос.
Задумка лихая, как и исполнение (в смысле кровищи), не лишена своего особого шарма трешовых ужастиков с соответствующей атмосферой. Но уровень изложения не выше среднего. При всём упомянутом трагизме, история не пробирает, хотя лично меня хромоногие собачки всегда впечатляют. А здесь как-то никак. Не проникся. Слишком история нереально выглядит.