Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять - сейчас в ней включён аварийный режим личности на хроническом автопилоте и запасном аккумуляторе. Опостылевшая обыденность, постоянный собственный взгляд со стороны, раздвоение реальности, лишний слепок её самой требующий внимания... теперь ещё привидения. Говорят, привидений человек начинает видеть на самом краю. А по краю она ходит уже давно. Организм, конечно, привыкает ко всему, даже к такому раздраю, но пределы выживаемости и точка не возврата есть и у него. До последнего предела, судя по всему недалеко, аварийный аккумулятор не вечен, ему тоже нужна подзарядка. А откуда взять силы жить, пока неизвестно.
Сев со вздохом облегчением в кресло, будто простояла уже час, хотя прошло не больше шести минут, Чара принялась исследовать ломаные базы данных. Сейчас остатки памяти воспринимались именно так. Должно быть среди них то, что сможет снова запустить механизм вечного двигателя внутри. Не может вся прошлая жизнь оказаться пустой. Что же это, что?
Мыслилось тяжело, хронология никак не хотела выстраиваться, зато легко ломалась, комкалась, терялась. Клочки бессвязных картинок, обрывки обугленной плёнки... Детство, школа, работа, школа, детсад, друзья, религия... Последняя сразу полетела на свалку истории. Именно благодаря соблюдению её святейших постулатов, она позволила сотворить с собой такое. Оно не отображается ни в одном из сводов правил. Бла-бла-бла... все грешны, бла-бла-бла – придите и будет вам счастье. Где в этом ворохе истин истинные, а где ложные, ещё предстояло разобраться, но позже, так как время на исходе и возможно есть только одна попытка, чтоб вынырнуть на поверхность.
Не заметив точки перехода, она опять провалилась в параллельную реальность. Здесь было тесно. Очень тесно. И темно. Тело давно затекло и бултыхалось в собственных испражнениях, которые периодически от качки накрывали с головой. Дышать ядовитыми испарениями было невозможно, но она привыкла. Так и сидела в вонючей жиже, пытаясь сообразить, кто её сюда запихнул. Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Кто её друг? За кого она держалась, как за последнюю соломинку с уверенностью, что даже если всё на свете рухнет, это останется? Издалека послышались льстивые напевы: смирись и покайся... Дохлые мыши... Как же они достали. Покаяться. В чём? В том, что она такая, какая есть? В том, что смеет требовать и оборонять то, что принадлежит ей по праву? Что претендует на то, что не прописано в книгах тысячелетней давности? Искра ярости всколыхнулась на миг, затем снова угасла. Бороться с этим миром в одиночку бесполезно. Что толку, что она вылезет сейчас отсюда. А дальше? Что ждёт дальше? В той же твёрдой реальности, с теми же людьми, с теми же прогорклыми идеалами и с полным разбродом в голове. Может лучше вот так, просто захлебнуться и дело с концом. Быстрое и эффективное исцеление от всех проблем. Ядовитые испарения дурманили и дамочка стала то ли проваливаться в сон, то ли терять сознание. Есть ли предел иррационального? Странные сны могут сниться во снах. И там она увидела собственных детей, оказавшихся в такой же реальности. Жуткой, узкой и вонючей. Они задыхались, но не смели двинуться. А на ухо им пели: смиритесь и покайтесь. Они обречённо кивали и умирали... Ну, уж нет. Чара вздрогнула, распахнула глаза, и принялась кулаками долбить жуткие стенки. Ярость взяла верх. Одно дело оставлять детей в безопасном живом мире, другое – понимать, что их конец будем таким же. Проявит слабость она, у них шансов не будет тоже.
Откуда взялись силы? Они начинались из-за грудины и распалялись по всему телу.