Показать сообщение отдельно
  #11  
Старый 19.08.2007, 14:22
Аватар для Владимир
Новичок
 
Регистрация: 02.08.2007
Сообщений: 2
Репутация: 0 [+/-]
Недавно в сеть Ник Перумов выложил первые главы нового произведения, призванного придти на смену "Хранителю Мечей".
Реакция поклонников на новый роман неоднозначна. Некоторые начали обвинять писателя в том, что раз времени не хватает для
реализации идей, то и не чего увлекаться такими недостойными идеями как новый цикл. Бросил, понимаешь, мир "Техномагии" и
переметнулся! Надо бы достроить, дорисовать мир уже созданный, но незаконченный. Как следствие, книги, давно ожидаемые,
остаются недописанными, прерываются серии. С другой стороны, из многовекового опыта известно, что любого настоящего творца
принудить к чему-то нельзя... а если даже и можно, то всё равно лучше не надо. Есть, конечно, такое понятие, как долг
писателя перед читателями, которым он в некоторомроде обязан славой и признанием; но, как говорил один великий человек,
сочинитель - это вовсе не личная собственность публики, и требовать, чтобы целью его жизни было единственно удовольствие
читателей, по меньшей мере глупо. Как бы не хотелось нам узнать, что там дальше случилось с Кэром, Рысей, Твердиславом
и Русланом, будем мужественно терпеть. Писатель сам себя контролирует, ему виднее. Как заставить себя описывать похождения
Этлау, когда это совсем не получается и хочется писать про Тёрна?Да и то сказать: может, не так страшен Райлег? А вдруг
получится гораздо лучше всяких "Гибелей богов", вдруг там есть свои красоты и оригинальности? Надо разобраться.

"...В начале не было ничего. Ни земли, ни неба, ни воздуха и ни воды. Бесформенным и невоплощённым заполнено было
всё, и ничего, кроме него, небыло."Главное достоинство пролога - его краткость. Нику ведь ничего не стоило дать сложное,
запутанное построение, ввести всякие там иерархии высших сил, нагрузить развёрнутую мифологическую систему... Всего
этого он очень мудро НЕ СДЕЛАЛ, а просто, но ярко описал в трёх коротких абзацах сотворение сущего. Этого вполне
достаточно: подготовлена сцена действия, в голове у читателя возникла чёткая картинка величественного Дерева, он
заинтересовался свежепридуманной вселенной. "И на древе том распустились почки, и покрылось оно бесконечным
множеством листьев. Эти листья и есть миры, как листья, плоски они и, как листьев, бесконечно много их."А между строчек
читаем: "Пользуясь случаем, автору хотелось бы передать сердечный привет всей скандинавской мифологии и лично
Мировому Ясеню Иггдрасилю..."Мне больше всего понравилось указание на то, что множество листьев на этом дереве
- бесконечное. С детства люблю бесконечные множества, с ними можно всякие интересные парадоксы придумывать. Только
вот хотелось бы узнать мощность данного математического объекта. То ли оно, множество, счётное; то ли имеет мощность
континуума, как множество миров-отражений в "амберском" цикле Желязны, то ли даже чего покруче? Любопытно ведь. Думаю,
всё-таки счётное. Почему так думаю - точно не знаю. И вообще, можете не читать этот абзац :)
А вот в Упорядоченном, кажется, число миров было хотя и очень большим, но всё-таки конечным.)
Потом, когда читатель немного пообвыкнется, в повествовании начнут появляться и другие "исторические экскурсы"
- о прошлом одного конкретного мира, где идёт действие: "Есть семь Зверей... Красный - Грифон, оранжевый - Феникс,
жёлтый - Сфинкс, зелёный - Единорог, голубой - Морской Змей, синий - Кракен, фиолетовый - Левиафан..."(А между строчек
- снова: "Передаю привет "Тёмной башне" Стивена Кинга, всем тамошним Тринадцати Зверям - Медведю, Черепахе и
прочим - и связанным с ними цветам Колдовской Радуги". Вообще, приветов там, между строками, изрядное количество,
но это ни в коем разе не недостаток - наоборот, с ними даже как-то веселее. А фрагмент про Гидру хорош, действительно
навевает смутный страх.)Итак, Мир сотворен, пришла пора нам в него погружаться. Что ж нас там встречает?

Первая глава начинается с широкого и быстрого описания мира Семи Зверей; перед нами мелькают панорамы, автор упоминает
множество географических названий - напрашивается мысль, что героям книги придётся много странствовать. Ну, затяжные
походы для фэнтези - дело довольно обычное, даже, можно сказать, старая добрая традиция. Хотя, конечно, путешествие
путешествию рознь: бывает классическое хоббитовское "туда и обратно", а бывают метания Фесса, выписывающего на просторах
Эвиала круги и восьмёрки.Если попробовать охарактеризовать "Семь зверей Райлега" одним словом, то, наверное, лучше всего
подойдёт существительное"смесь". Некоторые критики и раньше укоряли Ника за злоупотребление эклектикой; но ТАКОГО
ассорти мы у Перумова ещё не видали. Здесь есть всё и помногу. Ничего "плохого" в смешивании как таковом вроде бы нет;
в конце концов, ирландскоерагу - это полезное и питательное блюдо... Только вот от "смеси" один шаг до "мешанины".
И ещё заметна такая тенденция: часть "ингредиентов" - действительно интересные и свежие придумки, а часть, увы, поступила
прямо из Хранилища Фэнтези-Штампов Номер Тринадцать (хотя поди разберись, где там штампы, а где опять же «любимые
всеми традиции жанра»). Это заметно во всём - от сюжета до стиля.
Есть здесь серьёзное, а есть фрагменты, где автор откровенно дурачится. Есть занимательное и есть довольно скучное.
Есть техника и некромантия, алхимия и стихийное волшебство. Есть заимствования (скорее всего несознательные) -
причём отовсюду.

"Одного взгляда на незнакомку хватило бы, чтобы понять - она не человек..."
Ага, значит, и тут будет в ходу понятие "фэнтезийной расы". Как всегда, в силе "старые добрые традиции": никогда и никуда
не денутся эльфы, гномы, тролли, и, разумеется, люди. Могут меняться названия, язык, но внешний вид, основные черты
характера, места обитания - все это остается. Гномы никогда не будут жить в лесах и метко стрелять из лука (хотя и были
у Перумова уже древесные гномы - но, согласитесь, это не те гномы), вряд ли где-нибудь
когда-нибудь появятся высокогорные эльфы, и уж, понятное дело, не бывает красивых троллей (красивых, конечно,
по людским, а не по тролличьим меркам) - это почти закон бытия (почему-то нарушаемый асприновской Танандой).
(Кстати об Асприне - параллели-то налицо; "Семь зверей Райлега" и "МИФ" роднят и сбивающийся на тривиальности сюжет,
и "мешанина", и общий стиль повествования... Хотя за последнее - за стиль - можно только порадоваться: собственно, именно
ради этого стиля мы в основном и читали одиннадцатисерийную эпопею "МИФ", так ведь? Вот и Нику во многих местах
удалось ухватить похожий, обаятельно-ироничный "тон". Для любителей искать
сюжетные соответствия - можете сравнить появления Кройона и Ааза.)
Кроме до боли знакомых, в Райлеге присутствуют новые и довольно самобытные расы. Уже в первых девяти главах,
которые были выложены автором на всеобщее обозрение, таковых насчитывается пять - таэнги, дхуссы, сиды, суоры, вскользь
упомянутые кванги. Часть рас - это те, "кого в Навсинае принято именовать "отходами магических практик"; проще
говоря, они не были в этом мире с самого начала его существования и являются какими-то мутантами, появившимися,
видимо, вследствие неких магических экспериментов Высокого Аркана (а может и ГильдииМастеров, или кого-то другого).
Примерно та же ситуация, что и с расами, наблюдается в делах магических. Тут царит дикое разнообразие. Даже в
небольшом отрывке встречается с добрый десяток различных видов магии, в основном разделенных по народам.
Магия, связанная с растениями - у сидов, ритуальная - у таэнгов;основанная на алхимии - кажется, именно ее
используют Мастера Некрополиса; есть даже магия, каким-то образом связанная с техникой - благодаря ей,
видимо, в миреРайлега и существуют големы. Поначалу они напоминают роботов из "Острова ржавого
генерала", а потом ещёоказывается, что у них внутри есть загадочные Камни Магии. Если Твердислав и
Джейана для колдовства использовали силы, сгенерированные техникой, и называлось это техномагией,
то тут уже впору вводить терми наподобие «Маго-технология».
Не обошлось и без знаменитой связки - Земля-Воздух-Огонь-Вода. Есть упоминание о неком "Союзе Стихийных
Орденов",
практикующем "магию Стихий и Природы". И, возможно, самая важная магия - магия Семи Зверей. В тех девяти
главах, что доступны сейчас, встречается только один ее
вид - магия Феникса, в частности, заклинания, позволяющие перемещаться между мирами, или "планами".
Ещё упоминается магия из других миров - её используют пришельцы, прорвавшиеся через портал в храме
Феникса, ей пользуется
тварь, которая так пугает сидху в том же храме. Свою магию имеет и Кройон.
Вообще, магия в книге немного непривычная, это не "каноническая Перумовская" модель волшебства.

О сюжете по первым девяти главам судить непросто, но всё-таки попробуем. Очень странно было прочитать
довольно солидный кусок (страниц сто восемьдесят в бумажном эквиваленте) и так и не увидеть центральной
интриги всего происходящего. Автор обрисовывает созданную вселенную; он выводит на сцену действующих
положительных героев, отчасти показывает их внутренний мир. Но мы так и не видим ни "главных злодеев",
ни глобальную причину странствий нового отряда. Заинтересовать, увлечь читателей - одно из фундаментальных
правил литературы. А большинству из них мало просто следить за судьбами героев и узнавать потихоньку их
страхи и переживания, радости и надежды. Хочется чего-то более яркого и броского, хочется какого-то
единства действия. (Хотя, можно предположить, конечно, что дальше нас ждёт нечто ну совсем необычное и
сногсшибательное, вот Ник и не торопится делиться всем сразу.)
Зря, наверное, Перумов отказался в своё время писать сценарий компьютерной игры. Наверняка у него получилось
бы неплохо. Ведь именно на сюжет для, простите, role-playing game (или чего-то вроде) и похож сюжет начала
"Семи зверей". Отлично вписались бы в какую-нибудь Final Fantasy 9 и классически обставленная "дача квеста" (когда живущий
в городке NPC Ксарбиус отправляет Тёрна с компанией на задание - за пером Феникса и
камнями магии), и притянутые за уши совпадения (героям так и так надо было в локацию "Храм Феникса", а после
разговора с Ксарбиусом путешествие приобретает дополнительный смысл; големы нужные сразу сами собой подворачиваются), и
персонажи, которые сбиваются в отряд по не очень понятным причинам и имеют каждый свою
душещипательную подсюжетную линию и переживания, постепенно раскручиваемые перед смотрящим со стороны читателем...

Из таких подсюжетных линий наиболее удалась, кажется, история Стайни. Привлекательна и сама героиня, у неё
нет прототипа в более ранних книгах Перумова. Рассказ Гончей, вынесенный в отдельную "интерлюдию", замечателен
по силе и правдоподобию (именно правдоподобию - оно ведь бывает и в самых фантастических произведениях; что может
быть правдоподобнее "Дракона" Шварца?) Стайни вызывает сочувствие. Страшно это -
себя потерять... и бывает такое далеко не только в сказках.
Этот вставной рассказ ещё и очень удачно организован: повествование Гончей постоянно прерывается репликами Тёрна,
идёт, что называется, раскрытие характеров. Описание Некрополиса - это вызывающий уход от набивших оскомину стандартов,
оно сильно добавляет живости всему отрывку.
Нэисс напоминает Агату ("Алмазный меч, деревянный меч") - и по связи своего народа с миром природы, и по предыстории
(погибли все родные, а я пошла отмстить), и по манере разговора. У Кройона совершенно невыдержанный образ; видно, что
автор хотел создать комического персонажа, но несколько переусердствовал, в результате комизм получился какой-то
натянутый и не всегда смешной. Таких поэтов, которые вечно декламируют стихи и говорят
возвышенным слогом, чем сильно напрягают окружающих, мы уже встречали много раз в дешёвых книгах и фильмах, а вот
в жизни - никогда. И все-таки невооруженным взглядом видно – Ник постоянно экспериментирует, старается найти в
своем таланте какие-то новые элементы, показатьболее яркие образы. Как говориться,
первый блин – комом. Главное, чтобы дело не ограничивалось одними лишь попытками.
С первых же глав становится понятно, что самый главный герой, центральный персонаж - Тёрн. Личность это весьма т
аинственная; о нём практически ничего не известно, в том числе расовая принадлежность - почему он "не дхусс", когда все
вокруг убеждены в обратном? Тут кроется какая-то загадка. Достоверно известно только то, что он необычно силён в магии.
Автор постоянно подогревает интерес читателя, тут и там вставляя отдельные намеки и едва уловимые подсказки.
Характерная черта Тёрна - его "заумные" речи. В этом смысле персонаж он довольно знакомый - тот же тон, те же интонации
были у Великого Орлангура, да и у других перумовских персонажей (например, у Даэнура), когда те принимаются поучать и
излагать другим свои моральные концепции. Примечательно, что слушатели Тёрна не склоняются во прах перед его
мудростью, а реагируют так, как на их месте реагировало бы большинство людей - отмахиваются,
отпускают язвительные замечания, удивляются - "Да откуда ты взялся такой?»
Невозмутимую манеру изъясняться Тёрн позаимствовал у Великого Орлангура, но между их мировоззрениями нет ничего общего.
Для Тёрна существуют совершенно четкие понятия Добра и Зла, он упорно пропагандирует терпимость и пацифизм -
отговаривает сидху от мести, мотивируя тем, что её враг и так понес достаточно наказания за совершённые злодеяния,
призывает Стайни раскаяться не перед кем-то, а перед собой.
Короче говоря: Тёрн - дхусс не от мира сего, причём, может быть, не только в переносном смысле. Возможно, это какая-то
"высшая сила" вроде Спасителя?
" - Ладно, пошли, - проговорил он после долгой паузы... - Погубленное не воротишь. Но у тебя большой долг передо мной,
Стайни.
- Почему? - вдруг резко спросила Гончая. - Перед той сидхой... да, признаю. А перед тобой?
- Может, и узнаешь. В своё время, - дхусс уже шагал по тропинке. - А ты не молчи, начала уж - договаривай..."

Кем бы Тёрн ни был - он явно не обычный представитель одной из смертных рас. В качестве аргумента сюда можно
добавить
его реакцию на воспоминания Стайни о слышанной в детстве сказке про "земли, где живут радостно и не умирают
по-настоящему". Похоже, он знает о существовании такой страны, как-то связан с ней, и мысли о ней причинают ему
душевную боль. Тёрн знает очень много, по мнению сидхи - даже слишком много. Он озабочен глобальными проблемами,
хотя не упускает из виду и более мелкие.

" - Людям пока хватает и места и занятий, - рассудительно заметил Тёрн. - Но вскоре они появятся и здесь. Не поселенцы, не
отдельные караваны - грядёт исход, Стайни, исход из городов и старых держав, которые изо всех сил сейчас и стараются
захапать как можно больше пока ещё
пустой земли. Чтобы бежать стало бы некуда. Этим заняты и Некрополис, и навсинайцы. И повстанцы всех мастей. И
варварские королевства. И торговые гильдии: их фактории
превращаются в крепости, крепости - в города, города - в полисы. Идёт зарождение новых царств, Стайни, и не могу
сказать, что мне это бы очень нравилось"
Этот небольшой монолог больше достоин бывалого политика, но никак не скромного обывателя, пусть даже и
владеющего мощной магией и c туманным прошлым за плечами.
Тёрн "никому не служил и служить не будет". Чего он хочет - неизвестно, по крайней мере к крестовому походу
против Вселенского Зла пока никого не призывает, не просит спутников помочь ему в каком-либо начинании,
вообще не делает ничего такого, что могло бы хоть как-то приоткрыть его цели.
" - Я-то? - широкие губы Тёрна растянулись в некоем подобие усмешки. - Я, в общем, не блуждаю. Я - бегу. Как и ты.
- От кого?..
- От себя, Стайни.
- О как. Разве от себя убежишь?"
Уйма зацепок, ведущих совершенно в разные стороны, множество догадок, которых со временем, я уверен, станет
еще больше. Этот персонаж явно вынашивался Ником продолжительное время. Тёрн – очередная победа автора, и
не в наезженной колее уже детально известного читателям Упорядоченного, а как нечто совершенно новое, и,
надо признать, не лишенное оригинальности.
" - А ты знаешь, что такое зло? - резко ввязалась сидха.
- Нет. Не знаю. Но чувствую. Когда бьют ребёнка, терзают старика, насилуют женщину. Это зло. Простое и понятное."
Вот вам и этический принцип. Как там говорится про "нравственный закон внутри меня"?
В том, что Тёрн – персонаж, несмотря на его “устрашающую” внешность, обаятельный, похоже, со мной согласны Нэисс и
Стайни. Ещё во второй главе намечается "треугольник" - или, по крайней мере, вероятность его возникновения.
Но, чует моё сердце, не повезёт ни той, ни другой.

Конечно же, говоря о "Семи зверях Райлега", нельзя обойти вниманием такую тему, как юмор.
Смешные эпизоды были в книгах Перумова и раньше (как бы он этого не отрицал), но это были именно отдельные редкие
эпизоды. Были и относительно забавные персонажи - Малыш в "Кольце Тьмы" ("Хилые они какие-то оказались,
ворота эти..."), Коля по прозвищу Эленельдил из "Не время для драконов" (с исторической фразой "Только Ником не зови...
ненавижу..."), гном Север..."Семь зверей" - это, конечно, не "юмористическое фэнтези", но лёгкий налёт юмора здесь
ощущается явственно; комическое вполне гармонично переплетается с серьёзным, тут и там появляются не слишком присущие
до сих пор героям Николая Даниловича ирония, насмешливость. Не все шутки удачные, иногда юмор получается
не совсем смешным, скомканным и не очень уместным - чувствуется некая его вымученность, надуманность. Но всё же,
всё же - есть немало отличных фрагментов, действительно вызывающих улыбку, а где и откровенный смех!
Чувство юмора либо есть, либо его нет. Механически стать смешным нельзя, шутить надо с душой - что
и требовалось доказать в защиту Ника.
В "Хранителе мечей" были фрагменты, когда смешное привлекалось для не совсем обычной цели - шутка вставлялась в
"страшный" отрывок, чтобы оттенить его, для создания контраста, усиливающего впечатление; например -
" - Преподобные господа следствие, вашему высокому суду предлагается дело за номером один из категории
"Преступления против Веры, Добра и Мира"...
- А что, до меня никого не было?.. - прорычал Фесс со своей решётки..."
Такой приём в литературе далеко не нов, про него писал ещё Пушкин.
Нечто похожее есть в "Семи зверях Райлега"; скажем, на просьбу Тёрна продолжить рассказ, Гончая, недавно
спасенная им от смерти и с болью вспоминающая свое прошлое, неожиданно прозносит: "Что с тобой сделаешь,
шипастый ты наш... Слушай, коли уж так интересно". Психологически это вполне достоверно, это даже
довольно смелая авторская находка... только, по-моему, здесь она немного "сбивает с настроения" читателя.
Несмотря ни на что, сам факт того, что Николай Данилович не стоит на месте, а пытается исследовать какие-то
новые области, куда раньше не заглядывал, и его развитие как автора не ограничивается новыми сюжетами, не
может не радовать. Да и некоторые перлы действительно достойны стоять в одном ряду с лучшими представителями жанра.
" - Ух ты, звучно, - с уважением откликнулся Трувор. - Люблю учёных. Сам-то я, брат Тёрн, читать не шибко силён...
- Значит, силён другим, - не смутился дхусс.
- Это точно. Друг у меня силён, - простодушно признался тролль. - И длинен, и толст..."
(Многим этот фрагмент очень не понравился... Конечно, что одним кажется смешным, для других - несуразная
глупость. А вы вот знаете, в чём разница между похабным и пошлым? Первое бывает высокохудожественным,
а второе - никогда... Это так, к слову.)
А вот совершенно невиданная вещь - что-то вроде сатиры:
"Послу Некрополиса опять вручат официальную ноту протеста; послу Навсиная, само собой - ответную, со
встречным обвинением Державы в устроении провокаций и инспирировании напряженности в двусторонних
отношениях..."
Знакомые дела... И смешно и грустно.

Про язык, слог, которым всё это написано, можно сказать многое, но главное в том, что это всё-таки любимый
нами слог Перумова - основательный, ёмкий, и, ко всему прочему, заметно отточенный. Как всегда, хорошо
получаются описательные части - в нескольких предложениях отображается яркий и детализированный
образ персонажа, местности, события.
"...поверхность покрылась выбоинами, соседствующими с малоаппетитного вида чёрными пятнами - словно
тут с размаху швыряли о камень здоровенных таких слизняков."
Много выдуманных названий птиц, растений - мне лично больше всего понравился "ядрённик", очень уж
экспрессивно звучит. Хотелось бы поглядеть на кустик с таким именем. Или это не неологизм, а какое-то диалектное
словечко?
Фирменная перумовская черта - красивое использование старинных слов - в "Семи зверях" почему-то изредка
даёт сбои: есть фрагменты, где архаизмы употреблены, на мой взгляд, не совсем к месту. Есть и явные речевые
ошибки вроде ничем не мотивированных повторов и прочего
- спишем это на то, что текст пока ещё "не очень отредактированный". По той же причине в нём попадаются и
откровенные недоразумения - вроде вот такого отрывка:
" - Все проповедники любят повторять эти три слова - от себя не убежишь."
У Тёрна явно проблемы с арифметикой.

Давайте честно себе признаемся: свои любимые книги мы любим совсем не за то, что они написаны правильным,
без огрехов, языком, не за отсутствие мелких логических недочётов и даже более серьёзных недостатков. Конечно,
занимательно бывает иногда посмаковать в Гостевой неправильно поставленную запятую; только к литературе
как искусству такие забавы имеют, ну, весьма отдалённое отношение. Оно, это самое Искусство, начинается в тот
момент, когда в книге загадочным образом появляется неуловимое и трудноопределимое ЧЕГО-ТО, появляется
порой неожиданно для самого автора - и со страниц вместо холодных синтаксических фигур вдруг слетает живая
жизнь, и мы, читатели то есть, верим в описываемое, переживаем все перепетии сюжета вместе с персонажами,
сочувствуем им и привязываемся к ним.Будет ли "чего-то" в "Семи зверях Райлега" - пока сказать трудно. Когда
(и если) эта книга увидит свет, мы все её обязательно прочитаем - тогда и судить уж можно будет. Надеюсь, что
к тому времени уважаемый писатель введет более яркую интригу с первых страниц (ведьдовелось же ему
переписать "Войну мага" перед выходом первой части трилогии).
По крайней мере, замечательно уже одно только то, что наш любимый автор не топчется на месте, не мусолит
до бесконечности единожды придуманные идеи. Творец по определению не может не творить чего-то новое.
Благодаря этому мы не перечитываем в сотый раз рассказ о приключениях Фолко и Компании, не наблюдаем
Фесса, спасающего тридцать пятый мир Упорядоченного от Неназываемого, и не плачем от счастья вместе с Кларой
Хюммель, вдруг узнающей, что Сильвия - ее дочь, украденная в детстве козлоногими и страдающая амнезией.
Пусть отдельные истории растягиваются на несколькокниг (Ник грозится выдать как минимум пять томов нового цикла!),
- это еще не повод кричать о "сериальщине": автор не обязан каждое свое произведение загонять
в какой-то фиксированные объем, к тому же непонятно кем установленный.
Да и среди читателей нередко слышатся возгласы: "Последняя книга про Мага? Как же так? Не пойдёт, пишите
дальше!.."
И действительно, пишите, пожалуйста. И не только про Мага, но и про все другие идеи, что наверняка давно уже
томятся в ожидании своего часа. А мы прочтем, поспорим, похвалим, поругаем и в итоге сойдемся на мнении,
что все не так уж плохо. Главное - не останавливаться на достигнутом.
Ответить с цитированием