Пока не увижу
— Пока не увижу, не поверю!
Любимая поговорка Димки, которую он использовал по поводу и без. Пока не выпадет жемчужный снег, пока не приплывут гоблины, пока весной не вернутся драконы. Словом всё, что можно пощупать, увидеть, в крайнем случае, понюхать не вызывало у него сомнения. Всё же остальное, по его мнению, не существовало. Такой взгляд на мир — атавизм примитивной реальности, откуда он прибыл. Но всё перечисленное в Завесной Исландии водилось в избытке. Так что и вопросов у привычных обитателей этого места не вызывало.
Но Димка был новенький. Приезжий. Как и многие подростки невысокого роста, худощав. С кажущимися несоразмерными его телу длинными руками и ногами. Вечно с нечёсанными тёмными всклокоченными волосами. С большими карими глазами и веснушками на щеках и курносом носу. Нагловатый, но безобидный. Чудаковатый, это да. Но что с него взять. Как говорится, если попал сюда, значит, зачем-то нужен.
Умные люди обходили его стороной. Гоблины скупо кивали вместо здравствия, драконы не считали нужным разглядывать эту не верящую в них козявку и отворачивались. Им было всё равно, верит в них Димка или нет. У них и без него дел хватало. Яйца надо отложить, высидеть, потомство выкормить, а осенью опять в путь.
А Димка откровенно унижая тех, кто «говорит глупости» и «нагло врёт», потом завидев, что сам не прав, открывал рот, сглатывал слюну и выдавал:
— А я то откуда знал.
И это вместо извинений. Вместо возможности чему-нибудь научиться в сложившейся ситуации и в следующий раз поступить иначе. Он оправдывал себя. Возводя своё незнание в абсолютное избавление от ответственности.
Местные жители, что стояли рядом с ним в этот момент, обычно пожимали плечами и расходились. Те, что стояли подальше и наблюдали, радовались, что чутьё их не подвело, и давали себе зарок и дальше с ним не общаться. Беззлобно, просто как данность бесполезности этого мероприятия. Что с дурака взять. Говорили ему, что будет так-то. Нет, долдонит своё. Пока не увижу, не поверю. Пока не увижу, не поверю... Кудкух, кудкудах... Балабол. И учиться не желает к тому же.
Единственный, кто с Димкой общался — это молодая ведьмочка Чара. Приютила его в своём доме, по необходимости кормила, спать укладывала в гостиной на кушетке. Неприятные выходки Димки она будто не замечала. Но после очередного разговора на улице о вере и не вере, свидетельницей которого она стала, не выдержала. И за ужином спросила у него:
— Тебе здесь нравится?
— Что? — не понял Димка, поглощая невиданное у них в Черепановке, жаркое из ванильных улиток с розовой брюквой.
— Тебе здесь нравится? — терпеливо переспросила ведьма.
— Ы, ды! Кнешно! — прочавкал Димка с набитым ртом.
Он с быстротой голодного тигра расправлялся с добычей. Звякая ложкой и распространяя по кухне звуки, отдалённо напоминавшие довольное похрюкавание.
Чара подождала, пока гость насытится и продолжила.
— А раз так, тебе придётся научиться местным правилам.
— А почему я должен учиться? — спросил нахал, вытираясь рукавом и откидываясь на стуле.
— Понимаешь... — неуверенно начала ведьма. — Твоё попадание сюда, следствие моего неудачного эксперимента. Когда я сюда переносила вещи, необходимые для работы, из привычной реальности, я случайно зацепила и тебя.
— Ну так отправь обратно, — нагло заявил Димка и осклабился.
— Не могу, — развела руками Чара. — Во-первых, портал закрыт до определённого времени, пока не прибудут боги. А во-вторых...
— Раз я попал сюда, значит, для чего-то нужен? — перебил её Димка.
— Да, — осторожно сказала Чара. — Это...
— Правило здешних мест, — теперь уже откровенно издевательски засмеялся юнец.
— Да.
— Значит, я здесь останусь навсегда! — довольно заявил он и хлопнул по столу. Тарелки жалобно звякнули. — Я же здесь нужен! И мне здесь хорошо! Что мне делать в этой дыре Черепановке? Скучища, грязища, нудища. А здесь у меня есть будущее. Это теперь моё место и жизнь моя тоже будет проходить здесь. Кто ещё здесь умеет так хорошо проводить время? Все только и делают, что копошатся, как муравьи. А полежать, помечтать, расслабиться?
— Скажем так, это сомнительное достижение. А утверждение, что твоя жизнь теперь всегда будет проходить здесь, неверное.
— Не понял...
— Придут боги, и если не возьмёшься за ум, не выучишь здешние законы, не научишься вести себя прилично, не начнешь приносить пользу, а так и останешься никому не нужным отщепенцем, портал сам тебя отправит обратно.
— Что это значит, «возьмёшься за ум»? — передразнил он ведьму.
— Это значит, что раз уж я виновница того, что ты здесь, то не хочу за тебя краснеть в приличном обществе.
— А ты держи себя в руках, не красней.
Чара медленно набрала в лёгкие воздух и медленно выдохнула. Так... спокойно. Свалился ведь на мою голову. Черт меня дёрнул прихватить на Бельтайн ещё и тот шкафчик. Стоял бы там до Самайна, не развалился бы. А вот теперь нянькайся с тем, кого приручила из параллельной реальности. Но, к делу. Чара по новой набрала в лёгкие воздух и твёрдо произнесла.
— Итак, повторяю. Пока не придут боги, у тебя есть время. Несколько месяцев. Когда они прибудут, портал откроется. И ты отправишься назад. Но если ты богам понравишься, если они найдут тебя перспективным, если земля Завесной Исландии заступится за тебя, даст сил стоять на ней, ты останешься здесь и дальше. Понимаешь... Это твой шанс! Я, чтоб попасть сюда, очень много работала. Очень. А тебя сюда привела случайность! Это откровенная удача! Не упусти её.
— Чепуха. Какие боги? — хохотнул Димка. — Ты что с дуба рухнула? Пока не увижу, не поверю.
Чара только закатила глаза, вздохнула и стала собирать посуду со стола.
— Ну и не верь. Твоё мнение ничего не значит и не стоит в Завесном мире. Ты не хочешь учиться жить по его законам. А значит долго здесь не протянешь.
— Посмотрим.
Прошло лето и часть осени. С подростком всё меньше разговаривало людей. Он так и остался для них чужой. А нелюди с ним даже разговаривать и не начинали. Драконы собирались в путь, обучая молодняк на вершине холма. Чара то и дело бегала на вызова местных жителей. То по одному, то по другому вопросу. Перед Самайн много работы. Много надо успеть. Впереди зима.
Но Димка не волновался. Что он, зимы что ль не видел? Он её с ледяным снегом и дождём видел! А тут жемчужины... Это же просто рай какой-то. Никаких богов не надо. Да и портала никакого здесь нет. Он всё облазил.
Перед последним месяцем осени, в посёлок стали приходить волхвы и ведьмы с других деревень. У Чары, как хозяйки посёлка, работы прибавилось. Приветь, разместить, накормить... Дома она почти не появлялась. Димке приходилось готовить самому. Чёрный кот Чары с белым воротничком и лапками, Святой Иннокентий, часто оставался голодным. Подросток даже косточку ему не кидал.
К торжественному дню Мистерии Самайн, округа была украшена тыквами, венками из осенних листьев, гирляндами с разноцветными флажками, на праздничных столах горели свечи, стояло угощенье. Жители высыпали на улицу, играла музыка, от которой казалось ноги сами пойдут в пляс. Но Димка сдержался. Что он, чокнутый что ли, приветствовать богов, которых нет. Это уж, пожалуйста, без него.
В отдельной толпе ведьм разных возрастов, Димка заприметил Чару. Невысокая, с каштановой копной волос, в праздничной изумрудной мантии, подчёркивающей её зелёные глаза, она казалась хрупкой среди своих соратниц. Но не слабой. Отнюдь не слабой. Ведьмы стояли под защитой слегка потрескивающего с мелкой позолотой купола. Многие жители проходили через этот купол спокойно. Но для Димки путь туда был закрыт. С лёгким потрескиванием и голубыми искрами защитное поле обожгло электричеством и дальше не пропустило. Ну и не надо. Ему и здесь хорошо, на многолюдной гудящей площади.
Он видел, как Святой Иннокентий стянул с праздничного стола куриную ножку и наслаждался ей в под широкой скамьёй пирующих, агрессивно урча на тех, кто пытался эту ножку отобрать.
— Эй, пришелец! — окликнул Димку один из крестьян. — Готов к переходу в прежний мир? Боги уже скоро придут. Какими достижениями хвалиться перед ними будешь?
— Боги? — хохотнул Димка. — Они не придут. Пока не увижу...
Гром и молния не дали ему договорить. С грохотом и поднимающимися клубами пыли, подобно падающим на землю метеоритам, с небес спускались те, кого он так рьяно отрицал. Один, Тор, Хеймдалль, Фрейя, Афина, Зевс, Гермес, Асклепий, Геракл...
Тёмные боги, наоборот, произрастали огромными побегами из-под земли. Геката, Аид, Хёд, Фенрир и Хель. Были здесь и людские тени прошлого. Орфей и Эвридика. Елена и Менелай. А поодаль Парис. Боги и люди прибывали и прибывали. И растворялись в толпе живых людей и нелюдей, принимая участие в празднике.
Ведьмы сняли свой защитный купол. Он больше не нужен. Рядом с Чарой Димка увидел Афину, Одина и Тора. Они о чём-то переговаривались, а потом все дружно посмотрели на него. Димка растерялся и отступил. А вот Тор, напротив, твёрдой поступью пошёл ему навстречу.
— Что ты там говорил насчёт богов? — спросил Тор, поглаживая свой молот.
— Пока не увижу, не поверю, — пролепетал Димка.
— Ну что, увидел?
— Увидел, — усиленно закивал Димка.
— И что изменилось?
— Ну... я... поверил!
— Рад за тебя. Не реально. Но для нас богов, что изменилось?
Димка пожал плечами.
— В том-то и дело, что ничего, — подытожил Тор. — Я пока не вижу от тебя пользы. Пустышка ты. Ничего не знаешь, ничего не умеешь. Так что вали отсюда по-хорошему. Уверен, земля тебя тоже терпеть здесь не будет.
— Но я же здесь нужен! — пролепетал Димка, а потом зачем-то соврал. — Я... я кота кормил!
— Сомневаюсь. Но из каждого правила бывают исключения, — сказал Тор. — А ты даже не исключение. Ты трутень. Знаешь, что происходит с трутнями в улье под зиму? Не знаешь? Не удивительно. Здесь останутся только те, кто работал всё лето. Кто приносит этому месту пользу.
Бог грома посмотрел на Одина. Тот махнул Хель. Земля задрожала. Великая богиня Хаоса подняла из-под земли... портал! Высокие плотно запертые с искусной резкой массивные врата, высотой до неба. Кто их сможет открыть?
Тор гаркнул и с размаху запустил Мьёльнер в эту огромную заслонку между мирами. И Мьёльнер с грохотом раскрыл её. Медленно разъезжающиеся створки, отпускали на волю сдерживаемый ветер. Ураган затянул небо тучами. Заставил бушевать далёкие волны холодного Завесного океана, донося солёные брызги до участников Мистерии.
Боги под натиском шквального ветра стояли спокойно, на Чаре колыхалась изумрудная мантия, у жителей Завесной Исландии иногда пытались слететь шляпы, но они их придерживали. Димка же ветру сопротивляться не мог. Земля не держала его. Его ноги оторвались от брусчатки, и подростка поволокло в сторону портала. Он пытался сопротивляться, но ветер упорно тянул его к границе нормального привычного и скучного мира.
Обратно в человеческую жизнь не хотелось. Без здешних чудес, без здешнего разнообразия и возможностей, обычный мир теперь всегда будет казаться пресным. Лишь тенью того сказочного волшебства, к которому удалось случайно прикоснуться..
Уже у самых врат, когда казалось, видна постылая Черепановка, он, наверное, первый раз в жизни, смог воспользоваться телепатическими способностями, взывая к виновнице своего полугодового счастья, и будущего вселенского несчастья. Воспользовался телепатией без лишних вопросов и утверждений, не сомневаясь, что она у него есть.
— Что? Я больше сюда не попаду? — взмолился он. — Я же не выживу в том мире! Возьми меня обратно! Мне будет там плохо!
— Да, будет. Но здесь ты оставаться не можешь. И я не в силах помочь.
— Что же делать? — Димка был близок к панике.
— Если будешь ответственно работать там, возможно обратно и попадёшь, — спокойно и также телепатически ответила Чара. — Когда научишься видеть и слышать то, что не видят и не слышать другие, тебе подобные. Это не сложно. Надо всего лишь поверить в возможность этого.
— Но это так долго! Есть же... есть какой-то метод, чтоб ускорить этот процесс?
— Есть. Слушай себя, свои желания, реализуй их. Развивайся. Сделай землю, на которой тебе предстоит жить сейчас, хотя бы отдалённо похожей на это место. Этим ты заработаешь право вернуться в мир Завесы. И когда в Черепановку явятся боги, а они явятся обязательно, ты будешь первым, кого они позовут сюда. Заслужи их доверие, заставь увидеть себя. И тем самым заслужишь право жить в волшебном мире.
— И я должен в это поверить?
Чара долго молчала. И когда врата в мир Завесы почти закрылись, она ответила:
— Только ты сам можешь исправить своё будущее. Не важно, веришь ли ты в богов. Главное, верят ли они в тебя.