Голос толстяка был мерзким, как и он сам: присвист, шипение, от чего по спине побежали мурашки. Смысл слов доходил с трудом, но паре удалось пробить вату отупения: «они», «охотятся». О ком это он? Впрочем, Соня не придала этому большого значения, сочтя бредом.
Когда толстяк к ней потянулся, Соня на секунду застыла, окаменела, но затем резко рванулась вниз и в сторону, намереваясь проскочить под ручищей. Резкий запах мужского пота ударил в нос, проем впереди тянул, будто магнит. Соня вложила в рывок всю себя, и черт с ним, с гаечным ключом, черт с дырой в стене, которую так и не вышло расширить! Она сделает это, она прорвется, а там будь, что будет…
|