7
Танцуй, перебирая ногами, танцуй на паутине!
Дрожит, вибрирует паутина, и где-то там, уже пробуждается ото сна, привлеченный трепетом жертвы, паук. Было время, когда киберпространство было вотчиной человека – тихим, спокойным царством разума, логики и порядка. То время давно прошло. Слишком много тайн нагромоздилось в его бесконечных глубинах. Слишком сложны стали те законы, которыми оно теперь управляется. Люди Вихря и Кластера больше не ходят в киберпространство. Они забыли о нем, сторонятся его тайн и искушений, как и множества иных проявлений старого обычая. Немногие кибершаманы – такие, как мой новый приятель Майкрофт – смогли найти общий язык с машинным разумом, и не потерять себя. Гордо, с вызовом они носят нейрокомпьютерный интерфейс – отличительный знак своей связи с Верхним миром.
Теперь, мне предстояло посетить его вотчину.
Бубен вибрировал, трясся в моих руках, и моя субъективная реальность вошла в резонанс с его танцем. Что говорил мне бубен? По каким протоколам передавал данные? Мой разум не был способен понять это, однако, мое тело внемлило. И отвечало. Я начал танец.
Это был осторожный, вкрадчивый танец шагающего-по-паутине. Отрывистыми движениями я переставлял ноги с тем, чтобы не сойти с нити. Ковровый отсек окончательно померк. Звезды погасли – быть может, их никогда и не было, холодных, бездушных обманщиц. Были, на самом деле, только банки данных, гроздьями заполнявшие аллокационные таблицы, и нити паутины, соединяющие их. Сложное переплетение, рожденное генерациями смельчаков, которые искали безопасный путь в лабиринте данных.
- Что ты ищешь?
Майкрофт висит предо мною в воздухе, скрестив ноги. Его высокая прическа вздымается, словно фаллос.
- Что ты ищешь?
Я отвечаю, стараясь не сбиться с ритма танца.
- «Нагльфар».
- Нагльфар – драккар мертвецов, который прибудет из страны Хелльстад, чтобы…
Неумолимый поток подхватил меня, и понес сквозь лабиринт данных.
- Не этот! Звездный Корабль.
- «Нагльфар» - исследовательский корабль класса А-3. Построен на верфях Клейтона в серии…
Поток резко сменил направление. Теперь, я едва мог удерживаться на нити. Повсюду громоздились бесчисленные массивы информации. Я был среди них. Я сам был ими.
- Первые сообщения были получены на двести первый календарный год миссии. Миры в системе звезды Бернарда, с которых поступил сигнал, предположительно, имеющий рукотворное происхождение. Автоматическая система разбудила экипаж. Четыре планеты Бернарды были изучены в ходе девятимесячной миссии. Необитаемы. Там были…
- Что? Что там было?
- Были обнаружены признаки жизни. Разумной. В прошлом. Это были планеты-руины.
- И что же дальше?
- С траверса поступали все новые сигналы. В попытках изучить их, корабль слишком сильно отклонился от первоначального курса. Связь была значительно затруднена. В последующие столетия, сообщения приходили нерегулярно.
Паутина тряслась под моими ногами, словно бешеная, изгибалась синусоидами и гиперболами.
Танцуй!
Меня увлекает в глубину. Сюда никто не заходил уже много поколений. Данные – как наслоения археологических культур. Данные – как годовые кольца на срезе столетнего дуба.
- Не могу! – я закричал – Не могу так глубоко!
- Данные погребены в архивах.
В архивы нет пути. Там не сохранить разум.
- Не пойду!
- Значит, никаких фактов? Я люблю факты.
- Все любят факты!
- У тебя будет только фольклор.
- Неееееет!
Меня тащит по паутине. Синусоиды давно уже превратились в гиперболы, гиперболы – в параболы.
Бубен звенит.
- Было время, когда человек был подобен силой и разумом Творцу. Он открыл для себя все тайны, все загадки природы. Кроме одной. То было дивное и сказочное время. Время, именуемое Утопией, когда в умах и сердцах людей царил старый обычай, именуемый наукой. В те дни, древние люди, бессмертные и безумные, строили Звездные Корабли. Они не были нелюдимым народом, и им ужасно хотелось попасть в гости к соседям. Они порхали туда-сюда по пустоте, они стучались в чужие двери. Но никто им не отвечал. И тогда, один корабль разбился, второй потерялся, а третий заблудился в пустоте, и так далее, и так далее. Но был еще один, который упорно продолжал свой путь. Он летел, рассекая пустоту, и продолжал слать домой, на Землю, данные. Но его офицеры бдели на вахте слишком долго. Один из них убил себя, другой сошел с ума, третий – потерял человечность. И так далее, и так далее. А еще один…еще один оказался женщиной. Женщиной, известной под именем Тиамат. И так грустно, так тоскливо и одиноко сделалось ей в безграничной пустоте – в пустоте, где нету ни жизни, ни смерти, ни морали, ни греха, что она пошла на палубы гибернаторов, туда, где спали долгим сном мыслители, ученые, и герои-космонавты, первопроходцы пустоты. Они разбудила их, хотя путь был далеко не закончен, она изнасиловала их тела, и развратила их души, и понесла от них выводок. А разродившись, вновь легла спать. Но когда ее потомство подросло, когда потомство подросло, возмужало и окрепло, он пробудилась. И вновь она насиловала собственных детей, и вновь понесла, и вновь разродилась. А когда ее внуки подросли и окрепли, она вновь пробудилась, и вновь…И так далее, и так далее, покуда человечество не лишилось человечности. Она скрещивалась со своим отродьем раз за разом, поколение за поколением, но все, что она породила, на деле было порождено пустотой, тоской и одиночеством.
Мир не был рожден для такой тоски.
- Хватит! Мне грустно!
- Что ты хочешь найти на Сине, протектор?
- Хватит!
- Знания для общественности? Мясо для Земправа? Своего двоюродного брата?
Бубен звенит. Танцуй!
Бубен гудит. Это ровный гул.
Синусоида стала прямой.
Паутина выровнялась.
Это пульс? Мой пульс?
Мне грустно.