Аркадий и Борис Стругацкие. Град обреченный (имена изменены)
До поворота на
Бoлoтную остался всего один квартал,
когда туман впереди снова озарился светом и послышался
нестройный шум многих голосов. На перекрестке, прямо посредине
улицы, освещенная прожекторными лампами, кишела, гудела и
колыхалась огромная толпа. Перекресток был забит, проехать было
невозможно.
-- Митинг какой-то, -- сказал дядя
lolnoob, обернувшись.
-- Это уж как водится... -- уныло согласился
Argumentator. --
Если уж взялись расстреливать, значит, тут же и митинги...
Объехать никак нельзя?
-- Погоди, браток, а зачем нам объезжать? -- сказал дядя
lolnoob. -- Надо послушать, что людям говорят. Может, насчет солнца чего скажут... Гляди, здесь наших полно.
Гул затих, и над толпой, усиленный микрофонами, раздался
надсадный яростный голос:
-- ...И еще раз повторяю: беспощадно! Мы очистим Город!..
От грязи!.. От нечисти!.. От всех и всяческих тунеядцев!..
Воров -- на фонарь!..
-- А-а-а! -- проревела толпа.
-- Взяточников -- на фонарь!..
-- А-а-а!
-- Кто выступает против народа, будет висеть на фонаре!
-- А-а-а!
Теперь
Argumentator разглядел говорившего.
В самом центре толпы возвышался клепаный борт какой-то военной машины, а над бортом, вцепившись в него обеими руками, озаренный голубым светом прожектора, качался взад-вперед всем своим длинным, затянутым в черное туловищем и разевал в крике запекшийся рот бывший унтер-офицер вермахта, а ныне руководитель партии Радикального возрождения
Пoльзoватель Фридрих .
-- И это будет только начало! Мы установим в городе наш,
истинно народный, истинно человеческий порядок! Нам нет дела до
всяких там Экспериментов! Мы не морские свинки! Мы не кролики!
Мы -- люди! Наше оружие -- разум и совесть! Мы никому не позволим! Распоряжаться нашей судьбой! Мы сами распорядимся нашей судьбой! Судьба народа -- в руках народа! Судьба людей -- в руках людей! Народ доверил свою судьбу мне! Свои права! Свое будущее! И я клянусь!
Я оправдаю это доверие!..
-- А-а-а!
-- Я буду беспощаден! Во имя народа! Я буду жесток! Во имя
народа! Я не допущу никакой розни! Хватит борьбы между людьми!
Никаких коммунистов! Никаких социалистов! Никаких капиталистов!
Никаких фашистов! Хватит бороться друг с другом! Будем бороться
друг за друга!..
-- А-а-а!
-- Никаких партий! Никаких национальностей! Никаких
классов! Каждого, кто проповедует рознь, -- на фонарь!
-- А-а-а!
-- Если бедные будут продолжать драться против богатых!
Если коммунисты будут продолжать драться против капиталистов!
Если черные будут продолжать драться против белых! Нас
растопчут! Нас уничтожат!.. Но если мы! Встанем плечом к плечу!
Сжимая в руках оружие! Или отбойный молоток! Или рукоятки
плуга! Тогда не найдется такой силы, которая могла бы нас
сокрушить! Наше оружие -- единство! Наше оружие -- правда!
Какой бы тяжелой она ни была! Да, нас заманили в ловушку! Но,
клянусь богом, зверь слишком велик для этой ловушки!..
-- А! -- рявкнула было толпа и ошеломленно смолкла.
Вспыхнуло солнце.
Впервые за двенадцать дней вспыхнуло солнце, запылало
золотым диском на своем обычном мосте, ослепило, обожгло серые
выцветшие лица, нестерпимо засверкало в стеклах окон, оживило и
зажгло миллионы красок -- и черные дымы над дальними крышами, и
пожухлую зелень деревьев, и красный кирпич под обвалившейся
штукатуркой...
Толпа дико взревела, и
Argumentator завопил вместе со всеми.
Творилось что-то невообразимое. Летели в воздух шапки, люди
обнимались, плакали, кто-то принялся палить в воздух, кто-то в
диком восторге швырял кирпичами в прожектора, а
Пoльзoватель, возвышаясь над всем этим, как господь Бог, сказавший "да будет свет", длинной черной рукой указывал на солнце, выкатив глаза и гордо задрав подбородок. Потом голос его снова возник над толпой.
-- Вы видите?! Они уже испугались! Они дрожат перед вами!
Перед нами! Поздно, господа! Поздно! Вы снова хотите захлопнуть
ловушку? Но люди уже вырвались из нее! Никакой пощады врагам
человечества! Спекулянтам! Тунеядцам! Расхитителям народного
добра! Солнце снова с нами! Мы вырвали его из черных лап!
Врагов человечества! И мы больше никогда! Не отдадим его!
Никогда! И никому!..
-- А-а-а!