утро и завтрак
После разговора с синьорой девушка отправилась выяснять насчет завтрака. Наскоро перекусив в камбузе под бдительным присмотром сонного и злого кока, она достала из ухоронки злополучную куртку и принялась стучать в закрытые двери кают.
-
Синьор/синьора, вас ждут к завтраку!
Ответом было или молчание, или неразборчивое бормотание, или удар бутылки в дверь с той стороны... У двери уссурца она положила свернутую куртку, постучала и умчалась, не дожидаясь ответа.
***
Прислуживать прежде не доводилось. Синьора преподала короткий урок, как следует менять тарелки и наливать вино, велела пройтись с кувшином, поморщилась и подытожила, что за настоящего стюарда Эсси не примут даже если все вдруг разом ослепнут. Потом утешилась тем, что пассажиры спишут все на убыль в команде.
Сейчас девушка вспоминала далекие деньки в "Румяном крабе" и старалась хотя бы не пролить вино на мирно кушающих и слушающих синьору господ. Если и были какие-то надежды, что пассажиры перепугаются или проникнутся неописуемой благодарностью к своим спасителям, то они быстро улетучились. Как показалось девушке, половина из утолявших голод даже не поняли, о чем им толкуют. А оставшиеся насупились или натянули на физиономии презрительное выражение. Что-то этакое промелькнуло на породистом лице важного водаччианского вельможи с россыпью орденов на камзоле, почудилось минутное замешательство у старичка-ученого и его молодого спутника... Скандального вида пожилая леди, доканывавшая Эсси поручениями и поучениями, разразилась прочувствованной речью о падении нравов и испорченной морской прогулке... Когда чертов завтрак наконец, закончился, она чувствовала себя так, словно два дня без отдыха махала молотом. Подойдя к синьоре, чтобы подлить той вина, девушка прошептала ей на ухо три имени. Больше ничего она сделать не могла.
***
Дневная вахта вновь была длинней обычного. Эсси была благодарна Ланнигану, что тот не ставит ее на "собачью вахту"* и не гонит на помпы. Корабль лег на курс и работы было меньше. Ей даже удалось соснуть с молчаливого позволения товарищей.
в ночь нападения
Эсси вовсе не улыбалось выходить с одним ножом против оравы с абордажными тесаками. Пусть даже вокруг тоже будет точно такая же шатия-братия, только дружественная. Тем более, что после непыльной работенки на синьору можно было покупать первоклассную кузницу вместе с подмастерьями, только сойдя с корабля. Оставалось только с оного сойти. А золота она не получит, если этот Кровавый Как-Там-Его захватит шхуну вместе с командой. К тому же люди с таким прозвищем не позволяют пленному матросу списаться в порту. Даже без выходного пособия.
Не похоже было, что получится вновь уйти от этих молодцев. Да и как они вообще выследили корабль - не по следу ведь из хлебных крошек! Видать, та шлюшка постаралась, чтоб ей пикси в духи плюнул, а рожа чирьями покрылась...
Невеселые мысли разогнал голос старого матроса из водаччианской десятки:
Цитата:
|
- Тут такое дело, капитан. Этот Кровавый Гарри всегда самолично идет в рубку. Он, говорят, заколдованный, его не берет металл, сражается как дьявол, и не оставляет пленных.
|
Девушка произнесла на водачче, вроде ни к кому не обращаясь, но так, чтобы слышала вся команда:
- Да ну? У нас в Марках как-то сбесился кабан старого МакНабба. Ох и здоровенная зверюга была! Запорол четырех овец, поломал хозяйскому сынку половину ребер, пока додумались сетями его запутать. А там уж он завалился и рогатину в бок получил, да на вертел попал. Сетей побольше, да ядро к ногам и пусть этот непобедимый с рыбами воюет...
Эсси поежилась. Дурное предчувствие запоздало. По всему выходило, что если не поднимут на смех и примут план, то ее и пошлют "рыбачить", и благо, если в помощь кого дадут...
*
Самая тяжелая вахта - с полуночи до четырех утра.