|
Реакторный отсек “Бура” соответствовал Заповедям до последней заклепки. Попадая в эту круглую пятнадцатиметровую залу, Гезенк всегда начинал двигаться, как автомат, следуя зазубренной инструкции святых отцов. Прежде всего, он следил за загрузкой каруон-дуллов в центральную сферу. Начинкой этих капсул были микроскопические черные дыры — универсальное топливо и единственная валюта в небесной тверди. Любой сбой мог превратить команду в нищих, а то и вовсе в бестелесных. Капитан обычно не вмешивался в процесс, но инквизитор нагнал страху, заставив всех нервничать и спешить. Хлопнув картой по бублику кольцевого ускорителя, Бур резко спросил.
- Досчитал?
Навигатор дернулся от окошка слежения, что-то прошипел сквозь зубы и опять прилип к сапфировому стеклу: ему требовалось поймать момент, когда из вскрытых каруон-дуллов образуется единая черная дыра.
- Значит так! – капитан, словно не допускал и мысли, что навигатор может ошибиться.
- Подожди… те!
Гезенк не заметил, как его рука сжалась на джойстике магнитной ловушки. Моргнув, он привычным движением направил собранный шарик фантомной энергии с отрицательной массой в кольцевой ускоритель. Губы начали повторять главную молитву запуска:
«Отрицательный шар полетит за частицами. Но частицы его не приемлют. Вечно будут они убегать, запуская синтез. И взогреется пар, и раскрутиться Бур…»
Дождавшись окончания молитвы, капитан развернул карту и жестко ткнул пальцем.
- План такой! Уходим от Партавула по Центральной Шахте!
|