Сопротивляться не было смысла. Кронье покорно поднял руки вверх. Дуло штурмовой винтовки перед грудью – самый лучший способ убеждения.
Он обвёл глазами линчевателей: ни капли сострадания на лицах, выражения крайнего презрения. Из-за спин мужей женщины шипели проклятия.
- Это ваша благодарность? – выкрикнул Арнольд и подавился. Ближайший стрелок надвое «переломил» прикладом. Кронье упал на колени и закашлялся. Крепкие руки подхватили за плечи и потащили.
- Не здесь! Голову потеряли? А если пламя перекинется? Тащите в сарай!
Со стороны Арнольд мог показаться сломленным, но это было далеко не так. Боль пробуждала из спячки прежнего Кронье. Он едва удержался, чтобы не расхохотаться. «Жалкие британцы посчитали, что могут управиться с волком? Мне их жаль!» - ухмыльнулся Арнольд.
- Мама, нет! Не надо! Пожалуйста, он ни в чём не виноват! – Тонкий, срывающийся на визг девичий голос, показался знакомым.
Чья-то рука схватила за волосы на затылке и придавила.
- Опусти голову, ублюдок! Кто-нибудь, уведите чёртову девчонку!
- Элизабет! Держите её!
- Мама, нет! Арнольд! Пустите! Арнольд… - Крик оборвался.
Волокли по песчаной дорожке. Кронье догадался, что развязка близка. Страх ушёл, голова работала как никогда прежде.
«Хотите крови – вы её получите! – оскалился Арнольд. Он напрягал мышцы. – Много крови».
- Сюда! Живее! Что вы копошитесь? Не хочу домой в темноте возвращаться! Эй, Мартин, пришёл на представление посмотреть? Не вздумай вмешаться, мы вооружены!
- Жители Нового Плимута, нет, поданные королевы! Я рекомендую прекратить самосуд и передать преступника в руки официальных властей. Нет? Вы отказываетесь? Простите, Кронье, я сделал всё, что смог. Господь видит, что мои руки чисты! Разрешите хоть попрощаться с несчастным, всё-таки он пытался помочь.
Арнольду рывком задрали голову. Над ним возвышалась долговязая фигура Криппса. Мартин прошептал на ухо:
- Хот-дог - хорошая смерть для собаки. Подыхай, чувствуя вонь от своего же горелого тела, и знай, что это я всё устроил. Гори в аду, выродок!
Этот город прогнил насквозь. В нём некого было жалеть. Кронье сжал кулаки…
- Всё, отговорились… Духовника не приглашали, перебьёшься, в аду… ой! – всхлипнул, оборвавшись, голос над ухом. Кронье ударил локтём в пах конвоиру. Ещё раз в сплетение, развернулся, перекинул через голову.
Впереди замерла дюжина мужчин с тупым как у выдоенной досуха коровы выражением лица. Расслабились - только трое вооружены, карабины за плечом. Сбоку поднимает винтовку паренёк из охраны. Кажется, он стоял на часах у школы в ночь нападения ямана.
- Слишком медленно! – Перехват за ствол, увод в сторону, удар свободной рукой в челюсть. Нокаут. Лёгкое тельце распростёрлось на земле. Кронье передёрнул затвор. Одиночными.
Сухой выстрел. Мужчина, первым стянувший карабин с плеча, откинулся на спину. По груди расползалось широкое красное пятно. Ещё выстрел, в соседа торопыги. Брызги серой жидкости и крови.
- Прочь! – выкрикнул Кронье. Линчеватели струсили. Даже взяв оружие и отправившись на грешное дело, они остались обычными обывателями. Овцами перед волком.
Мерзавец, хватавший за волосы и шептавший про ад, шевельнулся. Арнольд ударил ногой в живот, откатил на спину - один из его бывших сержантов, полицейский. Бутафорский закон.
- Предатель! – сквозь зубы прошипел Кронье и с силой ударил сержанта прикладом в лицо. Что-то сладостно хрустнуло. Капли крови забрызгали винтовку, щёки, попали в рот.
Тошнотворно-приятный привкус. Совсем как тогда, в первый раз. Это был свой, не «томми». Отец Элен принадлежал к отколовшимся от общины богачам, тем, кто призвал Королевский флот вмешаться. Он предал дело и должен был умереть так, чтобы все поняли - даже родство не спасёт от расплаты. Кронье с дружками били тестя палками, пока мясо полосами не стало отваливаться от костей. Потом тёщу, она выла под ударами, хваталась за одежду, просила пощадить малолетнего сына. Нет, шурин тоже умер. Хороший был, умный мальчик. Молча умер.
- Он вырвался! Дьявол вырвался из клетки! – Крики вытащили Кронье из грёз. Оставался губернатор. Потом можно, наконец, умереть.
Линчеватели оттащили жертву к хозяйственным постройкам. Сейчас они, наверное, рассредоточились и держали единственный выход на мушке. За спиной открытый сарай, рядом ещё несколько с замками на дверях. Кронье заглянул внутрь, нашёл полную канистру, отвинтил крышку – пахнуло бензином.
- Кронье! Гадина! – Раздались выстрелы. Дилетанты, нервы сдали.
Арнольд начал разливать бензин, стараясь оставить сухим путь к отступлению на крышу. Потом размахнулся и бросил полупустую канистру через проход. Жидкость разливалась в воздухе.
- Не стрелять! Не стреля…ать! – Раздался взрыв. Пламя метнулось к сараям и охватило стены. Кронье едва успел отскочить в сторону. Такого эффекта даже он не ожидал. Огонь с озорным похрюкиванием вгрызался в сухую древесину и быстро распространялся.
По сдвинутым ящикам Кронье взобрался на крышу. Сверху были видны мечущиеся по соседнему «дворику» живые факелы. Свистели пули. Мимо! Он перебежал на другую сторону, спрыгнул. За спиной беглеца поднималась стена огня.
Толпа, ещё недавно горевшая желанием нести справедливость, разбегалась. Кронье с сожалением заметил, что Криппс успел вскочить в свою машину и ударил по газам. Внедорожник набирал ход, прокладывая путь через бегущих людей стальной решёткой радиатора.
- Ушёл! - Арнольд в сердцах плюнул под ноги. Поднял взгляд. На него, не отрываясь, смотрела Мария Коррели. В вытянутых руках женщина держала крест. Убийца, ухмыляясь, поднял винтовку…
- Нет, Арнольд! Арнольд! – К нему метнулась миниатюрная девушка с чёрными волосами. – Не стреляй, это я виновата!
Он узнал Лизу, глупую маленькую девочку из класса. Сердце Кронье ёкнуло. В этой пигалице с её простенькой любовью было что-то большее, чего он не смог, увы, разглядеть. Если бы Арнольд был мудрее или не так сильно поглощён воспоминаниями, то… Другой финал: счастливая жизнь с любящей молодой женой, мирная старость в сельском краю. Но он сам выбрал дорогу скорби.
Кронье бросил винтовку. Он смотрел на Лизу.
- Я.. – захлебнулся кровью. Пули прошили тело насквозь. Арнольд рухнул ничком.
- Нет, нет! – Лиза бросилась к телу. Она прижималась к трясущемуся в конвульсиях телу, по щекам Коррели скатывались огромные слезинки. Чужая кровь покрывала одежду, руки, лицо девушки.
- Я взял дьявола! Я взял дьявола! – Над городом разносился мальчишеский крик. Худощавый паренёк лет тринадцати едва удерживал винтовку тонкими как плети руками. Великий Кронье пал от руки ребёнка.
Заходящее солнце застилали чёрные клубы дыма.