Игра шла жесткая, большая, царил азарт, требующий напряжения всех нервов. В конце концов, за столом остались вчетвером: я, Данте, пожилая леди в цацках, а также главный противник – человек с зачесанными на косой пробор волосами, известный мне, как Холеные Руки. Мы долго присматривались друг к другу, уступая победу то Данте, то леди, затем, собственно, и началась
игра. Женщина, фыркнув, срезалась на третьем круге, Данте, прокусив губу до крови, выскочил из-за стола на четвертом. Играли
холдем, старый добрый техасский холдем, а он дается мне лучше, нежели
омаха, или марафонские забеги в
h.o.r.s.e.. Кажется, Холеные Руки понял, что дело неладно – гипсовая маска-лицо треснула едва уловимым беспокойством. Игра захватила меня целиком, взяла без остатка, мир сузился до размеров обшитого зеленым сукном стола. Крупье открыл пятую карту,
ривер, я сбросил, сказал, подбавив в голос небрежности:
- Ва-банк.
Холеные Руки заерзал, но вызов принял. Кривя тонкие губы, выложил карты – каре. Четыре дамы смотрели на меня, ухмыляясь. Хотя нет, вру, сейчас на меня смотрели, наверное, все дамы в зале, воздух искрил от флюидов. Окинув собравшихся насмешливым взглядом, наслаждаясь этим моментом, когда напряжение свивается в иглу, а на кончике иглы пляшут ангелы,
Затем по одной стал открывать карты. Десятка, валет, дама, король, туз, и все – пиковая масть. Зал выдохнул, ахнул, крупье спокойно сказал:
- Стрит-флеш.
- Пожалуй, хватит на сегодня, - бросил я, поднимаясь из-за стола, - переведите на мой счет.
Холеные Руки, стараясь сохранить хорошую мину, разглядывал свой безупречный маникюр, что-то лепетал Данте, переполненный чувствами, кокетки сами бросались на шею. Мало обращая внимания на ажиотаж, вышел из казино – ночной воздух приятно холодил разгоряченное лицо. Несколько дамочек сопровождали до парковки, не скрывая намерений познакомиться ближе, но я предпочел им
Тестароссу.
На город опустился туман, ехать на скорости было опасно. Однако, хотелось именно скорости. Вдавив газ, рванул с места, двигатель вторил довольным урчанием. Одна улица, другая, под колеса едва не угодил какой-то попрошайка. Вспомнив о «Везувии», повернул к нему, но доехать до заведения не получилось. В свете фар мелькнули тени – кажется, парень приставал к девушке, а может, их было несколько. Настроение было радужное, и потому притормозил. Прежде чем подать назад, отправил в рот зубочистку, а «беретту» переложил из бардачка во внутренний карман смокинга.