В следующий раз я проснулась от одного слова, вспыхнувшего в голове и осветившего закоулки памяти. То, что я по каким - то причинам постаралась забыть.
Эра.
Я открыла глаза и несколько раз моргнула, окончательно прогоняя сон. Как же могла забыть Эру? Как могла забыть собственный мир, единственное место, способное отвести от меня все страхи?
Наверное, мои приступы наделали там бед. Сокрушённо покачала головой и возмутилась, что меня до сих пор не навестил Влад. Он же Хранитель, он должен был если не предотвратить приступы, то хотя бы поговорить со мной о них, объяснить, успокоить. Просто побыть рядом, чтоб я не чувствовала себя всеми забытой, социально опасной сумасшедшей. Одного его слова оказалось бы достаточно, чтоб вселить в меня уверенность, но Влада не было. Он просто меня проигнорировал, ему было всё равно.
Эру следовало навестить, я не была в ней уже... неизвестно сколько дней, если не недель. Хотелось увидеть Эмму, Старейшего, прочих членов Совета. Хотелось понять, что я не одна, а одна из многих, и что в случае беды они встанут за моей спиной живым щитом. Это не означало, что я намеревалась прикрыться ими ото всех бед, просто почувствовать себя хоть немного более защищённой.
Пройтись по улицам Эры, по странной мешанине городов и времён - и этого было бы достаточно, чтоб я смогла сдержать данное себе слово.
Я снова закрыла глаза и провалилась в Эру...
Это был настоящий гротеск. Не улицы, не дома, не небо, не земля, а нечто, пришедшее на замену. Тени улиц, домов, неба. Всё – полустёртые акварельные рисунки из альбома первоклашки. Едва угадываемые знакомые очертания мешались с неузнаваемыми, и всё было затянуто розоватой дымкой. Идти было можно, только непонятно, куда. Моей Эры больше не было, место, куда я так стремилась, чтоб найти равновесие и покой, перестало существовать.
Впервые я чувствовала себя настолько Грёзой. В первый раз осознала, за что отвечала. И теперь оказалась королевой без королевства, сумасшедшей девицей, которой никто и никогда не поверит...
Не зная, что делать, смятённая и напуганная, я медленно пошла вдоль того, что было когда - то улицей. Всё изменилось. Стало не уродливее, не превратилось в разруху, как можно было подумать, просто перестало принадлежать мне. Мой внутренний мир оказался занят, и вовсе не мной. Такой пустоты не пожелаешь никому. Казалось, меня вывернули наружу и отобрали душу, оставив пустую оболочку в придорожной канаве. На какое - то время я перестала чувствовать себя живым человеком, и когда шла, смотрела на всё, с трудом понимала происходящее.
Я шла долго, но за это время мне не встретилось ни одной живой души. Это было ещё одним свидетельством, что Эра прекратила существование.
- Эй, вы!- Я не удержалась и закричала. К горлу подступили слёзы.- Есть тут кто-нибудь! Кто-нибудь, пожалуйста! Тут не может быть пусто!!! Тут не может!.. не быть...
Влад... Эмма... Старейший... Они не могли погибнуть!..
- Я знаю, что вы живы!
Никто не ответил...
С каждой минутой становилось всё тяжелее быть в этом месте, но я упрямо не уходила, надеясь найти хоть кого - то, кто смог бы мне объяснить, что произошло. Сама атмосфера давила душным одеялом, заставляя тяжело дышать открытым ртом, но даже угроза удушья не могла заставить меня покинуть этот мир. Я не верила, что не осталось ни одного человека, ни одного блика. Они же так хорошо жили здесь. Где они теперь? Куда ушли? Или вообще перестали существовать, и теперь мне стоило оплакать их память? В голове не укладывалось, что я больше никогда их не увижу.
Никогда ещё я не была настолько одинока.
Прошло не меньше нескольких часов, пора было возвращаться. Но мне продолжало казаться, что это ошибка, шутка, и через несколько секунд всё встанет на свои места. И когда это случиться, я должна находиться в Эре. И тогда все бросятся меня обнимать и рассказывать, какое у меня было выражение лица, и мы вместе надо мной посмеёмся.
Смейтесь же! Смейтесь хоть кто-нибудь!
- Я жду!!!
Дыхание перехватило, я на секунду потеряла равновесие, споткнулась обо что - то и неловко упала на колени. Громко, навзрыд расплакалась. И показалось, что розовый туман зашевелился активнее, впитывая в себя каждую частичку моей боли, но не забирая её у меня, а наоборот умножая, делая непереносимой. Если бы позволили, я бы умерла в этот момент. Меня, по - сути, уже почти не было среди живых, а дышащее тело в реальности - это ведь ещё не жизнь. Меня останавливало только чувство несправедливости и острая необходимость узнать, что с жителями Эры всё благополучно. Если бы кто - то сказал: "Да, с ними всё хорошо. Тревожиться не стоит",- я бы просто легла и умерла. Только вокруг стояла звенящая тишина, струился зыбкий туман, из которого вырастали странные фигуры.
Влад был на сто процентов прав, из меня не получилась Грёза. Я не смогла защитить ни себя, ни свой народ, ни свой мир - никого. Бездарно потеряла всё, что десятилетиями строили предки. Пусть не разрушила, но и не построила и не уберегла. От отчаяния хотелось кричать.
Прости, отец. Прости, дедушка. Простите, мои близкие. Или не прощайте - я этого не заслужила. Я играла, когда надо было жить, и начала жить, когда пришла смерть. В последнюю секунду - за все прошлые годы, словно можно пережить непережитое и испытать неиспытанное.
В какой - то момент я почувствовала, как на мой затылок легла чья - то мягкая, теплая ладонь, подняла голову и поняла, что обманулась. В который раз приняла фантазию за действительность. От этого стало ещё больнее и горше. Всё бы отдала, чтоб рядом оказался хоть кто-нибудь, пусть даже чужой, злой, несущий смерть. Пусть такой, лишь бы обмануть проклятое одиночество.
Я всё же смогла встать на ноги, хотя казалось, что на плечи лёг многотонный груз, и снова пошла в неизвестном направлении. И ждала, что вот - вот расступится туман, зазеленеет придуманное мной небо, а навстречу выйдут люди. Нельзя было отчаиваться, позволять себе обманываться надеждами, но в тот момент на иное я была неспособна.
Иди, подталкивало меня в спину, иди вперёд. Не бойся, всё правильно. Так и должно быть.
Через какое - то время вышла к ровной черте, высыпанной бурым пеплом. Присев рядом, я зачерпнула пепел ладонью, и он сразу начал проскальзывать между пальцев, как мельчайший морской песок. Несколько секунд я молча смотрела на черту, но потом вдруг поняла, что это: остатки Заслона. Я вскочила и осмотрелась, боясь поверить собственной догадке, однако багрового полотна нигде видно не было. Да и не могло быть, оно мелким бурым пеплом лежало у меня под ногами.
Значит, Заслон рухнул.
А я ничего не почувствовала, не пошевелила пальцем, чтоб это предотвратить. Я в это время придавалась любви и забыла, что Эра нуждается в поддержке.
Иди дальше, снова подтолкнуло меня, скорее иди. Я тебя жду.
Отряхнув руки, я обошла кучу и пошла дальше, еле переступая ногами. Само понятие необходимости исчезло, я шла только потому, что не хотела падать, но если бы упала, едва ли смогла бы заставить себя встать.
Наконец, я вышла за пределы города. Здесь, как ни странно, дышать стало легче, и голова немного просветлела, хоть и не настолько, чтоб позволить мне разумно мыслить. Всё, о чём я думала, всплывало перед глазами туманными образами, и казалось, что это вовсе не мои мысли, что кто - то думает за меня и выводит это на экран.
- Рад видеть тебя во здравии, Грёза,- проговорил знакомый голос, окружив меня сразу со всех сторон.
Я вскрикнула больше от неожиданности, чем от испуга, и крутанулась на месте, но человека не увидела. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
- Старейший? Это вы?..- Голос предательски сорвался.
Вздох снова окутал меня причудливым звуковым эффектом.
- Я. Боялся, что ты не придёшь, а если придёшь, то не сможешь понимать, но ты меня радуешь. Ты понимаешь, что случилось?
- Да, наверное...- Горло больно сжалось, я с трудом сглотнула и продолжила.- Заслон рухнул... Где вы? Мне так нужно вас увидеть!
Ещё один вздох.
- Это невозможно. Тебе ведь известно, что моего прототипа на земле нет, что я давно умер. Я сам позволил духу остаться в Эре, и теперь растворён в этом мире. Не бойся, моё присутствие не будет тебе мешать.
- А другие, те, кто тут жил?
- Они все вернулись в себя. Кто был слишком стар - умер, кто ещё может жить - живёт. На самом деле Эра не перестала существовать, просто она больше тебе не принадлежит и не может являться убежищем. Мне жаль, что ты потеряла единственную защиту.
Голос Старейшего был лишён всяких эмоций и вовсе не казалось, что он сожалеет. Но для меня важно было просто слышать голос того, кто знал, как было прежде, кто смог дать мне полезный совет, а не просто посочувствовать.
Ноги задрожали, я опустилась на землю и закрыла лицо ладонями. Плакать не хотелось, но не удавалось унять нервную дрожь.
- Как это могло случиться? Почему я не почувствовала активности? Почему я не смогла предотвратить?
Эти вопросы я задавала только себе, но Старейший счёл нужным ответить.
- Ты не могла почувствовать, пока всё не свершилось,- сказал он.- Активности Заслона не было, его просто уничтожили.
Что - то неприятно толкнулось в груди.
- Как?..
- Водой. Заслон легко уничтожался с помощью воды, но никто никогда не думал, что человеку придёт в голову его снять. Это было неожиданностью для всех. Всё случилось внезапно, мы только увидели, как город накрыло розовое сияние, и в этот момент всё исчезло, и мы тоже...
Я перестала слушать Старейшего, увлёкшегося рассказом. Мне было неважно, как именно погибла Эра, главное, что её больше не было, и людей, с которыми я общалась, расшвыряло по всей планете. История, длящаяся больше ста лет, закончилась большим фиаско, и этому способствовал человек. Предатель.
Вот как раз эта мысль и не могла уложиться в моей голове. Кто мог погубить Эру? У кого поднялась рука? Кто настолько ненавидел меня, что не пожалел и жителей города, лишь бы добиться своего? Он ненавидел, а я ничего не замечала, или просто не хотела замечать... Возможно, знала этого человека, возможно, здоровалась с ним, разговаривала, как с хорошим другом, и он улыбался, глядя мне в глаза, а сам в это время вынашивал планы мести. И было совсем неважно, чем я заслужила такое отношение. Возможно, когда-нибудь потом я бы задалась вопросом: за что? Возможно, возненавидела в ответ. Но сейчас я с трудом принимала сам факт гибели Эры, мне было больно не за себя, а за весь город.
- Неужели Заслон был так важен?- спросила я тихо.- Он закрывал грань, но мне казалось, что и без него город сможет жить. Другие ведь живут.
- Других нет,- ответил Старейшим прежним сухим, учительским тоном.- Заслон был поставлен не просто так, не потому, что невозможно было обойтись без него или воздвигнуть Эру не в непосредственной близости. Он создаёт ощущение опасности, он и есть опасность, и хотя каждую минуту это не осознаётся, тем не менее это создаёт негатив. В каждой душе, в каждом внутреннем мире есть свой негатив, и Заслон в Эре выполнял именно роль концентрата всего дурного, что было в твоих предках, что есть в тебе, и позволял обитателям Эры вести тот привольный образ жизни, к которому они привыкли.
А когда Заслон исчез, злость, гнев, боль, обида, презрение, страх - словом, всё, что копилось в нём с самого образования - всё разом выплеснулось на волю. Люди не сошли с ума, нет, но в них влилась незнакомая прежде злоба, и с ней надо что - то делать. В них влилась жажда разрушения - и они разрушают. В них влилась ненависть - и они ненавидят. В них влилась обида - и они мстят. У них просто нет сил, чтоб всему этому противостоять. И нет места, где они смогли бы от этого спрятаться.
Я сидела, опустив голову, и чувствовала себя глупой школьницей, которой терпеливый учитель в сотый раз объясняет прописные истины. Заслон - это не просто дверь между мирами, а защита от зла, которое генерируется и копиться самими людьми. Нельзя было забывать, что никого идеального не бывает, что только в сказках существует абсолютное зло и столь же абсолютное добро. Я всегда воспринимала добро Эры как само собой разумеющееся, ни разу не задумалась, что и во мне может быть зло, и в тех, кто жил в Эре в течение долгих лет, и в тех, кто приходил пожаловаться и поплакаться в жилетку.
Сам по себе Заслон не представлял опасности, и даже по соседству с Аннором возможно жить. Но как жить под грузом собственной злобы, раздражения, непримиримости, презрения, когда они сплачиваются и оборачиваются против тебя?
- И что же теперь будет?
Старейший ответил не сразу, видимо, ему тоже нужно было подумать.
- Сложно сказать. Теперь всё зависит от силы людей, на которых обрушился этот удар. Кто - то сломается, не сможет устоять, но кто - то поборется и, возможно, победит. Ты не сможешь ни помочь им, ни тем более решить за них. Они прятались в Эре, некоторые очень долго, но рано или поздно им всё равно пришлось бы со всем этим столкнуться.
- Я всех подвела,- прошептала я едва слышно.
Но Старейший услышал.
- Это тоже сложный вопрос. Никто не имеет права осуждать тебя, кроме тебя самой. Как я уже говорил прежде, Эра - это только затянувшаяся хохма, к которой все отнеслись очень серьёзно - и напрасно. Реальность нельзя переспорить, переделать по собственному усмотрению, - она всё равно возьмет своё. Чем дольше тянуть с лечением, тем тяжелее будет болезнь. Это общеизвестный факт. Для некоторых всё пройдёт почти незаметно, другие не выдержат и сломаются, но как в первом случае не будет твоей заслуги, так и во втором не будет твоей вины. Ты почему - то не воспринимаешь этих людей как самостоятельные единицы, обязанные принимать за себя решения. Они не твои подопечные, не твои дети, и ты не должна думать, что чем - то им обязана.
- Но они мне доверились, а я не смогла никому помочь и только всё погубила.
- Погубила не ты, в этом правды нет. Была недостаточно внимательна - возможно. Только не надо забывать, что ты была хозяйкой в Эре, а все остальные - только гостями, хотя некоторые успели об этом забыть. Ты никому ничем не обязана. Для многих живущих в Эре ты сделала больше, чем кто бы то ни было во всём мире, и при этом всё воспринималось как должное. Я ещё твоему прадеду говорил, что альтруизм и долг - это разные понятия. Не стоит их путать. Ты сделала всё, что смогла, теперь из жизни - это их личное дело.
- Но они мне поверили!- выкрикнула я.
Слова Старейшего ни в чём меня не убедили. Я даже не пыталась прислушиваться к ним, заранее уверенная, что он попросту старается меня утешить. А я не хотела жалость, не хотела, чтоб меня оправдывали, когда я сама уже себя осудила. Мне только нужно было, чтоб он сказал, как жить дальше, и не отрицая свою вину, а примирившись с ней. Я была уверена, что отец на моём месте думал бы так же, несмотря на все увещевания Старейшего. Когда соглашалась оставить Эру, я обдуманно брала на себя ответственность, о которой меня тогда предупреждали, а теперь меня старались убедить, что все слова, произнесённые в мой первый визит в Купол Совета - ложь и фикция.
- Сейчас тебе надо думать в первую очередь о себе,- продолжил Старейший невозмутимо, словно не слышал меня.- К сожалению, в Эре была не только твоя сила, но и твоя слабость. В ней ты черпала силы противостоять собственной болезни и держалась рассудка, но теперь всё может быть даже хуже, чем если развивалось естественно. Наверняка ты заметила, что стала хуже себя чувствовать, что твоё поведение не всегда отвечает принятым канонам, что внезапно возникает страх, что глаза видят не только реальное, но и вымышленное. Это, Грёза, очень плохо. Забудь о тех, кого держала под крылом, они не в твоей власти, и сосредоточься на том, что действительно важно: ты должна сохранить рассудок.
- Я должна сохранить рассудок,- повторила я, помолчала и добавила:- Мама меня боится. Она очень старается не подавать вида, но всё равно боится.
- Твоей маме очень тяжело, возможно, даже тяжелее, чем тебе. Она не понимает, что с тобой происходит, она видела только последствия, то, что было с твоим отцом, слышала, что было с дедом.
- Но она меня боится!
- Значит, ты должна постараться больше не пугать её. Сформулируй это для себя как программу - минимум. Чем крепче ты сможешь стоять на земле, чем продуманнее будут твои слова и поступки, тем лучше. Со временем ты сможешь убедить всех, что не настолько больна, как может показаться. Для тебя это единственный путь, Грёза.
- А разве я не смогу вернуть Эру?
- Ты действительно этого хочешь? Попытки могут привести тебя в клинику и больше не выпустить.
Я решительно кивнула, хотя при одной мысли о том, что я буду смотреть на маленькую палату для психбольных не снаружи, а изнутри, по коже побежали испуганные мурашки.
Я была должна. Кому? Почему? Не знаю. Но я воспринимала этот долг, и только это имело значение.
- Да, хочу. Я обязана попробовать.
- Хорошо, я постараюсь придумать выход. Только, Грёза, тебе нельзя появляться тут очень часто. Теперь это чужое тебе место, оно будет не придавать тебе сил, а отнимать их. Понимаешь? Не думай, что я не буду тебе рад, но я не хочу, чтоб ты рисковала больше необходимого. Возродить Эру - это твоё решение, но в таком случае ты тем больше должна себя беречь. Если сойдёшь с ума, ничего не выйдет.
Это я поняла и согласно кивнула.
- Я буду думать,- повторил Старейший.- А ты только держись. Наше время ещё придёт.
- Спасибо, Старейший. Вы помогли мне.
- Иди, Грёза, и пусть с тобой будет удача.
Я встала, пошатнулась, но устояла на ногах. Голова закружилась, во рту моментально пересохло, я закашлялась и выбросила себя из места, бывшего когда - то Эрой.
Мама спала в кресле возле окна, и последние отблески короткого дня падали на её усталое лицо. Терпя головокружение, я поднялась на локтях.
- Мама,- позвала тихо.- Мама, проснись.
Она вздрогнула и открыла глаза.
- Что?
- Ничего. Просто сейчас выспишься, а ночью будешь ворочаться,- я улыбнулась.- Ты же знаешь, как это бывает.
Мама немного помолчала, потом сказала:
- Я говорила с Дорис.
- Матерью Эммы? Вы общаетесь?
- Время от времени.
- И что же? Рассказывай, не тяни.
Мама снова замялась, потом вздохнула.
- Четыре дня назад Эмма пришла в себя. Вышла из комы.
Я резко села, глаза расширились от радости. Значит, Эмма выжила, значит, с ней будет всё хорошо! Как это замечательно!
Однако мама не выглядела очень обрадованной, даже наоборот.
- В чём дело?- резко спросила я.- Это ведь хорошая новость, верно?
- Да...- Мама вымучила кислую улыбку.- Да, разумеется, очень хорошая новость. Дорис просто счастлива, она так долго ждала этого... Вот так.
Мне очень не понравился тон, но расспрашивать я не стала. Лучше пока ничего не знать. Вместо вопросов я улыбнулась как можно теплее.
- Ты не включишь мне воду в ванне? Очень хочется вымыться. Я давно не чувствовала себя такой немытой и...- я демонстративно понюхала под мышку и скривилась, хотя особого запаха не учуяла,- и вонючей.
Мама тоже улыбнулась.
После горячей ванны, как следует промыв голову и потершись жёсткой мочалкой, я почувствовала себя заметно лучше. Ощущение пустоты внутри не ушло совсем, но по крайней мере перестало меня терзать, так что получилось подумать о чём - то ином. Например о работе, которую я снова пропустила в связи с неожиданным недомоганием. Счастье, что для готовящегося номера "Мира вокруг нас" было всё приготовлено, так что я могла не срываться в аврал, но всё равно прогулы не добавляли мне репутации. Помимо прочего, я работала с Латышевой, а снимки к её статье нуждались в доработке.
Следовало позвонить Мыслову и предупредить, что уже завтра я выйду на работу. Хоть не очень улыбалось вставать в шесть утра, но я понимала, что не смогу долго выдержать общение с мамой. Пусть лучше она будет бояться меня на расстоянии, чем видеть, как она вздрагивает при моём приближении.
Я нашла в столе записную книжку с домашними телефонами коллег по работе и принялась листать, выискивая нужную фамилию. Давно обещала себе, что буду записывать всех в алфавитном порядке, но всё равно писала вразнобой.
Взгляд наткнулся на знакомую фамилию и пробежал мимо прежде, чем я успела его остановить. Затем вернулся, и я почувствовала, как желудок сделал сумасшедший кульбит.
"Игнатов М"...
Макс...
За всё время я ни разу не подумала о нём, ни разу не вспомнила, пусть даже вскользь, словно его вообще никогда не существовало. Словно я его никогда не любила. Память услужливо нарисовала мне его портрет, его улыбку, его голос, его тело - всего до последней чёрточки. Память не знала, что каждая из этих чёрточек причиняет мне дополнительную муку.
Ведь я почти смогла его забыть.
- Как же так?- спросила я, глядя на своё отражение в висящем над комодом зеркале.
Отражение не ответило, оно тоже не понимало, как такое могло случиться.
Я дотянулась до телефона, пододвинула его к себе, набрала написанный под фамилией Макса номер и минут пять слушала однотонные гудки. На той стороне трубку никто не брал, не было даже автоответчика, с которым я могла пообщаться.
"Ничего,- утешила я себя,- позвоню немного позже. Может, его ещё нет дома. Может, он в редакции..."
Я осмотрелась, выискивая глазами сумку, в которой последний раз видела сотовый телефон, но её в комнате не было. Видимо, осталась внизу, или даже на работе.
"Ничего, я позвоню попозже. Я непременно дозвонюсь".
- Инга, ужин готов!- крикнула мама с первого этажа.
Я с сожалением положила трубку на рычаги, встала и плотнее запахнула халат. Есть не хотелось, разговаривать было противно, но огорчать маму - тоже ничего хорошего. Пусть она видит как я стараюсь, и, может быть, это немного её успокоит.
- Иду!- крикнула я в ответ.
На столе стояла тарелка с кусочком паровой рыбы и овощным рагу, от неё поднимался не слишком аппетитный аромат - мама никогда не была гениальным поваром. Я изобразила на лице полнейший восторг и уселась за стол.
- Замечательно, наконец - то поем!- Я взялась за вилку, исподлобья наблюдая, как мама делает то же самое.- Кстати, мам, никто мне не звонил? Например, Максим?
Мама почему - то ответила далеко не сразу. Я уже готова была повторить вопрос, когда она подняла голову и виновато улыбнулась.
- Не знаю. Понимаешь, я устроилась на работу и не всё время была дома, и... словом, я с ним не разговаривала, но это не значит, что он не звонил.
Ответ показался мне странным, ведь не сутками же она была вне дома, но тему переменила.
- Так ты прошла собеседование? Это здорово!
- Мне очень нравится работать,- поделилась мама с улыбкой.- Я уже придумала несколько интересных вариантов, если их одобрят, будет просто чудесно. Один в итальянском стиле времён...
- Можешь не вдаваться в подробности, я всё равно не пойму. Главное, что тебе нравится.
Я принялась через силу запихивать в себя рагу. Желудок конвульсивно сжался, протестуя против такого насилия. Настроение испортилось, я была уверена, что Макс не звонил. И Влад тоже не звонил. Почему - то всем вдруг стало на меня плевать.
Мама увлечённо рассказывала про свою новую работу. Я не перебивала, хоть и не слушала, погружённая в свои мысли. Странно было понимать, что стоило проспать несколько дней кряду, как жизнь переменилась практически до неузнаваемости. Старейший сказал, что в первую очередь надо думать о себе, а остальные как-нибудь справятся. Мне не хотелось думать, что дела мои настолько плохи, что больше никому помочь не получиться, но всё шло именно к этому.
Неожиданно я поняла, что в столовой стоит тишина и подняла глаза от тарелки. Мама выжидающе смотрела на меня.
- Что?- переспросила я с невинной улыбкой.- Я немного отвлеклась. Всякие мысли...
- Я сказала, что тебе надо поговорить со специалистом. Возможно, сдать какие - то анализы. То, что с тобой происходит - это ненормально, ты же понимаешь.
- Ты думаешь, что я должна лечиться у психиатра?- не поверила я своим ушам. Откуда - то изнутри поднялась волна злости, пальцы так сильно сжали пластмассовую ручку вилки, что она треснула.- Ты на самом деле считаешь, что я тронулась?
- Это просто консультация,- тихо оправдалась мама, уперев взгляд в столешницу, словно рассчитывала найти там выход из ситуации.- Это для твоей же пользы...
- Нет, это только лишь для твоего спокойствия,- процедила я сквозь зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках.- Чтоб ты могла спокойно спать по ночам. Чтоб ты думала, будто выполнила передо мной свой долг.
- Дочка, я только...
- Ты только считаешь, что я рехнулась окончательно и что без помощи психиатра не справлюсь! Ты просто мне не веришь!
- Милая...
- Ты просто хочешь отправить меня в клинику, как отца!- Ярость горячей волной накрыла меня, застелив мысли.- Отправишь в лечебницу, и будешь отлично себя чувствовать! Ты всегда, всю жизнь ждала, когда наступит этот момент! Ты с самого рождения видела во мне потенциальную сумасшедшую! Неужели думала, что я этого не вижу?! Мне надоело видеть, как ты меня боишься! Я нормальная, понимаешь? Со мной всё в порядке, я не сошла с ума! Я не сошла с ума!
- Инга...
- Хватит!- Я грохнула кулаком по столу. Кулак попал по краю тарелки. Край откололся, порезав кожу, тарелка перевернулась и упала на пол, рагу разлетелось по всей столовой.- Хватит! Я устала!
Мама расплакалась; из глаз покатились крупные слёзы, но она не издала ни звука. Злость исчезла так же быстро, как возникла. Я посмотрела на окровавленный кулак, который занесла над головой, словно для удара, потом снова на маму, и поняла, что не могу ей сочувствовать.
- Я устала видеть твой страх,- проговорила я совсем тихо.- Ты сама не замечаешь, как на меня смотришь. Ты уже привыкла смотреть на меня, как на опасное и непредсказуемое животное. Это больно, разве ты не понимаешь? В страхе нет любви. Любовь не живёт в страхе.
Мама молчала. Я пошла в кухню, взяла веник, совок, быстро убрала с пола остатки тарелки и ужина, выкинула и пошла к себе, а она так и осталась сидеть за столом, уставившись в одну точку. Оставалась надежда, что мои слова смогли пробить её защитную корку. А если нет... На нет и суда нет.