|
У меня боль души. Я на волне увлечённости новым троянским тоталвором засел за чтение Илиады... и понял, что не могу читать её в классическом переводе Гнедича(( Нет, я понимаю что это классика и литературная значимость но.... какая же это все-таки НЕОклассика! Я прямо слышу как вопит русский язык, когда его пытаются растянуть на дыбе дактилического гекзаметра. Это же военный эпос, он должен звучать чеканно и четко, как поступь знатного латника, а не как пышноувенчанный виноградом парасит на симпозии! Всё-таки, имхо, но пытаться передавать размеры другого языка на не приспособленной к нему речи - изыск, излишний изыск. Об этом еще Стеблин-Каменский писал к статье к Старшей Эдде, объясняя, почему в новом переводе её переводили дольником, а не пытались играть в аллитерацию.
Может вы знаете ещё какой перевод? Потому как я с горя сел читать английский прозаический текст.
Но да ладно, к Гнедичу в конце концов придираться невместно, время тогда такое было, со своим специфическим отношением к античности. Но вот вступительная статья меня просто поджарила. Начали за здравие - с краткой отсылки к тому, чем микенские греки отличались от классических и к вопросу о личности Гомера. А потом... И Одиссей-то у нас противоречивая личность, так как причудливо сочетает возвышенное стремление к дому с алчностью к дарам и сокровищам (да с какой такой стати стремление к славе, наградам и грабежам должно было быть постыдным для микенского вояки?). И архаический герой-то у нас всего лишь аватара коллективного разума своего рода. И страсти-то обуревающие героев этих "ужасны" (не в эпическом а в этическом смысле).
А потом и вовсе явился Гегель и толстоевство с образом Пьера Безухъова как нового Париса, Чичикова как Одиссея, а "Наташи Ростовой с пелёнкой" как Елены...
Да что за каша царит в современном литературоведении?
|