Пассажиры один за одним собирались в одной из кают. Стало ясно, сейчас начнётся очередная тайная вечеря. Ужин в компании молодой кастилийки, роковой колдуньи и горячей авалонки – это ли не счастье? Но Баюна не пригласили. На выставке котов Баюну бы дали приз за самый жалостливый взгляд. Он ободряюще вздохнул и подумал, ну и ладно.
Проходя мимо авалонки, Василий почувствовал необычный запах, хотел было уже прицелиться носом к его источнику, но промахнулся. Судно качнуло. Баюн мог бы опереться на Эсси, но не стал этого делать и грохнулся на мокрую палубу. При этом угодил рожей в какую-то металлическую деталь переборки… Тут надо напомнить, что если уссурского охотника стукнуть лицом об острый угол, вряд ли он произнесет искрометную и отдающую благородством фразу. От его краткого и емкого вскрика краснеют палубные доски и падают чайки. Это национальная особенность языка, дело тут даже не в воспитании.
Авалонка, видимо, уловила не только суть намерений уссурца, но и суть тирады, посмотрела на национальную особенность угрожающе, но простила. Наверно. В общем, всё закончилось хорошо. Мальчики пошли налево, девочки направо. Баюн - в свою каюту, Эсси - в лазарет. О чем думала Эссильт, Баюн не знал, но имел сильное желание разнюхать. Сам он размышлял о том, что стало причиной сбора, и прикидывал, откуда лучше подслушать?
А еще думал о женских фигурах. И мокрых досках палубы.
***
Маркиз Дю Саж в это же время обедал в родовом гнезде и бросал сосиски в своих охотничьих собак. Двое лаяли и ловили на лету, одна давилась счастьем молча. Маркиз поглядывал на часы, за окном шелестели буки, скрипели телеги и матерились дворовые.
Жена маркиза, дама очень симпатичная, спросила, приказать ли подать салат. Дети обедали молча и вели себя послушно. Очень трогательно. Маркиз благодарил и потом пил чай с уссурскими пряниками. Потом посол заперся у себя в кабинете, и никто не знал, чем он там занят и о чем разговаривает с важной гостьей. Всё-таки, иметь свой замок - это прекрасно.
Глаза у маркизы дю Саж были грустные, почти как у Баюна, которого тоже не пригласили на совещание, но, как и Баюн, маркиза не собиралась сидеть сложа руки.