Начну издалека. Вчера был день рождения у этого товарища:
Он прославился двумя вещами: тем, что писал средней руки космооперы и тем, что создал собственную религию, служащую в основном для выкачивания денег из лохов.
Так вот, читатель не способен отделить одно от другого. Практически никто не может оценить текст, забыв, кто его автор. 90% комментариев к "Полю битвы - Земля" в сети состоит из "эту книгу написал создатель сайентологии, одурманивающий наших детей, поэтому она говно!" То же касается и фильма. В нём нет ничего ужасного - вполне обычный боевичок. Но это боевичок по мотивам книги американского Грабового, и его заплевали.
Даже адекватные отзывы не могут этого избежать. Например, мой любимый отзыв на "ПБЗ", с которым я полностью согласен, звучал примерно так: "Зная, что эту книгу написал основатель целой религии, я ожидал, что она будет философской и полной его религиозных идей, чем-то вроде "Дюны", "Конца детства" или "Чужака в чужой стране". Вместо этого, я обнаружил банальный боевик. Разочарован". И это, чёрт возьми, правда! Назвался гуру - полезай в нирвану.
Толстой, конечно, не Грабовой и не Хаббард. Его репутация духовного гуру сугубо положительна, даже несмотря на - а то и благодаря - разрыву с церковью. Поэтому все книги духовного гуру воспринимаются исключительно через эту призму: он философ, каждое его слово - откровение. Какая разница, каким языком дано откровение, если оно мудро, священно, определяет наше мировоззрение? Библию не критикуют за язык. "Писатель в России - не литератор, а духовник".
Проблема ещё и в том, что, помимо религиозной философии, наблюдений за жизнью эпохи и пр., Толстой ещё много чего писал. Вплоть до таких вот "Черепах", которые не тянут больше чем на дневниковую запись. И всё это протащили в "классику литературы" за компанию.
С похожей проблемой сталкиваются исследователи Толкина. Сначала, благодаря удачной книге, был раздут культ Профессора. Любое его слово становилось правильным, его ошибки - глубоким замыслом, не понятым дураками. Каждый его черновик, будь то хоть телефонный номер на салфетке, был издан отдельным томом с комментариями, поясняющими его гениальность. Затем люди новой эпохи со свежим взглядом недоумевают, как их отцы могли боготворить этого желчного старика, писавшего детские сказки с назойливой моралью и предсказуемыми сюжетами.